Вместе до самого конца (гет)

Утром Поттер встретили счастливые улыбки друзей. Тёплые слова поздравлений и объятия — что может быть лучше родных и дорогих людей…

— Итак, предлагаю не засиживаться и выдвигаться, — посмотрев на часы, сказал Барти.

— Куда?

— В небольшое путешествие, — загадочно подмигнув подруге, ответила Кейт.

— Мы принесли одежду.

— Что ж, заинтриговали.

Именинница зашла за ширму, чтобы переодеться. Ноги уже хорошо передвигались, хоть были слабы.

Когда к друзьям вышла Джейн, на её плечи легла дорожная мантия. Остальные уже были готовы к путешествию.

— Любопытно… мы за пределы замка? — поинтересовалась брюнетка, лукаво улыбаясь.

Регулус отразил улыбку подруги и галантно предоставил ей свой локоть, который тут же обвила девичья ладонь.

— Мы за пределы твоей фантазии. Нам пора, — объявил Барти и повёл Кейт вперёд.

— А… — остановила друга Поттер.

— Мадам Помфри в курсе, — успокоил девушку Блэк, уводя её из больничного крыла.

Четверо друзей покинули замок, ученики которого спускались в Большой зал на завтрак.

На вопросы Джейн друзья сохраняли молчание и переводили тему разговора.

Позади остались центральные двери и главные ворота. Кейт предусмотрительно достала крошечную метлу, и через минуту Джейн сидела на метле.

Подростки шли до Хогсмида пешком, а Поттер летела рядом с ними.

Друзья побеспокоились о ногах подруги, ведь Барти поклялся колдомедику на журнале учёта больных, что позаботится о самочувствии девушки.

Достигнув Хогсмида, они свернули в ближайший дворик. Кейт, достав какой-то пергамент, покрутила его в руке.

— Портключ?

— Совершенно верно.

— Так, и куда же мы? — интерес Джейн зашкаливал, щекоча её сознание.

Возможность покинуть стены замка и деревушки вместе с друзьями была уникальна и великолепна.

— Это ты узнаешь через минуту, милая.

Кейт выставила перед собой пергамент, и все четверо взялись за него. Но Регулус всё же взял Джейн свободной рукой за руку, на случай чего.

Утро Джеймса также выдалось счастливым, в окружении верных друзей. Даже Лили поздравила Поттера и подарила ему улыбку, а не хмурый взгляд.

После завтрака парень в компании Римуса поднялся в больничное крыло, чтобы поздравить ещё одну именинницу. К его полному удивлению и даже беспокойству, в лазарете слизеринки не оказалось.

Мадам Помфри сообщила гриффиндорцам, что друзья забрали Блайм с собой, куда и когда вернутся, было неизвестно, но Альбус Дамблдор дал своё разрешение.

— Слушай, а Паркер тебе ничего не сказала? Когда они вернутся?

— Я вообще-то все эти дни был с вами.

— Наверное, потому что ты избегал буйную блондиночку.

— Она не буйная.

— Это ты Сириусу скажи да Нюнчику, которые глазом моргнуть не успели.

— Вот и радуйся, что ты под раздачу не попал. Всё было по делу, заслужили.

— Да, с виду тихий парень, но вкус у тебя странный.

— Не пойму, о чём ты.

— Да, да…между вами только книги.

— Посмотрим по карте, когда они вернутся.

— Они? Мне только Блайм нужна, — подмигнул Джеймс и пихнул друга.

Поттер по-дружески смеялся над Лунатиком, который так наивно делал вид, что не особо увлечён личностью Кейт Паркер.

Гриффиндорец с вечно взъерошенными волосами и очками досадливо почесал затылок, посмотрев на подготовленный подарок в своей руке.

Сегодня он обязан увидеться с Блайм, ведь и у неё сегодня день рождения. Такое забавное совпадение, которое невозможно проигнорировать.

Четверо слизеринцев оказались в каком-то уже зеленеющем саду.

Джейн чуть оступилась, но, к счастью, сильные руки Регулуса не дали ей упасть.

— Итак, добро пожаловать в Кентербери.

— Что? Ну вы дали, это ведь…

— Круто! — самодовольно заключила Кейт.

— Но как?

— Что ж, вчера нам с Регом пришлось применить всё своё очарование, чтобы директор и декан с колдомедиком нас отпустили.

— Вы мои герои! — пропела брюнетка, кинувшись с объятиями на друзей.

— И это ещё не всё! — деловито и гордо объявил Регулус, поправив свои тёмные волосы.

— Что ещё?

— Чем известен Кентербери?

— Ммм… это религиозный центр Великобритании. Собором, — хлопнула в ладоши Джейн, вспомнив уроки приюта, — Церковь, аббатство, развалины замка Норман.

— Ну это и так понятно. Что ещё?

Девушка пожала плечами и развела руками, лучезарно улыбнувшись.

— Итак, от юго-западной части Кентербери и до деревни Чилхэм располагается магическая территория, и совсем недавно там построили просто колоссальное поле для квиддича.

— В преддверии Чемпионата Европы, — вставила Кейт.

— Точно.

— Сейчас, конечно, ещё не такое большое мероприятие, но тоже невероятное.

— Кубок Лиги, — объявил Барти и с торжественной улыбкой на губах достал из мантии четыре билета на игру.

Джейн позабыла о слабости в ногах и подпрыгнула на месте, издав радостный писк. Ребята, дав девушке время обуздать эмоции, выдержали паузу.

— Паддлмир Юнайтед против Сканторских стрел.

— Вы шутите? — обалдела Джейн, не веря своему счастью.

— Не-а, — прыснула блондинка и распахнула свою мантию, продемонстрировав шарф тёмно-синего цвета с логотипом двух скрещенных камышей.

Ликованию и в то же время растерянности Поттер не было предела. Расцеловав друзей и чуть не задушив их в объятиях, волшебница бодро, чуть не подпрыгивая, пошла к выходу из заброшенного сада.

Вступив на пешеходную зону, девушка полностью доверилась умному навигатору — Барти Краучу.

— Время до матча ещё есть, предлагаю посетить Кентерберский собор.

— Шутишь? Там полдня не хватит, чтобы всё обойти.

— Ты-то откуда знаешь? Ах, ну да, уже всю историю городка поднял, — покачала головой Кейтлин.

— Кто-то же должен вводить вас в курс дела, а то ты любую башню будешь считать замком или собором.

— Эй, я что, отсталая?

— Заметь, ты сама спросила.

— Я вот только надеюсь, что матч не продлится неделю, — заметил Регулус.

— Но если что, места в здешним подворье у нас забронированы.

— Да, Кейт, но вряд ли эти бронирования обрадуют профессоров в Хогвартсе.

— Не волнуйтесь, Паддлмир Юнайтед быстро одержит победу.

— Скантарские Стрелы тоже не промах. Их новый ловец прекрасно выискивает снитч, а финты…

— Ему не справиться с Эдриком Грином, он безупречный ловец.

— Безупречный? Только вот в летнем матче он упустил крылатый мячик.

— Была гроза! — вскинулась брюнетка.

— Оу, ребята, успокойтесь, мы поняли, что вы болеете за разные команды.

Кейт, отлучившись в местное кафе, вернулась к друзьям и вручила каждому по мороженому.

Барти сказал поздравление и четыре разных мороженых встретились, будто бокалы, закрепляя это шуточным ударом.

Так четверо подростков пошли по каменной брусчатке улицы, окружённой непрерывным рядом прекрасных домов с типичными нависающими верхними этажами. Многочисленные здания с деревянными каркасами сменились площадью с кафешками, украшенными комнатными цветами.

Кто-то из маглов уже сидел за столиком, читая газету и попивая утренний кофе. Мимо проехал почтальон на велосипеде. Девочка в красивом платьице шла за руку с элегантной седовласой бабушкой. На одном из балкончиков второго этажа женщина ухаживала за маленьким рассадником цветов, напевая какую-то мелодию. Из приемника здешнего кафе играла одна из композиций популярной магловской группы Битлз, которую так любят Джессика и Люси.

Обычное утро обычных маглов, которые даже не догадываются о том, что через несколько часов за городом состоится грандиозная игра лиги по квиддичу. Сегодня, в день её рождения.

Юнайтед просто обязаны победить.

Джейн вспомнила, как когда-то она шла по такому же уютному магловскому городку с родителями.

Маленькая девочка лет семи с восторгом рассматривала окружающих, будто те были пришельцами. Она была знакома с магловской частью города во Франции, но никогда до этого не видела Англию.

Мариэтта Поттер шла с не менее спокойным лицом, тоже в первые приехав в Великобританию. Девочка сидела на могучих плечах отца. Его большие тёплые ладони грели ноги Джейн, крепко удерживая и не давая ей упасть. Отец рассказывал о городке, их традициях и новых достижениях английского министерства магии. Мама задорно смеялась над шутками и комплиментами отца. Ради этого дня Чарльз Поттер взял недельный отпуск, чтобы попасть на матч родной команды. Перед игрой отца пустили в шатёр, где игроки готовились к игре.

Поттера встретили улыбками, свистом и братскими объятиями. Мариетта с дочерью предусмотрительно оставались в стороне, не желая демонстрировать положение бывшего ловца сборной Великобритании.

На трибунах счастливый мужчина нарисовал маленькой дочери полосы тёмно-синего цвета. На вопрос, кто же из его женщин красивее, Чарльз признался, что у него два сердца, каждое из которых похитили миссис и мисс Поттер. Именно в этот день девочка, Джейн Мари Поттер, стала фанаткой команды Паддлмир Юнайтед. Именно в ней отец провёл лучшие годы молодости и встретил своё счастье.

Четверо подростков посетили прекрасно сохранившийся собор. Он был огромен, чрезвычайно пышно и сложно украшен — часть декора сохранилась с глубокой древности. Старинные витражи, средневековые статуи, резное дерево, предметы и мебель тех давних эпох. Ребята во всём проводили параллель между Собором и его территорией и Хогвартсом.

