Последний шанс (джен)

— И как мы до этого докатились? — М-21, смерив своих товарищей хмурым взглядом, изящно скрылся от любопытных взоров прохожих за широким меню.

— Не спрашивай, — Тао, поправив длинный локон рыжих волос, поёрзал на стуле. — Ты в босоножках, а не на каблуках.

— Чья бы корова мычала, — отозвался оборотень, поверх страниц смотря на столик, находящийся в самом конце площадки. — И откуда ты вообще достал всю эту мишуру?

— Надо знать, где искать, — назидательно изрёк хакер, мило улыбнувшись подошедшей официантке. — Нам чай со льдом, пожалуйста, маффинов, круассанов и мороженое, — подумав немного, Тао пожал плечами. — Всё.

— Спасибо за заказ, — отрапортовала девушка и тут же направилась к следующему столику.

— Почему мы — здесь, а Кертье во главе с Музакой — на крыше? — М-21 положил меню на стол, откинулся на спинку стула и хмуро посмотрел в сторону высотного здания. Модифицированное зрение с лёгкостью заметило три чёрные точки.

— Потому что мы — команда быстрого реагирования, — до этого молчавший Такео подал голос, тщательно следя за вольготно расположившейся на диванчике Анной. — Если что пойдёт не так, то с нас отвлекающий манёвр.

— Чудесно, — язвительно отозвался оборотень. — А кому пришла идея этого маскарада?

— Ты же не хочешь, чтобы Кромбель нас узнал?

— Повторяю вопрос: какого хрена мы не на крыше?

— Во-первых, мне нужно знать, о чём говорит наша маленькая Ноблесс с тринадцатым Старейшиной лично, — принялся объяснять Тао. — Во-вторых, в наших же интересах обратить сложившуюся ситуацию в свою пользу, — хакер благодарно кивнул, когда перед ними поставили чай и сладости. — В-третьих, я голодный.

— И почему нельзя это делать на крыше?

— Потому что так неинтересно.

— Возвращаясь к вопросу об Анне, — склонил голову Такео, делая глоток. — Вы заметили, что она вот уже несколько раз пытается нам что-то сказать?

— И её пофоянно кфо-то перефифает, — кивнул Тао с набитым ртом. — О, сообщение, — отвлёкся он на звякнувший телефон и едва не подавился, когда прочитал написанное. Повернув экран к друзьям, он забавно вытаращил глаза и надул губы.

«Кончайте трещать, сплетницы, вас за версту слышно, — уведомляла Анна, и троица, посмотрев в её сторону, словила на себе предупреждающий взгляд. — Если вы спалите контору, я спалю нас Франкенштейну».

— Вот и делай потом людям добро, — наконец-то прожевал хакер и принялся строчить ответ.

Завязалась оживлённая переписка, во время которой М-21 и Такео, переглянувшись и одновременно вздохнув, продолжили играть отведённые им роли: оборотень, цапнув маффин и одарив его взглядом, под которым бедный кекс обязательно покраснел бы, если бы обладал сознанием, отправил его в рот, начав активно пережёвывать; снайпер же, последовав примеру друга и откусив кусочек круассана, запил всё это мятным чаем. После, когда появился виновник торжества, Тао вернул телефон на стол, и ребята, тщетно убеждая себя, что всё это нужно для дела, навострили уши, пытаясь вести себя как можно более естественно.

Если смотреть на занимаемый ими столик со стороны, то можно увидеть трёх женщин, или девушек, тут в зависимости от того, кто сколько лет им даст, решивших провести время в приятной компании друг друга: хорошенькая, длинноволосая, рыжая, в очаровательном бордовом платье и туфлях на высоком каблуке — таковой представительницей прекрасного пола предстал Тао; необычайно серьёзная, хмурая обладательница чёрных локонов невольно привлекала взгляды тем, с каким остервенением стучала длинными ноготками по столешнице — знакомьтесь, М-21 собственной персоной; самая спокойная и тихая, перекинувшая фиолетовую косу через плечо и молча пьющая чай — это, чтоб вы знали, Такео.

