Вместе до самого конца (гет)

— Стойте. Нужен апельсин.

Кейт закатила глаза.

И пока Барти вышел на поиски фрукта, остальные переглянулись и, дружно взяв фужеры, выпили. Кислые перекошенные лица послужили наказанием за недоверие вкусу друга. Джейн закашляла, а Регулус и Кейт рассмеялись.

— Итак, что он там смешивал? — спросил парень и, взяв две бутылки, стал восстанавливать выпитое.

— Итак, колись: ты предложил Медоуз встречаться?

— Нет пока.

Девушки переглянулись.

— Да ладно тебе. Не переживай, с родителями всегда так. Они не могут привыкнуть, что у детей свои вкусы.

Регулус вымученно улыбнулся: его мать не потерпит дурной вкус ещё и младшего сына.

Джейн поедала сыр, вспоминая увлеченную беседу между Сириусом и Марлин:

— Сердцу ведь не прикажешь, кого оно должно любить. Просто нравится, и всё.

Может, когда встретится кто-то лучше, то старое забудется?

Через пару минут в комнату вернулся Барти и тут же бросил подозрительный взгляд на ребят:

— Вы выпили.

— С чего ты взял? — спросила Джейн, выискивая сыр повкуснее. Регулус, ухмыляясь, отвернулся от друга, чем вызвал еще больше подозрений.

— А ну-ка дыхни.

— Я в уборную, — нашёлся Блэк, но блондинка остановила его за локоть и шикнула:

— Я хотела это сказать.

— Поздно, — прошептал пятикурсник.

— Тут на один палец больше, чем я наливал, — придрался светловолосый парень после тщательного осмотра.

Паркер схватила бокал и снова осушила его, чтобы друг не смог упрекнуть. Она скривила лицо, будто только что осилила пол-лимона.

— Вот гады! Для вас же стараюсь.

Джейн примирительно поднесла свой бокал к рукам Крауча, чтобы тот нарезал апельсин.

Была уже полночь, когда друзья стояли на шестом этаже у странной двери без ручки и замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла.

В башне Когтеврана было темно. Джейн оперлась на перила и смотрела вниз, где головокружительная спираль лестницы уходила вниз, превращаясь в черное пятно.

— Куда отправится одна туда, остальные… — проговорил Барти.

— Напомни-ка, что мы здесь делаем? — поинтересовалась блондинка, наблюдая за размышлениями друга.

— Тратим время… — ответил Регулус, выстукивая какой-то ритм по бедру.

— То есть не у тебя загорелись глаза, когда я предложил попасть в гостиную Когтеврана? — невозмутимо отозвался Крауч.

И снова стукнул по двери. Клюв орла открылся, но вместо птичьего клекота оттуда раздался нежный мелодичный голос:

«Судьбою, участью и смертью,

Владеют эти три сестры.

Одна расчётлива и права,

вторая мыслями полна,

а третья строгостью надменна.

Куда отправится одна, туда и остальные».

— М-м… Как думаете? — спросил Барти.

Ребята вперили в него удивлённые взгляды.

— Мы перестали думать где-то на втором этаже, — ответила Джейн. Её манила любая перспектива погулять с друзьями.

— Бар, завтра первый день, — проговорила Паркер, сидя на подоконнике и болтая ногами.

— Первый день самый лёгкий, — ответил парень. Он двумя руками обхватил голову и медленно делал массаж. Идеальная причёска была безвозвратно утеряна.

— Первый мой день с Римусом в школе, умник. А я буду похожа на инфернала.

И правда, какие теперь уроки? Джейн с Регулусом рассмеялись.

— Может, какие-то добродетели? — попыталась помочь брюнетка.

В ногах чувствовалась усталость от бесконечной череды ступеней, и она опустилась рядом с другом. Теперь неудивительно, почему Гриффиндор и Когтевран едят как не в себя. Столько калорий сжигать.

— Амбициозность, креативность и мудрость? — уточнил Блэк.

— Тут у кого какие добродетели.

Черноволосый парень прыснул, обнажив идеальные зубы, пряди черных волос упали вперёд. Джейн не могла удержаться и не погладить его по голове, как котенка. Он шутливо муркнул, опустив голову на её костлявое плечо. Когда пятикурсник выпьет, становится молчаливым и часто тянется к человеческому теплу. Как Джейн в минуты страха и тревоги. Последнее время она стала это замечать.

— Любовь! — стукнула кулаком по ладони блондинка, Барти посмотрел на неё со смесью неодобрения и интереса. — Мыслями полна… У меня голова забита Римусом.

— Жизнь расчётлива и полна планов, — продолжила Джейн и начала жестикулировать, ища помощи. — А-а-а…

— Смерть. Она ко всем строга, — помог ей друг.

