Вместе до самого конца (гет)

Примечания:

❗️Диалоги со значком «*» сказаны персонажами на французском языке.❗️

Лавенхем в огне. Магловская неосторожность или скрытая угроза?

Вчера ночью в английском графстве Саффолк в небольшом городке Лавенхеме полыхал один из кварталов, по предварительным данным, в огне сгорело одиннадцать маглов.

Пожар был устранён только после прибытия министерских работников, мракоборцев и сотрудников отдела магических происшествий. После полуторачасовой борьбы с огнём и его последствиями мракоборцы пришли к заключению, что огонь был вызван тёмной магией, но возникновение свидетеля-магла, предоставившего информацию о «неисправности газопровода», подставило под сомнение версию с магией. Свидетеля доставили в штаб для точного выяснения и извлечения правды, после чего он будет передан стирателям памяти.

Также выяснилось печальное известие — среди жертв оказались родители одного из работников министерства — Хезер Уокер, заместителя главы международного бюро магического законодательства. Читайте в следующем номере детали дальнейшего расследования.

Подробности и интервью мракоборца Томаса Бейли на странице шесть.

На первой полосе сегодняшнего выпуска «Ежедневного пророка» было сказано о мрачных событиях. Но, к сожалению, не для всех учеников эта новость была таковой. Поистине серьёзно информацию восприняли маглорожденные волшебники. Что касается учеников, живших в волшебных семьях, то многие не знали даже, что такое газопровод. Но весьма охотно участвовали в спорах и догадках, кто же виноват в пожаре.

— Очень много жертв, какой бы ни была причина, это ужасно. Сгореть заживо, немыслимо… — тихим голосом сказала Мари, обняв себя руками.

— Ночь. Все спали… — так же тихо ответила Кейт.

— Что, если тёмная магия? Мракоборцы очень умные, они не стали бы упоминать этого просто так.

— Министерский работник, думаешь, — спросил Регулус.

— Возможно.

— Твой отец… — посмотрела на друга Мари.

— Даже если я спрошу, он не ответит, — сказал Барти.

— Помните, две недели назад был случай смерти четырёх маглов.

— Это списали на суицид.

— Даже смешно, насколько мне известно, двое из них были женаты, один ухаживал за больной матерью, а третий весьма успешен. Причин для смерти нет, вся полиция Лондона была в недоумении, — спокойно ответила Мари. Друзья удивлённо на неё посмотрели.

— В "Ежедневном пророке" об этом не было сказано.

— Это ведь маглы, тема перестала интересовать волшебников. Алан Брук, когтевранец, сын лондонского полицейского.

— Действительно странно.

— И что маглы? Дело закрыли? — поинтересовался Барти.

— Да.

— Полтора месяца назад пропала целая семья, помните, писали? Как же…

— Терри Луис.

— Спасибо, Барти. Он работал в отделе магических происшествий. Его пропажу заметили спустя три дня. Ни жены, ни детей, ни его самого нет. Страну он не покидал. Они просто исчезли, — рассказывала Кейт.

— Что вообще происходит? Это только сейчас так, или мы раньше не замечали?

— Даже если и не замечали, Мари, то одиннадцать человек невозможно не заметить.

— Рег прав. Мракоборцы найдут причину возгорания.

— Главное, чтобы опять не списали всё на маглов. Насколько я понял со слов отца, глава штаба мракоборцев — мутный тип.

— Ладно, на каникулах, если получится, узнай что-нибудь об этом, — попросила Мари.

— Конечно.

— Вы не забыли, сегодня мы идём в запретный лес.

— Чур, я буду летать высоко, не хочется снова рисковать своими перышками, если какое-нибудь существо опять попытается напасть.

— Хорошо, Барти. Только не потеряйся.

— У меня зоркий глаз.

— И куриные мозги.

— Эй, соколиные, не путай. Киииса…

— Слушай, может, ты будешь мою почту носить?

— А может, вас в зоопарк сдать?

— Ладно, мальчики, мы пошли к себе.

Девочки пришли в комнату, и каждая занялась своими делами, Мари читала, а Кейт писала письмо, нервно вертя в руке перо.

