Огненноликая (гет)

Айрин

Уже несколько часов я изнывала от нетерпения, дожидаясь заветного момента, когда увижу Эдварда.

Чтобы усыпить бдительность поставленного стеречь меня стража, я все последние дни каждую ночь проводила по нескольку часов кряду во дворике. Устроившись на мягком диване в беседке, я читала либо рисовала, порой отрываясь от своего занятия и просто любуясь ночным небом, сияющим яркими точками звёзд. Сегодня я должна буду незаметно для стража исчезнуть. Это была самая легкая часть моего плана. Я очень хотела надеяться, что когда меня хватятся, мы с Эдвардом уже будем далеко. Но я знала, что зря на это надеюсь. Скорее всего, о моем исчезновении станет известно намного раньше.

Самой трудной частью был, конечно, предстоящий разговор с Эдвардом. Для него я сейчас была чужой, пленницей, которой Вольтури не очень-то доверяют. Я все время думала о том, что я ему скажу, какие слова помогут мне достучаться до него, ведь он может не поверить мне, не захотеть меня выслушать. Конечно, я обещала Эдварду никогда этого не делать, но если он не захочет меня слушать, мне придется нарушить свое обещание и применить к нему гипноз. Возможно, я даже смогу вернуть ему память, хоть я и не была в этом уверена. Только бы он не оказался под воздействием крови дампира.

Наконец, не в силах больше ждать, я вышла из спальни, захватив с собой как обычно книгу и альбом с карандашами. Я испытывала необычайное волнение от предвкушения того, что мне сегодня предстояло сделать. Часы в гостиной показывали четверть двенадцатого. Тенью проскользнув мимо стража, застывшим изваянием стоявшего у входа в гостиную, я прошла в галерею, а из нее во дворик.

Тихая, ласковая весенняя ночь, насыщенная благоуханиями и ароматами цветущих деревьев, окутала меня своим легким покрывалом. Ни читать, ни рисовать не хотелось. Я сидела в беседке и думала лишь о том, как взмою и полечу на встречу с любимым. Минуты тянулись как никогда медленно. Я наблюдала за положением луны: она была на ущербе и словно лодочка медленно плыла по ясной глади неба. Когда она зависла над горизонтом под углом примерно в сорок пять градусов, я поняла, что час настал.

Беседка скрывала меня от глаз вампира, но я подозревала, что он следил за мной благодаря чуткому слуху. Наверняка, его острый слух улавливал и биение моего сердца. Но делать было нечего. Меня рано или поздно хватятся, но мне нужно попытаться сделать то, что я решила.

Я встала, расправила крылья и сделала легкий взмах, оторвавшись от земли и почти неслышно взмыв вверх. Надеюсь, вампир принял звук взмаха крыльев за шелест перелистываемых страниц. Тщетная надежда. Через несколько секунд он всполошится и сообщит дампиру о том, что я исчезла. Интересно, что тогда сделает Сал?

Теплый ветерок слегка трепал перья крыльев у меня за спиной. Я летела над казавшимися сизыми в скудном ночном свете крышами дворца в сторону возвышавшейся над ним башни. Она гордо парила над городом и была видна со всех сторон. За одно мгновение достигнув пустынной в этот час площади, освещаемой висящими на стенах редкими фонарями, лившими скупой желтоватый свет на брусчатку, я приземлилась неподалеку от главного входа в массивный готический дворец, полный мрачного очарования. На стене здания, над которым возвышалась башня с колокольней, были часы. Именно под ними должно было состояться наше свидание с Эдвардом.

Стрелки часов показывали без двух минут двенадцать. Я не опоздала. Озираясь вокруг, я направилась к арочному проему у входа во дворец. Укрывшись в его тени, я стала ждать.

Неожиданно гулкий звон медного колокола прорезал тишину. С последним, двенадцатым его ударом из-за угла появилась закутанная в темный плащ фигура. Мое сердце неистово забилось в груди выброшенной на берег рыбкой. Это был он. Его высокую чуть сутулившуюся фигуру я узнала бы из тысячи. Ветер играл с его растрепавшимися непослушными волосами. Дойдя до входа и заметив меня, он остановился. В глазах читались легкая настороженность и одновременно любопытство.

— Здравствуй, Эдвард, — первой нарушила я молчание, мой голос дрожал.

— Как ты здесь оказалась? — тихо проговорил он.

— Это неважно. Нам нужно поговорить. У нас мало времени, возможно, меня уже ищут.

