Ольга (джен)

-Ну, давай, жених! — громкий голос Буслая был слышен чуть ли не со двора, — покажи, на что годен!

При том, что Буслай Буслаевич пил часто, Ольга не могла припомнить, чтобы видала его пьяным. Обычно он перехватывал по случаю домашней наливки или разбавленной бражки, и лишь изредка дорогого привозного вина. Водки же и вовсе в рот не брал. Ему вкус не нравился. Будучи в подпитии он становился весел, и норовил облобызаться с каждой встречной девицей, включая Ксению. Отпор получал редко, но и не наглел. Никаких пошлостей себе не позволял.

Теперь же Василий был не просто пьян. Он принес с собой бочонок браги, и поставил его прямо в горнице на стол. Таким нехитрым способом он решил отметить окончательный переход своей падчерицы из Ночного Дозора в Инквизицию. Машенька стала первой женщиной среди Московских инквизиторов. Первой, с кого сняли клеймо. Первой, кому наращивали порядок заклинанием. А в глазах отчима она была первой вообще в любом деле. Сама Старицкая сидела у воеводы, подписывала какие-то бумаги. И за время её отсутствия к Буслаю пришел очередной жених.

Мужчины всех возрастов, разного рода и богатства обивали порог купеческого терема десятый год. Дозорные сватались к Старицкой не так охотно. К оборотням все же относились с некоторым пренебрежением, пусть даже и к таким пригожим. Больше половины разворачивала сама невеста. Остальным же предстояло столкнуться с непреодолимым жизнелюбием Василия. Обычно он предлагал будущему защитнику его любимого чада померяться силами. Драться он любил и умел. Магия ему в этом деле была не нужна.

-И что, — недоверчиво протянул молодой оборотень, смерив своего противника взглядом, — и правда Машку в жены мне отдашь, коли от удара упадешь?

-Отдам, даже если пошатнусь, — заверил его будущий тесть, — бей!

Ольга только усмехнулась. Свалить Буслая с ног можно было, конечно. Если всей казармой навалиться. Заставить же его чуть накрениться можно было без особого труда. Только бы выбрать правильное место для удара. Но уже по замаху ей стало понятно, что Машке сидеть в невестах. Юноша был высокий и сильный. Но как боец пока что неопытный. Слишком полагавшийся на магию. И от удара, похоже, сломал себе палец.

-Угостишь? — она кивнула на бочонок, поравнявшись с дерущимися.

Василий кивнул, пожалуй, слишком резко. Он праздновал со вчерашнего утра. Но никто ему не пенял. Буслай числился в отставке. И на службу приходил для развлечения. Бражка у него была славная. Хотя, пожалуй, чересчур крепкая. Тенька у Ольги в доме ставила только сладкие вишневые да малиновые наливки, и девушка с непривычки закашлялась.

-Чего над парнями зря измываешься? — выдохнула она, — Машка на тебя не надышится. Сам бы посватал.

-Да с чего бы мне на дочери жениться? — фыркнул Буслай, — она просто маленькая ещё. Вот и крутит носом. Пройдёт. Вот к тебе бы я сватов заслал!

Сказав это, Василий решительно сгреб Ольгу в охапку, намереваясь чмокнуть в губы. Девушка уже знала эту его манеру. Она ловко вывинтилась из медвежьих объятий бывшего дозорного под дружный гогот собравшихся зрителей.

-Не гожусь? — в его голосе девушке почудилось что-то жесткое, — Самому Лермонту отказала. С его первым порядком. Куда мне с пятым.

Сильный удар не только свалил Василия с ног, но и отшвырнул к стене. В казарме же повисла звенящая тишина. Ольга не ждала, что за неё кто-то вступится. Все растерялись, и сама она тоже не знала, что делать. Они дружили с Буслаем много лет. Он был вхож в её терем, его благосклонно воспринимали Святослав и Фёдор. Больше двадцати лет, что они были знакомы, тот вел себя примерно. Относился с боярыне, как к сестре. Ничто не предвещало такой развязки.

