Некромант (джен)

Впрочем, Рабастану сейчас и вправду было не до Беллатрикс: кроме общей с братом, Маркусом и Руквудом работы над проблемой развоплощения дементоров, он искал способ исполнить данное Блэку обещание и отпустить запертые в доме души домовых эльфов. Сделать это оказалось вовсе не так просто, как ему казалось поначалу: хотя Рабастан и знал теперь имена заложивших эту традицию Блэков, вызвать эти души он сумел отнюдь не сразу: слишком много времени прошло с момента их ухода. Впрочем, Рабастан всегда отличался упорством, так что в конце концов он их всё-таки нашёл, однако толку от их разговора было не так много: кое-что они, конечно, рассказали, но этого было слишком мало для того, чтобы снять заклятье. Впрочем, кое-что Рабастану это, всё-таки, дало: по крайней мере, он теперь примерно представлял, где можно найти необходимую литературу.

И всё же это отнимало время, которого было не так много.

— Определённых сроков у нас нет, — сказал как-то днём Родольфус, когда они все с разочарованием убедились в несостоятельности очередной разработанной ими схемы. — Хорошо бы было всё закончить к середине осени — когда первая волна судов закончится и большая часть банд будет выловлена, но впечатления об их деятельности будут ещё свежи. Максимум к концу.

— К Хэллоуину, — пошутил Мальсибер. — Будет даже символично.

— Символичным в эту дату будет суд, — Родольфус улыбнулся.

— Было бы разумно напомнить людям, что такое дементоры, — заметил Руквуд.

— В каком смысле? — переспросил Маркус.

Ответил за Руквуда Родольфус — и ответил недовольно, обратясь к нему же:

— Мы с вами уже обсуждали это. Я против того, чтобы выпускать дементоров на волю.

— Я на этом не настаиваю, — ровно сказал Руквуд. — Можно найти другой способ.

— Какой? — Родольфус показался Рабастану непривычно эмоциональным — видимо, вопрос этот всплыл далеко не в первый раз. — Заказать статью в «Пророке»?

— Блэк, — сказал вдруг Ойген. И когда они все на него уставились, добавил: — Он мог бы дать интервью и рассказать о них. Он ведь сидел в Азкабане — и сидел несправедливо.

— Он не станет, — возразил Родольфус. — Я удивлён, что он нас терпит здесь так долго — вероятно, Дамблдор не оставил ему выбора. Но помогать нам он не станет точно.

— Может быть, и станет, — задумчиво проговорил Рабастан, вставая. — Я поговорю с ним… Ойген, ты мне не поможешь?

— Я помог бы, — с сожалением ответил тот. — Но я раздражаю его сильней тебя.

— Сейчас не время, — остановил брата Родольфус. — Рано, да и людям не до них. Попозже.

Рабастан не стал с ним спорить, но над проблемой запертых в доме Блэка эльфийских душ бился теперь с удвоенной энергией, отдавая этому почти все силы и всё время. К тому же, чем дальше он работал, тем больше ему казалось, что если… нет, когда он найдёт решение, в нём может обнаружиться ответ и на проблему дементоров.

Между тем, время шло, а результатов не было. Никаких: что с развоплощением дементоров, что с проблемой прибитых к стене душ.

— Ты передумал? — спросил как-то Блэк, застав Рабастана зависшим в воздухе над лестницей возле одной из эльфийских голов.

— Я работаю, — ответил Рабастан. Отвлекаться ему не хотелось, но он помнил, что однажды ему придётся просить Блэка об услуге, и старался быть с ним вежливым. — Это оказалось не так просто, как я думал, — он спустился и остановился на несколько ступенек выше Блэка.

— Я попробовал их снять, — Блэк сделал неопределённый жест. — Не сумел. Не знаю, что это за заклинание. Но не чары вечного приклеивания.

— Если хочешь, я могу сказать, в чём дело, — предложил Рабастан.

— Ну скажи, — согласился Блэк.