— Слушай, Мари, я тут подумала, может ты… захочешь поехать на Рождество ко мне?

— На Рождество? К тебе?

— Да, я была бы очень рада встретить его вместе. Не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна, но если тебе неприятно или ты боишься…

— Нет-нет, что ты! Я очень рада твоему приглашению, если не стесню вас, то я с удовольствием. Спасибо.

— Это тебе спасибо. Я так рада, что вы есть у меня, — искренне сказала Кейт, подошла к подруге и обняла её, а затем, счастливая, вернулась дописывать письмо.

«Снова приближается этот день», — подумала Мари и продолжила читать книгу.

Как и прошлые года, в канун Рождества, утром, Мари посетила могилу родителей. Но в этом году возникли трудности. У ворот на кладбище стоял мужчина. Он то ли сторожил, то ли кого-то искал. Мари показалось это весьма странным, поэтому она не стала рисковать и попросила домовика отвлечь мужчину. Возложив рождественские венки на могилы родственников, поспешила к выходу. Сегодня девочка не могла оставаться здесь надолго, ровно в 11:00 должен был сработать портключ и отправить её и Кейт в леса Франции. Успев прошмыгнуть мимо уже подходящего, мужчины, Мари вернулась к церкви, где её ждал домовик.

В указанное время слизеринки переместились в пространстве. Мари сжало, сдавило так, что дышать невозможно, а потом резко отпустило, как будто пространство тебя прожевало, а затем выплюнуло. Не успела она встать с земли, как подруга уже спокойно поправила берет и протянула ей руку.

— Ну как тебе? — Мари немного растерялась, ещё не до конца понимая, где она.

— Всё хорошо, хотя нет, думаю, лучший транспорт это метла.

— Зато так быстрее. И причёску не портишь, — рассмеялась Кейтлин.

— Вначале у всех так, — сказал мужской мягкий голос, Мари, сконцентрировавшись на тёмной точке, увидела молодого мужчину.

Шикарный — первое, что приходит на ум. Гармоничные и тонкие черты лица, украшенные шрамами, не иначе, блондин с пшеничным оттенком волос, с ухоженной короткой бородкой на несколько тонов темнее волос, добавляющей брутальность. Яркие выразительные глаза зелёного цвета с жёлтыми крапинками. Довольно высокого роста, с рельефной мускулатурой, которая проступала через джемпер.

— Скоро привыкнешь! — сказал мужчина, помогая Мари встать.

— Брат! — кинулась счастливая Кейт.

«Так это и есть брат Кейт — Рауль?» — опешила Мари. — «Оборотень? Этот невероятно красивый мужчина? Вы шутите? Он похож на литературного персонажа, как в книге, что я недавно читала». — Мари покраснела от собственных мыслей, — «я думала, меня минует участь подростковой влюблённости».

— Рауль, это Мари, Мари, это мой любимый брат.

— Очень приятно познакомиться, сестра много о тебе рассказывала, — добродушно сказал блондин и подал руку.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, теперь понятно, в кого Кейт такая очаровашка, — выпалила Мари и немного растерялась, но брат с сестрой звонко рассмеялись, и Мари тоже прыснула.

— Ну что, пойдём познакомим тебя со всеми, — сказала счастливая Кейт.

— Не волнуйся, один из нас даже мягкие игрушки шьёт.

— Разве вы не на французском говорите?

— Тебя это смущает? *

— Нет, вовсе нет. Просто я приготовилась услышать родной язык*.

— Родной*?

— Да, я родилась во Франции, в городке под названием Шеврёз.

— На берегах реки Иветт? Те места прекрасны своими долинами.*

— Ты не говорила! — встряла Кейт.

— Вот сейчас и говорю, ты ведь сказала, что будешь ждать?!

— То есть я уже три года живу с землячкой?

— Сюрприз! — расплылась в улыбке Мари, затем снова обратилась к Раулю. — Так в каком именно лесу мы находимся?

— Броселиандский лес, — усмехнулся Рауль.

— О-о-о, гениально, спрятаться в лесу, известном своими легендами и мистикой. Сам Мерлин прославил эти места.

