Огненноликая (гет)

Айрин

Беременна?! Я не ослышалась?

— Что?! — вырвался у меня возглас изумления. — Я беременна?!

— Именно так, — уверил меня Сал.

В голове не укладывалось. Что я знала о беременности? Ну конечно, токсикоз на ранних сроках. Меня в последние сутки то и дело тошнило и даже рвало, но я не связывала это с возможной беременностью. Почему-то даже в голову это не приходило. И не потому, что я считала вампиров бесплодными. Я уже знала, что человеческая женщина вполне может забеременеть от вампира. И хотя я была не совсем человеком, но Карлайл после обследования сказал, что все органы у меня по функциональности напоминают скорее человеческие. Так что теоретически я могла забеременеть. И в этом не было ничего удивительного. А наша с Эдвардом близость вполне могла превратить теорию в практику… И все же эта мысль мне даже на ум не приходила до тех пор, пока я не услышала ее из уст дампира. Поэтому первым моим чувством стало крайнее изумление и потрясение.

Но затем меня начали одолевать сомнения. Я все еще не могла до конца поверить в то, что внутри меня зародилась и теперь развивается новая жизнь. Но откуда дампиру известно об этом? Почему он так уверен в том, что я беременна, ведь могли быть и другие причины моего нынешнего состояния?

Я смотрела на Сала с недоверием. Он без слов понял мой сомневающийся взгляд и пояснил:

— Я провел анализ твоей крови на хорионический гонадотропин человека.

— На что?

— Проще говоря, на гормон беременности. Этот анализ позволяет диагностировать наступление беременности уже через 6-8 дней после зачатия.

Вот оно что. Теперь ясно, откуда взялась такая уверенность у дампира.

— Так ты, значит, врач? — спросила я, обуреваемая любопытством и желанием побольше узнать о своем тюремщике и опекуне в одном лице.

— У меня две докторские степени — в медицине и биологии и еще одна — в генетике, — ответил он, ничуть при этом не рисуясь и сообщая это как нечто обыденное.

— Вау! А ты зря времени не терял, — изумленно заметила я.

Он пожал плечами, как бы говоря «что есть, то есть».

Значит, это правда, во мне действительно растет новая жизнь. Ребенок. Мой ребенок. Нет, наш ребенок. Плод нашей любви с Эдвардом. Частичка любимого… На меня обрушилось головокружительное ощущение счастья и внутреннего трепета, но к нему примешалась горечь от осознания того, что я не могу поделиться этой волшебной новостью с любимым, разделить с ним этот счастливый момент.

Неожиданно, не успев еще свыкнуться с так негаданно настигшей меня реальностью, я испытала инстинктивный страх. Этот ребенок придет в жестокий и безжалостный мир. Что будет с ним, когда он родится? Смогу ли я защитить его от хищников, которые теперь меня окружают. Этого я не знала? Но что я точно знала, так это то, что уже люблю его всем сердцем и отдам за него свою жизнь.

— Постарайся еще немного поесть, тебе нужно набраться сил, ты слишком бледна, — между тем, вновь сказал Сал, отвлекая меня от плохих мыслей.

Я посмотрела на лежащий на тарелке недоеденный кусок стейка и поняла, что больше не смогу съесть ни кусочка. Тогда я взяла бокал с кровью, поднесла его к губам и отпила немного. Ароматная и все еще теплая жидкость приятно обволокла горло и потекла вниз, насыщая и наполняя организм энергией. Тягучая и соленая — она была, несомненно, лучшим, что я когда-либо пила. Теперь кровь ястреба станет моим любимым деликатесом. Наконец опустошив бокал, я вернула его на поднос и приятно потянулась.

— Ну как ты? — поинтересовался дампир, в его голосе мне почудились заботливые нотки.

— Неплохо. От крови совсем не мутит. А вот стейки вызывают теперь неприятные ощущения.