На крыше, на высоте птичьего полёта, в состоянии полной боевой готовности пребывали Музака, Раджек и Раэль. Последний отчаянно не желал участвовать в общем балагане и помогать защищать человека яростно отказывался, доказывая, что от него больше пользы будет в школе, как бы странно это ни звучало, и говорил довольно-таки убедительно, но глава клана Кертье смерил братца пронзительным взглядом, что-то шепнул ему на ухо, и младший наследник, запыхтев, как только что разогретый самовар, вяло буркнул, что пора бы уже идти на место встречи, а то будет плохо, если они придут последними. Тао тогда сказал, что ему с М-21 и Такео нужно куда-то забежать, и они скрылись в неизвестном направлении, оставив Анну в компании одного оборотня и двух аристократов. На полпути до кафе их нагнали разодетые модифицированные, обсмеять которых Раэлю помешала в шутку брошенная угроза, что если он проронит хоть слово, то тут же к ним присоединится.

Музака стоял, засунув руки в карманы, и безучастно любовался кипящим жизнью городом. Его инстинкты пока отмалчивались, и оборотень, погрузившись в раздумья, обратился мыслями к тому, как же всё-таки повезло Рейзелу оказаться сейчас там, где его принимают, с ним дружат и, пусть это иногда действует на нервы, таскают по разным увеселительным прогулкам, будь то поход в клуб или кино. Сам оборотень с печалью должен был признать, что у него так и не получилось вытащить Ноблесс из особняка, как бы он ни пытался прельстить сильнейшее существо рассказами о странах, в которых Музаке довелось побывать.

А ещё он думал, что почивший Лорд Благородных — та ещё живучая и приставучая зараза. По крайней мере, только в эту немного ненормальную голову может прийти идея предложить малознакомой и совершенно обычной девчонке заключить сделку, условия которой позволят, во-первых, сохранить человеку жизнь в её мире, куда она и вернётся после всего, что должно будет миновать, а во-вторых, как бы нелепо это ни звучало, закинет её вместе с этим балагуром в мир, который она знает лишь по прочтённой, как девчонка выразилась, манхве. Музака нахмурился, посмотрев на Аню, и что-то заставило его улыбнуться: она напоминала ему Эшлин — такая же жизнерадостная, весёлая, иногда язвительная, отзывчивая и… как это ни прискорбно, оказавшаяся втянутой в войну, о которой, если говорить прямо, никаких знаний у неё нет.

Наверное, и Франкенштейн разглядел в ней что-то, раз уж принял в эту семейку, стать относительной частью которой ему посчастливилось. Да и, с другой стороны, опять же: разве злыдень будет когда-нибудь против того, чтобы его Мастер улыбался? А эта девчонка, как и дети, способна не только вывести Ноблесс из состояния равновесия, но и вызвать в его душе чувство счастья. Поэтому… Если Анна должна защитить Рейзела от скоропостижной кончины, то они все — модифицированные, оборотни, аристократы — постараются продлить девчонке те мгновения, которые она проведёт в их компании.

Музака скосил глаза в сторону Раджека, про себя усмехнувшись. Кто-то даже завладеет большей частью этого времени… О, кстати, Анна ведь успела признаться, что вывело Раэля из себя, так что пора бы уже двигаться, а не сидеть на месте и не ждать чуда. Вздохнув, оборотень цапнул едва не сверзившегося с крыши от неожиданности Кертье, мило улыбнулся младшему убийце, предупредив, что они ненадолго, и потащил главу клана на серьёзный разговор.

И пока каждый занимался своими делами — кто-то следил, кто-то учил, кто-то грел ушки на макушке — за дальним столиком кафе разворачивалась историческая сцена — тринадцатый Старейшина Союза и обычная девчонка, принимаемая за Ноблесс и вполне справлявшаяся со своей ролью — вновь встретились в мирной обстановке, чтобы начать разговор.

* * *

Я выпрямилась, стоило Кромбелю подойди и усесться напротив, черканула Тао сообщение с предупреждением, чтоб он выключил звук телефона, а то авось мне понадобится срочно с ним связаться, и, положив гаджет на стол рядом с пустой тарелкой, нажала на кнопку вызова официанта.