— Вполне приемлемо! Но почему сестры?

Регулус закатил глаза:

— Да что ты к ним привязался?

Крауч махнул на него рукой, что-то бормоча, перебирая слова и звуки.

— Богини судьбы… в древнегреческой мифологии… три сестры. Мерлин, как же их?

— Думай. Это же легко! — подначивал друга Блэк.

— Жуть, а если у тебя проблемы с логическими загадками, да и вообще с логикой? Плохое настроение, забыл домашку, сбегаешь, например, а тут…

— Поэтому мы и на Слизерине, — заключила Поттер, тоже не отличавшаяся глубокими познаниями: искать там, где всё запутано.

— И вовсе не из-за того, что не можем отгадать загадки. Но ведь забавно, — с азартом сказал светловолосый парень, продолжая морщиться.

— Я бы не сказала… — протянула блондинка.

И так уже добрых тридцать минут они как дураки сидят у входа в чужую гостиную.

— Нужно дождаться когтевранца, и он сам разгадает.

Джейн похлопала в ладоши гениальности Кейт.

— Мойры! — выдал ответ Крауч, но безуспешно.

— Может, на трезвую голову за задачки браться? — спросил Регулус, играя пуговицами на кофте. Друг был занят своими размышлениями, поэтому не прокомментировал. — Что хотел Аббот?

Джейн обняла себя руками и фыркнула:

— Скинул на меня пересчет учеников. Хотя это их с сестрой обязанность.

— Зато я смог проводить его сестрёнку в гостиную, — отвлекся Барти, и раздался тихий щелчок.

Ребята обернулись, а самодовольный Крауч уже раскрыл дверь в гостиную Когтеврана.

— Сразу понятно, у кого одиннадцать «отлично» по СОВ. Ну? Кто здесь красавчик?

Ребята расплылись в улыбках и встали со своих мест.

— Ты красавчик, — подтвердили девушки и первыми вытянули головы, чтобы заглянуть.

— Гоменум ревелио! — сказал Барти и поднял палочку. — Дома изучил.

Ребята с интересом посмотрели на мастерство лучшего друга.

В гостиной никого не было.

Тишина и сумрак встретили незваных гостей. Четыре мягких огонька Люмоса полетели хаотично, и глазам предстала просторная круглая комната.

— Обалдеть… — ахнула Джейн, разглядывая красоту куполообразного ультрамаринового потолка с расписными звездами.

Кейт прошла к изящному арочному окну, которые прорезали стены. Каждое украшали шелковые занавеси, они переливались какими-то холодными оттенками, сложно было точно разглядеть их.

— Днём, должно быть, открывается потрясающий вид. Какого чёрта?! — возмутилась Кейт всматриваясь в темные очертания гор и отблеск лунного света в черном озере.

— Твою мать! — шикнул Барти. — Что здесь делает зубастая герань?

Все обернулись и заметили на одном из столов волшебное растение с объемными синими цветами, его можно было бы назвать красивым, если бы не наличие острых зубов.

— Ну и вкусы у местных девчонок, — возмутился светловолосый парень, отряхивая рукав. — А потом еще спрашивают, куда первогодки деваются.

Регулуса и Барти привлекли большие песочные часы, песок в которых сыпался вверх. В помещении, как и в гостиной Слизерина, стояли столы, кресла, книжные шкафы. Книги на полках странным образом сочетались между собой цветовой гаммой, а вот содержанием — абсолютно нелогично.

— Ну что, судя по оформлению комнаты, основательница точно женщина.

— С потрясающим вкусом. Почему им достались такие апартаменты? — спросила Кейт, прохаживаясь дальше.

— Зато тебе не надо помирать на лестницах, если ты забыла эссе.

Джей и ребята обратили внимание на груду инструментов и ящик, в котором девушка признала радиоприемник. Крауч покрутил барашек, и тут же из динамиков вырвалось шипение.

— Тссс… — шикнула на них блондинка и замерла. — Нокс!

Минута, другая. В гостиной раздавалось лишь постукивание зубов герании и ход часового механизма.

— Как же раздражает этот звук. Вроде умные, а часы до ума довести не могут, — прошептал Барти.

— Люмос! — произнес Регулус. — Что это за ерунда?

— Радиоприемник, магловский. Через него можно слушать новости, музыку, шоу.

— Шоу?

— Что-то вроде беседы людей.

— Подслушивать? — уточнил Регулус.

— На рожицу похожа. Вот глаза, — шестикурсник ткнул на два барашка, затем на очередь из пяти кнопок. — Нос. А эта большая решетка — зубы. Ам…

Крауч изобразил ладонями пасть и стал пугать друзей.