— Если смотреть с Той стороны, — начал Рабастан, — то видно, что души словно бы пустили корни в стену. Через головы. Те же чары — или же похожие, я пока что не уверен — держат сами головы. Похоже на грибницу и грибы, — закончил он осторожно, в который раз задаваясь вопросом, что Блэк знает о дементорах. Что он слышал в Азкабане из их разговоров? Что запомнил?

— Может, снести стену? — задумчиво проговорил Блэк.

— Не уверен, что это поможет, — ответил Рабастан. — Хотя может и помочь.

— Что, оно везде? — спросил Блэк, передёрнувшись от отвращения. — Хочешь сказать они… проросли через весь дом?

— Да, — Рабастан кивнул. — Хотя чем дальше от стены — тем меньше корешков. Кое-где их почти нет. В моей комнате, к примеру, их намного меньше, чем у Руквуда. Я их даже заметил далеко не сразу.

— Можно дом снести, — глаза Блэка заблестели. — Что с ними тогда будет?

— Снести дом? — недоверчиво переспросил Рабастан.

— Ну да, — Блэк легко пожал плечами. — Я давно об этом думаю. Мечтал даже когда-то, а тут повод, да ещё такой удачный.

— Я не знаю, что будет в этом случае с душами, — покачал головой Рабастан. — Возможно, это зависит от того, что произойдёт с обломками. Что ты с ними сделаешь?

— Да не знаю я! — почему-то возмутился Блэк. — Я не собираюсь делать это завтра. Ничего не буду — просто взорву, и пусть магглы сами убирают. Это же их площадь.

Он дурачится, сообразил, наконец, Рабастан. Но не понял, плохо это или хорошо.

— Они могут остаться на площади, — ответил Рабастан. — А могут остаться привязанными к осколкам и развеяться, если те уничтожат.

И замер, осознав сказанное.

Но ведь дементоры не связаны ни с чем материальным — хотя откуда ему знать? Рабастан вдруг понял, что ни разу подробно не разглядывал их с Той стороны через Завесу. Почему, он сам не знал — ему просто не приходило это в голову. Мерлин, как же глупо!

— Развеяться? — Блэка снова передёрнуло. — Но ты ведь их отпустишь?

— И сделаю это быстрее, если ты не будешь мне мешать, — Рабастан, который терпеть не мог, когда ему мешали думать, с трудом удержался от резкости. Впрочем, Блэк, как ни странно, не обиделся — или, по крайней мере, не стал этого показывать: просто развернулся и ушёл.

Рабастан же, посидев немного на ступеньках и додумав мысль до конца, поднялся и шагнул за Завесу.

На сей раз Азкабан он нашёл сам: отвлекать Регулуса и Поттеров от поисков Питера он не хотел. К тому же он считал, что ему давно пора научиться делать подобные вещи самостоятельно, а сейчас у него, по крайней мере, было на это время. Сделать это оказалось не так просто, и удалось толком лишь когда он сосредоточился на образе не самого Азкабана, а одного из его узников — Долохова. В конце концов, он ведь обещал ему побег — пришло время это сделать. Но сперва он посмотрит на дементоров.

— Рановато ты, — встретил его Долохов. — Разве уже прошёл месяц?

— Почти, — Рабастан первым делом накрыл камеру заглушающими чарами и чарами иллюзий. — Я пришёл сегодня не за этим — но могу забрать тебя отсюда завтра.

— Принеси мне палочку, — попросил Долохов. — И одежду.

— И деньги, — добавил Рабастан. — Я всё принесу.

— Что там на свободе? — с жадным любопытством Долохов.

— Родольфус говорит, что стало чуть спокойнее, — ответил Рабастан.

— Беллу-то поймали? — поинтересовался Долохов.

— Нет, — Рабастан поморщился.

Так же, как и Петтигрю. Ни Поттеры, ни Регулус пока что не нашли его — куда уж там аврорам! Рабастана это раздражало, но поделать с этим он ничего не мог.

И это раздражало тоже.

— Нам бы не столкнуться с ней, — сказал Долохов. — Или, — он бросил на Рабастана быстрый острый взгляд, — стоит?

