Ольга (джен)

Отрешенный взгляд слуги был устремлен куда-то в сторону кремля. Девушка, немного подумав, надела на него свой согревающий амулет. Все-таки она в тепле сидеть будет, а ему на обманчивом весеннем солнышке оставаться. Простынет, и лечи его потом. Святослав легко подхватил Ольгу на руки, и принес в небольшую горницу, где пол был застлан дорогим ковром, пахло амброй, а в огромной клетке перед окном сидела диковинная белоснежная птица. Ольге не с чем было сравнить, и она про себя назвала обладателя взъерошенного хохолка голубем. «Голубь» сосредоточенно разглядывал гостей, оборачиваясь то одной стороной странной головы с огромным кривым клювом, то другой. Судя по усилившимся резким крикам, зрелище его не впечатлило.

Покои Басманова были почти так же вычурно и дорого обставлены, как и в тереме. Две резные скамьи стояли у расписанных цветами стен. Над ними были развешаны полки. Половина, ежели не более была книгами заставлена. Дома-то Басманову некогда было читать. У окна стоял небольшой стол с чернильным прибором. Не покрытый скатертью, все же инквизитор он чиновник, а не купец. Зато сделан умелым резчиком по красному дереву. Часть полок, что к столу ближе была, свитками была наполнена чуть не до потолка. Ещё одна аккуратная стопка свернутого пергамента на столе у окна навевала мысль о неспешной бумажной волоките. И кабы на знала Ольга, что работа у инквизиторов куда опаснее, чем у дозорных, подумала бы, что с утра до ночи отчим сидит в этой уютной горнице, да пером поскрипывает. Только вот отдельной комнатки, даже махонький, с кроватью как у Ольги, тут не было. Фёдор всегда дома ночевал. Сам же он, против обыкновения серьезный, и даже суровый, глянул на падчерицу настороженно.

-Зря ты Гордею поединком пригрозила, — не здороваясь, буркнул он, — мстить будет.

-С чего бы? — удивилась Ольга, — мы же с ним не чужие. Меж своими чего не бывает?

-Много ты понимаешь! — вскинулся отчим, — это светлые то и дело в поединки ввязываются. На честность противника полагаются. А темный, коли вызывает кого, значит убить решил. Примерно так твой вызов Гордей и понял. Испугался, что передо мною после ответ держать станет, ежели вообще выживет. Поединок магический, он ведь Договор затрагивает. Нет иного — и свидетеля нет. Прознает инквизиция — беды не оберешься. А этого ни одному иному не надобно.

-Ты, верно, шутишь? — девушка обернулась к Святославу.

-И в мыслях не имеет, — кивнул князь, — темный, коли мстить решился, окольными путями пойдет. Ты и не заметишь, как все вокруг тебя вывернется, как ему надобно. Тебе во вред.

-Впредь не вздумай даже в шутку грозиться! — нахмурился инквизитор, — посчитаю за нарушение Договора и обоих накажу. Я ему даже разговоры такие вести запретил. Ладно, за ночь отмурлыкаю тебе прощение.

-Больно надо, — обиделась девушка, — он близнецам смертью грозил.

-И что?— удивился отчим, — Не убил же. Темный, он по своей природе живет. Я же тебе не пеняю, что ты в который раз от излечения отказавшись, другим помогаешь. Потому, как светлая ты. Тень тобою управляет, а не собственный разум. Так что сиди, да помалкивай. Меж своими мужчинами я сам разберусь. А коли жаль тебе близнеца отвергнутого, знай, что ты ещё из виду не скрылась, как Маня твои, да брата своего, вещи ношеные Гордею принес, поворожить. Его за это наказать надо. И сильно, чтоб надолго запомнил. Не можешь сама, я помогу. Только тогда уж не ввязывайся.

Ольга насупилась. Наказывала она, как правило, тяжелой или нудной домашней работой. И к тому и к другому близнецы давно привыкли.

-Теперь к делу вашему воротимся, — напомнил инквизитор, — вы оба желаете, чтобы инквизиция монахов светлых помиловала? За темных просить никого не привели?

-Ты свой Дозор пополняешь, а я свой, — потупился Святослав, — за вампиров пущай Гордей просит.

-Верно, — кивнул Фёдор, — только воевода у Дневного Дозора может и не шибко хитер, зато умный. Ждет, пока все само устроится. Терпение мое понапрасну не испытывает. Тебе бы у него поучиться чутка. Вот спасли вы отступников. Привели в Ночной Дозор. А дальше как? Кто за них ответ держать будет, когда они, прикрывшись Договором, вновь низших убивать станут?

