Последний шанс (джен)

Голова раскалывалась, тошнило, всё тело ломило, казалось, что абсолютно каждая кость скелета сломана, по меньшей мере, раз семь, и вдобавок ко всему конечности медленно отнимались; было так холодно, словно я уснула не в тёплом номере базы отдыха, где мы с классом решили отпраздновать окончание школьных мучений после официальной церемонии вручения аттестатов, а где-нибудь на улице. Состояние оставляло желать лучшего, хотя я была уверена, что ничего крепче апельсинового сока в рот не брала. Впрочем, зная одноклассников, которые водку прятали в бутылках из-под «Пьюти», а потом с гаденькой улыбочкой предлагали всем выпить «освежающей водички», не удивлюсь, если глотнула что-то разбавленное.

Глаза открываться отказывались, шестерёнки головного мозга предпринимали вялые попытки крутиться, однако вскоре, судя по всему, им это надоело, и остаток здравого рассудка меня покинул, оставив неприятную тишину, которую вскоре нарушил шум бегущей по венам крови. Думать в подобном состоянии было невозможно, и я попыталась расслабиться. Авось удастся обмануть тело и оно решит, что никаких попыток прийти в себя уже не будет. Тогда, может быть, боль уйдёт, напряжение спадёт и я смогу оценить обстановку?

Но что же всё-таки произошло, что мне так отвратно? Не просто так ведь чувствую себя без пяти минут трупом, которого сначала переехала асфальтоукладочная машина, потом утрамбовал трактор, а уже после всех этих махинаций по бренной тушке кто-то самозабвенно и счастливо потоптался. Вот как-то не верю, что всё это последствия гостиничной кровати. База отдыха не пять звёзд, конечно, но матрацы мягкие, одеяла тёплые и полная звукоизоляция, чтобы не слышать развлекающихся посетителей где-то в баре на первом этаже.

Когда стало немного легче, глаза всё-таки удалось открыть. Правда, ничего конкретного и значительного мне это не дало: вокруг была темнота, и даже полоски света, которая должна была пробиваться сквозь задёрнутые шторы, не было. Да и вообще не припомню, чтобы в комнате было так темно ночью. Звёзды, луна, всё такое… И спать я не ложилась, вроде бы…

Попытавшись подняться на ноги, я вскрикнула, ударившись головой обо что-то звякнувшее, и тут же села обратно, пока перед глазами не заплясали разноцветные точки. В таком состоянии только и делать, что получать дополнительные травмы, — конечно, ничего лучше придумать нельзя. Вот же ж гадость!

С другой стороны того места, где я оказалась, послышался шум, раздались чьи-то ужасно громкие голоса, заставившие извилины мозга болезненно зашевелиться, и вскоре в глаза ударил слепящий свет, так что пришлось зажмуриться и прикрыть лицо ладонями. Интересно, это кто-то из одноклассников решил сыграть весёлую, по их мнению, шутку? Как только приду в себя, сразу выскажу этим главным шутникам… Погодите-ка, а как их зовут?.. У нас же за все розыгрыши отвечали…

От неожиданного осознания того, что не помню имён людей, с которыми успешно проучилась два года — а с некоторыми и все одиннадцать мучительных лет — я опустила руки и открыла глаза, похлопав ресницами и мысленно отметив, что теперь прекрасно вижу всё то, что происходит перед моим носом. А посмотреть там было на что: два мужика, обладающие внешностью, словно только что сошли с обложки модного журнала, в розовых фартуках на повседневную одежду и перчатках в четыре глаза смотрели на меня. Один из них заглядывал в… А кстати, где я?

Когда первый шок прошёл, тот из мужчин, кто стоял ближе, взял меня за руки и дёрнул на себя; не ожидая такого подвоха и не владея собственными конечностями, я благополучно растянулась, ткнувшись носом в недурно пахнущий (и это, конечно, первое, что отметит проснувшийся мозг) пол, выложенный белыми плитками. Через несколько секунд рядом замаячили розовые тапочки, и меня осторожно перевернули на спину.

— Вот и открылся секрет, из кого делают мясо для рамена, — над тем, кто вытащил меня из… Я приподнялась на локтях и посмотрела на свою тюрьму. Передо мной весело поблёскивал идеальной полированной поверхностью уже закрытый… Холодильник?! — А то всё свинина, свинина… Говорил же, что по вкусу в последний раз было что-то не то.

Того, кто говорил, я не видела. Зато тот, кто стоял рядом, предпринял попытку вернуть моей тушке перпендикулярное положение по отношению к полу. Покачнувшись пару раз, но устояв на ногах, я обвела стоявших рядом мужчин взглядом. Убивать меня они не собираются, но смотрят настороженно и явно подмечают каждое действие; сейчас главное заставить мозг работать, а то при такой ситуации что-то я слишком равнодушно отношусь к творящемуся в моей жизни беспределу. И почему их рожи кажутся знакомыми? Странное ощущение, что где-то давно я их видела…

— Вы так быстро закончили с посудой? — откуда ни возьмись появился четвёртый герой драмы, и я сфокусировала взгляд на пришедшем. Та-а-ак, количество красавцев на квадратный метр явно превышает пределы допустимого; да и образ блондина с голубыми глазами и странной тяжёлой аурой вокруг себя тоже всплывает на задворках памяти. Ну почему такое ощущение, что я их знаю?

— Еда захотела сбежать, — сложил руки на груди один из обнаруживших меня мужчин. — Или нам стоило оставить её в холодильнике?

— Вы кто? — пристально уставилась на меня вся троица.

Я задумалась.

Уставшие и явно пребывающие не пойми в каком состоянии мозги вдруг решили, что им нужно отдохнуть от запредельной нагрузки, и перед глазами потемнело. Вяло подумав, что падать будет больно, я опустила веки и отключилась, на задворках сознания услышав, с каким тихим ударом приземлилось моё тело на твёрдый пол.

Ауч.

* * *

На этот раз было тепло. И мягко. Обняв подушку и повернувшись набок, я приоткрыла один глаз и увидела перед собой тумбочку, на которой стоял полупустой стакан с водой, а рядом лежали таблетки, от количества и разнообразия которых мне сразу стало не по себе; учитывая, как я себя чувствовала буквально — не скажу точно, сколько времени назад — после пробуждения в холодильнике, то лекарствами меня напичкать было нужно. Сама я их принимать сейчас не буду, так как понятия не имею, что к чему и от чего, поэтому… Нужно просто попытаться понять, где я, что здесь делаю и почему ничего не помню, кроме выпускного и поездки на базу отдыха.

Сев в кровати и удивившись, что чувствую себя гораздо лучше, чем до потери сознания, я потёрла средними пальцами виски и бегло осмотрела комнату. Ничем не отличается от обычного гостиничного номера, разве что просторнее, вещей побольше да телевизор отсутствует. Никакого указателя на то, где я оказалась. Так, а куда меня вынесло в прошлый раз? На чью-то кухню? Может быть, я тут как раз на правах проблемного «гостя» и нахожусь?

Сердце застучало быстрее, я начинала медленно паниковать, так как тишина и полная безжизненность давали о себе знать. Осторожно поднявшись и подойдя к двери, я надавила на ручку и как-то не очень удивилась, что та не повернулась, свидетельствуя о том, что меня заперли. Ну да, я б тоже перестраховалась на всякий случай, если бы вдруг обнаружила неизвестно кого и откуда взявшегося в своём холодильнике. К панике примешивался страх, и я забарабанила кулаками по двери, надеясь, что кто-нибудь услышит и меня отсюда выпустят. Хотя… Почему они не заявили в полицию? Решили разобраться сами? Или вызвали её? Или это похищение? Я ж как-то оказалась в холодильнике.

Вскоре стучать и кричать надоело, и я вернулась к кровати, завалившись на неё и уставившись в потолок. Из окна ярко светило и согревало своими лучами солнышко, и я покосилась на возможный вариант побега. Впрочем, что-то сомневаюсь, что выбраться будет так просто, да и куда потом? Я ничего не помню; отсюда можно сделать замечательный вывод, что найду неприятность на свою голову в ближайшее время или помру от голода, холода ночью и далее по списку. Какие прелести ещё найдутся в подобной ситуации?

«Очнулась? Наконец-то, а то я думал всё — померла», — раздался в голове недовольный голос, и я резко села, осматриваясь.

— Дожили, — пробормотала я себе под нос, — уже голоса мерещатся. М-да уж, в таблетках явно было что-то галлюциногенное.

«Сама ты глюк, — теперь тон стал обиженным. — Я тут, между прочим, чтоб за тобой следить и тебе помогать, если понадобится».

— Ты кто? — хороший вопрос. Мне б сначала узнать, кто я такая. А то пока из информации о себе только имя и то, что я училась в одиннадцатом физмат классе. Ну и база отдыха с выпускным. Всё.

«Понятно, — кажется, обладатель голоса закатил глаза, — ты всё-таки плохо перенесла слияние».

Захотелось зарыться лицом в подушку, зажмурившись, и досчитать до ста: авось голос исчезнет и здравый рассудок соизволит вернуться. А то мне как-то не хочется закончить жизнь в психушке с твёрдым осознанием того, что помог мне там оказаться голос, пока не требующий дебоширить и убивать.

— Прости, что перенесла?

«У нас с тобой маленькое соглашение: ты помогаешь остаться среди живых одной любящей жертвовать собой личности, а я делаю так, чтобы тебя нашли живой и здоровой».

— Чего?

Как там говорил наш дорогой Коллега? «Ничего не понимаю».

«Вспомнишь как-нибудь, — успокоил голос, и я пожала плечами. С собой спорить бесполезно, а если это начало сумасшествия, то… — Ты хоть помнишь, как тебя зовут?»

— Аня, — представилась я.

«Лорд», — назвался голос.

— Приятно познакомиться. Отныне буду именно так к тебе обращаться.

«У тебя будет время отточить мастерство. Много с кем язвить придётся, — мне кажется, или он сейчас позлорадствовал? — А пока постарайся не умереть. Будет глупо потратить все семь жизней на объяснения с этим злыднем и его компанией».

— Ке-е-ем? — непонимающе протянула я, почесав затылок.

«О, а вот и они вернулись, — голос начал затихать. — Если что, обращайся. Пока».

На этой счастливой ноте свою драгоценную голову я перестала делить с кем бы то ни было ещё и несколько минут просто смотрела в стену. Кстати, весьма симпатичные обои; когда буду поступать в вуз и наслаждаться реставрацией комнаты общежития, обязательно поищу похожие… Господи, о чём это я? Вот совсем не о том нужно сейчас думать!

Щёлкнул замок, возвестив о том, что комнату отперли, и дверь открылась. На пороге стоял уже знакомый мне блондин с голубыми глазами, выглядевший одновременно и уставшим, и жутко недовольным, и заинтересованным. Поразмышляв, как человек может совмещать в себе столь противоречивые эмоции, я пришла к выводу, что лучше об этом не спрашивать, и покорно встала, когда мужчина махнул рукой, подзывая к себе. Ну а что ещё делать? У него хотя бы можно спросить, где я нахожусь. Как-либо пользоваться ситуацией он не собирается, тело о вмешательствах не кричит, инстинкт самосохранения тоже отмалчивается… Не буду грузить и без того больную голову, а то опять Лорд разговорится и будет выдавать непонятную информацию. Сейчас мне это ни к чему.

Тем более, меня даже приодели. Уж не уверена, в чём я была до того, но теперь красовалась в рубахе, которая была на кучу размеров больше, чем следовало, и доставала почти до колен, и штанах, едва прикрывающих щиколотки. Интересно, они первое попавшееся дали или специально заморочились, чтоб я выглядела и чувствовала себя как можно глупее? Если да, то у них прекрасно получилось.

— Куда мы идём? — как только мы начали спускаться вниз по лестнице, осмелилась поинтересоваться я.

— Они всё равно будут подслушивать, — пожал плечами мужчина, не обернувшись, — так что расскажешь свою историю сразу всем.

— Наверное, я вас разочарую, — говорить пришлось тихо — горло отчего-то стало саднить. — Я ничего не помню, кроме одного дня.

Ответом на моё чистосердечное признание было лишь молчание, и оставшийся путь я проделала, погрузившись в радужные предположения того, что со мной сделают, если вдруг что-то заподозрят. Обычные люди, завидев в своём доме посторонних, сразу бы вызвали полицию, и приходить в себя мне пришлось бы в отделении; значит, тут явно творится то, во что лучше не вмешиваться. Да и Лорд этот говорил о каком-то соглашении, о котором я помню лишь то, что ничего не помню. Ай, посмотрим, чем всё закончится. Кажется, есть шанс, что меня отпустят с миром.

Мужчина остановился у арки и кивком головы сказал идти первой. Замешкавшись на несколько секунд, но не найдя адекватной причины для того, чтобы отказаться, я сделала несколько шагов вперёд и остановилась в проёме, собираясь с силами и восстанавливая сбившееся во время ходьбы дыхание. Видимо, организм ещё полностью не восстановился, раз уж начинаю задыхаться, пройдя всего несколько десятков метров.

Что порадовало — меня не торопили. Мужчина просто стоял и наблюдал за моими действиями. Никакой враждебности, никакого явного желания подкараулить в тёмном переулке и прирезать. Ничего. Разве только неуютная атмосфера вокруг него: было трудно дышать и появлялось немедленное желание оказаться как можно дальше. От него исходила подавляющая энергия, и я поспешила наконец-то войти в комнату, в которую меня вели, лишь бы избежать дальнейшего пребывания рядом с ним.

Я перестала любоваться полом и подняла глаза, видя перед собой чинно рассевшуюся кто где компанию, состоящую из семи личностей. Двоих я видела, когда меня достали из холодильника (дико звучит, но что поделать, такова истина); остальные же…

На меня смотрели все, кроме одного единственного человека, что сделал глоток чая и уже возвращал чашку на блюдце. Как только я обратила на него свой взгляд, сердце почему-то застучало чаще и в душе поселилась тревога. Внезапно вгрызлись в сознание из раза в раз повторяющиеся слова: «Не оборачивайся, не оборачивайся, не оборачивайся». Тело начала бить мелкая дрожь, короткие волоски на затылке встали дыбом, по предплечьям побежали мурашки.

Человек повернулся, словно в замедленной съёмке, и как только взгляд его алых глаз встретился с моим, виски запульсировали дикой болью. В ушах зазвенел знакомый голос, судя по всему, пытавшийся до меня достучаться, и я схватилась за голову, надеясь, что она не лопнет. Перед глазами помутнело, а после взорвалось ярко-алым. Боль постепенно уходила, но вместе с тем на языке крутились слова:

— Это вам, — вцепившись пальцами в спинку дивана, заставив сидящую там троицу вмиг ощетиниться, пробормотала я, но не услышала своего голоса, — вам он просил помочь.

Кадис Этрама Ди Рейзел.

Я сидела между теми двумя мужчинами, — судя по тому, как к ним обращался хозяин дома, это были М-21 (странное имечко) и Такео, — которые обнаружили меня, и пыталась объяснить с интересом слушавшей компании, кто я такая, зачем пришла и почему оказалась не где-нибудь, скажем, в лаборатории, а в холодильнике, что лишь чудом вместил в себе мою тушку. То, как я туда поместилась, — тайна, покрытая семью печатями. Кадис Этрама Ди Рейзел смотрел на меня не первый час, и с каждой секундой желание залезть под стол всё росло и росло. Голос в голове что-то бубнил, мешая сосредоточиться на собственных мыслях, единственная девушка в компании накрывала на стол. Мужчина с ноутбуком на коленях беспрестанно барабанил по клавиатуре, изредка бурча под нос «не то», а мальчишка моего возраста помогал расставлять тарелки.

Франкенштейн стоял рядом, вытянувшись по стойке смирно, и я чувствовала себя, словно нахожусь на допросе у полицейского. Возможно, даже хуже. Те хоть не прибьют, если скажешь или подумаешь что-то не то, а эти… Одного взгляда на Франкенштейна хватит, чтобы понять: если я хочу выйти живой и вернуться домой, то нужно сидеть смирно и честно, не пытаясь увиливать, отвечать на вопросы, какими бы странными они не казались. К примеру, какой-то Союз… Ага, независимых государств. Ой, нет, там же содружество…

Знаю ли я Кромбеля? Нет, только Айболита и Бармалея. И попугая Кешу. Нет, ни о каких Старейшинах не слышала, только сразу что-то вспомнилось вече из курса истории. Благородные? Эмнм… Вы аристократов имеете в виду? Ну, которые маркизы, графы, герцоги?..

Голос в голове ухохатывался с моих ответов и не забывал добрую половину из них комментировать. Ближе к концу я просто уже не слышала ни слов Франкенштейна, ни бубнёжа со стороны остальных; единственным желанием было, чтобы этот неизвестный, деливший со мной моё сознание, наконец-то заткнулся и дал минуту отдыха. Пивший чай и с интересом за мной наблюдавший Рейзел изящно склонил голову к плечу. По-видимому, его мой вид тоже настораживал и вводил в ступор. Да мне б самой знать, что происходит.

Франкенштейн почесал подбородок и нахмурился. То, что я не помнила практически ничего о семнадцати годах моей жизни, явно ему не нравилось.

— Как, говоришь, тебя зовут? — оторвался от ноутбука Тао — к нему немногим ранее обратился Такео — и я очнулась, услышав посторонний шум. Лорд утих, я нахмурилась.

— Что, простите? — усевшись поудобнее, я словила недовольный взгляд М-21. Подумаешь, коленкой его задела, — великое ранение мира.

— Имя есть?

— Аня. Захарова Анна Андреевна.

— Русская? — посмотрел на меня Франкенштейн.

Кстати… Они ведь и правда со странными именами. Больше похоже на клички, чем на реально существующие. Ну разве что Кадис Этрама Ди Рейзел более-менее может вписаться в старинные английские роды, у них там тоже тот ещё набор непонятных букв. И Франкенштейн. А вот остальная компания…

Я молча кивнула. Вслух подтверждать не хотелось, тем более под взглядом Рейзела. Он до сих пор не отводил своих алых глаз. И не сказать, что смотрел он прямо на меня, скорее, куда-то в сторону мозгов. Наверное, пытался рентгеновским зрением определить их наличие. Что ж, если обнаружит, пусть сообщит, мне тоже будет интересно. А то все учителя постоянно твердят, что головы у нас пустые и мы ничего не добьёмся в жизни, не сдадим экзамены, поступим в отвратительный вуз и…

Очнулась я от грустных мыслей, когда Франкенштейн щёлкнул меня по лбу. Потерев покрасневшее место и поморщившись, я подняла взгляд на хозяина дома и вопросительно подняла брови.

— Идём, — мужчина направился к стене, нажал на какую-то кнопку, и, казалось бы, безобидная часть дома отодвинулась и явила взору лифт.

— А почему не в микроволновке? — вприпрыжку последовав за Франкенштейном, я с интересом осмотрела кабину. — Портал ведь в холодильнике.

Блондин подозрительно покосился на мою голову. Я, чисто на всякий случай, замолчала и во время спуска пыталась взглядом проделать дыру в полу. Ничего не получилось, но Лорд вновь решил выйти на связь.

«Правильно, достойным оппонентом нужно становиться сразу, — кажется, ему было весело. — В следующий раз обращайся — помогу опустить самомнение злыдня ниже лукедонских катакомб».

«Каких-каких катакомб?» — понадеявшись, что мои мысли он будет прекрасно слышать, чтобы не казаться сумасшедшей, вдруг заговорив сама с собой, я краем глаза посмотрела на Франкенштейна. На меня он больше внимания не обращал. Вот и хорошо.

Кстати, как бы сократить его имя? Исключительно для личного использования. Чует моё лёгкое, назови я его так в обычной беседе, и я этого самого лёгкого лишусь. А что? На чёрном рынке прилично заплатят за человеческие запчасти.

«Теперь понятно, почему здесь так много места, — протянул Лорд, и я вздохнула, — у тебя пустая голова. Никаких воспоминаний. Только те, что заняты последним днём на турбазе, годятся в качестве табуретки. Неудобной, прошу заметить».

«Ты там что, королевские апартаменты хотел увидеть?» — опешив от наглости посетителя, я опомнилась только тогда, когда Франкен… не-е, когда Штейн вновь подозрительно на меня посмотрел.

Прикинув, с какой скоростью меняется моё выражение лица, я постаралась контролировать эмоции. Не очень-то хочется объяснять, что в моей голове кто-то засел.

«Хотя бы комнату с кроватью, — пожаловался Лорд, и я приложила колоссальные усилия, чтобы не начать возмущаться вслух. — Кстати, Эн, ты хотя бы имеешь представление о том, кто я?»

«Да, — ядовито отозвалась я, слегка подавшись вперёд и скривив губы в усмешке. — Ты — моя персональная психушка».

«Ну я ж по-доброму… — голос зазвучал тише. — Злая ты, уйду я».

— Скатертью дорожка, — согласилась я, и только после крайне пристального внимания со стороны Франкенштейна поняла, что последнюю фразу сказала вслух.

Упс. Вот что меньше всего хотела — так это вызвать подозрение. Особенно со стороны этого… Злыдня. Что прекрасная внешность является лишь отвлекающим фактором, — весьма эффективным, будь у меня голова в порядке, я б уже слюнями истекла, — можно было догадаться, оценив обстановку там, где собрались все жильцы дома. Штейна все явно уважали и боялись; чего было больше, ещё предстоит выяснить. Но от странной удушающей ауры мне и сейчас не по себе становится. Что произойдёт, если он вдруг выйдет из себя или захочет припугнуть, — думать страшно.

Лифт остановился, и мы оказались в лаборатории. Вокруг стояло оборудование, общей суммы от продажи которого хватило, наверное, для беззаботной и спокойной жизни и мне, и моим далёким потомкам. Техника подобралась интересная. Только вот зачем меня сюда привели? Я для опытов не гожусь, да и у Франкенштейна варианты получше есть. Погодите, а что там говорил М-21 по поводу свинины для рамена?..

Штейн кашлянул, и я сделала несколько шагов вперёд, с любопытством осматривая помещение. Не каждый раз, когда ты практически ничего не помнишь, доводится побывать в подобном месте. Обычно такие только в книжках да фильмах: в реальности нужно или иметь огромные деньги, чтобы лечили нормально, или наслаждаться допотопными версиями предоставленного оборудования.

Мать моя женщина! Печеньки! И, судя по запаху, были приготовлены совсем недавно. Ещё тёпленькие, вкусненькие…

Живот громко заурчал, соглашаясь с моими мыслями о том, что даже такая еда — всё равно еда. Задумавшись, когда же ела в последний раз, и не найдя ответа, я медленно подошла к этой божественной машине и посмотрела на стоящего у пульта управления Штейна. Тот не обращал на меня внимания, занятый явно чем-то интересным, и я впилась глазами в печенье. Оно должно быть вкусным. Ибо не может гадость иметь райский аромат. А для голодного желудка…

— Мистер Франкенштейн, — всё ещё любуясь печеньем, позвала мужчину я, — можно стащить парочку? — живот вторил громким заявлением, что он пуст.

— Нельзя, — Штейн бросил быстрый взгляд на часы. Потом на меня. — Иди сюда, — закончив с пультом, мужчина указал на… Как же это правильно назвать? Рентгеновская камера? — Ложись, — кивок головы в сторону капсулы. Обзовём так.

Живот прощаться с печеньем не хотел, посему, когда я с печальным вздохом отправилась исполнять волю хозяина дома, обиженно заурчал. Виновато пожав плечами и дёрнув уголком губ, я легла, вытянувшись по струнке. Франкенштейн ещё раз внимательно посмотрел на мой лоб — опять поиски мозгов, однозначно — и посоветовал закрыть глаза, что я и сделала. Прибор завибрировал, и я начала медленно погружаться в полумрак. Яркий свет по векам уже не бил, но занервничать я не успела. В ушах раздался всё ещё обиженный голос Лорда, однако подбадривающий, и я расслабилась.

Где-то что-то пищало, гудело — действовало на нервы, в общем. Со временем это перестало раздражать, и я задумалась, сколько уже лежу без движения. Тихое бормотание Франкенштейна себе под нос мешало сосредоточиться на попытках хоть что-нибудь вспомнить, и, в конце концов, я просто попыталась не уснуть.

Лорд затих, и мне показалось, что я услышала тихий храп, который вскоре совсем исчез. М-да уж, повезло мне с «сожителем».

Минут через двадцать приборы перестали пищать, я почувствовала движение, и Штейн разрешил встать.

Разлепив веки и аккуратно сев, свесив ноги, я обратила заинтересованный взгляд в сторону Франкенштейна, стоящего с кипой листов в руках. Он их бегло просматривал, и с каждой страницей выражение лица мужчины становилось всё более и более скучающим. Пока он, видать, не наткнулся на нечто необычное и интересное. До этого движущиеся зрачки, во всяком случае, замерли.

— Все данные говорят о полном истощении организма, — вслух произнёс Штейн, ни к кому не обращаясь. — Но странная мозговая активность. По показателям общие результаты должны быть… — Франкенштейн не договорил. — Никаких посторонних вмешательств. Как ты оказалась в Корее?

— Где-е-е? — начав вставать, я тут же села обратно. — Уснула в кровати гостиничного номера. Наверное. Очнулась в холодильнике. Понятия не имею, как так получилось.

— Не врёшь, — разочарованно произнёс мужчина. — Как поднимемся, можешь идти.

Куда это, интересно? Я потрясающе выгляжу (ох, кстати, а как я смотрюсь со стороны? Зеркало не дали, ироды!), в карманах только дырки, в голове ни одной мысли (помимо голоса Лорда, но он не считается) и никакого представления о том, как мне вернуться домой. Для полного счастья — я не имею никакого права просить Франкенштейна о помощи, а надавить на жалость явно не получится. Впрочем, вдруг у него всё-таки появятся альтруистические наклонности и мужчина оплатит мне билет на родину? Или хотя бы карту нарисует, как туда добраться. Или покормит… На этой печальной ноте живот в очередной раз заурчал, поняв, что кормить его не будут.

Мы молча зашли в лифт.

— Мистер Франкенштейн, а как мне домой вернуться? — решилась на отчаянную попытку выпросить билет на самолёт я.

— Я провожу, — надежда на доброе сердце хозяина дома отправилась в мусорку после окончания фразы: — и посмотрю, не свяжется ли кто с тобой.

— Ну хоть на этом спасибо.

Мы вернулись к компании, которая ужинала. Ела. Употребляла пищу. Прямо при голодной мне! Ни стыда, ни совести у людей! Что ж такое, а? Мало того, что держали взаперти, так потом ещё какие-то тесты устроили, а теперь голодной отправляют в Россию, так ещё и волнуются не за меня, а за…

«Цыц, — раздался усталый голос, и я вздрогнула. Нужно привыкать, что меня теперь в любое время дня и ночи могут потревожить в моей собственной голове. — Твои мысли мешают мне спать».

«Кто-то недавно говорил, что там пусто», — съязвила я, последовав за Франкенштейном к входной двери.

«Тогда ты не думала, — безапелляционно заявил Лорд, — а теперь твои мысли тут летают и пытаются найти удобное место. Знаешь, не очень приятно, когда тебе раз в пять минут дают подзатыльник».

Я хрюкнула, стараясь сдержать смех, и Штейн в очередной раз на меня покосился. Постаравшись сохранить нормальное выражение лица, я вспыхнула, услышав чей-то комментарий из кухни:

— Нет, всё-таки свинья.

— Она леди, — тут же одёрнул другой голос.

— В каком месте?

Они вообще в курсе, что я всё прекрасно слышу?! Развернуться и высказать ужинающим личностям то, что я о них подумала, мне помешало покашливание Франкенштейна. Он кивком головы указал на дверь, и я непонимающе захлопала ресницами, когда поняла, что стою во вполне себе нормальной одежде. Что ещё за магия вне Хогвартса? Научите, я тоже так хочу!

Решив, что плохо копить негатив в себе, нужно и прощать уметь учиться, я глубоко вздохнула и сделала шаг за дверь. И почему-то тут же перед глазами потемнело, а тело вновь отозвалось жуткой болью, словно все кости сломаны. Шевелиться получалось плохо, но нога однозначно что-то задела. Раздался звук, как в тот день, когда я попыталась встать и стукнулась обо что-то головой. Пожалуйста, только не говорите мне, что я снова в…

Ответ на свой вопрос я получила тут же. Дверь открылась, и перед собой я увидела уже знакомую физиономию М-21, за которым маячила кухня. Вытаскивать меня не спешили. Я уже начала думать, что меня так и оставят — ну а вдруг у них мясо кончается, а здесь я? — но тут появился Франкенштейн. Доволен стечением обстоятельств он не был. Под пронзительным взглядом голубых глаз я ничего умнее не придумала, как жалобно посмотреть на открывшего холодильник мужчину и попросить закрыть дверь. Уж лучше замёрзнуть, чем встретиться с хозяином дома.

М-21 исполнять мою просьбу настроен не был, поэтому вскоре я стояла рядом с мужчинами, опустив голову и теребя край пиджака. Пока мне исключительно везло и оказывалась я на нижней полке, где, по счастливому стечению обстоятельств, было достаточно места, чтобы вместить меня без нанесения серьёзных увечий, и не стояло ничего из еды.

Франкенштейн нахмурился, размышляя, и жестом указал на входную дверь, до сих пор открытую. Понятно. Он не убедится в том, что я таинственным образом перемещаюсь, пока не увидит всё с разных ракурсов. Что ж, авось поймёт, чего меня так к холодильнику тянет.

Компания в столовой отвлеклась от еды, когда я прошла мимо них в пятый раз. Они прекрасно видели, что ещё несколько минут назад я уже покидала дом. Тао и Такео стало интересно, и они встали так, чтобы видеть и входную дверь, и кухню. Что происходит, никто не понимал, но было интересно.

Приготовившись вновь оказаться в своём излюбленном месте, я сделала шаг на улицу и тут же выпала из открытого холодильника к ногам М-21, лишь посмотревшего на меня сверху вниз. Такео и Тао глядели то на улицу, то на кухню. К товарищам присоединились две особы в школьной форме и с серебряными волосами. Судя по тарелкам в руках, они убирали со стола, но концертная программа «девчонка из холодильника» представляла больший интерес, чем мытьё посуды.

Теперь мне стало обидно. Я что, не могу покинуть дом Франкенштейна, ибо обязательно оказываюсь у него в холодильнике? Нечестно! Я хочу домой, пустите!

С твёрдым намерением пробовать до тех пор, пока что-нибудь не получится, я из раза в раз с упёртостью барана выходила из дома, падала рядом с М-21, облокотившегося на дверцу холодильника и скучающе за мной наблюдавшего, поднималась, отряхивалась и продолжала экзекуцию. Цикл прекратился тогда, когда я в очередной раз сделала шаг на улицу, но меня за ворот пиджака поймал, как позже выяснилось, Штейн.

Такого поворота событий не мог предсказать никто. Голос в голове ржал так громко и вдохновенно, что заболели виски; Тао пытался сдержаться, но ему это плохо удавалось, поэтому он просто ускакал за пределы видимости хозяина дома; Такео и М-21 теперь у холодильника стояли вместе, склонившись над бедными узниками, выпавшими из него; подростки с серебряными волосами наконец-то донесли тарелки до раковины, но уходить с кухни не спешили; единственный, кто до сих пор оставался в гостиной, теперь медленно и чинно приближался к основной части компании. А мы с Франкенштейном…

Мне было весело. В процессе телепортации с улицы в холодильник наши конечности переплелись, чтобы мы могли уместиться в не предназначенном для людей месте, и теперь забавно брыкались, пытаясь распутаться. Ничего не удавалось, и от всей ситуации в целом мне стало дико смешно, поэтому освободиться пытался лишь Штейн, пока я ухохатывалась на пару с Тао и Лордом. Никто не шевелился, все просто смотрели. А потом… Вздохнувшие М-21 и Такео принялись за работу.

Шёл третий час попыток выйти из дома Франкенштейна…

Большую часть времени после ужина Франкенштейн пытался разобраться, какая сила не даёт мне покинуть его дом и оказаться на свободе, избавив от моего надоедливого присутствия их маленький райский уголок. Тао благоразумно продолжал делать вид, что копается в данных Союза — Штейн решил, что у них может быть хоть какая-то информация по поводу русских шпионов. В общем, перестраховаться мужик решил, и за полное недоверие к моей скромной персоне я его не винила. Согласитесь, как-то мало приятного, когда в твой дом попадает человек, который толком ничего объяснить не может, так и выгнать его тоже не получается — возвращается и терроризирует холодильник!

Сейра и Регис — как позднее оказалось, представились они исключительно потому, что того требовали правила этикета, а они у нас следуют им неукоснительно — первые часы после того, как нас с Франкенштейном распутали, что-то пытались сделать; они смотрели мне в глаза и от них исходила сильная подавляющая аура, которую я прекрасно чувствовала. А вот выполнять их команды не хотелось ни капельки, и последний заявил, что никакой явной защиты у меня нет, потому что я обычный человек, но вот воздействовать на мозг — задача сложная. Штейн вспомнил данные с диагностики и согласился.

Такео и М-21 перетаскивали холодильник, пока Франкенштейн пытался понять, зависит ли траектория моего перемещения от расположения конечного места назначения или нет. Практически ничего не изменилось, разве что высшие силы смилостивились и кидали меня теперь не в, а на. Таким образом, два раза я свалилась на успевшего — а потрясная реакция, кстати — меня поймать Такео; раз — на М-21, причём вовремя увернуться у него не получилось, я дотянулась раньше; и около семи — на пол. Тело болело, пятая точка, по ощущениям, покрылась синяками. И примерно ближе к третьему часу ночи мне уже было всё равно, какие эксперименты ставит Франкенштейн, — я хотела спать.

Лорд молчал. Судя по всему, давно уже дрых. Позавидовав ему белой завистью, я в тысячный раз по велению Штейна вышла — на этот раз — из окна и свалилась в тёплые и заботливые руки Такео. Поняв, что удержаться на ногах самостоятельно не получится, а этот парень вполне себе годится в качестве подушки, я счастливо улыбнулась, закрыла глаза и отключилась, надеясь, что никакого кофеина мне колоть не будут, а дадут поспать. Хотя бы несколько часов. А то не привыкла я ложиться в пять утра. Обычно вообще в кроватке оказывалась раньше двенадцати. Зато просыпалась рано утром.

Что происходило после того, как Франкенштейну доложили, что я сладко сплю на руках его подчинённого, узнать мне так и не довелось. Как и увидеть мирный спокойный сон. Я просто провалилась в пустоту.

Проснулась я всё в той же комнате, где очнулась в первый раз. Потянувшись и зевнув, я бросила быстрый взгляд на часы, поняв, что блаженно проспала до позднего обеда. Порадовавшись такому стечению обстоятельств, я поднялась на ноги и замерла. Помнится, уснула я в костюме, который наколдовал Франкенштейн. Так почему теперь на мне пижама? Футболка с мишкой, который бежит, крича «Обнимашки», и лосины. Не буду утруждать мозги вопросом, просто ли одежду наколдовали или меня переодели; порадуюсь, что спать было удобно. И всё.

Живот заурчал. Вспомнив, что ела в последний раз… В итоге не раздобыв сей информации в памяти, я вышла из комнаты и, стараясь сильно не шуметь и не беспокоить жителей дома, спустилась на первый этаж, благо помнила, по какой лестнице вёл меня Франкенштейн, и пошла на кухню, путь куда, как показалось, мне уже не удастся забыть, даже если я очень этого захочу. Приблизившись к самому опасному врагу — в простонародье это зовётся холодильником — я открыла дверцу и достала пару яиц. Потрясающе готовить я не умела, посему отравиться, смешав непонятные мне ингредиенты, не хотелось. Обычная яичница вполне себе способна заменить королевский обед.

К счастью, всё остальное было предельно просто: плита электрическая, сковородки в шкафу, лопатка в тумбочке, вилка там же. Через пять минут всё было готово, и, не утруждаясь лишними перемещениями, я съела всё, стоя у раковины. Помыв посуду и вернув всё на свои места, я с чистой совестью и полным желудком потопала обратно в комнату. А что? Любопытство, конечно, вещь хорошая, но я после вчерашнего до сих пор в себя не пришла, да и попасться на глаза Штейну и его банде хочется в последнюю очередь. Вот как моё присутствие им понадобится, так и поговорим.

По пути стащив с книжной полки несколько фолиантов не известных мне авторов, я вернулась в кровать, уселась поудобнее, включила светильник, приготовилась погрузиться в, судя по описанию, потрясающий мир, но отдохнуть мне не дали. Лорд соизволил выйти на связь, и первое слово в книге сопровождалось приветствием «сожителя».

«Добрый день, — почему-то показалось, что он лежит на гамаке и попивает коктейль. — Как спалось?»

— Прекрасно, — вслух говорить было проще, так я хотя бы в мыслях не запутаюсь. — Почему я не могу выйти из дома?

«Ты привязана, — просто ответил голос, — и оказываешься рядом с Рейзелом. Учитывая, что он может заблудиться в собственном доме, это к лучшему».

— Напомни мне, почему так получилось?

«Договоры на крови — интересная штука, — поучительно молвил собеседник. — Даже я до конца не уверен в том, как всё работает».

— Ты знаешь, где все?

«Рейзел сидел на диване и читал, пока ты готовила и обедала; куда подевались остальные — не скажу, моя видимость ограничивается твоей головой. Где она — там и я».

— В смысле «Рейзел сидел на диване и читал»?! — всё, нужно устроить себе длительный отпуск. Желательно, дома, в кроватке, с мороженым в руках и ноутбуком на коленках. — И ему что, всё равно, чем я там занималась?

«Ты — заурядная личность и не представляешь никакого интереса для него», — стало обидно до одури. То есть в моей голове есть кто-то ещё, я телепортируюсь в холодильник, а в этой молчаливой статуе даже любопытства не пробудилось?! Не, ну что за люди в самом деле…

— Ясно, — коротко бросила я в ответ, уткнувшись носом в книгу. Потом вернула фолиант на тумбочку рядом с кроватью и начала мерить шагами комнату. — Скажи-ка, глюк мой сердечный, какой сегодня день недели?

«Воскресенье», — буркнул обиженно голос.

— Благодарю за информацию, — я подошла к окну и распахнула створки, наполовину высунувшись из него и полной грудью вдохнув чистый уличный воздух. Эх, теперь, походу, буду сидеть здесь, пока Кадис Этрама Ди Рейзел не захочет куда-нибудь прогуляться. Надеюсь, что это случится скоро, я ж тут протухну.

Кстати, насчёт запаха… Сколько я там валялась в холодильнике? Я ж потом даже душ не принимала, так что аромат должен быть тот ещё. Может, вчера я вовсе не из-за усталости отключилась, а потому что… Не думать об этом! Где тут у Франкенштейна ванная? Должна же она быть у человека, чей дом просто сияет чистотой. Не сомневаюсь в том, что он пускает только тех людей, кто до этого прошёл полную дезинфекцию. Раз сто. Минимум. За час.

Нужное помещение нашлось быстро, и я включила горячую воду, наполняя ванную. На полочках нашлись странные тюбики, подписанные рукой владельца — почерк не знаю, может, и не его. Прикинув, что бояться нечего, я добавила в воду самый приятный по запаху, насладилась видом появившихся пузырьков и, выключив кран, погрузилась в воду с блаженным стоном. Кра-со-та…

«Не мне судить, но собачка злыдня была права. Так сразу и не скажешь, что ты леди».

Потеряв дар речи от возмущения и покраснев, поняв, что «сожитель» получил возможность в подробностях рассмотреть все недостатки моего тела, я нахмурилась, не зная, что сказать в ответ, и надулась. Вот только комментариев со стороны не хватало для полного счастья. Интересно, чем же я думала, когда соглашалась заключить договор?

«Головой», — услужливо подсказал голос.

— Заткнись, — зарычала я, по подбородок погрузившись в воду, благо размеры ванны позволяли.

«На правду не обижаются, — назидательно изрёк голос. — Ты миловидная, но одежду нужно подбирать правильно».

— Так ты у нас тут и эксперт по моде? — сложив руки на груди и расслабившись, поинтересовалась я.

«Эн, ты ещё многого не вспомнила».

— Аня, — стало интересно. — Зови меня «Аня».

«А я…»

Лорд не договорил. За дверью послышались громкие голоса, и в мою душу закрались подозрения, что если жителям этого дома вдруг понадобится ванная, то стучать они не будут. И встал интереснейший вопрос — что делать? На двери был замок, но закрываться я не стала, так как дома, помимо Рейзела, никого не было, а его интересуют только книжки в гостиной. Так что варианта было два: прошлёпать голой и закрыться или ждать, спрятавшись под пеной, а потом выгнать визитёров.

А что это я паникую раньше времени? Вдруг они вообще не сюда? Мало ли комнат в доме — он вон какой огромный. Так что отставить тревогу. Да и ну их, сами виноваты будут, если что-то не понравится.

Опасения не оправдались, голоса затихли в отдалении.

Пролежав в ванне ещё около часа и насладившись полным комплексом услуг, я наконец-то вылезла из воды и завернулась в полотенце, благо аккуратная стопочка стояла возле раковины. Край «одеяния» был на полторы ладони выше колена, но успеть дойти до комнаты, чтобы поискать другую одежду, я должна была.

Мокрые волосы прилипли к шее и щекам, но зато теперь я была уверена, что пахну вкусно. В запотевшем зеркале едва можно было разглядеть моё крайне довольное лицо, и я счастливо улыбнулась. Хоть что-то хорошее в череде странных обстоятельств. Если всё и дальше так пойдёт, я не откажусь задержаться на подольше. Только вот ещё б на ужин со всеми, чтобы не бегать вокруг и не ждать, пока они разойдутся. Не буду же я мешаться. Жить хочется.

Вернув ванне прежний максимально чистый вид, я осторожно выглянула в коридор, убедилась, что никого в пределах видимости нет, и, держа одежду на вытянутых руках двумя пальцами, так как запашок действительно был, быстрым шагом направилась в свою комнату. Где она находилась, я хорошо запомнила: не так далеко от ванны и почти в самом конце коридора, если смотреть со стороны лестницы.

Я вошла в комнату. Бросив одежду рядом с дверью и клятвенно пообещав себе потом её постирать, я подошла к кровати и, посмотрев на покрывало, замерла, раскрыв глаза от удивления. На постели лежало нижнее бельё нежного персикового оттенка (о, это ж моё! Я в нём на выпускном была!), постиранное; рядом находились майка и шорты, заменившие пижаму; костюм, в котором я уже имела честь красоваться; и то, в чём я, если хорошенько подумать, появилась — бриджи с сердечком на правой ягодице и туника с рукавом три четверти. Из обуви — розовые тапочки.

Чудесно.

Убедившись, что дверь закрыта и никто, проходя мимо, не увидит, как я тут щеголяю голышом, я сняла полотенце, надела нижнее бельё, взяла в руки тунику…

— Анна, — постучавшись и не став ждать ответа, парень — мой одногодка, если не считать малый рост — открыл дверь и, переводя взгляд с коридора на меня, произнёс: — Франкенштейн хочет тебя ви… — и тут ребёнок понял, на что смотрит, — …деть, — всё-таки закончил слово он.

Радуясь, что туника скрывает хотя бы что-то, даже если её просто прижать к груди, я вопросительно уставилась на застывшего с открытым ртом Региса. Он краснел со скоростью пулемётной очереди, и в какой-то момент мне стало страшно, что парень бухнется в обморок. Было бы крайне обидно.

— Регис, солнышко, с тобой всё в порядке? — пока дитё в прострации, я быстро надела тунику, бриджи, сунула ноги в розовые тапочки и, не заморачиваясь с мокрым полотенцем и грязной одеждой — потом порядок наведу — подошла к Регису, пытаясь понять, сфокусирован ли его взгляд на чём-то или нет.

«Щёлкни его по лбу, — посоветовал голос. — И пригнись».

— Регис?.. — помахав ладонью перед его лицом, я добилась нечленораздельных звуков. — Если что, это всё Лорд, я не при чём.

Последовав совету «сожителя» и отвесив юноше щелбан, я тут же юркнула в коридор, на ходу оборачиваясь и понимая, почему голос советовал пригнуться. Там, где я стояла, находился кулак очнувшегося Региса. Видать, рефлексы — чудесное средство для того, чтобы прийти в себя.

— Так почему мистер Франкештейн хотел меня видеть?

— Они решают, что с тобой делать, — ответил Регис, повернувшись. На щеках всё ещё оставался румянец, но парень держался молодцом. — Все в гостиной.

— Спасибо, что решили предупредить. И позвать меня участвовать. А почему отправили тебя?

— Все остальные заняты, — кратко ответил он. — Нам лучше поспешить.

— Согласна, — чувство, что, если я хоть на две секунды опоздаю, так сразу же буду занимать почётное место на столе в качестве закуски, не покидало, и я спустилась по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз.

Оказавшись в гостиной, я отметила, что все закончили со своими делами и теперь сидели и только приступали к ужину. Регис, обойдя остановившуюся в нескольких метрах от стола меня, занял своё место.

— Приятного аппетита, — вежливо пожелала я, бочком-бочком продвигаясь к самому миролюбивому, с виду, присутствующему — Рейзелу. Уж не знаю, почему, но от него подлянки следует ожидать в самую последнюю очередь.

— Садись, — указав на диван, где разместились Такео, Тао и М-21, приказал Франкенштейн. Прикинув, что таким образом Рейзел окажется рядом, я плюхнулась возле М-21, оставив максимальное расстояние между нами.

— Итак… — обвела странную компанию взглядом. — Надеюсь, не слишком долго ждали? Момент выпал не подходящий.

Регис, глотнувший чая, поперхнулся и закашлялся, вновь покраснев до корней волос, явно вспомнив, что увидел. Надеялся забыть, как страшный сон? Нет, я теперь тебе всегда об этом напоминать буду, морковка!

Лапы Тао потянулись к ноутбуку; зародились смутные сомнения, что в комнате стояли камеры и он может посмотреть, что происходило. Так, надо обязательно их найти и обезвредить. Отключить не получится, но хотя бы замазать…

— Ты остаёшься, — Штейн горестно вздохнул; сразу стало ясно, что, будь его воля, к такому решению они бы пришли в последнюю очередь.

«Фантастическое гостеприимство, спасибо», — ядовито отозвался голос в голове, и я прерывисто вздохнула.

— Благодарю. Учитывая, что я никого не знаю и не могу покинуть дом, это очень любезно с вашей стороны.

«Это сейчас было сказано искренне или с долей иронии?»

«Догадайся».

«Быстро учишься. Глядишь, скоро и бить по больным местам начнёшь. Учителей здесь много, на жизнь хватит».

«Ты один из них?»

«Могу совместить».

«Спасибо, не надо».

«Анна, золотце, до тебя пытаются докричаться вот уже десять секунд».

— А? — оторвалась от беседы с Лордом я, подняв глаза на Франкенштейна.

У мужчины был такой вид, словно он собирался вот прямо сейчас разбавить свинину в рамене моим сырым мясом; сомневаюсь, что остальным жильцам такая добавка придётся по нраву, однако рисковать не буду. Я ж не знаю, что из себя представляет эта компания и как с ней налаживать контакт. Они все выглядят странными; больше всех — Рейзел. Понятия не имею, зачем молчаливому герою всех девичьих фантазий понадобилась моя помощь, но искать причину нужно как можно быстрее. Если верить голосу, как только я помогу ему остаться в живых — хотя помирать он, вроде бы, не собирается — так сразу же вернусь домой.

— Попробуй, очень вкусно, — Такео пододвинул мне тарелку с, судя по всему, их любимой едой. Если они столько талдычили о рамене, значит, это и есть он. Что ж, попробуем. Надеюсь, выживем.

— Спасибо, — все пожелали друг другу приятного аппетита и принялись есть. Я подозрительно посмотрела на лапшичку, взяла ложку и зачерпнула немного бульона. Никогда не любила воду; из доширака её всегда выливала, как только он сварился, потом посыпала приправой. На этом всё заканчивалось.

Ммм… И правда, такой приятный аромат и идеальный вкус. Всего как раз, нет ничего лишнего, одно удовольствие. Ела бы и…

Я остолбенела, чувствуя, как начинает гореть горло и полость рта. На глаза навернулись слёзы, в носу защипало. Первым моё состояние заметил Такео и обеспокоенно поинтересовался, всё ли в порядке. Я же, бешено вращая глазами и ища на столе хоть что-нибудь, помимо чая, но не находя, подскочила, теперь обратив внимание всех сидящих на себя, и бросилась на кухню, со скоростью укушенной пчелой коровы наливая в чистый стакан воды и залпом выпивая всё. Стало легче.

Это было опасно. Настолько острая пища… Как они её едят? Чеснок же…

— Разница культур, — потерев виски, пробормотал Франкенштейн, отвечая на безмолвный вопрос большинства.

— Ага, — кивнула я, вытирая слёзы.

— Для русского человека подобная пища слишком острая, — пояснил Штейн.

Я шмыгнула носом. Всё-таки готовить придётся самой. Сомневаюсь, что пища будет разнообразна. Кстати, а не угостить ли их борщом?

Кадис Этрама Ди Рейзел поднялся со своего места, и все сидящие замерли. Та-а-ак, что происходит? Он у них тут что, главный? Разве не Франкенштейн хозяин дома? Или я что-то перепутала? Или…

Рейзел остановился на расстоянии вытянутой руки от меня и молча протянул тарелку, заваленную печеньем, которое вчера так отчаянно стремился попробовать мой живот. Я растерянно взяла угощение, непонимающе смотря на юношу. Мужчиной его назвать было сложно, слишком молодо выглядел. А парнем обозвать язык не поворачивался — уровень элегантности зашкаливал.

— Спасибо, — неловко пробормотала я, чувствуя, что краснею под пристальными взглядами оставшейся компании.

Рейзел вернулся за стол, а я так и осталась стоять на кухне, держа в руках тарелку с печеньем. Хрумкать при всех было бы верхом невоспитанности, так что я как можно быстрее вернулась к себе в комнату. Точно, убраться ж надо. Ох, мамочка, на что я подписалась?

Закончив со всеми делами ближе к одиннадцати ночи, я успешно проспала до семи тридцати пяти утра. Не знаю, во сколько у них там начинались уроки, но, когда я спустилась, чтобы сварганить себе омлет, дома (по крайней мере, на первом этаже) уже никого не было. Позавтракав, умывшись и почистив зубы (персональный набор розовых щётки и полотенец мне выдали), я вернулась в гостиную и с сомнением остановилась в центре комнаты. Нужно исследовать дом. Не сказать, что хозяину это понравится, но должна же я иметь отдалённое представление о том, где живу?

Прикинув, сколько примерно по времени займёт обход, я потянулась, похрустела косточками и потопала на второй этаж, решив начать своё исследование оттуда.

— Доброе утро, — пожелала я, как только голос в голове смачно зевнул. — Как спалось?

«Прекрасно, — вяло ответил он. — Пока ты не начала думать. Дождь пошёл».

— Из чего, из моих мыслей?

«Да, Анна, именно из них, — недовольство «сожителя» зашкаливало. — Представь себе, но зачатки разума есть».

— Заткнись.

«Я и так не создаю шума. Это ты говоришь сама с собой».

— Так кто ты? — перевела тему я, надеясь, что не поругаемся.

«Твоя совесть», — на этом наше прекрасное общение завершилось.

Я ходила из комнаты в комнату, из коридора в коридор, пока не обошла весь дом, что заняло около пяти часов — в конце концов, я была слишком любопытной, поэтому осматривала буквально каждый уголок; в конечном итоге, я вернулась в библиотеку и начала изучать книжные полки, надеясь найти хоть что-нибудь, не связанное с наукой. Должна же у Франкенштейна быть художественная литература? Должна. Не спорю — развивать мозги, это, конечно, хорошо, однако иногда нужно и Лермонтова засунуть куда-то между биологией и химией. Ничего не найдя, продолжила поиск.

На нижнем уровне — в своеобразной лаборатории, куда мы спускались с Франкенштейном после того, как я пришла в себя — обнаружились М-21, Тао и Такео, воровато оглядывающиеся и стаскивающие печенье из той божественной машины. Меня они заметили, но предпочли сделать вид, что у них галлюцинации. Поняв и простив, я вернулась в основную часть дома. Взяв книгу, которую хотела прочитать ещё вчера, я развалилась на диване в гостиной, закинув ногу на ногу.

Через полчаса из лаборатории вернулась счастливая и довольная троица, сократившая запасы печенья Штейна процентов на восемьдесят, и дружно потопала на второй этаж. Что они собираются делать — не моего ума дело. Мне хватает «сожителя» и амнезии. Для счастливой жизни недостаёт только парня, который будет носиться вокруг и убеждать, что я обязана его вспомнить, ибо мы были так счастливы вместе…

Не жизнь, а бразильский сериал какой-то. Там тоже куча красавчиков, обворожительных леди; и их отношения образуют или треугольники, или квадраты, или… В общем, весело. А я-то думала, что после школы, когда нужно будет ждать результаты экзамена и собирать документы для поступления в вуз, будет скучно. Хотя, наверное, я бы сейчас всё отдала, чтобы как раз вышеупомянутым и заниматься. Там ты знаешь — что, зачем и почему. Здесь же полное неведение. И голос в голове не спешит радовать подробной информацией касательно всего происходящего.

Да ещё и эти семь жизней… Свихнуться можно.

Ай, хрен с ними со всеми. У меня есть книжка, она интересная. Отставить мысли о жизни, приступить к погружению в чтение.

— Да ёп-перный театр, — вырвалось, когда появилось уже знакомое ощущение и перед глазами потемнело.

Меня выбросило под стол в чьём-то кабинете, и я едва не угодила пятой точкой в мусорный бак. Тот, кто занимается перебрасыванием меня из одной части дома в другую, однозначно получает удовольствие от того, куда он меня отправляет. Надеюсь, этот «кто-то» не решит внезапно закинуть меня куда-нибудь в Сибирь, а то ж без предупреждения… А я в майке и шортах, так как переодеваться после сна было дико лень, тем более никто и так внимания не обращает.

Полежав и оценив обстановку, увидев сбоку чьи-то ноги, я со вздохом подёргала этого «кого-то» за штанину. Стул отодвинулся, и я встретилась взглядом с насторожившимся Франкенштейном. Как только он понял, кого видит, желание напасть уступило место удивлению.

Прекрасно понимаю Штейна. Долгое время биться над тем, чтобы выставить незнакомую девчонку из дома; а потом этот раздражающий и доставляющий неудобства субъект без предупреждения сваливается… Кстати, а где это я?

— Анна, — Франкенштейн отъехал ещё чуть дальше, и я выбралась из-под стола, — что случилось на этот раз?

— Ничего сверхъестественного, — я осеклась. — Я читала книгу — она почему-то осталась дома — и никого не трогала. Потом — бац! — я здесь. Под столом.

— Ты знаешь, где ты?

— Кабинет? — предположила я, осматриваясь.

— Непревзойдённая наблюдательность, — иронически отозвался Штейн, и я нахмурилась. На секунду показалось, что голос в голове произнёс то же самое и сказали они это одновременно. Жутковато. — Это школа.

— Что? — пискнула я. Появилось желание горько разрыдаться. — Не хочу, я её закончила! — надувшись, я протопала к удобному диванчику и плюхнулась на него, сложив руки на груди. — Меня что, не могли куда-нибудь в парк перенести? Или, на крайняк, в библиотеку… Стоп!

Я нахмурилась, тут же растеряв всё недовольство, и закусила губу. Активная мозговая деятельность после хорошего отдыха задачей казалась сложной, тем более Лорд опять начал жаловаться, что мои мысли мешают ему наслаждаться положенным сном, но главное я установила: «сожитель» говорил, что из-за контракта на крови я буду оказываться всегда рядом с Рейзелом, а это значит, что молчаливый юноша находится где-то здесь. В школе.

Вот блин. Не мог выбрать место поинтереснее? Меня как-то не привлекает идея носиться по коридорам в майке, шортах и розовых тапочках, заглядывать в классы и спрашивать, не видели ли они очаровательного молодого человека с алыми глазами.

— А где Рейзел? — повернувшись к Штейну, что спокойно вернул стул на прежнее место и принялся разгребать бумаги, поинтересовалась я.

— Зачем тебе Мастер? — глаза Франкенштейна недобро блеснули за стёклами очков (э-э, он же обычно без них ходит), и я сглотнула, понадеявшись, что выживу.

— Понимаете… — протянула я, не зная, как доступно объяснить то, о чём сама имею смутное представление. — Я оказываюсь всегда рядом с ним.

— С чего такие выводы? — отложив бумаги и вперившись взглядом в меня, спросил Штейн.

— Интуиция, — брякнула я, поморщившись, когда голос в голове заржал.

Теперь взор мужчины был направлен мне на лоб. Франкен (не называть его так при всех, не называть!) нахмурился.

— Мастер в классе, — спустя несколько минут ответил Штейн, вернувшись к делам. Потрясающе подробная информация с указаниями, куда идти. Спасибо.

— Тогда я пойду, — я встала на ноги и побрела к выходу из кабинета. — До свидания.

Ответом было молчание, и я вышла в коридор. И поняла, что Франкен вновь использовал магию вне Хогвартса, потому что на мне была та школьная форма, которая лежала на кровати среди другой одежды. Вот блин. Мне теперь придётся снова на уроки ходить? Надеюсь, здесь хоть получше будет.

Судя по всему, сейчас шли занятия. Я брела по пустым коридорам, заглядывала в классы через окошки дверей, пытаясь найти Рейзела. Зачем — не знала. Просто предчувствие, что скоро случится что-то плохое, возникло ещё под столом кабинета Франкештейна и до сих пор не покидало. Я, конечно, мало верила в то, что вдруг обрела способность предвидеть будущее, но чутью Лорда доверяла, а он как раз-таки и подгонял.

Заглянув в не помню какой по счёту класс, я увидела знакомых серебряноволосых личностей и только потом заметила Рейзела. Он сидел за партой и смотрел в окно. Учитель о чём-то разглагольствовал у доски, не обращая внимания на класс, полностью погружённый в свой рассказ, и я задумалась. Кадис Этрама Ди Рейзел… Почему же именно тебе он просит помочь? Ты не похож на человека, который будет ввязываться в неприятности и бросаться под машины или вскрывать вены. Так что же должно произойти, молчаливый принц?..

От последней мысли я пришла в себя, когда «сожитель» закашлялся. Видать, то, что творилось у меня в голове, он чувствовал. Наверное, опять подзатыльник получил. А может, просто удивился, услышав, как я назвала Рейзела.

«Спешу огорчить — тебе ничего не светит».

«Не очень-то и хотелось, — вздохнула я. — Мне всё равно домой скоро».

Рейзел, словно почувствовав, что на него смотрят, перевёл взгляд с окна на дверь, и мне показалось, что мы встретились взглядами. По коже побежали мурашки, почему-то в душе зародилась тоска и печаль. Возникло ощущение, словно я хочу до чего-то дотянуться, чего-то коснуться; однако лишь стоит протянуть руку, и пальцы тут же касаются пустоты. Сердце кольнуло, на глаза навернулись слёзы, и я отвернулась, не в силах больше смотреть. Уж слишком выразительный взгляд у Рейзела.

Отойдя чуть в сторону от двери, чтобы не зашибли, когда станут выходить, я привалилась спиной к стене и медленно сползла вниз, вытягивая ноги и совершенно не заботясь о сохранности формы. Они ж там, вроде, колдовать умеют? Вот и проблем нет.

«Ты ещё здесь?» — вяло поинтересовалась я, склонив голову к плечу.

«Куда ж я денусь».

«Рейзел всегда был таким?»

«Всегда, — саркастичность и весёлость исчезли из голоса «сожителя», и я печально вздохнула. — Слишком тяжела доля Ноблесс. Он отказался от всего, чтобы выполнять свой долг».

«Долг, Ноблесс, Союз, Кромбель… Что всё это значит?»

«Умрёшь разочек — вспомнишь».

«Мне теперь что, из окна выйти?»

Лорд не ответил, и я закрыла глаза. Через несколько минут прозвенел звонок, так что пришлось встать, чтобы не вызвать лишних вопросов со стороны учителей и пристального внимания учеников. Подождав, пока из класса выйдут Регис и Сейра, я приветливо улыбнулась и махнула рукой.

— Доброе утро.

— Ты смогла покинуть дом? — Регис задал вопрос первым.

— Представь. Точнее, меня выкинуло под стол Франкенштейна. Когда я читала книгу. Вселенная явно хочет, чтобы я училась.

— Почему ты здесь? — Сейра наклонила голову. — Разве не лучше бы было остаться в кабинете…

— Регис, Сейра, вы чего застря… Ух ты! — из класса выпрыгнул счастливый парень с пластырем на носу. Рыжий, чуть похожий на наших шутников из школы: ясно — с придурью. А мне нормальные, похоже, встретятся только ближе к концу истории. Если вообще я вернусь домой.

За ним вышли ещё две девушки и парень. Последний оказался практически одного роста с Регисом, и я подавила улыбку; почему-то показалось, что они подружатся. Конечно, сомневаюсь, что от этого кто-нибудь выиграет, однако… Должны же быть у этих странных серебряноволосых людей друзья? Так почему бы Регису не подружиться с тем, кто почти с него ростом? Им будет, что обсудить. Как незаметно спрятать под брюками ходули, к примеру…

«Сожитель» гыгыкнул и похвалил мои успехи в сарказме, пусть даже если он произносится только про себя. Видимо, решил, что молчаливая тренировка — тоже тренировка. Наверное, когда-нибудь такие знания пригодятся. Не знаю, правда, как оценят мои иронические шутки школьники, но попробовать стоит. У меня ведь семь жизней? Если захотят прибить, всего лишь немного помучаюсь. Кстати, нужно напомнить себе расспросить Лорда по поводу того, как будет проходить воскрешение. Не в холодильнике же буду просыпаться?.. Или да?

— Тоже по обмену? — Регис недовольно нахмурился. Ему явно не понравилось, что нашу беседу прервали не самым вежливым образом.

— Э-э… Нет, — пожала плечами я. Учиться не собираюсь, будь хоть пятьсот раз нужна помощь Рейзелу! Я своё отмучилась. Так что всё, хватит! — Просто иностранка. Приехала… в гости, — ну, практически не соврала.

Только не приехала, а прилетела. И не в гости, а спасать. Понятия не имею, как сложится моя жизнь и что мне предстоит вытерпеть, однако Лорду смысла врать нет, так что в том, что мы заключили своеобразный контракт, который привязал меня к Рейзелу, я уверена. Значит, нужно всё вспомнить и придумать тактику, которой стоит придерживаться, чтобы все были здоровы и всем было хорошо.

— Иностранка… В гости… — нахмурилась одна из девушек, а потом внезапно уставилась на меня заблестевшими от возбуждения глазами. — К директору?

— Да… — растерянно согласилась я, когда за спинами обступившей меня четвёрки Регис молча кивнул.

— Блондинка с голубыми глазами… Ты, случайно, не его дочь?

— Чья? — шло медленное охреневание от происходящего. Я уже ничего не понимала. Причём здесь мои крашеные волосы (ну проспорила я друзьям, которые загадали перекраситься в блондинку, так как хотели посмотреть, пойдёт ли этот оттенок к небесному цвету глаз или нет)? Что вообще происходит?

— Ты дочь директора Ли? — безапелляционным тоном поинтересовался парень в очках, и я перевела взгляд на Региса и Сейру. П-о-м-о-г-и-т-е.

Мой молчаливый призыв они не услышали, потому что уделили всё своё внимание вышедшему Рейзелу. Тот, посмотрев по сторонам и проигнорировав нас, направился к, судя по всему, выходу из школы. Та-а-ак, чего-то нехорошее у меня предчувствие, ой какое нехорошее. Нужно поскорее отвязаться от этой компании, которая о манерах только в книжках читала, и догнать сэра Неразговорчивого.

— Да, — решив просто со всем соглашаться, я тогда и не предполагала, на что подписываюсь. — Да-да-да-да, я дочь директора и здесь просто потому, что приехала домой. Атеперьотойдитемнепора, — произнеся последнюю фразу на одном дыхании и относительно не поняв, что я там сказала, я бросилась бежать по коридору, надеясь нагнать шустро ускакавшего Рейзела.

Я бегом спустилась по лестнице на первый этаж, чуть не споткнувшись на полпути и не свернув шею, заметила знакомую шевелюру в отдалении и кинулась к ней. Кадис Этрама Ди Рейзел покинул здание школы, а я боялась, что кислорода в лёгких не хватит, поэтому не решилась его звать. Нужно поберечь дыхание, ибо бежать долго, а организм полностью не восстановился после бесконечных перемещений в холодильник. Даже сам Франки сказал, что у меня истощение. А тут «сожитель» бегать заставляет. Непорядок. Надо потом всерьёз поговорить об условиях договора.

Оказавшись на улице, я заметила Рейзела возле пешеходного перехода и ломанулась к нему. «Сожитель» что-то пробурчал про топографический кретинизм, и я на несколько секунд задумалась, размышляя, не попросить ли дополнительной информации касательно этого вопроса. Кто это здесь кретин?

Мистер «Я Молчу» наконец-то остановился, и я его догнала. Ясно. Сигнал светофора красный. Что ж, вовремя.

— Как к тебе можно обращаться? Кадис Этрама Ди Рейзел произносить долго, Рейзел — мне кажется, Франки меня когда-нибудь прибьёт. Знаю, что вопрос странный, но всё же?

Юноша перевёл взгляд с дороги на меня, и я вновь утонула в печали алых глаз. Если так пойдёт и дальше, я запрошу у Штейна попкорн, включу по телевизору какие-нибудь сопливые романтические фильмы, возьму Рейзела за шкирку и устрою просмотр счастливого кино. И только пусть откажется — силой заставлю! Нельзя же быть таким грустным, это просто против правил. Женское сердце не привыкло видеть так много страдания. А я слишком сентиментальна.

— Рей, — когда мне начало казаться, что ответа на свой вопрос я так и не получу, всё-таки произнёс мой подопечный.

— Анна, — улыбнулась я и подмигнула. — Твои друзья ещё в школе, так что я составлю тебе компанию, если ты не против.

И, обняв Рея за правую руку и проследив, чтобы моя тушка не стесняла его движения, я зашагала рядом с этим… Даже не знаю, как его теперь назвать. Впрочем, очаровательный принц — он и есть принц. Стало грустно, что всё это когда-нибудь закончится.

— Кстати, не хочешь перекусить? — услышав урчание собственного живота, поинтересовалась я. — Хочу блинчиков, — Рейзел вопросительно на меня посмотрел. Данный вид пищи его, судя по всему, заинтересовал. — Но сначала сходим в магазин. Тебе ж Франки денег на личные расходы дал? Вот и отлично. Буду приобщать тебя к русской кухне. Ты творог любишь? Или лучше с ветчиной и сыром? Или…

Кадис Этрама Ди Рейзел, нужно отдать ему должное, молча шёл рядом и делал вид, что внимательно слушает всё то, что мой воспалённый мозг рождает. «Сожитель» благоразумно молчал, видимо, спрятавшись от летающих туда-сюда мыслей, а я просто наслаждалась солнечным днём и приятной компанией. Никогда бы не подумала, что молчание человека может быть таким тёплым и по-домашнему уютным. Эх, Рей, зачем же тебе может понадобиться моя помощь? Я ведь просто человек, во мне нет ничего сверхъестественного. Ну, не считая Лорда.

Время летело быстро. Боже, если бы я только знала, к чему приведёт наша своеобразная прогулка, за шкирку потащила бы Рейзела обратно в школу, к Франкенштейну. Тогда атмосфера ночного города показалась мне спокойной… Но кто ж знал, что одна психованная дамочка, вместо Штейна завидев нас, запищит от восторга и захочет, почему-то, именно меня. Видимо, всё-таки её тянет на блондинов.

Но сейчас, оставив Рейзела расплачиваться за ингредиенты для блинчиков, я ждала его с пакетами у входа в супермаркет. Когда же в поле видимости появился странноватый мужик и направился ко мне, тревогу забил только Лорд. Но было поздно.

В общем, прости, Рей. Блинчики я спеку тебе, когда вернусь. Или Франки попроси, он домовитый.

Я лежала на диване, засунув левую руку под подушку, и притворялась спящей. Не знаю, чем меня вырубили или накачали, но Лорду достучаться до моего сознания удалось лишь несколько часов назад, и всё это время мы мысленно обсуждали, как меня нужно спасать. Проблема была в том, что за мной постоянно следило… что-то. Человеком это назвать было сложно, так как «сожитель» уверил, что ничего людского, кроме биологического материала, там нет, — одним словом, машина. Оно стояло за спинкой дивана, и я буквально чувствовала прожигающий до костей взгляд. Но шевелиться и подавать признаки того, что я очнулась, было нельзя.

Где-то неподалёку пренеприятнейшим голосом что-то щебетала чокнутая «доктор Айрис», как её называл Юрий — тот мужик, кто организовал изъятие моего бренного тела у Рейзела. Суть, как любезно пояснил Лорд, состояла в том, чтобы сделать из меня этакий генетически изменённый организм, который должен будет исполнять все приказы, но при этом сохранять собственное мышление. В общем, Айрис сама не понимала, чего она хочет, и Юрий благоразумно помалкивал, просто слушая. Правильно — с начальством, когда оно воодушевлённо разглагольствует, иначе нельзя. Сидеть и поддакивать.

Сколько времени прошло, я не знала; Лорд говорил про два дня. И то, что я до сих пор здесь, удивляло: если я из дома Франкенштейна выйти не могла, когда Рейзел находился максимум метрах в тридцати, то почему я ещё не в холодильнике, раз уж этот молчаливый принц уже фиг знает сколько времени хрен знает где, но далеко? Или у этого договора на крови пунктик на чокнутых докторов: пока сам от них не сбежишь, даже не почешется? Эх, где Франки, когда он так нужен. В том смысле, что у него на операционном столе я себя видеть буду рада больше.

«Надо бежать, — безоговорочно заявил Лорд, и я глубоко вздохнула, стараясь не выдать обуревавших меня эмоций. — У тебя будет всего одна попытка. Я отвлеку громилу, стоящего за диваном, а ты прыгай в окно».

«Замечательная идея, — мысленно съязвила я. — Здесь какой этаж, двадцатый? Хочешь сказать: «Умирать, так по собственной воле»? А меня не тянет терять одну жизнь так глупо».

«Хочешь стать подопытным кроликом?»

«Окей. Как ты собираешься отвлекать это чудо техники?»

«Как думаешь, они видят в темноте?»

«Видеть-то видят, однако если лампочки взорвутся, то они отвлекутся. Причём все. Только мне этого хватит, чтобы выпрыгнуть в окно? Оно, кстати, здесь есть?»

«Панорамное, — ответил Лорд. — И я постараюсь смягчить твоё падение».

«Смягчить? Как? — едва не открыв глаза, я тут же прерывисто вздохнула. — Чтобы я не превратилась в лепёшку?»

«Я Благородный. Я могу на пару мгновений использовать свою силу через тебя. А теперь хватит вопросов. Пора действовать. Раз, два…»

Как только Лорд произнёс третью цифру, я тут же вскочила на ноги и, услышав звук лопнувших лампочек, на всей скорости, на которую только была способна, бросилась к окну, закрывая ладонями лицо и выпрыгивая, краем уха слыша, как возмущается Айрис и Юрий говорит, что поймает меня. Этого мне хотелось меньше всего. Уж лучше расшибиться, чем лечь под них.

Поморщившись от неоднозначности фразы, я убрала ладони от лица и открыла глаза. Земля приближалась со скоростью света, а я почему-то подумала, что Рейзел расстроится, ведь я так и не спекла ему блинчиков, и тот свежий творог, который мы купили, наверняка утратит свой потрясающий вкус. В общем, мысли были не о том, что скоро ошмётки моего тела будут находиться в радиусе нескольких десятков метров от того места, куда я упаду, а о том, что распрекрасный принц голоден. Впрочем, у него есть хозяйственный Франкенштейн, создавший идеальный рецепт для рамена. Так что сварганить наивкуснейшие блинчики ему будет раз плюнуть.

«Выстави руки вперёд, — скомандовал голос, и я подчинилась. — Будет больно».

Да уж лучше пусть будет больно, чем я подохну! С этой мыслью я завопила от ощущения миллиарда игл, вонзающихся в область головы, и затуманенным от агонии взором увидела, как вокруг меня появляется алый купол, замедливший падение и плавно опустивший меня на дорогу, а после ломается с тихим хрустом, осыпаясь мелкими осколками. Не считая того, что, судя по всему, мозги мои расплавились, я в полном порядке.

Застонав и перевернувшись на спину, я пыталась отдышаться. Времени для этого катастрофически не хватало, но нужно было сделать так, чтобы я хоть что-то видела. Нестись со слезами на глазах и полагаться только на голос не вариант, хотя только он у нас и имеется. Мы ведь не обсуждали, что будем делать, когда сбежим. А надо было. Ладно, поговорим о способе моего побега после, когда окажемся в безопасности. Там скоро Юрий должен подоспеть.

Поднявшись на ноги и пошатавшись, я сфокусировала взгляд на дороге и с той скоростью, на которую была способна, побежала, радуясь, что на пути никого нет. Иначе, с такой-то траекторией, налетала бы на каждого встречного.

— Куда?.. — я удивилась. Меня хватило на целое слово! Оно, конечно, больше на блеяние было похоже, но… Сказалось же всё-таки?

«В подворотню, — голова мотнулась в сторону узкого проулка, куда бы я никогда и ни за что не пошла, будь ситуация лучше, — и не двигайся».

Привалившись спиной к стене и задержав дыхание, я сжала ладони в кулаки и до крови закусила губу. Сознание медленно уплывало, но приближающиеся шаги не могли принадлежать Юрию — как-то слабо верилось в то, что он будет ходить… нервно? Словно у него мало времени, а вокруг враги.

«Злыдень почуял след, — безэмоционально пробормотал Лорд, — и скоро будет здесь. Повезло тебе, Аня. Это Франкенштейн».

«А Юрий?..» — ноги перестали держать, и я с глухим стуком повалилась на тротуар.

«Пошёл в другую сторону. Нам повезло, Эн…»

Головная боль медленно отступала, сознание прояснялось, но сил пошевелиться или хотя бы позвать Франки не было. Да и сомневаюсь я, что тихий хрип он услышит. Впрочем, наверняка Лорд оставил какой-то след. Он ведь использовал магию, чтобы меня защитить? Да Господи, во что я влипла?!

Перед помутившимся взором нарисовалась знакомая физиономия Региса. Он что-то произнёс, глядя в сторону главной улицы, а после осторожно потянул меня за руки, поставив на ноги и позволив привалиться к его плечу. Колени подгибались, но самостоятельно шагать я могла, так что милого паренька от такого неудобства, как взятие шестидесятикилограммовой девчонки на руки, удалось избавить.

Нас уже ждал Франкенштейн, задумчиво смотревший в сторону того окна, из которого я совершила прыжок веры. Кстати, так какой это этаж? Мозг слушался плохо, поэтому на третьем десятке отключился, и я перестала запоминать происходящее. Штейн что-то говорил, Регис отвечал, Лорд комментировал… А бедная семнадцатилетняя девчонка, повиснув на шее паренька, сантиметров на пятнадцать её ниже, вяло передвигала ногами, надеясь, что идти недалеко.

И где волшебное перемещение в холодильник?! Сейчас бы я с удовольствием согласилась оказаться даже там!

* * *

Впервые за долгое время я чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей. Ярко светило солнце, по комнате разносился аппетитный аромат чего-то вкусненького — в составе точно был шоколад, его ни с чем не перепутаю, — с первого этажа доносились весёлые, но приглушённые голоса… Я улыбнулась и повернулась на другой бок, не желая открывать глаза и возвращаться в бренный мир. Память услужливо подкинула момент прыжка из окна и всего того, что за ним последовало, и я молча порадовалась, что сил смущаться нет.

После того, как мы вернулись, Франкенштейн поинтересовался, не может ли «мисс Сейра» помочь мне в ванной, и девушка, видимо, поняв, что если меня будет отмывать мужчина, то это будет выглядеть как минимум неприлично, согласилась. Правда, вся помощь, которая потребовалась — это залезть в воду, вылезть и одеться. Со всем остальным я справилась сама, но отключилась сразу же, как только голова коснулась подушки. Сколько проспала — не знала, и даже Лорд не спешил радовать информацией. Я его вообще в своей голове не слышала и не чувствовала, словно он пропал. Было бы хорошо, да вот только слишком радужно для той истории, в которой я оказалась одной из главных героинь. Эх, верните экзамены, они хотя б для жизни не опасны…

Поняв, что больше не усну, я вылезла из кровати и, отметив, что одета в тунику и лосины, сунула ноги в розовые тапочки и потянулась. На тумбочке у кровати стоял поднос с чашкой горячего шоколада. Ммм… Кого благодарить за такое прекрасное пробуждение? Кто озаботился? Дайте ему премию «Ободритель года», заслужил.

Взяв кружку в руки, я вышла из комнаты и потопала в гостиную, где велось живое обсуждение. Судя по звукам, там царили беспредел и веселье, и мне захотелось присоединиться; чтобы прийти в себя, такая своеобразная нагрузка будет только на пользу.

Бросив взгляд в сторону кухни и отметив, что Такео и М-21 моют посуду, я сперва подошла к ним, на ходу попивая шоколад. Повернувшись лицом к гостиной и неприязненно поморщившись при виде той компании, которая прилипла ко мне в коридоре школы, я вскоре поняла, что они — друзья Рейзела, Региса и Сейры. Во всяком случае, вели они себя именно так. Предпоследнего, судя по его выражению лица, такая перспектива не устраивала. Я усмехнулась.

Рыжий парень заметил меня первым, так как сидел лицом к кухне — все остальные или спиной, или полубоком, но их интересовала настольная игра, — и приветливо махнул рукой. Пришлось сделать то же самое, чтобы не казаться недовольной. Я здесь, можно сказать, вообще на правах пленного нахожусь. На тысячу процентов уверена, что, попробуй покинуть дом, окажусь или в, или на холодильнике.

Сделав глоток шоколада, я подавилась и закашлялась, когда услышала, как одна из девушек — по-моему, она представилась Юной — так наивно и непосредственно произнесла, обращаясь к выпавшему из реальности от такой заявы Франкенштейну:

— Ваша дочь наконец-то проснулась, директор-ним.

На Франки уставились почти все. Рейзел по такому поводу замер с чашкой чая в руке, так и не сделав очередной глоток — повезло ему — и теперь, судя по повёрнутой голове, внимательно смотрел на хозяина дома; Тао перестал мухлевать — ай-яй-яй, господин хороший — и замер, открыв рот; Такео смотрел не на Штейна, а на меня; М-21 продолжал мыть посуду, словно не слышал сказанного; Ик-Хан, Шинву и Суйи хмурились, удивлённые реакцией… директора… Ли.

До меня дошло. Допёрло. Ох, маманя, надеюсь, я выживу сейчас.

— Моя дочь? — Франки ожил. Зато я приготовилась умереть.

«Беги, — посоветовал Лорд, и я снова ощутила его присутствие. — А я пока попкорн поищу, где-то я его видел».

— Ну да, — кивнул Шинву. — Ик-Хан спросил, так ли это, она подтвердила.

Взгляд Штейна предвещал долгую и мучительную смерть. Я сглотнула и на всякий случай поставила уже пустую кружку из-под горячего шоколада в раковину к М-21. Тот посмотрел неодобрительно, но смолчал, видимо, решив, что кара со стороны Франкенштейна вполне это компенсирует. И всё-таки помереть сейчас будет верхом глупости.

— Моя дочь, — второе слово Франки подчеркнул той интонацией, после которой со стороны моих родителей всегда летели упрёки и нотации, — нам нужно будет поговорить.

— Конечно, папочка, — пискнула я, и мой компаньон в голове разразился смехом.

Тао отвернулся, но я видела, что его плечи подрагивают. Видать, старается сдержать смех, да не очень-то выходит. Кадис Этрама Ди Рейзел вернулся к чаю и игре, его «друзья» ещё с минуту переводили взоры с Франкенштейна на меня и обратно, но потом решили, что то, что отец и дочь испепеляют друг друга взглядами — вполне нормально, — и последовали примеру Рея. М-21 и Такео закончили мыть посуду. Регис и Сейра принесли закуски. Семейная атмосфера нарушалась лишь Франки, который был готов придушить меня с особой жестокостью, несмотря на количество свидетелей и присутствие Рейзела.

Ик-Хан пригласил присоединиться к ним, и я, понимая, что другого выхода просто нет, согласилась. Плюхнувшись между Тао и Шинву, рассудив, что рядом с этими придурковатыми страшно не будет, я быстро вникла в суть игры.

— А на что играем? — поинтересовалась я, бросая кубик.

— Щелбаны, — отозвался рыжий, и я икнула.

Франкенштейн, уже собиравшийся утопать за вторым чайником, остановился, послал за ним М-21, а сам присоединился к игре. Ладно, Рею-то он будет поддаваться. А я?.. Прям чувствую, что через несколько минут буду потирать синеющий лоб. Судя по взгляду и улыбке Франки, он думал аналогично.

Всё было не так ужасно, как мне представлялось. Спустя полчаса игры, поняв, что у меня благополучно получается пресекать все его попытки смухлевать, застолье покинул Тао, сославшись на срочные дела с компьютером. Тут два варианта: либо он опять хочет посмотреть записи с камер наблюдения, которыми, скорее всего, напичкан весь дом; либо поискать какую-нибудь важную информацию в базе данных Союза, так как в прошлый раз его попытки найти стоящее не увенчались успехом.

Регис и Сейра разошлись по комнатам, и что-то мне подсказывало, что они просто не хотели ждать того момента, когда друзья, поняв, что ряды игроков редеют, позовут их. Не могу их винить, так как шума со стороны этой четвёрки слишком много. А уж как представлю, сколько придётся убирать… Штейн не позволит мне сбежать так же легко, как это сделали серебряноволосые. Так что нужно морально готовиться к работе.

Такео и М-21 присоединились после того, как ушёл Тао. Правила игры они не знали, но быстро втягивались. Щелбанов, конечно, получить успели, но пару раз прилетело и Шинву с Ик-Ханом. В основном, со стороны Такео.

Я смиренно позволяла Рейзелу одерживать над собой победу, тем более, что причинять мне какой-либо вред, пусть в шутку, он считал делом недостойным, и всеми силами пыталась не проиграть Франкенштейну, так как этот представитель рода человеческого всерьёз вознамерился не оставить от меня мокрого места. Спасало положение лишь то, что пока удавалось худо-бедно играть вничью, но мужчине надоедало. И каждый раз, когда он ухмылялся, наблюдая за выпадающими очками на кубиках, мне становилось дурно.

Веселье закончилось часов в десять, когда Франки посмотрел на часы и поставил перед фактом, что детям пора идти домой. Проводить компанию вызвался Рейзел. Точнее, он просто встал и молча последовал за друзьями. Я, не желая оставаться в одном доме с блондином в гордом, можно это так назвать, одиночестве, только и успела, что сунуть ноги в балетки и выпрыгнуть из прихожей на улицу следом за уходящими. Лорд сообщил, что «ручной злыдень» Рея продолжает попытки превратить меня в горстку пепла. Спокойнее мне стало, когда закрылась входная дверь.

Компания из четырёх школьников шла чуть впереди, а мы с Рейзелом семенили в нескольких метрах от них. Не сказать, что мне не нравилась сложившаяся перспектива, просто распрощались в прошлый раз мы не лучшим образом. Интересно, Рей сказал Франки, что меня похитили, или до них это дошло после того, как я не вернулась домой?

«Если так интересно — спроси! — в голосе Лорда слышалось раздражение. — Если ты не заметила, Рейзел сейчас рядом с тобой. И не мешай мне читать своими мыслями!»

— Рей, — тихо позвала я, обняв себя за плечи, — вы поняли, что я ушла не по собственной воле?

Юноша, чуть подняв голову и устремив взгляд в бескрайнее звёздное небо, едва кивнул. А ведь интересно, что я ни разу не слышала, как он говорит. Кроме того случая, когда он сказал, как к нему можно обращаться. Всегда или положительно, или отрицательно покачивает головой, смотрит удивлённо или вопросительно.

— Вы меня искали? — опять кивок. — А нашли как?

Ответа на свой вопрос я не получила, потому что мы подошли к дому Юны и пришла пора прощаться. Остальные ребята жили недалеко, так что с задачей мы справились быстро. Однако на обратном пути мне стало не по себе. И дело не в том, что я сомневалась, правильно ли мы идём, так как что-то не замечала по пути странные неоновые вывески круглосуточных магазинов и ночных клубов; возникло ощущение, что за нами следят, наблюдают и только и ждут, когда напасть.

На этот раз опасения подтвердились. Я схватила Рея за рукав пиджака, заставив остановиться, и всмотрелась в выходящую на свет тень. Юрий… Оглянувшись, я увидела двоих амбалов, которые сторожили меня, когда я притворялась спящей на диване.

«Не дрейфь, — Лорд был спокоен, как удав во время спячки, — Франкенштейн вас быстро отыщет, как только Рейзел начнёт использовать свои силы».

— Какие силы? — не заботясь о том, что Рей слышит, поинтересовалась я.

«Увидишь. Главное — попытайся свести его желание пожертвовать собой ради тебя к минимуму».

— И как ты себе это представляешь? — мы в… безвыходной ситуации — это определение цензурнее.

Юрий напал первым. Сперва он решил обезвредить Рейзела, попытавшись быстро и точно атаковать его сверху, но юноша уклонился так легко, что на мгновение я опешила. Ясень пень, чокнутая докторша со своим последователем явно не единственные, кто далековато отошёл от понятия «человек обычный».

Видя, что Юрий не справляется, к нему на помощь поспешили те громадины, которых Лорд назвал машинами. Я благоразумно отскочила в сторону, надеясь, что меня не пришибут, не заметив. Пока Рей лишь уклонялся (да и то лишь потому, что я человек, как любезно уведомил Лорд) от атак, но долго это продолжаться не может, тем более щупальца, которые вырастали прямиком из тел великанов, не давали времени, чтобы подумать, в какую сторону уйти в следующую секунду. Дело пахнет керосином.

«Он не успеет, — Лорд обеспокоен. — Увернуться не успеет. Он не видит, что готовят удар в спину».

«И что делать? Я и атаки-то не вижу, а ты…»

«Сейчас!»

— Берегись!

Мне казалось, что я смотрю на себя со стороны. Я сорвалась с места и оказалась за спиной Рейзела, перекрывая щупальцам к ней доступ. Железные тентакли — обзовём их так, вполне подходит — насквозь прошли через мою грудь, но не задели Рея.

Поначалу я лишь удивлённо опустила глаза, смотря, как щупальца покидают моё тело, оставляя рваные дыры; потом почувствовала тепло от хлынувшей крови; и только после этого стало больно. Я рухнула мешком, краем уха слыша затихающий голос Франкенштейна; картинка перед глазами плыла, пока совсем не исчезла. Через несколько секунд наступила тьма. И в этой непроглядной темени ярко-алым загорелась цифра «6». Это количество оставшихся мне жизней?

Не успев додумать, я умерла.

— И что нам с ней делать? Похоронить на заднем дворе? — голос М-21 эхом отдавался в голове, но с ним пришло спокойствие.

— С табличкой: «Соседи, полюбуйтесь», — саркастически согласился Тао, судя по звуку, вновь барабаня по клавиатуре ноутбука. — На чёрном рынке предлагают неплохую сумму…

— Она не может просто лежать на диване, — Регис находился рядом. Наверное, сидел возле. Или стоял.

— «Эта безвкусица портит элегантный вид гостиной», — спародировав тон паренька, добавил М-21.

— А кровь заляпала обивку и теперь… — а вот и Франкенштейн. Знал бы ты, как я рада тебя слышать, персонаж ты наш охр…

Я широко открыла глаза и резко села, понимая, что вспомнила своё прошлое. Не полностью, а обрывочными фрагментами, но их хватило для того, чтобы понять, что: во-первых, я нахожусь в манхве, сюжет которой относительно отпечатался на задворках сознания, но некоторые части до сих пор покрыты туманом; во-вторых, я не ложилась спать на базе отдыха, потому что мы с одноклассниками пошли гулять, а мне, как победителю в номинации «везунчик года», повезло наступить на гору камней и оказаться погребённой под завалом; и, в-третьих, восстановилась коллекция прочитанных книг и просмотренных фильмов. Остальная информация пока недоступна. Но хоть что-то.

Когда первый шок прошёл, я посмотрела на окружившую меня компанию. Франкенштейн стоял возле Рея с открытым ртом — мужчина определённо хотел договорить, однако моё внеплановое воскрешение помешало ходу мыслей; Тао аж от ноутбука оторвался, чтобы лицезреть удивлённую физиономию начальства; Кадис Этрама Ди Рейзел спокойно пил чай — его не интересовало, что мёртвая я восстала; Регис и М-21 заткнулись, плюхнувшись в кресло, причём в одно и то же, причём одновременно; Такео смотрел на мои раны, которые — я это почувствовала — медленно затягивались, не оставляя после себя и следа; Сейра ушла на кухню и вернулась с подносом. Почуяв аромат горячего шоколада, я сглотнула слюни.

Итак, теперь я их всех помню. Но лучше бы я узнала, кто сидит в моей голове, а не вокруг. Эти-то хоть в ход моих мыслей не вмешиваются, а Лорд…

Пощупав те места, где ещё несколько секунд назад находились рваные раны, я вздохнула. Пальцы коснулись обнажённой кожи, и тунику, павшую в неравном бою с тентаклями, стало жаль. Меня не волновало, что я была мертва, у меня ещё шесть жизней впереди, а вот вторую подобную мягкую кофточку я попросить вряд ли решусь. Разве что сами увидят, в каком виде я перед ними сижу, и вновь используют магию. Точнее, свои способности, дарованные Благородным. Только Франки-то как подобный чит заполучил? Он же человек, обладающий лишь Тёмным Копьём. Нужно поинтересоваться на досуге. Изучаем то, что актуально и своевременно, а не просто так пришло в голову.

Так, пока все отходят, обдумаю следующее: почему эта чокнутая докторша Айрис заинтересовалась именно мной? Потому что Франки в магазин не пошёл и Юрий показал совсем другого человека? Потому что я оказалась не в том месте и не в то время? Потому что в моей голове сидит кто-то ещё, хотя откуда членам Союза знать, они ведь мысли читать не умеют? Или это как-то связано с той силой, которой обладает Лорд и которую он может — знаем на личном опыте — использовать через меня? Вдруг это работает сродни феромонам и притягивает всяких психов? Не зря ведь к Штейну в холодильник занесло, он тот ещё… Не думать плохо о хозяине дома, не думать: это чревато потерей спокойной жизни и — в худшем случае — конечностей. А умирать снова мне пока не хочется, я только в себя пришла.

Лорда слышно не было. Голова побаливала. Сложилось впечатление, что, когда прибавилось воспоминаний, пробираться сквозь них «сожителю» стало сложнее и теперь не так просто связаться с моим сознанием. Вдруг это всего лишь домыслы, но зато вполне правдоподобно объясняет то, что Лорд не связался со мной сразу, как только понял, что я пришла в себя. Да и дозваться до него трудно. В общем, что-то явно происходит. Интересно только — что?

Рейзел великодушно протянул мне тарелку с печенюшками (от сердца оторвал, бедный), когда я взяла кружку с горячим шоколадом и сделала большой глоток. Вежливо поблагодарив молчаливого принца, я аппетитно захрустела.

Вид падающих на пол крошек вернул Франки способность испепелять взглядом, и я тут же потупилась, начав жевать предельно аккуратно. Не хватало мне свидания с Копьём для полного счастья. Такео-то совладал с ним, а мне что делать? Как и Тао, зарплату обсуждать? Или то, куда мне пойти учиться после школы? Сдаётся мне, оно будет радо поболтать, только сперва закусит человеческой душонкой. Штейн ведь всякой гадостью кормит — то кузнечик-Старейшина, то Благородные. Такими темпами Тёмное скоро на диету садить придётся.

Тао посмотрел на ноутбук, на меня, потом повторил процедуру, но, в конечном итоге, посчитал, что воскреснувшая семнадцатилетняя крашеная блондинка интереснее, чем поиск в данных Союза. Лестно.

— Кстати, — допив шоколад и вернув кружку на поднос, щёлкнула я пальцами и повернулась к М-21, — на заднем дворе я бы не смотрелась. Ямка испортит всю картину.

— Чё? — не понял оборотень.

— Иногда мне кажется, что ты можешь быть внебрачной дочкой старого жучары от человеческой женщины, — пробормотал Франкенштейн тихо, но Лорд услышал.

«Что?! — возмутился он, и я поморщилась от боли в висках. — Добрался я тут, значит, до твоего сознания, а тут такие предъявы! Скажи этому злыдню, что скорее у него в пробирке вылупится такое языкастое чудо, чем я…»

«Не ворчи, — миролюбиво начала я, мысленно пытаясь успокоить взвинченного Лорда. — Все помнят, что Раскрея — твой единственный ребёнок».

«Ты вспомнила, кто я?» — обрадовался голос, тут же позабыв про Франки.

«Догадалась», — усмехнулась я, и Франкенштейн вопросительно изогнул бровь. Я что-то пропустила?

«Волчонок ответил, что тогда тебя можно было засунуть в гроб и выбросить в море».

— Чаго?! — настала моя очередь негодовать. — Я не Рей, чтоб меня в Марианской впадине хоронить!

— Откуда ты знаешь? — миролюбивая и спокойная атмосфера тут же сменилась настороженностью, и я мысленно отругала себя. Нужно думать, прежде чем выдавать военные тайны.

— Ну как бы… Вот что я должна ответить? — вопрос был адресован Лорду. — Они ж прибьют.

«Про меня говорить не смей!»

«Это ещё почему?»

«Я — твой козырь. Да и злыдень тебя скорее на опыты пустит или в рамен превратит, чем поверит. Об этом нужно тихо-мирно и в одиночестве болтать с Рейзелом».

— Понимаете, после своей смерти я начала вспоминать отдалённые детали сю… того, что происходит. Мне кажется, я как-то связана с Союзом, о котором вы говорили, — врать, так полностью. — Наверное, они заложили в моё сознание программу, но она дала сбой.

— То есть? — нахмурился Франкенштейн.

— Я до сих пор не знаю, что со мной, но могу предположить, что это как-то связано с Кромбелем, — правильно, валим всё на этого психа, авось у кого-нибудь бомбанёт и они его скорее прикончат. Сколько ж проблем в будущем избегут, если не будут тупить и сразу разберутся с ним.

«Так, а теперь просто молчи, не шевелись, не дыши», — посоветовал Лорд, и я решила послушаться.

— Программа, да?.. — Штейн покосился на мою голову. — Теперь ясно, почему от тебя исходит…

«Не дыши, я сказал!»

— …такая странная энергия. Смутно знакомая… — блондин нахмурился, подойдя ближе, и я поняла, что ещё чуть-чуть, и воздуха перестанет хватать. — Впрочем, этого не может быть, — мужчина отошёл, и Лорд разрешил дышать.

«Думаешь, именно это спасло нас от разоблачения?»

«Когда ты дышишь, — монотонно и скучающе начал объяснять Лорд, — ты вместе с углекислым газом выдыхаешь частицы моей ауры».

«Значит, я была права насчёт феромонов для психов?»

«Не совсем, — после непродолжительного молчания последовал ответ. — Я на это очень надеюсь, — подавив желание хмыкнуть и закатить глаза, я уселась поудобнее. — Хотя…»

Сейра ушла на кухню и вернулась с чаем, на этот раз для всех. Меня этот напиток не прельщал, и я принялась терпеливо ждать, когда же они закончат чаёвничать, чтобы продолжить разговор. Надеюсь, девушка поняла, что все хотят пить; у меня не было никакого желания откладывать данную беседу в долгий ящик, так как чем дольше мы делаем вид, что ничего не происходит, тем больше впоследствии разгребать проблем. А учитывая, что жизнь персонажей и так не блещет радостью и счастьем, трудности нужно решать сразу же по мере их поступления, а то потом будет или слишком поздно, или слишком тяжело, что приведёт к чьей-нибудь смерти.

Когда стало ясно, что попутно они решили поужинать, я со вздохом поднялась на ноги и отправилась в ванную. Голода я не чувствовала, так как совсем недавно слопала почти всю тарелку печенья, а вот привести себя в порядок было нужно. Наскоро ополоснувшись в душе и замотавшись в одно из выданных мягких розовых полотенец, я сунула ноги в тапочки и, поправляя прилипшие к щекам мокрые волосы, пошла в комнату, в которую меня поселили. Порванная одежда отправилась в мусорку, и я завалилась на кровать, прикрыв глаза.

Первая смерть прошла так… скучно. Ни побочных эффектов, ни обоснуя, ни какого-либо присутствия высших сил. Сплошной девиз «как хотите — так и разбирайтесь, мы вам помогать не будем!» А я надеялась на знаки свыше, которые бы объяснили, что я здесь делаю и какой договор у нас с Лордом.

За размышлениями и обдумыванием сложившейся ситуации я не заметила, как уснула. Лорд тихо напевал замысловатую мелодию, напоминающую колыбельную, и эта музыка успокаивала и расслабляла; наверное, это был первый, но не последний раз, когда я искренне порадовалась, что мне достался именно этот «сожитель». Да, большую часть времени мы друг на друга по-доброму ворчали, но ближе к концу истории мне даже было жалко, что приходится расстаться.

* * *

Проводив Региса, Сейру, Франкенштейна, Тао, Такео и М-21 в школу, я в миллиардный раз удивилась, что с утра, встретив одиноко пьющего чай в гостиной Рейзела, я умудрилась поговорить с ним без лишних ушей. Долго в одиночестве нам побыть не дали, но я успела попросить молчаливого принца сегодня остаться дома, отправив остальных на каторгу, и уделить внимание мне. Рей или чувствовал себя виноватым за случившееся, когда мы всего лишь вышли на прогулку, или просто обладал покладистым и добрейшим характером, но просьбу исполнил. Правда, до этого мне пришлось клятвенно заверить Франкенштейна, что обращаться с техникой я умею и в случае чего сварганю Реюшке ещё несколько чашек чая, но о мелочах потом.

Закрыв дверь, я на несколько мгновений прислонилась лбом к холодной поверхности, собираясь с мыслями и пытаясь отыскать кончившуюся утром уверенность, а после медленно пошла к Рейзелу. Поговорить нужно обязательно, и лучшего момента, чем сейчас, не было, нет и, скорее всего, уже никогда не будет, так как Штейн наотрез отказывался покидать Мастера и оставлять его с «этой странной девчонкой» наедине. Короткого «Франкенштейн» от Кадиса хватило, чтобы пресечь все споры, но на повторный успех рассчитывать не стоит.

Я уселась напротив спокойного и прекрасного, словно античное изваяние, Рейзела. Сжав край туники, я мысленно обратилась к Лорду за советом; тот зевнул и попросил не мешать ему досыпать. По мнению «сожителя», с такой простой задачей, как попытка объясниться с Реюшкой, я в состоянии справиться сама. Ох, надеюсь, он мои умственные способности не переоценил, не зря же поголовно все окружающие меня личности сомневаются в их наличии.

Выдохнув, я посмотрела Рейзелу в глаза, вновь ощутила желание позорно разреветься от печали, тоски и одиночества, решила, что дальше так продолжаться не может, иначе это растянется на сто чашек чая, и начала:

— Рей, я делю сознание с почившим Лордом Лукедонии, — прозвучало гораздо хуже, чем я представляла. Благо «сожитель» спал и просыпаться не собирался. Иначе прилетело бы мне по первое число.

Рейзел изящно склонил голову. Я отчётливо увидела вопрос в алых очах, о чём свидетельствовала и вернувшаяся на блюдце полупустая чашка.

— Я не помню всей истории, — дальше дело пошло лучше, — и понятия не имею, при каких обстоятельствах я заключила договор с Лордом, однако единственное, о чём он попросил — это приглядывать за тобой. Он хочет, чтобы я помогла тебе остаться среди живых.

Кадис продолжал молча смотреть… а я вспоминала слова «сожителя» про то, что с этим Богом Элегантности вне классификации мне ничего не светит. Нет ничего хуже, чем оказаться рядом с одним из любимых персонажей. Вот он вроде бы рядом, но максимум, что возможно — это удостоиться совместного чаепития.

— Я всегда буду рядом с тобой, как любезно объяснил мне Лорд, поэтому в первый день нашего официального знакомства меня так часто выкидывало в холодильник, — я бросила взгляд в сторону кухни. — У меня осталось шесть жизней, всего их было семь. Одну я использовала, когда закрывала тебя от тентаклей.

Рейзел наклонил голову в другую сторону. Наверное, это считается верхом заинтересованности с его стороны. Интересно, он после всего сказанного мною промолвит хоть слово? Или я и дальше буду оставаться в неведении, какие мысли роятся у него в голове?

— Я не могу сказать ничего определённого о своей жизни, так как попросту не помню добрую часть. Но одно известно: я добровольно согласилась в этом участвовать, так как предполагала, чем всё закончится, и искренне хотела тебя спасти, — удивительно, сколько уверенности прозвучало в последней фразе. — И у меня получится… — на глаза навернулись слёзы, голос дрогнул. — Иначе и быть не может.

— Благодарю, — на несколько секунд показалось, что у меня вновь слуховые галлюцинации или это Лорд решил внезапно проснуться и заговорить; только потом я увидела мягкую улыбку Рейзела и поняла, что не ослышалась.

— А теперь, пока я не разревелась от обуревавших меня чувств, предлагаю воспользоваться ноутбуком Тао, подключить его к телевизору и насладиться историей, покорившей сердца миллионов. Я тоже была когда-то фанаткой, но потом отпустило. Итак, будем знакомить тебя с современным искусством…

Перенести чайник с кухни в гостиную и подключить ноутбук к телевизору, чтобы смотреть фильм онлайн, удалось в считанные секунды. Удобно устроившись рядом с Рейзелом, я нажала на нужную кнопку пульта, и мы погрузились в мир «Гарри Поттера».

Не имею ни малейшего понятия, о чём подумал Франкенштейн, когда не обнаружил своего любимого Мастера на самом привычном месте — в гостиной, — лишь с уверенностью могу утверждать, что тёмную ауру, тут же накрывшую дом, нельзя было не почувствовать. Впрочем, переживать Франки начал слишком рано: подождал бы несколько секунд, сохранил бы нервные клетки.

После первого фильма запас чая и печенек закончился, поэтому нам с Кадисом пришлось спуститься вниз и использовать райскую вещь по созданию вкусняшек. Чтобы долго не мотаться туда-сюда, было решено устроить просмотр в лаборатории: и за сладостями ходить далеко не надо, и чай в свободном доступе.

Обнаружили нас благодаря камерам, которые повсюду понатыкал Тао. Будь ситуация иной, Франкенштейн не преминул бы напомнить, что увешивать электроникой свой дом он не разрешал, однако та была критической, поэтому гений компьютеров отделался лишь лёгким испугом, когда мимо него промчался шеф, даже не пытаясь скрыть угрожающую ауру. А дальше было как в кино…

Когда через полчаса мы не вернулись, в «обитель странности» решено было отправить М-21 как самого привыкшего, но и тот бесследно исчез. Такео и Тао, переглянувшись, дружно пожали плечами и отправились за боевым товарищем, решив, что Регису и Сейре, как Благородным, ничего не сделается и они в состоянии защитить дом. Ещё через сорок минут Ландегре и Роярд, устав ничего не делать и снедаемые любопытством, не выдержали и отправились следом. Они как раз успели к концу второго фильма.

Благородным предстала прекрасная картина: Рейзел сидел в удобном кресле, за своим Мастером стоял Штейн, рядом, на мягком ковре, лежала и наслаждалась жизнью я, возле расположилась модифицированная троица. Что удивительно, на крошки от печенья, которого хватало всем, Франкенштейн не жаловался (но потом всё равно заставил нас убираться).

— И почему мне это что-то напоминает?.. — после третьей части прозвучал тихий и, судя по всему, риторический вопрос М-21.

— Волан-де-Морт — классический Кромбель, а Гарри — Рейзел, — задумавшись, выдала гениальную мысль я. Лорд в голове закашлялся, подавившись попкорном. Он проснулся ближе к началу и с тех пор наслаждался просмотром со всеми. — Первый хочет получить второго, вот только не убить, а для опытов.

— А Дамблдор тогда?.. — в разговор влез Тао, пока я загружала четвёртый фильм.

— Франкенштейн. Старый, умный и с придурью, — только после того, как воцарилась идеальная тишина, я догадалась обернуться.

«Старый, умный и с придурью» смотрел на меня убийственным взглядом; от скоропостижной кончины меня спас только задумчивый согласный кивок Рейзела, повергший Штейна в состояние, близкого к желанию немедленно самоубиться. Ну а что? Я ж не виновата, что можно провести параллель: Франки по-своему заботится о Мастере, учит его жить в современности. Вот только сам пойдёт биться с Кромбелем, а не будет готовить к бою Рея.

— А М-21? — судя по всему, Такео хотел разрядить обстановку.

— Букля, — одновременно с Регисом заявили мы.

— Загрузилось, — кровопролитию препятствовал Тао.

— Осталось всего три части, седьмые ещё не вышли, — я потянулась ко второму ноутбуку. — Так что потом прочитаем книжки.

Стоит ли говорить, что завтра в школу не пошёл никто?

Меня вырубило в восемь часов вечера следующего дня, когда все обитатели дома Франкенштейна, исключая Рейзела, заканчивали читать по ролям пятую по счёту книгу. Было очень интересно попутно слушать их комментарии по поводу происходящего, но бессонная ночь дала о себе знать, и я отключилась, как только вернулась в лежачее положение после того, как мы поужинали. Кто отнёс меня в комнату и заботливо накрыл одеялком — я не знаю. Но пробуждение было гораздо лучше, чем если б я уснула на полу; по крайней мере, ничего не болело.

Часы показывали два сорок восемь дня, в доме никого не было, и я справедливо решила, что все ушли в школу, а меня будить не стали по той простой причине, что я бы отправила их далеко и надолго и не посмотрела бы, кто пришёл — Рейзел или Франки. В таком случае спать я буду хотеть гораздо больше, чем жить. А вот что мне делать, пока все работают и учатся? Почитать? Поболтать с Лордом? Подумать о делах насущных — просто ради разнообразия?

Сегодня четверг. Шёл пятый день моего пребывания в манхве. За это время я успела: а) узнать минимум деталей, почему я вообще здесь оказалась; б) один раз умереть; в) вспомнить, где я нахожусь и кто делит со мной сознание; г) понравиться чокнутой докторше Айрис; д) приобщить компанию Благородных и модифицированных вместе с Франкенштейном к прекрасной вселенной «Гарри Поттера»; е) познакомиться с Шинву, Ик-Ханом, Суйи и Юной. Насыщенная жизнь у меня стала после того, как я школу закончила и на выпускном погуляла, сомнений нет.

Через десять минут ничегонеделанья стало скучно. «Сожитель» никак не комментировал происходящее, и, судя по его отсутствию, занимался своими делами. Может быть, составлял список дел, которые мне нужно будет обязательно сделать. Не сомневаюсь, что скоро Лорд начнёт нудеть по принципу «завари Рею чай, помоги Ноблесс, отрави злыдня…» Интересно, обо мне после всего случившегося хоть помнить будут? А я? Что станет с историей?

А почему я должна молча сидеть и делать вид, что меня не существует? Я понимаю, что мусорить в доме Штейна равносильно самоубийству, да и ломать я ничего не собираюсь, но могу хоть включить музыку и заняться тем, чем хочу? Раз уж меня здесь заперли — не конкретно компания, а сила, телепортирующая меня к Рейзелу или в холодильник, без разрешения которой я и шагу ступить за порог не могу — то нужно найти себе развлечение. Итак, с чего бы начать…

Включив по телевизору музыкальный канал, я увеличила громкость, надеясь и предполагая, что в доме Франки звукоизоляция (ну правда, как ещё соседи не жалуются на вопли детей? И как Благородные тренировались?), и, пританцовывая, потопала на кухню заваривать горячий шоколад. Кажется, поняв, что он мне нравится, целую коробку купили специально для меня. Ну да, им же надо удостовериться, что я не посягну на запасы чая и рамена для Мастера и не помру с голоду. Общага святого Франки объявляет новый набор!

Так, тьфу-тьфу на всякий случай.

«Решила устроить вечеринку? — после того, как я поставила вымытый стакан из-под горячего шоколада на место и вернулась в гостиную, поинтересовался Лорд. — Тебе не хватило…»

«Мне всего хватило, — отрезала я. — Я просто подумала, что нужно стать для них полезной. А то содержать безработный рот для Франки пусть и не накладно, но я себя некомфортно чувствую».

«Идеи?»

«Вечер русской кухни», — я улыбнулась, открывая холодильник.

— Здесь так много всего, — дальше говорить я продолжала вслух. — Знаешь, что такое окрошка? А холодец? И вообще я Рейзелу блинчики обещала…

«Анна, это плохо кончится».

— Хе-хе. И вообще, чем говорить, что ничего не получится, лучше бы помог. Ты ж дохрениллион лет прожил рядом с этими двумя, так что давай, просвещай меня, что Рею больше нравится.

«Если у тебя получится их отравить, иди сразу к Кромбелю, — заявил «сожитель». — Он тебя примет с распростёртыми объятиями. И… ты умеешь готовить?»

— Я не фанат этого, — пританцовывая и вытаскивая из холодильника продукты, пожала плечами я, — но никто не жаловался. Отдельные блюда получаются у меня лучше всего.

«Если что, у тебя в запасе шесть жизней», — оптимистично согласился Лорд.

— Если что-то случится, все эти шесть жизней не спасут от Франки. Сомневаюсь, что воскрешение после встречи с Копьём вообще возможно.

«Сожитель» на это ничего не ответил, и я вернулась к готовке, теперь полностью уверенная, что лишний голос в голове отвлекать не будет; там только мои мысли, а если Лорду не нравится, что они создают не угодные ему погодные явления, пусть ищет укрытие. Я же его как-то терплю? Вот пусть учится сосуществовать с моими мыслями в мире и согласии, он там и так себе создал просто потрясные условия для жизни: и кровать с балдахином, и пятиразовое питание, и попкорн, и просмотр фильмов, когда хочется… А, ну и полная безопасность, так как он нематериален.

Когда тесто для блинчиков было готово, я занялась приготовлением начинки. Творог (новый купили, лично у Франки полчаса выпрашивала; правда, он меня чуть не прибил, когда из-за нудёжа пересолил рамен, но, узнав, для какой цели мне понадобились такие ингредиенты, отправил в магазин М-21 в компании Тао и Такео. Ребята купили всё — и что нужно, и что нет) оказался сладковатым на вкус, и я облизнулась. Где-то в недрах холодильника я ещё джем и шоколадную пасту видела, так что… Ребят сегодня ждёт или вкусный ужин, или всеобщее отравление.

Закончив с начинкой и оглядев её количество, я призадумалась, умудрюсь ли я запомнить, какие блинчики с творогом, какие с ветчиной и сыром, какие просто с сыром, какие с джемом, какие с шоколадом, какие с варёной сгущёнкой, какие с вишней (или это черешня?), а какие без ничего. Вооружившись сковородкой и колоссальным запасом терпения, я отправилась готовить, искренне надеясь, что успею со всем закончить к приходу жителей общежития святого Франки. А то я прекрасно могу представить выражение лица Штейна, когда он увидит, в каком состоянии находится его сверкающая (в прошлом) чистотой кухня.

С гордостью сообщаю, что выполнила все свои планы. Блинчики аппетитно устроились на пяти тарелках (что-то их многовато получилось… вдруг не понравится? Меня ж их не заставят есть всё оставшееся время, пока они не кончатся, правда ведь?), а я как раз заканчивала мыть сковородку. Вытерев её и уже приготовившись поставить на место, я замерла, почувствовав знакомое ощущение.

Да Франкенштейна через компанию, чтоб им Кромбель серенаду спел!..

Меня выдернуло из уютной кухни и выбросило в…

Я заорала благим матом, когда поняла, что стремительно падаю с высоты в несколько сотен метров, вцепившись в сковородку, как в дитя родное. На этот раз вездесущая сила вышвырнула меня не в холодильник (хотя я согласна и на это!), не под стол Франкенштейну, не куда-либо ещё, не в нормальное место, а в сплошное ничего! Над головой — ночное небо, вокруг — обворожительный красоты город, а под ногами — пус-то-та. Проще говоря, сложилось впечатление, что меня вытолкнули из самолёта без парашюта. И зачем-то всучили сковородку.

Ой, погодите, а что там за знакомые разноцветные пятна внизу? Они далеко, но почему-то у меня такое ощущение, что я их знаю… О, это ж Айрис и Юрка с теми машинами, из которых тентакли вырастают! И наши рядом стоят и ждут, пока на них нападут. А, нет, они дружно уставились на меня. Я что, ещё вопить продолжаю? Уф, вроде бы заметили, можно и заткнуться. Интересно, они меня ловить собираются? Или хотят насладиться видом?

Первым, на удивление, среагировал Такео. Не знаю, оттого ли это, что я падала прямиком на него, но парень оттолкнулся от крыши и, схватив меня в охапку, приземлился с другого края. Понятия не имею, о чём все подумали, когда увидели девчонку в шортах и майке, с растрёпанными и стоящими дыбом волосами, в состоянии шока и с поблёскивающей сковородкой в руках. Это произошло после того, как Такео убедился, что я могу самостоятельно стоять, и установил моё тело перпендикулярно зданию. Через несколько секунд в центр крыши один за другим приземлились розовые тапочки, и я посмотрела наверх. Ну да, я так кричала и размахивала конечностями, что им за радость было слететь в какой-то момент.

Вторым очнулся Франкенштейн, решив использовать замешательство врагов в личных целях. Несколько шипов из тёмной энергии Копья вонзились в пристально смотревшую на меня доктора Айрис, и чокнутая учёная оказалась выведенной из строя на неопределённый срок. Уж я-то знаю, какими функциями обладает эта душегубная конструкция — вспомнила!

Юрий успел уклониться от когтей М-21, который, судя по всему, в очередной раз захотел огрести — и сделать это в одиночку, разумеется. Помочь глупому пёсику решил Регис (и мой призывный вопль к этому никакого отношения не имел). Сейра стояла рядом с Рейзелом и, судя по всему, брала с него пример — выражение лиц у них было одинаковым.

Пока взрослые разбирались, у кого больше и крепче, я бочком-бочком по краю крыши подобралась к Кадису и Роярд, и стоять и смотреть мы продолжили уже втроём. Машины с тентаклями оказались выведены из строя и аккуратной кучкой лежали в сторонке. Регис и М-21, насколько это было возможно, держали Юрия как можно дальше от Айрис, которой был занят Франкенштейн.

Вот что-то не нравится мне сложившаяся ситуация. Всё слишком уж гладко идёт и хорошо заканчивается. Да и Юрка был проворнее и сильнее; ладно, Регис может ещё потягаться, но вот М-21… Что же всё-таки происходит? Сомневаюсь я, что он реально настолько слаб, чтобы позволять Благородному и модифицированному…

Такео, судя по всему, уже давно был проинформирован о сущности Айрис, так как спасать «сестрицу» не спешил. Парень разрывался между желанием помочь друзьям и проверить, всё ли со мной в порядке (детей, походу, он любил в принципе, так как даже после раскрытия правды бросился меня спасать).

Так, пока все заняты, давайте порассуждаем логически: с какого перепугу здесь появилась я?! В школу меня не перемещали — раз! Когда Рей ходил (а он ходил, поздно ведь) в компьютерный клуб, я оставалась дома — два! А вот когда я решила приготовить блинчики и насладиться жизнью, то не-е-ет, это слишком жирно, Аннушка! Устроим-ка мы тебе падение с высоты птичьего полёта… И сковородку обязательно захватим, так интереснее! Чтоб этого Лорда с его договором Рейзел зафранкенштейнил…

Ура, он перестал тупить!

Судя по недовольному воплю Юрия, который метнулся к Айрис, Штейн всё-таки закончил начатое и прибил чокнутую докторшу. И нечего тут думать, что это странно, что я радуюсь чьей-то смерти, мы все её прибить хотели. Да и я в манхве, это всё не по-настоящему, я здесь вообще в качестве нежеланного обстоятельства, которое автоматически самоуничтожится, когда выполнит свою часть договора и поможет Рею.

Да, Айрис мертва. Остался лишь Юр… Где он?

В мою душу закрались смутные подозрения. Усилились они после того, как Такео замер, уставившись мне за спину; а пика своего достигли сразу же: я почувствовала, как меня схватили за горло. Юрий сжал пальцы, перекрывая доступ к кислороду. Это я типа заложник? Пфф. Меня никто спасать не будет.

— Я заберу эту маленькую мисс с собой, — приторно-сладким голосом уведомил застывшую компанию Юра.

Хмм… Сейчас или будет феерический фейл года, или самая потрясающая сцена, которую только можно придумать в нарисованном мире.

Я развернулась в попытке глотнуть воздуха; к удивлению, сделать это оказалось легко — Юрий, видимо, не считая меня угрозой и не желая прибить раньше времени, позволил это сделать. Считанные секунды, и раздался мелодичный звон, за которым последовали два глухих стука — один громче, другой тише.

«Молодец. Отличный план, — саркастически прокомментировал мои действия Лорд. — Анна, ты головой не стукнулась, когда падала?»

— Сработало, — удивлённо протянула я, смотря на находившегося в отключке Юрия. Всё-таки он не был запрограммирован на то, чтобы не отключаться после двух ударов сковородкой по башке. Или это просто «сожитель» помог, подключив свою силу? Сомневаюсь я что-то, что сама бы была в состоянии вырубить Юрку.

