Вместе до самого конца (гет)

Мари проснулась в темноте. Дрожь била в каждой клеточке, лоб, как и всё тело, покрылся лёгкой испариной. В ушах до сих пор звучал ядовитый смех. Она не помнила, во сколько точно заснула. Кошмар, снова приснился мираж её потаённых страхов.

Убийства, пожиратели смерти, болото, в которое затягивало Регулуса, да и весь мир, голоса змей, собственные страхи, дед, который говорит о том, что они похожи. Начало года оказалось насыщенным.

На прошлой неделе Пожиратели смерти заявили о себе, оставив на месте преступления метку: изумрудный череп, из пасти которого выползает змея. Война разворачивается не на шутку.

Открыв полог, девушка застала крепко спящую Кейт, та свернулась в калачик, будучи полностью одетой. «Только что вернулась».

Мари направилась в ванную и, раздевшись встала под горячий душ. Вместе с водой она пыталась смыть себя всё: страх, тревогу, усталость и недосып.

Эту ночь девушка была на дежурстве. В полнолуние, должно быть, страшно от оборотня, но во время патрулирования было страшно от другого. От липкого шелеста слов в тёмных коридорах Хогвартса, в полном одиночестве.

Это был голос, от которого перехватило дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом.

Она оглядывалась по сторонам, напряжённо всматриваясь в тускло освещённом коридоре, ища шутника, но убедилась в догадке. Голос затихал и двигался. Змея — вот кому принадлежал этот голос. Похожий был у рунеспура. Девушка шла за голосом, внимательно рассматривая пол, стены и даже всматривалась в высокий потолок, но никого не нашла, хотя голос продолжал двигаться и был достаточно громким.

Пульс учащался с каждым шелестом этого голоса.

Мари услышала шорох, освещая путь палочкой, она подалась к стене.

Крыса. Толстая мерзкая крыса проскочила в другой коридор.

«Лучше уж змеи, чем грызуны», — подумала Мари и отскочила от того места, где увидела крысу. Послышалась возня. Девушка решила, что страхов на сегодня достаточно, и поспешила удалиться.

Блайм вовсе не трусиха, но слышать голоса и не видеть, кто их говорит, — сомнительная роскошь.

От всех этих переживаний Мари сама распахнула сознание для страхов. Летом из-за кошмаров дядя Альфард сильно волновался.

Благодаря заботе и разговору с дядей Альфардом об умении говорить со змеями Мари окончательно поняла, что всё не так уж плохо. Мистер Блэк поведал девочке фамилии, в семьях которых встречались талантливые змееусты, среди них оказались и Гампы. Мисс Поттер успокоила свой разум. Эта способность не принадлежала Грин-де-Вальду. Хотя именно ему она и приписывала эту заслугу.

Она наивно надеялась, что отпустила свои страхи. Ведь её худшие опасения не подтвердились. Но нет. Кошмары снова дали о себе знать. Наверное, это потому, что пятому курсу задали изучить боггарта, а это значит, что на этой неделе предстоит встреча с ним.

Если бы Мари могла, то осталась бы под струёй горячей воды хоть до вечера. Но увы…

— Хорошо, что первым уроком история магии, хоть поспим.

— Согласна с тобой, я тоже не выспалась… — выходя из душа, отозвалась брюнетка, — как брат?

Кейт вернулась под утро, полнолуние она, как и всегда, провела с братом.

— Хорошо, ран и царапин почти не было. Полнолуние было достаточно мирным, — рассказала Кейт, а затем её голос стал более растерянным, — как думаешь, у Римуса тоже всё прошло более-менее хорошо?

— Будем надеяться, что да. В одном я уверена точно — его друзья уже оккупировали больничное крыло и кормят и его шоколадом, — улыбнулась Мари, успокаивая подругу.

— Да, ты права. Я рада, что он им открылся. Было бы здорово, если бы его друзья стали анимагами.

Мари прыснула.

— Боюсь, на это у них мозгов не хватит. Но если бы всё-таки хватило, Блэк наверняка был бы павлином или петухом.

В комнате раздался весёлый смех подруг.

