Вместе до самого конца (гет)

Шла середина марта. Снег уже растаял, уступая место слякоти. В библиотеке было как всегда тихо, особенно в этот воскресный денёк. Кейтлин спешно шла среди стеллажей, но потом резко остановилась перед одним из них. Она одернула юбку, поправила галстук и выпустила из-за ушка прядь светлых волос. Но затем замерла в недоумении от собственных действий. Последнее время ей всё больше стали нравится походы в библиотеку. Нет, совсем не книги и пергаменты привлекали девочку, а добрая улыбка и мягкий голос.

Кейт могла часами слушать и смотреть на того, кто из раза в раз объяснял ей травологию. Стыдно, но порой полученная информация старательно проходила мимо ушей. Лёгкое волнение было приятно всякий раз, когда она встречала мальчика. Ещё не понимая, что это за чувство, она тешила и баловала себя этим приятным трепетом в сердце.

— Привет, Римус, — все же выйдя из-за стеллажа, сказала Кейт.

Мальчик тут же поднял голову, даря ей ту самую — добрую — улыбку.

— И тебе привет, Кейтлин.

— У тебя ничего не болит? Может, простыл? — обеспокоенно спросила Кейт и подсела к Римусу, наклоняясь чуть ближе и поднося свою руку к его лбу. От этого действия Люпин смутился и отвёл взгляд, вдыхая приятный запах полыни, именно так пахла эта девочка. Он мягко взял её за запястье.

— Да, немного голова шумит, но я уже был в больничном крыле, скоро зелье подействует.

— Тогда хорошо, — сказала Кейт и достала пергамент и книги из сумки.

Мальчику было приятно такое внимание с её стороны, но и неприятно осознавать, что она волнуется, хотя, может, это из вежливости?

Римус с ужасом вспомнил, что через два дня наступит полнолуние. И постарался отстраниться от Кейт, считая себя слишком ужасным, чтобы сидеть рядом с этой милой девочкой.

Он не зря сидел в воскресный день в библиотеке, вместо того чтобы веселиться с друзьями. Прошлое полнолуние он пережил довольно легко, что было странно, почти не кусая себя. Зато перед этим Римус был особенно раздражительным. Он не хотел срывать злость на своих друзьях, которые и так поддерживали его как могли. Он закрывался в себе в такие дни, сбегая от дорогих сердцу людей, погружаясь в спасительные книги, сдерживая бурю внутри себя, что давалось очень тяжело. Сегодня был выходной, который позволил спрятаться здесь, среди умных книг, запаха пергамента и тишины, охраняемой мадам Пинс. Он знал, что, несомненно, встретит тут Кейт, а рядом с ней совсем не хотелось злиться. Кейт и Мари никогда не задавали лишних вопросов, не трещали без умолку и не хихикали без дела, как те девчонки, что частенько окружали Блэка и Поттера. В компании этих слизеринок было тихо и спокойно, и вовсе они не были скучными, нет, а очень даже весёлыми. Но делали они всё всегда своевременно, хотя, может, это из-за скованности. Ведь ребята были из враждующих факультетов и бережно относились к равновесию и гармонии между ними. Но всё же оборотень старался вести себя тихо, отстраняясь от них, боясь, что им было бы противно находиться рядом с ним.

Тут к ребятам присоединилась и Блайм. Каждый из них тихо сидел, выполняя свою работу. Мари, видя бледность и рассеянность гриффиндорца, протянула ему карамельку, и тот, заметив этот жест, улыбнулся и принял её, радуясь тому, что Мари всегда тактична и ненавязчива. Этим жестом она выказывает поддержку — «не знаю, что у тебя стряслось, но держись, всё пройдёт», — именно так он переводил её действие, повертев в руке витамин радости от Блайм.