Террасы, коридоры, потолки, статуи, внутренний двор, дух средневековья — всё было в точности как в школе волшебства. Кейт предложила даже подкинуть идею о расписных витражах профессору прорицаний.

Это было удивительное место, ребятам было очень приятно прогуливаться по окрестностям, а время летело по-настоящему незаметно. Но без сожаления ребята отправились дальше. При пересечении границы, разделяющей мир маглов и волшебников, слизеринцев охватила лихорадка предстоящего события кубка лиги.

В толпе собравшегося народа четверо друзей шли цепочкой, держа друг друга за руки. Здесь были разные люди разных возрастов, но то и дело ты встречал или темно-синий окрас с золотыми камышами или светло-голубой с серебряными стрелами. И главная особенность — только счастливые лица, полные энергией перед просмотром матча.

Ребята заняли места на трибуне, и Кейт бодро достала из дамской сумочки необходимые краски. Ребята раздобыли шарфы, флажки и другую атрибутику. Свисток — и игра началась.

Эмоции и дух соперничества были на пределе. Хоть в Хогвартсе всё довольно дружно, но здесь, на настоящем стадионе, всё было в сто раз лучше. Крики, улюлюканье, кричалки, комментарии, шелестящий звук проносящихся игроков, запах травы, скорость, адреналин. Всё это заряжало, вдохновляло.

И кажется, уже через час Джейн просто сорвала голос, болея за любимую команду.

Как Поттер и предсказывала, к вечеру Паддлмир Юнайтед одержали победу и прошли в полуфинал.

Снова доверившись навигатору, Барти провёл ребят к общедоступному камину, оттуда они попали в Дырявый Котёл. Опять камин — и ребята уже в домике одного из магазинчика в Хогсмиде.

В гостиной Гриффиндора снова была вечеринка. Сливочное пиво лилось рекой, и, что уж там греха таить, не только оно. Всё было великолепно. Веселье, танцы, игры, смех. Только именинника даже в этот день расстроила староста, отказавшись подарить ему поцелуй. Но не только это подпортило настроение Джеймса. За окном уже стемнело, а он так и не поздравил Блайм. Он не раз отвлекался и вопросительно смотрел на Римуса, но тот махал головой. Сириус был, как всегда, в разгаре веселья: признавался в искренней дружеской любви к другу, пил и отдыхал в компании Мэри Макдональд. Что ж, она хорошо заботилась о нём, и Джеймс был спокоен, хотя Сириус всё ещё был немного напряжен.

Когда Римус вернулся с миссии картоведа, Джеймс сразу по глазам понял, что слизеринцы вернулись.

Джеймс вырвался из толпы знакомых и поднялся наверх, чтобы взять приготовленный подарок и мантию-невидимку.

Джеймс вернулся к друзьям спустя пару минут. И дождавшись, когда Мэри покинет своего возлюбленного, поделился своей задумкой.

— Я не пойду, — холодно быстро ответил Сириус.

— Ты серьезно?

— Да. У неё есть своя компания.

— Она… Мерлин, после того, что произошло…

— Мы достаточно отблагодарили и бегали к ней.

— Бродяга, я согласен с Сохатым, нужно проявить банальную вежливость.

— А ты теперь всегда будешь прыгать на задних лапках перед ней из-за секрета?

— Это тут ни при чём! — отрезал Римус.

Сириус холодно оскалился.

— Мой ответ — нет. Я остаюсь.

— Я тоже думаю, что вся эта ситуация неуместна. Это твой праздник, Сохатый! А ты собираешься слиться, оставить друзей и пойти к слизеринке. Ребята не поймут.

— Это мой праздник, Хвост, и я решаю, как его проводить! Смотри, все уже забыли, по какому поводу гуляем.

— Всё же я думаю, Бродяга прав: мы не настолько близки.

— Ладно, как хотите. Луни, ты со мной?

Римус кивнул в ответ.

— Сириус, может, потанцуем? — спросила подошедшая Мэри, заметив, что Джеймс и Римус отходят. — Что-то случилось?

Мэри заметила перемену в парне, поэтому обеспокоилась.

Блэк был хмур. Ничего не ответив, он допил содержимое стакана.

Гриффиндорцы всё ещё оставались в гостиной, да и вообще здесь царили невообразимый гвалт и суета, невозможно было протолкнуться, поэтому исчезновение двоих парней вряд ли заметят.

Подходя к больничному крылу, парни заметили, как на карте трое слизеринцев спрятались в нише недалеко от входа в лазарет.

Переглянувшись, ребята пожали плечами и, стянув с себя мантию-невидимку, подошли к тайному убежищу.

— Бу! — напугал слизеринцев Джеймс и заглянул. Кейт дернулась и хотела издать характерный звук, но Барти вовремя прикрыл ей рот ладонью. — Что здесь делаете?

Римус выглянул из-за плеча друга.

— Хороший вопрос. А вы что здесь забыли?

— Мы пришли к Блайм.

— Так поздно?

— Её не было весь день!

— Как узнал, что она здесь?

— Интуиция, Паркер.

— Может, потом поговорим? А то сейчас кто-нибудь придёт.

— На этаже чисто, — успокоил ребят Римус.

— Отлично, давайте поболтаем. Так что вы здесь делаете? — не уступал Джеймс.

— Ждём, пока мадам Помфри уснёт. Мы применили зелье сна.

— Вы что?

Дверь больничного крыла робко приоткрылась, испугав подростков, но из неё вышла слизеринка.

— Ну наконец-то.

Счастливая Джейн обернулась на голос, но, заметив двух гриффиндорцев, зависла.

Джеймс расплылся в улыбке и, сверившись с часами, объявил:

— С днём рождения! Успел.

Парень подошёл к девушке и протянул ей подарок.

Джейн, удивленная, приоткрыла рот и захлопала глазами. Она приняла упакованный подарок.

Девушка потянулась к маленькой сумочке, которую прихватила с собой. Вчера брат дважды приходил и наверняка был и сегодня. За время общения с Джеймсом она узнала, что он, так же как и она, болеет за Паддлмир Юнайтед. И к счастью Джейн, попав на матч, она смогла достать подарок для Джеймса, ведь с пекарством в этот раз у неё не сложилось. Интересно, ждал ли он пирог? Или вовсе забыл?

— Держи. С днём рождения, Джеймс Поттер.

— Ты серьезно? Эдрик Грин? — громко воскликнул парень, получив шиканье от остальных.

На брошюрке с изображением ловца команды Паддлмир Юнайтед была выведена подпись с одним лишь словом — «Дерзай». Пока парень подбирал слова, девушка достала из сумочки коробочку и протянула брату.

Джеймс оторопело потянулся к деревянной простой коробочке и, открыв её, нашел там золотой снитч. Маленький мячик почувствовал свободу, когда мужские пальцы вытащили его из тесного плена. Крылышки раскрылись и энергично замахали, так и мечтая пуститься в полёт.

— Это? — чуть хрипло спросил Поттер.

— Это снитч, пойманный Грином на сегодняшнем матче против Скантарских стрел, счёт 560 — 370.

Эмоции, одни эмоции заставили парня схватить Джейн и покружить её. Девушка заливисто тихо рассмеялась, как и Джеймс.

Гриффиндорец не смог остановить нахлынувшую радость.

— Ты была сегодня на матче? Как? Где?

— Друзья сделали сюрприз, и мы отправились в город Кентербери, там и состоялся матч лиги.

— Обалдеть! И как? Невероятная атмосфера, правда? А как… — парень приподнял руку со снитчем.

— Ну, это все благодаря Кейт. Я могла только протянуть ему буклет для автографа и глупо пялиться на него, — честно призналась Джейн. — Кейтлин было проще.

— Я что? Я только сказала правду и намекнула на твой день рождения.

Барти фыркнул, Регулус прыснул.

— Что?

— Попробуй откажи такой напористой милой леди, — уточнил Крауч.

— Не слушай его, Римус, он бесстыже приукрашивает действительность.

По дружный смех Джейн открыла подарки от Джеймса. Там оказался новый котелок со всем необходимым для варки зелий.

— Я подумал, что ты очень часто проводишь время за зельями и пользуешься, прости, старьём профессора Слизнорта. Было бы здорово иметь свои более комфортные и современные инструменты.

— Ух ты, спасибо. Я и правда провожу много времени за котлом.

В самом низу лежала книга. «Хоббит, или туда и обратно» — прочла девушка на обложке новой книги. В сердце как-то кольнуло, странной догадкой.

— А это от меня, — сказал Римус и поднёс коробку шоколадных лягушек и какие-то травы, упакованные в красивую корзинку.

— Думаю, пригодится.

— Угодили? — удовлетворённый реакцией девушки на подарки, спросил Поттер. — Это ещё не всё, — парень снял маскирующие чары и призвал с дальнего подоконника блюдо с ароматными жареными крылышками и несколькими бутылками сливочного пива, взятыми с собственной вечеринки.

— Какая вкуснотища… — растаяла Джейн.

— Я ведь говорил, можно было начать с этого.

— Ну… — девушка посмотрела на своих друзей с немым вопросом. У них были планы на вечер, но прогонять гриффиндорцев было сверхнеблагодарностью. А ей так хотелось отпраздновать день рождения с Джеймсом. Друзья согласно кивнули и улыбнулись. — Если у вас нет планов, может, отведаем все это вместе?

— Да, мы не против.

— Отлично, — расплылся в улыбке Джеймс.

— Я думаю, стоит сменить нашу локацию.

— Бар прав. Есть предложения? — спросила Кейт.

— Может… Думаю, заброшенный кабинет подойдёт.

— Хорошо, тогда мы перенесём оборудование.

— Оборудование? — спросил Джеймс.

— Верно, мальчики. Скажите, вы когда-нибудь смотрели кино?

— Кино? — поинтересовался Римус.

— Неважно, узнаете.

Неожиданно за спинами подростков раздалось мяуканье.

— Черт. Филч.

— Он спит.

— Спит?

— Ну да, как видите, мы подготовились.