Ещё на третьем курсе Мари, будучи в больничном крыле после истории с теплицей, поняла по своей подруге, что та всю ночь не спала. А её заинтересованность в соседе Мари по лазарету была заметна. Блайм сразу поняла, где Кейт провела это полнолуние.

Когда однокурсника выписали, Кейт решила устроить девичник. Она пробралась в больничное крыло, и девочки секретничали, пока обе не заснули на больничной кушетке Мари.

А в следующее полнолуние Рауль Паркер задействовал нужные связи, и Кейт, используя портключ, исчезала на время полнолуния в родную деревню и бегала по лесам Франции.

Мари не была такой отчаянной. Кейт делает всё быстро и в лоб, Блайм другая, она более упертая и терпеливая, медленнее продвигается к цели, но идёт уверенно.

Во время полнолуния брюнетка выстраивала горы книг, вычитывала и искала материал, делала заметки. Ведь в лекарстве нуждается ещё один хороший человек.

К счастью, постоянный шум и гам в стенах больничного крыла после полнолуния говорил о том, что мародёры не просто компания дуралеев, а настоящие друзья.

С того времени Кейт стала тревожиться за однокурсника меньше, зато Мари за подругу больше, ведь её влюблённость была очевидна.

Придав своим лицам хоть какую-то свежесть, подруги отправились на первый урок. Променяв завтрак на сон и душ.

Настроение Мари было таким же хмурым и липким, какой стояла погода за окном.

Противная морось покрапывала на окрестности, довершая мрачную, удручающую картину. Воздух был словно пропитан отголосками людского отчаяния.

Девушка с тяжелым вздохом положила голову на парту и сладко прикрыла веки, мысленно поблагодарив профессора Бинса за монотонность голоса и смертельное терпение к ученикам. Кейт доверила ведение конспектов Барти и прильнула к плечу подруги, мирно отправляясь за ней в страну грёз.

Мародёры поступили проще, променяв парты на свои мягкие кровати.

Римус спокойно спал в больничном крыле. Его вид не был таким израненным, как, например, полгода назад. В конце четвёртого курса, когда друзья стали анимагами, Римус стал легче переносить полнолуния. Да и царапин было значительно меньше, ведь теперь он не сидел в четырёх стенах, а бегал с друзьями по бескрайнему тёмному лесу. И хоть эта невероятно опасная идея может стоит друзьям свободы, но Люпин был счастлив. Теперь в одиночестве не остался ни он, ни оборотень.

К обеду слизеринки опоздали, любознательность Кейт не позволяла покинуть профессора Кеттлберна, не задав ему с десяток вопросов.

В большом зале Было непривычно тихо. Все ученики вчитывались в текст «Ежедневного пророка».

Проходя к своему месту, блондинка ощутила много настороженных взглядов со стороны своего факультета.

На немой вопрос, что случилось, Барти протянул газету.

Колдографии на первой странице не было. В газетах было написано о мрачных событиях. Трое оборотней в это полнолуние напали на маленькую деревушку. В живых не осталось никого, одно лишь месиво.

— Сколько людей там… проживало? — глухо произнесла Мари, накрыв ладонью руку подруги.

Барти, как самый сосредоточенный и спокойный в любой ситуации, оторвался от своих мыслей.

— Поселение считается упадочным, в основном там проживали пенсионеры, но это не точно, отдел по регулированию и контролю популяций, а также мракоборцы наверняка работают на месте преступления.

В зале стояла удушливая тишина, ни шумных голосов, ни звуков посуды, ни движения. Никто не встречал оборотня в полнолуние, но значение слов «разорвали» и «месиво» мог представить каждый.

Паркер поняла, почему все взгляды её факультета косились на неё. Горечь поднималась в ней из самых тёмных глубин. Ей безумно жаль людей, она искренне надеялась на слова Барти, что жертвами оказались только старики, а не молодые семьи и дети. Сколько погибших, сообщат лишь в завтрашней газете.

Что теперь? Министерство из-за троих убийц ополчится на всех оборотней? «Что вообще происходит?».

— Что-то мне подсказывает, что эта провокация была в поддержку…

— Тех самых? Вполне.

— А ты что думаешь, Реджи?

Ответом послужил утвердительный кивок.