Римус огляделся, ища сборник по переводу древних рун, а вот Кейт искоса поглядывала на гриффиндорца. Догадывалась ли она, кто перед ней? Да, только вот совсем недавно. Личность Римуса Люпина, как розовые очки, прикрыла страшные факты. Но девочка стала чаще обращать на него внимание, открывая для себя что-то новое об этом высоком мальчике. И хоть принадлежность к разным факультетам сужала количество случайных встреч, она открыла для себя все точные факты.

Тишина библиотеки растаяла под шумом хлопнувшей двери, свистом и приглушённым смехом. Ох, как жаль, что мадам Пинс отлучилась.

Мародёры подошли к столу Римуса, Сириус нахально сел на стол рядом с Мари, ехидно ухмыляясь, явно делая это назло, но Мари терпеливо промолчала, как всегда, полностью игнорируя Блэка. Джеймс вальяжно облокотился на стеллаж за сидящими, а Питер сел около Римуса на стул.

— Я думал, он зубрит, а он тут девчонок клеит!

— Где ты тут девчонок увидел, Джим? — Сириус показушно оглянулся, посмотрел под партой, заглянул под все книжки около Мари. — Я что-то ни одной не вижу, — трое пришедших рассмеялись.

— Верно, это же слизеринские заучки.

—Знаете, раньше я думал, что слизеринки помешаны на своей внешности, но эти явно как динозавры, — противно посмеялся Питер.

Римус, нахмурившись, чрезмерно сильно сжал книгу в руках. Это действие не укрылось от глаз Кейт.

— Дружище, давай лучше я тебя с нормальными девчонками познакомлю. С красивыми, с формами, миленькими, веселыми, не занудными и главное — не слизеринками, — сверкая глазами, говорил Сириус, загибая пальцы и поглядывая на реакцию Мари. Его бесило её равнодушие, и мальчик всячески пытался вывести её на эмоции. И вот! Раздался громкий хлопок, Мари закрыла толстый фолиант. Отчего широкая улыбка растянулась на лице Блэка.

— Кажется, ребятки обзавидовались нашему обществу, — ответила Мари и, взяв тяжёлую книгу, пошла к дальнему стеллажу под пристальным взглядом серых глаз.

— Не кисни, надо развеяться, идём на улицу, Римус! — предложил Джеймс.

— Давай! — сказал Сириус и встал. За ним поднялся Питер. Римус так и продолжил сидеть на месте.

— Рем, откладывай книги и пойдём! Нужно иногда отдыхать от уроков. — Сириус попытался забрать книгу, но Римус не отдал.

— Я не хочу, — резко сказал он.

И он тут же пожалел о сказанном, но почему-то его раздражение росло с каждой секундой. Он совершенно не хотел идти куда-либо, лучше просто посидеть в тишине.

— Пойдём. На часок, — предложил Питер.

— Я же сказал, что не хочу! — Римус зло посмотрел на ребят и схватил сумку. — Оставьте меня в покое! Если хотите пойти на улицу, идите! Без меня! У меня нет настроения! И…

Люпин не договорил. Он схватился за голову и испуганно посмотрел на ребят.

Кейт, сидевшая рядом с Римусом, уже точно была уверена в своей догадке. И прекрасно знала о злости и ярости, а ещё о нестерпимой боли, что ломила кости и мышцы. Не зря жители её деревушки покидают дома за два-три дня до полнолуния, всё ради душевного спокойствия и равновесия оборотней. Ведь, по правде говоря, с силой оборотня Римус мог избить друзей или разнести тут пару стеллажей довольно внушительных размеров. «А ведь потом он будет ужасно винить себя», — подумала слизеринка и решила действовать.

— Точно! — вскочила девушка, хлопая себя по лбу. — Вот ведь глупая! Римус, профессор Стебель поручила нам с тобой найти растение, — в панике и ужасе воскликнула Кейт, переводя все внимание на себя, и, не долго думая, схватила его за руку и поспешно выбежала из библиотеки, тут же подмигнув Мари.

— Что это было? — спросил Питер.

