Вместе до самого конца (гет)

В дверь девичьей спальни факультета Слизерин тихо постучали, когда юные леди крутились у зеркала.

Переглянувшись, брюнетка открыла дверь, в которую по-свойски скользнули двое парней.

— Эй, а если бы мы переодевались? — фыркнула Кейт, которая занималась своей причёской.

Первые пару минут друзья просто рассматривали подруг, привыкая к их образу.

— Я конкретно спросил об этом, и ты ответила что вы уже в платьях, — ответил Барти, усмехнувшись, и прошёл к креслу.

— Волшебно выглядите, — сделал комплимент Регулус, задержав взгляд на Джейн.

— Кажется, Лестрейндж падёт ниц.

— Думаю, эта участь постигнет не только Лестрейнджа, — усмехнулся черноволосый парень и ласково прикоснулся к щеке Поттер. Та улыбнулась и в ответ протянула руку, убирая прядь его волос в сторону.

— Ты забыла про перчатки! — с мягким упрёком заметил Регулус, приподняв бровь.

Джейн прыснула и, щёлкнув его по носу, ответила:

— Я не забыла, просто ещё не успела надеть.

— Не успела? — ужаснулся Барти, рассматривающий коллекцию женских безделушек на столе у зеркала. — Мы три часа назад разошлись по комнатам для сборов!

— Не сравнивай сборы парней и девушек, Бар!

— Но не три же часа! Мы успели сходить в душ, не спеша одеться, постоять у зеркала, обсудить дела и даже сыграть две партии в шахматы.

— Отлично выглядишь, Барти, у твоей мамы безупречный вкус, — задобрила того Джейн.

— Для прекрасного сына, — любезно улыбнулся Крауч.

— Спрячь своё эго, а то глаза слепишь, — фыркнула Кейт на выпад друга, который уже деловито читал газету.

Джейн поправила изумрудный галстук четверокурсника, лишенного приглашения на бал.

— Ты тоже прекрасно выглядишь.

— Четыре года практики в ношении этой формы, — улыбнулся Блэк и пошёл ко второму креслу, смеясь от словесной перебранки между двумя светловолосыми друзьями.

— Это ты спрячь свою строптивость, а то Люпин испугается и сбежит к своим приятелям. Заметь! Ты единственная умудрилась пойти на бал с гриффиндорцем.

— Не со слизеринцем же идти, не считая вас, конечно.

Все промолчали. Ни один слизеринец не смел подойти к Кейт: боялись и не принимали её родства с оборотнем. Конечно, все уже привыкли и относились к ней иначе. Даже любили, насколько это было возможно, но переходить грань приятеля ни один парень не смел. Даже беззаботный Розье, любивший переходить в общении на французский и охотно продолжавший беседу с Паркер, не пригласил бы её даже из вежливости.

— К тебе подходили трое парней с других факультетов.

— Я ждала, чтобы Римус решился, — защитилась блондинка.

— Ждала она… ждать — это значит бездействовать! А ты? Облила бедную когтевранку водой, — начал Барти, оторвавшись от газеты и ловко увернувшись от последующего удара по руке.

— Применила веселящие чары на гриффиндорку, та минут тридцать не могла успокоиться от хохота, — продолжил за друга Регулус.

— Вы ещё писали об «Остолбенее» в пуффендуйку, — заметила Джейн, веселясь вместе с парнями.

— А как она к Пруэттам пошла за обедом!

— Львята обалдели.

— Я просто помогла Римусу не отвлекаться от мыслей обо мне, — оправдалась Кейтлин, закончив делать лёгкий макияж.

— Мда… С виду прекрасная нимфа, а внутри…

— Волчица. — Помогла Барти блондинка.

— Бедные девчонки, — прыснула Джейн. — Тебя нельзя оставлять одну.

— Вот-вот.

Джейн взмахнула палочкой, и длинные шёлковые перчатки взмыли в воздух и стали поочерёдно прятать в себе нежную кожу её рук.

— Зачем же такие длинные?..

— Чтобы у него не было шансов прикоснуться, — ответил Регулус, любуясь красотой «сестры».

— И чтобы ты не пачкала свои руки о личность по имени Рабастан, — заметил Барти, вызвав смешки друзей.

— Не волнуйся, на Нарциссе тоже похожие. Кстати, скользкий Люциус всё же идёт с ней.

— Бедный ангел, — вздохнул светловолосый парень.

