Последний шанс (джен)

Франкенштейн, в честь не пойми чего расщедрившийся, позволил мне остаться дома и в школу не идти. С одной стороны, это казалось подозрительным, ибо уж кто-кто, а Франя меня бы мёртвую на уроки потащил; с другой — я наконец-то могла нормально отдохнуть и выспаться. Впрочем, наверное, Штейн решил, что целесообразно будет позволить всем нам восстановить силы: модифицированная троица, Регис, Сейра, братья Кертье, Музака и Лорд тоже получили выходной вне расписания. Директор школы Ё-Ран, Рейзел и Раскрея к нам присоединиться не захотели (последние даже утащили сопротивляющихся Музаку и Лорда с собой; Ландегре и Роярд пошли добровольно), а потому, когда я вылезла из-под одеяла, героически оторвав голову от подушки и разлепив веки, дома их уже не было. Часы показывали одиннадцать утра, уроки давным-давно начались, завтрак тоже прошёл…

Почувствовав аромат еды, я села на кровати и огляделась в поисках источника столь аппетитного запаха. На письменном столе обнаружился поднос с едой. На тумбочке — записка от Раджека. Юноша просил их не терять: у них возникли дела в KSA (Тао там нужен был на правах лучшего в мире хакера). Вернуться обещали во второй половине дня — в зависимости, конечно, от того, насколько быстро получится разрешить все проблемные ситуации.

Придя из ванной относительно взбодрившейся, я засела за завтрак. Во время поедания тостов, щедро намазанных джемом, я неожиданно для самой себя столкнулась с проблемой: Кертье мне носит завтраки-обеды-ужины, а также почивает горячим шоколадом, когда надо; я же в ответ не то что бутерброд, даже воды ему никогда не подавала. Разумеется, не последнюю роль играет его сверхъестественная сущность, и всё же дело не в том, что есть и пить ему надобно гораздо реже, чем человеку, а в обыкновенной, простой заботе. Иначе она какая-то односторонняя получается.

А с другой стороны, чем вообще можно удивить или обрадовать Благородного? Раджек — и к счастью, и к несчастью — человек всеядный. Да мы тут, собственно, все такие, так как проверять, что будет, если кто-то откажется от приготовленной Франей еды, не хочется. Та-ак, мне срочно нужен совет.

Доев, я отправилась к тумбочке за телефоном, намереваясь достать Франкенштейна, Сейру или, на худой конец, Региса. Можно ещё, конечно, к Раэлю обратиться — уж он-то должен знать предпочтения своего братца! — однако в данном случае велик шанс нарваться на нравоучения, а этого хочется в последнюю очередь. Рука, тянувшаяся к смартфону, замерла на полпути, когда глаза поймали два труда Штейна: один про Благородного в роли парня, второй — особенности их физиологии. Если про последний я ещё помнила, так как получила его вчера, то про первый забыла напрочь. Непорядок…

Усевшись на кровать и подложив под спину подушку, я обратилась к чтению. О чём-то уже знала благодаря Роярд, о чём-то догадывалась, но о большей части информации не имела понятия вообще. Однако это были сведения общего характера, и о Раджеке я не узнала ничего. А что я о нём знаю?..

Идея пришла в голову быстро, и я тут же принялась за её реализацию. Так-с, работают они до шести, последний вход в пять. Открыты, грубо говоря, с десяти, так что если посещать всё, то лучше прийти туда с утра. О, телефончик есть. Сейчас позвоним и про всё узнаем. Набрав номер, я выпрямила спину, стоило услышать в трубке вежливое приветствие, и начала: есть ли у них оплата по карте, каким образом предоставляется скидка школьникам (то бишь какой подтверждающий документ мы можем с собой притащить, если у нас ничего такого и в помине нет), какая еда подаётся в кафе и как его вообще найти, можно ли принести с собой плед и устроиться где-нибудь под деревцем… и так далее, и тому подобное. Весь разговор занял добрых полчаса, зато я удовлетворила любопытство. Поблагодарив женщину за ответы, я отключилась. Достала ручку, лист бумаги и принялась составлять план прогулки.

Ёжки, я ж самое главное забыла — Раджека спросить, свободен ли он!