— Верно, поэтому людей уже не удивишь стаей оборотней.

— Гениально! — усмехнулась Мари.

— Гениально будет повесить колдофото с Раулем во всю стену в нашей спальне, — пронзала испепеляющим взглядом Кейт свою подругу.

— Это ещё зачем?

— Чтобы Мари больше о себе делилась. Может, ты и поцеловаться в школе успела без моего ведома?

Повисло молчание, и Мари тут же перевела свой взгляд на оборотня.

— Так где тот мастер по мягким игрушкам?

— Ну уж нет, моя дорогая, — схватив Мари за руку, Кейт отошла от мужчины. — Брат, знакомство придётся отложить, сейчас у меня будет допрос. Я просто обязана узнать имя счастливчика, что украл первый поцелуй моей подруги.

— Если честно, это не совсем трогательный момент…

— Что? Тебе не понравилось?

— Да с чего вы взяли, что мне не понравилось? — сморозила Мари и закусила нижнюю губу. Кейтлин нахмурилась, а Рауль тихо смеялся.

— Вы?.. Регулус… как вернёмся в школу, натравлю на него Доркас*! — вернулась к французскому Кейтлин.

— Их и травить друг на друга не надо… * — пробубнила Мари, пряча глаза.

— Девочки, — усмехнулся Рауль и прыснул.

Он был рад, что у сестры появился близкий человек, даже трое. Ведь раньше единственным обществом для Кейтлин были жители этой деревушки.

Знакомство всё же состоялось, а разговор был перенесён на вечер. Он был долгим, сначала о поцелуе, а потом о прошлом. Мари была рада, что не одна знает о своей правде, но ей было страшно, как подруга отреагирует на то, что она внучка Грин-Де-Вальда. Кейт долгое время молчала, перерабатывая информацию. А потом искренне улыбнулась, а тёплые объятия освободили глаза от накопившихся слёз и обид. Когда девочки наплакались, Кейт задала много вопросов и предположений.

— Ты хороший человек, Мари. Я счастлива, что встретила тебя. Не заостряй внимание на том, кто твой дедушка. Ты не Грин-де- Вальд, ты Поттер, хоть у меня и не совсем хорошие впечатления от одного из них… — сказала Кейт, сжав кулаки, припоминая шутки Джеймса. — Будь собой. Тёмная магия может поглотить только слабых духом людей, но ты совсем не слабая. А этих идиотов мародёров я сама отравлю! Хотя можно я…

— Оставлю Римуса? Что, настолько нравится?

— Почему сразу нравится? Он мне просто интересен.

— Ну, я одобряю. Он хороший и честный.

Мари выложила правду и беспокоящие мысли, позволяя себе немного вздохнуть спокойно. Разделить всё с подругой было правильным решением. Кейт приняла Мари без тени сомнения, и это позволило ей расслабиться. Девочки ещё долгое время говорили обо всём и уснули только на рассвете.

Деревушка оборотней оказалась удивительным местом: здесь, в тёмном лесу, вдали от цивилизации, среди стаи оборотней должно быть мрачно и страшно, но всё веяло доверием, уютом и гармонией. Рауль создал маленький мирок для счастья ликантропов. Здесь они не боялись любить, дружить, увлекаться чем-то своим, общаться, заводить семьи. Все здесь были равны друг перед другом.

В центре большого леса деревья росли реже, благодаря этому здесь разместились около пятнадцати деревянных домиков. Каждый из них был красиво оформлен к Рождеству. Из них десять домов были жилые, по числу оборотней. Почти у всех были семьи. Среди супругов оборотней были как маги, так и маглы, дети рождались без признаков ликантропии, единственным недостатком была бессонница, мучившая детей в полнолуние. И лишь у некоторых из них были сильнее развиты органы чувств.

В деревушке были также хижина лекаря, домики для обучения юных волшебников, склад и мастерские. Огромная красиво украшенная ёлка стояла в центре деревушки. Вокруг поселения были установлены сильные чары, что защищают его от оборотней в полнолуние. И даже если кто-то посторонний войдёт в лес, то не встретит оборотня.