— Фу… это же моя кузина!

— Ангел? Дьявол, не иначе, — фыркнула Кейтлин и, выбрав аромат духов, нанесла их на свою кожу.

Мальчишкам не понять, что девушкам требуется много времени на приготовление. Такое праздничное мероприятие у них впервые. Но присутствие друзей совсем не приносило дискомфорт, впрочем, как и самим парням.

— Когда Рабастан встретит тебя, подай ему руку для приветствия, — задумчиво, с какой-то коварной улыбкой сказал Регулус.

— Зачем?

— Это же бал, так принято.

— Так уже никто не делает, — покачала головой Кейт.

— В мире маглов, может, и так, но на подобных вечерах чистокровных волшебников делают, — ответил Блэк.

— Не думаю, что он пойдёт на это, для него выход с безродной — это уже подвиг.

— Но это будет проявление уважения, прилюдно, — подтвердил Барти.

— Для меня шок идти с ним вдвоём, а вы говорите дать ему руку для поцелуя.

— Ничего страшного не случится, сделай, как я говорю.

Джейн глубоко вздохнула и посмотрела на своё отражение.

Аккуратные золотые серьги и браслет — кольцами обвитая змея — подарок дяди Альфарда на день рождения. Наверняка гоблинская работа, уж очень прекрасны.

Она красива. Ещё никогда в жизни Джейн не чувствовала себя настолько красивой. Дух захватывало даже у неё самой.

«Неужели это я?»

Альфард Блэк долго оценивал наряд девушки, то убирая, то добавляя что-то. Он старался выгодно всё подчеркнуть, но при этом сохранить целомудренность образа.

Кто-то бы посчитал его дотошным и придирчивым, но Джейн это нравилось. Он со всей серьезностью отнёсся к балу, как будто готовил дочь на выданье. С этими мыслями девушка часто подавляла желание рассмеяться. Альфард был воплощением отца, любящего отца, от этой мысли в девушке расцветал прекрасный цветок благодарности и привязанности к этому мужчине. Ровным счетом до того, как он не начинал вспоминать о Сириусе.

— В завтрашней колонке наверняка появятся деяния твоего кавалера, впрочем, как и кавалера твоей кузины, Рег.

Записи, полученные со вчерашней беседы семикурсников в Кабаньей голове, оказались очень содержательными.

В компании были замечены Лестрейндж, Малфой, Треверс, Дойл, а также двое неизвестных.

Сегодня вся эта компания семикурсников должна будет появится в каком-то особняке для встречи с Тёмным Лордом. В этот день они примут метку, а после отправятся на первое задание. Куда и что подразумевает собой задание, не было известно. А объяснялось всё доказательством своей преданности идеям и самому Волан-де-Морту.

— Хотелось бы верить, что нет.

— Завтра и проверим.

— Даже проверять бессмысленно, каждый из этих парней с лёгкостью выпустит любое непростительное.

— Мне до сих пор кажется это ненастоящим, фантастикой. Но когда появляются статьи, всё становится более реально, но всё же как-то далеко, — рассуждала Джейн.

— Пока всё не случится с нами или с близкими, всегда так, — задумчиво ответила Кейт.

— Они наверняка покинут бал в одиннадцать. Поэтому к этому времени мы с Регулусом будем ждать тебя в гостиной. А ты, — парень перевёл взгляд на блондинку, — попытайся хорошо провести время со своим гриффиндорцем и смотри, не растай от его внимания.

— Есть, — отчеканила блондинка, расплывшись в улыбке.

Трое друзей смотрели на неё с доброй улыбкой, прекрасно понимая, что её мечта сбылась.

— Думаю, всё будет хорошо, — заключила Джейн. Мысль о предстоящем вечере заставляла сердце биться сильнее, а ноги подкашиваться. Какое счастье, что туфли не на высоком каблуке.

— Что насчёт выступления? Директор одобрил? — поинтересовался Регулус.

Желанием Джеймса было выступление Джейн на глазах у всех учеников. Она выполнит его, как и он должен выполнить своё. Слизеринка устала смотреть, как зелья брата похожи на какую-то непонятную жижу, способную лишь вызвать рвотный рефлекс у человека. К тому же надо продемонстрировать свою независимость в паре с принцем Слизерина.

— Да, никаких проблем.

— Ладно.

— Ну что, дамы, нам пора, — встав на ноги и поправив парадную мантию, объявил Барти.