Ладонь снова цапнула телефон, отложенный немногим ранее за ненадобностью. Отыскав среди контактов старшего Кертье, я на мгновение задумалась, стоит ли отвлекать его сейчас — может быть, лучше подождать возвращения? — но перед глазами возник образ подслушивающего Тао (уши которого слышат всё: и что надо, и что не надо) и ворчащего Раэля, и откладывать беседу расхотелось. Набрав краткое: «Есть время на переписку?» — я отправила сообщение и принялась ждать ответ.

Через двадцать минут он наконец-то пришёл. Я уставилась на «Нет. Вернусь — поговорим», не веря своим глазам. Почему-то стало обидно. Я не знала, чем ребята сейчас заняты (если работа связана с Союзом, наверное, делом серьёзным), и всё же… надеялась, что Раджек уделит мне хотя бы несколько минут. Впрочем, если бы меня потащили на очередную конференцию или поручили внеплановую проверку лабораторий, я бы тоже, решив закончить с кутерьмой поскорее, отложила разговор.

Итак, чем бы мне себя занять? Когда нет надобности тренироваться, читать, учиться, готовиться, притворяться Ноблесс, работать с Союзом, следить за Рейзелом и выполнять иную полезную деятельность, внезапно оказывается, что я понятия не имею, чем заполнить свободное время. Я даже не помню, когда в последний раз оно у меня было, чтобы вот так вот потратить его исключительно на себя. Без детей, домочадцев и остальных. А впрочем, есть кое-что, что сделать надо — убраться в доме. Кажись, отстранив меня от готовки, Франя просил только об этом. Сомневаюсь, что каджу, Рейзел или Раскрея брали в руки тряпки, так что… Вперёд!

Включив музыку, чтобы не было так скучно, я собрала волосы в хвост и принялась за наведение порядка.

За сем занятием время пролетело в мгновение ока. Вечер подкрался незаметно, и когда с первого этажа донеслись голоса вернувшихся со школы аристократов в сопровождении детей, я молча порадовалась, что решила убирать дом с нижних помещений (включая лабораторию, где ограничилась протиранием пыли и полов. Штейн бы не простил, если бы я прикоснулась к его реактивам и — не дай бог — их переставила). Таким образом, громкие разговоры мешали Суйи, Шинву, Ик-Хану и Юне услышать меня. Спустилась к ним только после того, как закончила.

— Как курсы? — стоило мне приземлиться рядом, поинтересовалась Суйи.

— Узнала много нового, — отозвалась я. Легенда для учителей и одноклассников, согласно которой я вместе с отцом посещала лекции одного из лучших пражских докторов наук в области биологии, была оговорена перед отлётом. — Правда, по городу так и не удалось погулять — дожди постоянно лили. Так что пришлось довольствоваться онлайн-экскурсиями.

— Пойдёшь завтра с нами в клуб после школы? — Шинву с интересом рассматривал поставленное на стол печенье: Франя не ограничился обычным, и теперь можно было попробовать клубничное, шоколадное, с орехами, изюмом и… рамен, конечно.

— Возможно, — хотя нет. Откладывать план в долгий ящик не собираюсь, так как забуду, поэтому потащу Раджека завтра.

— Директор Ли, а в этом году будет Тайный Санта? — Юна перевела взгляд с Рейзела на Франкенштейна.

— Конечно, — ответил Франкен. — Как обычно — за две недели до Рождества.

А не рановато ли об этом думать? Ещё ж целых два месяца. Так-с, сегодня двадцать седьмое…

— Ты чего? — должно быть, на моём лице отразился ужас. Ик-Хан поправил очки.

— Подумала, что дарить Педро, если вдруг попадётся он, — дёрнула уголком губ я. Вкус у еды пропал, и наматывать на палочки лапшу и отправлять её в рот я продолжала чисто машинально.

— В прошлом году…

Я подняла голову, услышав хлопок двери, и поспешила в прихожую. Там — уставшие, вымотавшиеся — вяло перебрасываясь фразами, стояли ушедшие с утра по делам ребята. Тао был гораздо молчаливее обычного: хакер почти не участвовал в обмене репликами, и я обеспокоенно на него посмотрела.

— Ты в порядке?

— Нет, — без юмора и увиливания ответил Тао, а после поплёлся на верхний этаж.

— Надо поговорить, — хлопнул меня по плечу Такео, последовав за товарищем.

