Вместе до самого конца (гет)

— Итак, добро пожаловать на факультет Слизерина. Мы старосты этого факультета, к вашему вниманию Барти Крауч, а эта прекрасная леди Мари Блайм, — начал своё приветствие староста, завладев вниманием первогодок.

— Благодарю, Барти, мы рады приветствовать вас на нашем факультете. Наш герб — змея, мудрейшее из существ. Наши цвета — изумрудно-зеленый и серебряный. Вход в гостиную спрятан в подземельях Хогвартса. Её окна выходят на подземное озеро замка. Мы часто видим, как мимо нас стремительно проносится гигантский кальмар, а иногда и более интересные существа.

— Это придаёт нашему дому атмосферу таинственности, чего-то неизведанного, — продолжил Барти.

— На нашем факультете учился сам Мерлин. Самый известный в мире волшебник! Он научился всему, что знал, на нашем факультете! Вы хотите следовать по стопам Мерлина? Тогда давайте обучаться этому вместе!

— Мудрость змеи! — произнёс пароль Барти, и стена, перед которой они остановились, отъехала в сторону.

— Мудрость змеи — пароль от гостиной Слизерина, он будет меняться каждые две недели. Следите за доской объявлений.

— Никогда не приводите учеников с другого факультета в нашу гостиную и не сообщайте им пароль.

— И добро пожаловать в нашу гостиную.

Ученики зашли в красивую величественную гостиную. Первогодки жадно рассматривали помещение, улыбки и восторг не сходили с их лиц.

Мари напомнило это их первый день в школе, чувство невероятного восхищения и предвкушения волшебства.

Девушка заметила собравшихся в гостиной. Как дядя Альфард и говорил, здесь собрались все курсы. Переведя взгляд на первокурсников, она заметила их насторожённость и волнение.

Мари была готова к этому, они с мистером Блэком проработали много вариантов.

Но сейчас её ноги, казалось, стали ватными, она прилагала много, сил передвигая их по каменному полу. Раньше юная волшебница просто давала отпор, дерзила, защищала себя и других, но сейчас…

Все собрались здесь посмотреть, как сирота будет говорить о иерархии чистокровных. И будет ли говорить вообще? Как отреагируют семикурсники? Как выкрутится грязнокровка — староста на факультете Слизерин.

Все чего-то ждут. А Мари лишь ждёт, когда сможет остаться только с друзьями за дверями своих комнат. Она не лидер, и никогда им не была. Она не похожа на уверенного в себе Джеймса, за которым идут толпы, который точно знает, что сказать, даже если это сущая глупость.

Мари лишь живёт и говорит, как учили родители, опираясь на то, что чувствует и во что верит. Девушка снова нервно оправила юбку.

Рядом был Барти. Он шёл чуть впереди. Ровная, статная осанка, как всегда, собран и твёрд в своих решениях. Нельзя сказать, что его что-то беспокоило. У него будто бы есть заклинание на все случаи жизни.

Мари окинула студентов взглядом, ища бесстрашную блондинку. Кейт кивнула ей, расплывшись в улыбке. На душе потеплело, и оцепенение, что напало на Мари, стало отступать. И она благодарно кивнула лучшей подруге.

Юный Блэк стоял во всём своём величии, непоколебимый. Сколько всего он терпел, а за дружбу с ней терпел вдвойне, гнев и неудовольствие. Но всё равно слизеринец остаётся примерным сыном. Мари завидовала его хладнокровию и стойкости. Всё же Вальбурга Блэк дала сыновьям прекрасное воспитание, ей повезло иметь таких детей.

Регулус почувствовал её взгляд и подмигнул ей, улыбаясь краешком тонких губ. Мари приободрилась.

Она не одна, рядом лучшие друзья. Они верят в неё. «У меня нет права подводить их».

Мари улыбнулась, точно зная, что в это время один хитрый и умный мужчина наверняка и двух предложений прочесть в книге не может. Альфард Блэк, скорей всего, оставил вечернее чтение и пьёт третью кружку очень крепкого чая, стоя у окна и смотря вдаль. «Он тоже верит», — улыбнулась Мари и, сжав мочку уха, в котором был золотой снитч, выдохнула.

— Возможно, до вас доходили слухи о факультете Слизерина — будто все мы тёмные маги и будем общаться с вами, только если вы родственник чистокровной семьи или имеете знаменитого предка. Нет, это не так.

