Последний шанс (джен)

Лорды в моей голове болтали второй час, и Геджутель, единственный среди каджу знавший, что сейчас происходит и почему выражение лица Раскреи изредка меняется и мадама не спешит вернуться к делам насущным, терпеливо ждал, когда всё закончится. Главы кланов, за исключением Раджека, который элегантным изваянием застыл рядом со мной и Раэлем, и Сейры, что стояла рядом с Ландегре, сгрудились в кучку и тихо переговаривались. Так как «сожитель» был занят, его феноменальный слух отсутствовал, и разговор Благородных оставался для меня загадкой.

Для аристократов, наверное, провести за ничегонеделаньем два часа своей многовековой жизни — это пережить несколько секунд. Для меня же — человека, привыкшего находиться в одной позе только во сне — эти два часа тянулись мучительно долго, и когда время плавно начало переваливать на третий, я не выдержала и уронила голову дёрнувшемуся Раэлю на плечо. Под взглядом брата Кертье лишь недовольно насупился. Интересно, а старшему сыну Рагара удобно изображать статую? И чего это он с нами, а не с остальными? Следит? Да вроде бы просто стоит и смотрит; не сказать, что пристально и недоверчиво, скорее — просто заинтересованно.

— Раджек, простите, — тихо позвала Благородного я, и тот перевёл взгляд с Раэля на меня. — Вы не знаете, где здесь кухня?

— Опять чай?! — не выдержал Кертье-младший, похоже, понявший, зачем мне понадобилось данное помещение.

— Ты ещё добавки попросишь, — знаете, довольно занимательно спорить друг с другом, когда ваши руки соединены. Вдобавок ко всему прочему, избавлять плечо аристократа от тяжести своей головы я не собиралась.

— Мы не можем оставить Лорда.

— Они всё равно не скоро закончат, — махнула рукой я. — Так хотя бы не будем просто сидеть и ждать.

— «Они»?..

— Так что, вы меня проводите?

Кажется, по выражению лица Раэля (весьма красочному, нужно отдать мальчишке должное) Раджек понял, что так просто от меня не отделается, и со вздохом кивнул, лёгким движением руки попросив следовать за ним. Мы с Кертье-младшим резво поднялись со ступеньки и потопали за главой клана.

Всё-таки в том, что главное действо происходит в моей голове, есть свои плюсы — я первой узнаю, когда Лорды закончат разглагольствовать и соизволят вернуться к делам насущным; смогу связаться с Франкенштейном и уведомить его, что проблема, связанная с подозрениями в адрес Истинного Ноблесс, решена; да и вообще собрать в Чертогах разом всю нужную компанию, где бы кто не находился, и позволить обсудить всё в мирной и спокойной обстановке до того, как они встретятся в мире реальном.

Раджек открыл дверь и придержал её, позволяя мне войти первой. Раэль, за неимением иного выхода в нашей с ним ситуации, заполз вторым. Мы оказались на кухне, и, честно сказать, не так я себе её представляла. Нет, я, конечно, знаю, что эти Благородные ребята могут жить себе спокойно и без еды, однако они ж всё-таки питаются! Где-то ведь готовили рамен, когда Раскрею угощали.

Как сложно жить без информации!

Обнаружив чайник и допотопную версию плиты, я нахмурилась и огляделась в поисках хоть чего-то, из чего можно сделать чай. Помнится, у Франки были запасы, но беспокоить учёного только ради этого — равно что подписать себе смертный приговор или пожизненное соглашение на участие в экспериментах с раменом; да и Урокай откуда-то его брал. Значит, нужно поискать, шкафчиков много, пыли ещё больше. Кухней явно не пользовались со времён одного Ноблесс, полюбившего литрами пить чай. Так, что-то нашлось. Напоминает засушенную траву, которой лет этак восемьсот. На вид не ахти, но пахнет вкусно.

