Последний шанс (джен)

День начался ужасно: когда мне снился прекрасный сон и я была уже готова увидеть его счастливый конец, зазвонил будильник, возвещая о том, что пришло время вставать, и я нехотя открыла глаза, шаря ладонью по тумбочке в поисках телефона. Когда искомое обнаружилось, я нажала на кнопку «выключить» и завалилась обратно на подушку. Ну здравствуй, школа, мне тебя не хватало. Со вздохом поднявшись со спального места, я направилась в ванную, встречая по пути Такео, волосы которого после сна напоминали воронье гнездо.

Пожелав снайперу доброго утра, я, умывшись, уступила ему место у раковины. В комнате переодевшись в школьную форму и приведя себя в порядок, я замерла, пристально вглядываясь в собственное отражение и пытаясь понять, что меня в нём настораживает. Волосы опять стали длиннее — это раз. Если вчера они едва касались плеч, то теперь доставали лопаток, и я прекрасно понимала, что это влияние Лорда — у того вон какая шевелюра при жизни была, а я медленно в него эволюционирую. Точнее, наша связь настолько крепнет, что скоро его ауру обнаружить вокруг меня сможет даже простой смертный человек. Левый глаз стал чисто алым — таким, как у аристократов. Правый ещё держал родной голубой, и я поджала губы. Нужно что-нибудь с этим делать. Поправила чёлку, чтобы она скрывала изменение, способное вызвать ненужный интерес Шинву, Ик-Хана, Юны и Суйи.

Спустившись в гостиную, я улыбнулась собравшимся. И тут же прошествовала на кухню, помогая Сейре нести тарелки с едой. Разумеется, она бы прекрасно справилась и без моей помощи, но в шесть рук (Регис нёс поднос с чашками и чайником) дела пойдут быстрее. Оказавшись между Раджеком и Франкенштейном, усевшимся по правую руку от Мастера, я ткнулась взглядом в тарелку и неожиданно поняла, что сейчас самый подходящий момент, чтоб наконец-то признаться собравшимся, что со мной не так и почему я обладаю силой Благородного.

Но в силу вступил главный закон всея манхвы: стоило мне открыть рот, как раздался звонок в дверь, и вздрогнувший директор школы Ё-Ран пошёл открывать своим студентам, решившим с утра пораньше заскочить к своим друзьям и на каторгу, именуемой школой, отправиться вместе.

— Доброе у-у-утро! — рыжий широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и обвёл стол голодным взглядом. — Ещё не завтракали?

— Присоединяйтесь, — приглашающе махнула рукой я, пододвигаясь. — Я думала, ты, как обычно, проспишь.

— Я хотел, — честно признался парень, — но меня разбудили.

— И кто же совершил геройский подвиг? — отозвался М-21, приступая к завтраку.

— Не знаю, — пожал плечами он. — В дверь какие-то чудики ломились, пришлось припугнуть.

— Чего хотели? — настороженно поинтересовалась я, бросая быстрый взгляд в сторону напрягшегося Франкена. Вот последнее, что нам сейчас нужно, это чтоб ребят поймали с целью… Шантажа?

— Не знаю, — Шинву уже за обе щеки уплетал то, что леди Роярд приготовила с утра пораньше. — Но рожи — бандитские.

Дальше завтрак прошёл за разговорами о том, что до выпускных и вступительных осталось всего ничего, а я старательно пыталась вспомнить, что мне известно о том, как проходит прощальная церемония в школах Кореи и Японии. Кажется, там одинаковая концепция. То бишь никаких вечеринок, а просто получение аттестатов (или что там у них). Фото на память — и шуруйте отсюда, не занимайте места.

Задумавшись, как отнесётся Франкенштейн к тому, что я предложу внести изменения в распорядок и устроить выпускникам, скажем, бал (Анька, тебе б дожить до него сначала), я не сразу заметила, что вот уже минуту сижу с пустой ложкой во рту и отстранённо-задумчивым выражением на лице. Очнулась, когда сидящий напротив М-21 точнёхонько пнул меня по голой коленке, и я охнула, потирая ушибленное место и злобно на оборотня смотря. Завтрак закончился быстро, мы всей компанией отправились в школу, и я искренне надеялась, что по пути никто не захочет на нас напасть.

— Анька, на минуточку, — Суйи и Юна взяли меня под локти, замедляя шаг, и через несколько секунд мы на порядок отстали от остальной шайки.

— Что? — повернулась я к девушкам.

— Что «что»? — актриса нахмурилась. — Ты уже сказала Раджеку, что он тебе нравится?