— Добрый день, — вновь пожелала я немцу, поворачиваясь к подошедшей девушке и заказывая горячий шоколад и пару круассанов с шоколадом.

— Добрый, — вежливо отозвался Старейшина, последовав моему примеру и попросив кофе без сахара и маффин. Обменявшись любезностями, мы погрузились в молчание. За спиной Кромбеля Тао активно корчил гримасы, и спустя несколько минут я поняла, что этим действием он просил уже перейти к сути.

— Вы не просто так позвонили мне и назначили встречу, — официантка принесла заказ и молча удалилась. — Скажите, чем обязана такой великой чести?

— Первый Старейшина знает, что вы будете на конференции вместе с вашим «отцом» двадцать третьего сентября, — Кромбель сделал глоток. — Более того, он — один из участников.

— Вы полагаете, что он попытается напасть? — телефон звякнул, и я скосила глаза в его сторону. Франкенштейн интересовался, куда это меня унесло с уроков. Надо быстрее заканчивать и возвращаться, пока папаня не заподозрил неладное. — Прямо там, при скоплении людей?

— Нет, — покачал головой немец, — но он заинтересован в том, чтобы вы перестали вмешиваться в дела Союза.

— Значит, пока мы там, он может приказать своим людям отыскать рычаг давления здесь? — интересно, почему мой мозг просыпается только в экстренных ситуациях и начинает хорошо соображать? Вот половину того, что простым языком говорит Франя, я не понимаю.

— Он уже нашёл его, — можешь не заканчивать, кажись, я знаю, кто сегодня с утра ломился в гости к Шинву. — Полагаю, четыре ученика, постоянно находящиеся в вашей компании, могут за него сойти? — в голосе Кромбеля сквозила усталость, и все движения мужчины казались скованными.

Я кивнула, подтверждая выдвинутое немцем предположение. Старейшина одарил маффин придирчивым взглядом, после откусил кусочек и, равнодушно хмыкнув, сделал глоток кофе. Кромбель — и ему должно быть за это стыдно — не выглядел, как мировое зло, и не внушал страха; кажется, когда мы встретились с ним в первый раз — вот тогда да, тогда казалось, что в любой момент из-за угла выскочит Юрий и с мерзким хихиканьем использует какую-нибудь подлость. Короче, влияние «уснувшей» совести налицо.

Я цапнула круассан и, ткнув им в сторону немца, поинтересовалась:

— Скажите, а по какой причине вы решили связаться со мной и предупредить? Откуда у вас мой номер?

— Вы его оставили, когда бронировали билеты, — начал с конца Кромбель. — Что же касается причины… — Старейшина задумался, будто только сейчас задал себе этот вопрос, и достал из кармана пиджака фотографию, которую протянул мне. — Вы — прекрасный эксперимент, и я не хочу лишиться возможности проследить, чем подобный синтез кончится, — на изображении была запечатлена я в момент битвы с Титаном, то есть взятая под контроль силами Лорда и Игниса.

— Понятно, — кивнула я, указав на фото. — Могу я забрать?

Тринадцатый приглашающе махнул рукой, и я сунула компромат в сумку. Телефон снова звякнул, и я посмотрела на часы, висевшие у входа в кафе. Послеобеденные уроки заканчивались, а это значит, что скоро Франкенштейн не будет ограничиваться одними лишь сообщениями (путь в Чертоги Лорд предусмотрительно всем заблокировал на время встречи, так как прекрасно знал, что это самоволие обошло стороной оставшихся жителей общежития). О нашем предприятии знали только те, кто, собственно, в нём участвовал. Ребята справедливо посудили, что в этот раз, во-первых, я не одна и за мной ведётся присмотр, а во-вторых, незачем отвлекать директора от дел, когда у него на носу научная конференция.