— Я не слишком торжественно выгляжу? Или помпезно, или…

— Ты очень красивая, как минимум пять минут он точно будет не в силах заговорить. — Барти положил руку на плечо подруги, отвечая честно, зная, что Кейт действительно нервничает.

— Ладно, — выдохнула блондинка.

— Реджи, ждём тебя в десять. Не скучай.

— А ты не волнуйся. Вы прекрасны, мы всё отрепетировали, и если кто-то попытается вас украсть, мы рядом.

— Мальчики, если Римус меня украдёт, прошу не искать меня, — счастливо улыбнулась Кейт, и друзья улыбнулись такой открытой и честной влюблённой подруге.

В гостиной Слизерина уже стояли старшекурсники, дожидаясь друзей или партнёров. Лестрейндж сказал, что встретит Джейн у дверей большого зала.

«Что ж, шоу начинается».

Взгляды окружающих как магнит приклеились к Джейн, дерзнувшей облачиться в красный, противоположный факультету цвет.

Судя по лицам окружающих, они были недовольны, но восхищены.

Переступив порог гостиной Слизерина, Барти царственно шёл в сопровождении двух прекрасных леди. Кейтлин ждал приятный сюрприз у лестницы.

Высокий парень в чёрной парадной мантии, как и у Барти.

Соломенного цвета волосы юноши были чуть длинноваты и немного небрежно уложены. По внешнему облику и движениям гриффиндорца Джейн поняла, что он взволнован.

Впрочем, как и Кейт. От волнения она более шутлива и колка на язык, да и энергичность тоже увеличивается. Это так замечательно, когда кто-то заставляет тебя быть немного другой, выбивает из равновесия.

Римус Люпин повернулся.

Белоснежно-белая рубашка, обрамлённая чёрной жилеткой и парадной мантией. Образ завершала такая же чёрная бабочка. Всё это придавало зрелости. Он был прекрасен, и пара шрамов на лице ни сколько не портили его. Больше того, они делали его самим собой — великолепным.

Барти почувствовал, как Кейт остановилась, будто замерла. Он улыбнулся уголками губ. Крауч не понимал такой перемены в своей подруге, даже он сам, рассудительный и умный парень, являющийся её лучшем другом, иной раз не мог приструнить или остановить Кейтлин. Но Люпин, ничего не делая, умудрялся останавливать такой ураган, как Паркер.

Один взгляд — и она обезоружена.

«Наверное, для этого нужно влюбиться», — рассуждал парень. Он ещё не испытывал подобного, чувствовал, что ещё не время. Он сам далеко не романтик, но видя привязанность подруги к этому парню, он понимал, что какие-то особенно сильные чувства точно есть.

Парни кивнули друг другу.

— Мы пойдём, хорошего вечера, — проговорил Барти и почувствовал, как блондинка отпустила его, и они вместе с Джейн пошли к лестнице.

Римус не мог оторвать глаз от своей спутницы. Она была волшебна. Воплощение самой нежности.

На нежно-зелёном шифоновом платье разместились красивые цветы. Словно они были живые. Длинное платье до щиколоток было не сильно пышным, но будто воздушным. Аккуратная талия была украшена цветами, тот же контур полевых цветов очертил ещё угловатые тонкие плечи, переходя в шифоновую баску, скрывающую грудь и руки до локтей.

— Привет, — обретя дар речи, начал Римус и сделал пару шагов навстречу девушке.

Кейт, сама залюбовавшись своим принцем, тоже подошла ближе.

Тонкий приятный запах луговых цветов и полыни приятно охватили гриффиндорца. Только она могла так пахнуть. Так спокойно и ненавязчиво. «Поистине лесная фея».

Послышались голоса слизеринцев, проходивших по коридору. Римус, бережно взяв Кейт за локоть, потянул её к стене, у которой ярко горел факел.

Пропустив слизеринцев, удивленно поглядывавших на странную пару, Римус опустил свой взгляд на Кейтлин.

Золотистые локоны были красиво собраны по бокам и заколоты красивыми живыми цветами на затылке. Они плавным водопадом спадали по ровной спине. Пара прядей была уложена вперёд, невольно приковывая взгляд на выступавшие ключицы.

Её чистые зелёные глаза заглянули в голубые глаза парня с теплотой и восхищением.

В этот момент он слышал только сильные удары сердца о рёбра и ощущал приятный трепет, пронёсшийся от кончиков пальцев по рукам и до самого затылка.