Сословные различия нет-нет, да и всплывали в отношениях между иными. Среди смертных не было принято даже глядеть в сторону тех, кто попроще. Столбовые бояре не садились за один стол с боярами из родов «захудалых». И коли случалась такая оказия, старались оказаться от них подальше. А уж за стенами своих теремов считалось унизительным даже встречаться с людьми взглядом. Дома ещё куда не шло. Никак нельзя было избежать прислуги, к примеру. Но полагалось отдавать приказы с отсутствующим видом, глядя при этом куда-то в сторону. Напрямую с челядью не говорили. Только через ключницу или приказчика.

У купцов было попроще. Круг их знакомств был куда шире. Но чтобы поставлять ко двору даже простой мякинный хлеб, требовались связи с боярами. Обрести последние можно было, только если купец принимал правила игры. Не подражать при этом боярам, вечно ходившим с высоко поднятой головою, было невозможно. Буслай торговал солью. Таким образом находился на самой вершине купеческой иерархии. Но, даже осыпав Ольгу золотом, он не смог бы сравняться с нею в положении.

Казалось бы, что иным-то делить? Что им сословия? Вечно живи, наживай богатство, славу боевую. Честное имя береги. Ан нет. Иные помимо прочего, кичились своим порядком и магической силою. Фёдор, у которого вся жизнь прошла при богатых домах, знавший жизнь и на социальном дне и при царском дворе, не раз учил падчерицу никогда на том пути не останавливаться. Порядок наращивать да заклинаниям обучаться. Всегда есть кто-то сильнее. Кто бросит вызов и убьет. Порою только для того, чтобы занять твоё воображаемое место в иерархии иных. Завулон, которого Басманов уважал бесконечно, бился на поединках так часто, что из незаконного сына какого-то давно умершего короля превратился в самого желанного «темного» на Альбионе. Ходили слухи, что он совратил Мерлина с пути Света и обернул его ко Тьме.

Общее замешательство дозорных унялось внезапно.

-Это что ж получается, — буркнул незадачливый жених, — Головина будет к Маше свататься?

Ольгу сразу же «отпустило». Благодарить она не умела, прощения просить тоже. Поэтому, отсмеявшись вместе со всеми, просто подошла к Василию, который тряс головой, сидя на полу, и протянула руку.

-Крепкая у тебя бражка, Буслай Буслаевич, — одобрительно сообщила она, — с ног валит!

-И то правда, — улыбнулся он, поднимаясь и отряхиваясь, — прости, коли обидел. Сам не знаю, что нашло. Сама посуди, какой из меня муж? Отцом мне не быть. Машка своих детушек народить должна. А тебе что за радость со мною в тереме сидеть, подкидышей растить? С мои порядком я на большее не гожусь.

-Ежели тебя так твой пятый порядок смущает, — удивилась Ольга, — отчего ты не наращиваешь?

-Ни к чему было, — пожал плечами купец, — да и времени нет. Дела торговые.

-Машке за день заклинанием прирастили, — улыбнулась Ольга.

-А опосля она неделю пластом пролежала, — между ними вклинился Семен, тащивший за собою Яшку, — дозорному валяться некогда. Коли Тень порядка не дает, так и не надобно. Буслаевич и так кого хошь побьет.

-Ты Ваську не тереби, — наставительно продолжал Семен, водворяя своих спутников к Ольге в горницу, — говорил же тебе, что мягкому человеку Тень не благоволит. Вот мамка его, царствие ей небесное, боевая была. Взглядом лошадь убить могла. Я сам не видал, но люди кого попало "матёрой вдовою" кликать не станут. Ингигерда им крутила, как хотела. У него на глазах замуж вышла, и тридцать годков отдельно прожила. Теперь вот, Машка верховодит. Чтоб тебя посватать, он два дня пил. А руки у него, небось, до сей поры трясутся. С вами бабами, трудно. Это тебе не морды бить. Тут твердость нужна. А он мягкий. Не воск конечно. Навроде свинца. Плавится быстро. Не пара тебе.

-Кто же пара? — невесело усмехнулась Ольга.

-Стальному пруту нужен кузнец, — авторитетно заявил Семен, — вроде отчима твоего. Только мало таких. Так что сидеть тебе в девках, боярыня.

Ольга только плечами пожала. Не больно-то и хотелось.