Одной рукой всё делать было сложно. Кертье-младший таскался балластом, от него нельзя было избавиться, и когда я чуть не уронила наполненный водой чайник, перетаскивая его на плиту, уровень напряжения практически достиг максимума. Взорваться в следующую секунду помешал Раджек, молча наблюдавший за моими трепыханиями и молча же спасший брата от участи быть облитым холодной водой. Чайник занял своё место, и я вернулась к травам; не знаю, сколько времени пройдёт, когда он начнёт закипать, но нужно поспешить. Или рискнуть и использовать это непонятное многолетнее нечто, сохранённое, как мне кажется, всё-таки Штейном? Надеюсь, это просто трава для чая, а не смесь каких-либо препаратов, на которые у аристократов будет аллергическая реакция. А что, с Франки станется заныкать подобное для старого жучары и ненароком натолкнуться через восемь веков.

Больше всё равно ничего нет, так что была не была.

Под сомневающийся взгляд братьев Кертье высыпав травы в чайник, я задумалась. А у ребят сахар в наличии имеется? И магазинов в Лукедонии нет, это ведь, как-никак, Бермудский треугольник. Сплошные проблемы. Вот нужно им было селиться в богом забытом месте и наслаждаться вечным одино… Погодите-ка, а что Франки в треугольнике забыл и с чего он вообще взял, что Благородные живут там? Слухи слышал? Тогдашний Союз слил информацию? Он был членом Союза, раз его считают предателем человечества? Надо потом поговорить со Штейном, а то вдруг реально что-нибудь интересное будет.

Сахар обнаружился на нижних полках, причём свежий. Окей, ничему не удивляемся.

Чайник закипел, я расставила чашки (получилось девять) и разлила чай. Аромат пошёл настолько приятный, что настроенный пессимистично ко всему Раэль подполз ближе и протянул лапку к чаю. Стащив одну кружку, он сделал осторожный глоток, не замечая моего напряжённого и заинтересованного взгляда. Спустя мгновение Кертье-младший блаженно прикрыл глаза и сделал ещё один глоток.

— А визгу было… — протянула я и поставила чашки на подносы. — Раджек, будьте любезны, помогите их унести, пожалуйста.

— Конечно, — аристократ взял подносы и направился в тронный зал. Я схватила сахарницу и поспешила за ним следом.

Лорды всё ещё разговаривали и заканчивать беседу не собирались.

— Получилось, — судя по выражению лица Раэля, он наслаждается жизнью, — сносно. Гораздо лучше, чем можно было ожидать.

— Спасибо за комплимент, — язвительно отозвалась я.

— Если столь низкая оценка собственного труда для тебя — комплимент, я уж боюсь представить, что обычно получается, — Кертье одарил меня презрительным взглядом.

— Ах ты…

— Мы пришли, — одной фразой предотвратив дальнейшие препирательства, Раджек открыл дверь и любезно её придержал, пропуская нас вперёд.

Не сказать, что что-то изменилось. Шушукающиеся до этого главы кланов теперь сидели на ступеньках постамента, на котором находился трон, Геджутель и Сейра с места не двигались; Лорд Лукедонии прикрыла глаза, и мне показалось, что девушка уснула. Впрочем, скорее всего, она полностью погрузилась в Чертоги, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы.

Завидев меня и Раджека с подносом, Ландегре и Роярд первыми взяли чашки с чаем и принялись, беря пример с заткнувшегося Раэля, наслаждаться жизнью. Оставшиеся каджу, подозрительно посмотрев на меня, но не поставив под сомнение авторитет Геджутеля, тоже разобрали по чашке; последним, поставив поднос на пол рядом со ступенькой, напиток испробовал Кертье-старший. Так мы и просидели следующие полчаса: расположившись на лестнице и понимая, какой прекрасной может быть жизнь и каким вкусным чай.

И когда я была готова задремать на плече абстрагировавшегося Раэля, Лорды в голове наконец-то замолчали и Раскрея открыла глаза. Каджу тут же повскакивали со ступенек и выстроились рядочком, повернувшись к ней лицом; мы с Кертье-младшим покумекали и решили, что сначала встанет он, а потом уже я, чтобы не тянуть друг друга назад. Взгляд Эрги Кенезис остановился на мне, и я сглотнула. Честно говоря, о чём именно говорили Лорды, я не знала, так как подслушивание сочла делом неблагородным; так что касательно своей скромной персоны информацией не располагала.