— Мы не отрицаем, что мы выпустили свою долю Тёмных магов, но их также выпускали и остальные три факультета — они просто боятся в этом признаваться.

— Да, у нас традиция принимать студентов, вышедших из многочисленных поколений волшебников. Но кто вы без влиятельных родственников? Никто. Поэтому покажите, на что способны именно вы! — многие студенты, которые находились в гостиной, а в большей степени старшекурсники, напряглись.

— Мы бьёмся за победу как в квиддиче, так и в учёбе, потому что мы заботимся о чести Слизерина. Мы также пользуемся уважением среди профессоров школы и за её пределами. Помните об этом, прежде чем сделать глупости. Но если же всё-таки сделали, никогда не попадайтесь, — подмигнув ребятам, сказала Блайм. После чего новоприбывшие рассмеялись, да и среди остальных прошёлся смешок и ухмылки.

— Не верьте предрассудкам, живите так, как подсказывает вам сердце. Мы не злой факультет, не слушайте байки других факультетов. Будьте самими собой и раскройте себя и свои потенциалы.

— Верно! Вы знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Семена величия. Вы были выбраны на этот факультет, потому что у вас есть потенциал стать выдающимся человеком. Наш факультет умён, силён и дерзок, — послышались свист и одобрительные выкрики.

— Один великий волшебник сказал: «Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены». Поэтому не будьте гордыми одиночками, ведь это приведёт вас лишь к одиночеству, — сказала девушка не то первогодкам, не то старшекурсникам. — Не забывайте о человечности, в школе вы найдёте себя и своих друзей.

Не стоит замыкаться только в Слизерине. Друзья могут носить форму другого цвета или быть странными, но я желаю каждому из вас найти друзей.

— Неважно, кто вы и откуда, это ваша жизнь, и только вы решаете, кем вам в ней быть! Целеустремленность, амбициозность, хитрость, остроумие и находчивость — добро пожаловать в Слизерин!

В гостиной раздались аплодисменты, появились приветственные улыбки. Первокурсники, которые ещё в зале казались напряжёнными и взволнованными, расслабились и воодушевились. Они почувствовали себя на своём месте, в надёжных руках. Мрачность, что окутывала этот факультет, растворилась для них, как туман. Особенно для тех, кто был полукровкой или не был потомственным слизеринцем.

А ещё ребятам понравилась Блайм. Чистокровные первогодки видели неодобрение со стороны старшекурсников, с которыми были знакомы, но те молчали, хоть и были против. А это значит — Блайм уважали. А уважение, купленное не положением в обществе, дорогого стоит.

— Благодарим вас за внимание. Поднимайтесь по лестнице и проходите в левый коридор. У каждой двери будет табличка с именем проживающего, ваши вещи уже ждут вас в комнатах.

Некоторые старшекурсники повставали, Малфой и Эйвери начали движение в сторону старост, но были остановлены Кейтлин и Регулусом. Даже Лестрейндж остановил возмущённых. Кажется, вся эта ситуация сильно забавляла парня. А перечить ему никто не осмеливался.

— Завтра утром жду вас на этом же месте на завтрак. А теперь отправляйтесь в спальни. Доброй ночи!

Первокурсники поспешили к своим комнатам, шумно говоря о своих впечатлениях. Не замечая напряжения в гостиной.

— И что это было, Блайм? — сквозь зубы произнёс Малфой.

— Приветственная речь для первокурсников, — сделав непонимающее лицо, ответила Мари и пожала плечами.

— Не строй из себя невинность! Ты должна была сказать о иерархии чистокровных!

— Оу, и правда, совсем забыла, — наигранно испугалась Мари.

— Кажется, мы нарушили традицию, — заметил Барти, принимая холодный высокомерный вид.

— Тогда начнём новую! — равнодушно заключила Мари. — И раз с приветствием покончено, все могут разойтись по своим местам, — объявила она.

Большая часть учеников разошлась, не желая быть меж двух огней. А вот гордые и упёртые остались, не только парни, но и девушки, чьи гордость и высокомерие были задеты.

— А ты, я смотрю, совсем охамела, получив значок? — угрожающе сказал Уилкинс, играя палочкой. Он, как Эйвери с Гойлом, подошли к Малфою.