— А говоришь, не творческий человек, — проговорила Джейн и пошла на зов подруги.

В нише напротив входа стояла статуя из белого мрамора. Два Люмоса кружили около мраморной женщины, глядевшей с загадочной полуулыбкой.

— Слегка пугающе.

Судя по всему, Кандида Когтевран. Голову статуи украшала мраморная диадема.

— Ума палата дороже злата.

— В нашем случае это — горе от ума, — сказала Кейт и похлопала Барти по плечу.

Парень оглянулся и, превратившись в птицу, взлетел к гербу. Ястреб закрыл собой орла. Ребята покачали головами и присели на красивые диванчики.

— Как вы думаете, она действительно существовала? — спросила Кейт, просто рассматривая статую.

— Не факт. Когтевранцы любят хвастать своим умом. Вот Аббот сказала, что мы… то есть они умнее всех. А ведь я единственный набрал отличный балл по всем предметам. И вуаля… смог попасть в гостиную умников.

— Вот где была собака зарыта, — сказала Джейн, отвернувшись от светлого огонька, который заставлял нарисованные звезды на потолке поблескивать. — Диадема существовала, как шляпа и меч Гриффиндора. Если даже шляпа говорила, то и диадема была магической. Только вот потеряна. Однажды я допытывалась у шляпы, где все оставшиеся артефакты, говорит — перешли к наследникам.

— Единственная наследница Когтевран — Елена — умерла в юном возрасте.

Поттер пожала плечами.

— Вот бы найти диадему. Она бы подсказала, как правильно поступить.

Регулус запрокинул голову назад, изучая высокий купол потолка, словно силясь отыскать на нём ответы.

— Недавно ему удалось приостановить катастрофу. — Джейн взглянула на лучшего друга. — Летающая машина маглов падала точно на городок в Девоне. Он смог удержать эту громадину. Как перышко на первом курсе. Только представь! Вспомни наше пари: на каменном кругу ни один из нас не смог заставить глыбу оторваться от земли.

— Но самолет так и так разбился. Погибли люди, даже тел не осталось.

— Жертв было бы больше, — ответил Блэк; тут Джейн нечего было возразить. Лично она не знакома с этим загадочным волшебником, в отличие от Регулуса.

— В беседе он всегда спокоен, ответы на все вопросы точные. Его никто не перебивает, даже старшее поколение. Расставляет людей, как фигуры на шахматной доске.

— Может, у него есть что-то вроде диадемы? Примеряет каждый вечер у зеркала? — хихикнула Кейт.

Ребята по-юношески глупо заразительно рассмеялись.

— Давайте забьем на все это. Взрослые что, совсем без мозгов? — сказала Кейт, изрядно осмелев.

— Без тормозов.

— Нам самое время наслаждаться жизнью и делать кучу домашки, а не решать проблемы больших людей. Даже смешно. — Блондинка замолчала, и все слушали тиканье часов. — Они строят свои планы. Захотели — запретили выезд, запретили переписку. Спасибо директору, хоть он держит связь с Раулем. Я купила брату галстук, бабочку и запонки на Рождество, в британском стиле, и до сих пор не могу подарить. А теперь мне хотят отказать в моем дне рождения. Уроды.

Её глаза выражали то, что было скрыто внутри, брови задумчиво сдвинуты, а уголки губ сердито и хмуро опущены вниз. Мысли путались и сбивались от непонимания, что могло произойти в Париже или что должно произойти.

— Министерство разберётся.

— И правда, — фыркнул Барти. Кейт не хотела продолжать эту тему из-за неизвестности. Друзья понимали, поэтому сменил неожиданно тему. — Я бы хотел стать невыразимцем, — сказал Барти, наблюдая, как песок в часах сыплется в обратном направлении. — Я расспрашивал об этом отца, но они ему не нравятся. Ребята сказали, нужно сделать научный проект с зачарованным предметом. Я… думал взяться, под началом Флитвика… — он рассмеялся — не так, как до этого, смех был холодным. Он прятал за глупым напускным равнодушием острейшую боль. — А потом понял — зачем? Я же не псих, тратить свой талант на чушь.

— Я слышала, там изучают песок времени, смеркутов и дементоров. Тебе бы подошла роль хранителя тайн, — поддержала его Кейт.

— Сделай работу. Лучше сделать, чем жалеть, что не сделал. Я тоже делаю работу по зельеварению — «Сыворотка правды». А вообще я… мечтаю стать ученицей Николаса Фламеля, — поделилась мечтой Джейн: всем известно, что волшебник никого не обучает.

— А я хочу, чтобы нас не боялись, меня и брата. Хочу внести поправки в права оборотней. Чтобы они могли жить настоящей жизнью.

