Некромант (джен)

Значит, Тёмный Лорд стирал им память — и, по всей видимости, залезал при этом в голову. Но, похоже, ничего компрометирующего не нашёл там — или не искал? Рабастан не удивился бы тому, что они с Родольфусом сумели скрыть ненужное, так же, как и Ойген — у него неплохо получалось под конец их заключения. Тем более, что Лорду, вероятно, было бы довольно просто показать дементоров, и вряд ли ему захотелось бы лезть дальше. Про способности Руквуда в области окклюменции Рабастан не имел не малейшего представления, но был готов предположить, что невыразимцев учат этому — но Долохов? Хотя… что он знает про него? Только то, что тот наёмник и с Лордом ещё с тех времён, когда никто из них самих даже не родился. Может такой человек быть приличным окклюментом? Вполне может.

А вот может ли Тёмный Лорд от них скрывать, что он знает про их заговор, вопрос куда серьёзней. И ведь Ойген может это выяснить. Им ведь нужно это знать! Необходимо! Но толкать на это Ойгена Рабастан готов не был. Оставалось ждать и наблюдать — и надеяться, что Тёмный Лорд не знает ничего. Рабастан много раз принимал это решение, но потом опять возвращался к мысли о том, что один из эпизодов его жизни просто стёрт из его памяти. И хотя в том эпизоде не было, похоже, ничего существенного, сам факт того, что кто-то отнял у него кусочек жизни, не давал ему покоя. Но ведь обливиэйт можно взломать? Если уметь, конечно. Может быть, Мальсибер сможет?

— Я не знаю, — честно сказал Ойген. — Я могу попробовать, конечно, но не обещаю ничего. Зачем тебе? Ну, вспомнишь ты, как Северус тебя осматривал. Вероятно, молча, или, может, пару раз сказал какую-нибудь колкость. Это важно?

— Важно, — сказал Рабастан упрямо. — Это моя жизнь и моя память. Тебе разве всё равно?

— Ну, я хотел бы помнить, — ответил Ойген. — Но я это и так могу представить. Знаешь, я бы лучше для начала на ком-нибудь ещё потренировался.

— Тренируйся, — кивнул Рабастан. — Нас там было десять человек — бери любого.

Ойген почему-то рассмеялся.

— Просто подойти — и взять? — уточнил он. — Ты мне разрешаешь?

— Почему нет? — Рабастан даже не понял, почему тот так смеётся.

— Потому что они не твои эльфы, — неожиданно серьёзно пояснил Мальсибер. — И не мои. Я не могу так просто взять — и потренироваться.

— Ты полагаешь это неэтичным? — уточнил Рабастан, подумав.

— И это тоже, — согласился Ойген. — Но даже просто практически — как ты себе это представляешь? Ступефаем обездвижить?

Они переглянулись и рассмеялись, и Рабастан возразил:

— Петрификусом лучше. Дольше и надёжнее. Ты не можешь сделать это незаметно?

— Не хочу, — серьёзно сказал Ойген. — Не хочу я никому вредить случайно. Давай просто подождём — я восстановлюсь и всё сделаю. Попозже.

Спорить Рабастан не стал, но симпатии к Тёмному Лорду ему это не добавило. Хотя, вроде бы, что такого страшного тот сделал? Ничего особенного — просто обошёлся с ними так, как относился. Как с принадлежащей ему вещью или эльфом. И самым отвратительным было то, что, в некотором роде, он был в своём праве — Рабастан признавал это, и чем отчётливей он это понимал, тем сильней хотел освободиться.

А для этого нужно было разобраться с хоркруксами. И вот здесь Рабастана ждал большой сюрприз — настолько, что, когда он отпустил всех мёртвых, что привёл к нему призыв, он довольно долго просто сидел и смотрел перед собой.

А потом встал и несмотря на то, что на часах было около трёх ночи, пошёл будить брата и Мальсибера, а затем отвёл их, толком не проснувшихся, в Лестрейндж-холл, к по-прежнему живущему там Эйвери.

— У тебя должна быть очень серьёзная причина разбудить нас, — душераздирающе зевая, сказал Мальсибер.