— Уж не знаю, какие библиотеки брат перерыл, но даже маги не могут зайти в глубь леса. Больше того, они даже не могут увидеть настоящие размеры леса, не то чтобы найти нас. Брат сказал, что эти места пропитаны магией Мерлина и он её немного перенаправил. В полнолуние оборотни бегают по лесу и не могут ни выйти из него, ни войти в свою же деревню. Всё здесь продумано до мелочей, брат очень талантлив в чарах и организации, прекрасен в общении и умеет к каждому найти подход.

Люди здесь оказались простыми, а оборотни обычными людьми. Это было первым знакомством с оборотнями, и то, что пишут в книгах, и то, что Мари видела сейчас, отличалось. Но однажды Рауль сказал:

— Не питай сильных надежд, да, сейчас мы такие же, как все, но учебники не лгут, монстр есть, и он проснётся в полнолуние. И, к сожалению, мы разорвём любого человека, кем бы он нам ни приходился. Это мучительно и ужасно, такая жизнь ад. Но я… не хочу сдаваться!

Однажды в первые полгода после укуса я хотел сбежать, сбежать туда, где меня никто не узнает, даже надеялся, что меня убьют. Я взял необходимое и покинул свою спальню. Но я так и не смог покинуть дом. Услышав, что ставкой в картах стала моя совсем юная сестра, я понял, что лучше жить с монстром-братом, чем… Поначалу нам было тяжело, мы не оставались в городах больше чем на два дня. Видишь ли, двадцать лет назад таких, как я, истребляли, это сейчас к нам относятся лояльно. Но когда мне было семнадцать, все искоса смотрели на нас, Кейт унижали за родство со мной. Нам не было места ни в одном городе. А восьмилетняя Кейт просто безропотно шла за мной, крепко держа за руку, а на все оскорбления никогда не опускала головы, жестко ставя обидчика на место.

Я вытащил её из грязи и затянул в болото. Когда я это осознал, я хотел… умереть, дать ей возможность нормально жить. Всё изменилось в наше первое полнолуние… это было ужасно. Мы пришли в какую-то заброшенную деревню, я запер себя в доме, всячески оградив его магией, а она была в соседнем. Вой, скрежет, рычание — она слышала всё.

Наутро сестра пришла ко мне, точнее, к моему бездыханному телу. Без капли страха и брезгливости вытирала окровавленные раны, перевязывала, ставила на ноги. Она делала это спокойно, уверенно и заботливо. Мне стало стыдно. Ей было всего восемь, а она терпеливо принимала удары судьбы в тот момент, когда её старший брат спасовал.

Тогда я крепче ухватился за неё как за цель дать нам возможность жить, смириться и идти дальше. Потому что у меня был тот, для кого я должен был жить. Маленькая девочка поставила на ноги оборотня, и благодаря ей я смог создать наш оазис.

— Она тоже очень тебя любит. И спасибо, что поделился и доверяешь.

— Кейт не из доверчивых наивных девочек. И если доверяет тебе, то не просто так. Чтобы ни случилось, я верю сестре, поэтому верю и тебе. Если тебе будет что-то нужно, мы тебе всегда рады, кроме… ну ты знаешь, — усмехнулся блондин.

За эти каникулы Мари прониклась ликантропами, узнала больше о болезни и к каким методам они прибегали, чтобы излечиться. И как оказалось, единственным лекарством для них было смириться с этим и продолжать жить. Не дать ненависти и злобе поглотить себя, а создавать мир вокруг себя.

Счастливая, но в дальнейшем наказанная Кейт рассказала брату о том, что они стали анимагами. Ох… и как же он злился. Но тем не менее Мари заметила, как на лице её брата мелькнула тень улыбки.

Вместе девочки оббежали, наверное, весь сказочный лес в анимагической форме, отдаваясь новым ощущениям, инстинктам, ведь окружающее в глазах животного играет совсем другими красками.