— А для себя? Что бы хотела для себя, Кейт? — спросил Крауч.

— Драконы. Хотела бы посетить все заповедники, — улыбнулась блондинка.

— А ты? Тебе ведь нравятся руны и чары, — поинтересовалась Джейн, она полулежала на диванчике, облокотившись на плечо Блэка.

— Частный ликвидатор заклятий. Открою фирму в фешенебельном районе Лондона.

— С вывеской «Блэкдоуз»? — полюбопытствовал светловолосый парень, и в него тут же полетело жалящее.

Сейчас самое время мечтать. Надеть розовые очки, в которых мир кажется простым и прекрасным.

Странный период. Он наполняется новой палитрой красок, ощущений и стремлений. А душевные чувства иной раз кажутся оголёнными проводами. Ты остро ощущаешь нелепую радость и сильнейшее огорчение, головокружительную любовь и отравляющую ненависть. Но самое главное — эти чувства руководят нами.

Засыпая, ты ждёшь новый день, не знаешь, что он принесёт тебе.

Это может быть приятная встреча в коридорах школы, внимание от противоположного пола, забавное превращение на трансфигурации, твоё любимое блюдо на трапезе, лёгкое домашнее задание или подобное приключение с друзьями.

Перед тем как покинуть гостиную Когтеврана, Кейт все же решила подойти к статуе, чтобы посмотреть на созданный ребятами букет то ли для Доркас, то ли для Абботт. Хотя больше всего он служил восхвалением заслуг слизеринцев перед когтевранцами.

— Это не пойдет. Ужасно. А как же язык цветов? — спросила Кейт, схватив букет, лежавший у статуи.

Джейн со вздохом вернулась к шкафчику с книгами. Ее внимание привлекло название на светло-синей обложке. На стеллаже все книги были синих и голубых оттенков — к слову, смотрелись красиво и гармонично.

Она нахмурилась.

— Я всю библиотеку облазила, чтобы найти эту книгу, а она здесь. Для композиции!

Кейт покачала головой и снова обратилась к парням.

— Каждый цветок содержит определенное послание. — Она принялась выдергивать цветы из букета и поясняла: — Желтые розы — это зависть. Примула — непостоянство. А пижма — объявление войны.

Кейт скривилась, отчитывая Регулуса, будто это он решил публично подарить Доркас цветы. У него на этот счёт была своя версия, в которой зубастая герань принадлежала именно Медоуз.

— Значит, есть цветок — объявление войны? — поинтересовалась Поттер. — Надо было отправить их Лестрейнджам. Их шлют почтой или используют вместо перчатки?

— Ага, бьют по лицу этой самой пижмой, — сообщил Барти, возвращая пижму на место. — Она хотя бы без шипов.

— Подождите-ка! В Австрии эти розы говорят не о зависти, а о желании, — начал Регулус и присоединил к розе примулу. — А примулы — о нежности.

— А пижма? — Паркер усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Пижма говорит…

— Я желаю размножения, — с готовностью подсказал Барти, и Регулус тут же кивнул, прежде чем покраснеть до корней волос.

Ребята сразу же уставились на Крауча.

— Что? Об этом говорят все цветы, — заявил Крауч, нисколько не смутившись, а потом указал на большую герань. — Ну, кроме того.

— Ну вы и пошлые, — покачала головой Кейт, треснув друга по плечу.

Джейн решила, что лучше перчатка, чтобы жест был понят правильно. Она прихватила с собой книгу и пошла к выходу.

— Я пас, — сказал Регулус и пошел за Джейн.

— Это вы извращенцы. Любое растение с цветком хочет размножаться, — пояснил Крауч, возвращая букет скульптуре Когтевран.

* * *

Первый учебный день начался со странного ощущения немного расслабленного организма. Ночные посиделки не позволили ни Поттер, ни Паркер дойти до своей спальни. Ничего предосудительного. Девочки спали на кровати Регулуса, мальчики заняли кровать Барти.

Изменения начались ещё до завтрака, когда на выходе из подземелья перед друзьями возник мрачный Кровавый Барон и поприветствовал Джейн настоящим именем, тем самым дав понять остальным обитателям дома Слизерин, что она теперь мисс Поттер.

Не успела она занять место за столом, как Слизнорт позвал к себе старост. И вместо привычного «Джейн, девочка моя» обратился более официально: «Джейн Поттер», растянув гласные фамилии. По его улыбке можно было сказать, что после маленького собрания старост её тридцать минут завтрака пройдут без завтрака, но в общении с заботливым деканом.