— Сейчас, — закончил М-21, кинув взгляд на братьев Кертье. — Не задерживайся, — предупредил оборотень и, поднявшись по лестнице, вскоре исчез из виду.

— Что случилось? — я поочерёдно поглядела на Раэля и Раджека. Благородные переглянулись, после дружно дёрнулись, когда из зала раздался особенно громкий и радостный вопль детей, и старший наконец произнёс:

— Обсудим всё наверху.

— Шевелись, человек, часовое ожидание в число добродетелей не входит, — поторопил Раэль меня, подталкивая брата к лестнице.

Ушли и они. Я, размышляя, стоит ли позвать Франкенштейна, если он сам потом всё узнает из первых рук, когда школьники разойдутся по домам, решила, что всё же лучше не надо, быстро сбегала на кухню и, взяв чайник, пластиковые стаканчики и тарелку печенья (я грацией Штейна не обладаю, потому точно расплескала бы чай, если бы понесла его в чашках), поспешила наверх. Дверь в комнату парней была приоткрыта, и я, толкнув её ногой, вошла без стука.

Тао, упавший на свою кровать лицом в подушку, не подавал признаков жизни. М-21 и Такео, усевшиеся на пол и опёршиеся спинами на кровать снайпера, наоборот, при моём появлении подняли головы. Братья Кертье стояли, подпирая стенку.

— Рассказывайте, — раздав каждому по стаканчику с горячим напитком (стаканчик хакера пришлось поставить на тумбочку у кровати — Тао отказывался шевелиться), расположилась на кровати М-21 я.

— Помнишь, Лунарк говорила, что проследила за девятым? — Такео кашлянул, и Тао повернул голову набок. Значит, когда я обращаюсь, можно проигнорировать, а когда товарищ — нет? Обидно.

Я отчаянно напрягла память. Кажется, что-то такое было: вроде бы, они ещё тогда заявились на урок, так что Сейре пришлось использовать их способность затуманивать людям мозги.

— Мы установили наблюдение за его базой, — устало продолжил хакер прояснять ситуацию. Он потянулся к чаю, сделал пару глотков, блаженно зажмурился и очнулся только после того, как Раэль громко кашлянул, сделав вид, что подавился своим напитком. — Точнее, это сделали KSA, так как их сложнее вычислить. Пытались по возможности выяснить его планы. А в основном просто следили, чтобы ничего из ряда вон не произошло.

— Пару дней назад перестали приходить отчёты, — М-21 скребнул ногтями по полу, в свободной руке держа наполовину опустошённый стаканчик. — KSA отправили своих людей проверить, не случилось ли чего, но те не вернулись.

Я нахмурилась. Собственно, если девятый обнаружил, что за ним следят, то нет ничего необычного в том, что он устранил наблюдателей. Однако почему именно сейчас? Сомневаюсь, что пристальное внимание со стороны врагов так долго оставалось втайне, учитывая, что на стороне старого Старейшины мятежные аристократы и оборотни. А если…

— Их могли взять под контроль? — выдвинула предположение я, чуть наклоняя корпус вперёд и упираясь ладонями в колени. Послышался звук сминаемого пластика, и я недовольно глянула на младшего Кертье. Тот фыркнул и кинул помятый стаканчик в корзину для мусора.

— Верно мыслишь, — М-21, к моему огорчению, последовал примеру Раэля и так же уничтожил несчастный пластик.

— Я прочитал все отчёты, — в голосе Тао зазвучали интонации человека, который собирался много и долго жаловаться на жизнь. — Двести страниц текста! — возопил он, вскакивая с кровати и начиная мерить шагами комнату. Оборотень и снайпер, чьи ноги были расслабленно вытянуты, мигом подтянули конечности, опасаясь, что хакер на них наступит. — Мелким шрифтом! И всё это нужно было только для того, чтобы понять, что почти все отчёты до нелепости идентичны друг другу! И KSA ни капли это не взволновало! «Мы думали, это значит, что всё идёт по плану и неприятностей нет», — остановившись, передразнил, судя по голосу, Тао Им Тхэ Сика.