В полнолуние девочкам было разрешено остаться. Именно к этому они и готовились полторы недели до отъезда — тренировались, гуляя по запретному лесу. Каждая по желанию с первого раза обращалася в зверя и так же полностью становилась снова собой. Было ли страшно? Да. Это было немыслимо. Перед полнолунием оборотни выглядели болезненно, они старались не спорить и не конфликтовать. Потому что злость и ярость разгоралась, как спичка. Рауль решил перестраховаться. Оставаться с десятью оборотнями было слишком рискованно. Поэтому был заколдован ещё один участок леса. Там волчица и львица остались один на один с оборотнем — Раулем. Он спрятался от анимагов, не желая пугать их самим процессом обращения. И когда серебряный диск показался на небе из-за высоких могучих деревьев, к животным вышел оборотень. Пару дней назад лес казался сказочным, но сейчас мрачным, полным ужаса. Лапы Мари затряслись, когда раздался вой, львица дернулась, а сердце кольнуло, но волчица стояла стойко и смело. Она знала, с чем столкнётся. Рауль был прав, в Кейтлин есть невероятно стойкий стержень. Это вдохновило Мари для новой работы и цели — помочь ликантропам.

Но было и ещё кое-что. За эти каникулы девочку посетила одна навязчивая мысль. Болезненность, отсутствие на уроках ежемесячно, постоянные шрамы. Всё это наводило на мысль об одном человеке.

В доме Поттеров было шумно, а всё оттого, что на эти зимние каникулы к ним приехал лучший друг Джеймса — Сириус Блэк. Хоть дома и стало шумно, но это был шум счастья и веселья, что, несомненно, радовало родителей гриффиндорца. А друзья светились ярче, чем звезды в самую тёмную ночь.

— А может, ну его? Зачем я ему подарок готовлю, если он идиот слабохарактерный?

— Ну не знаю, Сириус, может, и так, но Регулус твой брат.

— Жополиз — вот он кто. «Матушка расстроится если мы не поедем с ней», — передразнил Сириус брата, — да плевать. Меня совсем не радует встречать праздник у людей, которых я даже не знаю, — злился и распалялся Блэк. — И что они в этой Франции нашли? — буркнул он, всё же упаковывая подарок брату.

— Как бы ты ни распинался, ты всё равно его любишь, я же знаю.

— Неважно.

— Да к тому же круто, что тебе не надо домой ехать, и… эти каникулы… — растягивал слова Джеймс.

— Мы, — подхватил Сириус.

— Отрываемся! — крикнул Джеймс.

— По полной! — также воскликнул Сириус.

В дверь постучали, и в комнату заглянула Юфимия.

— Джеймс! Сириус! — с доброй улыбкой сказала хозяйка, — переодевайтесь и спускайтесь вниз. Через тридцать минут.

— Хорошо, мам, — возвращая улыбку матери, сказал Джеймс, — мы как раз отправляем последний подарок.

Джеймс начал переодеваться, а Сириус продолжил трамбовать коробку разными сладостями.

— Слушай, а ты не боишься, что Эмили разнесёт, как бочку, от такого количества сладкого? — усмехнулся Джеймс.

— Эмили? — недоумённо поднял Сирус взгляд на друга.

— Да, от которой ты уже штук пять писем получил за два дня, которые провёл здесь.

— Твою ж мандрагору… Я совсем забыл про неё, — ответил Сириус и, эмоционально всплеснув руками, зарылся ими в свои волосы.

— Как? Как можно забыть про девчонку с которой уже месяц ходишь в обнимку? — смеялся лучший друг.

— Вот появится у тебя, с кем ходить в обнимку, то поймёшь. Хотя нет, дружище с таким гнездом вряд ли, — надменно фыркнул Блэк, отчего получил от друга.

— Ничего, думаю, мой лучший друг не оставит меня одного, — наигранно ответил Джеймс.

— Ладно, как вернёмся, найду нам классных девчонок.

— Девчонок? А как же твоя?

— Да как-то неинтересно стало.

— О-о-о, на тебя так девчонок не хватит.

— С твоим-то взрывом на голове, я думаю, хватит.

— Кому это тогда? Ты вроде всем отправил.

— А, это? Ну, это… приятелю! Точнее, бывшему приятелю.

— И зачем ему, раз вы не общаетесь?

— Ну, это сложно понять даже мне. Но я хочу, чтобы он растолстел от такого количества сладкого.