Позже, наспех поедая остатки еды, Джейн получила своё первое письмо от Поттеров в лучших традициях заботливой семьи. Этот момент подпортила вредная птица, невзлюбившая волшебницу. Спасибо Кейтлин и горсточке ягод, которым всё же удалось заполучить почту.

На первом уроке к ней впервые обратились по настоящему имени. Хотя по старой памяти Флитвик не сразу назвал её Поттер, но это приятно воодушевило.

Последним уроком у Гриффиндора и Слизерина была совместная Травология в теплице номер три.

Джейн намеревалась, как и всегда, занять место ближе к профессору, в начале большой клумбы. Это не только самое лучшее место для тех, кто хочет учиться, но и для того, чтобы стоять рядом с теми, кто отлично понимает, что делать с растениями. А на шестом курсе почти каждая зелень стремится если не задушить, то испугать ученика. Северус был одним из лучших учеников на этом предмете. Один из плюсов, почему девушка старалась работать с ним в паре на групповых занятиях. Но сегодня целью было добиться от него хоть слова в её сторону. Он не смотрел на неё на завтраке и стремительно покинул класс, когда туда пришёл Джеймс, чтобы поздороваться с ней.

Северуса не в чем было упрекнуть. Поттер издевался над ним, был заклятым врагом, а она сама оказалась Поттер.

Сегодня перед учениками на длинном столе в грунте стояло пять старых угловатых пней, а это означает день практических занятий.

Джейн оставила вещи под столом и вместе с Кейт пошла к шкафчику, где хранились специальные фартуки и длинные перчатки. Стеклянные стены теплицы хоть и не пропускали холод, но слышимость была сильная, так как сразу было ясно, когда именно в теплицу прибежали Мародёры.

— Как думаешь, Римус позовет встать рядом с ним на уроке? — спросила Кейт, поглядывая на суматоху рядом со столом-грядкой, пока Джейн завязывала ей фартук.

— Возможно. Только будет ли это удобно рядом с Мародёрами? Ты же знаешь их шуточки и подколы.

— Придется уживаться, — оптимистично заявила Паркер и тут же ещё больше расплылась в улыбке, когда к шкафчику подошел Люпин.

Джейн слегка щипнула подругу, желая оставить парочку наедине.

— Я занял нам место, если ты не против.

«Как же это мило», — подумала Поттер, обернувшись назад. Она и раньше видела их вместе, но теперь в них обоих что-то изменилось. На ум приходит слово — светятся. Парочка будто светилась не ослепительным блеском, а чем-то тёплым. Взглянешь на такое свечение — на душе у самого становится светло, и невозможно сдержать улыбку, как будто это ты сам счастлив.

Староста Слизерина поздоровалась с теми, кого ещё не видела, пока протискивалась обратно к своему месту, но оно оказалось уже занято, а личные вещи куда-то пропали.

Сильные руки обхватили её сзади и развернули в другую сторону, словно родитель направлял заплутавшего ребёнка.

— Нам туда, — сказал Джеймс и повёл её в самый рассадник Гриффиндора. Блэк прервал беседу с компанией, когда её поставили на приготовленное место.

— Привет, — сказал Сириус, будто общение для них всегда было нормой.

— Как прошел день? — спросил Джеймс, надевая принесенные Римусом перчатки.

— Ну, мисс Поттер заработала свои первые десять изумрудов.

— Поздравляю! — сказал Джеймс и легко пихнул ее плечом.

Девушка заметила, что в класс наконец-то зашел Снегг и сел в начале стола. Она потупила взор, теперь надеясь, что он не заметит, с кем она сидит, ведь и сама не ожидала подобного.

По одну сторону стояли Кейт и Римус, а по другую — Джеймс и Сириус.

И, как назло, Северус всё же посмотрел на неё, когда по помещению прокатилась волна смеха.

— Говорят, по Хогвартсу разгуливает тигр, — сказал Блэк, покосившись на девушку. — Бедный Филч в истерике, его кошку чуть не съел лев.

— Так тигр или лев? — спросила Джейн, пожалевшая, что решила порычать на миссис Норис. Во всяком случае, не стоило это делать на центральной лестнице.

— Боюсь, он и с десяток портретов путаются в показаниях, — прыснул Джеймс.

Кейт рассмеялась, а Джейн с улыбкой на устах покачала головой.

— А ещё в школе обитают призраки, полтергейст, живые картины, доспехи иногда звякают, и за стенами кто-то разговаривает, — сказала Поттер.

— А в лесах волки воют, — напел Сириус, получив от Люпина укоризненный взгляд.

Профессор вошла в теплицу и поздоровалась с учениками.

