Некромант (джен)

— Он тебя обидел? — спросил Рабастан Мальсибера.

— Пиритс? Нет, — ответил тот, болезненно кривясь. — Мы с ним оказались… вместе. На… задании. Знаешь, он, по-моему, болен, не находишь?

— Не уверен, что это именно болезнь, — ответил Рабастан. — Скорее, извращённая склонность. Зачем ты с ним пошёл?

— Это он пошёл с нами, — Мальсибер обхватил себя руками. — Хотя я вот думаю: какая разница? Мёртвым, в общем, всё равно, наверное…

— Нет, — возразил Рабастан, скорее, по привычке, нежели желая развивать эту тему. Впрочем, у него опять мелькнула мысль, что надо, наконец, рассказать о некромантии Снейпу и Мальсиберу — но ведь не сейчас же. Он вон сам не свой. — Но это не существенно. Что случилось? Расскажи.

— Да ничего нового, — Мальсибер сел на подлокотник кресла, поставив ноги на сиденье. — Просто всё разом… Скажи, ты понимаешь, зачем мы это делаем?

— Что именно? — вообще-то, Рабастан обычно не вёл такие разговоры ни о чём, но сейчас ему хотелось разобраться, что же всё-таки произошло с его товарищем. А к тому, что Мальсибер не всегда способен сразу чётко и понятно сформулировать то, о чём его спрашивают, он привык.

— Убиваем магглов, — Мальсибер глянул на него исподлобья. — Их-то мы зачем? Они не лезут к нам, и волшебники вообще не знают, что у них там происходит… я не понимаю.

— Спроси Лорда, — пожал плечами Рабастан. Прежде он вообще не задавался таким вопросом, но сейчас не мог не признать, что тот как минимум логичен.

— Нет, — Мальсибер странно улыбнулся и помотал головой. — Скажи, он тебя разве не пугает?

— Лорд? — Рабастан очень удивился. — Нет, конечно. Пусть враги боятся, а не мы.

— А мне страшно, — признался Мальсибер. — Иногда. И чем дальше — тем сильнее. Ладно, — он встряхнулся и улыбнулся почти обычно. — О чём советоваться будем?

— Как ты думаешь, — спросил Рабастан, — как можно сделать Маркуса уверенней в себе? Дома, например. Это и его дом тоже. А он там себя чувствует почти что вором. Это неправильно.

— Я бы тоже чувствовал себя так в доме, где меня чуть не убили, — буркнул Мальсибер. — Тем более, собственный отец. Который может в любой момент вернуться. Это страшно, Рэб, — Мальсибер посмотрел на него внимательно, а потом улыбнулся и махнул рукой, и Рабастан почему-то ощутил себя глупцом, не понимающих чего-то всем известного и очевидного. — Скажи, тебе вообще когда-нибудь бывает страшно?

— Разумеется, — с некоторым удивлением ответил Рабастан.

— Мне порою кажется, что нет, — Мальсибер мягко улыбнулся. — Ему страшно, понимаешь? Страшно приходить туда — настолько, что он до сих пор живёт у вас.

Вроде бы он не сказал ничего особенного, но Рабастану в этих словах почудилось не только то, что было сказано — и поскольку он вовсе не был мастером разгадывать подобные загадки, он попросил:

— Объясни.

Мальсибер понял его верно, и заговорил хотя и мягко, но весьма настойчиво:

— У него нет дома. Ваш дом никогда не станет его собственным, ты же это понимаешь? Он не может там распоряжаться. Жить — конечно, но это же не то. Маркус, в общем-то, бездомный. И, конечно, это не добавляет ему уверенности в себе. У него вообще нет ничего — даже дома.

— Ты мне предлагаешь его выгнать? — спросил Рабастан, подумав.

— Ну не выгнать, — осторожно проговорил Мальсибер, и его глаза блеснули. — Я думаю, что нужно сделать ему новый дом. Его собственный. Не нам с тобой, конечно, — тут же предупредил он следующий вопрос. — Нужно, чтоб он сделал это сам — а мы поможем. У него же деньги есть — вполне можно купить дом. Или даже выстроить. Где-нибудь… где он захочет. Может, рядом с вами, или же со мной — где ему понравится. Надо просто как-нибудь подать ему идею — только так, чтоб это не было обидно, — он демонстративно почесал затылок и поглядел на Рабастана вопросительно.

— Я не мастер деликатности, — признал тот, и они оба рассмеялись.

— Маркус ведь живёт у вас, — сказал Мальсибер. — Если бы найти какой-нибудь предлог…

— Руди женится, — вспомнил Рабастан. — Подойдёт?

— Предлагаешь всё свалить на Беллу? — засмеялся Мальсибер. — А она что, кстати, думает об этом?

— Мы же с тобой это только что придумали, — удивился Рабастан. — Она пока не знает, что на неё можно что-нибудь свалить.

— Нет же! — снова рассмеялся Мальсибер. — Что она думает о том, что Маркус живёт у вас?

— Ей, по-моему, всё равно, — Рабастан пожал плечами. — Замок же большой. Чем Маркус может помешать?

— Белла мне не кажется особенно терпимой, — заметил Мальсибер. — Я ошибся?

— В данном вопросе — да, — Рабастан кивнул. — Думаешь, она не будет против, если мы всё свалим на неё?