— Ты очаровательна.

Девушка смущённо отвела взгляд, и робкая улыбка коснулась её губ.

Люпин отпустил локоть слизеринки, который ещё держал, и предоставил свой. Паркер приняла приглашение и обхватила руку парня.

* * *

Трое мародёров, как и многие старшекурсники, стояли в главном холле. Питер уже стоял со своей спутницей и мило о чём-то болтал. Сириус стоял с Джеймсом, который дожидался своей дамы из Когтеврана. Да и в общем-то друзья хотели увидеть, какой фурор вызовет староста Гриффиндора со своей спутницей из ненавистного Слизерина.

Из подземной гостиной по лестнице поднялась компания слизеринцев. Впереди вышагивал Розье в черной мантии. Он вёл под руку однокурсницу Элору Бин в светло-розовой мантии, красиво ­украшенной бантами. Следом шли Нотт и Мальсибер со своими спутницами.

— Ну где же наш Ромео?

— Скорей бы про­било восемь, — заметил Питер.

Участники бала скапливались у закрытых дверей зала, которые должны распахнуться ровно по времени.

На всех вместо обычной школьной формы были парадные чёрные мантии. Девушки были одна краше другой.

Многие все ещё искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов.

Сириус, стоявший в компании Мэри Макдональд, которую всё же решил пригласить, упрямо поглядывал в сторону коридора, откуда выходили слизеринцы.

Он ждал не только Римуса, но и свою якобы невесту, любезно навязанную матерью. Но, дотянув до последнего дня, он так и не подошёл к Гринграсс, с которой он должен был пойти на бал по наказу Вальбурги. Он был спокоен за слизеринку, та точно найдёт с кем пойти, даже если все парни исчезнут.

А позлить мать и показать своё отношение к её идеям было поистине великим делом.

Мэри была в сиреневом платье, которое очень ей шло и подчеркивало женственность девушки. Она и прав­да была очень красивая: черные волосы были красиво уложены на один бок и переплетены белой лентой, красивый макияж делал её взрослее, а пухлые чуть блестящие губы так и манили стереть с них помаду уже привычным для Сириуса способом.

— Блайм не видели? Вернулась она или нет? — поинтересовался Джеймс.

— Опять? Тебе не надоело?

«Хвост прав, Джеймс и правда опекает Блайм, только непонятно зачем». Размышления об этом привели Сириуса в тупик, ведь и он сам не раз приходил ей на выручку. Целую неделю он проводил свой обычный день в обычном режиме. А будучи наедине с собой, раздумывал над историей с Блайм. Она не плохая, отличается от остальных слизней, она не покоряется власти слизеринцев в лице чистокровных и имеет своё мнение. Возможно, она не с ними.

— Ничего себе… вот тебе и крокодил… — проговорил Питер, заметив однокурсницу.

Джеймс и Сириус устремили свои взгляды в сторону слизеринцев.

Но там и близко не было заучки в очках.

Пред Сириусом предстало виденье в красном.

Он увидел очаровательную амазонку с величием принцессы.

Слизеринку, посмевшую облачиться в красный. Она растоптала принципы и столетние порядки своими маленькими изящными туфлями.

Сердце Сириуса пропустило удар, и, кажется, он забыл, как дышать, ещё до того, как увидел её, только услышав слова Питера.

Не только Поттер давно не видел Блайм, но и злой и уязвлённый Блэк. Сегодня на протяжении всего пути к большому залу он видел прекрасных счастливых девушек, которые радовали глаз любого, и ему стало интересно, какой будет староста Слизерина.

Она была без очков, как и в Валентинов день.

Волосы брюнетки красиво и чуть небрежно собраны на затылке в высокую причёску, красиво подчеркивая волнистость тёмных прядей, и украшены небольшими золотыми перьями. Несколько прядей было выпущено из прически, завершая некую небрежность.

Приятный красный цвет её платья не режет глаз, но выглядит благородно. Корсет выгодно подчёркивает маленькую грудь. Красный шёлк длинного платья красиво струился вниз, подчеркивая стройность фигуры, к низу переходя в юбку-полусолнце. Ключицы и плечи украшены двумя красивыми фениксами, вышитыми золотыми нитями. Открытые участки кожи в этих местах красиво играли под крыльями величественных птиц, руки до локтей были спрятаны в элегантные перчатки.