— Это миссис Норрис, видимо, она не захотела угоститься рыбкой. — Паркер спокойно подошла к подносу с крыльями и, взяв одно, пошла навстречу к настороженной кошке. — Привет, милая, не хочешь угоститься вкусняшкой? — животное принюхалось и, не почувствовав ничего подозрительного, начало есть. — Умница, хорошая девочка, — ласково говорила девушка. — Ты ведь не будешь против, чтобы мы с друзьями пошли отдыхать, да и тебе пора. — Кейт, пока говорила, палочкой водила над головой кошки, и через пару минут, когда мясо было съедено, та задремала. И блондинка, взяв пушистое создание, положила его на подоконник.

— Путь свободен.

— Очаровательно, правда, Рем? — спросил Джеймс, пихнув друга в ребро. Светловолосый гриффиндорец с мягкой улыбкой наблюдал за слизеринкой. Встретившись с её глазами, он стал счастливей, словно зачарованный.

— Да, — ответил Люпин, оторвавшись от такого неприлично долгого контакта с чужими глазами.

Слизеринцы поднялись на восьмой этаж, а гриффиндорцы с девушками пошли в заброшенный класс.

Благодаря сообразительности и интересу к магловской техники, братья Пруэтты смогли заставить проектор для фильмов работать без электричества. Регулус и Барти вдохнули в механизм мощи, чтобы техника смогла работать в стенах школы. А Кейт добыла киноплёнку. Всё же её связи поражали.

Первые минут двадцать слизеринцы рассказывали гриффиндорцам о мире кино. Затем, после начала фильма, они веселились от завороженных лиц Джеймса и Римуса.

Вечер проходил как никогда легко и спокойно. Барти и Регулус чувствовали некую скованность от непривычки в общении с мародерами. Но после выпитых бутылок сливочного пива и бутылочки ароматного рома из семейных запасов Паркер парни нашли общие безопасные темы.

Было далеко за полночь, когда Барти подмигивал и жестикулировал Кейт, чтобы та действовала. Но блондинка точно одеревенела от близкого присутствия Римуса. Парень не показывал своего интереса, но в темноте кабинета во время фильма он бросал взгляды на сидевшую рядом слизеринку.

После истории с полнолунием они так и не разговаривали. Так легко было избегать девушку, когда они были в разных концах школы, и так сложно оторвать от неё глаза, когда она так близко от него.

Достаточно лишь протянуть руку, и их пальцы встретились бы у общего блюда с закусками. Она лишь потянула к себе ноги, сидя на полу. Лёгкое касание их ног заставило парня напрячься. Он застыл и искоса посмотрел на блондинку. Та улыбалась, глядя на изображения, отображённые на стене.

Она не заметила этой мелочи, а у него участилось сердцебиение. Он напрягался, а она этому могла только радоваться. Кроме того, ей хотелось, чтобы он смотрел и обращал на неё больше внимания.

Коварная слизеринка выжидала мягкого и пушистого Римуса, чтобы схватить и не отпускать. От этих мимолётных взглядов и прикосновений сердце плавилось, как и все естество Кейтлин Паркер. Тихоня Люпин с его приятной улыбкой так и манил её.

Джейн погладила переплёт новой книги. Толкин. Повесть — сказка о приключениях хоббита. Она давно хотела обзавестись этой захватывающей историей, и вот она в её руках.

Она раскрыла её и, прикрыв глаза, вдохнула манящий запах. Свежая типографская краска на хрустящих страницах странно опьяняла ароматом.

В голову ненароком пришли воспоминания. Мягкий пол, свет Люмоса в тёмном лазарете, пристальный взгляд рядом сидящего однокурсника.

Джейн снова оказалась сидящей на полу рядом с Блэком. Такое болезненно-приятное воспоминание…

— Нравится запах?

Девушка повернула голову всё так же вправо, заведомо зная, что это уже не Сириус.

Тёплые карамельные глаза смотрели на неё через стёкла круглых очков.

— Да.

Джеймс улыбнулся.

— Эта книга… как догадался, что она мне понравится?

Девушка затаила дыхание, ожидая ответа.

— Бродяга, в смысле Сириус, достал. Мы все вместе благодарны тебе за Римуса.

— Спасибо, — сказала девушка, прикрыв глаза. — Я… это я была под оборотным тогда, в Хогсмиде, — призналась брату Джейн, заглянув ему в глаза.

Поттеры сидели рядом друг с другом, пока четверо остальных что-то бурно обсуждали.

Джеймс не ожидал такой прямоты от слизеринки, но чувствовал, что она хочет поговорить об этом, поэтому он ждал, внимательно смотря на неё.

— Вчера мы поругались с ним. Он…

— Узнал об этом, — закончил за неё Джеймс, догадываясь, что было в письме из дома. Брови парня взлетели вверх и он медленно выдул воздух из лёгких. — Это как-то связано с его родителями?

— Да. Я притворилась им, чтобы попасть в семейную библиотеку. — Девушка, заметив, что Джеймс хотел задать вопрос, опередила его. — В специальную библиотеку, доступ к которой был только у Сириуса. Сейчас, когда я размышляю об этом, то я, наверное, понимаю его негодование.

— Да, ну ты выдала… В библиотеку хоть попала?

Она кивнула.

— Благодаря этому я смогла усыпить Римуса.

Джеймс нахмурился.

— Держись подальше от всего этого. Я безумно испугался за тебя. Благодарен тебе за ту ночь, но… не делай так больше. Я, конечно, дурак и задира, но терпеть не могу тёмную магию. Она того не стоит. Не рискуй собой, пожалуйста.

Брат с какой-то надеждой посмотрел на Джейн, выжидая ответа.

— Впредь я буду осмотрительней и осторожней.

Джеймс усмехнулся, понимая, что она не отказывается от своих позиций.

— Если поймаю тебя за подобным, пощады не жди, — предупредил её гриффиндорец, прищурив глаза. Девушка фыркнула и хотела ответить, но парень продолжил: — а насчёт Сириуса не волнуйся. Он остынет… Для моего друга семья — это запретная зона, куда никому нельзя ступать. Если я правильно понимаю, ты проникла в его семью, примерив на себя его жизнь. Прикоснулась к чему-то слишком личному, тем самым окатив его ледяной водой. Не знаю, как для девушек, но для парней это что-то вроде чести, я далеко не праведник, но и у меня есть понятия гордости, чести, принципы. Знаешь, всё то, чему учит отец. Я, правда, не так идеален, как он, но что-то в голову всё же матушка вложила, — парень прыснул. — Нашу гордость уязвляют определённые вещи. Знаю, это эгоистично, но мы от этого чувствуем себя неполноценными, жалкими. И это больно ранит. Я говорил, что с откровениями и умозаключениями у меня всё плохо.

— Нет-нет, спасибо, что поделился. Я рада, что… мы поговорили.

Джеймс протянул Джейн стакан со сливочным пивом и сказал тост:

— За ошибки!

— И возможность их исправить, — предложила слизеринка. Соприкоснувшись бокалами, Поттеры отпили их содержимое.

— Слушай, я хотел спросить, почему ты зовёшь меня «Джей»?

Девушка помедлила, прежде чем заглянуть брату в глаза. Начались щепетильные вопросы, и этот был самым лёгким.

— Мне просто так нравится. Если тебе не нравится, то…

— Нет, я не против. — Джеймс закусил губу, желая узнать ещё что-то. Джейн насторожилась. — А почему друзья…

— Ребят, может, снова сыграем?

— А может, уже пора спать? Ты завтра не встанешь. Мы с Регом устали будить тебя эти дни.

— Вы можете ходить в женские спальни? — удивился староста Гриффиндора.

— У нас есть свои секреты, — похвастался Регулус.

— Вот это да, — удивился Джеймс.

— Думаю, Барти прав, пора отдыхать.

— Ладно, идём. Только не забудь о желании, Блайм!

— У меня неплохая память, Поттер. Это вот ты не забудь! И постарайся как следует подготовится к СОВ. Я жду превосходно по зельям.

— Выше ожидаемого!

— Хотя бы.

За это короткое, как подросткам казалось, время ребята успели не только посмотреть фильм и умять блюдо жареных крылышек, но и весело провести время. Игры и соревнования закончились тем, что оба Поттера теперь должны были выполнить желания друг друга. В постель подростки легли только к трём часам ночи, отчего все наверняка обзаведутся тёмными кругами под глазами.

Наутро Джейн уже была свободна от контроля мадам Помфри. Завтрак и занятия до обеда она посетила вместе с друзьями. Травология и астрономия не составили труда для девушки, которая ещё не могла издать ни одного заклинания. В обед директор произнёс воодушевлённую речь и объявил весенний бал, который состоится в эти выходные. Новость осчастливила всех девушек Хогвартса, да и не только их. На предстоящую неделю головы юных волшебников были забиты отнюдь не уроками и экзаменами.

Джейн, закончив трапезу, пошла вместе с Барти в подземелье, когда увидела не самую приятную картину.

Счастливый Блэк уже обзавёлся новыми отношениями в лице Мэри Макдональд.

Сириус заметил уже выпущенную из больничного крыла Блайм в компании друга. Заметил, но даже бровью не повёл. Лишь громче смеялся, догоняя свою новую девушку.

Зачем он это делал? Чтобы показать, что позавчерашняя ситуация вовсе не повлияла на него.

А ведь он сам хотел подарить ей магловскую книгу, судя по восторгу маглорожденных, она интересная.

Заливистый счастливый смех Мэри был заразителен, и он смеялся вместе с ней, подхватив её через плечо, но… Почему-то радость была поверхностной, не доходило до чего-то важного. Он ещё просто не остыл, не успокоился после выходки брата и Блайм. Всё скоро придёт в норму, как было раньше.

Чужое мнение о его жизни и отношениях в семье его не касается, как не касалось и раньше. Сейчас он твёрдо решил, что всем доволен.

За этот день он уловил осуждающий взгляд Эванс и собственного брата. Зная о причинах или догадываясь, он делал вид, что не знает. Сириус Блэк хорошо умел избавлять себя от нравственных терзаний.