— Не знаю, — пожал плечами Сириус.

— Римус сам не свой.

— Завтра полнолуние, — понизив голос, сказал Джеймс и сел за парту. — А перед полнолунием оборотни обычно злые. Я думал отвлечь его весельем, но… Видимо, ошибся.

Гриффиндорцы переглянулись. Они поняли, что лучше всего сейчас было не трогать Римуса и дать ему время побыть наедине с собой или же в компании хорошенькой девчонки.

— Ну что, все-таки довели ребят? Какие же вы придурки юродиевые! — покачала головой Мари, проходя к столу.

Блэк вышел из оцепенения первым.

— Уж лучше так, чем быть таким скучным книжным червём, как ты, — усмехался Блэк, ребята оплошали с лучшим другом, это злило, — ты даже среди своих ядовитых змей всего лишь червяк, — по слогам произнес гриффиндорец, заслужив смех друзей.

— Не нарывайся, Блэк! — тихо и вкрадчиво сказала Мари, холодно посмотрев на него. Сириус только хмыкнул, окинув Блайм весёлым ироничным взглядом, но не стал говорить в ответ ничего колкого.

— Ты посмотри, какая смелая… — осматривая девочку с ног до головы, усмехнулся Джеймс.

— Верно, вроде умная, а считать не умеет, — злорадствовал Питер, — мы в большинстве.

— А толку? Стадо баранов — не более. Римус единственный из вас, кто умеет думать. А ты, Блэк, со своей неоправданной гордостью когда-нибудь доиграешься, то же касается и тебя, Поттер, — девочка схватила свои вещи, собирая сумку подруги.

— Я думал, что только наши девчонки могут быть такими бесстрашными.

— Нет, Питер, это дерзость слизеринки, — уточнил юноша в очках.

— Верно, глупая, думай, прежде чем шипеть на людей, которые сильнее тебя, — Сириус легонько, но властно поднял ее за подбородок.

— Самонадеянный гриффиндорец! — гордо сказала Мари.

— Упрямая слизеринка! — он нахально смотрел в её голубые глаза, всего лишь на секунду в них промелькнула растерянность, но затем снова уступила ярости и гордости. И это очень радовало гриффиндорца, она — всегда безразличная к нему — показала уже столько эмоций, и все их вызвал он.

Мари, задрав нос, резко отвернула голову, высвобождаясь от пальцев Сириуса, она, как всегда, уже предположила, что может случиться, не теряла время и придумала план высвобождения. Как и предполагалось, отойдя от Блэка, она развернулась, чтобы пройти мимо Поттера и Петтигрю. Первый, прислонившись к стеллажу, поставил ногу на письменный стол на другой стороне, перекрывая тем самым проход. Мальчики оскалились, видя её растерянное лицо. Мари испуганно снова обернулась к Сириусу, тот самодовольно скрестил руки на груди. Мари незаметно засунула руку в карман и достала пробирку, что лежала у неё про запас, сжалась и опустила голову.

— Пожалуйста, пропустите меня! — жалостливо сказала Мари.

— Прости, не расслышал, что ты сказала? — ещё шире улыбнулся Сириус, подходя ближе. — Вот видишь, не стоит умничать и выпендриваться. Гриффиндорцы всё равно сильнее, — после этих слов слизеринка подняла на него взгляд. Глаза по-кошачьи сверкнули, а на губах растянулась ухмылка. Всё произошло невероятно быстро, резкая боль в ступне от ее маленького каблучка — и маленькая девичья рука, сложенная в кулачок, ударила его в челюсть. Сириус опешил от подобной выходки миниатюрной девчонки в очках, вечно читающей книги. Временное замешательство накрыло всех троих. Девочка, воспользовавшись моментом, побежала мимо шипящего от боли Блэка. Он быстро среагировал и, развернувшись, хотел схватил её за запястье, но не успел, лишь соприкоснувшись с ней подушечками пальцев.