— Условия задачи, — мрачно не поддержал его шутку Рабастан. — Для создания хоркрукса нужно убить человека. Существует способ вызвать души, убитые определённым человеком. На мой призыв пришли шестеро.

— Сколько? — ахнул Мальсибер.

Родольфус только поглядел на брата недоверчиво, а Маркус побледнел и сжал свои пальцы.

— Шестеро, — жёстко повторил Рабастан. — Об этом чуть позже. И одной из этих шестерых была Лили Поттер. Вопрос: какой хоркрукс был создан в результате её смерти? При том, что сама она ничего особенного не заметила. Ваши предположения, господа?

— Он что, хоркрукс случайно сделал? — после некоторой паузы озадаченно спросил Мальсибер.

Остальные поглядели на него — и они все вместе вдруг расхохотались с нервным облегчением.

— Я об этом не подумал, — признался, отсмеявшись, Рабастан. — Но похоже, что ты прав. Случайно. И, возможно, сам не знает.

— Бедный Лорд, — вздохнул Мальсибер, вызвав этим ещё один взрыв хохота.

— Я имел в виду не это, — сказал Рабастан потом. — Как вы думаете, что за хоркрукс создал Лорд, убив Лили Поттер?

— Да какой угодно, — сказал Мальсибер. — Это же в доме случилось — там полно вещей вокруг. Да вот хоть кроватка.

— Мальчик? — еле слышным шёпотом спросил Маркус, и его тихий голос напрочь стёр остатки веселья с лиц присутствующих.

— Полагаю, да, — согласился Рабастан. — Иначе он погиб бы от Авады: Лили видела, как Тёмный Лорд ударил этим заклинанием в ребёнка. Это объяснимо, — продолжал он. — Я не уверен в точности в последовательности их создания, но про этот случай могу утверждать, что он был пятым.

— Пятым? — переспросил Родольфус.

— Да, пятым, — подтвердил Рабастан. — Шестой — змея. Нагини.

— Шесть хоркруксов? — недоверчиво сказал Родольфус.

— Так вот почему он так выглядит, — заметил Ойген, вызвав у остальных улыбки.

— На самом деле, ты не представляешь, насколько прав, — сказал ему Рабастан. — Рептилии обладают одной из самых высоких способностей к регенерации, что для человека, предполагающего жить вечно, очень актуально.

— Есть одна медуза, — сказал Эйвери. — Turritopsis Nutricula. Она, в сущности, бессмертна — если её кто-нибудь не съест, конечно.

— Ну, медуза — это неудобно, — решительно заявил Мальсибер. — Ящерица лучше.

Они снова рассмеялись, и Рабастан почувствовал себя намного лучше, чем в начале разговора. Как же хорошо, когда есть человек, способный… что? Вот что Мальсибер делает? Смешит их? И да и нет. Да и не в этом дело. Он шутит, и от его шуток, вроде бы совсем простых, становится легче. Как и почему — Рабастан не понимал, но давно уже решил, что и пытаться разбираться, в чём тут дело, он не будет. Главное, что становится.

— Хоркрукс уничтожает адское пламя и яд василиска, — продолжил Рабастан. — Но оно же уничтожит и ребёнка.

— Поттер не ребёнок, — заметил Родольфус. — Он ровесник Драко и подросток.

— Это несущественно, — ответил Рабастан.

— Если по-другому невозможно, — сказал Родольфус, — я возьму это на себя. Лорда нужно уничтожить.

— Подождите! — возразил Мальсибер. — Может быть, есть способ мальчика не убивать.

— Может быть, — кивнул Рабастан. — Я пока не знаю, но постараюсь отыскать такой. Время у нас есть: в любом случае, нужно найти остальные. А у нас только Нагини под рукой.

— А что остальные? — спросил Родольфус. — Мы ошиблись, и мёртвые про них ничего не знают?

— Знают кое-что, — ответил Рабастан. — Но нам этого не хватит. Они знают, что это за предметы, но не знают, где они. Они все, кроме Лили, просто ушли дальше, и за ними не следили.

— Ну хоть так, — вздохнул Родольфус. — Что за вещи?