Мы молчали, продолжая обедать, и атмосфера казалась до невозможности мирной: будто мы и не враждуем при любом удобном случае, будто это не он несколько раз похитил меня, не он ввёл Тёмное Копьё, которое материализовалось в виде Игниса. И словно это не я разрушила несколько лабораторий, стащила Музаку, вернув ему способность к трезвомыслию, и с чужой помощью отправила в ад, откуда они и пришли, несколько сторонников Союза.

— Вам передали, — улыбнулась официантка, нарушая умиротворённую тишину (конкретно между нами с немцем), и поставила передо мной пирожное с клубникой. — Отправитель пожелал остаться неизвестным.

— Благодарю, — кивнула я. И без вас прекрасно знаю, кто сей десерт отправил и что он значит. Это наш «красный код», да и Тао выпучил глаза, отчаянно привлекая моё внимание и указывая на свой мобильник. — Простите, — повернулась к Кромбелю, — но мне пора. Не хочу, чтобы сюда нагрянули остальные, тогда наша маленькая тайная встреча будет нарушена громким скандалом.

— Оплата с меня, — я потянулась к кошельку, но Старейшина удержал мою руку. — До встречи.

— До свидания, — кивнула я. — Если хотите, можете съесть. Приятного аппетита, — напоследок пододвинув пирожное к Кромбелю, я потрусила в сторону выхода из кафе.

Через несколько минут рядом оказались Музака и братья Кертье (им-то с крыши спрыгнуть гораздо быстрее, они-то не должны дефилировать на каблуках по всему кафе, стараясь не привлекать внимание), и мы, отойдя на достаточное расстояние и свернув за угол, чтобы немец на нас точно не наткнулся, если вдруг решит прогуляться обычным человеческим способом, остановились, молча ожидая «прекрасных дам», должных с минуту на минуту появиться.

Четверть часа спустя модифицированная троица наконец-то пришла (я разочарованно выдохнула: ребята успели переодеться), и до странности счастливо и гордо улыбающийся Тао торжественно возвестил, что ему удалось подбросить устройство слежения — точно такое же, как у меня за ухом — к Кромбелю в карман. Правда, когда М-21 открыл рот, чтобы поведать о том, как же хакеру сия манипуляция удалась, Тао тут же ловко наступил другу на ногу и ткнул того локтем в бок — эффект изумительный: оборотень зашипел, прерывая монолог, и продолжать не стал.

— А теперь давайте на первой космической возвращаться в школу, — хакер снова опасливо посмотрел на экран телефона, — босс уже тревогу бьёт.

— По поводу нашего отсутствия или потому что теперь его вотчину некому охранять? — уточнила я, последовав за остальными (опять-таки, по крышам — двигаться быстрее). — Н-да, прежде чем куда-то идти, нужно было придумать отговорку. Вот и что мы ему скажем?

— Главное, не попадайся ему на глаза, — легко сказать. Ты-то не знаешь, что он в любой момент может заглянуть ко мне в голову и устроить такой разнос, что мало не покажется. — Остальное я беру на себя. Кстати, вот, — перескакивая с одного здания на другое, Тао бросил мне пакет, и я ловко его поймала. — Сделаем вид, что ходили по магазинам.

— Всей компанией и во время уроков? — о-о, ну наконец-то! Теперь можно не волноваться, что у меня половина вещей идёт в расход сразу после того, как доведётся встретиться с врагами.

— А что такого? — подал голос Музака. — У нас тут конструктивная мужская критика.

Постаравшись представить, как бы выглядел шоппинг в компании этих придурковатых личностей (все ж согласны, что у каждого есть свои тараканы в голове?), я добавила пункт в список своих предсмертных желаний — обязательно выяснить, как оно будет на практике.

Спустившись на тротуар за несколько зданий до школы, мы, искренне надеясь, что всё прошло успешно, уже обрадовались… Однако это не продлилось долго. Тао резко затормозил, следовавшие аккурат за ним М-21 и Такео, налетев на друга, только благодаря своей модифицированной реакции не завалились на землю; Музака ухватил Раэля, а меня от падения спас Раджек. Мы все встали как вкопанные и уставились на ворота школы Ё-Ран, где собственной персоной стоял её директор.