Зал стал оживать, тут и там ученики постепенно начинали переговариваться. Кейт напряглась, ожидая реакции людей, которая не заставила себя долго ждать. И теперь каждый в школе считал быть обязанным обсудить и осудить.

Северус недовольно изогнул губы, когда услышал, что его подруга волнуется за Люпина, который странным образом заболел.

— Сев, Римус отличный…

— Он странный… Очень странный. Держись от него подальше.

— О чём ты говоришь?

Северус выразительно посмотрел Лили в глаза.

— Ты не замечала? Всё это время?

— Нет, — отрезала Лили, — Меня вообще не интересует, чем там промышляют мародёры, но отдельно Римус хороший и умный парень. Жаль, что его мама болеет, я и волнуюсь, как бы это не перешло по наследству Римусу.

Между ними повисло молчание, Северус не стал говорить о своих догадках, впрочем, как и всегда. Зачем? Если теперь все его слова жёстко проходили контроль Лили Эванс. Рыжеволосая в который раз просмотрела «ежедневный пророк».

— За окном двадцатый век, а спасения от ликантропии нет… — печально заключила Лили.

— У маглов тоже куча болезней от которых нет лекарства.

— Но ведь…

— Что? Маги намного могущественнее? — скептически поднял бровь Северус и иронично посмотрел на подругу.

Лили часто заморгала, переваривая слова.

— Нет, мы равны! Просто… у волшебников больше возможностей. Прости, все эти новости угнетают.

— Да, если так пойдёт, то оборотни либо всех разорвут, либо заполонят мир. И не думаю, что они сами в восторге… хотя… да, это чума, и надо от неё избавляться.

— От чего избавляться? От тебя, Нюнчик?

Друзья не заметили, как к ним подошёл Поттер со своими друзьями — Сириусом и Питером. И если последний осторожничал, порой чувствовал себя неуверенно и неуместно, то остальные двое всегда вели себя важно. Даже сейчас оба стояли, засунув руки в карманы, с таким видом, словно особы королевских кровей.

Поттер хоть и ответил слизеринцу, но смотрел только на рыжую однокурсницу. И когда поймал её внимание, рука плавно поднялась к голове, ероша косматые, дико торчащие во все стороны тёмные волосы, и с лёгкой ухмылкой продолжал смотреть на Лили.

— Не твоё дело, Поттер, — грубо ответил Северус, не отрывая от него зло полыхающих глаз. Он ненавидел заносчивого гриффиндорца ровно столько же, сколько и Джеймс слизеринца.

К облегчению девушки, Джеймс опустил голову и свой пристальный взгляд с самодовольной улыбкой.

— Ууу… Ты слышал, Бродяга, это ничтожество подало голос. — поправив на носу очки, ответил гриффиндорец и уставился на Северуса.

— Поттер, как ты смеешь оскорблять людей! Может, хватит так заносчиво себя вести?! — Лили схватила Северуса за руку, чтобы тот не достал палочку.

Девушка знала, что такое веселье и шутки, но то, что делали мародёры, ей не нравилось. Она достаточно много раз видела подобное поведение у хулиганов её района. Такие парни считали делом всей жизни показать всем своё превосходство. Петунья часто общалась с такими, а Лили такое не нравилось, она это презирала. Ненавидела таких, и, к сожалению, эта компания была такой же, особенно самовлюбленный очкарик Поттер.

Взгляд Джеймса стал острее, а он напряжённее. Мародёры достаточно долго слушали всё, что говорили окружающие сегодня. К вечеру из больничного крыла должен вернуться Римус, но друзья не хотели, чтобы их ранимый друг слушал все эти обвинения. Разговор Снегга и Эванс уже давно привлёк внимание мародёров. Джеймсу совсем не нравились намёки слизеринца.

— Не стоит этот сопливый твоих забот, Эванс! Слушай, Сохатый, кажется, Нюнчик посмелел! — протянул Сириус и ткнул Поттера в плечо.

— С каким презрением смеет произносить твою фамилию! — выпалил Хвост.

— Как дела у вашего подпевалы? Уж очень бледен он вчера был. Надеюсь, за ночь он окреп. А то после статьи в газете, боюсь, снова станет бледен.