— Хватит портить факультет своим неоправданным высокомерием и алчностью, а ещё тупостью горного тролля, не способного к развитию и чему-то новому.

— А если ты хотел, чтобы все знали, как тебя зовут, то представься им завтра на завтраке, — усмехнулся Барти.

— Кажется, возраст, когда мы хвастались своими плюшевыми единорогами, прошёл, разве нет? — уточнила Кейт, скрестив руки на груди.

Старшекурсники оскалились, доставая палочки.

— Закрой свой рот, шавка! — гневно оскалился Гойл.

— И давно ты перестал бояться оборотней? Помнится, раньше за два метра обходил, — с издевкой оскалилась Кейт, да, эта девушка умела быть пугающей.

— Что, неужто братец и тебя обратил? Жаль, что не разорвал! — отозвался уже однокурсник.

— Оо, Мальсибер, как дела у твоего отца? Слышал, он под следствием? — с сарказмом отозвался Барти.

— Заткнись, урод, — конец палочки Мальсибера уже начинал светиться.

— Прошу прощения за мою бестактность, но я лишь хотел указать вам на вашу недальновидность.

— Малфой, если хочешь услышать, какой ты замечательный, спроси об этом девчонок, с которыми ты обжимаешься, — сказала Мари и тут же отразила проклятие, что полетело в неё. Друзья тут же обезоружили остальных.

— Я дерзкая, под стать своему факультету, — тихо растягивая слова, произносила Мари и медленно стала проходить вглубь гостиной, словно хищник к своей жертве. — В отличие от вас, я достигла всего исключительно своей головой и безмерным трудом, поэтому слушать бред капризных детишек не собираюсь.

Голос девушки был холодным, но нежным, он, как сладкий яд, легко проникал в каждого и приносил оцепенение. Мари приблизилась к Малфою вплотную и негромко произнесла:

— Ты уверен, что хочешь иметь такого врага, как я? — девушка стала завязывать его галстук, который развязанно висел на шее.

Малфой напрягся, пару раз ощущая лёгкие прикосновения. На лице парня читалось вселенское презрение, но её действия явно вывели его из колеи. До этого момента Мари так никогда не делала, она оставляла его без волос, обезоруженного в дуэли, обезображенного прыщами, опозоренного, даже беззубого. В те моменты она была сильной, храброй, злой, строгой, но не коварной… и не волнующей, как нехотя признал сейчас Малфой.

— Исчезни, Люциус, твоего раздутого эго слишком много.

— Знаешь, а мне понравилась эта речь, по-моему, она была лучшей за все мои семь лет, проведённые в Хогвартсе. Браво! — к Малфою не спеша подошёл Лестрейндж. — Сегодня наш первый день, к чему эти ссоры. Не хотите ли присоединиться сегодня к нашему веселью? — обратился он к Блайм.

— Нет, благодарю. Не хочется вам мешать делать то единственное, на что вы способны: перемывать кости другим, сидя у камина, — высокомерно холодно сказала девушка.

Мари развернулась на каблучках и пошла с друзьями в комнату под недоуменные взгляды девчонок, что сидели с ребятами.

— Дыши, Люциус, — сказал ему Рабастан, провожая девушку внимательным взглядом. — Можешь не пытаться строить из себя оскорбленную личность, я вижу, что она тебя поразила.

— Заткнись, Рабастан, сам-то долго будешь играть её благодетеля?

Лестрейндж дёрнул уголком губ.

— Что поделать, она не перестаёт удивлять. Мне нравится наблюдать за ней, за тем, какой она становится. Думаю, в скором времени Блайм покажет себя, свою уникальность и свою силу.

— Неужели ледяное сердце нашего принца дрогнуло? — скептически посмотрел на друга Люциус.

Парень слегка покачал головой.

— Милый, не хочешь пойти отдохнуть? — на темноволосого парня облокотилась однокурсница невероятной красоты.

— Подожди меня в спальне, Одри, — он галантно поцеловал руку девушки и указал ей в сторону комнат. И та, подмигнув ему, убежала.

— Эта безродная девка заплатит за это, — фыркнул подошедший к ним Гойл.

— Только полный невежа и глупец не заметит уровень её мастерства, — заметил Рабастан, распуская свой галстук. И посмотрел на Гойла уничтожающим взглядом.