— Глазам не верю, — Франкенштейн остановился рядом, склонившись над Юрой.

— Это что, твоя новая разработка? — М-21 заживлял ранения после боя, но не съязвить не смог. — Современное оружие массового поражения, которое, в случае чего, можно по пути как переносную кухню использовать?

— Ты в порядке? — Такео, я тебя люблю! Ты единственный из всей компании заметил, что я потираю горло.

— В относительном, — я постаралась улыбнуться. — Меня больше другое интересует: что вы планируете делать с ним? — адресовав вопрос Штейну, я ткнула пальцем в Юрия. — Вживить какой-нибудь чип слежения, чтобы можно было найти главного злодея?

На меня посмотрели с выражением лица «а что, так можно было?», и я мученически вздохнула. Из этого же разряда «а давайте подождём, пока у него конечности отрастут, не интересно ведь сразу нападать» и «пусть дерётся один; как отхватит по полной программе, присоединимся». Вот вроде бы умные люди, но как приспичит…

— Можно попробовать, — согласился Франкен. — Мастер, пожалуйста, идите домой, я здесь закончу и тут же вернусь, — почтительно обратившись к Рейзелу, Штейн добился лёгкого кивка. Гы, а со мной Кадис разговаривал. Целых два раза.

— А Тао не с вами? — я заметила отсутствие программиста.

— Он задержался в центре безопасности школы, — ответил Такео, — после проводил детей. Сейчас, наверное, вернулся домой.

— Надеюсь, он сожрал не все блинчики.

— У тебя теперь новое хобби? — М-21 вопросительно смотрел на меня, пока мы — как нормальные люди, я настояла! — спускались с крыши.

— Прости?

— Сперва холодильник, потом из окна, теперь просто из ниоткуда… Что будет в следующий раз? Какое место выберешь, чтоб выпасть?

— Подумаю, — насупилась я. — Но посадочной полосой будешь ты, — ох, лучше бы молчала, а…

* * *

Мы всей компанией сидели в гостиной, пили чай и ели, к счастью, не успевшие остыть блинчики. К моей великой радости, на вкус никто не жаловался; и, видя, как Рейзел элегантно берёт седьмой по счёту блинчик со сладкой начинкой, я поймала себя на мысли, что глупо улыбаюсь. «Сожитель» в голове не преминул напомнить, что мне с молчаливым принцем ничего не светит, но я не обратила на заявление никакого внимания. Это и так понятно. У него слишком тяжёлая доля, чтобы позволять кому-нибудь к себе привязываться и чтобы привязываться самому. С Франки отдельная история — тот сам напросился, Рея никто не спрашивал.

— …теперь с самого начала, — Тао под столом пнул меня по коленке, и я очнулась от размышлений.

— Что?

— Ты вырубила Юрия ударом сковородки? Я правильно расслышал?

— Да, и отвлекла нас от задушевной беседы громким воплем, — Франкенштейн потёр виски.

— Угу, — кивнул М-21. — Оказавшись в сотне метров над нами.

— Просто взяла и свалилась?

— Ага, — блины оказались слишком вкусными и сытными, чтобы отрываться от еды только ради того, чтобы рассказать всю историю с самого начала. — Жаль, тебя там не было, на это, судя по всему, стоило посмотреть.

— Анна, спустись потом в лабораторию, — Франки закончил трапезничать и окинул взглядом застолье. — Нужно поговорить.

— Конечно, — цапнув третий блинчик с ветчиной и сыром, я посмотрела на хозяина дома. — Как только помогу ребятам с уборкой и мытьём посуды, сразу же приду.

Штейн ушёл, и мы, почему-то, несколько долгих минут молчали, расправляясь с едой. Тао задумался, видимо, рисуя в воображении ту сцену на крыше; Сейра и Регис думали о чём-то своём, и это определённо было связано с делами Благородных; М-21 и Такео заканчивали есть и потихоньку начинали собирать грязные тарелки, шествуя к раковине.

Вскоре, оставив Рея пить чай, мы с аристократами быстро убрали со стола. Тао сидел с ноутбуком и яростно стучал по клавишам; после того, как мы вернулись и застали хакера в обнимку с тарелкой блинчиков, Франкенштейн попросил того отслеживать чип, который вживил под кожу Юрию, последовав моему совету. Сомневаюсь, конечно, что у последнего не возникло вопросов по поводу того, что его просто так отпустили, но обычно герои в манхве логическими выводами не блистали. Может быть, и здесь всё пройдёт успешно и мы сможем обнаружить лабораторию?

Обсуждая это с Лордом, я спускалась вниз, надеясь, что Штейн не рамен из меня готовить собрался. С него станется.

«Как думаешь, Рейзел сказал ему про тебя?»

«Сомневаюсь, — голос отнюдь не излучал уверенность. — Но если заговорит — не смей врать».

«А то я не знаю».

— Мистер Франкенштейн, вы хотели меня видеть? — выйдя из лифта, осведомилась я у мужчины, стоящего рядом с рентгеновской камерой.

— Ложись.

— Опять? Она холодная, — простонала я, но под пристальным взглядом поспешила исполнить приказ. — Что-то случилось?

— Хочу понять, повлияла ли смерть на что-либо.

— Ага, — я прикрыла глаза.

Процедура повторилась вновь, только в разы быстрее, и я молча сидела и смотрела на Франки, изучающего полученные данные. А мне вот стало интересно, найдёт ли он что-нибудь или придёт к выводу, что у меня просто феноменальная способность к возрождению? И как всё это повлияло на мозговую активность? Некоторые участки памяти ведь разблокировались, да и «сожитель» через меня использовал свою силу. Авось это вышло боком…

— Все показатели в норме, — такого разочарования я ещё никогда не слышала; казалось, настроение Франки, и без того не радужное, вообще опустилось ниже лукедонских катакомб. — Но почему ты…

Договорить он не успел. Ещё до того, как двери лифта открылись, помещение заполнил громогласный возбуждённый вопль Тао:

— Нашёл!

И Штейну тут же стало не до меня. Мужчины уставились в экран ноутбука, и я со вздохом потопала в свою комнату. У ребят явно будет весёлая ночка; но мне их планы знать не обязательно, меня ведь и поймать могут. Я пытки не выдержу, выболтаю всё и сразу, даже добавлю того, чего не надо.

Оказавшись в кровати, я удобно устроила голову на подушке и посмотрела в открытое окно. На небе виднелась полная луна. На несколько мгновений её скрыл мелькнувший силуэт, и я вздохнула. Франкенштейн или отправился в ловушку, или получил прекрасную возможность разобраться со всем немедленно. Но об этом подумаем завтра, а сейчас — спать. И так достаточно событий для одного дня, спасибо, больше не надо.

Но мои желания, разумеется, никому не были интересны. Ибо подняли меня в три сорок восемь утра и, не дав прийти в себя, потащили в гостиную, где уже все собрались. Франкенштейн выглядел обеспокоенным, и, начав осознавать действительность, я поняла, почему: судя по всему, Тао успел вовремя предупредить босса; фотографии со спутника того места, куда он собирался, во всей красе демонстрировали воронку диаметром в несколько сотен метров. Судя по всему, чип слежения нашли и уничтожили, решив зачистить и лабораторию. Замечательно.

Но не ради этого меня позвали. На столике лежали бумаги — всего лишь их часть — под авторством некоего «F». Ох, придётся им рассказать про силу Кромбеля, пока не поздно. Вот только… Лорд, как мне объяснить, откуда я всё это знаю?

Ответом был храп.

Почему-то следующая неделя была такой спокойной и обыденной, насколько она вообще может таковой быть в сложившейся ситуации. Союз, видимо, усвоил урок, так что продолжать пытаться схватить кого-то из нашей компании не стал; Тао говорил, что у них вообще наступило затишье после смерти Айрис и развала одной из лабораторий, если верить информации, которую он откопал в их базе данных; да и вообще прихвостней Союза в радиусе нескольких крупных городов не наблюдалось, Франки лично проверял.

Спустя несколько дней я заскучала. У меня начался своеобразный домашний арест — сила, благодаря которой я зачастую оказываюсь рядом с Реем, перестала работать и теперь просто не выпускала меня за пределы земельного участка Штейна. И это при условии, что я практически согласилась ходить в школу и отсиживаться в директорском кабинете. На занятия меня по-прежнему было не затащить. Поэтому я могла позволить себе валяться в кровати до обеда и отмокать в пенной ванне по несколько часов, пока никого нет. Вот и представьте себе моё негодование, когда, почти задремав в тёплой воде, я внезапно поняла, что меня вновь готовят к перемещению.

Со скоростью укушенного носорога выпрыгнув из ванны, я едва успела схватить одно из многочисленных полотенец, попутно умудрившись поскользнуться на полу, как тут же оказалась выдернута из дома Штейна в… его школьный кабинет. Прямо на колени М-21, мирно сидящего на диване рядом с Тао и Такео напротив Франкенштейна. Они явно обсуждали что-то важное, судя по серьёзным рожам и бумагам на столе, однако моё появление заставило ребят отвлечься и в удивлении воззриться на меня.

Пока я быстро пыталась придумать, как поступить, Лорд советовал плюнуть на всё и грохнуться в обморок, позволив компании разбираться с моей голой тушкой самостоятельно. Ну почему это происходит со мной?! Кто там обладает нездоровым чувством юмора и предпочитает выкидывать несовершеннолетних школьниц на колени героя манхвы? Прибить их за такое надо, в самом деле.

Сознание — удивительное упорство! — не хотело прощаться, и мне пришлось разбираться самой.

Так, сейчас нужно собраться с мыслями, не нервничать, вспомнить, что никого из присутствующих женщины не интересуют, да и не такое они на своём веку повидали, успокоиться и подождать, пока Франкенштейн перестанет таращиться в никуда и соизволит наколдовать мне какой-нибудь костюмчик.

Ох ты ж, как хорошо, что здесь нет ни Рейзела, ни Региса, а то получили бы молодые люди психическую травму на всю оставшуюся жизнь; ну, последнего точно пришлось бы отпаивать валерьянкой (или что там предлагают Благородным для восстановления нервов?) или откачивать нашатырным спиртом. Представляю выражение лица Геджутеля, если он узнает, каким способом можно с лёгкостью вырубить его внучка.

Магию вне Хогвартса решили не использовать, поэтому очнувшийся Франки достал из шкафа белый халат (с собственного барского плеча) и протянул его мне, повернувшись к окну. Я покосилась на модифицированную троицу, которая дружно закрыла глаза. Судя по всему, придут в себя они нескоро. И, опять-таки, просто замечательно, что полотенце широкое и скрывает то, что должно.

Резво поднявшись и закутавшись в халат, слава святым, из плотной ткани, я уселась на краешек дивана напротив троицы и опустила голову. Было не то что стыдно… Хотелось просто умереть.

— Ты всё? — Штейн обернулся.

— Инфаркт отменяется, — пробормотал под нос М-21, смотря на свои мокрые штаны. Ага, пока лежала, вода впитывалась.

— Значит, ты из тех, кто своё слово держит? — неожиданно оскалился Франки.

— Простите? — я всё так же смотрела в пол. Он был гораздо интереснее.

— «Но посадочной полосой будешь ты», — ему было весело. — Ты научилась это контролировать?

— Мы можем сменить тему?

— Нет.

«Говорил же, что нужно падать в обморок».

«Это всё из-за тебя и пространственного договора!»

«Хочешь, я тебя вырублю?»

«А так можно было?»

— Директор-ним, вы не видели Рея? — в кабинет, не постучавшись, завалился Шинву.

— Да вы издеваетесь?! — в том, что это неоспоримая истина, никто не сомневался.

— О, Анна, и ты здесь! — рыжий улыбался. Та-а-ак, моя задница предчувствует неприятности. Меня опять куда-нибудь потащат? — Мы должны были встретиться в кафе, но они с Регисом не пришли. Вы не знаете, где они? — Франки отрицательно покачал головой и заметно занервничал. Ему напомнить про топографический кретинизм Мастера или лучше промолчать, так как умирать не хочется?

— Он должен быть недалеко, — я встала и неприязненно посмотрела на края халата. Вот ещё немного, и его можно будет считать дизайнерским платьем — доработать только чутка. — Пойдём, поищем.

«Лорд, врубай сверхъестественный радар, будем искать сказочного принца!»

«На белого коня и сияющие доспехи не надейся», — пробурчал «сожитель», но что-то начало происходить, так как я ощутила отдалённое присутствие высшего существа; и подавляющая сила заставила меня невольно напрячься. Интересно, модифицированные так же реагируют, когда встречают Благородных?

Мы с Шинву покинули кабинет директора, и — слава всем святым — меня не спросили, почему я одета в директорский халат. Прибавить ко всему, что кроме этой детали одежды на мне вообще ничего нет, и складывается потрясающая ситуация. На поиски сильнейшего Ноблесс отправляются пацан, обладающий феноменальной космической мощью и просто фантастической способностью влипать в неприятности, и девчонка из параллельной реальности, только-только выползшая из ванны. РК-5 (или пока РК-4? Ой, пока ж вообще ничего…) имеет достойных предшественников, нечего сказать.

Меня потянуло в сторону школьного двора, и я не стала спорить с лордовским нюхом. Ему я доверяю гораздо больше, чем надежде, что умудрюсь случайно столкнуться с Кадисом где-нибудь в коридоре или на лестничном пролёте. Шинву пожал плечами, но спорить не стал и молча потопал следом. Видать, у меня был на редкость уверенный вид, если учесть, что встречавшиеся на пути школьники, у которых начинались клубные занятия или внеклассная деятельность, расступались передо мной как море перед Моисеем или армия перед Цезарем.

На улице ощущение присутствия Рея усилилось, и я ускорила шаг. Интересно, почему след ведёт меня в переулки? Какой резон Ноблесс туда ходить? Если они собирались в кафе, Кадиса мог туда сопроводить Регис, паренёк не страдает топографическим кретинизмом и способен найти правильную дорогу. Поплутать они могли немного, да, но в тёмный грязный переулок?.. Там такой уровень элегантности, что Ландегре на пушечный выстрел не подойдёт.

Я остановилась. Несмотря на то, что сила Лорда вела именно туда, я сомневалась. Да любой нормальный человек посчитает подозрительным, если его после всех событий, с ним произошедших, вдруг неожиданно потянет в плохо освещённое место, где обычно можно встретить всего лишь парочку человек. Ловушка, как пить дать. Вот только кто? Союз пока ещё вменяем и не рискнёт охотиться посреди бела дня; а вот Юрка — он таки под подозрением, так как вполне себе может захотеть отомстить за случившееся. Не удивлюсь, если он где-нибудь засел и только и ждёт, пока я приду. Или кто-то из наших. А что? Рей, если он об этом не знает, отличная приманка — за ним придут все. А принца заманить просто: рамен — и он ваш. С руками, ногами и прочими причиндалами.

Шинву остановился рядом и нахмурился. После, пожав плечами, пошёл вперёд. Не, я понимаю, что у него полностью отсутствует инстинкты самосохранения, так как он как танк попёр на монстра, созданного М-24, а после на зубастого Шарка (я ведь правильно помню имя того психа, который с пухлячком на Региса скалился?), чтобы защитить друзей. Горжусь преданностью и самопожертвованием, но сейчас совсем не время строить из себя крутого!

— Рыжий, стой! — пока парень не отдалился настолько, что поймать его будет проблематично, я схватила Шинву за край пиджака. — Идём отсюда. Рей навряд ли потопал бы туда.

— Тогда зачем ты нас сюда привела?

— Хороший вопрос, — кивнула я.

«Лорд, есть идеи?»

«Самый кратчайший путь к Рейзелу, он с другой стороны, — голос звучал настороженно. — Но ты права — это засада. За ними следят».

«Ясно, — протянула я, размышляя. — Ну, придётся пойти. Не сомневаюсь в возможностях Рея, однако перенапряжение вредит здоровью, а он у нас и так на ладан дышит».

— Беги к Фр… директору Ли и скажи, куда мы пошли. И чем быстрее ты сообщишь моему папе, где носит его непутёвую дочь, тем скорее окажешься в кафе, куда вы и шли.

— Но…

— Или попрошу отца попросить Педро устроить тебе забег на поле, — я посмотрела на рыжего. — И лишу походов в гости к директору.

— Понял, мэм! — отдав честь, Шинву побежал обратно в школу.

Эх, на что только не приходится идти, чтобы свести количество пострадавших к минимуму. Мне-то нормально, подохну и воскресну, а вот этот паренёк и так ввязывается во всё, что только может.

«Если побежишь, вероятно, сумеешь их догнать до того, как попадёшь в ловушку».

«Спасибо на добром слове», — иронично поблагодарила я и, вздохнув полной грудью, понеслась по переулку, надеясь, что «сожитель» окажется прав.

Ага. Такое когда-нибудь случалось? В том смысле, что у героя всё получалось, а не шло наперекосяк? Правильно, какой же сюжет без того, чтоб не влипнуть в историю или не оказаться в ловушке. Как я это поняла? Не заметить спрыгнувшего с крыши и устремившегося за мной Юрия было попросту невозможно, и я только ускорилась. Интересно, сколько секунд пройдёт, прежде чем меня догонят? Одна тысячная?

Меня внезапно мотнуло в сторону, и я вскрикнула, больно ударившись о стену дома. Краем глаза заметив цепкие пальцы Юрия, я сглотнула. Я не олимпийский чемпион и победить в забеге меня может и черепаха, даже если даст фору, но в этот раз я была не одна. В моей голове сидел Лорд, и пока я ожидала подкрепление в лице Франкенштейна и целовалась со стенами, когда «сожитель» спасал от хватки Юры, который явно не мог понять, почему ему не удаётся меня поймать, шансов выжить прибавлялось. Юрка ведь быстрый, даже молниеносный; а тут какой-то человек вот уже в тринадцатый раз предпочитает твёрдую стену его мягкой руке.

Неожиданно погоня прекратилась, так как Юру я больше не видела, но останавливаться и проверять, почему вдруг так случилось, не решилась. Хотя… Тут два варианта: или Франки, или…

Лорд меня отдёрнуть успел, однако… Я всего лишь человек, поэтому повторно увернуться уже не смогла. Юрка напал спереди, и не помогла даже реакция «сожителя». Смертельного удара я избежала, но вражина и не собиралась меня убивать. Видать, столь непонятный кадр приказали доставить живым. Допросить там, положить на лабораторный стол…

Ох, надеюсь, Шинву всё же предупредил директора Ли, куда меня нелёгкая занесла. И что Штейн придёт за мной, а не бросит на произвол судьбы, решив, что раз меня постоянно выкидывает в его холодильник, когда Рейзел дома, то и лишних усилий можно не прилагать. Кстати, а почему меня перенесло так далеко от Кадиса? И почему я даже и намёка не чувствую на то, что сила вступит в действие? Побег от врагов не считается, нэ? Можно только с дивана и из ванны? Только из спокойной обстановки? У-у, подделка китайская, а не великая сила!

Юрка закинул меня себе на плечо, и я закрыла глаза. Вот теперь сознание соизволило отключиться.

Впрочем, долго проваляться в отключке не дали, так как буквально сразу же я пришла в себя. Вот так всегда… И что мне делать? Я связана по рукам и ногам — это раз. Лорд молчит в тряпочку и не подаёт признаков жизни — это два. Неподалёку валяется потрёпанная троица модифицированных — это три. Что ж, надеюсь, Шинву добежал до Франкенштейна и он нам поможет. Только вот что здесь забыли эти три красавицы и когда они успели пободаться с Юрием, если находились на территории школы? Их что, куда-то отправили? Или они просто оказались мастерами влипать в передряги?

А я почему здесь?! Кстати, а где я?

В тысячный раз подивившись, сколько раз за минувшее время я задавала себе этот вопрос, я задумалась. Ноги и руки у меня связаны, но не между собой, так что отдельно конечностями я шевелить могу. Верёвки впиваются в запястья, но можно попытаться освободить ноги.

Извернувшись и покряхтев, я устроилась как можно удобнее, чтобы развязать узлы, и принялась за работу. Разумеется, я не ждала, что получится, ведь без силы Лорда я даже сбежать от того, кто меня прибить хочет, не могу; поэтому, спустя минут двадцать, я со вздохом оставила затею и привалилась к стене. Ребята в себя приходить не спешили, будить их было бессмысленно, так как на мои вопли сбегутся только вражины. Эх, жизнь моя жестянка… И что ж творилось у меня в голове, когда я соглашалась заключить договор с Лордом?

Мы были в лаборатории. Там и сям стояло оборудование, в пробирках что-то (или кто-то) плавало, но никого из учёных или обслуживающего персонала видно не было. Ясень, они настолько уверены, что мы не сбежим, что даже охрану решили не ставить. Ну да, я для них обычный человек, так что на меня сил тратить не стали. А вот троица находится в железных тисках. Надо спасаться.

«Ло-о-о-о-орд!» — громко позвала я и поморщилась, когда «сожитель» глухо ответил. Почему-то это отозвалось болью.

«Анна, — голос становился всё тише и тише, но потом резко всё пришло в норму, — добрался. Меня отбросило в глубину твоих воспоминаний, только выбрался. Кстати, а что такое фанфики?»

«Почитай на досуге, — хмыкнула я. — Ты можешь помочь?»

«Я в твоей голове убираться не буду».

«Верёвки», — мысленно взвыла я.

«Молодец, М-21 порадуется, что нашёл сородича, — похвалил «сожитель». — А теперь потяни руки в стороны».

Я сделала, как он сказал, и верёвка лопнула. С ногами справились так же быстро, и я встала. Ничего похожего на пульт управления я не видела, но на столе лежали бумаги, планшеты, расчётные данные… О, флэшка.

«Воровать нехорошо», — назидательно произнёс Лорд, когда я, оглядевшись, взяла современную штуковину и спрятала в карман халата Франкенштейна.

«Нехорошо похищать людей, — буркнула я в ответ. — Как думаешь, мы отсюда выберемся?»

«А что там за консоль? — моя голова мотнулась в сторону дальней стены. — Потыкай».

Решив, что спорить бесполезно, а закончится всё в любом случае плохо, я подошла к консоли и, недолго думая, нажала на большую красную кнопку. Сзади раздался глухой стук, и, обернувшись, я увидела, что стальные крепления разомкнулись и троица упала на пол.

М-21 пришёл в себя первым. Видимо, регенерация у оборотней работает лучше.

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась я, нарушив тишину. — Как спалось?

— Анна? — М-21 поморгал. Ага, я тоже была бы рада видеть перед собой девчонку с поехавшей кукушкой, которая умеет оживать. — Разве ты не должна быть с Шинву?

— Мы отправились на поиски Рейзела, но за последним следили, так что я отправила рыжего к мистеру Франкенштейну, а сама пошла за Ноблесс. Ну и попала в лапы Юрию. А вы что здесь делаете?

— Франкенштейн попросил тебя найти.

— Вы преуспели, — я пожала плечами. — А здесь почему? Юрка навалял?

Вопрос остался без ответа. Вскоре Тао и Такео тоже пришли в себя (и на их пробуждение не повлияли пинки М-21), и мы сели в кружок. То, что стены ломать в том состоянии, в котором ребята сейчас находятся, бессмысленно, всем и так ясно. Троице ещё долго предстоит уламывать Франки сделать их сильнее. Ну, насколько я помню. А помню я не всё. Да и вообще…

— Модифицированные господа, как мы будем выбираться? Есть план побега? Или смиренно сидим и ждём, когда за нами придут?

«Злыдень в пути, — голос «сожителя» звучал ясно и чётко, словно он стоял рядом со мной. — Как и Рейзел. Так что попробуйте сбежать раньше, чем им придётся сражаться».

«Ты беспокоишься за Франки? Я в шоке, — наблюдая за задумчивыми физиономиями ребят, я вздохнула. — Лорд, а ты можешь вызволить нас?»

«Мы под землёй, дверь заперта, — «сожитель» засопел. — Пока тебя несли, я запомнил путь на свободу. Вы сможете это сделать тихо?»

— Ребят, мы свалить по-тихому сможем? Или вы нарвётесь на проблемы? — я обвела модифицированных хмурым взором.

— Сможем… наверное, — не очень уверенно произнёс Тао, и мы с Лордом одновременно застонали. Но делать было нечего, и я, приложив палец к губам, поманила троицу за собой и подошла к двери.

«Откроешь?»

Я коснулась двери пальцами. Виски запульсировали тупой болью, но вскоре преграда между нами и свободой распахнулась. К счастью, никакого шума сие действие не вызвало, и мы тихо выскользнули в коридор. Полностью доверяя наше вызволение Лорду, я скрупулёзно следовала его указаниям, и, к нашему общему удивлению, модифицированные слушались меня и повиновались каждому мановению руки. А мне нравится ими командовать. Давайте как-нибудь повторим, а?

В голове раздался иронический вопрос Лорда, не мазохистка ли я, но ответа «сожитель» не получил. Меня в этот момент больше интересовал вопрос нашего выживания и спасения, так что пришлось тут же прилипнуть к стенке, когда мимо, переговариваясь, прошли или оборотни, или Благородные, или модифицированные, или просто люди, но учёные. Вот по Айрис было как-то не сказать, что она доктор.

Мы без проблем поднялись на основной уровень, благо, там практически никого не было, так как была глубокая ночь и большинство сотрудников или благополучно сидели дома (так как некоторые всё же простые смертные), или торчали в лабораториях. Нас, по крайней мере, не заметили.

Погодите-ка! А чего нас просто так отпускают?..

Я застыла. Потом нахмурилась. До того, как вернёмся домой, нужно будет попросить Штейна устроить нам персональный осмотр на наличие вмешательств. Авось они решили повторить наш фокус и подсунуть отслеживающее устройство? Уж слишком легко мы сбегаем, согласитесь? Где сигнал, что мы свободны? Где охрана? Где погоня? Где хоть какое-либо шевеление Союза? Алло, господа, чего халтурите?!

«Нет в вас никаких жучков, — вздохнул Лорд. — Поставить хотели, но у них что-то произошло, и все ушли».

Мы оказались на улице.

— Анна! — подобно рёву увидевшего мышь слона ругался (я не рискну повторять, кажется, я половину не поняла) и нёсся Франкенштейн, вот только был он не испуган, а страшно зол. За ним следовал Рейзел, лицо которого привычно не выражало никаких эмоций, и я порадовалась, что использование сил сказочного принца удалось избежать. Хотя такими темпами Франки здесь всех разбудит или призовёт армию Союза во главе со Старейшинами.

— Тссс, — зашипела я, как только он оказался в пределах слышимости. — Не ори.

— Не орать?! — моё лицо забавно вытянулось. Попробуйте, выпучив глаза, вопить шёпотом, при этом обладая аурой Франкенштейна.

— Давайте хотя бы в город вернёмся, — предложила я. — Потом кричите, я вам и слова не скажу, мистер. Но сейчас здесь ужасно опасно! Там, — я ткнула за спину, — куча людей, которые хотят заполучить Рейзела в личное пользование. Так что сваливаем!

Я резво рванула в ту сторону, в которую велел бежать Лорд. Бонусом было ускорение, так как голова снова разболелась. Эх, вот убрать бы этот неприятный эффект, и я с радостью буду разрешать «сожителю» использовать его силы в целях спасения Кадиса. Франкенштейн, явно пожелавший придушить меня где-нибудь в кустах по пути, пока Мастер не видит, рванул следом. Как поступили модифицированная троица и Рейзел, я не знала, так как, когда мы с Франки вернулись, они были уже дома. Таким образом, нагоняй получила только я. Хотя… Ребята тоже довольными жизнью не выглядели, так что, скорее всего, им досталось незадолго до того, как ручной злыдень рванул за мной.

Когда боль стала невыносимой, я остановилась и с удивлением отметила, что мы достигли черты города. Привалившись к ближайшему дереву, я на несколько мгновений прикрыла глаза, восстанавливая сбившееся дыхание, а после того, как их открыла, передо мной уже стоял сложивший руки на груди Франкен, судя по выражению лица, решавший, сразу меня пустить на рамен или сначала помучить.

— Анна, — Штейн остановился рядом, — после первой смерти у тебя мозги отказали?

— Чё? — не поняла. Что за предъявы?!

— Зная, что за тобой последуют, намеренно попасть в ловушку — это гениальный план или феноменальная глупость? Чего ты хотела этим добиться?

— Мистер Франкенштейн… — попыталась было вставить слово, но ничего не получилось, так как тираду было не прервать.

— Шинву вломился в мой кабинет и сказал, что Мастер с Регисом в опасности (хотя писать завещание нужно было тем, кто решился на них напасть), а ты пошла за ними. Вскоре троица сообщила, что недалеко от школы замечен Юрий.

— Но…

«Не перебивай, — флегматично посоветовал Лорд. — Надоест же ему когда-нибудь. Авось узнаешь о себе много интересного».

«Ты на чьей стороне?» — ответа не последовало.

— Связавшись с Мастером, я узнал, что они уже давно в кафе и ждут лишь Шинву, который поспешил к ним. Спустя пятнадцать минут сигнал со стороны троицы оборвался. После Мастер обнаружил тебя, — обличительный тычок мне в грудь. — Ты понимаешь, что бы произошло, не сумей вы выбраться? Кстати, как это у вас получилось?

— Вам Рей рассказывал об этом? — Штейна перекосило от подобного обращения к величественному, Истинному и неповторимому Ноблесс, но убивать он меня не стал. Видать, решил, что Рейзел не одобрит. — Если да, то вы должны знать, если нет, то, значит, не посчитал нужным это сделать. Или просто забыл.

— Анна…

— Нет, правда, он сумеет объяснить это лучше, — я примирительно подняла руки.

— Пообещай, что больше такого не повторится и никто не попадёт под удар из-за твоей глупости, — он обо мне беспокоится или о компании? Или обо всех?

— Разумеется, конечно, обещаю, клянусь тремя усами моего кота, — опустив голову, пробормотала я. И добавила, когда живот заурчал: — А можно мы пойдём домой?

— Ни на шаг не отставай.

Когда мы вернулись, все уже ужинали (Сейра, ты просто умничка, как же бы Франки без тебя жил с этими троглодитами… А как он будет обходиться без твоей помощи, когда вы вернётесь в Лукедонию? Ох, бедный… Троица-то готовить не умеет), однако модифицированные нашли время, чтобы бросить в мою сторону понимающе-сопереживающий взгляд; они явно понимали, что Франкен погнался за мной не для того, чтобы указать верный путь до дома.

Извинившись за опоздание, мы присоединились к позднему ужину. Сейра помнила, что острой пищей меня можно отравить, поэтому специально сделала порцию обычной лапши, за что я была ей очень благодарна.

После трапезы троица модифицированных под шумок отвела меня в выделенную мне комнату, зашла следом и закрыла дверь; физиономии серьёзные и суровые. Не знай я, каков в гневе Штейн (а уж особенно Рейзел (хотя такого не было), грозный и нагоняющий вселенский ужас даже при вынесении приговора), испугалась бы. А так… Просто поняла, что пощады ждать не стоит. И верно: как только я со вздохом плюхнулась на кровать, а М-21, Тао и Такео устроились рядом, хакер требовательно протянул руку, и я на несколько мгновений зависла, пытаясь понять, чего от меня хотят. После протянула понимающее «а-а-а» и полезла в карман за флэшкой.

Спустя мучительное ожидание загрузки мы увидели файлы, хранившиеся на переносном носителе.

— Ну конечно, всё зашифровано, — пробормотала я, перебираясь с кровати на колени Такео, используя их в качестве подушки. А что? Он не против, сидит к ноутбуку близко. Так что можно воспользоваться ситуацией. Стянув следом одеяло, я ткнула в один из файлов. — Почему он один с пометкой «М»? «М»… Музака? — на меня смотрели непонимающе, но да фиг с ними. — Взламывай. Надеюсь, это не то, о чём я думаю.

Вот с какого-то ляда меня послушали. Наверное, феромоны Лорда действуют подавляюще. Он ведь тоже способен поставить на колени взглядом.

При мысли о последнем я почувствовала непреодолимое желание увидеть, как Рейзел вытворяет подобное, либо попросить «сожителя» провернуть такое через меня. Раз уж я здесь, нужно выжать из ситуации максимум. Не уходить ведь с пустыми руками?

«Перестань лыбиться, ты меня пугаешь, — пробормотал Лорд, зевнув. — Спокойной ночи».

— Сладких снов, — на автомате пожелала я, и модифицированные подозрительно на меня посмотрели. То есть второй час ночи их не смущает?! Взлом явно займёт время (ой, это ж Тао, будет быстро), но я успею вздремнуть.

— Глазам не верю, — услышала я бормотание М-21.

— Босс сказал, она обычный человек?

— Явно с атрофированным инстинктом самосохранения и понятием того, что она слабая девчонка.

— Предлагаешь?..

— А почему бы и нет? Не убьётся ведь.

На последней фразе меня вырубило, однако… «Не убьётся»?! О чём они?! Я жить хочу. Хнык.

Досыпала я в директорском кабинете на мягком диване, положив под голову прихваченную из дома подушку. Шинву с компанией сначала обрадовались, увидев меня в классе, видимо, посчитав, что сегодня я буду с ними учиться, однако тут же переменились в лице, когда я сообщила Рейзелу, куда и зачем направляюсь. Сила решила вновь дать о себе знать, так что было целесообразно предупредить молчаливого принца, чтобы он не шастал за пределами школы, а то перемещаться туда-сюда желания никакого не было. Франкенштейн занимался документами; моё мерное посапывание ему не мешало, иначе вылетела бы я из кабинета вперёд ногами, и это хорошо ещё, если через дверь.

Через три минуты после того, как я уснула, Тао взломал доступ к зашифрованному файлу и разбудил меня. Не знаю, хорошо это или плохо, но никакой действительно важной информации на флэшке не было; да, она могла оказаться полезной, но только учёному. Там описывались разные эксперименты, проводимые над людьми, оборотнями и Благородными. Такие данные следовало передать Франки, поэтому за боссом отправили М-21. Он не был занят дешифровкой и не использовался в качестве подушки, так что никто против не был; разве что оборотень поворчал, но деваться некуда — Штейн бы навалял, узнав, что ему ничего не сообщили.

Уж не знаю, о чём подумал Регис, когда, проходя мимо комнаты, увидел, как я лежала, закутавшись в одеяло, на полу рядом с Франкенштейном и модифицированной троицей, но парню явно стало интересно. Поэтому до шести утра мы сидели уже вместе, разбирая полученную информацию. Ландегре негодовал и громко возмущался, Франкенштейн задумчиво смотрел сквозь экран ноутбука, Тао, Такео и М-21 прикидывали, каких проблем им удалось избежать. А я героически боролась с желанием уснуть, но, к сожалению, данную битву позорно проиграла.

Я даже не знаю, кто вернул меня на кровать и заботливо укрыл одеялком. Что-то подсказывает, что Такео, ибо он здесь самый гуманный по отношению к детям; Тао с М-21 под командованием Франкенштейна скорее бы меня из дома вынесли и отправили багажом как можно дальше. И дело не в том, что я им не нравлюсь; скорее, просто для Франки спокойнее бы было, если б меня не было.

И вообще, это всё вина Лорда, пусть с ним это и обсуждает. Интересно, Штейн уже спросил у своего Мастера, что происходит, или пропустил совет мимо ушей? А сам Рей рассказал? Хотя что-то мне подсказывает, что в молчанку такими темпами играть они будут долго, а Франки не поверит, пока всё сам не увидит. Кадису проще — он залез в мою голову, переговорил с Лордом, обсудил важные детали и всё понял. А вот этот обожатель Тёмного Копья…

«Ты уверена, что он не поверит?» — «сожитель» громко зевнул.

«Я бы ни за что не поверила», — лёжа на диване в кабинете директора и смотря в потолок, я вздохнула.

«Поговорила бы для начала, а уже потом выводы делала».

— Отличная идея, — что-то я без повода раздражаюсь… — Мистер Франкенштейн, — мужчина оторвался от документов и внимательно на меня посмотрел, — в моей голове сидит бывший Лорд Лукедонии и даёт советы.

«Ну не так же…» — голос «сожителя» был весёлым.

Франки завис. Его правая бровь медленно поднялась, а взгляд, которым учёный меня одарил, можно было трактовать двояко — либо что он мне поверил и находится в немом шоке, либо что прикидывает, в какую психиатрическую больницу меня сдать и как отреагирует на такое Мастер. В общем, кажется, на этот раз с признанием я поспешила. Это ж не Реюшка, сразу не…

— Теперь всё ясно, — Штейн склонил голову и что-то пробормотал себе под нос. — И аура, и сила, — как, оказывается, просто признаться в такой странной вещи. — Значит, старый жучара покоиться с миром не собирается. И Мастер об этом знал, — вздох, полный безнадёжности и смирения, сорвался с губ Франкенштейна, и мужчина вернулся к работе.

— Вы не удивлены? — осторожно поинтересовалась я, недовольная реакцией. Когда из холодильника вывалилась, и то внимания к моей персоне больше было.

— От него можно ожидать чего угодно, Анна, — Франки внимательно посмотрел на мой лоб. Опять проверяет наличие мозгов? — Есть что-то ещё, заслуживающее внимания?

— Мм? Ах, да, — я задумалась. — Скажите, а возможно ли каким-либо способом забраться в космос? — ну, все мы помним, чем закончится история и кто будет использовать спутники в качестве средства массового уничтожения.

— Для чего?

— Короче говоря, дело обстоит так… — я честно хотела всё ему рассказать, однако неожиданно возникшее желание оказаться на улице победило, и Франкенштейн удивлённо, словив мой не менее ошарашенный взгляд, наблюдал за тем, как я ласточкой выпрыгиваю из окна его кабинета, оказываясь в школьном дворе.

О, Геджутель! Дедуля Региса, как же мы все рады тебя здесь видеть. Пришёл бы немногим ранее, увидел бы, как занимательнейшая компания топает в школу; тогда бы, наверное, удалось избежать такого отношения к модифицированной троице, стоило каджу их увидеть. Ребята ведь не виноваты, что их использовали; сомневаюсь, что люди могли согласиться по своей воле на подобное, хотя точно никто ничего сказать не может, так как память касательно того, что было до экспериментов, у них отсутствует.

Направившись к главе клана Ландегре, прекрасно зная, что он не докатится до убийства человеческой девчонки, а ввести в курс дела Благородного надо, я замерла, стоило Геджутелю на меня посмотреть; и нет, это произошло потому, что мой рот сам собой открылся и Лорд — так как никому другому мужской голос, звучавший в моей голове, принадлежать не мог — как-то уж слишком ласково произнёс, растягивая гласные:

— Геджутель, сколько лет, сколько зим! — да, поверьте мне, каджу-ним, я ах… выпала из реальности точно так же, как и вы. — Опять пришёл портить всем жизнь своими нотациями?

— Л-лорд? — мужчина, широко открыв глаза, смотрел на меня.

— Дык а кто ж ещё? — захотелось провалиться сквозь землю.

— Но вы же…

— Теряю управление, Анна тебе любезно всё объяснит, — с каждым словом голос становился всё тише, а потом в голове щёлкнуло, и я поняла, что вновь владею собой.

За исключением благородного ступора со стороны Геджутеля и подходящей модифицированной компашки всё было в порядке вещей; апокалипсис начинаться не думал, Союз отсиживался в своих норах, Штейн пока не показывался из кабинета, явно решив, что с документами разобраться важнее, после можно уже со мной, и оставались считанные секунды до прибытия Региса и Сейры.

— Вот лишь бы на других всю работу свалить, — пробурчала я под нос, неловко улыбнувшись Ландегре. — Ну, основное вы узнали. Оставшееся — поговорите с Франкенштейном. И Рейзелом, он наконец-то соизволил проснуться. Хотите, я вас к нему отведу?

Столько важной информации за несколько секунд оказалось достаточно для того, чтобы вывести каджу из строя. У Региса было похожее состояние, когда он увидел меня в нижнем белье; этот только не краснеет.

Троица подобралась ближе, и Тао, как самый бесшабашный, осторожно ткнул меня локтем в бок и тихо-тихо поинтересовался, кто это такой и что он здесь делает. Объяснила вкратце: один из глав кланов Лукедонии, прибыл присмотреть за дитяткой, которому, если память мне не изменяет с кем попало, сто девяносто девять лет, ну и просто узнать последние новости. Хакер многозначительно покивал головой и благоразумно не полез приводить каджу в чувство. И правильно, ещё неизвестно, что случится, если мыслительный процесс прервут.

Я попыталась поставить себя на место Геджутеля, тем самым тоже зависнув. Итак, сложившая ситуация: спокойно и никого не обижая мужчина в самом расцвете лет прибыл в Корею, в школу, чтобы проведать своего внучка и узнать о происходящем; как только он переступил порог школьной территории, то тут же увидел обыкновенную девчонку в форме, которая ни с того ни с сего заговорила голосом бывшего Лорда Лукедонии (тут я впала в осадок, так как подобного ещё не происходило. Неужели эволюционируем? Или это побочный эффект использования его сил? «Нет, Анна, — пробормотал «сожитель», — просто я решил попробовать взять над тобой контроль, однако долго это не продлилось, как видишь». Ну ок); после этого представительница слабой половины человечества с милой улыбкой сообщила, что Ноблесс жив и где-то поблизости, равно как и его ручной злыдень. Надеюсь, ничего не забыла? А, ну ещё и модифицированные личности, стоящие неподалёку и притворяющиеся элементами ландшафта. Вот теперь всё. Занавес. Итог.

Если бы…

Ощутив присутствие главы клана, явились на поклон Регис и Сейра. И сразу же вопросительно посмотрели на меня, полностью уверенные, почему-то, что я смогу всё объяснить. Ну как сказать… Отчасти я понятия не имею, что произошло, и могу об этом лишь догадываться, но предположение надо высказать; хотя бы чтобы ребята не слишком удивлялись состоянию Геджутеля. О Лорде предусмотрительно промолчим, и так трёх персон хватит, знающих об этом досаднейшем недоразумении.

«Сожитель» засопел и что-то пробурчал, явно должное быть обидным, но я махнула рукой, коротко извинившись. В последнее время мы сосуществовали мирно и продуктивно, так что ссориться было невыгодно. Впрочем, люлей за подобное отвесить не помешало бы, но для достижения этой цели я могу только долго сидеть и усиленно думать, а времени конкретно сейчас, как назло, нет.

Хорошо бы было поговорить здесь, чтобы избежать лишних проблем. Как самый здравомыслящий в сложившейся ситуации, я отправила Сейру к Франкенштейну, чтобы она ему всё рассказала, а Региса за Рейзелом — пусть отведёт Ноблесс в кабинет директора. Интересно, а как бы Франки звал Мастера к себе? По полному имени? Вопро-о-ос… Благородные подумали-подумали, вновь посмотрели на каджу, всё ещё загружающегося, решили, что делать больше нечего, и пошли исполнять мои просьбы.

Модифицированную троицу, по совету Лорда, отправила к Франки. Пусть словоохотливый Тао успокоит директора, если тому вдруг придёт в голову устроить с Геджутелем словесную баталию.

К тому времени, как мне удалось разрулить ситуацию, не прибегая к жертвам среди обычного населения и Благородных, Геджутель наконец-то пришёл в себя. Недоверчиво на меня посмотрев, дедуля открыл было рот, но его прервал появившийся Регис, учтиво сообщивший — почему-то слегка поклонившись — что моя просьба исполнена.

— Спасибо, — поблагодарила мальчишку я и повернулась к каджу. — Геджутель-ним, понимаете, тут вот какая история… А ну кыш отсюда, тебе рано такое слушать, — я замахала рукой в сторону Ландегре-младшего, и тот, встретившись своим взглядом с дедушкиным, послушался. — В общем, всё началось с холодильника…

И пока мы топали к директорскому кабинету (спасибо указателям и подсказкам «сожителя»), я поведала о произошедшем. Не сказать, что Геджутель удивился поступку Лорда — видать, от последнего можно и не такого ожидать — скорее просто смирился, что и после ухода в вечный сон покой будет только сниться.

— Значит, Анна, Рейзел-ним решил остаться в этой школе?

— Да, он познакомился с одной приставучей четвёркой, которая липнет к нему по поводу и без, и они называют друг друга друзьями. Если честно, Рей их чаще спасает.

— «Рей»? — у Ландегре дёрнулась бровь.

— Мы его так называем, — пожала плечами я. — Мне разрешили, — уверила, заметив косой взгляд. — А троглодитов имени святого Франки Рей считает семьёй.

— Рейзел-ним счастлив здесь?

Я задумалась. Ну не скажу… Тут Союз любит совать свой нос в чужие дела, путаться под ногами и похищать людей. Если исключить эти досадные пункты, то…

— Да, — кивнула я. — Он улыбается, смущается; теперь ещё и признаётся в искренней и неподдельной любви к рамену, — мы дошли. — Сами всё увидите.

«Не нужно тебе туда, — раздался голос Лорда, и я остановилась, позволяя Геджутелю, решившего не быть джентльменом, зайти первым. — У них будет долгий и серьёзный разговор. Лучше прогуляйся».

«А меня выпустят?» — с сомнением в голосе поинтересовалась я, но спорить не стала и, пожав плечами, приоткрыла дверь, высунув только голову, сообщила рассевшейся компании, что иду поболтать с приставучими собирателями проблем на свои задницы, и отправилась в класс Региса, Сейры и Рейзела.

Разумеется, я пошла совершенно в другое место. Точнее, изначально я планировала провести время с Шинву, Ик-Ханом, Юной и Суйи, однако, лишь завидев их весёлые физиономии, я решила изменить планы и буквально взлетела по служебной лестнице на крышу школы. Ну, не знаю, что касается модифицированных, которые в один прыжок могут там оказаться, находясь рядом с окнами первого этажа на улице, а я такой способностью не обладала, посему топала на своих двоих.

Усевшись на краю и свесив ноги, я посмотрела на закатное солнце. Эх, теперь понимаю любителей рисовать персонажей на подобном фоне — вид изумительный. Не хватает только классической музыки, лёгкого ветерка, холодного лимонада и шезлонга. Интересно, Штейн, случаем, нигде здесь зону отдыха с вышеперечисленными запросами не делал? Бассейн быть должен (хотя кто его знает), а место побездельничать?..

Размышляя над текущими проблемами и тем, при каких обстоятельствах я потрачу оставшиеся шесть жизней во имя спасения Истинного Ноблесс, я не заметила, как быстро пролетело время. Очнулась, услышав в голове голос:

«Ань, я хочу провернуть кое-какую штуку… Это не должно тебя убить».

«Что?!» — мысленно возмутилась я, однако в тот же миг замолкла, почувствовав, как начинают пульсировать тупой болью виски. Опять?

«Приём, приём, как слышно? — голос Лорда шёл с помехами, отчего неприятные ощущения усилились. — Лукедония взывает».

«Анна, — я опешила, услышав — пусть отдалённый и слабый — голос Кадиса. — Чай».

— Ха-а-а?.. — от удивления я привстала. — Р-рей?

«Чай», — теперь было слышно хорошо. Как и радостный бубнёж «сожителя».

«Иду», — покорно буркнула я, догадавшись, чего от меня хотят.

Когда я пришла, атмосфера, и правда, была миролюбивой. Модифицированные с Регисом уместились на одном диване, Сейра, Франкен и Геджутель (кто их посадил рядом друг с другом?) на втором, а Рей устроился в директорском кресле, которое перекочевало из одной части кабинета в другую. Видимо, никто не рискнул предложить Кадису втиснуться между Ландегре-старшим и Штейном, справедливо опасаясь реакции последнего. На столике красовался чайный сервиз, и Франки как раз ставил чайник на место.

— Не помешаю? — задумавшись, куда бы сесть, я заприметила местечко между Сейрой и Геджутелем и плюхнулась туда. Как ни странно, пусть места не осталось, но мы друг друга не стесняли. — Кстати, вы не планируете провожать детей до дома? — зная их, вляпаются так, что отмываться долго.

— Их как раз после чая собирались проводить, — Франкенштейн выразительно посмотрел на стушевавшихся и враз растерявших хорошее настроение Тао, Такео и М-21. Чёт как-то подозрительно, что всех и сразу.

— Мне следует заняться ужином, — Сейра поставила опорожнённую чашку на блюдце и элегантно поднялась. Серебряные волосы колыхнулись, и я заворожённо уставилась на девушку. Всё же Благородные — особенно молодняк — прекрасные создания.

— Я помогу, — следом вскочил, как ошпаренный, Регис, наспех допив чай и последовав за Роярд.

Я проводила их подозрительным взглядом. Здесь что, обсуждалось максимально действенный и должный вызвать как можно меньше вопросов способ, как покинуть застолье, как только к ним присоединяюсь я? Ландегре-младшему и Сейре не рассказали, с кем я делю сознание? Не поделились этой, несомненно, важной информацией? Ибо если факт остаётся тайной, нет ничего удивительного в том, что желают остаться лишь те, кому обо всём известно.

Модифицированные, под испепеляющим взглядом босса, к чаю так и не притронулись, предпочтя выскочить из кабинета вслед за исчезнувшими Благородными. Как только дверь за ними закрылась, я перебралась на освободившийся диван и взяла чашку. Сделала глоток. Зря.

«Апчхи!» — от неожиданности весь чай пошёл носом, и я закашлялась.

Геджутель, Штейн и Рейзел одновременно посмотрели мне на лоб, и в отозвавшейся болью голове прозвучал слаженный хор голосов:

«Будьте здоровы, Лорд».

«Чтоб вы сдохли».

«Да-да, я вас всех тоже люблю, — это уже говорил «сожитель». — Рейзел, ты б своего злыдня выгулял, а?»

— Никого не волнует, что я всё прекрасно слышу? — как только я пришла в себя, то тут же повысила голос.

«О, точно, — Лорд кашлянул, — потерпи».

И тут воцарилась темнота, словно выключили свет. Испугаться не успела, так как тут же начали прорисовываться вполне себе роскошные апартаменты (а попробуйте иначе назвать кровать с балдахином этак человек на пять, шикарный ковёр во весь пол и резную мебель — очень удобную, судя по виду). За пределами этого своеобразного помещения высились книжные полки, некоторые из которых были заставлены или коробками, или папками; большинство, однако, пустовало.

Повернувшись на глухой удар, я встретилась взглядом с Франкенштейном, ноги которого находились на кровати, а туловище — на полу. Раз. Неподалёку обнаружился отряхивающий от несуществующей пыли костюм Геджутель. Два. Кадис Этрама Ди Рейзел уже сидел в кресле и пил чай. Три. Неохотно, медленно и испуганно повернувшись на радостный возглас, я увидела рядом с собой бывшего Лорда Лукедонии, которого до сего момента имела честь только лишь слышать.

— Прекрасно. И где это мы?

— А по количеству знаний не видно? — «сожитель» усмехнулся.

— Зато здесь чай есть, — кивком указав в сторону мирно пьющего Ноблесс, буркнула я. — И условия для проживания потрясные. Так что не жалуйся на мою голову.

— Раз уж вопросов нет, — Лорд возбуждённо сверкнул глазами, — значит, приступаем к главной части. Дорогие мои друзья, — мы со Штейном, который давно поднялся на ноги и остановился за спинкой кресла Мастера, недоверчиво посмотрели на папаню Раскреи, — мне скучно. Развлеките меня.

Франки элегантно приложился ладонью к лицу, Рейзел прикрыл глаза, Геджутель мученически вздохнул, а я с ласковой улыбкой предприняла попытку отправить «сожителя» в повторный — и на этот раз окончательный — вечный сон путём сдавливания его прекрасной шейки.

Нам предстояло обсудить серьёзные вещи.

— До свидания, Геджутель-ним, — я стояла рядом с Регисом и Сейрой, решившими благоразумно не обращать внимания на тот занимательный факт, что Ландегре-старший спокойно относится к тому, что человеческая девчонка обращается к нему по имени, и прощалась с возвращающимся в Лукедонию каджу. — Надеюсь, всё пройдёт успешно и никаких проблем не возникнет, — хотя, учитывая, что нам всё-таки предстоит отправиться в обитель Благородных как только вслед за Геджутелем заявится Раэль вместо Раджека, лучше промолчать.

— До встречи, Анна, — сказано это было с пристальным взглядом в центр моего лба, где слишком печально и неправдоподобно завывал Лорд.

«Обними его за меня, долго ведь не увидимся», — «сожитель» шумно высморкался, и я поморщилась. На лице Ландегре-старшего появилось непередаваемое выражение, сочетающее в себе одновременно и уважение к Лорду, и желание проинструктировать того о правилах поведения.

— Удачи, — пожелал Геджутель.

— Спасибо, — кивнула я.

И пусть, что никто из остальных, не посвящённых в тайное собрание в моей голове, ничего не понимает; главное, что мы можем между собой общаться, более-менее не вызывая никаких подозрений.

Вчерашняя встреча, с лёгкой руки Франкенштейна вошедшая в историю как «Неудавшаяся попытка вернуть старого жучару в вечный сон», стала серьёзной сразу после того, как у Рейзела закончился чай, а у Штейна — терпение, так как с Лордом мы потеряли счёт времени; после удушения были битва подушками, метание стульев и игра в снежки (так как «сожитель» был прав и оттого, что я задумалась, безмятежная атмосфера поменялась и пошёл снег). Ландегре-старший в это время просто стоял в сторонке и делал вид, что его не существует.

Итогом собрания стал запрет Ноблесс использовать свои силы, если этого можно избежать; к примеру, легко уклоняться от атак и не тратить свои жизненные силы для их блокирования, с этим замечательно справится Франкенштейн. Последний, кстати, наверное, впервые согласился с почившим (враньё!) Лордом. Кадис Этрама не сопротивлялся — да и чай был интереснее наших суровых взглядов — и мы решили, что он молча согласился. Хотя, скорее всего, Рей просто пустил всё на самотёк.

После мы вылезли из моей головы — ощущение препротивнейшее, словно в мозгах черви покопались — и отправились домой, где уже ждал накрытый Сейрой стол. Геджутель всё-таки умудрился поцапаться с троицей модифицированных, Регис высказал своё мнение; я радовалась, что всё идёт своим чередом, а «сожитель» восхищался подрастающим поколением. Впрочем, это не помешало Ландегре-старшему и Лорду обменяться мнением друг о друге у меня в голове.

По словам Франки, теперь в эти Чертоги Разума пробраться они могут в любое время, как и я смогу связаться с каждым из тогда присутствовавших. Таким образом, если у Геджутеля что-то случится в Лукедонии, я узнаю об этом первой, так как общаться между собой они могут только в моей голове, да и то лишь благодаря силе «сожителя», сумевшего настроить канал связи и поддерживающего его в рабочем состоянии. Несмотря на недостаток в качестве головной боли — всё в порядке.

И вот, когда наступил поздний вечер и Франки и Рей уже попрощались со старым другом, мы стояли на улице; я — потому что так велел Лорд, а Регис и Сейра — так как им нужно было получить совет. Решив оставить их наедине, я в очередной раз сказала сухое «до свидания», услышала бурчание экс-правителя Лукедонии по поводу несостоявшихся обнимашек и вернулась в дом. Тао, Такео и М-21 оккупировали балкон, Штейн и Кадис сидели в гостиной и пили чай.

Как было бы хорошо уничтожить весь Союз в зародыше, чтобы мирная атмосфера, царившая в данный момент, никогда не нарушилась; не будет Кромбеля с его желанием стать Богом нового мира (пропатченная версия Лайта без тетради смерти); первый Старейшина направит свой вполне умный мозг на помощь людям, а не уничтожение рас оборотней и Благородных; Кадис женится на Раскрее и у них родятся маленькие ноблессятки, которые будут жить в чудесное… Та-а-ак, что-то меня не в ту степь понесло. Это как-то слишком радужно, неправдоподобно и вообще — по-детски наивно. Но зато какой счастливый финал бы ждал настрадавшихся персонажей… М-21 узнал бы своё настоящее имя, человечество начало процветать, сосуществуя с оборотнями и Благородными в гармонии.

Пришлось прерваться, так как «сожитель» снова заворчал, что пошёл снег. Интересно, почему не дождь? Это зависит от дня недели?

Взяв со стола тарелку с недоеденным и давно остывшим печеньем, предварительно спросив, можно ли, а то Штейн бы прибил, я потопала к себе в комнату. Завалившись на кровать, я уставилась в потолок и начала поедать сладость. Не помню, сколько времени пройдёт до того, как Союз зашевелится или в школу заявится Раэль, однако лучше уже сейчас начать думать, как разобраться в этой щекотливой ситуации без традиционного махача. Это уже даже не смешно; каждый раз одно и то же — скукота. И кто потом город восстанавливает за считанные секунды так, что о разрушениях — внезапных! — даже в новостях не говорят?

Стоило сомкнуть веки, как я тут же очутилась в Чертогах Разума. Лежала на холодном и мокром полу и смотрела на падающий с потолка снег. И всё-таки Лорд был прав — мне думать противопоказано, от этого погодные условия портятся.

«Сожитель» с довольным вскриком подпрыгнул ко мне и протянул исписанный листок. Не меняя меланхоличного выражения лица, я подняла руку и взяла бумажку.

— «Рейзел+Раскрея=любовь», — монотонно пробурчала я и вопросительно посмотрела на Лорда. Он это серьёзно?

Экс-правитель Лукедонии цокнул языком и поменял стороны листка.

— «…добавить десять ложек сахара»?! — пробежав глазами по написанному, ужаснулась я. — У этого сладкоежки ничего не слипнется? Или у Ноблесс не бывает сахарного диабета? И вообще, зачем мне рецепт чая для Реюшки? Разве этим не Штейн занимается?

— Ручной злыдень отправился в магазин за покупками, а у Рейзела закончился чай, — назидательно изрёк Лорд. — Вон, видишь, сидит и познаёт подлости судьбы?

Чтобы посмотреть в ту сторону, в которую указывал «сожитель», пришлось приподняться на локтях и поупражняться в склеивании подбородка с выемкой между ключицами. И правда: Ноблесс сидел в кресле с таким несчастным видом, что захотелось плакать.

Чертоги Разума пришлось покинуть, со вздохом подняться с кровати и спуститься в гостиную. Забрав у никак не отреагировавшего на подобное действо Рейзела пустую чашку, я поплелась на кухню, молча радуясь, что Франкенштейн приготовил вековые запасы чая и на ближайшие несколько дней Мастеру точно хватит. И как он ещё в туалет не бегает после выпитого… Или у Благородных вообще атрофированы все человеческие потребности? Нипаня-ятна!

Размешивая приличную горку сахара в горячем чае, я услышала, как на втором этаже раздались голоса модифицированной троицы. Ясно, совещание на балконе закончилось, так что они решили вернуться. Может, тоже чайку захотят? Тут на всех хватит… Вручив небольшой чайничек, полную сахарницу и чашку с чаем Рейзелу, я поставила оставшиеся три кружки на поднос и потопала в сторону голосов. Судя по всему, Тао, Такео и М-21 находились за этой дверью. Хм, что-то я не помню, чтобы когда-либо была в комнате парней. На них ведь явно экономят (да и им легче обсуждать планы, находясь в одном помещении), так что…

Не обратив должного внимания на предупреждение Лорда зайти попозже этак минуты на две, я постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. Вот ничему меня ситуация с Регисом не научила, право слово… Нужно вбить себе в голову, что заходить разрешается только после того, как раздастся громкое «войдите!» А то опять попаду в ситуацию, которой — понятия не имею — то ли радоваться, то ли удивляться.

Я не ошиблась — это оказалась комната парней. Вот только я не учла того, что время позднее, а им ещё завтра в школу вставать, так что ребята однозначно захотят поспать. Но кто ж знал, что перед тем, как отправиться в постель, они щеголяют в одних штанах и розовых тапочках? Обнажённые торсы Аполлонов, распущенные волосы Такео, обнимающийся с ноутбуком Тао… Бо-же мой. Смотреть на то, как в бою они лишаются одежды — это одно; а вот в реальности — совсе-е-ем другое.

«Ну я ж предупреждал», — вздохнул Лорд, приводя меня в чувство.

— Анна, ты в порядке? У тебя вот уже минуту рот открыт, — осведомился Такео, и я моргнула.

— Мухи здесь не водятся, можешь не стараться, — М-21 сидел на кровати по-турецки, блаженно расслабившись. Но не язвить он не мог.

— Да я просто решила предложить вам чаю перед сном, — после слов оборотня желание творить добро пропало напрочь. — Но раз вы не хотите…

— Хотим! — цепкие лапы Тао буквально вырвали поднос из моих рук.

«Ни здрасьте, ни до свидания, ни спасибо, ни пожалуйста, — «сожитель» заворчал. — Надо было им соли с перцем вместо сахара насыпать…»

«Да ладно, — хмыкнула я. — Для подобного существует первое апреля».

«А-ась?» — когда Лорд с неподдельным воодушевлением переспросил, я поняла, что ребята влипли.

Попрощавшись с модифицированными и на обратном пути в комнату начав объяснять «сожителю» все тонкости такого прекрасного дня, когда можно разыгрывать всех и каждого, даже Франкенштейна, однако не факт, что потом живым останешься, я и не заметила, как, только завалившись на кровать, тут же провалилась в спокойный и глубокий сон. Впечатлений на день хватило с головой, впереди ждали встреча с Раэлем и явление Рейзела Лукедонии, объяснения с Раскреей, война с Союзом… Эх, непросто быть заброшенным в историю человеком, когда вокруг тебя пляшут сплошные сверхъестественные монстры. Для полного счастья появление вменяемого Музаки не хватает.

* * *

Я буду жаловаться в бюро создания соединений между сознаниями! Я, между прочим, не планировала встречаться с младшим братцем Раджека всё то время, пока мы не окажемся в Лукедонии, там подзатыльники отвесить нужно будет всем каджу за то, что отвратительно учат историю, и Раскрее, потому что эта вполне себе неглупая мадама не допёрла сразу, что Кадис Этрама просто не может быть участником заговора, так как он всегда был на стороне Благородных и ради этого убил собственного брата. И об этой истории сказали так мало, что хочется разреветься. Да вообще они там столько линий запороли: взять, хотя бы, настоящее имя М-21 и его сердце. Оно от Музаки или другого оборотня? Алло!

Разумеется, всё случилось в лучших традициях манхвы: я предприняла попытку выспаться, так как к Рейзелу в школу меня перенесут, когда он до неё дойдёт; поначалу всё было хорошо, но спустя несколько секунд меня выдернуло из кровати — я морально готовилась оказаться на диване в директорском кабинете, как раньше, потому прихватила одеяло — прямо на стоявшего напротив Тао, Такео и М-21 Кертье-младшего.

Среагировать не успел никто, и мы с Раэлем разлеглись на асфальте, заботливо накрытые одеялком. Я удобно устроилась на Благородном, лёжа на его спине; «профессиональный» убийца целовался с землёй. Устало и многозначительно смотря на прекрасное голубое небо, я мысленно поинтересовалась у Лорда, сколько секунд понадобится Кертье, чтобы превратить меня в дуршлаг.

— Вижу, от твоих приземлений страдают все, — констатировал факт оборотень, смотря на нас сверху вниз. — Исключая его.

— Приземлись я на Рея, — равнодушно отозвалась я, и не думая подниматься, — максимум, что от меня бы оставил Штейн… — задумавшись, я так и не нашла ответа.

— Будешь и дальше лежать?

— А ты хочешь помочь мне подняться?

М-21 неожиданно потянул меня за руку, и на мгновение показалось, что оборотень реально хочет помочь; однако как только Раэль, извергая проклятия, начал возвращать тело в вертикальное положение, М-21 отпустил меня, и я вновь рухнула на Кертье. Лоб бедного Благородного во второй раз встретился с асфальтом, и у меня остался лишь один вопрос: почему он не использует свои силы, чтобы уклониться от моей тушки или просто в мгновение ока оказаться на ногах?

Тао, стоя на безопасном расстоянии от разъярённого лежащего Раэля, тихо покатывался со смеху; и даже Регис, явившийся вместе с Сейрой, чтобы посмотреть, от кого исходила сила, хмыкнул от открывшегося ему вида. Ну погоди, морковка низкорослая, я потом Кертье-младшему расскажу, как ты краснел, видя меня в одном нижнем белье…

— Там, случайно, Франкенштейн не наблюдается? — иронично спросила я. — Для полной картины не хватает только его.

— Как ты посмела… — я мигом заткнулась, как только услышала отчётливый голос Раэля. — Как ты посмела на меня напасть?!

Скорости, с которой я вспорхнула с этого — пока ещё — невоспитанного пацана, позавидовал бы сам Рагар. У Региса от моего вида в майке и трусах открылся рот, и, кажется, Ландегре пребывал в шоковом состоянии. Сейра ничего не сказала, лишь благородно отвела взгляд, внезапно заинтересовавшись зданием школы. Тао вновь прыснул.

— Держи, — Такео протянул пиджак.

— Спасибо, — кивнула я, надевая его. Не сказать, что вид презентабельный, но всяко лучше полуобнажённого состояния.

— Решила испробовать своё новое оружие? — М-21 скептически наблюдал за реакцией Благородных: с Регисом связь была всё ещё потеряна, а в Раэле, судя по его взгляду, боролись желание мучительно меня прикончить и чувство ответственности перед братом. К счастью, пока побеждало второе. — Сковородки кончились?

«Достал», — мысленно произнесли мы с «сожителем» в один голос.

— Прости, это получается само собой, не я выбираю место посадки, — испепелить оборотня взглядом не получилось, да и регенерация не даст ему так просто помереть, и я со вздохом повернулась к Кертье.

Не ржать. Не ржать. Держаться.

Яростное выражение лица Раэля до странности нелепо гармонировало с двумя шишками, красовавшимися на его лбу. Причём одна находилась прямо в центре и напоминала рог единорога. Впрочем, с минуты на минуту они должны были исчезнуть, но сам факт их присутствия…

— Пфф, — не выдержала я, когда Лорд от души расхохотался, и зажала рот ладонями. — Прости-прости, — примирительно подняла я руки, заметив взгляд Благородного. — Просто… Пха-ха-ха!

Если б не мгновенная реакция любовавшейся пейзажем главы клана Роярд, лежать бы моему хладному бездыханному телу на твёрдом асфальте. Сейра умудрилась перехватить занесённую для удара руку Кертье в миллиметре от моего горла, и я отшатнулась, тут же давясь смехом.

— Никто не смеет смеяться надо мной!

— За десять лет заточения ты так и не научился манерам? — смотрите-ка, кто ожил! — Нападать на беззащитную человеческую женщину…

— Девушку, — ну совсем нет чувства такта.

— Что бы сказал Раджек?

— Мы можем легко это узнать, — потёрла лапки я.

— Я не понял, — раздался приторно ласковый голос, и я покрылась мурашками, — какого чёрта вы вытворяете во дворе школы?!

— Трындец подкрался незаметно… — я юркнула за спины вытянувшихся по стойке смирно модифицированных. Хотелось жить.

«Вообще-то он минут пять находился в Чертогах вместе с Рейзелом, а когда дело запахло чаем Урокая, заявился в реальности. Рейзел отправился в класс присмотреть за детьми».

«А почему я ничего не почувствовала?»

«Была занята».

— Мистер Франкенштейн, знакомьтесь, это Раэль — сын Рагара, — пока не началась свалка и эффект действия силы на Кертье не исчез, затараторила я, хватая опешившего от такой наглости Благородного и перекрывая своим телом доступ к пацану Штейну. — Он здесь, чтобы сказать Сейре, что её желает видеть Лорд.

— Девчонка — шпион?! — на моей шее сомкнулись ладони Раэля, но прежде, чем я лишилась головы, Кертье обезвредил Франки — знатный любитель топтаться на поверженных врагах.

— Геджутель-ним сообщил, — объяснение так себе, но сойдёт.

Франкенштейн посмотрел на меня, на Раэля, на котором он стоял, на Региса и Сейру, смирившихся с ситуацией и ожидавших решения Франки, на модифицированных, тоже не понимавших происходящее, и прикрыл глаза, потерев большим и средним пальцами правой руки переносицу. В следующее мгновение он схватил за шкирку Кертье и меня, и мы оказались в директорском кабинете.

— Ты, жалкий червяк, посмевший… — от взгляда, брошенного Штейном, Раэль, к моему огромному удивлению, не только в мгновение ока заткнулся, но и мигом оказался сидящим на диване. Впрочем, бормотать он не перестал, и благодаря прекрасному слуху Лорда я отчётливо услышала: — Если б не обещание брату, я бы от этих людишек и мокрого места не оставил.

— Раэль Кертье! — ты, конечно, станешь нормальным, но сейчас ты меня жутко бесишь! — Изволь заткнуться и послушать!

— Какая-то человеческая девчонка посмела указывать, что мне делать?! — эх, пацан, после того, как на меня орал Франки, твои попытки запугать — детский лепет.

— Посмела, — я встала перед Кертье и сложила руки на груди, почувствовав, как начинают тупой болью, пока слабо проявляющейся, пульсировать виски. Зрачки Раэля расширились, когда он уловил ауру Лорда. Такое ни с чем не спутаешь. — А теперь внимай: не вякать на старших — это раз; не цапаться с модифицированными — это два (всё-таки кровь на рубашке М-21 не заметить было трудно); вежливо и без лишних разговоров предъявить Сейре приказ Лорда и галопом свалить к себе — это три, — только Благородный открыл рот, чтобы начать возмущаться, как тут же напряжённо застыл. Ужасно разболелась голова, но без контроля разума Кертье явно бы устроил проблемы. — Я объяснила доступным языком?

— Если у него остались хотя бы крохи мозгов, — подал голос Франкенштейн, до этого не вмешивающийся, — он всё понял, — но чисто на всякий случай лучезарная улыбка сопровождалась кровожадной аурой Тёмного Копья.

— А вообще, — «сожитель» перестал использовать свои силы через меня, — когда вернёшься, передавай привет Раджеку. Он отличный парень, — вот только хрена лысого я с ним встречусь. А так хочется. — У Сейры скоро закончится урок, подожди её возле входа в школу.

Стоило Кертье раздражённо кивнуть за неимением другого выхода, так как его порыв прикончить всех сдерживали невинный и донельзя счастливый Штейн и аура Лорда, исходившая от меня, и только я порадовалась, что всё благополучно завершилось, как между мной и Раэлем возникла алая искра, и наши ладони соединились намертво.

— Не смей меня касаться, — попытка освободиться не увенчалась успехом. Ну, это хотя бы не падение вместе из холодильника, на этом спасибо скажи. — Я сказал — отпусти!

— Я не глухая, слышала! — я замотала рукой из стороны в сторону, показывая, что не получается. — Думаешь, я хочу изображать влюблённую парочку?!

— А по чьей вине?..

— Выход там, — отрезал Франкенштейн, выставив нас из кабинета в коридор.

— Эй! — возмутились мы с Кертье в один голос и неприязненно поморщились от подобного единодушия. Впрочем, возвращаться к директору Ли желания не было.

Смирившись с судьбой и постаравшись отойти друг от друга на максимальное расстояние, мы потопали к кабинету, где сейчас шли занятия у Рея, Сейры и Региса. Точнее, я вела Раэля, искренне надеясь, что Кадис сможет что-то сделать. Он же всесильный, в конце концов, и долгожитель. Авось знает способ. К сожалению, в классе мы застали только серебряноволосых аристократов. Ах, ну да, у Рея же кретинизм… топографический.

У Региса отпала челюсть, когда он вышел из класса первым и увидел нас с Кертье. Последнему пришлось наступить на ногу, чтобы избежать дополнительных комментариев. Сейре был передан приказ, и мы втроём отправились в Лукедонию. Роярд и Ландегре попытались было нас с Раэлем расцепить, однако, когда после пятой попытки их шандарахнуло алой молнией, дальше решили не экспериментировать.

Ну здравствуй, приключение на пятую точку, мне тебя не хватало…

Одежда Благородного была до жути неудобна, но в том виде, в котором я пребывала до этого, только к Лорду Лукедонии на поклон и идти. Я понимаю, если бы вместо Раскреи был её папаша — с тем мы успели подружиться и никаких претензий касательно моего костюмчика он не имел — но эта дамочка смерит таким взглядом, что захочется спрятаться как можно дальше или добровольно сдаться Союзу. Или согласиться участвовать в экспериментах Франкенштейна, так как даже это будет гораздо безопаснее, чем явление действующему Лорду Лукедонии в майке и трусах.

К огромнейшему моему с Раэлем неудовольствию, даже когда мы достигли места назначения, то есть дверей в тронный зал, сила, сцепившая наши руки, никуда не делась; и, натолкнувшись в коридоре на представителя Центрального Аппарата, мы лишь словили непонимающе-заинтересованный взгляд. Шедшая перед нами с преспокойнейшим выражением лица Сейра лишь добавляла картине загадочности. А я думала, как хорошо, что по пути нам не повстречался Раджек, ибо вопросов бы была тьма.

«Анна, ты на связи?» — от неожиданности я дёрнулась, когда в голове раздался голос Штейна.

«Да, — отозвалась я, стоя рядом с Раэлем. На поклон Раскрее нас пока не приглашали (да и не пригласят, туда только главам кланов можно), и первой пошла Роярд. — Стоим, ждём. Вы не знаете, у Благородных руки быстро отрастают? А то мне уже надоело».

«Мы с Мастером возвращаемся в Лукедонию».

«Может, не надо? Мы тут сами прекрасно разберёмся. На худой конец, попрошу бога троллинга вне классификаций поговорить с дочуркой, авось всё разрешится».

«Это кто здесь тролль? — возмутился «сожитель». — И вообще, Рейзел же обещал не использовать свои силы».

«В теории, он их и не использует, полетят они на самолёте, — ответствовала я. — Вот только Раскрея убеждена, что он предатель».

«Умом она явно пошла в отца…»

«Ты на что-то намекаешь?»

«Я говорю прямым текстом».

Я шумно выдохнула, когда взрослые мужчины, образованные и уже давно сформировавшиеся как личности, заспорили в моей голове, как маленькие дети, решающие, кому достанется конфета, обнаруженная в кармане маминой куртки. Раэль странно на меня покосился, но смолчал; и я ему была благодарна, так как голосов Лорда и Франки вполне хватало для моей бедной головушки. И останавливать их препирательства чревато последствиями: они ж снова вцепятся, как только рядом окажутся; так я хотя бы дам им выговориться окончательно.

Время тянулось медленно, никто из нынешних глав кланов посещать своего Лорда не планировал, Центральный Аппарат тоже где-то прохлаждался (и зачем он в Лукедонии, если его легко может победить троица модифицированных людьми ребят, да и то по силе ниже среднего?), Франки с «сожителем» продолжали ругаться (и, судя по всему, они получали от этого истинное удовлетворение, так как до драки не доходило; видать, даже им нужно поупражняться в сарказме друг на друге), а мы с Раэлем стояли у окна и наслаждались компанией. Интересно, сколько раз Кертье-младший отбрасывал вариант моей насильственной смерти? И зачем меня к аристократу вообще прицепило? Так, ради разнообразия? Ведь если я захочу объяснить происходящее Раскрее…

Высшие силы, которые отвечают за мою горькую судьбинушку в стране иномирной, пришлите мне инструкцию по почте, что делать надобно, а то ж я глупенькая! Лорд мне только про Рейзела говорил, про то, что я за ручку с Раэлем злобным молодцем ходить буду — и словом не обмолвился. Справедливость, ты где? И правда, нет тебя…

Та-а-ак, а что у нас будет происходить после того, как Раскрея встретится с Рейзелом в тронном зале, когда последний прервёт казнь Геджутеля? Я помню, чем манхва вообще закончится, и знаю, что дочурка «сожителя» считает Рея предателем. А события, предшествующие финалу, затерялись.

Когда вернёмся домой, к Штейну, озабочусь реанимированием памяти. Нужно будет как-нибудь вернуться в Чертоги и исследовать воспоминания. Авось что-нибудь полезное отыщется.

От размышлений и составления планов я очнулась, когда Лорд и Франкенштейн в один голос попросили перестать думать, так как из-за меня пошёл снег с дождём и продолжать игнорировать погодные условия они попросту не могут, так как высокоинтеллектуальный разговор — это, конечно, замечательно — но только не тогда, когда, произнося предложение, ты умудряешься полакомиться снежинками.

Просьбу пришлось исполнить, но продолжать беседу ребята не стали, и в моей голове воцарилась так редко появлявшаяся там тишина.

— Хочешь чаю? — обратилась я к Кертье, и слова эхом отразились от стен и пронеслись по пустому коридору.

— Что? — не понял Раэль. Бедный Благородный, видимо, не мог взять в толк, как у меня смелости хватило с ним заговорить.

— Чай. Напиток такой.

— Ты лишилась последних мозгов во время пути? — вопрос казался риторическим, и я видела, что аристократ спрашивал в первую очередь себя, однако стерпеть подобное высказывание в свой адрес не смогла.

— Нет, у тебя одолжила.

— Ха-а?!.. — парень утратил весь свой относительно миролюбивый вид. Восклицание было гораздо громче, чем следовало, и я понадеялась, что в тронном зале есть звукоизоляция.

— Я спрашивала по-нормальному, так что нечего на меня так смотреть! — всё равно у меня ещё шесть жизней. — Вот ничему тебя твоё десятилетнее заточение не научило, как был распоследней сволочью, так и остался. Курсы перевоспитания Франки проведёт позднее…

— Да что может знать человеческая девчонка?! — он реально таким вспыльчивым был до знакомства с Реем? У меня аж уши заложило от его вопля.

— О правилах приличия — всяко больше тебя! — ох, не следовало орать вслед за Раэлем, в тронном зале же не только Раскрея с Сейрой, но и…

Спустя пять минут доносившийся из коридора шум Эрге Кенезис надоел, ибо нарушается спокойная, мирная атмосфера допроса несчастной девчонки, и она послала Раджека разобраться с его источником. Уж не знаю, о чём Кертье подумал, когда открыл дверь, но мне под порицающим взглядом алых глаз стало стыдно. Ну представьте: младший братец в кои-то веки выполнил поручение без лишних проблем, но в самый ответственный момент устроил шум на пустом месте; к его голосу примешивался незнакомый, женский, и, готовясь увидеть кого-то из Благородных, принадлежащих к чьему-то клану, вы выходите в коридор и видите… Как ваш брат и какая-то девчонка держатся за руки и испепеляют друг друга взглядами. Запоминающаяся картинка.

Решив, что за свои поступки нужно отвечать даже перед нарисованными и выдуманными персонажами, ибо сейчас я нахожусь в их вселенной и являюсь гостьей, я собралась с силами и посмотрела Раджеку в глаза. Десять долгих секунд мне удавалось выдерживать его взгляд, а после я почувствовала, как начинают пылать щёки. И вот вроде бы молчит, зараза этакая, но сколько эмоций во взоре, сколько достоинства и благородства в осанке и том, как он себя держит. Эх, Рагар, у тебя потрясающие отпрыски; был бы жив — вдвойне гордился.

— Если тема вашей беседы настолько важна, что не может подождать, — от спокойного, равнодушного голоса сердце в груди заколотилось с утроенной силой, — то обсуждайте её не на повышенных тонах.

— Прости, — Раэль стушевался и извинился первым. Судя по утраченному запалу, меньше всего на свете он хотел получить замечание от брата.

— Это моя вина, — реабилитируем мальчишку, он-то, если подумать, и впрямь не при делах. Это у меня характер медленно портится под влиянием Лорда… Не сказать, что он с самого начала был мягким и пушистым, но влияние «сожителя» чувствуется. — Такого больше не повторится.

— Кто вы? — ну как тебе сказать…

— Меня зовут Анна, — я чуть склонила голову. — Я живу с леди Сейрой и Регисом в одном доме, — там ещё парочка могущественных существ и троица модифицированных, но об этом после.

— Вы человек? — выражение лица Раджека оставалось неизменным; из тронного зала не было слышно ни звука. Только не говорите мне, что Раскрея с Роярд внимательно слушают наш разговор.

— Да, — отрицать глупо.

— Что вы здесь делаете?

— Не знаю, — я продемонстрировала главе клана Кертье наши сцепленные с Раэлем руки. — Мы просто не можем друг друга отпустить.

— Мне казалось, ты всё добиваешься леди Сейры, — Раджек посмотрел на брата.

— Вы не поняли, — я замотала головой, — мы просто… Ох, — никогда бы не подумала, что подобный феномен так трудно объяснить.

Кертье-старший подошёл к нам, тем самым переставая поддерживать дверь тронного зала и позволяя ей захлопнуться, и осторожно взял меня за запястье, поднимая руку вверх; Раэлю тоже пришлось повторить незамысловатое движение. Раджек нахмурился, потянул наши с Раэлем руки в разные стороны, но добился такого же результата, что и Регис с Сейрой. Его разве что молния не покарала за такое вопиющее вмешательство в планы высших сил.

— Лорд сможет справиться с этим, — завидую уверенности, прозвучавшей в голосе Раджека.

— А что нам делать до того, как она решит проблему? Просто стоять и ждать?

— Раэль, покажи девушке сад, — младший хотел было возмутиться, но смиренно кивнул, не решившись заспорить. — Мисс Анна, — почему я опять покраснела под его взглядом, чувствуя себя пристыженной?! Несправедливо!

Раджек вернулся в тронный зал, и только после его ухода я поняла, что могу дышать спокойно. Напряжение, охватившее каждую клеточку тела, исчезло, и я расслабленно прикрыла глаза, тяжело вздыхая. Не спорю, во время прочтения манхвы Кертье-старший (который не Рагар, хотя этот тоже) стал одним из самых любимых персонажей, равно как Рейзел, Франкенштейн, М-21, Тао и Такео. Так почему на всех перечисленных у меня вполне себе нормальная реакция и только Раджек способен вывести меня из состояние равновесия? По крайней мере, так стыдно мне за свои поступки ещё не было. А Кертье ведь всего лишь смотрит…

Я очнулась, когда Раэль потянул меня за собой. В полной тишине мы шли по пустым коридорам, спускались и поднимались по лестницам, пока не оказались на улице, судя по всему, с другой стороны дворца.

«Сожителя» слышно не было, в Чертогах было спокойно; по-видимому, Франки давно отключился и теперь оставалось лишь ждать их прибытия. Надеюсь, нам удастся встретиться с ребятами до того, как Кадис Этрама достигнет тронного зала и устроит лекцию Раскрее.

Кстати… Раскрея — это имя. А Эрга Кенезис — фамилия. Значит ли это, что и «сожитель» Эрга Кенезис Кто-то Там?

Ло-о-орд?..

* * *

О-че-шу-еть. Вот кому сказать — не поверят! Сама бы ни за что и никогда не приняла подобное за правду. Ну кто мог предположить, что Раэль действительно послушает своего старшего брата и реально покажет мне сад. Пусть всё происходило в полнейшем игнорировании друг друга, явно чтобы не дойти до смертоубийства (и это можно назвать временным перемирием), но Кертье-младший медленно водил меня по многочисленным тропинкам дворцового сада, и атмосфера была настолько миролюбивой, насколько она вообще может таковой стать, когда у вас под боком бомба замедленного действия — а фиг его знает, когда рванёт.

Посторонних звуков не было, и даже если где-то и были сотрудники Центрального Аппарата, то, завидев нас, они умело превращались в предметы интерьера. Ну да, я б тоже не рисковала приближаться к такой персоне, как Раэль. К сожалению, моим мнением не интересовались и то, о чём я думаю, успешно игнорировали. Во всяком случае, конкретно те силы, которые занимались обустройством моего настоящего в этом фэндоме.

Вдалеке громыхнуло, и я вздрогнула. Кертье среагировал мгновенно: сотая секунды — и в правой руке он сжимал рукоять Грандии; вид мальчишки при этом стал воинственным. Если это то, о чём я думаю, то нужно срочно топать к Раскрее, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию. Она бабонька, конечно, умная и вполне себе хорошая, но страх оказаться преданной явно затмил здравый смысл.

Мы с Раэлем одновременно ломанулись в разные стороны, и, потеряв равновесие, я шлёпнулась на пятую точку, болезненно поморщившись. Ненавижу падать. Рука, соединённая с мальчишеской, оказалась поднята под развёрнутым углом.

— Ты куда? — поинтересовалась я, запрокинув голову. — С нарушителями порядка разберётся Центральный Аппарат. А нам нужно к Лорду, я должна ей кое-что рассказать.

— Откуда ты так много о нас знаешь, человек?

Да потому что в моей башке сидит её папаня! Доволен таким ответом, хрюнозавр мелкий?! Как же раздражает, когда ты не можешь объяснить, почему всё знаешь, ибо это вызовет ещё больше недоверия, и поэтому вынуждена мириться с подозрениями со стороны Благородных. Ну правда, скажи я Кертье, что делю сознание с бывшим Лордом Лукедонии, уже давно почившим, какая бы у него была первая реакция? Гомерический хохот? Покрутил бы пальцем у виска? Это не Франкенштейн с Рейзелом и Геджутелем, чтобы знать старого жучару настолько хорошо, что подобная его выходка не вызовет никаких подозрений. Поверить ещё может только Раскрея, да и то только после доказательств.

— Давай я тебе потом всё объясню? У нас мало времени.

«Времени у вас достаточно, — скучающе отозвался «сожитель». — Насладитесь прогулкой под луной, кто вам не даёт…»

«Ты издеваешься?!» — под гневным взглядом, который я, за неимением других объектов, устремила на Раэля, Кертье-младший поёжился и спрятал оружие духа.

«Да, — согласился он. Даже не стал спорить, гад этакий. — У тебя есть несколько часов, чтобы уладить всё до того момента, как Рейзел начнёт учить Раскрею, как быть Лордом».

— О-ох, — аристократ смотрел, как я поднимаюсь на ноги и отряхиваю одежду. — Это очень важно, поверь мне.

— Почему я должен?..

— Всё. Объясню. Потом.

Неосознанная демонстрация ауры Лорда — это уже происходит автоматически, когда я злюсь, право слово — болезненное покалывание в висках, и мы с Благородным быстрым шагом возвращаемся обратно в тронный зал. Хотела бы увидеть себя со стороны; это должно быть такое пафосное выражение лица.

Рядом с местом назначения мы встретили Сейру. Девушка стояла, склонив голову, и ожидала разрешения войти. Значит, началась вторая стадия проверки Лорда, когда она созывала верхушку. И как мне с Раскреей переговорить, чтобы не вызвать вопросов? Ясное дело — никак.

— Сейра? — Раэль, до этого просто семенивший рядом, рванул чуть ли не вперёд меня. — Что случилось?

— Лорд собирает глав кланов, — подтвердила мои мысли Роярд. — Анна, — девушка повернулась ко мне, скользнув взглядом по нашим всё ещё соединённым рукам, — всё хорошо?

— Всё отлично, — нервно ответила я.

«И чего мы ждём?» — «сожитель» был спокоен, как эскимо в морозильнике.

— Да правда что, — вот в обычной жизни мне бы такую уверенность в своих действиях. Сейчас я ничего не боюсь по той простой причине, что у меня в запасе шесть жизней, а в голове — Лорд.

Деликатно постучавшись и не озаботившись ожиданием разрешения войти, я толкнула дверь и сделала несколько шагов вперёд. Раэль попытался было предотвратить моё вторжение, но разве у него получилось?

На меня удивлённо уставились все — начиная Раджеком и заканчивая Лудисом. Раскреи ещё не было, но с минуты на минуту она должна была явиться; один лишь Геджутель со вздохом возвёл глаза к потолку. Уж каджу-ним прекрасно знает, что сейчас будет; он столько лет прожил рядом с главным троллем всея Лукедонии, что уже попросту нечему удивляться.

— Сюда могут входить лишь главы кланов, — Розария, не смотри ты так. — Раэль, объяснись!

— Мадам, — у женщины глаз дёрнулся от такого обращения, — извольте чуть-чуть помолчать, у меня есть дело к вашему Лорду.

— Что могло привести юную леди сюда? — Кэриас, цыц!

— Вижу, все собрались?

«А вот и она. Сколько ж лет я её не видел…» — главы пребывали в шоке от моей наглости, поэтому выставить из тронного зала не пытались; пока они боролись со ступором, вошла Раскрея.

— Лорд! — с улыбкой повернулась к ней я. Эрга Кенезиз забыла закрыть рот. — Погодите гневаться, я сейчас всё вам объясню. Точнее, не я.

Голова заболела, и я догадалась, кого подключили к Чертогам Разума.

Осмотревшись на наличие сидячих мест и посетовав, что их нет, я аккуратно устроилась на ступеньке, усадив несопротивляющегося и смирившегося Раэля рядом с собой. Бедный паренёк, как показалось, уже смирился с тем, что нас отклеят друг от друга нескоро. Эрга Кенезис Ди Раскрея на негнущихся ногах прошла к трону и рухнула в него, до конца не поняв, какое удивление своим поведением вызвала у глав кланов. Впрочем, винить её не за что, ведь…

«Ну здравствуй, дочь».

Лорды в моей голове болтали второй час, и Геджутель, единственный среди каджу знавший, что сейчас происходит и почему выражение лица Раскреи изредка меняется и мадама не спешит вернуться к делам насущным, терпеливо ждал, когда всё закончится. Главы кланов, за исключением Раджека, который элегантным изваянием застыл рядом со мной и Раэлем, и Сейры, что стояла рядом с Ландегре, сгрудились в кучку и тихо переговаривались. Так как «сожитель» был занят, его феноменальный слух отсутствовал, и разговор Благородных оставался для меня загадкой.

Для аристократов, наверное, провести за ничегонеделаньем два часа своей многовековой жизни — это пережить несколько секунд. Для меня же — человека, привыкшего находиться в одной позе только во сне — эти два часа тянулись мучительно долго, и когда время плавно начало переваливать на третий, я не выдержала и уронила голову дёрнувшемуся Раэлю на плечо. Под взглядом брата Кертье лишь недовольно насупился. Интересно, а старшему сыну Рагара удобно изображать статую? И чего это он с нами, а не с остальными? Следит? Да вроде бы просто стоит и смотрит; не сказать, что пристально и недоверчиво, скорее — просто заинтересованно.

— Раджек, простите, — тихо позвала Благородного я, и тот перевёл взгляд с Раэля на меня. — Вы не знаете, где здесь кухня?

— Опять чай?! — не выдержал Кертье-младший, похоже, понявший, зачем мне понадобилось данное помещение.

— Ты ещё добавки попросишь, — знаете, довольно занимательно спорить друг с другом, когда ваши руки соединены. Вдобавок ко всему прочему, избавлять плечо аристократа от тяжести своей головы я не собиралась.

— Мы не можем оставить Лорда.

— Они всё равно не скоро закончат, — махнула рукой я. — Так хотя бы не будем просто сидеть и ждать.

— «Они»?..

— Так что, вы меня проводите?

Кажется, по выражению лица Раэля (весьма красочному, нужно отдать мальчишке должное) Раджек понял, что так просто от меня не отделается, и со вздохом кивнул, лёгким движением руки попросив следовать за ним. Мы с Кертье-младшим резво поднялись со ступеньки и потопали за главой клана.

Всё-таки в том, что главное действо происходит в моей голове, есть свои плюсы — я первой узнаю, когда Лорды закончат разглагольствовать и соизволят вернуться к делам насущным; смогу связаться с Франкенштейном и уведомить его, что проблема, связанная с подозрениями в адрес Истинного Ноблесс, решена; да и вообще собрать в Чертогах разом всю нужную компанию, где бы кто не находился, и позволить обсудить всё в мирной и спокойной обстановке до того, как они встретятся в мире реальном.

Раджек открыл дверь и придержал её, позволяя мне войти первой. Раэль, за неимением иного выхода в нашей с ним ситуации, заполз вторым. Мы оказались на кухне, и, честно сказать, не так я себе её представляла. Нет, я, конечно, знаю, что эти Благородные ребята могут жить себе спокойно и без еды, однако они ж всё-таки питаются! Где-то ведь готовили рамен, когда Раскрею угощали.

Как сложно жить без информации!

Обнаружив чайник и допотопную версию плиты, я нахмурилась и огляделась в поисках хоть чего-то, из чего можно сделать чай. Помнится, у Франки были запасы, но беспокоить учёного только ради этого — равно что подписать себе смертный приговор или пожизненное соглашение на участие в экспериментах с раменом; да и Урокай откуда-то его брал. Значит, нужно поискать, шкафчиков много, пыли ещё больше. Кухней явно не пользовались со времён одного Ноблесс, полюбившего литрами пить чай. Так, что-то нашлось. Напоминает засушенную траву, которой лет этак восемьсот. На вид не ахти, но пахнет вкусно.

Одной рукой всё делать было сложно. Кертье-младший таскался балластом, от него нельзя было избавиться, и когда я чуть не уронила наполненный водой чайник, перетаскивая его на плиту, уровень напряжения практически достиг максимума. Взорваться в следующую секунду помешал Раджек, молча наблюдавший за моими трепыханиями и молча же спасший брата от участи быть облитым холодной водой. Чайник занял своё место, и я вернулась к травам; не знаю, сколько времени пройдёт, когда он начнёт закипать, но нужно поспешить. Или рискнуть и использовать это непонятное многолетнее нечто, сохранённое, как мне кажется, всё-таки Штейном? Надеюсь, это просто трава для чая, а не смесь каких-либо препаратов, на которые у аристократов будет аллергическая реакция. А что, с Франки станется заныкать подобное для старого жучары и ненароком натолкнуться через восемь веков.

Больше всё равно ничего нет, так что была не была.

Под сомневающийся взгляд братьев Кертье высыпав травы в чайник, я задумалась. А у ребят сахар в наличии имеется? И магазинов в Лукедонии нет, это ведь, как-никак, Бермудский треугольник. Сплошные проблемы. Вот нужно им было селиться в богом забытом месте и наслаждаться вечным одино… Погодите-ка, а что Франки в треугольнике забыл и с чего он вообще взял, что Благородные живут там? Слухи слышал? Тогдашний Союз слил информацию? Он был членом Союза, раз его считают предателем человечества? Надо потом поговорить со Штейном, а то вдруг реально что-нибудь интересное будет.

Сахар обнаружился на нижних полках, причём свежий. Окей, ничему не удивляемся.

Чайник закипел, я расставила чашки (получилось девять) и разлила чай. Аромат пошёл настолько приятный, что настроенный пессимистично ко всему Раэль подполз ближе и протянул лапку к чаю. Стащив одну кружку, он сделал осторожный глоток, не замечая моего напряжённого и заинтересованного взгляда. Спустя мгновение Кертье-младший блаженно прикрыл глаза и сделал ещё один глоток.

— А визгу было… — протянула я и поставила чашки на подносы. — Раджек, будьте любезны, помогите их унести, пожалуйста.

— Конечно, — аристократ взял подносы и направился в тронный зал. Я схватила сахарницу и поспешила за ним следом.

Лорды всё ещё разговаривали и заканчивать беседу не собирались.

— Получилось, — судя по выражению лица Раэля, он наслаждается жизнью, — сносно. Гораздо лучше, чем можно было ожидать.

— Спасибо за комплимент, — язвительно отозвалась я.

— Если столь низкая оценка собственного труда для тебя — комплимент, я уж боюсь представить, что обычно получается, — Кертье одарил меня презрительным взглядом.

— Ах ты…

— Мы пришли, — одной фразой предотвратив дальнейшие препирательства, Раджек открыл дверь и любезно её придержал, пропуская нас вперёд.

Не сказать, что что-то изменилось. Шушукающиеся до этого главы кланов теперь сидели на ступеньках постамента, на котором находился трон, Геджутель и Сейра с места не двигались; Лорд Лукедонии прикрыла глаза, и мне показалось, что девушка уснула. Впрочем, скорее всего, она полностью погрузилась в Чертоги, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы.

Завидев меня и Раджека с подносом, Ландегре и Роярд первыми взяли чашки с чаем и принялись, беря пример с заткнувшегося Раэля, наслаждаться жизнью. Оставшиеся каджу, подозрительно посмотрев на меня, но не поставив под сомнение авторитет Геджутеля, тоже разобрали по чашке; последним, поставив поднос на пол рядом со ступенькой, напиток испробовал Кертье-старший. Так мы и просидели следующие полчаса: расположившись на лестнице и понимая, какой прекрасной может быть жизнь и каким вкусным чай.

И когда я была готова задремать на плече абстрагировавшегося Раэля, Лорды в голове наконец-то замолчали и Раскрея открыла глаза. Каджу тут же повскакивали со ступенек и выстроились рядочком, повернувшись к ней лицом; мы с Кертье-младшим покумекали и решили, что сначала встанет он, а потом уже я, чтобы не тянуть друг друга назад. Взгляд Эрги Кенезис остановился на мне, и я сглотнула. Честно говоря, о чём именно говорили Лорды, я не знала, так как подслушивание сочла делом неблагородным; так что касательно своей скромной персоны информацией не располагала.

— Мисс Анна? — голос у Раскреи не был доброжелательным, но и желания прибить меня на месте тоже не было.

— Да, Лорд Раскрея, — кивнула я, соглашаясь.

— Спасибо, это было полезно, — девушка улыбнулась и поднялась на ноги. — Нам нужно положить конец возникшему недоразумению. Идём в запретные земли, — никто спорить не стал, лишь Геджутель одобрительно кивнул. — Кстати, Раджек… — Раскрея бросила быстрый взгляд в сторону Кертье-старшего, — присмотри за Анной.

Персональная нянька в лице профессионального убийцы — отличная идея, спасибо, Лорд. Уж не знаю, какими прегрешениями бедный глава клана заслужил подобное назначение; одно лишь могу сказать точно: судя по взглядам, каджу хотели было заспорить, Раэль возмутиться, а Геджутель возразить, но Кертье-старший молча кивнул, и все вопросы отпали. Ну как сказать… У всех, кроме меня. Зачем мне нянька?! Мне хватает модифицированной троицы, Рейзела (за которым, впрочем, слежу я) и Франкенштейна, под горячую руку которого попадаться не хочется; но я получу по первой программе за то, что подключила к Чертогам Раскрею, перед этим не посоветовавшись с остальными. Причём меня тоже никто не спрашивал, пришлось действовать по ситуации.

Надо бы ребят предупредить, что их нежданчик ждёт…

«Не надо, — возразил «сожитель», и я нахмурилась. — Устроим сюрприз».

«Злыдень от нас что-нибудь оставит?»

«Да, — это прозвучало уверенно, но фальшиво. — Так что шевели лапками, вы отстаёте».

— Я тебя придушу когда-нибудь, — бурчала я себе под нос на протяжении всего пути, пока мы тащились по лесу.

«Попыта-а-а-айся».

Я прям представляю, какое у этого тролля было лицо. Ух, зараза, и прибить нельзя, и ужиться тяжко; так и хочется заорать в полный голос.

Шествующей процессией руководила Лорд, позади топали главы кланов, а в конце, так скромненько и лишний раз не давая знать о своём существовании, шли мы с Раэлем, Раджеком, Геджутелем и Сейрой. Всё происходило в полнейшей тишине, и я заинтересованно посмотрела на представителей Центрального Аппарата, которые, завидев сию расчудесную компанию, замирали на месте и широко открытыми глазами смотрели, как мы идём в запретную зону. Что там находится домик Рейзела, знали только Геджутель, Раскрея и я. Наверное.

Нет, всё-таки, как отмечали господа комментаторы, флора здесь интересная: грибочки какие-то странные и большие; надеюсь, не Франкенштейн занимался их выращиванием? А то станет понятно, почему некоторые из представителей Благородных немного чудные, взять того же Кэриаса. И папаню его — не помню, как величать.

Через десять минут мы стояли у дверей в особняк Рейзела, и Раскрея, несколько секунд простояв перед дверью, наконец-то со вздохом постучалась и принялась ждать ответа. Ох, представляю выражение лица Франкенштейна, когда он увидит, кого это нелёгкая принесла почти сразу после того, как они прилетели в Лукедонию. А учитывая, что они даже не предполагают гостей, ведь модифицированная троица уже должна была добраться, нас ожидает невероятно тёплое приветствие. Надеюсь, не прибьют на месте.

Дверь ме-е-едленно открылась, и нам предстало недовольное лицо Штейна. Впрочем, спустя мгновение оно стало ещё кислее, и я со вздохом буркнула, обращаясь к «сожителю», что Франки всё-таки следовало предупредить. Растолкав стоявших передо мной Благородных, я предстала пред ясные очи Франкенштейна. Мужчина вопросительно изогнул бровь, и я пожала плечами, постучав указательным пальцем по собственному лбу. Франки понял, что со всеми вопросами стоит обращаться к старому жучаре, прерывисто вздохнул и наконец-то впустил нас, а после провёл в гостиную, где уже со всеми возможными удобствами разместились Регис, Тао, Такео и М-21. Кадис Этрама в одиночестве сидел на единственном оставшемся полностью свободным диване и наслаждался распитием чая.

— Кадис Этрама Ди Рейзел, — тишину нарушила Лорд.

— Эрга Кенезис Ди Раскрея, — мне кажется, интонация у них при произнесении имени друг друга была одинаковой.

— Ну вот и поздоровались, — влезла я, и Регис подавился вдыхаемым воздухом, закашлявшись. — Мистер Франкенштейн, пожалуйста, введите каджу в курс дела, — повернулась я к учёному. — Господа сильные мира сего, — теперь внимания удостоились Ноблесс и Лорд, — можете занять удобные вам места и поболтать без лишних ушей. Как я понимаю, вам есть, что обсудить.

Рейзел и Раскрея переглянулись и одновременно вздохнули — печально и элегантно — когда в Чертогах раздался призывный голос «сожителя» и им пришлось отправиться в мою голову. Что ж, так они, и правда, смогут обсудить всё, что угодно, и избежать распространения информации среди оставшейся челяди (ведь главам клана знать не обязательно, что бывший Лорд, по факту, возродился в какой-то девчонке, которая ведёт себя так, словно бессмертна). Кстати, касательно вечной жизни… Я ж, действительно, могу распорядиться ещё шестью своими жизнями. Если правильно во всём разобралась, то смерть после седьмого возрождения станет окончательной и верной.

Франкенштейн учил неразумных деток истории, и вскоре к внимательно слушавшим каджу, за исключением Геджутеля, который молча кивал, соглашаясь с подаваемой человеком информацией, присоединились Регис и модифицированное трио. Тао так вообще откуда-то достал ноутбук и теперь сидел, конспектировал. Короче говоря, занимался тем, чем и обычно — собирал информацию. Раэль тоже навострил уши, совершенно не обращая внимания на присутствие ещё одного — абсолютно, стопроцентно обычного — человечка под боком.

И как-то не сразу был осознан донельзя простой факт, что мы с Кертье-младшим можем перестать изображать влюблённую парочку. Видимо, основная цель — ещё б понять, какая — нашего скрепления была выполнена, и руководящая моей жизнью сила соизволила освободить Благородного от моей персоны. И только сейчас я поняла, насколько устала. Оглядевшись в поисках свободных мест и заприметив оное возле Кадиса Этрамы, я доковыляла до дивана и завалилась на него, прижав колени к груди и разместившись так, чтобы не задеть Ноблесс. Сам Рей не будет против того, что я положу голову ему на колени, но вот Франкенштейна хватит удар, а после — от меня останутся лишь розовые тапочки.

— Мы же успели дома все проверки установить? — сквозь туман, начавший застилать сознание, я всё же расслышала тихий вопрос М-21, заданный Тао.

— Да, осталось только дождаться, когда мы останемся одни.

— Это точно безопасно? — Такео беспокоился обо мне или о состоянии дома?

— Вероятность летального исхода всего двадцать один процент.

Чует моя печёнка, я окажусь «везунчиком».

Рейзел и Раскрея общались удивительно тихо, видимо, обратив внимание на то, что я завалилась спать; кто-то даже заботливо укрыл чем-то мягким и плотным на ощупь, стало тепло и уютно, как в собственной кроватке под любимым одеялком. Блаженно улыбнувшись и тихо пробормотав благодарность, я позволила себе отключиться.

Голос Франкенштейна звучал всё тише и вскоре оборвался.

Но отдохнуть, по закону жанра, мне не дали. Раздался ужасный грохот, и в гостиную ввалились люди, должные оказаться в Лукедонии сразу по окончании всех споров и разрешения недомолвок. Опешили все. Точнее, большинству просто в голову не могло прийти, что кто-то добровольно посягнёт на святая святых, где, к тому же, обитает один Штейн, души не чаявший в своём Мастере и том, что оному принадлежит. В общем, хана котятам…

Зевнув, я перевернулась на другой бок, не обратив внимания на возмущение ворвавшихся. Им и так пребывать в сознательном состоянии осталось недолго, так что уж лучше я потрачу это время на здоровый и спокойный сон.

Учитывая, что ближайшие четыре дня мне предстояло бодрствовать.

— Мамочка, ещё пять минут, — пробормотала я, не желая просыпаться. Мне так хорошо на этом диванчике, так тепло, так мягко. И не надо меня будить, сама встану, когда захочу. — До следующего года. Хрр…

— Обычный человек, н-да? — риторический вопрос принадлежал Тао.

— Ну, в Лукедонии недостатка в гробах нет, — философски отметил М-21.

— Не хорони её раньше времени, уже пытались.

— И правда. Оживёт, как пить дать.

— Но назвать босса «мамочкой»…

— Отлично, так и подпиши его в телефонной книге.

Ась? Я правильно расслышала? Обратиться к Франкенштейну таким образом — значит подписать себе смертный приговор. Определённо, я такого сделать не могла, так как хотела жить, так что ребятам приснилось и никто Франки «мамочкой» не называл, особенно я. Так что можно со спокойной совестью перевернуться на другой бок, поворчать по поводу громких соседей и продолжить мирно посапывать на чьих-то коленях. Немного костлявых. Откормить это «кого-то» надо, право слово.

— Ставлю на то, что её прибьют.

— Ты недавно потратил всю свою зарплату.

— Это был нужный жёсткий диск!

Людей, до этого так бестактно потревоживших относительное спокойствие всей верхушки Лукедонии, благополучно увели; ребята явно не знали, на кого натолкнулись, посему, как и в оригинальной версии, спасение заблудших душ взял на себя Тао. И правильно сделал, ибо у Раэля уже лапки чесались всех придушить. Впрочем, младший Кертье было дёрнулся, чтоб привести план в исполнение и окропить ковры человеческой кровью, но смекнувший, что к чему, Раджек цапнул братца до того, как тот стартанул с места.

После того, как инцидент был улажен, Лудиса отправили патрулировать границы, а сами засели — судя по всему, надолго, учитывая, что в моей голове кого только не было: к экс-Лорду, Раскрее и Рейзелу присоединились Франкенштейн и Геджутель (правда, их потом выгнали, ибо мешали обсуждать «важные» дела — конкретнее: шипперить Лорду дочку с молчаливым принцем) — в поместье Ноблесс. Сейра ушла на кухню готовить (да здравствует рамен для особенно голодных), модифицированная троица накрывала на стол, попутно умудряясь не только болтать, но и объяснять Благородным, что палочки для еды — не осиновые колья, которыми их заколоть хотят. У них, похоже, цепная реакция на подобные изобретения человечества.

Поспать мне удалось, однако кто-то решил разбудить меня раньше того срока, когда я захочу проснуться сама. Именно поэтому, стоило троице упомянуть Франкенштейна, я неохотно разлепила один глаз, повернулась к будящему и неодобрительно на него посмотрела. Скажем так, нахмуренное выражение лица обладателя Тёмного Копья будет последним, что вы захотите увидеть в своей жизни, когда проснётесь. Нет, не всё так ужасно и Франки в любом виде идеал красоты, но проблема, как оказалась, заключалась в другом и была гораздо серьёзнее, чем я могла предположить.

Я лежала на коленях. Чьих-то определённых костлявых коленях, и их обладатель невесомо поглаживал меня по голове. Судя по недовольству Штейна, этим «кем-то» могло быть только одно существо.

Я медленно повернула голову и так же медленно открыла второй глаз, чтобы снизу посмотреть на идеальный подбородок Ноблесс. Говорю ж, что откормить его нужно, бедного, а то учитывая, сколько сил он тратит, никакая раменовая диета не поможет набрать вес. Не, Рейзел реально худющий, совсем его Франки запустил. Сам Ноблесс, кстати, не был против использования своих коленок, он был занят тем, что вновь и вновь повторял бывшему правителю своё фирменное «отказываюсь», когда тот предлагал им с Эргой Кенезис пожениться. Кажется, сама Раскрея в этот момент пыталась выбраться из моей головы, однако Лорд доченьку так просто отпускать не собирался. Бедные…

Кто-то из Благородной компании сидел, кто-то стоял, но абсолютно все делали вид, что ничего сверхъестественного не происходит и человеческая девчонка вместе с тремя модифицированными объектами — то, что с ними может случиться каждый день. Или просто быстро вникли в курс дела, когда их обо всём проинформировал Геджутель.

Нехотя поднявшись, правильно истолковав взгляд Штейна, я потянулась, похрустела косточками, покачалась с пятки на носок и, за неимением иных вариантов, потопала к шушукающейся компании. По крайней мере, с Такео, М-21 и Тао говорить сейчас безопаснее всего. Тем более на стол они уже накрыли и теперь просто сидели. Все ждали, когда Раскрея и Рейзел соизволят отвлечься от молчаливой беседы друг с другом и сесть за стол; Благородным явно стало интересно, по какой причине Ноблесс может любить рамен.

Но идиллии не суждено было продолжаться долго: стоило экс-Лорду наконец-то замолчать и позволить парочке выбраться из моей головы, как дверь в гостиную, обзовём это помещение так, открылась, и на пороге нарисовался Кромбель, рядом с которым стоял Юрий, держа бессознательного Лудиса за ворот плаща. На несколько мгновений я выпала из реальности, прекрасно понимая, что такой сцены в каноне не было. Казалось, офигели все.

«Это что ещё за помесь ежа с дикобразом?» — судя по интонации, Лорд в моей голове прищурился. А, ну да, у него ж там обзор на триста шестьдесят градусов, ему хорошо.

«Главный злодей, — уведомила я, краем глаза наблюдая за подобравшимся Франкенштейном. — Как думаешь, мордобой будет?»

«Ты не планируешь ввязываться в драку?»

«Я б постояла в сторонке, здесь есть Штейн. И куча Благородных».

«Как они вообще сюда попали?»

«Сильные мира сего отдыхают, — я склонила голову в сторону Кадиса Этрамы и Эрги Кенезис. — Остальные — сидят и жрут», — теперь кивок на аристократов, проводивших тарелки печальными взглядами и образовавших своеобразную защитную стену между Ноблесс с Лордом и Кромбелем с Юрием.

Пока мы мирно болтали, Юрий остановил пристальный взгляд на мне и наклонился к шефу, что-то шепча ему на ухо. Причём даже феноменальный слух Лорда не помог мне услышать, что именно. Но взгляд Старейшины мне не понравился.

— Что вы здесь делаете? — за неимением иных вариантов, переговоры начал Франкенштейн. Мне послышалось, или Геджутель устало вздохнул?

— Пришли в гости, — улыбнулся Юрий.

Краем глаза уловив движение, я оглянулась на модифицированную троицу, усевшуюся за диваном и наблюдавшую за врагами из-за спинки. Интересно, они таким образом прячутся или стратегию обдумывают?

— И ради этого вы явились сюда?

— Мы хотели навестить вас в Корее, да в школе никого не было, — интересно, от неё что-нибудь осталось? Впрочем, резона сносить здание нет. — Дети передавали привет.

«Если им сейчас врезать, будет шанс прибить хоть одного?»

«С твоей грациозностью, Анна, убьёшься ты».

«Комплимент комплиментов».

«Просто рациональный взгляд на вещи».

«А он у тебя есть?»

Франки стало напрягать, что нарушители спокойствия молча смотрят на меня и делают вид, что кроме моей скромной персоны здесь вообще никого нет.

Меня вдруг заинтересовало, почему никто не начинает драки. Наши-то понятно, они за детей беспокоятся, и если что-то случится с визитёрами — тем несдобровать. А Благородные чего бездействуют? Их больше, уложили бы эту парочку на лопатки и дело с конц… А, точно, у Кромбеля же Лудис, и его прикончат раньше, чем аристократы двинутся с места. Что сказать, вражины знали, как начинать переговоры.

— И чего вы хотите? — я сделала шаг вперёд, оказываясь рядом со Штейном. — Чтобы мы извинились за своё отсутствие?

— Было бы неплохо… — начал Юрий, но Кромбель взмахом руки заставил его замолчать.

— Верните на родину, — я ткнула пальцем в Лудиса.

— Только если ты пойдёшь с нами, — улыбнулся Старейшина, и у меня появилось непреодолимое желание плюнуть на точку зрения Лорда и врезать этой парочке силой Благородного.

— Исключено.

— Хорошо, — одновременно с Франки произнесла я, и мужчина повернулся ко мне. — Сделка: вы сваливаете отсюда и никого не трогаете, а я иду с вами.

Только зачем им я? Они б менялись на более важных персон — Франкенштейна, к примеру, или самого Рейзела (и лучше бы его, так как воспротивившиеся все оборвали бы жизнь Кромбеля раньше, чем тот успел бы открыть рот). Хотя, судя по нашим последним встречам с Юрием и побегу от Союза вместе с модифицированной троицей, что-то подсказывает мне, что ребята сделали один большой неправильный вывод, что в гробу, который должны были доставить М-21 и М-24, была не кто иная, как я. Ну а что: во-первых, для обычного человека я веду себя слишком странно; во-вторых, феромоны Лорда делают своё дело и привлекают всяких психов; в-третьих, сомневаюсь, что у Юрки не вызвало удивление то, что некоторые из находившихся здесь людей меня слушают и что мне удалось вырубить его сковородкой. Наверняка он сложил два и два и получил три. Короче, пришёл к неверному выводу.

Хмм… Если дела обстоят так, как я думаю, то у нас появилась отличная возможность изучить врага изнутри. Никто не отменяет того, что Союз может вытащить из меня информацию или подвергнуть опытам, но здесь будет два варианта: либо героически самоубиться, либо переместиться незнамо куда поближе к Рейзелу. Если бы ещё знать, при каких условиях срабатывает волшебное «поприветствуй — холодильник»…

Я собой горжусь. Когда в голове раздался недовольный голос Франкенштейна, повествующий о моих умственных способностях и говоривший, что с таким же успехом я могу пригласить Кромбеля на ужин и в спокойной обстановке всё ему рассказать, я лишь вежливо улыбнулась, кивнула, смотря в глаза главному злодею, и сделала несколько шагов вперёд, оказываясь почти перед ним. Кромбель подал знак, и Юрий с недовольной миной отпустил Лудиса. Что ж, они хотя бы сдержали своё слово.

Значит, теперь можно с чистой совестью нарушать своё.

«Лорд, — обратилась я к «сожителю», одновременно подключив к каналу связи Рейзела и Раскрею; Франкенштейн уходить не собирался, — мы же сможем повторить тот маленький фокус?»

«Ты про?..»

«Именно».

До Штейна явно дошло быстрее, чем до остальных. Правда, не сказать, что ему идея понравилась, ибо слух Лорда уловил тихое ругательство. Но деваться было некуда, и как только подоспевшая Раскрея перенесла Лудиса на «нашу» половину гостиной, мы с «сожителем» поменялись местами, как когда он поприветствовал Геджутеля через меня, и помещение озарила ослепительная кровавая вспышка.

Это можно было назвать своеобразным высвобождением ауры. Точно так же, как однажды сила какого-то там Старейшины чуть не снесла Региса, так и сейчас подавляющая своей мощью энергия ринулась на Кромбеля и Юрия.

Я сжала ладони в кулаки и прикусила губу, кончиком языка чувствуя вкус крови. Нельзя было кричать, нельзя было дать понять, что мою голову буквально разрывает на части от боли; перед нами стояла задача: избавиться от нежеланных гостей любыми средствами и показать им, что они имеют дело с теми, кто может постоять за себя. К сожалению, эффект не продлился долго и вскоре Лорда откинуло в глубину моего сознания, однако простой демонстрации хватило для того, чтобы, когда вспышка рассеялась, Кромбель и Юрий покинули особняк Мастера.

Я медленно опустилась на ковёр и схватилась за голову. Комната перед глазами плыла, три Франкенштейна ругались в пять голосов, но все звуки постепенно исчезали. Виски пульсировали, кто-то начинал мучительно медленно вытаскивать тысячи иголок из затылка. Затуманенным взором я наблюдала, как каджу бросаются на поиски сбежавших врагов (все, кроме Раджека, так как конкретно в данный момент времени он занимает должность моей няньки и должен за мной присматривать), как о чём-то переговариваются модифицированные, как обмениваются планами Эрга Кенезис и Франки…

Но ничего не происходит просто так и как нам хочется. Когда мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание и смогу отдохнуть, боль внезапно исчезла, картина мира стала чёткой. Непорядок. Я-то думала спокойно поваляться и отдохнуть, раз уж Штейн разбудил и не позволил досмотреть прекрасный сон. Франкенштейн помог мне подняться, озаботившись состоянием, и, получив ответ, что сейчас всё в порядке, попросил Мастера никуда не уходить и отправился следом за каджу прочёсывать территорию. Главам кланов он, похоже, не доверял.

В итоге в гостиной остались только мы с экс-Лордом, Раскрея, Рейзел, Раджек и модифицированное трио, которое хотело последовать за своим начальством, но потом передумало и призывно замахало руками, подзывая меня к себе. Они всё так же удобно располагались за диваном, и Тао откуда-то достал ноутбук. Занятно…

— Мы перенесли записи, — хакер открыл документ и развернул технику экраном ко мне. — Помнишь, ты говорила, что Кромбель пользовался данными босса? Так вот, смотри, — Тао ткнул пальцем в одну из строчек, — здесь описано, что именно представляет собой Тёмное Копьё, — лично меня больше привлекло количество жертв, пущенных на создание столь опасного оружия. Число неутешительное, восьмизначное. Что-то мне поплохело. Видать, войны и чума имели подоплёку… — Мы можем извлечь из этого пользу и вывести оружие Кромбеля из строя?