— Что ты несёшь, слизняк!

— Мы, конечно, польщены, что ты волнуешься о нашем друге, но не стоит совать свой кривой нос в чужие дела.

— Вы что, говорить нормально разучились? Северус прав, не стоит пока показывать Римусу газету, зелье, конечно, поможет от простуды, но переживания тоже сказываются на самочувствии.

— Да что ты. Его жалкое мнение никому не нужно!

— Как и твоё ничтожное общество, иди своей дорогой, — ответил Северус.

Джеймс разозлился не на шутку. Настигнув Северуса в два шага, он схватил его за грудки.

— Ты чьё общество назвал ничтожным, Нюниус?

— Поттер, отпусти его! С ума сошёл? — заступилась Лили.

Сириус, наблюдавший за ними, заливисто смеялся, а Питер с ненормальным обожанием поглядывал на Поттера.

— Я сказала, отпусти его немедленно! Успокойся!

— Делаю это только ради тебя, Эванс.

— Не нужно громких слов, Поттер, твои поступки отвратительны.

— Как по мне, отвратительный здесь только он.

— Взаимно! — фыркнул слизеринец, который и не думал отступать.

Послышался свист.

— Кажется, кто-то нарывается, — усмехнулся Сириус.

— Ребята, хватит!

Джеймс отшвырнул Северуса, словно мусор, и отошёл обратно к друзьям, брезгливо вытирая руки о любезно предложенный Сириусом платок. Лили кинула сердитый взгляд на ухмыляющегося Блэка, но тот еле сдерживался, чтобы снова не рассмеяться, а Питер едва ли мог хоть слово сказать поперёк своим друзьям.

— Объясни своему дружку, что лезть в чужие дела — недостойное занятие. — заключил Джеймс.

— Убирайся! — сердито прошипела Лили, помогая Северусу встать.

Лили пристально взглянула Северусу в глаза и крепко сжала его плечи.

— Успокойся, Сев. Поттер просто глупый, заносчивый, самовлюбленный идиот. Ты выше, лучше и сильнее. Не обращай внимания.

Лили улыбнулась, и Северус нехотя ответил ей тем же. Она понимала, что её слова не очень-то его убедили. Чтобы по-настоящему его успокоить, ей следовало пальнуть в Поттера каким-нибудь сильным заклятием. Но чего она этим добьётся?

После уроков ученики стали разбредаться по своим делам. У мародёров они тоже были. Слова и намёки Снегга сильно напрягли ребят.

Снегга нашли у озера — тот уже собрался уходить. Погода стала снова портиться. Всё было идеально, Римус спокойно лежал в больничном крыле, слизеринец снова один, а в эту погоду у озёра вряд ли кто-нибудь придёт его спасать.

Сириус огляделся — и правда, свидетелей было совсем немного. И все они постепенно тянулись к замку, испугавшись наступающей грозы. Питер запахнул ткань сильнее, когда прохладный воздух забрался под мантию.

— Чем обязан? — безжизненно спросил слизеринец.

Сириуса такой интонацией было не обмануть — знал, что за напускным равнодушием скрывается страх. И рука его тоже возле кармана напряглась неспроста.

— Да так, — Джеймс ядовито усмехнулся и чуть заметно кивнул.

Мгновение — и Снегг беспомощно завис над водой, а его палочка оказалась в руках Сириуса.

— Это допрос, — весело сообщил Джеймс. Слизеринец от злобы побелел еще сильнее. — Что у тебя с Эванс?

Северус поперхнулся воздухом. К такому вопросу он не был готов.

— Снова? Сохатый, давай уже сменим пластинку, нам и без уважаемой старосты есть о чём поговорить, — фыркнул Сириус, брезгливо рассматривая палочку недруга.

— Что, ревнуешь? — не удержался Северус.

— Пасть захлопни! — скривился Джеймс, лениво взмахнул палочкой и поймал Снегга у самой воды.

Слизеринец не произнёс ни звука, выносливо терпел издевательства, снова нацепив непроницаемую маску.

— Ты такой слабак, что просишь девчонку защитить тебя. Жалкий противный скользкий Нюнчик. Она скоро разочаруется. Ты недостоин дружить с ней.