— Да, — односложно ответила я, надеясь, что по интонации они поймут, что говорить на эту тему мне с ними не хочется, особенно когда в любой момент наш разговор может стать достоянием клуба «Призраков», имевших доступ в мою голову.

— И как он отреагировал? — Юна похлопала меня по плечу.

— Никак, — я опустила голову, а потом вдруг осознала, что рядом со мной — совершенно обычные люди. То есть те, кто реально может дать совет в отношениях. — И что мне делать? — мы шли по тротуару, и я уже видела ворота школы. — Я не хочу давить, нам до конца всей этой нервотрёпки вместе жить.

— Хм-м, — Суйи подмигнула подруге, и они обе повели меня в класс. — Встретимся на обеде. Хотим тебе кое-что предложить.

— Надеюсь, это поможет, — улыбнулась Юна.

Прежде, чем я успела спросить, что они имеют в виду, зазвенел звонок на урок, и мы поспешили в класс. Опаздывать на математику не хотелось, учитывая, кто её ведёт. С максимальной скоростью заняв свои места и достав тетради и учебники, мы спокойно выдохнули.

Наверное, я действительно скучала по этим обычным школьным будням, когда не надо носиться по всей Корее и думать, что предпримет Союз, как отреагирует на то или иное действо и какие меры предпримет, чтобы насолить нашей славной компашке, Лукедонии и оборотням. Да и чего он вообще к нам пристал? Мы его не трогаем, наши цели не совпадают, поработить мир хочет только Кромбель (первый Старейшина, как помнится, мужик более-менее нормальный, желающий только, чтоб ни волков, ни аристократов не осталось). Так какого цапаются к нам?!

Хм-м, а есть возможность собрать всех под одной крышей и попытаться решить разногласия миром? Оборотни и вампиры — обзовём их так, привычнее — наверняка против не будут. Первых осталось мало, Музака так вообще в дом Рейзела как к себе домой шастал, а Раскрея не столь глупа, чтобы отказываться от прекрасной возможности обезопасить своих людей.

Я со вздохом опустила голову на парту и сосредоточилась на математике. То, что происходит на мировой арене — не моего ума дело. От меня требуется несколько вещей: следить, чтобы Кадис Этрама оставался в числе живых; убираться дома, так как Франя — любитель порядка и чистоты; нормально учиться, чтоб не портить репутацию школы, тем более преподают здесь великолепно. Будь в моём родном аду такое отношение к ученикам, я б, наверное, каждый ЕГЭ баллов на девяносто бы точно сдала.

Когда по громкоговорителю раздался голос Франкенштейна, просящего меня немедленно зайти в кабинет директора, я вопросительно посмотрела на учителя, нервозно махнувшего рукой, и поднялась со стула. Мысленно связавшись с «папаней», но получив лишь просьбу поторопиться, я смирилась с тем, что разберусь со всем исключительно после того, как увижусь с учёным лицом к лицу, и поспешила к Штейну. Пару раз свернув не туда и чудом умудрившись окончательно не заблудиться, я постучалась и вошла, замирая у порога и во все глаза смотря на растрёпанного Франки, замершего с несколькими листами в руках.

Не отрываясь от чтения, мужчина кивком указал в сторону диванов.

Села. Тишину решила не нарушать, так как не стоило отвлекать нашего директора, когда он на чём-то так сильно сосредоточен. Сам расскажет, когда с мыслями соберётся и обмозгует сложившуюся ситуацию. Интересно, что его так взволновало.

— Как моя дочь, ты участвуешь в международной научной конференции, — протяжно выдохнув, наконец-то известил Штейн.

— В смысле? — не поняла. — С какой стати? Моим мнением не интересовались!

— Это было в период экзаменов, — мужчина поправил очки-половинки, обойдя стол и остановившись рядом. Протянув бумаги мне, Франкенштейн уселся напротив.

— «Уважаемый мистер Ли», бла-бла-бла, полчаса расшаркиваний, «сообщаем вам, что конференция назначена на двадцать третье сентября и с нетерпением ожидаем вашего доклада», — я нахмурилась, подняв глаза на Франки. — Это точно меня касается?

— Несколько последних абзацев.

— Тра-та-та, условия, необходимые вещи… О, дополнительная информация об изменениях в связи с поиском новых талантов… Это точно конференция, а не конкурс? — так, это нервное. Чую, неспроста я ему срочно понадобилась. — «Сообщаем, что каждый участник обязуется представить своего лучшего ученика. Будут оцениваться умения студента и его знания в исследуемой теме. Наградой за первое место станет полностью оплаченное обучение в Гарвардском университете», — я просматривала строки, пока не наткнулась на постскриптум. — Чего-о-о?! Почему они решили, что ты, без размышлений, возьмёшь меня?