Она держалась из ряда вон прекрасно, хотя проницательный взгляд серых глаз заметил смущение и робость. Её глаза горели блеском, ресницы и всё лицо не были подвергнуты обилию косметики.

Она вся цвела, как и лёгкий румянец на её щеках.

Как же Сириусу нравилось смущение на её лице. С каких пор, он и сам не помнил.

Почему-то Блэку захотелось подойти и почувствовать, какой приятный запах исходит от неё. Заглянуть в голубые, как согревающее летнее небо, глаза и увидеть там своё отражение.

Это странная мысль расплылась приятным тёплом в груди, отдаваясь холодящим каскадом мурашек на спине.

Пальцы, облачённые в перчатку красного цвета, красиво контрастировали с рукавом её кавалера. Крауч в чёрной мантии, сшитой с иголочки, не торопясь шёл вперёд, торжественно ведя свою подругу.

— Кажется, мой братец оглушён, — послышался голос брата позади Сириуса. Но дьявол, как не хотелось отводить взгляд! Он не повернулся, решив, что ответит сарказмом потом.

И Регулус не мог его в этом винить.

Все присутствующие не могли отвернуться, лишь переговаривались, шептались.

Всегда скудная на новую одежду, староста в очках сейчас была элегантной принцессой.

Но Регулусу нравилось впечатление, произведённое на брата. Рубин по имени Джейн Поттер был рядом с ним, а не с вечным завоевателем внимания Сириусом. Эта мысль всегда радовала младшего Блэка. Как-то по-детски, но он был рад обойти старшего брата.

— Волшебная… — проговорил Джеймс. — Я же говорил, надо было пригласить её.

— Бродяга же сказал, что она идёт с Краучем.

Джеймс по непонятной причине улыбался, глядя на Джейн. Она была, как пламя, красива и тепла. Он был рад, что теперь все её видят такой, какая она есть. Вечер в компании с ней прошёл бы легко и весело, Поттер точно это знал, чувствовал.

— Знаете, если бы нужно было выбрать королеву Гриффиндора, ей бы стала Блайм. Во всех смыслах, — усмехнулся Джеймс.

Рабастан стоял в компании друзей семикурсников, одним из которых был Малфой, держащий рядом с собой бриллиант — Нарциссу Блэк.

Рабастан ждал, наденет ли Блайм платье и украшения, что он любезно купил для неё. Он знал о плачевности её денежного состояния и о нежелании брать деньги у своих друзей. Но она не могла пойти в сомнительном наряде, ведь прекрасно понимала повышенный интерес окружающих, когда он встанет рядом с ней. Но принять подарки от него — значит подчиниться ему. Лестрейнджу хотелось посмотреть, какое же решение примет Блайм, но наблюдая за ней все эти годы, он точно знал — она полна сюрпризов и умеет удивить. Поэтому он ждал сюрприза. И не разочаровался.

Рабастан, поймав очарованный и вопросительный взгляд Малфоя, хмыкнул и вышел из тени.

Джейн же чувствовала панику, от которой воздуха казалось катастрофически мало. Ей совсем не нравилось подобное внимание. Да, приятно слушать комплименты. Быть частью какой-нибудь сплетни или просто вызывать неприязнь было уже нормой для неё, но привлекать внимание своей внешностью в хорошем смысле этого слова было непривычно.

Слизеринка всегда знала, что она не та девушка, которая привлекает всеобщее внимание. Она недостаточно симпатична. Никогда не умела жеманничать и флиртовать, двигаться с изяществом и делать все те вещи, которые другие девочки, казалось, умели делать ещё с колыбели.

Джейн глубоко мерно дышала, чтобы успокоить своё волнение. Применяла все уловки, которым обучил её дядя Альфард. Он говорил о подобном, но знать и чувствовать — разные ощущения.

Ей никогда не быть такой же степенной и грациозной, как Андромеда или Альфард, потратившие целую неделю на неё.

Правая рука будто намертво приросла к Барти, ноги, казалось, стали механическими. Осанка прямая, будто натянутая струна. Это лишь ощущения, в действительности же движения выдрессированного каждодневными тренировками тела делали своё дело.

Было бы всё намного проще, останься она с Барти, но нет, она решила поддаться смелости и…

«Он наверняка смотрит и уже идёт».

Девушка принципиально смотрела в никуда, боясь всматриваться в лица окружающих.

Чёрная фигура возникла перед друзьями, заставив Джейн сконцентрировать взгляд на его лице.