— Такому никчёмному человеку, как ты, Поттер никогда не занять моё место рядом с ней.

Рука гриффиндорца дрогнула, и ноги слизеринца по щиколотку оказались в воде.

— Ты жалкое препятствие, — оскалился Джеймс.

Заливистый смех мародёров с холодным поднявшимся ветром прошлись по берегу озера.

— Кажется, он ножки обмочил, — надрывно смеялся Питер.

— Обязательно весь этот цирк? Вы явно что-то замышляете и скрываете! Слишком часто пропадал в прошлом году ваш Люпин…

— Может, ты его уже окунешь? — лениво поинтересовался Блэк.

— Иди к черту, Поттер, и шавку свою забери.

Сириус, не долго думая, замахнулся и швырнул палочку однокурсника к центру озера.

— Отличный пас, Бродяга, — похвалил друга Питер.

Джеймс одобрительно хмыкнул, а из Снегга посыпались ругательства.

— Держись от меня и моих друзей подальше! Не суй свой нос в наши дела. И будь уверен, из-за твоих игр с тёмной магией Эванс пострадает. Если это случится, я тебя из-под земли достану.

Джеймс не удержался, взмахнул палочкой, и тощее тело ненавистного слизеринца упало в воду. Хоть у берега и было довольно мелко, но от падения Северус всё равно был весь мокрый. Джеймс еле подавил хохот, который рвался наружу.

— Ты пожалеешь об этом! — бросил сквозь зубы слизеринец.

— С нетерпением буду ждать, Нюнчик! — не выдержал в конце концов Джеймс и прыснул.

Сириус надменно подошёл чуть ближе к воде и ногой пихнул палочку Северуса.

Насмешливый взгляд серых глаз попал прямо в цель. Унижение полностью охватило слизеринца.

Друзья зашли за Римусом перед ужином и беззаботно рассказывали о планах на Хогсмид. Вроде всё как всегда, но… Римус был неглупым, да и скрыть от ликантропа чувства довольно сложно. Ребята были чем-то озабочены. Колдомедик удручённой и рассеянный, а ученики, заходившие в больничное крыло, чувствовали тревогу, страх, злость, отвращение и ужас. Те же эмоции были и у остальных студентов, когда Римус вместе с друзьями спускались на ужин. Нехотя, но друзья дали ему прочесть новости.

Чудовище. Сейчас гриффиндорец как никогда чувствовал себя ужасом с первой страницы «Пророка». Всё, что говорили вокруг, — правда: тёмные твари, монстры, животные, порождения тьмы.

Друзья кидали на друга сочувствующие взгляды и смогли заставить замолчать часть стола.

«Поддерживали такое же чудовище, как в новостных сводках», — с горечью усмехнулся Римус. А ведь этой ночью он мог так же поступить с одним из них. Разорвать. Укусить. Убить. Мысли об этом съедали изнутри, погружая в самое вязкое болото отчаяния и страха. Хочется убежать, спрятаться, но истина такова — от себя не убежишь. «Я монстр, я и есть тот убийца, что в два счёта разорвёт любого ученика, сидящего сейчас в зале».

Слова директора смогли успокоить многих студентов.

«Интересно, в скольких боггартах я увижу себя?» — думал Римус, когда покидал парадный холл вместе с друзьями.

Мародёры преодолели несколько ступеней, когда услышали возмущённые голоса и вскрики. Оглянувшись, Люпин увидел внизу учеников, нервно стряхивающих с себя воду. Голубые глаза искали источник происшествия, и нашли.

— Прости, но я больше не могу сдерживаться.

— Я заметил. Стоило только Джейн отойти, — удручённо заметил Регулус, стоящий рядом с Кейт.

Блондинка, встав в расслабленную позу, стала выжидать реакции окружающих.

Ещё с обеда она была сильно напряжена, и видит Мерлин, только после того, как она окатила водой людей, выдохнула и наконец-то расслабилась.

— Эй, ты что, полоумная? — рявкнула какая-то девушка.

— Поверь, милая, лучше быть полоумной, чем такой слабоумной и гнилой, как вы, — слизеринка чуть приподняла бровь, насмешливо взирая на собеседницу. — Вам ещё не надоело мусолить одну и ту же тему?