Сейчас Джейн всецело отдала себя рецептам и ингредиентам, но вовсе не зельеварения. Перед ней стояла задача — примирение с самым великим и строгим волшебником. Альбус Дамблдор так больше и не навестил её больничном крыле. Лишь Фоукс прилетел к девушке рано утром в день рождения и принёс краткую записку и шоколадных лягушек.

Открыв свой блокнот, Джейн приступила к приготовлению пирога. Только от большого количества ингредиентов слизеринка решила расщедриться и приготовить пирог с патокой для Джеймса и лимонный пирог для директора. Она была невероятно довольна празднованием дня рождения с братом. Поэтому хотелось поделиться своей радостью с ним. Настроение после вчерашнего дня было прекрасным, поэтому омрачать себя новыми отношениями Блэка совершенно не хотелось. Девушка твёрдо решила выкинуть заносчивого гордеца из своих мыслей.

Поттер позвала для компании Монти, тот был счастлив помочь своей хозяйке. Как и всегда, новый рецепт получился из ряда вон плохо, поэтому девушка с привычным фырканьем взялась замешивать тесто снова.

Монти то и дело подавал хозяйке нужные продукты и приспособления. Пара эльфов попытались предложить волшебнице помощь и самим всё испечь, но девушка была непреклонна.

«Я напиток живой смерти могу сварить, что, я лимонный пирог не осилю?!»

К вечеру выпечка все же сдалась. Места не совсем симпатичные Монти предложил украсить лимонными дольками, так она и сделала. Поблагодарив эльфов за терпение, брюнетка собралась отпустить своего домовика, как вдруг была застигнута врасплох.

— Монти, отнеси это в комнат…

— Она сегодня же пошлёт Сохат…

Дверь, ведущая на кухню, открылась, и послышался голос Блэка.

— Возвращайся к Тонксам, молча, — успела тихо проговорить девушка своему домовику, и тот с хлопком исчез, прежде чем серые глаза пригвоздили слизеринку к полу.

— И снова привет! — приветливо сказал Римус, увидев однокурсницу. Волшебница, застуканная на месте преступления, выдала улыбку.

— Как самочувствие? — поинтересовался гриффиндорец, проходя вглубь кухни за другом.

— Чудесно. Сейчас собираюсь к директору, хочу помириться, — непринуждённо затараторила девушка, обернувшись к столу и в панике пряча пирог с патокой на блюдо. Она проклинала все на свете из-за своей неспособности колдовать.

— Ммм… Какие ароматы… Лимон и… Патока? — принюхался Римус, невольно обращая внимание друга.

— Ты готовила? — невзначай спросил Сириус, с интересом принюхиваясь сам.

— Я пробовала приготовить лимонный пирог, вроде… Получилось. Как запах? — Волшебница нервничала, желая поскорее исчезнуть отсюда.

— Пахнет отменно, — похвалил девушку староста. — Мне жаль, что с директором так вышло.

Джейн поспешно поставила поверх пирога с патокой пирог с лимоном и прикрыла крышкой.

Римус, уловив пару определённых запахов, не стал обращать на это внимание, заметив волнение и страх, исходивший от однокурсницы.

Сириус с прекрасным чутьем собаки тоже уловил знакомый запах.

— Не понимаю, о чем ты, Римус. Я спешу. Пока.

Попрощавшись с парнями, девушка покинула кухню. И какой дементор её взбаламутил испечь пирог Джеймсу?

Сириус проводил девушку странным прищуренным взглядом, пока Римус просил домовиков приготовить еды.

Сбежав от мародёров, которым чуть не попалась наиглупейшим способом, девушка миновала стража-горгулью. Поднявшись по лестнице, Джейн постучала в закрытую дубовую дверь, в ответ — тишина. Потянула за ручку, дверь поддалась, приглашая слизеринку войти.

— Профессор Дамблдор… — позвала Джейн, но первой отозвалась птица.

— Привет, Фоукс, — поздоровалась девушка. Феникс величиной с лебедя сидел на золотой жердочке рядом со столом директора школы, сияя алым оперением с лимон­ной подпушкой. Взмахнув длинным хвостом, он приветливо посмотрел на гостью. А затем опустил голову навстречу ласковым прикосновениям руки. Птица уже привыкла к этой приятной традиции со стороны девушки. — А где твой хозяин?

— Профессор Дамблдор отлучился по важным делам, милая леди! Думаю, вам стоит подождать его в кресле, а лучше прийти позже. — портрет одного из директоров, немного заносчивой статной женщины, смотрел на ученицу.

— Добрый день. Так и сделаю, — учтиво отозвалась Джейн, не любившая эту тётушку.

— Останьтесь, милая. Это же Джейн, ученица директора.

— Тем не менее!

Джейн перестала вникать в спор портретов и поставила на стол директора лимонный пирог, оставив второй под крышкой блюда. Её взгляд прошёлся по массивному столу.

Чем директор занимался всё это время? Почему сегодня его глаза проходили мимо Джейн, так ни разу и не взглянув?

Странно, но обычно в кабинете Дамблдора она чувствовала себя гораздо спокойнее: будто заходила на безопасную зону замка. Но сейчас здесь как-то одиноко. Стол завален книгами и пергаментом, а хозяина нет.

Джейн вскинула глаза на стену позади сто­ла. На полке старая, залатанная Волшебная шляпа, которая вечно умничала. Рядом с ней в стеклянном футляре покоился ук­рашенный рубинами серебряный меч Годрика Гриффиндора, основателя факуль­тета Львов.

Джейн часто говорила директору, что это нечестно и ему следует отыскать раритетные вещи всех основателей, чтобы сохранить историю. Открыть кабинет-музей основателей.

Девушка подошла ближе и стала рассматривать меч, затем стеллаж с редкими и даже причудливыми волшебными артефактами и инструментами.

Чёрный шкафчик на подставке был неплотно закрыт, из щелки падала яркая мер­цающая полоска света.

«Омут памяти».

Слизеринка бросила взгляд на Фоукса и, немного помедлив, подошла к шкафчику и решительно потянула на себя дверцу.

В никому не заметном месте, в шкафчике, директор хранил некоторые воспоминания. Хрустальные флакончики хранили, по-видимому, важные или плохие моменты жизни. Именно оттуда Альбус достал скляночку с воспоминаниями о Грин-де-Вальде.

Любопытство и интерес вкупе с отсутствием хозяина кабинета были слишком провоцирующими.

Взяв одну из дальних склянок, слизеринка поднесла её ближе к лицу. Содержимое — серебристо-белое вещество — тяжело кружилось и завивалось.

Краем уха девушка слышала, что некоторые директора на портретах, которые присутствовали здесь, уже бесповоротно углубились в свои воспоминания и спорили. Шляпа мирно спала, а Фоукс никогда не был ревнителем честности.

Джейн вылила содержимое в омут памяти и, не теряя времени, опустила голову.

Кабинет Дамблдора покачнулся, Джейн всосал в себя черный ледяной водоворот, и она полетела головой вперед внутрь сосуда.

— Что происходит, Ал? Даже я понимаю, что этот Геллерт одержимый. — коренастый юноша возраста Джейн стоял рядом с молодым Альбусом.

Девушка, сразу заметив их сходство, признала в нём Аберфорта.

— Гриндевальд неплохой человек и лишь хочет изменить мир к лучшему, вносит свои идеи.

Аберфорт нахмурился, явно несогласный с братом.

В слове «этот» слышалась максимальная концентрация ненависти и презрения. Эмоции переполняли младшего брата, который никогда не пытался их скрывать.

Альбус устало выдохнул.

— Он безответственный, только и мечтает сделать что-нибудь, вляпаться во что-то.

— Он один из умнейших людей, которых я встречал. И это ты вечно вляпываешься в неприятности. Мы с ним хорошие друзья.

— Я не такой умный, как ты, брат, но я пытаюсь понять, что происходит? Что вы планируете? Над чем размышляете?

— И зачем тебе это понимать?

— Потому что мне страшно, Ал. Ариане страшно. И ты совершенно этого не видишь. Ты будто помешался. Забыл о нас!

Аберфорт злобно на него посмотрел, но тут же усмирил свой пыл и не стал бросаться на рожон.

К удивлению Альбуса, в словах младшего брата не было ни тени угрозы. Он говорил настолько сдержанно, насколько было возможно в данной ситуации.

Альбус от удивления открыл рот и обречённо покачал головой.

— Аберфорт, послушай, — приобняв младшего брата за плечи, он почувствовал, как тот резко напрягся всем телом, — вы самое дорогое, что у меня есть. И я никогда вас не брошу. Что бы мне ни предлагал Геллерт, что бы я ни хотел осуществить сам, я понимаю свою ответственность за вас и никогда не брошу вас ради других целей.

— Значит, всё-таки предлагал что-то, — юноша сбросил руку брата и фыркнул. — Хватит заговаривать мне зубы своими речами! Ты совсем погряз в своих глобальных планах вместе с ним. Ты забыл о семье! Ариане плохо! Можешь проваливать хоть на край света. Я сам позабочусь о ней.

— Не говори ерунды! Тебе нужно вернуться в Хогвартс и закончить обучение.

— И оставить сестру на тебя? Она весь день будет сидеть взаперти, пока ты читаешь свои дурацкие книжки, пишешь письма Элфиасу, грезишь о славе с этим идиотом и с горечью протираешь свои кубки!

— Ариана и так сидит в четырёх стенах! Хуже не станет! Я опечален. Да! Не об этом я мечтал, пока завоевывал все эти награды! Я хотел другого! Путешествовать, исследовать! За меня всё решили, но я здесь! С тобой и Арианой. Я оставил своё светлое будущее ради вас! А ты ведёшь себя, как неблагодарный кусок дерьма!

Поттер ещё никогда не видела такого напора и эмоций у директора. Он будто взорвался, не в силах держать все свои мысли под контролем.

— Это он, он толкает тебя на подобные мысли!

Послышался шум, и из-за деревьев вышел светловолосый красивый парень.

Утонченные черты лица, острый подбородок, голубые глаза. Он точно знал свою ценность и важность. Небрежность, высокомерие и грация.