— Я бы не была в этом уверена, — я отрицательно покачала головой, пытаясь вспомнить хоть что-то о главном злодее. — Оно отличается от того, каким владеет мистер Франкенштейн.

«Скажи им, что оно искусственное. Я не ощущаю и половины той силы, которая у злыдня», — голос Лорда был чётким. Ясно, в этот раз возвращение прошло быстрее.

— Оно ненастоящее, — я нахмурилась. — Я понятия не имею, как всё объяснить.

— Анна, ты же была с Союзом, — ась? Когда это я такое говорила? — Ничего не помнишь?

— Не-а, — вздохнули, помолчали. — Может быть, у Кромбеля в его лаборатории можно отыскать больше информации, но попасть туда мы шанс упустили.

— Не сказал бы, — М-21 нахмурился. — Они не уйдут, пока не получат то, за чем пришли.

— Хочешь сказать, мы сделаем из неё приманку? — Такео был против. — После того, как Кромбель увидел, какой силой она обладает? Кстати, почему ты её не используешь?

— Она не моя. Это долгая история, потом объясню. М-21, кстати, прав. Сейчас все каджу их ищут, здесь нет никого, так что мы вполне можем…

«Нет, — я подняла глаза на Рейзела. Точнее, на его затылок. Ноблесс спокойной пил чай, словно это не он только что залез мне в голову. — Франкенштейн».

«Что «Франкенштейн»? — чтобы не вызвать подозрений, пришлось прикрыть глаза и потереть виски. — Понятное дело, что он против, но как ещё ты предлагаешь искать слабые места врагов?»

«Не то что бы он против, — присоединился Лорд, — но пользы от тебя…»

«Да вы издеваетесь?!» — я вскочила на ноги, заставив модифицированных встрепенуться и поднять головы.

— Я пойду! Постараюсь перехватить Кромбеля и Юрия — точнее, удачно попасться им на глаза — до того, как их найдут. Встретимся в Корее. Раджек, — Кертье элегантно изогнул бровь. Он хотел последовать за мной, исполняя приказ Эрги Кенезис по надзору, — вас это тоже касается.

— Анна, стой спокойно, — хакер подошёл со спины и оттянул моё ухо, что-то цепляя за мочку. — Это передатчик. Мы будем знать, где ты находишься.

— А я смогу с вами связаться? — поправив волосы, я удивилась, что практически не чувствую жучок.

— Только голубиной почтой, — оскалился оборотень, и у меня язык зачесался поставить его на место, да промедление могло стоить информации.

— Пожелайте мне удачи, — проигнорировав вновь мысленно сказавшего, что это плохая идея, Кадиса Этраму, я покинула особняк.

На улице было удивительно тихо и спокойно. Кроны деревьев покачивались на ветру, листья шелестели, Центрального Аппарата не наблюдалось — скорее всего, их тоже приплели к поискам врага. Ага, надеюсь, что на последних доблестные стражи Лукедонии не натолкнутся, а то их жалеть не будут — прибьют, и всё. Аура Франкенштейна едва ощущалась. Каджу так вообще слышно не было. Интересно…

Стараясь слиться с окружающим ландшафтом, я пыталась припомнить, есть ли в Лукедонии открытая местность, где Кромбель с Юрием могли меня заметить, и как они вообще сюда добрались. Скорее всего, где-то находился вертолёт, отсюда следует, что, опять-таки, нужно искать поляну. Те, кто заходил с моря, вполне могли быть отвлекающим манёвром. А может быть, и нет, так как Лудиса принёс Юрий, а столкнуться они могли только на берегу. Вот почему-то до невозможности сложно искать врагов, когда это надо тебе; когда не надо, они сами находятся.

Лорд среагировал мгновенно, и луч энергии, пущенный Юрием, врезался в стоящее за мной дерево; я же отпрыгнула в сторону, морально подобравшись и приготовившись к драке.

Идиот. Эта блондинистая сволочь сейчас на полном серьёзе подала сигнал всем тем, кто носится по лесу с маниакальным выражением лица (да-да, я имею в виду одного вполне себе конкретного Франкенштейна!) и желанием отыскать и прибить людей, посягнувших на обитель Благородных. А я так хотела свалить без лишнего шума. Кому присылать претензии? Укажите почтовый адрес, у меня их накопилось порядочно!

Голова заболела, и я опустила взгляд на свои руки. Ладони крепко сжимали рукоятку пока неизвестно чего; сила крови, подвластная Ноблесс и Лордам, видоизменялась, преобразуясь в… Гадкое хихиканье «сожителя» раздражало гораздо сильнее, чем сковородка, которую я выставила перед собой, словно это был меч. Нет, я, конечно, не спорю, что Юрию эта кухонная утварь будет знакома лучше, чем Рагнарёк, однако можно было издеваться не тогда, когда сюда планирует сбежаться вся Лукедония?! О чём потом Регис будет детям рассказывать? Что был знаком с девчонкой, которая из всего доступного и возможного оружия предпочитала сковородку?

Мысленно пообещав придушить «сожителя» за подобные выходки, я приготовилась к бою, надеясь, что где-нибудь в кустах не установлена камера, отправляющая запись прямиком Тао. Тогда б модифицированная троица померла от смеха.

Лорд предупредил, что со спины заходит Кромбель. Наверное, злобный гений всея Союза не ожидал получить сковородкой по голове. Жаль только, что это не сработало. «Сожитель» не использовал и сотую часть своей силы, чтобы создать оружие, так как прекрасно знал, как сказываются на мне такие фокусы. Так что пришлось довольствоваться малым: тринадцатому Старейшине я всего лишь сломала нос, который, впрочем, к моему огромному сожалению, через несколько минут уже выправился.

Кромбелю было весело наблюдать за тем, как сковородкой получает пытающийся схватить меня Юрий. Учёный не спешил на помощь, и блондин парочку ударов всё же схлопотал. Когда в опасной близости раздался рык, могущий принадлежать только очень злому Франки, игры прекратились. Одним отработанным движением Кромбель стукнул меня по затылку, и сознание, сперва взорвавшееся болью (хе, я увидела, как в кусты отбросило Юру, попавшего под критический удар сковородкой, прежде чем энергия вернулась в моё тело), после заполнилось тьмой.

Не сказать, что мне выпал шанс отдохнуть; не-е, это было слишком жирно. Вместо того чтобы насладиться путешествием на плече главного злодея, меня забросило в мою голову в апартаменты Лорда, где уже сидели Раскрея, Рейзел и подозрительно спокойный Франкенштейн. Впрочем, как только он меня увидел, так сразу же, не обращая внимания на укоризненно посмотревшего на него Мастера, от всей души и со всего размаху влепил мне подзатыльник. Стоит отдать должное, голова с плеч не слетела, но стало обидно. Я ж ради них стараюсь, а они…

«Сожитель» был прав. Несмотря на то, что, на деле, я мешком перекинута через плечо Кромбеля и покачиваюсь в такт шагам тринадцатого Старейшины, обзор местности шёл на триста шестьдесят градусов. Таким образом, Франки точно знал, где меня искать. И я даже увидела его за деревьями, когда Кромбель с Юрием забирались в вертолёт; однако Штейн просто стоял, внимательно смотря, как враги покидают землю Лукедонии. Остальные каджу присоединились к нему уже после того, как вертолёт скрылся из зоны видимости. Сейра и Регис что-то спросили у Франки, но тот лишь махнул рукой.

Я с любопытством посмотрела на учёного блондина, притащившего откуда-то Мастеру и Раскрее чай. Мужчина неопределённо пожал плечами и промолчал. Вот как всегда.

Время до моего «пробуждения» мы коротали за обсуждением проблем насущных. Франкенштейн обещал остаться на связи и проинструктировать, какие документы при случае нужно будет стащить; да и вообще, судя по всему, если начнутся допросы, я буду послушно повторять слова мужчины.

Скоро можно анекдот рассказывать: как-то раз собрались в моей голове тролль всея Лукедонии, ручной злыдень и молчаливый принц…

Франкенштейн презрительно осматривал лаборатории Союза — я понятия не имела, куда меня принёс Кромбель, так что запоминанием местности занимался блондин; не сказать, что вражеская база его впечатлила, скорее, даже разочаровала — и едко комментировал те или иные поступки «учёных», возмущался, как можно смешивать несовместимые компоненты и ожидать хорошего результата, поражался жажде власти и силы, и бедный мужчина едва не хлопнулся в театральный обморок, когда увидел, как над людьми проводят эксперименты. Мне казалось, Штейн не сдержится. По крайней мере, мы с Лордом — Раскрея и Рейзел нас, к сожалению, покинули, сославшись на важные дела (если верить Эрге Кенезис) — чисто на всякий случай отползли в сторонку, когда от Франки стала исходить пугающая аура Тёмного Копья. Не хотелось попасться под горячую руку.

Пока учёный занимался тем, что чихвостил Союз со всеми его Старейшинами на чём свет стоит, мы с «сожителем», расположившись на кровати, играли в «Монополию», вытащенную из моих воспоминаний. Рядом лежали колода карт и нарды. В них мы с Лордом уже наигрались, и если в карты с завидным постоянством проигрывала я, то в нарды — «сожитель». Поэтому, придя к выводу, что «Монополия» для нас — самый безопасный вариант, — мы вооружились попкорном и соком и приступили к игре.

А что ещё оставалось делать? Я приходить в сознание не спешила, меня до сих пор куда-то несли, было катастрофически скучно и нечего делать, так что… Спустя полчаса мы вообще абстрагировались от ворчащего Франкенштейна и сделали вид, что его не существует и громкий голос на фоне — телевизор, который кто-то забыл выключить и мы теперь, такие несчастные, должны страдать.

В итоге то, что мы не обращали внимание на Франкенштейна, сыграло лично со мной злую шутку. Учёный мужчина, поняв, что его вопросы игнорируют, стащил меня с кровати за ворот одеяния Благородного (да, я до сих пор ходила в одежде аристократов, так как мою мне никто не привёз, а использовать магию вне Хогвартса на этот раз не захотели), подвёл практически вплотную к той части обзорной площадки, с которой открывался вид на кого-то в пробирке, ткнул пальцем в этого неизвестного и крайне вежливо поинтересовался, что здесь забыл Музака.

Я ничего ответить не могла. Подобной информацией моя скромная персона пока не обладала, так что пришлось слушать разочарованное ворчание Франки, что вот делаешь добро, остаёшься здесь с девчонкой, поступившей глупо и необдуманно, а она даже полезными сведениями поделиться не может. Короче, поворчал Штейн и отпустил меня. Но легче от этого не стало, так как во время моего отсутствия Лорд мухлевал; в итоге следующие полчаса мы потратили на то, чтобы вернуть «внезапно появившиеся» деньги обратно в кассу и поставить фигурки на свои места.

Так же, как без предупреждения меня выкинуло в собственную голову, когда я потеряла сознание, так и сейчас меня вытянуло обратно; я застонала, разлепив глаза и поморщившись от яркого слепяще-белого света. Поморгав и устроившись поудобнее, я огляделась. Ну что сказать… Кромбель с Юркой принесли меня в классическую больничную палату — белые стены, флуоресцентные лампы, тумбочка; как оказалось, отдельная ванная комната с туалетом. В общем, этакая улучшенная версия тюремной камеры. А, и дверь открыта. То бишь никто не опасается, что я могу сбежать, устроив погром? Интересно…

Вернувшись обратно и поинтересовавшись у Франкенштейна, как скоро он завалится, и добившись вразумительного ответа «я тут неподалеку цветочками любуюсь», я с опаской выглянула из своей камеры и, убедившись, что злыдней рядом нет, вальяжной походкой направилась по коридорам к Музаке. Понятия не имею, что здесь делает Лорд оборотней; «сожитель» сказал, что, если верить информации, полученной от меня до заключения контракта, этот «блохастый тунеядец» должен находиться у нынешнего предводителя любителей повыть на луну. Несостыковочка.

Музака обнаружился в полупустой лаборатории (кроме него и парочки столов, заваленных реактивами и медицинским оборудованием, ничего не было), одиноко булькающий в каком-то растворе. Из одежды на бывшем Лорде оборотней были только трусы с сердечками.

«Ло-о-орд, — мысленно позвала я «сожителя», отвлекая его от переругивания с Франки. Ребята играли в «Монополию» и мухлевали. Причём оба. Я так поняла, Штейн подставу заметил первым. — Мы можем забраться к нему в голову?»

«Можем попытаться, — с гадким хихиканьем тролль всея Лукедонии, заметив, что соперник отвлёкся, стащил из кассы несколько крупных купюр. — Только ты уверена, что Рейзелу, помимо злыдня, нужна ещё и собака? У него ж М-21 есть».

«Ну а что, нам его Союзу оставить, пусть эксплуатируют?» — я сделала шаг к колбе и остановилась, практически касаясь носом стекла.

«Начнёт грызть мебель, — Франки аккуратно поддел ногтем край кубика, чтобы поставить фишку на угодное ему поле, — будет жить на улице».

«Это ж предводитель оборотней, наверняка он будет сдерживаться, — потянувшись, я отошла на безопасное расстояние, если вдруг очнувшийся Музака разнесёт пробирку вдребезги, и села на пол по-турецки. — Можем приступать».

Я закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от внешних факторов. В виски и затылок начали впиваться иголки, заставляя морщиться от боли и неприятных ощущений; начало подташнивать, и я понадеялась, что окажусь в голове Музаки до того, как побочные эффекты дадут о себе знать. «Сожитель» что-то тихо бормотал; Штейн — вот удивительное дело — помалкивал и в работу тролля вмешиваться не спешил.

Через несколько секунд звуки реального мира исчезли (хе-хе, лампочка больше не шумит!), и вокруг начала вырисовываться поляна; впереди была река, откуда доносились весёлые крики, а позади — лес, и со своего места я слышала, как переговариваются между собой птицы, видела, как с ветки на ветку скачут белки, как горделиво вышагивает олень с массивными рогами… Рядом кашлянули, и я вздрогнула, встретившись взглядом с недовольным Лордом. Видок у экс-правителя Лукедонии был ещё тем — взъерошенный, на скуле багровеет синяк, ухо покраснело и опухло.

«Музака не хотел впускать в свою голову, — заметив мой красноречивый взгляд, со вздохом просветил «сожитель». — Он там».

«Не хочешь сходить за компанию?»

«Не хочу потом выводить блох».

Пожав плечами, я потопала по направлению к веселящейся компании. Рядом с бывшим вожаком оборотней бегала девчушка едва ли старше меня, может, даже младше. Она искренне улыбалась и смеялась, и у меня на глаза навернулись слёзы. Я понятия не имела, кто это, но отчего-то стало так пусто и грустно… Встрепенувшись и отогнав бабочек, олицетворяющих мои мысли, я твёрдой походкой подошла к реке и приветливо помахала рукой девчонке, когда она остановилась, заметив меня.

Музака прищурился. Да, господин хороший, я не часть твоего воспоминания, ты меня не знаешь, я не Рейзел и оказаться здесь могла только в двух случаях: либо Союз меня силком запихал, либо я Благородная. Нечего мне в глаза так всматриваться, не сижу я днями и ночами за компьютером и сплю хорошо, так что они нормальные, голубые. И аура у меня человеческая, хватит принюхиваться, это странно со стороны выглядит. Кто я? Хороший вопрос. Отвечу на него, как сама узнаю. А пока…

— Музака-ним, нам нужно поговорить, это срочно и не терпит отлагательств, — я сложила руки на груди и извиняющиеся посмотрела на девчонку. — Прости, что забираю его.

— Ничего страшного, я как раз рыбу поймаю, а то он её всю распугал, — улыбнулась она, кивнув.

Мы с оборотнем отошли в сторонку; при этом никто из нас друг на друга не смотрел, всем вниманием владела Эшлин, охотившаяся за рыбой. Не сказать, что у девчонки получалось, ибо не успели мы начать разговор, как она споткнулась и повалилась в реку, но ей точно было весело. Когда молчание затянулось, я открыла рот:

— Вы ведь понимаете, что, пока живёте в своих иллюзиях, над вашим телом ставят эксперименты все, кому не лень? — да и кому лень, собственно, тоже возьмут образцы; так, чтобы потом не бегать. — И что это продолжается, судя по всему, около восьмисот двадцати лет?

— Зачем ты пришла?

— Хочу вас вытащить и рассказать правду, — окей, для этого мне ещё парочку раз нужно умереть, так как не весь сюжет я помню. Но ты ведь потерпишь, чудище блохастое? — Назревает нечто глобальное и ужасное, и это коснётся не только человечества, но и оборотней с Благородными. Музака-ним, вы ведь не хотите однажды очнуться на пепелище, а некто Кромбель будет говорить, что вы должны ему служить, ибо он — бог нового мира?

Оборотень нахмурился, смотря на Эшлин.

— В её смерти виноваты люди, — мужчина вздохнул, — так почему меня должно волновать, что с ними станет?

— Это не совсем так, — я чувствовала, что права, но ничего больше сказать не могла. — Точнее, не только люди, — когда Музака вопросительно изогнул бровь и посмотрел на меня взглядом а-ля «да правда что ли?», пришлось добавить. — Это был хорошо сработанный план. Убрали одновременно вас и Ноблесс, так как знали, что он не сможет стоять в стороне; Рейзел не позволил бы уничтожить человечество.

— Он жив? — в голосе оборотня я услышала неподдельное беспокойство, а потому на несколько секунд выпала из реальности. Мне казалось, реакция у мужчины на упоминание Кадиса Этрамы будет иной.

— Да, — согласно кивнула я, и Музака облегчённо выдохнул, — но не сказать, что цел. В общем, ваша зубастость, я прекрасно понимаю, что вы не хотите покидать Эшлин, так как она умерла и это единственный способ вам с ней быть вместе, но в реальном мире остались существа, которым нужна ваша помощь. Ваши друзья. Я пойму, если вы решите остаться — наверное, сама бы я так и поступила, — но тогда из вас сделают послушную марионетку.

— Рейзелу так необходима помощь?

— Представляете, меня бывший Лорд Лукедонии аж из другого мира вытащил и воскресил, чтоб я эту статую молчаливую спасала, — я усмехнулась. Музака всё равно не поймёт, пошутила я или нет. — Он, кстати, где-то там, — я неопределённо махнула рукой в сторону поляны. — Благодаря ему я и оказалась в вашей голове, Музака-ним.

— Значит, в смерти моей дочери виноваты не только люди? — оборотень прищурился.

— Главные виновники давно мертвы, — успокоила, молодец, — осталось лишь несколько.

А вот интересно получается… Я на подсознательном уровне чувствую, когда говорю правду и когда ошибаюсь; благодаря этому голос полон уверенности и Музака не задаёт лишних вопросов.

— Поймите, что нельзя жить одним прошлым, — я смотрела на Эшлин. Такая весёлая, улыбчивая, счастливая… Так жаль, что она стала пешкой в игре существ, считающих себя многим выше других и думающих, что они имеют полное право распоряжаться судьбами. — Прошло восемьсот двадцать лет. Мстить уже некому.

— Но кто-то остался?

— Да. И мы — я вас потом познакомлю с компанией, прекрасные люди и нелюди — встретимся на поле боя. Непременно, в этом я могу уверить.

— Как тебя зовут?

— Что-то слишком рано вы познакомиться решили, — усмехнулась я, но руку протянула. — Аня.

— Меня ты знаешь, — американский Санта Клаус, какая у него лапа огромная… — Что ж, Аня, тогда у меня к тебе будет единственная просьба.

— О, в этом я мастер. Чего изволите? — ой ма-а-ать, мож не надо, а?

Но было поздно. Отступать некуда, поворачивать — в пропасть улетишь. Потому я лишь жалобно посмотрела на «сожителя», который, сложив руки на груди, своим осуждающим взглядом мог испепелить. Впрочем, Лорд понимал, что иного выхода нет. Франкенштейн снова отвесил болезненный подзатыльник, как только узнал, что сейчас начнётся, и тут же выскочил из моей головы, уведомив, что скоро будет. Не знаю, хочу ли я такой встречи. Уж лучше здесь, в лаборатории. Тут хотя бы безопа…

От грохота заложило уши, и я обхватила голову руками, краем глаза замечая, что «сожитель» создал вокруг меня кровавый барьер, от которого отлетали куски стекла. Музака пришёл в себя. Точнее, его тело снова стало двигаться, он вполне себе функционирует, однако, судя по светящимся глазам, дома никого не было. Впрочем, именно об этом оборотень меня и просил — стукнуть его по тыковке и заставить успокоиться. Ага, можно подумать, я каждый день после школы, как обычный семнадцатилетний подросток, занималась укрощением волков. Плёвое дело, тыщу раз срабатывало.

Франки, поторопись! Не хочу стать отбивной, я ж потом по кусочкам собираться буду. Вид тот ещё.

Музака рычал, от него волнами расходилась энергия. Если б не Лорд, меня б уже унесло в другую комнату и похоронило под осыпавшейся стенкой. Интересно, здесь нигде ромашки нет? Говорят, она успокаивает нервы и расслабляет. Музаке сейчас нужно и то, и то.

Заверещав и с визгом отскочив, я прилипла к стене, когда на меня помчался оборотень с явным намерением убить. И как прикажете его успокоить?

«Есть одна идея, — «сожитель» дёрнул меня в сторону, и я почувствовала себя на родео. — Но тебе придётся умереть».

«Всего-то… — я пискнула, сжавшись под взглядом Музаки. — Я полагаю, выбора у меня нет?»

«Я поражён. Ты умеешь думать».

Голова взорвалась болью, перед глазами всё поплыло. Оборотень схватил меня за горло, и мы, пробив несколько этажей, оказались на улице. Опять подземные лаборатории, чтоб их. Выплюнув набившиеся в рот цемент и землю, я повернулась к Музаке. Лорд явно колдовал в чужой голове, так как взгляд мужчины постепенно становился осмысленным. Однако безумие окончательно исчезло, когда когти оборотня разорвали моё горло. Кровь брызнула во все стороны, затылком я коснулась лопаток.

— Эшлин?.. — голос Музаки дрожал. Это он ко мне обращается?

«Сработало!» — обрадовался «сожитель».

«Лорд, а почему я-то в сознании? — перед глазами вспыхнула алая цифра «5», но проваливаться в темноту я не спешила. — Где моя заслуженная смерть?»

Меня проигнорировали. Рана не затягивалась, я отключаться не собиралась. Оборотень дрожал, прижимая меня к груди и продолжая называть именем своей дочери. Что ж, видимо, «сожитель» решил, что привести Музаку в сознание можно жестоким способом: заставить его убить собственного ребёнка. Получилось, что сказать. Вот только мои жизни мне были дадены, чтоб Рейзела спасать, а не всяких безумцев в себя приводить! И нечего напоминать, что вернуть оборотня — моя идея; хочу — ворчу и возмущаюсь, мне можно, я умерла!

Пока не вылезли ребята из Союза, Музака умчался куда подальше. Моя голова болталась из стороны в сторону и грозилась вот-вот оторваться окончательно, но через несколько секунд я почувствовала, как начала регенерировать. Ощущения малоприятные, смею вас уверить.

Зато можно нормально осмотреться. Мы находились, судя по всему, на взлётной полосе аэропорта. Один из самолётов как раз готовился совершить посадку, и я порадовалась, что сейчас ночь и никто не увидит, как длинноволосый мужик в одних трусах, забрызганный кровью, держит на руках девчонку с растерзанным горлом, что потихоньку срастается. Интересно, полиция им поверит или гурьбой отправит проверяться на наркотики?

О, а вот и Франки.

Горло окончательно восстановилось, и я отчаянно глотнула воздуха полной грудью, закашлявшись и сверзившись с рук удивившегося Музаки на взлётную полосу. Оборотень часто-часто заморгал, словно очнувшись от наваждения, наклонил голову, нахмурился, увидел Штейна, перевёл взгляд на меня и, судя по осознавшей морде лица, вспомнил произошедшее. Пока он, замерев, приводил в порядок голову, я посмотрела на недовольного Франкенштейна. Поняв, что меня ждёт, я со вздохом и без возражений (бесполезно ведь, добавят) позволила вновь отвесить себе подзатыльник. Позвонки хрустнули, и Франки тут же поспешил проверить, не сломал ли мне чего.

Постояв и поглазев друг на друга, мы с Музакой потопали за Штейном. Мужчины, решив вспомнить былое, вяло переругивались. Я плелась за ними, чувствуя себя выжатым лимоном и желая лишь одного — добраться до кровати и лечь спать. Денька на три. А лучше на пять.

Когда мы подходили к городу, Франки схватил меня в охапку и оставшийся путь к дому мы проделали по крышам. Ну да, шокировать мирных жителей видом нашей компании и разбираться с полицией учёному явно не хотелось. В гостиной дома уже сидели Рейзел, Регис, Сейра, Раэль, Раджек, М-21, Тао и Такео. Ребята пили чай и ужинали. Ну да, в Лукедонии им этого сделать не дали. Стоило нам ввалиться, как Кадис Этрама и Музака уставились друг на друга. Искра, буря…

— Рей — Мурзик, Мурзик — Рей, — устало пробормотала я, надеясь разрядить обстановку. Это удалось, теперь Ноблесс и экс-вожак оборотней смотрели на меня. — Пожмите друг другу руки и обнимитесь, теперь мы на одной стороне. А вот как мы на этой стороне оказались, обсудим завтра.

— Ре-е-ей, вы вернулись! — в дом ввалились дети. Глаз Франки дёрнулся. Он явно пожалел, что забыл закрыть обе двери — и забора, и входную. Не до этого как-то было, когда я под ухо бурчу.

— Вашу. Мать, — с чувством произнесла я, стараясь игнорировать истерический смех Лорда.

Дети остались. Нет, не так. Дети остались (и единственное полезное, что мы от них узнали: Кромбель находился прямо у дверей школы, где они и столкнулись, но поинтересовался только, когда его «коллега» вернётся; тогда же ребята и передали привет). Так быстро, как этой ночью, мои мозги не работали никогда: пришлось, соединившись в голове с Франкенштейном, придумывать правдоподобную историю, почему «папа» взвалил своё окровавленное дитятко на плечо и что у нас делает длинноволосый мужик со шрамами по всему телу и в одних трусах. В итоге, спустя минуту молчания и косых взглядов, сошлись на том, что Музака — друг Рея, прибывший из-за границы. Также экс-вожак оборотней каким-то макаром стал моим двоюродным дядюшкой, и из Франки от новоявленного родственничка едва Тёмное Копьё не вылезло.

Почему мы в крови? Не, ребят, это бутафория, мы к спектаклю готовились. Музака актёр. Мы помогаем, мы ж хорошие родственники. Видите, как эта компашка на диванах пристально пялится? Оценивает. Почему у двух неизвестных в чёрных балахонах вид воинственный? А они охотников играют, дядюшка — волка. А я — Красная Шапочка, приятно познакомиться. Нет, мы уже закончили. Да, помощь не нужна, спасибо, что предложили. Кстати, что вы здесь делали так поздно? Гуляли и увидели свет в окошках? Ребят, два часа ночи, какого фига? Заигрались? Ну-ну.

В итоге нас с Музакой, как самых окровавленных и грязных, отправили отмываться и переодеваться. Отыскав вторую ванную и сказав оборотню, чтобы, когда он закончит, никуда не уходил и ждал меня, так как в доме Франкенштейна из нас двоих ориентируюсь я, я пошла в первую. Одежда отправилась в мусорный бак, так как пришла в негодность, а я наконец-то стала чувствовать себя человеком. Надо кого-нибудь уговорить сходить со мной по магазинам, а то нарядов становится меньше с каждым моим влипанием в неприятности и вылезанием из них же.

Решив, что не на модный показ собираюсь, а домашние меня и в одном полотенце видели, я прыгнула в пижаму, обула розовые тапочки и пошляпила к Музаке. Оборотень уже стоял, облокотившись о стену, закрыв глаза и явно обдумывая ситуацию. Ну да, проваляться восемьсот двадцать лет непонятно у кого незнамо в каком состоянии плохо сказывается на работоспособности мозга. Да и времени всё обсудить ни у кого не было — с Франки они ругались всю дорогу, а с Рейзелом не поговорили, так как нагрянули дети. Только не говорите, что объясняться с экс-вожаком придётся мне… Может, его к Чертогам подключить, пусть с «сожителем» поболтает, они найдут общий язык. Наверное. А если устроят драку, я заработаю головную боль?

— Музака-ним, прошу, — я протянула оборотню стопочку одежды, выделенную Франкенштейном, а то негоже бывшему вожаку щеголять в одном полотенце. Мужчина скептически на меня посмотрел, но скрылся в ванной, вернулся уже одетым. — Идёмте, я введу вас в курс дела.

Мы расположились в моей комнате, так как с первого этажа доносились восторженные голоса детей, которых бедный Франки отчаянно пытался образумить и отправить по домам, говоря, что даже у директора школы находится в четвёртом часу ночи — непозволительно; впрочем, этих спиногрызов правила этикета мало заботили, и я порадовалась, что лезут они, в основном, к Рейзелу, Тао, Такео, М-21, Регису, Сейре и Штейну. Раэль и Раджек, поняв, к чему всё идёт, благоразумно придумали отмазку и смылись на балкон; им тоже предстояло поговорить.

Я лежала на кровати, закинув ноги на стену, и, повернув голову набок, смотрела на затылок Музаки, сидящего рядом и использующего кровать как спинку. Экс-вожак оборотней внимательно слушал; я же удивлялась самой себе: помню, чем всё началось, знаю, как закончится история, ведаю о некоторых деталях в центре сюжета. Но если отойти и посмотреть со стороны — то в центре огромная дыра, пустота, пересекаемая лишь тонкими нитями воспоминаний. Короче, надежды не оправдались и после второй смерти максимум, чего от меня можно добиться — раскрытия сюжета на ближайшие глав пятьдесят. Э-эх, за что мне это? В каких грехах мне нужно покаяться, чтобы вернуться?

«Перечислить? — дипломатичным тоном осведомился «сожитель». — Анна, снег идёт, пожалуйста, сосредоточься на разговоре с этим блохастым и не мешай мне спать».

— В общем, это был план нескольких Благородных, оборотней и, конечно же, людей. Хотя я бы сказала, что высшие расы развязали войну, чтобы прикрыть свои дела. Из волков могу назвать только Мадука, — прости, Мурзик, он единственный, кого я помню.

— И всё это лишь для того, чтобы стравить Рейзела и меня?

— Ну да, — я щёлкнула пальцами. — Проблема в том, что вы не давали строить планы по захвату мира или порабощению людей — впрочем, это одно и то же, наверное. Вот они и решили вас убрать. А так как вы были друзьями, они знали, что до смертоубийства не дойдёт. Вас с Реем хорошенько потрепало, ты отключился, он впал в сон. Ферзи исчезли, пешки заняли их места.

— Почему нельзя было заметить это раньше? Куда мы смотрели?.. — вопрос был риторическим, и я, хотя и хотела на него ответить, промолчала, поняв, что начинать читать нотации девчонке, только закончившей школу, существу, которому многим больше тысячи лет, по меньшей мере, глупо.

— Наверное, никто не хочет верить в предательство тех, кого считает друзьями или близкими, — ни к кому, собственно, не обращаясь, пробормотала я. — В общем, вот такая вот история.

— Но всё-таки… почему холодильник?

— Только не говорите, что это единственное, что вам запомнилось, — Музака запрокинул голову, и мы встретились взглядами. — Проехали.

Дальнейшие полчаса я объясняла оборотню про современный мир и заплетала ему косички. Он вернулся к любованию стеной и всё равно не замечал, что я творю за его спиной; а мне было слишком скучно, чтобы просто лежать, потому я села и сама не заметила, как занялась причёской оборотня. В общем, спокойной и мирной атмосфере ничего не грозило, тишь да гладь, красота, лепота; даже голоса детей — и то слышно не было. Скорее всего, Франки их всё же отправил по домам, убедившись, что до кроватей они дошли и благополучно уснули — может быть, не совсем по своей воле. По крайней мере, иного объяснения тому, что ко мне без стука завалилась модифицированная троица, не было. Сбежать они могли лишь в одном случае — Ик-Хана, Суйи, Шинву и Юны в радиусе нескольких километров не наблюдалось.

Так. Предположим, я понимаю, зачем и почему ко мне могли пожаловать Тао, Такео и М-21, а вот лицезреть Раджека и Раэля (который вёл себя так тихо и мирно, что я б не удивилась, отправь его старший братец обратно в Лукедонию, чтоб не путался под ногами) ранее как-то не доводилось. Благородные, столкнувшись в дверях комнаты с модифицированными, напряглись; точнее, Кертье-младший снова брезгливо поморщился, показательно делая шаг в сторону и зажимая нос. Раджек отреагировал спокойно и, проплыв мимо ощетинившейся троицы, элегантно устроился в кресле.

Модифицированные расположились с другой стороны кровати, сев рядочком. Раэль остался стоять у двери, вот-вот выскочит, чтобы не находиться в одной комнате с результатами человеческих экспериментов. Не будь фактора терпимости — старшего братца, то бишь — Кертье-младший определённо что-нибудь сморозил. А учитывая, что в наличии есть язва обыкновенная (в простонародье — М-21), то дело сразу скаканёт от разговоров к драке. И к немедленной кончине, так как Франки против косметических изменений в своём доме.

Молчание затягивалось, атмосфера становилась всё напряжённее, М-21 незаметно для самого себя начал когтями драть лежащий на полу ковёр («А я на блохастого грешил…» — задумчиво протянул «сожитель», хрустя попкорном). Первым не выдержал Раэль. Парень окинул собравшихся, исключая брата, высокомерным взором, проигнорировав смешок Музаки, и поинтересовался:

— Брат, что мы здесь забыли? — Раджек подавил усталый вздох и по-доброму снисходительно посмотрел на Раэля.

— Присматривать за леди Анной — приказ Лорда, — троица задумчиво покивала; очнувшийся М-21 успешно делал вид, что ковёр подранным был с самого начала. — Ты можешь вернуться домой.

— Тебя никто не держит, — согласилась я, понимая, что каджу Кертье, даже если очень захочет, такого никогда не скажет.

Раэль под взглядом брата сдулся и, промолчав, состроив из себя обиженного, встал за спинкой кресла, в котором сидел Раджек. Ух ты. Вот это я понимаю братский авторитет. Можно мне такой же? Впрочем, атмосфера от этого менее напряжённой не стала. Грр… Надоели!

— Так! — я хлопнула ладонью по тумбочке, и Лорд закашлялся, подавившись от неожиданности. Музака дёрнулся; Такео, М-21 и Тао подскочили на ноги; Раджек вопросительно изогнул бровь, пытаясь понять причину моего поведения; Раэль, судя по виду, готов был достать Грандию. — Господа, — «сожитель» заподозрил неладное первым, он в моей голове сидит, — вы все прекрасно понимаете, что нам неизвестно, сколько жить под одной крышей? Поэтому резво пожали друг другу лапки и сделали дружелюбные рожи, у нас мировая! — м-да, интересно, как это со стороны смотрится? — Когда начнётся главная битва, я должна быть уверена, что никто из вас друг друга не подставит, а в случае чего придёт на помощь. Тебя, Раэль, это касается в первую очередь!

Как ни странно, первым отреагировал Музака. Мужчина поднялся, обогнул кровать и, засунув ладони в карманы брюк, поглядел на модифицированных, пожал плечами и беззаботно буркнул:

— Посмотрим, кто чью спину прикрывать станет, — поздравляю, М-21, я нашла тебе учителя. Будет, с кем по ночам на луну выть и трепать нервы Франкенштейну.

— Рад сотрудничеству, — ожил Раджек, оказавшись рядом с нами и вежливо склонив голову в сторону стоящей компании. Раэль морщился, хмурился, всячески показывал, что моя идея ему не нравится, но, в конце концов, смирился и пробурчал:

— Только не путайтесь под ногами.

«До чего трогательная сцена, — «сожитель» наигранно всплакнул. — Анна, ты понимаешь, что только что прописала в доме злыдня одну блохастую собаку и двух профессиональных убийц?»

«Кстати, спасибо, что напомнил, — я сползла с кровати, наконец-то почувствовав, что атмосфера теплеет, — а то бы так и уснули в моей комнате».

— Кертье, Музака-ним, пожалуйста, идёмте за мной, — я вышла в коридор. Если память мне не изменяет, возле комнаты Тао, Такео и М-21 есть несколько свободных спален. Вот там и разместим этих умников, чтоб не мешались под ногами.

Оборотню повезло, от него избавились быстро. Надеюсь, Штейн не против. А вот с братьями пришлось повозиться, так как Раэль перетаскивать кровать из другой комнаты, чтобы расположиться в одной с братом, отказался наотрез. В итоге Раджек, извинившись за поведение Кертье-младшего, не только спальные места приготовил, но и помог вдолбить в голову Раэля расположения стратегически важных мест: кухни, ванной, лаборатории, зала (где, собственно, нам и надо в скорейшем времени собраться, чтобы окончательно всё обсудить).

Ух ты, уже семь утра. Потрясающе провели ночь, нечего сказать. И это при том условии, что сегодня не суббота и не воскресенье, а вполне себе рабочий четверг! Понимаете, что это означает? Отоспаться в ближайшее время мне не светит. Что вы говорите? Смерть пережила? Пфф, да кого это волнует, в самом-то деле…

Вернувшись в комнату и не застав там модифицированных, я переоделась в школьную форму и спустилась в гостиную, где уже все завтракали. Под «всеми» я имею в виду ту огромную компанию, что собралась в доме: я, Рейзел, Музака (они, кстати, сидели рядом друг с другом и что-то обсуждали вполголоса, однако вид был миролюбивый, и я порадовалась, что всё обошлось), Франкенштейн (удивительно, но пока я занималась гостями, Лорд ввёл злыдня в суть происходящего; меня даже не прибили за самодурство, представьте себе), Сейра, Регис (пытавшийся переварить, что он будет жить с Кертье-младшим в одном доме на одном этаже в соседних комнатах), Тао (вновь прилипший к ноутбуку), Такео, М-21 (изредка посматривающий на экс-вожака оборотней; да не дрейфь, как-нибудь договоримся, сделает он из тебя настоящего волка), Раэль (интересно, он так активно начал есть сразу после того, как узнал, что готовила Роярд?) и Раджек (на фоне остальных — этакая мраморная статуя, облачённая в чёрную мантию).

А ещё — и это самое невероятное! — мы все уместились в гостиной и никто никого не стеснял. Я быстро сбегала на кухню и принесла чай, и от напряжённой атмосферы не осталось и следа. Такой развесёлой компанией мы дошли до школы, где братьев Кертье и Музаку записали в охранники. Франки пошёл к себе в кабинет, ребята отправились на уроки.

Мы с Раджеком медленно и чинно нарезали второй круг вокруг вверенной каджу в охранение территории, и я впервые за всё то время, что нахожусь среди персонажей манхвы, почувствовала себя умиротворённой и защищённой. Конечно, Кертье-старший здесь только потому, что Раскрея попросила его за мной присматривать (девушка была в курсе нашей с «сожителем» ситуации и знала, что в случае опасности её папаня меня не спасёт), но всё же… Он здесь, рядом; стоит протянуть руку — и коснёшься.

Я открыла рот, чтобы спросить Раджека, как он собирается посылать отчёты о своей работе Эрге Кенезис, но не успела ничего сказать. Стоило мне ступить на футбольное поле, как механический голос уведомил, что цель обнаружена и синхронизация успешно завершена. Из песка высунулись железяки, закрепившие мои ноги в определённой позиции, и та же машина проинформировала, что тест начался.

Та-а-ак… Я правильно понимаю, что только что попала в ту ловушку, которую организовал Тао, чтобы удостовериться, нормальный я человек или нет? Ещё б знать, в чём этот «тест» заключается. Выдайте прохождение, а? Пожа-алуйста.

— И чё это было? — я непонимающе хлопала ресницами, вопросительно смотря на стоявшего рядом Раджека, словно он знает ответ на вопрос, что творится в голове хакера и зачем нужно было меня так пугать.

Прохождение не понадобилось. «Сожитель» предпринял попытку помочь мне выпутаться из ловушки, и, как только он это сделал, механический голос сообщил о принудительной деактивации и железяки исчезли. Одновременно с этим раздался тихий щелчок, и мы с Благородным переглянулись. Я непонимающе пожала плечами, делая несколько пробных шагов по полю, надеясь, что на этом сюрпризы закончились. Ничего не происходило, и мы продолжили наш путь. Тишина успокаивала; из школы выходил какой-то класс — судя по всему, занятия физкультурой. Несколько учеников бросили заинтересованные взгляды в нашу с Кертье сторону — в основном, конечно, девушки глазели на Раджека — и мы поспешили убраться.

Нарезая очередной круг, мы повстречались с модифицированной компашкой, идущей в противоположную сторону.

— Тао, можно тебя на минуточку? — спросила я, дружелюбно скалясь.

Хакер сглотнул. Видимо, помнил, чем закончился рассказ о встрече Юрия со сковородкой. Разумеется, кухонного инвентаря у меня под рукой не было, зато в голове сидел «сожитель», который мог по первой просьбе сотворить оружие домохозяек из своей силы. И на этой ноте Тао нужно пожалеть, ибо получить по голове обычной сковородкой не так страшно, как схлопотать частичкой способности бывшего Лорда Лукедонии. Простым обмороком не отделается, Юрку в кусты унесло в последний раз. Интересно, а если это кровавая сковородка, на ней можно печь блины и использовать их в качестве огнестрельного оружия? А что, представьте картину: поле боя, Франки в эпицентре, Музака на подхвате, Рейзел стоит в стороне и держит своё слово не вмешиваться в драку, Регис и Сейра залечивают раны, братья Кертье маскируются, Такео стреляет, Тао координирует их действия, М-21 используется в качестве боксёрской груши… и я, стоя неподалёку и обстреливая врагов котлетами из силы Благородного.

«Сожитель» расхохотался. И уверил, что мы обязательно как-нибудь попробуем. М-да, интересно, кто удивится сильнее, противники или союзники? Правду говорили, что с такими друзьями враги не нужны.

Такео и М-21 товарища провожали (долгими-долгими и сочувствующими взглядами), словно он идёт на верную смерть и если и вернётся, то явно не со всеми конечностями; а может, вообще сгинет окончательно и о нём останутся только воспоминания. Я же, цапнув хакера за рукав пиджака, оттащила его в сторонку и достаточно вежливо для того, кто перепугался не на шутку, поинтересовалась, что это был за тест и какого фига он его решил провести в школе, где обнаружить место синхронизации мог любой желающий.

Тао возмутился и поправил, что датчик среагировал бы только на мою ДНК, посему волноваться не о чем. Потом он со вздохом достал мобильник, открыл недавно созданный файл и повернул экран в мою сторону. Оказывается, этот своеобразный тест должен был определить, есть ли в мою физиологию какие-то вмешательства; ибо, если исходить из объяснений, выполнить все задания и не убиться (самое опасное — успешно избежать «бомбы» в доме Штейна, оттого и вероятность летального исхода; но, поймав мой пристальный и очень-очень добрый взгляд, хакер уверил, что обезвредил бы систему ловушек сразу после того, как я активировала хотя бы одну; у него для этого было пять секунд) нельзя.

В общем, ничего полезн… Погодите-ка.

Я забрала телефон из рук Тао и начала листать полученные данные. Сканирование заключило, что я на сто процентов обычный человек, однако ближе к концу — тогда, когда Лорд вмешался — датчики уловили «замещение», то бишь на пару секунд я перестала быть той, кем являюсь. Это вызвало сбой, программа деактивировалась. Но меня больше заинтересовала фотография, записанная камерой в этот момент. Качество оставляло желать лучшего, так как расстояние для снимка было большим, но, приглядевшись, можно было увидеть едва заметный ореол алого цвета.

Попросив Тао показать мне фотографии, когда я только появилась у Франки в доме, я сравнила тогдашнюю и сегодняшнюю. Интересно. На первой намёка на ауру не было, на второй она появлялась. Впрочем, её легко было принять за солнечные блики, так что сомневаюсь, что у модифицированных она вызовет вопросы. А есть после моей первой смерти? Все фотографии были сделаны с камер, распиханных в доме Штейна, и я неодобрительно поджала губы, когда Тао пролистал несколько, где я в позе звезды сплю в своей комнате, однако тут же нахмурилась, стоило хакеру найти нужную. После первой смерти, казалось бы, ничего не поменялось, но мой силуэт словно смазали.

«Лорд, — позвала я подозрительно тихого «сожителя». — Что происходит?»

«С каждой смертью ты всё больше подвержена моему влиянию, — вздохнул тот. — А я, логически, кровавый дождик, потому и моё присутствие можно отследить».

«Хочешь сказать, после шестой смерти они всё смогут понять, просто взглянув на меня?» — я вернула телефон Тао. Удивительно, но мои поползновения и просьбы подозрения не вызвали. Или просто я о чём-то не знаю.

«Теоретически, — и как прикажешь объясняться? — Спроси у злыдня, по части функционирования человеческих организмов — к нему».

«На что я подписалась? Не хочу ходить новогодней ёлкой ближе к концу истории. И значит, что психов по мою голову прибавится».

«Не переживай, это зависит от количества использованной силы. Перед первой смертью мы использовали защиту, после второй — хотели освободиться от оков. Если ты не будешь злоупотреблять, то никто ничего не заметит».

«Окей. Только как этого избежать, если на меня нацелились Кромбель с Юрием? В следующий раз послушно отправиться с ними и сделать вид, что мои странности им приснились?»

«Тебе даже играть не придётся, Аня, — серьёзность сменилась весёлостью, — благодаря твоему выражению лица и так все поверят».

Интересно, а Благородные после смерти попадают в ад или рай? Или у них там своя религия и они просто, как Лорд, охотятся на людей в другой реальности, заключают с ними контракты и кидают в мир, стирая при этом практически всю память? Или только мне так повезло? Надо будет поинтересоваться на досуге, куда ж эти личности отправляются, если «сожитель» спокойненько, наплевав на вечный сон, сейчас находится в моей голове и уходить оттуда не собирается.

Тао, пятясь, вернулся к своим друзьям. Они хотели продолжить обход, однако планам помешал шум подъезжающей машины. Кого там нелёгкая принесла?

Мы с Раджеком поравнялись с модифицированными; спустя мгновение рядом оказался Музака, внезапно заинтересовавшийся, в честь чего такое столпотворение. Раэля на горизонте видно не было; видать, отсиживается где-нибудь на крыше и безостановочно ворчит, что если бы не брат и Раскрея со своим распоряжением приглядывать за мной, чёрта с два он бы позволил записать себя в няньки человеческим детям.

Из машины вышли двое. Мужчина и женщина. Причём они сбились с шага, когда увидели нашу компанию, внимательно на них смотревшую. Ну, я б тоже занервничала; мы дружелюбными отнюдь не выглядели, тем более я со своей обидой на хакера и подозрениями по поводу «новогодней ёлки». Женщина открыла рот, но её спутник бросил предостерегающий взгляд и дипломатично улыбнулся.

— Доброе утро. У нас встреча с директором.

«Лорд, поройся в моей голове, найди информацию об этих индивидуумах. Кого-то они мне напоминают…» — попросила я «сожителя», и, когда получила недовольный ответ, что делать ему больше нечего, как в воспоминаниях копаться, но, конечно же, просьбу он исполнит, так как это может касаться Рея, сделала шаг к прибывшим.

— Здравствуйте. Я его дочь, меня зовут Анна, — Музака прищурился, смотря на гостей. Оборотень молчал, но вскоре я услышала его предупреждение у себя в голове, что с ними нужно быть осторожнее, так как они не совсем обычные люди. А то я не знаю… — Позвольте вас сопроводить, прошу, следуйте за мной, в коридорах легко заблудиться.

Мужчина и женщина переглянулись, но кивнули, сухо поблагодарив. Мы отправились к Франкенштейну. Визитёры шли позади меня; рядом, буквально в двух шагах, величественно плыл Кертье-старший. Он так тихо себя ведёт, что я иногда забываю об его существовании. А это непростительно; ещё, чего доброго, начну говорить с Лордом вслух, позабыв о свидетелях. То-то Раджек удивится, когда узнает о «сожителе».

Я постучалась и, не дожидаясь разрешения, толкнула дверь. Франки нашему появлению удивлён не был. Конечно, быстрое предупреждение по межсознательному каналу — и вуаля: на лице — улыбка, очки сверкают, костюм с иголочки, туфли начищены, кудри завиты, бигуди в верхнем ящичке стола спрятаны. Иногда он меня своей идеальностью раздражает. Нельзя быть таким потрясающим, от этого зубы болят.

— Папа, — улыбка во все тридцать два и ласковый взгляд Штейна, обещавший придушить в ближайших кустах, — помнишь, ты говорил о гостях? Я взяла на себя смелость их проводить. Мне приготовить чай?

— Будь добра.

Знаю, что поговорить им нужно без лишних ушей, поэтому улыбаюсь, вежливо кланяюсь парочке с просьбой подождать и выхожу из кабинета, тут же меняя выражение лица. Причём, судя по всему, оно настолько кислое и недовольное, что даже молчавший Кертье интересуется, всё ли в порядке и что не так. Пожав плечами и махнув рукой, сказав, что объясню всё позже, я пошла на личную директорскую кухню, где он заваривает чай Рейзелу и готовит ему же перекус во время обеда. Ради приличия подождав пятнадцать минут, я подошла к зеркалу, нацепила участливую улыбку, поставила чайник с чашками и сахарницей на поднос и пошла обратно.

— Мисс Анна, позвольте, — Раджек попытался забрать у меня поднос, но я увернулась. Было приятно, конечно, но мне нужно что-то держать в руках, иначе я, по примеру М-21, начну портить казённое имущество Франкенштейна.

— Спасибо, я справлюсь сама. Откройте дверь, пожалуйста.

«Аннушка, — дайте мне награду «пофигист дня», я заслужила; ни один мускул не дрогнул, когда в голове раздался голос «сожителя», вместо этого я поставила поднос на директорский стол и раздала чашки, — эти двое: Ан Сан Ин и На Ён Су, — послышался шелест страниц, — модифицированные люди, KSA».

«Вспомнила! — обрадовалась я, отправляя информацию Штейну. — Они за детьми».

«Может, если так хотят, отдадим? И понаблюдаем, как они со слезами на глазах будут просить забрать их обратно».

«Хорошая идея, но никто не согласится, — эх, а предложение-то заманчивое. — Кстати, а что ты там делаешь?» — шелест продолжался, и я занервничала. Он же не просматривает там мою личную информацию, правда ведь?

«Фанфики читаю. Не мешай».

Судя по всему, за время моего отсутствия взрослые успели обсудить всё, что их интересовало, и теперь супружеская пара покидала кабинет, бросая в мою сторону подозрительные взгляды. Ах, да, у них же в досье на директора Ли нигде не было указано, что у оного есть дочка семнадцати годков. Это заставит задуматься любого, у кого в голове есть мозги.

Франкенштейн достал телефон и позвонил, попросив модифицированную троицу как можно быстрее прийти к нему в кабинет. Сам мужчина, вздохнув и потерев виски, набросал быстрое сообщение Мастеру. И пошёл готовить чай. Я удобно расположилась на диванчике, нервно оглянувшись, когда Кертье замер за моей спиной. Нет, с этим что-то нужно делать.

— Раджек, вы не могли бы перестать ходить за мной хвостом? Ничего не случится, пока мы в школе, — я повернулась к каджу, забравшись с ногами на диван и облокотившись о спинку. — Раскрея просила присматривать за мной, а не следить.

— Мисс Анна, — начал Кертье, но я — с девизом «манеры нам только снятся!» — его перебила:

— Просто Аня, пожалуйста, я себя старухой чувствую, когда вы так ко мне обращаетесь. Я не имею ничего против, однако таскаться за мной двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю… Раджек, я не маленькая, поверьте, в критической ситуации могу сама о себе позаботиться и успешно сбежать. Так что нет нужды в преследовании, тем более большую часть времени я буду проводить в этом самом кабинете. Так что, пожалуйста, перестаньте дышать мне в затылок.

— Анна, — не так я просила, но хотя бы без «мисс», — насколько мне известно, на вас нацелены два представителя Союза, — кто ребёнка в курс дела ввёл? Франки али Тао? — Вопрос вашей безопасности крайне важен.

— Но не настолько же! — всплеснула я руками, опасно покачнувшись. — Присмотрите лучше за своим братом, он может что-нибудь натворить! Обо мне не беспокойтесь, здесь Франкенштейн.

Кертье долгие три минуты пристально смотрел мне в глаза; я же, как заворожённая, не могла отвести взгляда. Потом Раджек, видимо, что-то решил, вежливо кивнул и растворился в воздухе. Наверное, и правда, пошёл к Раэлю. Та-ак, только что его выгнала, должна радоваться, что он не стал спорить, так почему нет никакого состояния удовлетворения? Не говорите, что я начинаю жалеть о своём решении…

Сложив руки на груди и нахмурившись, я злобно посмотрела на вошедших модифицированных; сперва в кабинет осторожно засунул голову Тао, отправленный, судя по всему, в качестве разведчика, потом вползли М-21 и Такео. Ребята уселись напротив, опасливо озираясь. Хакер поинтересовался, где мой надзиратель, но тут же сменил тему, когда я зашипела.

Вскоре пришли Франкенштейн с Рейзелом. Учёный направился к своему столу, а Кадис Этрама сел рядом со мной. На столе волшебным образом уже стояла чашка чая, и Ноблесс, прикрыв глаза и излучая спокойствие одним лишь своим присутствием, пригубил её. Тишина не нарушалась даже словоохотливым Тао; однако долго молчать он не мог в силу своей болтливости, потому, как только Рейзел осушил чашку наполовину, развернулся к шефу и спросил:

— Что случилось, босс?

Штейн перебирал бумаги на собственном столе в поисках чего-то определённого; услышав вопрос, мужчина посмотрел на меня и махнул рукой в сторону модифицированных. Я надеюсь, это значило: «Займи их чем-нибудь, я сейчас», а не «Введи в курс дела этих остолопов, мне некогда». Вздохнув, я кашлянула, привлекая внимание, и, стараясь сжать информацию до минимума и оставить лишь самое важное, вкратце поведала Тао, Такео и М-21, кем являются наши новые преподаватели по социологии и физкультуре.

— Опять дети? — не успела я договорить, за кем, собственно, пришли, понимающе осведомился оборотень.

— Угу, — кивнула я. — Ик-Хан и Шинву. Они хотят проверить, подходят ли ребята для вербовки. И не надо на меня так смотреть, я просто оказалась в нужном месте в нужное время и подслушала их разговоры. Да и Музака предупредил, что они не обычные люди. Так что сложить два и два было проще простого.

— Значит, используем другую тактику, — Франкенштейн наконец-то нашёл, что искал, и теперь подписывал какой-то документ. — Аня, поздравляю, с настоящего момента ты ученица нашей школы, — и милая-милая улыбочка. Прибью. — Постарайся обратить на себя их внимание.

— Вы хотите, чтобы завербовали её? — Такео обернулся к Франки.

— Хочу, чтобы они попытались выйти с ней на связь. А там можно и на саму организацию.

— Я своё уже отмучилась, — воспротивилась я, едва не плача. — Не хочу ходить на уроки… — я повернулась к Ноблесс. — Рей, скажи ему, — ноль внимания. Чай интересней, разумеется, конечно. — Отлично, тогда можно одну просьбу?

Штейн нахмурился. Я стоически выдержала его недовольный взгляд, спрятавшись в собственной голове за Лордом; в конце концов, Франки обречённо кивнул. Понял, что спорить бесполезно и я всё равно не буду делать то, что мне велят. Точнее, пока мне есть, кого противопоставить и кому, в случае чего, жаловаться (Кадис Этрама — и ваши проблемы с Франкенштейном исчезнут навсегда; только сегодня и только сейчас — прямо у вас под боком всего за десять кружек чая в час).

— Что вы хотите, чтобы я сделала? Как мне привлечь их внимание?

— Продемонстрируй свои способности. Я надеюсь, они у тебя есть.

— Только потом не жалуйтесь, хорошо? — мило улыбнулась я, страдальчески подписывая протянутый документ, где указано, что до конца текущего учебного года я являюсь ученицей школы Ё-Ран. О, так немного мучиться, это пос!.. — И экзамены автоматом! — поняв, что, логически, меня ждут выпускные, я вздохнула. — Мне определённо будет не до зубрёжки, а завалить я не хочу, — я получила золотую медаль в своей школе, однако сомневаюсь, что программы в России и Корее одинаковые. — И ходить на уроки буду, пока ведут ребята из KSA. Не хочу доставлять лишних проблем. А вам не понравлюсь я, если меня повторно заставить сидеть на уроках.

«Анна, ты живёшь в чужом доме, тебя содержат, ни в чём не отказывают, ничего взамен не просят. И единственный раз, когда ты можешь быть полезна, ты ставишь условия и выдвигаешь требования! Аня, ты эгоистичная маленькая стерва!»

Я застыла, не в силах вымолвить и слова и тупо уставившись перед собой. Та-а-ак, господин «сожитель», это ж не ты решил нотации прочитать в середине дня?

«Это не я, — флегматично проинформировал Лорд. — Это твоя совесть».

— Чего?! — подскочила я, заставив модифицированных рефлекторно отшатнуться. Не, я б тоже испугалась, вопль стал полной неожиданностью для всех.

— Аня, всё в порядке? — Такео привстал, протягивая руку и касаясь моего плеча.

— Нет, у меня проснулась совесть! — всплеснула руками я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я поняла, я неправа. Простите! Постараюсь сделать всё в лучшем виде, — обняв снайпера и уткнувшись ему носом в грудь, продолжала бормотать уже туда. — Буду исправно ходить в школу, привлекать внимание ребят из правительства, ворчать и спорить не буду. Мистер Франкенштейн, я в вашем полном распоряжении.

Обладатель Тёмного Копья находился в состоянии тяжёлого офига, забыв закрыть рот и смотря на меня едва ли не квадратными от удивления глазами. Кажется, моё поведение сейчас удивило его гораздо сильнее, чем когда я вываливалась раз за разом из холодильника или появлялась рядом с Рейзелом, когда тому, так или иначе, нужна была помощь, будь то спасение от тентаклей или передача «посылочки» в виде чая от директора, который сам, в силу ряда причин, не мог принести напиток своему Мастеру в класс, пока у него шли уроки.

— Совесть? — поднял бровь М-21, с непонятным выражением лица смотря на то, как Такео поглаживает меня по голове. — Шизофрения, что ли? Ты б отошёл, а то заразишься… — обратился он к другу.

— Поверить не могу, — Штейн отмер и расхохотался. И, похоже, перестал себя контролировать, так как Кадис Этрама бросил на учёного предостерегающий взгляд; да и на мгновение расползшаяся по кабинету аура Копья заставила покрыться мурашками. — Ты правда!.. — ржач продолжался.

— Так это вы! — я отстранилась от Такео, гневно уставившись на Штейна.

— Нет, — когда смех утих, ответил Франки, всё ещё улыбаясь. — Мастер. Считай это одним из методов воспитания, которыми пользуются Благородные.

— Это были его слова? — не поверю. Рейзел слишком правильный для подобных выражений. Особенно в таком тоне.

— Твои, — я уставилась на Кадиса Этраму, не ожидая, что на вопрос ответит он. — Твоё сознание кричало, искало шанс высказаться.

— То есть теперь меня отчитываю я? — на всякий случай решила уточнить. Рейзел кивнул. — Прелестно.

Усевшись обратно и закрыв глаза, я откинулась на спинку дивана и порадовалась, что такого позора моя нянька не видела. Ещё б М-21 память стереть, а то ведь я его знаю, вечность будет мне припоминать. И всё-таки… Я повернула голову и из-под ресниц посмотрела на Кадиса Этраму, улыбнувшись и поблагодарив его. Ноблесс прав. Точнее, моё сознание. Ребята ведь, действительно, заботятся и оберегают; даже Франкенштейн ворчит не так часто, как я того заслуживаю, и мне никто не устроил головомойку за то, что я притащила Музаку.

Дальнейшее время мы провели за обсуждением стратегии моего поведения, чтобы заинтересовать KSA. Лично я долго сомневалась, что подобное внимание «дочери директора Ли» нужно, ибо тогда под подозрение может попасть и родитель, но Франкенштейн вопросительно изогнул брови, многозначительным взглядом напоминая о моих же собственных словах, и я примирительно подняла руки, подтверждая, что буду слушаться. После Тао, Такео и М-21 вернулись к своим обязанностям охранников, Рейзел отправился на уроки, так как огромный обеденный перерыв закончился, а я вышла на улицу, тихо зовя Раджека, надеясь, что он услышит. Феноменальный слух никто не отменял.

Как я и предполагала, стоило попросить появиться перед собой, как Кертье-старший материализовался буквально из воздуха. Всё же способность клана убийц к молниеносным перемещениям заслуживает искреннего восхищения; Раджек с Раэлем могут следовать за кем-то, оставаясь незамеченными. Вряд ли это сработает с боссами, но большинство врагов обмануть удастся.

— Вы звали?

— Простите меня за мои слова, — я выдохнула, не зная, куда посмотреть, чтобы не встречаться взглядом с этими кровавыми очами. — Это было эгоистично, я думала лишь о своей зоне комфорта. Вы должны исполнить приказ Лорда со всем тщанием, — пришлось наступить себе на горло. — Поэтому… Я прошу прощение. Да и вы правы, за мной охотятся по меньшей мере два представителя Союза.

«Взрослеешь», — как-то по-отечески прозвучал голос «сожителя», и я смущённо улыбнулась.

Раджек с минуту смотрел на меня, но после кивнул. Я не могу стопроцентно утверждать, что он улыбнулся, ибо половина его лица была скрыта тканью, но мне показалось, что у уголков глаз Кертье появились морщинки. Мы двинулись по периметру школы, обсуждая, когда каджу придётся вернуться в Лукедонию, чтобы отчитаться перед непосредственным начальством (то, что я могу это сделать напрямую, не упоминалось), но минут через пятнадцать парень остановился, к чему-то прислушиваясь, а после повернулся ко мне.

Ась? У меня физкультура?!

Запрокинув голову, чтобы посмотреть в окно директорского кабинета (как раз круг подходил к концу), я увидела довольно улыбающегося Франкенштейна, приветливо нам помахавшего. Гад.

Я сидела по-турецки рядом с нашей новой учительницей по физкультуре, сложив руки на груди и уставившись на свои коленки. Неподалёку маячил Раджек, смирившийся с тем, что на уроке его присутствие нежелательно, да и слишком уж много он привлекал внимания; некоторые девушки смотрели на него влюблёнными глазами, видимо, решив, что раз уж с Рейзелом ничего не вышло, то можно попытать счастье с Кертье, он на общение реагировал благосклоннее. Точнее, он не молчал, а отвечал на вопросы, если то не касалось важных тем. Кстати, вы знали, что каджу профессиональных убийц хорошо разбирается во флористике? Вот и я нет. А половина девчонок «моего» класса теперь в курсе.

А что, интересно получилось: я за пять минут выполнила условие Франкенштейна и обратила на себя внимание KSA. Просто я немного увлеклась разговором с «сожителем», комментирующим мои успехи, и не заметила, как с обычной человеческой скорости перешла на ускоренный вариант (пятьдесят километров в час, всего-то…) и намотала сотый круг подряд. Удивились все. Женщина смотрела на меня квадратными глазами, открыв рот и забыв, что важна конспирация. После она подозвала меня и сказала сесть. И тут же, утратив интерес к оставшимся, включая Шинву, начала что-то строчить в телефоне.

Интересно, когда Франкен узнает, что мы слегка перестарались, он обрадуется или даст подзатыльник? И почему всегда достаётся только мне? Не лучше ли Лорда избивать, ведь это из-за него начала происходить вся эта непонятка в моей жизни? Н-да, сейчас искать виноватых бесполезно, я сама согласилась, так что жаловаться как-то… нечестно, что ли? В отношении «сожителя», который терпит мою тупость и мои закидоны, так тем более. И что вообще творится с моим характером в последнее время?

— Простите, я отойду на минутку? — обратилась я к сотруднице KSA, и женщина бросила в мою сторону напряжённый взгляд. Неужели думает, что сбегу? Не, я могла бы, но те, к кому я сбегу, отправят обратно.

— Десять минут, — наконец-то молвила она, вздохнув.

Окей, постараемся быстро.

Я резво вскочила на ноги и, потянувшись, постаравшись незаметно указать Раджеку в сторону складского помещения, бегом направилась туда. Надеюсь, меня сейчас не провожали ошарашенным взглядом; хотя, наверное, было бы даже лучше, если бы теперь в поле зрения ребят из правительства находилась только я. Интересно, что бы сказали родители, если бы узнали, чем я занимаюсь? И вообще, что творится в моём настоящем? Я знаю, что оказалась под камнями, но… «Сожитель» обещал сделать так, что меня спасут. Значит ли это, что я могу умереть?

Постаравшись пока об этом не думать, я открыла дверь и, на всякий случай оглядевшись, решив убедиться, что из любопытных «одноклассников» никто подслушивать не будет, вошла. Тут же из тени выступила фигура Раджека. Эх, насколько же я ко всему уже привыкла, что не испугалась, а лишь дёрнула уголком губ.

Мы с Кертье отошли к дальней стене; как-то не очень хочется, чтоб нас заметили те, кто придёт за инвентарём. Уроки уже подходили к концу, скоро начнётся клубная деятельность. Да и выделили на всё про всё десять минут. И как тут успеть? Да и с чего начать? На повестке дня: моё внеплановое внедрение в KSA, сбор информации и побег — так, по крайней мере, сказал поступить Франкенштейн. А мою няньку уведомили, что ей придётся смиренно ждать, наплевав на приказ Раскреи, моего возвращения? Что-то кажется, мне стоит рассчитывать на компанию одного профессионального убийцы…

— Прости, что отвлекаю, — понятия не имею, когда мы успели перейти на «ты». Вроде бы, сразу после того, как я извинилась… Ну, пока меня провожали на физкультуру, — я задам только один вопрос: если меня когда-нибудь поведут в здание KSA, ты пойдёшь со мной?

— Да, Анна, — Раджек кивнул. Нахмурился. Наверное, подумал, что я его отговаривать собираюсь.

— Отлично, — кивнула я. — Тогда, если что-то пойдёт не по плану, я отдам данные тебе. У тебя вернуться и не привести за собой хвост шансов всяко больше, чем у меня.

Кертье хотел заспорить, однако возможность не представилась; до того, как он открыл рот, я уже выскочила из складского помещения, едва не столкнувшись в дверях со своим одногодкой. Он подозрительно посмотрел — и правда, ничего не взяла, да и вышла с таким лицом, словно живот свело — но вопросов задавать не стал. Я успешно вернулась к На Ён Су — удивительно, что расспросов удалось избежать, и плюхнулась на скамейку, решив, что на земле сидеть хоть и удобно, но потом песок находить везде, где только можно, не хочется. Да и свинячить в доме Франкена тоже.

Урок подходил к концу; сотрудница KSA вручила мне свою визитку, сказав при этом, что я могу обращаться к ней в любое время, и отправила всех переодеваться. О, как мне повезло, что физкультура была у «моего» класса последним уроком. Шинву валялся кверху брюхом, таким образом надеясь восстановить силы после пробежки, Ик-Хан изредка попинывал своего лучшего друга, ворча, что они тратят время; Регис и Сейра вместе с Реем однозначно находились в директорском кабинете.

Делать нечего, будем вести себя как нормальный семнадцатилетний подросток. Легче сказать, чем сделать. Я выходила из душа, когда в голове что-то щёлкнуло, перед глазами на мгновение возникли роскошные кроны деревьев, сквозь которые едва виднелись звёзды, и в сознании воцарилась тишина. Не сказать, что там было шумно, однако присутствие «сожителя» ощущалось и иногда я слышала его бормотание; это ни капли не мешало повседневной жизни, так как к чужому присутствию я привыкла, однако… Никогда бы не подумала, что начну скучать по Лорду.

Для проверки позвав «сожителя» несколько раз и не получив ответа, я со вздохом надела школьную форму, сложила физкультурную в пакет и отправилась к своему дорогому «папочке», будь он сожран Копьём триста тысяч раз.

Школьников не было, и только потом я поняла, насколько мне повезло никого не встретить по пути в директорский кабинет. Да и что Роярд и Ландегре там отсутствовали, впрочем, тоже. Постучавшись и получив разрешение войти — учимся на своих ошибках и стараемся не заставать персонажей в провокационном виде — я сделала несколько шагов вперёд, закрыла за собой дверь и повернулась к Франкенштейну и Кадису Этраме. Последний сидел ко мне спиной и пил чай, в наслаждении закрыв глаза и явно абстрагировавшись от внешнего мира; учёному повезло меньше — он как раз поставил чайник на поднос.

— Всё прошло успешно? — повернувшись, с обворожительной улыбкой задал вопрос Штейн, но тут же ошарашенно замер, смотря поверх моей головы. Такое удивление у него все видели один раз — когда Мастер после сна оказался на пороге кабинета. Мужчина сел на подлокотник дивана, но в лице не изменился.

Рейзел поставил чашку на стол и медленно обернулся. Я проследила за их взглядами, запрокинув голову. За моей спиной где-то в полуметре от земли парил практически полностью прозрачный Лорд. «Сожитель» был без сознания — потому я и не заметила, что обзавелась хвостом. Веки опущены, светлые ресницы едва подрагивают, волосы развеваются на несуществующем в помещении ветру, полы одеяния трепещут (хотелось бы мне сказать, да только вот звука не было).

Не знаю, то ли сильно удивилась, то ли просто уже привыкла к подлянкам судьбы, но я лишь склонила голову набок, протягивая руку и тыкая пальцем в подбородок Лорда. И сразу после этого произошли две вещи: во-первых, «сожитель» резко открыл глаза; во-вторых, голова взорвалась дикой болью, и я закричала. После всё вокруг озарил ослепительно яркий свет; когда странности завершились, Лорд вернулся в моё сознание. И практически тут же мы все оказались в Чертогах.

— Какого чёрта только что произошло? — первой тишину нарушила я, заваливаясь на кровать и обнимая подушку. Боль пусть и ушла, однако ощущение, что череп вот-вот расколется, осталось.

— Конфликт, — виновник собрания слегка покачивался из стороны в сторону. — Оказывается, все твои воспоминания находятся сейчас под нами, — Лорд постучал ногой по «полу», — но они заблокированы. Я наткнулся на одно; сразу же после этого увидел твоё лицо, — серьёзность медленно уступала место обычному состоянию, и «сожитель» закончил в привычной для него манере: — Не самое лучшее пробуждение, поверь мне.

— Это я и так поняла, — пришлось повернуть голову в сторону компании. — После каждой смерти что-то восстанавливается.

— Аня, ты понимаешь, что как только вернутся все воспоминания, то есть ты потратишь все жизни, произойдёт что-то серьёзное? — Франкенштейн задумчиво вертел в руках какой-то конус, а после бросил его мне.

— Хочешь сказать, — вещица оказалась рядом с моим носом, — эти семь уровней скопированы с моей головы?

Конус был поделён на равные части по количеству моих жизней: первый — самый верхний — показывал меня и «сожителя»; второй — всю нашу компанию и Айрис; третий — жителей общежития святого Франки. Остальные уровни состояли из теней. Сбоку были цифры, алым подсвечивалась третья.

— Откуда это взялось? — я посмотрела на Лорда. — Его ведь раньше не было.

— Мы не осматривались, — пожал плечами старый жучара.

— Да что ж так сложно-то, — на этой развесёлой ноте мы — я, Рейзел и Франкенштейн — вернулись обратно в кабинет. — И почему мне кажется, что этот конус появился неспроста и он ещё даст о себе знать? Жаль, не прилагалась инструкция…

Интересно, с каких пор Шинву начал влетать в кабинет директора без стука и с громким воплем? Я, конечно, понимаю, что они едва ли не живут у Франкенштейна, ибо проводят там гораздо больше времени, чем в своих родных домах, однако нужно же помнить о приличии! И куда только родители этих детишек смотрят, когда их чада возвращаются поздней ночью в сопровождении одногодок? Зачастую-то их Сейра с Регисом провожает. Ну и Рей.

За неимением иных вариантов, пришлось идти в компьютерный клуб вместе со всеми. Франкену хорошо — отмазался директорскими делами и успешно выставил всех за дверь, не забыв снабдить меня насмехающимся взглядом; он-то видел, с насколько кислым выражением лица я покидала кабинет. Во дворе к нам присоединились братья Кертье (что здесь делает Раджек — вполне понятно, а вот с какого перепугу прискакал Раэль — нет) и Музака, которого я оттащила в сторонку. Убедившись, что на нас внимания не обращают, я повернулась к оборотню:

— Я могу попросить вас об одолжении? — вежливость — залог успеха; если не поможет, напомним блохастику, кто меня убил вчера ночью.

— Кровь для экспериментов не дам, — шутливо ответил мужчина, усмехнувшись.

— Жалость какая, — печально вздохнула я. — Так хотелось пойти по стопам Союза и начать экспериментировать, не имея за плечами медицинского образования, — секунд пять мы молча смотрели друг на друга. — Ладно, если серьёзно: М-21 — оборотень.

— Нет, — покачал головой Музака. — Даже не пахнет.

— У него сердце оборотня, — принялась объяснять я. — И моя просьба заключается в том, чтобы взять шефство над этим когтистым и научить его быть одним из вас.

Мужчина задумался. Видимо, прикидывал, сколько же он спал, раз в мире творится такое. Мыслительный процесс занял довольно-таки продолжительное время; когда я получила ответ, мы уже заходили в компьютерный клуб. Пришлось на скорую руку учить Музаку пользоваться компьютером, попутно отвлекая детей, чтоб они не заметили подвоха; ну правда, придуманная легенда разойдётся по швам, если выяснится, что «актёр» не умеет пользоваться современной техникой.

Братья Кертье остались снаружи. Этакие две чёрные статуи по обе стороны от входа; некоторые прохожие даже подумали, что приехала какая-то знаменитость. Ну, так-то оно так: три вампира (пардон, Благородных существа, смахивающих на кровопийц), оборотень (и нет, он не воет на луну, не приносит тапочки и голову отгрызёт, если ещё раз спросите подобное) и девчонка из другого мира. Неплохо, да?

В этот раз поиздеваться у ребят над постоянно проигрывающим Кадисом Этрамой не получилось, а мы обнаружили ещё один способ использования нашей телепатической связи: встав так, чтобы видеть происходящее на экранах Музаки и Рейзела, я мысленно направляла их, давала советы и предупреждала об опасности. «Сожитель» выступал как группа поддержки, радуясь не меньше моего, когда удавалось избежать обнаружения. Впрочем, стоит быть честной: бой мы так и не выиграли. Но умудрились и не проиграть. Закончили в девять вечера, когда я спохватилась, что пора бы закругляться; возмущённый взгляд Раэля, которым он меня буравил, чувствовался через стекло.

Проводив детей, мы отправились домой. Музака о чём-то разговаривал с Реем (последний, как обычно, отвечал знаками препинания); Кертье-младший — на удивление — молчал, погрузившись в раздумья; Раджек скользил взглядом по разноцветным вывескам. Я запрокинула голову, надеясь разглядеть на небе звёзды; как только я это сделала, появилось знакомое ощущение. Не понимаю, куда меня может перенести, если Кадис Этрама здесь. Эй, ребята, сбой программы!

В следующую секунду я оказалась под самолётом прямо возле колёс. Спрятавшись за ними и молясь тем, кто отвечает за телепортацию, чтобы я не влипла в неприятности, я прислушалась к знакомым голосам. Опа, Юрий! И наши учителя из KSA. Итак, что они здесь забыли? Хотя нет, не так: что здесь забыла я?!

— Нам не сообщили о цели вашего визита, — На Ён Су от гостей явно не была в восторге. Ан Сан Ин наступил ей на ногу, и женщина умолкла.

— Мне кажется, я запамятовал, но разве мы должны отчитываться перед вами? — вежливость и улыбчивость одного темнокожего блондина не знает границ. — Но раз уж вам так интересно: мы пришли забрать украденное.

Погодите. По сюжету Цербер приехал, чтобы полюбоваться огромным кратером, оставшимся после… Ой-ёй, чего-то я не помню. Кажется, там Раэль с Франки повздорили. Да нет, они на здании были. Или всё же?.. Так, сосредоточимся на том, что происходит конкретно сейчас, не до воспоминаний как-то. Пока я размышляла, умудрилась пропустить часть диалога. Впрочем, вникнуть в суть не составило труда — Юрий договаривал:

— …видели здесь.

— Эти мужчина и девчонка? — про нас с Музакой? Кого ещё могли заметить на взлётной полосе аэропорта?

— Они вам знакомы? — я выглянула из укрытия, но увидела только ноги ребят из Цербера и KSA. Переговоры проводил Юра.

Конечно, мы им знакомы. В школе встретились. А я ещё и дочерью директора представилась. Впрочем, мне тогда даже в голову не пришло, что не просто так я оказалась неподалёку от Музаки да ещё и с открытой дверью собственной камеры. Видать, Кромбель поставил на то, что я смогу вытащить экс-вожака оборотней из собственного безумия; правда, Старейшина не ожидал, что мы сбежим. Наверное, полагал, что успеет предотвратить это досаднейшее недоразумение. М-да уж, просчитался старикашка. Да ещё и поделился информацией о побеге с остальными главами Союза, ибо Цербер не ему принадлежит.

— Нет.

Я едва не охнула от неожиданности, вытаращившись на коленки На Ён Су. Она это серьёзно? Какой резон им нас прикрывать? Они ведь всё ещё в должности учителей, будет плохо, если Юрий увидит, как Музака делает обход школьной территории или как я посещаю уроки. С другой стороны, KSA Союз не любит, у них натянутые отношения, так что навряд ли ребята станут добровольно сотрудничать, не обсудив всё с начальством. Но и против Старейшин идти глупо, так как они в разы сильнее. Что же они задумали?

— Жаль.

Кажется, Юрий обмана не заподозрил. Во всяком случае, через минуту их уже не было. Я вздохнула, продолжая сидеть под самолётом. Вылезать опасно, так как: во-первых, здесь есть камеры; во-вторых, я понятия не имею, как добраться до дома; в-третьих, «сожитель» сообщил, что не может связаться с командой спасения, ибо это грозит обнаружением меня; и, наконец, в-четвёртых, мне было по-человечески страшно. Лорд в подобной ситуации помочь не мог — он не карта и не GPS. Да и использовать силы чревато последствиями; уж кто-кто, а Союз сразу увидит ауру вокруг. В этом случае желающих получить «жителя гроба» станет больше. И вообще, я здесь должна от проблем спасать, а не добавлять их.

Через пять минут я вздохнула с облегчением — меня вновь перенесли. На этот раз я оказалась в своей комнате в доме Франки. От счастья на глаза навернулись слёзы, и я позорно разревелась, радуясь спасению. Хоть что-то хорошее в череде событий, право слово.

Надо бы ребятам сообщить о возвращении. Поднявшись, вытерев слёзы и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я бегом спустилась в гостиную, где застала компанию, расположившуюся на диванах и тахте; все донельзя спокойные и расслабленные. Ужинают и беседуют на возвышенные темы. Утрирую. Большинство молчит, словно воды в рот набрали; только словоохотливый Тао, вооружившись печеньками, глаголет без умолку, рискуя попасть в неприятности — уж слишком внимательно Франкенштейн следит за крошками. Так, я, конечно, предполагала, что бросаться на мои поиски они не будут, но и вести себя, словно ничего не случилось…

— Аня, с возвращением, — улыбнулся Тао, посмотрев мне в глаза. — Давай, садись, твой горячий шоколад сейчас остынет. На чём я остановился? — теперь хакер повернулся к слушающим. — Так вот, босс хотел остановить её, но она уже вышла во двор…

— Знаете, — я перебила балабола, заприметив свободное место и плюхнувшись рядом с Регисом, — как-то обидно, что никто не интересуется, где я была и что вообще случилось.

— Зачем? — кажется, искренне удивился М-21. — Без тебя так тихо: никто не ворчит, не лезет с поучениями, не командует…

— Стоп-стоп-стоп, — примирительно подняла руки я. — Поняла, можешь не продолжать.

— Нет, дай договорю, там всего восемьсот три пункта осталось.

— Жучок, — напомнил Тао. — Его не так просто вывести из строя, и ты его не снимала. Так что мы отслеживали твоё местоположение.

Я открыла было рот, но лишь вздохнула. Да правда что. Я ведь совсем забыла о маленькой чёрной точке за собственным ухом. Мне прикрепили его вчера (ой, а можно уже сказать, что позавчера, ночь ведь на дворе?) в Лукедонии, в особняке Кадиса Этрамы, когда я пошла искать Кромбеля и Юрия. Нужно держать в голове такие вещи, чтоб потом зря не нервничать.

— Ладно, закрыли тему. Слушайте, — со всеми подробностями пересказав случившееся, я взяла бутерброд (Роярд заботливо готовила для меня отдельно) в одну руку и кружку с горячим шоколадом в другую. — Так что вопрос времени, когда нас с Музакой-ним выдадут.

— Поговори с ними завтра, — после недолгих раздумий решил Штейн. — У них должны быть причины. Постарайся узнать как можно больше.

Кивнула. Рот был занят кусочком бутерброда, так что подтвердить действие словами не получилось. Да и Франкен бы не одобрил остатки хлеба, ветчины, сыра, салата и ещё чего-то на своём ковре. Тао-то приноровился, все крошки падают исключительно на салфетку, которую предусмотрительный хакер постелил на колени.

Все разошлись по комнатам. Я со вздохом уселась на кровать, размышляя о том, что случилось утром. Нас с Лордом разделило. Точнее, его выбросило из моего сознания и он обрёл тело; вряд ли, конечно, прозрачную оболочку можно таковым назвать, «сожителя» еле видно было, однако… Я закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь представить Лорда вне моего сознания, вообразить как самостоятельное существо. Голова вновь начала болеть — не так сильно, как тогда — и я поняла, что на пути к успеху. «Сожитель» обеспокоился происходящим слишком поздно: когда он захотел возмутиться, я ощутила пустоту. Теперь в затылок впивались иглы. Открыла глаза. Посмотрела на собственное отражение в зеркале и задержала дыхание. Вокруг меня, словно скрывая от чужих глаз, различалась тень Лорда. Бледная, прозрачная, но хоть какая-то! Всё равно — получилось!

Только вот ещё б при этом отсутствовало ощущение, словно череп голыми руками раздавить пытаются, и цены бы подобной штуке не было.

«Сожитель» начал двигаться; боль усилилась, перед глазами стали появляться алые пятна. Ясно, продолжим после, на сегодня эксперименты закончены. Стоило Лорду вернуться, как я без сил рухнула на кровать. Вместо пыли в воздухе летали алые… Капли? Снежинки? Кристаллы? Как их правильно назвать? Короче, то, на что распадаются тела Благородных. Что ж, теперь мы с троллем лукедонским можем, пусть и временно, существовать отдельно друг от друга. Это будет полезно использовать в бою: у него полная свобода действий, так как не нужно спасать балласт; у меня одна задача — прятаться и держаться. Или мы можем действовать сообща?

Поток мыслей прервал грохот, от которого вздрогнул, кажется, весь дом.

Об отдыхе пришлось забыть. Я выскочила в коридор и бегом направилась к лестнице, едва не столкнувшись с Тао и Такео, тоже спешившими вниз, прыжками через три ступеньки оказалась на первом этаже и кинулась к Франкену, вызвавшему лифт. Учёный был раздражён, но не зол, а это значило, что лаборатория не пострадала. Но тряхнуло-то как при взрыве. Хорошо ещё, если это только нас коснулось.

— Мистер Франкенштейн, что произошло? — в лифт завалились вчетвером, места хватало. Говорила, как обычно, я, так как у остальных инстинкт самосохранения работал и они босса трогать не собирались.

— Сейчас кое-кто отправится обратно в Союз. По частям.

— Давайте ограничимся дисциплинарным взысканием и трёхнедельным сидением с детьми? — предложила менее радикальный вариант, от всей души надеясь, что Франки для начала посоветуется с Мастером, а уже потом будет что-то решать. Хотя, если пострадало имущество Штейна, Музаке не поможет даже Рейзел. — Или отвесьте провинившимся ваш фирменный подзатыльник, от которого пока страдаю только я, и разойдёмся с миром.

Ой, кто меня за язык тянул?.. Франкенштейн, видимо, вспомнил, по чьей вине в его доме оказались братья Кертье и Музака (да он, собственно, и не забывал, просто держал себя в руках), и медленно повернулся в мою сторону. Взгляд не предвещал ничего хорошего. Учёный открыл рот, собираясь высказать всё, что он обо мне думает и куда мне следует пойти, но не успел; стоило двери лифта открыться, как мужчина схватил меня за воротник школьного пиджака и дёрнул на себя. Весьма вовремя, стоит заметить.

Тао и Такео одновременно ломанулись в противоположные стороны и прижались к стене, опасливо смотря на своего друга, врезавшегося в камень и сползшего на пол. В тренировочном зале, расслабленный и скучающий, стоял Музака, засунувший руки в карманы джинсов и едва ли не покачивающийся с пятки на носок. В противовес тому, какой вид принял экс-вожак оборотней, его волосы были растрёпаны, а рубашка порвана. Интересно, такими темпами через сколько дней Штейн разорится на гардеробе для своих нахлебников? Он ведь ребятам ещё и зарплату платит, это вдвойне расходы.

Я судорожно вздохнула и перестала обнимать Франкена, в которого вцепилась едва ли не всеми конечностями, когда мимо пролетел М-21. Модифицированный лежал, безучастно глазея на белоснежный потолок, и явно жалел, что у него нет и не будет возможности меня прибить. Ведь это я попросила Музаку сделать из М-21 настоящего оборотня; с другой стороны, я не говорила, что будет легко и безболезненно. Оборотень должен был быть готов к подобному исходу. Его ж не враги в боксёрскую грушу превратили, а свои. Интересно, Музака вообще напрягался, чтобы атаковать? Или так, дунул — и М-21 улетел?

Сделала шаг по направлению к лежащему оборотню и легонько потрепала его по плечу, сев рядом. Тао и Такео спустя несколько секунд отклеились от стен и последовали моему примеру. Франкенштейн, сложив руки на груди, злобно смотрел на Музаку. Они сейчас или передерутся, или устроят словесную баталию. В случае второго развития событий мне нужен блокнот. Когда ещё представится возможность законспектировать потрясающие саркастические высказывания одного сумасшедшего учёного и любителя гостить у Рейзела, наплевав на свои обязанности Лорда оборотней?

Такео помог М-21 подняться; тот пошатывался и, кажется, искренне считал, что вокруг всё вертится. Ситуация не улучшилась, и модифицированного пристроили в уголочке, чтоб оклемался.

Франки с Музакой о чём-то тихо беседовали, отойдя в сторонку и стараясь, чтобы их не услышали. Прищурившись, я склонила голову набок и обратилась к «сожителю», спрашивая, можем ли мы подслушать разговор. Тролль всея Лукедонии медлил с ответом, а после отказался, уведомив, что «блохастый с ручным злыднем» говорят о тех вещах, которые мне интересны не будут. Да и вообще — люди должны иметь право на некоторые тайны. Угу. Главное, чтоб потом эти секреты не вышли боком. Да кого я обманываю? В ближайшем будущем обязательно случится что-нибудь из ряда вон выходящее: или Союз придёт с повинной и скажет, что они ошибались и так вести себя нельзя; или оборотни, неожиданно встретив Музаку, узнают правду и вернутся к истинной вере; или Благородным станет скучно в Лукедонии и они всей гурьбой завалятся к нам на огонёк; а, ну или KSA нагрянет и предложит свою помощь в борьбе с Кромбелем.

М-21 наконец-то перестал глючить и поднялся на ноги. Это ж как нужно было стукнуть бедного оборотня, чтоб был такой отходняк? Невольно с уважением посмотрела на кажущегося отъявленным раздолбаем Музаку, а после вопросительно уставилась на сероволосого мужчину.

— И-и-и? Из-за чего весь дом тряхнуло? — М-21 переводил взгляд с меня на Тао, готового пересказывать эту историю, если она окажется забавной, и Такео, беспокоящегося о состоянии товарища.

— Я обратился, — как-то скучно и неинтересно ответил допрашиваемый.

— Народ требует подробностей! — оживлённо замахала руками я. — Давай, не заставляй нас применять пытки. Обязана предупредить, что я достигла пятого уровня в щекотке.

Оборотень фыркнул и поморщился. Если верить анализу Лорда, М-21 сейчас страдает от головной боли и слабости во всём теле; короче, хоть мужик и превратился в волка, однако сознание помахало ручкой. Короче говоря, та же самая проблема, с которой так никто и не смог справиться до этого, вновь дала о себе знать. Тряхнуло — ибо М-21 напал на Музаку, используя всю свою силу, а тому пришлось защищаться. Чтобы привести оборотня в чувство, пришлось задействовать негуманные методы; а там подоспели мы, наблюдая полёт М-21, который может претендовать не только на марку самолёта, но и на название аэрофлота.

— Халявщик, — недовольно изрекла я, сложив руки на груди и порицающе воззрившись на М-21. — Раз уж хорошие методы не сработали, — Тао вопросительно поднял брови; да, хакер наш незаменимый, избить человека до полусмерти — ещё не самое ужасное, — попробуем по-плохому. Музака-ним, позвольте вас на минутку! — развернувшись к Франкенштейну и экс-вожаку блохастых, я шёпотом пересказала им свою идею.

Франкен перевёл задумчивый взгляд с меня на троицу модифицированных и почесал подбородок. После склонил голову, нахмурился, задал несколько уточняющих вопросов, что-то прошептал Музаке на ухо, отчего оборотень неприязненно поморщился, а после дал своё согласие. Отлично! Осталось только придумать, каким образом это реализовать и не придушат ли нас после подобного в тёмной подворотне…

Под молящими взглядами троицы Франкенштейн смилостивился (занесите этот день в календарь, будем отмечать его ежегодно!) и отправил М-21 в душ. Оборотень хоть восстановился, но полёты от стены к стене пребыванию в идеально чистом состоянии не способствовали, и Франки бы не оставил без внимания грязь в своём доме. Ребята быстро ретировались, словно их никогда не было, оставив Музаку, Штейна и меня в гордой компании друг друга в комнате для тренировок. Я сложила руки на груди и исподлобья посмотрела на мужчин; мне что-то не нравится, что сдерживающий фактор в лице Рейзела отсутствует. А впрочем, волноваться не о чем, ведь в любой момент можно устроить экстренное собрание в Чертогах и нажаловаться Ноблесс.

Учёный с оборотнем переглянулись. Последний пожал плечами и сделал несколько шагов назад; а Франкен…

Я взвизгнула от неожиданности, когда мимо меня пролетели несколько шипов Тёмного Копья; успела увернуться лишь потому, что «сожитель» вовремя среагировал и дёрнул меня в сторону. Со спины напал Музака, и теперь я прыжком оказалась у дальней стены, непонимающе таращась на мужчин. Что происходит?

Взрослые продолжали нападать на семнадцатилетнего беззащитного ребёнка в лице меня. Не сказать, что они это делали с желанием навредить (шипы Копья, к примеру, едва ли могли причинить серьёзный вред; а Музака не спешил кусаться); скорее, наоборот: с момента последней смерти наше «единение» с Лордом усилилось, и теперь его махинациям тело поддавалось с большей охотой. Правда, через несколько минут снова ужасно разболелась голова, так как с отдыха, когда я не тратила силы, прошло от силы полчаса. Даже меньше, наверное.

Когда Музака и Штейн напали одновременно, я впервые за время их атак по-настоящему испугалась. Не то что бы я не уверена, что, в случае чего, они успеют затормозить, просто совмещённая энергия оказалась слишком мощной. Я вскрикнула, вскидывая руки, прикрывая голову, и тут же помещение озарило алой вспышкой. Когда зрение восстановилось, я увидела мужчин, сдвинутых с места метра на полтора; шипы Копья вонзились в стену позади учёного. В воздухе летало несколько кровавых искр. Никто не понимал, что произошло, но Франкенштейн и Музака, казалось, были удовлетворены результатом.

— На сегодня свободна, — Франки похлопал меня по плечу, и они с оборотнем, что-то горячо обсуждая, отправились наверх, оставив меня ошарашенно смотреть им вслед.

— Лорд, у меня глюки или ты тоже это видел?

«Ручной злыдень и блохастая мартышка вместе, — подытожил «сожитель», не замедлив с ответом. — Готовься, тебе понадобится хороший запас нервов».

— Думаешь, всё так плохо?

«Ужасно, — голос был замогильным. — Они спелись».

До конца не поняв, почему же сложившаяся ситуация оценивается Лордом как «Апокалипсис №2», я пожала плечами и отправилась наверх. Хотелось банально выспаться, ибо «сожитель» пусть и воздействовал на мои потребности, позволяя мне находиться примерно на уровне модифицированной троицы, но хороший отдых никто не отменял. Поэтому когда на пороге комнаты нарисовались М-21, Тао и Такео с неправдоподобно сочувствующими выражениями лиц и стопками распечаток, на опечаленный и очень-очень болезненный стон вслед за модифицированными ребятами заявились братья Кертье. Раджек был обеспокоен, в порядке ли я, а Раэль приплёлся только из любопытства.

Так начался ускоренный курс обучения, ибо от школьной программы я отставала знатно, а Франкенштейн предположил, что одной лишь демонстрации физических талантов будет недостаточно для того, чтобы убедить KSA с нами сотрудничать. Но, как по мне, он просто решил поиздеваться.

* * *

Беру слова свои обратно. Удивительно, но только целая ночь зубрёжки корейской классической литературы (увиливать было бесполезно — за мной наблюдали пять пар глаз, так как профессиональные убийцы (чую, младшенький чисто на «поиздеваюсь над человеком») решили остаться) позволила мне проплыть мимо скептически настроенных одноклассников и рассказать о творчестве и жизни Чон Чхоля. Судя по вытянувшемуся лицу учителя, информацию Штейн добывал из своей головы и был знаком с писателем лично. Потом последовала математика (радовало, что я и в своей школе хорошо её понимала), физика (Ло-о-орд!), корейский язык, история, социология (и опять я у доски…) и несколько внеклассных мероприятий, на которые меня потащили одноклассники.

Когда я, выдохшаяся и желающая умереть, завалилась в кабинет к Франкенштейну и, проигнорировав насмешливый взгляд, рухнула на диван, стараясь исчезнуть из мира, «папа» решил напомнить, что меня ожидает встреча с работниками KSA. И без того отвратительное настроение вообще пробило девятый круг ада, и я повернулась к мужчине спиной, закрыв глаза и вознамерившись покинуть жестокий реальный мир примерно навсегда.

Поэтому не удивительно, что через пять минут я набирала номер телефона, указанный на визитке, которую дала мне На Ён Су, и молилась, чтобы женщина не ответила. Да и интересно, когда им позволили раздавать свои номера направо и налево; значит, это второй — так сказать, «человеческий» — телефон, и, скорее всего, на нём может стоять прослушка. Так что действовать нужно осторожно и не сболтнуть лишнего, но при этом дать понять, что я владею информацией.

— Да? — раздалось с того конца провода, и я дёрнулась от неожиданности.

— Здравствуйте, это Анна, дочь директора Ли, — сидящий в кресле и занимающийся разбором документов Франкенштейн поднял глаза. — Вы говорили, что я могу обратиться к вам за помощью, — «от этой компании ничего не спасёт» (спасибо «сожителю» за то, что решил подбодрить). — Мы можем встретиться? — владелец Тёмного Копья быстро черканул на листке несколько строк и показал их мне. — Я скоро буду в… — закончив разговор, я вернула телефон Штейну. — Ну, я пойду?

— А ты ещё здесь?

Выпроводив меня из кабинета, Франкен отказался отвечать, когда я мысленно поинтересовалась, будет ли у меня команда спасателей или же придётся справляться своими силёнками. Спустившись по лестнице и покинув здание школы, я улыбнулась; рядом материализовался Раджек. Кстати, если уж он мой сопровождающий всегда и везде, надо бы его приодеть. Расхаживать в традиционном костюме Благородного, конечно, хорошо, однако для всех остальных людей такая одежда кажется странной. Хотя маскироваться ночью удобно, они ведь, по большей части, сражаются на территориях, где освещения нет.

Спустя полчаса мы оказались на месте встречи. Точнее, мы к нему подходили, когда из-за угла вырулили члены Цербера. Во главе шёл Юра и о чём-то увлечённо рассказывал; его спутники воодушевления не разделяли и, судя по виду, хотели ретироваться как можно дальше.

Я едва успела толкнуть Раджека в ближайший тёмный переулок, чтобы был хоть какой-то эффект неожиданности, и опасливо воззрилась на Цербера с Юркой. Последний умолк на полуслове, удивлённо хлопая ресницами и смотря на меня. Ну, не могу его винить: как-то не ожидаешь, что объект твоих поисков будет преспокойно гулять по городу и что ты наткнёшься на него в самом неожиданном месте. Это ж где Франкенштейн встречу-то назначил, что здесь Цербер шастает? Опять не поделился информацией и решил, что я со всем справлюсь? Или это отвлекающий манёвр?

Кертье, огромное спасибо ему за это, показываться не спешил. Боюсь, против Цербера он в одиночку бы не справился, да и потеря Раджека неблагоприятно отразится на остальных — Раскрея лишится своего преданного подданного, Франкен охранника (и по совместительству того, на кого можно положиться, чтобы не таскаться за мной), каджу Лукедонии друга (если так можно выразиться), Раэль брата (после такого мёртвой буду уже я), а я… Понятия не имею, что происходит, но мне очень не хочется, чтобы с Кертье-старшим что-то случалось. Давайте он проживёт ещё несколько тысяч лет, пока Эрга Кенезис не решит, что ей пора оставить страну на своего наследника, и не отправится в вечный сон?

По другую сторону дороги я заметила ребят из KSA. Видимо, они решили проверить, не случилось ли чего, так как я запаздывала. Их вытянувшиеся лица заставили меня истерически хихикнуть. Это нервное.

Какой-то мужик с седыми волосами за рекордно короткие пять сотых секунды оказался рядом со мной, но сработала потрясающая реакция «сожителя», благодаря которой я постоянно избегаю смерти, и до того, как меня грубо схватили бы в охапку или — что вероятнее — вырубили, я уже находилась в нескольких метрах от врага. Убивать они меня не будут, приказа не было; у них задание — схватить и доставить живой. Про невредимость не знаю, навряд ли.

На Ён Су рванулась вперёд, но муж её удержал. И правильно сделал. Они всего лишь модифицированные люди, да и то не первого класса; точнее, из них не стремились создать машину для убийства. М-21, Тао и Такео и то сильнее будут. Даже по отдельности. Ан Сан Ин едва заметно покачал головой и что-то сказал. Их присутствие пока оставалось для Цербера тайной, ибо заняты они были мной. Лестно-лестно. Надеюсь, автографы просить не будут.

Юра держался чуть поодаль. Он или ждал, когда меня выведут из строя, чтобы тихо смыться с поверженной, или угадывал подходящий для атаки момент.

Игра начала напоминать кошки-мышки. Я поняла, что нужно оказаться в безлюдном месте — желательно, за чертой города, — потому рванула на всей доступной скорости в сторону аэропорта. Между ним и городом приличный участок поля — подходящее место для битвы. Петляя из стороны в сторону, избегая ударов и полностью полагаясь на Лорда, я вскоре достигла места назначения. Что удивительно, виски едва покалывало; удушающей боли, обычно сопровождающей использование силы, не было.

Наверное, я слишком рано расслабилась и обрадовалась, что невинных граждан мы не прибьём; последняя атака кого-то из Цербера достигла цели и, пусть и не уничтожила меня на месте, но отправила вспахивать носом землю. Пролетев пять десятков метров, я завалилась на спину и начала хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кажется, было сломано несколько рёбер. Не смертельно, но от страданий не избавит.

Рядом оказался Юрий, вежливо, ласково и снисходительно лыбящийся; однако шавка Кромбеля ничего не успела сделать. С поразительно чистого вечернего неба ударила тёмная молния, едва не обратившая Юрия в пыль, а после в воцарившейся тишине раздался приторно нежный, мягкий, но наполненный угрозой голос Франкенштейна:

— Гордитесь, что впятером загнали девчонку? — воздух потрескивал от ауры Тёмного Копья; и даже мне, знавшей, что опасность грозит только врагам, стало страшно. — Видимо, на большее хвалёный Союз не способен.

Меня под руки подхватили сотрудники KSA. Двигались осторожно, чтобы не дай бог сломанные рёбра не задели лёгкие. Позади Фракнена собралась команда поддержки: троица модифицированных, готовая к бою; братья Кертье, сжимавший каждый своё оружие духа; Регис и Сейра, молча излучающие элегантность и благородство; и Музака, выглядевший непринуждённо, будто он М-21 на тренировку вывел. На Ён Су и Ан Сан Ин оказались позади этой компании и аккуратно усадили меня на землю, пристроившись рядом. Их успели ввести в курс дела? Штейн проинформировал али сами догадались? Требую информацию, имею право, я здесь пострадавшая сторона!

— Ты в порядке? — спросила женщина, и я вяло кивнула. — Кто ты такая? Что происходит? Почему они все защищают тебя? — стоило ответить, как посыпались вопросы. — Директор Ли тоже модифицированный? Он из Союза? За оборотней? Благородных?

— Давайте я всё объясню позже? — рёбра медленно срастались. «Сожитель» умело занимался врачеванием. — Сейчас не время и не место. Тем более мне у вас ещё учиться, — усмехнулась, — так что возможность будет.

— Почему Союз ищет тебя?

— Вообще-то они ищут существо, находившееся в гробу, который они достали из Марианской впадины, — завязался бой. Ни Цербера, ни Юрия старались не упускать из виду и не давать им возможность подобраться к нам, отсиживающимся в тылу. — Исходя из имеющейся информации, они решили, что это существо — я.

— Это так?

— А сами как думаете? — вопрос остался без ответа. И правильно, нечего козырями разбрасываться и говорить им, кто я. — А Музаку мы забрали.

— Не понимаю, — Ан Сан Ин проводил равнодушным взглядом пролетевшего мимо М-21, — если ты дочь директора Ли, то кто тогда он?

— Мой дорогой и любимый папочка, — прозвучало саркастично. — А теперь извините, мне пора помочь семье, — поднявшись на ноги и покачнувшись, я твёрдым шагом направилась в гущу сражения. KSA меня остановить не пытался.

Однако в следующее мгновение буквально с неба свалились два новых действующих лица: какая-то баба с «ёжиком» на голове и суровый мужик, своим выражением морды способный заставить слаженно рыдать весь детский сад. Целились они в самый центр боя, посему с атаками пришлось повременить. Всем стало интересно, кто решил присоединиться к вечеринке и сколько секунд понадобится Франкенштейну, чтобы скормить Копью очередного монстра. Ибо, судя по исчезновению того мужика с длинными седыми волосами, который атаковал меня первым, у Тёмного был ужин.

Что ж, Франкенштейн и Ко продакшн совместно с усилиями Союза и KSA представляет всем вторую часть Марлезонского балета. Всех желающих просим занять свои места, так как повторения не будет и половина труппы после выступления возьмёт пожизненный отпуск в результате летального исхода на съёмках. Да начнётся бал!

«Аня, я обеспокоен, — голос «сожителя», как ни странно, успокоил. — Ты лишилась рассудка?»

«Я чувствую себя прекрасно», — широко улыбнулась я.

«Беру свои слова обратно. Не рассудка. Мозгов».

«Я, конечно, понимаю, что то, что Франкенштейну позволили снять печати, работает на нас, однако иногда мне становится страшно, что Рейзел ограничивает не силу своего ручного злыдня, а его феноменальные способности выводить врагов из себя, — высказалась я, наблюдая за тем, как блондин острыми словами заставляет двенадцатого Старейшину кипеть от злости. — Впрочем, чем яростнее атаки, тем больше у Штейна шансов выйти из боя победителем».

«Уверена? — «сожитель» моего мнения не разделял. — Город потом сама будешь отстраивать?»

«Нет, заставлю ГМО работать гастарбайтерами, — прямо по курсу Франки и двенадцатый развили интереснейшую дискуссию — точнее, Штейн просто объяснял Старейшине, кем он его считает и куда Союзу следует пойти; с правой стороны Сейра и та высокомерная мадама с «ёжиком» мерились Косами Смерти; с левой — модифицированные, Регис и братья Кертье наслаждались махачом с Цербером. А вот Юрий, кажется, понял, что запахло жареным, и сбежал. — Сами рушат, пусть сами и восстанавливают».

«Отлично. Как вернёмся, заставлю тебя отмывать кухню», — интересно, он это сейчас на полном серьёзе заявил или решил поиздеваться?

«Окей. Попрошу Раджека помочь».

Если, конечно, останусь в числе живых после сегодняшней заварушки. Не сказать, что я в ней как-либо участвую, однако всполохи силы то и дело норовят достигнуть нашего своеобразного укрытия и превратить ребят из KSA в хорошо прожаренные тушки. Мне в этом плане хорошо — «сожитель» вовремя ставит алый купол, защищающий от любой атаки. Да и Музака, если что, сидит рядышком. Из сражения его выперли, потому что, как выразился Лорд (разумеется, позаботившись о том, чтобы не услышали): «Одного психа хватает».

Так что мы вчетвером сидели как можно дальше от остальных, заняв места в партере, и наслаждались зрелищем. Мне вот интересно: во всём многомиллионном городе что, никто вообще не замечает, что буквально в нескольких километрах от него сверкает и искрится, словно кто-то забыл выключить гирлянду на новогодней ёлке, да к тому же ещё и запустил фейерверк? Реально никто в окно не смотрит? Сомневаюсь, что такое светопреставление возможно оставить без должного внимания. О, а вот и жертвы…

М-21, несколько раз перекувыркнувшись в воздухе, пропахал добрую половину поляны и исчез где-то в направлении города. Через секунду к нему метнулась чёрная тень; в отдалении послышался грохот. Спустя несколько минут парочка вернулась. Мы с Музакой и «сожителем» покумекали и решили обозвать сие отлучение со сцены уходом за декорации. Говорили мы в Чертогах, и спустя несколько минут На Ён Су и Ан Сан Ин подозрительно на нас косились — мы с оборотнем сидели и лыбились.

Сейра спустила с небес на землю зазнавшуюся главу Цербера; троица модифицированных отделала какого-то рукобензопильного; Кертье вместе с Регисом разобрались с оставшимися Церберовцами. И только Франки продолжал кузнечиком скакать вокруг Старейшины, основательно действуя тому на нервы. Ребята из KSA уже ставки делать начали, кому первому надоест эта игра. Тао, М-21 и Такео голосовали за босса, Кертье воздержались (или потому, что денег не было, или потому, что понятия не имели, что это такое), Ландегре и Роярд величественно и благородно (читай — умело) игнорировали наши с Музакой вопросительные взгляды, а мы с оборотнем и Лордом руками и ногами поддерживали Старейшину. В том плане, что у Копья терпение кончится быстрее и двенадцатым оно закусит.

Над нашими головами пролетело несколько стрел, сотворённых из Тёмного; Сейра на всякий случай создала защитный купол, чтобы не дай бог кого-нибудь не прибило. Как только опасность миновала, девушка посоветовала сменить местоположение. Мы переглянулись, пожали плечами и отползли ещё чуть дальше.

С Ан Сан Ином связалась верхушка KSA. Мужчина вынужден был говорить по громкой связи — это было лично моё заявление, проигнорировать которое работник правительственной организации не смог (ага, как-то трудно отказывать, если рядом с тобой стоит побитая, но воинственно выглядящая компания, расправившаяся с Цербером). Как ас в области переговоров, трубку забрал Тао. Возмущений не последовало.

— Добрый вечер! — бодренько заявил хакер, прервав поток вопросов дядьки из KSA. По ту сторону воцарилось молчание. — Сделайте одолжение: неподалёку от нас здание нескольких помещений на первом этаже лишилось, — я покосилась в сторону М-21, старательно делающего вид, что он слова товарища не слышит, — да и люди странно смотрят. Приберитесь, а?

— Да, пожалуйста, — согласилась с Тао я, обняв хакера за руку, в которой он держал телефон. Так говорить было удобнее. — Вам ведь не впервой. А после приходите в школу Ё-Ран, в директорский кабинет, мы вам всё объясним и угостим чаем.

— С козинаками, — буркнул М-21.

— И пряниками, — иронично добавил Музака, ткнув пальцем в сторону всё ещё развлекающегося Франкенштейна. — Его мнение никого не интересует, нет?

— Ну если сильно надо, — пожала плечами я, отцепившись от Тао и повернувшись к сражающимся. Сложив ладони рупором, я так громко, как только могла, закричала: — Мистер Франкенштейн, вы не против, если мы позовём на чай в школу директора KSA?! — разумеется, к нему обратиться можно было и через Чертоги, но разве так интересно?

Казалось, На Ён Су и Ан Сан Ин находились в состоянии тяжёлого офига. Оба непонимающе хлопали ресницами и слегка приоткрыли рты. Ну да, сомневаюсь, что в своей жизни им когда-либо доводилось видеть подобное. Музака лишь фыркнул, зная, кто сидит в моей голове. Для модифицированных это очередным шоком не стало: после холодильника и моего внепланового воскрешения в гостиной дома они, кажется, ко всему привыкли. Роярд и Ландегре лишь устало вздохнули: Геджутель успел их предупредить, что моим заскокам противиться и удивляться не стоит. У Раджека выбора не было, так как, следуя приказу Лорда, он обязан следить за моей безопасностью. А вот Раэль готов был взорваться.

Штейн очень неохотно отвлёкся от сражения и повернулся к нам. Представляю, какой вид ему открылся: сгрудившаяся в кучку разношёрстная компания в восемнадцать глаз выжидающе смотрела на учёного. Франкен кивнул, но предупредил, чтоб директор приходил без свиты.

Нервы двенадцатого Старейшины сдали окончательно. Наверное, никто никогда не позволял себе говорить об обыденных делах во время схватки с ним. Точнее, все, кто шёл против него, проигрывали. А здесь не то что выиграть, тут и уважения к врагу никакого нет! Франки сражается играючи, мы так вообще чувствуем себя, как в кинотеатре. Короче, летучая мышка обнаглела и рассердилась в край, с воинственным воплем метнувшись к Франкенштейну.

— Не могли бы вы это подержать? — Старейшина пролетел в нескольких сантиметрах от учёного, и тот вонзил Копьё двенадцатому в грудь. — Премного благодарен.

— Приятного аппетита, — пожелала Тёмному я. — Вы ещё на связи? — вернулась к Тао с телефоном. Молчание. Слышно было лишь дыхание.

— Вы кто? — это всё, на что хватило дядьку из правительства.

— Мы — ученики, охранники школы Ё-Ран и жители общежития имени святого Франки! — с улыбкой во все тридцать два заявила я, хлопнув в ладони. Приземлившийся рядом Франкенштейн задохнулся от подобной наглости, зато «сожитель» в голове расхохотался.

Идиллии помешал испуганный крик Старейшины, которого слопало Копьё. Судя по всему, наевшись, оно сразу вернулось в режим ожидания, и домой мы отправились, шутливо переговариваясь, словно ещё несколько минут назад ребята не сражались с Цербером и двенадцатым Старейшиной Союза.

На Ён Су и Ан Сан Ин за нами не последовали. Они проинформировали, что директор KSA придёт завтра в школу ближе к обеду; сами же они, не без напоминания Франкена, вспомнили, что до сих пор являются преподавателями, а посему, понурив головы, клятвенно пообещали не прогуливать. Судя по всему, завтрашний день станет для них последним, так как больше не надо будет следить за ребятами. Наверное, можно сказать, что эта часть нашей истории закончилась хорошо. Я даже умудрилась не ввязаться в неприятности. Ну разве что внепланово наткнулись на Цербер. И прибили Старейшину.

К ранее высказанной просьбе директору правительственной организации присоединилась ещё одна.

* * *

Как только директор KSA оказался на территории школы, он тут же, не спрашивая, где директорский кабинет, быстрым размашистым шагом направился в мою сторону. Мы с Раджеком как раз плавно проплывали мимо главных ворот, обсуждая, когда Кертье стоит отправиться в Лукедонию, чтобы отчитаться перед Лордом о прошедших событиях (я пыталась его отговорить, честно, однако сделать это без информирования о папане Раскреи в моём сознании оказалось невозможно), как наш дорогой визитёр схватил меня за руку и, не осложняя жизнь формальностями, с порога и в лоб спросил:

— Кто твой отец? И кто ты? Почему тебя охраняют оборотни, модифицированные и Благородные?

Мы с главой клана профессиональных убийц переглянулись. И дело было не в вопросе. Раджек, действуя инстинктивно из желания исполнить приказ Эрги Кенезис и защитить меня, приставил Картас к шее директора правительственной организации. То, с какой скоростью он это сделал, заставило… Да святой костёр инквизиции, как этого мужлана зовут-то?

«Им Тхэ Сик! — неожиданно громко заявил «сожитель», и я дёрнулась. Лезвие оружия духа ещё на несколько миллиметров приблизилось к горлу директора. Видимо, Кертье посчитал, что мой кратковременный испуг был вызван им. — Я нашёл. Где благодарность?»

«Спасибо от всего сердца, — саркастично буркнула я. — Чтоб я делала без твоей помощи и подсказок, о великий и неповторимый тролль всея Лукедонии!»

«Злая ты, уйду я», — тон, впрочем, обиженным не был.

Им Тхэ Сик медленно отпустил мою руку и сделал шаг назад, пристально вглядываясь в старшего Кертье. Раджек, ещё с минуту размышляя, убрать кинжал или нет, вскоре миролюбиво спрятал оружие духа, но вежливо предупредил, что, если подобная история повторится, он будет вынужден ограничиться не только предупреждением. Директор KSA медленно кивнул. Понятное дело, с условиями он согласен не был, но лезть в драку с Благородным было бы глупо.

Кертье нахмурился, тоже обратив заинтересованный взгляд в мою сторону. Он не ставил под сомнения приказы Лорда, её воля — закон. Однако, согласитесь, сомнения должны были зародиться с самого начала: какое дело правителю Лукедонии до того, умрёт ли человеческая девчонка или останется в числе живых? Почему Раскрея позволила мне находиться на территории Благородных? По какой причине так долго молчала, стоило мне объявиться в тронном зале и заговорить с ней? Вопросы, которые до этого Раджек старался игнорировать, наконец-то всплыли.

Я сложила руки на груди и вздохнула. Врать или не врать — вот в чём вопрос. О том, кто я на самом деле, знают Рейзел, Франкенштейн, Раскрея, Музака, Геджутель и «сожитель». Последнего можно не считать, так как, собственно, из-за него я «Ноблесс» и оказалась. Тао, М-21, Такео, Регис, Раджек, Раэль и Сейра думают, что я человек, как-то связанный с Союзом, потому и обладаю силой. Кромбель полагает, что это меня они достали со дна Марианской впадины, и хочет заграбастать себе для опытов. Одним словом, вариантов — выбирай. Как бы не запутаться в своей лжи… Может, рассказать всем правду? Нашим, разумеется. Сколько можно молчать? Тем более Тао практически поймал меня со своим тестом, да и снимки с камер наблюдения…

Что ж так сложно всё?!

Мысленно воззвав к Франкенштейну и попросив у него помощи, я услышала только тихий усталый вздох. Спустя несколько секунд он повелел отвести Им Тхэ Сика к нему; по громкой связи двое преподавателей приглашались в директорский кабинет. Ни слова не произнеся, я жестом попросила гостя следовать за мной. Заинтересованность и Им Тхэ, и Раджека я отчётливо ощущала всеми обострившимися чувствами. Она буквально витала в воздухе.

Обещанный мною чай уже стоял на столике. Кроме Штейна никого не было. Даже Рейзела, обычно принимающего безмолвное участие во всём происходящем. Хотя его и вчера не было. Но тогда-то понятно — все дрались, стремились набить друг другу морды и вели себя исключительно неэлегантно. Да и Кадис Этрама определённо бы полез в гущу сражения кого-нибудь спасать, проигнорировав наши с Лордом и Франки настоятельные рекомендации в подобных случаях делать вид, что он кактус, которому ни до чего нет дела.

Два директора (рядом с Им Тхэ стояли На Ён Су и Ан Сан Ин) сидели друг напротив друга, устроив битву взглядами. Я разместилась рядом с «отцом», нервно начав теребить край юбки. Когда занятия закончатся, Шинву и Ко потащат Рейзела, Роярд и Ландегре в компьютерный клуб. Снова. А потом определённо нагрянут к Франки домой. Ох, надо куда-нибудь или их отправить, или нам самим свалить. Предложить Штейну, что ли, устроить культурный обмен? Авось деткам идея понравится, да и связи наладим со школами других стран. М-да. Анна, вспомни, как себя ведут эти милые детки и сколько потом жалоб придётся разбирать Франкену: опаздывающий Шинву, взламывающий, что надо и не надо, Ик-Хан. К девочкам вопросов не будет. Наверное. Может быть.

Отбросив крайне соблазнительную идею, я вернулась из размышлений к текущему разговору. Директора остановились на ничьей и теперь обсуждали, кто же я такая. Франки военную тайну выдавать не собирался. Им Тхэ Сик не оставлял попыток её выведать. Надо заканчивать.