Франкенштейн, сложивший руки на груди и молча кивавший говорившим ему «до свидания» покидавшим школу ученикам, внимательно смотрел на нашу стушевавшуюся компанию, выглядевшую если не раскаивающейся и виноватой, то хотя бы испуганной — точно.

— Ребят, — прошептала я, когда Штейн двинулся в нашу сторону, — я была счастлива познакомиться с вами. Если это наши последние мгновения, то знайте: я сожи…

— И где вы были? — дипломатично осведомился Франки, и мы, не сговариваясь, выдвинули вперёд икнувшего хакера.

— Аньке за гардеробом ходили, пока народу мало, — пискнул Тао, указывая на пакет в моих руках. — Хотите посмотреть?

* * *

Я сидела на кровати Такео, не желая мучиться в одиночестве, и читала научную работу Франкенштейна. Тао не так давно вручил мне толстенную папку (чтоб вы знали: сама работа насчитывала около двадцати пяти листов, всё остальное — справочный материал, который Франя сказал если не выучить, то хотя бы понять и запомнить), Такео принёс из библиотеки несколько фолиантов, а М-21, вольготно развалившись на своей лежанке, расслабленной позой действовал на нервы.

Я до сих пор не могла поверить, что после долгих объяснений с Франкенштейном (пришлось рассказать правду, так как от владельца Тёмного Копья её скрывать — очень плохая идея, можно даже не пытаться, поможет лишь мягкое подведение к истине, чем Тао на протяжении двух часов и занимался) нас оставили в числе живых и здоровых. Кажется, Штейн уже устал ругаться, так что нас просто наградили тяжёлым взглядом, парочкой подзатыльников (да, всех, включая Музаку и вякнувшего Раэля), недельным сопровождением Мастера и детей, а после отпустили восвояси.

И, хотя мне нужно было погрузиться в научную работу, чтобы на конференции не ударить в грязь лицом и не опозорить «директора Ли» на весь образованный мир, я всё никак не могла сосредоточиться, так как мыслями невольно обращалась к тому, что произошло на крыше — я предложила Раджеку встречаться. На спор, да, но факт остаётся фактом и истиной быть не перестаёт, согласитесь? Я ведь даже не знаю, как мне ему в глаза после этого смотреть. А уж как с Раэлем уживаться, так это вообще вселенская тайна.

Вздохнув, я отложила документы, поднялась, потянулась, спустилась на первый этаж, чтобы налить себе горячего шоколада, но, встретившись в гостиной с Сейрой (она подавала чай), остановилась, призадумавшись.

— Можно тебя на минутку? — обратилась я к Роярд, и девушка, помолчав несколько секунд, кивнула. — Спасибо. Я буду у себя.

Выполнив то, за чем, собственно, шла, я захватила по пути печенье, поставив его рядом с Рейзелом, снова углубившегося в чтение пособия от Франкенштейна, и поспешила в комнату. Стоило мне дойди до кровати и поставить кружку на тумбочку, как в приоткрытую дверь постучали и в помещение вошла Сейра.

— Я не займу много времени, — как-то неловко, право слово. — Прости, что отвлекаю, но мне нужно задать несколько крайне важных вопросов.

— Ты не отвлекаешь, Анна, — улыбнулась девушка и, когда я похлопала по кровати рядом с собой, уселась возле. — Что случилось?

— Скажи… А как начинаются отношения между Благородными?

Мой вопрос заставил Роярд удивлённо моргнуть, но после девушка, собравшись с мыслями, принялась объяснять сложности жизни аристократа. Где-то на половине её монолога присоединился Регис, заглянувший поинтересоваться, не знаю ли я, где Сейра, и посвящать меня в тонкости проблемы они продолжили вместе. Лорд ворчал, что спросить можно было и у него, на что я ответила, что за время его отсутствия что-то могло измениться, да и поговорить мне нужно было серьёзно, а не как обычно.

Ближе к полуночи они удалились, заскочил Такео, оставив папку и книги, и дом погрузился в тишину: все обитатели (по крайней мере, большинство из них) отправились на боковую.