— Ничего, это временно, — успокоил он. — Если ты закончила завтрак, тогда поднимайся, пора на прогулку, — сказал синеглазый, весело подмигнув мне. — Тут в шкафу есть кое-какая одежда, можешь выбрать что-нибудь. Я зайду минут через десять.

Сказав это, он взял поднос и вышел из комнаты. Я осталась одна. Встав с постели, я впервые после пленения почувствовала себя бодрой и в приподнятом настроении. Несмотря ни на что, сытный завтрак сделал свое дело, благоприятно подействовав не только на тело, но и на дух. Страхи на время отступили, а сердце пело от тихого счастья. Мысль о том, что под сердцем у меня растет маленькое чудо, приводила в благоговейный восторг, я пребывала в каком-то блаженном состоянии.

Пошарив в шкафу, я нашла вполне пригодную для носки одежду. Знаю, что Элис не одобрила бы мой выбор, но мне сейчас было не до модных тенденций, для прогулки вполне могли сгодиться и простые джинсы с футболкой.

Быстро одевшись, я причесала всклокоченные волосы и собрала их в хвост. Теперь я была готова к прогулке. Спустя пару минут в дверь постучали.

— Войдите, — отозвалась я.

Дампир вновь меня удивил: оказывается ему совсем не чужды галантные манеры. Войдя, он бросил на меня оценивающий взгляд и, по видимому, оставшись доволен, улыбнулся.

— Готова? — спросил он.

Я кивнула.

— Тогда пошли, — сделал он жест рукой, приглашая идти за ним.

Мы шли совсем недолго. Пройдя через гостиную, мы пересекли длинную галерею и оказались в том самом внутреннем дворике в средиземноморском стиле, на который выходили окна спальни.

С трех сторон по периметру небольшого, но очень красивого и уютного дворика, с мощеными белым мрамором дорожками, тянулись крытые галереи с тонкими, изящными мраморными колоннами. Посреди двора располагался небольшой бассейн с красиво украшенным фонтаном: из амфор, которые держали в руках три грации, прозрачная вода, журча, непрерывной струей стекала в плоскую чашу, откуда уже переливалась в бассейн. Во дворике росли апельсиновые и лимонные деревья, а в галереях стояли терракотовые горшки с экзотическими растениями.

Недалеко от фонтана находилась увитая девичьим виноградником элегантная беседка-пергола с занавесками, в ней полукругом располагались небольшой диванчик и два плетеных кресла с мягкими подушками светло-бирюзового цвета, а в центре круглый столик. Все вокруг было пропитано неповторимым южным колоритом и домашним уютом.

Сал пригласил меня в беседку, предложив жестом сесть.

Умиротворяющая атмосфера и витающий в воздухе освежающий аромат цитрусовых расслабляли и настраивали на спокойный и мечтательный лад. В своих грезах я уже представляла нашего с Эдвардом малыша, с такими же непослушными как у его отца бронзовыми кудряшками и милыми ямочками на лице, думала о волшебстве зарождения новой жизни, о ниспосланном мне чуде.

— Так я теперь буду жить здесь? — спросила я, садясь в одно из кресел.

— Здесь самое подходящее место для тебя. Это крыло дворца очень тихое, тут почти никого не бывает. Так что здесь тебя никто не потревожит. Кроме того, здесь есть этот замечательный дворик, где ты можешь проводить время на свежем воздухе.

— Но ты говорил, что это твои апартаменты.

— Ты меня нисколько не стеснишь. У меня довольно обширные апартаменты, а в потребностях я весьма неприхотлив, — ответил он, садясь в кресло напротив. — Предоставленная тебе спальня — это лишь одна из нескольких гостевых. Гостиную тоже можешь использовать, я в ней почти не бываю, предпочитаю более спартанскую обстановку своей лаборатории и кабинета. Лишь иногда прихожу в этот дворик, здесь хорошо думается и дышится.