Мари ловким движением уронила пару стульев за собой, затрудняя движение гриффиндорцам. Те ринулись за ней, доставая палочки, Мари развернулась и плеснула в ребят содержимое склянки… Вода — Мари предусмотрительно наполнила склянку водой, пока относила тяжелую книгу к стеллажу. Но ребята, не знавшие этого, в страхе начали стирать жидкость с лица, рук и одежды. В это же мгновение на головы им начал падать дождь из книг с верхних полок.

Мари скользнула к первому ряду стеллажей и спряталась в самом конце одного из них, выжидая удачный момент, который не заставил себя ждать. Мадам Пинс, как коршун, налетела на добычу. Ужаснейшая картина предстала её взору: как троица гриффиндорцев прикрывала головы и махала палочками, отчего бесценные книги валились и летали по библиотеке. Ноздри грозной библиотекарши раздулись, чем-то напоминая разъярённого быка.

Мальчики, увидев блюстительницу порядка, нервно сглотнули, понимая весь ужас происходящего. Но злость и гордость были сильнее чувства страха перед выговором и наказанием, поэтому гриффиндорцы намеревались догнать девочку. Только вот покинуть библиотеку было не так легко, хоть мадам Пинс и женщина, но женщина внушительная. Поэтому ребятам пришлось импровизировать быстро.

— О ужас! — взявшись за волосы, начал Джеймс.

— Это же старинная книга, восемнадцатого века, — продолжил эстафету Сириус. Мадам Пинс тут же обернулась, ища центр катастрофы. И в тот же момент мародёры сорвались к выходу из библиотеки, где уже заметили знакомую копну волос и блеск очков, скользнувшие за дубовые двери.

Мари выскочила из библиотеки и повернула налево. Медлить было нельзя. Преодолевая коридор, она столкнулась с Северусом.

— Эй, смотри, куда летишь, Блайм! — возмущенно фыркнул однокурсник.

— Сев, если не хочешь столкнуться с бешеными мародёрами, то пора бежать! — сказала девочка, услышав голоса гриффиндорцев.

— Что? Что ты уже…

Но несмотря на протесты, она крепко взяла его под локоть и потянула в противоположном направлении. Гневные ругательства за спинами лишь подтвердили её слова.

Слизеринцы бежали по коридорам, пытаясь оторваться, мантии развевались от быстрого бега, но гриффиндорцы даже и не думали отступать.

— Ох… Я сейчас… Помру…

— Ага… Вот упёртые…

— Надо… Действовать хитростью.

— Тогда за мной, — отдышавшись, они спрятались за гобеленом перед коридорами, ведущими в две разные стороны. Перед гобеленом стояли железные рыцарские доспехи. К счастью, это было им на руку, за гобеленом была просто глухая стена, слизеринцы прижались к ней, но это не особо помогло, ведь их ботинки были видны. Мари молила Мерлина, чтобы ребята не обратили на это внимания.

— Ну… Куда она побежала?.. — так же запыхавшись, спросил Поттер.

— Вот же мелкая… — зло прошипел Блэк, прикасаясь к ранке на нижней губе.

— Давай ты сюда, а мы в этот коридор.

— Хорошо.

Шум преследования затих, и двое слизеринцев вышли из укрытия и проскользнули в коридор, из которого пришли.

Гриффиндорцы, пробежавшие по двум разным коридорам, поняли, что оплошали, и вернулись гобелену.

— Ну что?

— Ничего, видимо, как и у тебя.

— Несносная девчонка, — злобно высказался Сириус и ударил ногой по доспехам, и те беспощадно посыпались вниз. Недовольный звук металла оповестил весь коридор о вопиющем варварстве.

— Слушайте, а карта у вас?

— Точно, Пит, ты гений! — Джеймс поспешно открыл и развернул карту.

После пяти минут поиска они нашли цель.

— Да как… Как она может?!

— Очень просто, они же оба слизеринцы. Да и оба как оборванцы.