— Ты!

— Доброго времени суток, друзья. Не хотел мешать, просто не люблю, когда обо мне говорят за спиной.

Голос высокого юноши был бархатный, притворно спокойный и внушительный.

Сейчас Джейн чувствовала, как дед злится.

— Геллерт… — предупредил Альбус, но тот в очередной раз прервал его жестом руки.

— Все в порядке, Альбус. Мы просто поговорим. Чем я тебе насолил, Аберфорт?

Младший Дамблдор перевел злобный взгляд с Грин-де-Вальда на брата и обратно. Сглотнув, он ответил:

— Ты портишь нам жизнь! До твоего появления у нас все было по-другому. Мой брат был другим. Он заботился о нас, ставил семью выше собственных интересов. Но пришёл ты, и теперь все его внимание полностью сконцентрировано на тебе и каких-то бредовых идеях. Ариана плачет по ночам, потому что ей страшно, она боится остаться одна. И мы ждем, когда Альбус нас оставит, потому что ты полностью одурманил его своими эгоистичными мечтами. Из-за тебя Ал ведёт себя так, будто бы мы вовсе перестали для него существовать. И только ты в этом виноват.

— А может, я просто помог ему раскрыться? Понять, что эта дыра не для него.

— Замолчи, Геллерт!

— А что тогда для него? Величие королей?

— Именно. Подающий надежды магическому сообществу учёный погряз в какой-то дыре мира и начинает заботиться о семье, вместо того чтобы приносить миру пользу и построить блестящую научную карьеру! Это вы эгоисты, не дающие ему раскрыться!

Альбус напрягся и хотел уже возразить.

— Что? Я вижу тебя насквозь, Альбус. Не лги самому себе. Ты жертвуешь всем ради семьи, парень должен понять это.

Слова Геллерта ударили по самому больному месту. Сжав кулаки, Альбус злобно нахмурился и кивнул.

— Ненавижу тебя за это.

Геллерт как-то странно рассмеялся, заставив Аберфорта нахмуриться и сжать в руке палочку.

— Тебе не понять, Аберфорт. Твой брат такой же, как и я. Мечтает взять то, что заслуживает!

— И что же это? Сила? Власть? Неужели желание, чтобы твоё имя знали все, важнее, чем твоя семья? Ответь мне! — младший Дамблдор был в ярости, не понимая стремлений брата.

— Да, я хочу помочь этому миру! Чтобы моя жизнь не прошла для него бесследно. А вместо этого — Годрикова впадина и семья! Прости. Ты просил правды — я ответил. Но я всё ещё здесь… потому что вы мне…

— Какая жертва. Вы два идиота. О Мерлин… великие умы. Вы оба эгоистичные придурки, желающие жить только для себя. Говорите, что хотите помочь миру? Искать истину? Истина в жизни! В её сохранении, смешно, но… в её приумножении. Даже такой юнец, как я, понял слова родителей о любви. Она — истинное благо! Видишь? А ведь я далеко не гений, а разгильдяй.

— Нет, ты видел? — Геллерт повернулся к Альбусу, — он считает, что мы с тобой ведём себя эгоистично.

— Да, ты сделал моего брата эгоистом! Ты подонок, Геллерт!

— Я сказал прекратить, Аберфорт! — рявкнул старший брат.

Рука Геллерта дернулась, он направился прямиком к Аберфорту, оттолкнув Альбуса от себя. Сжав руки в кулаки, он резко выпрямился. Положив руку под пиджак, он нащупал свою палочку, но доставать её не стал.

— Я всего лишь хотел подтолкнуть твоего брата к тому, для чего он создан. И, к сожалению, роль няньки ему не подходит. В отличие от таких глупых остряков, как ты, Аберфорт.

— Твои глупые планы канут в Лету! Тебя забудут, как глупца, вознамерившегося перевернуть мир. Вы оба будете гнить в полном эгоистичном одиночестве. Ты этого хочешь, Ал?

— Хватит! — резко выпалил Альбус и встал перед Геллертом. Он видел, как тот держал руку на своей палочке, и знал, что именно с этой стороны он ее обычно хранил. — Успокойтесь, оба! Я никуда не еду, а ты возвращаешься в Хогвартс. Не волнуйся, я позабочусь об Ариане.

— И какой ценой, Альбус? Это не сделает твою сестру нормальной. Вместе мы могли бы ей помочь! Разобраться с этим! Волшебники не должны страдать, как твоя сестра. Из-за маглов твоей сестре пришлось столкнуться со страхом и ненавистью.

— Она столкнулась с непониманием.

— Именно. Вместе мы объединим магов. Мы сможем помочь ей, всем…

— Не смей впутывать в это нашу сестру!

— Твои жалкие речи о любви не помогут ей! Глупый мальчишка, ты разве не понимаешь, что стоишь на пути у своего брата, ты и…

— Прости, Геллерт, но здесь я согласен со своим братом, сестра нестабильна. Но если мы все успокоимся…

— О, нет, Альбус, — Геллерт положил свободную руку ему на плечо, сделал пару шагов назад, обходя друга. Дамблдор-старший, пытаясь сохранять самообладание, не отступал от него ни на шаг, преграждая дорогу к младшему брату. — Он меня оскорбил, и я хочу, чтобы он извинился.

— И не подумаю! — твёрдо ответил Аберфорт и перехватил рукой свою палочку покрепче. Хоть он и рассчитывал на помощь брата, но к немцу у него не было никакого доверия.

— Да я же тебя заставлю, юнец.

Джейн поднесла ладонь к губам, чувствуя ярость и силу своего деда. Напряжение и общая неприязнь между ним и Аберфортом зашкаливала. И это было большой угрозой для последнего. Молодой директор это прекрасно понимал, их магические способности сильно разнились.

После своих слов Геллерт достал палочку и быстро крикнул «Круцио», направив заклинание на Аберфорта.

Девушка испугалась.

Всё было как в тумане. В воздухе царили страх и отчаяние.

Погожий день стал хмурым и ветреным, или это сила магии восторжествовала над природой.

Альбус достал свою палочку и стал защищать изнывающего от боли младшего брата, пытаясь обезоружить своего друга. А Геллерт наносил новые проклятия. Он пытался устранить препятствие в виде старшего брата, чтобы подобраться к младшему.

Вспышки заклинаний проносились с такой скоростью, что невозможно было понять, кто их послал.

Аберфорт, придя в себя, вступил в дуэль. Директор разрывался, успевая отбросить брата в сторону, чтобы тот прекратил, и сбрасывал проклятия Геллерта.

Началась общая схватка.

Дед применял заклятия, не стесняясь тёмной магии. Движения его были плавными, легкими и быстрыми. Он не произнёс ни слова, только невербальная магия, так же как и Альбус.

Девушка увидела неподалёку худенькую девочку приблизительно своего роста и сложения. Она была светловолосой и бледной. Глаза её были широко раскрыты, губы дрожали. Страх. Она боязливо пробиралась ближе к дуэлянтам. Глаза бегали от одного к другому, озираясь на яркие вспышки и дергаясь от резких звуков.

Что заставляло её идти вперёд? Она была беспомощна, беззащитна, напугана, но она шла.

И Джейн могла понять, слышала её шёпот.

«Ал. Абер. Альбус… Аберфорт… Мальчики».

Её трясло, знобило.

Джейн кричала, звала девочку, позабыв о нереальности происходящего.

Вспышка заклятия ударила в метре от светловолосой девочки, и тут Поттер упустила её из виду.

Чёрное жидкое облако хаоса прошло сквозь слизеринку. Деревья, что стояли вблизи, разнеслись в щепки. Но это вовсе не привлекло внимание трёх парней, возле которых и так всё взрывалось.

Джейн, спотыкаясь, побежала вперёд, озираясь в поиске младшей Дамблдор, но, к своему ужасу, не находила. Яркие вспышки пересекали пространство холма. Аберфорт полетел на землю, откашливаясь, пока двое друзей скидывали и возвращали заклинания соперника. Мгновение, и посреди сражения появилась Ариана.

Один взгляд в родные глаза. Ореол света. Толчок и последний вздох.

Пронзительный крик слизеринки.

Тело девочки, словно тряпичная кукла, упало прямо в руки Альбуса, поздно заметившего перед собой тёмное облако и следом младшую сестру.

Казалось, в этот момент время остановилось, как остановился и поток кислорода в импульсивных юношах.

Альбус упал на колени, обхватив Ариану. Он поспешно проверил её пульс и, не услышав дыхание, заглянул в ее пустые зрачки.

Он звал её, хлопал по щекам, и буквально уже через минуту, когда понял, что произошло, кричал что-то неразборчивое.

Аберфорт, спотыкаясь, со всех ног нёсся к брату и сестре. Он упал рядом, кричал на брата, спрашивал, дергал сестру за руку, но та была бездыханна.

Джейн подошла ближе, поравнявшись с окаменевшем дедом. Всё его тело было напряжено. Он не двигался, не моргая смотрел на ужас, который натворил, он будто не дышал.

Девушка посмотрела на Грин-де-Вальда, но он смотрел сквозь неё.

Он смотрел на труп сестры Альбуса и на него самого.

Голубые глаза были полны ужаса и разочарования. Ему было страшно.

Альбус Дамблдор был в истерике, он обнимал тело сестры и винил только себя в том, что произошло. Прося прощения у неё и моля вернуться.

Аберфорт рыдал безмолвно, бил кулаком по земле, не имея сил произнести ни слова.

Дед был белым как полотно, он отшатнулся и пошёл прочь на ватных ногах, переходя на бег.

Он испугался, что это он убил Ариану. Он уничтожил дружбу. Он не мог смотреть в глаза человеку, который ему доверял, после всего того, что случилось. Он потерял союзника.

Альбус повернул голову в сторону Геллерта, посмотрел на него полными боли и отчаяния глазами, но тот уже уходил прочь.

В Ариану попало заклятие, ставшее причиной её смерти, но кто именно выпустил его, неизвестно.