— Папа, позволь мне самой ответить, — с ласковой улыбкой положив ладонь на плечо Франкенштейну, я мысленно сообщила, что всё в порядке. — Вы ведь изначально меня спрашивали, — вздохнула, собралась с мыслями. — Как вы уже знаете, я дочь директора Ли, — я указала на Франки. — Моя мать была из Союза, потому практически с самого детства, без ведома отца, мной занимался доктор Кромбель, — раз уж большинство верит конкретно в эту легенду, будем придумывать подробности. — Я такая же, как та модифицированная компания, с которой подружились ваши ребята, — улыбка вышла немного нервной, так как «папа» дал подзатыльник. В моей голове, разумеется, моему сознательному отражению. — Мой же отец — директор школы Ё-Ран. И, кажется, вам уже говорили об этом. А теперь простите, — звонок возвестил о начале урока, — мне нужно спешить. У меня математика, не хочу прогуливать.

Конечно, ни на какой урок я не пошла. Вместо этого мы с Раджеком поднялись на крышу школы. На поле собирались ученики: Педро проводил урок физкультуры; в некоторых классах что-то шумно обсуждали — учителей ещё не было; в остальных студенты прилежно учились. Смотря на размеренную жизнь подростков, я попыталась вспомнить свои школьные годы, однако нормальная жизнь до сих пор казалась сказкой. Всего один день. Я помню, кто я. Но совершенно не знаю, кем была.

— Да что ж такое?.. — на глаза навернулись слёзы. Вот чего в жизни не хватало, так это разреветься в присутствии Раджека.

«Аня, тут в твоём сознании что-то не так, — «сожитель» был обеспокоен. — Приди в себя немедленно, слышишь? Нельзя, слишком рано!»

Мир начал окрашиваться в кровавый цвет. Предметы окружающего мира сливались, теряли свои краски. Виски запульсировали тупой болью, в ушах зазвенело. Каждая клетка тела словно касалась раскалённого железа. Только я открыла рот, собираясь закричать, как щёк коснулись холодные пальцы, и, минуя алое пространство, появилось лицо Кертье.

— Анна, вы в порядке?

— Да, всё отлично, — ответила я, улыбнувшись.

«Плохо. Надо скорее заканчивать», — Лорд бормотал тихо, но отдельную часть монолога мне удалось расслышать.

«Что случилось?»

Ответа не последовало. Пришлось подняться на ноги и похлопать себя по щекам, таким образом приводя в чувства. Тем, что скрывает «сожитель», займёмся позднее, сейчас на горизонте Союз. По факту, конечно, борьбу мы ведём исключительно с Кромбелем; с главой, если таковой имеется, думаю, можно будет решить дела мирно. Надеюсь. Не хотелось бы начинать новую войну, в которой погибнет уйма людей.

— Анна, что вы имели в виду, когда сказали в тронном зале Лукедонии, что они не скоро закончат? — Раджек смотрел испытующе.

— Я… не могу объяснить, прости, — чувствую себя ужасно виноватой. С другой стороны, чем меньше людей знает правду, тем больше вероятность, что Кромбель будет оставаться в неведении и дальше. — Расскажу, когда всё закончится.

— Это настолько важно?

— Ты даже не представляешь. От этой маленькой тайны зависит… Точно, спутники!

Кертье однозначно не понял, по какой причине я неожиданно стартанула с места и понеслась в сторону директорского кабинета. Надеюсь, Им Тхэ Сик ещё не ушёл, иначе плакала возможность повлиять на концовку.

Мы — Раджек молчаливой тенью скользил следом — столкнулись с ребятами из KSA в коридоре. Их провожали М-21, Тао и Такео, уставшие и замученные (ничего, отдохнёте, завтра суббота). И, как всегда, беседу они оборвали на полуслове, стоило директору удивлённо выдохнуть, когда я буквально потребовала предоставить нам доступ к программе, отвечающей за работу этих бомб замедленного действия. Именно с их помощью Кромбель обстрел устроит, так что нужно хоть как-то вмешаться. Обратить процесс не получится, а вот вывести из строя — вполне возможно.

Спустя долгие двадцать минут споров, пятнадцать из которых ни Кертье, ни модифицированные ребята вообще не понимали, о чём я пытаюсь сказать, так как приходилось выбирать слова, Им Тхэ Сик приказал следовать за ним. Исходя из соображений безопасности, полагаю.

Вшестером — я, Раджек, Тао, директор, На Ён Су и Ан Сан Ин — за рекордно короткое время достигли базы KSA. И не успел Им Тхэ Сик открыть рот, как я схватила хакера и потащила его в направлении центра управления. Вопрос, откуда я вообще узнала, где искать нужное помещение, своевременно в голове не возник, а потом спрашивать было поздно. Так что удивлённый Тао даже не пикнул, когда я проинформировала, что от него требуется. Последовавшие за нами Благородный и KSA наблюдали, как хакер вносит изменения в код. К счастью, не вмешивались. Но объяснений потребовали.

За компьютером мы проторчали до поздней ночи. Точнее, терроризировал машину Тао, я лишь раздавала указания. Выйдя на улицу, мы нос к носу столкнулись со злющим Франкенштейном, уведомившим, что троглодиты общежития наотрез отказываются расходиться из гостиной, пока не убедятся, что мы — этакие ужасные личности, даже не предупредившие, что куда-то намылились — здравствуем. Короче, по пути домой лекция о том, как надо поступать и как делать не надо, была рассказана раз пятьдесят.

Мы поворачивали за угол, когда наткнулись на дыру в здании, сделанную точно не обычным человеком. Эх… Мимо пройти не сможем, да?

— Не хочу, не надо, можно я пойду домой? — плетясь за Франки, решившим начать расследование, откуда могла появиться эта дырень и от кого осталась едва ощутимая аура, вот уже семь минут ныла я.

Тао отправил весточку своим товарищам; с ним же самим связались На Ён Су и Ан Сан Ин, оповестив, что не только нам повезло наткнуться на внеплановые строительные работы. Короче, стоило мне начать мечтать о том, что после убийства Старейшины и разборок с KSA хотя бы несколько неделек можно отдохнуть и ни о чём не думать, как судьба, опомнившись, тут же взялась за приготовление новых — очередных — подлянок. Вот кто её просит? Не «сожитель» же, когда тащил меня из другого мира в этот, бухнулся на колени перед высшими силами и согласился на кучу неприятностей, чтобы сохранить жизнь Рейзелу? Правда ведь? А то он это, мог…

Штейн запрыгнул на близстоящее здание. Хакер последовал за ним. Я запрокинула голову и прищурилась. Мужчины быстро превращались в маленькие точки, пока совсем не исчезли из виду. И правильно — в домике, как минимум, этажей сто. Покосившись в сторону закрытых дверей и поняв, что запасного варианта для тех, кто не обладает феноменальной способностью оказываться в n-ном количестве метров над землёй одним прыжком, не придумали, я мысленно обратилась к Лорду за помощью. Без него использова-а-а-а!..

Проблему решил Раджек. Причём легко и просто, без лишних трепыханий. Парень подхватил меня на руки и взмыл в небо. Мёртвой хваткой вцепившись в ворот белоснежной рубашки — форму охранников выдали и Благородным, чтоб соответствовали, и Музаке (он, правда, от пиджака избавился, да и последние три пуговицы рубашки не застёгивал) — и изо всех сил сдерживая готовый вырваться из груди испуганный вопль, я тут же, стоило Кертье меня опустить, повалилась на родименький и твёрдый бетон. Ноги не держали, колени дрожали, нервные клетки прощались, помахивая ручками.

Осторожно подползя к краю крыши и посмотрев вниз, я тут же приклеилась к штанине стоящего рядом Франкенштейна. Забавная картинка, стоит сказать: максимально пафосно-серьёзный обладатель Тёмного Копья внимательным, изучающим взглядом всматривался в какую-то точку города, а рядышком, если опустить глаза, с испуганным взглядом семнадцатилетняя девчонка обнимала мужчину за ногу. Прелестно. Сдаётся мне, когда наши сражались с Айрис на крыше высотки, я была сосредоточена на том, какие выкрутасы вытворяет сила и как избавиться от Юрия. Да и народу было побольше, не хватал меня так неожиданно никто…

Раздался щелчок фотокамеры, и я, не меняя основного положения и даже не думая отпускать Франки, подозрительно посмотрела в сторону тихо ржущего Тао. Этот компьютерный гений как раз прятал в карман брюк телефон. Чует моя селезёнка, все обитатели общежития святого Франки уже получили изображение.

Штейну я двигаться никак не мешала. Он прошёлся от одного края крыши к другому, а я протащилась за ним. Кожу, что удивительно, не содрала и одежду не испортила. В конце концов, первый испуг прошёл, и я поднялась, приняв помощь галантно подавшего руку Раджека. Отряхнувшись и убедившись, что всё в норме, я остановилась рядом с Франкеном. С крыши здания открывался хороший обзор. Правда, на практике это нам пока ничего не дало.

— Вон там! — вскрикнула я, указав в сторону спального района. — Кто-то за кем-то гонится.

— Сообщи координаты KSA, — бросил Франкенштейн Тао, прежде чем отправиться в путь.

— По-хорошему, надо бы М-21 и Такео подождать, — задумчиво произнесла я. — Франки сам разберётся. А нам туда соваться опасно, зная везение и способность попадать в неприятности.

— Куда мы вляпались в очередной раз? — не успела я договорить, как рядом приземлились названные личности. Помяни чёрта.

— Пока никуда, — взгляд М-21 был скептическим. Не виню парня, у них в жизни постоянно какая-то дичь происходит, так что, когда её нет, становится страшно. Как говорится, затишье перед бурей. — Но скоро обязательно.

Переглянувшись, пожав плечами и печально вздохнув, мы направились вслед за Штейном. Услуги по транспортировке от Раджека не понадобились, так как «сожитель» наконец-то проснулся и начал использовать свои силы. Мы на всех парах мчались к Франки; мужчина, как ни странно, был сторонним наблюдателем: он стоял, сложив руки на груди, и, когда мы приблизились, сделал предупреждающий жест рукой. После подозвал оборотня. Секретики, значит?

Звуков боя слышно не было. Я осторожно выглянула из-за угла, различая четыре силуэта: один, судя по всему, был без сознания — он сидел у стены; три других стояли и довольно-таки громко разговаривали. Самоувереннее некуда. Они даже наше присутствие не заметили. Или заметили, но решили проигнорировать. Опасно, ребятки, опасно, мы ведь и обидеться можем.

«Мне кажется, это М-24», — произнёс Лорд.

«Что он здесь делает? — нахмурилась я. — Он ведь умер, когда помогал детям сбегать от Мэри и Джейка».

«Понятия не имею. В твоей памяти история на этом обрывается, дальше сплошные белые пятна прямиком до конца, лишь там несколько глав известны».

«Это не к добру, верно? Его появление», — понятия не имею, зачем уточнила. И так ясно, что ничего хорошего ждать не следует. Мёртвые просто так с того света не возвращаются, даже если нам очень хочется, чтобы было так. Должна иметься причина. Надо её поскорее найти, чтобы заглушить назойливо ворочающееся чувство беспокойства. Инстинкт самосохранения всё не умолкает, трезвонит об опасности — не так, что хочется сломя голову умчаться и забиться в дальний угол, а предупреждает, предостерегает. Откуда это чувство вообще взялось? Мы ведь первый раз видимся.

«Аня, солнце, тебя заметили».

Я отвлеклась от раздумий и уставилась на людей Союза. Теперь их вниманием владела я. Оно и понятно: девчонка, в которой заинтересован Кромбель и который будет безгранично благодарен, если меня ему доставят, гораздо ценнее какого-то там неудачного экспериментального образца. Я бы на их месте расставила приоритеты точно так же. Сделав несколько шагов вперёд, выходя из укрытия и в Чертогах отвечая на вопрос Франкенштейна, что всё в порядке и с ними я могу справиться сама, я покосилась в сторону М-24. Нет, он в сознании, но избит до полусмерти. Впрочем, когда было иначе?

— Давай в этот раз не сковородку, — усмехнулась я, готовясь сжать рукоять оружия, которое сейчас из собственной силы творил Лорд.

Троица врагов покосилась в сторону алого сгустка, а потом начала громко ржать. Заинтересовавшись резкой сменой обстановки, из-за здания высунулись М-21, Тао и Такео. Ребята нахмурились, увидев ухохатывающихся врагов и меня в глубоком фэйспалме. Соглашусь, на этот раз обошлось без сковородки, просьбу «сожитель» исполнил. Только какого фига нарисовалась скалка?! А хотя… Где наша не пропадала.

Подключив сверхъестественную скорость Лорда, я за мгновение обежала врагов, каждому даря смачный подзатыльник. С широкими лыбами вражины повалились на землю и затихли. Могу считать это своей маленькой победой.

До того, как «оружие» растворилось, Раджек осторожно взял меня за запястье и поднял руку со скалкой на уровень своих глаз. Прищурился. Перевёл выразительный взгляд с неё на меня.

— Анна, почему у вас сила Лорда Лукедонии? Не та, которую получают при заключении контракта, — первородная.

— Тебе кажется, — сила вернулась к обладателю. — Эксперименты Союза…

Не надо на меня так смотреть! Выворачивающий душу наизнанку, пронизывающий, непередаваемо глубокий взор; долго выдерживать его я не смогла, заинтересовавшись вечерним небом. Кертье отпустил мою руку (сто-о-оп, с какой стати такое недовольство и разочарование?) и отвернулся. Я шмыгнула носом. Если бы могла посвятить парнишу в великую тайну загробной жизни папани Раскреи, непременно бы это сделала, чтоб избавить ребёнка (он старше на несколько веков — всего-то) от подозрений. Однако я не могу так поступить, не посоветовавшись с остальными. Да и вообще — чем меньше обо мне знают, тем в большей безопасности я себя чувствую. Врать, правда, приходится часто, но это малая цена по сравнению с открытием истины. Учитывая, что я сама многого не понимаю.

Франкенштейн остановился у М-24, присел на корточки, оказываясь с экспериментальным образцом Кромбеля примерно на одном уровне, начал задавать вопросы. Надеюсь, учёный потом просветит нас. А то как-то…

Цапнув идущего по направлению к бывшему (умершему, погибшему, короче говоря, давно уже, по логике вещей, неживому) другу М-21, я отрицательно покачала головой, давая понять, что не нужно оборотню сейчас туда топать. Если что-нибудь случится, если это окажется ловушкой, тогда сейчас лучше не теребить старые раны. Одна часть меня искренне хочет помочь М-21 поверить в то, что его товарищ вернулся с того света; другая же скептически смотрит на первую и продолжает нудить, что такого не бывает и нам стоит ждать проблем.

— Не сейчас, — тихо, успокаивающе сказала я, встречаясь с предостерегающим и даже опасным взглядом оборотня. Плюнет на всё и прибьёт, чтоб достигнуть цели, потому и надо объясниться. — Пожалуйста, доверься мне.

— С какой стати? — ответ получился резким и колким; М-21 дёрнулся, но, что хорошо, освободиться от хватки не попытался.

— Во-первых, я хочу помочь, — как-то неубедительно звучит. — Во-вторых, у Франкенштейна опыта в латании побитых гораздо больше, чем у тебя. Так что кто нужнее М-24 сейчас больше всего, так это доктор.

— Ты его знаешь? — упс. — Видела нас в Союзе, когда была с ними?

— Эмм… — нужно срочно найти выход и запомнить, что я сейчас скажу! А то трудновато постоянно врать, запутаюсь скоро, что кому я говорила. — Я не уверена, но в документах Кромбеля был описан ваш эксперимент. Данные не зашифрованы, ты и М-24 признаны полным провалом.

— А наши настоящие имена? — оживился оборотень, резво схватив меня за плечи. Краем глаза отметив, что Кертье-старший мобилизовался — защищаем и от врагов, и от своих, чего уж там! — и приготовился вмешаться, я медленно отрицательно покачала головой.

— Все данные находятся у Кромбеля. Получить их через базу данных Союза не получится, будь Тао гением миллионы тысяч раз. Для этого нужно находиться непосредственного в лаборатории тринадцатого Старейшины.

— Чёрт! — М-21 отступил на шаг, переставая сжимать мои плечи.

Вскоре подоспели KSA, и М-24 отправили в больницу. Точнее, это было решение Франкенштейна. Учёный не спешил приглашать друга М-21 в свой дом, и я понимала опасения мужчины. Учитывая, что экспериментальному образцу два раза вырвали сердце, после похоронили под камнями, а потом куда-то забрали, причём сделал это именно Союз, без предварительных проверок и тщательного расследования что-то предпринимать глупо. Штейн отправил нас домой, а сам последовал за М-24, На Ён Су и Ан Сан Ином в клинику. Разумеется, он не сказал, когда вернётся.

М-21 сообщил, что ему нужно побыть одному. Зная удачу оборотня находить неприятности там, где ими даже не пахнет, я попросила Тао и Такео проследить за товарищем и, если возникнет необходимость, помочь избежать опасности. Ребята понимающе кивнули и отправились за другом, держась на расстоянии. Навряд ли М-21 заметит «хвост», он сейчас полностью погрузился в свои мысли.

— Что скажешь, Раджек? — обратилась я к Кертье, стоявшему чуть поодаль. — Правильно ли мы поступили, не позволив им встретиться сейчас?

— Я не имею права судить ваши поступки и говорить, верны они или нет, так как не знаю истории, предшествующей появлению М-24, — отозвался каджу клана убийц, — но будь я на месте М-21, мне бы было всё равно, чем всё обернётся. Ещё раз встретить друга, которого считал мёртвым, пусть даже он бы изменился до неузнаваемости, пусть даже решил напасть или убить — я был бы рад, что получил возможность попрощаться.

— Философствуем, значит? — улыбнулась я Кертье, неспешно начав путь в сторону дома Франкена. — Но ведь это больно — видеть своего лучшего друга, помнить о том, что вы прошли вместе, зажить настоящим… И в одночасье вернуться в прошлое.

— Он стал частью настоящего, — возразил Раджек. Юноша (мерим Благородных годами людей, они едва ли старше школьников выглядят) остановился, запрокинув голову и устремив взор в бескрайнее золотое небо. Чем-то мне он сейчас Рейзела напоминает, право слово. — Прошлое изменить нельзя, но всегда есть шанс исправить будущее.

«Что, собственно, нам и надо сделать, — вклинился в беседу «сожитель», — а не о волчонке рассуждать. Ты уже разобралась с Союзом? Кромбель не представляет угрозы? Между оборотнями, людьми и Благородными установлен мир? Аня, хватит балду пинать — марш работать!»

Закатив глаза и мысленно застонав, я потянула Кертье за рукав пиджака; он, словно очнувшись от раздумий, молча последовал за мной. Мы шли по улицам города, покидая район, где гонялись за М-24, и оказываясь среди сувенирных магазинчиков и различных лавок. Через полтора часа мы вернулись домой и тут же получили нагоняй от Штейна, так как «не пойми где шляемся допоздна».

С твёрдым намерением выспаться я добралась до кровати в своей комнате, но стоило мне прикрыть глаза, как нагрянула модифицированная троица с очередными распечатками, в унисон говоря, что в понедельник в школе ожидается полугодовая контрольная работа по всем предметам, а в темах я порядочно так отстаю. Так что, судя по всему, днём я буду ходить на занятия и помогать разношёрстной компании противостоять Союзу и снабжать их информацией, а по ночам учиться. Спасибо Лорду, жизненные показатели он держал в норме. А вот в душе мне хотелось убивать.

* * *

Знаете, вообще-то на занятия мне теперь надобности ходить, как таковой-то, и нет: KSA не путаются под ногами (можно сказать, работают на нас), не нацеливаются на наших школьников, других представителей правительственной организации на территории Ё-Ран не было, нет и не будет… Так почему Штейн буквально выгонял меня из своего кабинета и приказывал посещать уроки? ЕГЭ я, между прочим, уже сдала, так что не вижу смысла моего шпынянья. Регису и Сейре учиться не нужно, они просто сопровождают Рейзела; а меня — так в обязательном порядке против воли. Грр…

А самое весёлое — это с каменным выражением лица извиниться перед учителем корейского языка (я всё равно, благодаря «сожителю», знаю его на интуитивном уровне), взять телефон (выданный Штейном как раз для подобных случаев) и покинуть класс. Приложив трубку к уху и убедившись, что кроме Кертье-старшего рядом никого нет, я максимально спокойно произнесла:

— У меня урок. Какого чёрта вы звоните?!

— Мистер Тао не ответил, — без предисловий огрызнулась На Ён Су. — Думаешь, нам хочется связываться с семнадцатилетней девчонкой?..

— Короче.

— М-24 пришёл в себя и заговорил. Первое имя, которое он назвал, — твоё.

— С какой стати? — вышел возмущённый моим поведением учитель. Многозначительный взгляд в сторону Раджека, использование феноменальной возможности Благородного подчинять волю других, и вскоре преподаватель вернулся обратно, позволив мне закончить с делами. — Мы вчера впервые встретились.

— Он говорит, что у него для тебя есть информация.

— Ставлю ноутбук Тао и пушку Такео, что это не к добру, — ой, услышь эти слова ребята, были бы возмущены до глубины души. — М-24 спрашивал о М-21? — если это настоящий друг оборотня, то обязательно.

— Нет, — после секундного молчания отозвалась На Ён Су. — Я отправлю адрес сообщением, приходи после уроков.

— Могу сбежать сейчас, — хмыкнула я, но голос Франкенштейна в голове ласково проинформировал, что покидать школу и отсиживаться в его кабинете я смогу только после того, как напишу все полугодовые контрольные на «отлично». — Я перезвоню вам, когда всё будет решено.

Попрощавшись с женщиной, я вернулась в класс. Разумеется, меня тут же вызвали к доске, иных кандидатур ведь не было. Под внимательными взглядами Благородной троицы пришлось подняться на эшафот, написать несколько предложений и объяснить значение некоторых слов (учитель — редиска такая — выбрал термины из научной сферы). Конечно, за меня их объяснял Франки (плюс того, что он на быстром наборе в голове), причём такими словами, что преподаватель поспешил вернуть меня на место.

Уроки математики и информатики прошли без осложнений, и, как только прозвенел звонок, я уведомила Региса, Рейзела и Сейру, куда и с кем собираюсь, позвала Штейна с М-21 (Кертье-старший автоматически входил в состав группы, а хакер со снайпером присоединились, стоило нам покинуть территорию школы (директор поинтересовался, на кого её оставили, и напрягшихся модифицированных спас Раджек, проинформировав, что Раэль сейчас внимательно за всем следит, да и Музака где-то прохлаждается…)), и мы вместе добрались до одной из многочисленных городских больниц. Если верить информации, полученной Тао незадолго до того, как мы отправились в путь, клиника находилась в крепкой связи с KSA. Об этом, что не удивительно, никто не знал; для всех больница просто была таковой.

Медсестра тут же назвала номер палаты, и мы всей гурьбой умудрились протиснуться в дверь. На кровати, подключённый к капельницам и каким-то аппаратам, с маской для искусственного дыхания, лежал М-24. Такой, каким я его помнила из самого начала манхвы; такой, каким бы его признал М-21. Он ни капли не отличался от настоящего друга оборотня, и оттого становилось ещё подозрительнее.

Активизировался Лорд, осторожно скользнув в щель в сознании «больного». Примерно таким же способом «сожитель» реанимировал Музаку, однако сейчас… Было опасно и сложно: во-первых, нельзя, чтобы М-24 заметил вмешательство, иначе я представить боюсь, с какими последствиями подобный прокол заставит разбираться; во-вторых, мне стоило сосредоточиться на собственном сознании, чтоб меня не унесло в чужое. Так что когда Лорд вернулся, пусть и с неутешительными вестями, я вздохнула с облегчением.

«Это лишь оболочка, — «сожитель» говорил удивительно серьёзно, без шуток. — За поверхностным слоем «спит» кто-то другой».

«Значит, это ненастоящий М-24? — вздохнула я, похлопав М-21 по плечу. — Обидно и жаль».

«Почему же? Конкретно сейчас можно сказать, что существо перед тобой — тот, кто подвергался экспериментам вместе с собачкой ручного злыдня и помогал детям спастись от Джейка и Мэри».

— Это всего лишь его тень… — я не заметила, как пробормотала слова себе под нос, сделав шаг к М-24. На Ён Су сказала, что у него для меня сообщение. Не будем зря терять времени, раз уж на то пошло. — Привет, — улыбнулась я. — Я Анна.

— Я знаю, кто ты, — голос звучал тихо, хрипло и глухо; ну да, маска плюс многочисленные повреждения, которые так быстро не залечишь, будь ты миллиард раз модифицирован Кромбелем или Франкенштейном. — «Возвращайся в Союз, тебя ждут».

— Обождут, — рефлекторно отозвалась я и только потом задумалась над значением фразы.

Меня терзают смутные сомнения, что моё предположение, что именно меня считают Ноблесс (то есть тем существом, которое фиг знает сколько лет валялось на дне Марианской впадины), скоро перестанет быть простым предположением. Короче, видимо, ребята из Союза реально пришли к неверным выводам. Ну да, винить их нельзя: обладаю силой Благородного — раз; меня защищают поголовно все, исключая, разве что, Раэля, — два; я появилась практически сразу же, стоило Рейзелу восстать из гроба, — три; влезла в голову к экс-вожаку ценителей лунных ночей и вернула ему остатки рассудка — четыре. Подводя итог, можно сказать, что «сожитель» взвалил на мои плечи практически всю работу Кадиса Этрамы. Осталось только предателей Лукедонии начать отлавливать.

Накаркаю, да?

М-21 шагнул к М-24. Препятствовать этому никто не стал. Смотря на неудавшиеся единственных оставшихся в живых образцы эксперимента, я пригласила в Чертоги Франкена и передала ему опасения Лорда. Помолчали (втроём), покумекали, пригорюнились. Думали гадать на чайной гуще, да «сожитель» выдвинул гениальную в своей простоте идею. Мы со Штейном уставились на почившего Лорда аристократов — как-то в голове не укладывалось, что он умный.

Папаня Раскреи не обиделся — он просто пообещал устроить нам сладкую жизнь в ближайшем будущем.

План его состоял в том, чтобы забрать М-24 к себе (так и М-21 будет спокойнее, ведь не придётся в больницу мотаться) и понаблюдать, что будет происходить. Камеры в квартире есть (спасибо хакеру), а важную информацию можно обезопасить. Франки согласился. Наверное, это один из немногих исторических моментов, когда эта парочка сходится во мнении.

Сообщив, что свяжусь с KSA, я вышла из палаты. Раджек молчаливой тенью поплыл следом. Набрав номер На Ён Су, я не особо удивилась, что ответил её муж. Рассказав о случившемся и пообещав держать в курсе событий — авось понадобится помощь, — я сложила руки на груди и пешим ходом отправилась домой. Там помогла Роярд приготовить ужин и накрыть на стол, ввела в ход дела всех, убралась в гостиной вместе с Раэлем (пылесос до-о-олго не хотел включаться), помыла посуду с Ландегре. Занялась полезной деятельностью, одним словом. А после спустилась в лабораторию Франкенштейна. Тао как-то обмолвился, что бомбы деактивировал, но так их и не убрал; это можно использовать в своих интересах.

Вернувшись в комнату ребят и стащив у хакера флэшку, предварительно проверив её на его ноутбуке, я вернулась в подземное помещение, чтобы скопировать всю имеющуюся информацию. Реактивы и химические вещества на пару с Кертье — обоими, прошу заметить — перетащили в тренировочную комнату, туда вряд ли попрутся в ближайшее время. После я связалась с Тао и попросила его активировать бомбы сегодня ночью.

Вскоре компания вернулась. М-24 был представлен остальным; нужно отдать ребятам должное, они умело сыграли дружелюбие и приветствие. О том, что М-24 — не М-24, знали все, кроме модифицированной троицы. Несправедливо получается.

Ужин закончился, все разошлись по комнатам, а друга М-21 Штейн повёл в лабораторию. Это тоже было частью плана. Если он шпион, спустится туда потом при первой возможности.

Приняв полуторачасовую ванну и вдоволь отдохнув, я напялила пижаму — те шорты с майкой, — обула розовые тапочки и поплелась к Тао, М-21 и Такео. Нельзя от них скрывать, что с М-24 что-то не так. После будут задавать меньше вопросов.

Постучавшись и подождав, пока разрешат войти, я прошествовала к единственной не занятой ребятами кровати (снайпер и оборотень сидели на одной, играя в карты, а хакер обложился техникой на другой) и вольготно на ней устроилась. Прикинула, с чего лучше начать. Не придумала ничего лучше, чем просто поставить перед фактом:

— М-24 мёртв. Тот, кого вы видели, не он.

— Но воспоминания… — оторвался М-21 от игры, повернувшись, однако замолк, поняв всё по моему выражению лица. — Союз? — сказано было с такой ненавистью, что у меня волоски на затылке встали дыбом. — Кромбель?

— Верно, — кивнула. — То, что что-то не так, почувствовал Рей. По их личному внутреннему каналу связался с мистером Франкенштейном (а то ещё болтливый хакер проговорится, как я люблю сокращать имя директора школы Ё-Ран), а того достала расспросами я. Прости, М, могу предположить, как тебе непросто. Если бы могла, промолчала. Однако вы должны это знать.

— Поэтому ты попросила активировать бомбы? — Тао метеором набирал какой-то код. — Готово, кстати.

— Спасибо.

— Лучше ответь на вопрос, — хакер отложил ноутбук и внимательно уставился на меня, — кто ты такая и почему Лорд Благородных приказала главе клана Лукедонии — не абы кто и не хухры-мухры — присматривать за тобой?

— Да и дед Региса тут же изменился в лице, стоило вам встретиться. И истеричка успокоилась… — М-21 прищурился. — Ты что, важная шишка, а мы и не в курсе? Заведуешь у них сковородками, к примеру.

— Ну не могу я вам рассказать всё, как есть, — долго ещё врать придётся, а? — Хочу, поверьте, очень хочу, но не могу.

— Это как-то связано с тем, что они ощущают рядом с тобой ауру Лорда? — Такео склонил голову, интересуясь; на него тут же вопросительно посмотрели друзья. — Раэль долго ворчал по этому поводу, — пожал плечами снайпер.

— Да, — это ведь не вся правда.

— Ты что, его реинкарнация? — фыркнул М-21, и все рассмеялись.

— Ага, отец Раскреи специально в вечный сон отправился, чтобы потом возродиться в обычной человеческой девчонке. А что, вдруг бывшему правителю Лукедонии скучно было? Мы ж не знаем, что да как, — опять похихикали.

«Говорите правду, — жизнерадостно заявил «сожитель», — вам всё равно никто не поверит».

«Полностью согласна».

Дальше мы продолжали болтать на совершенно разные темы, несколько раз сыграли в карты (в дураках с завидным постоянством оказывался Такео; наверное, потому что мухлевать не умел), сбегали на кухню за чаем и горячим шоколадом, спустились в лабораторию за печеньками (это делал Тао — единственный знавший, куда надо наступать, чтоб не взорваться), и, когда расположились со всем награбленным добром на полу и приготовились смотреть фильм, снизу раздался взрыв.

На первом этаже столпились все постояльцы общежития. Франкенштейн дрожащими пальцами вводил код, чтоб открыть лифт в стене. Сейра уплыла на кухню и вернулась со стаканом успокоительного. Штейну не помогло.

Лаборатория превратилась в руины. В уголку, заваленный кусками оборудования и придавленный рухнувшей частью стены, в отключке валялся М-24. Помещение, в котором не так давно хозяин дома осматривал и способствовал развитию модифицированных, ставил мне диагнозы, экспериментировал с раменом и готовил наивкуснейшее печенье, представляло собой готовый реквизит к супергеройским фильмам. Франки, пошатываясь — его била мелкая дрожь — повернулся ко мне. Так, есть десять секунд перед тем, как меня убьют.

— Реактивы и данные сохранены, — отрапортовала я. — Оборудование было заменено, это всего лишь куски металла. Пострадала только рентгеновская камера. Мы подготовились, это всё в рамках идеи жучары…

Последнюю фразу я произносила, пятясь от медленно приближающегося ко мне Штейна. Секунда — и я, бурча о несправедливости и информируя Франки, что больше никогда не буду заниматься самодеятельностью и помогать спасать дорогостоящее оборудование, потирала затылок. Там скоро шишка будет, право слово…

М-24 начал приходить в себя, и мы тут же поспешили к нему.

— Они офигели.

«Угу».

— Нет, они реально офигели.

«Ага».

— Совсем не ценят то, что я для них делаю и как каждый раз страдаю, пытаясь уговорить разношёрстную компанию действовать заодно.

«Согласен».

— Более того, Франкенштейн постоянно отвешивает подзатыльники, а Раджек бдит, как бабулька на лавочке у подъезда, чтоб я ни-ни и никуда! — сложив лапки на груди, я уселась на кровати в своей комнате и обиженно надулась.

«Несправедливо», — продолжал отстранённо поддакивать Лорд, кажись, занимаясь своими делами и просто стараясь не игнорировать мои возмущения, ибо тогда источник собственного недовольства я обнаружу в нём. Изредка раздавался тихий шелест страниц — только не говорите мне, что «сожитель» опять читает фанфики; их в моей памяти много и не все бы я пропустила цензурой.

Я вздохнула и опустила голову. Стоило М-24 прийти в себя и сфокусировать более-менее осознанный взгляд на моей скромной персоне, Франкенштейн вытолкал меня из лаборатории, заверив, что и без меня они разберутся в ситуации и моё присутствие излишне. Таким образом, я понятия не имела, что происходило в подвале и почему ребята так долго не возвращаются — прошло, как минимум, минут семь. Неведение раздражало. В голову пришла мысль, что модифицированная троица может чувствовать то же самое, когда им что-то не договаривают. Да и вся компашка, исключая Рейзела, Франки, Геджутеля, Раскрею и Музаку, тоже может лишь отдалённо догадываться, почему я изредка благоухаю аурой Лорда Лукедонии. Кертье-старший уже стал что-то подозревать. Вопрос времени, когда он начнёт игнорировать здравый смысл и выстраивать наиболее вероятную теорию. Короче, однозначно догадается, не забыв просветить остальных.

Появилась идея наябедничать Ноблесс. Потом, правда, пришлось признать, что кроме слов: «Ре-е-ей, твои верноподданные меня игнорируют!», — ничего сказать не смогу. От осознания собственного бессилия на глаза едва слёзы не наворачивались, и я в тысячный раз задалась вопросом, что же происходит с моими эмоциями. Смерти на них влиять не могут, Лорд портит только характер; в остальном же…

Да пропади оно всё пропадом! На-до-е-ло! Жизнь несправедлива — заявляю официально. Кажется, раз в пятидесятый за всё время моего пребывания.

Посмотрев на часы, электронный циферблат которых свидетельствовал о четвёртом часу утра, я вздохнула, поднялась на ноги, потянулась и отправилась на балкон, вошедший в историю манхвы как место важных переговоров и обсуждений. Всё-таки у них даже ночью от жары не скроешься; как эти великовозрастные дети умудряются в костюмах ходить — ничего не понимаю. Облокотившись на перила и запрокинув голову, я уставилась на рассыпавшиеся по небу звёзды. Они казались особенно яркими.

И всё-таки… Нужно начинать что-то делать. Пока о том, каким способом Кромбель постарается вернуть Музаку и меня, ничего не известно; однако эта «помесь ежа с дикобразом» определённо строит козни и с гадким злобным хихиканьем (с таким обычно «сожитель» ворует деньги из кассы «Монополии») потирает ручки. Когда ожидать ответного удара, ведь мы угробили Цербер и одного Старейшину, — неизвестно; впрочем, я не сомневаюсь, что обезвреженный М-24 — часть плана. Под удар могут и люди из KSA попасть, они нам помогают.

Так. Грубо говоря, подавляющая часть проблем закончится сразу со смертью Кромбеля. Значит, при очередной встрече нужно будет тянуть время, чтобы Франки успел переместиться из пункта А в пункт В. Только у владельца Тёмного Копья хватит сил, чтобы разобраться с тринадцатым Старейшиной. Ну и у Музаки, вот только…

«Они вернулись», — прервал поток моих мыслей «сожитель».

Молча кивнув, я отправилась к себе. Сегодня суббота, так что разговор можно отложить, он не столь важен. Меня больше расстроил тот факт, что ребята решили поговорить без моего участия. Перед Рейзелом Франки отчитается, это стопроцентно. А я если что-то и узнаю, то явно окольными путями и используя Лорда в качестве инструмента для лазания по чужим головам. ГМО подвоха не заметит, а вот Благородные могут и заподозрить неладное, если начать использовать ментальную силу против них самих.

Свернувшись в позу эмбриона под одеялком и приготовившись отоспаться — давно пора, а то всё дела и учёба, никакого отдыха, — я едва не заревела белугой, когда в комнату ввалились мои любимые поставщики информации для заучивания и вывалили на кровать очередной сборник Франкенштейна. Помню, что полугодовые в понедельник, но я требую выходной! Без плюшек за «исполнение обязанностей Истинного Ноблесс», так уж и быть, обойдусь, но не лишайте меня законного права на безделье!

— Основное тригонометрическое тождество… — Раджек с интересом заглянул в тетрадь, в которой я решала очередной пример, который «может быть, скорее всего, будет на контрольной». — Синус двойного угла… Косинус суммы… Разность синусов… — Кертье-старшему, исходя из его выражения лица, непонятные буковки ничего не говорили. — Ребят, хочу есть. Кто-нибудь, сделайте мне парочку бутербродов и горячий шоколад, — шесть пар глаз выжидательно устремились в сторону не вовремя заглянувшего в комнату Региса, решившего проверить, что у нас за столпотворение.

Аристократ, поняв, что выхода нет, отправился обратно на кухню.

— И справочник по физике захвати, пожалуйста! — крикнула я вдогонку. — Если интересно, — протянула Кертье-старшему (младший сидел тут же, рядышком, позабыв нацепить маску презрения и зачитываясь историческим приключенческим любовным романом. Входит в школьную программу) распечатанный учебник математики за одиннадцатый класс. — У меня сейчас голова лопнет.

«Не преувеличивай, Аннушка, в ней куча места».

«Вот именно! Куча места под другую, более нужную, информацию, — назидательно изрекла я. — Я её не помню. А когда вспомню — куда девать?»

«Я убираться не буду, я уже говорил».

«Ло-о-орд, — укоризненно и слегка поцокивая языком. Как надо. — Ты лучше скажи: нашёл что-нибудь по поводу дальнейших событий?»

«Нет, сплошные белые пятна. И вообще, попроси Раэля, он тебя быстренько убьёт, примерно к завтрашнему утру ты воскреснешь, и у нас будут ответы на все вопросы».

«После этого Раджек братца отшлёпает. И никакие заверения «она сама попросила себя убить» не сработают, кто подобному поверит?»

«Значит, остаётся смиренно ждать».

«Нормальные люди премьеры любимых фильмов ждут, а не очередную смерть, — я вздохнула. — Их четыре осталось, исключая последнюю, настоящую, значит, лажать нельзя, иначе… Слушай, а что будет, если за эти семь жизней у меня не получится предотвратить смерть Рейзела?»

— Что-то как-то не работают законы физики, — задумчиво пробормотал Такео, прерывая нашу с «сожителем» занимательнейшую беседу.

— Изучаешь закон всемирного тяготения? — согласившись, что неприятную тему пора закрыть (да и Лорд настаивал, так как мои мысли ему отдыхать мешали), я перекочевала от изголовья кровати к той её части, где обычно люди кладут ноги. — Угу, М-21 у нас прямое тому противоречие. Летает везде и всегда, даже если на то нет причины.

— Как понять теорему о трёх перпендикулярах? — оборотень вертел в руках учебник геометрии, умело игнорируя наши слова в свой адрес. — И зачем доказывать то, что две прямые, параллельные третей, не пересекаются? Это ж очевидно.

— Не знаю, спроси у создателей учебников. Кстати, где редиска с физикой и бутербродами? А, Тао, давай ты взломаешь их базу тестов и найдёшь мне правильные ответы? — я сложила ладони в молящем жесте и посмотрела на хакера. — Я все предметы сдам на сто баллов, и Франки наконец-то позволит отлынивать от учёбы.

— Не-а, я жить хочу, — компьютерщик занимался тем, что проверял мои решения по информатике. — Босс прибьёт, когда узнает. Вся информация проходит через его компьютер, задания и ответы хранятся там же.

— Сама я это не решу, — я ткнула пальцем в задачи по физике. — Вы будете навещать мою могилку?

— Да, мы придём на ней потанцевать, — отозвался М-21.

— А вот от ответа можно было воздержаться, — я бросила в оборотня тетрадкой.

Через десять минут пришёл Ландегре с подносом, которого мы единогласного окрестили нашим спасителем от голодной смерти, так как на завтрак был только чай, а обед ещё не думал начинаться.

Мы с Раджеком наслаждались прелестями алгебры, Тао пытался нормальным языком объяснить мне ошибки в кодах программ, оборотень с покерфэйсом читал классиков корейской поэзии, Такео переключился на химию, Раэль переворачивал последнюю страницу; идиллию не нарушал никто. Было удивительно мирно, тихо и спокойно. Представляете, насколько атмосфера была миролюбива, если даже Кертье-младший молчал в тряпочку?

Ближе часам к шести вечера Ландегре вернулся, чтобы позвать нас к ужину. Отложив учебники и справочники, тетради и письменные принадлежности, мы замученной компанией (братьям Кертье тоже тяжко — они сидят в одной позе и практически не шевелятся) спустились в гостиную. Разместились на диванчиках. Пожелав всем приятного аппетита, я недоверчиво попробовала рамен. Одну порцию Сейра теперь специально делала без всего острого. Зато Кадис Этрама просто наслаждался жизнью, полностью игнорируя стереотипы о том, что вампиры боятся чеснока. И деревянными палочками для того, кому в сердце кол могли забить, он орудовал весьма умело.

Вскоре модифицированные ребята опомнились и начали спешно куда-то собираться. Скорее всего, им нужно было смотаться на ночной осмотр школы.

Регис и Сейра вежливо поклонились Рейзелу, что-то сообщили Франкенштейну; учёный жестом попросил их подождать и внимательно посмотрел на мой лоб. Через секунду в Чертогах раздался приказ отправиться с аристократами. Куда — не проинформировали. Сами сильные мира сего после ужина распивали чаи и трескали печенье. Короче, радовались, что всю работу свалили на других и им самим ничего делать не надо.

Мне выдали комплект Благородного и отправили переодеваться. Никто ничего не понял, но под взглядом Франкенштейна спрашивать не решился; так что, по итогу, разодетые с иголочки мы — я, Кертье, Ландегре и Роярд — отправились туда, куда путь показывали Регис и Сейра. По пути нам, однако, всё-таки объяснили, что мы идём на встречу со Старейшинами Союза. Франки сказал вести себя по ситуации, но первыми в драку не лезть. Желательно, вообще установить мирный контакт. Ага, ибо жалоб слишком много и каждый раз отстраивать город — накладно для верхушки. Интересно, этим KSA занимается или кто-нибудь ещё?

Почему мне никто не сказал, что здесь будет Юрий?! Наши последние встречи закончились тем, что сила Лорда запульнула его в кусты в Лукедонии и сам Юрий пытался меня поймать. Сомневаюсь, что эта сволочь блондинистая рада меня видеть. Кстати, а чего мы вообще пришли? Извиниться за смерть Старейшины могли и в письменной форме, не обязательно ради этого личную встречу устраивать, так ещё больше шансов закончить дело дракой.

— Добрый вечер, — вежливость — наше всё. Молодцы, ребята, задавливаем плохих дяденек из Союза хорошими манерами.

— Значит, вы представители Лукедонии, — толстый Старейшина придирчиво осматривал нашу скромную компанию. Раджек, кажется, молча радовался, что Раэля оставил дома. — А где остальные? Почему прислали детей?

— Эта молодая мисс — Ноблесс, — проинформировал Юрий.

Так, главное, чтоб Благородные подыграли, а не стали удивляться вместе со Старейшинами, каким макаром это я превратилась в сильнейшее существо в истории аристократов. Э-э, а почему уважения не прибавилось? Дяденьки из Союза не учили историю? Они Ноблесс считают всех аристократов, н-да?

— Шутите? — тонкий воззрился на меня так, словно у меня рога выросли. Или крылья. — От неё веет… человеком?

— Вы сейчас не доверяете словам собственного агента? — сложила я руки на груди. — Или серьёзности к ситуации со стороны Лукедонии? — Сейра встала рядом, умудрившись при этом остаться на расстоянии вытянутой руки — таком, какого требовали правила. — Позвольте представиться, — я шутливо поклонилась, — Анна. Это — Сейра Дж. Роярд, Регис К. Ландегре и Раджек Кертье. Касательно инцидента — прошу задавать вопросы мне. Я его виновник, — теоретически, так и было, им обо всём должен был рассказать Юрий. Блондин, правда, сбежал сразу после начала сражения, но суть известна.

— Старейшину убил ребёнок? — точнее, его сожрало Копьё. Ну а что? Опасные домашние оружия голодными держать вредно, они потом норовят слопать владельца. — Думаете, мы в это поверим?!

— Повторяю, — деловой, ледяной тон. Такой требовал Франкенштейн, если мне доведётся открыть рот. Точнее, он не сомневался, что я обязательно влезу, — смерть двенадцатого Старейшины — моя вина. Однако, — Юрий наблюдал, отмечал каждое движение и изменение; кажись, умудрялся попутно пересылать данные Кромбелю (на него всё равно никто внимания не обращает), — это вышло только потому, что он напал на KSA. Будучи рядом, я сочла целесообразным вмешаться, — блондин ничего возразить не мог, так как Цербер атаковал первым. — И, кажется, официальный ответ вам дали. С нашей стороны мы требуем объяснений такого поведения Старейшины Союза. Иначе Лукедония примет меры.

— Это угроза? — на нас устремилась сила Муара — одиннадцатого Старейшины.

— Да, — энергия врезалась в мгновенно возникший вокруг нас алый купол. Одновременно с этим атмосфера потяжелела, так как «сожитель» решил на спецэффекты не скупиться. В воздухе заискрили молнии.

— Ну-ну, — миролюбиво поднял руки Ростер, успокаивая коллегу. — Простите нашу неучтивость. Мы прибыли расследовать деятельность двенадцатого Старейшины. Как только найдём что-либо существенное, отправим официальное извещение.

— На сим встреча завершена? — коленки, не трястись! — До свидания.

Обжигающий вниманием взгляд Юрия не почувствовать было невозможно. И даже спустя те несколько секунд, что мы потратили, чтобы оказаться у дома Франкенштейна, я всё ещё ощущала себя под микроскопом. До жути неприятно. Будто он уже представил, что пустил меня на опыты. Брр…

Взрослые принялись говорить о данных, которые Тао и Такео подбросят Старейшинам, и я, поняв, что моё присутствие необязательно, потопала в комнату. На кровати лежали оставшиеся в гордом одиночестве распечатки, и я, вздохнув и поняв, что деваться некуда, решила дорешать. Это, если верить Штейну, последнее, что мне нужно сделать для успешной сдачи полугодовых контрольных.

Музака решил присоединиться. Они уже наболтались с Кадисом Этрамой и переругались с Франки, так что экс-вожаку оборотней было попросту скучно. Обходить школу и убеждаться, что с детьми всё хорошо, была очередь Региса и Сейры, М-21 где-то на нижних этажах терроризировал Раджека, согласившегося устроить маленькую тренировку, Раэль… Где был младший Кертье, я не знала, но предполагала, что рядом с Роярд. Так что мы с Музакой наслаждались физикой, информатикой и химией — теми единственными предметами, с которыми у меня возникли трудности.

И всё-таки я считаю, что мироздание любит издеваться. Ибо стоило мне удобно устроиться и настроиться на активную мозговую деятельность, возникло знакомое ощущение, и я поняла, что меня скоро куда-то перебросят. Учитывая, что костюм Благородного я давно сменила на домашнюю пижаму, есть маленький шанс на несколько секунд вывести тех, к кому меня кидают, из строя. А там «сожитель» возьмёт ситуацию в свои руки. Единственное, что могла сделать я, — прихватить оборотня.

Я как сидела по-турецки, так и материализовалась на столе в полупустом помещении; рядом очутился слегка удивлённый Музака, очень скоро пришедший в себя (вспомнил, что я ему про своё второе появление рассказывала); присутствовали Тао, Такео, Юрий и незнакомый человек в красном костюме. Да-а-авно не виделись, ребят, часа два-три, я за вами соскучиться даже не успела. Надеюсь, вы по мне тоже.

Молчание затягивалось. Модифицированная парочка переглянулась, как-то устало вздыхая и посматривая в мою сторону; видать, прикидывала, какого нагоняя получат от босса, если тот узнает, что вместо того, чтобы сидеть дома и учиться, я восседаю в окружении личностей, которые хотят захапать меня себе. С другой стороны, я уже давно перестала понимать, каким образом работает сила — да, она переносит меня к Рейзелу, когда тот в опасности или ему нужна помощь (начиная банальным «налить чай» и «потереть спинку»); но в то же время кидает: а) под самолёт, где я подслушиваю разговор KSA и Цербера, и обратно; б) в холодильник. Так что ничего странного, что я оказалась здесь.

Перестав обнимать руку Музаки, я со вздохом отодвинулась от мужчины и сползла на пол, отряхивая шорты и поправляя майку. Юрий нахмурился. Ну да, теперешний вид резко контрастировал с тем, в каком образе я явилась официально. Блондин не разумел, как я могу быть тем сильным существом из гроба, которое так отчаянно хочет заполучить Кромбель. А он неглупый парень, если дать слабину — тут же догадается.

Я повернулась к Тао и Такео спиной, махая ладонью и этим простым жестом веля им бежать. Со мной ничего страшного не случится, ведь Музака — прекрасная компания для того, чтобы побить парочку людей Союза.

Ребята спорить не стали. Мгновение — и они исчезли в густом дыме. Когда он рассеялся, нас осталось четверо. Юрий и неизвестный обменялись взглядами, что-то молча решая. Я приготовилась к драке, перенаправляя энергию Лорда и молясь, чтобы сегодня обошлось без его обычных шуточек. К счастью, оружием оказался меч — Рагнарёк, если быть точнее. Этакая его алая копия. Но бить будет больно.

— Куда? — в мгновение ока я оказалась перед Юрием, решившим оставить своего коллегу и отправиться за модифицированными. Остриё меча упёрлось блондину в грудь. — Если вы хотите последовать за моими друзьями — сначала минуйте меня.

Улыбка Юрия мне не понравилась, учитывая, что смотрел в этот момент он за мою спину, словно ожидал чего-то. Что конкретно — я поняла слишком поздно и увернуться уже не успела. За секунду до того, как затылок отозвался адской болью, сила «сожителя» распространилась копьями вокруг и пришпилила к стене Юрия; блондин поставил блок, но от лордовской энергии это всё равно не спасло. Краем глаза, уже лёжа на полу в забавной позе и хватаясь за уплывающее сознание, я увидела, как собравшийся было атаковать Музака упал рядом.

— Надо было раньше догадаться, а не тупить, как последний член Союза, — я нарезала круги в Чертогах, сцепив ладони в «замок» за спиной и пытаясь не смотреть на то, как издеваются над моим телом. — Как можно было упустить из виду второго, как там его?.. Не помню! Все же в курсе, что Юрка просто обожает нападать со спины и всегда дожидается момента, когда его противник отвлёкся. Так почему я так сплоховала, а?! Куда смотрела?! Они даже Мурзика вырубить умудрились! Разумеется, после стольких лет в пробирке нужно огого времени, чтоб восстановиться полностью, ведь даже Кадис за восемьсот двадцать лет не в лучшем состоянии, но всё же… Грр!

— Вдох-выдох, Анна, спасители в пути, так что прекрати истерику, — Лорд возлежал на кровати и равнодушно следил за моими передвижениями.

— Меня незнамо чем напичкали, чтоб я не очнулась, прицепили к какой-то железяке и качают кровь без зазрения совести! — негодование продолжалось. — А ты мне «прекрати истерику»! У блохастого, между прочим, ситуация не лучше!

Экс-вожак оборотней находился не так далеко от меня — по крайней мере, тело Музаки было прекрасно видно. С другом Рейзела поступили практически точно так же, как и со мной, за исключением того, что его резать не стеснялись. Меня не трогали. Нет, кто-то попытался, но ценой колоссальных усилий нам с Лордом удалось активировать самозащиту, и незадачливого помощника Кромбеля впечатало в стену.

Не так давно выяснилось — ребята болтать при отключившейся мне не стеснялись — в прошлый раз план немца состоял в том, чтобы я привела Музаку в чувства. Ему неважно было, останемся мы или свалим, главное: у него была возможность связаться с экс-вожаком оборотней позднее. Короче, учёный поставил на то, что блохастый смиренно вернётся в Союз, если предложить ему то, от чего отказаться невозможно. Всё это «помесь ежа с дикобразом» рассказала Юрию, когда вставляла иглу мне в вену, чтобы начать откачивать кровь.

— Не ори, здесь хорошая акустика, тебя прекрасно слышно.

— Ло-о-орд! — разъярённо возопила я, прыгая к «сожителю» и предпринимая попытку вцепиться ему в шею. Мужчина, не будь дураком, успешно увернулся от моих ручонок и с тихим смехом скатился с кровати. — Вот какого чёрта ты лыбишься?!

Бывший правитель Лукедонии плавно скользил, избегая хватки, и через пятнадцать минут гоняться за постоянно в самый последний момент уворачивающимся Лордом порядком осточертело, так что я, вздохнув и объявив мировую, завалилась на кровать и принялась наблюдать за тем, что происходит возле моего тела. «Сожитель», на пробу повертевшись вокруг, вскоре опустился рядом. А что? Кровать большая, места хватит. Надо сбегать к холодильнику и что-нибудь вкусненькое достать, чтоб время ожидания Франки и компании прошло с пользой для моей расстроенной психики.

— Это поразительно! — Кромбель, умудрившись за время препирательств с Лордом подключить к моей голове какие-то провода, скакал от мониторов ко мне и обратно. — По всем показателям она без сознания, но феноменальная мозговая активность заставляет в этом усомниться.

— «Это поразительно», — передразнила учёного немца я. — Сам попробуй отключить мозг, если в твоей голове постоянно кто-то находится. Не сознание, а проходной двор. Кстати, мил человек, — я повернулась к «сожителю», — а почему мы не можем связаться с остальными?

— Во-первых, — Лорд протянул устало, — тогда от тебя начнёт исходить энергия Благородного. Ты же знаешь, что малейшее использование силы вызывает ауру. Во-вторых, когда все изменения в твоём теле тут же становятся известны Кромбелю, не хочется добровольно снабжать его информацией. И, наконец, в-третьих, ты реально хочешь их сейчас увидеть?

— Предупредить хотя бы надо, — задумчиво пробормотала я. — Или, думаешь, мы сами разберёмся?

— Сами разберёмся мы только с твоей смертью, — пессимистично и правдоподобно. — Хочешь мандарин?

— Откуда ты всё берёшь? — восхитилась я появившейся тарелке с фруктами и тут же потянулась к груше. — У тебя здесь VIP-условия, исключая, разве что, погодные, когда я думаю, а ты ещё жаловался.

— Обстановка обновляется по мере твоих смертей, — поучительно уведомил «сожитель», — изначально вообще складной стульчик только и был.

— Печаль-беда, — прыснула я, представив венценосную особу, сидящую на табуретке и вечно ворчащую. — Как думаешь, долго нас искать будут?

Лорд пожал плечами. Воцарилась тишина, прерываемая только звуками реального мира, на который мы могли лишь смотреть из Чертогов. Делать было катастрофически нечего. Играть не хотелось, всё, что могли, мы уже обсудили; через полчаса вообще раздалось посапывание «сожителя», и я раздражённо посмотрела на умиротворённое лицо бывшего правителя Лукедонии. Скажите на милость, ка-а-ак можно спать в подобных условиях? Я ему не мешаю, нет?

Нахохлившись и сложив лапки на груди, я откинулась спиной на подушки и принялась наблюдать за действиями Кромбеля. Там явно будет происходить что-то интересное, так как Музака решил прийти в себя. Оборотень, недовольно поморщившись, сел, осматривая помещение, и остановил свой взгляд на учёном. Немец, заметив, что Музака очнулся, кивнул. Та-а-ак…

Кромбель перестал выкачивать из меня кровь (я ужаснулась, увидев, сколько её, и удивилась, как такими темпами вообще ещё жива), вместо этого поставив капельницу с какой-то фиолетовой жидкостью. И что это такое?

Оставив меня в покое, учёный направился к оборотню. Музака, в свою очередь, просто сидел и ничего делать не собирался. На снующих по лаборатории людишек в белых халатах ему было откровенно пофиг. А вот это уже начинает настораживать. Ни капельки не удивлюсь, если сейчас вдруг выясниться, что Кромбель угрозами/обещаниями/шантажом (ненужное вычеркнуть) заставил оборотня работать с ним (не просто так же его в Союз вернуть хотели). Или на него. Короче, взгляд Музаки, обращённый к немцу, был преисполнен ненависти, но убивать учёного мужчина не собирался. Или он меня ждёт? Что вообще происходит?

Соскочив с кровати и буквально прилипнув к экрану, я вперилась пристальным взглядом в оборотня. Раскройте свои тайны, вы ж не в курсе, что даже в бессознательном состоянии я прекрасно знаю, что происходит вокруг. Об этом осведомлены только Франкенштейн и «сожитель». А, ну и Рейзел ещё, наверное.

— Где Гарда? — тихо и очень-очень грозно спросил Музака.

Во-от оно что… Теперь понятно, какой рычаг давления использовали, чтоб заставить экс-вожака умерить свой волчий пыл и стать послушной собаченцией. Право слово, Кромбель не дурак и знал, на что давить и что обещать. Терпеть ненавижу, когда играют на чужих чувствах и привязанностях. Мало того, что это нехило так действует на психику, так ещё не факт, что усилия окупятся.

Кстати, а кто такая Гарда?..

— Не волнуйтесь, вы скоро увидитесь, — ага, на том свете.

Я внутренне подобралась, пытаясь прийти в себя. Обычно это получалось само собой, но сегодня, видимо, придётся биться головой о стену.

Подмога не пришла, подкрепление не прислали; значит, выбираться из сложившейся ситуации придётся самим. Где наша не пропадала? И вообще, должны же хоть какие-то пути к отступлению иметься? В этот раз будет гораздо сложнее, чем в предыдущие, так как Кромбель иллюзий касательно моих сил не имеет и — более того — их переоценивает. Плюс полагает, что я — Рейзел. Точнее, Ноблесс. С одной стороны, он ушёл недалеко от правды, так как Лорд явно будет сильнее обычного Благородного или главы клана; с другой — я человек, чёрт вас дери!

— Вы сказали, что освободите её, если я останусь, — оборотень прищурился. О, самопожертвование, как прекрасно.

— Да? — учёный, казалось, искренне удивился. Ух, нехороший человек! — Боюсь, такого никто не обещал.

Пра-ально, когда о подобном разговаривают, всё нужно записывать на диктофон, чтоб предъявляться в качестве доказательств.

— Но встречу я вам организую.

Я до конца никогда так и не могла понять, категорически Кромбель плохой или нет. Вот с Музакой он, вроде бы, относительно сдерживает своё слово. Но является врагом номер один для нас, и, хоть убейте, я ничегошеньки не помню о том, почему же он злюка. Хочет стать богом нового мира? Так отговорить — и дело с концом. Стремление исполнить свои цели — похвально, если они не отражаются на жизни остального человечества.

Зато понятно, почему оборотень позволил себя вырубить без боя. Видимо, когда у них состоялся разговор с М-24, на который меня не пригласили, погибший друг М-21 каким-то образом передал предложение Кромбеля Музаке. Тот… Не знаю, наверное, хорошенько всё обдумал и решил согласиться, а тут я со своим перемещением.

Та-а-ак, пора перестать пинать балду и приниматься за работу, иначе мы рискуем застрять здесь на неопределённый срок.

Интересно, как мне привести себя в чувства? Осточертело смотреть на собственную физиономию, на которой и следа умной мысли нет. Судя по тому, что видно в зеркале, мне вполне нравится ситуация, в которой я нахожусь: умиротворённое выражение лица, грудь мерно вздымается и опускается, дыхание спокойное и ровное; так и не скажешь, что Кромбель забрал кучу крови, а теперь экспериментирует.

Со всей силы ударив кулаком по «стеклу», я охнула, схватившись за голову. Она отозвалась жуткой болью, но в то же время мелькнул проблеск сознания. Ясное дело: во мне столько снотворного, что в здравом уме и свежей я не очнусь чисто по определению. Что ж, остаётся только долбиться. Вооружившись стулом, я, под сонным взглядом разбуженного «сожителя», принялась дубасить табуреткой по преграде между мной и внешним миром. Видимо, кому-то это надоело, и моё желание исполнили.

Сперва ощущения были точно такими же, как когда я пришла в себя в холодильнике Франкенштейна: тело болело, в голове тараканы устроили вечеринку, забыв согласовать её проведение со мной. Неприятное, ужасное, отвратительнейшее ощущение. Плюс ко всему ещё и аппарат, к которому я была подключена и который транслировал малейшие изменения в организме на экран, громко и раздражающе запищал.

Я открыла глаза, ощущая, что вокруг тела собирается алая энергия — сила «сожителя». Это было велением воли, Лорд к нему не имел никакого отношения. С тихим полувскриком-полустоном мне удалось освободиться от оков и проводов: под тяжестью энергии Благородного они просто расплавились, не причинив вреда оголённой коже.

Разумеется, тут же рухнула на колени, так как ноги отказывались держать. Тело всё ещё было вялым. Кромбель забил тревогу, Музака же просто сидел и не знал, что ему делать: бросаться помогать мне — потерять шанс увидеться с Гардой и освободить её из лап Союза; пытаться меня убить — так оживу, да и подобными действиями он перечеркнёт вернувшуюся было дружбу. Ведь, если рассуждать логически, учёному немцу информацию о нас конкретно оборотень не сливал, под нож решил лечь самостоятельно, так что, фактически, предателем его назвать нельзя и вред он причинил только себе. Ситуа-а-ация…

Поздравьте: я сумела подняться и даже не завалилась в какую-либо сторону по пути. Перед глазами наконец-то всё прояснилось, и я тут же рванулась в сторону, избегая загребущих ручонок Кромбеля. Понятное дело, убивать меня он не собирался, я ему ещё нужна. А вот подпортить шкурку злодей не против. Нужно же ему меня вновь отправить в бессознательное состояние, верно?

— Ну уж дудки, — сила клокотала, бурлила, словно искала выход или ждала позволение выйти из берегов, накрыть собой всё, что попадёт под раздачу.

«И всё равно рано, — как-то… разочарованно и порицающе изрёк Лорд. — Тебе не хватит мощности, Ань».

— Зато желания — завались, — процедила я сквозь сжатые зубы. Глаза застилала уже знакомая кровавая пелена, от которой в прошлый раз меня спас Раджек. Интересно, что будет в этот?

«Предлагаешь сидеть и ждать спасения? — продолжила уже в Чертогах. — Неизвестно, что учинит Кробмель и сможет ли Штейн обратить процесс, так что я беру всё в свои руки».

Из дальнейших событий я сделала два вывода: во-первых, никогда и ни при каких обстоятельствах не стоит игнорировать слова «сожителя», если они касаются тех аспектов, в которых он отлично разбирается, ибо приведёт это к печальным последствиям; во-вторых, использовать козырь с высвобождением энергии только тогда, когда это действительно необходимо, ибо и себе сделаю плохо, и другим достанется.

Что происходило — того не ведаю. Окружающий мир исчез, и осталась только кровь. Умом я понимала, что моё тело сейчас действует по собственной воле, что оно врезается в стены и летает из стороны в сторону, в некоторых моментах давая фору самому М-21; физической боли не было. Сознание и тело разделились, мне досталась роль стороннего наблюдателя, который только и может, что оценивать происходящее. Даже звуки — и те отошли на второй план.

Энергия аристократа атаковала Кромбеля раз за разом, и в какие-то моменты я осознавала, что увечья мы с немцем получаем в равных количествах. Сила Копья и Благородного плохо совместимы, потому представить боюсь, что случилось с теми, кто находился с нами в одном помещении. Музака, как бывший вожак оборотней, стопроцентно смог бы защититься, а вот простые смертные учёные… Не о них думать надо!

В какой момент была задействована ментальная сила и что она сделала — понятия не имею. Просто тело, поняв, что находится на пределе своих возможностей и продолжать снабжать «сожителя» жизненной энергией не может, резко поменялось местами с сознанием, и завершающая атака последовала уже от него. Звук сразу же вернулся: кажется, это был взрыв. Оглушающий, поражающий, всеобъемлющий. Земля тряслась, здание рушилось, раздавались крики.

В конце битвы подоспел Франкенштейн с компанией таких же отбитых на голову глупцов, готовых отдать свою жизнь за другого: модифицированные, Роярд, Ландегре и Кертье-старший. Кромбель, поняв, что в нынешнем состоянии ему со всеми не справиться, ибо потрепало нас знатно, предпочёл побег. Юрий, выбирающийся из-под завалов, ничего сделать не успел: оставшаяся энергия Благородного устремилась к нему, и вскоре тело блондина продырявили алые копья. Да и сомневаюсь я, что прибывшие отпустили бы этот сгусток проблем с миром.

Последнее я помню, потому что начала приходить в себя, лёжа на горке бетонных кусков и придавленная чем-то тяжёленьким. Состояние — ужасное. Настроение — великолепное. Франкенштейн даже с сомнением на меня покосился, когда я вяло захихикала. Это нервное.

Музака обнаружился неподалёку. Не сказать, что вид виноватый, но относительно раскаивающийся. Докопавшись до истины, Штейн высказал всё, что он думает о принятии самостоятельных решений, а после пошёл откапывать меня, пообещав устроить оборотню профилактическую воспитательную беседу дома. Короче, я была рада слышать, что они, как в старые добрые времена, снова начали препираться.

К откапыванию моей тушки присоединились остальные, и Раджек, как тот, кому Эрга Кенезис приказала за мной присматривать, взял меня на руки, когда все осознали одну простую истину, что в ближайшее время передвигаться самостоятельно я не смогу. Заметьте, на теле практически не осталось живого места, но отбрасывать коньки я не спешила. Раны очень медленно затягивались, да и то потому, что энергии на врачевание практически не осталось. Но её хватало для того, чтобы я находилась в сознании и числе живых.

— Знаете, а красивое небо, — молвила я, устремив взгляд в звёздную бесконечность. — И луна полная. Никто телескоп не захватил?

— Шеф, а вы точно не родственники? — задал уточняющий вопрос Тао боссу. Видать, подумал, что подобные странности — наследственное.

— Мы — нет, — ответил Франки, терроризируя взглядом мою макушку. — Про другого — не знаю.

«Я уже говорил, что Раскрея — мой единственный ребёнок! А портить характер окружающим любишь ты!» — ответил Лорд, и я краем глаза заметила, как Штейн поморщился.

— Значит, среди первостепенных задач — поиск Гарды? — Музака встрепенулся, услышав знакомое имя. — Мы ведь не оставим её?

— Тао, — Франкенштейн повернулся к хакеру.

— Понял, — кивнул компьютерный гений.

Путь продолжался. За пределами города куда-то спешить надобности не было. Ребята ускорились только тогда, когда показались первые строения.

— Знаешь, Раджек, — смотря на подбородок Кертье, заметила я, — твои глаза при лунном свете сияют так же ярко, как звёзды, — и на этой счастливой лирической ноте я отключилась.

А через несколько часов блаженного сна, за время которого тело успело если не полностью, так относительно восстановиться, Франкенштейн с милой улыбочкой меня разбудил и уведомил, что война войной, а полугодовые экзамены никто не отменял. Прибить ухмылявшегося владельца Тёмного Копья не позволили и практически полное отсутствие сил, и скорейшее исчезновение мужчины из комнаты. Так что, наскоро приняв душ и позавтракав, я, под сочувственными взглядами ГМО, которым перепало несколько выходных (Музаку завалили работой), отправилась в школу, по пути жалея, что не умерла ночью.

— Складывается впечатление, что мы — родители непослушного ребёнка, которых вызвали в школу, — пробормотал Такео, напряжённо наблюдая за тем, как Франкенштейн лично проверяет ответы «доченьки» у себя в кабинете.

— Ага, и отчитывать за прегрешения дитятки будут нас, — скептически добавил М-21, нервничая не меньше снайпера.

— С информатикой всё отлично, я успел проверить, пока мы шли, — Тао аж потрескивал от напряжения, и в воздухе пахло озоном. Товарищи от друга старались держаться на расстоянии, чтоб случайно не получить удар током.

Когда со стороны Франкенштейна поползла зловещая аура Тёмного Копья, ребята замолчали и синхронно сделали шаг назад, предпочитая находиться от напряжённого начальства как можно дальше. Директор Ё-Ран проверял последний бланк ответов. Минуты тянулись мучительно медленно, и, когда блондин со вздохом прикрыл глаза, в ожидании решения взмокли все присутствующие.

— Всё на сто баллов, — довольный Франки озвучил результат.

— Фу-ух, — выдохнул Такео, поворачиваясь к девушке. — Позд…

— Глазам не верю… — оборотень нахмурился. — Она что, спит?

* * *

На полугодовой контрольной я сидела со скучающим выражением лица и зевала. Успев выполнить все задания быстрее своих одноклассников (за исключением, разве что, Благородных), я искренне пыталась не уснуть. Судя по тому, как на меня посматривал учитель, получалось из рук вон плохо. На его счастье, вскоре прозвенел звонок, и я, обрадовавшись, что на сегодня школа окончена, первой сдала работу и хотела уже свалить обратно домой в тёплую кроватку, однако на выходе из класса меня поймали недовольные модифицированные. Уведомив, что директор желает лично проверить работу «дочери», троица потащила тест и меня в кабинет Франкенштейна. Там, улёгшись на диван и вполуха слушая разговор персонажей, я с удовольствием погрузилась в сон.

Ну а что? Имею я право отоспаться? Я за эти несколько дней пережила два похищения Кромбелем, причём между ними от силы три дня набралось! Так что плевать мне на то, кто что думает, я дрыхну. «Сожитель», к слову, сначала повздыхал — он-то выспался, эксплуататор неблагодарный! — но потом с моим сопением смирился и в Чертогах постарался вести себя тихо.

Стоит отдать должное остальным, меня не будили. Проснулась я ближе к вечеру и сама. Штейн сидел за столом и разбирался с бумагами, закатное солнце ползло на запад, Кадис Этрама элегантно пил чай, и рядом с ним на диване, противоположном тому, на котором возлежала я, сидел Раджек, читая книгу и изредка бросая в мою сторону беглые взгляды. Видимо, ждал, когда проснусь.

— Добрый вечер, — заметив, что я на него смотрю, пожелал Кертье.

— Угу, — хмуро согласилась я, принимая сидячее положение. Кому как, знаешь ли. После дивана всё тело ломит, а шея, кажется, затекла.

«Вечер добрым не бывает, когда к нам прутся гости с чужими приказами, — недовольно пробурчал «сожитель». — Обернись, тебе поесть принесли».

Последовав совету Лорда, я запрокинула голову и увидела Кэриаса, входящего в директорский кабинет и держащего в одной руке поднос. Судя по всему, глава клана Блостер справедливо рассудил, когда ему сказали, что сплю я долго, что после пробуждения человеческий организм захочет есть. Каджу я была безмерно благодарна, а потому, несмотря на сказанную им фразу:

— Поздний ужин для юной леди, — с улыбкой приняла угощение. Порцию рамена ему явно вручила Сейра, а вот шоколад, судя по странному запаху, заварить решил он сам.

— Кэриас-ним, а что вы здесь делаете? — принимаясь за еду, спросила я. Можно подумать, из слов «сожителя» всё стало понятно.

«Балда-а-а».

Франкенштейн внезапно закашлялся и отвернулся, когда мы с Кадисом Этрамой внимательно на него посмотрели. Я — возмущённо, Рейзел — осуждающе. Проще говоря, «родитель» бессовестно заржал, стоило ему услышать, как ко мне обратился Лорд. Весело, видите ли, стало. Ух, злыдень бесконтрольный!

— Лорд Раскрея хочет узнать о том, что происходит, — вместо Блостера подал голос Кертье. — Я возвращаюсь в Лукедонию.

— Один? — подозрительно сощурилась я. С нашим-то везением? Я б на месте Раджека собрала группу поддержки. — А как же моя защита? — рамен поедался быстро.

— А зачем, по-твоему, я здесь? — Кэриас вздёрнул подбородок.

— Поработать шутом? — иронично поинтересовалась я. — А что, прежнему Лорду приходилось самому всех развлекать, у Раскреи есть ты.

Со стороны владельца Тёмного Копья однозначно раздался короткий хрюк, и Штейн вновь уделил внимание пейзажу за окном. Судя по трясущимся плечам, ему было всё равно, знаем ли мы, что он хохочет, или нет; главное, порицающий взгляд Мастера устремлён в спину и можно успешно сделать вид, что ничего не происходит. Эх, вот за что я люблю Франки, так это за его феноменальный пофигизм по отношению к мнению остальных (безусловно, в их число не входит Кадис Этрама).

— И когда отправляешься? — я повернулась к Раджеку, ставя поднос с пустыми тарелками и чашкой на стол.

— Сегодня после ужина.

— Отлично, — и вовсе я не расстроена, вам приснилось! — Тогда пойдёмте домой, накормим гонца перед отправлением.

— Анна, — когда все вышли из кабинета, позвал задержавшийся Штейн, запирая дверь. — Что случилось в лаборатории Кромбеля? — вместо ответа я пожала плечами, неопределённо мотнув головой. — Никаких идей?

— Если б были, не молчала б. Единственное, что я могу сказать: сплошное алое пространство управляло телом. Я… не знаю, как это объяснить.

— После ужина спустись, проведём осмотр.

— Вы восстановили подвал? — припомнив, что мы с Тао его взорвали, оживилась я. Приятно узнавать, что последствия твоих поступков уже исправили.

— Да, — сощурился Франки. — Если подобное повторится, собирать всё по частям будешь сама. А теперь идём, пока нас не хватились.

Мы вышли из здания школы и переглянулись, заметив сгрудившуюся у светофора компанию, ожидавшую зелёный свет. Конечно. Специальную кнопочку-то никто нажать не догадался. Сейчас далеко не день — поздний вечер, когда несколько светофоров с автоматического режима переключаются на ручной, чтобы не тормозить дорожное движение, ведь по ночам обычно из школы домой никто не возвращается. Приняв сию миссию на себя, я объяснила внимательно слушающим Благородным тонкости человеческого изобретения и нажала на кнопку. Через несколько секунд загорелся зелёный, и мы перешли на другую сторону улицы.

По пути пришлось заскочить в супермаркет (пакеты вручили мне, Раджеку и Кэриасу), так как продукты заканчивались. Конечно, нелегко прокормить всю общагу, особенно если модифицированная троица просто обожает подъедать запасы печенья, а Рейзел в любое время дня и ночи готов поглощать рамен тазиковыми порциями.

Когда мы оказались в гостиной дома Франкенштейна, где Регис заканчивал накрывать на стол, а Такео с М-21 вытирали лапки и убирали инвентарь посудомоек, то сразу же направились мыть руки, ибо с грязными конечностями Франки пустил бы нас только с лестницы. Заняв привычные места, все жители пожелали друг другу приятного аппетита. Блостер расчудесно влился в компанию: его не удивило ни наличие экс-вожака оборотней, ни явление Раэля с пылесосом (крошки, молодой аристократ, убрать надо! У Штейна с этим строго, модифицированные посуду моют), ни возникновение странной ауры вокруг меня, когда речь зашла о папане Раскреи. Это, я так понимаю, Лорд выразил недовольство выбранной темой.

Ужин подошёл к концу. Соизволив помочь Такео и М-21 помыть посуду, а Регису вытереть со стола, я сидела справа от Раджека и слева от оборотня, которому пересадили сердце. Слева же от Кертье-старшего был лишь край дивана. Раэль, Музака, Сейра и Кэриас разошлись по комнатам; последнего, к вящему неудовольствию сокамерника, поселили с Кертье-младшим в одной комнате (кровать Раджека останется пустовать, а выделять новую комнату Франки не захотел. Сказал, дескать, пусть устраивают бардак в пределах четырёх, а не восьми стен).

Глава клана Кертье поднялся и, откланявшись, уведомил, что он отправляется. Мы покивали и взглядами проводили Раджека до прихожей.

Я блаженно зажмурилась и потянулась, а в следующее мгновение от неожиданности резво вцепилась в руку М-21, и с дивана навернулись мы уже вместе. Больно ударившись копчиком и лопатками о холодный и твёрдый кафельный пол, я в сердцах наградила последними эпитетами силу, о которой до поры до времени ничего не слышно, но как только настроился побездельничать — хрясь, бац, бумс!

У оборотня посадка была мягкая: он приземлился на меня.

Тао, не пытаясь скрываться, громко заржал, когда в гостиной что-то звякнуло, а нас с М-21 метра на два протащило вперёд. Точнее, двигалась только я, да и то не по своей воле; оборотень, собравшись было подняться, повалился обратно согласно законам физики. Видимо, нарушать ему позволено только один.

— Решили изобразить червяков? — из лаборатории, неся новую порцию печенья для Кадиса Этрамы, вернулся Штейн. Учёный окинул нас придирчивым взглядом. — Неудачно, попробуйте ещё раз.

— Может, продемонстрируешь? — огрызнулся М-21, возвращаясь на диван.

— Разумеется, — ласково улыбнулся Франки, и я подавила желание ругнуться. Рейзел находился в нашей компании и его нежные ушки не были готовы к русскому мату.

— Извините, — в гостиную вернулся Раджек, — я не могу выйти.

— Потерял дверь? — не собираясь подниматься, поинтересовалась я. — Или возникла старая добрая проблема с непонятной силой, которая тащит обратно?

— Вы что-то об этом знаете? — Кертье любезно протянул руку, помогая мне встать.

— Проведём эксперимент. Раджек, солнце, пожалуйста, пройди к лестнице на второй этаж.

Каджу ничего не понял, но кивнул и послушно потопал в указанном направлении. Стоило расстоянию между нами достигнуть значения в одиннадцать метров, как Кертье потянуло назад, а меня вперёд. На этот раз, уже готовясь к подобному повороту событий, равновесие удалось удержать.

— Кто-то очень не хочет отпускать вас друг от друга, — нахмурился Франкенштейн, многозначительно смотря в центр моего лба.

— Благословение свыше, — хихикнул Тао.

— Мистер Франкенштейн, вы сильно расстроитесь, если я сейчас его придушу? — однако от несвоевременной кончины хакера спас тот простой факт, что Раджек двигаться не собирался, из-за чего я просто вышагивала на одном месте.

— Не надо, лучше съешь печеньку, — улыбнулся Тао, сунув мне в руки тарелку с оставшимся лакомством и упорхнув в свою опочивальню.

— Прибить мало, — констатировала я, вернув печенье на стол. — Что ж, раз уж такие дела, то в Лукедонию я отправляюсь вместе с Кертье. Рей, здесь остаются двое Старейшин, и у нас с ними не самые тёплые отношения. Я могу рассчитывать на то, что ты сдержишь слово и не будешь лезть на рожон? — Кадис Этрама очень ме-е-едленно кивнул, не выдержав испытующего взгляда Франки. — Мистер Франкенштейн, Союз оставляю на вас, — кивнула Штейну. — Ладно, Раджек, идём.

— Переодеться не хочешь? — скептический голос младшего оборотня остановил готовую отправиться в путь меня. — Школьную форму лучше оставить дома.

Со вздохом поняв, что М-21 прав, я попросила Кертье прогуляться со мной на второй этаж. Там, оставив аристократа за дверью, я быстренько натянула джинсы и свитер, так как путь предстоял неблизкий, а в районе Бермудского треугольника в это время года довольно-таки прохладно; обув кроссовки, я вышла к заскучавшему Раджеку в полной боевой готовности. Попрощавшись с ребятами, мы отправились в Лукедонию. И у меня возник вопрос: зачем Франкенштейну и остальным такие средства передвижения, как вертолёт, если они там и так все летать умеют? В последних главах, по крайней мере, только и делали, что сражались в воздухе. Или они это просто так быстро носятся?

С какой скоростью мы бежали — не знаю. Я полностью погрузилась в свои мысли и не спешила вылезать из них. «Сожитель» попытался было пожаловаться на погодные условия, но спустя несколько минут замолк и, с печальным вздохом забравшись под одеяло, достал из закромов моей памяти сборник Эдгара Алана По и отдался чтению. Раджек молчал, но изредка я ловила на себе его заинтересованные взгляды. Видать, методом наблюдения пытался понять, что со мной такое.

С Кертье мы рванулись в разные стороны, стоило неизвестным напасть со спины. Крайне недовольная тем, что кто-то посмел нарушить атмосферу мира и спокойствия, я обернулась к личностям, которых, судя по тихому ругательству, отлично знал Лорд. Гхм… Не припомню, чтобы в остаточных знаниях о каноне фигурировали морщинистый старикашка, ребёнок (ути какая милая причёсочка, как будто он под Тао косит), женщина с отсутствующим взором, какой-то коричневый йог, синий пузырь и баба, больше смахивающая на мужика. Ребят, ну нельзя было подождать, пока мы с делами закончим и Союз прибьём? Давайте решать проблемы по мере их поступления, а не в самую последнюю минуту всей гурьбой!

Раджек направился ко мне, чтобы поработать живым щитом, однако йог кинулся ему наперерез, атакуя. Без предупреждения и объявления войны. Просто с бухты-барахты. Что ж, хорошо-о.

Кертье стремился в первую очередь защитить меня, после думал уже о своей безопасности. Так что, когда он оказался рядом, не успевая поставить блок, алый купол вокруг нас создала я. Удар йога царапнул щит, сам йог по щиту распластался. Ну да, с такой скоростью и со всего размаху грех не поцеловаться с преградой.

«Лорд, это что за крендели и откуда они вылезли?»

«Знакомься, Ань, предатели Лукедонии. Это из-за их козней Рейзел впал в сон на восемьсот двадцать лет».

«А-а, так это эти чудики стравили Музаку и Рея?» — я недобро прищурилась, смотря на компашку сквозь купол. Через несколько секунд защита исчезла, но снова нападать гадюки не спешили.

— И вот опять, — тихо пробормотал Кертье себе под нос, ощутив ауру «сожителя». — Анна, что происходит?

— Ты так хочешь получить ответ на этот вопрос? — Раджек находился сбоку, но всё прекрасно слышал. — Хорошо, сейчас открою тайну.

Мы с Лордом мимоходом обсуждали, возможно ли подобное, но никогда не планировали реализовывать наши теории, уж тем более посвящать в них жителей общежития святого Франки. Тогда ж вообще всё станет известно сразу всем! Сейчас же иного выхода, как попробовать, не было, и я, зависнув в воздухе перед Раджеком (все ж помнят, что мы над водой, верно? Не спорю, Лукедония близко, её берега видно, но переносить боевые действия в обитель Благородных… Так себе идея), мысленно обратилась к своему «сожителю» с вопросом, не будет ли от нашего эксперимента такого количества проблем, что Союз, оборотни и все предатели разом покажутся мелкими сошками по сравнению с последствиями. Лорд ничего не ответил, и я со вздохом позволила его силе, энергии Благородного, течь по венам, захватывать каждую клеточку тела. Услышала удивлённый вздох Кертье за своей спиной, но оборачиваться не стала. Видела своё отражение в округлившихся глазах предателей; видела, как в них появляется страх, непонимание и неприятие. Им не хотелось верить в то, что какая-то девчонка, от которой разит человеком, может провернуть подобное.

Почему бы и нет? Они ведь не ожидали (да и Раджек, собственно, тоже), что какая-то семнадцатилетняя блондинка вдруг наколдует за своей спиной точную копию бывшего Лорда Лукедонии. Причём весьма живую и уже грозящуюся настучать Рагнарёком этой компании предателей по шее. Я даже позавидовала пылу усопшего и тем конструкциям, которые он употребил. Сама повторять не буду: Штейн прибьёт. И дух «сожителя» был даже не за мной, а вокруг меня. Он окутывал, как тёплое одеяло, и я почувствовала себя в безопасности. Как ни странно, никакой боли, до этого сопровождающей высвобождения силы Лорда, не было. Наверное, я достаточно отдохнула для того, чтобы выдержать новый бой.

— Беги, предупреди мою дочь, — «сожитель» обратился к Раджеку, пока я не отводила глаз от предателей. Сейчас было лучшее время, чтобы напасть, но я хотела удостовериться, что Кертье-старший доберётся до Раскреи живым и невредимым.

Раэль меня сожрёт со всеми потрохами, если вдруг узнает, что это по моей вине его брат превратится в красный пепел. Хочу избежать этой ситуации, да и вообще желаю спасти Раджека, так как этот персонаж импонирует мне гораздо больше, чем Кертье-младший. Тот, конечно, начал исправляться и старается стать лучше, однако… Я не готова жертвовать Раджеком, он ведь единственный, кого Раэль слушается, виляя хвостиком и исполняя любые команды. Так что нет, это никак не связано с тем, что старший сын Рагара заставляет меня краснеть пристальными взглядами до состояния созревших помидоров и вызывает грусть и разочарование одним только известием, что ему надо удалиться.

— Я не могу оставить Анну, — возражения. Приятно, но совершенно не к месту. — Лорд приказала защищать её.

— Между прочим, хоть я и передал бразды правления Раскрее, но всё ещё остаюсь её отцом, — голос «сожителя» твёрд, — так что не смей перечить и марш в замок.

— Верно, Раджек, иди. Я справлюсь сама, — предатели начали готовиться к атаке. Плохо.

— Немедленно! — гаркнули мы с «сожителем» одновременно, и глава клана Кертье тут же испарился, метнувшись в сторону Лукедонии.

Мой собрат по судьбинушке опасной кратко известил о предателях. Остальных — йога, бабу-мужика и пузыря — он не знал. Впрочем, всё ли нам равно, если они нападают с явным намерением навредить? Сначала бьём — потом спрашиваем.

Градеус — ребёнок с забавной причёской «мечта грибника» — напал первым. Так как о врагах и их способностях по мере развития событий информировал «сожитель», я подивилась, откуда он столько знает, если во время своего правления целыми днями сидел на троне и уговаривал Рейзела стать Лордом и жениться на Раскрее. Не то что бы я именно сейчас хотела об этом поговорить, просто лезут здесь в голову мысли всякие…

Я не была Благородной, Ноблесс (хотя Кромбель упорно считает, что достал из гроба меня), не обладала силой Франкенштейна и не вляпывалась в неприятности с завидным постоянством, как дети или модифицированная троица (м-да, ребята бы поспорили). Я не была фанаткой затяжных битв, поэтому предатели охнули, когда Градеус в одно мгновение лишился головы и сердца. А вот нечего недооценивать врага и полагаться только на то, что ты берсерк и становишься сильнее, получая раны. Сомневаюсь, что голова сможет отрасти снова, так как это рана, несовместимая с жизнью. Лорд ведь не дурак: прекрасно понимает, как надо действовать. Да и лень ему делать лишние телодвижения, так что всё закончится быстро.

«Сожитель» обернулся и с наигранным огорчением сказал, что зубастый блондинчик превратился в пыль. Я посмотрела назад, желая в этом убедиться, и уточнила, не радиоактивны ли эти крупицы — не хочется, знаете ли, внезапно мутировать.

Врагов было много, и они решили напасть всем скопом. Скоропостижная кончина Градеуса их отрезвила и заставила взглянуть на наши с Лордом возможности совершенно иными глазами. Каждый из них знал, насколько велика сила правителя Благородных, пусть даже и бывшего; от меня требовалось лишь быть в сознании и отдавать свои жизненные силы Лорду, чтобы тот мог атаковать. А я в это время… Просто находилась внутри него.

Однако мы трезво смотрели на ситуацию и безоговорочно принимали тот факт, что победы нам не видать, как собственных ушей. Старикашка любил нападать со спины, и я знала, что не смогу вечно уклоняться от шипов, одновременно с этим снабжая «сожителя» энергией. Идиан атаковала шпагой, компашка не пойми кого навалилась всей гурьбой, и старик этим нагло пользовался, пытаясь подцепить исподтишка.

Лорд звучно выругался (и я к нему присоединилась), когда в сражение вмешался Раджек, должный сейчас находиться где угодно и у кого угодно — хоть у Раскреи, хоть у Франки (хотя стартанул в Лукедонию) — но только не здесь. Впрочем, эпитеты в свой адрес Кертье успешно пропустил мимо ушей, оказавшись за моей спиной и обнажив Картас. Вот что ему, как нормальному, дома не сиделось? Решил побыть героем? Мне-то без разницы, я воскресну, а вот этот идиот такой способностью не обладает! Если выживет, я его прибью. Нет, сначала расцелую, а потом прибью!

«Так, Аня, с этого момента поподробнее. Модифицированную троицу после ваших совместных приключений ты лобызать не спешила. Только не говори мне…»

«Мы не будем сейчас это обсуждать!»

Раджеком тут же заинтересовался тот коричневый йог. Минус один враг для нас с Лордом. Не сказать, что это облегчило задачу, так как их всё равно больше, а я — так, к слову, если вдруг кто забыл — на сто процентов обыкновенный человек! Что ж все так издеваться надо мной любят, подкидывая ситуации, где ни мне, ни врагам, ни друзьям… А ведь иногда так хочется быть полезной!

Учитывая, что это был наш первый опыт подобного единения, всё закончилось удивительно хорошо. Мы успели разобраться с тем, кто хотел сразиться с Раджеком, так как, по его мнению, был быстрее главы Кертье, и лопнуть пузырь; все оставшиеся напали разом, но перед тем, как им это удалось, я ощутила невероятную боль, буквально взорвавшуюся в голове. Издав наполненный страданием вопль, я упала на колени (благо, пока носились туда-сюда, всё ж достигли берегов обители Благородных), мир окрасился в красный — такой родной кровавый цвет, цвет глаз аристократов — и фигура Лорда, окружающая меня, рассыпалась, исчезла, растаяла. Не забыв, разумеется, выпустить во все стороны после себя шипы.

Раджек среагировал мгновенно, и до того, как шпага Идиан или энергетическая лиана Лагуса достигла цели, подхватил меня на руки и отскочил метров на тридцать в сторону. Так-с, дитё выведено из строя. Остаётся только один выход. И, превозмогая боль и зная, что это единственный для нас шанс уцелеть, я, едва шевеля губами, сказала всего лишь три слова, прежде чем отключилась окончательно.

Кертье, солнце моё ясное, пожалуйста, послушай умного совета: не действуй по-своему! Раэль же будет скучать, если ты помрёшь… Да и я тоже. Ладно, не просто буду скучать, а разревусь от осознания того, что за мной больше никто ходить хвостом не будет.

* * *

Последний удар вышел мощнее предыдущего, и Кертье-младший сам испугался, лицезря результат. Собственная сила казалась иной — более полной, крепкой, окончательно оформившейся. Благородный попробовал призвать Грандию; ожидая увидеть один клинок, он был крайне удивлён. С медленным осознанием возможной причины появления оружия брата юноша становился всё бледнее и бледнее.

— Картас? Но как?.. — Раэль испуганно и одновременно с этим умоляюще смотрел на Кэриаса, согласившегося оказать столь неоценимую услугу и помочь юнцу стать сильнее, так как, к вящему неудовольствию Кертье-младшего, Раджек лез спасать Анну из передряг, а кто-то должен был спасать самого Раджека. Он словно ждал, что Блостер скажет, что с главой клана всё хорошо и беспокоиться не о чем. — Мой брат… Он ведь не мог… Они ведь всего лишь…

Кэриас неопределённо покачал головой. Он ничего не мог сказать, так как не знал, что произошло. Да и никто не дал бы точного ответа. Все находились в стенах дома Франкенштейна и обсуждали следующий шаг в переговорах со Старейшинами Союза. Впрочем, одно ему было известно: с Раджеком в Лукедонию отправилась та девушка — Анна. Кэриас был уверен, что она — человек; и если на них с Кертье напали, то исход был бы предрешён в самом начале: спасая девчонку от опасности, Раджек бы подставлялся сам. А это ничем хорошим закончиться не могло. Но вязкое сомнение тяготило душу, и Блостер воздержался от комментариев.

Раэль на негнущихся ногах поднялся в гостиную, где Рейзел пил чай и поедал печеньки, а владелец Тёмного Копья что-то воодушевлённо, активно жестикулируя, рассказывал троице модифицированных, Регису и Сейре. На Кертье-младшего обратили внимание, когда тот кашлянул, демонстрируя целое оружие духа. Грандия и Картас. Едины, неделимы, вновь возвращены в исходное состояние.

Воцарилось молчание. Кертье-младший рухнул на колени, пытаясь сдержать клокотавшие в душе эмоции: гнев на брата за то, что посмел умереть; ярость, готовая обрушиться на убийц; желание найти Анну и высказать ей всё, что он о ней думает, так как, несомненно, Раджек бросился помогать девчонке; и боль, с минуты на минуту собиравшаяся обратиться в слёзы.

Благородный умоляюще посмотрел на Франкенштейна, полным надежды взглядом вопрошая, но ответ владельца Тёмного Копья прозвучал приговором:

— Связи с сознанием Анны нет, — покачал головой мужчина. — Она мертва.

Когда Лорд добровольно обрубил доступ к Чертогам, в них можно было долбиться: они были. Сейчас по-другому: никакого намёка на то, что их любимое место для обсуждения сверхважных тем существует.

— Надо выяснить, что произошло.

Легко сказать, но сделать не так-то просто. В этом Франкенштейн убедился, когда канал связи, установленный старым жучарой, снова начал функционировать и пришло сообщение от Раскреи — Анна всё так же пребывала незнамо в каком состоянии, так как ни девчонка, ни её «сожитель» до сих пор не отвечали — что в Лукедонии ситуация под контролем и они — городские — могут разобраться сначала со своими проблемами. Мужчина нервно нарезал круги по гостиной, провожаемый взглядами модифицированной троицы, оккупировавшей диван, и думал, как лучше поступить: сразу ломануться искать ответы на мучивший всех вопрос «в какие дебри человек опять влезла?» или, следуя совету Эрги Кенезис, ждать подлянок со стороны Старейшин Союза.

Франкенштейн нахмурился, приземлившись пятой точкой на край дивана и подперев кулаком подбородок. В городе сейчас находились, по меньшей мере, три врага: Кромбель, Муар и Ростер. Последние расследовали дело об убийстве двенадцатого, однако Штейн искренне сомневался, что нехорошие дядьки обделят их вниманием. Не-ет: беря в расчёт раскуроченную лабораторию (да ребята разорятся на постройке новых!), обязательно дойдёт до драки.

Кадис Этрама Ди Рейзел сидел на тахте и наслаждался ароматным чаем. Если его и волновали проблемы мирового масштаба, то вмешиваться в них он не собирался, ибо знал: полезет — ему влетит и от бдительного Франкенштейна, который вновь будет укоризненным взглядом буравить Мастера, тратящего жизненную энергию направо и налево, и от Анны, кому, собственно, и принадлежала идея полной изоляции Ноблесс от дел мирских, и от почившего Лорда, так как этот представитель расы Благородных явно закатит скандал похлеще Франки. А впрочем, наверное, ради такого они объединятся.

От собственных мыслей Рей едва вздрогнул, но остальные, поглощённые созерцанием хозяина дома, не обратили на это внимания. И к лучшему. Решив так, Кадис Этрама чуть привстал, пытаясь дотянуться до тарелки с печеньем. Кажется, Франкенштейна пора остановить: лакомство со вкусом рамена — это слишком.

Раэль пребывал в пограничном состоянии: факты указывали на то, что Раджек мёртв (это и целое оружие духа, и смерть девчонки, и вскользь упомянутое Раскреей прибытие в Лукедонию предателей), однако где-то глубоко в душе, там, докуда добраться практически невозможно, теплилась слабая надежда, что брат жив и они с Анной придумали какой-нибудь замечательный способ спастись. Угнетало бездействие. Поэтому, дабы отвлечься от мыслей и чем-нибудь занять себя, Кертье-младший (все очень надеялись, что не единственный) отправился… в школу. Ну да, а вы о чём подумали? Блостер избивать ребёнка отказался, тот под конец явно превратился бы в фарш.

Сам Кэриас собирался возвращаться домой. Раз уж появились Лагус, Идиан и Градеус, Эрге Кенезис может понадобиться помощь. И чем больше глав кланов будет на её стороне, тем лучше. Детей в лице Региса и Сейры каджу брать с собой не собирался, справедливо рассудив, что оставлять Старейшин на одних только Франки и Музаку чревато вмешательством Ноблесс (ну а вдруг сил экс-вожака и владельца Тёмного Копья не хватит, всякое в жизни бывает?), а это приведёт к проблемам. Да и уж лучше сражаться с людьми, чем Благородными, ибо в первом случае шансов на победу больше. Модификации не помогут против истинной пробудившейся силы аристократов. Да и Старейшин всего двое…

Музака стоял в сторонке, подперев спиной стену, и размышлял над другой проблемой: у Кромбеля теперь имелась кровь Анны, вдобавок немец что-то ей ввёл; да и несколько кусочков экс-вожака оборотней тоже завалялись в пыльном ящичке… Как бы всё не аукнулось в будущем, а то кто ж знает, что Старейшина сотворит и куда потом Музаке придётся убежать, чтоб не получить нагоняя от владельца Тёмного Копья.

М-21 и Такео старались не шевелиться. Они не знали, чем могут помочь, но уж лучше быть на подхвате, чем шляться незнамо где и зачем.

В гнетущей и подавляющей тишине раздалась трель телефонного звонка, и под метнувшимися в его сторону взглядами присутствующих хакер лихорадочно нажал на кнопку ответа, забыв посмотреть, кто вышел на связь.

— Что?! — от громкого вопля все поморщились, так как обладали феноменальным слухом. — Когда? — получение ответа. — Где? — напряжённое молчание. — Скоро будем, — Тао сбросил вызов и вскочил на ноги. — Раэль и Старейшины Союза хотят друг друга поубивать.

— Я им с удовольствием помогу, — недовольный и угрожающий комментарий Франки звучал неоднозначно. — Музака, отращивай когти.

— И испортить маникюр? — наигранно ужаснулся оборотень.

— А ваша троица, — Штейн пригвоздил Тао, Такео и М-21 взглядом, — сидит здесь и следит за порядком. Ясно?

— Так точно! — хакер отдал честь.

Герои удалились, и в гостиной вновь повисла тишина. Регис и Сейра, переглянувшись, последовали за взрослыми. Нет, они не собирались вмешиваться в разборки старших, просто решили побыть группой поддержки. Франкенштейн с Музакой, разумеется, великолепно справятся и без них, однако Старейшины могут попытаться сбежать, чего допускать нельзя, потому лишняя пара глаз не помешает.

— И всё-таки, — М-21 и Тао посмотрели на Такео, нарушившего тишину, — если Анна мертва, значит, Раэлю стоит быть готовым к плохим новостям?

— Пока это значит только то, что из-за девчонки проблем стало на одну больше, — отозвался оборотень. — И как она только умудряется вляпываться в неприятности?

Под задумчивым взглядом Рейзела М-21 замолк. Хакер и снайпер невольно переглянулись. Делать вид, что намёка на «кого же мне это напоминает?» троица не заметила, они не стали. И правда: не им ворчать и возмущаться, когда сами практически каждый раз, стоило Союзу появиться, находили себе приключения на пятую точку. Всё это было отражено в невероятно пронзительном и глубоком взоре Кадиса Этрамы. Только, разумеется, в самых изящных выражениях и формах.

Чем занимались оставленные дома жители общежития святого Франкенштейна — о том сказать надо коротко, ибо самое интересное происходило в паре десятков километров, где, как оказалось, Старейшины Союза хотели посетить школу, а если точнее: они искали встречи с Ноблесс, так как у них появилось несколько вопросов касательно недавно случившегося инцидента. Пытались влезть в директорский кабинет и найти адрес, по которому получится отыскать нужную персону. Поползновения заметил Раэль. Из-за характеров Кертье и Муара словесная перепалка очень быстро перешла в рукоприкладство.

Когда подоспела группа поддержки, несколько этажей школы были раскурочены и посреди этого хаоса красовался Раэль, раздетый до пояса и вцепившийся в оружие духа до побелевших костяшек пальцев. Судя по всему, известие о гибели брата пагубно влияло на способности: сломя голову бросаться вперёд — значит подставлять спину и не следить за ситуацией.

— Мой тот, что справа, — метнувшись в сторону Ростера, оповестил Музака, отращивая коготки.

Появление других участников в планы Старейшин не входило, однако решать дело мирно они не собирались.

Молния от призыва Тёмного Копья едва не поджарила Муара на месте, зато отвлекла от избиения Кертье. Регис и Сейра, очутившиеся по обе стороны от аристократа, вместе с ним отошли на безопасное расстояние. Впрочем, понятие «безопасно», когда в бой включается Франкенштейн, перестаёт существовать в принципе.

— Хвалёная Ноблесс боится показать свой любопытный нос? — одиннадцатый Старейшина принял форму богомола, вызвав глубокое отвращение и презрение со стороны Франки: это ж как низко нужно опуститься и далеко зайти, чтобы достигнуть подобной модификации? — Где это «сильнейшее существо»? Прячется, как обычная девчонка?

— Она просила передать, что у неё возникли дела поважнее, чем встречи с зелёными кузнечиками, — с вежливой улыбочкой молвил Штейн, играючими атаками только раззадоривая и подначивая.

— Я б на её месте с животными тоже не хотел встречаться, — с другого конца школы раздался голос Музаки, — второй оказался носорогом!

— Союз теперь заделался филиалом зоопарка?

— Всё возможно, надо ж где-то деньги на исследования брать.

Со стороны Благородных раздались аплодисменты. Точнее, уважение или храброй глупости, или глупой храбрости выказывали Роярд и Ландегре; Раэль бурчал себе под нос, что придумать можно было что-нибудь и поумнее. Франкенштейн и Музака театрально поклонились, одновременно ныряя вниз, тем самым сталкивая Старейшин между собой.

— А вы сами выбирали себе форму или по принципу «что попадётся»? — судя по тому, как близко Франки подпускал Муара, Тёмное Копьё ожидал скорейший ужин.

— Сказал баклажан, — ухмыльнулся экс-вожак оборотней, припомнив, что во время буйства Штейн приобретает насыщенный фиолетовый оттенок. Да и Анна однажды достала из холодильника бедный овощ и, прилепив к нему бумажку с именем Франкенштейна, высказывала тому всё, что думает о фирменных подзатыльниках. Об этом поведало видео с камеры наблюдения на кухне, показанное вездесущим Тао каждому желающему. Удивительно, как оно обошло стороной Франкена и Рея.

— Они всегда так? — задал вопрос Регис, искренне не понимая, как, умудряясь переругиваться между собой, Франки и Музака успешно уклоняются от вражеских атак и — более того — даже заставляют членов Союза спасаться друг от друга.

Тактика «своих» была ясна: обратить силу Старейшин против них же. Сложно атаковать противников, когда они постоянно заслоняют обзор, а потом ускользают; и внезапно оказывается, что напротив — союзник.

— Прости, предпочту держаться подальше: не хочу подхватить блох. Ты что-то сказал?

Десятый и одиннадцатый Старейшины начали психовать. Им уже было без разницы, куда они направляют свою силу, ибо желание было лишь одним: наконец-то прикончить этих офигевших охранников Ноблесс, смеющих во время боя с ними — представителями Союза, перед которым все трепетать должны! — отвлекаться друг на друга и игнорировать всё остальное.

Раэль, смотря со стороны, внезапно понял: он ведёт себя точно так же, как и Старейшины, то бишь позволяет контролировать ситуацию. Умелыми издёвками или своим отношением противник отыскивает слабые места и нагло ими пользуется. Ужасно не хотелось этого признавать, но, живя под одной крышей с оборотнями и людьми, он начал перенимать лучшие качества окружающих. Хотя для того, чтобы говорить о кардинальных изменениях, прошло слишком мало времени.

Сделав вид, что собираются атаковать своих изначальных противников, Франкенштейн и Музака в самом конце поменялись местами. Ростер удивлённо опустил глаза, обнаруживая Тёмное Копьё в груди; Муара же «съел» Музака. Волк, «созданный» оборотнем, был силён. Мощная атака стёрла с лица земли одиннадцатого Старейшину… и отправила к праотцам всё восточное крыло школы.

Собиравшегося было незаметно свалить с докладом Кромбелю Бонерра настигла сила Музаки, приправленная несколькими копьями из силы Тёмного. С последним врагом, находившимся в пределах видимости, разобрались быстро и относительно безболезненно.

Франкенштейн опустил взгляд, любуясь тем, что осталось от школы. Зрелище было неутешительным. Вздохнув, директор школы Ё-Ран достал из кармана пиджака телефон, набрал номер.

— Тао, свяжись со строительными магазинами. Что значит «зачем»? Мне новый ремонт не понравился, нужно переделать.

А утром, как ни в чём не бывало, дети брели в школу, учителя на работу, охранники разошлись по территории, а директор засел в своём кабинете, устало потирая пальцами переносицу и косясь на итоговую сумму в отчёте.

В обед на связь вновь вышла Раскрея, известив, что вопрос с предателями в Лукедонии решён благополучно и Анна с Кэриасом возвращаются обратно в город, так как по пути человека кто-то должен сопровождать. Сила, занимающаяся транспортировкой девушки, по словам Ани, дала сбой, так что в Корею придётся топать на своих двоих.

О Раджеке ничего сказано не было. Франкенштейн хотел было затронуть данный вопрос, но потом передумал, решив, что всё станет известно с прибытием Анны. Она была в центре событий, значится, расскажет всё, как было, а не как стало известно. Эрга Кенезис, несомненно, тоже устроила допрос, однако человек могла что-то утаить в собственных интересах.

Переварив сию новость, Штейн вернулся к делам.

Оставшееся время все делали вид, что ничего не происходит. Модифицированная троица вместе с Раэлем и Музакой порхала по территории школы, и словоохотливый Тао красочно описывал новые модификации, которые он добавил; остальные пусть и не проявляли особого интереса, но внимательно слушали, так как знали: иначе все мысли будут обращены к тому моменту, когда вернётся Аня. Какие новости принесёт с собой девчонка — хорошие или плохие? По какой причине с ней Блостер — не потому ли, что Кертье-старший погиб и никого не хотят расстраивать раньше времени? Вопросы пока оставались без ответов, и ребята могли строить лишь предположения.

За ужином обсуждали отвлечённые темы и грядущие каникулы в связи с окончанием первого семестра. Последняя неделя июля и целый август. Чуть больше месяца на то, чтобы окончательно разобраться с Союзом и оборотнями, решить накопившиеся проблемы и узнать полную историю Анны (о последнем, стоит уточнить, беспокоились только те, кто был осведомлён об истинном положении вещей). Если слишком тянуть, конкретным четырём ученикам не хватит времени, чтобы подготовиться к итоговой экзаменационной контрольной, после которой они с успехом выпустятся из школы, так как их то и дело похищают. Пару раз даже память стёрли.

Во втором часу ночи в дверь позвонили. Роль дворецкого примерил Регис, как раз шедший с кухни в гостиную и находившийся ближе всех к выходу. Стоило Ландегре увидеть пришедшую, напряжение буквально повисло в воздухе, ощущаясь каждой клеточкой тела. Анна, должная прибыть с Кэриасом, стояла одна. Регис открыл дверь.

Нельзя было сказать, что поведение или состояние девушки отличалось от обычного. Однако стоило ей встретиться взглядом с привставшим от волнения Раэлем, так Аня тут же остановилась, опуская глаза и переминаясь с ноги на ногу.

— Мне очень жаль, — тихо, едва различимо начала девушка. — Я не хотела, чтобы так получилось, — вид был искренне раскаивающимся.

— Что?.. — Кертье не закончил, обессиленно рухнув обратно на диван. — Раджек?..

— Да.

Воцарилась тишина, которую, впрочем, спустя несколько минут нарушил хлопок входной двери. В гостиной показался чем-то недовольный Кэриас, тут же отправившийся на кухню и вернувшийся с кружкой тёплого чая. Под взглядами остальных он подавился, непонимающе посмотрев в ответ.

— Что произошло? — Франкенштейн задал вопрос, который интересовал всех.

— Противников было слишком много. Я умерла, — развела руками Анна. — А если подробно, то слушайте, — и девушка начала рассказ.

«УСЛОВИЕ СОБЛЮДЕНО»

Всего два слова на несколько мучительно долгих мгновений загорелись перед глазами, словно были высечены на внутренней стороне век, и с болезненным стоном я пришла в себя, борясь с желанием отправиться обратно в небытие. Там так хорошо: тело не болит, голова не гудит, да и проблем никаких нет, — в общем, сплошное счастье. Кто вообще придумал так издеваться над людьми? Мало того, что пихают во все опасные ситуации, не выдавая инструкций, так и гарантий никаких не предоставляют. Короче, всё очень-очень плохо, в следующий раз надо будет тысячу раз читать соглашение, прежде чем что-то подписывать.

Сев в чьей-то невероятно мягкой кровати и вяло подумав, что я понятия не имею, где оказалась (не в новинку уже просыпаться в незнакомом месте, чего удивляться лишний раз?), я огляделась. Спальня, выполненная в сдержанных холодных тёмных тонах. Шторы плотно задёрнуты, чтобы солнечные лучи не разбудили. Эх, забота кроется в мелочах. Надо поблагодарить владельца комнаты.

О, и, если моё тело не у Союза или предателей, значит, Раджек жив. Единственная хорошая новость за последние несколько дней.

Вставать и возвращаться к проблемам насущным не хотелось. Поэтому, вновь приняв лежачее положение и прикрыв глаза, я вернулась в Чертоги. По сравнению с прошлым разом, они увеличились в размерах: стеллажей прибавилось, само помещение, где мы всегда болтаем, стало больше и шикарнее (добавились ковёр, камин и бассейн). Закатав рукава, я потопала вглубь сознания, пытаясь отыскать в воспоминаниях манхву. Если каждый раз мне дают доступ к чему-то новому, то вдруг и сюжет перестаёт пестреть белыми пятнами?

— Лорд, ты здесь? — куда мог деться «сожитель», если, логически, тут место его обитания?

— Угу, — раздалось откуда-то сверху, и я запрокинула голову, лицезря папаню Раскреи на одной из верхних полок. — То, что ты ищешь, там, — ткнув пальцем в полку напротив той, рядом с которой я остановилась, уведомил аристократ.

— А что ты там делаешь? — воспользовавшись советом и обнаружив искомое, я начала вяло переворачивать страницы, скользя глазами по рисункам. — Может, помочь?

— Как и думал, ещё не появилось, — разочарованно пробормотал Лорд, спустившись. — Нет, Ань, ты мне лучше скажи, с каких пор старший сын Рагара так на тебя влияет?

— Ты о чём? — косим под дурочку, меньше проблем будет. Ля-ля-ля, вам всё приснилось, господин хороший.

— Сядь, — внезапно посерьёзневший «сожитель» кивком головы указал на кресло, и я, вздрогнув, тут же уселась, вопросительно воззрившись на Лорда.

Таким серьёзным, собранным и сосредоточенным его не каждый день увидишь. Нет, сомневаться в том, что бывший правитель Благородных может быть не разгильдяем, а вполне себе взрослым мужчиной, не приходится, однако эти перемены происходят слишком часто и слишком резко, за ними не уследишь. Становится жутко от осознания, что с Лордом в один момент можно сидеть на кровати и играть в «Монополию», как с маленьким ребёнком, а в другой — выслушивать мудрые советы или разговаривать на важные темы. И он не будет смеяться и шутить, а реально выслушает и скажет, как лучше всего поступить. Так что… Если он хочет обсудить Раджека, спорить не буду.

Вот только что я ему скажу, когда сама понимаю всё относительно? Точнее, вообще не осознаю, когда всё началось и с каких пор смотрю на Кертье-старшего не как на простого друга или телохранителя. Его галантность, вежливость и стремление защитить, пусть даже исполняя приказ Раскреи, не могли не найти отклика в девичьем сердце; и я обессиленно опустила голову. Осталось только понять: эти чувства — просто симпатия сродни той, которую испытывают к лучшему другу или же близкому, или сердечная привязанность, способная позднее перерасти в нечто большее?

«Сожитель» удобно устроился на диване напротив, сложив пальцы «домиком» и чуть склонив голову вбок; в его взгляде, обращённом на меня, угадывались знания веков. Необычно, непривычно и пугающе. Молчание затягивалось, ничего не менялось. Комната за пределами Чертогов всё также оставалась пустой, отсутствовали любые звуки, будто в целой вселенной остались только мы. Ну, где-то ещё жители общежития имени святого Франки, однако они далеко и не выходят на связь. Так что, можно сказать, здесь только мы.

— И-и-и? — не выдержал Лорд, недобро сверкнув очами. — Что с тобой происходит, Анна? Желательно, со всеми подробностями.

— Весна наступила, — понуро буркнула я, повесив голову. — Раджек мне нравится. Правда, я понятия не имею, каким образом и с каких пор.

— Так, — «сожитель» выпрямился. — Ты ведь понимаешь, что, даже если мальчишка когда-нибудь ответит на твои чувства взаимностью, никаких отношений между вами быть не может?

Я открыла рот, собираясь возмутиться, но потом задумалась и побеждённо кивнула. Лорд прав: учитывая, во-первых, какая у нас разница в возрасте — Кертье-старший годится мне в далёкие прапрадедушки; во-вторых, даже если не обращать внимания на сей прискорбный факт, он проживёт ещё несколько тысяч лет, в то время как я не дотяну и до начала следующего учебного года; в конце концов, в-третьих, я вернусь к себе домой, а там никаких Благородных, оборотней и модифицированных людей и в помине не будет.

— Вы живёте в разных мирах: ты — человек, он — аристократ. Они не должны соприкасаться никоим образом, Ань, ты и сама это знаешь.

— Музака вот связался с людской женщиной, она родила ему дочь, — аргумент аргументов. Можно подумать, я собираюсь наплодить маленьких профессиональных убийц.

— И чем всё закончилось? — «сожитель» вздохнул. — Это единичный случай. Запомни: мы никогда не связываемся с людьми, с оборотнями тем более. Такие браки попросту запрещены.

— Я не собираюсь выходить замуж! — представив радужное будущее, я тут же замахала руками, едва не сбив настольную лампу с тумбочки. — Задерживаться после того, как истрачу все жизни, тоже. Так что хотя бы несколько месяцев могу побыть счастливой? Или ты меня сюда только для работы вытащил?

— Анна, — мужчина протянул руку и мягко погладил меня по голове, — Кертье, конечно, славный малый и в ином случае я бы с радостью благословил вас, но, сама понимаешь, все будут против.

— Побесятся и перестанут, — продолжала гнуть своё я. — Эшлин с матерью вообще никак со сверхъестественными чудиками не пересекались, жили в своё удовольствие, к ним наведывался Музака…

— И убили их тоже для того, чтоб насолить этому лентяю, — оборвал Лорд. — Ты умерла, чтобы спасти Раджека. И воскресла. Он такой способностью не обладает. Когда любишь — хочешь защищать. Представь, каково тебе будет, если, спасая тебя, он умрёт. За тобой охотится Союз, Кромбель считает Ноблесс, предатели Лукедонии при встрече с удовольствием попытаются превратить в мокрое место.

— Но я ведь буду рядом! Я…

— Как долго? Конкретно сейчас, пока они сражаются, ты лежишь и пытаешься доказать мне, что из ваших отношений может получиться что-то хорошее.

— Они сражаются?! — я вскочила с кресла. Э-э, нет, я не для того этого болвана красноглазого спасала, чтобы он помер на следующее утро! — Тогда что мы здесь забыли?! Отдохнули — и хватит, пора браться за дело.

— Анна, — на предостерегающее обращение «сожителя» я не обратила внимания, мгновенно покинув Чертоги и тут же вскочив на ноги.

Так, и как мне отсюда выбраться? Я понятия не имею, в чьей комнате и в чьём доме оказалась, так что, может быть, попробовать выбраться через окно? Это самый быстрый и безопасный путь, так что осваиваем чудеса циркового искусства и совершаем кульбит на высоте… А сколько тут метров до земли?

Я отдёрнула плотные шторы и открыла окно, по пояс высунувшись на улицу и изучая место планируемого приземления. Ага! Не так уж и далеко, с силой Лорда — так вообще никаких проблем. Забравшись на подоконник, я глубоко вздохнула и соскользнула вниз. Возникший вокруг алый купол медленно и аккуратно опустил меня на землю, а после растаял, оставив после себя лишь несколько кровавых искорок. На такие обычно Благородные распадаются, когда умирают.

С секунду подождав, пытаясь понять, в какую сторону мне надо, я удовлетворённо улыбнулась, когда что-то взорвалось, и направилась к источнику звука. Вот в чём я точно уверена, так это в том, что кавардак в Лукедонии происходит в двух случаях: во-первых, когда случаются внеплановые стычки с врагами; во-вторых, когда обитель аристократов собирается посетить Франки. Последний сейчас находится в Корее, так что, методом исключения, у нас остаётся одно объяснение.

За время короткого отдыха тело и силы, что удивительно, моментально восстановились. Я была готова к новой схватке. Даже чувствовала себя сильнее, а оттого увереннее. Что ж, через несколько минут эта шайка Благородных клятвопреступников (так как они все, можно сказать, присягали Лорду и были на его стороне более тысячелетия) будет жалеть о том, что они вообще решили вернуться и разнести Лукедонию. Надеюсь, домик Рейзела не тронули, а то с них станется подобным образом показать своё недовольство Кадисом Этрамой.

