Ольга (джен)

А на утро снег выпал. Первый в эту зиму. Ольга, одеваясь, да причесываясь, все в окно глядела. Снежинки крупные, в свете магическом из-за стекла разноцветного ещё краше делались. Падали, да кружили. Красиво. Весь двор, вся широкая просека лесная, да поле с рекою, как праведницы палестинские в белое оделись. В доме тихо было. Девки с вечера гадали чуть ли не до утра. А теперь отсыпались. Хозяйка никого будить не стала. Потихоньку сошла вниз, да через «черную» дверь вышла.

-Поспать любишь, боярыня, — окликнул её Семен, неожиданно оказавшийся за дверью на крыльце, — А чего. Тоже дело хорошее.

Ольга вздрогнула от неожиданности. Семен Павлович не появлялся два месяца. Уж и Святки подошли, а обещанного расследования все не было. Святослав по большей части сам в дозор выходил. И встретиться с ним у девушки случая не выпадало. Он «свою» часть оборотней ещё в первую неделю посетил. Нарушений значительных не выявил, все, кто ему для проверки достался, живы были. Да почти все проверенные оборотни клейменые пребывали в целости и сохранности. Боярыне достались совсем уж окраины. Согласилась, и даже с радостью. Она и так свою очередь третий раз пропускала.

-За Яковом заедем, — коротко бросил Семен, неожиданно резво взбираясь на деревенского вида коника без седла. Вместо уздечки голову коня опутывала простая веревка.

Ольга удивилась. Яшка своё отъездил. Ещё до свадьбы старшей дочери. Но спорить не стала.

-Семен Павлович, — стараясь казаться равнодушной, спросила она, — как там старик-то? Тот, которого Гесер прислал.

-Хажит? — уточнил дозорный так, как будто степняк снабдил Москву десятком старых следопытов, — да хорошо у него все. Я его на постой у себя пока что определил. Занятный старичок оказался! Зубов нету, так он, почитай, одним кобыльим молоком жив. Зато как белок стреляет! Мы пока с ним по лесам ходили, он их на целую шубу, наверное, набил.

-Обещали меня с собою брать, — надулась девушка, — а сами!

-Всему время своё, — Семен посерьезнел, — не все там так просто оказалось. И долго. Хажита с собою в Тень не утащить. Задохнется он там. Я так много своим ходом давненько не бегал. А ему хоть бы что! Весь Углич на брюхе прополз. И ведь осьмидесятый год живет!

-Нашли ещё что-то? — нетерпение Ольги росло.

-Дерево нашли, из которого самострел смастерили, — радостно кивнул дозорный, — прямо на месте сделали, и тут же установили.

-А кто?

-Да кто ж его знает, — пожал плечами Семен, — чосон над тем самострелом все это время трясся. Никому его тронуть не давал. Кому попало вокруг топтаться не позволял. Толковый малый. И не скажешь, что темный.

-Так и знала, — буркнула Ольга, — что Дневной Дозор его себе заберет.

-Чёй-то? — удивился дозорный, — как в лесу меж деревьев был привязан, так там и остался. Дело-то не закончено.

К Длинному Дому тоже затемно подъехали. И даже до первых петухов. Слуга как раз коня Яшкиного седлал. Сам хозяин у забора стоял, на снег любовался. Увидал своих попутчиков, и радостно руками замахал.

-Я вас заждался, — вместо приветствия и положенного поклона тихо сообщил он, — меня во двор сослали, чтобы не шумел, и под ногами не путался. Ксеньюшка за ночь умаялась, отсыпается. Иринка у нас хворает. Так что я только чутка погужбаню с вами. И домой.

Ольга насторожилась. Разве цыган не собирается вместе с нею на самый дальний из имевшихся участков отправиться? Вел он себя, конечно, странно. То посылал коня вперед, то отставал. А то принимался скакать большими кругами, когда ширина дороги позволяла. Особенно он на базаре разошелся. От того дорога по Москве много больше времени заняла, чем девушка планировала. Почитай, все закоулки объехали. И вдоль реки ещё зачем-то прошлись. Но после того, как за стену выехали, Яшка успокоился, и снова рядом с Ольгой поехал.

Дорогой разговорились. Дочка у оборотня болела точно так же, как и близнецы.