— Да нет, Питер, она, как и Эванс, таскается и нянчится с этим хлюпиком мерзким.

— Нюниус… — гневно прошипел сквозь зубы Сириус и тут же ринулся вдогонку. Остальные за ним.

Мари и Северус уже расслабились и сбавили темп. Но не успели они разойтись, как в конце коридора снова показались гриффиндорцы.

— Твою мать… — тихо произнёс Северус.

На пути у мародёров стоял парень с кучей пергаментов.

Слизеринец коротким взмахом палочки рассыпал все листы, тем самым задержав гриффиндорцев. Листы закрыли видимость, и мальчики не заметили перед собой пол, покрывшийся ледяной коркой стараниями Мари. Мгновение — и разъярённая компания повалилась на пол, не оставив без участия и проходившую мимо когтевранку, которую повалил Джеймс.

Гневные ругательства и звонкий смех смешались воедино, оживляя тишину и хмурость стен замка. Вечное противостояние гриффиндорцев и слизеринцев, что были одинаково горды и упёрты.

Луч серебряного света полетел в сторону Блайм, но Снегг потянул её за локоть, и проклятье пришлось на каменную стену. Слизеринцы продолжили бег, ведь упрямство мародёров нельзя было остановить.

— Сюда.

— Нет, там они нас точно достанут. И как они нас вообще находят?

— Хотелось бы знать.

— Вот же гипогрифы заносчивые!

— Сев, давай на шестой, — потянула мальчика Мари ещё на один этаж.

— Но там заброшенные коридоры, разве они не запретны?!

— Верь мне! — ещё сильнее потянула его Мари.

— От тебя одни проблемы! — угрюмо высказался Северус, но поддался ей.

Поднявшись на шестой этаж, они прошли через портретный проём и вступили в малоосвещенный коридор.

— Они что, в заброшенный поперлись?

— Ну, это они зря. Мы там всё уже изучили, им не спрятаться, — оскалился Сириус.

Мародёры последовали примеру слизеринцев и вошли в коридор. Он был тихим и таинственным. Ребята заглядывали в каждый проём и каждый кабинет, держа перед собой палочку и готовясь напасть. Гриффиндорцы не спешили, ведь знали, что выход здесь только один.

В конце коридора слизеринцы стояли около глухой стены.

— Мерлинова борода… Как я и думал… — вскипел Северус, скрипя зубами и сжимая кулаки. «Опять, опять издевательства…».

— Не нервничай, просто верь в меня, — спокойно сказала Мари, достала палочку и постучала ею по нескольким камням, произнося слова «Саллизирион», а после добавила: «Прошу, откройся!». Вдруг что-то щелкнуло за стеной, и некоторые камни начали двигаться вперёд, а затем в сторону, открывая туннель. Северус всё это время стоял и смотрел, полный недоверия и подозрительности. В тоннеле поочерёдно зажглись факелы, приветствуя зашедших.

— Ну что? Ты так и будешь стоять? Думаю, твои «друзья» будут только рады этому, — сказала Мари, входя в туннель.

Северус переварив её слова, закатил глаза и пошёл за ней. После чего Мари взмахом палочки закрыла проход. И вовремя, не обнаруживая себя. Из-за поворота вышли мародёры. Тупик встретил их тусклым светом, поднявшейся пылью, двумя старыми диванчиками и глухой сплошной стеной.

— И где они? Мы ведь всё проверили?

— Неужели ускользнули?

— Жуткое местечко, — заметил Питер, косясь на подлокотники диванчиков. От самого пола были мастерски высечены змеи, вставшие на дыбы, головы их плавно переходила в обитые чёрной тканью мягкие подлокотники. По углам тут и там была паутина.

Джеймс раскрыл карту мародёров и начал рыскать по ней глазами.

— Я их не вижу.

— Вот же они! У своей гостиной, — через минут пять сказал Сириус.

— Что? Какого дементора?