-Крючками обвесим, — пожал плечами князь.

-Твоя единственная рабыня тебе на шею села, когда ещё ярмо носила, — отозвался Басманов, — и где те крючки тогда были? А тебе, Ольга Андреевна, близнецы скоро в лицо плевать начнут. А ведь они без тебя даже есть не могут. Давайте уговоримся. Не лезьте вы в это дело. Ежели фанатики эти бестолковые спастись хотят, пущай себя покажут сперва. Для работы в Ночном Дозоре они не годятся. Не я один их смотрел. Филипп тоже согласился. Те, что вампирами станут, хоть стрелки отменные. А светлые все до единого, вроде Прова этого. Токмо молиться горазды.

-Так может половину из «ничьих» в светлые обратить? — с надеждой спросил Святослав, — хоть по справедливости разделим бойцов. Не то перевес у Дневного Дозора будет.

-До приговора время ещё есть. — пожал плечами Басманов, — Не все пойманы.

Через небольшую, причудливо изукрашенную резьбою дверь, в горницу вошел Филипп. Ему пришлось чуть склонить голову, он был выше Фёдора. Инквизиторы обменялись быстрым взглядом. Светлый отчего-то легко покраснел, и потупился. Ольга и раньше догадывалась, что отношения двух римлян немного выходят за рамки службы. Правда, Гордей, кажется, Филиппу мстить и не думает. Или не догадывается? А может ошиблась девушка. Ведь когда вторично на светлого инквизитора глаза подняла, он уже вел себя, как обычно. К тому же по работе зашел, а не с пустыми разговорами.

-Как поживаешь, Ольга Андреевна? — легко поклонился Филипп, — все ли здорова?

-Благодарствую, — она опустила глаза, — не жалуюсь.

-Ну, тогда завтра же пожалуй с вечера в казарму, — одними губами улыбнулся светлый, — облава там будет. Все уйдут, оставить некого.

Ольга поджала губы. Что же, раз она ног не чует, ей теперь всю жизнь на службе в горнице гостей встречать? Город высветлять? Это теперь её работа? Позорно со вторым порядком в казарме отсиживаться. Уж лучше в отставку.

-Вот, — Басманов мрачно усмехнулся, — пришли за отступников челом бить.

-Только время зря потратили, — нахмурился Филипп, — решение уже вынесено. Коли Фёдор Алексеевич ничего не добавит, я и пальцем не пошевелю.

-И в мыслях не имею, — посерьезнел темный, — коли я кого и помилую, то это будут либо хорошие бойцы, либо тот кто моей дочери ноги вернет.

Ольга подняла на отчима удивленный взгляд. Если верно, что излечить её может только убийца с осиновым колом, то отпускать его, а тем паче в Дозор на работу брать, опасно. Может сумасшедший он, или просто фанатик неуправляемый. А может быть не поверил Басманов Ярине? Или сама она пошутила. Вроде, как нет излечения. Могила все поправит.

-А что за облава? — удивился Святослав, — отчего меня Освальд не зовет?

-Не успел ещё, — пожал плечами Филипп, — времени мало прошло. Но вы все же поспешайте. Мне ещё с Басмановым поговорить надобно.

Князь, выйдя на порог, зажмурился, а Ольга уткнулась ему лицом в грудь. Солнце взошло, и так ярко светило, что глазам больно было. Но тепло все ж не стало. Девушка порадовалась, что согревающий амулет кучеру оставила. Замерз бы непременно. Весна, которая таким теплом началась, вдруг обратно к зиме поворотилась. Ежели так и дальше пойдет, то снег до самой пасхи пролежит.

-Эко диво! — раздался совсем рядом веселый голос, — и давно Ольгу Андреевну на работу на руках носят? Что же ты, княже, меня не носил, когда я второго порядка стал?

-Семен!!!!!!! — Ольга, забыв, что не может ходить, потянулась обнять дозорного, и чуть не упала сама и князя не опрокинула.

-Прокати на саночках, боярыня, — весело потребовал он, — уж больно теплые они у тебя!

Девушка, усаженная в сани между двумя светлыми, спохватилась.

-Амулет согревающий у кучера забери, Святослав Игоревич. Покуда он не в себе. Не то потом объяснять придется, что да откуда.

-Ничего не путаешь? — спросил князь, садясь обратно,— нету амулета.