Даже Джейн, будучи просто наблюдателем, не могла сказать, кто именно выпустил заклятие, которое отразил Грин-де-Вальд.

Она тихо плакала, как плакали двое братьев над телом своей сестры. Видела в глазах директора бескрайний океан боли и печали.

Девушка чувствовала, как текут слезы, как ужас холодной липкой паутиной опутывает тело, как сознание погружается во мрак чужого горя.

Слизеринку захватило ощущение полёта вверх. Поляна бесследно растаяла. На мгновение воцарился мрак, затем медленный кувырок, и девушка призем­лилась прямо на ноги. Глаза затмевали слёзы, она тяжело дышала, будто её легкие стиснули оковы, не позволяющие дышать. Она держалась за каменный сосуд, склонившись над ним.

Сколько времени она отсутствовала, было сейчас неважно.

Фоукс подал голос, шумно распахнув крылья. Этого было достаточно, чтобы слизеринка подняла глаза.

Она снова очутилась в кабинете директора Хогвартса. Перед ней в шкафчике поблескивает серебром каменный сосуд. Здесь царила тишина, ни один портрет не говорил. Птица феникс обратила свою голову в сторону.

Там, у окна, безмолвно застыла фигура Альбуса Дамблдора.

Снова сцепленные руки за спиной, говорившие о задумчивости.

Она так глупо попалась, но сейчас это было совсем не важно.

Неужели она снова влезла туда, куда нельзя? Снова вторглась в личное и сокровенное? Оскорбила?

Девушка чувствовала себя паршиво от горя и разочарования увиденного и от глупости и беспечности своего любопытства.

Осушив свои глаза, она опустилась в кресло у стола директора.

Дамблдор так и не пошевелился, будто давая время девушке на осмысление.

Слизеринка чувствовала дрожь, она обхватила себя руками.

Что они наделали? Амбиции, как яд, разрушили дружбу, семью. Смерть девочки так несправедлива… Она отдала свою жизнь, чтобы остановить бой, защитить братьев, разделить двух гениев, способных перевернуть мир.

Кем была девочка? Действительно ли ей можно было помочь, как говорил дед?

Сбежал. Разрушив семью, сбежал. Понял, что натворил или… понял, что доверие Дамблдора не вернуть, как и жизнь его сестры?

Смерть сестры разрушила отношения между братьями.

Альбус гений своего времени. Он был невероятно одарён и талантлив, особенно для его возраста, и, пожалуй, ему даже нравилось внимание к собственной персоне. Иначе зачем бы он стал водить дружбу с преданным «воздыхателем» Элфиасом Дожем или переписываться с именитыми волшебниками своего века. Джейн точно помнила разговоры об этом от тех же самых портретов и некоторых знакомых директора, с которыми ей удалось познакомиться. Дож много чего поведал о жизни своего старого друга.

Молодой Альбус Дамблдор продолжал замечательное покорение науки и магии на просторах Хогвартса, пока вдруг не погибла по воле несчастного случая его мать. Альбусу пришлось проститься с учёбой, с грандиозными планами, с желанием объехать весь свет… И всё это ради того, чтобы возвратиться домой и приглядывать за недееспособной сестрой. Что мог испытать при этом молодой и амбициозный волшебник? Но он любил её. Не так открыто, как младший брат, по-своему любил. Он оставил открытые двери своего блестящего будущего и ушёл к сестре, оставив себе малую часть: мечты и пытливый ум. Но он должен был оставить хоть что-то. Малая часть его самого.

Аберфорд вовсе не был глупцом, его ценности были отличными от ценностей брата. Он был проще, и в этом была истина. Он ничего не искал, так как не нуждался в поиске. Он заботился и любил сестру, злился на брата за халатность по отношению к семье и наверняка ревновал его.

Типичные братья.

Все эти события подействовали, окончательно и бесповоротно изменяя и разрушая судьбы каждого.⠀

Альбус, Аберфорд и Геллерт. Все трое виновны в смерти невинной девочки, боявшейся собственной магии. Невольная жертва ради чужого блага. А блага ли вообще?

Девушка взглянула другими глазами на судьбу семейства Дамблдора. На жизнь того, кто стал для неё родным человеком.

«Он не простил себя».

Дамблдор так и не узнал, кто стал убийцей девочки, но эту боль он пронес через всю жизнь.

Трагедия сестры, заключение отца в Азкабан, его смерть, трагедия матери, причастность к кончине сестры, потерянные отношения с братом.

Семья и потеря близких оказались самым больным и самым трудным испытанием в жизни не только для Джейн, но и для человека. который помог ей обрести то, что она сейчас имеет.

И если она не виновата в гибели своей семьи и была неспособна что-либо изменить, то директору в этом смысле пришлось намного сложнее.

Огромные возможности Альбуса Дамблдора давали, казалось, контроль над всем, что происходит вокруг него. А оказалось, что нет. Ему было намного труднее. Умный, талантливый, сильный — и такая нелепая трагическая случайность…

Трагедию Дамблдора неспособны понять или глубоко оценить окружающие, большинство лишь осудили бы.

Да и делиться тяжелыми воспоминаниями, которые отравили его юность, было болезненно и бессмысленно. Джейн, как никто другой, понимала это. Но держать это в себе невыносимая мука. Верные друзья помогли: выслушали, поддержали и не осудили. А директор всё это время хранит всё в себе, сгорая от собственного сожаления и вины.

Джейн с силой зажмурила глаза, слёзы так и просились наружу при воспоминаниях о лице храброй Арианы Дамблдор.

Вот почему директор так сильно просил её не вступать в потасовки брата. Что на Рождество, что сейчас, он переживал один и тот же момент своей жизни. Вот от чего всепрощающий директор был так взволнован и зол.

Она не знала, не думала.

Девушка, будучи в своих мыслях не заметила, как директор уже подошёл к столу. Книги и пергаменты взмыли в воздух, освобождая рабочий стол. Пирог, принесённый девушкой, был порезан на кусочки, красивые кружки с блюдцами наполнились горячим ароматным чаем.

Напротив слизеринки разместилось ещё одно кресло.

Директор стоял рядом с фениксом, молча взирая на него.

— Мне очень жаль…

— Как и нам. Это уродливая часть меня самого. Я пойму, если…

— Я не вправе судить вас, — пылко сказала слизеринка. Директор наконец-то повернулся к ученице. Он смотрел как-то отрешенно, разочарованно и печально.

— Простите, пожалуйста, мне моё любопытство.

Несколько минут оба молчали. Дамблдор, вперив взгляд в пространство, будто был далеко отсюда.

— Любопытство — не порок, — покачал головой Дамблдор. — Но его надо держать в узде…— слегка нахмурившись, он поджал губы и пошёл в сторону приготовленного кресла.

— Да, вы говорили, — обречённо ответила девушка.

Она замолчала, ожидая выговора, но Дамблдор сказал только:

— Понимаю. Думаю, нет ничего плохого в том, что кто-то, кроме нас троих, будет знать нашу ошибку. Ахиллесову пяту.

По лицу директора читались боль, сожаление и стыд. Он смотрел куда-то вдаль, видимо, избегая осуждения во взгляде своей ученицы.

— Какой она была, ваша сестра?

Директор молчал пару минут, будто решаясь на воспоминания.

— Она была полна жизни, любопытна, дружелюбна, любила книги. Она… заботилась обо мне, старшем брате, когда это должен был делать я. Однажды я засиделся над книгами, было около полуночи, я забыл о том, что нужно проверить Ариану, она сама пришла ко мне. Безмолвно опустила свою ладонь мне на плечо и поставила на стол горячий чай со сладостями и, поцеловав, пожелала добрых снов. — Директор мягко улыбался, глаза отражали легкость и нежность, — мой брат более эмоционален, честен, говорил всё в лицо. Он всегда мог подобрать нужные слова, чтобы успокоить сестру. Я же был более скуп на эмоции.

— Вы были растеряны. Перед вами была поставлена ответственность за брата и сестру… Каждый ученик сейчас грезит о будущей жизни, боится её, мечтает, строит планы. Неважно, гении или романтики, мы все люди!

— Ты очень добра, пропускаешь всё через себя, Джейн. Она была такой же… все вокруг думали, что она сумасшедшая, не могла контролировать магию. Проблемы были, но она была такой же нормальной, как ты и я.

— Это что-то вроде всплесков магии? То, что происходило с ней?

— Да. Она испытала сильное потрясение в детстве, это испугало её, она стала бояться магии, себя. В дальнейшем я узнал, что ребенок-волшебник, который подавляет свои силы по тем или иным причинам, подписывает себе смертный приговор. Из-за невозможности выхода магии наружу, её блокирования и отрицания внутри ребёнка образуется паразитический сгусток темной энергии, своего рода астральная опухоль. Таких детей называют обскурами. Во времена охоты на волшебников в мире было довольно много обскуров, однако магическое сообщество прогрессировало, позволяя предотвратить встречу маглов с магами, дети перестали прятаться, почувствовав безопасность, обскуры почти все исчезли. А школы взяли под свой контроль юных магов из семей не-волшебников, проводя беседы с родителями.

— Но чем опасны они были? Опухоль ведь…

— Редко ребенок с обскури способен дожить хотя бы до десяти лет. Нам повезло, Ариана дожила до четырнадцати. Теория моего брата и матери была верна: любовь и забота помогли ей бороться с обскури. Она могла бы жить и дальше, решение было, но… наша горячность и импульсивность погубили невинного.

Альбус Дамблдор устремил невидимый взор куда-то вдаль. Повисло печальное молчание, прерывать которое девушка не смела. Интересно, он хоть когда-либо говорил об этом с другим человеком? Выговаривался? Или так и жил, переживая всё это самостоятельно, обрекая себя на муку одиночества?

— Сила обскури, заключённая в ребёнке, невероятно разрушительна. Конечно, это зависит от силы самого обскура. Когда обскур теряет над собой контроль, он принимает форму обскури. В этот момент он может убить, не отдавая себе отчёта. На моем веку были случаи контроля обскури.