— Они же пошли сюда! Как они оказались там?

— А вы точно уверены?

— Да! Как они могли пройти мимо нас?

— Может, мантия как у тебя Джеймс?

— Нет, мантия такая только одна.

— Дезиллюминационные чары?

— Мы на третьем курсе, а их проходят только на седьмом.

— Ну не знаю, эта сиротка, не зря же её умной считают, — на слова Питера двое друзей поморщились и с неодобрением посмотрели на него.

— Пит, хватит её так называть! — хмуро сказала Блэк.

— Ну ладно.

— Ничего, встретим их после ужина.

Тем временем в гостиной Слизерина Северус смотрел на Мари, прищурив глаза.

— Что это за проход? — тихо спросил парень.

— Я не буду ничего говорить.

— Тогда почему показала его?

— Потому, что доверяю тебе, Северус, — улыбнулась Мари и попрощалась с однокурсником.

На свежем весеннем воздухе мальчик и девочка спешно шли к запретному лесу. Кейт быстрым шагом вела Римуса за руку, хотя по нему было видно, что делает он это по принуждению.

Римусу хотелось накричать на кого-нибудь или сломать что-нибудь. Но вместо этого он тяжело шёл за Кейт, сейчас он хотел оказаться где-нибудь совершенно один. Все внутри клокотало, а руки сильно дрожали.

Римус накричал на друзей, которые ни в чём не были виноваты, а сейчас остался один на один с хрупкой и беззащитной девочкой. Он был готов уже и Кейт оттолкнуть и нахамить.

Какого соплохвоста она потянула его в лес в воскресный день, почему… Почему именно он должен выполнять все поручения преподавателей, почему только он должен напрягаться, а другие беззаботно гулять? По какой причине кому-то достаётся всё, а кто-то должен страдать? Новая волна гнева возникла в Римусе неожиданно. Ему вдруг стало так обидно оттого, что его родители не могут себе ничего позволить, отец работает изо всех сил, мать часто болеет, и они до последнего искали возможность вылечить сына.

Люпин посмотрел на свою мантию. Она была старая, кое-где в заплатах. Обувь тоже была не в лучшем состоянии. Он взглянул перед собой — девушка была хорошо одета. Паркер была из состоятельной семьи, весь её вид и манеры хоть и ненавязчиво, но показывали её воспитание. Ну вот опять, почему я должен идти за ней, исполнять капризы, я что, кукла? Римус резко остановился, тяжело дыша, и посмотрел на Кейт.

— Почему этим должен заниматься я? Почему ты не взяла одного из своих дружков? — грубо сказал Римус.

На этот вопрос девочка не ответила, только смотрела на его бледное лицо, болезненное и израненное. «Интересно, как давно он… шрамы, я помню их ещё на первом курсе. Неужели… Значит, ещё до одиннадцати лет… Как? Как тебе хватало сил оставаться таким добрым и хорошим? Сколько силы воли, терпения и мужества. Глупо в данной ситуации не восхищаться человеком. Его сила духа была потрясающей. Кейт осознала, что сейчас в её глазах он стал ещё лучше, чем казался прежде. Она почувствовала, как запылали её щеки. А сердце трепетало, как никогда. Странное желание возникло в голове — прикоснуться. Это не жалость, это — восхищение.

Римус вновь вздохнул, пытаясь совладать со своим гневом. Он не хотел поссориться ещё и с ней.

Он не знал, почему ему так трудно удаётся контролировать свой гнев. Обычно с этим не возникало проблем.

— Ну? Ты так и будешь молчать? — Римус злился оттого, что не видел на лице Кейт ни обиды, ни злости, ни разочарования от его грубости. Хотя мозг отчаянно пытался утихомирить эти ужасные мысли.