— Мда… и подарок, и месть одновременно. Да ты гений!

Этажом ниже на кухне поместья Поттеров сидел Флимонт и мирно пил чай, взгляд его был направлен в никуда, он вспоминал события сегодняшнего дня, затем снова возвращал взгляд на газету. Переворачивал страницу за страницей и вновь углублялся в чтение.

В последнее время происходило много странных вещей. На страницах Пророка всё чаще стали мелькать заметки об исчезновении волшебников, даже целой семьи, и убийстве маглов. Но были ещё и убийства, о которых умолчали, замяли дело, не предав огласке. А тайное следствие и поиски убийцы не дали никаких результатов. Одна из таких папок «секретно» была о работнице отдела по регулированию и использованию магии, полгода назад. Она долгое время не появлялась на работе, а потом… женщину нашли в её квартире, всё её тело было изуродовано. Убийца издевался, не скупясь на самые гнусные тёмные проклятия. А на полу у её тела было выжжено «Грязнокровка». Поттер лично вёл это дело. Были и ещё подобные случаи. И всё это случилось с волшебниками, которые были рождены от магглов.

Среди чистокровных ходили слухи о неком Волан-де-Морте, цели которого были неясны, но он активно собирал сторонников. Флимонт и ещё пара работников Министерства думали, что именно он причастен к жутким убийствам и исчезновениям, но глава штаба мракоборцев без прямых улик и слушать их не хотел.

Поттера-старшего не покидала мысль, что всё это слишком масштабно, не просто серийные убийства. И если министерство не начнёт действовать, это может стать большой провокацией и приведёт к настоящей войне.

Мистер Поттер помнил рассказы отца о войне с Грин-де-Вальдом, который в своё время почти добился власти. Это было ужасное время, полное крови и убийств. Столько невинных было убито, как магов, так и маглов, а сколько искалеченных и израненных судеб. Чего стоит убийца Чарльза Поттера и его семьи. Месть — вот что двигало убийцей. Он мстил за смерть своей семьи, поэтому отомстил тёмному волшебнику, убив его внебрачную дочь вместе с семьёй. Дочь, что и знать не знала отца, хотя и отцом он не был, лишь надругался над бедной девушкой семьи Гамп во время войны.

Флимонт снял очки и устало потёр переносицу. — «Я как чувствовал, что это всё плохо кончится для брата. Чарльз, мне не хватает тебя… Но всё же кто навещает тебя?» — Главу семьи тревожила мысль, что каждый год в день смерти брата кто-то навещал его могилу. Сколько бы Флимонт ни думал, никто не мог знать о том, что Чарльз похоронен здесь. Мало кто в Великобритании знал о семье Чарльза Поттера, да и о смерти, спасибо Дамблдору, но даже если и знали, то как нашли? Во Франции были установлены муляжи их могил. И никто не знал, что они тайно были похоронены здесь, на родовом кладбище.

Навязчивая идея о том, что кто-то рядом и наблюдает, стала чаще посещать мракоборца. Поэтому в этом году он решил оставить одного из подчиненных у ворот кладбища. И подозрительно, что фонтан, который уже много лет служил просто памятником, ни с того ни с сего заработал, да так сильно, что трое подоспевших волшебников, в том числе и мракоборец, что оставил пост, не могли совладать с обилием воды. Очень странно, всё это в то же время, что и эти нападения и пропажи.

Мужчина не хотел это признавать, но чувство, что что-то поистине тёмное надвигается на всю страну, как приближение войны, надолго засело у него в голове. Он боялся и не хотел отбирать детство у своего сына.

На кухне показалась Юфимия, она подошла к столу и поставила на него коробку. Флимонт убрал газету подальше и посмотрел на жену.

— Снова нападения? — спросила она, взмахом палочки накрывая на стол.

— Пока нет, но это не означает, что их больше не будет.

Женщина глубоко вздохнула. Работа мракоборца была опасной и требовала постоянного нахождения начеку. Её сердце сжималось всякий раз, когда муж уходил на работу, а вечером опаздывал.

— Не волнуйся, — улыбнулся Флимонт, лаского дотрагиваясь рукой до руки жены. — Всё будет хорошо, я тебе обещаю.