— Потому что ты моя дочь и одна из немногих, кто получил по всем предметам высший балл, — Штейн устало потёр пальцами переносицу.

— А почему вы согласились участвовать? — осторожно спросила я.

— Это было в конце прошлого учебного года, — а-а, тогда ни о каких нас он слухом не слыхивал и спокойно себе жил жизнью обычного человека. — Они проводят конференции раз в пять лет. Приз — приличная денежная сумма, которая помогает обустраивать школу и закупать оборудование, — ух ты. Так Франки и честным путём умеет деньги зарабатывать. — Поздравляю, Анна, — внезапно мужчина широко улыбнулся, — твоё задание — вместе со мной представить научную работу.

— А я могу отказаться от участия? — соображай! — Ну, скажем, я больна, учусь где-нибудь за границей… Да и просто не хочу, в конце концов!

— Ты уверена, что скажешь «нет»? — от ласковой, нежной и невероятно доброй улыбки Франкенштейна сердце ушло в пятки. Я глубоко вздохнула и быстро замотала головой, отказываясь от своих слов.

— И что мне нужно сделать? Вызубрить всё от корки до корки? Верно смешать реактивы? Не взорвать здание?

— А ты планируешь другое? — здрасьте. Это мне что теперь, совмещать работу Ноблесс, учёбу в школе и штудирование мега-важной и умной научной статьи, терминов в которой я и половины не пойму? Господи, ну за что ты так со мной, ну нормально же всё было, когда я только появилась…

— Нет, — понуро отозвалась я. — Я ж ваша дочь, как я могу случайно перепутать колбу «А» с колбой «В» и устроить апокалипсис научного масштаба?

— Вот и умница, — Франки взъерошил мои волосы и вернулся в директорское кресло. — Тао передаст тебе материал. На третьем подвальном этаже собрана литература, она может тебе понадобиться, — Штейн принялся строчить ответ на уведомление об участии в конференции.

— До свидания, — попрощалась я, направившись к двери. — Малообразованным плебеям нужно вернуться из мира высокоинтеллектуальных аристократов обратно в класс, — покинув кабинет, я мученически вздохнула. Ну вот за что мне всё это?

Математика закончилась. После биологии, корейского, социологии и физкультуры мы собрались в нашем классе, и Суйи с Юной, достав шахматы, предложили сыграть на желание. Наблюдая за реакцией оставшейся компании — точнее, за внезапно оживившимися ребятами, разом придвинувшимися к парте со всех сторон — я заподозрила неладное. Неспроста они себя так ведут, ой неспроста. Но отказаться мне не дали: только я открыла рот, чтобы произнести заветное «нет», как контроль над телом обрёл «сожитель» и властно гаркнул «я чёрными!»

Я залезла в Чертоги и, цапнув хотевшего было сбежать Лорда, на полном серьёзе заявила, что в шахматы играть будет он, так как я в этой логической головоломке ничего не смыслю. Глаза «сожителя» загорелись предвкушением, и он слишком легко согласился.

Игра началась. Поначалу всё шло хорошо, и мне казалось, что мы выиграем партию. Я уже начинала придумывать, какое желание загадаю, но тут вдруг пешка противника — Суйи — дошла до края доски и обратилась в ферзя. Чёрному королю поставили шах. Несколько ходов, неумелая (или как раз-таки умелая, спланированная и специальная) попытка избежать мата… И я со вздохом приняла поражение, поняв, что своими силами проиграла бы гораздо раньше.

Посмотрев на довольные рожи окружившей меня компании — детей, модифицированных и Музаки — я заподозрила, что не просто так оказалась в числе проигравших. Вот знаете, я не сомневаюсь в том, что Лорд способен выиграть у школьников с закрытыми глазами и попутно отбиваясь от полчища врагов. В дополнение к этому «сожитель» играл с Франкенштейном и одержал победу; из этого априори следует, что таланта у папани Раскреи хватает с лихвой, так как Франя, согласитесь, один из умнейших персонажей.

Но, разумеется, свои опасения высказать было некому, так как вся эта шайка явно стремилась к тому, чтобы желание загадывали именно мне, потому я лишь поджала губы, в миллиардный раз смирилась с собственной судьбой и приготовилась выполнять всё, что придёт в эти светлые головы.

— Так что за желание? — буркнула я, подперев подбородок кулаком и устав ждать.