-А чего они у вас вообще хворать вздумали? — удивился Яшка, — да ещё так долго. Иные же. Должны были в два дня поправиться.

-Сама дивлюсь, — пожала плечами девушка, — я лет десять назад обморозилась сильно, так и не чихнула ни разу.

-Не все так просто, — деловито вступился за инкубов Семен, — многое в жизни иного зависело от того, насколько человек мягок, что ли. Ты, Ольга Андреевна, навроде прута стального. Не всякая рука согнуть может. И не для всякого дела тот прут пригоден. Милое дело из него меч ковать. И делают это люди опытные. А мальчишки эти ваши, вроде как восковые. Можно руками чего хош слепить. Но от любого жара вновь оплавятся. Форму потеряют. Мягкие они внутри, понимаш? Порядок у них седьмой, небось?

Ольга кивнула.

-Так чего их Басманов в дозор не пристроит? — поинтересовался оборотень, — мигом бы тот порядок нарастили. Два лба здоровых без дела пропадают.

-Молчал бы! — вступилась за инкубов боярыня, — у самого-то четверо иных в услужении. И каких иных! Что ж ты им порядок не нарастил?

-Кая предлагала, — пожал плечами цыган, — да они отказываются. Что им Дозор, когда они у царицы служат?

-А инкубы с Басманова пылинки сдувают, — огрызнулась девушка, — не лезь, куда не просят. А то выйдет, как всегда.

Яшка надулся. И долго все трое молча ехали. Уж и день давно настал, и не то что за город выехали, а уж и лесок небольшой пересекли. Снег, который в Москве уже с самого утра был порядком истоптан, и смешан с уличной грязью, за пределами города ещё оставался белым. Аж глазам больно было от белизны той. И казалось, что светится что-то вдали.

-А вот и «дверь» наша, — просиял Семен, — часу не пройдет, на месте будем.

— Что-то слишком быстро, — засомневалась Ольга.

-Так чего там, до Углича-то шагать? — усмехнулся дозорный.

Теперь уж девушка вконец растерялась. Какой Углич? Ей чуть ни у самой Оки деревни достались. Думала, не меньше недели в дороге провести.

-Тебе Святослав не сказывал разве? — видя её растерянность спросил Семен, — отозвали тебя из поездки этой. Дело поважнее нашлось.

-Так чего мы кругами по городу болтались? — обиделась Ольга, которая видалась с князем чуть ни месяц назад, — из Длинного Дома могли бы в «дверь» шагнуть. Почто вещи собирали. Яшку от больного ребенка отозвали.

-Без оборотня никак, — поморщился Семен, — и тебя показать надобно было. Хорошо бы, конечно, вампира ещё прихватить. Но заняты все.

-Кому показать? — насторожилась девушка.

Но дозорный ничего не ответил. Вместо этого он пнул своего коня под ребра и быстро вперед поскакал. Пришлось и Ольге с Яшкой за ним поспешить.

В Угличе жутковато темнели окна опустевшего княжеского терема. Город казался вымершим. Даже собаки не лаяли. У самой двери ждали Мэй со Святославом. Рядом они смотрелись, как боярин с конюхом. Чосон был так вычурно и дорого одет, и так громко говорил, что это больше на балаган походило, чем на встречу дозорных. Ольга, которой пришлось свою лошадь прямо в лесу оставить со всей поклажей, недовольно глянула на него. Но царедворец и глазом не моргнул. Пригласил всех в терем, где уж и стол накрыт был, и тепло было, несмотря на то, что печей не топили.

-Вы присаживайтесь, откушайте, — вежливо кланяясь, улыбнулся Мэй, а потом мы с вами по лесу прогуляемся, а Святослав Игоревич делом займется.

-Плохи дела, боярыня, — вздохнул Семен, жуя пирог с калиной и с шумом запивая его горячим чаем, — самострел этот какой-то опытный воин делал да ставил. Или охотник. Что для нас с тобою тоже новость не радостная. Это тебе не старуху бесноватую с осиновым крестом из окна выбросить. Тут по-хитрому надобно. Так что ты молчи, да в оба поглядывай. Не вмешивайся. И не серчай, ежели что.

Ольга ничего не поняла, но на всякий случай кивнула.