— Мисс Анна? — голос у Раскреи не был доброжелательным, но и желания прибить меня на месте тоже не было.

— Да, Лорд Раскрея, — кивнула я, соглашаясь.

— Спасибо, это было полезно, — девушка улыбнулась и поднялась на ноги. — Нам нужно положить конец возникшему недоразумению. Идём в запретные земли, — никто спорить не стал, лишь Геджутель одобрительно кивнул. — Кстати, Раджек… — Раскрея бросила быстрый взгляд в сторону Кертье-старшего, — присмотри за Анной.

Персональная нянька в лице профессионального убийцы — отличная идея, спасибо, Лорд. Уж не знаю, какими прегрешениями бедный глава клана заслужил подобное назначение; одно лишь могу сказать точно: судя по взглядам, каджу хотели было заспорить, Раэль возмутиться, а Геджутель возразить, но Кертье-старший молча кивнул, и все вопросы отпали. Ну как сказать… У всех, кроме меня. Зачем мне нянька?! Мне хватает модифицированной троицы, Рейзела (за которым, впрочем, слежу я) и Франкенштейна, под горячую руку которого попадаться не хочется; но я получу по первой программе за то, что подключила к Чертогам Раскрею, перед этим не посоветовавшись с остальными. Причём меня тоже никто не спрашивал, пришлось действовать по ситуации.

Надо бы ребят предупредить, что их нежданчик ждёт…

«Не надо, — возразил «сожитель», и я нахмурилась. — Устроим сюрприз».

«Злыдень от нас что-нибудь оставит?»

«Да, — это прозвучало уверенно, но фальшиво. — Так что шевели лапками, вы отстаёте».

— Я тебя придушу когда-нибудь, — бурчала я себе под нос на протяжении всего пути, пока мы тащились по лесу.

«Попыта-а-а-айся».

Я прям представляю, какое у этого тролля было лицо. Ух, зараза, и прибить нельзя, и ужиться тяжко; так и хочется заорать в полный голос.

Шествующей процессией руководила Лорд, позади топали главы кланов, а в конце, так скромненько и лишний раз не давая знать о своём существовании, шли мы с Раэлем, Раджеком, Геджутелем и Сейрой. Всё происходило в полнейшей тишине, и я заинтересованно посмотрела на представителей Центрального Аппарата, которые, завидев сию расчудесную компанию, замирали на месте и широко открытыми глазами смотрели, как мы идём в запретную зону. Что там находится домик Рейзела, знали только Геджутель, Раскрея и я. Наверное.

Нет, всё-таки, как отмечали господа комментаторы, флора здесь интересная: грибочки какие-то странные и большие; надеюсь, не Франкенштейн занимался их выращиванием? А то станет понятно, почему некоторые из представителей Благородных немного чудные, взять того же Кэриаса. И папаню его — не помню, как величать.

Через десять минут мы стояли у дверей в особняк Рейзела, и Раскрея, несколько секунд простояв перед дверью, наконец-то со вздохом постучалась и принялась ждать ответа. Ох, представляю выражение лица Франкенштейна, когда он увидит, кого это нелёгкая принесла почти сразу после того, как они прилетели в Лукедонию. А учитывая, что они даже не предполагают гостей, ведь модифицированная троица уже должна была добраться, нас ожидает невероятно тёплое приветствие. Надеюсь, не прибьют на месте.

Дверь ме-е-едленно открылась, и нам предстало недовольное лицо Штейна. Впрочем, спустя мгновение оно стало ещё кислее, и я со вздохом буркнула, обращаясь к «сожителю», что Франки всё-таки следовало предупредить. Растолкав стоявших передо мной Благородных, я предстала пред ясные очи Франкенштейна. Мужчина вопросительно изогнул бровь, и я пожала плечами, постучав указательным пальцем по собственному лбу. Франки понял, что со всеми вопросами стоит обращаться к старому жучаре, прерывисто вздохнул и наконец-то впустил нас, а после провёл в гостиную, где уже со всеми возможными удобствами разместились Регис, Тао, Такео и М-21. Кадис Этрама в одиночестве сидел на единственном оставшемся полностью свободным диване и наслаждался распитием чая.