— Это только что принесла сова, — она указала на коробку, — я уже проверила, это пирог, и он безопасен.

— Опять? Что-то это уж очень подозрительно, — нахмурился мужчина и взмахом палочки отлевитировал пирог из коробки к себе. — Ты уверена в безопасности?

—Да, домовики бы точно распознали угрозу. Твой коллега, он что-нибудь видел?

Мужчина покачал головой.

— За все время там прошла лишь девочка с небольшим чемоданчиком.

— Из местных?

— Не могу сказать, она была в капюшоне.

— Странно, почему венки лежат везде, кроме могилы маленькой Джейн?

— Может, они не знают, кто она, или делают это намеренно. В любом случае в этом году мы упустили незнакомца. В следующем году я сам туда пойду и буду следить.

— Джейн… Бедная девочка. Сейчас бы играла с Джеймсом, как и раньше.

В это время сверху спустились мальчики. Флимонт и Юфимия тут же надели маски весёлых и спокойных родителей, чтобы скрыть все волнения и страхи от своих детей.

— Добрый день, мистер и миссис Поттер! — вежливо поклонился Сириус.

— Доброе, милый, но мы ведь уже говорили. Тётя и дядя, — ласково улыбнулась женщина, — а тебе бы поучиться манерам у Сириуса, Джеймс.

И как только женщина отвернулась, мальчишки показали друг другу языки, отчего глава семьи весело рассмеялся. Да, атмосфера в доме Поттеров была по-настоящему семейной, тёплой и заботливой. Не та, что в родном доме Блэков, где был вечный холод и постоянное напряжение.

— Ммм... какой запах, — протянул Джеймс.

— Это точно, пирог очень вкусный, мис… тётя, — сказал Сириус который уже справился с обедом. Тут Джеймс уловил пристальный взгляд отца и перевёл взгляд на коробку, стоявшую на другом столе.

— Ох уж эти фанатки, — закатил глаза Джеймс и вальяжно откинулся на стуле, задрав нос кверху.

— Фанатки? У тебя-то? — усмехнулся Сириус — Джим, дружище, — наигранно вздохнул друг, — мы ведь уже говорили об этом. Пойми. Ты на лицо не очень, смирись, и хватит придумывать фанаток.

Договорить ему не дал захват Джеймса, который спустя мгновение взъерошил красиво уложенные волосы Блэка. Высвободившись, они немного позабавились, оббегая стол. Отчего всё семейство смеялось на их маленькую перепалку.

— Ну вот, теперь мы выглядим совсем как братья, — рассмеялся младший Поттер, складываясь вдвое, видя помятый вид аристократа. Громкий тёплый смех наполнил стены дома счастьем и весельем.

— Это напомнило мне, как мы с братом часто веселили так окружающих, — с мечтательной улыбкой сказал Флимонт, — мы часто соревновались, и это всегда заканчивалось смехом… как же повезло декану Гриффиндора, что мы с Чарльзом поступали в разные года, — ребята внимательно слушали. Джеймс знал, что отец нечасто говорил о брате, и от этого его рассказы были ценнее. — Но зато все эти года, что мы учились, Гриффиндор всегда был лидером и каждый год брал кубок по квиддичу.

— Я слышал, что ваш брат был чемпионом мира.

— Да, верно. Ловец. Но недолго. Вскоре, как получил этот титул, он ушел из спорта и осел во Франции.

— Помню, как он частенько тренировал Джеймса и Джейн, хоть им и было по семь лет. Они оба выполняли красивые виражи. Наверное, она стала бы прекрасным игроком в квиддич. Вместе с ней вы достигли бы небывалых высот. И наверняка положительно влияла бы на тебя, Джеймс, — произнесла задумчиво Юффимия, и на кухне повисло молчание.

— Джейн? — спросил Сириус, не понимая, отчего эта неловкость.

— Да, Джейн Поттер. Моя сестрёнка, — тихо произнёс Джеймс. И в это время к Сириусу подлетели три рамки с колдографиями.

