МакФасти. Драко и дневник (джен)

Мама с утра была как на иголках: разлила две чашки чая, раза четыре переоделась и прошагала по крайней мере десять миль по гостиной. А еще она уже семь раз спросила у Айрона, не прибыла ли почта.

— Да что случилось-то? — Драко давно бы пошел тренироваться в полетах, если бы не ощутил медленно разрастающееся в груди любопытство.

— Я отнесла твою прошлогоднюю находку компетентному волшебнику, помнишь? Он обещал ответить в течение трех недель. Так вот, этот срок истекает сегодня. И мне не терпится узнать его решение.

Ого! Неужели они наконец узнают, не был ли подделкой тот философский камень из подземелья? Так, стоп!

— Мам, а кому именно ты доверила ту находку?

— Николасу Фламелю, разумеется. К тому же он ее хозяин. Мы договорились, что если камень подлинный и нужен ему, то пусть оставляет. Но только напишет мне о своем заключении, любопытно ведь.

Еще с полчаса прошли довольно нервно. Наконец Айрон подал маме письмо. Распечатав, она быстро пробежалась по нему глазами и нахмурилась.

— Странно, как такового ответа нет. Просит встретиться с ним в его доме… так, это недалеко. Поедешь со мной?

Увидеть самого Николаса Фламеля? Без шуток?

— Конечно! — Драко вскочил. — Через десять минут буду готов!

* * *

Небольшой домик утопал в зелени и цветах. Глядя на него, трудно было поверить, что в нем может обитать один из богатейших чародеев всех времен. Хотя, вспомнив дом, в котором живет, и сопоставив с горами золота хоть бы и в его личном сейфе, Драко прикусил язык.

Кажется, по-настоящему богатые люди со временем наращивают броню безразличия к мнению прочих о том, как они должны бы жить. В шестьсот лет это, наверное, уже совсем нетрудно.

— Давай-ка подождем встречающих нас хозяев здесь, Драко, — мама придержала его за локоть, не давая ступить на дорожку, ведущую к крыльцу.

— Почему? — Он еще раз огляделся, но ничего странного не заметил. Солнце светило, от дуновения ветра слегка колыхались яркие цветы на высоких стеблях, вокруг которых деловито гудели пчелы.

— Защитные заклинания, — голос у мамы звучал не так безмятежно, как обычно. — О таком способе наложения я читала только, а противодействие невежливому вторжению выглядит… довольно сурово.

— Как приятно слышать столь мудрые речи от юной волшебницы, — вторгся в их беседу чей-то дребезжащий голосок. — Прошу, входите, мисс МакФасти. А это кто — ваш сын?

— Добрый день, мэтр, — к удивлению Драко, мама еще и книксен сделала. — Да, это мой сын, Драко. Именно он обнаружил принадлежащую вам вещь в неожиданном месте и принес ее мне.

— Замечательно, — снова этот странный голос. — Очень рад познакомиться с вами, Драко. Прошу, входите. Пернелла как раз заварила чай.

У дверей их встретило странное существо — не домовик, не гоблин и не пакваджи, но нечто неуловимо напоминающее всех их — и повелительным жестом указало на один из дверных проемов. За ним оказалась гостиная — небольшая, простоватая, но уютная: простые беленые стены увешаны вышивками, на полках пылятся разные фигурки, весело потрескивающий камин почти во всю стену, низкий столик перед ним и расставленные полумесяцем четыре кресла, два из которых уже были заняты.

Когда Драко слышал о эликсире бессмертия, то всегда думал, что волшебник остается навсегда молод и крепок, ведь… ну правда, зачем иначе такая жизнь? Что ж, и в этом он тоже ошибался.

Сухонькие и полупрозрачные старичок со старушкой выглядели скорее как наглядный пример «почему не стоит гоняться за вечной жизнью».

— Присаживайтесь, — прошелестел Фламель и закашлялся. — Прошу простить мне мой кашель: соседи завели кота, а у меня жуткая на него аллергия. Познакомьтесь с моей женой. Пернелла, дорогая, это Амалиэра МакФасти, о которой я тебе рассказывал, и ее сын, Драко.

— Приятно познакомиться. — На сей раз Драко вздрогнул от того, насколько молодым и звонким звучал голос Пернеллы Фламель. Жуть берет. — Николя так много говорил о вас, Амаль. Все восхищался вашим пытливым умом и тем, как неукоснительно вы придерживаетесь выбранных жизненных принципов.

— Благодарю, мадам.

— Что ж, — Фламель попытался сесть ровнее, но в этот момент что-то хрустнуло, он болезненно охнул и безвольно осел. — Нет причин для волнения, все скоро пройдет. Однако, пусть отношение ко времени у нас с Пернеллой и равнодушное, ваше понапрасну тратить не стоит. Итак, камень.

Сунув руку в карман халата, алхимик вытащил философский камень так равнодушно, словно в руке у него лежал подобранный с земли булыжник.

— Изучив его, могу с абсолютной уверенностью заключить: камень подлинный. Альбус сказал мне, будто уничтожил камень, что брал у меня на хранение, и рад видеть, что он ошибся. — В задумчивости он постучал камнем по подлокотнику кресла. — Он всегда присматривает за нами, мой дорогой друг. Хотя, признаться, в одном Дамблдор оказался прав. С горечью в сердце мы с женой приняли мысль о скорой кончине, однако и возвращение камня не прибавило нам радости.