— У вашей сестры тоже случались подобные вспышки? Я… заметила тёмное облако, будто она исчезла, а потом…

— Да, в такие моменты её можно было успокоить. Те, кому она доверяет, могли убедить её остановиться, разговаривать с ней. Так мы и делали, и она возвращалась, снова становилась собой. Проспавшись, сестра снова улыбалась, будто ничего и не было.

— Трагическая смерть вашей матери… она ведь не… — мысль об этом появилась внезапно, и слизеринка не успела себя остановить. Директор легко кивнул.

— Уделяй он Ариане больше внимания, ничего бы не случилось… Мы были юны, не знали, как дальше жить. Не лучшее объяснение волшебнику, только закончившему Хогвартс… Я прошу и призываю учеников думать, прежде чем делать, понимать масштабы своих поступков, когда сам был ничем не лучше.

— Вы поэтому забрали меня из Франции, опекали меня, учили… боялись, что после смерти родителей я замкнусь в себе? Стану…

— Именно. Не скрою, это была и часть моего исследования, но я хотел, чтобы ты боялась самой себя. Да, можно было вернуть тебя Поттерам, но я не был уверен, что это разумно и безопасно. Хоть я и не утверждаю, что я не ошибся.

— Я понимаю.

— Глупо спрашивать почему, Джейн. Всё связано.

— Простите меня, я понимаю ваши опасения насчёт меня и Джеймса, но я… Ах… ваша сестра хоть и боялась себя, но была смелой. Как и вы с Аберфортом, она хотела защитить. Мой дед этого не понимал. Не понимал, что есть более важные ценности, чем стремление к совершенству или что-то подобное. Он не понимал, не понимал вас, вашу жертву, и это уязвило настолько, насколько поразило. Хоть вы и сами сомневались, колебались, но Ариана… это она остановила союз двух гениев, которые неизвестно что смогли бы совершить. Ваша сестра помогла вам добровольно… по…

— По любви.

Голос волшебника чуть дрогнул. А Джейн не заметила, как во время её речи глаза снова застилали слёзы. Но не реагировать — значит не иметь сердца. Всё это так несправедливо и, о Салазар, так уместно. Каждое событие, как веточка, рождает новые события, затем снова и снова.

— Кажется, мы видим одно и то же в зеркале Еиналеж.

Директор прикрыл глаза, будто кивнул согласием.

Прожив долгую жизнь, добившись почетного звания Верховного Чародея Визенгамота и заслужив уважение сотен магов, он до сих пор винил себя в смерти сестры.

Джейн встала с кресла и, подойдя к директору, обняла его, так же как он обнимал её после потерь, когда было больно, горько и страшно. Директор помог не замкнуться, пусть это было эгоистично, но ведь она здесь, цела и здорова, и в любой момент могла прийти в дом дяди. Только будет ли ей лучше? Да, она будет Поттер, но что она получит вместе с роднёй? Ненависть и осуждение мира? Снова?

— Спасибо. Я рада, что узнала. Аберфорт не прав, вы не остались одни.

— Это как посмотреть.

— Вот это благодарность… Разве не я готовила вам отвары, когда месяц назад вы слегли с простудой?! Развлекала вас беседами?

— Сдаюсь, тут мне возразить нечем. — Мягкий, такой привычный смех Дамблдора был как никогда родным.

— Кстати, бал? С чего это вдруг?

— Почему бы не устроить весенний бал? Дать ученикам возможность побыть мечтательными и влюблёнными юнцами? Впереди тяжёлые времена: СОВ, ЖАБА, осознанная жизнь.

— Что-то ещё? — подозрительно посмотрела на директора слизеринка.

— За пределами замка происходят ужасные вещи. Ко мне часто приходят письма от взволнованных родителей. Люди умирают, не зная за что. Четверо учеников остались без родителей… А враг только крепнет, проникая во все сферы деятельности министерства магии. По моим сведениям, в скором времени он будет вербовать новых волшебников, новых пожирателей смерти.

Джейн замолчала.

— Поезжай к мистеру Блэку и отдохни там до субботы, вернёшься в день мероприятия. Магия снова питает тебя, но ещё не в полной мере. Отоспись, вспомни уроки танцев, выбери платье, я всё оплачу. Хорошо проведи время на балу, будь осторожна и…

— Вернуться до отбоя в спальню, я помню. Не волнуйтесь.

— Хотелось бы верить. Что ты принесла мне сегодня?

Слизеринка, полностью успокоившись и повеселев, победно улыбнулась.

— Уважаемый директор, вашему вниманию предлагается лимонный пирог собственного приготовления.

— И какой же это по счёту?

Девушка закатила глаза и разочарованно выдохнула.

— Третий.

— Неплохо, счастливое число.

— В прошлый раз вы говорили, что пять счастливое…

— Значит, ты прокралась в кабинет директора школы, чтобы провести эксперимент, съедобен ли пирог?

— Вот ещё! Я не кралась!

— Глупости, господин директор, наша гриффиндорка любопытна и вечно влипает в неприятности.

— Профессор, думаю, всё же стоит заменить этот ветхий раритет.

— Думаете?

— Вас учат плохому, милочка…

— Видимо, Слизерин и правда моя судьба.

— Конечно, иначе я не отправила бы вас туда, — фыркнула шляпа.

— Тогда хватит постоянно говорить, что я гриффиндорка! И вообще, как по мне, это несправедливо. Почему именно шляпа Годрика Гриффиндора? Что осталось от Салазара Слизерина?

— Тайная комната, — как-то не весело ответила распределяющая шляпа. — Скрыта где-то в замке.

— Отлично. Найдём её! Пара искусных заклинаний от вас, директор, — учтиво поклонилась слизеринка Альбусу, — и двери заговорят. Каждый ученик будет подходить к ней для распределения.

— Боюсь, критерии отбора будут ужасно несправедливыми и жестокими, — прыснул директор, понимая желание девушки поднять его настроение.

— Верно, директор, в школе останутся лишь единицы. Я распознаю черты характера, взвешиваю все «за» и «против» и направляю ученика на тот факультет, где его характер раскроется в полной мере.

— Я, я, я. Типичная гриффиндорка, — артистично возмутилась Джейн, показывая на шляпу. Шелест крыльев птицы привлёк внимание. Но, обернувшись, волшебница почувствовала, как на её плечо сел Фоукс. Девушка улыбнулась ему и, взяв кусочек пирога, поднесла его к клюву.

— Я не ошиблась. Рада, что Слизерин раскрывает ваш характер, делает вас сильнее.

— Что, жареньким запахло? — усмехнулась девушка. — Хорошо, что насчёт диадемы Кандиды Когтевран?

Директор не удержался и рассмеялся, его осанка не была больше напряжённой. И это радовало Джейн. Альбус Дамблдор великий волшебник, как успокоить и поддержать гения? Она не знала, действовала по наитию. Главное — чистые помыслы, слизеринка делала это искренне.

Ближайшие часы ученица делилась своими теориями и предложениями, а также поделилась впечатлениями о матче по квиддичу. Ведь как и сама Джейн, Альбус Дамблдор был фанатом Палддмир Юнайтед.

Семикурсник прогуливался в одиночестве по замку, далеко уйдя в свои мысли.

Конец обучения в школе для Рабастана был омрачён навязчивой идей отца обручить младшего сына с какой-нибудь чистокровной девицей. Старик ждал пополнения в чистокровном роду, а невеста Рудольфуса могла сделать всё — даже мир перевернуть, но не родить ребёнка, и дело тут не в физической возможности, а в амбициях.

Место супруги такой семьи, как Лестрейндж, она уже получила и теперь вольна была сама решать судьбу рода. Рудольфуса то ли забавляла властность жены, то ли он к ней не прикасается, хотя… судя по вседозволенности этой парочки, в спальне у них всё отлично.

Жаль только отца, голова которого только седеет. Возможно, старший Лестрейндж не выдержит и подольет невестке в чай или яд, или кое-что другое.

Но от образа матери-Беллатрикс у младшего Лестрейнджа случался приступ смеха. И пока Рудольфусу сходила с рук его бездетность, ставки делались на Рабастана.

Только вот сам слизеринец жениться не особо хотел. Из предложенных вариантов чистокровных принцесс не приглянулась ни одна. Все они либо полные стервы, либо бесхребетные тихони. Только вот стервы готовы впустить в свою спальню почти любого. Впрочем, и сам Лестрейндж не чурался общества таких леди, они красивы и соблазнительны. Парень считал таких девиц дешёвыми камнями с завышенным ценником. И если им предложат цену больше, то они уйдут, продадут тебя за бесценок.

Малфою-идиоту повезло. Его отец совершил выгодную сделку с Блэками ещё в далёком прошлом.

Девушка была прекрасна и величественна. Нарцисса была выше девичьих сплетен и воздыханий. Она знала себе цену. Такая пойдёт в ад и в рай за идиотом Люциусом, никогда не бросит его, будет верна и наверняка родит белобрысых наследников.

Бриллиант, не иначе.

А что предлагают Рабастану?

Принцессу из семьи Бёрк, что уже была с ним, и, судя по проведённой ночи, не только с ним. Брустверы… От этого брака он больше потеряет, чем приобретёт, да и тёмный цвет кожи… видимо, отец хорошенько выпил, раз записал её в список.

Гринграсс, эту жеманную и крайне стервозную девицу выбрали Блэки для старшего сына, а если у них не срастётся, то Лестрейндж не будет доедать отбросы от других.

Кэрроу, бедняжка Алекта, не вышла внешними данными, поэтому даже не рассматривалась как кандидатура, хотя моральный облик у ней был.

Яксли… Это с виду милое создание, жадная девица. Жизнь дорога, чтобы держать около себя ядовитую змею. Она не лучше брата, лицемерна и эгоистична.

«Кем бы они ни были, пожирателями или нет. Дома хочется чувствовать себя как дома. А женщина должна быть с внутренним стержнем, идти за своим мужчиной, согревать своим теплом и вниманием. И пока из вариантов в голову приходят единицы».

В скором времени грядёт большое событие, ответственное.