Несомненно красивом, самоуверенном лице, обрамленном тёмными волосами, красиво уложенными назад. Щетина, проходившая по его скулам, придавала ему невероятный шарм. Перед ней был не простой парень взрослее её на два года, а молодой мужчина. Весь его вид делал его взрослее, статнее.

Он, как и все, был в белоснежной рубашке, удивительным образом подчеркивающей аристократичную бледность кожи и точеные черты лица.

Обменявшись взглядами с Барти, Рабастан посмотрел на девушку.

— Добрый вечер. Прекрасно выглядите, мисс Блайм.

Джейн, задержав дыхание, сделала то, что боялась: отпустила Барти и подала руку Лестрейнджу. Но тот даже не поколебался, слегка наклонился и, глядя ей в лицо, едва коснулся губами пальцев, обтянутых в дорогой шёлк перчатки. Так легко и воздушно, что слизеринка даже засомневалась, поцеловал он её руку или нет.

Таким же легким движением Рабастан взял ладонь девушки и поместил её на своей руке, забирая свою даму.

Игра началась.

— Какого… — еле слышно проговорил Сириус, не веря своим глазам, вызвав у брата дьявольскую улыбку.

— Она что, идёт с Лестрейнджем? — обалдела Мэри.

— Мерлин, она с ума сошла? — выпалил Джеймс, чувствуя отчетливую неприязнь к этой личности.

— Он же терпеть не может таких, как она, — высказался Питер.

— Теперь понятно, почему она так шикарно разодета, Лестрейндж проспонсировал, — заметила девушка, которую пригласил Джеймс.

— Не знаю, но мне определённо это не нравится, — проговорил Поттер, изменившись в лице.

Тут и там последовали шепотки, удивление и шок. А также негодование чистокровных волшебниц, ждавших внимания Лестрейнджа к своим персонам.

— Он бы никогда не одобрил красное, — заметил Сириус, голос которого стал резко холодным и сухим. Он не мог поверить, что Джейн пошла с таким человеком, как Лестрейндж. Эта семейка была не лучше Блэков в тёмных искусствах. Надменностью, высокомерием и превосходством были пропитаны все отпрыски этого семейства. Сириус их терпеть не мог, относился с повышенной осторожностью к холоднокровным братьям Лестрейндж. И о чём только думал Регулус, когда позволил своей подруге прыгнуть в бездну, которая наверняка её уничтожит?

— Сириус, что-то не так? — спросила Мэри, пытающаяся привлечь внимательный хмурый взгляд своего парня, но…

«Черт возьми, всё было не так».

Сириус, не замечая спутницы, бросил взгляд на младшего брата. Тот улыбался, будто издеваясь над ним.

Блэк сжал зубы, провожая серыми грозовыми тучами своих глаз удаляющуюся пару. Двери большого зала распахнулись, призывая волшебников к началу Весеннего бала.

Толпа нарядных юношей и девушек хлы­нула в зал.

Стены зала были украшены живыми изгородями с цветущими нежными розами. Под тёмным, усыпанном звездами потолком, парили красивые гирлянды и венки из различных цветов и растений.

Длинные обеденные столы исчезли, вместо них у стен стояли столики с закусками, украшенные уютными фонариками. Середина зала была пуста, предоставляя место для танцев. Красивые скульптуры отделяли зоны отдыха и танцев. В конце зала расположилась сцена вместе с оркестром.

Над кустами и скульптурами порхали разно­цветные светлячки. Это были настоящие живые феи, толь­ко совсем крошечные.

Настоящая весенняя ночь в саду.

В зале легко играла музыка, придающая этому месту сказочности.

Калейдоскоп из очаровательных девушек привнёс в это помещение оживление и неповторимую атмосферу всеобщего веселья и праздника.

Джейн легко держалась за руку семикурсника.

Многие приветливо расплывались в улыбке, когда смотрели на новую Джейн, но некоторые особы смотрели с неким неодобрением. А некоторые поклонницы Лестрейнджа, проходя мимо, казалось, готовы были убить ее. Честная компания слизеринцев вытаращила глаза, и даже Малфой, любивший съязвить, позабыл от изумления ругательные слова.

— Значит, красный… — начал Рабастан, посмотрев на Джейн.

Они оба шли к площадке для танцев, на которой стоял директор Дамблдор, а за ним и весь преподавательский состав, нарядно одетый в красочные мантии.