— Старое кольцо с непрозрачным тёмным камнем, — начал перечислять Рабастан. — Старинный золотой медальон с буквой «S» на крышке — но его я представляю, где искать. Золотая чаша, по слухам, принадлежавшая Хельге Хаффлпафф. Старинная диадема с крупным синем камнем и множеством прозрачных. И Нагини с Поттером — вернее, Поттер и Нагини, если выдерживать порядок создания.

— Что за медальон? — спросил Родольфус. — Раз ты знаешь, где он — с него и нужно начинать.

— Знаю, — с иронией подтвердил Рабастан. — Он у Блэка в доме. Сириуса, к сожалению. И как его достать оттуда — я не представляю.

— Откуда он у Блэка? — изумился Родольфус, но Рабастан смотрел не на него, а на внезапно погрустневшего Мальсибера.

— Блэк о нём не знает, полагаю, — ответил Рабастан. — Он у его эльфа. Кричера. Впрочем, у меня есть одна идея, как его достать, — повторил он.

— Как? — спросил Родольфус.

— Через Регулуса, — Рабастан опять посмотрел на Ойгена, а затем на Маркуса, и отвёл глаза. — Думаю, он сможет Сириуса убедить.

— Даже если сможет, — с некоторым сомнением проговорил Родольфус, — Блэк в бегах. Я сомневаюсь, что он сидит дома.

— Он всегда терпеть его не мог, — напомнил всем Мальсибер. — Он ведь даже убежал оттуда. Скорее уж он прячется в доме дяди. Аль… Альфреда?

— Альфарда, — поправил Рабастан. — Сомневаюсь. Это неразумно. Дом Блэков, как и наш, ненаходим — а вот дом дяди Альфарда, по-моему, обычный. Вряд ли Блэк так рвётся в Азкабан обратно. Но домой попасть он может — тот аврорам недоступен.

— Как ты собираешься его искать? — спросил Родольфус. — Ойген прав: Блэк может быть Мерлин знает, где — может, он вообще в Австралии.

— Регулус следит за ним, — ответил Рабастан. — И я почти уверен, что он в Англии… или в Британии. Он ищет Петтигрю. И наверняка следит за сыном Поттеров.

— Кто бы мог подумать, чем мы все будем обязаны ему, — задумчиво проговорил Родольфус. — Удивительно, не так ли?

— Вот недаром мы с ним дрались в школе, — заметил Ойген. — Жаль, что так… безрезультатно.

— Ничего, — утешил его Родольфус. — Жизнь длинная. А школьные традиции — вещь крепкая. Но кто бы мог предположить… — покачал он головой.

— А в самом деле, — Рабастан заулыбался. Как же ему прежде это в голову-то не пришло! Это же так просто! И не узнает никто. — В самом деле, — повторил он медленно.

Да. И это решит сразу несколько проблем — и он, наконец, исполнит обещание. Да и вообще… да. Снейпа только жаль, но кем-то тут пожертвовать придётся.

— Если не получится, — сказал, тем временем, Родольфус, — полагаю, можно попробовать добыть медальон через Кричера.

— Я уже об этом думал, — Рабастан встряхнулся и поморщился. — Но как? Нас он не послушает, а Белла вряд ли станет помогать нам даже под Империо.

— А ей и не нужно, — возразил Родольфус. — Обойдёмся оборотным зельем.

— Оборотным… Руди! — ахнул Рабастан. — Думаешь, получится?

— Даже если нет, мы ничего не потеряем, — слегка улыбнулся он. — Но я попробую, если будет нужно, — пообещал он, и Рабастану почудился в его голосе оттенок удовольствия.

…А через несколько дней в аврорат под вечер прилетела пёстрая, напоминающая чем-то ястреба, сова и, сбросив на стол Главного аврора небольшой свёрток, тут же улетела с громким криком. И когда главный аврор Великобритании, тщательно изучив полученное, развернул его, содержимое посылки начало стремительно увеличиваться, менять форму, и через несколько секунд на столе у Главного аврора лежал чем-то напоминающий крысу невысокий пухлый человечек, крепко связанный толстыми верёвками, к груди которого был приколот орден Мерлина первой степени.