— Поцелуй первого, кто войдёт в класс, — широко улыбнулся Шинву, и я непонимающе захлопала ресницами. Чего-чего?

— Отлично, — прищурилась, обведя детей взглядом, — но после этого повторим партию. И я белыми.

— С удовольствием! — так, кажется, кто-то подписал себе смертный приговор…

Мы все обернулись к двери и принялись ждать, кто же почтит нас своим присутствием первым. Школьники сновали по коридору туда-сюда, но одноклассников в поле видимости не наблюдалось. И тут появился Раджек — я узнала его по ауре. Напряглась, стараясь угомонить пустившееся в пляс сердце, и выдохнула не то облегчённо, не то разочарованно, когда Кертье, открыв дверь, посторонившись и дав дорогу кому-то позади себя, запустил Кадиса Этраму Ди Рейзела.

Мне показалось, великого Ноблесс захотела придушить вся четвёрка: ребята наперебой зашипели, что они так не договаривались и всё пошло не по плану, меча в Рея наполненные негодованием взгляды; но делать было нечего, и они, затравленно и как-то извиняющеся на меня посмотрев, равнодушно махнули рукой и буркнули, что желание загадано и поздно его менять. Рейзел ничего не понимал, замерев, стоило ему войти, и вопросительно склонил голову, когда я медленно поднялась, будто собираюсь взойти на эшафот, и направилась к нему. Искренне понадеявшись, что у Штейна не случится сердечный приступ, если он вдруг решит проверить, дошёл ли Мастер до кабинета и не заблудился ли по пути, и наскоро проинформировав Кадиса Этраму в Чертогах о том, для каких целей он мне сейчас понадобится, я приподнялась на носочки и замерла, не решаясь действовать хотя бы потому, что за Рейзелом стоял и внимательно следил за происходящим Раджек.

Ну вот надо же было так вляпаться, ну ёклмн, ну что ты будешь делать. Ло-о-орд, мы так не договаривались!

«Мы тоже», — хмуро отозвался «сожитель», и я вздрогнула от неожиданности, потеряв равновесие и вцепившись в Рейзела, чтобы его (равновесие) удержать.

Мозг отчаянно оценивал ситуацию, в которой я оказалась: Кертье, прищурившись, смотрел сосредоточенно, и в его, казалось, потемневших алых глазах плескалась какая-то умело подавляемая эмоция, прочитать которую я не могла по той простой причине, что не понимала, что творится в голове Благородного; Рейзел, подхватив меня под локти, стоило в него вцепиться (прально, джентльмен — он и в Африке джентльмен), лучащимся теплотой взором встретился с моим испуганным и едва заметно кивнул, приподнял уголок губ в улыбке (и здесь мне захотелось разреветься от осознания, каким понимающим может быть Ноблесс); Тао, кажется, в отчаянной попытке отключить камеры в классе и коридоре терпел одно поражение за другим; М-21 и Такео выглядели так, словно в любой момент готовы были броситься кого-то спасать; Музака вцепился в свою роскошную шевелюру; дети глазели.

— А как целовать? — сипло поинтересовалась я. Мы не обсуждали этот момент.

Но прежде, чем кто-либо успел ответить, Кадис Этрама наклонился, невесомо коснулся губами моего лба, отчего мне сразу стало жарко, и, потрепав по волосам, направился к своему месту — последней парте первого ряда, у самого окна.

— Спасибо… — пролепетала я, обернувшись и проводив Рейзела взглядом. Щёки всё ещё горели. — Извини…

«Не волнуйся, Анна, — раздался в голове нежный тон юноши, — всё в порядке».

«А вот и не всё! — взорвался до этого спокойный Лорд. — Так, где там шахматная доска?! Если и сейчас эти идиоты не справятся, я… Я вылезу и!..»

— Играем, — сжав ладони в кулаки, я повернулась к детям.

— Я вернусь к работе, — произнёс Раджек подчёркнуто холодно, покинув наше общество.

Я посмотрела на закрытую дверь, борясь с желанием всё бросить и последовать за юношей. Но после, придя к выводу, что слова мало что изменят, решила дать Раджеку время немного подостыть. А потом можно и разговоры устраивать.

«Ты не мог заявиться на пять минут позже? — Музака отправился терроризировать бедного Ноблесс. — А я тебе сейчас объясню, что случилось».

Я уселась на стул, абстрагировавшись от болтовни вожака оборотней и позволив «сожителю» взять контроль над телом. Лорд в тягостном молчании переставлял фигурки, и на этот раз играл он увереннее. Точнее, перестал так видимо поддаваться, и теперь дети счастливо вскрикнули, когда Ик-Хан поставил белому королю мат.