На одном были двое малышей, которые спали рядом, один придвинулся ближе к другому и сладко зазевал. Невольно Сириус улыбнулся. Он посмотрел на второе фото, на нём детям по шесть лет, на лицах детей застыли счастливые улыбки, Джеймс закрыл глаза сестре, а в следующий момент девочка взяла брата за нос, а другой рукой начала ерошить его волосы. На третьем фото была семья — статный широкоплечий мужчина в красивом костюме сидел, рядом с ним элегантная милая женщина, а между ними сидела девочка и держала родителей за руки. На лицах тёплые добрые улыбки. Девочка заставила Сириуса задержать на ней взгляд.

— Так, значит, у вашего брата была семья? Невероятно, а мы думали, что он так и не был женат.

— Да, брат не хотел, чтобы об этом знали. Именно поэтому он ушел из спорта и стал мракоборцем, — как-то сухо, нет, даже печально сказал Флимонт.

— Она милая, — тихо сказал Сириус, рассматривая Джейн, которая счастливо смотрела на него, а затем, привстав, целовала в щёку отца, затем и мать.

— Будь осторожен, мой мальчик, — Сириус посмотрел на женщину, и та хитро улыбнулась, — видишь ли, Джеймс очень ревнивый. Когда к Чарльзу приезжал его ученик, наш сын совсем не отходил от сестры. Мальчик делал ей комплименты и пытался ухаживать. Отчего постоянно получал от Джеймса по ногам, — старшие рассмеялись милой наивности своего чада. Сириус прыснул и толкнул друга в плечо.

— А что, он ведь совсем стариком для неё был, — насупился Джеймс.

— Ну да, при этом постоянно повторял: — «Она моя!» — добавила женщина, выдавая новую волну смеха.

После трапезы ребята побежали на улицу, где вовсю шёл пушистый снег. Мальчишки резвились и играли в снежки. К вечеру вернулись домой абсолютно мокрые, но невероятно счастливые. Уже лёжа в кровати, Джеймс смотрел в потолок и думал.

— Спишь?

— Нет.

— Слушай, Джеймс. А почему ты никогда нам не рассказывал о своей сестре? — Сириус всё вспоминал, где же видел эту девочку.

— Как ты заметил, никто не знает о том, что у дяди была семья. Отец говорил, что тем самым дядя хотел обезопасить семью, он был отличным мракоборцем, у него было много врагов. Поэтому мы не распространялись об этом, а теперь и нет смысла. — он тяжело вздохнул и потянулся к тумбочке, достал маленькую коробочку и сел на кровать. Сириус последовал его примеру.

— Дело в том, что я не помню её, — с какой-то болью сказал гриффиндорец, — летом, за полгода до трагедии, у Джей произошёл магический выброс, я был рядом с ней… — Джеймс не отводил тоскливый взгляд от открытой коробочки. — Все мои воспоминания о ней стёрлись, всё то время, что провели вместе. Колдофото, на котором запечатлена вся их семья, было сделана специально, чтобы я видел её и пытался вспомнить. Последнее, что я помню это её испуганный голос. «Джей». Так мы звали друг друга, — мальчик печально усмехнулся, — Джей и Джей. — Джеймс протянул коробочку лучшему другу. Сириус увидел аккуратную золотую подвеску с буквами JJ.

— Совсем не помнишь? Как обливиэйт?

— Нет, я всё помню, стёрлись лишь место и люди в нём, начиная с момента, как впервые попал в дом дяди. Сознание не помнит, но вот сердце. Когда смотрю на её снимок — испытываю любовь, нежность и желание защитить, а когда смотрю на подвеску, — мальчик оттянул горловину футболки и достал идентичный кулон, — испытываю трепет, желание поскорее увидеть и подарить её Джей. — Он постарался улыбнуться и посмотрел на друга.

— Видимо, она тебе была действительно дорога, парные подвески?

— Да, мама сказала, что я очень хотел подарить её на Рождество Джейн, — Джеймс убрал подвеску и откинулся на кровати, — вот так я и узнаю о сестре из рассказов родителей. Поэтому я ничего и не…

— Я всё понял.

— Спасибо.

— Но она правда очень миленькая.

— Заткнись и спи, Сириус.