— Кадис Этрама Ди Рейзел, — тишину нарушила Лорд.

— Эрга Кенезис Ди Раскрея, — мне кажется, интонация у них при произнесении имени друг друга была одинаковой.

— Ну вот и поздоровались, — влезла я, и Регис подавился вдыхаемым воздухом, закашлявшись. — Мистер Франкенштейн, пожалуйста, введите каджу в курс дела, — повернулась я к учёному. — Господа сильные мира сего, — теперь внимания удостоились Ноблесс и Лорд, — можете занять удобные вам места и поболтать без лишних ушей. Как я понимаю, вам есть, что обсудить.

Рейзел и Раскрея переглянулись и одновременно вздохнули — печально и элегантно — когда в Чертогах раздался призывный голос «сожителя» и им пришлось отправиться в мою голову. Что ж, так они, и правда, смогут обсудить всё, что угодно, и избежать распространения информации среди оставшейся челяди (ведь главам клана знать не обязательно, что бывший Лорд, по факту, возродился в какой-то девчонке, которая ведёт себя так, словно бессмертна). Кстати, касательно вечной жизни… Я ж, действительно, могу распорядиться ещё шестью своими жизнями. Если правильно во всём разобралась, то смерть после седьмого возрождения станет окончательной и верной.

Франкенштейн учил неразумных деток истории, и вскоре к внимательно слушавшим каджу, за исключением Геджутеля, который молча кивал, соглашаясь с подаваемой человеком информацией, присоединились Регис и модифицированное трио. Тао так вообще откуда-то достал ноутбук и теперь сидел, конспектировал. Короче говоря, занимался тем, чем и обычно — собирал информацию. Раэль тоже навострил уши, совершенно не обращая внимания на присутствие ещё одного — абсолютно, стопроцентно обычного — человечка под боком.

И как-то не сразу был осознан донельзя простой факт, что мы с Кертье-младшим можем перестать изображать влюблённую парочку. Видимо, основная цель — ещё б понять, какая — нашего скрепления была выполнена, и руководящая моей жизнью сила соизволила освободить Благородного от моей персоны. И только сейчас я поняла, насколько устала. Оглядевшись в поисках свободных мест и заприметив оное возле Кадиса Этрамы, я доковыляла до дивана и завалилась на него, прижав колени к груди и разместившись так, чтобы не задеть Ноблесс. Сам Рей не будет против того, что я положу голову ему на колени, но вот Франкенштейна хватит удар, а после — от меня останутся лишь розовые тапочки.

— Мы же успели дома все проверки установить? — сквозь туман, начавший застилать сознание, я всё же расслышала тихий вопрос М-21, заданный Тао.

— Да, осталось только дождаться, когда мы останемся одни.

— Это точно безопасно? — Такео беспокоился обо мне или о состоянии дома?

— Вероятность летального исхода всего двадцать один процент.

Чует моя печёнка, я окажусь «везунчиком».

Рейзел и Раскрея общались удивительно тихо, видимо, обратив внимание на то, что я завалилась спать; кто-то даже заботливо укрыл чем-то мягким и плотным на ощупь, стало тепло и уютно, как в собственной кроватке под любимым одеялком. Блаженно улыбнувшись и тихо пробормотав благодарность, я позволила себе отключиться.

Голос Франкенштейна звучал всё тише и вскоре оборвался.

Но отдохнуть, по закону жанра, мне не дали. Раздался ужасный грохот, и в гостиную ввалились люди, должные оказаться в Лукедонии сразу по окончании всех споров и разрешения недомолвок. Опешили все. Точнее, большинству просто в голову не могло прийти, что кто-то добровольно посягнёт на святая святых, где, к тому же, обитает один Штейн, души не чаявший в своём Мастере и том, что оному принадлежит. В общем, хана котятам…

Зевнув, я перевернулась на другой бок, не обратив внимания на возмущение ворвавшихся. Им и так пребывать в сознательном состоянии осталось недолго, так что уж лучше я потрачу это время на здоровый и спокойный сон.

Учитывая, что ближайшие четыре дня мне предстояло бодрствовать.