Пернелла взяла мужа за руку и продолжила:

— Обсудив все, мы решили, что прожили достаточно. Философский камень нам больше не нужен.

— Я думал его уничтожить, — со вздохом произнес Николас. — Ибо попав не в те руки, он может принести много бед. Впрочем, даже в наших собственных он добавил лишь несколько столетий жизни, но не здоровья. Около трех-четырех веков назад я понял, что совершил ошибку, испив эликсир вечной жизни на закате своей. Хрупкость костей, боль в суставах и другие мои недуги от него не излечились, но законсервировались на долгие, долгие годы.

Драко, затаив дыхание, слушал этот грустный, дрожащий голос. Сотни тысяч волшебников пытались повторить его эксперимент, потерпели поражение и исходили завистью. «Уж Фламель-то, — говорили они, — в золоте купается и бед не знает». И вот алхимик сидит и выражает недовольство своей жизнью в преддверии более чем шестисотого дня рождения! С ума сойти можно!

— Возможно, — продолжал он, не догадываясь, что творилось в голове его слушателей. — Мой эликсир бессмертия несовершенен. Вернее, он сохранил мне жизнь, но сделал ее неизмеримо тягостной. Теперь она подходит к концу. Зачем же я позвал вас? Уж точно не затем, чтобы просто пожаловаться. Амалиэра, я хочу, чтобы вы уничтожили камень. Лучше всего для этого подойдут чары, которым я обучал вас в Шармбатоне, «Голубая завеса».

Уничтожить?! Как такую вещь можно просто взять и уничтожить?

— Это большая честь для меня, — покорно склонила Эра голову. — Однако… вы точно уверены в этом заклинании?

— Абсолютно, — Николас Фламель жутковато улыбнулся. — Я верю, что ваши выдающиеся качества сыграют не последнюю роль в этом.

Он взмахнул кистью, и камень величаво поплыл с подлокотника по воздуху, чтобы со звонким стуком опуститься на столик у камина.

Драко тревожно взглянул на маму. Она ведь не собралась и в самом деле уничтожать камень? Может, стоит схватить его и трансгрессировать? Подальше от этих пугающих хозяев. Но нет.

Эра закусила губу и принялась медленно выводить кончиком палочки узор в воздухе. Наконец слегка мерцающее облачко голубоватых и тонких, словно паутинки, нитей окружило философский камень. Медленно они проходили сквозь него и вроде бы ничего не делали, как вдруг, в одно мгновение, камень разлетелся на осколки. Мельчайшие кусочки, зависшие внутри завесы, вновь были поделены на части, а потом снова и снова. Под конец «Голубая завеса» сжалась, запульсировала и исчезла.

От философского камня Николаса Фламеля не осталось ничего.

* * *

— Драко, — мама звала его уже по меньшей мере двадцать минут. — Пожалуйста, открой дверь.

— Не открою, — пробормотал Драко в подушку.

Как, ну как только можно было уничтожать камень?! Это… он же… это ведь редчайшее творение алхимии! Второго такого нет и не будет!

Да он в подземелье мимо цербера спускался, чтобы его достать, а она его просто в пыль обратила!

— Драко, открой мне дверь. Я хочу рассказать тебе один секрет и не стану орать о нем на весь дом, — по голосу Эры было ясно, что она начинает злиться.

Секрет? Хм, ну ладно, ради этого можно и спуститься.

— Спасибо. — Мама ловко протиснулась в ту неширокую щель, на которую он приоткрыл дверь. — А теперь поговорим о том, что произошло у четы Фламель.

— Да что тут говорить, — Драко скрипнул зубами. — Ты уничтожила философский камень. Первый и единственный из существующих. Существовавших.

— Я пропустила философский камень через «Голубую завесу», — с нажимом повторила она. — Это не одно и то же.

— Но он распался на куски, а потом вообще исчез!

Мама закатила глаза и тяжело вздохнула. Стоп, почему она ведет сейчас себя с ним так же, как сам он с Грейнджер, задающей глупые вопросы?

— Ты заметил странную фразу Николаса про директора, мол, «Альбус всегда за нами присматривает». Не знаю, что там за сложности, но Фламелям отчего-то нужно было, чтобы камень был обязательно уничтожен, причем не ими самими.

— Я не большой поклонник профессора Дамблдора, особенно после всех этих ловушек на третьем этаже и моей полночной экскурсии в Запретный лес, но не могу себе представить, мама, как он за кем-то следит.

— Да, я тоже, но Николас и Пернелла были чем-то не на шутку обеспокоены. Погоди, ты сказал «полночная экскурсия в Запретный лес», я не ослышалась?

— Не будем об этом. Ну, замучила Фламелей паранойя, дальше-то что?

— «Голубая завеса», пусть это и неофициальное их название, Драко, это чары для изучения магических предметов с их последующим уничтожением. Например, проклятых артефактов в том случае, если снять проклятие не представляется возможным. Ох, прости, включила профессоршу. Скажу проще. Да, я уничтожила философский камень. Но одновременно я узнала, какие ингредиенты и процессы нужны для создания точно такого же.

— Повтори еще раз, пожалуйста, — Драко схватил ее за руку. — И помедленнее.

Эра хитро улыбнулась.

— Я говорю, что теперь у меня есть все знания для создания собственного философского камня. Будет чем убить время, пока ты прохлаждаешься в школе.