Он молча кивнул, сделал шаг ко мне навстречу и вступил под арку, прячась в ее тени. Встав рядом, он вцепился в меня внимательным взглядом, приготовившись выслушать.

Теперь я смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. Его глаза меня больше не пугали. В их взгляде уже не было прежней холодности. Равнодушия там тоже не было, наоборот, взгляд красных глаз был изучающим и немного растерянным.

— Тебе и Элис стерли память, — начала я с места в карьер.

— Что?

Его удивленный возглас прозвучал резко и слишком громко в ночной тишине.

— Тсс. Тише. Нам нельзя привлекать внимание, — проговорила я.

Он снова кивнул.

— Слушай меня внимательно. Ваши с Элис способности весьма заинтересовали Вольтури. Сал, дампир, стер вам память, чтобы вы не помнили свою прошлую жизнь, не помнили свою семью и согласились примкнуть к ним. Да, у вас с Элис есть семья, — предвосхищая уже готовый сорваться с его уст вопрос, сказала я.

— Значит, я не просто так чувствовал пустоту внутри? И кто моя семья? Что с ней стало? Где она? И кто ты для меня?

Вопросы сыпались как из рога изобилия.

Я стала немного сбивчиво рассказывать ему о том, что с нами произошло. Мой голос все еще дрожал от волнения. Эдвард слушал, все больше хмурясь.

— Значит, Вольтури хотели уничтожить всю мою семью, но ты сдалась Вольтури в обмен на их жизнь?

В его потемневших глазах я видела смятение. Казалось, он хотел мне поверить, но все еще сомневался.

— Да, — выдохнула я.

— Но почему ты это сделала?

— В тот момент не было другого выхода. Ведь это и моя семья тоже.

— Я ничего не понимаю… и ничего не помню.

Он с силой сжал руками виски и зажмурился, из его горла вырвался тихий стон.

— Я попытаюсь помочь тебе вспомнить, — сказала я, беря его руки в свои и отрывая их от висков.

Нежно дотронувшись ладонями до его щек, я приподняла его лицо так, чтобы заглянуть ему в полные смятения глаза.

— Прости меня. Я обещала тебе никогда этого не делать. Но мне нужно попытаться.

Он смотрел на меня непонимающе и почти беспомощно. Мое сердце сжалось от нахлынувших чувств. Мне захотелось обнять его и утешить, прикоснуться губами к его лицу, глазам…

Я стряхнула это чувство и сосредоточилась, пытаясь внушить ему свою волю. Я не почувствовала никакого сопротивления, крови дампира в нем не было. Я держала его волю, словно нить, в своих руках, могла пожелать чего угодно, и он бы сделал это… но выполнить мое единственное желание он был не в силах. Увы, я не знала, как вернуть ему стертые воспоминания, как до них добраться. Чертов дампир, как же он это делает?! Я почувствовала беспомощность и свою бездарность. Черт! Сейчас я почти ненавидела дампира за то, что он сотворил с Эдвардом.

Я убрала руки от его лица и отпустила невидимую нить. От бессилия по щекам медленно покатились соленые слезы, стекая ко рту и попадая на язык. Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. Неожиданно в моей голове прозвучал вопрос: «Ты плачешь? Почему?», а его руки мягко легли мне на плечи. Он медленно развернул меня к себе и заглянул мне в глаза. Его ласковый взгляд теперь не казался мне кровавым, лишь отливал красным.

— Ты сказала, что любишь меня, — прошептал он. — Это правда?

Он смотрел на меня печальным, вопрошающим взглядом.

— Это так, — я сглотнула слезу и вдруг поняла, что мне нужно делать.

Я просто открыла ему свое сознание и стала вспоминать: с самого начала, каждый миг, нашу первую встречу, узнавание, взаимные признания, самые интимные моменты, самое сокровенное, связавшее нас навеки. Мы так и стояли, неподвижно, словно каменные статуи под аркой на ночной площади, и только в его глазах мелькал бесконечный калейдоскоп эмоций, вспыхивающих словно фейерверки от захлестнувших его сознание воспоминаний. Он читал эти воспоминания и потихоньку менялся в лице. Когда я стала вспоминать события на поляне, он схватился за голову.

— Боже… — он пошатнулся и, не удержавшись на ногах, прислонился к стене, судорожно сжимая кулаки.