Мы с «сожителем» прибыли как раз тогда, когда начиналось самое интересное. Кэриас (он уже здесь? Мы ж вчера попрощались!) обстреливал предателей сверху, Кей (я правильно помню имя переносного тарана?) сошёлся в схватке с бабой-мужиком, Идиан танцевала с Розарией и Лудисом, королевское внимание досталось Лагусу. Раскрея, вооружившись терпением и Рагнарёком, кружила вокруг старикашки и атаковала, когда предоставлялась наилучшая возможность; Геджутель с Легалусом наперевес помогал Лорду. Так, ну, Традио — самый сильный противник.

Пока моё прибытие не афишировали. Тихо приземлившись за спиной Лагуса, я, воззвав к Лорду, направила кровавый смерч в сторону предателя. Эрга Кенезис и Ландегре, вовремя спохватившись, нанесли удар одновременно с моей атакой. Ну как сказать… Фигово получилось: умело уклонившись от всего, Традио обернулся ко мне. На его губах мелькнула издевательски-саркастическая улыбка, и он насмешливо поклонился.

«Сожителю» подобное не понравилось. От меня начала исходить подавляющая энергия, и остальные наконец-то заметили, что нашего полку прибыло. Удивление каджу быстро сменилось сосредоточенностью, так как отвлекаться от боя было нельзя.

Я поравнялась с Раскреей. Мы переглянулись. На мой вопросительный взгляд девушка незаметно отрицательно качнула головой. Значит, придётся справляться своими силами, так как посвящать глав кланов в загробную жизнь своего папани она не спешила. Замечательно.

Сколько по времени мы вот так стояли напротив Лагуса и пялились друг на друга — не знаю. Вокруг происходила шумиха, но и она вскоре улеглась: врагов победили, и единственного оставшегося предателя окружила толпа Благородных. Раджек, не замеченный мною ранее, резво оказался рядом. Потерявший оружие духа, он, тем не менее, только ещё больше поражал своим мастерством и своими талантами, умениями. Не знаю, кто его вооружил, но кинжалы смахивали на Грандию и Картас.

Понявший, в какой ситуации оказался, Традио активировал какую-то штуку в своей груди. Точнее, из неё наполовину вылез красный камень, и я сразу поняла, что ничего хорошего ждать не приходится, ибо после этого действа воздух потяжелел. Понятно, морщинистая сволочь стала сильнее.

— Анна, меня вдохновляет ваша готовность пожертвовать собой ради других, — я непонимающе хлопала глазами, смотря на заговорившего Кертье, — но, пожалуйста, воздержитесь от необдуманных поступков. Не стоит тратить оставшиеся жизни попусту.

— Он всё рассказал? — понимающе уточнила я, получив в ответ кивок. — Даже не посоветовался, единоличник чёртов. Хорошо! Если вам угодно, постою в сторонке.

— Да, подожди, — скрипучий голос Лагуса отчётливо прозвучал в повисшей тишине. — Я с ними покончу и тут же займусь тобой.

Аристократы напали одновременно. Я спокойно сделала несколько шагов назад, стараясь не попасть под раздачу, а после, оглядевшись и не найдя укрытия, попросила «сожителя» создать вокруг защитный купол. Он мою просьбу исполнил, и мы, удобно устроившись в Чертогах и разложив вокруг попкорн и другие вкусняшки, принялись наблюдать. И оценивать атаки по десятибалльной шкале. Зато безопасно коротаем время.

— И всё-таки, — поднося ко рту виноградину, заключил Лорд, — я не в восторге от твоих чувств, но поддержу их.

— Ась? — не поняла. — Ты ж несколько минут назад ворчал, что мы из разных миров и это запрещено.

— Паренёк в своих действиях получил больше свободы. Да и, в конце концов, это ведь так весело: правила нарушать. Однако, Аня, спешу огорчить: если ты думаешь, что, раз ты влюбилась, тебе обязательно ответят взаимностью, то прекращай верить в сказку.

— Я и не начинала! — стало обидно. Замечание «сожителя» резонно, но так не хочется этого признавать. — И без тебя знаю, что ничего за «просто так» не достаётся.

— Тем более ты не знаешь, какой конец будет у данной истории.

— Разве добро не всегда побеждает зло? — прозвучало иронически. — Рейзел будет жить, вернётся к своим обычным светлым будням с детьми…

— О да, этот крокодил и блохастый ленивец обеспечат ему весёлую жизнь, — как-то печально рассмеялся Лорд. — Вот именно, Ань: они останутся здесь, а ты окажешься дома.

— Почему мы вообще об этом заговорили? — стремясь убежать от осознания, что после седьмой смерти проснусь уже в своём мире, я нарочито бодро отметила: — Стрелок из Блостера хоть куда — девять из десяти, так как Лагус увернулся, — на этой ноте неприятная тема была приостановлена на неопределённый срок. То, что мы к ней обязательно вернёмся, — факт.

Нет, всё-таки надо помочь. Традио они ослабили, да и сами выбились из сил, так что пора вступить в бой. Выскользнув из Чертогов и обратив купол вокруг в бурлящий поток силы, я, когда Благородные готовились к очередной атаке, направила энергию в сторону старика. Тот увернуться не успел. Совместная атака Раскреи, Раджека и глав кланов завершила начатое, и вскоре в воздухе, возвещая о нашей победе, закружился кровавый пепел.

Кертье ко мне повернулся первым, и недовольство быстро сменилось обеспокоенностью и… испугом? Поначалу ничего не поняв, я лишь вопросительно подняла брови и развела руками — дескать, чего вы на меня уставились? А после сознание внезапно отключилось, и я рухнула прямо в объятия подоспевшего Раджека.

Очнулась всё в той же комнате, аккуратно устроенная на кровати и заботливо укрытая одеялом. На тумбочке стоял стакан воды, и я, мысленно поблагодарив неизвестного, залпом его осушила. Стало легче.

Судя по проникающим сквозь неплотно задёрнутые шторы лучам закатного солнца, смело могу предположить, что сейчас часов девять-десять, так как летом темнеет поздно. Загостились мы в Лукедонии, пора бы вернуться. Франки, поди, волнуется, да и Раэль места себе не находит. После воскрешения как-то времени не было связаться и объяснить ситуацию, да и желания, честно говоря, тоже, так как Штейн скажет, что скоро начнёт вести статистику, кто попадает в неприятности чаще — я, дети или модифицированная троица. Не, мне тоже интересно, но не до такой же степени!

В дверь постучались. Не успела я открыть рта, чтобы разрешить войти, как в комнату заглянул Раджек и, заметив, что я не сплю и услаждаю спину мягкостью подушек (пришлось подложить, чтоб было удобнее сидеть), осторожничать, стараясь не шуметь, не стал. Остановившись рядом с кроватью, Кертье обречённо вздохнул.

— Вы никогда не делаете того, о чём вас просят?

— Почему? Я сама послушность, — улыбнулась юноше. — А, позвольте спросить, где мы сейчас находимся?

— В моей спальне, — угу, ясно.

Так, погодите… Что?!

Дабы Раджек не увидел моих вмиг порозовевших щёк, пришлось ткнуться носом в согнутые колени и неразборчиво что-то пробурчать уже туда. Нет, я всё понимаю, меня нужно было куда-то деть после того, как я умерла и бухнулась в обморок, но в Лукедонии для этого лазарет есть! Незачем меня было тащить к себе домой, тем более в свою… Гостевые апартаменты закончились али там куча пыли, так как ими никто не пользуется? Да, не та-а-ак я себе представляла первый визит в комнату парня, который мне нравится.

Когда смущение прошло, я подняла голову и посмотрела Кертье в глаза. Его лицо оказалось слишком близко, и только спустя секунд двадцать пять я поняла, что аристократ стоит передо мной на одном колене.

— Спасибо, что спасли меня. Не будь вас там, я бы не посмел отлучиться и предупредить Лорда. Клянусь вернуть вам долг.

— Какой? — офигела я. — Раджек, солнце, ты меня защищаешь, терпишь мои закидоны, — я начала загибать пальцы, — молча помогаешь, заботишься, плодотворно действуешь на поведение Раэля, не гнушаешься заниматься мытьём посуды, работать охранником, уживаешься с двумя оборотнями, терпишь детей, ешь еду с чесноком деревянными палочками… — пальцы закончились, а список можно было продолжить. — Так что меньшее, что я могла сделать, это хоть раз помочь тебе.

«Я сейчас расплачусь, — «сожитель» картинно высморкался, и атмосфера, возникшая между мной и Кертье, тут же испарилась. — Топайте домой, вас заждались».

— Нам пора, — несмотря на то, что уходить не хочется, Старейшины Союза никуда не денутся. Нужно помнить о делах и первостепенной задаче. — Я зайду попрощаться с Раскреей, Лорд хотел ей что-то сказать.

Раджек выпрямился и кивнул. Уведомил, что будет ждать на берегу, откуда по океану будет ближе всего до Кореи, и покинул комнату. Встретились мы с ним через двадцать минут. Крайне довольный Кэриас (ему разрешили отправиться с нами) буквально светился изнутри и не умолкал всю дорогу, болтая о разной ерунде. Что ж, наверное, этим он и схож с предыдущим Лордом, а потому его присутствие только успокаивало.

Ко второму часу ночи мы вернулись в Корею.

* * *

— Но почему ты пришла одна? — когда я завершила рассказ, опустив кучу ненужной информации и оставив только сухие факты того, как мы расправились с предателями и той странной компашкой, задал вопрос Раэль. Его отсутствие брата интересовало больше всего.

— Раджек завис у ботанического сада, — поведала я, пожав плечами. — И заблудился. Кэриасу-ним пришлось возвращаться, потому они и подзадержались.

— Он… где?

— Кустарник сажает, — Блостер махнул рукой в неопределённую сторону. — Ему приглянулась розовая трава.

— Это называется «сирень», — в гостиную вошёл Кертье-старший.

— Ты жив? — Раэль метнулся к брату, но замер, не решаясь того обнять. — Но девчонка сказала…

— Что мне жаль. Мало того, что потерялся, так ещё и по крышам с этим веником прыгал. Стоп. А вы о чём подумали?

— Анна… — сомневаюсь, что белобрысый чайник (младший сын Рагара буквально кипел!) хотел меня поблагодарить.

Моей повторной скоропостижной кончине препятствовал Франкенштейн, отправив всех спать, так как поздно, а дни были насыщенными. Предварительно забежав в ванную и ополоснувшись, я завалилась на кровать с одной мыслью: наконец-то я могу нормально выспаться, не ютясь на диванчике в директорском кабинете и не приходя в себя. Здоровый сон, отдых — одним словом, рай.

Утром вставать, куда-то идти и что-то делать категорически не хотелось. Мозг, поняв, что проблема с полугодовыми успешно решена, наступили каникулы и никто из обитателей Франкенхауза искать новые неприятности не собирался, уговаривал остаться в тёплой кроватке. За окном ярко светило солнышко, в комнату проникал шум улиц; блаженно зажмурившись, я перевернулась на другой бок и снова закрыла глаза. Спать, наверное, больше не буду, а вот полежать полчасика, балуя себя, не откажусь.

Итак, осталось три смерти. Значит, нужно становиться максимально осторожной, переставать бросаться в полымя сломя голову, а спокойно дожидаться сильных мира сего в лице Музаки и Франкенштейна. Легче сказать, чем сделать: эти парни вечно появляются в самом конце, когда от друзей остаются обычно только бессознательные тела. Может, им реактивные двигатели подарить, чтоб в черепах не играли? Или можно как-нибудь распространить мою вынужденную телепортацию и на них? Не успею, знаете ли, добежать до другого конца дома, когда приспичит.

Живот заурчал, возвещая, что голоден, и со стоном пришлось подняться. Натянув водолазку Тао, стащенную недельки три назад из сушилки, я спустилась в гостиную. М-да, на контрасте с идеальными Благородными выгляжу нелепо: лицо заспанное, на щеке отпечаток рисунка подушки, волосы небрежно собраны в растрепавшийся пучок, шаги шаркающие; и тот же Регис: бодренький, чистенький, сверкающий, помогавший Сейре накрывать на стол. В гостиной уже сидели братья Кертье, М-21, Музака, Штейн и Рейзел. Тао и Такео не было, но, судя по чему-то упавшему, ребята собирались скоро спуститься.

Пожелав всем доброго утра и помахав ручкой, я плюхнулась на диван рядом с «папой» и уронила голову на столешницу, нарушив миролюбивую беседу глухим ударом. Вот ничего ещё не случилось, а уже чувствую себя невероятно уставшей.

Вскоре стол был накрыт, опоздавшие прибыли, и совершенно обычное утро совершенно обычного дня объявилось открытым.

За завтраком Раджек ввёл в курс дела касательно случившегося уже после того, как я померла. Изначально парень так и не понял, к чему были сказаны слова «Картас, Раэль, камень», но, пытаясь скрыться от предателей и странной компании, чтобы моё мёртвое тело не досталось им, всё осознал: его легко можно было вычислить по оружию духа, точнее — ауре. Так что, укрывшись за несколькими валунами и передав Картас брату, Кертье стал ждать, когда преследование прекратится. Спустя полчаса подтянулись мобилизовавшиеся силы Лукедонии, и юноша, оставив меня приходить в себя (кратко: отнеся в комнату), вернулся в бой.

Компания слушала внимательно, и даже Тао, пересилив себя, не полез с расспросами, когда Раджек закончил. Раэль бросал на меня косые взгляды, и по парню было видно, что он хочет что-то сказать, да сдерживается. Интересно-интересно.

Часов в одиннадцать пришли дети, и в честь начала каникул Регис, Сейра, Музака и Рейзел были утащены ими в неизвестном направлении. Модифицированная троица, вовремя смекнувшая, что к чему, отмазалась тем, что им нужно хотя бы на пару часочков забежать в школу, так как у охраны, к сожалению, нет каникул, как у детей. Франки открыл рот, чтоб опровергнуть данную информацию, но в Чертогах экс-вожак оборотней пообещал, что присмотрит за нашим одиноким принцем, и Штейну пришлось согласиться.

Я думала не пойти, да меня силком потянуло за Кадисом Этрамой. А если на прогулку пошла я, то потопал и Раджек. Раэль идти с нами отказался, ядовито сообщив, что предпочтёт занятие, могущее принести больше пользы. Если кратко: ребёнок опять отправился с Кэриасом в подвал тренироваться. Так что мы вдвоём с Кертье-старшим шляпили метрах в пятнадцати — насколько позволяла «верёвка», привязавшая меня к Ноблесс — от шумной компании и мученически переносили жару.

— Раджек, а что стало с М-24? — когда-нибудь мне придётся об этом спросить, так как после вечера в подвале я этого кренделя не видела.

— Его отпустили, — ответил Кертье равнодушно.

— Что?

— На этом настоял ваш оборотень, — судя по всему, юноша подразумевал М-21, так как Музаке дела до экспериментального образца не было. — Он сказал, что сам разберётся с М-24, когда будет готов.

— Решил поиграть в героя? С другой стороны, это его полное право, так как долгое время они были лучшими друзьями. Жаль, что я не появилась раньше. Возможно, могла бы помочь.

«Или всё испортить, тут уж как посмотреть».

Раджек дёрнул уголком губ, услышав комментарий «сожителя» и моё бурчание по этому поводу, и повернул голову, чтоб я не могла увидеть его выражение лица. Через несколько секунд, проходя мимо одной из лавок, он, однако, остановился и пристально всмотрелся в безделушку — украшение с веткой миндаля.

— Если ты опять планируешь посадить деревце на заднем дворе Франкенштейна, то должна тебя расстроить, — начала я, потянув профессионального убийцу за рукав: нас-то никто ждать не собирался, потому меня против воли тащило за стайкой гомонящих ребят, — Штейн доволен не будет.

— Эта брошь очень красива, — только и произнёс Кертье, не став спорить и поспешив за остальными.

— Я подарю её тебе на день рождения, — сказано всё было в шутку, так как: во-первых, я понятия не имела, когда Раджек родился; а во-вторых, сомневалась, что вообще до него доживу.

Атмосфера была спокойной. Дети, как обычно, шумели, а Благородная троица молча сносила общество горластых человеческих подростков. Меня, если честно, крайне радовал тот факт, что обитатели дома Франки (включая главу) не считали меня раздражающим субъектом. Иногда даже казалось, что между нами всеми прорастают семена дружбы и вскоре мы сможет не придавать громадное значение тому, кем является каждый из нас (конкретнее: Раэль перестанет напоминать модифицированным, что они — продукт экспериментов учёных; но это за гранью фантастики, так что приходится довольствоваться тем, что есть).

Ребята скрылись за дверьми компьютерного клуба. Мы с Кертье, переглянувшись и подождав, не потянут ли меня следом, заприметили кафе на открытом воздухе и удобно устроились за столиком так, чтобы и нас было видно, когда игроки выйдут, и мы их заметили. Заказав зелёный чай и блинчики, я запрокинула голову и прикрыла глаза.

— Почему вы никому не рассказали, что делите сознание с почившим Лордом? — здесь некому подслушивать, не шумят дети, так что появилась возможность спокойно поговорить. — Об этом известно только Кадису Этраме Ди Рейзелу-ним, Геджутелю-ним, Франкенштейну-ним, нынешнему Лорду, Музаке-ним и мне?

— Раджек, солнце, пожалуйста, хватит быть таким вежливым, у меня мурашки бегают, — передёрнулась я от количества уважения. — Хотя бы в неформальной беседе ты можешь называть их по именам. Ну, всех, кроме Рея и Раскреи. А так да, ты прав, я не афишировала засевшего в моей голове тролля.

— Вы помните, какую ложь выдали за правду?

— Честно? Нет, — я отрицательно покачала головой. — Ребята из KSA думают: моя мать из Союза, потому надо мной ставили эксперименты, а Франки об этом ни сном, ни духом. На самом деле я не помню, при каких обстоятельствах согласилась на данную авантюру и что случится, когда всё закончится. Это мне неведомо.

— И после последней смерти вы вернётесь?

— Наверное, — пожала плечами. — Подождите, пока ещё парочку раз помру, авось появятся ответы, — невесело улыбнулась, предприняв попытку пошутить.

— Позвольте последний вопрос. Вы не единожды назвали меня «солнце». Почему?

— Мм?

«Лорд, я что, реально его так зову?»

«Да, — охотно подтвердил «сожитель». — А ещё у него глаза в ночи сияют, как звёзды, для тебя алый — родной цвет глаз аристократов…»

«Закрыли тему».

— Потом скажу. Или сам поймёшь.

— Это тайна?

Ещё какая!

Неопределённо мотнув головой, я отрезала кусочек блинчика и отправила его в рот, тем самым жирно намекая, что разговор закончен и ответа на свой вопрос Кертье не получит. Если, конечно, откуда ни возьмись вдруг не выскочит какой-нибудь эксперт в отношениях и не разжуёт Благородному тонкости человеческой влюблённости. А за языком надо следить, спасибо, что сделали замечание.

Я вздрогнула, каждой клеточкой тела почувствовав опасность, и заозиралась. Раджек, в отличие от меня, вертевшей головой во все стороны, осматривался более элегантно.

Цель обнаружена, идём на сближение!

Расплатившись, я мысленно сообщила Музаке и Франкенштейну, что к нам опять кто-то пожаловал, пояснила, где искать, и предупредила, что постараюсь их отвлечь в случае чего. Да и, скорее всего, главная цель врагов — попросту кто-то из нас. Неважно, будут ли это дети или взрослые.

Держась на значительном расстоянии от нарушителей зоны комфорта, но при этом стараясь не упускать их из виду, мы с Кертье перескакивали с крыши на крышу и несказанно радовались, что никому в голову не придёт выглянуть из окна или попросту посмотреть в небо; вот бы все удивились, заприметив два человеческих силуэта! Всегда поражало, что простых жителей Кореи совершенно не трогает, что происходит в городе: по непонятной причине раскурочило половину города? Не беда — отстроим! Звуки, словно бомбы сбросили? Не волнуйтесь — это Франкенштейн развлекается, скоро затихнет! Я ещё понимаю, если KSA или Союз контролируют поступающую информацию, но касательного этого — тишина.

Старейшины (давайте посылать на расследование их, у нас же нет других кандидатур!) остановились. Я села на корточки и постаралась раствориться за трубой. Раджеку в этом плане везёт больше — он просто стал невидимым. Дайте мне такую способность, я тоже хочу! К разговору верхушки Союза я особо не прислушивалась, так как всё предельно ясно: кто-то кого-то кокнул, а им, разнесчастным, приходится с этим разбираться.

О, а это разве не штаб ребят из правительства? Если так, они обязательно сообщат Тао. Ну да, ни На Ён Су с Ан Сан Ином, ни модифицированные, ни Роярд с Ландегре не знают, кому мы сели на хвост. Последние вообще в компьютер играют. Зато стало ясно, почему меня потянули за Рейзелом: нужно же кому-нибудь остановить Старейшин, если что-нибудь пойдёт не так. И, с другой стороны, за неимением М-21 в пределах видимости кто-то должен занять его место и капитально огрести, прежде чем подоспеют спасатели.

Как долго их ещё ждать?! Нет, я не жалуюсь, я просто не могу взять в толк, о чём можно болтать вот уже восемьдесят четыре минуты! Разве Старейшинам не только представиться нужно и сказать, что они находятся в черте города, чтобы ребята из KSA оказали им хороший приём и не мешались под ногами? Для этого и минуты хватит, если тараторить так же быстро, как Франки, когда командует на кухне и готовит рамен.

Да ладно! Они вылезли. Всё такой же компашкой они попрыгали по крышам дальше, пока одному не взбрело в голову остановиться. Мы с Раджеком, вовремя изменив направление движения, скрылись на соседней крыше. Зря мы это сделали. Видимо, кому-то что-то в обыкновенном здании не понравилось и этот кто-то решил сделать капитальный ремонт. Наметив снос стен и потолков, один из Старейшин за несколько ударов буквально лишил место нашего нахождения «головы».

— Ну кто так поступает, а? — праведно возмутилась я, выбираясь из-под завала. Точнее, за сохранность моей тушки отвечал Кертье-старший. — Нельзя было снести компьютерный клуб? Он мне никогда не нравился.

— Кажется, мы обнаружили крыс. Вы не будете против, если я ими займусь? — Старейшина скинул капюшон, и я увидела женщину. Ух ты, значит, там не одни мужики.

— Девчонка ваша. Ноблесс — мой, — выступил вперёд второй. Третий Старейшина вёл себя подозрительно тихо и вступать в дискуссию, кто ж нас прикончит, со своими напарниками не спешил. Странно.

— Ребят, вам что, делать больше нечего? — устало вопросила я у замершей от подобной наглости Старейшины. — Дайте отдохнуть спокойно. Союз, знаете ли, восстанавливать кадры не спешит. Недавно ж от Ростера с Муаром избавились. Зачем вы пришли? Жить надоело?

— Ах ты самоуверенная!..

— Когда на моей стороне Франкенштейн, — третий Старейшина, до этого молчавший, заозирался по сторонам, пытаясь отыскать названного человека, — и экс-правитель Лукедонии, то можно заявить, что нападение на нашу шайку — самоубийство.

— Вам обязательно нужно было лезть? — Франкен появился за моей спиной, недовольно ворча. — Я, между прочим, вознамерился принять ванну, выпить чашечку…

— Они первые начали! — в подтверждение своих слов я ткнула пальцем в развалины здания.

— Что за шум, а драки нет? — вылез Музака, приземлившись на крыше неподалёку от Старейшин. — Вы ж не думали без меня начать?

— Да от тебя избавишься… Тысячу лет пытался — не сработало.

В такие моменты мне перед врагами становится стыдно. Женщина во все глаза смотрела на Музаку, третий, отчего-то тихий, таращился на Франкенштейна, а второй плавно подбирался к Раджеку. Кертье поползновения наигранно игнорировал, сложив руки на груди и сосредоточившись на противнике, возомнившем, что он может застать главу клана убийц врасплох. Ну, не блещет Старейшина умственными способностями, не всем, знаете ли, мозги при модифицировании достаются. Медузы вот без них живут — и ничего, проблем не возникает.

После того, как Раджек и, как оказалось, робот сошлись в бою, третий был вынужден защищаться от недовольного Штейна, внезапно вспомнившего, сколько проблем предатели Лукедонии причинили его Мастеру, и вознамерившегося отомстить. У Музаки же с женщиной завязался странный диалог, в ходе которого я поняла две вещи: во-первых, дамочка ранее прекрасно знала Мурзика, но в какой-то момент времени блохастого объявили предателем, и теперь она не понимала, какое поведение будет правильным; во-вторых, Музака сражаться с сородичем не собирался.

Отлично. А мне что прикажете делать?

«Смотреть по сторонам!» — раздался в голове громкий окрик «сожителя», и меня дёрнуло в сторону. На том месте, где я находилась ранее, образовалась дыра. Новоявленный смертник, цокнув языком, явно был недоволен тем, что промахнулся.

— Урокай… — да, Лорд его вспомнил. Точнее, не самого аристократа, а чай, которым тот пытался перетравить всю Лукедонию. — Привет от Рейзела, — помахала ручкой я.

Не сказать, что сражались мы все долго. Раджек с роботом разобрался быстрее всех, практически не получив повреждений (несколько царапин за серьёзные травмы не считаются); Франкенштейн устроил романтический ужин Тёмному Копью, пронзив им врага на фоне заходящего солнца; Музака о чём-то договорился с женщиной, и та покинула нашу весёлую компанию до того, как привлекла бы лишнее внимание; мы с Агвейном… просто играли в догонялки. Старейшина пытался меня поймать и прибить, а я помирать не хотела, потому носилась из стороны в сторону и ждала, когда остальные освободятся и придут на помощь. Мне недавних битв хватило с головой, Лорд ещё не восстановил свои силы, чтоб можно было без проблем ринуться в бой.

Правда, Франки с Мурзиком вмешиваться не спешили, стоя в сторонке и просто наблюдая. Раджек порывался поиграть в рыцаря, но Штейн крепко держал его за воротник облачения Благородного, и Кертье ничего не оставалось, кроме как послушно торчать подле учёного.

Спустя минут десять, когда «сожитель» окончательно вышел из себя, видя бездействие сильных мира сего, и, предусмотрительно заткнув мне уши, начал выговаривать блохастому и злыдню всё, что он о них думает, Франкенштейн с Музакой переглянулись, вздохнули, пожали плечами и быстренько разобрались с оставшимся Старейшиной. К тому времени, как прибыли На Ён Су и Ан Сан Ин, получившие известие о беспорядках, мы сидели на крыше, где немногим ранее стояли Старейшины, и я выслушивала, что мне нужно научиться постоять за себя, а не полагаться лишь на Лорда, Раджека и них с модифицированными.

Короче: меня упрекали в том, что я человек, который не умеет драться.

Кажется, где-то после трети сказанного я поняла, что засыпаю. Под воодушевлённый монолог Франкенштейна я закрыла глазки и только-только закимарила, как владелец Копья подорвался с места и стартанул в сторону дома, оставив нас недоумённо смотреть ему вслед. А-а-а, ясно. Кадис Этрама с прогулки вернулся, притащив за собой спиногрызов, так что Франки просто необходимо быть дома, чтобы накрыть на стол и проследить за сохранностью имущества.

Мы же, переглянувшись, отправили работников KSA с миром к себе, а сами, засев в ближайшей кафешке, стали ждать, когда можно будет вернуться, не рискуя наткнуться на Шинву с компанией. Видеть детей и участвовать в их играх — перспектива малоприятная, так что все молча согласились с ничегонеделанием.

Часов в одиннадцать мы вернулись, когда проходивший мимо Регис (отправленный специально для этой цели, да только фиг кто в этом признается) сообщил, что детей они с Сейрой проводили по домам.

И, сидя в гостиной и попивая чай, я внезапно поняла, что хочу хотя бы недельку отдохнуть от всего: вечно нападающих Старейшин, торчащих у Франки детей, проблем, Благородных, модифицированных и оборотней, — словом, всех раздражающих факторов. Я не имела в виду нашу компашку, собравшуюся под одной крышей, так что… Открыв рот, я озвучила предложение, встреченное бурными протестами со стороны Франкена. Пришлось уговаривать.

— Всего в течение одной недели меня два раза похитил Кромбель и мы грохнули шесть Старейшин, — подавшись вперёд и чуть повысив голос, я пристально уставилась на Франкенштейна, сидящего напротив, — так что да, я считаю, что отпуск — это как раз то, что нам нужно, чтоб в очередной бой мы шли отдохнувшие и готовые.

— Знаете, босс, наверное, это не такая уж плохая идея… — пока все молчали, боясь гнева владельца Тёмного Копья, голос подал Тао, на всякий случай переползший на другой конец дивана.

— Да и этому домоседу пойдёт на пользу полежать на песочке, — откинувшись на спинку, поддержал предложение Музака. — Девчонка права: Союз затаится, обдумывая следующий шаг, так что мы вернёмся к началу шумихи. Пока Лунарк сообщит, что мы живы, и они придумают, как ответить, мы будем тут.

— Там нет детей, — добавил Регис. Ребёнок, судя по всему, устал исполнять роль няньки.

— Когда это Анна стала взрослой? — вопросительно изогнул бровь М-21, и я кинула на оборотня испепеляющий взгляд.

— Это на поддержку не похоже!

— Я согласен, — интересно, больше всех Раэль сам удивился своим словам или всё-таки это была я?.. — Где угодно, лишь бы без этих…

— Цензура! — резво засунув братцу Раджека печенье в рот, я вздохнула, повернувшись к единственному, кого Штейн не ослушается: — Рей, хочешь узнать, что такое поездка на море в человеческом понимании?

Кадис Этрама сделал глоток освежающего чая и вернул блюдце с чашкой на стол. После юноша обратил заинтересованный взгляд в мою сторону, искоса посмотрел на Франкенштейна, так как раздражение, исходящее от учёного, буквально ощущалось в воздухе, и задумчиво склонил голову. В нём явно боролись желание узнать что-нибудь новенькое и домоседство.

— Научу тебя есть бананы, — поняв, что великому и ужасному нужна мотивация, устало буркнула я.

— Это… неплохая идея, — после непродолжительного молчания сдался Рейзел, и я победоносно посмотрела на стушевавшегося Франки, только и пробормотавшего:

— Мастер…

— Мистер Франкенштейн, это несправедливо! — взвыли мы с Раэлем одновременно, когда узнали, что хозяин зверинца общежития сам распределил, кто где и с кем сидит.

— Нечестно! — возмущалась я, обмениваясь злобными взглядами с Кертье-младшим, приземлившимся рядом и заблокировавшим мне пути к отступлению. Точнее: сидя у прохода, аристократ мешал спокойно передвигаться по салону самолёта.

— Можно подумать, я счастлив сидеть здесь с тобой, человек, — крайне недоброжелательным тоном пробормотал Раэль, привстав и посмотрев, с кем посадили брата и Сейру. Первый наслаждался компанией Кэриаса (Франки, ты — зло в чистом виде!), а леди Роярд благодарно улыбнулась Такео, уступившему ей место у окна.

Франкенштейн, разумеется, сидел рядом со своим Мастером и радовался жизни. Во всяком случае, такого счастливого директора Ли ещё никто никогда не видел. Радостнее он будет, наверное, только если Кадис Этрама в какой-то момент окажется простым человеком, которому не нужно будет существовать как Ноблесс. Рейзел, к слову, с искренним интересом уставился в окно, смотря на суетящихся людей и готовящиеся к взлёту самолёты. «Сожитель» был несказанно рад подобному виду своего… друга? Скорее, члена семьи, как будто сына. Я улыбнулась. А сколько протестов-то было…

Уговорить Франкена на приобретение путёвок было трудно. Воспользовавшись всеми навыками убеждения и красноречия, которыми одарила меня природа, где-то после четырёх часов безуспешных попыток договориться со Штейном по поводу того, куда мы собираемся и на сколько (мужчина голосовал за снятие дома и полное отсутствие посторонних, то бишь использование собственной техники), я повернулась к Кадису Этраме, что, почуяв неладное, вернул чашку чая на стол. Ласково, заискивающе и без всякого намёка на предоставление выбора я поинтересовалась, не желает ли Истинный Ноблесс приблизиться к человеческому миру, пока есть такая возможность, и самому стать тем, кого Благородный так стремится защищать. Рейзел неуверенно кивнул, и все протесты ручного злыдня испарились, словно по щелчку пальцев.

Получив согласие хозяина, мы с Тао тут же прилипли к экрану ноутбука хакера, дабы отыскать подходящую нам путёвку. Оная нашлась быстро, и уже через полчаса все были отправлены в торговый центр, чтобы закупиться необходимыми вещами.

И вот, проснувшись до будильника, с самого утра я сгорала от нетерпения. Дело было даже не в самой поездке, а в том, что на целых две недели мы превратимся в совершенно обычных людей, которые вампиров, оборотней и сверхъестественных человечков видели только в кино и на картинках.

Раэль устало вздохнул и, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, уставился на затылок сидящего впереди него Тао. Хакеру повезло: рядом с ним никто не сидел, и на свободном кресле разместился рюкзак модифицированного, из которого Тао достал плеер и наушники. Выбрав плейлист, компьютерщик повернул голову, обратив взгляд на пейзаж за окном, и приготовился наслаждаться отпуском.

Кра-со-та-а-а-а…

Музака с М-21 вполголоса обсуждали многочисленные места, где успел побывать экс-вожак оборотней (ребята сидели прямиком за нами), а после, вдоволь наговорившись, умолкли. А жаль, я б ещё послушала, как Мурзика занесло в пустыню Сахара.

Регис беззастенчиво дрых с тех самых пор, как только нашёл своё место и пристегнулся. У ребёнка до поздней ночи была тренировка с Кэриасом, так как боевой попугайчик наотрез отказался отправляться неподготовленным. Аргумент: «А вдруг враги нас и там достанут? Нужно быть готовыми ко всему», — был принят во внимание, но воюющих попросили вести себя тихо. Рядом с Ландегре разместилась незнакомая девушка, погрузившаяся в чтение книги. О, этот роман Раэль читал! Нужно ткнуть Кертье-младшего, авось они разговорятся.

В салоне самолёта было шумно: знакомые друг с другом люди весело болтали, стюардессы заканчивали с последними приготовлениями и проверяли готовность пассажиров, пилот произносил приветственную речь… Когда транспорт поехал, я счастливо взвизгнула и прилипла к иллюминатору. Та часть Кореи, где было больше всего шансов наткнуться на враждебный Союз, оставалась позади.

Вскоре мы взлетели. Спустя полчаса захотелось с кем-нибудь поговорить. Выбирать не приходилось, и я повернулась к Раэлю. И едва не завопила, оказавшись с аристократом нос к носу. Кертье хотел что-то сказать и морально к этому готовился, посему мой внеплановый разворот застал его врасплох.

— Человек, — справившись с эмоциями, начал парень, — брат сказал, что если бы не ты, то он бы погиб, — непривычно серьёзный и собранный Раэль удивлял больше, чем тема разговора. — Поэтому… — Благородный завис, не в силах договорить.

— Да скажи уже, — М-21 фыркнул. — Зря, что ли, всю ночь перед зеркалом тренировался?

— Чегось? — заинтересовалась я.

— Ещё одно слово — и Франкенштейн будет крайне недоволен смертью своей шавки, — взгляд Кертье, обращённый к оборотню, был полон ненависти.

— Парни, брейк, ещё успеете подраться, — за поддержкой я обратилась к Музаке.

— А что ты на меня смотришь? — дёрнул головой мужчина. — Это благодаря тебе мы все живём под одной крышей, так что готовься к подобным ситуациям и учись их регулировать.

— Спасибо за поддержку, — хмуро отозвалась я. — Нет, правда, Раэль, ты что-то хотел сказать? Я ж не Франки, не за то слово пылесосить не отправлю.

— Да побмфх… — М-21 вознамерился было ответить за Кертье, но Музака вовремя зажал подопечному ладонью рот и, премило улыбнувшись, посоветовал пёсику наслаждаться пейзажем за окном.

Раэль вздохнул, собрался с мыслями, примирился с гордостью и внимательно посмотрел мне в глаза. Аж страшно стало, право слово.

— Спасибо, человек, что спасла моего брата.

— Не стоит благодарности, — опешила я, никак не ожидая подобного исхода, учитывая, что с самого начала Кертье хотел меня прибить. — Меня больше интересует другое: скажи, если Раджек передал тебе своё оружие духа и теперь ты владелец, значит ли это, что титул главы клана тоже твой?

— Нет, — парень покачал головой. — Более того, я собираюсь вернуть Картас.

— Ты говорил об этом с братом? — пфф, можно подумать, кто-то сомневался в ответе. — Не принимай решение сам, посоветуйся с Раджеком. Авось он не захочет?

— Не дело оставаться без защиты, когда ты постоянно вляпываешься в проблемы и тащишь его за собой следом.

— А вот это правмфхм, — на секунду отвлёкшийся от любования местностью под нами М-21 был вновь заткнут Музакой.

— Что у вас здесь за военные тайны? — не вовремя обернувшийся Тао тут же достал из ушей наушники и поставил музыку на паузу. — М, тебя что, тошнит?

— Просто кто-то любит поболтать, — вздохнула я, краем глаза замечая, что на нашу скромную компанию начинают оглядываться люди. — Не волнуйся: если будет что-нибудь интересненькое, я тут же расскажу обо всём тебе.

Похлопав обрадовавшегося хакера по плечу, я погрозила пальцем Музаке, который до сих пор удерживал пытавшегося освободиться от хватки М-21 (у модифицированного точно не Мурзикино сердечко? А то с Кромбеля станется провернуть всё так аккуратно, чтоб и у экс-вожака орган быстро регенерировал без летального исхода, и у Эмыча прижился), и перелезла через крякнувшего от недовольство Раэля.

Передвигаясь от одного жителя общаги к другому и интересуясь, как им полёт, я вскоре остановилась возле Рейзела с Франкенштейном и, облокотившись о сиденье учёного, начала согласовывать план наших гулянок. Конкретно мой список включал не только нахождение на пляже, но и различные экскурсии по музеям и картинным галереям, а также походы в кино, театр и куда-нибудь ещё. Короче, пора показать Кадису Этраме, как может развлекаться человек.

Мы проболтали не так уж и долго. Регис, элегантно спавший впереди Франки, соизволил проснуться и, прислушавшись к нашему разговору, обернуться и в него влезть. Сделал он это, конечно, по правилам: подождал, пока мы закончим беседу, а после задал несколько уточняющих вопросов, которые, в основном, касались местоположения названных нами объектов.

Через незнамо сколько времени разговор прервала стюардесса, попросив меня вернуться на место, так как скоро должна была состояться посадка. За время моего отсутствия, судя по атмосфере между Раэлем и М-21 и тихо покатывающемуся со смеху Музаке (Тао этого не видел: хакер вновь вернулся к музыке и иллюминатору), произошло что-то интересное. До рукоприкладства не дошло — и то хорошо, однако было бы лучше, если бы ребята сосуществовали в мире.

Решив таким образом отомстить наглому Кертье, я вновь, не соизволив попросить его встать и дать мне пролезть, переползла через парня, вызвав раздражённое шипение со стороны аристократа и удовлетворённую улыбку оборотня-младшего. Впрочем, радовался модифицированный недолго: под сиденьем я умудрилась наступить ему на ногу. Дальнейшему развитию событий препятствовал Франкенштейн, мягким тоном поинтересовавшийся, чего это мы делаем. Пришлось тут же нацепить дружелюбные лыбы и сообщить, что играем. Штейн не поверил, но результатом остался доволен.

Когда самолёт приземлился и пассажирам разрешили отстегнуть ремни безопасности, Раэль встал первым, видимо, побоявшись, что я снова будут переползать через него. Улыбнувшись Благородному, я вскоре оказалась рядом. Когда собралась вся компашка, мы потопали к выходу. Багаж достался обслуживающему персоналу общежития имени ручного злыдня, то есть Тао, Такео, М-21, Музаке (которого подобным образом наказывали за самовольство с Кромбелем), Раэлю (чемодан Сейры? Он уже там!) и Регису. В основном, вещи были распределены так: в одной сумке мои с Роярд, в другой — модифицированных, в третьей — Кадиса Этрамы, четвёртой — Франки и Музаки (о, какой же был скандал, когда выяснилось, что они займут двухместный номер), пятой — братьев Кертье, шестой — Кэриаса и Региса. Впрочем, собственно, так же мы и комнаты бронировали.

У нас с Сейрой проблем не возникло: мы единственные девушки среди этой компании парней, так что как-то само собой разумеющееся, что поселили нас вместе (был вариант, конечно, каждому взять по одноместному номеру, но Франки решил, что слишком жирно и подобной чести достоин только Мастер); Кертье тоже не ерепенились — братья; ГМО к соседству друг друга привыкли и не лелеяли надежд на иной исход; Регис и Кэриас смирились; а вот Музака с Франкенштейном… Сначала они ругались друг с другом, после переключились на меня, затем на туристических операторов, а в конце леди Роярд догадалась подлить им в чай успокоительного, и ближе к вечеру оборотень и учёный смирились со своей участью.

Оказавшись на улице, я запрокинула голову и подставила лицо солнечным лучам, зажмурившись от удовольствия.

«Вот вы все радуетесь, у вас отпуск, — наслаждение свободным временем прервал недовольный и обиженный «сожитель», — а меня так бестелесным призраком заставили сидеть в голове семнадцатилетней девчонки».

«Ну прости, воскрешать не умею».

«Хотя бы на полчасочка».

«Чтоб распугать всех людей видом полупрозрачной лыбящейся и носящейся с громкими счастливыми воплями субстанции? Я б с радостью, но не в первый же день. И вообще, у тебя в Чертогах бассейн есть, вот им и довольствуйся».

«А как же приз за хорошее поведение?»

Оставив вопрос без ответа, я уточнила адрес отеля, и мы, доехав до него на такси (пришлось взять микроавтобус), разошлись по апартаментам. Знаете, я хочу как-нибудь заглянуть в комнату Рейзела, ибо ему Штейн вроде бы люкс снял.

Да, умеют в пятизвёздочных отелях предоставлять роскошный сервис. Завалившись на одну из двуспальных кроватей, я скосила глаза на вошедшего Раэля, занёсшего наш багаж. Поблагодарив Благородного за заботу и получив в ответ многозначительный фырк, я полезла доставать сменную лёгкую одежду себе и Роярд. После самолёта плавать нежелательно, так что… Пойдём-ка гулять!

Переодевшись, мы с Сейрой спустились в холл, сдали ключ от номера на ресепшен и принялись ждать остальных. Первыми спустились довольный жизнью Франкенштейн и воодушевлённый Кадис Этрама. Увидев последнего в приподнятом расположении духа и хоть что-то ожидающего, я челюсть уронила от неожиданности. Знаете, чтоб лицезреть такое выражение лица Рейзела, я готова на ещё тридцать споров с Франки. После подоспели Музака, Блостер, Кертье и Ландегре. Модифицированная троица, забавно выглядевшая в одинаковых рубахах-поло с рисунком в виде пальм, бриджах, солнечных очках и сандалиях, заставила меня невольно хихикнуть. Вот это я понимаю — подготовка к отпуску. Так и было задумано, да.

О, раз уж заговорили об одежде… Итак, представьте Ноблесс. А теперь мысленно оденьте на него сандалии, лёгкие брюки и рубашку с длинными рукавами. В клетку. Ах, и брошку в виде маленького Франкенштейна не забудьте!

— Отлично выглядишь, — произнесла я, обращаясь к Кадису Этраме. — Значит, не зря выбирали.

— Шляпу забыл, — цокнул языком Музака, нахлобучивая на голову Рейзела панаму. — Я тебя с солнечным ударом тащить не буду.

— А разве он у вас бывает?

— Понятия не имею, — пожал плечами оборотень, встретившись с испепеляющим взглядом Штейна. — Спроси у «отца», он лучше знает.

— Так, — я сложила руки на груди. — Все дружненько повторили за мной: «Начиная с этого момента и до возвращения домой торжественно обязуюсь прикусить язык и жить с вами в мире и согласии». Ну-с? Рей, можешь не говорить, ты и так здесь миролюбивее всех.

Компания переглянулась. Наверное, они были готовы помириться, чтобы прибить меня в ближайшем тёмном переулке и похоронить где-нибудь в кустах, однако поняли, что так от меня не избавиться, ибо оживу, и мученически повторили требуемое.

— Вот и умнички. А теперь пойдёмте, не следует тратить время попусту.

Мы прилетели во второй половине дня и из отеля вышли часа в четыре. Так что на прогулку оставалось не так много времени, ибо на ночь большинство приличных заведений закрывается, а вести Кадиса Этраму в ночной клуб — идея пропащая хотя бы потому, что через пять минут заигрываний посетителей с Реем здание будет стёрто с лица земли приревновавшим Франкенштейном.

Посетив музей современного искусства и вдоволь нахохотавшись с некоторых скульптур и картин и комментариев Региса на пару с М-21, я предложила попробовать мороженое и пройтись по набережной.

Интересно, а как мы выглядим со стороны? На нас то и дело оборачивались люди, и я задумалась: окей, мы с Франки, Кэриасом и братьями Кертье сойдём за семью, так как все блондины; Роярд и Ландегре тоже вписываются в общую картину брата и сестры; а вот модифицированная троица и Музака с Рейзелом… Друзья? Дальние родственники? Н-да. Хотя, наверное, всем больше интересно то, что в этой компании всего две девушки.

Кадис Этрама шиковал. Мороженое ему понравилось, так что Франки, по доброте душевной скупив, наверное, полмагазина, передавал своему Мастеру новую упаковку каждый раз, когда предыдущее лакомство заканчивалось. Мы с «сожителем», понаблюдав за этим, пришли к выводу, что, будь Рей обычным человеком, уже давно бы свалился с сахарным диабетом. Но Ноблесс проблемы со здоровьем не страшны, так что можно наслаждаться вкусностями, полностью игнорируя ошалелые взгляды случайных прохожих.

Весь следующий день мы провели за осмотром достопримечательностей, а на третий решили пойти на пляж. Разложив широкий плед размером семь на десять метров (и где только модифицированные такой откопали?) и сняв верхнюю одежду, оказываясь в купальниках, большая часть нашей компании, оставив Кадиса Этраму лежать в тенёчке на шезлонге, а Франки стоять подле Мастера, пошла купаться. Тао, М-21 и Такео радовались, как дети малые, объявив друг другу войну и от души поливая соперника водой. Кэриас с Регисом устроили заплыв: Блостер сыграл на чувстве собственного достоинства оппонента и вынудил того участвовать. Раэль, громко уведомивший, что Ландегре стопроцентно проиграет, был отправлен Раджеком отвечать за свои слова и записан в число участников. Сам Кертье-старший тоже наслаждался прохладной водичкой и, задерживая дыхание, полностью уходил под воду, изредка доставая с морского дна ракушки. Музака криками подбадривал соревнующихся аристократов, не забывая, впрочем, говорить, что у таких черепах выиграет даже улитка. Сейра просто плавала, не присоединяясь ни к детским забавам, ни к коллекционированию. А я, лёжа на спине и смотря на безоблачное голубое небо, всей душой наслаждалась возможностью провести время не за ужином в доме Штейна, когда в любой момент разговор мог зайти на какую-либо из тем, касающуюся Союза и Старейшин, а за такими вот забавами.

Покинув воду и поинтересовавшись, не хочет ли Кадис Этрама лимонад, попутно объяснив ему, что это такое, я отправилась за прохладительным напитком. Выстояв небольшую очередь и заплатив выданными Франки деньгами, я, стараясь в одной руке удержать два стакана, направилась обратно. Смотрела под ноги, стараясь не упасть, потому не слишком удивилась, когда едва не налетела на кого-то. Подняв голову, собираясь извиниться, я во все глаза уставилась на Кромбеля, так же вылупившегося на меня. Тринадцатый Старейшина Союза красовался в тёмно-коричневых плавках и, судя по стекавшим по его телу каплям, не так давно вылез из воды.

Здрасьте, приплыли!

Я пристально смотрела на тринадцатого Старейшину, замершего аккурат напротив меня и олицетворявшего собой статую неблагородного изумления.

Кромбель молчал. Прохладительные напитки в моих руках медленно нагревались, и единственное, о чём я думала, так это скорее донести лимонад до Франкенштейна с Рейзелом, а уже потом можно и к нашему кровожадному дядечке вернуться, пусть рассказывает, с какого рожна он вдруг здесь нарисовался. Я ж специально выбрала другой конец Кореи, чтоб мы с Союзом точно не встретились. Хотела вообще устроить ребятам экскурсию на свою родину, но Франки упёрся и идти на компромисс отказался.

Осознав сложившуюся ситуацию, я похолодела. Во-первых, конкретно сейчас в нескольких метрах от нас присутствует существо — Кадис Этрама — которое немец жаждет заполучить в личное пользование. Во-вторых, в воде булькает модифицированная троица, а это значит, что если М-21 завидит Кромбеля, то тут же ринется в бой, а Тао с Такео, посетовав на горячность друга, отправятся ему помогать, так как не смогут иначе. В-третьих, Музака захочет узнать подробности о нахождении Гарды: хакер выяснил, что девушка находится у оборотней, но координаты нынешней базы блохастых любителей повыть на луну нигде не встречались. В-четвёртых, компании аристократов не понравится, что немец облизывается на Ноблесс. Наконец, в-пятых, Франкенштейн, которому палец в рот не клади — дай покормить Тёмное Копьё, — постарается устроить любви всей своей жизни романтический ужин.

— Леди Ноблесс, — от шока я едва не разинула рот, благо «сожитель» вовремя взял всё под свой контроль и сохранил лицо и репутацию, — нужно поговорить.

— Сейчас? — совладав с эмоциями, отозвалась я, с опаской смотря на немца. Нет, спасибо, мне похищений хватило, больше не хочу. Подзатыльники от Франкенштейна, знаете ли, кара страшная. — У меня много других дел. У вас, полагаю, тоже.

— В ваших интересах согласиться, — Кромбель прищурился. — Кто знает, что может случиться с вашими друзьями в случае отказа.

— О? — напугал. Боюсь так, что поджилки трясутся, ага. — Думаете, в одиночку справитесь? Не хочу их переоценивать, но для этого вам придётся притащить весь Союз.

— Я не желаю вам зла, — не верю! — Идёмте, это важно.

Я нахмурилась и прикинула, что плохого может случиться, если пойти с немцем. Вокруг тьма народу, так что красть меня на глазах у всех он вряд ли станет, а если поведёт в безлюдный переулок — я тут же сбегу. Опасно, конечно, соглашаться, учитывая намерения Старейшины и наши предыдущие встречи, однако если Кромбель опустился до того, что буквально уговаривает… Любопытно же, ну. Жалеть потом начну, если не соглашусь, я слишком хорошо себя знаю.

— Хорошо, — поджав губы, сдалась я. — Ждите там, — ткнув пальцем в сторону небольшого кафе, находящегося на пляже, я отправилась к своим. Лимонад нужно было отдать. И не спалиться, что я собираюсь на встречу с главным злодеем всея манхвы.

«Ань, ты ку-ку? — стоило немцу исчезнуть из виду (блин, он реально пошёл в указанное место), раздался в голове голос Лорда. — Перегрелась? Получила солнечный удар? Франкенштейн переборщил с силой последнего подзатыльника?»

«Это наш шанс хоть в чём-нибудь разобраться».

«Это был наш шанс поймать врага! — «сожитель» застонал. — Почему нельзя было сообщить остальным, что у нас гости? Хочешь опять помереть?»

«Цыц, — раздражённо бросила я, прекрасно понимая, что Лорд прав. — Не спали контору. Мне не пять лет. Я знаю, что делаю».

«Сомневаюсь».

Дойдя до наших, я нацепила свою обычную счастливую улыбку и вручила лимонад Франкенштейну и Рейзелу. Первому вкус понравился, а второй как-то жалобно посмотрел на Франки, стоило сделать глоток. Штейн, вздохнув, достал пакетик с сахаром-рафинадом и бросил несколько кубиков в лимонад. Ой, да что я удивляюсь, всегда так было…

С воодушевлением сообщив Франкену, что в кафе продаются наивкуснейшие блинчики и я хотела бы слопать парочку, я выпросила разрешение посидеть там, пока остальные развлекаются. Успев посоветовать Рею тоже искупнуться, я едва не обратилась в пепел под взглядом ручного злыдня, а после потопала к ожидавшему меня Кромбелю. Поздно поворачивать назад. Никто мою идею не поддержит. Как ещё Ноблесс ничего не узнал — он ведь умеет читать мысли: сразу бы почувствовал, что с моими извилинами творится что-то неладное.

Завидев сидящего за столом немца, заказавшего, чтоб его, блинчики и чай со льдом, я села напротив мужчины, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди. Подозрения никуда не делись и я ждала подлянки: к примеру, где-нибудь мог оказаться переодетый член Союза, который, завидев меня, должен был начать сближение, чтобы незаметно стукнуть по головушке и, оправдавшись тем, что «девушке внезапно стало плохо», отнести к ним в лабораторию. Или ещё куда-нибудь. Кажется, Кромбель поостережётся таскать меня в здания Союза, боясь последствий. Сколько мы их уже разрушили?

Немец спокойно наслаждался обедом, одарив меня лишь слабым кивком, когда я пришла. Так, я не поняла: разве не он слёзно умолял о разговоре? А сейчас что — ушёл в игнор? Нет, мистер, так дело не пойдёт. Или мы сейчас же решаем проблему, или я немедленно ухожу.

Видимо, догадавшись, о чём думаю, Кромбель отодвинул тарелку, сложил пальцы «домиком» и откинулся на спинку стула. Спустя секунду он вздохнул и, положив на стол не пойми откуда взявшуюся флэшку, щелчком пальцев подтолкнул её ко мне.

— Что это? — я непонимающе воззрилась на Старейшину. Какие-то странные подарки вы, дяденька, делаете, право слово.

— Данные об экспериментальных образцах «М».

— Ха-а? — я подалась вперёд. — То есть здесь информация обо всех участниках, включая М-21 и М-24?

— Подумать только: Ноблесс Благородных не так наивна и глупа, как кажется на первый взгляд, — иронически протянул немец, но, встретившись с моим недобрым взором, поспешил исправиться: — Верно. Здесь всё, что не уничтожили.

— Почему вы мне её даёте? — это и есть то, о чём хотел поговорить мужчина? Серьёзно? Мог просто отправить её по почте или оставить у школы Ё-Ран. — Кажется, за данные вы готовы были потребовать услугу от директора Ли.

— Мне и нужна услуга. От вас.

— Нет, — я встала, передвинув флэшку к Кромбелю. — М-21 сам отказался, узнав, что окажется вам должен. Поэтому простите, но вы зря пришли. До свидания.

— Анна! — Кромбель схватил меня за руку, не давая уйти.

«Нельзя!» — «сожитель» хотел использовать свои силы, чтобы освободиться, но я не позволила. Вокруг слишком много людей.

— Это… совесть, — отпустив меня и сгорбившись, обхватив голову руками, пробормотал мужчина. Признаться, впервые видела его в таком состоянии. Оно никак не вписывалось в портрет оригинального тринадцатого Старейшины, с которым я сталкивалась во время прочтения манхвы и личных встреч. — После того, как вы использовали ментальную атаку…

«Так вот куда она делась! — обрадовался Лорд, будто случилось что-то хорошее. — А я-то думаю, почему на меня ворчать перестали».

Ноги подогнулись, и я плюхнулась обратно на стул, потрясённо уставившись на немца. Он это сейчас на полном серьёзе сказал или решил поиздеваться? С другой стороны, как ещё он мог узнать о том, что в какой-то момент времени Кадис Этрама на неопределённый срок дал моей совести полное право осуждать мои поступки и критиковать всё сказанное? Правда, после случая с KSA я её не слышала, потому и подумать не могла, что она осталась. Выходит, после того, как тело лишилось сил, последняя атака была направлена как раз на подобное?

Тряхнув головой, я потёрла указательными пальцами виски. Да нет, бред какой-то. Ну не могло так получиться, это уже ни в какие рамки разумного и возможного не влезает. Хотя… Кому, как не мне, знать, что в жизни могут происходить удивительные и, порою, даже необъяснимые вещи. С тем же успехом можно заявить, что нереально попасть в манхву. Я вот прямое тому опровержение.

Вспомнив, как меня пристыдила совесть, я невольно пристально уставилась на опущенную голову Кромбеля. Если всё действительно обстроит так, как сказал немец, то мне даже жаль Старейшину: столько трудиться, идти к цели, совершать безбожные и аморальные действия — и попасть под влияние голоса, который явно день и ночь твердит, что неправильно так поступать и нужно немедленно исправиться. Это и на нервы действует, и спать мешает, и заставляет задуматься над тем, что вообще происходит в жизни и стоит ли игра свеч. Даже подумать страшно, как моя совесть выносит мозги Кромбелю, учитывая, что у немца, если приглядеться, можно увидеть синяки под глазами. Да и сам мужчина не пышет бодростью и здоровьем. Он уставший и вымотанный.

Докатились. Начинаем жалеть главного злодея, который мне, между прочим, когда кровь выкачивал и пичкал какой-то дрянью, сочувствовать не собирался! Почто ж я такая сердобольная-то, а? Франки, дай мне свою способность относиться с пофигизмом ко всем чужим проблемам.

— Что вы мне влили? — обречённо выдохнув, спросила я. — Фиолетовое.

— Тёмное Копьё, — тихо ответил Кромбель.

Я изумилась. Не, вы слышали? Он ответил на вопрос и даже не стал придумывать отговорку. Уверена в этом на семьдесят пять процентов, так как навряд ли у немца есть причина лгать конкретно об этом.

— Хотел узнать, возможен ли синтез силы Ноблесс и его.

— И как? Успешно?

— Это вы мне скажите.

— Предположим, я вам верю, — ага, а в то, что говорю подобное — нет. — С чего вы взяли, что я могу избавить вас от совести? То, что её получилось вселить, не значит, что возможно обратное.

— Знаю, — сокрушённо произнёс Кромбель, уронив голову на стол. Ух, видать серьёзно за него взялись: страдает, во всяком случае, немец знатно.

— Что ж, — я вновь встала. — Не хочу оставаться обязанной, так что флэшку не беру. Как разберётесь с тем, что происходит в вашей голове — приходите. Где найти меня, вы знаете. Кстати, почему вы здесь?

— Искал вас, — приглушённый ответ. Ну да, покупку билета мог отследить даже ленивый.

На этой ноте я с мужчиной попрощалась и направилась к своей компании. В сознании роилась куча мыслей, и я обдумывала то, что узнала. Итак, из наболевшего: Кромбель готов был передать всю информацию о проекте «М» — это раз; в его голове моя совесть — два; идёт процесс перевоспитания тринадцатого Старейшины, причём довольно быстрый — три; я пообещала немцу новую встречу — четыре; меня вся общага прибьёт, если узнает, что я от них скрыла — пять. М-да, насыщенный что-то отпуск получается.

Вернувшись, я первым делом решила окунуться, чтобы хоть как-то успокоиться и перестать размышлять о недавнем разговоре. Лорд молчал в тряпочку, явно занятый тем же. В кой-то веки мы сошлись во мнениях и решили, что подобную проблему нужно хорошенько обдумать, а не делать поспешных выводов.

В соревновании Раэля, Региса и Кэриаса, как выяснилось, победил Музака, уставший смотреть на «четырёхсотлетних черепах в порыве ветхой страсти» и ринувшийся в бой (все четверо сейчас смотрели в одну сторону с напряжёнными выражениями лиц); модифицированные сидели рядочком на пледе и обсыхали, жутко довольные и счастливые; Раджек расположился на берегу, и его ступни то и дело омывали накатывающие волны; леди Роярд загорала, собрав волосы в тугой пучок. Франкенштейна и Рейзела нигде не было видно.

Заинтересовавшись, за чем наблюдают Благородные во главе с оборотнем-старшим, я подошла к ним, облокотившись о Музаку. Блохастый скосил глаза и, поняв, что это я, указал в сторону моря. Приглядевшись, я поняла, что потрясения на сегодня не закончились. В воде, одетые в купальники (Тао, неси фотоаппарат, такие кадры упускаем!), находились Кадис Этрама и владелец оригинального Тёмного Копья.

Франкенштейн учил Мастера плавать. Получалось не ахти.

«Да… — протянул «сожитель». — Ради такого стоило воскреснуть».

* * *

В отель мы вернулись вечером, когда начало смеркаться и Рейзел научился держаться на воде без риска утонуть. Ноблесс аплодировали все, кто стоял на берегу, ибо оставшаяся компания, заинтересовавшись, по одному подходила и тоже начинала наблюдать за редчайшим в мире явлением. Кадис Этрама смутился, но был вполне доволен результатом. Франкенштейн выглядел замученным, но пребывал в хорошем настроении. А большего нам и не надо.

Приняв душ, чтобы смыть морскую воду, помыв голову и облачившись в новую пижаму — плюшевые шорты и такую же кофту с капюшоном, я завалилась на кровать, радуясь, что матрац мягкий, а подушки пуховые. Знаете, человеку так мало нужно для счастья…

Роярд, тоже посетив ванную, стояла у окна, наслаждаясь ночными видами бурлящего жизнью города (двенадцатый этаж — простор осмотра). Алые глаза чуть посверкивали в темноте, и в них отражалась печаль. После того, как всё завершится, им предстоит вернуться обратно в Лукедонию, и о днях, проведённых в шумной компании детей, школе и здесь, на пляже, в отпуске, останутся лишь воспоминания, которые могут утратить живой блеск, когда пройдут столетия.

А-а, слишком много раздумий! Всё, спать пора, голову ломать над всем буду после того, как вернёмся домой, не зря ж я у Франкенштейна выпрашивала разрешение на отпуск. О, надо не забыть научить Рейзела есть бананы, а то ведь он до скуки вежливый — сам не напомнит.

Поворочавшись в кровати, я наконец-то уснула.

Услышав приглушённые голоса в коридоре, недовольно поморщилась, открывая глаза и пытаясь понять, где я сейчас нахожусь и сколько времени. Если ответ на первый вопрос — комната отеля — меня вполне устраивал, то на второй — три часа ночи — уже как-то не очень. Мысленно ругнувшись и искоса посмотрев на спящую Роярд, чьи серебристые волосы разметались по подушкам, я медленно поднялась с кровати и подошла к двери номера. Осторожно приоткрыв её, постаравшись не афишировать то, что проснулась, я увидела два силуэта, стоящих лицом друг к другу на уж очень близком расстоянии, и прислушалась к голосам: они стали отчётливее, да и слух «сожителя» помогал.

Как ни странно, света в коридоре не было, хотя обычно лампы оставляли включёнными на всю ночь, чтобы постояльцам, когда они вернутся, не пришлось включать фонарик на телефоне и подвергать свои тушки риску быть распластанными на полу.

— Почему вы пришли? Есть известие от Лорда? — я едва не пискнула от удивления. Говорил Раджек. И тон, с которым он обращался к собеседнику, был… Тёплым? Мягким? Нежным?!

— Нет, — так это ещё и девушка-аристократка… — я просто соскучилась, — ась? — Лорд меня отпустила. И попросила проинформировать Кэриаса-ним, что ему через неделю нужно вернуться с подробным отчётом.

— Это всё? — Кертье коснулся пальцами её щеки, медленно заправляя прядь волос за ухо. Стоп-стоп-стоп, мне категорически не нравится то, что я вижу! Заканчивайте, мне ж плохо станет.

— Да. Но приказ Лорда — следствие. Я правда скучала. Какой жене понравится, если её муж приставлен охранять другую женщину?..

— Что-о-о?! — завопила я…

…И проснулась, заставив Сейру, спокойно сидевшую на своей кровати и читавшую книгу при свете ночника, вздрогнуть и перевести взор с бумажных страниц на меня. Видок тот ещё: немного ошалевший взгляд направлен на главу клана Роярд, волосы в беспорядке (да здравствует мытьё головы!), выражение лица испуганно-гневное, а общее состояние пребывает на стадии между «какого чёрта!» и «они совсем из ума выжили?!»

— Сон? — облегчённо выдохнула я, садясь и хватаясь за голову. Много впечатлений для одного дня, много.

— Что-то случилось? — Сейра отложила книгу и поднялась на ноги, оказываясь рядом. Благородная заглянула мне в глаза и осторожно коснулась прохладной ладонью моего лба. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да, — я кивнула. — Извини, что потревожила.

— Ничего страшного: главное — всё в порядке.

— В порядке… — эхом повторила я, погрузившись в размышления. Я ведь никогда не задумывалась, что у Кертье-старшего кто-то может быть.

На завтрак (входил в стоимость путёвки) мы все собрались в ресторане отеля, пожелали друг другу приятного аппетита и принялись трапезничать. По одну сторону стола сидела модифицированная троица, Блостер, Регис и я, по другую — Сейра, Франкенштейн, Кадис Этрама, Музака и братья Кертье. Слышались только звон приборов (отель-то и для иностранцев тоже, так что они были европейского типа) о посуду да негромкие разговоры отдыхающих.

Всё ещё околдованная странным сном, я внимательно смотрела на Раджека, закусив губу и склонив голову к плечу. Как-то раньше подобного вопроса у меня не возникало, а тут вот любопытство и беспокойство не дают нормально поесть. Я-то не знаю: может, у главы клана кто-то и впрямь имеется, ему ж не двести лет и даже не пятьсот… Столько времени и не увлечься аристократкой?.. Да и по канону ничего о вторых половинках Благородных не говорили. Раэль влюблён в Сейру — здесь всё ясно. А остальные?

— Раджек, — задумчиво обратилась я к юноше, — ты женат?

Не вовремя глотнувший воды Кертье-младший поперхнулся от неожиданности, закашлявшись и, судя по гневному взгляду, вознамерившись меня за подобные вопросы прибить; М-21 уронил вилку на тарелку, вскинув бровь; Такео окаменел, не в силах понять цель вопроса; Тао воодушевлённо привстал, ожидая развязку; Регис замер, забыв донести вилку с кусочком запеканки до рта; Кэриас протянул многозначительное «о-о-о» и хитро на меня посмотрел; Музака хохотнул, тут же скрывая смех кашлем; Раджек выглядел обескураженным; зато Рейзел, Франкенштейн и Сейра с одинаковыми выражениями лиц «ну и что такого? Меня это не касается» одновременно пригубили чашки с чаем и сделали несколько глотков.

Повисло неловкое молчание.

«Ты серьёзно»? — Лорда, кажется, тоже удалось шокировать.

«Да, а что? Если я хочу быть с ним, то должна узнать, есть ли соперница».

«Пфф…»

Раджек пришёл в себя, выпрямился, вернул приборы на стол, сделал глоток чая, пару раз глубоко вдохнул и внимательно и серьёзно на меня посмотрел.

— Нет, Анна, не женат.

Господи, и чему я сейчас так обрадовалась?

«Думаешь, всё же следует согласиться? Мм, Лорд, как считаешь? Или сначала забрать нужное, а потом прибить? Хотя нет, тринадцатый сволочь и специально выбирает людные места, а подвергать жизнь людей опасности никто не станет. Франкенштейн, во всяком случае, точно».

«Анька, ты ведь для себя явно уже всё решила и моим мнением интересуешься только ради приличия. Я прав?»

«Наверное, — поднимался рассвет, однако было удивительно тихо. Учитывая, что поголовно вся наша компания вернулась вчера с пляжа в третьем часу ночи, так как Кадису Этраме понравилось плавать, большинство ещё отдыхало. — Посуди сам: данные на проект «М», местонахождение Гарды, отсюда штаба оборотней, — я перевернулась на бок и накрылась одеялом с головой. — Ты сможешь заблокировать совесть на неопределённый срок? Сомневаюсь, что насовсем её убирать — хорошая идея».

«Представляю лицо «дикобраза», когда ему снова начнут мозги промывать, — хихикнул мужчина. — Любой каприз за вашу душу, Анна».

«Никогда бы не подумала, что ты пьёшь кровь девственниц и поедаешь людские…»

«А как я, по-твоему, в такого красавца вымахал?»

«Это ты мне сейчас так настроение поднять пытаешься? — вздохнула я, улёгшись на живот и уткнувшись лицом в подушку. — Не помогает».

«Обратись к нашему клоуну, его услуги бесплатны».

Разговор с Кромбелем не выходил из головы третий день, и если вчера мой мозг был занят придумыванием хорошей причины, чтобы убедить друзей-товарищей, что вопрос был задан Раджеку из чистого интереса и без какого-либо подтекста, то сегодня мысли вновь вернулись к немцу, и я пыталась понять, как лучше поступить. Была идея рассказать обо всём Франки и Рейзелу, но портить трудягам отдых, которого у них, возможно, больше никогда не будет, не хотелось. Не то что бы я волновалась и переживала или надеялась решить проблему самостоятельно, просто учёный ведь не нападал, не пытался навредить кому-либо из компании. Он предложил выгодную сделку.

Итак, если я планирую совершить столь глупый поступок и согласиться, то нужно придумать отвлекающий манёвр для расчудесных личностей, которые оказываются не в то время и не в том месте, особенно когда нужно что-то срочно утаить.

Интересно, а сколько времени сейчас в Бермудском треугольнике? Если я попытаюсь связаться с Раскреей, она не прибьёт меня за ранний подъём монаршей персоны? С другой стороны, в манхве было показано, что Регис, Сейра и модифицированная компашка (и Штейн, скорее всего) спят. Про глав кланов разговора не было, ибо их всегда показывали бодренькими и в работе.

Ай, ладно! Будь, что будет.

«Раскрея-ним, вы меня слышите? — обращаться к владычице всея Лукедонии просто по имени, конечно, можно, но Эрга Кенезис дама строгая, так что проявить максимальную вежливость — благоразумный ход. — Простите, если разбудила, но мне нужно с вами поговорить. Раскрея-ним!»

Молчание. Или меня не слышат, или игнорируют. Второй вариант более вероятен, так как девушку я могла достать ещё тогда, когда вошла в тронный зал во время важного собрания, на котором решалась судьба дочери Традио, и отвлекла Лорда от дел насущных. Понятное дело, этим занималась не я; на нервы действовал горе-папаня, которому взбрело в голову устроить трогательную сцену, будто они видятся в последний раз.

«Анна? — голос девушки был удивлённым. — Что-то случилось?»

«Да. Ты мне срочно нужна здесь, — Раскрея если и заметила, что уровень вежливости поубавился, то замечаний делать не стала. — Мы сейчас на острове Чеджу. Сколько времени тебе нужно, чтобы добраться?»

«К вечеру буду. В чём дело?»

«Хочу тебя кое с чем познакомить. У вас же сейчас, в основном, главы кланов реставрацией занимаются? Так что, если ты денька на два отлучишься, проблем возникнуть не должно».

«Тебя мой отец подговорил?» — подозрительно осведомилась Эрга Кенезис.

«Нет, это целиком и полностью моя идея, — «сожитель», развалившийся на кровати и подперевший голову руками, активно закивал в знак согласия. — Не волнуйся, это ненадолго».

«Хорошо, я поговорю с Гедж…»

«Не-е-ет! — от моего громкого протеста Лорд вздрогнул и свалился, оказываясь на полу и потирая ушибленную коленку. — Я сказала — ты нужна мне здесь».

«Анна, — голос властительницы Лукедонии не предвещал ничего хорошего, но после подзатыльников от Франкенштейна и его ауры, наверное, испугать может разве что Рейзел, находящийся в гневе, — что ты задумала?»

«Жду», — буркнула я, оставив вопрос без внимания и оборвав связь.

Надеюсь, Раскрея придёт. Будет очень сложно придумать адекватную причину, чтобы покинуть компашку одной на неопределённый срок, а вот если нежданно объявится Эрга Кенезис, тогда, волей-неволей, Благородные будут рядом с Лордом, а мне представится шанс сбежать. Классно я придумала? Главное, чтоб всё не вышло боком и сработало, а то знаю я законы любых фильмов: у героев никогда ничего не идёт по плану, обязательно какая-нибудь подлянка вылезет.

Примерно через полтора часа все наконец-то соизволили проснуться, и мы спустились в обеденный зал, ибо позавтракать было нужно. Франя одно время пытался договориться с поварами, чтобы ему разрешили готовить на кухне самому, но переговоры не заладились. Сам Рейзел против столовой еды не был, и обладателю Тёмного Копья вскоре пришлось смириться. Но это не значит, что он не захотел арендовать собственную кухню… что осталось только намерением, ибо мы с Лордом и Музакой выстроились рядочком и в один голос заявили, что мы «обычные люди, Франкенштейн, твою овсянку»!

После сытной трапезы числилась экскурсия по музеям культуры. И мы, скажем так, разделились на два лагеря: Кадис Этрама, Франки, Регис, Сейра и Раджек упоённо слушали, что им рассказывают, так как, согласитесь, пусть они и живут тысячелетиями, но многое из жизни людей упускают, особенно когда сидят на своём острове и носа не показывают; я, Раэль, Мурзик, Тао, Кэриас и М-21, больше заинтересованные в самих экспонатах, а не истории, тихо обсуждали, что нам нравится и на что каждый предмет походит; Такео не знал, к кому присоединиться и что делать, так как ему было интересно абсолютно всё.

Во втором музее случилась та же история. И в третьем. Из четвёртого мы дружной стайкой в шесть человечков (Такео всё же решил послушать) сбежали, засев кружком на мраморных ступеньках, предварительно закупившись мороженым, и стали ждать остальных. Когда десерт кончился, оборотень-старший откуда-то достал гитару, и все с удивлением обнаружили, что он умеет играть. Стало заметно веселее.

Когда окультурившиеся личности наконец-то соизволили явить свои просвещённые персоны, у Франкенштейна от увиденного дёрнулся глаз, Раджек, судя по выражению лица, никак не ожидал подобного поведения от Раэля, Ландегре неэлегантно открыл рот, вылупившись, Роярд изумлённо приподняла брови (на несколько миллиметров, почти незаметно), Рейзел склонил голову, и в его взгляде читался немой вопрос, а Такео просто застыл.

Музака играл, собрав длинные волосы в хвост, Кэриас пел что-то из классики, ужасно фальшивя, но не теряя энтузиазма, М-21 изображал статую «какие придурки меня окружают», мы с Раэлем танцевали (чтобы уговорить Кертье-младшего, нужно всего лишь ляпнуть, что в этом вы лучше него, и гордость ребетёнка не выдержит), а Тао, вдохновенно рассказывающий о РК как о благотворительной организации защиты редких животных, собирал пожертвования. В общем, мы развлекались, как могли…

…Поэтому неудивительно, что через пятнадцать минут мы понурившейся и картинно раскаивающейся компанией стояли напротив Штейна, который вот уже несколько секунд не отрывал ладони ото лба. Закрыв глаза, Франкен размеренно дышал, и на короткое мгновение показалось, что он уснул в такой позе. Я мужчину не виню: устанешь злиться на великовозрастных детишек, которые, если не попадают в неприятности, творят неведомую здравому смыслу чертовщину. Переглянувшись с собратьями по выговору, я вздохнула и громко извинилась, пообещав, что больше мы так делать не будем (мысленно добавив: «при вас»).

В половину шестого мы отправились на пляж, предварительно поужинав, и я сидела на пледе, хмуро наблюдая за плескавшейся в водичке компанией. Кромбель не так давно появился на горизонте, благоразумно приветственно помахав ручкой («Пристально на тебя смотря, Анна!») с расстояния в несколько метров (о чём любезно сообщил «сожитель», так как тринадцатого я в упор не видела), потому единственной проблемой стало ускользнуть так, чтоб отлучение осталось незамеченным. И где Эрга Кенезис, когда она так нужна?!

Ответ нашёлся сам собой.

— Анна, — раздался сзади льдисто-раздражённый голос, — потрудись объяснить, зачем я тебе здесь понадобилась.

Я обернулась. Раскрея, сложив руки на груди и всем своим видом выражая недовольство сложившейся ситуацией, довольно-таки неплохо смотрелась в классических бежевых брюках и чёрной блузке.

— Привет, — улыбнулась я и похлопала по пледу рядом с собой. Девушка вопросительно изогнула бровь, но со вздохом приземлилась. — Как Лукедония?

— Подвергается опасности, пока я за её пределами, — холодно ответила аристократка. — В чём дело?

— Рей хотел научить тебя плавать, — да и вообще, Рас, тебе отдохнуть бы, по-хорошему, надо — вон, мешки под глазами, осанка не такая прямая, какой была при нашей первой встрече. — Там, — указав на плескавшихся ребят, произнесла я, — присоединяйся к ним.

— Ты шутишь? — обескураженно произнесла Эрга Кенезис, привстав от удивления. — Впервые вижу, чтобы Рейзел… — девушка оборвала предложение, но всё читалось во взгляде, обращённом на Ноблесс: неверие в происходящее, радость за другого и потаённая тоска — казалось, Раскрея не против была бы снять бремя Лорда хоть на мгновение, однако осознание ответственности перед своим народом полностью подавляло желание развлечься.

— Давай, — призывно мотнула головой я. — Лукедония за день твоего отсутствия с лица земли не исчезнет, а у тебя хоть настроение улучшится. Или спихну в воду — и потом не жалуйся.

Благородная пристально на меня посмотрела, будто стремясь понять, серьёзно я сейчас говорю или шучу, после фантастически многозначительным хмыком умудрилась дать понять, как она относится к данной ситуации в целом и ко мне в частности, и разделась, оставаясь лишь в одном купальнике. Ого-го… Видать, магия вне Хогвартса может снабдить вас любым гардеробом, который только может понадобиться.

Проводив Раскрею ошарашенным взглядом, я тут же подобралась, отметив, что внимание отдыхающих полностью захвачено прибывшей и на меня они изредка посматривать перестали, и резво потрусила в ту кафешку, где подают вкуснейшие блинчики на пляже. На всякий случай несколько раз оглянувшись убедиться, что «хвоста» нет, я села за столик, и вскоре напротив оказался тринадцатый Старейшина Союза. О-ой мать, он выглядит гораздо хуже: в мешках под глазами поместились бы все подарки детишкам от Деда Мороза и Санта-Клауса, а глядя на немца даже самый чёрствый человек схлопотал бы разрыв сердца.

— Я избавлю вас от проблемы при двух условиях, — после непродолжительного молчания заявила я, решив, что медлить дальше не имеет смысла. — Во-первых, вы передаёте флэшку со всеми данными о проекте «М», — утвердительный кивок в ответ. — Во-вторых, вы сообщаете текущее расположение резиденции оборотней.

— Думаете, я знаю, где она находится? — откинувшись на спинку стула, поинтересовался Кромбель.

— Разумеется, уж вы-то обо всём осведомлены, — ядовито отозвалась я, недобро посмотрев на доктора. — Так что? Вы согласны на такие условия сделки?

— Вы не просите о безопасности всех, кого знаете, — прищурился Старейшина.

— С этим я справлюсь и без вашей помощи, спасибо за беспокойство, — я поднялась, протянув руку. Через несколько секунд флэшка оказалась у меня на ладони.

— Оборотни здесь, — набросав координаты на салфетке, передал Кробмель и её.

— Отлично, — кивнула я, обходя немца со спины. Сейчас идеальная возможность позвать остальных и попытаться вырубить Кромбеля, однако я беспокоюсь за отдыхающих-людей, ибо, если с ними что-то случится, Рейзел, как тот, кто стремится всех защитить, ни за что меня не простит. — Моя очередь.

Коснувшись указательными пальцами висков Старейшины, я отправила «сожителя» на переговоры с совестью. По-дурацки звучит, никто не спорит, но это истинная правда! Спустя минут восемь Лорд вернулся, счастливо уведомив, что та согласилась сидеть тихо-мирно, пока не понадобится её вмешательство в качестве козыря, и не возникать. Ушам не верю. Всё наконец-то получилось именно так, как планировалось? Занесите этот день в календарь, такой случай бывает раз в жизни!

Взяв два лимонада, чтобы угостить Раскрею (всё-таки она, пусть сама того не зная, помогла мне провернуть всё без риска очередных драк), я вернулась на пляж, по мере приближения к пледу замедляя ход. Нахохлившейся кучкой все девять представителей разношёрстной компании сидели, и вид у них был самый сосредоточенный, какой только возможно вообразить. А ребят разве не десять должно быть?

Приглядевшись внимательнее, я увидела, что Франкенштейн лежит, закрыв лицо ладонями; подойдя ближе — почувствовала печаль и пессимистичность, исходящую от владельца Тёмного Копья. Если бы не прекрасная солнечная погода и радостные вопли вокруг, я бы подумала, что пропустила конец света. А так… Проследив за взглядами сидящих, я склонила голову к плечу и, вопросительно приподняв брови, метнулась в Чертоги и похлопала «сожителя» по плечу, кивнув в сторону Кадиса Этрамы и Эрги Кенезис. Поняв, чем Рейзел и Раскрея занимаются, Лорд счастливо улыбнулся и наигранно всплакнул, утирая несуществующую слезу кончиком указательного пальца.

Великий и ужасный Ноблесс всея Лукедонии с до странности умиротворённым выражением лица учил повелительницу Благородных плавать. Метод, судя по всему, использовал тот же, что и Франя на нём. Этакая передача знаний. И, наверное, впервые за многие века Эрга Кенезис выглядела… как обыкновенная девушка, да простят меня все её подчинённые. С детским восторгом она пыталась повторять за «учителем» и искренне смеялась, когда получалось.

«Такими темпами ещё веков двадцать — и свадьбу сыграют, — прокомментировал «сожитель», приобняв меня за плечи. Так заботливо, как отец собственное дитя. — Я так понимаю, ты Раджеку решила признаться сразу после этого?»

«А это здесь причём?» — покосившись в сторону явно отключившегося от Чертогов Кертье, подозрительно осведомилась я. Юноша молча наблюдал за Рейзелом и Раскреей и, судя по задумчивому взгляду, пытался понять, что происходит и почему Лорд Лукедонии сейчас здесь.

«Ты же понимаешь, что чем больше тянешь, тем меньше времени?»

«Прекрасно, — ссутулилась я. — И что ты предлагаешь? Признаться ему? Раньше, чем я скажу слово «нравишься», Раэль превратит меня в мясо, и предположение М-21, что в рамене отнюдь не свинина, станет верным».

«А когда вы возвращаетесь?» — внезапно напрягся «сожитель», отпуская мои плечи и подходя к календарю. Резкая смена настроения мне не понравилась, и я нахмурилась.

«В пятницу прилетим».

«Анна, у нас огромная проблема, — глаза Лорда расширились от ужаса, и он медленно сел в кресло. — Осталась неделя на подготовку…»

«Что случилось?»

Его ответ заставил меня вылупиться и уронить челюсть. Сидящая на пледе компания, переведя взгляд с купающихся на меня, непонимающе изогнула брови (особенно негодовали Регис, которому мой вид показался недостойным, и Раэль, опустивший оборвавшуюся под взглядом брата колкость). Франкенштейн всё ещё продолжал изображать умирающего, и к мужчине удалось подойти незамеченной. Опустившись рядом с головой учёного на колени и склонившись к его уху, я шёпотом передала только что полученную от «сожителя» информацию.

Штейн очень медленно убрал руки от лица и сел. Сопледники шарахнулись в сторону, а я от неожиданности икнула. Вид хозяина Тёмного Копья не предвещал ничего хорошего. Во всяком случае, для нас с Лордом.

— И ты говоришь об этом сейчас?

— Я сама узнала только что.

Франки прищурился, а потом со вздохом вернулся в исходное положение, проигнорировав мой вопросительный взгляд. Не спорю, подготовиться мы всегда успеем, а отдыхать иногда нужно даже Франкенштейну, ибо такое количество работы и проблем выбивает из колеи и имеет определённое воздействие на нервы.

Спустя полчаса Раскрея и Рейзел вылезли из воды, и я пригласила Эргу Кенезис остаться с нами до завтрашнего вечера. Девушка спорить не стала, когда подскочивший от моего тычка в бок Кэриас обратился к ней с соответствующей просьбой, говоря, что, если Лорда не будет на месте, замок удастся отремонтировать быстрее. Конечно, прямого нападения на дворец правителя не было, однако восточное крыло, неподалёку от которого и разгорелась битва, изрядно потрепало.

Раскрея несколько мгновений молчала, а потом кивнула. Кажется, её согласию Рейзел даже обрадовался.

Ещё через несколько часов мы наконец-то вернулись, и я, оставив флэшку и салфетку с координатами, отправилась в ванную. Всё равно остальные сейчас занимаются своими делами (троица модифицированных, к примеру, отправилась в ближайший супермаркет), да и мы сюда отдыхать приехали.

В одиннадцатом часу вечера все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Сейра лежала в своей кровати и, включив ночник, читала книгу. Судя по закладке — ту же, что и в прошлый раз. Я бросила взгляд на предметы, полученные от Кромбеля. Ужасно плохо хранить в секрете, однако, как я уже говорила, в эти две недели мы — обычные люди. К проблемам вернёмся сразу после того, как закончится отпуск, их у нас будет предостаточно. И я не опасалась, что немец сообщит оборотням, что мы их ищем. Ему ведь лучше, если их не станет. А пока…

Я вздохнула и устроилась поудобнее, закрывая глаза. Нужно хорошенько выспаться.

«Аня, может, не надо?»

«Это ж ты намеревался свести вместе свою дочь и Рейзела. Грех жаловаться: я продолжаю твою традицию. Или ты не хочешь?»

«Хочу, — хмуро отозвался Лорд, впрочем, не скрывая сомнения в голосе, — но подозрительность Франкенштейна меня беспокоит».

«Да ла-а-адно, — протянула я, с улыбкой беря «папаню» под локоть и знаками из-за его спины показывая, чтобы троица модифицированных с Музакой утащила Благородных куда подальше, — такое бывает раз в жизни, так что давай насладимся моментом. Тем более когда ещё ты увидишь, как Раскрея в летнем платье и Ноблесс в человеческой одежде идут под руку и наслаждаются красотой окружающего мира? Правильно, только во сне».

«Им точно никто не помешает?»

«Мы с ребятами договорились: я беру на себя Франю, так как меня ему прибить будет затруднительно, а остальные — аристократов, чтоб те не следили за Лордом и великим и ужасным молчаливым пацаном. А то такими темпами внуков ты не увидишь никогда, и на трон, после смерти Рас, сядет кто-нибудь другой. К примеру, Кэриас, у половины фэндома подозрение на то, что он твой отпрыск и их с Раскреей в роддоме перепутали».

«А это многое объясняет… — задумчиво протянул «сожитель». — Раскрея пошла в мать», — впервые слышу, чтобы этот тролль всея Лукедонии отзывался о ком-то так же тепло, как и о Кадисе Этраме. Ну и дочке, собственно.

«Вот оно как, — покивала я, понятия не имея, что ещё сказать. — Что ж, надеюсь, во внуках проснутся твои гены».

Я плавно утягивала Франкенштейна от его Мастера в сторону торгового квартала, не встречая особого сопротивления. Наверное, мужчина пребывал в стадии отрицания происходящего, так как не мог смириться с тем простым фактом, что взрослые Рейзел (которому выдали навигатор с подробной инструкцией, как сей техникой пользоваться) и Раскрея (сообщившая, что после прогулки собирается вернуться домой) вполне себе могут существовать без его контроля.

Впрочем, не один Штейн был недалёк от сердечного приступа. Когда Благородные (братья Кертье, Роярд, Ландегре и Блостер) получили приказ от Лорда насладиться возможностью отдохнуть, ситуацию прокомментировал лишь изумившийся Кэриас: остальные замерли кто где и в каких позах стоял, неэлегантно уставившись на правительницу. Слово «отдых» в их лексиконе отсутствовало напрочь, так что неудивительно, что на первых порах они вообще ничего не поняли. Пришлось брать быка за рога и в течение получаса объяснять аристократам, что на свидании их присутствие нежелательно. Потом ещё час прошёл за отпаиванием Франкенштейна успокоительным и разложением по полочкам Благородным, что такое свидание.

Под конец я чувствовала себя умственно истощённой, потому, когда мы наконец-то выползли из отеля, посоветовала Рейзелу с Раскреей как можно скорее утопать от нас в другом направлении, чтоб опомнившаяся компания не последовала за ними. Кадис Этрама и Эрга Кенезис переглянулись, молча кивнули и отправились на набережную, особо прекрасную в вечернее время суток: загораются разноцветные огни, у фонтана включают музыку, и он «танцует». Такой романтикой нужно наслаждаться без чьего-либо внимания.

Модифицированные с аристократической частью компании отправились незнамо куда, так как о месте своего назначения они не проинформировали, а мы — точнее, я и не реагирующий на окружающий мир Франкенштейн — пошли в океанариум. Остальные, когда я им это предложила, покривили носы, использовав в виде аргумента фразу: «Да чего мы там не видели, море-то под боком».

Когда мы подошли ко входу и нужно было купить билет, Франкенштейн наконец-то оттаял и направился к кассе. Я осталась ждать рядом с входом, смотря на накатывающие на берег волны. Море находилось рядом — нужно было спуститься по лестнице, пересечь пляж, и всё, можешь наслаждаться.

— Мистер Франкенштейн, а Рей всегда сидел в четырёх стенах и никуда не вылезал? И вы не пытались его вытащить? — проследовав за блондином в здание океанариума, я взяла мужчину под локоть, чтоб не потеряться. А то я себя знаю: стоит задержаться у какой-то рыбёшки — концентрация потеряна, Франя за пределами видимости.

— До последнего времени лучшим другом Мастера было окно, — тихо ответил Штейн. — Ему это не было нужно. Даже сюда он не хотел ехать.

— Намекаешь, что я его заставила? — подозрительно прищурилась я и под взглядом Франки резко поняла, что сбавила уровень вежливости. — Ну извините, это было спонтанное решение. Рею весело, всем хорошо…

— Досадно то, — Лорд, вы там что, сговорились, что ли?! Я привыкла обоих — и «сожителя», и Штейна — видеть в качестве этаких мастеров стёба над остальными, а сейчас уже второй ломает систему и у нас случается серьёзный разговор. Верните мне юмор, драмы и в жизни хватает! — что когда-нибудь он снова останется один.

— Бессмертие никому не свойственно, но мы с Тао, Такео, М-21 и детьми явно проживём гораздо меньше, чем аристократы. Особенно я.

Я удобно расположила голову на плече мужчины, уставившись на рыбок в аквариуме, у которого мы остановились. Мысли нехотя снова обратились к теме, что, скорее всего, я не протяну и до конца лета с такой-то скоростью развития событий, и… У ребят ведь больше не будет подобных вылазок: Кадис Этрама нелюдим, Эрга Кенезис заправляет Лукедонией и ей не до прогулок под луной, Музаке нужно со своими мохнатыми разобраться — он не сможет вечно находиться подле Ноблесс, аристократы вернутся домой, модифицированные заняты проблемами, а дети, в конец концов, вырастут и начнут жить своей жизнью. Значит, у Рейзела что, на роду написано быть вечно одиноким?

Мы обошли весь океанариум, что заняло чуть более двух часов (заодно на шоу дельфинов посмотрели), и выбрались на улицу. Заметно потемнело, и последние закатные лучи вяло освещали многочисленных прохожих. Мы с Франкенштейном, молча опустив головы, медленно дефилировали по тротуару, каждый погружённый в раздумья. Так, нужно отвлечься, а то настроение испортится поголовно у всех, стоит им нас увидеть с такими печальными рожами!

Нырнув в Чертоги, я отправилась к единственному персонажу, который силой своего троллинга способен вмешиваться в естественный порядок вещей и призывать из другого мира людей. «Сожитель» возлежал на кровати, обложившись распечатками, некоторые из листов которых были кристально чистыми, и наслаждался чтением. Взяв один из документов, я пробежала глазами по печатным строчкам и как-то не особо удивилась, поняв, что папаня Раскреи вернулся к фанфикам. Видимо, продолжение выходит по мере моих смертей.

Так, о чём бы поговорить?..

— Лорд, в замке Лукедонии же было ужасно скучно, — внезапно осознала я, резко поняв, по какой такой причине Благородные ребята не шибко-то и против торчания в людском городе в компании модифицированных и оборотня. Ну и нас в придачу. — У тебя было хоть какое-то развлечение?

Франкенштейн, тоже подключившийся к Чертогам и попивающий чаёк неподалёку с хмурым выражением лица, неожиданно усмехнулся, явно вспомнив что-то интересное, но напиток во рту не позволил ему произнести мысли вслух. По-видимому, Штейн тут же об этом пожалел, стоило «сожителю» открыть рот и выдать потрясающую в своей занимательности информацию:

— Да. Наблюдать за злыднем в платье, соблазняющим Урокая, — широко улыбнулся Лорд, отвлекаясь от своего занятия (ибо поднятая тема интереснее всяких фанфиков), и я закашлялась, подавившись вдыхаемым воздухом и представив сию странную картину. Почему-то образ Франки возникал только в свадебном платье, и мне пришлось хорошенько потрясти головой, чтобы избавиться от нежелательной картины.

Директор школы Ё-Ран одним большим глотком осушил чашку, поставил её на кофейный столик и, оттолкнувшись ногами от пола, отправив кресло-качалку в движение, сложил руки на груди и недовольно добавил:

— А о том, как вы обхаживали Рагара, рассказать не желаете?

Погодите-ка, я ничего не понимаю! С какого перепугу два тролля всея Лукедонии (берём то время, что Франя жил с Мастером, он там явно всех достать умудрился) переодевались и отправлялись сбивать с толку глав кланов? У них что, других забот не было? Штейну надоело устраивать тренировочные бои с аристократами, а «сожителю» отсиживать царственную задницу и пытаться свести Раскрею и Рейзела? Ну да, Геджутель в юмористы не годится, а Кэриасу было далеко до позволения входить в тронный зал, так как кланом Блостер управлял его отец. С таким раскладом всё встаёт на свои места.

— Короче, этот жучара где-то откопал шахматы, — поняв, что «сожитель» предпочёл сделать вид, что ему крайне интересен потолок, вздохнул Франки, поймав мой любопытный взгляд, — и предложил сыграть. На желание.

— И как это относится к делу? — всё ещё не въехала я, плюхнувшись на кровать и подобрав под себя ноги.

— А так, что вино попалось крепкое, — продолжил Лорд, — и мы решили, что проигравший наденет платье. Не спрашивай, откуда оно взялось и как мы в него влезли.

— Я выиграл, — удовлетворённо улыбнулся Франки. — Рагар пришёл сообщить, что в мире людей со дня на день может разразиться война — та самая, которую развязали оборотни и Благородные — и кое-кому пришло в голову, что забавно будет начать строить глазки Кертье.

— А Агвейн?.. — я хочу услышать ответ? Или всё-таки сохранить психику?

— Я отыгрался, — радостно заявил «сожитель», будто ребёнок, получивший желаемое.

— Жаль тогда ещё камер не придумали, — вздохнула я, — хотелось бы посмотреть на это.

— Зрелище запоминающееся, — покивал «сожитель», а после вдруг удивлённо уставился в наше окно на триста шестьдесят градусов. — Это, случайно, не Рейзел с Раскреей?

Мы с Франкенштейном дружно посмотрели в сторону, указанную Лордом, и, завидев названных личностей, тут же поспешили вылезти из Чертогов и нырнуть в близпосаженные кусты, скрывшись от взгляда парочки.

Интересно, когда это наши тела, единственной задачей которых было успешно вернуться домой, оказались в парке? И почему конкретно здесь никого, кроме Кадиса Этрамы и Эрги Кенезис, нет? Блин, мы же не так долго болтали, право слово, так какого чёрта…

«Анька, выпусти меня, я хочу это видеть!» — на несколько секунд сосредоточившись и вообразив «сожителя» вне своего сознания, я тут же вернулась к созерцанию властительницы Лукедонии и Истинного Ноблесс. Лорд, ставший чуть плотнее с последнего своего появления в качестве призрака и чуть отливающий серебром, замер по левую сторону от меня; по правую расположился Штейн.

Интересно, как мы выглядим со стороны? Три блондинистые головы, засев в кустах, с живейшим интересом наблюдали за парочкой темноволосых красноглазых подростков (я тоже в свои тысяча с чем-то лет хочу так выглядеть!), страшась быть обнаруженными, так как в таком исходе всё — конец прикрытию и пиши-прощай возможность насладиться видом того, как парочка явно симпатизирующих друг другу детей пытается сойтись. Будь здесь Тао, видео сего момента определённо бы попало в его коллекцию для шантажа и домашнего семейного просмотра с целью поиздеваться.

Разговора Благородных слышно не было, и даже острый слух «сожителя» не спасал ситуацию.

Рейзел осторожно положил ладони девушке на плечи, приподнял ей голову и, зайдя той за спину, начал что-то шептать у самого уха; Раскрея покраснела (и дело было совершенно не в закате!), неуютно чувствуя себя так близко к Кадису Этраме, но внимательно слушала и кивала, смотря на раскрашенное небо. Пока Эрга Кенезис наслаждалась видом, Ноблесс отлучился к лотку с мороженым и, взяв два рожка, кажется, пломбира, один из них протянул Раскрее. Они ещё немного полюбовались небом, а после, взявшись за руки, словно подростки на первом свидании, пошли по тропинке, уводящей в глубину парка.

Мы с «сожителем» понимающе переглянулись, многозначительно улыбаясь и покачивая головами: дескать, молодцы, наш план работает. Хорошо бы, конечно, им волшебного пендаля для ускорения процесса дать, но чует моя селезёнка, этим мы развитие лишь застопорим. Лорд вздохнул и растаял в воздухе, оставив после себя несколько кровавых искорок и вернувшись в моё сознание.

На Франю было больно смотреть. Мужчина выглядел потерянным. Видать, ни тогда, ни сейчас он попросту не мог переварить информацию, что у его Мастера с дочкой старого жучары когда-нибудь что-нибудь может получиться. И он явно не предполагал, что подобное произойдёт так скоро. Да-а, жалко парня.

«Мистер Франкенштейн, Анна, — в голове раздался голос Раджека, и я едва не подскочила; впрочем, потерять равновесие и вместо того, чтобы встать на ноги, завалиться обратно в кусты мне это не помешало. Штейн окинул меня оценивающим взглядом и протянул руку, помогая подняться. Хоть на этом спасибо, — не хочу вас беспокоить, но у нас небольшая проблема».

«М-21 с Раэлем или Регисом опять сцепился в словесном поединке?» — потирая ушибленный бок, усмехнулась я.

«Ваш хакер предложил сходить в бар, — Франки остолбенел, осознавая, что, в худшем случае, ему и Мастеру придётся иметь дело с подвыпившей компанией неординарных существ, — и когда именно количество напитков перевалило за двадцать — я не знаю».

Плакала моя теория, что ребята устойчивы к алкоголю.

«Дай угадаю, — фыркнул хозяин Тёмного Копья, — спаивал всех Музака?»

«Нет, — последовал незамедлительный ответ, после которого воцарилось короткое молчание. — Я», — признание огорошило.

Если честно, я сперва подумала, что ослышалась или в системе «Лорд — переводчик» возникли проблемы, ибо услышать такое от всегда сдержанного и благоразумного Раджека как-то… Прекрасно поняла бы, если слова исходили от Музаки/М-21/Тао, эти ребята горазды веселиться, но белобрысый парень — это нонсенс. Вдумайтесь, как звучит: «Глава клана наёмных убийц, Раджек Кертье, доводил своих товарищей до состояния алкогольного опьянения». Глупо и не верится, верно?

«Ты там, случайно, никого не защищаешь?» — осведомилась я, отряхивая одежду. Парочка землистых пятен на ней смотрелась так себе.

«Мы решили сыграть, — нехотя отозвался юноша. — Инициатором выступил ваш хакер, и я не виноват, что выиграл».

«Там хоть кто-нибудь трезвым остался?» — Франки не интересовало, что происходило «до», его волновало настоящее.

«Да. Музака-ним и мисс Сейра».

Пока Штейн продолжал допрос, я глубоко задумалась над неоднозначностью полученного ответа. В числе трезвых Кертье-старший не называл себя (про Раэля молчу, дитя легко взять на «слабо» и вить из него верёвки); значит ли это, что по прибытии нас ожидает подвыпивший Раджек? Речь у юноши, вроде бы, такая же, как обычно, без признаков языкающегося заплетка и чего-нибудь подобного. А может, он просто устойчив к алкоголю; а может, победителям пить не полагается.

Тогда во что они играли?

«Какова ситуация?»

«Это… лучше увидеть самим».

«Не дайте им наделать глупостей, — шедшая мимо нас компания опасливо покосилась в сторону недовольного Франкенштейна и на всякий случай перебежала на другую сторону парка. — Мы скоро будем».

Поискав в интернете название бара и обнаружив адрес, находящийся в прескверном расположении духа владелец Тёмного Копья жестом приказал следовать за ним и отправился на поиски нужного заведения. В том, что разыщем мы его быстро, я не сомневалась: Франкенштейн, в отличие от одного любителя смотреть в окно, топографическим кретинизмом не страдает и в трёх соснах не заблудится. Ох, не надо мне было об этом вспоминать, я такими темпами за Рейзела с Раскреей переживать начну.

По мере приближения к бару абсурдность сложившейся ситуации приобретала всё новые краски: стоило нам приблизиться, как Музака и Сейра, сидевшие на лавочке с отрешёнными выражениями лиц, молча и одновременно махнули руками в сторону входа; подойдя к двери и приоткрыв её, я услышала Тао и, по какой-то нелепой причине, Раэля, поющих дуэтом что-то из корейской классики (видать, сказались совместные уроки). На удивление, голоса звучали слаженно и красиво для тех, кто находился под биркой «пьяные». М-21 и Такео мирно сидели за барной стойкой, что-то лепеча, проглатывая большинство нужных для понимания слов звуков, и продолжали пить. Горка стаканов рядом с ними заставила меня задуматься об итоговой сумме, которую ребятам придётся заплатить. Как бы в долги не залезли, а то будут жить без зарплаты и отрабатывать… Регис, помятый и в красное пятнышко, спал, устроив голову на коленках Кэриаса, который вместе с Раджеком расположился за одним из дальних столиков, чтобы громкая музыка не мешала беседе. Кертье и Блостер тихо переговаривались, и среди всех наших в клубе они выглядели наименее пьяными.

Обычных людей тоже было достаточно, но им хватало своих проблем, чтобы отвлекаться на созерцание левых личностей, которых они впервые в жизни видят.

Франкенштейн закатал рукава рубахи и отправился разбираться с… детьми? Вот все в комментариях всегда указывали, что Франкен в этой вселенной — мама, а Рейзел — папа. И, знаете, это имеет смысл: обычно отцам как-то побоку, что творят дети и как они развлекаются, но вот если тех обижают — придут и дадут по морде тем, кто посмел тронуть пальцем их милых дитяток. Кадис Этрама примерно этим и занимается. А уже мать закатывает скандалы, отчитывает, ругает, наказывает, грозит пальцем, разбирается с последствиями гулянок отпрысков… Ну чем не владелец Тёмного Копья?

Стоп! Погодите-ка, если я заменяю Рейзела и, теоретически, разбираюсь с теми, кто посмел как-либо навредить кому-нибудь из нас, значит ли это, что сейчас роль отца исполняю?.. Не-е, бред какой-то.

Раэль и Тао, позабывшие об инстинкте самосохранения где-то после пятой рюмки алкоголя, не обращали ровным счётом никакого внимания на остановившегося подле них Штейна. А зря. Я нервно дёрнулась и молча порадовалась, что такие фирменные подзатыльники обходили меня стороной. Взявшийся не пойми откуда Музака схватил провинившихся за шкирки, а Франя проделал ту же операцию с М-21 и Такео. Предварительно, разумеется, заставив ребят оплатить счёт.

Я подошла к оставшейся троице. Раджек поднял помутневшие и, кажется, даже немного потемневшие глаза и приветственно кивнул. Перед аристократом стояла пустая бутылка саке. Кэриас вяло покачивал стаканом, заставляя находящееся в нём виски очерчивать стеклянное дно.

— Решили пойти в отрыв, я гляжу? — облокотившись о столешницу, посмотрела на глав кланов. — Что случилось?

— Игра такая: «Я никогда не…» — продолжая наблюдать за алкоголем, отозвался Блостер. — И мы поняли один интересный факт, — Кертье опустил голову.

— Какой? — из них клещами нужно тащить? Я думала, пьяные люди — разговорчивые и их уговаривать не надо…

— Анна, — Раджек посмотрел мне в глаза, — вы…

— Марш в отель приводить себя в порядок! — Франкенштейн, ты не мог бы подождать секунд двадцать, прежде чем вмешаться?! — Завтра поговорим.

Взвалив посапывающего Региса на плечо, Франя злобно зыркнул на убийцу и лучника, и они, вздохнув, вылезли из-за стола и отправились выполнять волю хозяина зверинца. До отеля добрались быстро и в молчании.

Тем же вечером, забравшись под одеяло и отрешённо смотря в потолок, я размышляла, что же хотел сказать Кертье-старший и какой же вариант «я никогда не…» так на него повлиял. И с чего остальные так много выпили? Или изначально всё началось как игра, а потом ребятам понравился вкус и они решили пуститься во все тяжкие? В общем, на будущее: не оставлять этих идиотов одних.

Следующим утром Раскрея, сразу после выговора подчинённым по поводу их вчерашнего поведения, вернулась обратно в Лукедонию, прихватив с собой недовольного таким развитием событий Кэриаса. Мы с ребятами продолжали наслаждаться каникулами, пока неделя не закончилась и мы не вернулись в свой город. Дома, за завтраком, я выложила на стол флэшку и салфетку с координатами и всё рассказала о встрече с Кромбелем.

Так что стоило нам оставить пляж и отдых позади, как проблемы вернулись и жизнь потекла привычным чередом.

Ох, я ж совсем забыла!

— Вот смотри, — вернувшись с кухни с двумя бананами, я один протянула Рейзелу, — открывать их нужно так…

— Сдерживать обещания — это, конечно, хорошее дело, — Франкенштейн задумчиво смотрел на гору банановой кожуры, еле умещающейся на тарелке: Рейзелу понравилось обретённое умение, так что я даже представлять не хочу, как посмотрели на модифицированную троицу в магазине, когда они запросили три ящика бананов, — но меня волнует другое: больше недели ты просто умалчивала, что встретилась с Кромбелем и заключила с ним соглашение?

— Давайте не будем, а? — отозвалась я, вытянув ноги и спустившись так, чтобы лопатками коснуться сидения. — Это было моё дело, так как совесть в голову немца подкинула я. И мы с вы-сами-знаете-кем решили, что так лучше. Мы найдём Гарду, М-21 узнает своё имя. Всем же хорошо, нет?

«Враньё! — возмущённо заявил сожитель, и Франки поморщился от громкого протеста. — Я был против!»

— Анна, — подал голос Кадис Этрама, и я удивлённо-вопросительно на него посмотрела, — мы бы отнеслись с пониманием.

— Нет, сначала, конечно, отругали, чтоб неповадно было, — тут же поправил Мастера Штейн, — но опасно принимать такие решения в одиночку. Тем более ты знаешь, что он считает тебя Ноблесс.

— Я ж тоже о вас забочусь! — в голосе прозвучала обида. Я прекрасно понимала, что бы чувствовала, если бы от меня сокрыли факт серьёзной сделки, но продолжала стоять на своём. — Вы выглядели такими счастливыми, плескаясь в этом чёртовом море, что я просто не могла сказать! — закрыв лицо ладонями, я глубоко вздохнула. — А так вы бы переживали, и отдых пошёл насмарку. Когда ещё выдастся возможность плюнуть на все дела и расслабиться?

— Анна, — давай, Раджек Кертье, присоединись к головомойке, — вы не думали, что нам тоже не всё равно, что с вами случится?

— Я помру и воскресну! — всплеснув руками, я едва не залепила затрещину вовремя увернувшемуся Раэлю, сидевшему рядом. — Кто из вас похвастается подобной способностью? Мм? Правильно — никто!

— И всё же это не повод бросаться в полымя сломя голову, — Такео выглядел примерно так же, как и Франки, разве что угрожающую ауру не испускал.

— Я уже сказала — извиняться не буду!

Заметив моё выражение лица, Сейра с улыбкой протянула кружку горячего шоколада. Я благодарно кивнула, заползла обратно на диван и, приняв угощение, сделала несколько маленьких глотков, стараясь не обжечься. Тао вбивал координаты с салфетки в ноутбук, пытаясь понять, куда нас забросит в очередной раз, так как все были согласны, что раз уж мы получили столь ценную информацию, то отмахиваться от неё не следует. Хакер всё ворчал и ворчал, ибо его всегда выкидывало в открытый океан.

Франя, поняв, что спорить бесполезно и так он только свои нервы потреплет, уселся рядышком и откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза и постаравшись расслабиться. Ясное дело, мужчина никак не ожидал такого откровения сразу же по возвращении. Да и нас завтра вечером очередная вечеринка ожидала, к которой мы все — кроме виновника торжества, разумеется — вместе готовились, по очереди на сверхзвуковой мотаясь с Чеджу домой и обратно по ночам. Последние штрихи наносил Штейн, но нас посмотреть на творение рук наших не пускал.

Пошарив рукой по подушке сидения дивана, я взяла флэшку и, повертев её между пальцами, кинула информационный носитель М-21. Тот поймал и задумчиво уставился на маленький предмет. Я не знала, о чём оборотень думал, но могла предположить, что в его сознании боролись интерес к правде и страх эту самую истину узнать. Ведь кто знает, кем они были до эксперимента: преступниками, которых осудили на смертную казнь, но впоследствии предоставили Союзу? бедняками, которые таким способом хотели обеспечить семьи? просто людьми, оказавшимися не в то время и не в том месте? или добровольцами, готовыми пожертвовать собой ради науки? Модифицированный страшился того, что может открыться, так как никто из нас не знал, какие файлы предоставил Кромбель.

Я сделала очередной глоток шоколада, стараясь заглушить внутренний голос, который внезапно решил объявиться и предположить, что моё своеволие сделало всё только хуже: ранее М-21 смирился с тем, что потерял возможность узнать своё имя и имя товарищей, а сейчас у него в руках желанная информация, но как правильно ею распорядиться — он не ведал.

Франкенштейн протяжно вздохнул, бросил последний неодобрительный взгляд в мою сторону и, смирившись с ситуацией и тем, что время обратить вспять невозможно, попросил спуститься в лабораторию. В прошлый осмотр мы выявили только то, что фиолетовое вещество, которое мне ввёл немец, растворяется в крови. Да и очередная смерть обязана была повлиять на организм.

Я молча кивнула. Напряжение и недовольство в комнате были слишком осязаемы, чтобы их нарушать. Допив шоколад и сполоснув кружку, я нажала на едва заметную кнопку в стене и, когда лифт приехал, обернулась на всё ещё сидевшую в гостиной компанию. Рожи грустные, печальные и выражают вселенскую скорбь и обиду.

— На обиженных воду возят, — назидательно изрекла я и юркнула в лифт, скрываясь от возмущённых взглядов за закрывающейся стеной.

В лаборатории было тихо. Усевшись на кушетку, я притянула колени к груди и положила на них подбородок. Настроение после выговора упало примерно процентов на двадцать, но из-за отсутствия совести чувство вины так и не появилось. Да и почему я должна оправдываться? На Музаку ворчали в разы меньше, когда узнали правду, а на меня так целый короб упрёков вывалили. Несправедливо.

Лорд отмалчивался партизаном, и он явно был солидарен с остальной компанией, так как половину вины за свой поступок я взвалила на его плечи. Предатель.

Тишина затягивалась, а Франкенштейн всё не спускался. Наверное, они сейчас между собой вновь перемывают мне косточки и что-нибудь обсуждают: к примеру, то, что впредь меня без чьего-либо контроля оставлять вообще нельзя, даже на пять минут, ибо находить приключения у меня получается так же хорошо, как и у модифицированной троицы. Да и вообще, всё же хорошо закончилось, произошло неделю назад, так зачем поднимать эту тему снова и снова?

«Анна, вам нужно это послушать», — в Чертогах раздался голос Раджека, и я вздрогнула, едва не навернувшись от удивления. Не каждый раз по внутренней связи меня вызывал глава клана Кертье; точнее, это, наверное, впервые. Немногим ранее он обращался к нам со Штейном одновременно.

«Нечто важное?» — спасибо, я уже миллиард раз услышала, что мой поступок не одобряют, не нужно мне об этом каждый раз напоминать.

«Судите сами», — юноша замолк, но то, что он слышал, передавалось по Чертогам мне.

— Все в сборе? — голос Тао звучал чётко, словно он стоял неподалёку. — Ани здесь нет, она в лаборатории и не скоро вернётся, босс к ней спускается, Рейзел-ним пьёт чай, Музака пошёл патрулировать школу, Раджек куда-то исчез, так что мы можем нормально поговорить.

— Скажешь уже, в чём дело? — М-21 зевнул. Долгое вступление явно не способствовало настрою на беседу.

— Вы заметили, что она противоречит самой себе? — хакер, не обратив внимания на «заинтересованность» товарища, продолжил. — Говорит, что над ней проводил эксперименты Кромбель, хотя сам тринадцатый Старейшина полагает, что в гробу, который достали из Марианской впадины, была наша с вами знакомая. Почему, скажите, он так думает?

— Память отшибло? Маразм напал? — я не знала, сколько их собралось на балконе, ведь говорили исключительно Тао и М-21.

— Она не говорит правды, — понимающе протянул Такео.

— Невозможно, чтобы она лгала… — начал было Регис, но быстро умолк.

— Это объяснит ауру Лорда Лукедонии вокруг неё, — хмыкнул Раэль. — Иначе как ещё девчонка могла добиться такого уважения от Геджутеля-ним. Лорд ей ничего не сказала по поводу вторжения, да и у меня её сила вызывает страх.

— Скорее, желание подчиниться, — поправила Сейра. — Когда Анна в гневе или бою — появляющаяся вокруг неё аура подавляет, — ну простите, у экс-Лорда статус всяко выше, чем у вас.

— В общем, с девчонкой не всё чисто, — подытожил Тао. — Босс, Рейзел-ним и Музака будто всё знают и скрывают. Да и твой дед был слишком удивлён после встречи с ней.

— Вы никогда не замечали, словно они вчетвером могут читать мысли друг друга? — в воцарившейся тишине вопрос Такео прозвучал оглушающе. — Стоит Фракненштейну посмотреть на Аню — та тут же безошибочно выполняет все поручения.

— Помните, когда мы обсуждали её поступок в гостиной? — Регис щёлкнул пальцами. — После того, как Анна употребила «вы-сами-знаете-кем», они с Франкенштейном одновременно поморщились. У меня создалось впечатление, словно там был кто-то ещё, невидимый для нас и понятный только им.

— Раджек что-нибудь говорил? — Тао обратился к Раэлю.

— Нет. Однако его интересовала фраза человека, что «они не скоро закончат», произнесённая в тронном зале Лукедонии, — кажись, Кертье только сейчас осознал, что в определённые моменты я палюсь. — Лорд Раскрея тогда несколько часов сидела на троне, не замечая ничего вокруг.

— «Они»?.. — задумался Тао. Его, судя по всему, данная часть монолога Раэля заинтересовала больше всего. — Предлагаю найти ответы, иначе так и будем гадать на кофейной гуще.

— Или вляпаться в очередные неприятности, — пессимистично заявил М-21. — Но да: среди всех, мы, похоже, единственные, кто ни черта не знает.

— Значит, решено. И чтоб ни слова.

— Можно подумать, у кого-то будет желание болтать, — Раэль завершил беседу, и в Чертогах снова остались только мы с Лордом. Связь с Раджеком оборвалась.

Ну вот, приехали. Ложь затянулась, и ребята начали что-то подозревать. Сомневаюсь, что так просто и с бухты-барахты; наверное, пытались найти время и место, чтобы остаться одним и всё нормально обсудить. Напрямую спрашивать, конечно, не станут — навряд ли кто-то из нас ответит. А с другой стороны, пора бы уже рассказать правду. Уж лучше так, чем они докопаются до какой-нибудь информации, но не скажут об этом нам. Будут собирать по крупицам факты и подозрительности, а потом устроят допрос. М-да… Нет, лишних проблем хватает.

Двери лифта разошлись, и в лабораторию ступил Франкен, успевший немного подостыть. Мужчина попросил лечь, и, когда я растянулась на кушетке, начал обклеивать меня проводами. Как Кромбель, право слово.

— Мистер Франкенштейн, — подала голос я, и директор школы Ё-Ран вопросительно вскинул бровь, как бы показывая, что он готов слушать, — я хочу рассказать ребятам правду. Они недавно обсуждали наши странности, хотят сами разобраться.

— Считаешь, хорошая идея? — Франки обошёл кушетку и замер у экрана, куда транслировались показатели моего состояния.

— Всяко лучше, чем заключать сделки с дикобразом, — хмыкнул «сожитель», и я скосила глаза вбок. Не заметила, когда он успел отделиться от моего сознания.

— Лорд прав, — как-то странно себя чувствую. — Нужно было с самого начала так поступить, — я подняла руку и поправила грозившийся отклеиться провод. — Вот сейчас осв…

«Сожитель» среагировал мгновенно, и, повинуясь его воле, я вцепилась в край халата стоящего рядом Франкенштейна. Ещё немного — и великолепная обстановка лаборатории сменилась не менее прекрасным пейзажем леса. Я распласталась на земле (любопытный факт: тяжёлые предметы, судя по всему, перемещать с собой не могу, а вот одеяло — запросто), чувствуя, как в правую лопатку впивается или ветка, или камень. Штейн обречённо вздохнул, а призрачный Лорд соизволил вернуться в меня.

— Ну и где мы оказались в очередной раз? — положив ногу на ногу и согнув правую в колене, я вопросительно посмотрела на Франки снизу вверх.

— Спроси у себя, — отозвался мужчина, доставая телефон и набирая номер.

Фыркнув и тихо пробурчав себе под нос пару ласковых, я поднялась на ноги и отряхнулась, озираясь по сторонам. Пока это просто лес, так что непонятно, для чего нас сюда закинуло и зачем мы здесь оказались.