— Да, тут чудесно, — призналась я, вдыхая полной грудью божественный аромат цветков апельсина.

Этот утонченный аромат флердоранжа, чем-то похожий на благоухание жасмина, но переливающийся более медовыми и терпкими оттенками, свежий, нежный и чистый, считается ароматом счастья и любви. Не зря ведь цветок апельсинового дерева называют цветком счастья, цветком невест. Сегодня этот аромат как нельзя более перекликался с моим внутренним состоянием — окутывающим изнутри ощущением любви и счастья с различимой ноткой тоски и горечи от разлуки с любимым.

— Тебе что-нибудь нужно? Может быть, книги или что-то еще? — спросил Сал.

— Мне бы альбом и карандаши. Ну и от интересной книги не откажусь.

— Хорошо. В гостиной есть телевизор и стереосистема. Да, и еще, я буду приходить к тебе раз в день, чтобы проверить твое состояние. Еду тебе будет приносить мой человек. Если что понадобится, в гостиной есть телефон, там же я оставил свой номер.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я дампира. — И долго мне тут оставаться? — поинтересовалась я, желая знать, что меня ждет в ближайшее время.

— До рождения ребенка, а там как решат владыки, — ответил Сал.

И тут только до меня наконец-то дошло, что владыки прекрасно знают о моей беременности и вынашивают в связи с ней какие-то свои, неведомые мне планы. Не особо веря в их альтруистические порывы, я вдруг отчетливо осознала, что им зачем-то понадобился мой ребенок, в противном случае зачем бы им создавать для меня все эти комфортные условия. Отдавая должное дампиру, вырвавшему меня из лап насильника, я не могла не признать, что он был всего лишь преданным подручным Вольтури, и ждать от него понимания и жалости было бы весьма наивно с моей стороны.

— Чего вы хотите от меня на самом деле? — встав, воскликнула я, напряженно вперив в него взгляд. — Прошу, только не надо темнить. Я хочу знать правду.

Он молчал несколько секунд, глядя мне в глаза напряженным взглядом, а затем выдал предельно честный ответ:

— Вольтури нужен ребенок.

— Ты хотел сказать им нужен мой ребенок? Ну конечно, я так и думала! — крикнула я, с ужасом понимая, что оказалась в ловушке. — Зачем им ребенок, что они собираются с ним делать?!

— Не надо кричать. Ничего плохого они с ним делать не собираются, просто воспитают его как Вольтури, — спокойно и холодно ответил он.

— Как тебя? — неожиданно зло вырвалось у меня.

Сал мгновенно переменился в лице. Теперь он смотрел на меня тяжелым ледяным взглядом, от которого в жилах стыла кровь. Его лицо сделалось в миг недобрым и даже свирепым, зрачки расширились, от чего синие глаза стали почти черными, в них плескался холодный гнев. Он медленно встал, нависая надо мной черной тучей.

— Не пытайся мне дерзить, не забывай, кто ты здесь и с кем говоришь, — каждое его слово резало острее бритвы.

Я нервно сглотнула, от напряжения меня била дрожь.

— Я не отдам вам своего ребенка, — тихо произнесла я слегка трясущимися от негодования губами.

— Если хочешь жить и если не желаешь смерти своему малохольному женишку, то отдашь, — сухо парировал он и встал, намереваясь уйти.

— Вы не сделаете этого, не убьете Эдварда, — в смятении выкрикнула я. — Он вам нужен.

Сал медленно повернулся, уголки его губ изогнулись в презрительной усмешке.

— Не больше, чем ты. Он лишь пешка, которой в любой момент король может пожертвовать, в том числе и с целью наказания.

— Я не стану играть в ваши игры! — прошипела я в ответ, гневно сверкнув на него глазами.

— Как знаешь, principessa, как знаешь, — ехидно усмехнулся он и зашагал прочь.

В деликатном положении — In a delicate way (англ.) — эвфемизм, используемый для обозначения беременности