— Я не знаю, — Рабастан не понимал, чего от него хотят. — Почему ты меня спрашиваешь?

— Я тебе обязан, — ответил тот. — Буду уже дважды. Был бы рад отблагодарить.

— Я пообещал не искать её, — с остро вспыхнувшей надеждой медленно проговорил Рабастан. — И не делать ничего.

— Тебе и не надо, — пожал Долохов плечами.

— Я дождусь дементоров, — быстро проговорил Рабастан. Надо будет обсудить это с Ойгеном, наверное… или нет… он пока не понимал, и решил пока что отложить решение этого вопроса. Ненадолго.

— Зачем? — спросил Долохов, кажется, скорей из любопытства.

— Мне нужно посмотреть на них. С Той стороны. Ты бы мог приманить хотя бы двух поближе?

— Шоколад ты не принёс, конечно, — даже не спросил, а констатировал Долохов, и Рабастан смутился:

— Нет. Я не подумал.

— Тогда отложим побег на пару дней, — не стал развивать тему Долохов.

— Я принесу завтра утром, — пообещал Рабастан.

— Но побег мы всё равно отложим. Если время есть, — Долохов вопросительно посмотрел на Рабастана.

— Есть, — заверил его тот. И спросил: — Много теперь здесь народу?

— У них мест скоро не хватит, — оскалился Долохов. — Зато новостей полно. И спать стало невозможно.

— Почему? — Рабастан поёжился. Как здесь, всё же, холодно!

— Потому что орут все с непривычки, — ответил Долохов и спросил с усмешкой: — Что, замёрз?

— Возьми, — Рабастан снял с себя мантию, оставшись в одной рубашке. — Надо было сразу принести тебе что-нибудь.

— Оставь, — отказался Долохов. — Здесь довольно часто ходят люди. Днём, конечно. После нашего побега, вероятно. Сегодня уже были, — успокоил он Рабастана. — Больше не придут.

Рабастан кивнул, и они замолчали. К счастью для Рабастана, Долохов не был поклонником пустой болтовни, и остаток времени до ужина они просидели молча, размышляя каждый о своём. А когда коридор начал заполняться дементорами, Рабастан прикрылся Завесой, а Долохов, усевшись на пол у решётки, прикрыл глаза и, как показалось Рабастану, начал вспоминать что-то приятное. Дементоры почувствовали это тут же, и очень скоро столпились возле камеры, теснясь и проталкиваясь ближе к отделённому от них решёткой узнику.

Зрелище открылось Рабастану почти завораживающее. Эти омерзительные в обычном, живом мире существа при взгляде на них через Завесу светились, сияя даже сквозь свою грязную и пыльную оболочку так ярко, что Рабастану пришлось щуриться. Свет бил ему в глаза, мешая рассмотреть то, ради чего он всё это затеял. Впрочем, через некоторое время его зрение адаптировалось, и Рабастан увидел, наконец, то, на что надеялся: тоненькие, тоньше человеческого волоса, нити, тянущиеся как между самими дементорами, так и между ними и стеной. В самих стенах Рабастан, правда, их не замечал — может, потому что они были очень тонкими, а может потому, что он неправильно смотрел. Проследить бы эти нити донизу, но Рабастан не был готов обнаруживать себя. Разве что с Той стороны… В самом деле, почему бы не попробовать? Он ведь отыскал Азкабан сам, без помощи мёртвых — в конце концов, если у него не выйдет, он просто уйдёт, и всё.

Очень осторожно Рабастан двинулся вдоль Завесы по коридору и, дойдя до хорошо знакомой ему лестницы, начал аккуратно по ней спускаться. Идти было странно: отсюда лестница казалась непривычно освещённой и выглядела намного старше, чем ему запомнилось.

Внизу были грядки.

Рабастан смотрел на их свечение, на яркие, спутанные клубки, из которых формировались дементоры, и на уходящие в землю тонкие светящиеся нити.

Так похожие на плесень, поразившую это проклятое место.