— Погибли люди!

— Конечно, мы будем это обсуждать.

— Это касается всех.

— Оборотни угроза!

Тут и там слышались едкие комментарии.

— Оборотни, говорите… — нарочито медленно протянула Кейтлин. Затем изящно откинула прядь волос назад и улыбнулась самой прелестной улыбкой.

— Если память мне не изменяет, на прошлой неделе было убито в общей сложности… Около семнадцати человек. Все они были убиты палочкой. Конечно, эта тема менее интересна, чем нападение оборотней. Что? Смерть от рук волшебника скучна? — усмехнулась девушка — Зрелище менее захватывающее?

— Ненормальная! — выплюнула девушка, и одобрение последовало от всех присутствующих, кроме факультета Слизерин.

— Ненормально судить, не думая об истине! — холодно ответила слизеринка. — Весь день я только и слушала клевету, чушь, грязь, сплетни, фальшь.

— Оборотни — убийцы! — высказался кто-то из парней.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько оборотней напало на деревню?

— Трое, но это не отменяет того, что они угроза.

— Угроза здесь — только вы со своими длинными языками и пустыми головами.

— Сумасшед…

— Трое нападавших заслуживают наказания и суда. Остальные? Почему вы судите всех? Почему вы так же не судите всех волшебников, ведь и убийцы прошедшей недели — волшебники. Министерство ведёт реестр оборотней, и поверьте, их сотни. Трое из сотни — ничто. Вы думали, каково остальным? Слушать теперь эту грязь, что каждый из вас выливает, не заботясь о последствиях. Вы сами толкаете их на ненависть к себе.

Она это сказала. Да, пусть сорвалась в начале, но зато её услышали. Кейт от души порадовалась, что не сорвалась сильнее.

На мгновение повисла тишина.

— Они звери, — насмешливо произнесла все та же когтевранка. — «Либо гордая, либо глупая», — решила для себя слизеринка.

Губы Кейтлин сложились в мягкую ироничную улыбку, которая органично-странно сочеталась с её острым испепеляющим взглядом.

— Зажиматься по углам, играя на два фронта, — вот что делает человека животным.

В яблочко.

Конечно, для кого-то это пустяк, но не для такой публики, как эта, в числе которых были и двое ничего не подозревавших парней этой когтевранки.

Нужно уметь вовремя использовать нужную тебе информацию.

Новые разговоры сменили старые. И теперь среди учащихся все были согласны с Кейтлин. Самодовольно улыбнувшись, она собиралась уйти, оставив слово за собой, как вдруг ноги приросли к полу.

— Если тебе настолько нравятся магические твари, то приручи себе одного оборотня. Стерва, — скривив губы, сказала уязвлённая оппонентка и, развернувшись на каблуках, попыталась скрыться, уверенная в своём превосходстве.

На Паркер накатила ярость, и она сжала кулаки.

Регулус от досады потёр переносицу. Такого подруга не оставит безнаказанным. Вся выдержка Кейтлин лопнула, как мыльный пузырь.

В два шага слизеринка нагнала соперницу, схватила её за волосы и дёрнула на себя. Девушка повалилась назад, теряя равновесие, но всё же чудом удержалась на ногах.

Не успела она поднять голову, как блондинка взмахнула палочкой.

— Дантисимус!

Кейтлин была беспощадна — эту дрянь за язык никто не тянул. Слизеринка жаждала наказать глупую девчонку, которая не осознавала веса своих слов.

У когтевранки стали неестественно удлиняться верхние резцы, и закончили свой рост лишь у подбородка.

— Ну вот, так даже лучше. Научись думать, прежде чем открывать рот, полезное умение, — оценив своё творение, заключила Кейт, на губах которой расплылась ядовитая ухмылка.

Уязвлённая девушка пыталась выплюнуть какие-то ругательства, но вышли лишь странные звуки.

Хохот и смех разлетелись по всему холлу. Наконец-то хмурость и напряженность этого дня растворилась.

Римус закусил губу. Пора было бы уже вмешаться, хоть Кейтлин и делала это, чтобы донести смысл своих слов до окружающих, но это было жестоко. Он сжал ладонь в кулак, но так ничего и не сделал. Лишь заметил, как зубы когтевранки стали уменьшаться.