— Ты видела объявление? На следующей неделе трансгрессия, — негромко проговорил Джеймс, и по его тону было совершенно ясно, что перемещение в пространстве куда интереснее, чем цапень, о котором собиралась рассказывать проффесор. — Я прям чувствую, что наступает совершеннолетие. Какие перспективы!

Трансгрессия не казалась Джейн такой уж перспективной. Поэтому её фамилия так и не появилась в списке желающих посещать курс.

— Ага, главная перспектива — не получить расщепление, — ответил Люпин и поинтересовался, записалась ли Кейт.

— Те, кому уже семнадцать, проходят испытание сразу после курса. У нас как раз день рождения будет в конце марта.

Джеймс говорил слишком громко: был возбужден новостью.

— Хо­рошо бы пройти испытания с первого раза. — На лице у Римуса появилось озабоченное выражение.

— Я и без того уже трансгрессирую. И никаких осечек, — сказал Блэк.

— Ты совершил парную трансгрессию?

Джейн перестала улыбаться. Перевела взгляд с проффессора, которого бесполезно было слушать, и уставилась на Блэка. Тот даже не взглянул на нее, хотя странно улыбался. Он же не ляпнул о её позорном фиаско? Мерлин, каким позором было не справиться с приступом тошноты в его присутствии. Девушка сцепила зубы и уставилась на профессора.

Растения, о которых говорили, как чувствовали надвигающееся проблемы и держали свои сильные побеги наготове. Поначалу пень был обычным пнём с отросшими зелёными плодами, но если присмотреться, то побеги иногда двигались, словно это были щупальца в спящем состоянии.

— Бу! — чуть слышно сказал Джеймс, пока профессор проверяла, все ли в классе надели перчатки. И подтолкнул одного из когтевранцев к пню.

Растение в момент выпустило плеть и хлестко ударило туда, где мгновение назад была голова шестикурсника. А другие плетни тянулись к обидчикам, отчего мальчишкам пришлось отступить на шаг назад.

— Ещё одна недотрога, — прыснул Джеймс. — Наверное, родственница тентакулы.

— Ага, и гремучей ивы.

Джейн покачала головой, отряхивая учебник от упавшей на него земли.

— И что же за растение цапень, Поттер?

— Растение из семейства бешеных огурцов. С виду простой старый пень, куда большего размера, чем представленный вид. При попытке дотронуться до него мгновенно выращивает сильные гибкие побеги, которые норовят избить и исцарапать обидчика. А также, как и Тентакула, и дьявольские силки, может удушить. Цапень делает это, чтобы защитить свои плоды.

Голос Джейн стих, когда она увидела немного удивлённый взгляд профессора и однокурсников. Барти улыбался и качал головой с противоположной стороны стола. А Кейт бросила взгляд на Джеймса.

— Мне нечего возразить, профессор, — сказал Поттер и шутливо ткнул сестру в бок.

Все захохотали и заулюлюкали.

— Спасибо, мисс Поттер, — выделила декан Пуффендуя. — Пять очков Слизерину.

Ученики с изумрудными галстуками выказали одобрение.

Теперь не только Джейн будет поневоле реагировать на свою фамилию, но и Джеймс. Нужно сказать, что это приятно — наблюдать за родным человеком со стороны. Радоваться его успехам и тревожиться о неудачах. Есть место и ревности. Джейн знает это по себе и видела это в Регулусе. Когда брат веселится с друзьями, когда делит проблемы не с братом, а с другими. Такое чувство, что ты потерял свою значимость, стал неинтересен и скучен. Девушка знала эти чувства, Джеймс, возможно, нет. Судить о том, правильно проявлять ревность или нет, сложно, да и кто этот великий судья?

— Давай сегодня погуляем? У тебя же нет дежурства?

Голос брата был тихим, он обращался только к ней. Глаза горели светом заката, взгляд был открытым и добрым. И улыбался он так, будто Блайм никогда не было, с ним всегда училась его сестра.

Джейн кивнула.

Гриффиндорец начал изливать свои идеи, куда ей стоит сходить сначала. А девушка добродушно улыбалась, смотрела на инструктаж профессора, будто слушает её. Джеймс говорил о ночном Хогвартсе, будто слизеринка в жизни не покидала стен своей гостиной или не пряталась в нишах коридора, убегая от Филча.

Слизеринка снова сказала «да».

Не имело значения, как и куда.

С братом она ещё не гуляла. Возможно, с ним Хогвартс с его высокими башнями, бесконечными переходами, стертыми от времени лестницами, забавными портретами и призраками покажет себя с новой стороны.

Как и сегодняшний день. Когда Джеймс забежал к ней в класс раньше обычного, а за обедом помахал с гриффиндорского стола. А ещё этот вопрос: написала ли мама? Мама. Не моя мама или тётя. Просто мама. Фраза, тесно связывающая их двоих. Специально или нет, но Джейн заметила это.