— Тао? — Франкен оттянул моё ухо, убеждаясь в наличии за ним передатчика, про который все благополучно забыли со времён… А, не помню уже, с каких времён. — Отследи местоположение Ани и летите сюда. Отправь блохастого с Раджеком вперёд.

Покосившись в сторону дерева, ветви которого казались особенно толстыми и крепкими, я начала карабкаться на вершину, дабы осмотреть территорию. Магию вне Хогвартса пришлось отложить, так как летать и использовать силу — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда по этой самой силе нас могут запросто вычислить и отыскать. Да и вообще, зря, что ли, с пацанами во дворе в разбойников играли и прятки? Нужно ж хоть куда-то полученные навыки деть.

Максимально безопасно устроившись на верхушке и стараясь не смотреть вниз и не сверзиться, я оглядела открывшееся пространство. Огромный лес, несколько полян, вдалеке виднеется океан (да и то только потому, что его вода отражает солнечные лучи), а из намёков на цивилизацию лишь аналог средневекового замка. Только не говорите мне, что нам чрезвычайно повезло и меня решили перенести к оборотням, ибо поняли, что сами нужное место мы отыщем только тогда, когда на кого-то из наших в очередной раз нападут и их похитят. Облегчили задачу, так сказать.

Мысленно попросив Франкенштейна меня поймать, так как обратный путь ползком проделывать не шибко хочется, я вскоре стояла на твёрдой земле.

— Там, — я указала в сторону замка, — явно кто-то живёт. Мы подождём команду поддержки или с девизом «огребать, так одним» потопаем в осиное гнездо?

— Подождём, — ответствовал Штейн. — Если это оборотни — в чём я не сомневаюсь — то в штурме больше всего будет заинтересован Музака. У них ведь Гарда?

— Угу, — подтвердила я. — Как думаете, долго ждать?

— Учитывая скорость и исполнительность Раджека, он будет здесь через пять, четыре, три, две… — Франки не успел досчитать, а передо мной уже материализовался запыхавшийся Кертье.

Пришлось зажмуриться и сделать несколько шагов назад, так как: во-первых, юноша поднял кучу пыли и я не хотела, чтобы она попала в глаза; а во-вторых, поток ветра, сопроводивший появление аристократа, едва не сшиб меня с ног. Когда стихия улеглась, я наконец-то смогла открыть глаза и посмотреть на заявившегося рыцаря в чёрных одеждах, пристального осматривающего меня на наличие повреждений.

— Всё в порядке, — поспешила уверить я.

— Ну я ж просил подождать, — к нашей компании присоединился Музака, — говорил же, что никуда они не денутся и не отрастут у твоей Анны клыки, — оборотень остановился между мной и Франки и собственнически устроил руку у меня на плече. — Чего стоим?

— Решили пустить тебя вперёд — не жалко, — отозвался Штейн.

— Ну не знаю… Впади ты в кому лет на сто — многие б вздохнули с облегчением.

— Может, тогда вместе пойдёте? — зашипела я, уперев руки в боки. — Поразите лунолюбов своей непревзойдённой командной работой и достаньте из пробирки Гарду. А мы с Раджеком прогуляемся до моря и насладимся видом.

— Замечательная идея, — Музака и Франкенштейн, переглянувшись, взяли друг друга под ручку и под моим очумевшим взором потопали в сторону логова оборотней.

— Мы скоро вернёмся, — экс-вожак оборотней помахал свободной ладонью.

— У меня глюки или ты тоже это видел? — я посмотрела на Раджека, кивнувшего в ответ на мой вопрос. — Раз так, тогда нам, наверное, остаётся ждать модифицированных. Кстати, Раджек, так что ты всё-таки тогда хотел сказать? — осознав, что за долгое время мы впервые оказались вдвоём (Лорд не считается, он нематериален), припомнила я случай в баре.

— Анна, — Кертье необычайно мягко улыбнулся, и у меня сердце пустилось в пляс, — знаете, Раэль тогда спросил, почему я так за вас беспокоюсь, хотя приказ Лорда предусматривает лишь вашу защиту, — интересно, сколько должно пройти столетий, прежде чем он начнёт обращаться ко мне на «ты»? — Вы мне как… — Раджек оборвал предложение, задумавшись, а после договорил: — сестра?.. — и прозвучало это скорее как вопрос, нежели утверждение.

«Ну хотя бы не дочь — уже прогресс», — прокомментировал «сожитель», и мне отчего-то показалось, что он стукнул себя ладонью по лбу.

— А-а-а… — протянула я, нашаривая за спиной ствол дерева и опираясь о него. — Ну это… Того… Спасибо?

Будь здесь сейчас Кертье-младший, он бы завёл шарманку, как мне, «жалкому, ничтожному человеку», повезло, что его брат так благосклонен, что видит во мне не просто «надоедливую смертную, которую по воле Лорда должен защищать», а практически часть семьи, родственника, близкого, родного. Или, напротив, прицепился к Раджеку, настаивая на том, что глава клана сошёл с ума, раз считает человека сестрой, и ему нужно подлечиться.

— Только проблема в том, — вымученно улыбнулась я, затуманенным взглядом смотря на юношу, — что ты-то мне нравишься как парень.

Благородный нахмурился и вопросительно наклонил голову, однако заговорить не успел: послышался шум приближающегося вертолёта, и вскоре железная махина опустилась на одну из полян, которые я видела при осмотре территории. На свет божий вылезли модифицированные, и Тао убрал в карман брюк телефон. Судя по всему, сигнал с устройства слежения за моим ухом больше не был им необходим, так как миссию свою они выполнили и нас нашли. Пропустили, конечно, интересную часть, — и слава всем святым!

— Где босс? — хакер запрокинул голову. Не знаю, чего он планировал этим добиться, ибо сомневаюсь, что Франкенштейн хоть при каких-нибудь обстоятельствах заберётся на дерево. Разве что спасать котёнка и Мастера, который животное собирался снять первым.

— Обещали скоро вернуться, — я указала в сторону, куда отправились взрослые.

Раздался оглушительный взрыв, и мы дружно уставились на облако дыма, появившееся в отдалении. Через несколько секунд начался бой, а ещё спустя минуту по округе разнёсся истерически-безумный хохот владельца Тёмного Копья.

Переглянувшись и решив, что наша помощь никому не понадобится, а отхватить от своих не хочется, мы кружочком устроились под деревцем. Появилась идеальная возможность рассказать ребятам, по какой причине от меня исходит энергия Лорда Благородных и почему меня мотает туда-сюда. Пора бы уже перестать хранить великую тайну, ибо о прискорбном факте моего с «сожителем» сосуществования знают слишком много людей. Вот сначала в курсе были только Франя и Рей, а теперь…

Собравшись с мыслями и открыв рот, я, по всемирно известному закону подлости, и слова произнести не успела. Скорее всего, спасавшиеся бегством оборотни, поняв, что им настал лютый трындец, решили использовать короткую дорогу к морю, чтобы свалить с острова, и они никак не ожидали наткнуться на нас. Кучка из четырёх волков резко затормозила и ощетинилась, готовая ринуться в бой. Ну вашу дивизию, они не могли бы просто сделать вид, что прогуливаются, и, насвистывая незамысловатую мелодию, мирно продолжить свой путь?

Воздух заметно потяжелел от закружившейся вокруг них силы. М-21 приготовился трансформироваться (ну, в большую часть оборотня), Такео достал пистолеты, Тао свой проводник электрического тока. Раджек сотворил кинжалы. Парни медленно сменили местоположение, отрезая меня от враждебно настроенных волков. Теперь, если кому-то захочется драки, первыми огребут защитники прекрасной принцессы. Ну да, им ведь исключительно мало тумаков доставалось за всю историю, прям соскучились, бедные.

— Так, стоп-стоп-стоп! — подскочила я, завидев, что вражины вот-вот нападут. — Ребят, давайте обойдёмся без этого? Вы же куда-то спешили? Не будем вас задерживать.

— Ты? — уже знакомая мне женщина — пятая Старейшина — взмахом руки приказала своим ждать и сделала шаг вперёд. Я, протиснувшись между М-21 и Такео, последовала её примеру. — Что вы здесь делаете?

— Пришли забрать Гарду, Музака переживал об её состоянии. Он же наверняка тебе всё рассказал.

— С чего вы взяли, что она здесь?

— Потому что Мадук после исчезновения Музаки избавился от всех его сторонников. Вы же поверили в ту ложь, что он предатель? А вы знали, что все эти восемьсот двадцать лет он сначала незнамо где пропадал, а потом находился в лаборатории Кромбеля, пока я его оттуда не вытащила?

Женщина нахмурилась. Мне явно не поверили, да и с чего бы? Чьи слова они охотнее примут: своего вожака или девчонки, давным-давно заигравшейся в Ноблесс? Мне ж хоть изредка вспоминать надо, что не я тут пуп земли и решаю все проблемы. У меня задача всего одна — спасать жизнь Кадиса Этрамы, когда то потребуется. Не дать ему помереть раньше времени. Оградить от проблем.

Земля затряслась, а после бабахнуло так, будто кто-то взорвал несколько тонн динамита. Над тем местом, где раньше, судя по всему, находился замок, появились две фигуры, обменивающиеся мощными ударами.

— Неужели?.. — Старейшина широко распахнула глаза, по-видимому, кого-то узнав. — Так, девчонка, — повернулась она, обличительно ткнув пальцем в мою сторону, — откуда ты столько знаешь? — кажется, кто-то повторно засомневался в версии Мадука. Не просто так же Музака её отпустил.

— Я живу в одном доме с Ноблесс, — развела руками я, — да и Франкенштейн недолго отмалчивался.

— И вы так просто нас отпустите? — оставшиеся оборотни переглянулись. Если у них была голова на плечах, то в скором времени мы можем заключить относительный мир с клыкастыми созданиями, так как нынешней вожак неожиданно скончался.

Я молча кивнула, делая шаг в сторону. Модифицированные и Раджек, шокированные новыми обстоятельствами, на автомате послушались и не стали перечить. Не до этого им — прийти в себя сначала нужно.

Оборотни ушли. Сначала опасливо, словно ожидая атаки, сместились в сторону поляны, а после, поняв, что никто их преследовать не будет, ломанулись со всех ног. Я проводила исчезнувшие фигуры задумчивым взглядом. Они не виноваты, что были обмануты; главное, что они сделали правильный выбор, который, возможно, сделает возможным примирение между Благородными, оборотнями и людьми. Лунолюбов осталось слишком мало, им невыгодно продолжать борьбу.

Лорд с сомнением отметил, что они могут и начать восстанавливать силы, чтобы быть готовыми к войне, но я отмела пессимистичные мысли. В жизни и так всё плохо, так почему бы не дать надежду чему-нибудь хорошему?

Громкий взрыв завершил бой, и вскоре к нашему клубу любителей посидеть под деревом присоединились Штейн с Мурзиком. Последний держал на руках Гарду.

— Вы закончили? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Ещё нет, — раздалось со спины, и я только чудом отскочила, оказавшись за тут же закрывшим меня собой Такео.

Мадук, окровавленный и дышащий на ладан, злобно и сумасшедше скалился, а из его груди торчал кровавый камень. Мысль в голове пронеслась в мгновение ока, и я сорвалась с места, надеясь нагнать оборотней. Насколько я помню, нужно не так много времени, чтобы полностью иссушить другого. А у двух клыкастых, прошедших курс модификации, явно что-то вживлено, так что пора поиграть в спасателя.

«Лорд, — нахмурилась я, — откуда я это помню?»

«Подожди немного, Аня, скоро сама всё узнаешь».

«Сдались тебе эти волки, — пока я неслась среди деревьев, стараясь отыскать оборотней, хмыкнул «сожитель». — Они вас покусать хотели, а ты их спасать мчишься. Чего тебя на геройство потянуло?»

У меня появилось назойливое желание истерично захихикать. Странный вопрос от практически бессмертного существа человеку, которого он специально вытащил для того, чтобы тот пожертвовал собой ради одного молчаливого принца. И правда, с чего это меня так неожиданно на геройство потянуло? Раньше ведь и намёка на подобное не было: ни когда я под тентакли попала, ни когда Раджека спасала, ни когда промывала мозги одному вредному, но замечательному лунолюбу, благодаря которому М-21 наконец-то более-менее научился контролировать свою силу оборотня. Ребята, правда, сильно поссорились с Раэлем, когда разбирались, чья очередь комнату для тренировок терроризировать, но проблему разрешил Франкенштейн: предложил им сражаться всем вместе, явно втайне надеясь, что они друг друга поубивают.

«Волки ни в чём не виноваты, — повторила свою мысль я. — Раскрея тоже поначалу хотела Рейзела прибить, так как опасалась предательства, плюс её дезинформировали. С этими та же история. Так почему одной мы открываем глаза на происходящее, а других должны бросать?»

«Не знаю. Потому что мы враги?»

«Это можно исправить, — я резко затормозила, завидев нужных личностей. — Процесс практически завершился. Можешь найти в них то, что реагирует на кровавый камень?»

«Разумеется, — вздохнул Лорд, и мир вокруг стал блеклым. Лишь кровавые сгустки рядом с сердцами двух оборотней горели насыщенно-алым. — Это ведь наша сила».

Женщина и мужчина, единственные, кого, видимо, не затронула модификация и сила одного камушка, беспомощно смотрели на муки товарищей и пытались понять, что не так. Волчица едва не перегрызла мне горло, когда я, собравшись с духом, резким движением вонзила пальцы в грудь оборотню с синими волосами и вырвала несколько осколков камня. Она сменила гнев на милость, когда увидела, что «излеченному» стало многим легче.

Проделав ту же операцию с оставшимся, я посмотрела на свои окровавленные руки. Они едва заметно дрожали, и я прерывисто вздохнула. Чует моя селезёнка, пункта «препарировать оборотней, чтобы спасти их» в контракте, заключённом с «сожителем», не было. Хотя кто его знает, я ж практически ничего не помню. Лорд сказал, что скоро всё откроется, но когда придёт очередная смерть — неясно.

Парочка оборотней ничком лежала на земле и пыталась прийти в себя. Учитывая, сколько Мадук забрал у них сил, не удивлюсь, если пролежат они так минут двадцать, если не больше. Ничего не имею против, тем более группа поддержки и защиты у них есть. О, кстати, я до сих пор не знаю, как этих двоих, которые не поддались на уговоры и не стали себя модифицировать, зовут. Что ж, я полагаю, что спасение нескольких блохастых — веский довод для того, чтобы познакомиться, верно? А иначе совсем скучно получается: я тут рискую получить очередной подзатыльник от Франкенштейна за самодеятельность, а волки меня игнорируют.

— Почему ты это сделала? — мужчина прищурился, внимательно на меня смотря. Он вёл себя настороженно, но как-то вредить не спешил; наоборот: именно он удержал женщину-Старейшину, когда та попыталась меня остановить. Может быть, понял, что я хочу сделать, а может, просто положился на свой оборотнячий нюх. Во всяком случае, вёл себя миролюбивее подруги.

— Сделала что? — отстранённо отозвалась я, всё ещё любуясь окровавленными конечностями. Что-то мне нехорошо… Подташнивает. Зря я за завтраком столько бананов съела.

— Не строй из себя дуру! — огрызнулась Старейшина, помогая товарищам сесть, прислонившись к стволам деревьев. — С чего человеку помогать оборотням? Ты же против нас, — женщина прищурилась, и я понимала её недоверие. Трудно забыть, что не так давно мы едва не сошлись в неравном бою.

— Я против сверхъестественных чудиков ничего не имею, у меня претензии только к Кромбелю, — пришлось прикрыть глаза. Металлический кислый запах как-то поздновато ударил по носу, и стало совсем не по себе.

— Что тебя с ним связывает?

Ответить я не успела. Организм решил, что хватит на него впечатлений для одного дня после длительного отпуска, и сознание помутнело. Через секунду ноги подкосились, и я отправилась в глубокий обморок. Оказавшись в Чертогах, я с улыбкой отметила, что позорно завалиться кверху брюхом мне не дали. Мужчина подхватил меня практически у самой земли и, с минуту поразмышляв, со вздохом завалил к себе на плечо.

А знаете, довольно забавно и интересно ощущать своё присутствие, но наблюдать за всем со стороны. Так и обзор лучше, и молчать никто не собирается, так как думает, что я ничего не слышу, и не достают со спасением одного любителя признаваться в любви окнам, которому сейчас определённо есть, чем заняться; в ящике ещё килограммов десять, как минимум, бананов оставалось. Надеюсь, если возникнет непредвиденная ситуация и от логова оборотней нам сразу придётся плестись в Лукедонию, Регис и Сейра доставят в обитель Благородных Рейзела в целости и сохранности.

— Что ты собираешься с ней делать?

Так, святая Инквизиция да покарай неверных, может, пока есть время, залезть в манхву и поискать, как этих двоих зовут? Решив так, я, под осуждающим взглядом Лорда, прошлась до одной из книжных полок и, углубившись в чтение, начала поиск. Страницы пестрели белоснежно-блеклыми фрагментами, и я уже отчаялась что-либо найти, но вдруг наткнулась на одну из глав, где женщина и мужчина при разговоре тет-а-тет называли друг друга по имени. Хмм… Лунарк и Кентас, да? Посмотрим, какую роль в сюжете вы сыграете при нынешних обстоятельствах, канон произведения явно трещит по швам.

— Она была не одна, — оборотень кивнул в ту сторону, откуда немногим ранее раздавались звуки боя. Судя по всему, с ликвидацией энергетических запасов победить стало проще. Они б ещё атаковали сразу, а не ждали восстановления врага — цены б не было. — Мы не можем забрать её с собой.

— Почему нет? — вскинулась Лунарк. — О ней явно заботятся. Она может стать козырем.

Чё-то я сомневаюсь… Раджек, к примеру, будет сначала бить, а потом спрашивать, так как аристократу не понравится, что приказ Раскреи меня защищать может оказаться невыполненным; модифицированная троица окажет посильную помощь, они предпочитают действовать по ситуации; Франя тоже церемониться не станет; Музака… Он, скорее всего, сначала попытается своих сородичей уговорить решить дело мирно, но потом встанет на сторону жителей общаги.

Покалеченные оборотни начали приходить в себя. Я забралась на кровать рядом с пододвинувшимся «сожителем» и, обняв подушку, вопросительно посмотрела на свой персональный глюк.

— Они ж меня не убьют?

— Не знаю, — хмуро отозвался Лорд. — Ты вкусная?

— Это тут причём? — выпала из реальности я от подобного вопроса. Пробовала себя, ага. Каждый день прям.

— Они любят мясо — могут съесть. Хотя ты такая тощая… Но ничего — кости они тоже любят, — оптимистично заявил «сожитель».

— Заткнись, — буркнула я, надувшись.

В битве взглядами победу одержал Кентас, и вздохнувшая Лунарк раздражённо махнула рукой — мол, делай, что знаешь, только не вляпайся в неприятности, их нам с лихвой хватило. Оборотень пообещал скоро вернуться и помчался в сторону предполагаемого нахождения моей спасательной группы. Где-то на половине пути он едва увернулся от спикировавшего на него Кертье-старшего и замер. Восседавшие на ветвях деревьев Тао, Такео и М-21 в любой момент готовились напасть, но медлили, ожидая соответствующих указаний. Позади профессионального убийцы материализовались Штейн и Музака с Гардой на руках. Ничего не изменилось.

— Она ваша, — Кентас медленно, не провоцируя ребят на грубость, снял меня с плеча и аккуратно положил на землю. Можно было Раджеку отдать, тот не против таскать меня на руках.

И в каком это смысле «она ваша»?! Я не вещь, чтобы мной можно было так просто распоряжаться, я обычный живой (относительно, ладно, оговорочка) человек из плоти и крови и с предыдущим Лордом Лукедонии в голове! Они б меня ещё на аукцион выставили. Кромбель отвалит нехилую сумму… О, надо потом поговорить с Франки, сколько он выручит, если решится меня продать. Господи, о чём это я?

— С чего такая щедрость? — прищурился Франкенштейн.

— Не люблю оставаться в должниках, — фыркнул оборотень и развернулся, чтобы уйти.

— Мадук мёртв, — подал голос Музака. — Если что-то будет нужно — найдите меня, — узнаю нашего экс-вожака, заботящегося о своей стае. Ведь даже спустя столько лет он не стал атаковать Лунарк, а просто поговорил с ней.

Кентас промолчал, скрывшись из поля зрения. Без сомнений, слова старшего оборотня он принял к сведению. Ребята переглянулись, и модифицированные наконец-то спустились с деревьев. Тао осторожно потыкал меня носком туфли, за что получил возмущённо-убийственный взгляд от Кертье.

— Вроде бы жива… — неуверенно протянул хакер и юркнул за спину Франкенштейну.

И тут произошло неожиданное: опережая Раджека, уже готового вновь поработать носилками, так как все решили, что это с какого-то перепугу входит в его обязанности, меня на руки подхватил Такео, подчёркнуто не обращая внимания на… обиженный взгляд Кертье? С чего это каджу убийц надулся? А, ну да, у него работу отбирают, сволочи. Ай-яй-яй, снайпер наш ненаглядный, как ты мог так поступить с почётным гражданином Лукедонии и верным слугой Эрги Кенезис? Франя, пропиши ему объяснительную, мне интересна причина!

Казалось, Штейн вовсе не был удивлён. Он только многозначительно хмыкнул, хитро усмехнувшись, и отдал распоряжение отправляться в Лукедонию, так как смысла возвращаться домой не было. Мы всё равно планировали так и поступить: где-то в обед навестить Раскрею, так как ей тоже есть, что сказать, а после уже презентовать плоды наших трудов. Надеюсь, Кадису Этраме понравится и он не впадёт от смущения в ещё один сон на восемьсот двадцать лет.

«Ура-а! Домик Рейзела не пострадал после последней заварушки!» — искренне обрадовалась я, когда наша компания прошляпила через очередной лес к замку Ноблесс.

Лорд косо на меня посмотрел, видать, не разделяя восторга (или же его раздражало, что я не даю ему почитать в тишине и спокойствии), и, пробурчав что-то себе под нос, уткнулся в толстенную книжку сборника Бредбери.

В гостиной нас уже ждали Ландегре (причём оба), Роярд, Раэль и Кадис Этрама. Франкенштейн, прикинув, какая гостевая комната находится ближе всего к выходу, чтобы мне не пришлось плутать по коридорам, проинформировал Такео, и тот отнёс моё бессознательное тельце в кроватку. Надеюсь, недолго мне валяться осталось, а то ведь скучно.

Я задумчиво оглядела убранство Чертогов, неожиданно поняв, что впервые могу воспользоваться всеми услугами, которые появляются здесь по мере моих смертей. Счастливо взвизгнув, я потопала за ширму переодеваться, а после нырнула в бассейн, прихватив надувной матрас и завалившись на него. Для полного счастья не хватает только солнца и лёгкого ветерка.

«Сожитель» подошёл к музыкальной установке и нажал на кнопку проигрывания. По Чертогам разнеслась заглавная тема «Пиратов Карибского моря», и я по-дурацки улыбнулась, чувствуя себя счастливейшим человеком на планете. Есть много способов привести собственное тело в чувства, однако… Не хочется. Мы никуда не спешим, к Рас пойдём часа в четыре, так что…

— Развлекаешься? — раздался весёлый голос Музаки, и он плюхнулся в воду, обдав меня тучей брызг. — Правильно, всё равно ничего интересного не происходит.

— А ты от кого сбежал? — оборотень промолчал. А после задал вопрос, которого я никак не ожидала:

— И что собираешься делать после признания?

Я едва не навернулась с матраса, удивлённо и испугано смотря на взбудораженного Музаку. Казалось, ему была искренне интересна тема моей влюблённости. Не знаю, может, отцовский инстинкт сработал, так как у него была дочь почти одного со мной возраста и та могла когда-нибудь тоже влюбиться. Сомневаюсь, правда, что Мурзик бы одобрил раннее увлечение своей дочери, но против моего ничего не имел. А откуда он всё узнал, скажите на милость? Верно истолковав мой недоумённый взгляд, Музака вздохнул и признался:

— Мы подслушивали.

— А-ась? — я привстала.

— Я, вот этот, — кивок в сторону плюхнувшегося напротив нас Лорда, — и злыдень Рейзела, — та-ак вот почему они так просто свалили и звуки боя начались гораздо позже — тогда, когда прибыли модифицированные. Подслушивать нельзя!

Надувшись и отвернувшись от мужчин, я устремила взгляд в «стену» и неожиданно поняла, насколько глупо выглядит моё поведение с точки зрения обстоятельств, на данный момент сложившихся в моей жизни: во-первых, злиться на нарисованных персонажей как-то странно хотя бы потому, что, вернись я в свой мир, для меня они снова окажутся простыми героями на странице интернета; во-вторых, при всей своей придурковатости они желают добра, насколько можно судить по поведению в экстренных ситуациях; в-третьих, я для них — ребёнок, за которым нужен присмотр. Плюс они научены жизненным опытом и могут поделиться предположениями, что делать с Раджеком.

Сомневаюсь, что они станут смеяться. Конечно, подтрунивать им никто не запретит и они явно займутся этим вне зависимости от того, чем закончится моя влюблённость в Кертье, но издевательски хихикать и стебать — нет.

Мысленно придя с собой в согласие, я повернулась к Лорду с Музакой и вопросительно подняла брови — дескать, раз уж подняли тему, то не молчите, я жду продолжения банкета.

«Сожитель», поймав мой взгляд, с не меньшим, чем у меня, интересом повернулся к оборотню. Тот подавился вдыхаемым воздухом, осознав, что родительские обязанности скинули на него. Экс-вожак прокашлялся, постучал по груди кулаком, на всякий случай огляделся, будто надеясь найти кого-нибудь ещё, и, потерпев поражение, вернулся к созерцанию моей скромной персоны.

— Ты в курсе, что дети первыми подняли вопрос твоей влюблённости? — вздохнул Музака, поняв, что иного выхода нет и просто так его отпускать не собираются.

Я отрицательно покачала головой. Мы практически не общались с Шинву, Ик-Ханом, Суйи и Юной, так что я даже не догадывалась, что творилось в их головах. Возможно, такое предположение они выдвинули, потому что мы с Кертье-старшим постоянно вместе, так как это его работа — присматривать за мной. Удивляюсь, как у учителей вопросов не возникло, чего это я по территории школы постоянно топаю в компании охранника и нет ли у этого блюстителя порядка более важных дел. У информатика чуть инфаркт не приключился, когда за его спиной бесшумно материализовался Раджек и спросил, где меня искать.

— Актриса заметила, как ты на него смотришь, — так, теперь у меня возник другой вопрос: откуда Музака всё это знает? Они что, с Рейзелом сплетничали о своём, о девичьем?

— Как смотрю? — насторожилась я, начиная осознавать, что такими темпами скрываться дальше не получится.

— Так, — Лорд вытянул губки уточкой, захлопал ресницами и поглядел наигранным восхищённо-влюблённым взором.

Поплохело. Стало дурно. Не замечала за собой подобного, но это не значит, что такого не было. Нужно потом у Тао попросить записи с камер наблюдения, а также с сегодняшнего дня начать полностью контролировать своё поведение, ибо прецедентов нужно избегать. Не хватало, чтоб Раэль догадался об этом раньше, чем я сама ему скажу. А объясниться придётся хотя бы потому, что я жить хочу. О, как очнусь — сразу к нему!

— Так что мне делать? — вздохнула, обратившись к мужчинам.

— Ничего, — пожал плечами «сожитель». — До этой глыбы льда всё дойдёт, когда ты окончательно помрёшь, — блондин сложил руки на груди и задумался. Активная мозговая деятельность явно не была его сильной стороной, ибо секунд через пятнадцать аристократ выдал непонятную какофонию звуков и, по подбородок погрузившись в воду, недовольно буркнул: — Нормальных идей нет.

— А бредовые? — до Музаки дошло быстрее.

— Хоть отбавляй.

Они всегда могли найти друг с другом общий язык или это моё присутствие благотворно влияет на их дружбу? Может, без меня б они сцепились и Лорда бы не спасло даже то, что он мёртв? О-ох, да за что мне всё это?..

Неожиданно мужчины оживились и уставились друг на друга. Выражения лиц заговорщические, и казалось, что между ними зародился мысленный диалог. Мне досталась роль наблюдателя. Через минуту оба вылезли из бассейна и, мигом наколдовав на себе одежду, куда-то отправились. Ой, маманя, надеюсь, эти разносчики добра потеряют адрес доставки или заблудятся на полпути. Вот не приведи Господь они что-нибудь устроят и мне придётся последующие восемьсот двадцать лет следовать примеру Кадиса Этрамы и беспробудно спать.

Из Чертогов они удалились оба — Музака в теле из плоти и крови, а «сожитель» призраком — и я осталась одна. Странное ощущение. Я настолько привыкла к соседству с Лордом, что уже не представляю, как буду обходиться без его ехидных комментариев.

Стало грустно. После седьмой смерти меня ждёт возвращение домой, и тогда о Благородных, оборотнях, модифицированных и обычных смертных этого мира придётся забыть. Лорд прав: мы из разных вселенных и больше никогда не пересечёмся. Я не смогу остаться здесь навечно, так как умираю у себя, да и не было в договоре пункта на пожизненное сотрудничество, раз уж есть ограничение на количество смертей.

Усмехнулась, поймав себя на мысли, что хочу поскорее умереть, чтобы больше узнать о причинах, сподвигших меня заключить соглашение, и его обязательных пунктах. Да и вообще, странно знать всё о своих увлечениях, помнить о просмотренных фильмах и прочитанных книгах, но абсолютно игнорировать события «настоящей» жизни. А может, так и нужно, чтоб раньше времени не стали известны все карты или чтобы я могла поступить определённым и единственно возможным образом? Поскорее бы уже найти ответы на вопросы и не мучиться!

В немом отчаянии я всплеснула руками и, встав на четвереньки, перебралась с матраса на пол у бассейна, начав одеваться. Натянув кофту, я замерла, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, и подняла глаза.

Японский бог…

Недоумённо и даже испуганно смотря на доселе неизведанное нечто, я поняла, что потерять сознание можно даже тогда, когда ты уже находишься без сознания. Правда, бухнуться обратно в бассейн (на этот раз в воду с характерным «плюх») мне не дали, поймав за руки. Отметив, что у спасителя фиолетовый оттенок кожи и острые длинные когти, я отправилась на боковую.

Очнулась довольно-таки скоро от тихого голоса «сожителя», звучащего, по ощущениям, как будто под самым ухом.

— Ну я ж просил не показываться, пока о тебе не расскажу, — блондин порицающе смотрел на существо, стоявшее перед ним, понуро опустив голову. — Видишь, к чему это привело?

— Я не специально, — голос неизвестного звучал по-детски обиженно и плаксиво, — я не хотел, я не зна-а-ал, — только не говорите, что это реально собирается зареветь. В жизнь не поверю.

— Ладно-ладно, — примиряюще поднял руки «сожитель». — Очнётся — поговорим.

— Я уже, — отозвалась я, садясь в кровати и подозрительно смотря на существо. — Это кто?

— Прояви чудеса интеллектуальных способностей и догадайся, — буркнул Лорд, усаживаясь в кресло-качалку.

Я внимательно всмотрелась в неизвестного. Уже отмеченная ранее насыщенно тёмно-фиолетовая кожа, плавно, медленно и текуче развивающиеся над головой волосы, словно их владелец ушёл под воду и идёт ко дну, острые когти, видневшиеся клыки (существо приоткрыло рот, неловко улыбаясь) и вид десятилетнего ребёнка. Хм-м, кого-то он мне напоминает… До странности похож на хуманизацию Тёмного Копья Франкенштейна. Но нет, это невозможно. Не-не-не, я ж не соглашалась на модиф…

— Ты — частичка, которую с силой Ноблесс пытался соединить Кромбель? — задала вопрос я, щёлкнув пальцами и указательным ткнув в сторону существа. То активно закивало.

О-о-ох… К такому жизнь меня не готовила.

Застонав и вернувшись в лежачее положение, я положила подушку себе на лицо и глубоко пожалела, что, судя по всему, несерьёзно отнеслась к договору и не прочитала условия пользования. Видать, мелким шрифтом написанный подпункт «допускается сожительство не только с прошлым правителем Лукедонии, но и Тёмным Копьём» я успешно проморгала. Вот что значит — пользовательское соглашение не читать…

— Она хочет себя придушить? — невинно осведомилось существо громким шёпотом, и я смерила его убийственным взглядом, бросив подушку в «сожителя». — Или её привлекает ваша душа? — обратилось к Лорду. — Всё-таки вкус у неё есть.

— Я что говорил про еду? — нахмурился Благородный, устраивая пойманную подушку себе под голову.

— Диета из злодеев и сволочей, — понимающе кивнуло существо.

— Тебя как звать? — обречённо вздохнула я, осознав всю тщетность бытия. — Тёмное Копьё — оружие Франкенштейна, и я сомневаюсь, что он одобрит ещё один плагиат.

Монстрик задумался, непонимающе хлопая ресницами. В необычайно ярких голубых глазах плескался интерес. Н-да, если учитывать, что новый поселенец появился недавно, неудивительно, что он ведёт себя как ребёнок.

— Игнис, — дал имя существу «сожитель». — А теперь хватит валяться, Анька, пора, там без тебя скоро начнут.

— Уже? Погоди, а что вы с Му?.. — закончить вопрос я не успела: меня выбросило из Чертогов, и я открыла глаза, придя в себя. В комнату как раз заглянул Тао.

— О, ты очнулась, — обрадовался хакер, — переодевайся и иди в гостиную, отправляемся.

Кивнув — иных вариантов не было — я слезла с кровати и подошла к креслу, на спинку которого заботливый некто повесил вечернее платье. Что ж, пора привести себя в порядок и постараться не испортить праздник мрачным выражением лица. За меня с этой задачей прекрасно справится кто-нибудь другой.

— Дармоедов предупредили? — я посмотрела на отражение Региса в зеркале, заканчивая с причёской. В кой-то веки вечно растрёпанный пучок сменился на «корзинку», и оставалось только закрепить хвост правой косы под началом левой. Кто бы знал, что у Сейры найдётся столько аксессуаров для волос и что она будет рада предложить воспользоваться ими. — Нервы Франкенштейна вне опасности?

— Я бы не был в этом уверен, — Ландегре выглянул из комнаты, окинув взглядом коридор, в котором меня уже ждали братья Кертье. Раджек пришёл первым, а за ним прискакал Раэль, решивший, что за братом нужен глаз да глаз, так как я постоянно втравливаю его в неприятности.

По просторам поместья разнёсся громкий вопль «Тао!», и Регис тут же закрыл дверь, притворившись, что ничего не происходит и Франкенштейн своих подчинённых фальцетом зовёт всегда. Я усмехнулась. Ну да, такой день — разумеется, что ручной злыдень Мастера желает, чтобы всё было идеально и Кадису Этраме пришлось по душе. А то сидеть вечно в заточении и знать, что ты ни с кем не сможешь сблизиться, ибо, в случае предательства или решения Лорда сменить власть, ты останешься один, — такое себе удовольствие. Один навечно. А у Благородных понятие времени отличается от людского.

— Регис, зайка, помоги, а? — сдавшись, я посмотрела на аристократа. — Никак не могу по-нормальному закрепить невидимку.

— Может, позвать Сейру? — осторожно поинтересовался аристократ, делая неуверенный шаг вперёд. — Не хочу всё испортить.

— Она разбирается с тортом на кухне, — покачала головой, — да и ты ближе всех. Не заставляй даму ждать.

Последняя фраза подействовала на Ландегре, как валерьяна на кота, и он подошёл. Я протянула ребятёнку невидимку и чётко проинструктировала, что с ней надо делать. Удивительно ловко закрепив косичку, Регис оценивающе посмотрел на плоды трудов своих и поинтересовался:

— Нормально?

— Отлично, спасибо, — чмокнув парня в щёку, широким шагом направилась к выходу.

Братья Кертье подозрительно уставились на пунцового Ландегре с едва заметным отпечатком помады на щеке, но задавать вопросов и ещё больше смущать бедного мальчика не стали. Вместо этого они стайкой последовали за мной в гостиную, где Франкенштейна отпаивали чаем, а после мы, завершив основные приготовления, отправились через запретные земли к Лорду.

Я плелась в самом конце процессии и буравила спину Раэля тяжёлым взглядом, надеясь, что он его почувствует и соизволит обернуться. Всё же, пока не произошло чего-нибудь непоправимого, нужно объяснить Кертье-младшему, что на главу клана убийц и его брата у меня виды. Для объяснений с ним есть две веские причины: первая — уж лучше он будет знать, чего ожидать, чем внезапно наткнётся на нас в самый неподходящий момент; вторая исходит из первой — у меня есть шанс остаться в числе живых и не потратить напрасно одну смерть.

— Раэль, можно тебя на минуточку? — цапнув Кертье-младшего за рукав одеяния Благородного, я подождала, пока впереди бурчащие отойдут метров на пятьдесят, и заговорщически повернулась к Раэлю. Наученный горьким опытом аристократ лишь с каким-то автоматическим режимом отвращения на лице (не, ну правда, в начале было поестественнее) выдернул свою конечность из моего захвата, но милостиво кивнул в знак разрешения молвить. Оказал великую честь, спасибо!

— Что тебе нужно? — нарушил затянувшееся молчание пятисотлетний парень и сложил руки на груди. — Попросила бы модифицированных, это они здесь мотаются по чьим-то поручениям.

— Об этом я могу поговорить только с тобой, — я переминалась с ноги на ногу, надеясь, что не испорчу платье, и умело пропускала мимо ушей иронические высказывания со стороны «сожителя», оценившего мою затею ёмким «нашла время». — Понимаешь… Я… Мфх, — ну решила же сказать — так режь правду-матку!

— Лишилась красноречия? — понимающе поинтересовался Раэль, и я раздражённо на него посмотрела. Зато с мыслями собралась — на том спасибо.

— В твоего брата влюбилась! — стукнувшись лбом о ствол дерева, полушёпотом заявила я, надеясь, что ребятам и так есть, о чём поговорить, и наш разговор не станет достоянием общественности. — Ферштейн?

Кертье завис. Нижняя челюсть паренька медленно опустилась, глаза округлились, на лице ясно читалось выражение «куда катится мир, что какие-то человеческие девчонки влюбляются в Благородных», учитывая, что эти самые Благородные — главы кланов. Парень даже остановился, поражённый услышанным, едва не запнувшись о корягу.

Оглядевшись, я заприметила пенёк и усадила шокированного Благородного на него, надеясь, что ступор пройдёт быстро и нас не хватятся. Не хотелось бы портить праздник и начинать его с поисков наших заблудших персон.

— Чего-о-о?! — очнувшись, возопил юноша, и я поморщилась от громкого звука, тут же зажимая ему рот ладонью. Не хватало мне прибежавших на крик рыцарей. — Да как тебе наглости хватило?!.. С каких это пор?!.. — Раэль честно пытался отбиваться, но получалось у него так себе, ибо снизить уровень шума мне помогал «сожитель».

— Ш-ш-ш, — зашипела я, пытаясь заставить Кертье говорить тише. — Не ори, пожалуйста.

— Нет! — парень отрицательно замотал головой, но благоразумно утих. — Не-е-ет, никаких отношений между вами быть не может! Как тебе вообще в голову пришло влюбиться в моего брата?!

— Знаешь, как-то само собой получилось! — сердцу не прикажешь. Можно подумать, мне от этого хорошо. — Я тогда не думала: «Эники-беники ели вареники. Ой, Раджек выпал, в него и влюблюсь»! Это просто… Получилось…

— Помолчи, — Кертье прикрыл глаза, выставил правую руку перед собой, а левую приложил ко лбу. Воцарились минуты молчания. Для полного счастья сверчков не хватает. Судя по всему, Раэль успокаивался и переваривал полученную информацию. — Значит, тебе нравится мой брат? — спустя минут шесть подал голос парень, и я обречённо кивнула.

Мы переглянулись, как-то безвыходно вздохнули и потопали за компанией, от которой безбожно отстали. Хотя, если судить по длинному и громкому монологу Тао, ушли они не так далеко — скоро нагоним.

Во взгляде аристократа, которым он меня одарил, было и презрение, и ненависть, и брезгливость, и неприязнь, и… Сочувствие. Где-то очень глубоко, но Раэль прекрасно понимал мои чувства, так как сам несколько раз пытался добиться взаимности от Сейры. Проблема была в том, что и он, и Роярд — Благородные и проживут примерно одинаковое количество лет, у меня же с Кертье-старшим ситуация совершенно иная. Да и видит во мне этот снежный король младшую сестру.

— Ты же понимаешь, что ничего не выйдет? — задал вопрос Раэль, внезапно посерьёзнев. — Ты — человек. Мы — Благородные. Наши миры не должны соприкасаться. Мы не вмешиваемся в жизни людей.

— Думаешь, я об этом забыла? — понуро опустив голову, осведомилась я.

— Именно так, раз ты влюбилась, — холодно отрезал Кертье, и я внутренне сжалась. — Человеческая жизнь — никчёмна и коротка, ты не сможешь находиться рядом с нами, когда война закончится.

Война, развязанная оборотнями, аристократами и людьми и длящаяся столетиями. По канону ей возможно будет положить конец, но ради этой цели погибнет слишком много народу. И, наверное, потрачу оставшиеся жизни я, не дожив до финального празднования и победы.

— Я всё прекрасно…

— Нет, не понимаешь, — возразил Раэль. — Не смей говорить о своих чувствах брату. Он питает к тебе симпатию; сомневаюсь, что нечто большее и что он вообще это понимает. Я не хочу видеть, как он мечется между долгом и своими чувствами, и как страдает — смотреть желания нет. Так что если ты действительно, — Кертье передёрнуло, — любишь его, тогда постарайся ограничить общение.

— А если я уже?.. — зажмурившись, сделала признание.

— Значит, он истолковал по-своему, — не такой реакции ожидала. Даже ничего не сломал, ну не прогресс ли в становлении личности?

На глаза навернулись слёзы, и я отвернулась, не желая, чтобы аристократ видел, в каком состоянии я нахожусь. Кто вообще придумал эти дурацкие законы и правила, что Благородные и люди не могут контактировать? Вдруг во время какого-нибудь задания им придётся работать вместе? Вдруг они полюбят? Так почему история должна иметь печальный конец?

— Несправедливо, — пробурчала я, и Кертье усмехнулся. А после сделал то, чего я никак не ожидала: неловко погладил меня по голове, не задевая причёску, словно успокаивая.

— Чувства не будут вечными, — от ладони шло умиротворяющее тепло. — Смирись и попытайся их пережить.

— Несправедливо! — повторила я и разревелась, обняв парня за талию и ткнувшись ему носом в грудь, вынуждая остановиться.

— Человек, отвянь, — наполненный недовольством голос Кертье резанул не хуже кинжала. Однако Раэль не спешил отпихивать меня, давая возможность выплакать всё, что накопилось на душе.

Всё-таки изменила его жизнь среди нашей славной компашки: он уже не такая сволочь, какой казался изначально. Впрочем, находясь рядом с Ноблесс и видя, как он относится к окружающим его личностям, продолжать вести себя, как последний подонок, попросту невозможно. Кадис Этрама тогда смотрит так порицающе, осуждающе, что хочется уйти в монастырь замаливать грехи.

— Извини, — прохныкала я. — И спасибо, что выслушал.

— Не благодари. Тошнит, — улыбнулся он. — А теперь поторапливайся, мы порядком отстали.

— Тогда, может, того? — я ткнула пальцем в небо. — По воздуху?

Раэль скептически на меня посмотрел и многозначительно поднял бровь. В его взгляде я отчётливо прочитала: «Человек, ты сошла с ума?» Цокнув языком, я постаралась доходчиво объяснить, что так будет быстрее, а учитывая, что громогласный голос Тао перестал действовать на нервы, мы находимся на значительном расстоянии от компании; как-никак, острый слух Благородного улавливал частоты на приличном расстоянии, и то, что никого не слышно, настораживало.

Видно, мысленно со мной согласившись (сделать это вслух не позволяла гордость), Кертье-младший сделал шаг ко мне и замер, на мгновение задумавшись. Если он размышляет, каким именно образом меня транспортировать, то я его прибью, если он взвалит меня на плечо! Да и как принцессу носить тоже противопоказано — ещё истолкуют неправильно, и оправдывайся потом, что никакого подтекста не было.

Аристократ обхватил меня поперёк талии, приказал держаться крепче и оттолкнулся от земли, разом перемахивая через лес и оказываясь практически у самого входа в лордовский замок и за спинами ребят, которые, кажись, вообще не заметили нашего отсутствия.

— И всё-таки ты такой костлявый, — я ткнула юношу в бок. — Потолстей килограммчиков на восемь, авось помягче станешь. У меня из-за тебя теперь синяк на полбока выйдет…

— Человек, ты офи…

— Знаю, — улыбку не удалось сдержать ни ему, ни мне. — У меня осталось слишком мало жизней, чтобы оставлять на потом то, что я хочу сделать или сказать, — Раэль всё равно не понял, о чём речь.

«Что ж, — хмыкнул «сожитель», — добро пожаловать на бал, принцесса».

Признаюсь честно, сначала я подумала, что Лорд пошутил, но стоило нам оказаться в тронном зале, как пред нами предстала элита Лукедонии (то бишь главы кланов с Раскреей во главе) в нарядных облачениях, на которых присутствовала эмблема Благородного. Непонятно откуда доносилась мелодия венецианского вальса. Н-да, вот у Кадиса Этрамы нежданчик будет, когда мы вернёмся домой — то, что было приготовлено совместными усилиями сверхъестественных чудиков и детей, имело полное право войти в историю как нечто, сломавшее бедному Ноблесс психику.

Взглядом нашла Эргу Кенезис и поразилась тому, как владычица Лукедонии может выглядеть, когда хочет. Не сомневаюсь, впечатление на одного конкретного парня было произведено, так как Рейзел ещё никогда не молчал так восхищённо (поживёте с ним месяц — тоже начнёте иногда понимать пунктуационные знаки, которыми он общается; не все и не сразу, у меня до сих пор проблемы). Вскоре первый ступор прошёл, и Раскрея произнесла торжественную речь, поблагодарив всех присутствующих за то, что они оторвались от дел мирских и соизволили почтить своим присутствием столь странное мероприятие, и поздравив Кадиса Этраму Ди Рейзела, Истинного Ноблесс, с Днём его рождения.

Подарком послужило кольцо (мою шутку, что это предложение заключить брак, никто не оценил), в котором Рас сокрыла часть своего оружия духа, справедливо предположив, что молчаливому принцу, даже при нашем с Франкенштейном участии, когда-нибудь может понадобиться козырь, которым он сможет воспользоваться и не отправиться в сон от переиспользования сил. Весьма полезная вещица, с чем согласились все.

А дальше начался бал. Рейзел кружился с Раскреей, Раэль незнамо какими способами уговорил Сейру, Розария, к моему неудовольствию, оккупировала Раджека, некоторые из каджу вальсировали с не знакомыми мне аристократками (наверное, леди из своих кланов), троица модифицированных всячески избегала Благородных мадам, заинтересованных в их скромных персонах, Геджутель стоял у стенки, причитая, что он староват для юношеских забав, Франкен активно с ним соглашался, а я удобно устроилась в лордовском троне и хмуро любовалась происходящим.

Надежда потанцевать с Кертье спрыгнула с колокольни — раз. Тао, Такео и М-21 слишком заняты, чтобы искать в них замену — два. Штейн отдавит ноги, так как с подзатыльниками давным-давно не получилось (а он злопамятный) — три. Больше я здесь никого не знаю, а если знаю — они заняты.

Кстати, а где носит Кэриаса? Он же среди аристократов главный любитель подобных мероприятий. Непорядок.

Оглядывая зал в поисках названной персоны, я заприметила лучника у настежь распахнутого окна. Видать, пока восстанавливали замок, заодно сделали и ремонт, ибо в наше первое посещение обители Лорда из средств для освещения была лишь огромная люстра.

Поднялась на ноги и, стараясь не помешать танцующим, добралась до Блостера. Тот как раз вознамерился перелезть через подоконник, но, услышав мой оклик, обернулся и приветливо улыбнулся.

— Мисс Анна, вы очаровательны, — не, ну этот каждой даме сегодня комплимент отвесил, не стоит заострять внимание. — Почему одна?

— Ты видишь этот дуэт? — ткнула пальцем в Элеанор и Кертье. — Я там явно лишняя.

— О-о… — протянул Кэриас, и выражение лица мужчины стало хитрым-хитрым, будто он узнал о чём-то интересном, что для других оставалось тайной, и теперь думает, поделиться или промолчать. — Хочешь составить мне компанию?

— А ты куда?

— На крышу.

Без вопросов. Я позволила аристократу втянуть меня в маленькое приключение. Не сказать, что риск свалиться по пути воодушевил, но открывшийся обзор на закатное небо явно того стоил. Багряные, золотые и огненно-рыжие линии избороздили потемневшее небо, и накатывающие на берег волны, отправляясь обратно в море, словно уносили с собой частичку зари. Ради такого даже не жалко Розарии Раджека уступить. Хотя, мне бы всё же больше хотелось видеть рядом каджу убийц, чем местного Дон Жуана.

Мы уселись на самом краю, устремив взоры в сторону заката. Из тронного зала едва слышно доносились музыка и голоса, и я протяжно вздохнула.

Последовав нашему примеру и явно намереваясь сбежать от заинтересованных в их персонах Благородных леди, вскоре на крыше показалась модифицированная троица. Ребята переглянулись, пожали плечами и, покосившись в нашу с Блостером сторону, уселись рядышком. Каждый думал о своём, и атмосферу спокойствия и отрешённости не нарушало ничего… пока Кэриас не захотел поболтать. Мужчина повернулся ко мне, наклонился вперёд и тихо-тихо — так, чтобы услышал даже сидевший с самого края Такео — спросил:

— Уже продумала план действий?

— Для чего? — не поняла я, нехотя отозвавшись.

— Ань, ты в курсе, что дети уже список составили? — широко улыбнулся Тао, и в заблестевших глазах хакера читалось лукавство.

— Какой? — что-то не нравится мне, куда дело идёт…

— Значит, не знаешь, — чегой-то он подозрительно счастливый. — Ничего, потом «спасибо» скажешь.

Ответить мне помешал оказавшийся на крыше Франкенштейн, сообщивший, что пора собираться домой.

Попрощались быстро (мы с «сожителем» мысленно дали друг другу «пять», когда Рейзел и Раскрея смущённо друг другу улыбнулись), вернулись в Корею вообще в мгновение ока (в кой-то веки способность к внеплановому перемещению сослужила хорошую службу (вам бы полюбоваться, какой хоровод мы организовали…)) и, пока не отправились в специальное арендованное помещение неподалёку от дома, забежали переодеться.

Благородным и не очень нужно было сменить классические наряды на что-то более современное, а я тем временем молча радовалась, что у меня платье с отстёгивающейся юбкой, так что длина быстро изменила своё значение с «до пола» на «чуть выше колена». Переодевшись, мы пешим ходом отправились на вечеринку.

Регису было жутко неудобно в джинсах и рубашке, так как воспитанный молодой человек предпочитал в одежде элегантность, а не модерн. Впрочем, после двухнедельного отпуска в человеческой одежде он чувствовал себя гораздо свободнее, чем если бы я его в подобное нарядила, скажем так, при знакомстве. Тао, М-21, Франкенштейн, Музака и Такео не заморачивались: они и так современнее некуда. Леди Роярд облачилась в сарафан. Кертье и Кадиса Этраму мы переодели совместными усилиями, так что и они вписывались в нашу компанию. В общем, ломать канон — это по-нашему.

Примерно на середине пути у Лорда появилось желание поговорить. Или поиздеваться, здесь уж как посмотреть.

«Знаешь, Ань, я тут подумал, — начал он, и я подозрительно оглядела всех, кто имел доступ в Чертоги. Авось кто-то в бассейне, а я не в курсе. Ой, там же Игнис ещё… — Из тебя получится хорошая глава клана. Ты весёлая, добрая, заботливая… — подозрительно как-то, что «сожитель» ни с того ни с сего вдруг начал меня расхваливать. — А потому выходи замуж за Кэриаса и воспитывай подрастающее поколение с ним! Вы отлично смотритесь вместе, детки будут идеальны».

Видимо, услышавший всё, Раджек закашлялся, когда воздух попал не в то горло (учитывая его обычные реакции — это прогресс прогресса); дефилирующий рядом Раэль похлопал брата по спине, но легче от этого никому не стало. Выражение лица старшего Кертье, до этого умиротворённое и спокойное, даже, можно сказать, отстранённое (если он размышляет о танце с Элеонор — я его прибью) сейчас было немного ошарашенным, словно ему сообщили то, о чём он и думать никогда не собирался и считал глупостью само упоминание об этом.

«Словом, рассчитываю на тебя», — весело подытожил Лорд.

«А Блостера ты спросил?»

«Он против не будет, — отмахнулся мужчина, довольный, как ребёнок, получивший сладости. — Я поговорю с Раскреей, и мы как-нибудь уладим этот вопрос».

«Я не хочу».

«Хочешь, — за меня решил Эрга Кенезис, а после выпихнул Кертье-старшего из Чертогов. Теперь его слышала только я. — Ради тебя ж стараюсь. Долго вы ещё будете делать вид, что ничего не произошло и никакого признания не было?»

«Не знаю, — понуро отозвалась я. — Есть предложения?»

«Поцелуйтесь».

«Ло-о-орд!»

«Помочь?» — к своему ужасу я почувствовала, как теряю контроль над собственным телом. «Сожитель» ускорил шаг, целенаправленно приближаясь к Раджеку.

«Не надо!» — титаническими усилиями намертво вцепившись в плечо Музаки и попросив его проследить за тем, чтоб я не отходила от него ни на шаг, я заползла в Чертоги и, заприметив указавшего на кровать Игниса, пошла на поиски папани Раскреи. Хочу с ним серьёзно поговорить.

Воспитательная беседа затянулась, и когда я с чувством выполненного долга вылезла из обиталища Лорда, то мы уже подошли к зданию. Мастера Штейн запустил первым, и тот едва не подпрыгнул от оглушающего вопля «Сюрприз!», который я услышала, находясь в конце нашего строя. Это притом, что присутствует звукоизоляция. Хотя, чему я удивляюсь? Этих детей можно вместо будильника использовать для Благородных, которые захотели поспать — проснутся как пить дать.

Кадис Этрама тут же был утащен Суйи и Юной для традиции дарения подарков (этакая горка на столе рядом с закусками), а Шинву и Ик-Хан в это время пытались разобраться с музыкальной установкой. Когда у них получилось, я щёлкнула по выключателю, и вместо электрических ламп загорелась подсветка танцпола, погрузив помещение в буйство красок.

Я счастливо взвизгнула и, схватив близстоящих личностей — Музаку и Региса, — потащила их танцевать. Оборотень сориентировался быстро, мигом поняв, какие телодрыгания от него ожидают, а вот с Ландегре пришлось помучиться, ибо бедный аристократ наотрез отказался участвовать в общем беспределе. Уговорился с помощью Раэля, которого вытянул М-21, опять воспользовавшись способностями своего красноречия и едва ли не доведя Кертье-младшего до белого каления.

Модифицированным было весело: Тао отрывался на всю катушку, так что его пришлось слегка угомонить, когда лампочки стали мерцать; Такео демонстрировал чудеса современной хореографии; М-21 поначалу думал провести время сбоку у стеночки, однако его от опоры оттащили друзья, а после он не удержал язык за зубами. Сейра двигалась плавно, но при этом умудрялась не отставать от ритма. Вернувшийся Франки и ехидный Музака устроили соревнование, кто кого перетанцует. Вот обоим по тысяче с копейками лет, а для своего возраста вполне живенькие… Рейзел стоял столбом в центре круга, образованном из Суйи, Юны, Шинву и Ик-Хана, и я успокоилась — Ноблесс не пропадёт, так что нет нужды показывать ему, что и как надо делать.

Один лишь Раджек, пользуясь своей способностью сливаться с окружающей средой, устроился в уголочке, сложив руки на груди и внимательно за всеми наблюдая. Это профессиональный убийца у нас выполняет охранную функцию? Не-е, так дело не пойдёт, я отказываюсь завершать сегодняшний день, так и не потанцевав с Кертье. Розария испортила вальс, но медляк я забираю себе! Имею право, в конце концов, зря, что ли, столько усилий прилагала, чтоб он живым остался? Настало время платить по счетам, так что топай сюда, блондин красноглазый!

Оставив Региса в компании Раэля и оборотня-младшего, я направилась к каджу. При моём приближении Раджек выпрямился и вопросительно склонил голову, понимая, что музыку ему не перекричать. А мысленно общаться не захотел. Ну да, я б после услышанного — тоже.

Жестами попытавшись доступно объяснить, что мне от него надо, я добилась лишь нахмуренных бровей и непонимающего взгляда. Вздохнув и почесав маковку, я щёлкнула пальцами, придумав, как поступить, и без лишних обиняков схватила Кертье за руку, потянув его к остальным. Около семи минут — и сдавшийся аристократ, поняв, что от меня так просто не отделаться, вынужден был поддаться уговорам. Поначалу движения он повторял за мной, но после, понаблюдав за остальными танцующими, уже справлялся без посторонней помощи.

Я широко улыбнулась и показала поднятые вверх большие пальцы. Считайте, зубастики, вам повезло: когда ещё покинете Лукедонию, сможете так просто отдаться моменту и ни о чём не думать, а повести себя, как обычные подростки или молодые? Сомневаюсь, что у Благородных хоть когда-нибудь были вечеринки. Ну, при Лордушке всё возможно, а вот при Раскрее…

Заглянув в Чертоги, чтобы узнать, чем заняты ребята, пока мы веселимся, я не смогла сдержать счастливого смеха: Лорд, собрав распущенные волосы в хвост, чтоб мешались меньше, мог дать фору соревнующимся Музаке с Франкенштейном, а Игнис, наблюдая за «учителем», пытался ему подражать. Пространство подстроилось под окружающий мир, и недостатка в разноцветном освещении или музыке сверхъестественные чудики не испытывали. Ох, точно, нужно ж будет посетителей Чертогов познакомить с Тёмным Копьём, а то ещё затеют драку, так и не разобравшись, что к чему, или их удар хватит. Франки так точно: мало ему своей любви всей жизни, которая постоянно грозится его слопать — тут ещё. Ох, Штейн, надо бы закупить валидола…

— Да ладно, брось, кто идёт по лестнице, когда рядом есть полоса препятствий?

— Все нормальные люди?

— Анька, не будь занудой, это вообще конец наших школьных дней. Всё, выпуск прошёл, дальше универ. Иди сюда!

Я вздрогнула и споткнулась о собственную ногу. Найдя опору в Раджеке, я схватилась за его руку и предотвратила падение, однако выпрямляться не спешила. В голове так отчётливо раздались два голоса — мой и одноклассника. На секунду возникло чувство, будто я всё вспомнила, перед глазами прояснилась картина, а потом всё вновь померкло, и я осталась в пустоте. Ощущение малоприятное. По коже побежали мурашки, и я прислонилась лбом к плечу Кертье, пытаясь осознать произошедшее.

— Что-то случилось? Вы в порядке? — парень замер, не предпринимая никаких действий.

— Голова закружилась, — отстранённо солгала я, переставая хвататься за аристократа, вместо этого окольцовывая руками его талию и сцепляя пальцы за спиной. — Обними меня. И помолчи. Пожалуйста.

Раджек секунд десять находился в ступоре, но после просьбу исполнил, и я почувствовала, как меня окутало тепло, даря спокойствие и безмятежность. Тревоги медленно стали отходить на второй план, сомнения рассеиваться, страх исчезать; здесь и сейчас был только этот момент — без предыстории и последствий.

Сколько мы так простояли — не знаю. Энергичная музыка сменилась медленной, и я наконец отстранилась, ощутив, как исчезает тепло родных ладоней.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я, делая шаг назад и натыкаясь на пристальный и очень-очень многообещающий взгляд Раэля. Впрочем, долго любоваться нами ему не позволила Сейра, понявшая всё без объяснений и утянувшая Кертье-младшего в сторону, где Рейзел и М-21 были уже оккупированы Суйи и Юной соответственно. — Можно тебя пригласить? — я ткнула пальцем в сторону ребят.

Раджек лишь кивнул. Я положила ладонь ему на плечо, почувствовала тепло его руки на талии, вздрогнула, когда наши пальцы переплелись, стоило завершить подготовление к танцу. И поняла, что отчаянно краснею. Щёки запылали, и я опустила голову, уставившись на наши ноги и сосредоточившись на шагах. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два… Какой поворот?! Он не по пла-а-а!..

Кертье, полностью игнорируя моё непонимание происходящего, мягко развернул меня спиной к себе и, устроив свою правую руку у меня на животе и левую и мою правую вытянув так, будто мы собрались танцевать неправильное танго, плавно повёл в не знакомом мне танце. Ятить, куда девать ноги, куда шагать, что делать?! Помоги-и-ите!

— Расслабьтесь, — шепнул парень на ухо, и я подпрыгнула от неожиданности, едва не стукнув вовремя отклонившегося Раджека головой по носу.

Расслабишься тут, как же… Особенно когда с одной стороны Раэль прожигает взглядом, Тао снимает всё на камеру телефона, подбадривает Музака, ошалело смотрит Регис и лукаво ухмыляются М-21 с Такео, а с другой — Раджек дышит прямо в шею и совершенно не интересуется тем фактом, что мне попросту неловко! Одно дело, когда вальс танцуешь с одноклассником, которого практически не знаешь, ибо два года обычного общения в классе рисует ваши отношения как «знакомые», а обнимание с парнем, который нравится — совсем другое! Пожалейте мои нервы, они не железные, они не восстанавливаются…

Казалось, это длилось вечность. Но песня шла от силы минут пять. Когда музыка сменилась вновь на зажигательную, я пролепетала что-то между «огромное спасибо» и «я подышать» и выскочила на улицу, прижимая ладони к щекам и пытаясь угомонить колотящееся сердце. Так, Ань, вдох-выдох, вдох-выдох, конец света не наступил (но вот-вот наступит, если вовремя не остановить Кромбеля!), ты не умерла, всё в порядке. Фу-у-ух, вроде, помогло.

Привалившись к холодной стене, я запрокинула голову и посмотрела на небо. В вышине сияла луна и сверкали звёзды, и даже городские огни не умаляли великолепие ночи. Красота.

Ближе к двум ночи мы проводили детей по домам и вернулись в общагу имени святого (и уставшего) Франкенштейна. Я помогла Сейре организовать на всех чай, Штейн принёс печенье, и теперь уже мы, в тихой и мирной обстановке, подарили Кадису Этраме свои презенты. Однако, наверное, самым важным и главным для Ноблесс являлся сам факт того, что мы провернули подобное. Это навечно останется в его памяти.

Лорд призраком покинул моё сознание и, засев рядом с Рейзелом и уснувшим на плече Мастера Франкенштейном (не все выдержат сначала празднование дня рождения Кадиса Этрамы с Благородными, затем — детьми, а после — уже в семейном кругу), тихо вёл беседу со своим другом, прекрасно понимая многоточия, которыми тот отвечал. Мне б такую способность, право слово. Мысли нашего молчаливого принца, знаете ли, читать не получится по двум причинам: во-первых, откажется «сожитель»; во-вторых, сам Рей обладает прекрасным ментальным барьером и только порицающе на меня посмотрит, попробуй я такое провернуть.

Модифицированная троица мирно дремала под столом, и заботливая Сейра, достав из шкафа плед, который мы брали на пляж, укрыла ребят, а после отправилась спать, и в гостиной, когда Лорд вылез, в сознании уже никого не было. Регис ютился с Раэлем на диване, и они тоже пребывали в царстве Морфея. Конечно, сперва, значит, по комнатам никто не хотел расходиться, чтобы не оставлять Кадиса Этраму одного, а после, как-то незаметно для самих себя, почувствовали сонливость. Музака, кстати, посапывал, сидя на полу и положив под голову руки, а руки на тахту. Даже Игнис дрых.

Не обнаружив в гостиной Раджека и с первого раза угадав, куда мог пойти аристократ, я поднялась на второй этаж и вышла на балкон, замечая одинокую фигуру Кертье. Он стоял, запрокинув голову и любуясь ночным небом. Сегодня было удивительно много звёзд, и они ослепительно ярко сверкали, словно вместе с нами поздравляя Ноблесс с днём его рождения.

— Не потревожу? — тихо осведомилась я, встав рядом и тоже подняв взор к светилам. — Кстати, спасибо за сегодняшний танец. Сейчас решил побыть в тишине?

— Не хотел мешать беседе Лорда с Рейзелом-ним, — улыбнулся Кертье. — Будить остальных — тоже.

— Они всё равно десятый сон видят, — отмахнулась я, облокотившись о перила балкона. Наверное, впервые мы оказались наедине. В смысле, реально наедине — без «сожителя», который вечно влезал в самые важные моменты и портил романтику своими комментариями.

О-ой, о чём я? Можно подумать, что это именно Лорд мешал расцвету наших чувств. Благородный ведь сам говорил, что я ему нравлюсь и он воспринимает меня как младшую сестрёнку. А значит, пора перестать лелеять надежды на счастливый исход и верить в сказку. «Сожитель» ещё в самом начале предупредил, что просто не будет, и целую лекцию прочёл на эту тему. Но всё же…

Протяжно и невесело вздохнув, я вздрогнула, когда Раджек посмотрел на меня. Это стало заметно боковым зрением. Пришлось прервать любование небом и взглянуть на аристократа в ответ.

— Что-то хочешь спросить?

Кертье отрицательно покачал головой, продолжая молча меня созерцать. Стало неловко, и я уже не знала, куда девать глаза. Лучшим выходом было бы резво попрощаться и убежать к себе в комнату, но уходить не хотелось. Да и интересно было, чего такого Благородный нашёл в скромной мне.

— У вас радужка приобретает алый оттенок, — открыл Америку. Я и сама это прекрасно знаю, в зеркало по утрам смотрюсь, знаешь ли, когда умываюсь. Да и это практически незаметно пока.

— Открытие века, — не сдержалась я, хмыкнув. — Мы с сожителем предположили, что это связано с тем, что с каждой моей смертью мы всё больше сливаемся в одно целое. У меня даже волосы отрастать стали с невиданной скоростью, — в доказательство я продемонстрировала отросшие на пару сантиментов тёмные корни. Скоро краску придётся покупать. Или свои отращивать, чую я, с «сожителем» долго ждать не придётся.

Раджек коснулся моих волос, внимательным взглядом изучая настоящий цвет, а после опустил глаза, и мы встретились взглядами. Я сглотнула и отчего-то занервничала. Да что ж такое происходит-то? Мамочка.

Кертье медленно выдохнул, слегка потянув меня за волосы, заставив немного запрокинуть голову, и… Я окаменела, почувствовав прикосновение чужих губ к своему лбу. Будь это кто-нибудь другой — давно бы получил по носу. А глава клана убийц мне нравился, но верить в происходящее мозг отказывался. Напрочь. Совершенно не предполагала, что день может закончиться таким поворотом. Хоть бы намекнули.

Ай, ладно, всё равно Лорд болтает с Рейзелом.

Прикрыв глаза, я сосредоточилась на растёкшемуся по телу теплу и почувствовала, как губы растягиваются в глупой и счастливой улыбке.

И так, в сумраке балкона, едва освещённом звёздным светом, я на сто процентов уверилась в том, что влюбилась в Раджека, и запуталась окончательно, так как аристократ до сих пор обращается ко мне на «вы» и этот поцелуй реально похож на тот, который брат мог подарить сестре. Но это целый прогресс по сравнению с тем, как он ведёт себя обычно. Впрочем, то, что случилось между нами, останется между нами. Не горю желанием оповещать о подобном всех.

Так, погодите… Камер ведь на балконе нет?!

Когда Регис в девять утра в гостиной увидел меня первым, у бедного аристократа глаза округлились от ужаса и он замер с открытым ртом, вытянув руку и указывая в мою сторону. Тао, заинтересовавшийся резкой сменой поведения, посмотрел на меня вторым и, кажется, тихо ругнулся, рефлекторно подаваясь назад и задевая сидящего рядом М-21. У оборотня глаза загорелись от нетерпения съязвить, но прежде, чем он успел что-то сказать, голос подал Франки, шедший с кухни с кружкой крепкого ароматного кофе. Последнюю он протянул мне.

— На тебя смотреть страшно. Кромбель б увидел — на месте помер.

— Спасибо-спасибо, я знаю, насколько я прекрасна и великолепна, — кивнула я, делая большой глоток горячего напитка.

— Тебя позвали сниматься в фильме ужасов? — активировался хакер, подавшись вперёд и прищурившись.

— Нет, я просто не спала всю ночь, — подняла кружку и кивнула Штейну: — Благодарю.

«Да-а-а?.. — как-то возмущённо-иронически протянул «сожитель», чихнув. — Сама виновата: нечего было зацикливаться на одной мысли, мне после тебя последствия урагана убирать пришлось».

Я вздохнула, усевшись на край дивана и низко опустив голову. День не задался с ночи: после того, как Раджек поцеловал меня в лоб, я так и не смогла уснуть — всё время думала, а значит ли это для него что-нибудь и возможно ли, что, как говорил Раэль, его симпатия способна перерасти в чувство. Загадывать рано, но не мог же он сделать это просто так? Вообще не понимаю, что происходит в его голове! Боже, дай сил поскорее поставить точку в решении этой проблемы. Сделать трудновато, но вполне возможно: нужно всего лишь вызвать Кертье на серьёзный разговор. Не отвертится, попрошу Музаку проследить, чтоб не сбежал.

Исходя из моего состоянии, вид был соответствующим — тёмные круги под глазами, чуть опухшие веки, покрасневшие белки, выражение лица по типу «не подходи — убью». Неудивительно, что Регис, привыкший видеть меня более-менее живёхонькой, так отреагировал. А Франкен подал прекрасную идею: айда являться немцу в качестве приведения, пусть понервничает.

Вскоре в гостиную спустился объект моих мыслей. Раджек выглядел как всегда; похоже, события минувшей ночи на него никак не повлияли. Значит, нервничаю здесь только я. Вздохнула, пожелала доброго утра, так и не подняв головы, чтобы не испугать Кертье своим видом, и пригубила кофе. Не сказать, что бодрости прибавилось, но походить на восставшего из мёртвых я в скором времени перестану.

В дверь позвонили, и Штейн пошёл посмотреть, кого это нелёгкая принесла к нам с утра пораньше. Далее последовали очень вежливый вопрос из разряда «какого лешего вы здесь забыли?», короткое объявление, что здесь не пункт помощи пострадавшим от самодурства почившего вожака, и долгий-долгий вздох, наполненный скорбью и печалью. Гостям пришлось открыть, и на пороге нарисовались те четверо оборотней, которых я спасла, да плюс ко всему сбоку стояла Гарда. Увидев Музаку, она приветственно кивнула и грустно улыбнулась.

Оборотни устроились у стеночки, и Лунарк всё никак не могла собраться с мыслями, чтобы объяснить, в конце концов, зачем они пришли. Женщина нахмурилась, бегло посмотрела на Мурзика, сделала глубокий вдох… Такими темпами она никогда не заговорит, так что придётся помочь.

— Какие действия предпринял Союз, когда узнал, что мы убили практически всех оборотней, находящихся в главном штабе? — вопросила замогильным голосом я, хмуро посмотрев на переглянувшихся гостей. Их явно впечатлил мой вид.

— Они предложили убежище, — ответствовала Лунарк, видимо, поняв, что секреты им жизнь не спасут. — У аристократов.

— И что вам не понравилось? Сервис не тот? — да, кой-чьё плохое настроение способно испортить его всем остальным.

— Мои сородичи начали пропадать, — Музака привстал, искренне заинтересовавшись поднятой темой. — Пока исчезли двое — будь нас больше, мы бы даже не заметили, — женщина опустила голову.

— А мы-то здесь причём? — я допила кофе и поставила кружку на стол. — Вы сами выбрали согласиться, наше мнение никого не интересовало, пусть он сказал, — кивок в сторону экс-вожака, — что поможет, если то потребуется.

Я посмотрела на Музаку и всё поняла без слов: мы ввяжемся. Хотя бы просто потому, что волк не сможет усидеть на месте и побежит спасать своих бывших подданных, и его совершенно не будет волновать, как жители общаги ко всему отнесутся. Помочь другу захочет Рейзел, но Мастера одного не отпустит Франкенштейн, сказав, что разберётся со всем сам. Франю поддержит модифицированная троица, и их об этом даже просить не надо будет. К Тао, Такео и М-21 присоединятся Регис и Сейра, так как они входят в состав РК. За Кадисом Этрамой последую я, так как в мои прямые обязанности входит его защита. За мной Раджек, за братом Раэль, и, как видите, в путь отправимся мы всей компанией. Ох, чтоб их с альтруизмом…

Зато я ответила на вопрос, по какой причине вчера активировалась способность к перемещению. Ей явно было нужно, чтобы к прибытию оборотней домочадцы были более-менее отдохнувшими. Только она явно не учла, что мой вечер закончится на неопределённой ноте и ночью я не сомкну глаз.

Со второго этажа спустился младший Кертье, опоздавший на завтрак, и, кинув враждебный взгляд в сторону гостей, уселся на свободное место. Брат аристократа последовал его примеру. Таким образом, Раэль расположился между Ландегре и Роярд, а Раджек — мной и Штейном. Я мысленно застонала: и так без понятия, балансируем мы на стадии «уже не друзья, но ещё не пара» или же заклеймены «родственничками», а здесь ещё вопрос, хорошо ли я себя чувствую, ибо выгляжу не очень. Хуже просто быть не может.

Проигнорировав вопрос и отправившись на кухню за новой кружкой кофе, я начала вслушиваться в разговор Музаки и оборотней. Вскоре присоединились Тао и Франки, и я прикрыла глаза. Совершенно отсутствует настроение кого-то спасать. Давайте они сами справятся со своими проблемами ради разнообразия? Хотя бы разочек. А то постоянно влезают куда не просят, а потом невинно хлопают глазками и умоляют расхлебать кашу, которую они заварили.

А вообще, это слишком странно, что вдруг ни с того ни с сего начали исчезать оборотни. Не думаю, что приютившие волков аристократы из Союза были бы столь глупы, чтобы избавляться от лунолюбов прямо под носом у их товарищей. Нет, здесь явно что-то другое. Может, снова эксперименты? Или блохастые добровольно согласились на экзекуцию, чтобы стать сильнее и отомстить нам — «плохим дядькам», которые устроили бойню в самом логове оборотней? И никого не волнует, собственно, что наши б никого не тронули, если бы клыкастые добровольно отдали Гарду и сделали вид, что ничего не было.

От мыслительного процесса заболела голова, и я залпом осушила ещё две кружки с кофе. К сожалению, он прийти в себя не помог, и я поморщилась, понимая, что в подобном состоянии стану идеальной мишенью для врагов. А это значит, что для нас с Рейзелом и Кертье-старшим придётся выпросить самую безопасную работу.

Музака, Франкенштейн и гости пришли к соглашению: после того, как шпионы — Раджек и Раэль, обладающие способностью хамелеона становиться невидимыми для чужих глаз — обнаружат «похищение» ещё одного оборотня и узнают, куда его доставят, они сообщат об этом Мурзику и Штейну. Они, в свою очередь, провернут спасательную операцию под кодовым названием «опять вместе огребать», достанут волков и, вместе с оставшимися выжившими, проводят их в одно из многочисленных убежищ Франкена, где те смогут оправиться без риска для жизни. Так порешили, ибо поняли, что в этот раз напролом лучше не идти, ибо не известно, что предпримут аристократы, когда узнают, что на них напали. Исчезнувших оборотней живыми не найдём — это точно.

Младший блондин с таким положением вещей согласен не был. Дитё открыло рот, чтобы поразить всех своим ораторским искусством и умением декламировать высокопарные речи, однако старший братец предостерегающе кашлянул в кулак, и Раэль тут же поник, понуро что-то буркнув себе под нос.

Хороший план. Я рада, что не участвую. Отосплюсь.

Кертье и гости-оборотни удалились. И почему мне кажется, что ничем хорошим это не закончится и всё пойдёт не по плану? А впрочем, когда было иначе?..

Только я захотела отправиться к себе в комнату, чтобы зарыться лицом в подушку и не показываться в бренном мире, как минимум, до вечера, как меня под руки подхватили модифицированные (под правую — Тао, под левую — Такео) и повели в сторону лифта. За нами поспешили Регис и Сейра, причём последняя прихватила аптечку и бутылку с водой. Процессию замыкал М-21. Интересно-интересно, чего это взбрело в голову моим модифицированным и сверхъестественным друзьям.

— У нас четыре часа, — оповестил хакер, когда мы спустились в комнату для тренировок. Кофе наконец-то подействовал, и сонный мозг сообразил, что неспроста мы здесь находимся, но бежать было поздно. — Мисс Сейра, начнёте?

— Чего начнёт? — вскинула голову я, почувствовав, что меня отпустили. М-21, Регис, Тао и Такео встали у стеночки. — Зачем начнёт?

— Франкенштейн попросил научить тебя драться, — устало ответил оборотень. — Начинаем с ближнего боя.

— Нет, — я подняла руки вверх, сдаваясь, — не-е-ет, ребят, вы меня видели? Думаете, я сейчас способна что-то делать?

«Способна-способна, — жизнерадостно ответил «сожитель». — Заодно от мыслей отвлечёшься. Что ж тебя так заинтересовало, Эн?»

— Готовы? — Роярд достала оружие духа.

— Нет! — возмущённо ответствовала я, материализуя из силы Лорда меч и блокируя удар. — Вы меня спросить забыли, я не хочу!

— Надо, — глубокомысленно заявил хакер, достав планшет и начав что-то печатать. — Как ещё ты планируешь защищаться? В настоящем бою Раджек не всегда будет прикрывать твою спину.

— В настоящем бою я натравлю на всех…! — я осеклась, отражая очередной удар и задумываясь.

Давайте рассуждать логически. Во-первых, использовать тот трюк, который мы провернули с предателями в Лукедонии, чревато последствиями, что о моём «сожителе» узнают те, кому не следует. Во-вторых, появился Игнис, которого тоже можно применить в качестве оружия массового поражения, тем более Лорд посадил его на диету, а Тёмное Копьё держать голодным вредно для здоровья. В-третьих, я прекрасно понимаю, что лично моих навыков хватит на то, чтобы помереть при первой же схватке с врагами, меня и так мутузят все, кому не лень.

Сейра, поняв, что я начала относиться к тренировке серьёзно, кивнула и тут же рванулась со всей возможной скоростью, на которую только была способна. Да-а, а вот как противостоять силам превосходящего противника, когда ты слабый человек, никто не сказал.

Развернув клинок так, чтобы перехватить лезвие косы остриём Рагнарёка, я ударила по рукоятке меча, направляя его в лицо Роярд. Девушка мгновенно отклонилась назад, и я последовала её примеру, отскочив.

— Кого? — подозрительно прищурился Тао.

— Потом скажу. Неудобно, знаешь ли, отвечать и получать одновременно! — пора перестать защищаться и начинать атаковать, а то такими темпами драться я так и не научусь.

— А у босса получается…

Я подпрыгнула, перескакивая через лезвие косы, и, пока Роярд не успела изменить положение своего оружия, молниеносно направила клинок Рагнарёка той в горло. Сдаётся мне, никто не выживет после того, как ему оторвут голову. Или, на крайний случай, так можно обездвижить врага и добить уже проверенным рейзеловским методом — через самоуничтожение путём влияния на кровь.

Сейра меч заблокировала древком своего оружия, и у меня в голове неожиданно будто что-то щёлкнуло. Дальнейшее прошло так, словно мне не единожды доводилось проворачивать подобное: я присела, вытягивая ногу и ударяя девушку по лодыжке, а после, сделав подсечку, уселась на Роярд сверху, уменьшая кровавую копию Рагнарёка в размерах и преобразуя её в тонкую леску, которая самостоятельно обернулась вокруг шеи «врага». Стоило резко потянуть — и кто-то лишится головы.

— Что-то новенькое, — хакер отклеился от стены и подошёл к нам, склонившись над оружием. — Куда делись скалки и сковородки? — щелчок камеры — и очередная фотография с коротким описанием была загружена в планшет.

Вместо ответа я ткнула Тао локтем в бок, заставив того болезненно ойкнуть, и поднялась, рассеивая силу Лорда и помогая Роярд встать. Девушка оправила помятую одежду и, слегка улыбнувшись, едва кивнула.

— Второй пошёл, — хакер ускакал обратно в безопасное место, зато от стенки лениво отошёл М-21.

— Прекрасно. Вы решили сегодня на меня всех натравить?

— Все претензии к «папочке», — отозвался Тао, садясь в позу лотоса и заинтересованно подаваясь вперёд. — Чего стоим?

Модифицированный трансформировался (ну почти), и я охнула, едва успев создать барьер, чтобы острые когти царапнули алую поверхность, а не оставили рваные раны на моих животе и груди.

«А можно его куснуть? — в сознании раздался невинный вопрос Игниса, и я истерически хихикнула. — Обещаю выплюнуть, если он невкусный».

«Ты — мой козырь, — мысленно ответила я, разбивая щит на осколки и направляя их в сторону М-21. Мужчина скрестил руки, защищая лицо, и кровавые стёклышки оставили удивительно глубокие раны. — И я пока не умею тобой пользоваться».

«Скопируй Франкенштейна, — фыркнул Лорд, — делов-то».

«Мне завопить «Откликнись на мой зов, Тёмное Копьё!»?» — из груди резко вышел весь воздух, когда я влетела спиной в стену. Хоть целой осталась — уже что-то.

«Лучше по имени, — отозвался Игнис. — Если не умеешь — нужно учиться. Не всё ж мне взаперти сидеть».

«Лорд достал?»

«Нет. Для меня это тоже будет первым сражением».

«Чем чёрт не шутит. Давай попробуем», — я перебежала на другую сторону тренировочной комнаты, оказываясь аккурат напротив М-21 (нас разделяло метров шестьдесят), и отвела руку в сторону, пытаясь сосредоточиться на отдельной частице собственного сознания.

— Игнис! — кончики пальцев стало покалывать, и я скосила глаза в сторону конечности. Несколько секунд ничего не происходило, а потом ладонь сомкнулась на рукоятке Копья.

Я услышала, как обрадовался «сожитель» и как ругнулся хакер, забыв про равновесие и стукнувшись подбородком об пол. Лицо Такео от удивления вытянулось, и он сделал несколько шагов по направлению ко мне, не решаясь, однако, приблизиться окончательно. М-21 от неожиданности вернул себе форму человека. Регис охнул, Сейра шумно вдохнула — максимально элегантная реакция, какую только можно вообразить. Тёмное отливало металлическим блеском под светом ламп, и я заворожённо следила за переливами.

— Мы, кстати, придумали, как вывести его из строя окончательно, — Тао дар речи обрёл первым, поднявшись на ноги. — Босс говорил, что Копьё конфликтует с силой Ноблесс, — хакер щёлкнул пальцами, — и я понял, почему. В Тёмном собраны несколько сотен тысяч душ, а это значит, что их можно освободить, тогда Копьё и самоуничтожится. То есть, — заметив мой недоверчивый взгляд, принялся разжёвывать парень, — если нам удастся добраться до оружия Кромбеля, Ноблесс сможет воздействовать на него своей силой и освободить тех, из кого, собственно, Тёмное и сделали.

— Интересная теория, — кивнула я, соглашаясь. — Экспериментировать не дам, Игнис мне самой нужен.

— Ты дала Копью имя? — М-21 очнулся вторым.

— Ну да, — пожала плечами. — Он не хочет слопать владельца, как Тёмное Франкенштейна, да и мы подружились.

— Я ничего не буду спрашивать, — отстранённо пробормотал Тао. — Так, ребят, полюбовались — и хватит! Время не резиновое, враги ждать не будут! По местам и продолжаем тренировку!

Все послушно заняли свои изначальные позиции, и я вернулась к схватке с оборотнем. Копьё обладало практически теми же возможностями, что и оригинальное, то бишь полностью блокировало способности к регенерации, а вот функцию поедания противника пришлось отключить на неопределённый срок, но М-21 пожаловался на покалывание, и Игнис смущённо признался, что всё же попробовал оборотня на вкус. Ругать существо никто не стал (учитывая, что о нём знали только мы с Лордом), и бой продолжился.

После М-21 шёл Регис. У Сейры, него и оборотня тактика друг от друга разнилась, так что более-менее удары предугадывать и блокировать я научилась… Равно как поняла, что перестаю быть стопроцентным человеком, так как реакция определённо стала лучше, да и всякие полёты с ударами об пол и стены причиняли боли многим меньше, чем изначально.

Дальний бой на себя взяли Тао и Такео, причём действовали они одновременно. Моей задачей было вывести их из строя до того, как их атаки заденут меня. Первая попытка закончилась, так и не начавшись: стоило хакеру схватить меня хлыстом за лодыжку, как я с воплем полетела на бетонный пол. Снайпер явно применял щадящие приёмы, так что из строя выбыл практически сразу же.

Третий этап включал совместные атаки сразу всей компании. Рыцари Рейзела нападали то по одному, то по несколько, то все вместе, идеально координируя свои действия: пока уклоняешься от пуль Такео, волей-неволей можешь напороться на когти М-21 или кулак Региса. В конце концов, отведённое на тренировку время подошло к концу, и мы все уселись в кружочек, помятые и потрёпанные, и я хлопнула в ладони, привлекая внимание и собираясь рассказать о «сожителе». Когда ещё представится подобный случай с нашей насыщенной работой — понятия не имею.

Однако тайне не суждено было стать общественным достоянием и в этот раз: двери лифта открылись, и в помещение ступил напряжённый Штейн. Исходящая от него аура тут же развеяла весёлость и дурашливость царившей в тренировочном зале атмосферы, и все внутренне подобрались, ожидая худшего. Навряд ли что-либо несерьёзное способно вывести Франкена из состояния равновесия.

— Не томи! — не выдержала я, привстав.

— Ингредиенты для рамена кончились, — замогильным голосом возвестил Франя. — А ужин по расписанию через десять минут.

— У нас остались бананы… — пискнул хакер, но под убийственным взглядом начальства замолк.

— Сходить в магазин — не судьба?

— Пришли дети, я должен проследить за сохранностью дома, — а-а их не смутило, что у нас тут подвальные помещения есть? Или ребят благоразумно заставили смотреть в другую сторону?

— О-о-ох, — вздохнула и похлопала Ландегре по плечу. — Давай список, мы скоро вернёмся.

Регис молча поднялся следом, Франкенштейн вручил нам перечень продуктов и кредитную карту, и мы с аристократом, миновав гостиную, где человеки терроризировали Ноблесс настольной игрой, вышли на улицу. На небе ярко светило солнце, и я в тысячный раз подивилась, как им не жарко постоянно таскаться в костюмах.

Также я забежала в сувенирный магазин и приобрела понравившееся Раджеку украшение — брошь с веткой миндаля. Впрочем, это больше на подвеску смахивает, так как можно купить цепочку и носить на шее как медальон. Или прицепить к одежде. В общем, как Кертье вздумается, так и будет её использовать.

А потом произошло нечто странное: на короткое мгновение, пока мы спокойно шли по улице, перед глазами всё вновь окрасилось в алый, предметы вокруг исчезли. Секунды две эффект держался, а после прошёл так же внезапно, как и появился.

На полпути до дома нас нагнала запыхавшаяся Лунарк, и вид у волчицы был встревоженный. Передав пакеты Регису и отправив его на кухню, я сложила руки на груди и подошла к женщине, вопрошающе на неё смотря. Лунарк нервозно дёрнула плечами, словно ей самой не нравилось то, что она собиралась сказать, и нехотя призналась:

— Их поймали.

— Кого? — пожалуйста, только не говорите мне, что Кертье умудрились спалиться и попасть в неприятности.

— За нами следили, о плане знали с самого начала, — из груди женщины вырвался приглушённый рык. — Они там же, где мои сородичи.

Я тут же нырнула в Чертоги, столкнув спящего «сожителя» с кровати, потревожив закимарившего Игниса, лежащего рядом, и срывающимся голосом попросила Лорда попробовать связаться с Раджеком. Кертье был жив, однако находился без сознания, о чём свидетельствовала невозможность проникнуть в его голову — нас выбрасывало. Что ж, во всём есть одна хорошая новость: чтобы ставить эксперименты, профессиональные убийцы нужны живыми. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Когда я выбралась из Чертогов, то оказалась в одиночестве посреди улицы. Лунарк, несколько секунд назад ещё стоявшей рядом, не было. Наверное, это должно было показаться мне странным, однако единственной мыслью, крутившейся в голове, было «их поймали», и всё разумное и логическое отошло на второй план. Выведенная из состояния равновесия, я поступила предельно глупо: не сказав никому, куда, собственно, отправляюсь, лишь мысленно сообщив Франкенштейну, что скоро вернусь, я на всех парах помчалась к тем, кто оказал посильную помощь и взял под крылышко оставшихся в живых оборотней.

Второй раз меня не озаботил вопрос, откуда мне вообще известно местонахождение нужного объекта, учитывая, что Кертье координаты не высылали. Более-менее мозги встали на место, когда я оказалась на очередном острове. Осознав, что нестись по открытой местности и буквально кричать «Здрасьте! Я тут, можете не торопиться!» не следует, я умерила скорость и нырнула под кроны деревьев, стараясь держаться в тени. Короткими перебежками я добралась до замка… и едва не налетела на парочку блохастых.

Подождав, пока клыкастые пройдут мимо, я вздохнула и залезла в окно, оказываясь в тускло освещённом коридоре. Было тихо, жутко, да и сложилось впечатление, словно в мою сторону тут же обратились несколько пар глаз. Неприятное ощущение, не располагает к трезвомыслию.

«Погоди, Анна, — очнулся Лорд, по-видимому, только-только придя в себя после резкого пробуждения. Я ж ему времени оклематься-то не дала — сразу приплела к делу. — Говоришь, у тебя снова перед глазами возникла алая пелена?» — мне не нравится, с какой интонацией он это спросил. Такой понимающе-подозрительной.

«Да, — вовремя осеклась я, едва не ответив вслух. — Неважно! Где Кертье?!»

«Успокойся, они в полном порядке, — мрачно отозвался «сожитель», и я медленно сползла по стеночке, окончательно переставая понимать суть происходящего. — Поздравляю, Анна, — замогильным голосом вещал он, — под конец твоя память возвращается проекциями».

«Что? — можно поподробнее? — То есть?»

«Иди-ка домой, пока не наделала ещё больше глупостей, — посоветовал Лорд. — Здесь прекрасно справятся и без твоей помощи».

Ответы на последующие вопросы касательно того, какими такими проекциями возвращается моя память и что вообще происходит, я не получила. Лишь тихо поднялась на ноги и, осмотревшись, убедившись, что никто за мной не смотрит, двинулась к окну, в которое, собственно, и залезла.

На полпути пришлось пригнуться и, заприметив крайне удачно подвернувшуюся нишу в каменной стене, спрятаться там. И только моя нога окончательно исчезла из поля видимости коридора, как из-за угла вынырнули двое: один — мужик лет сорока, второй — сморщенный старикашка, хотя выглядит получше Лагуса. Ох, надеюсь, это не родной брат последнего.

Парочка медленно шла по коридору и вполголоса обсуждала последнее собрание Союза. Навострив ушки и замерев, чтоб не дай бог ни обо что не стукнуться, тем самым оповестив о своём присутствии врагов, я прикрыла глаза, полностью сосредотачиваясь на слухе. Отре́зать лишние мысли и чувства, воспользоваться любезным предложением «сожителя» и использовать его феноменальную возможность слышать все звуки в радиусе нескольких километров.

— Так вы полагаете, Лукедония объявила войну оборотням? — спрашивал старикашка, и я покрылась мурашками от его скрипучего голоса, эхом разнёсшегося по коридору.

— Нет, — отозвался первый.

«Это Роктис Кравей, — шёпотом пробормотал «сожитель», и я нахмурилась. Его всё равно никто не слышит, так как он в моей голове находится, так чего стесняться? Можно было и проорать — всё равно. — Один из предателей. Старейшина Союза».

«И это он предложил убежище оборотням? Совсем неподозрительная личность, прям-таки напрашивается на доверие и лицо у него располагающее, — нервно хихикнула я. — Нас заметят?»

«Не должны».

— Настораживает, — я прикусила язык, сдерживая вскрик. Голос раздался совсем рядом, — что оборотни умалчивают, кто их спас. Те пятеро — воины — единственные, кто выжил, и они упорно не хотят говорить, — я так понимаю, речь идёт конкретно об убежище лунолюбов, шерстяных за пределами острова тогда было не так много, но они были.

— Тринадцатый считает…

— Это чушь, — отмахнулся первый. — Ноблесс не может быть причастен: он ни за что не станет ввязываться и объявлять войну.

Та-ак, отлично, у Кромбеля и мысли не возникло уточнить у кого-нибудь из аристократов, как выглядит высшее существо благородной расы. То-то все удивятся, когда всплывёт правда. Предателей не обмануть: они с Рейзелом несколько сотен лет вместе прожили, так что наверняка знают, как он выглядит и мыслит. И уж само собой разумеющееся, что семнадцатилетняя девчонка с экс-Лордом в голове как-то не шибко подходит под описание. Ох, надо поговорить с ребятами и придумать, как обратить возникшее недопонимание в нашу пользу.

— А у кого ещё хватит сил на уничтожение целой расы? — могу назвать парочку.

— Не так давно Ноблесс освободил Музаку, — э-эй, не надо приписывать Кадису Этраме мои заслуги, я померла в ту ночь!

— Это сделал бывший вожак оборотней? — удивился старикашка.

Ну как вам сказать… Теоретически, их там было двое, а по факту я понятия не имела, кто на самом деле устроил бойню и действительно перебил всех клыкастых. Сдаётся мне, Мурзик был против подобной затеи, но аргументы по типу «они уже не оборотни, а модифицированные подделки» должны были сработать железобетонно. Но всё же ставлю на то, что буйствовал Франкенштейн, а Гарду спасал Музака.

— А кто ещё? Место битвы буквально пропиталось его силой.

А следы Тёмного Копья там, случаем, найдены не были? Или оно оружие умное и научилось прибирать за собой? Надо потом провести эксперимент и узнать, сколько продержится аура Игниса и обнаружат ли её вообще.

— И вы не находите это странным? — старикашка внезапно остановился и шумно втянул носом воздух. Я задержала дыхание, надеясь, что трюк сработает во второй раз и этот Старейшина, так же, как и Франки в своё время, частицы Лорда в воздухе не учует. — Что смерти — его рук дело? — наконец продолжив путь, поинтересовался… а какой по списку?

— Он сошёл с ума после случая с дочерью, — голоса становились тише, и я осторожно выползла из укрытия, крадучись последовав за ними. Да, глупо, да, бездумно и наверняка приведёт к тому, что засевшие здесь шпионы в лице братьев Кертье будут вынуждены вытаскивать мою тушку из неприятностей, но мне жизненно необходимо узнать, куда они идут и что буду делать дальше. Зачем? Чем быстрее поймём, где пропавшие оборотни, тем быстрее Раэль с Раджеком вернутся домой. — Так что не удивлюсь.

Крац!

Я вздрогнула, когда часть каменной стены отъехала в сторону, являя остановившимся Старейшинам девушку в белом халате, на котором даже я со своего места могла разглядеть капли крови. Да и запах пошёл соответствующий. Ой, мне сейчас утренний кофе вместе с тренировкой аукнется, надо сдерживать позывы.

— Они бесполезны! — без предисловий заявила новоявленная, обиженно топнув ножкой. — От них можно взять только скорость и регенерацию, — недовольство и раздражение. Взрывоопасная смесь. — С тем же успехом можно препарировать собаку — пользы и то больше будет! — стукнув сжатой в кулак ладонью по одному из камней, девушка шагнула вперёд, и стена встала на место.

Дальше темы сменяли одна другую, и вскоре троица скрылась в одном из помещений.

Я подошла к стене и надавила на кем только не терроризируемый камень. Оглянувшись и отметив отсутствие «хвоста», я ступила в тёмный коридор, и за мной ме-е-едленно закрылась стена. Ясное дело, что аристократы в темноте прекрасно видят, но я только начала мутировать, так что подобную способность ещё не обрела.

Двигаясь на ощупь, я вскоре оказалась в просторной лаборатории (и где они только электричество берут, чтоб подключить все приборы и лампы? Из своего самомнения вырабатывают?), причём, почему-то, абсолютно пустой. Ну, под этим я подразумеваю отсутствие учёных или кого-то с подобной профессией. Материала для исследований же — завались. В дальнем углу кучей были свалены несколько тел, и по запаху можно было определить, что не стоит ждать их внезапного воскрешения. К трём железным крестам были привязаны, судя по всему, оборотни. Двое без сознания, третий… вполне себе живенький. Видать, та ненормальная решила немного передохнуть и успокоиться, прежде чем возвращаться к своим тёмным делишкам.

Направилась к вменяемому оборотню. При моём приближении он поднял голову, и выражение отвращения и ненависти мигом сменилось удивлением. Я приложила палец к губам, и волк кивнул, внимательно меня разглядывая. Так, и как мне его освободить?

«Ань, — раздался скептический голос «сожителя», и я вздрогнула от неожиданности, — в твоём распоряжении сила Лорда Лукедонии и Тёмного Копья. Я понятия не имею, как перерезать крепления».

«Вы же сами говорили, что девочка не блещет умом?» — наивно удивился Игнис.

«Цыц», — я обмерла. Двое моих так называемых «сожителей», несмотря на прекрасные условия проживания, умудряются не только быть всем и всегда недовольными, так ещё и оскорбляют! У-у, доберусь я до них…

Отразившееся на моём лице возмущение явно поставило привязанного оборотня в тупик, но ему тут же стало не до разбора полётов, когда я, материализовав в руке алый серп, одним движением разрезала крепления, и лунолюб оказался на полу.

Без слов освободив двоих оставшихся, мы переглянулись. Проводив волка к выходу и тихо сообщив ему, куда и с какой скоростью нужно драпать, я вернулась в лабораторию. Не верю, что здесь только это помещение — слишком просто.

Я потянулась к передатчику за ухом. Насколько я помню, хакер его не так давно менял на новый, так как прошлый изрядно потрепался после всего, через что нам довелось пройти. Призадумавшись, сколько времени понадобится общежитию, чтобы понять, что я опять куда-то полезла, и отследить местоположение вляпывающегося в неприятности субъекта, я обессиленно вздохнула. Нужно заканчивать с обыском и возвращаться, а то так недолго и вместо освобождённых оборотней в качестве подопытного оказаться.

Один из камней вновь поддался, и я, надеясь увидеть очередной проход, была немного разочарована, когда стена повернулась на сто восемьдесят градусов и я увидела перед собой огромную пробирку, наполненную странного цвета жидкостью, и отвратительнейшее существо, какое только можно создать. Хм-м, оно мне до странности кого-то напоминает. О-о, это похоже на те машины с тентаклями, из-за которых я рассталась с жизнью в первый раз! Немного. Относительно.

А можно как-нибудь вывести существо из строя на данной стадии создания? А то чует моя селезёнка: его делают совершенно не для того, чтобы он чаёк приносил и подушку взбивал. Насколько же воспалён мозг того, кто вообще подумал о создании чего-то подобного? Кажется, даже наш враг-немец не так усердствовал с тем чудиком, в битве с которым нам показали первое настоящее перевоплощение М-21. Жуть. Я даже Кромбеля поблагодарить готова, что он не пытался из меня что-нибудь подобное создать, когда я из раза в раз оказывалась в его лаборатории и власти.

Послышался шум отодвигаемой стены, и я испуганно дёрнулась, когда чья-то крепкая ладонь зажала мне рот. Вторая рука неизвестного легла на мой живот, и я сама не поняла, как оказалась у дальней стены. В следующее мгновение мир потерял краски, превратившись в серое искажённое пространство. Радовало лишь одно: убивать меня пока не собирались.

Игнес Кравей, сменив замызганный кровью халат на чистый, вошла в лабораторию с приветственной речью, но оборвала её на полуслове, заметив пропажу своего дорогого материала. Девушка выругалась и приказала незнамо откуда появившимся двум аристократам отправиться на поиски, так как подопытные сбежали. Сама Игнес, осмотрев помещение, замерла аккурат на том месте, где до недавнего времени со спокойной душой стояла я и рассматривала созданное ею существо. Кравей тихо пробормотала что-то под нос и вылетела из лаборатории быстрее, чем Тао съел всё печенье с тарелки Рейзела.

Стена с глухим стуком вернулась в исходное положение, и меня наконец-то отпустили. Мир вновь обрёл краски, и произошло это слишком резко для моего расшатанного состояния. Не удержавшись на ногах, я повалилась на пол, переворачиваясь на спину и приподнимаясь на локтях, пытаясь рассмотреть спасителя.

— Раэль? — нахмурилась я, увидев разгневанного блондина. Кертье до ужаса походил на своего брата, облачённый в, судя по всему, их традиционный костюм убийцы (чёрное одеяние и натянутый до глаз ворот), и различались они только укладкой волос.

— Человек, какого чёрта ты здесь забыла?! — надо же, оказывается, Франкенштейн, сам того не ведая, научил младшего дьяволёнка орать шёпотом.

— Вас ищу! — огрызнулась, придя в себя. — Но это всего лишь очередные проблемы с моим внутренним миром, — протянув руку, я поймала насмешливый взгляд Раэля. Больно надо. Поднявшись на ноги, я вплотную подошла к Кертье. — Где Раджек?

— Ведёт всех оборотней в безопасное место, — развёл руками парень. — Пока ты тут прохлаждалась, мы занимались делом.

— Тогда почему ты здесь?

— Брат попросил узнать, чего ты копаешься, — пожал плечами Раэль. — Ты даже не заметила, что за тобой следили?

— С каких пор? — я оглянулась на существо в пробирке. Мне показалось, или оно шевельнулось? Ох, не к добру это, явно не к добру… Пора сматываться. — Потом ответишь, бежим отсюда.

— Что происходит?

— По пути объясню, — я схватила Кертье за руку и пулей вылетела из лаборатории, метнувшись к ближайшему окну и оказываясь на улице. — Доверься мне!

И прежде, чем Раэль успел спросить, с какой стати он должен так поступать, мы помчались в сторону ушедших оборотней и Кертье-старшего. Путь мне любезно подсказывал Лорд — без его способности отследить ауру нужных личностей игра в догонялки была бы крайне печальной и короткой.

Раджеку хватило ума выбрать самый безопасный, пусть и долгий, путь. Скрываясь под кронами деревьев и перепрыгивая с ветки на ветку, мы с Раэлем пытались так же, как и его брат, выбраться из опасной зоны с наименьшим количеством проблем. Но когда, кроме того случая с Кромбелем, всё шло по плану? В общем-то, оно и понятно, почему проблемы сыплются, всё ожидаемо: мы в манхве, мы персонажи. А вы когда-нибудь видели, чтоб у вымышленных героев выдавалась свободная минутка? Правильно — нет, потому что нужно сюжет двигать! Так, что-то я отвлеклась…

— Спрячься и сиди смирно! — зашипела я на Кертье, надавив ему на плечи и заставив остаться на ветке. Сама, глубоко и протяжно вздохнув, морально приготовившись к тому, что будет больно, перескочила на другое дерево.

Вернее, попыталась. Стоило мне оказаться в воздухе, как что-то обернулось вокруг лодыжки и я полетела вниз. Используя силу Лорда в качестве подушки и мягко отпружинивая от земли, я быстро, как могла, отцепила хлыст и тут же вскочила на ноги, оборачиваясь к двоим аристократам. То были Игнес и Роктис Кравей. Последний сжимал рукоять оружия духа. Понятно. Значит, воспользуемся услугами Рагнарёка. Если я правильно помню уроки, то главное в сражении с противником, у которого оружие дальнего боя, — подобраться как можно ближе, чтобы тому невыгодно было атаковать.

— А вот и крыса, — Игнес мгновенно оказалась рядом, но прежде, чем кто-то успел среагировать, чёрно-фиолетовая молния прошла сквозь её грудь, преобразовавшись в Тёмное и пригвоздив девушку к земле.

«Рефлекс, — виновато пробормотал Игнис. — Её можно съесть?»

«Да», — заявили мы с Лордом в один голос, и мальчишка искренне обрадовался.

Роктис подлетел к дочери, надеясь её спасти, но всем ведь хорошо известно, как работает Копьё. Кравей, едва коснувшись оружия, тут же одёрнул руку, зашипев от боли, а спустя несколько секунд по острову прокатился истошный вопль поедаемой аристократки, а после воцарилась тишина. Чёрт, она такой шум подняла, что не удивлюсь, если к нам нагрянут гости.

Игнис в Чертогах тихо жаловался Лорду на вкус Благородной, тот его успокаивал, говоря, что, может быть, потом найдётся кто вкуснее. Наверное, только их присутствие и психологическая поддержка позволяет мне в самых критических ситуациях сохранять самообладание и не впадать в панику. Да и привыкать я к ним начала. Даже, наверное, скучать начну, когда вернусь в свой мир и от внутренних диалогов останутся лишь воспоминания.

Крик, наполненный болезненной яростью, вырвался из груди Роктиса, и он, едва не выпуская из носа дым, повернулся ко мне с явным намерением убить. Ну да, мы ж его дочь прихлопнули, он явно захочет отомстить. Не помню, какие у них отношения были, но, судя по взгляду, дитятко он любил.

Кравей решил покончить со всем как можно быстрее: об этом свидетельствовала часть кровавого камня, показавшаяся из его груди. Видать, мои возможности переоценили, а может, просто решили не затягивать и не давать возможности сбежать. Уф, будь это моей первой битвой в истории манхвы, я бы испугалась и дала стрекоча, но сейчас… За плечами подзатыльники и выговоры от Франки, несколько смертей, тренировки с лучшими на свете учителями (включая Штейна с Мурзиком, хотя то больше походило на оценку способностей), драки с представителями Союза и…

Выставив перед собой руку, я создала алый щит, который на мельчайшие осколки раздробил удар кнута. Цели, то есть меня, он не достиг, но напугал знатно. Пискнув, я отскочила в сторону, и хлыст срубил дерево, возле которого я стояла. Так, будет лишь одна возможность вывести врага из строя, и найти её и воспользоваться ей нужно максимально умно. Иначе я рискую повторить судьбу несчастного представителя флоры. Зато пока никого из команды поддержки не наблюдается — уже что-то.

Хм-м, а что будет, если попытаться соединить силу Лорда и Копья? «Сожитель» с Игнисом не конфликтуют так, как это делают силы Рейзела и Тёмного в Франкенштейне; более того, мои даже дружат. Так что, исходя из маленького предположения, что отношения между сверхъестественными субстанциями тоже важны, можно выдвинуть гипотезу, что создать подобную штукенцию возможно. И это даст мне возможность атаковать, так как подобное единение определённо заставит Роктиса открыться, так как это — удивительная вещь! Ещё б возможность выгадать.

Я едва не взвыла от боли, когда кнут саданул по спине, и пробормотала несколько ласковых сквозь стиснутые зубы. На глаза навернулись слёзы, потому следующий прыжок пришлось делать наугад. Повезло, и полученного времени хватило, чтобы избавиться от солёной влаги. Сосредоточившись на силе обоих — и Лорда, и Игниса — я мысленно представила оружие духа «сожителя» — Рагнарёк — с фиолетовыми прожилками, в которых была бы заключена энергия Копья. Живот неприятно потянуло, кончики пальцев защипало, и я вновь отскочила от удара, чувствуя, как формируется из сосредоточия сил оружие, и через секунду сжимая рукоять.

Кравей сдавленно выдохнул, стоило ему взглянуть на то, что появилось из красно-фиолетового облака. Последовав примеру аристократа, я скосила глаза в сторону своей больной фантазии… и обомлела. Получилось гораздо лучше, чем я могла надеяться: Рагнарёк, насыщенно кровавый, потемневший (если брать последний раз, когда я его видела) оплетали вишнёвого цвета нити, посверкивая от солнечных лучей. От меча исходила тёплая, приятная энергия, вселяя надежду на то, что всё будет хорошо. Роктиса же, если я верно истолковала его реакцию, мощь единения Лорда и Игниса подавляла.

Очнувшись, я молнией направилась к врагу, однако удар прошёл в нескольких миллиметрах от уклонившегося Благородного, и я пригнулась, пытаясь избежать контратаки. Кулак мужчины разрезал воздух, и я поджала губы. Возможность упущена. Остаётся надеяться, что Раэль парень умный и не притащит Раджека с оборотнями обратно. А учитывая, как мы друг друга любим, у него даже мысли подобной не возникнет.

Ы-ы-ы!.. Кравей взмахнул кнутом, и на этот раз удар пришёлся по животу. Согнуться пополам не позволило стойкое ощущение, что если я так сделаю, то тут же отброшу коньки, а вот взвыть от боли мне это не помешало. Что ж вы за изверги такие, ни в чём не повинного ребёнка избивать. Я Франки пожалуюсь!

Нырнув под оружие духа противника, я сделала выпад, и лезвие Рагнарёка оставило глубокую рану на плече Роктиса. О-о, чудненько, блокировка регенерации работает без перебоев! Так что не надейтесь, злобный дяденька, залечить царапины.

А вот интересно, возможно ли менять форму Рагнарёка? В списке трофеев была скалка и определённо присутствовало что-то ещё, на тренировке я могла сделать из силы «сожителя» леску. Возможно… Я сосредоточилась, пытаясь представить на месте меча бумеранг, и поморщилась, когда виски отозвались тупой болью. Ясно, количества смертей недостаточно для того, чтобы использовать данную способность без вреда для здоровья. Ну, выбора нет, я не хочу помирать, когда неизвестно, кому достанется тело. Сжав новоявленное оружие, я высунулась из-за дерева и, прицелившись, метнула бумеранг в Роктиса. С гордостью заявляю, что тот достиг цели и стукнул Старейшину аккурат промеж глаз, выведя из строя на короткий промежуток времени.

Вскоре я вновь сжимала рукоять меча, которым снова нанесла удар. По ноге, руке и спине. Все глубокие, но не смертельные.

И, отскакивая от кнута в очередной раз, я со странным спокойствием осознала одну вещь — я никогда не убивала. Вместо меня это делали другие: Лорд, Игнис, жители общежития, аристократы, оборотни… Я не отбирала жизнь, лишь лишала сознания. Стало подташнивать, и я икнула, стараясь вернуть трезвость мышлению. Убить надо. Или он, или я — иного пути нет. В этот раз фатальный удар нужно нанести самой.

Я сглотнула, вновь закрываясь щитом и, когда он распался, направила осколки в сторону Роктиса. Тот прикрыл глаза, беспорядочно размахивая кнутом, чтоб не подпустить меня к себе, и я, выждав возможность, рванулась вперёд, целясь в горло. С отвратительным чавкающим звуком лезвие прошло сквозь плоть, и мы замерли: я, крепко держась за рукоять меча дрожащими руками, и Кравей, отводя руку от лица и удивлённо на меня смотря. Мужчина открыл рот, но издал только сдавленный бульк, а после начал рассыпаться на кровавые искры.

Я шлёпнулась на колени, зажимая рот ладонями и от всей души надеясь, что выпитый за завтраком кофе не попросится наружу. Меч, выполнивший своё предназначение, растаял, и Лорд с Игнисом тут же в два голоса спросили, всё ли со мной в порядке и не нужна ли помощь. Я отрицательно покачала головой, сама не зная, что под сим действием подразумевала, шумно выдохнула. Вот и избавились от ещё одного Старейшины, вот и похудел Союз… Итак, двенадцатый, одиннадцатый, десятый, восьмой, седьмой, шестой, четвёртый и второй мертвы. Восемь из тринадцати. Остались первый, третий, тринадцатый (ну ещё б, Кромбель — живучая скотина), пятая (хотя Лунарк на нашей стороне) и девятый… Что-то я ничего не помню про последнего.

«Не время киснуть — соберись!» — от самокопания отвлёк Лорд, дёрнув головой (моей, разумеется) в сторону приближающегося синего смазанного пятна.

Мысленно с «сожителем» согласившись, я прилипла к дереву, чудом избежав участи быть по этому самому дереву размазанной. Пятно остановилось, и я разглядела то существо, которое было в пробирке у Игнес Кравей. Одноглазое нечто смотрело в упор, и я буквально могла прочитать вдолбленную в него команду — «убить». Погодите, а разве его целью изначально не Рей являлся, а? Ах, да, на данном этапе развития событий я — Кадис Этрама, Ноблесс и так далее и тому подобное. Куда жалобу писать? Уж на такое я точно не подписывалась!

Раны, полученные от Роктиса, затянулись в мгновение ока, и я тут же ощутила прилив сил. Теперь обмен энергией шёл в противоположном направлении, и Лорд с Игнисом старались сделать всё возможное, чтоб из битвы я выбралась живой.

Тварь издала вопль, похожий на пронзительный птичий крик, и мне потребовалось всё самообладание, чтобы не зажать уши руками, тем самым подставившись под удар. Новая битва началась, и теперь это ни в какое сравнение не шло с Роктисом. Не в обиду сказано аристократу, но даже кровавый камень не дал ему столько силы, как все живые материалы, из которых его сотворили, синему существу. Оно металось, царапалось и клевалось с невиданной скоростью, попутно умудряясь атаковать чистой энергией, так что я только и успевала, что блокировать удары, понимая, что долго так продолжаться не может.

Когда когти эксперимента застряли в алом куполе, я пискнула, рефлекторно подаваясь назад и налетая спиной на ствол дерева. Слишком близко к лицу, так и глаз недолго лишиться. Или заработать шрамы. Мамочка Франкенштейн, где ты, когда так нужен?! Дети с Рейзелом могут и подождать, твой «ребёнок» в опасности! Отправил б хоть кого-нибудь для приличия, право слово…

«Так не справимся!» — голос звучал твёрдо, но я нутром чувствовала, что Лорд отнюдь не уверен в том, что собирается сделать.

«Рано, — подал голос Игнис, — это может…»

«Она и так умрёт! — отрезал «сожитель», и Копьё сдалось. — Будет шанс — балансируем на грани, но постараемся остаться с крупицами жизненных сил».

Я не понимала, о чём они говорили, так как была занята поддержанием щита. Когда, казалось, песенка была спета, меня охватило одурманивающее чувство силы, и мне удалось откинуть синее существо на несколько метров, впечатывая его в дерево. Энергия бурлила, клокотала, буквально сочилась из каждой клеточки, и до меня не сразу дошло, что я зависла в воздухе, поддерживаемая…

Обернувшись, я выпала из реальности. Два крыла — кровавых с фиолетовыми прожилками, как цвет объединённого Рагнарёка — полупрозрачные, но достаточно крепкие для того, чтобы удержать слабую девчонку. Так, нужно будет попросить Такео или М-21 (почему их? А вы шевелюры ребят видели?) меня постричь, а то длинные в стиле а-ля «Лорд» волосы, большая половина которых натурального тёмно-каштанового оттенка, вызовут много вопросов. В частности от детей, я ведь «дочь директора Ли».

А вот от того, как поменялся цвет кожи, стало по-настоящему жутко: как Франкенштейн становится баклажаном, когда его поглощает Тёмное Копьё, так и я, окружённая силой и Лорда, и Игниса, стала под стать крыльям. Надеюсь, эффект пройдёт до того, как меня такой увидят свои, это ж на сколько вопросов сразу ответить придётся.

«У нас минута», — предупредил «сожитель», и они с Тёмным приготовились к атаке.

Было больно. Сила не досталась просто так, и я завопила, стоило ребятам наброситься на оклемавшееся существо. Они сошлись в бою, а я схватилась за голову, выброшенная в Чертоги, — было чувство, словно она вот-вот взорвётся. Из носа пошла кровь, уши заложило, кости, кажется, беспрерывно ломались. Через целую вечность грянула ослепительная вспышка кроваво-пурпурного цвета, и всё закончилось. Я рухнула на колени в центр образовавшейся воронки, покрываясь испариной и понимая, что не контролирую тело — так сильно оно дрожало.

На место чувства, что способна на всё, пришло опустошение. Энергия утекала сквозь пальцы, перед глазами плясали цветные точки.

— Г-ха! — дыхание перехватило, и боль обрушилась вновь.

Опустила голову и увидела, как из груди торчат два железных когтя, как у паука. С лезвий капала кровь. Резкое движение — и сила, с которой их вырвали, заставила меня повалиться на спину, остекленевшим взором уставиться в небо. Надо мной склонился тот старик, с которым Роктис Кравей разговаривал в коридоре. Нахмурившись, он осторожно потыкал меня ногой, видимо, полагая, что для моего обезвреживания столь простого действия, как удар когтями, недостаточно.

Глаза подёрнулись пеленой, сознание уплывало. Да уж, памятка: нужно быть бдительной даже тогда, когда кажется, что всё позади. Лучше уж ожидать удар в спину, чем, как я, лежать и помирать. Даже обидно как-то, право слово. И «сожитель» с Копьём никак не отреагировали, видать, тоже не до гляделок по сторонам было. Им после победы над этим синим чёрт-те чем отдых нужен.

Неожиданно раздался целый хор голосов, и старик, повернувшись в сторону источника звука, цокнул языком и поспешил удрать.

Тихо шелестели листья деревьев, согревала спину горячая кровь, медленно останавливалось дыхание. Удивительно, но, находясь на пороге четвёртой смерти, я чувствовала лишь спокойствие. Больно не было. Страшно? Пожалуй. Пугала неизвестность, так как Лорд сказал, что ко мне вернутся несколько воспоминаний, и мне одновременно и хотелось узнать о прошлом, и, как М-21, я понятия не имела, что с ним буду делать.