Отец семейства, уважавший Грин-де-Вальда, проникся симпатией и к Волан-де-Морту, присягнув тому на верность. Рудольфус и его супруга сделали то же самое. Скоро метка будет и у Рабастана.

Но до тех пор почему бы не дать себе развлечься?

Парень увидел на балкончике старосту с пятого курса.

Однажды он с какой-то завистью смотрел, как заботлива Блайм по отношению к Краучу и Блэку. Она укрывала, угощала выпечкой, веселила и обнимала без какой-либо корысти.

Знает ли она, что в скором времени Регулус станет пожирателем? Будет вынужден поднимать палочку и переступать через таких, как она.

Возможно, как и талантливый и многообещающий Крауч, если того удастся переманить.

Но даже если она узнает, вряд ли оттолкнет их. Она не из тех, кто бросит или променяет из выгоды.

К своему большому удивлению, Рабастан признавал, что она обладала всеми качествами, которые он ценил. Мешал лишь один огромнейший недостаток, перечеркивающий всё — грязнокровность и безродность.

Странная улыбка появилась на красивом лице. Он решил поставить ставку и понаблюдать, поэтому решительно пошёл к девушке.

Джейн стояла на открытом балконе. Ветер был как никогда приятным и даже ласковым.

Приготовленный для Джеймса пирог стоял на широком бортике перил. Передавать его сейчас брату — всё равно что чистосердечное признание.

Смесь эмоций, пережитых сегодня, бередила душу.

Юношеские чувства, события и…

Вся эта история с Дамблдором и её дедом… В голове была каша из разочарования, сожаления и боли.

Она очень глубоко проникла, достав самые болезненные воспоминания директора.

«Конец» — название пузырька, в котором были воспоминания Дамблдора, было многозначительным. В тот день он потерял всех дорогих людей. Он потерял сестру, освободился от бремени и заключил себя в новое.

Ей искренне было жаль, что она с Джеймсом напоминала старику о больном прошлом.

Только вот… Джейн хорошо понимала Ариану и её желание остановить братьев и защитить.

Младшая Дамблдор стала якорем для Альбуса, который помог ему остаться на светлой стороне и не дать примкнуть к тёмной, к стороне её деда. Который не имел понятия о любви, семье и жертве. Будь у него семья, он переступил бы через неё. Ответ — да. Печальный и жестокий.

«Закат сегодня прекрасно печален, отражает краски души легкой тоски».

Услышав шаги, брюнетка обернулась.

Привычная стальная непроницаемость на лице Лестрейнджа, но от него веяло одиночеством.

— Прекрасный закат.

— Не могу не согласиться.

— Если бы был художником, изобразил бы на полотне.

— Не думаю… Никакой магией или руками человека не передать всего великолепия таких моментов.

Он смотрел на нее, затаив улыбку в уголках губ.

— Не могу не согласиться, — вернул ей парень, — ты права.

Какое-то время оба молчали.

— Рад, что твои волосы снова отросли. Всплеск магии?

— Да. Опасная вещь.

— Но полезная и естественная.

— Для кого как, — вымученно улыбнулась Джейн.

Парень перевёл на неё заинтересованный взгляд.

— Однажды таким всплеском я полностью стёрла себя из памяти дорого мне человека. Мгновение, вспышка — и «нас» нет.

Парень задумчиво помолчал.

— Память ещё ничего, — ответил он, подумав об окружавших её маглах.

— Не думаю. Память — это всё. Скажи, Лестрейндж, что бы ты выбрал: потерю памяти или смерть?

— Зависит от того, что я имею. Один я или нет. Что приоритетней. Но, наверное, потерю памяти.

— А я смерть. Когда ты теряешь память, кто-то видит тебя, но ничего не может сделать, память не вернуть, как не вернуть и чувств. Ты будто живой труп. А если умирать, то помнишь и помнят тебя. Кому-то будет больно, но постепенно рана затянется и останутся светлые воспоминания.

— Ты хороший зельевар, но ужасный философ.

— Рада, что ты это понял, — признала Джейн, рассмешив семикурсника.

— Можешь говорить, зачем пришёл.

Усмешка прорезала тонкие черты Рабастана, исказив лицо в ухмылке.

— Думаешь, я настолько корыстный?

— Даже думать не пришлось. Зельеварение?

Слизеринец прыснул.

— Нет, провидица, не угадала. Но ты права, у меня есть к тебе предложение.

— Надеюсь, выгодное не только тебе.

Он помедлил, рассматривая лицо девушки.

Рабастан взял руку Джейн и провел ладонью, над тонким запястьем появился цветок лотоса.

— Будь моей спутницей на весеннем балу.

Брюнетка похлопала ресницами, глядя на цветок, потом внимательно на парня.

Рабастан пристально смотрел на пятикурсницу, предполагая смутить девушку, но она не отвела взгляд, впрочем, как и всегда. Её красиво очерченные брови приподнялись в немом вопросе.

— Решил показать клыки? Проявить свою независимость?

— А ты хорошо знаешь чистокровных.

— Совсем недавно меня сравнили с доспехами.

— Доспехи очень даже неплохое сравнение. Но мне не нужна защита, мне нужен красивый цветок.

— Что ж, растением меня ещё не называли... Но разве садоводы вроде тебя не видят более роскошные и полезные цветы?

Он поддел прядь её волос и погладил их.

— Просто решил пригласить именно тебя.

Девушка не могла прочитать выражение его лица.

— Я тебе не доверяю, — сказала Джейн и тыльной стороной ладони отстранила руку парня от своих волос.

— Это мне в тебе нравится, — усмехнулся слизеринец. — Ты будешь в безопасности, даю свое слово.

Волшебница перевела взгляд снова на закат. Вступать в эту игру чревато… И в то же время нет. Решил побыть благодетелем? Что ж, в этом могут быть и свои плюсы.

Серьезный подход и задумчивость девушки на приглашение забавляли Лестрейнджа.

— Чудесно, ты раздумываешь дольше, чем высокопарные принцессы.

— Я не принцесса, а ты не прекрасный принц.

— Вот как? — удивился парень, с интересом посмотрев на девушку.

— Ты — дракон, живущий в тёмной пещере.

Рабастан звонко рассмеялся.

От звука его смеха девушка тоже рассмеялась. Так легко, искренне.⠀

Юноша тихо наблюдал за собеседницей.⠀

— Так что, готова на время бала попасть в лапы дракона?

— Зная прочность драконьей кожи, позволю себе принять ваше приглашение, мистер Лестрейндж.

— Польщен вашей благосклонностью, мисс Блайм.

— Какие люди… ты пытаешься приворожить моего друга пирогом? — за спинами слизеринцев появился Малфой.

— Ты бы лучше о себе волновался, Малфой, а то тебе с Нарциссой и приворотное не поможет.

— Не понимаю, о чём ты.

— Именно поэтому ты дважды приходил в больничное крыло, порываясь что-то сказать, но так и не смог, — покачала головой Джейн.

— Ха, а ты много о себе возомнила, Блайм.

— Думаешь?

Девушка, забрав пирог с патокой, пошла в сторону Малфоя, желая покинуть семикурсников.

— Ладно, ты права, я хочу наладить с ней контакт.

Волшебница остановилась рядом со светловолосым слизеринцем. Тому нужна была помощь, но в его взгляде не было ни одного намёка на просьбу.

Джейн расплылась в улыбке.

— Нарцисса любит белые розы и увлекается философией и работами Гектора Дагворт-Грейнджера.

— Она не любит эти цветы. И Гектор? Ты шутишь?

Ничего другого девушка и не ожидала, она усмехнулась и, подойдя ближе, поправила галстук на шее старосты мальчиков, заставляя Люциуса не двигаться.

— Верить или нет, решать тебе, Малфой. — Девушка отошла от блондина и повернулась к Лестрейнджу, — всего хорошего!

Получив снисходительный кивок от Рабастана, девушка оставила парней. Сейчас перед ней стояла новая задача. Аберфорт. Решение пришло довольно быстро.

— Хватит пялиться, и лучше прислушайся к совету, — усмехнулся Лестрейндж, также продолжая смотреть на фигуру удаляющейся девушки. — Поражает, правда?

— Если только немного.

— Я заметил, — прыснул темноволосый парень. Малфой подошёл к нему и оперся на перила балкона.

— Что она от тебя хотела?

Рабастан лукаво улыбнулся.

— Что я хотел от неё.

— Ты? Я ещё могу понять, что ты зашёл якобы за зельем в больничное крыло, совершенно случайно заметив там Блайм, но что тебе понадобилось от грязнокровки?

— Её общество на предстоящем балу.

— Что ты сказал? С ума сошёл?

— Почему бы не дать себе развлечься и посмотреть на кислые мины прекрасных дам, когда их место займёт безродная. Пусть знают своё место.

— Видимо, как и твой отец? — прыснул Малфой.

Джейн торопливо шла по коридорам, точно зная, где сейчас Барти. Она ухватила его за локоть, только потом осознав, что тот не один.

— Прошу прощения, но мне срочно нужен мой друг.

Не дожидаясь ответа от когтевранки, Барти тут же повёл Поттер в сторону.

— Тебе что, друзья важнее девушки? — обалдела брюнетка с короткими волосами.

— Как видишь, — ничуть не стесняясь, ответил слизеринец.

— Это вообще нормально? — фыркнула когтевранка, складывая руки на груди.

— Нет, конечно, — поддержала её пухленькая Берта Джоркинс, заметившая развернувшуюся сцену. — Может быть, они не просто друзья?

— Ну конечно…

— А ты веришь в дружбу между парнем и девушкой, Сириус?

Проходившие мимо гриффиндорцы остановились, и Блэк задумчиво смотрел на уходивших слизеринцев, от которых пахло пирогом с патокой.

— Не знаю, — проговорил мародёр, пребывая в своих мыслях.

А Джейн вместе с Барти стремительно покидали замок. Наивность или нет, но Поттер хотелось поделиться пирогом с немного вредным, но таким же печальным, как и Альбус Дамблдор, Аберфортом.