Так чего ему не нравится? Я не спорю, что мелкие детали в отчёте должны были отличаться: может быть, здание покинули не один, а два человека, и побежали не на север, а на запад, к примеру, и всё же единообразие, с другой стороны, признак стабильности. А стабильность — вроде как знак, что у нас есть время и беспокоиться не о чем. Или же, наоборот, вопль «это слишком хорошо и правильно, чтобы быть безопасной правдой!»

— Это логично, разве нет? — оформила своё сомнение в вопрос я.

— Подозрительно, — кисло улыбнулся хакер.

— И вы решили проверить сами? — я искоса посмотрела на молчавших Кертье. — Раджек, — при звуке своего имени юноша вздрогнул, — ты поэтому написал об отсутствии времени?

В ответ только кивнули.

— Как всё прошло?

— Мы ничего не нашли, — пожал плечами Такео. — Ни сотрудников KSA, ни лаборатории. Как будто их там не было.

— Даже наш блохастый товарищ не смог взять след, — с досадой проинформировал Раэль.

— Увы, — согласно буркнул Тао. — Так что теперь мы не знаем, где девятый и чем он занят сейчас.

— О, ну уж это-то мы скоро выясним, — я вздохнула. — Через четыре дня. Буквально.

— Хотелось бы сделать это до вашей встречи, а не во время.

— Да ладно, первый раз, что ли, — отмахнулась я. — Тем более, скоро всё закончится, и мы вздохнём спокойно. Вы рассказали обо всём, о чём хотели?

— Да, — после секундного молчания ответил Тао.

— Тогда отдыхайте, — я поднялась на ноги. — Раджек, можно тебя на пару слов?

Раэль закатил глаза, М-21 и Тао многозначительно хмыкнули, Такео осуждающе посмотрел на развеселившихся товарищей. Раджек — всё ещё не проронив ни звука — кивнул и покинул комнату модифицированной троицы следом за мной. Тут же выскочил Кертье-младший, вихрем спустившийся по лестнице на первый этаж. Наверное, пошёл увидеть Сейру.

— У тебя получится завтра съездить со мной кое-куда? Это займёт весь день, — не став ходить вокруг да около, шёпотом поинтересовалась я, прекрасно зная, что три донельзя любопытных личности могут нас подслушивать. — Если, конечно, у тебя нет других планов и ты не слишком устал, — добавила я, переступив с ноги на ногу.

— С удовольствием составлю тебе компанию, Анна, — Раджек взял мою ладонь и легонько сжал пальцы.

— Пойдём вниз, — я потянула его за собой. — Ничто так не помогает отвлечься, как компания шумных друзей.

Мы спустились в зал, где остатки ужина заменили разбросанные настольные игры. Суйи по считалочке решала, в какую они будут играть на этот раз. Заняли свободные места между Регисом и Франкенштейном. Заверив, что «Уно» — достаточно интересная игра для времяпрепровождения, я помогла Ик-Хану перетасовать карты, после Шинву их раздал (так первый ход принадлежал Юне), и мы приступили к игре.

* * *

Утро началось с пробуждения раньше будильника на двадцать три минуты. Увидев яркое утреннее солнце, заполнившее своими лучами всю комнату и буквально кричавшее «пора вставать, а то проспишь!», я спросонья с испугу решила, что проспала. Телефон, сброшенный с кровати, упал на пол и прокатился по нему около метра. Сверзившись следом, я с громким оханьем доползла до гаджета и посмотрела на циферблат. Выдохнув, я выключила установленный будильник, поднялась на ноги, положила смартфон на письменный стол и потопала собираться. Думаю, Франкенштейн не слишком обидится, если я прогуляю сегодняшний день — как-никак, четверг, почти выходной. Да и вернулись мы не так давно, чтобы моё отсутствие было подозрительным. Плюс оценки по всем предметам исключительно отличные, программу я давно перегнала (спасибо Франкену за подготовку к контрольным и конференции), потому… Не сомневаюсь, что ещё один денёк моего отсутствия школа переживёт.

У Раджека, согласно рабочему графику, сегодня единственный выходной до первого ноября. То есть если мы не пойдём сегодня, то, скорее всего, не пойдём уже никогда. Во-первых, неизвестно, к чему приведёт встреча с девятым. То, что ни к чему хорошему, сомневаться не приходится, и всё же хотелось иметь хоть какое-то представление о цели встречи, иначе как-то грустно получается. Во-вторых, после того, как мы победим Старейшину, я, скорее всего, вернусь домой, так как договор будет исполнен: Рейзелу никто угрожать больше не будет, Союз сформирован новый, все члены более-менее дружат с головой и новые войны начинать не планируют, а значит, надобность в моём присутствии отпадёт.