— Предложи Раджеку встречаться, — перебив готового высказать своё желание парня, хлопнул меня по плечу Музака. Я посмотрела на удивлённых детей, но они лишь активно закивали в знак согласия.

Мало мне унижений на сегодня. О-о-ох, ну вот за что мне всё это?.. Ай, ладно, где наша не пропадала.

Я шла по школьному коридору, сжав ладони в кулаки, и пыталась морально подготовить себя к тому, что придётся сделать. Было боязно, в голове роились мысли, что всё — наступит конец нашим относительно мирным и понятным отношениям, сердце бешено колотилось в груди. Я не была уверена, что голос не дрогнет, когда я открою рот, но делать было нечего, так как игра есть игра, а желание есть желание. Одно радует: Раэля, когда приключилась кульминация, на горизонте не было, так что навряд ли он проинформирован о том, зачем мне понадобился его брат на этот раз.

Надо скорее с этим заканчивать. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я подобралась, попросила Лорда смотреть куда-нибудь в сторону Аляски, а Игниса — заткнуть уши и закрыть глаза, поднялась по лестнице и вышла на крышу, где, стоя почти у самого края и наблюдая за вверенной ему под охрану территорией, находился Раджек Кертье собственной персоной, выглядевший слишком естественно на фоне школьного пейзажа. Н-да, а сколько их тут на защите святая святых Франкенштейна? Музака, модифицированные, братья Кертье, Ландегре, Роярд… Ну и Кэриас ещё, когда его Раскрея за отчётами присылает. Замечательная компания.

Так, не о том думаю. Чем быстрее закончу, тем раньше вернусь в класс к этим любителям поиздеваться и отчитаюсь о проделанной работе. Главное, чтоб живой, а то меня смущает, что Раэля не видно.

— Анна? — ощутив моё присутствие, обернулся Раджек, и что-то мелькнуло в его взгляде. — Вы разве не должны быть на уроках? Скоро прозвенит звонок.

— Может, перейдём на «ты»? — с надеждой предложила я, но нарвалась на скептический взор. Угу, так и представляю, как он со своей будущей женой будет такой же отстранённо-вежливый, даже когда у них родятся дети. — Так, минутку, — я собрала мысли в кучу, упёрла правую руку в бок, левую вытянула перед собой, будто просила Раджека остановиться, и этой же рукой ударила себя по лбу. — Подожди ещё пару минут, я скоро перестану нервничать.

— Всё в порядке? — Кертье сделал шаг вперёд, и я закивала болванчиком.

— Так, Раджек, — выпрямившись, я расправила плечи. Анька, соберись, ты справишься! — Ты мне нравишься. Ты будешь со мной встречаться? — всё, я это сказала. Погодите, что я сказала?!

Раздался глухой удар, и мы с юношей повернулись к источнику звука. Неподалёку от нас, спрятавшись за бетонной плитой, в шесть рук пытались удержать Раэля модифицированные. Кертье с положением вещей согласен не был и активно мерам ограничения своей свободы противодействовал. Ребята же, заприметив, что их обнаружили, мило улыбнулись и помахали ручкой, едва не упустив аристократа и тут же вновь в него вцепившись.

— Мы не будем вас отвлекать, продолжайте, — улыбнулся Тао, бочком продвигаясь к выходу и утягивая за собой остальных. — Представьте, что никого не было, вы никого не видели и мы вам приснились, — Раэль сверкал очами, но рот ему предусмотрительно зажали.

— Легко, — злость мигом заняла место смущения, и я, оскалившись, направилась к парням, — сейчас кого-то и правда не станет. На белом свете, — сжав ладони в кулаки, я сама удивилась, когда начала ощущать вокруг себя двойную ауру — и Копья, и «сожителя».

— Мы хорошие, — пискнул хакер.

— Я зна… — я остановилась в пяти метрах от ребят, непонимающе на них смотря. — М-да, поздравляю, вас спас телефонный звонок, — я достала мобильник из кармана и, не придав значения тому, что номер не определился, ответила: — Добрый день! Я сейчас немного занята убийством, пожалуйста, перезвоните позднее.

— Анна? — голос по ту сторону трубки был настороженным.

— Кромбель? — опешила я.

Все мигом позабыли, что только что произошло, и образовали круг. Я вытянула руку с телефоном перед собой и нажала кнопку громкой связи.

— Вы что-то хотели? — а откуда у него вообще мой номер взялся?

— Встретиться, — отозвался Старейшина. — Нужно поговорить.