— Она сильный противник и хороша в зельях, — присвистнул Розье, вальяжно расположившись на диване.

— Что я слышу, она магловский выродок, — огрызнулся Уилкинс.

— Напомню, что она пару раз прикрывала твою задницу, — вкрадчиво ответил Лестрейндж. — Откуда бы она ни была, Блайм талантлива и ценит людей талантливых, к тому же хорошо ладит с людьми, её слушают многие. Она далеко пойдёт.

Рабастан прищурился.

— Ага, и быстро учится, становясь настоящей змеей Слизерина, — усмехнулся Малфой, выдыхая и расслабляя галстук. — Надо выпить.

В комнату мальчиков вошли четверо друзей. Последней зашла Блайм и, облокотившись на дверь, сползла по ней вниз.

— Поверить не могу, что я это сделала… — немного трясясь, сказала девушка.

— Было обалденно, кажется, он даже завёлся, — прыснул Барти. — Ты явно учишь её плохому, Кейт.

— Зато работает, они были в ступоре, одним таким действием остановила семерых.

— Ага, когда подошёл Лейстрейндж и начал заинтересованно присматриваться, я думала, упаду прям там.

— Кажется, он часто мелькает в твоей жизни, — поиграв бровями, сказала Кейт.

— Не больше, чем Малфой.

— Да ладно вам, у него, как и Блэка-старшего, куча девчонок… — выпалила Мари.

— Моего братца? — усмехнулся Регулус и сузил глаза.

— Да ладно, Реджи. Я к тому, что он тоже местный ловелас, им нравятся красотки с формами, это явно не про меня. И самое главное, я не собираюсь становиться очередной. Отношения на один раз меня не интересуют, — проворчала она, сдув упавшую на глаза прядь волос.

В комнате по нарастающей раздался смех. Отчего рассмеялась и сама Мари.

— Ладно, ладно, только перестань краснеть.

— Просто раньше мы не говорили о подобном… это немного смутило.

— Это пятый курс — пора влюбленностей и сумасшедших поступков, — подмигнула Кейт.

— Ладно, сумасшедшие мои, пойду я до директора дойду, поздороваюсь, три месяца от него ни слуху ни духу.

— Будь осторожна! — серьезно сказал Регулус.

Миновав гостиную, Мари спокойно шла по коридорам и лестницам замка, наслаждаясь его волшебной атмосферой. Добралась до нужного коридора и назвала пароль, полученный от Макгонагалл, горгулья отодвинулась в сторону. Девушке открылся такой уже родной путь к винтовой лестнице, уходящей вверх. Мари поднялась к двери и заметила, что та была приоткрыта. Это показалось необычным. Она сделала пару осторожных шагов вперёд и почти взялась за ручку, как услышала, что у директора кто-то есть.

Девушка прислушалась.

— Крауча скоро объявят начальником Департамента по магическому законодательству, — послышался хриплый жёсткий голос, говорящий отрывисто.

— Я читал законы, которые он предложил Визенгамоту. Наделить властью штаб мракоборцев использовать непростительные. Тем самым упростить привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о назначаемых наказаниях.

— Крауч — умный человек, обладающий сильной волей. Безупречно ответственный, аккуратный до педантизма. Очевидно, он один из тех людей, которые не мыслят своей жизни без любимой успешной работы, — раздался ещё один голос, он сильно отличался от первого.

— Верно. Однако он не задумывается о средствах для достижения целей. Он спокойно переступит через жизни и судьбы людей, имевших несчастье оказаться на его пути или хотя бы рядом с ним.

— Крауч будет сажать всех без разбора, осуждены будут невиновные, а настоящие преступники так и останутся в тени, — ответил тот же мужчина с приятным размеренным голосом.

— Волшебный мир накрывает новая чума под названием Волан-де-Морт, а эти пижоны ещё пытаются бороться за кресло министра, — высказался первый.

— Аластор, так было всегда, к нашему несчастью, алчность не знает границ, мой дорогой друг.

— Мы с Флимонтом и ещё несколькими мракоборцами постоянно ведём расследование, указывая на массовую группировку пожирателей смерти, но верхушка все же считает это бредом — что убийца один. Гойл, Уилкинс, Малфой, Мальсибер, Эйвери.

— Нотт и Лестрейндж, я полагаю.