Выбросив из головы мысли о будущем, я застегнула джинсовую куртку на среднюю пуговицу, быстро бросила в рюкзак бутылку воды, ключи, карточку и телефон, выскользнула в коридор, прикрыла за собой дверь, развернулась и нос к носу столкнулась с бодрым и очевидно не ложившимся спать Раджеком. Улыбнувшись Кертье, я приложила палец к губам и поманила его за собой вниз. На кухне Сейра и Франкенштейн, мило беседуя, готовили завтрак. Прошмыгнув мимо них, мы вышли во двор, миновали ворота и оказались на пустынной улице. Итак, семь утра. У нас есть два с половиной часа до открытия. Как раз хватит, чтобы не спеша прогуляться до станции метро.

Помня, что ругала саму себя за то, что почти ничего не знаю о Раджеке, я лукаво посмотрела на Кертье, широко улыбнулась ему и начала засыпать юношу вопросами. Начиная с банальных: есть ли на свете еда, которая ему нравится, что он находит интересным в мире людей, по чему скучает, когда покидает Лукедонию. Дальше последовали обычные — про хобби и интересы, любимый цвет и тому подобное.

Раджек о себе рассказывал не сказать что охотно. В какой-то момент он совершенно искренне поинтересовался, почему я его расспрашиваю, а сама при этом на те же вопросы не отвечаю. Зависнув на пару секунд, я уточнила, что конкретно он имеет в виду. Потом, вспомнив о книге, которую ему презентовали Франкенштейн и компания, заявила, что, кажись, ответа знать не хочу, и решила установить взаимный контакт: вопрос от меня — ответ от Кертье, вопрос от Раджека — ответ от меня.

За разговором время пролетело стрелой, и когда мы дошли до станции метро, я от удивления приоткрыла рот. Прошло полтора часа! Мы не шли быстро — даже плелись. И всё же… Я моргнула, коротко обрисовала Раджеку прелести подземного перемещения; на вопрос, почему нельзя своим ходом по крышам, смущённо пробормотала, что хочу провести хоть один день как нормальный человек. С самого моего появления в «Дворянстве» сначала сознание терроризировал «сожитель», затем началось самое интересное — мои смерти, после — куча приключений на пятую точку, далее — возвращение памяти и общий сбор героев вместе. Попутно происходило налаживание связей с Кромбелем и вменяемыми Старейшинами, драки, тренировки… Конечно, у нас был маленький отпуск, но тогда в моей голове сидел Лорд!

Или я эгоистка?

Пока мы спускались вниз по эскалатору, я смотрела на макушку стоявшей передо мной девушки. Внезапно в голову пришла мысль, что, собственно, я опять поступила так, как хотелось мне, не спросив чужого мнения. Не поинтересовалась ни тем, как Кертье отнесётся к толпе людей, ни вообще его мнением насчёт прогулки в целом. М-да… Меня настолько захватила сама идея, что я сосредоточилась исключительно на «сделать», а не «предложить».

Развернувшись, я пристально всмотрелась в лицо Раджека, пытаясь понять, что он чувствует. Кертье вопросительно наклонил голову, и, предугадывая его вопрос, — он задавал его слишком часто, — я открыла рот:

— Всё прекрасно. Пообещай мне: если тебе станет неприятно, ты не захочешь больше никуда ехать или идти, тебя достанет толпа… В общем, не терпи то, что не нравится. Обязательно скажи — и мы вернёмся. Хорошо?

— Аня, — сердце ёкнуло. На моей памяти, он впервые обратился ко мне не «Анна». Может быть, конечно, и раньше были случаи, но чего-то сомневаюсь. — Я там, где и с кем хочу быть. Признаю, что передвигаться обычным способом быстрее и удобнее, и всё же новый опыт — всегда к лучшему, даже если он печальный.

— Я же не о том, — мотнула головой. Старалась выразить мысль ясно и чётко, но не судьба.