О-о, первая галлюцинация. Я слабо улыбнулась, когда надо мной склонилось обеспокоенное лицо Раджека, и попыталась поднять руку. Старания не увенчались успехом, но Кертье, поняв моё желание, помог, сжав мою ладонь и поднеся её к своей груди.

— Наклонись, — едва шевелила губами. Юноше не понадобилось много времени, чтобы исполнить просьбу, и в следующее мгновение его глаза оказались на одном уровне с моими.

Попался! Коварно улыбнувшись, я из последних сил ухватилась за ворот плаща Раджека, подтягивая его ближе, и, подавшись вперёд, сделала то, что советовал Лорд — поцеловала главу клана Кертье. А после все звуки исчезли, голова коснулась земли, из груди вышел последний глоток воздуха… И я умерла.

* * *

— Опоздали, — цокнул Раэль, деликатно сделав вид, что предсмертное желание человеческой девчонки осталось только между ней и Раджеком. — Говорил же — пусти меня вперёд! Но нет, это слишком опасно и…

— Раэль, — Кертье-старший так посмотрел на брата, что тот в мгновение ока заткнулся. — Займись оборотнями.

— Мы идём с вами, — отрезала Лунарк, когда младший Благородный, вздохнув, повернулся к ним. — Анна спасла наших — мы ей обязаны.

— Ну раз уж обязаны, — ощерился Раэль, — тогда свалите как можно дальше и не отсвечивайте, — он ткнул пальцем в Анну. — Она скажет «спасибо».

— Так, — волчица повернулась к своим, проигнорировав пыхтящего Кертье. — Вы — в убежище Франкенштейна, они отведут, — властный, требовательный и безапелляционный тон, — я прослежу за Старейшиной. Полезно узнать, где он остановится.

И, не став ждать ответа, женщина скрылась среди деревьев, напав на след. Раэль, проводив Лунарк презрительным взглядом, наигранно добродушно улыбнулся оставшимся. Оборотни тут же смекнули, что запахло жареным.

— Я позабочусь об Анне, — кивнул Раджек брату, когда тот вопросительно на него посмотрел. — Ты знаешь, куда идти.

— Не отставайте, — буркнул парень, и вскоре Кертье-старший остался один.

Бережно подняв девушку на руки, Раджек отправился обратно в Корею. Передвигаясь по крышам высоток, он достиг общежития имени святого Франкенштейна и… Сам удивился, когда напоролся на детей, вышедших из дома с Регисом и Сейрой. Видимо, посиделки только-только закончились, вот Ландегре с Роярд и взяли на себя обязанность проводить ребят.

Суйи и Юна вскрикнули, испуганно уставившись на тело Ани. Шинву и Ик-Хан молча открывали и закрывали рот, пытаясь сформулировать правильный вопрос. Что ж, вполне ожидаемая реакция.

— Чего застря?.. — выглянул Музака и, быстро оценив обстановку, собственнически сгрёб Кертье в охапку. Раджек, нужно отдать ему должное, мученически всё стерпел.

Четыре пары любопытных глаз уставились теперь на него, и оборотень, призывая на помощь весь свой богатый опыт, касающийся современности, полученный при разговоре с девчонкой и подчерпнутый из пособий Франи для Мастера, которыми Рейзел любезно поделился с другом, выдал то, чем когда-то сама Анна потчевала четырёх спиногрызов, искренне надеясь, что ложь пройдёт:

— Я ж просил не играть с бутафорией, — вопросительных взглядов стало больше: к детям присоединились Сейра и Регис. — Моя племянница напросилась на съёмочную площадку. Видать, что-то пошло не так.

Кертье почувствовал себя неуютно под внимательными взглядами собравшихся, но быстро кивнул, когда лапа Музаки сжала его плечо крепче, чем следовало.

— Но почему она?.. — начала было Суйи, видя, что Анна не дышит.

— Апчхи! — дети вздрогнули, когда бессознательная девушка чихнула, дёрнувшись и едва не свалившись с рук Раджека, но быстро расслабились.

— Устала, — пожал плечами нервно улыбнувшийся оборотень. — Спит.

Ребята кивнули, снова попрощались и неспешно удалились, провожаемые пристальными взглядами Кертье и Музаки. Когда Суйи, Юна, Шинву, Ик-Хан, Роярд и Ландегре скрылись из поля зрения, экс-вожак повернулся к юноше и, повторно сжав многострадальное плечо аристократа, приговорил того к немедленному отчёту перед всеми.

На повестке дня был единственный вопрос: какого чёрта произошло, если Анька всего лишь пошла в магазин?

— Ну наконец-то этот идиотизм закончился! — счастливо заявил одноклассник, плюхаясь рядом на сидение автобуса и вольготно разваливаясь. — Почему золотые медали нельзя отдать в школе? Почему обязательно куда-то переться?

— Не ворчи, — миролюбиво одёрнула парня Катя, сидевшая позади. — Скажи спасибо, что нас, как и всех, не потащили отмечать последний звонок в ресторан, а позволили выбрать самим.

— Спасибо! — обернувшись к девушке, низко поклонился Андрей, приложив сжатую в кулак ладонь к сердцу.

— Дурак, — улыбнулась Катя.

— А я с ним согласна, — привстав, я начала выискивать четвёртого из нашей компании. — О, Шурик, иди сюда, мы тебе место заняли! — помахав рукой парню, я подождала, пока он проберётся через остальных одноклассников и сядет рядом с Катькой. — Ну что, радуемся последнему дню в качестве школьников? Экзамены сданы, осталось только документы подать и…

— А-ань, замолкни, — подруга умоляюще на меня посмотрела. — Я ж сейчас разревусь.

— А тебе никто не виноват, что ты за границу уезжаешь учиться, — показала язык я. — Обещай присылать письма, ради тебя эти смартфонутые даже писать научатся.

— Я и не знал, что ты о нас такого высокого мнения, — Сашка закатил глаза, но прежде, чем мы продолжили обсуждение, в автобус вошла классная руководительница и, пересчитав всех, попросила занять места и воздержаться от хождения по салону автобуса.

Одноклассники тут же занялись своими делами. Я взяла протянутый Андреем наушник и, откинувшись на спинку сидения, уставилась в окно, взглядом провожая здания. База отдыха находилась в паре десятков километров от города, ехать туда было около двадцати минут, так что вполне есть возможность послушать музыку и подумать, что будет дальше — после выпуска.

Родители настаивали на том, чтобы пойти учиться на программиста, якобы в наше время технологий это одна из самых востребованных профессий. Я же понимала, что не хочу связывать жизнь с электроникой и мне больше по душе родной язык и литература. На этой почве мы знатно разругались, но нужные профильные предметы меня всё же сдать заставили. Не сказать что на сто баллов — пятьдесят восемь набралось, и это уже прекрасный результат. Особенно для меня, на дух не переносящей физику.

И что дальше? Учёба в вузе, магистратура, работа и… О-ох, кто-нибудь свыше, подайте знак, что мне в этой жизни совершить надо, чтоб найти в себе силы, чтобы в следующем году пересдать ЕГЭ и пойти на тот профиль, который выберу я, а не родители!

Погрузившись в размышления, я и не заметила, что автобус свернул в сторону базы. Отовсюду послышались восторженные выкрики и, не дожидаясь, пока транспорт окончательно остановится, большинство одноклассников уже, похватав сумки, выстроились в рядочек, чтобы как можно быстрее высыпать на улицу. Наконец их желание исполнилось, и классная, только и успевшая тяжело вздохнуть, проводила взглядом счастливых учеников. Ну а что она хотела? Мы не маленькие — слушаемся с большим трудом.

Мы с Андреем, Катькой и Шуриком, переглянувшись, выползли практически последними. В лицо тут же ударил свежий ветерок, нос защекотал запах леса, и я потянулась, осматриваясь. Кажется, когда-то давно, в четвёртом или пятом классе, я уже здесь была. Те же сопки, река неподалёку. Ох, надеюсь, если кто и захочет искупаться, то нам потом не придётся прятать его от классной. А то помню я…

— Пойдём, — отвлекая от воспоминаний, Катя схватила меня за руку и потащила в сторону жилого комплекса. В её ладони лежал ключ. — Мы с тобой в пятой комнате.

— Замечательно, — вяло отозвалась я.

— Больше радости, Анька! — повис на нас Сашка, обняв за плечи. — Через десять минут жду у во-о-он той лестницы, пойдём к реке. Не опаздывайте, — и, испарившись так же внезапно, как и появился, парень не оставил нам выбора.

Катя, заметив мой взгляд, улыбнулась и неопределённо пожала плечами — дескать, ты знала, с кем связывалась, когда дружить начинала с этими оболтусами, так что теперь просто смирись и не противься, а иначе хуже будет.

Оставив вещи в комнате и проверив заряд телефона, я сунула его в карман толстовки и, поёжившись от холода (июнь-июнь… двенадцать градусов не хотите?), выползла в коридор. Пройдя общую гостиную, я клятвенно пообещала классруку, что мы вернёмся к ужину, и выскочила на улицу до того, как она спросит, куда это мы вообще идём.

Примерно без десяти семь к месту встречи у лестницы подошёл единственный опаздывающий — Шурик — и мы, держась друг за друга, начали подниматься по видавшей свои лучшие времена лестнице. Ступеньки были узкими и в некоторых местах частично отломанными, но идти было можно. И уж явно такой путь гораздо безопаснее, чем топать, к примеру, по сопке рядом — не внушают доверия сваленные камни.

Катя вскрикнула, оступившись, и клещом вцепилась в мой локоть. Я покачнулась, рефлекторно подаваясь вперёд, и парни обернулись на шум.

— Порядок? — Андрей остановился.

— Всё отлично, — кивнула я.

— Короче, мы вас там ждём, — и он с Шуриком поспешил наверх.

Насколько я помню, эта база отдыха неудобна тем, что, чтобы дойти до речки, нужно сначала подняться на одну из сопок, после перейти на другую, а там — спуститься. Был, конечно, обходной путь, но там идти было опасно хотя бы потому, что тропа проходила у самого обрыва — невысокого, метров пять-шесть — но падать с такой высоты и проверять, сколько костей сломаешь или вообще выживешь, не хотелось никому.

Ещё пару раз едва не навернувшись, мы достигли перехода. Спуск прошёл быстро, и вскоре мы, соревнуясь, кто больше выбьет «блинчиков», кидали в реку камушки. Пока лидировала Катька со своими семью, за ней шёл Андрей, вознамерившийся побить рекорд, после — Шурик, застопорившийся на четырёх, и я, сделавшая парочку. Ну не понимаю я, как эти «блинчики» делать и по какой траектории бросать камень, у меня плохо с физикой! А чтоб использовать математику и вычислять подходящий для броска угол — так это не то, ведь нужно учитывать сопротивление воздуха, скорость течения реки и т.д. и т.п.

Вдоволь наигравшись и облив друг друга (как же без этого?), мы отправились обратно в жилой корпус. Поднялись, ожидаемо, по лестнице, а вот спуск обещал быть интересным…

Андрей, наплевав на протесты Катьки, пытался не грохнуться, шествуя в метре от лестницы и то и дело спотыкаясь о коряги, но, нужно отдать ему должное, пацан держался молодцом. Разве что пару раз с деревом пообнимался, чтоб не сверзиться, но разве ж это проблема. Я топала к нему ближе всех, внимательно смотря под ноги. Это и сыграло злую шутку.

— Да ладно, брось, кто идёт по лестнице, когда рядом есть полоса препятствий? — парень схватил меня за руку и потянул к себе. Справедливо рассудив, что лучше поддаться, а то так и грохнуться недолго, я сделала широкий шаг, и мы едва не покатились кубарем вниз, когда Андрей оступился, тут же хватаясь за ветку дерева свободной рукой.

— Все нормальные люди? — фыркнула я, помахав оставшейся парочке рукой и попытавшись убедить их, что всё будет в порядке.

— Анька, не будь занудой, это вообще конец наших школьных дней. Всё, выпуск прошёл, дальше универ. Иди сюда! — спустившись ещё немного, друг потянул меня за собой.

Сопротивляться было опасно, а возвращаться на лестницу — поздно. Одним из последних спусков являлся крутой склон, а там уже почти асфальт и дорога к жилому комплексу. Пустив Андрея вперёд, я протяжно вздохнула, собираясь с силами, и оттолкнулась от дерева, начав резво перебирать ногами и одновременно с этим пытаясь не накрениться вперёд. План был близок к исполнению, однако в самый последний момент что-то пошло не так.

Запнувшись о корягу, я ухватилась за ветки кустарника, наверняка оставив несколько царапин и заноз на ладонях, резко крутанулась, оказываясь спиной к камням, а после… Ветка треснула. Всё произошло в замедленной съёмке: я взмахнула руками, инстинктивно противясь падению, посмотрела наверх — сквозь кроны деревьев проглядывалось вечернее небо, бездушно серое, затянутое тучами, но мне оно показалось неожиданно ярким и светлым — и упала, тут же скрещивая руки и закрывая лицо. Сверху посыпались камни, и последнее, что отпечаталось в сознании — это испуганные крики друзей.

Темнота, однако, быстро сменилась едва освещённым коридором. Было пугающе тихо, и я сделала несколько неловких шагов. И ничего — ни эха, ни стука. Делать было нечего, идти — лишь в одну сторону — и, за неимением иных путей, я пошла вперёд, надеясь, что когда-нибудь на кого-то наткнусь.

— …А-а, ну что вы такие одинаковые! — подскочив от чьей-то жалобы, я прислушалась. — Сколько раз говорить: мёртвый — не значит скучный! Потом ещё спрашивают, чего это люди на нас охоту объявили. Вы свои лица в зеркале видели? Это ж преступление против жизни! — говоривший застонал. — Дайте мне хоть одного нормального! Я что, многого прошу?

Дойдя до приоткрытой двери, я поджала губы и, постучавшись, робко вошла в просторную гостиную, оккупированную совершенно незнакомыми личностями. Их было немного — около восемнадцати — и все, как по команде, повернулись ко мне.

— Здра-асьте, — протянула я, стушевавшись и замерев на месте. — Вы не подскажете, где здесь выход? Меня друзья ждут.

— А ты кто? — шарахнувшись в сторону, я обернулась. Голос раздался из-за спины, напугав до чёртиков.

— Меня зовут Аня, — растерянно пробормотала я, пытаясь разглядеть говорившего. Он казался смутно знакомым…

— Ты… человек? — он мигом оказался рядом, буквально впиваясь в меня взглядом алых глаз. — Но как ты…

— Лорд? — захлопала ресницами я, от неожиданности запинаясь о собственную ногу при попытке сделать шаг назад и оказываясь подхваченная чьими-то руками. Запрокинув голову, я приоткрыла рот. — Рагар Кертье?

— Вот и познакомились, — широко улыбнулся экс-правитель Лукедонии. — А теперь всё по порядочку: ты что здесь делаешь и откуда нас знаешь?

— Я… — зависла, пытаясь сформулировать ответ. Как-то странно будет заявить вполне себе живым персонажам «Вы герои одной замечательной манхвы. Мёртвые, правда, но герои!»

— Мисс, — Рагар попытался поставить меня на ноги, но я вновь покачнулась, и мужчина был вынужден усадить меня в кресло. Оставшиеся шестнадцать представителей расы аристократов, сгрудившись в сторонке, молча наблюдали за происходящим, решив не вмешиваться в заскоки своего почившего правителя. — Вы знаете, почему оказались именно здесь?

— Я умерла? — вспомнив падение и погребение под камнями, осторожно предположила я.

— Скорее да, чем нет, — Кертье сидел рядом на корточках. Лорд себе такого позволить не мог, потому, пододвинув кресло так, чтобы наши коленки соприкасались, плюхнулся в него и наклонился вперёд, с живейшим интересом смотря на моё лицо.

Я откинулась на мягкую спинку, опустив голову и прикрыв глаза. В душе образовалась пустота, а в голове, сменяя друг друга, замельтешили вопросы: почему именно я? почему так рано? что теперь будет? как отреагируют на мою смерть родители? а что друзья? Один за другим они возникали и пропадали, и ни на какой из них я не могла найти ответа. Из мёртвых вернуться невозможно, грустить по той жизни, которая могла бы быть, очень глупо, тем более в мире мёртвых. Да и что это даст? Лишь дополнительные печали и тревоги. С кончиной придётся смириться — и чем раньше, тем лучше.

— Если это загробный мир… — начала было я, но хохотнувший Лорд перебил:

— Это? — он красноречиво обвёл рукой гостиную. — Пф-ф, не сравнивай наш Вечный Сон со своими представлениями о жизни после смерти, — мужчина хмыкнул. — Если ты о нас знаешь, то имеешь представление о том, что происходит с душами глав кланов?

— Да, — недоумённо кивнула я. — Они переходят в оружие духа, тем самым делая его сильнее.

— Вот, — Лорд ткнул указательным пальцем мне в грудь, — это мы и называем Вечным Сном. Мы не умираем как таковые, мы всё ещё живы и продолжаем существовать. В форме бестелесных духов, призраков, барабашек — называй, как хочешь. Важно то, что мы не мертвы.

Я кивнула, относительно начиная понимать, к чему клонит экс-правитель Благородных. Если они не мертвы, то и я тоже. А это значит, что есть способ вернуться. Я воспрянула духом, но тут же сдулась. Можно подумать, я знаю способ.

— Ну-у?.. — протянул мужчина, словно чего-то ждал.

Я нахмурилась. Да быть того не может… Не, вы шутите. Хотя… Поджав губы и вспомнив всё то, что читателям когда-либо говорили про Лорда, я вздохнула, поёрзала в кресле и, осознав, что другого выхода нет, а отказываться от предложения чревато окончательным переходом из состояния «полудохлика» в состояние «трупа», махнула на всё рукой и поинтересовалась:

— Ты знаешь способ вернуться?

— Да! — от счастливого восклицания я поморщилась. Не так громко… — Но мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

— Лорд? — до Рагара всё дошло быстро и сразу, я же непонимающе хлопала глазами. — Вы же не собираетесь?..

— Именно это и собираюсь, — счастливо улыбнулся мужчина. — Только я забыл, куда всё это дел. Скоро вернусь, — оповестил он и, вспорхнув с кресла, скрылся за одной из дверей, находящихся в дальнем конце гостиной.

— Простите, — я посмотрела на Кертье, всё ещё сидевшего рядом, — что происходит?

— Скоро всё узнаете, — Рагар выпрямился. — Пожалуйста, не выходите за пределы данного помещения. Я пойду помогу Лорду, — мужчина вздохнул, когда из комнаты раздался грохот. Последние слова я скорее почувствовала, чем услышала: — Пока он всё не разнёс.

И Кертье, вежливо склонив голову, испарился в том же направлении, что и правитель Лукедонии. Я, посидев ещё минуту, искоса посмотрела в сторону оставшихся Благородных, вернувшихся к своим делам, и, справедливо предположив, что ничего плохого от этого не будет, направилась к ним. Во всяком случае, насколько я помню, к людям они относились покровительственно-терпимо, так что против моих назойливых вопросов точно не будут.

Итак, за полчаса, что Лорд и Рагар что-то искали, я успела: во-первых, поговорить с матерью Раскреи, негласно являвшейся авторитетом среди этой группки, и вынести из диалога одну простую вещь — мне здесь не рады, так как люди не должны задерживаться в мире духов. Нет, она не была настроена враждебно, просто сочувственно-поучительным тоном известила, что если я жива, то должна как можно быстрее вернуться в это состояние. Во-вторых, наткнулась на жену Рагара и поняла, в кого младший Кертье такой темпераментный. Эта кудрявая, заразительно весёлая и вспыльчивая женщина была необычайно заботлива и добра, однако стоило кому-то как-то задеть другого или обронить обидную колкость — всё, пощады можно не ждать. В-третьих, узнала несколько забавных фактов из жизни Благородных.

Мы бы и дальше разговаривали (в основном, я засыпала ребят вопросами об их жизни, о времени, проведённом среди людей, об их к нашей расе отношении, об охоте на вампиров и т.д.), но вернулись взлохмаченные Лорд с Рагаром (первый — счастливый донельзя, второй — смирившийся со своей участью), и мне пришлось направиться к ним, на прощание получив крепкие объятия матери Раджека и Раэля и ласковое поглаживание по голове от родительницы Раскреи.

Лорд подхватил меня под локоть, вручив кипу бумаг и письменные принадлежности Кертье, и потрусил к двум креслам. Усадив меня в одно, мужчина пододвинул стол и, по-турецки усевшись в другое, постучал ладонью по деревянной поверхности. Рагар водрузил бумаги между нами, положил перо и ножик для резки бумаги по правую руку от меня. Лорд возбуждённо потёр лапки.

— Так, — начал он, — предлагаю заключить соглашение.

— Какое? — прищурилась я. Знаю все эти ваши контракты… Себе дороже.

— Как ты знаешь, Рейзелу суждено пожертвовать собой ради других, — Лорд неожиданно посерьёзнел, и я онемела от перемены в его поведении, тоне, выражении лица, в конце концов.

— Угу, — поддакнула я.

— Ты сделаешь всё, чтобы он выжил. Поможешь спасти его, перевоспитать, запереть — без разницы. Обратись к злыдню — он даст совет. А я верну тебя к жизни. То есть сделаю так, чтоб твоя душа вернулась в тело, а не продолжила свой путь по другую сторону жизни.

— Погодите, — я подняла руки, — вы же понимаете, что я — обычный человек? Во мне нет сверхъестественных способностей. Рей чаще будет меня из передряг вытаскивать, чем я его.

— Мисс, вы неправильно поняли, — Рагар порылся в бумагах и извлёк на свет божий исписанный лист. — Здесь все условия.

Он протянул пергамент мне. Скользя глазами по написанному, я всё больше и больше удивлялась фантазии Лорда. В том, что только он мог составить подобное соглашение, сомнений не было никаких. Ведь только в эту блондинистую голову способна снизойти идея отправить человеческую девчонку (с собой в придачу) в мир, в котором живёт Ноблесс, с семью жизнями в запасе. А, погодите-ка…

— Я сделаю всё, чтобы его спасти, — не став дочитывать, посмотрела на Лорда я. — Он заслуживает шанса на счастье как никто другой. Так что… Проблем нет.

— Замечательно! — вернувшись в прежнее состояние, мужчина вскочил на ноги. Его глаза возбуждённо блестели. — Тогда…

— Но и у меня есть условие.

— Мм?

— Я хочу спасти Раджека, — Рагар, собиравший полную версию контракта, замер, оторвавшись от своего занятия, и обратил вопросительный взгляд в мою сторону. — Он должен умереть в одной из битв, а я хочу помешать этому.

— Если так должно случиться… — тихо и смиренно начал Кертье, но его хлопнула по спине жена, и монолог оборвался.

— Я правильно услышала, что мой сын может закончить своё существование безвременным Вечным Сном? — женщина говорила тепло, но мне отчего-то стало не по себе. — Анна?

— Да, — отважный кивок. — Наде…

— Спасибо за участие, — она улыбнулась — светло и открыто. — Когда встретишь их, передай, что мы с отцом их любим и что Раджеку не нужно к нам спешить. И что я хочу встретиться с внуками, когда придёт время.

Эта леди была до странности похожа на обычного человека с такими же простыми запросами относительно своих детей. Я не могла не улыбнуться, когда она похлопала меня по плечу, пожелав удачи, и проводила женщину взглядом. Прежде, чем вернуться к остальным, она оставила быстрый поцелуй на щеке супруга, и я смущённо отвернулась, не зная, куда посмотреть, чтобы не видеть расцветающую на губах Рагара улыбку. Ткнувшись носом в соглашение, я удивлённо отметила, что обязательное условие «сохранить Раджеку Кертье, нынешнему главе клана Кертье, жизнь» уже было внесено. Расторопно…

— Отлично, — хлопнул в ладони Лорд. — Пожалуйста, потерпи.

Рагар осторожно взял мою правую руку за запястье, а после резко уколол безымянный палец уголком ножа для резки бумаг. Я ойкнула скорее от неожиданности, нежели боли, и тут же испустила изумлённый вздох, когда Кертье оставил отпечаток крови на месте подписи. След слабо засветился алым.

Экс-правитель Благородных проделал ту же операцию, и договор был заключён. Оставив кровь высыхать, Лорд повернулся ко мне, вновь превратившись из шалопая в мудреца, и произнёс:

— Соглашение скреплено. Теперь обо всём подробнее и по порядку. Твои жизни…

У меня нестерпимо зачесался нос, и я чихнула. Воспоминание тут же оборвалось, и моё сознание выкинуло в мир Ноблесс. Дёрнувшись от неожиданности, я едва не навернулась с чьих-то рук, а после, услышав голоса детей, решила притвориться мёртвой, вовремя спохватившись и не став высовывать кончик языка для правдоподобности. Впрочем, моё поведение легко объяснил Музака, и спасибо ему за это огромное. Мм, он решил требовать ответы от Раджека? Значит, я могу ещё немного поваляться, делая вид, что не пришла в себя? В конце концов, имею полное право, не каждый быстро оправится после того, как сначала из него выкачали всю энергию для битвы с Титаном, которого и Рей-то еле одолел, а потом продырявили. Вновь. А-а, Франкенштейн, мне нужен новый гардероб!

Оставив ребят, я нырнула в Чертоги и, припомнив один момент из прошлого, отправилась в лабиринт из многочисленных шкафов со всеми вещами, хоть как-либо связанными с моей памятью. Там было всё — начиная нужными сюжетно-важными записями и кончая картинкой, мимолётно увиденной на просторах интернета лет семь назад.

— Так, Лорд, оторви свою задницу от кровати и иди сюда! — прокричала из глубины Чертогов я, наконец-то отыскав необходимый предмет. — Игнис, тебя это тоже касается!

— Ну что опять? — мученически вздохнул «сожитель», пробираясь через стеллажи. Ему явно не понравилось, что его отвлекают от такого важного занятия, как ничегонеделание.

— Что-то важное? — Копьё прибыло первым, просто перемахнув через несколько шкафов и оказавшись рядом. Существо смотрело заинтересованно и выжидательно. Этакое детское стремление узнать, что будет дальше.

— Да, — широко улыбнулась я. — Будем взвешиваться.

— Зачем? — прифигел Лорд, попятившись.

— Ты давеча назвал меня тощей, — прищурилась, сложив руки на груди. — Я тогда как-то не вспомнила, что ты тоже доска доской. Так что, — торжественно показав весы, ухмыльнулась я, — звания «ходячий скелет» удостоится тот, кто будет весить меньше всего. Я и футболку такую купила, рядом с продуктовым печать была.

— А-а-ань… — звучало не то жалобно, не то предостерегающе.

— Ло-о-орд, — вторила я, вставая на весы. Те показали пятьдесят восемь килограммов. — Во, видишь? Я не тощая!

— Ну как сказать… — «сожитель» оценивающе ущипнул меня за бок, и я охнула, поморщившись от неприятного ощущения.

— Теперь ты.

Мы с Лордом поменялись местами, и я удивлённо распахнула глаза, когда весы показали семьдесят пять. Игнис остановился ровно на шести десятках. Пам-пам-пам…

— О, нам нужен Рейзел! — хлопнула в ладони я и мысленно позвала Кадиса Этраму.

Ноблесс, внимательно слушавший доклад Раджека на тему «как так получилось?», немедленно отозвался и, кажется, смутился от количества внимания к своей скромной персоне, когда его поставили на весы.

— Да быть не может… — растерянно пробормотала я, всплакнув. Стрелка замерла на шестидесяти двух килограммах. Я ж говорила, что откармливать этого костлявого принца надо, а то такими темпами скоро анорексию заработает. Если не уже. Интересно, какой у него рост?

— Я предупреждал, — улыбнулся «сожитель», доставая откуда ни возьмись футболку с напечатанной надписью «Дрыщ года» и протягивая её мне. — Прошу.

— Как он может весить больше меня? Он же тоню-у-усенький!.. — сблизив большой и указательный пальцы, оставив между ними несколько миллиметров, я обиженно посмотрела на Рейзела, будто в результатах был виноват именно он.

— Подкрутка — удивительная вещь, — усмехнулся «сожитель», предусмотрительно уже вернув весы на место, когда я обречённо натянула футболку.

— Ло-о-орд! — потянувшись к с истерическим хохотом побежавшему мужчине, я замерла на месте, почувствовав, что за ворот меня кто-то держит. Медленно обернувшись, я встретилась взглядом с Франкенштейном.

О-о-ох, ясно, сейчас буду.

Понуро буркнув несколько обидных в адрес «сожителя», я вылезла из Чертогов и, усевшись на диване, на который до этого водрузили мою тушку, повернулась к внимательным слушателям в лице общежития имени святого Франки. Вдохнув побольше воздуха в грудь, я начала рассказ о том, что произошло и где сейчас находятся оборотни.

— В общем, в своём мире я нахожусь на грани смерти, — я сидела напротив тех немногих, кому было известно о странностях моей судьбинушки — Рейзела, Франкенштейна, Раджека и Музаки — и пересказывала им всё, что удалось вспомнить. — Меня занесло в Вечный Сон, а там последовало знакомство с Лордом и почившими аристократами. Что же касается смертей, — все напряглись, ожидая услышать страшную тайну, — то я ничего не знаю, — разочарование на их лицах было достойно кисти великого художника. — Я чихнула.

— Значит, ждём твоей очередной кончины? — оборотень-старший откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. — Может, обратимся к Союзу? — Музака повернулся к Рею. — Хоть какая-то польза от них будет.

— Проще всё устроить в домашних условиях, — ласково предложил Штейн, мило улыбаясь. — Проблем меньше, да и труп таскать не надо.

— Угу, — подтвердил новоизбранный вожак лунолюбов. — Спускается модифицированная троица за печеньем, а там Анька буквой «зю» валяется. Способствует аппетиту.

— А мы её в уголке положим, — оптимистично заявил Франки. — И накроем.

— Розовой простынёй? — иронически поинтересовалась я, сложив руки на груди.

— Можно белой, — не меняя доброжелательной интонации, ответил блондин. — Но если ты хочешь…

— Ребя-ят, — я примирительно подняла руки, — давайте предоставим дело случаю? В нашей ситуации я по-любому помру, так хоть перед этим что-нибудь полезное сделаю.

Франкенштейн с Музакой переглянулись, будто обдумывая что-то, и последний, пожав плечами, вернулся к созерцанию моей скромной персоны. Рейзел молчал и делал вид, что наш диалог ему снится, и медленно пил свой чай, заваренный Франей минуты две назад. Лорд ходил между стеллажей, пытаясь отыскать одному ему интересные распечатки, а Игнис мирно дремал в кровати, изнурённый последним сражением (знакомство прошло относительно мирно, только Штейна чуть удар не хватил). Для того, кто только недавно понял, как использовать свои силы, он держался молодцом, но всё же перегрузка могла навредить. По крайней мере, учитывая, как на подобное реагирует Тёмное Копьё Франки, то можно только порадоваться, что меня ещё не слопали.

Я вздохнула и, поднявшись на ноги, подошла к календарю. К вящему удивлению, но до конца каникул и начала учёбы я дожила. Сегодня было тридцатое августа, а значит, послезавтра уже нужно будет топать в школу. Франкенштейн, правда, сдержал своё слово и проинформировал, что я могу уроки не посещать, так как сдала полугодовые на сто баллов, но я махнула рукой. Это последняя возможность провести как можно больше времени с персонажами, которых, похоже, я стала считать семьёй (как-никак, три с половиной месяца в постоянном взаимодействии), так что не стоит её упускать.

— Так что это? — Кертье вертел в руках ту штуковину, которая напоминала пирамиду с отсеками. О-о, а она поменяла свою форму…

— Никаких идей, — не поворачиваясь к юноше, развела руки в стороны я. — Может, после пятой смерти?

— Надо попросить Раэля свернуть ей шею, — тихо пробормотал себе под нос Франкенштейн, но его, разумеется, все услышали. — Шучу, — оправдался под взглядом Кадиса Этрамы учёный.

— Ладно, господа, — я зевнула и потянулась. — Уже слишком поздно, я выспаться хочу. Спокойной ночи, увидимся утром.

— Сладких снов, — раздался неслаженный хор голосов, и я покинула Чертоги.

По пути заскочив в душ, я закрыла дверь в свою комнату и завалилась на кровать, утыкаясь лицом в подушку и наслаждаясь мягкостью всё той же пижамы, которую я использовала во время нашего двухнедельного пребывания в отпуске. Кровать была твёрже, зато роднее, и через минуту я уже сладко посапывала, искренне надеясь, что мой сон в этот раз никакие кошмары про жену Раджека нарушать не будут.

Проснулась от аппетитного запаха горячего шоколада и тостов с джемом. Сонно разлепив один глаз и узрев сию красоту на тумбочке, я тут же подскочила на кровати, захлёбываясь слюнями, и помчалась умываться и мыть руки. Потом, вернувшись, я удобно устроилась на кровати и, взяв в одну руку тост, а в другую — кружку, приготовилась вкусно позавтракать. Но прежде чем невероятно вкусный кусочек оказался во рту, дверь распахнулась и на пороге возник Тао с ноутбуком под мышкой.

— Доброе утро! — жизнерадостно заявил хакер, плюхаясь рядом и невзначай откусывая от тоста огромный кусок. — Я что пришёл, — титаническими усилиями отправив тост в путешествие к своему желудку, Тао открыл ноутбук и, введя пароль, повернул его экраном ко мне. — Вот.

Находясь в шоке от подобной наглости и туго соображая после резкой смены обстановки, я не особо удивилась, когда завтрак из моих рук перекочевал к Тао и вместо него я держала технику. Вздохнув и поняв, что ругаться и спорить бесполезно, я села по-турецки и начала читать. Сообщение было от Раэля, отчитавшегося, что путь к убежищу вместе с оборотнями прошёл без особых происшествий (мда-а, а кто Благородного учил техникой пользоваться? Или там кто-то из волков под его диктовку строчил?), но он подзадержится, так как ему не нравится, что всё прошло гладко. Я мысленно с парнем согласилась, так как мы всегда влипаем в неприятности.

Когда я закончила анализировать информацию, предоставленную уже оборотнями, то от завтрака остались лишь пустые тарелка и кружка. Довольный и сытый хакер лежал на спине, положив руки под голову и согнув ноги в коленях, и напевал под нос незатейливый мотивчик. Позавидовав отличному расположению духа Тао, я отправила ноутбук в гибернацию и, положив его компьютерщику на живот, встала с кровати. Раз уж приготовленный для меня завтрак слопал хакер, а есть хочется, нужно спуститься на кухню и чего-нибудь себе сварганить. Услаждать слух обитателей общежития звуками умирающего кита желания нет.

В гостиной никого не было. Записка на столе гласила, что большая часть нашей компании была утащена детьми в компьютерный клуб. Там же была и приписка от Суйи, которая уведомляла, что в два часа нас ждёт кинотеатр, и убедительно просила не опаздывать. Посмотрев на часы и порадовавшись, что мне дали поваляться до половины двенадцатого, я пошла готовить омлет.

После завтрака я вернулась в комнату, чтобы переодеться и собрать вещи. Карта (спасибо Франкенштейну за карманные деньги) и телефон отправились в передний карман джинсов, а рукава ветровки опоясали талию. Белоснежная футболка на размер больше и кроссовки. Короче, если не присматриваться — вполне себе обычный подросток. Поинтересовавшись у Тао, дома ли Такео, и получив ответ, что тот сейчас занимается своими пистолетами в их комнате, я отправилась к снайперу. Волосы наполовину натурального цвета, наполовину крашеные явно вызовут кучу вопросов, так что… Будет бесплатный парикмахер.

Такео в просьбе не отказал и аккуратно остриг окрашенные пряди. Теперь, как и раньше, волосы едва касались плеч, но были тёмного оттенка. Поблагодарив снайпера, я посмотрела на часы и поспешила к кинотеатру. Опаздывать не следовало, учитывая возможные последствия (дети — хуже Франки), а потому у места назначения стояла уже без десяти минут второго. А самое весёлое, что дети меня не узнали. Штейн, Рейзел, Музака, Раджек, Регис и Сейра молча стояли, смотря в мою сторону, и с непередаваемым выражением лиц слушали тираду маленьких дьяволят.

— Добрый день, — когда Ландегре готов был взорваться, вмешалась я, хлопнув Шинву и Ик-Хана по плечам. — Чего бузим?

— Аня? — вытаращилась Суйи, лицезря с открытым ртом.

— Решила покраситься, — предугадывая вопросы, ответила я. — Итак, на что идём?

— Секрет, — в один голос заявили дети, и Суйи с Юной, подхватив меня под руки, направились в зал. Оставшаяся компания, переглянувшись, с безнадёжным вздохом отправилась следом.

— Ну и как это понимать? — я сидела рядом с Раджеком ровно посередине зала, оставшиеся утопали куда-то на задние ряды.

Свет выключили, фильм начался. Чувствуя себя немного неуютно в создавшейся атмосфере, я слишком увлечённо начала смотреть кино. Та-ак, чья идея была потащить всех на мелодраму? Нет бы что-нибудь весёлое, приключенческое… Ох, мама, надеюсь, я не усну. И людей ещё мало, чтоб всех, так что сбежать — не вариант, так как исчезновение заметят. Так, Раджек, одолжи-ка своё плечо, использую его в качестве подушки. Удобно устроившись у Кертье под боком, я сложила руки на груди.

«Как вам завтрак?» — в голове раздался тихий вопрос Раджека, и я вздрогнула от неожиданности.

«Никак, — воспоминание о сытом и улыбающемся хакере подпортило настроение. — Тао его сожрал».

«Не о том думаешь, Аня, — застонал Лорд, схватившись за голову. — За что мне всё это… Сначала он, теперь ты. Я так с ума сойду!»

«Сто-о-оп, — осознание запоздало. — Так это ты приготовил?»

«Пять баллов за сообразительность, — буркнул «сожитель». — Так, Рейзел, иди сюда. Налаживай уже отношения с Раскреей, а то дурной пример заразителен», — в голове стало тише и свободнее, и я поняла, что Лорд покинул здание. Видать, пошёл устраивать воспитательную беседу великому и ужасному Ноблесс.

Справившись с неловкостью, я повернула голову и чмокнула юношу в щёку, тут же вернувшись в исходное положение и радуясь, что выступившего румянца никто не увидит. Сейчас, главное, чтобы мысли не спутались, а то ляпну чего-нибудь.

«Спасибо, — так, пока всё нормально. — Пахло изумительно», — я высвободила руку, потянувшись было к ладони Кертье, но в нерешительности остановилась. Да, мне тоже нравится ход моих мыслей: признаться в любви, танцевать, поцеловать — это пожалуйста, это за милую душу, а вот взять за руку — не-е-ет, слишком смущающе.

Пока я мысленно чихвостила себя на чём свет стоит, Раджек сделал всю работу за меня. Рука дрожала, чувствуя тепло чужой ладони, а на губах расцвела счастливая улыбка. Я опустила голову, смотря на переплетённые пальцы, и прикрыла глаза. Сердце размеренно стучало в груди, и, пожалуй, я никогда ещё не чувствовала себя настолько счастливой. Как хорошо, что Раэль этого не видит, а то бедного парня удар бы хватил. О-о, это я с ним после «предсмертного» желания не виделась. Господи, сделай так, чтобы я пережила встречу…

Шёл фильм, изредка раздавался шёпот случайных зрителей, царил приятный полумрак.

* * *

После кино с детьми распрощались, так как они решили заскочить к Суйи на съёмки (а мы стратегически сослались на неотложные дела), и отправились домой. Эмоционально выжатые Франкенштейн и Музака тут же исчезли в неизвестном направлении, Регис и Сейра занялись приготовлением ужина, Рейзел уселся в гостиной и углубился в чтение очередного пособия от Франи (к нему, что странно, присоединился Раджек, и я понятия не имела, чему можно учить Кертье. Надо потом полюбопытствовать). Я, не став никому мешать, поинтересовалась, не нужна ли Ландегре и Роярд помощь, справилась с поставленной задачей накрыть на стол и поднялась в комнату.

Положив карту и телефон на тумбочку, я подошла к окну. Из него открывался замечательный вид на ту сирень, из-за которой Раджек после нашего путешествия в Лукедонию задержался, а я не то ляпнула, и все подумали, что он мёртв. Надо следить за языком, а то ещё одна подобная оговорка — и Франя кровопролитию препятствовать не будет.

Оставшийся день прошёл как по маслу: ни впечатлений, ни драк, ни намёков на врагов. Тихо, спокойно, семейно. Правда, от зрелища переговаривающихся и радостно смеющихся ребят за ужином сердце кровью обливалось и хотелось реветь в три ручья. Вот они-то останутся здесь, у них всё будет прекрасно (моими стараниями и советами «сожителя»), их ждёт счастливый финал… А я? Вернусь к себе? Буду жить своей жизнью? Если повезёт, не останется никаких воспоминаний и всё будет казаться прекрасным сном; если же нет — участь по ночам обнимать мягкие игрушки и вспоминать о днях минувших.

Замерев с ложкой во рту, я остекленевшим взглядом смотрела на пытающегося придушить Тао М-21, на Региса, подозрительно напряжённого, на Франкенштейна и Музаку, которые сидели по обе стороны от Ландегре и пытались поубивать друг друга взглядами, на Сейру, подливавшую Кадису Этраме чай, на Такео, нёсшего порцию печенья из подвальных помещений, и чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Моргнув пару раз, стараясь совладать с чувствами, я отложила ложку. Аппетит пропал.

— Что-то не так? — повернулся ко мне Раджек, решив не использовать мысленную связь.

— Мне грустно, — честно ответила, не став ничего скрывать.

— Пойдёмте, — на то, что Кертье покинул застолье, никто не обратил внимания. Юноша протягивал мне руку, и я с сомнением на неё смотрела. — А то всё пропустите.

Да когда ты уже ко мне на «ты» начнёшь обращаться, ледышка лукедонская?! Схватив Раджека за руку, я почувствовала себя маленьким ребёнком, которого подговорили на проказу. Оглянувшись на ребят, мы с Кертье выскочили из дома. Дальше дорогу указывал он, и вскоре, перепрыгивая с крыши на крышу, мы оказались на берегу моря. Отдыхающих было мало. Устроились прямо на песке.

— Здесь что-то произойдёт?

— Закат.

Я открыла было рот, намереваясь уточнить, но Лорд посоветовал заткнуться и просто наслаждаться зрелищем. Понуро послушавшись, я обратила взгляд в сторону моря, да так и замерла, заворожённая солнечными отблесками на морских волнах.

Подумать только, столько времени провели на море, а удосужиться полюбоваться заходящим солнцем так и не додумались. А посмотреть-то есть на что. Оранжевые, красные и фиолетовые оттенки избороздили поверхность воды, она золотилась, а солнце, кажущееся необычайно огромным, медленно скрывалось за горизонтом. Великолепно. Потрясающе. Превосходно.

— Вы улыбнулись, — заметил Раджек, и что-то в его обычном тоне изменилось. Не с такой интонацией он общается, она слишком… Как же описать-то?

«Не о том думаешь, Аня», — безнадёжность в голосе «сожителя» зашкаливала.

И всё-таки он прав. Вместо того чтобы размышлять об изменениях в Кертье-старшем, лучше помыслить вот о чём: во-первых, Раджек интересуется моим эмоциональным состоянием, раз заметил, что я не свечусь от счастья; во-вторых, он приглашает смотреть закат, которым мог бы спокойно полюбоваться в одиночестве, а меня отвлечь чем-нибудь другим. Или просто посоветовать чем-нибудь заняться, чтобы не думать о грустном. Не-ет, юноша, явно заваленный делами и без защиты моей персоны, выкроил время на прогулку.

Ага, но при этом совершенно непонятно, в честь чего эта пляска. Кто мне недавно заявил, что я ему как сестра родная? Кто проявляет заботу и прямо не говорит о своих чувствах? Кого придётся пытать или спаивать, чтобы добиться нужной информации? Почему всё так сложно? Почему нельзя сразу в лоб: «Анна, я обдумал ваши слова и не могу принять ваши чувства» или «Анна, я не знаю, к чему всё приведёт, но вы мне тоже нравитесь». Или, на худой конец…

А-а-а, кыш-кыш-кыш, не надо мне об этом думать, а то опять грустить начну! Тряхнув головой, избавляясь от противных мыслей, я вернулась к созерцанию заката. Время тянулось медленно, и, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, я поняла, что ноги затекли.

Подождав, пока проблема исчезнет, я кивнула Кертье, и мы поскакали по крышам обратно. Вот когда-нибудь люди начнут смотреть вверх, когда-нибудь сложат два и два и найдут странности в происходящем, учитывая, какие нелепые оправдания придумывает KSA, чтобы скрыть работу Союза (и нашу заодно). Когда-нибудь между всеми нами — людьми, оборотнями и аристократами — воцарится мир. Но явно не сегодня и не сейчас. До этого ещё дожить надо.

Стоило нам вернуться, как Раджека утащила модифицированная троица. Я, с минуту постояв в прихожей в гордом одиночестве, заприметила на столе в гостиной оставленные пособия, которые читали Кадис Этрама с Кертье, и, воровато оглядевшись, потопала узнавать, что же они изучают. Рейзел со своим «1000 и 1 способом ориентироваться в пространстве» не удивил, а вот Раджек… Ещё раз осмотревшись на наличие любопытных глаз, я развернула распечатку к себе и уставилась на титульный лист. Там изящно красовалось:

Как правильно вести себя с девушкой: методическое пособие

Автор: Франкенштейн

Редакция: ГМО, дети, Кэриас

Специально для Раджека

P.S. Мы в тебя верим))

P.P.S. Аня, положи на место!

Сделав вид, что ничегошеньки не видела, я отправилась на поиски тех, кому может пригодиться моя помощь. Нарвалась на Штейна, который благородный порыв не оценил и отправил убираться во всём доме. Учитывая, какой бардак навели М-21 и Музака в тренировочной комнате, а Тао с Такео — в лаборатории рядом с божественной машиной по приготовлению печенья, то уборка затянулась до ночи. После неё дорога была только в ванную, а затем мой организм запросил сладкого, и я отправилась на кухню.

— Да где же он? Франкенштейн ясно говорил: «ищи на верхней полке», — стоя на табурете и попутно стараясь с него не свалиться, я осматривала кухонные тумбы. — Он же не мог закончиться, я вчера целую упаковку видела!

«С какого перепугу тебе вообще в два часа ночи захотелось горячего шоколада? — «сожитель» зевнул. — После смерти совсем плохо стало?»

— Когда ты выдернул меня из кровати в четыре утра, чтобы я налила Рейзелу чай, я не возражала.

«И ты теперь об этом до скончания времён напоминать будешь?»

— Надеюсь, с тобой мы разлучимся раньше. О, вот он! Наконец-то! — с победным вскриком я достала упаковку горячего шоколада и опустила её на плиту.

«Почему он тебе так нравится? — подал голос Игнис. — Это же просто какао-порошок, разбавленный в кипятке».

«Не знаю, — пожала плечами. — Просто нравится. Хочешь попробовать?»

Тёмное Копьё с предложением согласилось, и я, достав два пакетика и убрав упаковку обратно в шкаф тумбы, отряхнула руки. Вознамерившись слезть, замерла, поняв, что сила Лорда не даёт мне пошевелиться. Вовремя. Вот прям всегда мечтала в два часа ночи застрять на кухне.

«Кончай дурачиться, — пожелание прозвучало резче, чем того хотелось, и я, поразмыслив, добавила: — Я устала».

«Тс-с. Там Кертье идёт. Так что… Упс».

Ха-а?! «Сожитель» дёрнул меня в сторону, и я, грациозно покачнувшись, равновесие не удержала и полетела на пол. Не упала, подхваченная кем-то достаточно быстрым, чтобы за несколько миллисекунд оказаться рядом с падающим человеком. Видимо, радар экс-правителя Лукедонии дал сбой, так как поймал меня Раэль, в результате чего я оказалась лежащей на его руках. Ноги касались накренившегося табурета, и я прекрасно понимала, что, отпусти меня сейчас парень, приземление будет болезненным и крайне неприятным для измученного уборкой тела.

«Не тот», — разочарованно подытожил Лорд.

— Человек, у тебя дурная привычка заставлять кого-то себя спасать, ты в курсе? — Кертье с недовольством посмотрел мне в глаза, устало вздохнув.

— Ты вернулся? — вопросом на вопрос ответила я, только сейчас замечая, что рефлекторно вцепилась в ворот одеяния парня, когда искала, за что бы ухватиться. — Как оборотни?

— Гавкают.

— Да? Тогда надо намордник купить, — ы-ы-ы, он меня сейчас убьёт взглядом! — Ну, спасибо, что поймал, я пойду…

— Не раньше, чем объяснишь, почему поцеловала Раджека, — вот теперь точно можно писать завещание. Франкенштейну даже просить устроить преждевременную смерть не придётся. — Я же предупреждал…

Я втянула голову в плечи и махнула ногами, одновременно и пытаясь вырваться из железной хватки, и отправляя табурет в перпендикулярное полу положение. Ну, хоть на звук чего-то упавшего никто не прибежит, а то совсем печально будет. Собравшись с мыслями и открыв рот, намереваясь просить пощады и размышляя, что он со мной сделает, если узнает о «прогрессе» в отношениях и том, что его братец читает, я издала только жалобное «Ра-э-э-э…», и мы оба обернулись на знакомую ауру.

В проходе между кухней и гостиной стоял Раджек, воззрившийся на нас с нечитаемым выражением лица. Точнее, мигом отпустивший меня Раэль явно понял, о чём думает глава клана, а вот для меня мысли Кертье-старшего пока оставались загадкой. Да и не до того мне было. Вскочив на ноги и спрятавшись за Раэлем, я осторожно выглянула из-за его спины. Вот только ночных разборок мне не хватало, чтоб весь дом сбежался посмотреть, что у нас здесь происходит и какого ляда мы устроили погром.

М-да… Немая сцена. Браво, Лорд.

— Тебе тоже кажется, что мы пропустили нечто интересное? — сквозь полудрёму просачивался тихий шёпот Такео, и я приоткрыла один глаз, сонно смотря на остановившихся в центре комнаты М-21 и снайпера.

— Я знать не хочу, что они делают в одной кровати, — отозвался оборотень-младший и, заметив, что я проснулась, вопросительно изогнул бровь. — Добрый день, — иронически пожелал он, — как спалось?

— Нормально, — подозрительно ответила я, разлепляя второй глаз и пытаясь подняться. С первого раза не получилось. Более того: чья-то рука хлопнула меня по голове, и от неожиданности я снова уткнулась подбородком в матрас. — Что происходит?

— Это у вас надо спрашивать, — Такео повернул ко мне экран своего телефона, и я протяжно застонала, увидев, что изображено на фотографии.

— Оставьте меня, я в печали, — я накрыла голову подушкой, выдернув её из-под Раэля, и понадеялась, что хакер, когда проснётся, не станет транслировать видеозапись с камеры наблюдения в гостиной.

На фото были запечатлены мы — я, Тао и Раэль — незнамо как уместившиеся на одной кровати и спокойно спавшие. Хакер обнимался с ноутбуком (одной рукой. Второй он стукнул меня по голове), Кертье-младший лежал на самом краю и вот-вот норовил с лежанки свалиться, а я, наполовину придавленная компьютерщиком, разместилась по левую сторону от Тао. У-ух, так не должно было получиться… Нет, это всяко лучше, если бы Раджек так и продолжал только догадываться, что произошло на кухне, однако оказаться в столь занимательной ситуации… Ох, и как потом объяснять всё остальным, если хакер решит во всеуслышание заявить, что мы дрыхли в одной кровати?

На самом деле, ничего криминального не случилось. Мне так и не стало понятно, с чего Кертье-старший решил сыграть в обиженного, однако до скандала дело не дошло. Игнис, вовремя смекнувший, что к чему, посоветовал пойти разбудить Тао и попросить его предоставить видео с камеры наблюдения, так как наглядное изображение всегда будет красноречивее слов. Хлопнув себя по лбу и поблагодарив умное Копьё за поданную идею, я потащила братьев на второй этаж в комнату модифицированной троицы.

Разумеется, ребята спали. Благодаря способности видеть в темноте (не моей — Раэля) хакера разыскали быстро. Подкрадывались мы максимально тихо, так что ни М-21, ни Такео не разбудили; зато Тао, стоило его похлопать по щекам, едва не заорал. Ну да, спросонья увидеть перед собой три физиономии — две с чисто красными глазами, светящимися в темноте, и одну — со светящимся одним глазом (что поделать, Лорд становится плотнее и его влияние делается ощутимее). Зажав парню ладонями рот, я зашипела, шёпотом прося его вести себя тише. Когда первый шок прошёл, хакер поинтересовался, в честь чего его посетили. Я кратко обрисовала ситуацию, «забыв» упомянуть причину, по которой нам нужно видео.

В итоге спустя час после безуспешных попыток найти необходимый файл (я зеленела каждый раз, когда видела их названия, и не могла взять в толк, зачем каждое видео с моим участием подписывать как «Странности Ани 1», «Странности Ани 2», «Странности Ани и Франкенштейна», «Аня и баклажан» и так далее и тому подобное) стало совершенно ясно, что отыскать всё быстро не представлялось возможным. Поэтому мы, деликатно пододвинув любимого компьютерщика в центр кровати и зажав его с двух сторон (Раджек остался стоять, нависая над плечом брата), устроились рядышком. На запрос по датам поисковик выдал штук двадцать видео, и все они были с аналогичными названиями.

Наконец к пяти утра искомое обнаружилось, но мне уже удалось выбить из Лорда признание, так что проблема разрешилась гораздо раньше. Покинуть активно работающего Тао не позволила совесть, так как мы парня разбудили и заставили помогать. Поэтому пришлось побыть наблюдателями.

И я заметила один опасный момент: тогда, когда «сожитель» использовал свои силы, чтобы не дать мне спуститься с табурета, а потом с него столкнул, вокруг меня отчётливо можно было рассмотреть силуэт Лорда. Я всё так же была окружена кровавой аурой, но чисто «сожительские» детали — длинные полупрозрачные волосы, белое одеяние, в котором в оригинале он являлся перед внимательными слушателями — давали о себе знать. А потому, чтобы снова начавший засыпать мозг Тао не успел обработать информацию, видео «совершенно случайно» отправилось в корзину, а потом было стёрто специальной программой, чтобы не оставить о себе памяти даже на диске.

Как так получилось, что мы задремали — увы, то тайна даже для меня, так как в комнате ребят Тао, как оказалось, камеры не ставил. Единственное, что не сразу бросилось в глаза, а только лишь тогда, когда я с помощью Такео и под насмешки М-21 выбралась из-под хакера и поднялась с кровати, это отсутствие Раджека и наличие пледа, которым, судя по всему, укрыли меня. На Раэле был такой же, а Тао грелся под одеялом.

Прекрасно осознавая, кто был столь любезен, чтобы позаботиться о том, чтобы ночью никто не замёрз, я вздохнула. Да-а-а, а перенести нас нельзя было, потому что… На задворках памяти вяло начали проступать образы моих поколачиваний Кертье-старшего в ответ на просьбы позволить отнести меня к себе, и я потрясла головой, избавляясь от возникшей картины. Нет, спасибо, такое вспоминать не хочу.

— Так, — обернувшись к спавшим Раэлю и Тао, я, немного подумав, похлопала в ладони, потёрла руки, а после отвесила ребятам хорошие такие оплеухи. Это возымело волшебный эффект — проснулись сразу. Раэль смотрел с нескрываемой жаждой убийства, а Тао сонно моргал. — Доброе утро!

— Обед, — констатировал М-21, удовлетворённо и как-то злорадно улыбнувшись. — Франкенштейн решил дать вам поспать.

— То есть он это видел? — замерев, я медленно повернулась к оборотню.

— Не только он, — вместо него ответил вошедший Музака, вольготно утраиваясь на кровати своего подопечного. — Мы все, — вожак волков ухмыльнулся. — Даже ставки делать начали, какая реакция будет у Раэля, когда он проснётся.

— Нормальная реакция, — Кертье-младший, постепенно вспоминая произошедшее, закипал. — Наверное. Сваливаем-ка отсюда на всякий случай.

Но только я собралась покинуть комнату, как на пороге нарисовался Раджек с подносом. Аппетитно пахло горячим шоколадом и тостами. Потекли слюни, и я бросила в сторону прыснувших оборотней колкий взгляд, когда у меня заурчал живот. Глава клана убийц протянул поднос мне, и я, оккупировав кровать Такео, благоговейно уставилась на завтрак. Откусив кусочек тоста и зажмурившись от наслаждения, я, прожевав, повернулась к моему спасителю от голодной смерти и на полном серьёзе заявила:

— Раджек, женись на мне.

Готовый взорваться Раэль остыл мгновенно, застыв статуей благородного изумления. Захохотавший Музака стал аплодировать, но смех данному занятию помешал, и он быстро перестал. Тао, потянувшийся к тостам с целью стащить парочку, замер, так и не достигнув цели. М-21 и Такео переглянулись и как-то понимающе друг другу покивали.

— Это предложение? — очнулся Кертье.

— Нет, — понуро покачала головой я, вернувшись к завтраку. — Шутка, — стоп, мне сейчас показалось, или выражение лица Раджека действительно изменилось?

«А-а-а-ань, ты черепаха, ты в курсе?» — простонал Лорд, стукнув себя ладонью по лбу, и пустился в разглагольствования о том, что он обо всём происходящем думает и как к нему относится. Жаль, что затыкание ушей тишине не поспособствует.

— Музака, а ты чего пришёл? — надо сменить тему, причём срочно. А то к Раэлю вернётся способность говорить и двигаться и он закончит начатое ночью.

— М-м? — отсмеявшись, откликнулся оборотень. — Ах, да. Как всем известно, у нашего товарища проблемы с окончательным обращением, — мужчина встал и, хлопнув Тао с Такео по плечам, направился к выходу. — Прошу за мной.

Удостоенные приглашения модифицированные переглянулись и последовали за вожаком лунолюбов. В комнате остались я, братья Кертье и М-21. Я шустро доела и отправилась на кухню, так как посуду нужно было помыть и вернуть на место. Оборотень выпроводил из комнаты аристократов, и те потопали к себе. Нахмуренные, задумчивые, явно обдумывающие одни им известные темы.

Закончив с делами, я села на диван в гостиной. Завтра в школу. Даже смешно становится, учитывая, какие события творятся вокруг. Днём играть роль обыкновенной ученицы, а после уроков превращаться в человека, участвующего в теневой борьбе оборотней, Благородных и людей за право главенствовать над миром или хотя бы просто жить на этой планете. Ой, что-то мне нехорошо, как подумаю, чем всё может закончиться, сделай я что-нибудь не так. Смерти смертями, а вот машину времени пока не изобрели.

Так, Франкенштейн, вроде бы, на меня уборку скинул. Вполне справедливо, на самом-то деле, если учитывать, что я здесь на правах дармоеда обитаю. Модифицированное трио, братья Кертье и Музака (даже он!) отрабатывают своё проживание (не сомневаюсь, что их зарплаты хватает для того, чтобы оплачивать все свои расходы), Регис и Сейра помогают по дому и занимаются детьми, так что тоже вполне себе полезные в хозяйстве ребята, Кадис Этрама просто эталон, на который молиться нужно и пылинки с него сдувать, а я… Иногда всех спасаю, иногда помогаю, иногда умираю, но в большинстве своём профессионально действую на нервы. Грустно.

В этот раз дела пошли быстрее, так как после вчерашней уборки изображать из себя мистера Пропера не понадобилось, так что спустя час я, довольная и уставшая, возвращалась к себе в комнату. Путь шёл мимо комнаты Кертье, и я невольно остановилась, прислушиваясь, когда из-за приоткрытой двери раздались тихие голоса братьев. Видимо, я подоспела к наиболее интересной части диалога.

— Ты правда готов отдать жизнь за эту девчонку, брат? — да, узнавать информацию таким образом плохо, но я имею право быть в курсе того, о чём Кертье говорят. В конце концов, тема касается меня напрямую, мне ведь тоже интересно, что Раджек на подобные вопросы отвечать будет. — За эту взбалмошную, своевольную, своенравную… — Раэль замолчал, пытаясь подобрать эпитеты, и вздохнул.

— Да, — прозвучал тихий ответ. В нём не было сомнений — лишь уверенность, которую ничто не сможет сломить. — Во-первых, это приказ Лорда, — юноша, вас спасает только то, что вы не находитесь рядом. Я б вас придушила! — Во-вторых, она спасла мне жизнь. Я всего лишь отдам долг, — гр-р, а о моих чувствах ты подумал?! — В-третьих… — Раджек задумался.

— И что в ней такого особенного?.. — пробормотал младший убийца. — Она слабый смертный человек, почему Лорд так заботится об её безопасности? Что изменится, если она умрёт?

— Анна сейчас исполняет его обязанности. Союзу она известна как Ноблесс, — ну вот с последним утверждением не соглашусь. Как Ноблесс я известна Кромбелю, а остальные — оборотни и аристократы — прекрасно знают, что я — не Рейзел.

— Вот именно, — фыркнул Раэль. — Человек совершенно не понимает, какая ответственность на ней лежит и сколько жертв будет, если она не справится. Она слишком много на себя берёт, — ребёнок, с каких пор ты высказываешь разумные мысли, а не плюёшься ядом направо и налево?

— Она справится, — мне б твою уверенность, Раджек. — Ей помогают.

— Кстати, — заинтересованно отозвался Раэль, — она может использовать силу крови. И в её рассказе о самой себе многое не сходится. Кто она на самом деле? Почему Рейзел-ним и Франкенштейн скрывают правду? — так, а вот это плохо. Я ж постоянно забываю собрать их и всё объяснить. А-а, когда-нибудь я заведу ежедневник.

— Когда придёт время, — твёрдо ответил Кертье, — она всё расскажет.

— А что насчёт признания? — я навострила уши, прижавшись к стене. — Она мне всё рассказала, — судя по тому, что последняя фраза была произнесена извиняющимся тоном, Раджек явно посмотрел на брата осуждающе.

— Я поговорю с Анной.

— И что скажешь? — молодец, парень, правильные вопросы задаёшь! — Что вы принадлежите двум разным мирам и её чувства безответны?

— Скажу, что…

«Анька, и долго вы там?! — я мысленно застонала и стукнулась лбом о стену, награждая кучей ласковых так не вовремя решившего связаться через Чертоги Музаку. Эта сволочь блохастая своим громким вопросом полностью заглушила ответ Кертье-старшего. — Мы уже заждались».

«Скоро будем, — угрюмо отозвалась я, покидая укрытие и топая в комнату модифицированных. — Смотри, чтоб всё сработало».

«Это твоя идея, — возмутился оборотень. — Если не получится — претензии не ко мне».

Согласившись с данным утверждением, я остановилась напротив комнаты ребят. Похлопав себя по щекам и вспомнив все школьные театральные постановки, в которых участвовала, я сделала максимально испуганное лицо и, взлохматив себе волосы и начав часто дышать, на максимальной скорости рванулась вперёд и, распахнув дверь и бешеным взглядом смотря на замершего М-21, срывающимся голосом пролепетала:

— Он напал на них… Тао и Такео… Музака… Он предатель. Музака атаковал… Они при смерти! — так, главное, продержаться до конца маленького представления, а то знаю себя: сейчас засмеюсь в самый неподходящий момент, и будут все смотреть, как на полоумную.

— Что? — вскочил оборотень. — Где? — вот я молодец, правильную тему выбрала. Наш шерстяной комочек даже не удосужился поинтересоваться, откуда я вообще об этом узнала.

Вместо ответа я призывно замахала руками и, вспомнив, что нужно держать испуганное лицо, помчалась к выходу. Пронёсшись мимо проводивших нас изумлёнными взглядами братьев Кертье, я мысленно сообщила Раджеку, что за муть происходит, чтоб парень зря не волновался, и выскочила из дома, теперь уже связываясь с Музакой и вопрошая, куда именно нестись.

Порадовавшись, что ребята выбрали место как можно дальше от города, чтоб исполнению плана никто не помешал, я вскочила на крышу близстоящего здания и, убедившись, что оборотень-младший следует за мной по пятам, побежала к той самой поляне, на которой мы дрались с Цербером и, кажется, одним Старейшиной. Короче, это когда KSA ещё выпали в осадок с того, как мы ведём бой и что я в середине сражения кричу Франкенштейну, можно ли к нам в школу прийти директору правительственной организации.

«Десять секунд — и мы на месте», — предупредила я.

«Отлично! — обрадовался Музака. — Держи в курсе. Так, ну кто так играет умирающих?! Не криви морду лица, с синяком так не сделаешь. Будешь спорить — вместо грима сделаю настоящий. Оно тебе надо?» — последнее он говорил вслух, и голос медленно затихал, пока совсем не пропал.

«Бог актёрского мастерства, да пройдёт у нас всё гладко. Аминь», — вздохнула я, тормозя.

М-21 на мгновение остановился, а потом, трансформировавшись в свой незавершённый облик оборотня, понёсся на Музаку, застывшего над израненными телами его товарищей. Хакер и снайпер лежали на земле, истекая кровью и не шевелясь. Короче, старательно делали вид, что их побили до бессознательного состояния и им срочно нужна помощь. Музаке же досталась роль того, кто этих самых ребят довёл до такого состояния: по разбитым костяшкам пальцев сразу становилось понятно, что бил он, да и занесённая для удара рука не внушала сомнений.

Я остановилась поодаль и, заприметив притаившегося неподалёку Франкенштейна, трусцой поскакала к нему. «Папаня», завидев своё чадо, молча кивнул, приветствуя, и, подав знак молчать, указал на разворачивающееся перед нами действо: Музака, сцепившись с М-21, начал играть свою роль и провоцировать модифицированного. Да, нам нужно довести парня до отчаяния или окончательно вывести из себя. Тут смотря что быстрее получится. Сдаётся мне, что оба варианта одновременно — речь Франкенштейн, Музака и притянутый за уши Раэль писали совместными стараниями, правда, последний так и не понял, зачем старшим знать, как он отреагирует на ту или иную фразу.

Я вспомнила, как всё началось.

После того, как М-21 полностью трансформировался в комнате для тренировок, не сохранив способности к здравому мышлению, я предложила Музаке и Франкенштейну очень действенный, но вместе с тем и опасный способ: уверить М-21 в том, что Тао и Такео угрожает смертельная опасность и никто, кроме модифицированного оборотня, не сможет им помочь. Короче, переиграть по-своему канонные события. Жестоко — не спорю. Вот именно поэтому на подготовку понадобилось больше времени, чем мы рассчитывали изначально. Да и основательно успели подзабыть о нашем плане, если честно.

Тао и Такео на авантюру согласились сразу же, как только узнали, что это поможет их другу раскрыть свой потенциал. Гримёра нашли через Суйи, которой наплели про генеральную репетицию дома, так что девушка была рада помочь. После нужно было лишь найти время и место. Хакер выяснил, что сегодня авиарейсов через эту часть города в дневное время не будет, так что мы, не став упускать возможность, привели план в исполнение.

Правда, из-за моей забывчивости пришлось последний шаг — выманивание М-21 — придумывать на ходу, но сработало ведь? Могу собой гордиться.

Музака от всей души и не стесняясь метелил своего подопечного. Тао и Такео, явно больше заинтересованные в происходящем, чем игре в трупа, подняли головы и внимательно наблюдали за боем. М-21 на них внимание обращал редко, поэтому ему и в голову не приходило задать себе вопрос, чего это «бессознательные» товарищи каждый раз меняют положение тел. Наконец Музака оторвался от М-21 и подлетел к хакеру и снайперу, делая вид, что собирается ребят добить.

Я закрыла глаза ладонью, когда М-21 завыл, трансформируясь окончательно. На несколько десятков метров от него тут же разошлась энергия, взметнувшая землю, и я довольно улыбнулась. Получилось. Ну, такой вывод можно сделать исходя из того, что он начал обещать Музаке всевозможные кары. Та-ак, что-то я не подумала, как мы нашего обратившегося останавливать будем.

Я подёргала Франкенштейна за рукав пиджака, как бы намекая, что пора вмешаться. Учёный картинно посетовал, что Музака даже пару костей себе не сломал, и со вздохом оттолкнулся от земли, оказываясь рядом с М-21 и ошарашивая его новостью. Стоило оборотню вникнуть в суть дела, как мужчина вмиг вернул человеческий облик, ошалело смотря на босса. Я нахмурилась, жалея, что не слышу их разговор, и насторожилась, когда Франя с Музакой одновременно махнули руками в мою сторону.

Пора сматываться.

Поняв, что автора идеи сдали, я начала пятиться от направившегося в мою сторону М-21. После развернулась и дала стрекача. Скажем так, следующие полчаса прошли занимательно для всех, кроме меня: новообратившийся гонялся за мной по всему полю, вознамерившись хорошенько так «отблагодарить» за услугу, Тао и Такео оттирали грим, а Музака с Франкенштейном, удобно устроившись на одном из валунов, достали не пойми откуда взявшееся печенье и теперь аппетитно хрумкали, наблюдая за представлением и подбадривая, почему-то, М-21.

Резко остановившись, я развернулась к оборотню, едва успевшему затормозить и не врезаться в меня, упёрла руки в бока и, пока он приходил в себя от неожиданной смены ролей, требовательно вопросила:

— Так что ты решил с флэшкой?

— Хороший вопрос, — всё с того же камушка отозвались умытые модифицированные, нагло стащившие вторую упаковку печенья, оставленную Франей про запас.

— Ничего, — мотнул головой остывший мужчина. — Я её выбросил. Уже неважно, какое было прошлое. У меня есть настоящее и будущее, и я не променяю его.

— Эмыч… — растроганно прошептала я, повиснув на шее крякнувшего модифицированного. — Радость ты моя блохастая.

— А теперь улыбочку, — на голос хакера мы с М-21 одновременно посмотрели вверх, и камера, на которой явно стоял таймер, поднятая в воздух благодаря уменьшенной копии лопастей вертолёта, сделала снимок. — Присоединяйтесь, — Тао протягивал печенье.

Вскоре фото заняло почётное место на тумбочке в изголовье моей кровати. Изображалось следующее: на валуне сидели жующие печенье Такео и Музака, радостно скалящиеся Тао и Франкенштейн, а рядом мы — чуть наклонившийся М-21 и повисшая на его шее я, широко улыбающаяся и выглядевшая довольной жизнью.

День начался ужасно: когда мне снился прекрасный сон и я была уже готова увидеть его счастливый конец, зазвонил будильник, возвещая о том, что пришло время вставать, и я нехотя открыла глаза, шаря ладонью по тумбочке в поисках телефона. Когда искомое обнаружилось, я нажала на кнопку «выключить» и завалилась обратно на подушку. Ну здравствуй, школа, мне тебя не хватало. Со вздохом поднявшись со спального места, я направилась в ванную, встречая по пути Такео, волосы которого после сна напоминали воронье гнездо.

Пожелав снайперу доброго утра, я, умывшись, уступила ему место у раковины. В комнате переодевшись в школьную форму и приведя себя в порядок, я замерла, пристально вглядываясь в собственное отражение и пытаясь понять, что меня в нём настораживает. Волосы опять стали длиннее — это раз. Если вчера они едва касались плеч, то теперь доставали лопаток, и я прекрасно понимала, что это влияние Лорда — у того вон какая шевелюра при жизни была, а я медленно в него эволюционирую. Точнее, наша связь настолько крепнет, что скоро его ауру обнаружить вокруг меня сможет даже простой смертный человек. Левый глаз стал чисто алым — таким, как у аристократов. Правый ещё держал родной голубой, и я поджала губы. Нужно что-нибудь с этим делать. Поправила чёлку, чтобы она скрывала изменение, способное вызвать ненужный интерес Шинву, Ик-Хана, Юны и Суйи.

Спустившись в гостиную, я улыбнулась собравшимся. И тут же прошествовала на кухню, помогая Сейре нести тарелки с едой. Разумеется, она бы прекрасно справилась и без моей помощи, но в шесть рук (Регис нёс поднос с чашками и чайником) дела пойдут быстрее. Оказавшись между Раджеком и Франкенштейном, усевшимся по правую руку от Мастера, я ткнулась взглядом в тарелку и неожиданно поняла, что сейчас самый подходящий момент, чтоб наконец-то признаться собравшимся, что со мной не так и почему я обладаю силой Благородного.

Но в силу вступил главный закон всея манхвы: стоило мне открыть рот, как раздался звонок в дверь, и вздрогнувший директор школы Ё-Ран пошёл открывать своим студентам, решившим с утра пораньше заскочить к своим друзьям и на каторгу, именуемой школой, отправиться вместе.

— Доброе у-у-утро! — рыжий широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и обвёл стол голодным взглядом. — Ещё не завтракали?

— Присоединяйтесь, — приглашающе махнула рукой я, пододвигаясь. — Я думала, ты, как обычно, проспишь.

— Я хотел, — честно признался парень, — но меня разбудили.

— И кто же совершил геройский подвиг? — отозвался М-21, приступая к завтраку.

— Не знаю, — пожал плечами он. — В дверь какие-то чудики ломились, пришлось припугнуть.

— Чего хотели? — настороженно поинтересовалась я, бросая быстрый взгляд в сторону напрягшегося Франкена. Вот последнее, что нам сейчас нужно, это чтоб ребят поймали с целью… Шантажа?

— Не знаю, — Шинву уже за обе щеки уплетал то, что леди Роярд приготовила с утра пораньше. — Но рожи — бандитские.

Дальше завтрак прошёл за разговорами о том, что до выпускных и вступительных осталось всего ничего, а я старательно пыталась вспомнить, что мне известно о том, как проходит прощальная церемония в школах Кореи и Японии. Кажется, там одинаковая концепция. То бишь никаких вечеринок, а просто получение аттестатов (или что там у них). Фото на память — и шуруйте отсюда, не занимайте места.

Задумавшись, как отнесётся Франкенштейн к тому, что я предложу внести изменения в распорядок и устроить выпускникам, скажем, бал (Анька, тебе б дожить до него сначала), я не сразу заметила, что вот уже минуту сижу с пустой ложкой во рту и отстранённо-задумчивым выражением на лице. Очнулась, когда сидящий напротив М-21 точнёхонько пнул меня по голой коленке, и я охнула, потирая ушибленное место и злобно на оборотня смотря. Завтрак закончился быстро, мы всей компанией отправились в школу, и я искренне надеялась, что по пути никто не захочет на нас напасть.

— Анька, на минуточку, — Суйи и Юна взяли меня под локти, замедляя шаг, и через несколько секунд мы на порядок отстали от остальной шайки.

— Что? — повернулась я к девушкам.

— Что «что»? — актриса нахмурилась. — Ты уже сказала Раджеку, что он тебе нравится?

— Да, — односложно ответила я, надеясь, что по интонации они поймут, что говорить на эту тему мне с ними не хочется, особенно когда в любой момент наш разговор может стать достоянием клуба «Призраков», имевших доступ в мою голову.

— И как он отреагировал? — Юна похлопала меня по плечу.

— Никак, — я опустила голову, а потом вдруг осознала, что рядом со мной — совершенно обычные люди. То есть те, кто реально может дать совет в отношениях. — И что мне делать? — мы шли по тротуару, и я уже видела ворота школы. — Я не хочу давить, нам до конца всей этой нервотрёпки вместе жить.

— Хм-м, — Суйи подмигнула подруге, и они обе повели меня в класс. — Встретимся на обеде. Хотим тебе кое-что предложить.

— Надеюсь, это поможет, — улыбнулась Юна.

Прежде, чем я успела спросить, что они имеют в виду, зазвенел звонок на урок, и мы поспешили в класс. Опаздывать на математику не хотелось, учитывая, кто её ведёт. С максимальной скоростью заняв свои места и достав тетради и учебники, мы спокойно выдохнули.

Наверное, я действительно скучала по этим обычным школьным будням, когда не надо носиться по всей Корее и думать, что предпримет Союз, как отреагирует на то или иное действо и какие меры предпримет, чтобы насолить нашей славной компашке, Лукедонии и оборотням. Да и чего он вообще к нам пристал? Мы его не трогаем, наши цели не совпадают, поработить мир хочет только Кромбель (первый Старейшина, как помнится, мужик более-менее нормальный, желающий только, чтоб ни волков, ни аристократов не осталось). Так какого цапаются к нам?!

Хм-м, а есть возможность собрать всех под одной крышей и попытаться решить разногласия миром? Оборотни и вампиры — обзовём их так, привычнее — наверняка против не будут. Первых осталось мало, Музака так вообще в дом Рейзела как к себе домой шастал, а Раскрея не столь глупа, чтобы отказываться от прекрасной возможности обезопасить своих людей.

Я со вздохом опустила голову на парту и сосредоточилась на математике. То, что происходит на мировой арене — не моего ума дело. От меня требуется несколько вещей: следить, чтобы Кадис Этрама оставался в числе живых; убираться дома, так как Франя — любитель порядка и чистоты; нормально учиться, чтоб не портить репутацию школы, тем более преподают здесь великолепно. Будь в моём родном аду такое отношение к ученикам, я б, наверное, каждый ЕГЭ баллов на девяносто бы точно сдала.

Когда по громкоговорителю раздался голос Франкенштейна, просящего меня немедленно зайти в кабинет директора, я вопросительно посмотрела на учителя, нервозно махнувшего рукой, и поднялась со стула. Мысленно связавшись с «папаней», но получив лишь просьбу поторопиться, я смирилась с тем, что разберусь со всем исключительно после того, как увижусь с учёным лицом к лицу, и поспешила к Штейну. Пару раз свернув не туда и чудом умудрившись окончательно не заблудиться, я постучалась и вошла, замирая у порога и во все глаза смотря на растрёпанного Франки, замершего с несколькими листами в руках.

Не отрываясь от чтения, мужчина кивком указал в сторону диванов.

Села. Тишину решила не нарушать, так как не стоило отвлекать нашего директора, когда он на чём-то так сильно сосредоточен. Сам расскажет, когда с мыслями соберётся и обмозгует сложившуюся ситуацию. Интересно, что его так взволновало.

— Как моя дочь, ты участвуешь в международной научной конференции, — протяжно выдохнув, наконец-то известил Штейн.

— В смысле? — не поняла. — С какой стати? Моим мнением не интересовались!

— Это было в период экзаменов, — мужчина поправил очки-половинки, обойдя стол и остановившись рядом. Протянув бумаги мне, Франкенштейн уселся напротив.

— «Уважаемый мистер Ли», бла-бла-бла, полчаса расшаркиваний, «сообщаем вам, что конференция назначена на двадцать третье сентября и с нетерпением ожидаем вашего доклада», — я нахмурилась, подняв глаза на Франки. — Это точно меня касается?

— Несколько последних абзацев.

— Тра-та-та, условия, необходимые вещи… О, дополнительная информация об изменениях в связи с поиском новых талантов… Это точно конференция, а не конкурс? — так, это нервное. Чую, неспроста я ему срочно понадобилась. — «Сообщаем, что каждый участник обязуется представить своего лучшего ученика. Будут оцениваться умения студента и его знания в исследуемой теме. Наградой за первое место станет полностью оплаченное обучение в Гарвардском университете», — я просматривала строки, пока не наткнулась на постскриптум. — Чего-о-о?! Почему они решили, что ты, без размышлений, возьмёшь меня?

— Потому что ты моя дочь и одна из немногих, кто получил по всем предметам высший балл, — Штейн устало потёр пальцами переносицу.

— А почему вы согласились участвовать? — осторожно спросила я.

— Это было в конце прошлого учебного года, — а-а, тогда ни о каких нас он слухом не слыхивал и спокойно себе жил жизнью обычного человека. — Они проводят конференции раз в пять лет. Приз — приличная денежная сумма, которая помогает обустраивать школу и закупать оборудование, — ух ты. Так Франки и честным путём умеет деньги зарабатывать. — Поздравляю, Анна, — внезапно мужчина широко улыбнулся, — твоё задание — вместе со мной представить научную работу.

— А я могу отказаться от участия? — соображай! — Ну, скажем, я больна, учусь где-нибудь за границей… Да и просто не хочу, в конце концов!

— Ты уверена, что скажешь «нет»? — от ласковой, нежной и невероятно доброй улыбки Франкенштейна сердце ушло в пятки. Я глубоко вздохнула и быстро замотала головой, отказываясь от своих слов.

— И что мне нужно сделать? Вызубрить всё от корки до корки? Верно смешать реактивы? Не взорвать здание?

— А ты планируешь другое? — здрасьте. Это мне что теперь, совмещать работу Ноблесс, учёбу в школе и штудирование мега-важной и умной научной статьи, терминов в которой я и половины не пойму? Господи, ну за что ты так со мной, ну нормально же всё было, когда я только появилась…

— Нет, — понуро отозвалась я. — Я ж ваша дочь, как я могу случайно перепутать колбу «А» с колбой «В» и устроить апокалипсис научного масштаба?

— Вот и умница, — Франки взъерошил мои волосы и вернулся в директорское кресло. — Тао передаст тебе материал. На третьем подвальном этаже собрана литература, она может тебе понадобиться, — Штейн принялся строчить ответ на уведомление об участии в конференции.

— До свидания, — попрощалась я, направившись к двери. — Малообразованным плебеям нужно вернуться из мира высокоинтеллектуальных аристократов обратно в класс, — покинув кабинет, я мученически вздохнула. Ну вот за что мне всё это?

Математика закончилась. После биологии, корейского, социологии и физкультуры мы собрались в нашем классе, и Суйи с Юной, достав шахматы, предложили сыграть на желание. Наблюдая за реакцией оставшейся компании — точнее, за внезапно оживившимися ребятами, разом придвинувшимися к парте со всех сторон — я заподозрила неладное. Неспроста они себя так ведут, ой неспроста. Но отказаться мне не дали: только я открыла рот, чтобы произнести заветное «нет», как контроль над телом обрёл «сожитель» и властно гаркнул «я чёрными!»

Я залезла в Чертоги и, цапнув хотевшего было сбежать Лорда, на полном серьёзе заявила, что в шахматы играть будет он, так как я в этой логической головоломке ничего не смыслю. Глаза «сожителя» загорелись предвкушением, и он слишком легко согласился.

Игра началась. Поначалу всё шло хорошо, и мне казалось, что мы выиграем партию. Я уже начинала придумывать, какое желание загадаю, но тут вдруг пешка противника — Суйи — дошла до края доски и обратилась в ферзя. Чёрному королю поставили шах. Несколько ходов, неумелая (или как раз-таки умелая, спланированная и специальная) попытка избежать мата… И я со вздохом приняла поражение, поняв, что своими силами проиграла бы гораздо раньше.

Посмотрев на довольные рожи окружившей меня компании — детей, модифицированных и Музаки — я заподозрила, что не просто так оказалась в числе проигравших. Вот знаете, я не сомневаюсь в том, что Лорд способен выиграть у школьников с закрытыми глазами и попутно отбиваясь от полчища врагов. В дополнение к этому «сожитель» играл с Франкенштейном и одержал победу; из этого априори следует, что таланта у папани Раскреи хватает с лихвой, так как Франя, согласитесь, один из умнейших персонажей.

Но, разумеется, свои опасения высказать было некому, так как вся эта шайка явно стремилась к тому, чтобы желание загадывали именно мне, потому я лишь поджала губы, в миллиардный раз смирилась с собственной судьбой и приготовилась выполнять всё, что придёт в эти светлые головы.

— Так что за желание? — буркнула я, подперев подбородок кулаком и устав ждать.

— Поцелуй первого, кто войдёт в класс, — широко улыбнулся Шинву, и я непонимающе захлопала ресницами. Чего-чего?

— Отлично, — прищурилась, обведя детей взглядом, — но после этого повторим партию. И я белыми.

— С удовольствием! — так, кажется, кто-то подписал себе смертный приговор…

Мы все обернулись к двери и принялись ждать, кто же почтит нас своим присутствием первым. Школьники сновали по коридору туда-сюда, но одноклассников в поле видимости не наблюдалось. И тут появился Раджек — я узнала его по ауре. Напряглась, стараясь угомонить пустившееся в пляс сердце, и выдохнула не то облегчённо, не то разочарованно, когда Кертье, открыв дверь, посторонившись и дав дорогу кому-то позади себя, запустил Кадиса Этраму Ди Рейзела.

Мне показалось, великого Ноблесс захотела придушить вся четвёрка: ребята наперебой зашипели, что они так не договаривались и всё пошло не по плану, меча в Рея наполненные негодованием взгляды; но делать было нечего, и они, затравленно и как-то извиняющеся на меня посмотрев, равнодушно махнули рукой и буркнули, что желание загадано и поздно его менять. Рейзел ничего не понимал, замерев, стоило ему войти, и вопросительно склонил голову, когда я медленно поднялась, будто собираюсь взойти на эшафот, и направилась к нему. Искренне понадеявшись, что у Штейна не случится сердечный приступ, если он вдруг решит проверить, дошёл ли Мастер до кабинета и не заблудился ли по пути, и наскоро проинформировав Кадиса Этраму в Чертогах о том, для каких целей он мне сейчас понадобится, я приподнялась на носочки и замерла, не решаясь действовать хотя бы потому, что за Рейзелом стоял и внимательно следил за происходящим Раджек.

Ну вот надо же было так вляпаться, ну ёклмн, ну что ты будешь делать. Ло-о-орд, мы так не договаривались!

«Мы тоже», — хмуро отозвался «сожитель», и я вздрогнула от неожиданности, потеряв равновесие и вцепившись в Рейзела, чтобы его (равновесие) удержать.

Мозг отчаянно оценивал ситуацию, в которой я оказалась: Кертье, прищурившись, смотрел сосредоточенно, и в его, казалось, потемневших алых глазах плескалась какая-то умело подавляемая эмоция, прочитать которую я не могла по той простой причине, что не понимала, что творится в голове Благородного; Рейзел, подхватив меня под локти, стоило в него вцепиться (прально, джентльмен — он и в Африке джентльмен), лучащимся теплотой взором встретился с моим испуганным и едва заметно кивнул, приподнял уголок губ в улыбке (и здесь мне захотелось разреветься от осознания, каким понимающим может быть Ноблесс); Тао, кажется, в отчаянной попытке отключить камеры в классе и коридоре терпел одно поражение за другим; М-21 и Такео выглядели так, словно в любой момент готовы были броситься кого-то спасать; Музака вцепился в свою роскошную шевелюру; дети глазели.

— А как целовать? — сипло поинтересовалась я. Мы не обсуждали этот момент.

Но прежде, чем кто-либо успел ответить, Кадис Этрама наклонился, невесомо коснулся губами моего лба, отчего мне сразу стало жарко, и, потрепав по волосам, направился к своему месту — последней парте первого ряда, у самого окна.

— Спасибо… — пролепетала я, обернувшись и проводив Рейзела взглядом. Щёки всё ещё горели. — Извини…

«Не волнуйся, Анна, — раздался в голове нежный тон юноши, — всё в порядке».

«А вот и не всё! — взорвался до этого спокойный Лорд. — Так, где там шахматная доска?! Если и сейчас эти идиоты не справятся, я… Я вылезу и!..»

— Играем, — сжав ладони в кулаки, я повернулась к детям.

— Я вернусь к работе, — произнёс Раджек подчёркнуто холодно, покинув наше общество.

Я посмотрела на закрытую дверь, борясь с желанием всё бросить и последовать за юношей. Но после, придя к выводу, что слова мало что изменят, решила дать Раджеку время немного подостыть. А потом можно и разговоры устраивать.

«Ты не мог заявиться на пять минут позже? — Музака отправился терроризировать бедного Ноблесс. — А я тебе сейчас объясню, что случилось».

Я уселась на стул, абстрагировавшись от болтовни вожака оборотней и позволив «сожителю» взять контроль над телом. Лорд в тягостном молчании переставлял фигурки, и на этот раз играл он увереннее. Точнее, перестал так видимо поддаваться, и теперь дети счастливо вскрикнули, когда Ик-Хан поставил белому королю мат.

— Предложи Раджеку встречаться, — перебив готового высказать своё желание парня, хлопнул меня по плечу Музака. Я посмотрела на удивлённых детей, но они лишь активно закивали в знак согласия.

Мало мне унижений на сегодня. О-о-ох, ну вот за что мне всё это?.. Ай, ладно, где наша не пропадала.

Я шла по школьному коридору, сжав ладони в кулаки, и пыталась морально подготовить себя к тому, что придётся сделать. Было боязно, в голове роились мысли, что всё — наступит конец нашим относительно мирным и понятным отношениям, сердце бешено колотилось в груди. Я не была уверена, что голос не дрогнет, когда я открою рот, но делать было нечего, так как игра есть игра, а желание есть желание. Одно радует: Раэля, когда приключилась кульминация, на горизонте не было, так что навряд ли он проинформирован о том, зачем мне понадобился его брат на этот раз.

Надо скорее с этим заканчивать. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я подобралась, попросила Лорда смотреть куда-нибудь в сторону Аляски, а Игниса — заткнуть уши и закрыть глаза, поднялась по лестнице и вышла на крышу, где, стоя почти у самого края и наблюдая за вверенной ему под охрану территорией, находился Раджек Кертье собственной персоной, выглядевший слишком естественно на фоне школьного пейзажа. Н-да, а сколько их тут на защите святая святых Франкенштейна? Музака, модифицированные, братья Кертье, Ландегре, Роярд… Ну и Кэриас ещё, когда его Раскрея за отчётами присылает. Замечательная компания.

Так, не о том думаю. Чем быстрее закончу, тем раньше вернусь в класс к этим любителям поиздеваться и отчитаюсь о проделанной работе. Главное, чтоб живой, а то меня смущает, что Раэля не видно.

— Анна? — ощутив моё присутствие, обернулся Раджек, и что-то мелькнуло в его взгляде. — Вы разве не должны быть на уроках? Скоро прозвенит звонок.

— Может, перейдём на «ты»? — с надеждой предложила я, но нарвалась на скептический взор. Угу, так и представляю, как он со своей будущей женой будет такой же отстранённо-вежливый, даже когда у них родятся дети. — Так, минутку, — я собрала мысли в кучу, упёрла правую руку в бок, левую вытянула перед собой, будто просила Раджека остановиться, и этой же рукой ударила себя по лбу. — Подожди ещё пару минут, я скоро перестану нервничать.

— Всё в порядке? — Кертье сделал шаг вперёд, и я закивала болванчиком.

— Так, Раджек, — выпрямившись, я расправила плечи. Анька, соберись, ты справишься! — Ты мне нравишься. Ты будешь со мной встречаться? — всё, я это сказала. Погодите, что я сказала?!

Раздался глухой удар, и мы с юношей повернулись к источнику звука. Неподалёку от нас, спрятавшись за бетонной плитой, в шесть рук пытались удержать Раэля модифицированные. Кертье с положением вещей согласен не был и активно мерам ограничения своей свободы противодействовал. Ребята же, заприметив, что их обнаружили, мило улыбнулись и помахали ручкой, едва не упустив аристократа и тут же вновь в него вцепившись.

— Мы не будем вас отвлекать, продолжайте, — улыбнулся Тао, бочком продвигаясь к выходу и утягивая за собой остальных. — Представьте, что никого не было, вы никого не видели и мы вам приснились, — Раэль сверкал очами, но рот ему предусмотрительно зажали.

— Легко, — злость мигом заняла место смущения, и я, оскалившись, направилась к парням, — сейчас кого-то и правда не станет. На белом свете, — сжав ладони в кулаки, я сама удивилась, когда начала ощущать вокруг себя двойную ауру — и Копья, и «сожителя».

— Мы хорошие, — пискнул хакер.

— Я зна… — я остановилась в пяти метрах от ребят, непонимающе на них смотря. — М-да, поздравляю, вас спас телефонный звонок, — я достала мобильник из кармана и, не придав значения тому, что номер не определился, ответила: — Добрый день! Я сейчас немного занята убийством, пожалуйста, перезвоните позднее.

— Анна? — голос по ту сторону трубки был настороженным.

— Кромбель? — опешила я.

Все мигом позабыли, что только что произошло, и образовали круг. Я вытянула руку с телефоном перед собой и нажала кнопку громкой связи.

— Вы что-то хотели? — а откуда у него вообще мой номер взялся?

— Встретиться, — отозвался Старейшина. — Нужно поговорить.

— И как мы до этого докатились? — М-21, смерив своих товарищей хмурым взглядом, изящно скрылся от любопытных взоров прохожих за широким меню.

— Не спрашивай, — Тао, поправив длинный локон рыжих волос, поёрзал на стуле. — Ты в босоножках, а не на каблуках.

— Чья бы корова мычала, — отозвался оборотень, поверх страниц смотря на столик, находящийся в самом конце площадки. — И откуда ты вообще достал всю эту мишуру?

— Надо знать, где искать, — назидательно изрёк хакер, мило улыбнувшись подошедшей официантке. — Нам чай со льдом, пожалуйста, маффинов, круассанов и мороженое, — подумав немного, Тао пожал плечами. — Всё.

— Спасибо за заказ, — отрапортовала девушка и тут же направилась к следующему столику.

— Почему мы — здесь, а Кертье во главе с Музакой — на крыше? — М-21 положил меню на стол, откинулся на спинку стула и хмуро посмотрел в сторону высотного здания. Модифицированное зрение с лёгкостью заметило три чёрные точки.

— Потому что мы — команда быстрого реагирования, — до этого молчавший Такео подал голос, тщательно следя за вольготно расположившейся на диванчике Анной. — Если что пойдёт не так, то с нас отвлекающий манёвр.

— Чудесно, — язвительно отозвался оборотень. — А кому пришла идея этого маскарада?

— Ты же не хочешь, чтобы Кромбель нас узнал?

— Повторяю вопрос: какого хрена мы не на крыше?

— Во-первых, мне нужно знать, о чём говорит наша маленькая Ноблесс с тринадцатым Старейшиной лично, — принялся объяснять Тао. — Во-вторых, в наших же интересах обратить сложившуюся ситуацию в свою пользу, — хакер благодарно кивнул, когда перед ними поставили чай и сладости. — В-третьих, я голодный.

— И почему нельзя это делать на крыше?

— Потому что так неинтересно.

— Возвращаясь к вопросу об Анне, — склонил голову Такео, делая глоток. — Вы заметили, что она вот уже несколько раз пытается нам что-то сказать?

— И её пофоянно кфо-то перефифает, — кивнул Тао с набитым ртом. — О, сообщение, — отвлёкся он на звякнувший телефон и едва не подавился, когда прочитал написанное. Повернув экран к друзьям, он забавно вытаращил глаза и надул губы.

«Кончайте трещать, сплетницы, вас за версту слышно, — уведомляла Анна, и троица, посмотрев в её сторону, словила на себе предупреждающий взгляд. — Если вы спалите контору, я спалю нас Франкенштейну».

— Вот и делай потом людям добро, — наконец-то прожевал хакер и принялся строчить ответ.

Завязалась оживлённая переписка, во время которой М-21 и Такео, переглянувшись и одновременно вздохнув, продолжили играть отведённые им роли: оборотень, цапнув маффин и одарив его взглядом, под которым бедный кекс обязательно покраснел бы, если бы обладал сознанием, отправил его в рот, начав активно пережёвывать; снайпер же, последовав примеру друга и откусив кусочек круассана, запил всё это мятным чаем. После, когда появился виновник торжества, Тао вернул телефон на стол, и ребята, тщетно убеждая себя, что всё это нужно для дела, навострили уши, пытаясь вести себя как можно более естественно.

Если смотреть на занимаемый ими столик со стороны, то можно увидеть трёх женщин, или девушек, тут в зависимости от того, кто сколько лет им даст, решивших провести время в приятной компании друг друга: хорошенькая, длинноволосая, рыжая, в очаровательном бордовом платье и туфлях на высоком каблуке — таковой представительницей прекрасного пола предстал Тао; необычайно серьёзная, хмурая обладательница чёрных локонов невольно привлекала взгляды тем, с каким остервенением стучала длинными ноготками по столешнице — знакомьтесь, М-21 собственной персоной; самая спокойная и тихая, перекинувшая фиолетовую косу через плечо и молча пьющая чай — это, чтоб вы знали, Такео.

На крыше, на высоте птичьего полёта, в состоянии полной боевой готовности пребывали Музака, Раджек и Раэль. Последний отчаянно не желал участвовать в общем балагане и помогать защищать человека яростно отказывался, доказывая, что от него больше пользы будет в школе, как бы странно это ни звучало, и говорил довольно-таки убедительно, но глава клана Кертье смерил братца пронзительным взглядом, что-то шепнул ему на ухо, и младший наследник, запыхтев, как только что разогретый самовар, вяло буркнул, что пора бы уже идти на место встречи, а то будет плохо, если они придут последними. Тао тогда сказал, что ему с М-21 и Такео нужно куда-то забежать, и они скрылись в неизвестном направлении, оставив Анну в компании одного оборотня и двух аристократов. На полпути до кафе их нагнали разодетые модифицированные, обсмеять которых Раэлю помешала в шутку брошенная угроза, что если он проронит хоть слово, то тут же к ним присоединится.

Музака стоял, засунув руки в карманы, и безучастно любовался кипящим жизнью городом. Его инстинкты пока отмалчивались, и оборотень, погрузившись в раздумья, обратился мыслями к тому, как же всё-таки повезло Рейзелу оказаться сейчас там, где его принимают, с ним дружат и, пусть это иногда действует на нервы, таскают по разным увеселительным прогулкам, будь то поход в клуб или кино. Сам оборотень с печалью должен был признать, что у него так и не получилось вытащить Ноблесс из особняка, как бы он ни пытался прельстить сильнейшее существо рассказами о странах, в которых Музаке довелось побывать.

А ещё он думал, что почивший Лорд Благородных — та ещё живучая и приставучая зараза. По крайней мере, только в эту немного ненормальную голову может прийти идея предложить малознакомой и совершенно обычной девчонке заключить сделку, условия которой позволят, во-первых, сохранить человеку жизнь в её мире, куда она и вернётся после всего, что должно будет миновать, а во-вторых, как бы нелепо это ни звучало, закинет её вместе с этим балагуром в мир, который она знает лишь по прочтённой, как девчонка выразилась, манхве. Музака нахмурился, посмотрев на Аню, и что-то заставило его улыбнуться: она напоминала ему Эшлин — такая же жизнерадостная, весёлая, иногда язвительная, отзывчивая и… как это ни прискорбно, оказавшаяся втянутой в войну, о которой, если говорить прямо, никаких знаний у неё нет.

Наверное, и Франкенштейн разглядел в ней что-то, раз уж принял в эту семейку, стать относительной частью которой ему посчастливилось. Да и, с другой стороны, опять же: разве злыдень будет когда-нибудь против того, чтобы его Мастер улыбался? А эта девчонка, как и дети, способна не только вывести Ноблесс из состояния равновесия, но и вызвать в его душе чувство счастья. Поэтому… Если Анна должна защитить Рейзела от скоропостижной кончины, то они все — модифицированные, оборотни, аристократы — постараются продлить девчонке те мгновения, которые она проведёт в их компании.

Музака скосил глаза в сторону Раджека, про себя усмехнувшись. Кто-то даже завладеет большей частью этого времени… О, кстати, Анна ведь успела признаться, что вывело Раэля из себя, так что пора бы уже двигаться, а не сидеть на месте и не ждать чуда. Вздохнув, оборотень цапнул едва не сверзившегося с крыши от неожиданности Кертье, мило улыбнулся младшему убийце, предупредив, что они ненадолго, и потащил главу клана на серьёзный разговор.

И пока каждый занимался своими делами — кто-то следил, кто-то учил, кто-то грел ушки на макушке — за дальним столиком кафе разворачивалась историческая сцена — тринадцатый Старейшина Союза и обычная девчонка, принимаемая за Ноблесс и вполне справлявшаяся со своей ролью — вновь встретились в мирной обстановке, чтобы начать разговор.

* * *

Я выпрямилась, стоило Кромбелю подойди и усесться напротив, черканула Тао сообщение с предупреждением, чтоб он выключил звук телефона, а то авось мне понадобится срочно с ним связаться, и, положив гаджет на стол рядом с пустой тарелкой, нажала на кнопку вызова официанта.

— Добрый день, — вновь пожелала я немцу, поворачиваясь к подошедшей девушке и заказывая горячий шоколад и пару круассанов с шоколадом.

— Добрый, — вежливо отозвался Старейшина, последовав моему примеру и попросив кофе без сахара и маффин. Обменявшись любезностями, мы погрузились в молчание. За спиной Кромбеля Тао активно корчил гримасы, и спустя несколько минут я поняла, что этим действием он просил уже перейти к сути.

— Вы не просто так позвонили мне и назначили встречу, — официантка принесла заказ и молча удалилась. — Скажите, чем обязана такой великой чести?

— Первый Старейшина знает, что вы будете на конференции вместе с вашим «отцом» двадцать третьего сентября, — Кромбель сделал глоток. — Более того, он — один из участников.

— Вы полагаете, что он попытается напасть? — телефон звякнул, и я скосила глаза в его сторону. Франкенштейн интересовался, куда это меня унесло с уроков. Надо быстрее заканчивать и возвращаться, пока папаня не заподозрил неладное. — Прямо там, при скоплении людей?

— Нет, — покачал головой немец, — но он заинтересован в том, чтобы вы перестали вмешиваться в дела Союза.

— Значит, пока мы там, он может приказать своим людям отыскать рычаг давления здесь? — интересно, почему мой мозг просыпается только в экстренных ситуациях и начинает хорошо соображать? Вот половину того, что простым языком говорит Франя, я не понимаю.

— Он уже нашёл его, — можешь не заканчивать, кажись, я знаю, кто сегодня с утра ломился в гости к Шинву. — Полагаю, четыре ученика, постоянно находящиеся в вашей компании, могут за него сойти? — в голосе Кромбеля сквозила усталость, и все движения мужчины казались скованными.

Я кивнула, подтверждая выдвинутое немцем предположение. Старейшина одарил маффин придирчивым взглядом, после откусил кусочек и, равнодушно хмыкнув, сделал глоток кофе. Кромбель — и ему должно быть за это стыдно — не выглядел, как мировое зло, и не внушал страха; кажется, когда мы встретились с ним в первый раз — вот тогда да, тогда казалось, что в любой момент из-за угла выскочит Юрий и с мерзким хихиканьем использует какую-нибудь подлость. Короче, влияние «уснувшей» совести налицо.

Я цапнула круассан и, ткнув им в сторону немца, поинтересовалась:

— Скажите, а по какой причине вы решили связаться со мной и предупредить? Откуда у вас мой номер?

— Вы его оставили, когда бронировали билеты, — начал с конца Кромбель. — Что же касается причины… — Старейшина задумался, будто только сейчас задал себе этот вопрос, и достал из кармана пиджака фотографию, которую протянул мне. — Вы — прекрасный эксперимент, и я не хочу лишиться возможности проследить, чем подобный синтез кончится, — на изображении была запечатлена я в момент битвы с Титаном, то есть взятая под контроль силами Лорда и Игниса.

— Понятно, — кивнула я, указав на фото. — Могу я забрать?

Тринадцатый приглашающе махнул рукой, и я сунула компромат в сумку. Телефон снова звякнул, и я посмотрела на часы, висевшие у входа в кафе. Послеобеденные уроки заканчивались, а это значит, что скоро Франкенштейн не будет ограничиваться одними лишь сообщениями (путь в Чертоги Лорд предусмотрительно всем заблокировал на время встречи, так как прекрасно знал, что это самоволие обошло стороной оставшихся жителей общежития). О нашем предприятии знали только те, кто, собственно, в нём участвовал. Ребята справедливо посудили, что в этот раз, во-первых, я не одна и за мной ведётся присмотр, а во-вторых, незачем отвлекать директора от дел, когда у него на носу научная конференция.

Мы молчали, продолжая обедать, и атмосфера казалась до невозможности мирной: будто мы и не враждуем при любом удобном случае, будто это не он несколько раз похитил меня, не он ввёл Тёмное Копьё, которое материализовалось в виде Игниса. И словно это не я разрушила несколько лабораторий, стащила Музаку, вернув ему способность к трезвомыслию, и с чужой помощью отправила в ад, откуда они и пришли, несколько сторонников Союза.

— Вам передали, — улыбнулась официантка, нарушая умиротворённую тишину (конкретно между нами с немцем), и поставила передо мной пирожное с клубникой. — Отправитель пожелал остаться неизвестным.

— Благодарю, — кивнула я. И без вас прекрасно знаю, кто сей десерт отправил и что он значит. Это наш «красный код», да и Тао выпучил глаза, отчаянно привлекая моё внимание и указывая на свой мобильник. — Простите, — повернулась к Кромбелю, — но мне пора. Не хочу, чтобы сюда нагрянули остальные, тогда наша маленькая тайная встреча будет нарушена громким скандалом.

— Оплата с меня, — я потянулась к кошельку, но Старейшина удержал мою руку. — До встречи.

— До свидания, — кивнула я. — Если хотите, можете съесть. Приятного аппетита, — напоследок пододвинув пирожное к Кромбелю, я потрусила в сторону выхода из кафе.

Через несколько минут рядом оказались Музака и братья Кертье (им-то с крыши спрыгнуть гораздо быстрее, они-то не должны дефилировать на каблуках по всему кафе, стараясь не привлекать внимание), и мы, отойдя на достаточное расстояние и свернув за угол, чтобы немец на нас точно не наткнулся, если вдруг решит прогуляться обычным человеческим способом, остановились, молча ожидая «прекрасных дам», должных с минуту на минуту появиться.

Четверть часа спустя модифицированная троица наконец-то пришла (я разочарованно выдохнула: ребята успели переодеться), и до странности счастливо и гордо улыбающийся Тао торжественно возвестил, что ему удалось подбросить устройство слежения — точно такое же, как у меня за ухом — к Кромбелю в карман. Правда, когда М-21 открыл рот, чтобы поведать о том, как же хакеру сия манипуляция удалась, Тао тут же ловко наступил другу на ногу и ткнул того локтем в бок — эффект изумительный: оборотень зашипел, прерывая монолог, и продолжать не стал.

— А теперь давайте на первой космической возвращаться в школу, — хакер снова опасливо посмотрел на экран телефона, — босс уже тревогу бьёт.

— По поводу нашего отсутствия или потому что теперь его вотчину некому охранять? — уточнила я, последовав за остальными (опять-таки, по крышам — двигаться быстрее). — Н-да, прежде чем куда-то идти, нужно было придумать отговорку. Вот и что мы ему скажем?

— Главное, не попадайся ему на глаза, — легко сказать. Ты-то не знаешь, что он в любой момент может заглянуть ко мне в голову и устроить такой разнос, что мало не покажется. — Остальное я беру на себя. Кстати, вот, — перескакивая с одного здания на другое, Тао бросил мне пакет, и я ловко его поймала. — Сделаем вид, что ходили по магазинам.

— Всей компанией и во время уроков? — о-о, ну наконец-то! Теперь можно не волноваться, что у меня половина вещей идёт в расход сразу после того, как доведётся встретиться с врагами.

— А что такого? — подал голос Музака. — У нас тут конструктивная мужская критика.

Постаравшись представить, как бы выглядел шоппинг в компании этих придурковатых личностей (все ж согласны, что у каждого есть свои тараканы в голове?), я добавила пункт в список своих предсмертных желаний — обязательно выяснить, как оно будет на практике.

Спустившись на тротуар за несколько зданий до школы, мы, искренне надеясь, что всё прошло успешно, уже обрадовались… Однако это не продлилось долго. Тао резко затормозил, следовавшие аккурат за ним М-21 и Такео, налетев на друга, только благодаря своей модифицированной реакции не завалились на землю; Музака ухватил Раэля, а меня от падения спас Раджек. Мы все встали как вкопанные и уставились на ворота школы Ё-Ран, где собственной персоной стоял её директор.

Франкенштейн, сложивший руки на груди и молча кивавший говорившим ему «до свидания» покидавшим школу ученикам, внимательно смотрел на нашу стушевавшуюся компанию, выглядевшую если не раскаивающейся и виноватой, то хотя бы испуганной — точно.

— Ребят, — прошептала я, когда Штейн двинулся в нашу сторону, — я была счастлива познакомиться с вами. Если это наши последние мгновения, то знайте: я сожи…

— И где вы были? — дипломатично осведомился Франки, и мы, не сговариваясь, выдвинули вперёд икнувшего хакера.

— Аньке за гардеробом ходили, пока народу мало, — пискнул Тао, указывая на пакет в моих руках. — Хотите посмотреть?

* * *

Я сидела на кровати Такео, не желая мучиться в одиночестве, и читала научную работу Франкенштейна. Тао не так давно вручил мне толстенную папку (чтоб вы знали: сама работа насчитывала около двадцати пяти листов, всё остальное — справочный материал, который Франя сказал если не выучить, то хотя бы понять и запомнить), Такео принёс из библиотеки несколько фолиантов, а М-21, вольготно развалившись на своей лежанке, расслабленной позой действовал на нервы.

Я до сих пор не могла поверить, что после долгих объяснений с Франкенштейном (пришлось рассказать правду, так как от владельца Тёмного Копья её скрывать — очень плохая идея, можно даже не пытаться, поможет лишь мягкое подведение к истине, чем Тао на протяжении двух часов и занимался) нас оставили в числе живых и здоровых. Кажется, Штейн уже устал ругаться, так что нас просто наградили тяжёлым взглядом, парочкой подзатыльников (да, всех, включая Музаку и вякнувшего Раэля), недельным сопровождением Мастера и детей, а после отпустили восвояси.

И, хотя мне нужно было погрузиться в научную работу, чтобы на конференции не ударить в грязь лицом и не опозорить «директора Ли» на весь образованный мир, я всё никак не могла сосредоточиться, так как мыслями невольно обращалась к тому, что произошло на крыше — я предложила Раджеку встречаться. На спор, да, но факт остаётся фактом и истиной быть не перестаёт, согласитесь? Я ведь даже не знаю, как мне ему в глаза после этого смотреть. А уж как с Раэлем уживаться, так это вообще вселенская тайна.

Вздохнув, я отложила документы, поднялась, потянулась, спустилась на первый этаж, чтобы налить себе горячего шоколада, но, встретившись в гостиной с Сейрой (она подавала чай), остановилась, призадумавшись.

— Можно тебя на минутку? — обратилась я к Роярд, и девушка, помолчав несколько секунд, кивнула. — Спасибо. Я буду у себя.

Выполнив то, за чем, собственно, шла, я захватила по пути печенье, поставив его рядом с Рейзелом, снова углубившегося в чтение пособия от Франкенштейна, и поспешила в комнату. Стоило мне дойди до кровати и поставить кружку на тумбочку, как в приоткрытую дверь постучали и в помещение вошла Сейра.

— Я не займу много времени, — как-то неловко, право слово. — Прости, что отвлекаю, но мне нужно задать несколько крайне важных вопросов.

— Ты не отвлекаешь, Анна, — улыбнулась девушка и, когда я похлопала по кровати рядом с собой, уселась возле. — Что случилось?

— Скажи… А как начинаются отношения между Благородными?

Мой вопрос заставил Роярд удивлённо моргнуть, но после девушка, собравшись с мыслями, принялась объяснять сложности жизни аристократа. Где-то на половине её монолога присоединился Регис, заглянувший поинтересоваться, не знаю ли я, где Сейра, и посвящать меня в тонкости проблемы они продолжили вместе. Лорд ворчал, что спросить можно было и у него, на что я ответила, что за время его отсутствия что-то могло измениться, да и поговорить мне нужно было серьёзно, а не как обычно.

Ближе к полуночи они удалились, заскочил Такео, оставив папку и книги, и дом погрузился в тишину: все обитатели (по крайней мере, большинство из них) отправились на боковую.

Я ворочалась в кровати, наступая на те же самые грабли, из-за которых не спала после событий ночи, когда мы праздновали день рождения Рейзела, и пыталась отделаться от мысли, что все мои надежды и мечты счастливо помахали ручкой, а всё из-за этого дурацкого спора и какого-то детского нежелания сдаваться. Однако самобичевание пришлось отложить, когда по оконному стеклу тихо постучали. Выбравшись из-под одеяла, я подошла к окну и открыла его, заинтересованно выглядывая наружу.

— Здесь, — раздался тихий голос сверху, и я запрокинула голову, лицезря устроившегося на краю крыши Раджека. — Мы можем поговорить?

— О том, что произошло в обед? — увидев кивок, я подавила желание тут же вернуться в комнату и сделать вид, что Кертье мне померещился. — Почему бы и нет? — Раджек помог мне подняться, и уже через минуту мы сидели рядом друг с другом.

Убывающая луна слабо освещала фигуру юноши. Отчётливо выделялись только сверкающие алые глаза, завораживающие своим блеском и манящие, буквально заставляющие смотреть в них, не отрываясь.

«Игнис, закрой глаза, тебе рано на такое смотреть. А я это… подожду внизу», — стушевавшись, пробормотал «сожитель», призраком спускаясь обратно в комнату. Мы с Кертье-старшим остались одни. Ну, в смысле, совсем одни, без бывшего Лорда в Чертогах и остальных любителей там посидеть. Разве что Игнис. Хотя ладно, он Копьё послушное.

— Я поговорила с Сейрой и Регисом и многое поняла, — тишина затягивалась, потому пришлось её нарушить. — В частности, что аристократы заключают браки или с самого рождения, или делая предложение понравившимся, как пытался Раэль, — их система чем-то напоминала ту, по которой жили веках так в семнадцатом-девятнадцатом. — Так что…

К такому жизнь меня не готовила. Я удивлённо охнула, едва не свалившись с крыши, когда Раджек, сократив и без того малое расстояние, обхватил пальцами мой подбородок и наклонился, целуя. Губы обожгло, глаза широко распахнулись, предприняв попытку принять форму идеальных квадратов, а сердце… Сердце пустилось в такой галоп, что мне страшно стало, как бы оно не проломило грудную клетку.

— Это чего? Это зачем? — да… красноречие так и попёрло, стоило Кертье отстраниться.

— Музака сказал, вы поймёте, — а вот шептать не обязательно, я от этого мурашками покрываюсь!

— То есть, — получилось едва слышно. Я вообще удивилась, что сохранила возможность связно мыслить, — это «да»?

Вместо словесного ответа Раджек улыбнулся и кивнул. Я шумно выдохнула, прижав похолодевшие ладони к запылавшим щекам, и отвернулась, не в силах выдержать внимательный взгляд. Да и улыбаюсь я сейчас, как дура, — тот ещё видок. Презентабельный, ага. Мамочки, поверить не могу в произошедшее. Кто-нибудь, ущипните меня, чтоб я проснулась, ну не может всё быть так хорошо, тут обязательно подвох должен быть…

* * *

И он был.

Анна не могла того знать, но собравшиеся Тао, Такео, М-21, Франкенштейн и Музака в комнате модифицированной троицы, склонившись, внимательно смотря в экран ноутбука, затаив дыхание наблюдая за разворачивающимися событиями, одновременно удовлетворённо выдохнули и выпрямились. Франки и Музака, переглянувшись, дали друг другу «пять», пробормотав тихое «Получилось!», и, кивнув остальным, предложили отметить успешное окончание операции «Купидоны» (к слову, название придумывал Лорд) недавно приобретённым сортом нового чая и уже должным испечься печеньем.

А вот то, что крышку ноутбука в порыве радости они опустить забыли, тем самым отправив бы технику в сонный режим, сказалось: проходивший мимо Раэль, шедший из ванной, увидев приглушённый свет, заинтересовался и решил своё любопытство удовлетворить. Он так и застыл с открытым ртом, смотря на то, как целуются его брат и человеческая девчонка — Анна.

— Всё, Раджек, ты влип, — улыбнувшись, пробормотала я, потеревшись щекой о живот юноши (на котором, собственно, и расположила голову; пришлось позволить Кертье терроризировать подушку), — считай, я тебя приватизировала. Теперь ты от меня так просто не избавишься, — его пальцы перебирали отросшие ещё на несколько сантиметров локоны, и атмосфера царила необычайно спокойная и умиротворённая.

Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом и едва не мурча от удовольствия. В кой-то веки всё складывается настолько прекрасно, насколько это вообще возможно в данной истории. Можно не думать о том, что будет дальше, сосредоточившись на понятии «сейчас». Раэль со своими нотациями и возмущениями — не столь страшное последствие. Тем более если он увидит, что Раджек более-менее счастлив (так, надо умерить уровень радости, а то глава убийц сбежит куда-нибудь таким макаром), то, наверное, смирится с тем, что его брат встречается с человеком?

Лорд и Игнис со вчерашнего вечера меня не беспокоили и вообще создавали видимость своего отсутствия. Что они находились в Чертогах — тому сомнений нет, однако они явно прониклись ситуацией. Мне сначала как-то боязно стало, что «сожитель» всё молчит и не спешит подкалывать или подшучивать, однако вскоре меня повергла ещё в больший шок его фраза «Успокойся, Анька, и просто будь счастливой». От такой серьёзности у меня глаза на лоб полезли, но я быстро взяла себя в руки и благодарно кивнула, сразу же воспользовавшись советом и захапав Кертье.

Когда прозвонил будильник, я поняла, что задремала, убаюканная ласковыми прикосновениями и мерным дыханием юноши. Кертье цапнул телефон и, спустя несколько секунд нажав на нужную кнопку, вернул его на тумбочку, а после осторожно постучал кончиками пальцев по моей макушке.

— Да проснулась я, — буркнула, нехотя поднявшись. — Доброе утро, — я уселась на кровати, подобрав под себя ноги, и задумчиво уставилась на Раджека.

— Что-то не так? — поинтересовался глава клана убийц, обеспокоенно на меня смотря.

— Да вот думаю, не сон ли всё это… — наклонила голову к плечу, подалась вперёд. Приблизившись, поцеловала юношу в щёку. — Но, если даже и так, он необычайно прекрасен, — я улыбнулась.