— Верно, не удивлюсь, если к ним ещё и Блэки подключатся, — сказал грубый голос собеседника. На этих словах Мари ужаснулась, вспоминая надменное лицо Вальбурги.

— Не все Блэки такие, Сириус лучший друг моего сына, он хороший парень.

«Сириус… моего… что?» — оцепенела Мари, услышав слова второго мужчины.

— Вы правы, Флимонт! Не все родственники похожи между собой.

Девушка совсем не ожидала услышать голос дяди. На мгновение она ощутила тепло в груди, волнение, но затем… это волнение перешло в страх. Её руки непроизвольно поднялись вверх, обнимая себя. Сейчас она чувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого вот вот раскроют. Она закусила губу, продолжая слушать разговор.

— Занимательная компания собирается, большая часть из них мнимые школьные друзья Тома.

— Поразительно, вы и правда были правы, Альбус, мальчишка не так то прост и очень амбициозен. Даже интересно, что из этого выйдет.

— Благодарю вас, Армандо Диппет, — мягким голосом сказал директор. И наложил какие-то чары, видимо, на портреты, потому что шум от них прекратился.

— Мы отправили к лорду одного мракоборца, но он… не был ранен, но вернулся в полном ужасе и отчаянии, толком ничего не объяснил, а сегодня уволился.

— Хмм… насколько мне известно, в нашу последнюю встречу он блестяще владел легилименцией и окклюменцией.

— Думаете, он перерыл разум мракоборцу? — уточнил грубоватый голос мужчины, Аластора.

— И весьма искусно… — задумчиво ответил директор, — он не только проник в него, но и подкидывал ему, видимо, ужасные видения, искажая и меняя прошлое и настоящее.

— Пытка, но другого уровня, пытка разума. Тогда это всё объясняет. У этого мракоборца есть семья. — Послышался голос дяди.

— Они достаточно напуганы и, скорее всего, убегут из страны, они могут быть в опасности.

— Я понял. Надо действовать, Альбус, убийств слишком много, нам неизвестно точно, поможет политика Крауча или сделает только хуже. Но пока министерство лишь ждёт, бездействует.

— Подумайте, кто мог бы состоять в тайном обществе по борьбе с пожирателями среди мракоборцев. На сегодня закончим, у меня ещё встреча с очень любознательной особой, — загадочно сказал директор. Но Мари не удивилась, а усмехнулась. Когда мужчины попрощались и камин затих, она открыла дубовую дверь, ведущую в кабинет.

Круглый просторный кабинет, как и всегда, встретил Мари еле слышными странными звуками. Здесь был лёгкий полумрак. Портреты прежних директоров и директрис, что занимали стены, обычно как-либо комментировали появление здесь Мари, но сейчас они не издавали ни звука. «Видимо, директор и правда заколдовал их».

Директор стоял у своего массивного письменного стола в центре комнаты на возвышении. Его руки были сцеплены в замок, голова чуть наклонилась вбок, а на лице игривое выражение лица.

— Добрый вечер, профессор, простите мне мое любопытство, но вы ведь хотели, чтобы я услышала вашу беседу, — сказала девушка, проходя вглубь кабинета.

— Добрый, моя дорогая, я надеюсь, что ты услышала много полезной информации, — лукаво блеснул глазами директор. Он поприветствовал девушку лёгкими объятиями и пригласил разместиться в креслах.

— Думаю, да, есть над чем подумать… Все настолько серьезно?

— Не могу сказать точно, но вполне вероятно, а я в этом не сомневаюсь, — это только начало.

— Столько смертей и это… — девушка сопоставляла всё и боялась произнести это ужасное и ломающее жизнь слово, — …все идёт к войне… — сиплым голосом сказала она.

— Да, снова за интересы других гибнут совершенно безвинные люди.

— Неужели опять?! — в глазах её читалась боль. Она, как и её родители, была ярким примером того, что оставляет после себя война. — Но зачем? Зачем это…

— Жажда власти, амбиции, ненависть, желание показать своё превосходство и уникальность.

— Очередной непонятый всеми?

— Можно и так сказать. Когда-то здесь учился мальчик, был тоже сиротой и попал на Слизерин. Он был вежлив, выдержан, льстив, умел расположить к себе, за ним шли как однокурсники, так и молодые люди старше него. Лучший ученик, староста школы, преподаватели млели перед ним, и лишь со мной он вёл себя осторожно и не пытался лицемерить.