Кейт в два быстрых шага преодолела расстояние между ними, остановившись непозволительно близко. От столь неожиданных действий Римус растерялся, а злость куда-то резко исчезла. Его глаза расширились от удивления: «что… что она делает?», сердце, до этого часто бившееся, теперь резко остановилось. Её глаза светились нежностью, а на губах появилась добрая улыбка. Солнце, что пробивалось через кроны вековых деревьев, касалось девочки нежными тонкими лучами. Вокруг царила тишина, не устрашающая, что было редкостью для запретного леса, эта тишина была уютной. Легкий шелест деревьев от ветра казался шумом волн, успокаивал и баюкал.

Искренность, от неё исходила искренность. Он был выше слизеринки на полголовы, поэтому неосознанно склонил голову, всё глубже проникая в красоту её зелёных глаз. Лицо Кейт было в паре сантиметров от его. Они замерли, неотрывно смотря друг другу в глаза, будто боясь нарушить хрустальное равновесие.

Кейт медленно потянулась своей рукой к его и, не разрывая зрительного контакта, обхватила его ладонь. Мягко, но крепко. Гриффиндорец почувствовал, как её ладонь приятно холодила его худую, болезненную руку. От ярости и боли в костях и мышцах температура тела была высокой.

— Верь мне! — тихо проговорила Кейт и стала отступать назад, утягивая его за собой. Римус, как заворожённый, последовал за ней. Заметив корень дерева, что торчал позади неё, он остановил Кейт. Когда она заметила причину, то тихонько рассмеялась.

— Спасибо, — она крепче перехватила его руку, и пара направилась вглубь леса.

Кейтлин вспомнила поляну, где цвела полынь. Она с лёгкостью отыскала нужное место, благодаря частым прогулкам по запретному лесу. И вот они оказались на небольшой полянке, освещённой солнцем. Выбрав место в десяти метрах от растения, Кейт села в корнях большого дерева и жестом пригласила Римуса. Он последовал её примеру.

— А как же растения?

— Прости, Римус… Много навалилось, поэтому я хотела побыть здесь и просто помолчать, одной идти страшно, это ведь запретный лес.

Люпин пытался понять, говорит ли девушка правду, но сейчас чувства были обострены, поэтому угадать эмоции слизеринки у него не получалось. Вне зависимости, правду говорит девушка или лжёт, он решил просто поверить.

— Звучит логично. А как же друзья?

— Я не хочу, чтобы они волновались.

Мальчик с волнением посмотрел на нее. От его пристального взгляда девочка повернулась к нему. Римус выглядел уставшим и потрепанным. Сердце девочки кольнуло странной тоской и болью. «Почему это приходится терпеть и тебе? Мне очень жаль… Ты хороший человек, Римус. Надеюсь, ты когда-нибудь откроешься мне». Они долгое время смотрели друг другу в глаза, от этого стало неловко, и они, краснея, отвели взгляд.

— Я не хочу ни о чем говорить сейчас. Давай просто послушаем шум леса. Просто отдохнём.

В её словах он всё же чувствовал волнение. Кейтлин облокотилась на дерево и прикрыла глаза.

«Такая хрупкая… Находится в запретном лесу рядом с чудовищем, с лютым оборотнем», — корил себя мальчик.

— Отбрось эти мысли, Римус, а то тараканы в твоей голове поселятся и в моей. Ты что, меня боишься?

На этих словах оборотень прыснул. Он поднял руки в примирительном жесте и занял удобную позу для отдыха.

— Ладно, ты ведь меня не съешь?!

Через пару минут оба мирно лежали, закрыв глаза и отдавшись в плен звуков природы. Эта колыбель тишины успокаивала и умиротворяла. «Этот запах… Кажется полынь, такой простой и ненавязчивый», — пронеслось в голове Римуса. Мысли отпускали молодого оборотня, а ярость и злость засыпала. Боль во всём теле всё ещё оставалась, но уступила, отдавая его в плен Морфея.