— Да, это мой любимый.

— В такие моменты я забываю, что ты слизеринка. Но ты не перестаёшь удивлять меня. Книга под названием «Мари Блайм» захватила своей содержательностью.

— Рада подпитывать ваш интерес, мистер Лестрейндж, и спасибо за ваш подарок, — отвечала слизеринка с подчеркнутой любезностью, как того требовал этикет, — но…

— Вы вернули его обратно. Я нашёл его на своём столе. Кто же вам помог?

Рабастан прекрасно видел качество дорогих материалов и золотой браслет гоблинской работы — змея, украшавшая тонкое запястье правой руки.

— Не поверите, но я ещё с первого курса мечтала пойти с вами на бал. И все эти годы я усиленно берегла свои карманные деньги.

Парень не смотрел на девушку, но её ирония вызвала у него довольную улыбку.

Он с насмешливым удивлением взглянул на нее и наклонился к ней ближе.

— Я весьма польщен. Почему Феникс, а не милые узоры?

— Думаю, это символично.

— Возрождение?

— Да.

Он смотрел на нее, затаив улыбку в уголках губ.

— Ммм… ну если вы восстанете из пепла, то вполне возможно. Но такой очаровательной леди нужен прекрасный принц или, как вы сказали, дракон. Хотя, судя по всему, именно вы решили сжечь меня.

Девушка задумчиво улыбнулась.⠀

— Я лишь подвергну вашу кожу испытаниям.

Парень расплылся в самодовольной улыбке.

— Не волнуйся, я жароустойчивый. Ты ведь понимаешь с кем пошла на этот вечер, верно? — сказал он с легкой улыбкой.

— Как и ты, — вернула ему девушка.

Пара, как и все остальные, остановилась у танцевальной площадки.

Профессор Дамблдор был облачен в серебряную мантию, красиво гармонирующую с ещё темной бородой. И кто бы знал, что Джейн привела множество аргументов, чтобы заставить директора надеть именно эту одежду.

Альбус Дамблдор встретил подошедшие пары сияющей улыбкой и сказал прекрасные замысловатые слова, суть которых Джейн плохо уловила. Зато уловила жест, который приглашал семикурсников открыть бал.

Момент истинны настал. Поневоле Джейн чуть сильнее сжала ладонь, обратив к себе внимание Рабастана.

Тот как-то снисходительно посмотрел на неё, но странная улыбка выдала его веселье.

— Знаю, не поверишь, но просто доверься мне, — он с лёгкой небрежностью сказал это и вступил на танцевальную площадку, уводя девушку за собой.

К счастью, за время тренировок в танцах Джейн лишь дважды наступила на ногу Альфарду. Ноги, как оказалось, всё ещё помнят уроки родителей. Но мистер Блэк помог отточить умения. Он хоть и был бескрайне добр к слизеринке, но относился предельно серьезно к своей задаче, поэтому часто придирался.

Парень и девушка остановились друг перед другом. Заиграла красивая лёгкая музыка, на площадке образовалось большое количество пар.

Рабастан чуть склонил голову, а Джейн слегка присела в поклоне. Затем оба заглянули в глаза напротив и сократили расстояние между друг другом. Лестрейндж поднял левую руку в приглашающем жесте, и Поттер вложила свою ладонь, задержав на соединённых руках взгляд.

«Главное — не сбиться».

Парень возвышался над ней.

— Положись на меня, — сказал он с легкой улыбкой.

Рабастану была приятна ненаигранная робость в ней.

Волшебница почувствовала, как тёплая и сильная ладонь легла на её талию, заставив снова обратить внимание на кавалера.

Джейн подняла голову вверх. Тёмные глаза семикурсника, как никогда, отдавали приятным шоколадным оттенком.

Заученным движением слизеринка опустила свою ладонь на широкое плечо Рабастана и отвела взгляд, смотря поверх его плеча.

Она рискнула посмотреть на остальных учеников и пожалела об этом. Все то и дело будто смотрели только на них, что-то обсуждали.

Вдалеке стоял профессор Дамблдор, внимательно смотревший на их пару. С минуту зрительного контакта — и он еле заметно подмигнул.

«Расслабиться, отдать первенство мужчине и просто двигаться, куда он поведёт».

Уверенный шаг назад — и пара закружилась в танце.

Рабастан уверенно двигался в такт музыке. Он был старше, прекрасно потянут, точно знал, что делает. С ним было легко танцевать. Но расслабиться — нет.