Теперь он знал все, почти все. Я перестала транслировать ему свои воспоминания, но Эдвард все еще не мог прийти в себя. Его невидящий взгляд блуждал, а мозг переваривал увиденное. Я молчала, не желая ему мешать.

Спустя долгие мгновения он наконец смог собраться с мыслями и произнести хриплым от пережитого волнения голосом:

— Айрин, прости меня.

— За что? — удивилась я.

— За то, что не смог защитить, оттолкнул, забыл тебя. За все!

Я хотела возразить, но он порывисто подался вперед и обнял меня, прижимая к груди.

— Я почувствовал это, тогда, в подземелье, почувствовал…

Его плечи судорожно вздрагивали. Я подняла руки и обвила ими его спину, принимая объятия. Самые желанные объятия.

— Я так боялась, что ты не захочешь меня выслушать, не поверишь мне.

Он чуть отстранился, не выпуская меня из объятий, и застыл, глядя на меня полным боли, но таким теплым и почти родным взглядом, если не считать их красноватого отлива. Теперь наши лица оказались рядом, а губы в сантиметре друг от друга. Я чувствовала исходящий от него упоительный запах и его неровное дыхание, обдающее приятным холодком мое лицо. Его взгляд был полон сожаления и безграничной нежности. Он бережно коснулся кончиками пальцев моего лица, словно заново узнавал его, провел по щеке, дотронулся до губ.

— Айрин, моя Айрин, — прошептал он, сжимая в объятиях, а затем нежно поцеловал.

Я вдруг почувствовала, что ко мне вернулся прежний Эдвард, пусть его память до конца не вернулась, но я различила в нем эту перемену. Мои чувства в этот миг были полны им, тело пело, после долгой разлуки вновь оказавшись в его руках, отзываясь на каждое прикосновение, а душа ликовала. Мы снова были вместе. Вместе с ним я готова была и дальше плыть по коварным водам судьбы.

В какой-то момент Эдвард на секунду замер и отстранился, озираясь по сторонам, затем стал оглядывать меня странным, непонимающим взглядом.

— Что случилось? — встревожилась я.

— Я слышу стук еще одного сердца… Он совсем рядом. Нет, постой, он… внутри тебя.

Я облегченно вздохнула, не в силах сдержать счастливую улыбку.

— Ты же не хочешь сказать?.. — удивленно воскликнул он.

— Да, так и есть. Я беременна.

Он пораженно застыл, вперив в меня недоверчивый взгляд.

— Неужели это правда?

— Самая что ни на есть, — я тихо рассмеялась, забавляясь его реакцией.

— Да, теперь я вижу.

Он бросил ошалелый взгляд на мой уже довольно округлившийся живот и осторожно прикоснулся к нему ладонью. На его губах заиграла счастливая улыбка.

Но неожиданно Эдвард отдернул руку и напрягся, словно прислушиваясь к чему-то. Через секунду где-то вдалеке справа послышался шум торопливых шагов. Не успели, пронеслось у меня в голове.

— Сюда идет Элис, — проговорил он. — Она видела в своем видении, как я ухожу от Вольтури.

Я было обрадовалась появлению дорогой подруги и сестры, но Эдвард добавил:

— Она не одна, с ней еще двое.

Он отодвинул меня подальше к двери, а сам осторожно выглянул из нашего сомнительного укрытия, а затем моментально отпрянул и вжался в стену.

— С ней Феликс и Деметрий. Тебе нужно бежать. Айрин, прошу беги, улетай, — взмолился Эдвард, легонько подтолкнув меня к выходу.

— Нет, нет, я не оставлю тебя, если я сбегу, они грозились отомстить, убив тебя, — сопротивляясь, выпалила я. — Мы должны бежать вместе.

Бежать, нужно бежать. Я потянула Эдварда за собой на открытое пространство, чтобы взлететь вместе с ним. Но эти трое точно знали, где искать, направляясь прямо к нам. И через мгновение, преградив нам путь, в проеме прямо перед нами появилась маленькая фигурка Элис, а вслед за ней показались два мужских силуэта. Опоздали, с ужасом подумала я.

— Эдвард, что ты, черт возьми, здесь делаешь! — недовольный голосок Элис в звенящей тишине показался еще тоньше.

— Я мог бы спросить то же самое у тебя, Элис, — прошипел он, метнув неприязненный взгляд на мужчин.

Тот, что казался крупнее, ехидно улыбался и смотрел на нас хищным взглядом.

— Заговор и организация побега. Ты покойник, Каллен, — произнес он, не скрывая своего презрения.