Как все изменится сейчас, что именно изменится и изменится ли вообще, покажет время и поступки. Говоря о будущем с друзьями, Джейн подумала, что, ко всему прочему, хочет делить будущее с дядей, тётей и Джеймсом.

— Кстати, Лоэлотт так и не появился?

Джейн пожала плечами, а лицо постепенно помрачнело, теряя свою весёлость. Как оказалось, вчера вечером капитан ее команды не сел в поезд. Слизнорт кратко сообщил, что Лоэлотт прибудет позже. Даже показалось, что он темнит. И она не ошиблась. Парни обмолвились об аресте его отца. Взятка, клевета, предательство. Весьма сильное обвинение. Отцы и дети — разные люди и в то же время одинаковые. Лоэлотт всегда казался человеком слова. Поэтому Поттер смутила эта новость.

— Интересуешься своими соперниками?

— То ли еще будет, — ответил брат. И переключился на разговор парней. Судя по оживленной беседе, там обсуждалось что-то интересное.

— Обалдеть, так ты сам совершил парную трансгрессию?

— Ты был инициатором? Серьезно? — снова заговорил пуффендуец, когда профессор продолжила урок, и вместе с другом склонился к Блэку. — И кто тебе доверился?

Джеймс ухмыльнулся, качая головой, отвергая себя как соучастника:

— Наверняка какая-нибудь дурёха, перед которой он задом вертел.

Джейн почувствовала, как опасно покраснели даже её уши. Не отрывая руку от стола, она показала кулак, который был смешон любому парню из-за своей костлявости.

— Боюсь, ответ тебе не понравится, — ответил Сириус, по-видимому всё же заметивший её предупреждение, и первый приступил к работе с плодами цапня.

— Нет, нет, нет… теперь подробнее.

Джейн постаралась сконцентрироваться на указаниях профессора, но то и дело отвлекалась на Мародёров.

— Разговоры! — строго ска­зала профессор Граблидерг. — К концу урока вы должны добыть огурцы и сделать краткое описание. Блестяще, мистер Крауч! Пять очков Слизерину!

Джейн и все окружающие отвлеклись от пня и разговоров. Барти добыл первый огурец, повредив только свою причёску. В отличие от Мальсибера, который боролся с двумя побегами, заработав ссадину на подбородке.

Джеймс опасливо закатал рукава, намереваясь пойти в атаку. Джейн благоразумно решила не мешать, поэтому дала ему больше пространства.

Длинные колючие побеги, со свистом рассекая воз­дух, вступили в контакт с гриффиндорцем. Он изловчился, скрутив два побега, и зажал их под мышкой. Чуть дальше Сириус додумался оттеснить побеги учебником по травологии и бесстрашно запустить левую руку к зеленому плоду размером с грейпфрут.

— Фу… — произнёс Блэк, когда почувствовал, как огурец пульсирует.

Джеймс выругался, давясь смехом, чем отвлек друга, его пальцы соскочили с плода, а ветви пошли в атаку сразу с двух сторон. Блэк еле ушел нетронутым.

Девушка сомкнула губы, чтобы не показать своего веселья. И тем не менее черноволосый парень скосил на неё глаза.

— Она меня облапала! — возмутился Поттер, указав на пень.

— Это он, дружище. — ответил его лучший друг и тоже закатал рукава.

Слизеринка решила повременить с помощью: у них и так хорошо получается. И встала ближе к Кейт. Парочка уже добывала второй огурец. И кто говорил, что в паре Гриффиндор и Слизерин неэффективны?

— Даже не думайте! — воскликнула профессор Граблидерг. — Никакой палочки. Цапень становится агрессивнее.

Пока чуткий взор декана Пуффендуя был направлен на потерявшего терпение Мальсибера, Поттер решила рискнуть. Вытащив из кармана мантии распылитель, она опрыскала побеги жидкостью.

— Ты что сделала? — удивился Джеймс, наблюдая, как клешни стали замедлять свое сопротивление.

— Опрыскала их соком Мурлокомля. Цапень их терпеть не может. Чего смотрите? Собирайте плоды. Живее!

Она сама скривилась, когда убедилась, что огурец шевелится, будто из него кто-то сейчас вылупится.

Все трое успели сорвать плоды, когда один из колючих побегов потянулся к чёрным как смоль волосам Блэка.

— Пень-извращенец какой-то, — фыркнул Поттер, вытирая потный лоб. — Он шлепнул меня по заднице.

Сириус отстранил свою кисть от губ и, не выдержав, расхохотался, как и другие.

— Ты ему приглянулся.