— А зачем ей это говорить? — Мальсибер очень удивился. — Просто скажи Маркусу что-то вроде, что вот скоро свадьба… В доме теперь будет новая хозяйка… а я предложу ему… хотя нет, — он потряс головой. — Нет, так будет только хуже. Выйдет, что его прогнали и от вас — не важно, кто… не знаю я, как это сделать, — он вздохнул и погрустнел. — Мне кажется, что Маркусу понравилось бы иметь свой дом. Но как предложить это ему, я не понимаю.

— Я подумаю, — пообещал Рабастан.

— Нужно что-то объективное, — сказал Мальсибер.

— Кому нужно? — раздался от двери голос Снейпа. Рабастан чуть вздрогнул, а Мальсибер сказал:

— А я думал, ты там просидишь до ночи. У нас в лаборатории, — пояснил он. — У нас есть в пристройке — прадед занимался зельями, и она осталась. Родители очень радуются, что теперь ей кто-то пользуется.

— Я пока закончил, — сказал Снейп. — Так кому и что здесь нужно объективное?

— Причина нужна, — откликнулся Мальсибер с удовольствием. — Чтобы Маркусу завести свой дом. Но Лестрейнджи же не могут его просто выгнать — представляешь, как ему будет больно и обидно? Мы пытаемся придумать, как бы сделать это, не обидев Маркуса.

— Очень просто, — тут же отозвался Снейп, глядя на них как на идиотов — впрочем, Рабастан к такому его взгляду давным-давно привык, и то, чего он не терпел бы в ком-нибудь другом, в Снейпе забавляло его. — Если вас убьют или посадят, он в дом даже не войдёт. И останется вообще на улице.

Повисла пауза. Мальсибер выглядел смущённым, Рабастан же был просто крайне озадачен. Он никогда прежде даже не задумывался о том, что они с братом могут быть однажды арестованы или же убиты. Да, он знал, конечно, что то, чем они занимаются под предводительством Тёмного Лорда — противозаконно, но до сих пор никогда не прикладывал возможность ареста к ним. К себе. Но ведь это в самом деле может быть? У них было принято смеяться над аврорами, но на деле же они отнюдь не рохли и не бездари, во всяком случае, не все. Смерти Рабастан ни капли не боялся — но то собственной. О том же, что он может таким образом потерять Родольфуса, он до сих пор не думал тоже — а ведь так и вправду могло быть. Собственно, это было куда вероятнее, чем ему скончаться самому: в конце концов, это же Родольфус бывал в рейдах, а не Рабастан.

— Ещё скажите, что вы об этом никогда не думали, — хмыкнул Снейп, усаживаясь на подоконник.

— Не думали, — эхом отозвался Мальсибер.

— Ты меня не удивил, — ухмыльнулся Снейп. — А ты тоже, что ли? — удивлённо спросил он Рабастана.

— Представь, да, — Рабастан даже не понял, насколько иронично это прозвучало. — Не думал.

— Чистокровные болваны, — фыркнул Снейп. — Думаете, ваша кровь вас от тюрьмы спасёт? Или от заклятья?

— Очень глупо, да, — согласился Рабастан. — И идея хороша. Полагаю, это то, что надо. Я поговорю с ним.

— Ну поплачь ещё, — язвительно бросил Снейп притихшему Мальсиберу. — Что за идиотство: если я не буду об этом думать, оно и не случится, да?

— Я действительно не думал, — тихо признал тот. — Как-то всё это было… не знаю. Отдельно.

— Мерлин, дай мне сил, — пробормотал Снейп. — Что же вы такие идиоты? Я сам с ним поговорю, — решил он. — Ты разнюнишься, — пояснил он, кивнув на Мальсибера, — а с твоей стороны это будет выглядеть не очень-то красиво, — сказал он Рабастану. — Выйдет как раз словно ты пытаешься его прогнать. Я поговорю, а вы меня поддержите.

— Пожалуй, — согласился Рабастан слегка отстранённо.

Ладно — смерть. В конце концов, она рано или поздно всё равно случится. Но тюрьма? Он не представлял себя в тюрьме. Что такое Азкабан? Какой он? Как это — оказаться запертым в крохотной закрытой комнатушке? Эта мысль была почти пугающей, но ведь Снейп был прав: вне зависимости от того, думают они об этом или нет, реальность оказаться в Азкабане существует, и она отнюдь не призрачна. Напротив, чем меньше они думаю о такой возможности, тем реальнее она становится.

Рабастан это понимал, и всё же думать о подобном ему было просто дико. Разве Лестрейндж может оказаться в Азкабане? Или Эйвери? Абсурд же. Бред. И потом, ну что они такого делают? Рабастан как раз прекрасно понимал, почему они нападают, в основном, на магглов. Их не жалко, а пугает это почти так же, как и нападения на волшебников, которых они, всё же, хотят, прежде всего, запугать, а не уничтожить. А грязнокровок для такого слишком мало — и потом, ведь цель не в том, чтобы их всех уничтожить, а в том, чтоб поставить их на место. Хотя, может, если убить их, проблема бы сама собой решилась, и не нужно было бы…

Что-то в этой логике мешало Рабастану. Что именно — он не очень понимал, но ощущение это у него было очень чётким. Но ошибку он найти не мог, как ни старался — впрочем, ему вскоре стало не до этого. Во-первых, потому, что свадьба его брата и Беллатрикс Блэк всё же состоялась. Во-вторых, потому, что Маркусу действительно понравилась идея собственного дома, и они все теперь помогали ему с поисками подходящего — потому что он решил не строить его полностью с нуля, а найти готовый. И, в-третьих, потому, что в конце осени Рабастан впервые на собственном опыте понял значение понятия «необратимо».