— Я бы так оставила, только вот не хочется подводить лучшую подругу, — спокойно сказала Кейт, осторожно ведя по воздуху палочкой, уменьшая зубы оппонентки.

Регулус высушил одежду учеников, а Кейт закончила колдовать, когда улыбка когтевранки снова стала ровной.

— Надеюсь, теперь до тебя дошло, что за брошенные слова получаешь по заслугам.

В глазах пострадавшей девушки набегали слёзы, она кинула злобный пристальный взгляд на Кейт и, собрав остатки достоинства, гордо поспешила удалиться.

Все присутствующие стали улюлюкать и свистеть.

— Что здесь происходит? — внимание окружающих привлёк строгий голос профессора Макгонагалл.

Декан величественно прошла в центр собравшихся учеников. За ней шли Мари и Барти.

Женщина внимательно осматривала своих учеников, ища ответы, но все качали головой, будто всё в порядке.

— Ничего не случилось, профессор, — спокойно и чинно ответили какие-то слизеринцы.

— Мистер Люпин?

Декан обратилась к старосте своего факультета, испытующе посмотрев на парня.

Кейт совершенно не думала, что Римус находится здесь. Совершенно точно стоило бы не искать его глаз, но она искала и тут же отвернулась в другую сторону. Прядь светлых волос любезно спрятала её покрасневшее лицо.

Девушка не боялась наказания или правды, но ей было стыдно оттого, что Римус Люпин увидел её такой. От этого бросало в жар, а кулаки снова сжались. Боясь услышать его голос, девушка прикрыла глаза.

— Всё в порядке профессор. Ничего не произошло.

— Тогда по какому поводу собрание?

Макгонагалл слишком хорошо знала своих весельчаков, поэтому не спешила верить всему, что они говорят.

— Дело в том, — спокойно и уверенно начал сочинять оправдания мародёр, — что профессор Рейнолс попросил Кейтлин Паркер передать, что через пару дней мы встретимся с боггартом.

— Поэтому все мы волнуемся. Профессор сказал не зацикливаться и не бояться. Трезво оценивать ситуацию и не накручивать себя, — продолжила за однокурсника подошедшая к Римусу рыжеволосая староста.

Теперь декан Гриффиндора была спокойна, Лили Эванс — ответственная девушка.

Сдержанно попрощавшись с учениками, заместитель директора пошла вверх по лестнице.

Джеймс присвистнул.

Парень с азартом и легкой ухмылкой смотрел на рядом стоящую девушку, которая сильно волновала его молодое сердце.

— А наша староста не такая уж и тихоня… — невинно подметил парень, игриво приподняв бровь.

Лили нарочито широко улыбнулась и незаметно протянула руку к гриффиндорцу, но тот был занят любованием девушкой и не заметил этот жест.

Мечтательную улыбку смыло с его лица, когда однокурсница сильно ущипнула парня.

Джеймс зашипел.

— Не сравнивай меня с собой, — гордо сказала рыжеволосая и, развернувшись на каблуках, направилась вверх по лестнице.

Мародёры сочувственно похлопали друга по спине, расхохотались и тоже последовали в башню.

Римус обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на слизеринку. Она была в окружении своих друзей. Парень улыбнулся. Гроза миновала, и хмурое удушливое настроение ушло, как прошедшее полнолуние. Эта девушка настоящий ураган, и она снова отвела беду, сама того не подозревая. Парень, заметив повеселевшую Кейтлин, довольно хмыкнул и поспешил нагнать своих друзей.

Уже пересекая последний проём, Римус заметил подлетевшего к нему журавлика. Гриффиндорец, убедившись, что это ему, взял послание.

— Что там, Лунатик? — исходили нетерпением друзья.

Римус спокойно развернул записку.

— Ничего.

Он улыбнулся и пошёл вперёд.

Друзья накинулись на друга с вопросами, но высокий светловолосый парень был как никогда доволен и непреклонен. Он крепко сжимал в руке послание — красиво выведенными буквами в слово «спасибо».

Примечания:

β — Alicia (12.7.21)