Джейн посмотрела на пень, побеги которого так и остались в боевом состоянии, хотя огурцов и лишился, в отличие от цапня Паркер. Тот втянул клешни обратно и выглядит опять как узловатый пень.

— А сразу нельзя было? — шикнул Сириус и показал на порез. Кожа вокруг покраснела, а из царапины виднелась кровь. Будет синяк.

— Как видишь, нет.

Профессор продолжила обход, напоминая ученикам, как добывать сок. Старосте Слизерина пришлось, не выпуская огурца, снова потянуться к пню.

— Хорошая работа мальчики. Займитесь соком, пока плод свежий. — указала волшебница двум мародерам и пошла дальше.

Джеймс выразительно посмотрел на сестру, когда она плюхнула свой огурец в миску.

— Как ты додумалась?

— Я не додумалась, я добыла сок. Слизнорт подсказал.

Поттер закивал: кажется, он впервые оценил декана Слизерина.

Убедившись, что цапень наконец-то успокоился и теперь не выделяется среди прочих, слизеринка отошла к горшкам с растениями у стены. В теплице раздался резкий звук, и волшебница сжалась. Один бешеный овощ ра­кетой влетел в стеклянную кры­шу теплицы и отскочил к шкафчику с фартуками. Джеймс — этим все сказано. Джейн улыбнулась и вернулась к своему месту. Сириус веселился, наблюдая за боем между пуффендуйцем и цапнем.

— Приложи; говорят, помогает снять отек.

Сириус ухмыльнулся, заняв место Джеймса. Браться за выдавливание сока из плода он не спешил: по-видимому, дожидался друга.

— Говорят, и поцелуй девушки исцеляет, — поддразнил гриффиндорец, прижимая зеленый листок к ушибленному месту.

Джейн отвлеклась от огурца на своем столе.

По глазам парня было видно, что он ждал ответа. И она улыбнулась.

— Хочешь рискнуть?

Язык мой — враг мой.

Что только что ляпнула? О Мерлин… А чего переживать? Пошутил — жди ответной реакции. И вообще, он сам подошел сюда. Главное — улыбаться и не дать ему то, что он пытается найти в её глазах.

Если уже не нашел.

Блэк цокнул. Специально. Чтобы она по реакции бросила взгляд на его губы.

«И как с ним уживаться?»

— Осторожней.

Ребята оглянулись.

В этот момент огурец, который выдавливал Римус обеими руками, сильным потоком брызнул на его рукав.

Кейтлин тут же свела пятна палочкой, но след все же остался. Профессор наверняка имеет чистящие средства на все случаи жизни.

Оставив подругу хлопотать над парнем, Джейн тут же вернулась к травологии.

Семена цапня, как указывала книга за авторством Николаса Фламеля, вступают в реакцию с порошком рога единорога. И, как указывает учебник по зельеварению, являются одной из составляющих крововосполняющего. Дополнительный материал и практическое домашнее задание одновременно.

Джейн снова посмотрела на разрез огурца, из которого показывались червеобразные зелёные семена. Всё-таки есть вещи в зельеварении, которые неприятны, и тухлый запах — ещё не самое худшее. Девушка обречённо взглянула на Снегга: тот наверняка уже обзавёлся полезными ингредиентами.

Джеймс нашелся рядом с Эванс. Терся позади. Вполне вероятно, что огурец не по своей воле полетел именно в ту сторону.

«Сейчас бы брат пригодился здесь…»

Джейн стянула с правой руки перчатку и потянулась к карману за палочкой.

В этот момент сзади кто-то подошел, забрал дощечку и плод. Уже по рукам можно было понять, кто источник тепла. Блэк без лишних колебаний разрезал плод складным ножиком и, пока профессор давала указание на другом конце стола, вычерпал все семена в приготовленную склянку, а плод бросил к остальным.

— Спасибо.

Она закрыла склянку с извивающимися червяками и успешно убрала в рюкзак, будто ничего и не было.

— Ох, — ахнула профессор травологии. И все тут же перевели на нее взгляд. В паре сантиметров от ее головы завис плод цапня. Женщина протянула руку и убрала его в ближайшую миску. — Спасибо, мистер Поттер, десять очков за спасение декана Пуффендуя. А вы, Пенелопа, будьте осторожнее.

Гриффиндорцы заулюлюкали, а все остальные захлопали в ладоши. Пуффендуйка зарделась и извинилась перед деканом. Джеймс вовремя заметил цель огурца и тут же очень метко использовал заклинание. Это было действительно четко, учитывая, что он мог промахнуться.

Джейн улыбалась ровно до того момента, когда Северус демонстративно отвернулся от нее и покинул теплицу первым. И все опасения девушки подтвердились.