Кейт размышляла о том, как ему должно быть тяжело. Хотелось поговорить. Он напомнил брата, который тоже боялся причинить боль другим, и самобичевание было его постоянным спутником. Они с Римусом в чём-то похожи. Только вот брат был более амбициозен, а Римус… Пока ей было сложно охарактеризовать его характер, но всё ещё впереди.

«Где же ты бываешь в полнолуние? Где тебя прячут?»

Двое подростков лежали рядом друг с другом, хрупкая девочка охраняла сон лютого оборотня, неосознанно положив свою маленькую ладонь на большую и тёплую руку, покрытую шрамами. Благородный гриффиндорец и хитрая слизеринка.

К ужину Римус вошёл в большой зал отдохнувшим. Хотя всё такой же бледный и болезненный. Но в душе та буря, что клокотала, утихла. Он заметил друзей и подбежал к ним.

— Ребята! Пожалуйста, простите меня за вспыльчивость, я не хотел вас обижать. Просто завтра…

— Всё в порядке, Рем!

— Мы понимаем! — добавил Пит.

— И не злимся на тебя! — закончил Сириус и положил руку на его плечо.

Римус не нашёл что ответить, поэтому просто обнял друзей, благодаря судьбу за таких хороших людей. Да, он был болен, да, страшной болезнью, но его друзья поддерживали, понимали и утешали. Настоящие друзья.

— Спасибо вам! — сказал Римус и перевёл взгляд на стол Слизерина, за который прошла хрупкая девочка с красиво уложенными светлыми волосами и нежной улыбкой, хотя чаще она бывает хитрой, и в такие моменты её глаза горят ярким пламенем.

Сегодня она единственная смогла остаться рядом, терпя его хамство, и даже больше, смогла укротить буйного ликантропа лесной терапией. Римус ещё долго смотрел на слизеринку, ловя каждое движение, улыбку и взгляд. Но заметил, что что-то не так. Мародёры молчали. Что было даже дико. Римус проследил за взглядом ребят. Слизерин.

— Сириус, напомни-ка, а почему твоя губа разбита? — реакция была незамедлительной, Сириус оскалился и, плотно сжав вилку, воткнул её в мясо.

Блэк весь ужин сидел насупившись и гневно буравил взглядом Мари Блайм. Девушка весело и непринуждённо вела беседу со своими друзьями, не прекращая смеяться.

— Сириус! Джеймс! Ау… Приём! — Римус никак не мог дозвониться до друзей.

И один и второй следили за девочкой в очках, той самой, что хорошенько проучила их сегодня.

— Оставь их, у них шок, — ответил Питер, навалив огромную тарелку еды. Он рассказал другу, что произошло. Римус, превозмогая боль, звонко рассмеялся, тем самым выводя друзей из оцепенения.

— Неужели… Ха… Вас проучили, — сквозь смех сказал Римус.

— Что? Да мы просто пошутить хотели.

— Знаю я ваши шуточки, Блайм хорошая, не нужно так с ней.

— Что? Да она… Глупая заучка! — вспыхнул Блэк, злясь и обижаясь на всех и всё. Мальчик рассеянно взъерошил свои красиво уложенные волосы. — Чего уставились? Проблемы? — сверкнув серыми, как сталь, глазами, осадил смеющихся гриффиндорцев. Он вёл себя несдержанно, высокомерно и грубо, и прекрасно это сознавал.

— Да как она может поднимать на меня свою руку и палочку?! Я её… Да она… Ну, Блайм, хоть бы друзей научилась выбирать! — бурчал весь вечер Сириус.

Поймать слизеринцев после ужина так и не получилось. Профессор трансфигурации, статная красивая женщина с суровым взглядом, не сулила ничего хорошего.

Римус, лёжа в постели, ещё долго вспоминал Кейт, он так и не рассказал друзьям, что действительно делал в лесу, желая сохранить этот момент будто что-то сокровенное. А трое друзей придумывали, как бы отомстить Блайм и Снеггу. Ведь никто не смеет переходить дорогу мародёрам!