Я ворочалась в кровати, наступая на те же самые грабли, из-за которых не спала после событий ночи, когда мы праздновали день рождения Рейзела, и пыталась отделаться от мысли, что все мои надежды и мечты счастливо помахали ручкой, а всё из-за этого дурацкого спора и какого-то детского нежелания сдаваться. Однако самобичевание пришлось отложить, когда по оконному стеклу тихо постучали. Выбравшись из-под одеяла, я подошла к окну и открыла его, заинтересованно выглядывая наружу.

— Здесь, — раздался тихий голос сверху, и я запрокинула голову, лицезря устроившегося на краю крыши Раджека. — Мы можем поговорить?

— О том, что произошло в обед? — увидев кивок, я подавила желание тут же вернуться в комнату и сделать вид, что Кертье мне померещился. — Почему бы и нет? — Раджек помог мне подняться, и уже через минуту мы сидели рядом друг с другом.

Убывающая луна слабо освещала фигуру юноши. Отчётливо выделялись только сверкающие алые глаза, завораживающие своим блеском и манящие, буквально заставляющие смотреть в них, не отрываясь.

«Игнис, закрой глаза, тебе рано на такое смотреть. А я это… подожду внизу», — стушевавшись, пробормотал «сожитель», призраком спускаясь обратно в комнату. Мы с Кертье-старшим остались одни. Ну, в смысле, совсем одни, без бывшего Лорда в Чертогах и остальных любителей там посидеть. Разве что Игнис. Хотя ладно, он Копьё послушное.

— Я поговорила с Сейрой и Регисом и многое поняла, — тишина затягивалась, потому пришлось её нарушить. — В частности, что аристократы заключают браки или с самого рождения, или делая предложение понравившимся, как пытался Раэль, — их система чем-то напоминала ту, по которой жили веках так в семнадцатом-девятнадцатом. — Так что…

К такому жизнь меня не готовила. Я удивлённо охнула, едва не свалившись с крыши, когда Раджек, сократив и без того малое расстояние, обхватил пальцами мой подбородок и наклонился, целуя. Губы обожгло, глаза широко распахнулись, предприняв попытку принять форму идеальных квадратов, а сердце… Сердце пустилось в такой галоп, что мне страшно стало, как бы оно не проломило грудную клетку.

— Это чего? Это зачем? — да… красноречие так и попёрло, стоило Кертье отстраниться.

— Музака сказал, вы поймёте, — а вот шептать не обязательно, я от этого мурашками покрываюсь!

— То есть, — получилось едва слышно. Я вообще удивилась, что сохранила возможность связно мыслить, — это «да»?

Вместо словесного ответа Раджек улыбнулся и кивнул. Я шумно выдохнула, прижав похолодевшие ладони к запылавшим щекам, и отвернулась, не в силах выдержать внимательный взгляд. Да и улыбаюсь я сейчас, как дура, — тот ещё видок. Презентабельный, ага. Мамочки, поверить не могу в произошедшее. Кто-нибудь, ущипните меня, чтоб я проснулась, ну не может всё быть так хорошо, тут обязательно подвох должен быть…

* * *

И он был.

Анна не могла того знать, но собравшиеся Тао, Такео, М-21, Франкенштейн и Музака в комнате модифицированной троицы, склонившись, внимательно смотря в экран ноутбука, затаив дыхание наблюдая за разворачивающимися событиями, одновременно удовлетворённо выдохнули и выпрямились. Франки и Музака, переглянувшись, дали друг другу «пять», пробормотав тихое «Получилось!», и, кивнув остальным, предложили отметить успешное окончание операции «Купидоны» (к слову, название придумывал Лорд) недавно приобретённым сортом нового чая и уже должным испечься печеньем.

А вот то, что крышку ноутбука в порыве радости они опустить забыли, тем самым отправив бы технику в сонный режим, сказалось: проходивший мимо Раэль, шедший из ванной, увидев приглушённый свет, заинтересовался и решил своё любопытство удовлетворить. Он так и застыл с открытым ртом, смотря на то, как целуются его брат и человеческая девчонка — Анна.