— Видимо, он очень целеустремленный, я прекрасно представляю, как это — выживать среди зазнавшихся чистокровных. Но как ему удалось покорить этих богатеев?

— Постепенно вокруг него начала собираться довольно пёстрая толпа единомышленников самого разного возраста и склада характера. Во время его обучения происходило много скверного, даже убийство девочки, но никто из его приспешников и он сам не был в этом замешан. Думаю, здесь все очень просто — страх.

— Неужели… в школе… И никто не стал разбираться?

— Стрелки были изящно переведены на другого, и был наказан невиновный. Перед ним благоговели чистокровные, он внушал страх, я уверен, сами слизеринцы побаивались его. Он не позволял своим людям ни на йоту нарушить школьные правила прилюдно или навлечь на себя хоть тень подозрения. Держал их…

— В ежовых рукавицах, — закончила фразу девушка, вспоминая слова Альфарда. «Он знал? Сам был в этих рукавицах?» — вертелось в мыслях Мари. — Вы так описали его, будто это самое коварное, истинное зло. Но ведь вы уже победили одного, значит, сможете…

— Нельзя утверждать это точно, я хочу начать борьбу с этим злом, твой… прости, Грин-де-Вальд постоянно ускользал, и эта была и моя вина, что долгое время я игнорировал его, он объединил многие чистокровные семьи не только одной страны, его действия были невероятно масштабны, — директору тяжело давалась эта тема, он жалел о том, что не сделал, о чём-то умалчивал. Но Мари и не хотелось знать большего. Ей хватило летних кошмаров. — В этот раз мы не должны допустить такого распространения безумных идей.

«Значит, кошмары…» — всматриваясь в голубые глаза девушки, подумал директор.

— Тебе нужно перебороть свой страх перед ним. Ты не он.

— Я знаю. Я работаю над этим, — тихо сказала Мари, отводя взгляд. — Что насчёт дяди?

— Мне очень жаль, но он один из тех, кто был за создание тайной организации.

— Почему война приносит нашей семье столько потерь и поломанных судеб. Дед, бабушка, отец, мама, дядя, я, а теперь ещё и тетя с Джеймсом. Это будто лабиринт, из которого нет выхода. — К девушке подлетел Фоукс и посмотрел на нее своими бездонными чёрными глазами, будто выказывая поддержку. И Мари улыбнулась, давая понять, что все в порядке, и погладила его по алым перьям.

— Семья Поттер всегда была на передовой, такова натура вашей семьи — вы никогда не остаётесь в стороне. И на этом я хотел бы обратиться к тебе за помощью.

— Я ждала, когда вы попросите об этом, — усмехнулась Мари.

— Люблю говорить с умными людьми, — улыбнулся Альбус и продолжил. — Ты слышала фамилии предполагаемых последователей, я попрошу тебя приглядывать за их наследниками. Не хочу беспредела в стенах школы или жертв. Маглорожденные не должны страдать, они и их родные и так рискуют за пределами школы. Разрешаю применять силу, ибо они в любом случае не будут сдерживаться. Но не подставляйся под удар, им не стоит знать, в общей сложности, ничего.

— Хотите, чтобы я показала себя как истинную слизеринку?! Умно! Хорошо, я поняла, но взамен, — директор усмехнулся, — обучите меня окклюменции.

— Хорошо, договорились, мисс Поттер. Теперь я точно вижу в вас слизеринку.

— Слизерин — это лишь название факультета, профессор, и ничего больше. А вообще я пришла сказать, что соскучилась! И спасибо, что доверили мне значок старосты.

— Я тоже рад тебя видеть, прости, что не навещал, были неотложные дела. Но я думаю, ты была в надёжных руках. Удачи тебе, и живи насыщенной жизнью, я сделаю всё, чтобы здесь вы были в безопасности. Можешь брать книги, ключи у тебя уже в кармане. Наши уроки продолжатся, а также окклюменция, я сообщу время. А теперь отправляйся спать, Джейн! — Дамблдор погладил её по щеке и мягко улыбнулся.

— Благодарю, профессор!

Когда дверь за девушкой закрылась, директор устало вздохнул.

— Мне очень жаль, что всё это упадёт на хрупкие плечи наших учеников.

Примечания:

β — Alicia (7.7.21)