Кертье не ответил. Он молча наблюдал, как я хожу по комнате и собираю учебники (плюс сунула научную работу Франкенштейна, нужно будет почитать на обеде. Хотя кого я обманываю: мне явно будет не до этого); когда я потянулась к школьной форме, юноша уведомил, что мы встретимся в гостиной, и спешно покинул комнату. Лорд хихикнул, но прокомментировать ситуацию не успел: его разговором отвлёк Игнис, за что Копью я была благодарна, так как с самого утра подвергаться ёрничеству одного покойного властителя Лукедонии — удовольствие малоприятное. Тем более день так хорошо начался.

Переодевшись и прихватив сумку, я направилась в гостиную, однако, стоило выйти из комнаты, в задумчивости остановилась, смотря на мобильный телефон. Идея, пришедшая в голову, была настолько бредовой, насколько вообще это может быть; такое даже Лорда бы стороной обошло. Особенно весело станет, когда я буду объяснять ребятам, если всё сработает, как мы к этому пришли — они ж вовек не поверят, что договариваться можно не только кулаками (угу, именно так М-21 и Такео на работу принимали, ага; действенный метод, Франки, не спорю, но не в данной ситуации).

«Лорд, — мысленно обратилась к «сожителю» я и юркнула в Чертоги, убеждаясь, что, помимо меня, папани Раскреи и Копья, там больше никого нет. — Нужно поговорить. Сейчас».

— Что-то не так? — Игнис, считавший, хватит ли ему денег на покупку карточки города, оторвался от игры и поднял глаза. Хватит этим вопросом косплеить Раджека, мне одного хватает! — Садись, — он пододвинулся, и я плюхнулась рядом.

— Уговор не считать меня сумасшедшей, — я вздохнула. — Короче, у меня появилась идея. Смотрите, пока из положительного влияния на тринадцатого Старейшину у нас только «уснувшая» совесть, которая сбавила обороты, но продолжает Кромбеля менять, — ребята кивнули. — Лорд, верни стащенное обратно в кассу, — нахмурилась я, заприметив, что «сожитель» стырил несколько миллионов. — В общем, пока непонятно, сколько времени займёт так называемое перевоспитание, но я предлагаю ускорить процесс.

— И как ты себе это представляешь? Есть гениальный план?

— Ага. Только чур не ржать.

— Постараюсь сдержаться, — кивнул Лорд, произнеся это с такой же интонацией, с которой Франкенштейн предлагал попросить Раэля устроить мне скоропостижные похороны в очередной раз.

— Если что, вот подушка, — достав из-за спины названный предмет, Игнис передал его мне.

— Использую, — хмуро кивнула я. — Ну так вот…

Начав пересказывать идею, я, вслушиваясь в то, что говорю, и сама стала понимать, что это полный бред. Дело даже не в том, как это звучало — надо заметить, достаточно уверенно, даже убедительно — а в том, какой смысл несло. Поначалу ребята слушали внимательно и старались серьёзно отнестись к предложению. Потом глаз «сожителя» задёргался, и было видно, что он изо всех сил пытается сдержать улыбку, так как получить подушкой всё же не соответствовало статусу экс-правителя Лукедонии. В конце концов, как только я закончила, Лорд серьёзно кивнул, попросил минутку и, скрывшись за стеллажами, чтобы я не могла его достать, разразился таким хохотом, что у меня заложило уши.

Спустя пару минут он вернулся. Они с Игнисом переглянулись и разнесли мой план в пух и прах, начав с того, как это будет выглядеть, и закончив тем, что это может не сработать. Но, разумеется, стоило логическим аргументам кончиться, как они в один голос заявили, что к реализации мы приступим непременно, так как «попытка — не пытка». Да и терять особо нечего, разве что сломаем немцу мировоззрение, но мы ж не специально, так получится…

Вернувшись обратно в сознание, я прикрыла дверь комнаты, вздохнула, поправила волосы, вновь пряча доказательство того, что каждая моя смерть делает Лорда более «живым», и наконец-то спустилась на первый этаж, где большая половина нашей странной компашки уже собралась.

— Человек, ты до раздражения счастливая, — вместо «доброго утра» сказал Раэль, стоило мне заявиться к завтраку с радостной улыбкой на губах. — Перестань скалиться — противно.

— Завидуй молча, мой дорогой, — наклонившись и чмокнув скрипнувшего зубами аристократа в щёку, я обняла за шею Региса, сидевшего рядом и сипло вздохнувшего, а после, перемахнув через спинку дивана, растолкав парней локтями, уселась между ними. — Всем доброго утра и приятного аппетита! — громогласно заявила я, придвигая к себе тарелку и беря в руки палочки.

В ответ раздался неслаженный хор аналогичных пожеланий. Тао вёл себя как-то подозрительно тихо, уткнувшись в планшет и раз за разом, похоже, просматривая какое-то видео. Хакер, в сосредоточении закусив губу, пристально всматривался в верхний левый угол, вертел кадр и так, и эдак, но, судя по всему, удовлетворяющих результатов не добился. Правда, стоило мне поинтересоваться, что он делает, так Тао тут же убрал планшет и сделал невинный вид — дескать, ничего, что могло бы меня заинтересовать. Подозрительно, но да ладно, не буду лезть в чужие дела, особенно если в них меня никто посвящать не хочет.

Такео помогал Сейре расставлять кружки с чаем. Франкенштейн, если верить словам Региса, с самого утра засел в лаборатории и пока оттуда не показывался. Узнать, чем учёный занимался, не удалось по двум простым причинам: во-первых, он запретил спускаться к нему, чтобы, видите ли, не мешать работе и не сбивать с мысли; во-вторых, камеры, размещённые вездесущим хакером, были хозяином дома педантично найдены и убраны. В общем, Франя сделал всё для того, чтобы скрыть детали своей работы.

Оглядевшись и убедившись, что никто не обращает на меня ровным счётом никакого внимания, я достала мобильник, нашла в телефонной книге нужный номер и, ненадолго задумавшись, написала короткое приветствие и пожелание хорошего дня. Пробежав глазами по строкам, я замерла на мгновение, обдумывая, действительно ли это хорошая идея и стоит ли пытаться обступать тринадцатого Старейшину со всех сторон, плавно наставляя его на путь истинный, обвела взором друзей, понимая, что не хочу рисковать их жизнями, тем более что представилась прекрасная возможность уговорить Кромбеля если и не присоединиться к нам, то хотя бы не мешать (совесть в помощь, одним словом). Ещё чуть-чуть посомневавшись, я нажала на кнопку «отправить» и, пока не пожалела о своём действии, щёлкнула палочками и принялась за еду.

Показался заспанный и крайне чем-то довольный Музака. Широко зевнув, он плюхнулся с краю дивана — рядом с М-21 — и, почесав затылок, оглядел яства. Увиденное ему пришлось по вкусу, и вскоре вожак оборотней неэлеганто причмокнул, заставив Региса осуждающе на себя посмотреть. Дёрнув уголком губ, Музака буркнул короткое «виноват» и впредь постарался вести себя… прилично с точки зрения Ландегре.

Сцапав кусочек морковки и отправив её в рот, я едва не подавилась, когда телефон звякнул уведомлением и я увидела имя отправителя. Сглотнув недожёванный кусок, я свободной рукой ввела пин-код, снимая блокировку, и зависла, пытаясь вникнуть в смысл ответа. «И вам успешного дня» — значилось в сообщении. Чёт как-то подозрительно… Нет, примерно на подобный исход я и рассчитывала, но не думала, что он в реальности возможен.

«Тао, а где сейчас Кромбель?» — отправила я хакеру сообщение. Говорить вслух не хотелось хотя бы потому, что кое-кто начнёт выпытывать, а зачем оно мне надо.

«В здании местной университетской научной лаборатории, — незамедлительно натарабанил ответ Тао. — И, судя по тому, что он под ней, надолго».

«Спасибочки».

Когда завтрак закончился, мы (кроме Музаки и братьев Кертье, которым на сегодня выпал выходной) отправились в школу. Раджек было возжелал последовать за нами, но братец перехватил его почти у самого выхода, заявив, что им нужно поговорить, и я, умирая от любопытства, была силком утащена вздохнувшим Регисом, заявившим, что раз уж я продолжила ходить в школу, то пропуск занятий будет выглядеть подозрительно. Скорчив обиженную физиономию, я картинно надулась и сложила руки на груди.

Занятия, числившиеся до обеда, прошли в мгновение ока и благополучно. За исключением, разве что, того, что на химии я едва не устроила маленький взрыв, от неожиданности щедро ливанув воду в раствор щёлочи, стоило увидеть за окном Раджека. Пока Кертье никто не заметил, я сделала жест ладонью, и убийца, кивком головы указав на крышу, растаял. Н-да, когда-нибудь я привыкну к их способности появляться и исчезать за считанные миллисекунды. Постаравшись себя в этом убедить, я бросила быстрый взгляд в сторону преподавателя, не заметившего опасную ситуацию, и вернулась к лабораторному столу.

На обеде обступившие дети наперебой начали интересоваться, чем закончилась история с признанием. Пришлось чистосердечно ответить, так как переглянувшимся Ландегре и Роярд тоже стало необычайно интересно. В итоге, покосившись в сторону камеры в столовой и поняв, что, если Тао захочет, обязательно всё расслышит, я осознала, что совсем скоро наши начавшиеся отношения ни от кого секретом не будут. Наверное, и к лучшему, а то я и так многое скрываю.

Кстати!.. Надо уже собрать всех ребят в гостиной/моей комнате/тренировочном зале и объяснить, наконец, что происходит и почему у нас с Франкенштейном, Музакой, Раскреей и Рейзелом такие странно-интересные отношения.

Дети, удовлетворившись полученной информацией, потопали обратно в класс (оставались биология и… а-а, не помню), а я поскакала на крышу. Раджек, по привычке стоявший почти у самого края и хозяйским взглядом осматривавший территорию, обернулся, услышав тихий хлопок закрывшейся двери, и улыбнулся, приветственно кивнув. Я неловко помахала в ответ, подходя ближе.

— Прости, от меня только отклеились эти прилипалы. Что случилось? — пришлось прикусить язык, так как прозвучало не очень. — Не подумай, я рада тебя видеть, просто… Выходной же, всё-таки, так что ты здесь делаешь?

— Вы забыли, — Кертье протянул мне пакет. Я вопросительно изогнула бровь, заинтересованно смотря на юношу. — Домоводство.

— А-а… — протянула я, кивая. — То-то мне всё казалось, что я определённо что-то забыла, — улыбнувшись, забрала пакет и чмокнула Раджека в щёку. — Спасибо за заботу. Так, фартук (да, розовый!), перчатки (и они тоже!), тетрадь… Ты меня спас.

— Помните про поход?

Иногда мне кажется, что на «ты» он ко мне начнёт обращаться лишь тогда, когда рак на горе свистнет. Интересно, что же такого должно произойти, чтоб он сбавил уровень вежливости и перестал вести себя так отстранённо. Обидно ж, между прочим, что мы перешли в стадию «ну вроде бы пара», а я до сих пор чувствую некое расстояние.

— Какой поход?

— Сегодня в шесть вечера вы классом отправляетесь в горы на природу, — и почему он это знает, а я — нет?! — И вернётесь лишь послезавтра утром.

— То есть нас ждут две ночи где-то в лесу, — кивнула я. И замерла. — А Франки знает? Он же своего Мастера без присмотра никуда не отпустит.

Вместо ответа Раджек пожал плечами, и я сглотнула. Так, Штейн директор, он обязан о таком знать, так как все выездные мероприятия согласуются с ним. Я права? Права. Так что волноваться не о чем. Совершенно. Надо успокоиться. В конце концов, что такого может с нами приключиться? Волки там не водятся, медведи отсутствуют. Разве что Рейзел долго будет осознавать, что такое палатка и зачем она нужна. Ох, маманя… Не для того ты меня родила, чтоб я великому Ноблесс нянькой была.

— Я с ним поговорю, — согласилась со своими мыслями я, — чисто на всякий случай, чтоб исключить любые неловкости, которые могут возникнуть, — красочно представив, как Франкен быстренько командует модифицированным отстроить скромненький особнячок в триста шестьдесят пять комнат где-нибудь поблизости места нашей стоянки, я внутренне подобралась. — Так, я побежала, а то на урок опоздаю. До вечера.

Обняв юношу на прощание, я спустилась по лестнице на третий этаж, да так и замерла посреди коридора. Сознание на несколько мгновений заволокла алая пелена, а когда окружающая действительность прояснилась, неподалёку стоял Юрий собственной персоной. Я вздрогнула, никак не ожидая его увидеть, так как по всем логическим соображениям он должен был быть мёртв, и рефлекторно отшатнулась, стоило ему сделать несколько шагов вперёд. Мозг отчаянно соображал, что делать и куда бежать, так как устраивать драку в школе Франкенштейна — самоубийство. Если меня один блондин не прибьёт, так другой.

«Аня, — напряжение в голосе «сожителя» отслеживалось без труда, — успокойся. Просто успокойся, это всего лишь…»

«Я знаю, кто это! — мысленно ответила я, рванувшись с места. — Отлично знаю!»

«Нет, — к Лорду присоединилось Копьё. — Ань, не поддавайся, иначе…»

Из груди вышел весь воздух, когда меня грубо схватили за шею и впечатали в стену. От приличного удара по затылку голова закружилась, а перед глазами помутнело. То и дело проскакивали чёрные точки. Уронив пакет на пол, я освободившимися руками вцепилась в ладонь Юрия, пытаясь отодрать её от своего горла. Воздух закачивался, позвонки хрустели, будто вот-вот готовы были сломаться.

«Анна! — в два голоса забеспокоились Лорд и Игнис, однако не предпринимая никаких действий, чтобы помочь. — Перестань сопротивляться!»

«Вы моей смерти хотите?!»

Я лягнула мужчину по коленке, но эффект был такой же, как если бы я пнула фонарный столб. С каждой секундой сил оставалось всё меньше, и, когда Юрий наконец-то меня отпустил, я лишь почувствовала, как упала на пол, будто мешок с картошкой. Глухой удар — и ничего. Кромешная тьма что перед глазами, что в Чертогах. Я будто зависла, вернувшись туда, откуда меня перенесло в Вечный Сон. По крайней мере, похожее ощущение.

«Чёрт! — выругался «сожитель», и его голос тихим эхом отдавался в голове. — Ну почему она просто не послушалась?»

«А вы бы на её месте стали спокойно позволять себя душить? — Тёмное вздохнуло. — Ей нужно всё рассказать — ожидание навредит».

«Она должна сама понять, — Лорд застонал. — Ты же помнишь, чем всё закончилось в прошлый раз?»

«О чём вы?! — закричала я, но голоса своего не услышала. «Сожитель» и Игнис удалялись, и вскоре воцарилась тишина. — Ответьте! Не молчите! Пожалуйста…» — из глаз брызнули слёзы, и я разрыдалась от собственного бессилия и страха.

Почувствовав нежное прикосновение к щекам, я провела пальцами по месту касания, а потом пришла в себя. Глаза открылись, и я тут же села в кровати, неосознанно хватаясь за горло. Кожа ещё горела от прикосновений, дышать было тяжело, однако, ощупывая шею, я отметила, что боли никакой не чувствую. Разве не должны были остаться синяки?..

— Не пугайте так, — Кертье сидел рядом: это он вытирал слёзы.

— Раджек, — всхлипнула я, обхватывая руками его талию и прижимаясь лбом к груди. Юноша одной рукой гладил меня по спине, другой — по голове, и от этих до невозможности простых прикосновений становилось легко на душе.

— Анька, что произошло? — рядом плюхнулся Тао, и я повернула голову, чтобы на него посмотреть. Мне в лицо ткнули планшетом. — Ты здорова?

Я нахмурилась, ничего не понимая. Хакер показывал мне видеозапись из школьного коридора — того самого, где меня застал Юрий. Однако, кроме меня, никого не было. Что более странно: трансляция демонстрировала, что я спокойно шла, пока не застыла на месте. После, покачнувшись, я выронила пакет, схватившись за голову, упала на колени, прислонившись лбом к холодному полу, а потом накренилась, теряя равновесие и, судя по всему, сознание.

Но ведь всё было не так! Я видела… я…

— Я ничего не понимаю, ничего.

— Может, тебе пропустить домоводство? — Тао похлопал меня по плечу. — Иди лучше домой, я сообщу остальным.

— Нет, — шепнула я. — Вот что-что, а на уроки мне надо. Хочу отвлечься.

— Учти: я тебя в больнице навещать не буду, — хмыкнул хакер.

— Приму к сведению. Бананы мне принесёт Раджек.

На этой ноте в медпункт вернулся врач и, уверив, что со мной всё в порядке, разрешил идти. Поблагодарив его, я попрощалась с Тао и Кертье и поспешила в класс. Там, отмазавшись от Суйи с Юной и тихо пересказав случившееся Сейре (мальчишкам, знаете ли, везёт: для них уроки закончились), я принялась за дело — мы готовили шоколадные кексы. Полностью сосредоточившись на этом занятии, строго следуя рецепту и советам, полученным от Франкенштейна и Роярд, когда во время приготовления пищи я крутилась у них под боком и постоянно спрашивала, как сделать лучше и вкуснее, я смогла отвлечься от горькой истины, — кажется, я схожу с ума.

Попробовав испечённый кекс, я блаженно зажмурилась, наслаждаясь вкусом. Положив три штуки в коробочку и наскоро черканув на вырванном из тетради листке бумаги несколько слов, я воспользовалась поисковой системой телефона, чтобы отыскать курьера, и, когда мы, подождав модифицированную троицу (Суйи и Юна отправились на съёмочную площадку), с Сейрой потопали домой, вручила ему коробочку, сказав, по какому адресу нужна доставка.

Ребята ни о чём не спрашивали, и за то я была им благодарна. Начавшийся идеально день грозил закончиться плачевно.

Отмахнувшись от дум, я сосредоточилась на том, что нас ждёт в эти выходные: сейчас нас отпустили, чтобы переодеться и собраться, а в шесть от школы нас заберёт автобус, и мы классом отправимся в поход. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.

Одно ясно точно: нужно разобраться, что со мной творится.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Нет.

— Да.

— Подловила! — обрадовалась я и захлопала в ладони. — Ну правда, мистер Франкенштейн, ну что с нами там может случиться? — я обвела рукой Рейзела, Региса, Сейру и себя, одетых в удобную форму, чтобы без проблем шляпить по лесу. — Сами посудите: Ноблесс, глава клана Роярд, боевой попугайчик, вы-сами-знаете-кто и Игнис. Да, ребят, — повернулась я к модифицированным и не посвящённым в Лорда личностям, — это…

— Не-ет! — безапелляционно заявил Франки, загородив собой выход. — Не пущу. Там комары, там холод, там вредная еда…

— И там нет вас, — согласно кивнула я, нахмурившись и сложив руки на груди. — Ну японский городовой, давайте уже договоримся, а? Нас вечно ждать не будут, а этот выезд в рамках урока биологии.

— Я всё отменю, — Штейн потянулся к телефону.

— Нет! — я раздражённо топнула ногой, и по гостиной, в которой мы столпились, сиюсекундно распространилась аура «сожителя», заставив аристократов вздрогнуть, Такео и Тао сделать несколько шагов назад, Франкена помедлить, а оборотней — напрячься. — Простите, случайно вышло, — я постаралась расслабиться. — Вы Рея спрашивали? — Франя замер. — Вот именно. Может, поинтересуемся его мнением? — я обернулась к Кадису Этраме, отстранённо наблюдавшим за нашим препирательством.

— Мастер… — умоляюще посмотрел на Рейзела Штейн.

Протяжно и обречённо выдохнув, я бросила рюкзак на пол и уселась на диван, приглашающе махнув рукой и заявив, что это надолго. Жители общежития, за исключением Франки и Ноблесс, переглянулись, пожали плечами и последовали моему примеру. Подперев голову руками и устроив локти на коленях, я скосила глаза в сторону Раджека, приземлившегося рядом и потрепавшего меня по волосам. Если этот жест призван был успокоить, то спешу разочаровать — не сработало. А вот забота и поддержка приятны, за это спасибо.

Я поджала губы и, откинувшись на спинку, устроила голову Кертье-старшему на плечо. Показав язык вперившему в меня пронизывающе-убийственный взгляд Раэлю, я прикрыла глаза. Нужно отойти, а то до сих пор хочется закатить грандиозный скандал. А у меня на это нет никакого права, я могу только смиренно ждать, отпустит Франкенштейн своего Мастера вместе с нами или нет. Наверное, уместнее будет сказать «отпустит ли нас», ибо если не поедет Кадис Этрама — то не поедет никто.

Порешив, что ожидание будет долгим, я благодарно улыбнулась Раджеку, а после направилась на кухню, чтобы заварить всем чаю. Чайник нашёлся быстро, а вот баночка, куда Франки сложил несколько специально для Мастера выведенных сортов — спряталась, словно решила податься в разведчики. Речи о том, чтобы спросить Штейна, где заветный клад лежит, — и быть не могло. А потому, открывая очередной ящик и дивясь, что что-то в нём не так, я замерла, ошарашенно разглядывая диковинку. Да вы, блин, издеваетесь… Это как-то слишком даже для Франкенштейна. Хотя модифицированные тоже хороши — они-то и не спрашивали, и на кухню заходят лишь посуду мыть…

Я нахмурилась.

— Такео, М-21, идите-ка сюда! — позвала ребят я, и оборотень-младший со снайпером тут же материализовались рядом. Я ткнула пальцем в найденное оборудование. — Вы знаете, что это? — они отрицательно покачали головами. — Это, друзья мои, посудомоечная машина…

* * *

Поход, в итоге, состоялся. Мы опоздали минут на пятнадцать, и смеривший нас пронзительным взглядом учитель биологии лишь только устало вздохнул, пробормотал под нос, что мы заставили всех ждать, но замечаний делать не посмел, так как до этого им позвонил Франкенштейн и сообщил, что мы задерживаемся, помогая ему с… чем-то там. Никто выпытывать подробностей не решился, однако, стоило автобусу тронуться, дети тут же прилипли с расспросами. Скинув трудность объяснений на Региса с Сейрой, я отвернулась к окну и принялась наблюдать за зданиями, погрузившись в собственные мысли.

Что же всё-таки происходит? Лорд говорил про возвращение памяти, но как Юрий мог напасть на меня в школе, если он мёртв? Это было раньше? Случилось до? Пока всё это значит, что или я схожу с ума, или «сожитель» прав и прошлое действительно возвращается, вот только…

«Ло-о-ордушка, — позвала я папаню Раскреи, и Эрга Кенезис тут же отозвался многозначительным «м-м-м?», — скажи, а это — моя единственная жизнь?»

«Не понял, — влезло Копьё. — В каком смысле «единственная»? У тебя их, если ты помнишь, семь».

«Я не про то, — я вздохнула, побарабанив ногтями по оконному стеклу. — Просто я начала задумываться, откуда знала, где находится логово оборотней, центральный компьютер, с которого можно переписать код на спутники… Я же когда-то должна была это узнать? А с того времени, как я проснулась в холодильнике, никто мне информацию не высылал. Отсюда следует, что я должна была быть об этом осведомлена ранее. Ну так как?»

«Хорошие вопросы задаёшь, — согласился Лорд. — Но мы тебе ничего рассказать не можем».

«А Игнис-то откуда всё знает? Что это за всемирные секреты от меня?»

«Я — часть вашей сущности примерно с… Ай! Больно! — обиженно простонало Тёмное, засопев. — Понял — молчу!»

«Так, ребят, что происходит?»

«Потерпи немного, — вздохнул «сожитель». — Иначе это плохо отразится на самой тебе».

«И почему мне кажется, что это и так ничем хорошим не закончится?»

«Ань, а хочешь чизкейк? — резко сменил тему Игнис, и я от неожиданности вопросительно изогнула брови, тут же, впрочем, беря себя в руки и радуясь, что на меня в этот момент никто не смотрел. — Клубничный».

«Не хочу. Рею предложите».

Эрга Кенезис, Игнис и Кадис Этрама устроили в Чертогах чаепитие, а я повторно уставилась в окно. Так, нужно пока сопоставить известные мне факты. Во-первых, все странности и непонятности начинаются, когда я вижу перед глазами алую пелену — тогда я увидела Лунарк, которой, как оказалось впоследствии, не было; тогда же меня придушил Юрка, хотя, на самом-то деле, я просто замерла посреди коридора и завалилась в обморок. Благо, ничего себе не отбила и не сломала. Во-вторых, кровавая пелена с цифрой возникает у меня и тогда, когда я умираю. То бишь, всё это связано с моей способностью к воскрешению раз за разом. В-третьих, все жизни между собой переплетаются и взаимодействуют. Ох, так как же всё это соединить, чтоб понять суть?

Я схватилась за голову и застонала. Информации не хватало. Да и мозгов, чтобы сложить имевшуюся в единую картину, что обидно, — тоже. Наверное, Лорд прав и лучше пустить всё на самотёк. Осталось три смерти, за две оставшиеся я-то определённо отвечу на все возникшие вопросы.

Откинувшись на спинку сидения, я прикрыла глаза и, незаметно для самой себя, задремала.

Во сне я шла по длинному коридору, и со всех сторон меня окружали зеркала. В каждом из них отражалась я, только везде по-разному: в одном — такая, какой впервые появилась перед М-21 и Такео (кажись, Франки тоже), вывалившись из холодильника; в другом — взятая под контроль объединёнными силами Лорда и Игниса, то бишь кроваво-фиолетовая и с длинными волосами; в третьем — распадающаяся на мириады кровавых искорок, словно умерла, будучи Благородной; в четвёртом — из своего мира в тот самый момент, когда ветка сломалась и я повалилась на камни; пятом — такая, как сейчас. И так, по мере продвижения вперёд, я представала во всё новых и новых образах, большинство из которых были мне не знакомы.

Ой-ёй… В последних зеркалах я вообще не отражалась, и они были словно подёрнуты пеленой. Видели, как переливается водная гладь при полном штиле? Вот и сейчас было нечто похожее: она еле заметно рябила и посверкивала.

Стоило оказаться рядом с ними, как в голове раздался гвалт голосов, и я охнула, тут же просыпаясь. Меня будто выкинуло, и я дёрнулась, ударяясь головой об оконное стекло и охая. Отомстило мне за стук по себе, сволочь…

Рейзел, застывший великолепной статуей самому себе, оторвался от созерцания синеватой обшивки кресел и повернул голову в мою сторону. Молчаливый принц полностью оправдывал своё прозвище, однако в бордово-винных потемневших глазах разбивались о скалы грусти волны обеспокоенности, и я, нервно улыбнувшись, отрицательно покачала головой. Спасибо, Ноблесс, но с этой проблемой я должна разобраться сама, иначе, если верить Лорду, случится что-то плохое. А мне оно надо? Нет, у меня и так проблем выше крыши, тем более, когда я затеяла эту авантюру с перевоспитанием Кромбеля. О, кстати, интересно, получил ли он мою посылку или нет? Надеюсь, курьер не пострадал и его ни в чём не заподозрили, а то как-то неловко перед человеком, я ж его в осиное гнездо отправила.

Телефон звякнул, и я вновь вздрогнула. Ох уж эти нервы…

Достав мобильное устройство, я непонимающе уставилась на экран. Ущипнув себя за щёку, вызвав удивление Рейзела и непонимающе-вопросительные взгляды детей, Роярд и Ландегре, я перечитала сообщение. Потом ещё раз и ещё, пока его смысл полностью не дошёл до моего временно отключившегося сознания. Так, кажись, я организовала себе очередное приключение, которое непонятно чем закончится и незнамо какую реакцию вызовет у друзей. Как-то странно называть так жителей общаги. Особенно Штейна, который больше походит на наставника или отца. Модифицированные — это вообще комплект заботливых и вечно ворчащих братьев. Раджек, Раэль, Регис и Сейра — этакие телохранители, постоянно оказывающиеся в нужное время и в нужном месте. Музака с Лордом — ещё двое папань, от которых иногда больше проблем, чем пользы. Рейзел — с ним я чувствую себя мамочкой, которая заботится о своём дитятке и следит, чтобы плохие дяди его не обижали. Игнис, пусть я его не так долго знаю, походит на ребятёнка.

Та-ак, а как эта толпень относится ко мне? А то я тут, видите ли, проникаюсь к ним симпатией, считаю их едва ли не родными сердцу людьми (и нелюдями, не суть важно), а потом как выяснится…

Да за шо мне всё это?..

— Анна, — тронул меня за локоть Рейзел, и я отвлеклась от мыслей, повернувшись к нему. — Дождь.

— Рей, на улице солнце, ты чего! — прилип к окну Шинву, внимательно вглядываясь в небо. — Жарень!

— Извините, — прошептала я, вспомнив, что мои размышления влияют на погодные условия в Чертогах. — Просто есть, о чём подумать.

— Ты — семья, — тихо проговорил Кадис Этрама — так, чтобы дети не услышали. Регис с Сейрой переглянулись и едва заметно кивнули, видимо, соглашаясь с Ноблесс. Юноша приподнял уголки губ в улыбке, и у меня защемило сердце.

— Ре-е-ей, — всхлипнула я… и позорно разревелась, предварительно скакнув в Чертоги, чтобы у детей не возникло вопросов, чего это я рыдаю и не довёл ли меня Кадис Этрама до слёз.

Вскоре автобус остановился, и мы вышли на свежий воздух. Лестница вела в гору, учитель начал объяснять, зачем мы сюда приехали и что нам нужно изучить в естественной среде обитания этого самого «чего-то». Дети, подхватив Рейзела под руки, потащили его к домику, попутно объясняя, куда нам всем нужно сходить в первую очередь, а я, последовавшая было за ними, была остановлена преподавателем, который попросил помочь ему пересчитать всех. В честь чего меня: так тут только одно предположение — я «дочь» нашего любимого директора, а значит, персона ответственная, на которую можно положиться.

Проследив, чтобы никто из класса не удрапал и все благополучно разместились в комнатах (кто сказал, что мы будем в палатках жить? Не-е, Франкенштейн такого для своего Мастера в жизнь не допустит), я отчиталась учителю, а после потопала за друзьями. Столкнулись мы в дверях и тут же пошляпили наверх. Там, подождав остальных, мы последовали за учителем, который начал нам рассказывать о флоре, и я покосилась на некоторых ребят, старательно всё записывавших. Это хто у нас тут такой умный? Или человечки просто собираются связать свою жизнь с данной наукой и биология им нужна для экзаменов? Ох, как хорошо, что я помру раньше и мне не придётся страдать.

Через полтора часа, обойдя практически всё, что только было можно и посмотрев на то, до чего добраться нельзя, нас предоставили самим себе. Дети потащили нас всех обратно на самую высокую точку, Регис и Сейра следовали в двух шагах за ними, судя по всему, страхуя эту бесшабашную компанию, а я топала в конце, смутно ощущая чувство дежавю. Вот, ятить вашу направо, кажется, когда я оказалась под камушками, всё начиналось точно так же…

Я едва не заорала, когда из кустов рядом высунулась рука и, ухватив меня чуть выше локтя, утащила за собой. Плюхнувшись на землю и подняв голову, чтобы увидеть обладателя испугавшей меня конечности, я уронила челюсть, вылупившись на Штейна, засевшего с биноклем в свободной руке, и только потрясённо хлопала глазами, искренне жалея, что передатчик за моим ухом указывает лишь на местоположение и в него не встроена камера. Записать, как Франя, напряжённо следя за Кадисом Этрамой, крадётся за ним по кустам, — за такое Тао отдал бы три своих месячных зарплаты да плюс ко всему любимый ноутбук впридачу.

Я издала нечленораздельный звук, пытаясь собраться с мыслями, и села на корточки, чтобы не ошарашить мимо проходящих одноклассников открывшимся видом. Франкенштейн двинулся вверх — за Мастером, — и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Крадучись мы достигли почти самой верхушки, и я наконец-то вернула себе способность трезво мыслить.

«Мистер Франкенштейн, вы нам настолько не доверяете, что играете в шпиона?» — осознав, что даже шёпот Рейзел, Регис и Сейра могут услышать, обратилась мысленно к Штейну я.

«Доверяй, но проверяй», — наставительно ткнул пальцем в потолок «сожитель».

«Обидно, — буркнула я. — И давно вы тут?»

«А не только он, — Игнис, прищурив глаза, смотрел в сторону противоположных кустов. — Там, — он указал на них, — модифицированные, а там, — на ближайшее дерево, — братья Кертье».

«Нам для полного счастья здесь Союза не хватает, — вздохнула. И тут же зажала ладонями рот. — Надеюсь, не накаркала. Ладно, я пойду, а то меня хватятся».

«Стоять! — загребущая ручонка Франкена ловко цапнула меня за воротник ветровки. — Вот, — он всунул мне в руки пакет. — Здесь всё, что может понадобиться».

Та-ак, средство от комаров (судя по форме, виду и запаху — собственного производства), несколько штуковин непонятного назначения без инструкции по применению и — ну как же без этого! — контейнер с раменом. От последнего шёл умопомрачительный запах, и я покосилась в сторону Кадиса Этрамы, наивно надеясь, что его он не учует. А что, он может, он такой… У аристократов чувства обострены до предела.

«На этом всё?»

«Да, свободна, — Штейн аккуратно вытолкнул меня из кустов. — Удачной прогулки».

Н-да, и как мне прикажете теперь вести себя непринуждённо, если я знаю, что мы с разных сторон окружены няньками? У-у-у, и почему это на меня всегда сваливают тучи проблем, а? Ну да, если начать отлавливать кого другого или просить о доставке тех же Кертье или модифицированных, то у ребят возникнет слишком много вопросов, с чего это директор так волнуется — чай, немаленькие, Рею так вообще все двенадцать веков как минимум.

Передав посылку адресату и стоически выдержав расспросы детей, я отправилась помогать разводить костёр. Вечерело, и мы, как продуманные школьники, взрослые и ответственные, решили устроить ночные посиделки с рассказыванием страшилок и поеданием печёных маршмеллоу.

Рейзел стоял в сторонке и с интересом наблюдал за происходящим (ну да, волей-неволей начнёшь интересоваться, зачем собираться на улице при костре, если с тем же успехом можно расположиться в одной из комнат — телодвижений и проблем меньше). Регис, полчаса помогавший и выспрашивавший, что это такое и как работает, пересказывал великому Ноблесс полученную информацию, чистосердечно попутно признаваясь, что и сам он ни черта не понимает. Сейра, молчавшая и внимательным взглядом изучавшая взбудораженных от предвкушения школьников, выдвинула предположение, что это какой-то человеческий обычай. Ну почти, пять баллов за сообразительность.

Когда все приготовления закончились и учитель убедился, что всё на сто процентов сделано по правилам и на все двести безопасно, мы наконец-то расселись на притащенных из домика стульях (пришлось сгруппироваться, чтоб у всех получалось — так или иначе — шпажкой с маршмеллоу доставать до огня), и болтливый Шинву принялся рассказывать первую страшилку. На самом напряжённом моменте мой телефон снова тренькнул, возвещая о том, что пришло сообщение, и несколько девчонок, сидевших рядом, вскрикнули от неожиданности. Мальчишки расхохотались, начали их поддразнивать, а я достала гаджет и пробежала глазами по закорючкам, которые понимала только благодаря встроенному переводчику в лице «сожителя».

«А вы думали, я вас отравить пытаюсь? — оглядевшись и поняв, что за моей перепиской не следят, начала строчить я. — «Тринадцатый Старейшина Союза умер, слопав кекс» — так себе заголовок для газет, вы не находите?»

«Удивлён, что не попробовали, — согласился по ту сторону Кромбель. — Было вкусно, спасибо».

«Всегда пожалуйста, — ох, ну и влетит мне от семейки, когда они узнают… — А мы тут маршмеллоу жарим. Хотите?»

«Я на совещании», — и почему мне кажется, что, не будь его, немец бы с радостью примчался?

«Опять обсуждаете, что оборотней и аристократов надо сжить со свету? — понимающе поинтересовалась я. — Может, лучше мир заключить? Только подумайте, какие откроются возможности. Сейчас большинство из тех, кто поддерживали войну, погибли от моей руки, — Лорда, Тёмного Копья, Франки, троицы и далее по списку, но кое-кому это знать необязательно, — так что… Как вы считаете, союз между людьми, волками и этими клыкастыми возможен?»

Ответ не приходил в течение долгого времени, так что я уже отчаялась его получить. Да и как-то странно было бы, согласись Кромбель с тем, что я только что написала. Суть-то в том, что он хочет захватить власть и ради этого пойдёт на уничтожение своих же — по канону, кажется, именно от его руки пал первый Старейшина, до которого Франкенштейну всё-таки удалось достучаться. Самое интересное, что, наверное, не влезь немец со своим «Я стану богом нового мира», ребята бы добились относительно спокойной жизни для всех. Но так нет же, кто-то повредился рассудком и…

«Вполне», — наконец-то звякнул телефон, и я от неожиданности едва не отправила его в костёр. Это, простите, кто написал? Кромбель?

«А где тринадцатый Старейшина? — на всякий случай поинтересовалась я, ну никак не ожидая, что от совести может быть такой эффект. — Верните телефон ему, пожалуйста».

«Очень смешно, — ага, я прям ухохатываюсь. — У вас будет возможность обсудить этот вопрос с первым во время научной конференции».

«Думаете, он станет меня слушать? — я прикусила губу. — И вообще, а вы-то с чего изменили своё мнение?» — вновь молчание.

«Ну и хрен с тобой», — в сердцах мысленно заявила я, собираясь отправить телефон обратно в карман, но только я нажала на кнопку блокировки экрана, как высветилось уведомление, вновь испугав особо впечатлительных звонком.

— Анька, отключи звук, — посоветовала Суйи, когда Юна вцепилась ей в руку.

— Не-не, не надо! — запротестовали некоторые из одноклассников.

«М-да, — раздался голос «сожителя», — на моей памяти, до такого мы ещё не доходили».

«Мне, значит, говорите молчать, — возмутился Игнис, — а сами!..»

«Да цыц вы, — буркнула я. — Я сосредоточиться не могу».

«Скорее, поверить в написанное, — хмуро отозвался Лорд. — Ты ж знаешь, что это может быть ловушкой, верно? Ему выгодно, если ты будешь думать, что он согласен с твоими идеями».

«Я могу попытаться при встрече разузнать всё у его Копья, — Игнис поёжился. — За успех не ручаюсь».

«Может, будем верить в лучшее? — многозначительное молчание настраивало на позитив, угу. — Ладно, там посмотрим, чем всё закончится. Я всё же надеюсь, что финального сражения можно избежать».

Ответив Кромбелю, что вполне понимаю его мотивы и не жду чего-то большего, я включила вибрацию и сунула телефон в карман ветровки, полностью сосредоточившись на историях. Удивилась, когда очередь дошла до меня, но, на секунду задумавшись, вспомнила все ужастики, которые довелось посмотреть или прочитать (разумеется, те, которые ещё не вышли в мире «Дворянства»), и принялась рассказывать. Благоговейную тишину нарушал лишь треск веток, и я старалась не думать о том, что где-то рядом неустанно бдят Раэль, Раджек, М-21, Тао, Такео и Франкенштейн.

Хотя, наверное, убедившись, что всё идёт по плану, они вернулись домой. Во всяком случае, длительное их пребывание явно было бы замечено, так что я сомневаюсь, что ребята всё ещё здесь.

Я лежала на диване, безучастно любуясь потолком, и слова экс-Лорда Благородных утекали, просачивались, не задерживались и не отпечатывались в сознании. Я отчётливо слышала, что он говорил, но не понимала ни слова.

Дёрнувшись от возникшей перед сознанием картины, я судорожно огляделась и обняла себя за плечи. Чёрт-те что творится, право слово… Поскорее бы уже разобраться в этих жизнях, смертях и отсутствующей памяти. Эрга Кенезис с Игнисом отмалчиваются, гады, хотя всё знают, и говорят, что я должна сама всё вспомнить. Хотя б подсказку дали, что ли, ироды неблагодарные…

Ох, ладно, сейчас нужно думать о другом.

Сообщив учителю, что скоро вернусь, я сбегала к себе в комнату, взяла научную работу Франкенштейна и прилагающиеся к ней дополнительные материалы, вернулась к костру и, сдвинув чёлку, чтобы «глаз, как у аристократов» мог видеть в темноте, принялась читать. А то Штейн меня прибьёт прям на конференции, если я что-либо напутаю и превращу его великолепнейший доклад в бесплатный цирк.

Бабахнуло так — аж уши заложило. Я рефлекторно сделала несколько шагов назад, стремясь оказаться как можно дальше от эпицентра взрыва, и икнула, вздрогнув, когда туда, где я стояла, приземлился порядочного размера кусок крыши. Со стен посыпались отделка и штукатурка, и учёные персоны, собравшиеся в общем зале, закашлялись, стали махать руками, пытаясь отогнать от лица пыль. Я обернулась, внутренне сжимаясь и от всей души надеясь, что Франкенштейн жаждой убийства не исходит. Мужчина смотрел поверх моей головы — туда, откуда, собственно, и упал кусок крыши. Задумчиво нахмурив брови, блондин сделал знак рукой, подзывая меня к себе, и я поспешила к нему.

Вот и съездили на научную конференцию, загрызи вас ёж…

* * *

Ранее

— Прямая, проведённая через основание наклонной перпендикулярно… — стоя у доски и решая задачу из курса геометрии, я краем глаза поглядывала на часы в ожидании звонка.

Мы с модифицированными договорились пройтись по магазинам в поисках всего необходимого к ужину, так как ингредиенты заканчивались, а Франкенштейн, полностью погружённый в свою научную работу и проводящий в лаборатории столько времени, будто туда Рейзел жить переехал, скинул все домашние хлопоты на наши плечи — мои, Тао, Такео, М-21, Сейры и Региса. После того, как Раэль едва не расплавил сковородку, а Музака — не сжёг крышку кастрюли, мы с ребятами, переглянувшись, договорились разрушителей на кухню не пускать.

Раджека я выталкивала из принципа, заявив, что ему рановато смотреть на мои жалкие потуги готовить — сбежит ещё раньше времени, того и гляди, а мне этого ну совсем не надо. Кадис Этрама ни в чьи дела не вмешивался, тем более что его в последнее время дети постоянно куда-то таскали — то в кино, то в театр, то в компьютерный клуб (лидировал, разумеется, последний), — и ел всё, что перед ним ставили — рамен, печенье и (я настояла, надо ж ему здоровую пищу хоть иногда лопать!) несколько салатов, супов, видов мяса и рыбы. Ноблесс вздыхал, смотрел жалобно, но Штейна не наблюдалось, жаловаться было некому, и Кадис Этрама позволял себя потчевать.

Дни тянулись медленно, но, наверное, только лишь потому, что я добрую их половину проводила за штудированием литературы, о существовании которой если подозревала, то никогда не думала, что буду её изучать. Франкенштейн бдил и устраивал тесты в конце каждого второго дня моей учёбы, и мы плавно приближались к идеальному результату. Злорадствующие модифицированные, как-то раз попавшиеся начальству заглядывающими ко мне в комнату и отвлекающими от учёбы, были отправлены проходить тот же тест, который Штейн создал для меня. Теперь настала моя очередь хихикать, когда троица, выражение лиц которой являло всемирный траур, сидела рядышком и отчаянно шевелила мозговыми извилинами.

Ничего интересного не происходило: мы с Кромбелем продолжали изредка строчить друг другу сообщения, и я искренне не понимала, как ещё сия переписка не стала достоянием общественности. Союз — точнее, его остаток, так как немец обмолвился, что восстановление кадров — занятие трудное — мариновался, и меня беспокоил девятый Старейшина, о котором от Лунарк ничего слышно не было. KSA, делившиеся поступающей к ним информацией, были полезны с поставкой данных исключительно в отношении экспериментов, которые, за неимением кадров, после многочисленных неудач в некоторых отделениях Союза начали плавно сходить на «нет». Благородные на своём острове совсем заскучали, так как настал период затишья, и силком вытащенная Раскрея, прихватив напросившегося Кэриаса и отправившегося с ними в качестве надзирателя Геджутеля, оставив лордовские дела, навестила Кадиса Этраму, так что последнему, в отсутствие Франки, тосковать не грозило. Музака полностью посвятил своё свободное время оставшимся оборотням (и, судя по счастливому и побитому М-21, которого он таскал с собой следом, обычным общением дело не ограничивалось и вожак волков стал своих подопечных тренировать). Регис и Сейра, не страдавшие топографическим кретинизмом, по моей настоятельной просьбе взяли Ноблесс и Лорда под своё крылышко и начали водить великовозрастных подростков по тем местам, которые обычно посещает влюблённая молодёжь. Ландегре-младший отчаянно краснел, его дед пребывал в прострации, а леди Роярд, сохраняя аристократическое умение делать вид, что она ничего не замечает, лишь положительно кивала на мои вопросительные взгляды, и от этого простого жеста я сразу понимала, что всё хорошо.

В общем, у нас был период спокойной и никем не нарушаемой жизни. Такую плавность осаждал лишь глава клана Блостер, умудрявшийся находить в доме такие приключения на свою голову, что оставалось только диву даваться. Вот вчера вечером, к примеру, он умудрился отыскать на кухне спрятанный на верхних полках и незнамо сколько там пробывший пакетик с жевательными конфетами. И всё было бы хорошо, если бы это оставил не Франкенштейн, в последнее время занятый и рассеянный. Ну кто ж знал, что очередному эксперименту нужна была комнатная температура и темнота, а в подземных лабораториях прохладно? В итоге оторванный от своих исследований помирающим со смеху Тао, Штейн был вынужден на скорую руку отпаивать Блостера противоядием, ибо тому начали являться практически те же самые глюки, которые посещали доктора Айрис, когда та слопала таблетки, предназначенные для хакера или снайпера.

Раджек и Раэль бесцельно слонялись. Второй оказался предоставлен самому себе, и до прибытия Кэриаса бедный мальчик вообще не знал, что ему делать и чем заняться. Обнаружив оставленную на тумбочке у кровати братца уже не нужную тому вскользь когда-то упомянутую инструкцию от Франкенштейна, юный Кертье… углубился в чтение. Причём оно его настолько захватило, что я непременно пообещала себе данный труд прочесть, когда мы вернёмся с научной конференции, ибо пока свободного времени просто нет — его полностью забили домашние дела, школа и обучение.

Приятным сюрпризом стало, что Раджек, первые несколько дней убеждавшийся, что проблем ждать неоткуда и на школу, Лукедонию или вотчину Франи никто нападать не собирается, решил составить мне компанию, отыскивая в библиотеке Штейна нужные книги и принося их мне. Чтобы отвлечься, я интересовалась жизнью Благородных, спрашивала о Рагаре, внимала рассказам о тех ситуациях в мире людей, когда им приходилось вмешиваться, слушала истории из детства братьев и просто наслаждалась хорошей компанией.

Лорд с Игнисом ушли в спячку. Нет, правда, ребята, понявшие, что их помощь не нужна, переглянулись, прищурились, решили, что это затишье перед бурей, и отправились в инкубационный период накапливать сил: Лордушка, приватизировав кровать за неимением гроба (моё сознание решило, что этого атрибута ему не надо), завалился спать. Копьё, походившее из стороны в сторону, обратилось тёмно-фиолетовой статуей. В Чертогах наступило затишье, и, поверьте, позднее стало очень интересно, кто же там постоянно убирается и возможно ли вообще наличие пыли.

Так прошло около девятнадцати дней, и в среду, двадцать первого сентября, мы — я, Рей, Рас, Регис, Сейра, Кэриас и Музака (у остальных добропорядочных охранников школы Ё-Ран был выходной) — отправились на занятия, по пути напоровшись на Шинву с компанией и путь продолжив уже вместе. Ребята расспрашивали Раскрею, а я плелась в хвосте, на ходу читая краткий перечень дополнительной литературы от Франки и мысленно ставя галочку напротив тех, которые уже изучила. К моему счастью, остался всего один пункт.

После корейского, истории, социологии и литературы шла физкультура, по завершении которой я большую половину обеда потратила на просиживание в душе, а после, перед клубными занятиями, последним уроком — математика. И вот на ней, поражаясь простоте и лёгкости решения, казалось бы, довольно-таки трудной задачи, я вздрогнула, когда дверь в класс открылась и на пороге возникла Лунарк, запыхавшаяся и пребывающая не в самом доброжелательном расположении духа.

— Анна, — она прищурилась, смотря мне в глаза, и я невольно сделала шаг назад, чувствуя себя непривычно беззащитной (понятное дело — мои-то спят), — нужно поговорить. Сейчас же.

— Это не может подождать конца урока? — возмутился Педро, но волчица посмотрела на него таким взбешённым взглядом, что спорить мужчине как-то расхотелось.

Впрочем, пока ситуация не зашла слишком далеко, Сейра воспользовалась их способностью затуманивать разум простым смертным — так же «скрыл» своё прибытие в оригинальном сюжете Раэль. То ли время замедлилось, то ли мы стали двигаться так быстро — но никто не обращал на нас внимания и даже не замечал, что мы не на своих местах.

— Что здесь делает оборотень? — Раскрея, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, умудрилась, будучи сидевшей, посмотреть на Лунарк сверху вниз. — Мне сказали, вы стараетесь не высовываться.

— Верно, — хмыкнула волчица. — Но сейчас не до этого, — она раздражённо махнула рукой, и я, со вздохом положив мел возле доски и отряхнув руки, направилась к последним партам. Там, взгромоздившись на свободную, так как кто-то заболел и отсутствовал, я непонимающе посмотрела на Лунарк.

— Проблемы? — оборотень дёрнула плечами. — Что учудил девятый Старейшина?

— Он остался жив? — Рас нахмурилась.

— Он меня убил, — неопределённо пожала я плечами, проигнорировав изогнутую бровь волчицы. — И сбежал.

— Недалеко, — встряла Лунарк. — Я следила, чем он занимался. Поначалу ничего особенного — пытался убедить первого, третьего и тринадцатого, что пора собирать силы и выступать против вас, — небрежный кивок в сторону дёрнувшей губой Эрги Кенезис. — Получив отказ, — о-о, Кромбель не лгал, когда говорил, что никаких военных действий они предпринимать не собираются, — начал… — она замолчала, не зная, как продолжить.

— Создавать монстров? — тихо осведомилась Сейра, и волчица кивнула.

— На их стороне остатки клана Кравей… — понимающе начала Раскрея.

— Они обращают людей?! — в негодовании воскликнул Регис.

Я нахмурилась. Из-за нахождения моего персонального справочника в спячке узнать, о чём они говорят, я не могла, так как сейчас не это важно, спросить можно и позже. Лишь предположила, что подобное со сторожем, насколько помнится, провернул М-24, когда они с М-21 ещё были на стороне Союза.

— Это похоже на набор армии, — ни к кому, собственно, не обращаясь, буркнула себе под нос я, но, разумеется, все присутствующие (наши, то бишь), обладающие прекрасным слухом, тут же замолчали, задумавшись.

— Война? — напряжённо поинтересовалась Лорд, пристально смотря на Ноблесс.

— Возможно, — ну если уж Кадис Этрама подал голос, то всё — трындец всему живому. — Музака знает? — он посмотрел на Лунарк.

— Знает, — раздалось от дверей, и я обернулась. Столпившись у входа, стояли модифицированные, Кертье, Блостер и ответившая за саму себя вышеуказанная личность. — Мы всех созвали, как только её увидели, но вмешиваться не стали.

— И что делать? — я поджала губы. — У нас два выхода: первый — разнести эту фабрику рабов сейчас, пока девятый не выполнил свой план; второй — подождать, чего лично я не рекомендую, это никогда ничем хорошим не заканчивалось.

— Если мы начнём бой, — отозвался Рейзел, пока все судорожно думали, что сказать, — то поставим под удар жизни неповинных людей.

— Да им и так несладко приходится! — всплеснула руками я. А день так хорошо начинался… Плюс ещё и научная конференция… Вот же ж!.. — Из двух зол надо выбирать меньшее.

— Можно связаться с KSA, — подал голос Тао.

— Угу, — фыркнул М-21. — «Не желаете ли пожертвовать собой во имя высшей цели?»

— Такео, подай, пожалуйста, мне телефон, — обратилась я к стоящему возле моей парты снайперу. — Спасибо, — получив устройство, я открыла контакты. — Вот ни о чём меня после не спрашивайте и вообще сделайте вид, что происходящее вам снится, — глубоко вздохнув, я нажала кнопку вызова и включила громкую связь.

Собравшиеся явно не поняли, к чему это было сказано, но выражение их лиц, когда по ту сторону раздалось удивлённое приветствие Кромбеля, на заднем фоне приправленное шумом множества голосов, предсказало мне, что отмалчиваться ребята не станут. Особенно М-21, которого вовремя заткнул Музака, стоявший к модифицированному ближе всех.

— Добрый день, — пожелала в ответ я. — Помните, вы говорили, что будет возможность поговорить с первым Старейшиной на научной конференции?

— Да, — отозвался немец.

— Скажите, а если на повестке дня серьёзная стычка между всеми расами, он отложит свою ненависть к нам и выслушает?

— Почему вы решили, что я знаю ответ?

— Потому что вы из Союза, — я щёлкнула пальцами свободной руки, — и лучше других знаете, какие цели преследует первый и можно ли с ним договориться.

Волна скептических взглядов со стороны собравшейся в классе компании (включая М-21, которого всё же уговорили ради общего дела хотя бы ненадолго умолкнуть) стала прекрасным ответом на моё предположение, так что пришлось показать всем язык, развернуться к ним спиной и подойти к окну. Ишь удумали — сомневаются они тут, видите ли, в моих дипломатических способностях… Кто, я спрашиваю, примирил Рея с Мурзиком? Вот то-то и оно.

— Ничего обещать не могу, — после непродолжительного молчания наконец-то отозвался Старейшина, — но предупрежу его.

— Спасибо.

— Что-то ещё?

— Да, — задумавшись, произнесла я. — Вы знаете, чем сейчас занимается девятый?

— Я с ним никак не связан, — по его сторону что-то громыхнуло и взорвалось. — Мне нужно идти. До свидания.

— Угу, до встречи, — отключилась я и прикусила губу, стараясь оттянуть момент встречи с друзьями. — Мол-чи-те, — по слогам сказала я, возвращаясь к компании.

— И давно вы лучшие друзья? — улыбнулся Тао.

— Наверное, с тех пор, как я его накормила?.. — коснувшись подбородка, нахмурилась я, склонив голову. — Неважно. Наши шансы закончить встречу с первым в более-менее спокойной обстановке значительно повысились. А ещё предлагаю навестить девятого и помешать его планам.

— Здесь проблема, — моим радужным мыслям препятствовала Эрга Кенезис. — Если напасть всем сразу — это послужит прекрасным поводом Союзу действовать в открытую, прикрываясь охотой за… — она замолкла, видимо, пытаясь подобрать подходящее слово.

— Террористами?

— Возможно, — с сомнением кивнула она. — До этого конфликт был исключительно между вами и Кромбелем, оборотнями и аристократами Союза. Они, — она указала на Региса и Сейру, — участие не принимали, так что к нам придраться было сложно. Теперь же…

— Волноваться о политике смысла нет, — я вздохнула, — что так, что эдак — мы виноваты. Нападём — дадим повод, будем защищаться — дадим повод, так как девятого могут и поддержать. Нам в любом случае предъявят обвинение.

— И что делать? — развёл руками Музака.

— Навестим лабораторию девятого и посмотрим, как обстоят дела, стараясь не вмешиваться в драку?

— А теперь назови хоть раз, когда такой план срабатывал, — хмыкнул М-21.

— Цыц, — надулась я. — А теперь главный вопрос: кто проинформирует мистера Франкенштейна о нашей самодеятельности?

Воцарилась тишина. Троица модифицированных сразу заявила, что они ещё слишком молодые для самоубийственных заданий и к начальству не пойдут; Музака, неопределённо поведя плечами, уточнил, что нужен оборотням (старательно проигнорировав недоверчивый взгляд Лунарк), да и новый мир исследовать хочется — в общем, не, ребят, тут без него; Раскрея проинформировала, что это не её компетенция, и также уведомила, что ни Кертье, ни Ландегре, ни Блостер, ни Роярд в качестве гонцов использованы не будут; я тоже подняла лапки, заявив, что жить хочу.

По завершении обмена взглядами и фразами по типу «Ты иди» и «Нет, сама иди!» единогласно порешили, что к боссу топает Кадис Этрама, вопросительно на нас воззрившийся. Главным аргументом стало то, что своего Мастера Франя точно не тронет. Ещё Тао было заикнулся где-нибудь отсидеться, пока начальство бушует, и его предложение бы поддержали, однако действие силы Сейры закончилось, и компании пришлось ретироваться до того, как кто-либо заинтересовался бы их присутствием в классе.

Педро нахмурился, когда я спешно соскочила с парты и отправилась обратно к доске, хватая мел и мигом дописывая решение, наверное, пытаясь вспомнить, когда это я там оказалась, но ничего не сказал, полностью удовлетворённый правильным ответом.

Когда школьные дела закончились, модифицированные встретили меня у школьных ворот, и мы отправились за покупками. Наверное, люди ещё никогда не видели, чтобы кто-то так громко спорил, сколько брать пачек небезызвестной вермишели, понадобится ли зелень, понравится ли магазинский чай нашему Ноблесс. М-21 за шкирку оттаскивал меня от витрины со сладостями, выслушивая возмущения и обещания нажаловаться в органы опеки на жестокое обращение с детьми; Тао тихо шествовал в сторонке и снимал всё на камеру; Такео не знал, как ему поступить: спасать меня от оборотня или купить парочку пирожных в качестве утешения.

На кассе споры сошли на «нет», и из магазина мы вышли лучшими друзьями. Домой дошли без происшествий. Там, разложив продукты по местам, я помогла Сейре с ужином, а после мы все собрались в гостиной. Хакер сверялся с Лунарк насчёт координат, чтобы как можно подробнее изучить, куда мы направимся, — если сразу узнать об открытых местах и путях отступления, то, в случае насильственных действий по отношению к нам, можно будет обернуть ситуацию в свою пользу. Музака, М-21, Регис и Кэриас ушли вниз тренироваться. Я напросилась к Эрге Кенезис, и Лорд согласилась помочь мне улучшить навыки владения мечом.

Через полчаса взрослые (я, разумеется, к ним не относилось, но это не мешало компактненько устроиться за поворотом и нагло подслушивать) собрались, чтобы обсудить, какие развития событий возможны и как лучше при том или ином исходе действовать. Меня решено было оставить дома (мнение не спрашивали, да никто и не спорил), и я направилась в свою комнату. Подготовку к конференции никто не отменял, тем более в планы входит не только занять первое место, но и умудриться уговорить первого Старейшину Союза отключить неприязнь к остальным расам и заключить мир. Задачка…

И, конечно, не было никаких сомнений в том, что что-то пойдёт не так. Стоило мне подобрать под себя ноги и открыть толстенный том по анатомии на последних страницах — это единственная книга, которую осталось дочитать — как возникло позабытое, но до боли знакомое ощущение, и я прикрыла глаза, готовясь к перемещению.

Вокруг было темно. Пространство, окрашенное в чёрный, окружало со всех сторон и действовало на нервы. Поразмыслив и справедливо решив, что в такой ситуации лучше оставаться на месте и не двигаться, так как сила, управляющая этими скачка́ми в пространстве, ещё никогда не ставила меня под удар, а если сдвинуться — то можно и угодить в неприятности, я прижала колени к груди. Потом резко вспомнила, что, вообще-то, одним глазом вполне себе могу видеть в кромешной тьме, и отодвинула чёлку. Не сказать, что стало лучше, но отдельные предметы интерьера начали обретать очертания: точнее, их полное отсутствие или нахождение в состоянии… Даже не знаю, как сказать. Пыльно, грязно, практически невозможно дышать, да и выхода не наблюдается (единственное, отдалённо похожее на лестницу, вело вверх, но было одновременно и разрушено, и завалено камнями). Итак… Где я?

* * *

Тао присвистнул, входя в просторный и видавший лучшие виды холл. В центре комнаты — будто насмехаясь, буквально крича в лицо «посмотрите на меня!» — стоял новенький стол, на котором лежали листок бумаги и ручка. Оглядевшись, хакер подкрался к не вписывающемуся в интерьер предмету и цокнул, когда прочитал первые строки оставленного сообщения.

— Эй! — крикнул он, не опасаясь нападения. Судя по всему, все, кто находился здесь, уже давно отчалили. — Нам любезно сообщили, что скоро, цитирую, — Тао ткнул пальцем в третью по счёту строку, — «вы все склонитесь предо мной».

— А цветы с фруктами оставили? — первым подскочил Музака. — Нет? Кто их учил послания отправлять…

— Поглядите-ка, — М-21 отодвинул один из валунов, загораживающих вход в другую комнату, и замер в проходе.

— О-о, — открыл рот Регис, теряя весь свой элегантный вид и совершенно неблагородно таращась.

— Бесчеловечно, — кратко охарактеризовала ситуацию Сейра, и Ландегре активно закивал в знак согласия.

— Ладно, посмотрим, что нам оставили, — хлопнул в ладони оборотень-старший, — и обратно. Потом решим, что делать.

— Мы опоздали, — резюмировал Такео, стараясь не смотреть в сторону горы трупов. — Здесь всё уничтожили, думаете, мы найдём хоть что-то?

— М-21, попробуешь взять след? — хихикнул Тао, помахав перед лицом товарища листком бумаги, но тут же отдёрнул руку, когда в миллиметре от пальцев хакера клацнули зубы модифицированного.

— Постойте, — Кэриас остановился, потянув носом воздух. К запаху пороха и гнилой, горелой плоти примешивался другой — знакомый и отдалённый. — Внизу.

— Кто хочет потаскать тяжести? — невинно осведомился Тао, освобождая путь к лестнице.

— Ты, — ласково улыбнулись другу М-21 и Такео, невзначай подталкивая его вперёд.

В понявшем, что ещё немного, и его реально заставят убирать камушки (размером с валун, но неважно), хакере проснулось дремавшее красноречие, и он выдал такую речь, что оставшиеся, переглянувшись, вздохнули, пожали плечами и пошли разгребать завал. Это надо ещё постараться, чтоб на голову ничего не свалилось, постройка-то еле держится…

— Наконец-то, — облегчённо выдохнул Франкенштейн, откладывая собственную работу и удовлетворённым взглядом окидывая приготовленные для конференции реактивы. — Так, краткая инструкция по применению есть, перечень возможных дополнительных вопросов, правила проведения… — учёный собрал несколько распечатанных листков и нажал на кнопку вызова лифта, собираясь передать бумаги Ане.

В гостиной, изящно обосновавшись на диване, восседал Кадис Этрама Ди Рейзел и спокойно, неторопливо, размеренно пил чай. Рядом с юношей расположилась Эрга Кенезис, аккуратно устроив голову на плече Ноблесс. Картина была по-тёплому домашней, и Франкенштейн, как бы ни относился к отношениям Мастера и нынешнего Лорда, не мог решиться её нарушить, а потому поспешил на второй этаж, едва не столкнувшись на лестнице с братьями Кертье, спешащими на кухню. Кратко объяснив, почему их нахождение внизу нежелательно, мужчина отправил Раэля и Раджека обратно в комнату. Похожей процедуре подвергся и Геджутель, не вовремя заинтересовавшийся, куда делась Раскрея.

После нелёгких испытаний достигнув, наконец-то, комнаты девчонки, учёный открыл дверь и тут же нахмурился, не обнаружив искомую персону. Прибавить к этому, что большая часть жителей дома куда-то ушла (да, ему об этом было известно — вовремя разок в камеру глянул), — и возникает вопрос, чем возомнившие себя героями личности занимаются. Оставив бумаги на тумбочке и уже собравшись покинуть комнату, Франкенштейн оглянулся: его внимание привлёк звук уведомления. Потянувшись к телефону Ани, мужчина увидел сообщение от Кромбеля. В нём содержалось всего одно слово — «Выслушает».

* * *

— Ай-ай-ай, — запрыгала по комнате я, тряся рукой, стоило её обо что-то порезать. Ладонь обожгло огнём, и на светлой коже тут же выступила тонкая полоска крови. — Чёрт, ну почему опять я? Чуть что — сразу Аня. Нужно идти в магазин — Аня, нужно подслушать чей-то разговор — Аня, втереться в доверие к преподавателям из KSA — Аня! — я уж молчу о том, кто постоянно жертвует собой, чтобы спасти других.

Злясь на судьбу и саму себя за неосторожность, я наконец-то остановилась, услышав шум голосов и стук камней, замерла и притаилась, юркнув в угол, спрятавшись за столом. Я понятия не имела, где оказалась и зачем, но одно было ясно определённо — здесь, помимо моей скромной персоны, был кто-то ещё, и, пока я не узнаю, с кем имею дело, вылезать не буду. Сила, отвечающая за мои перемещения, никогда не подставляла под удар, и я понимала, что опасность невелика, но перестраховаться стоило, так как, к слову, девятый Старейшина собирает армию, если это можно так назвать.

— …Вот любит же эта девчонка вляпываться в неприятности! Хлебом не корми — дай только по уши в дер… Эй! — возмутился М-21, стоило ребятам убрать несколько камней, образуя маленькое окошко света. — Не надо мне рот затыкать.

— Надо, — не согласился Регис. — Твои речи уместны в бою с Союзом: они лишают их здравомыслия. А здесь…

— Такео, — громко зашептал хакер, чтобы его все услышали, — отойди от нашего шерстяного друга, он сейчас взорвётся.

— М-21, — а что с ними забыл Блостер? Кэриас, вроде бы, приближённый Раскреи, на кого он своего Лорда оставил? — Мы понимаем, что ты за неё волнуешься, но…

— Чепуха! — слишком громко начал спорить оборотень-младший и, судя по вздохам остальных, сразу же убедил всех в правоте слов лучника. — И что с того? — я едва не оступилась, решив поменять положение стопы. Кажется, к зрительным галлюцинациям прибавились слуховые.

— Волчонок, — молодец, Музака, так М-21 ещё никто не обзывал. Если только Тао собакой, — Аня — не дама в беде, её не нужно спасать, она сама сможет за себя постоять.

— А кому Раджек потом голову открутит, если с ней что-то случится?

— Полагаю, ей, — вклинилась Сейра.

А мне-то почему?!

— Это было её решение, и вся ответственность за него лежит на Анне, — объяснила девушка. Я задумчиво кивнула, соглашаясь.

— Кстати, — очнулся Тао, — я изучил видео с крыши. В самом углу еле заметен чей-то силуэт, отделяющийся от Ани. Про Копьё мы знаем — и это точно не оно, — я сглотнула. Глупо было надеяться, что уход «сожителя» пройдёт бесс…

— Что?! — подскочила я, кипя от негодования. — Вы за всем следили?!

— О, а вот и она, — М-21 пнул последний камень, и проход наконец-то стал достаточно широким, чтобы вместить всю компанию.

— Кто, по-твоему, надоумил Кертье? — Музака вопросительно изогнул бровь. — Ты же не думала, что это была его инициатива? А мы просто проверяли, закончился ли наш план успехом.

— Это вмешательство в чужую личную жизнь, — буркнула я.

— Неважно, — едва ли не пропел Тао, улыбнувшись во все тридцать два. — Для истории полезно сохранять всё.

Угу. Особенно, если я собираюсь исчезнуть. А ведь я, действительно, как только потрачу свою последнюю жизнь — тут же вернусь в родной мир. Лорд обещал воскресить меня, свои обещания он выполняет (во всяком случае, условиям договора следовать обязан), так что велика вероятность, что мне даже попрощаться не дадут: тут же потащат в Вечный Сон, откуда, тем же путём, каким я вообще туда заявилась, выпрут. С одной стороны, невыносимо печально, так как я привязалась к этим обормотам, а с другой — здесь я живу фантазией. Это не реальный мир, это исполнение детской мечты, наивного желания. Это чудесный, фантастический, изумительный сон, которому рано или поздно придёт конец. Я ведь умираю, так что не исключено, что это всего лишь плод моей больной фантазии.

— Аннушка, позвольте, — слегка поклонившись, Кэриас взял меня за запястье раненой руки и, осторожно проведя большим пальцем по царапине, подцепил несколько капелек крови. Я непонимающе изогнула бровь, впрочем, не собираясь ему мешать.

Блостер подошёл к столу, на котором лежали кровавые камни, и взял один из осколков. Воцарилась тишина, так как всем было интересно, что происходит и что Кэриас собирается делать. Мужчина, нахмурив брови, поочерёдно рассматривал то кусочек камушка, то мою кровь, пока не пришёл к определённому выводу, о котором поспешил сообщить нам:

— Камни сделаны из твоей крови, Анна, — а, так вот для чего Кромбель… — Но, что странно, состав у них разный.

— Не поняла, можно поподробнее?

— Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты заключила сделку с нуной.

Мы с Музакой настороженно переглянулись, думая об одном и том же — Лорд. Если так предположить, то кровавые камни делают из силы, крови или тех частиц, на которые аристократы распадаются, так как людям и оборотням, в которых вживили это чудо злобной инженерии, даётся возможность пользоваться силами Благородных. Иного решения вопроса я не вижу, так как способности передаются либо через заключение сделки, либо искусственным путём. И если эти камушки из той крови, которую взяли у меня под воздействием силы Лорда, тогда понятно, почему они работают.

Я задумчиво прикусила губу. Если Союз с лёгкостью жертвовал людьми, мог он с таким же чёрствым сердцем считать обыкновенным материалом блохастых и зубастых? Значит, Благородные и оборотни вымирают и по той причине, что Союзу во главе с первым Старейшиной до зубовного скрежета хочется захватить власть над миром. А-а, почему злодеи всегда думают, что всё так просто? Они скорее уничтожат всё вокруг, чем добьются своего. Так было во всех классических историях — бесконечные войны, убийства, кровопролития, жестокость… Блин, хоть кто-нибудь из злодеев в середине своей развёрнутой кампании думал: «Ой, чёрт, что ж я делаю?.. Пойду лучше фермером работать — пользы больше». Они так говорили? Нет! Потому что это… А-ай, везде должен быть свой плохой персонаж.

— А это что? — М-21, оказавшись рядом с приборной панелью, рассматривал кнопки, рычаги, экраны.

— Хм-м, — Такео нажал на пару кнопок, но ничего не произошло. — Питания нет.

— Сейчас ваш мастер всё решит, — Тао заискрился, генерируя электричество, и вскоре загорелись лампы.

— Мне одной кажется, что лучше бы мы ничего не трогали и довольствовались тем, что уже нашли? — после того, как хакер начал колдовать над панелью, задала риторический вопрос я. — Если судить по богатому опыту прошлого, когда мы хотели сделать что-то хорошо, получалось нечто…

— Запущена процедура полной обработки, — раздался приятный женский механический голос. — Через шестьдесят секунд всё, находящее на объекте А, будет уничтожено. Пожалуйста, воспользуйтесь служебными лифтами для эвакуации в объект В. Начинаю обратный отсчёт.

— Упс, — нервно хихикнул Тао, и я сложила руки на груди. «Упс»? Он это серьёзно? — Сейчас всё исправим.

— Операция принудительно остановлена, — через мгновение отозвалась конструкция. — Пожалуйста, введите код персонификации.

Я сглотнула, когда семь пар глаз вопросительно на меня уставились. Сделав шаг назад, я упёрлась спиной в стену и забегала глазами по комнате. К сожалению, выход был только один, и тут же понявший, что я обдумываю план побега, Музака его загородил. Обогнуть вожака оборотней — задачка трудная, так что возникшая было надежда, уже удобно расположившаяся, со вздохом собрала вещи и утопала обратно в закат. Впрочем, оказалось, что никто из присутствующих телефона не прихватил, так что идея позвонить Кромбелю сиюсекундно испарилась.

— Я постараюсь обойти систему. Займитесь делом и не стойте над душой, — произнёс Тао, продолжая ворковать с техникой, и мы, не желая случайно получить удар током, отправились ходить по сохранившимся в более-менее целом состоянии помещениям.

Неподалёку от входа в подвальную часть обнаружилась железная плита, вмонтированная в пол, покорёженная и наотрез отказывающаяся сотрудничать. Мало того, что механизм был неисправен, так ещё и шестерёнки заело, так что узнать, что под плитой, можно было, только воспользовавшись сверхъестественными силами.

Музака и М-21, обменявшись взглядами, кивнули друг другу, встали по краям от плиты, сосредоточились и одновременно ударили. Грохот от упавшего железа оглушил, и я какое-то время приходила в себя. Регис, Кэриас и Сейра спустились первыми, как самые нетерпеливые, за ними спрыгнули М-21 и Такео. Музака, посоветовавший мне не лезть, отправился последним. Я подошла к краю и всмотрелась в абсолютно чёрное пространство под собой. Если в том месте, где лежала выбитая плита-дверь, ещё можно было различить хоть что-то, то дальше — сплошная тьма.

В груди остро кольнуло, и я охнула от заставшей врасплох боли. Окрашивая всё в багряный, перед глазами появилась знакомая кровавая пелена. Несколько минут она не позволяла мне ориентироваться в действительности, а когда спала — передо мной стояли Юрий и М-24. Памятуя о предупреждении Лорда и умом осознавая, что темнокожий блондин мёртв, я изо всех сил сдержала желание развернуться и побежать. Медленно выдохнув, я запрокинула голову и равнодушно оглядела злодеев. Те нападать не собирались, и я не хотела давать им повода поступать иначе.

— Здесь всё, что может вам понадобиться, — деловым тоном оповестил Юрий, заставив вздрогнуть. — Если чего-то нет — сообщите.

— Хорошо, — это сейчас я сказала?! — Сколько у меня времени?

— Неделя. После Союз нападёт на Лукедонию, — заговорил М-24.

— Поняла. Вы свободны, — стоило моргнуть, и отрицательные персонажи тут же испарились, отправившись по своим делам. — Неделя, значит? Система, код «12-43», пароль «Затмение».

— Принято. Открываю проект «Не…» — конец названия услышать не удалось: стена, находящаяся неподалёку от двери, ведущей вниз, куда в реальном мире отправилась оставшаяся часть нашей компании, повернулась на сто восемьдесят градусов, открывая проход в тёмный коридор.

Я вздохнула, разглядывая предложенный путь. Пока неизвестно, как на меня влияют эти перебросы в прошлое, учитывая ситуацию с Юрием, однако Игнис и Лорд настоятельно рекомендовали просто плыть по течению. Значит, если делать так, как было, можно свести риск свернуть себе шею к минимуму? Не хочется проверять на собственной шкуре, однако делать нечего.

Оглядевшись, я собралась с силами и пошла вперёд. Наверное, это для чего-то нужно. Правда, какую цель преследовало то воспоминание в школе, когда Юрий меня чуть не придушил, — то надо узнать. Не могут же эти всполохи появляться просто ради того, чтобы вывести меня из состояния душевного равновесия? Иначе это слишком жестоко даже по меркам мира «Ноблесс».

Коридор был длинным, но, слава строителям, освещался маленькими лампочками под самым потолком, загоравшимися по мере моего продвижения вперёд. Уж не знаю, насколько достоверными можно считать воспоминания и насколько реальными они могут быть, однако, стоило пройти примерно половину пути, нос начал улавливать запах химикатов, гари и… крови. А впрочем, чего ещё ожидать от Союза?.. Он не славится своим снисходительным отношениям к тем, кто попадает ему в лапы, так что не удивлюсь, если увижу очередную камеру пыток.

Я оказалась в подвальном помещении. Туда-сюда сновали люди и, судя по глазам, аристократы в белых халатах, по периметру комнаты расположились железные кресты наподобие тех, к каким прикрепляли пленных оборотней в лаборатории Кравей, а на нескольких столах в центре зала лежали кровавые камни. Их было много, и я внутренне подобралась, уже имея представление о том, как их создают. Хм-м, а это интересно: какие эксперименты проводит Союз, что они хотят узнать, для чего им столько подопытных, какую цель преследуют конкретно здесь…

Я подпрыгнула, когда один из образцов, зарычав, освободился от оков, и застыла, стоило ему направиться ко мне. За доли секунды он приблизился… и замер, когда я посмотрела ему в глаза. Лёгкое мановение руки, плавный жест — конечность двигалась сама, будто я просто повторяю заученное до автоматизма, — и что-то, отдалённо напоминающее трансформировавшегося оборотня, завыв, упало мордой в пол и осталось неподвижно. Носком туфли перевернув махину на спину, я увидела сквозную рану в груди. На полу лежало несколько кровавых осколков, ещё больше находилось в самом оборотне.

Значит, не только Тёмное Копьё, по предположению Тао, можно вывести из строя, если использовать дар крови, но и камушки? Видимо, эта информация конкретно сейчас для чего-то нужна, иначе я сомневаюсь, что…

— Анна! — громкий окрик вернул меня в настоящее, и я замахала руками, пытаясь восстановить равновесие. Тело опасно накренилось, а нога едва не соскользнула с края. Убедившись в безопасности, я опустила голову, смотря на Музаку. — Снова прошлое? — оборотень оттолкнулся и легко приземлился рядом. — Он всё рассказал.

— Угу, — уныло кивнула я. — Знать бы ещё, как это работает.

— Как язвительность Франкенштейна — как и когда захочет, — усмехнулся вожак волков. — Кстати, как твоя подготовка? Уже завтра…

— Знаю, — отозвалась я. — Уф, целых три дня жить и выступать с ним вместе, — представив радужную перспективу, я поёжилась. — В наше отсутствие забота о Рейзеле ложится на твои плечи. И скажи остальным, чтоб следили за детьми, меня беспокоят слова Кромбеля.

— Ты ему веришь?

— Наверное, — пришлось задуматься. — В конце концов, он уже мог тысячу раз заманить меня в ловушку, предоставить фальшивые данные или просто вырубить и утащить, когда мы встречались.

— Или он втирается в доверие, чтобы ударить исподтишка, — озвучил вторую половину моих мыслей Музака.

Уныло кивнула, соглашаясь со словами оборотня, и едва не подпрыгнула от внезапно раздавшегося победного вскрика Тао. Переглянувшись, мы с Музакой поспешили к хакеру.

— Как успехи? — остановившись рядом, поинтересовалась я, внимательно смотря на монитор. — Код «12-43»? — стоп. Разве это не должно было быть в прошлом? Или этот проект существовал вообще, а я лишь узнала, что над ним работают?

— Пароль? — застонал Тао. — Слово? — изумился он. — Как я вам угадаю из миллиарда вариантов?

— Подвинься, — оттолкнув хакера от пульта управления движением бедра, я застучала по клавишам панели. Введя «Затмение», я на секунду остановилась, не решаясь нажать на кнопку ввода, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, что может случиться?..

— Проект «Немезида». Готовность — пятьдесят семь процентов.

— Лукедония, оборотни, — Тао, вернув себе главенство, начал изучать информацию, — человечество… Девятый совсем из ума выжил, — хакер охнул. — У него тут планы по захвату мира, — возмущённо оповестил он, по-видимому, невольно увеличив напряжение, и техника, не выдержав скачка, вспыхнула, мгновенно выйдя из строя. За ней — по цепочке — стали лопаться лампы.

— Ну хоть не взорвалась, — когда мы остались без света, прокомментировала ситуацию я, указывая на приборную панель. — В итоге ничего нового?

— Теперь мы точно знаем, что Союз собирается напасть на Благородных двадцать восьмого сентября, — Тао хмыкнул, потянувшись. — Поговорю с Раскреей, объясню ситуацию. В конце концов, она Лорд, пусть решает, что делать.

— Главное, чтоб Рей об этом не прознал, — щёлкнула пальцами я. — Все же знают, что он ради такого вернётся? Защитить Лукедонию — его долг. А потому окольными путями рассказываем всё Рас, аристократам и Франки. Кто проболтается — скормлю Копью.

— Ты же встречаешься с первым на конференции? — хакер прищурился. — Попробуй узнать, чья это идея, его или девятого.

— К вашим услугам, — театрально поклонившись, я окинула взглядом помещение. — Что ж, нам пора. Музака?..

— Холопы, — Тао направился к подземному помещению, где до сих пор копошились остальные, — царь дарует вам вольную, хватит гнуть спину на рудниках, — спрыгнув, он исчез из виду.

Музака взвалил меня к себе на плечо, так как теперь передвигаться самостоятельно на сверхъестественной скорости ввиду «отсутствия» Лорда я не могу, подождал, пока вернутся остальные, проигнорировал вопросительные взгляды и насмешки компьютерщика, а после мы все отправились домой. Вечерело, темнело, и наши подозрительные зигзаги по Корее остались без внимания публики. В лабораторию Франкенштейна срочно были созваны Раскрея, Франки, Регис, Сейра, Геджутель, Раэль, Раджек и Кэриас, и Тао пересказывал им, что нам удалось узнать. Музака решил на всякий случай проверить, как оборотни, так как планы Союза обеспокоили и его, а я засела в комнате с учебниками и научной работой «папани», к которой присоединились ещё несколько листов, молясь всем греческим, римским, египетским и скандинавским богам, чтобы всё прошло хорошо.

— Анька, закрой рот: глупо выглядишь, — посоветовал рассмеявшийся Тао, удобно устраиваясь в кресле пилота и потягиваясь, как объевшийся сметаны кот. Выглядел при этом он таким же довольным, как шерстяное животное.

— Нам разве билеты на обычный самолёт не оплачивали? — повернулась к Франкенштейну я, тыкая пальцем в средство передвижения. — Это нормально: прилететь на собственном вертолёте? Там хоть посадочная площадка есть?

— Если что — просто спрыгнем, нам не привыкать, — отозвался М-21, стоявший возле хакера и всматривавшийся в мониторы.

— Хотите повторить опыт Лукедонии? — ужаснулась я, представив перспективу эффектного появления из горящего вертолёта на глазах у учёной публики. — Мы, вроде, условились без причины в конфликты не влезать, а не кричать на каждом углу: «Вот он я — полюбуйтесь!»

— Ты думала, мы вас одних отпустим? — оборотень вопросительно изогнул бровь. — После звонков, сообщений и угроз?

— И чем нам поможет ваше присутствие? — иронично поинтересовался Франки, ставя сумку с вещами возле сидений и закрепляя подставку с реактивами и химическими веществами.

— Вдруг кто-то опять контроль потеряет и будет носиться туда-сюда фиолетовым всполохом, — я оглянулась, увидев вышедших из дома ребят — Музаку, Раджека и Рейзела. Говорил, разумеется, первый. — Надо ж будет остановить.

— И поэтому ты решил превратить их в боксёрскую грушу? Замечательная идея. Браво.

Музака и Франкенштейн встретились взглядами, и, судя по нахально-превосходствующим улыбкам, с минуты на минуту должен был разгореться очередной скандал. Видать, за время нахождения Франкенштейна в лаборатории и подготовки к конференции у этих двух язв скопилось слишком много вредности и они теперь не знали, куда её деть. Врагов не было, трогать неповинных модифицированных или благородных было как-то не по статусу, так что двое взрослых мужчин, похоже, нашли друг в друге отдушину. Закатив глаза и решив, что они сами разберутся, я направилась к Кадису Этраме и остановилась прямо перед ним, грозно смотря на юношу.

Со стороны это выглядело довольно забавно, учитывая, что Рей значительно выше меня. Ноблесс слегка склонил голову, простым действом выражая интерес, и я поджала губы. Вот совершенно не хочется его оставлять, учитывая, что где-то носятся подчинённые первого Старейшины, если верить словам Кромбеля, и ищут рычаги давления. Несомненно, случись что-нибудь с детьми — и никакие просьбы сидеть дома и не высовываться на Рея действовать не будут. Проблема ещё заключалась в том, что Раскрея, Кэриас, Геджутель и Раэль вернулись домой, чтобы обезопасить остров от вторжения — как-никак, а проект «Немезида» не оставлял сомнений, что кто-то — или Союз, или отдельно девятый — всё-таки нападёт на Лукедонию. Ноблесс дезинформировали и уверили, что Лорду просто нужно проинструктировать каджу на время своего отсутствия, которое на деле оказалось дольше, чем планировалось изначально.

— Рей, пожалуйста, постарайся не использовать свои силы. Здесь остаются Музака, Регис, Сейра и Раджек, так что позволь в непредвиденных ситуациях сначала разобраться им, — Кадис Этрама несколько секунд всматривался в мои глаза, по-видимому, пытаясь что-то отыскать в сознании, а после нехотя кивнул. — Узнаю, что полез — посажу под домашний арест, — голос дрогнул, выдавая беспокойство и волнение, и я отвернулась.

Как я докатилась до жизни такой? Мало того, что переживала за судьбу Рейзела, когда манхву читала, так теперь, столкнувшись с положением дел в действительности и проведя с героями бок о бок несколько месяцев, вообще места себе не нахожу, страшась повторения оригинального сюжета. Теперь даже Франкенштейн со своей гиперзаботой и опекой не кажется забавным, — наоборот, я начала понимать причины такого внимания. Н-да, большинство вещей приходит с опытом…

Стоило остановиться перед Раджеком и с досадой посмотреть на него, как юноша, дёрнув уголком губ, укутал объятиями. Чувствуя тепло ладоней, греющих спину, и прижимаясь щекой к крепкой груди, я прикрыла глаза, позволяя мыслям освободить голову, сосредотачиваясь исключительно на этом моменте. На душе стало легче, тревога начала развеиваться, и я тихо пробормотала куда-то Кертье в плечо:

— Я буду скучать.

— Постарайтесь не попасть в неприятности, — по-доброму попросил Раджек, — и возвращайтесь скорее. Мы проследим за Союзом, но его действий предугадать не сможем.

— Когда это проблемы исходили от меня? — картинно возмутилась я, выпутываясь из объятий и улыбаясь. — До встречи, — приподнявшись на носочки, я поцеловала юношу в щёку. — А теперь мне пора, иначе словесная дуэль перерастёт в кулачный бой, — ощутив напряжённую ауру между Музакой и Штейном, поёжилась я.

— Анна, — стоило сделать два шага, и Раджек поймал меня за рукав ветровки, останавливая. Я посмотрела сначала на его тонкие пальцы, держащие кусок ткани, только после этого перевела взгляд на лицо. — Будь осторожна.

— Непременно, — поразившись серьёзности, прозвучавшей в его голосе, без капли весёлости отозвалась я. — Не переживай, это всего лишь конференция и светская беседа. Ничего страшного не случится.

Кертье повёл плечами, выражая неуверенность в правоте моих слов, но ничего не ответил. Он кивнул, коротко поклонился Рейзелу, попрощался с Франкенштейном и пошёл в дом. Я проводила его ссутулившуюся фигуру взглядом, и сердце кольнуло нехорошее предчувствие — почему-то показалось, что я заставлю его изрядно поволноваться. Не то что бы целенаправленно, а так получится — по чистой случайности, из-за стечения обстоятельств.

Тряхнув головой, выбрасывая из неё тёмные мысли, я забралась в вертолёт, окликнула Франкена, и через десять минут мы уже поднялись в воздух. Без умолку трещал Тао, сидя дремал Такео, о чём-то тихо говорил со Штейном М-21, а я не знала, чем заняться, чтобы отвлечься от размышлений. С одной стороны, высока вероятность того, что первый Старейшина что-нибудь учудит здесь, дома, пока мы отсутствуем, но тогда один плюс — мужчина будет рядом и придушить его окажется нетрудной задачкой; с другой — у нас девятый, который готовит нападение на Лукедонию. Волнуюсь я за Рас, так как чую, что это коснётся всех.

«А-а… — раздался зевок в моей голове, и от неожиданности я вздрогнула. — Наконец-то выспался, — Игнис причмокнул. — Что я пропустил?»

«С добрым утром, — испытав невероятное облегчение, что теперь меня есть, кому защищать, пожелала я. — Мы летим на конференцию».

«Что, уже? — сонным голосом поинтересовалось Копьё, и я, прикрыв глаза, юркнула в Чертоги. Игнис, потягиваясь и покачиваясь на носках, выглядел растрёпанным. Забавно, учитывая, какую опасность представляют Тёмные на поле боя. — А Союз?»

— Молчит, — пожала плечами я. — Впрочем, там мало кто может командовать, мы половину лидеров отправили на тот свет. Пока настоящую угрозу представляют только первый и девятый, — Копьё умолкло, задумавшись.

— Если я правильно помню, на конференции ты встречаешься с первым? — я кивнула, подтверждая слова оружия. — Как думаешь, чем всё закончится?

— Или мы договоримся не ставить палки друг другу в колёса, или вконец разругаемся и начнём войну, — развела руками, стараясь сделать так, чтобы интонация звучала равнодушно. — Голосую за первое, нам войн с головой хватает.

— Тебе что Музака говорил? Ты сама решила взять на себя ответственность. Так что терпи теперь и не перекладывай последствия своих решений на других.

— Игнис, — смерив «ребёнка» подозрительным взглядом, махнула рукой. — Разумеется, ты прав. Я слишком многое на себя беру и не слушаю мудрых советов. В конце концов, кто я такая? Семнадцатилетняя девчонка, которую считают Ноблесс по нелепой ошибке? Я даже своим-то правду не рассказала, а уж о Лорде-то…

— Кстати, ты знала, что после разговора, о котором мы узнали благодаря Раджеку, они установили за тобой настоящую слежку? У Тао на компьютере сохранены некоторые наблюдения. Он близок к правде, так как подозревает, что ты — не отдельная личность.

— Приехали, — я села на кровать, умудрившись не потревожить сон «сожителя». Его сейчас, наверное, и пушкой не разбудишь. — Как вернёмся, напомни мне им обо всём рассказать, а то так и останутся в неведении.

— А чего напоминать? Тренируй память, авось больше знаний отложится…

— Игнис! — с улыбкой возмутилась, бросив в Копьё подушку, от которой оно ловко увернулось. — У меня, если ты не в курсе, с ней капитальные проблемы.

— Это последствия перерождений, — вздохнул Игнис. — Под конец всё, что было пережито тобой ранее, возвращается, смешивается с настоящим. Большего сказать не могу.

— Что ж, с такой насыщенной жизнью я ведь помру довольно скоро, не так ли?

Вертолёт тряхнуло, и я вернулась в реальный мир, хватаясь за поручень и пытаясь не свалиться с сидения. Тао пошёл на посадку, и высадка нас ждала за несколько километров до города. По крайней мере, никто, собственно, не удивился, что у Франкенштейна здесь припрятан ангар на всякий пожарный случай. Шасси коснулись посадочной площадки, лопасти остановили вращение, и мы выбрались из вертолёта. Крыша над головой вернулась в изначальное положение — то бишь закрылась — и я задумалась, сколько же у Франкенштейна денег и учёных степеней, если ему на всё хватает: и школу содержать в убыток себе, и ремонты оплачивать, и ни в чём себе не отказывать.

Штейн, поймав мой вопросительный взгляд, кивнул в сторону выхода, а сам остался отдавать распоряжения модифицированным: куда нести какие сумки, что в отель, что сразу в камеру хранения в научном центре, выделившем площадку для конференции, как транспортировать реактивы, чтобы они не взорвались (схвативший их Тао тут же огляделся и, не успел снайпер заспорить, всучил их Такео). Каждый оказался занят своим делом.

Вышла на улицу и запрокинула голову. Небо было затянуто серыми тучами, и я поморщилась, когда на лицо упали первые капли дождя. Знаете, бывает такая неприятная морось, когда вроде и мокнуть не хочется, и зонт доставать. Н-да, погодка соответствует настроению, ничего не скажешь. Сейчас хочется лишь одного — вернуться поскорее домой, в тёплую кроватку, взять кружку с горячим шоколадом и сидеть слушать аудиокниги или смотреть фильмы. Думать желания нет, драться за мир во всём мире — тоже. Апатия.

За несколько минут управившись с поручениями босса, модифицированные вскоре стояли рядом. В этот раз все решили поступить как нормальные люди и вызвать такси. Франки сидел рядом с водителем и всячески отвлекал его от подозрительного копошения на заднем сидении, где было всего три места, а нас, как вы помните, четверо — я, М-21, Такео и Тао. Сначала было решено, что я сяду к кому-нибудь на колени. Так мы проехали пару километров, пока на очередном повороте я не повалилась на сидящего рядом с Такео М-21. Стукнувшись головой о коленку модифицированного и ойкнув от боли, я попыталась восстановить равновесие, но вместо этого едва окончательно не сверзилась. Оборотень и снайпер вцепились в меня, чтоб удержать, а хихикающий Тао достал телефон и снимал сие действо на камеру. В общем, поступал, как всегда.

В отеле места были предусмотрены лишь для «директора школы Ё-Ран с дочкой», потому троица… влезала через открытое в гостиной окно. На участников конференции денег не жалели — всё же она была международной — и комната отеля была похожа на маленькую квартирку: совмещённая с туалетом ванная, уголок прихожей, зал с двумя широкими мягкими диванами, столом и телевизором, — о, и ковром! — и двумя комнатами с односпальными кроватями. Одну заняла я, другую — Франкенштейн.

Конференция проходила в три дня. Точнее, один день на подготовку, второй — на само проведение, когда куча умных людей будет сидеть с серьёзными лицами и внимательно слушать, о чём пространственно толкуют другие, и в конце третьего по счёту дня нашего пребывания в другом городе — летим домой. Вот такая вот поездочка, за время которой может случиться всё, что угодно, учитывая, как любят все вокруг (включая меня, разумеется) искать проблемы.

— Итак, — на вечернем собрании начал Франки, вперив тяжёлый взгляд в сидящих напротив него нас, — запомните: о вашем присутствии, — он указал на Тао, М-21 и Такео, — здесь никто не должен знать. Найдёте в толпе первого Старейшину и людей Союза — сообщите мне, но сами не высовывайтесь. Ясно?

— Предельно, — кивнул хакер. — В зале под потолком есть ниша — там мы и устроимся, — показав планшет с чертежами помещения, в котором нам предстоит выступать, улыбнулся довольный собой Тао. — Никто заметить не должен.

— Аня… — повернулся ко мне Франкен.

— Знаю, — мотнула головой, — провожу эксперимент, дополняю, отвечаю на вопросы, не влезаю в научную дискуссию, когда обращаются к вам. Если найду первого — даю знать, что это он, и не отсвечиваю.

— А спустя секунду у неё есть его номер телефона и они друзья по переписке, — фыркнул М-21, сложив руки на груди и посмотрев на меня исподлобья.

Франкенштейн мешать ругаться не стал, занявшись с Тао разработкой путей к отступлению, если что пойдёт не так, Такео отправился проверять пистолеты на работоспособность, чтоб было, чем отстреливаться от врагов, не обнародуя свою сверхъестественную силу, а мы с оборотнем, нахохлившись, ещё долго обсуждали, почему я начала общаться с Кромбелем, какие цели преследовала и какие выгоды или проблемы нам это сулит в будущем.

Часов в одиннадцать я легла спать. Завтра предстоял трудный день: с семи утра до часу дня заслушивались доклады иностранцев, после перерыв на обед, затем — с двух тридцати до шести — снова выступления, ужин, и до одиннадцати — последняя волна. Количество участников не превышало двадцати человек, но, так как выступало и поколение подрастающих талантов (этакая смена), нужно было затратить чуть больше времени, чем обычно. Послезавтра подводились итоги, обсуждался общий вывод, присуждалась премия и проводился банкет.

Накрыв голову подушкой, абстрагировавшись от внешних звуков и постаравшись заглушить проносящиеся в голове мысли, я, в конце концов, не выдержала и написала сообщения Рейзелу и Музаке, спрашивая, как они там и всё ли в порядке. Кадис Этрама ответил сжато и коротко, что волноваться не о чем; вожак оборотней предоставил аналогичную информацию, правда, прикрепив фотографию треснувшей кофеварки и грустный смайлик с просьбой не рассказывать злыдню Рея, куда делся электроприбор. Это немного подняло настроение, и ближе к половине первого я заснула.

* * *

Раскрея стояла на берегу, и волны задевали носки её сапог. Девушка внимательно всматривалась в горизонт, и её душу терзали тревоги, происхождение которых она не могла понять. Вроде бы, до нападения девятого Старейшины есть ещё время подготовиться, так как он сам ещё только формирует армию, но почему-то на сердце было неспокойно. Центральный Аппарат неустанно прочёсывал территорию, Лудис раздавал команды, Розария ставила защиту, Геджутель, как всегда, делился мудрыми советами, Раэль с Кэриасом поставили себе цель разворотить половину острова, безостановочно тренируясь, и Эрга Кенезис умом понимала, что вторжение не станет неожиданностью.

И всё же спокойствие и хладнокровие уступили место переживанию.

Лорд сжала рукоять Рагнарёка, запрокинула голову и сделала глубокий вдох. Никто и ничто не сможет сломить её решимость защитить свой народ и свой дом. Девушка развернулась на каблуках, заставив несколько песчинок заплясать в воздухе, и направилась к замку.

— Всё готово, — возвестила уставшая Элеонор, опиравшаяся на свой посох и едва стоявшая на ногах.

— Отлично, — кивнула Раскрея.

— Мои люди ничего не обнаружили, — отчитался Лудис.

— Это не значит, что ничего нет, — покачала головой Эрга Кенезис, усаживаясь на трон. — Мы должны быть готовы, что они появятся раньше.

— Не нравится мне это, — поморщился Кэриас, входя в зал вместе с потрёпанным Раэлем. — Нас будто специально разделили. Аня с Франкенштейном и модифицированными на конференции, Ноблесс, Музака, Регис, Сейра и Раджек остались следить за порядком в городе и детьми, а мы вернулись в Лукедонию. Не удивлюсь, если всё это кем-то спланировано.

— Не каркай, — усмехнулась Розария.

— Кар, — устало выдохнул Блостер, усаживаясь на ступеньки перед троном и не обращая внимания на возмущение остальных глав кланов. — Нуна, я ведь прав?

— Кэриас, имей совесть!..

Раскрея не ответила. Девушка подпёрла щёку кулаком, упёрлась локтем в подлокотник и устремила взгляд в настежь распахнутое окно. Лёгкий ветерок трепал её волосы, и Эрга Кенезис прикрыла глаза: нужно было морально подготовиться к тому, что вскоре Лукедония превратится в поле боя.

* * *

— Ре-е-ей! — ввалились дети, стоило оставшимся в доме сесть за стол ужинать. Регис, открывший им дверь, прикрыл глаза и поморщился: его определённо раздражала манера заявляться, когда хотят. — Мы к вам!

— Пока директор не вернётся, — глаз у Ландегре дёрнулся. — Вам же скучно: живёте компанией, а тут остались впятером. Так что мы решили пожертвовать своим временем и порадовать вас!

— Франкенштейн будет в восторге, — поёжился Регис, представив реакцию хозяина дома, и вздрогнул.

— Мы же не помешаем? — Суйи из-под ресниц смотрела на пьющего чай Рейзела.

— Нет, — поняв молчаливое разрешение Кадиса Этрамы, элегантно махнула рукой Сейра, приглашая к столу. — Прошу.

— А где аджосси и хёны? — Юна огляделась. Обычно, если ребята ужинали, собирались сразу все.

— Они с директором.

— Будем завтра смотреть прямую трансляцию их выступления? — Ик-Хан поправил очки. — Мне кажется, там будет, на что посмотреть.

Раджек, отправившийся на кухню за дополнительными тарелками, после слов ученика на несколько мгновений задумался, нахмурился, пытаясь осознать, откуда взялось чувство настороженности, беспокойства, и окончательно погрузился в свои мысли, стараясь найти истоки нехорошего предчувствия. Анна обещала быть осторожной. С другой стороны, даже если девчонка не хотела, она умудрялась попадать в неприятности.

Сейра положила ладонь Кертье на плечо и успокаивающе улыбнулась, когда Раджек посмотрел на девушку.

На конференции было скучно.

Нет, всем этим учёным, профессорам, докторам и ценителям науки, несомненно, в обществе друг друга можно было говорить о многом, рассуждать на интересующие их темы, сравнивать теории и выдвигать гипотезы (некоторые даже договаривались о совместных проектах на будущие лета), но ребёнку, только-только закончившему школу и знать не знавшему, на какое направление он поступит и что ему пригодится, вся эта тягомотина порядком осточертеет сразу же после начала. Признаться, я не думала, что будет так неинтересно, нудно и уныло. Иностранцы читали предельно безэмоциональным голосом, делали паузы невпопад и раздражающе клацали по сенсорной панели, чтобы переключить слайды презентации. Ученики от них не отставали, выполняя экспериментальную часть и начиная говорить за наставников, когда те уставали разглагольствовать. До меня не сразу дошло, что все доклады зачитываются на английском языке. Влияние Лорда, пусть и спящего, сказывалось, и всё, что хотели передать окружающие меня люди, я улавливала на ментальном уровне. Уф, надеюсь, в обратную сторону работает так же.

Первые десять минут я стоически держалась. После, не выдержав, уронила голову «папане» на плечо, но уснуть не позволил здравый смысл: с какой стороны была бы выставлена школа Ё-Ран, чьи ученики на международной конференции позволяют себе такое возмутительное и неподобающее поведение? Так что пришлось до боли прикусить язык, чтобы прогнать чувство сонливости и подавить желание зевать каждую секунду, и состроить умное выражение лица. Благо, сидели мы на первых рядах и на нас практически никто не обращал внимания, так как взгляды выступающих волей-неволей обращались в центр зала — к комиссии.

Франкенштейн был иностранцем с точки зрения национальной принадлежности, но прожив n-ное количество лет в Корее, основав школу и став известной личностью в научных кругах, он выступал с лучшими умами страны, в которой обосновался. Когда об этом объявили нам незадолго до начала, я впервые задумалась о том, откуда Франки появился. Точнее, где родился, в какой деревне проводил свои опыты, что забыл в Лукедонии, как его туда вообще пропустили, если границы охраняют, как его не нашли за столько-то лет жизни на острове и — самое главное — откуда всем стало известно о мальчишке, который учился у Штейна? Мне казалось, что мужчина старательно замёл все следы и «уничтожил» упоминания о прошлом (хотя… учитывая найденные документы с литерой «F», нужно удивляться, как его труды не стали достоянием Союза ещё в то время, когда он жил у Ноблесс). Задать столько вопросов не хватило смелости, и вместо этого я подняла глаза к потолку, стараясь разглядеть модифицированную троицу.

Как и говорил Тао, они устроились в нише под самым потолком рядом с софитами, освещавшими сцену, и внимательно разглядывали толпу. Заметив мой усталый взгляд, хакер улыбнулся и приветственно помахал ручкой, задев локтем лежащего рядом М-21. Оборотень что-то пробормотал, посмотрел на друга убийственным взглядом и, судя по скривившемуся выражению лица Тао, ударил в ответ. Между ними завязался было разговор, но Такео шикнул, и ребята послушно замолчали.

Учёные обменивались вопросами, Франкенштейн рядом уточнял некоторые моменты доклада (ну да, если тебе тысяча с лишним лет и богатый жизненный опыт за спиной, можно и поумничать, вступая в полемику с участниками конференции). Франкен знал много, но делился лишь частью, и некоторые моменты докладов подвергались серьёзному сомнению, так как Штейн говорил убедительно и ссылался на труды, которые в общем доступе найти было проблематично. Я даже начала задумываться, не встречался ли он с теми господами, которые продвигали нашу науку, вживую и не помогал ли им часом, но пришло время следующего докладчика, и я вновь заскучала.

Опустила голову, смотря на сцепленные в «замок» пальцы, и на несколько секунд прикрыла глаза, отсекая посторонние шумы.

Кромбель улыбался — ехидно и покровительственно. Тринадцатый Старейшина смотрел мне в глаза, и я ощущала, как кожа покрывается мурашками, а тело начинает дрожать. Незнакомое чувство охватило каждый уголок души, и я задержала дыхание. Только что закончилась заварушка между нашими силами и его, мы, как всегда, одержали победу, однако превосходство, которым лучился немец, настораживало. Затылок покалывало, грудь сдавило, все чувства обострились.

— Вы выиграли сражение, какие молодцы, — рассмеялся он, вздёрнув подбородок. — Анна, — повернулся немец ко мне, и я вздрогнула, — будьте так любезны… — Кромбель приглашающе повёл рукой в сторону Франкенштейна, братьев Кертье и модифицированной троицы, и вмиг изменившимся голосом, внезапно ставшим командным, приказал: — Избавьтесь от них.

В затылок впились тысячи игл, и я схватилась за голову. Впрочем, схватилась именно я, отброшенная в пустоту, беспроглядную тьму, в которой остались лишь отголоски происходящего в реальном мире. Моё тело, с какой-то стати не подвластное моему контролю, изящно поклонилось Кромбелю и внезапно отправило сгусток энергии Тёмного Копья в вовремя рассыпавшуюся по территории компанию. Цокнув языком, «я» отвела руку в сторону, сотворяя Копьё, и бросилась к наиболее слабому противнику — М-21, Тао и Такео. Не готовые к атаке, ребята в последнюю секунду умудрились отбить один из ударов; второй вывел из строя снайпера, не желавшего атаковать ребёнка, а третий отправил М-21 в полёт. Тао вовремя отскочил, и на его место спикировал Раджек.

— Ты же должен меня защищать, — с насмешкой произнесла «я», гадко оскалившись. — Приказ Раскреи, помнишь? — собственный голос казался чужим, незнакомым.

Я была для них важна: как объяснил Франкенштейн Раскрее и всему дому — во мне одновременно существовало семь сущностей, взаимодействующих друг с другом. Они хранили воспоминания, делали сильнее, дополняли друг друга. Две из них спали, и Штейн не решился предположить, когда они проснутся. В чём был точно уверен — эти странные сущности защищают жизнь Рейзела. С подобным аргументом никто спорить не стал, и Эрга Кенезис велела главе клана Кертье прикрывать мою спину в случае чего.

И теперь я стала их врагом.

— Верно, — согласился Кертье.

Завязалась драка. «Я» наносила один удар за другим, умудряясь избегать смертельных ранений, и старалась не выпускать из поля зрения Франкенштейна, так как знала, что если повернуться к нему спиной, то можно попрощаться с жизнью.

Роль стороннего наблюдателя не воодушевляла, и я пыталась выбраться, вновь вернуть своё тело себе. Успех был таким же, как если бы я ковырялась ложкой в асфальте, то есть нулевым. Душу жгло осознание, что сейчас я являюсь для полюбившихся персонажей противником, и на глаза навернулись слёзы обиды и горечи. Я понятия не имела, как заставить «себя» остановиться, и лишь бессознательно металась в поисках выхода. Темнота на уступки не шла и отказывалась выпускать из своего плена.

Тем временем «я» изловчилась извернуться и всадить Копьё Раджеку в ногу, тем самым лишив его возможности двигаться.

— Попался, — шепнула «я» ему на ухо.

— Отнюдь, — качнул головой Кертье, и «я» задохнулась от боли, ощутив удар в спину. Раэль, вонзивший Грандию аккурат промеж лопаток, холодно глядел на «меня», сжав губы в тонкую линию.

Во взоре младшего Кертье кипела ненависть и злоба.

— А я сразу сказал: ты — шавка Союза, — шевелиться было больно. Единственный плюс был в том, что чужая воля стала исчезать, отпускать, и я возвращала контроль над телом.

— В кой-то веки ты прав, — слабо улыбнулась я, — ну, относительно. На будущее: я буду отрицать, что так сказала.

— Анна, — Раджек подхватил меня под руки, когда я покачнулась. — Что это было?

— Сознание слабо, — вместо меня ответил Франкенштейн. — Тёмное Копьё взяло над ним верх. А так как его вселил Кромбель, — мужчина посмотрел в сторону, где немногим ранее находился Старейшина, — то и слушалось оно его.

— Простите за это, — извинилась я, ощущая, как покидают силы. — Скоро увидимся.

Пришла в себя, когда поднявшийся Штейн несильно щёлкнул меня по лбу. Захлопав глазами и дёрнувшись, я вопросительно посмотрела на мужчину, неспешно освобождаясь от пут очередного воспоминания. Оно медленно растворялось, пока не растаяло совсем.

— Обед, — проинформировал Франки. — Мне нужно кое с кем поговорить. Пожалуйста, не влипай в неприятности. О, и здесь шведский стол.

Услышав волшебные слова, я сорвалась с места и пошляпила в столовую. Не позавтракавшая, голодная и уставшая, я накладывала в тарелку всего понемногу. Свободных столиков не было, посему пришлось напроситься к двум другим ученикам-участникам. Ребята, кажется, были из Франции. Судя по манере общения, знали они друг друга прекрасно и были если не лучшими друзьями, то, по крайней мере, хорошими знакомыми.

Насытившись, я отнесла поднос, разложила всё по местам, отряхнула руки и, обогнув нескольких участников, направилась в зал конференции. Обеденный зал был полон народу, и путь обратно занял время. Следуя за высоким широкоплечим мужчиной, который прокладывал себе путь в толпе, я оглядывалась по сторонам, выискивая одного знакомого немца, чтобы узнать у него, как выглядит первый Старейшина. Удивительно, но, пусть концовка манхвы была мне известна, я понятия не имела, кем является первый. Точнее, я знала об его участии в сюжете, однако внешность оставалась загадкой.

В коридоре наши пути с человеком, проложившим мне путь через толпу, разошлись — он направился к местам для курения, а я продолжила путь к конференц-залу. И, стоило повернуть за угол, как я столкнулась с молодым мужчиной не старше тридцати. Ойкнув и по инерции сделав шаг назад, я подняла глаза, открывая рот, чтобы извиниться (всё же это именно я шла по левой стороне, а не он), и застыла, смотря, как по белоснежной рубашке расползается кофейное пятно.

— Эм-м, — пробормотала я, чувствуя неловкость и смущение: судя по виду, он — участник конференции, а тут я, а тут кофе… — Простите, пожалуйста.

Минутка безнаказанного глазения: высокий, блондин (в волосах чёрная прядь, виски выбриты), глаза голубые, над бровью то ли татуировка, то ли что ещё, но общий вид симпатичной мордашки не портит. Хм-м, я не до конца помню героев манхвы, на последних страницах внешность большинства до сих пор скрыта, хотя их роль я знаю, однако сейчас чувство, будто этот персонаж мне известен.

Так, пора бы перестать беззастенчиво пялиться на него, это подозрительно и неприятно.

— Ничего страшного, — любуясь последствием нашего столкновения, отозвался мужчина. — Он не был горячим.

— Это хорошо, — нахмурилась и поджала губы. — Давайте я куплю вам новый кофе и оплачу химчистку? У вас же есть запасная рубашка?

— К счастью, — незнакомец наконец-то посмотрел мне в глаза. Ну, в единственный открытый «нормальный» глаз, алый, чтобы не шокировать публику, всё ещё был спрятан под чёлкой. — Не стоит утруждаться.

— Я настаиваю, — я переступила с ноги на ногу. — В конце концов, мне стыдно. Так что идёмте, — я развернулась и потопала обратно в столовую, к автомату с кофе.

Оглянувшись, чтобы убедиться, идёт ли мужчина, я вскоре вернулась к прокладыванию себе пути через участников конференции. На счастье, большинство уже покинули столовую, так что до аппарата удалось дойти без происшествий. Дождавшись, пока подойдёт незнакомец, я достала несколько монеток и приглашающе махнула рукой. Я без понятия, что он заказывал или что нравится этому объекту моей неуклюжести, так что… Пусть сам выберет.

Когда с кофе было покончено, мы уселись за столик. Сухой и редкий обмен любезностями был прерван появлением высокого крупного мужчины, чем-то отдалённо похожего на Кентаса в плане фигуры, с пакетом в руке. Блондин поднял на него глаза и молча кивнул, забирая пакет с, если моё предположение верно, рубашкой. В конце концов, стояние перед учёной публикой с кофейным пятном на идеально выглаженной рубашке со стороны, наверное, будет выглядеть комично.

Тот момент, когда первый мужчина переоделся, я умудрилась успешно проморгать. Вот он сидел в старой рубашке — а вот уже спокойно допивает остатки кофе в новой. Причём выражение лица крайне равнодушное, словно ничего не произошло и такое с ним каждый день случается.

Я потянулась забрать пакет с испачканной вещью, и на меня тут же удивлённо посмотрели.

— Химчистка, — пояснила я непонятливым слушателям. — Дайте мне ваш номер телефона, я позвоню, когда её можно будет забрать. Сегодня же отнесу, чтобы завтра вернуть.

— Повторяю: не стоит утруждаться, — холодно взглянул на меня блондин, и я нахохлилась.

— Давайте я буду решать, что делать стоит, а что — нет? — сцапав пакет, я притянула его к себе быстрее, чем мужчины успели сему действию помешать. — Номер, — протянула руку открытой ладонью вверх.

Принёсший рубашку вдруг смерил меня оценивающим взглядом и наклонился к уху блондина, что-то говоря. Как бы я ни старалась задействовать феноменальный слух Лорда, понять, какой информацией делится брюнет, не получилось. И очень жаль, судя по тому, каким взглядом меня после этого одарил блондин. Таким… презрительно-ненавидящим и одновременно заинтересованно-непонимающим. Волоски на затылке встали дыбом, по шее поползли мурашки. Стараясь не подавать виду, что заметила перемены, я наклонила голову, всё ещё вопрошающе смотря на участника конференции.

Номер мне всё-таки вручили, пусть и с огромной неохотой. Когда прозвенел первый звонок, возвещающий, что до начала очередного этапа конференции десять минут, я вежливо улыбнулась, попрощалась, повернувшись к мужчинам спиной и буквально ощущая на себе их пристальные взоры, и направилась обратно в зал, на этот раз топая по правой стороне, чтобы ни с кем не столкнуться. Это опасными последствиями чревато.

— Анна, — ы-ы, Кромбель, нельзя же со спины подкрадываться и так пугать!

— Добрый день, — пытаясь утихомирить пустившееся в галоп от испуга сердце, приветственно кивнула я. — Вы разве не должны сейчас быть?..

— Первый Старейшина согласился на встречу завтра на банкете, — немец прищурился. — Вы готовы?

— Да, — нет! Но это никому знать не надо, так как кашу заварила я сама, просила о разговоре сама, умудрилась установить дружеские отношения с Кромбелем сама… Так что нужно продолжать руководствоваться принципом «дуракам везёт». — Он сам меня найдёт? — учёный кивнул. — Прекрасно.

— Вы выступаете первыми, — да? Вот спасибо, теперь надо Франкенштейна найти, чтоб попросить успокоительное. У него должно было остаться после всех операций, планируемых «сожителем». — Что ж, удачи, — похлопал немец меня по плечу, когда прозвенел второй звонок, и скрылся в конференц-зале.

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдо-о-ох… Штейн выглядел спокойным и собранным. Ну, этакий совершенно обычный «директор школы Ё-Ран» без примеси разборок между аристократами, оборотнями и Союзом. Мне б уметь так лицо кирпичом делать, чтоб никто не догадывался, какие мысли одолевают.

На сцену вышел ведущий, сказал несколько дежурных фраз, пару раз улыбнулся, — на этом вводная часть закончилась и объявили нас. Франкен, покосившись на меня и по скорбному виду «дочери» поняв, что куда-то идти ей совсем не хочется, совершенно обычно для взгляда непосвящённых людей взял меня за руку и с милой улыбкой дружелюбным оскалом, после которого от врагов обычно ничего не остаётся, так как они отправляются на ужин Тёмному Копью, повёл меня на казнь.

Тяжесть приветствия взял на себя Штейн, от меня требовалось лишь вежливо поклониться. Кратко озвучив цель своей работы и её значение для науки, Франкенштейн приступил к докладу. Работу вместе мы никогда не репетировали, мужчина лишь выдал список нужной литературы, возможных вопросов и заставил досконально изучить свой доклад. Тем не менее, казусов не было: «папаня» убедительно рассказывал, активно жестикулируя и практически не смотря на распечатки, щёлкал пультом, переключая слайды презентации, разжёвывал особо трудные для понимания вопросы, ставил в пример труды великих учёных (с доброй половиной которых, я в этом не сомневаюсь, он был мало того, что знаком лично, так и явно помогал им), а я, молча поддакивая, показывала всё на опыте.

Всё было замечательно… почти до самого конца. Если все предыдущие реактивы были пронумерованы и подписаны, то последние две колбочки с совершенно одинаковым на вид содержимым успешно попрощались со своими наклейками. Франкен договаривал, учёные важно кивали и уже постепенно переводили взгляды на меня, а я смотрела на реактивы в руках и пыталась в кратчайшие сроки решить знаменитый вопрос Чернышевского. Медленно выдохнув, я открыла обе колбы и быстро, боясь передумать, опрокинула их в «котёл».

Последовавший за этим оглушительный взрыв напугал до чёртиков, и я медленно повернулась к Франкенштейну. Смотрел он не на меня, и по призывному мановению руки я сделала несколько шагов по направлению к нему. А после с потолка упал кусок крыши, и я заметила, как модифицированная троица, удобно устроившая в нише, одновременно высунулась из своего укрытия, разглядывая проделанную дыру.

* * *

— Они здесь, — Лудис без стука вошёл в тронный зал, привлекая внимание Лорда и глав кланов.

— Девятый явился лично? — оторвалась от разговора с Геджутелем Раскрея.

— Нет, — покачал головой начальник Центрального Аппарата.

— Что ж, приступим, — Эрга Кенезис поднялась. — Если они решились напасть на Лукедонию, они пожалеют об этом, — девушка сжала рукоять появившегося Рагнарёка, ободряюще кивнула своим людям и направилась на выход.

Они оказались на берегу. Солнечные лучи золотили воды океана, ветер шумел листвой. Раскрея запрокинула голову, посмотрев на чистое голубое небо. Минуты вечного спокойствия мгновенно сменились ожиданием войны, и Эрга Кенезис улыбнулась, услышав шум приближающихся самолётов.

— Вперёд, — шепнула девушка, рассекая мечом воздух, и первая атака пробила крыло воздушного судна.