— Уверен: ты бы не повела меня в место, которое не придётся мне по душе, — Раджек прижал меня к себе, сделал широкий шаг, покидая эскалатор (ну да, не обеспечь он мне мягкую посадку, я, стоявшая спиной, упала бы), отошёл в сторону и поставил меня на ноги.

— Спасибо, — и за слова, и за действия. И вообще за то, что ты появился в моей жизни. — Идём? — я протянула руку, и Кертье переплёл наши пальцы.

Чуть меньше часа нам понадобилось, чтобы добраться до места назначения. Раджек, прищурившись, смотрел на огромную огороженную территорию, к которой я его вела. Увидев указатель, юноша замедлился, склонил голову и почему-то тихо рассмеялся. Настала моя очередь недоумевать.

— Что?

— Сеульский ботанический парк? — я кивнула. Раджек цветы-деревья любит? Вот пусть и наслаждается. Когда ещё удастся посетить подобные места днём, в человеческой одежде и без какой-либо цели.

Кертье улыбался. Несомненно, улыбка красила его лицо, да и вообще такая реакция приятна, и всё же меня терзают смутные сомнения…

— Только не говори, — кажись, снизошло озарение, — что сирень, которую ты сцапал, когда мы возвращались из Лукедонии, наворачивая круги, взята отсюда, — впрочем, по реакции юноши всё и так стало ясно.

На этот раз мы расхохотались на пару. Подошли к кассе, порадовались отсутствию очереди, так как подоспели к самому открытию, купили билеты и отправились наслаждаться красотами природы.

Комплекс был не просто большим — он был громадным.

Раджеку было интересно. Он рассматривал деревья, кустарники, задавал работникам вопросы. Те, радуясь, что могут поделиться своими знаниями, рассказывали всё. Я слушала вполуха, предпочитая больше наслаждаться видами и ароматом. Идя позади Кертье, я достала из рюкзака телефон, включила камеру и навела её на юношу. Тот, слушая рассказ о высоком статном дереве, ствол которого я смогла бы обнять, если бы имела руки раза в четыре длиннее, запрокинул голову, обращая взгляд на высокие кроны, и поставил ладонь козырьком над глазами, чтобы солнце не мешало. Раджек улыбался, выглядел счастливым, и я нажала на кнопку: беззвучно щёлкнула камера, и в галерее появился чудесный снимок.

Кертье поблагодарил работницу за интересный рассказ, что-то тихо спросил у неё, кивнул и повернулся ко мне. Мы продолжили путь.

После деревьев отправились в зону с водоёмами, где, убедившись, что никто не смотрит, Раджек согласился сфотографировать меня, опустившую ступни в воду. Затем забежали в кафе перекусить. Попробовали хотток — я с мёдом, Кертье с орехами.

Долго гуляли среди цветов. Когда дошли до кустарников и полукустарников, Раджек остановился и внимательно посмотрел на один из них. Я пристроилась рядом, пытаясь разглядеть название заинтересовавшего юношу полукустарника, однако табличку так некстати скрыли его клиновидные листья.

— Думаю украсить им поместье Кертье, — Раджек приобнял меня за талию, и я положила голову ему на плечо. — Если согласится, — едва слышно добавил он.

Разве куст может отказаться? Вот используй он слово «приживётся», тогда всё стало бы ясно. А сейчас… Почему-то у меня такое ощущение, что совсем не полукустарник Кертье имеет в виду. Франкенштейновы пробирки, да что ж за название у него-то, а? И как назло работников нет поблизости… Что, уже уходим?..

Прогуливаясь по последней зоне и двигаясь в направлении выхода, я поняла, насколько замечательным и волшебным стал сегодняшний день. Как жаль, что ему нужно закончиться…

Парк мы покинули едва ли не перед самым закрытием. Домой решили вернуться тем же путём, разве только от станции до ближайшей к дому остановки ехали на автобусе — шёл восьмой час. В салоне были свободные места, мы сидели почти в самом конце и наслаждались уютным молчанием.

Успели к позднему ужину.

Франкенштейн, судя по взгляду, раздумывал, сейчас ли ему поставить крест на моём хорошем настроении или сделать это позднее. В итоге решил, что новости подождут до утра, и отправил всех по комнатам отсыпаться. Ложась спать, я пролистывала сделанные сегодня фотографии, медленно погружаясь в дрёму.

А день встречи с девятым неотвратимо приближался.