Вальсируя с дядей Альфардом, Регулусом или Барти, она была на седьмом небе. С ними легко, непринуждённо, доверительно. От этого музыка и уверенность в движениях партнёра кружили голову.

Но с Лестрейнджем всё было иначе.

Ни одна клеточка не позволяла до конца расслабиться. Она ещё чувствовала его взгляд и предпочла закрыть глаза, слушая звуки скрипок, виолончелей и флейт. Музыка перебивала напряжение, наполняя каждую клеточку миром прекрасных звуков.

И всё получилось: дыхание восстановилось, и теперь сердце пело вместе со скрипками.

Мужская рука крепче сжала хрупкую талию, облачённую в шелка, и лёгким рывком парень приподнял Джейн.

И глаза снова встретились. Лёгкая улыбка на его лице, изучающий проникновенный взгляд. Он, легко покружив её, опустил обратно и снова закружил в вальсе.

Окружающие все смотрели на танцующих семикурсников. Сириус, как ни не хотел, но видел струящийся красный шелк, который то кружился, то взмывал вверх, то снова кружился.

Она будто нарочно была сейчас самой заметной. Он перевёл взгляд на Джеймса, тот стоял в напряжении, устремив взгляд, казалось бы, туда же.

И снова она.

То ли музыка, то ли что не позволяли Блэку услышать слов Мэри.

Танец закончен, последние ноты прозвучали, и снова поклон.

Лестрейндж с удовлетворённой улыбкой предоставил руку девушке.

Мисс Блайм была потрясающей, приковывала к себе взгляд, как магнит.

Даже такой искушённый красотами и богатством парень, как Рабастан, это прекрасно понимал.

Красный… он не любил этот цвет. И никогда бы не купил себе ничего к этому цвету.

Но сейчас перед ним была очаровательная роза.

Она держала себя с некоторой таинственностью, которую он находил очень притягательной.

Рабастан посмотрел на окружающих: девушка захватила внимание всех.

Парень расплылся в улыбке. Ему нравилось, как всё обыграла Блайм. Теперь не он, а она стала главной фигурой. Девушка сравняла счёты.

Парню было приятно это чувство удивления, которое дарила ему Блайм.

Многие семикурсники ушли с площадки, освобождая место другим. Как и ожидалось, Лестрейндж повел Блайм к своим друзьям, среди которых не было ни одного приятного ей человека, но и мерзавцев, подобных Трэверсу, тоже не было.

— Неплохо, Блайм, я думал, что гря… Людям твоего происхождения неизвестны подобные умения держать себя в свете.

Девушка сдержанно улыбнулась, позволяя надменным волшебником налюбоваться стесняющим их фактом.

Анабель, фыркнув, забрала подругу в лице Гринграсс и отошла прочь.

— Прежде чем делать умозаключения, нужно самому в этом убедиться, Уилкинс.

— Прости, привык верить тому…

— Что говорят другие? Неудивительно, что сам ты слеп, но хуже этого, что ты невежественен.

— Прошу прекратить докучать моей даме, друзья, — объявил Лестрейндж, пресекая открывшего рот однокурсника.

Парни подняли темы о поставках летучего пороха и спорили о том, какой банк всё же лучше.

Всё это время Джейн молча стояла рядом со своим кавалером, пропуская слова скучных семикурсников мимо ушей.

Вполоборота девушка любовалась танцующими парами. Барти легко кружил в танце свою спутницу Доркас. Её кандидатура была вполне уместна, учитывая нежелание друга слушать кокетство со стороны девушки.

Счастливая и смущенная Кейт таяла в руках Римуса. И почему сейчас она, как и сам парень, выглядят самыми красивыми? В них будто светится что-то яркое. Видимо, влюблённость делает людей невероятно красивыми.

На этих словах девушка перевела взгляд в поисках одного человека, имеющего некое влияние на неё.

Интересно, он заметил её? Понравился ли ему этот образ? Глупые мысли заполоняли голову. Она искала его в толпе. И нашла. Он стоял с друзьями и по-хозяйски прижимал к себе свою девушку, нашептывая ей на ухо что-то приятное.

Надежда и трепет безжалостно разбились. Да и кому нужно всё это? Влюблённость должна окрылять, как Кейт с Римусом, а у Джейн вызывает лишь неприятную колкость в груди.

Джеймс вальяжно расположился у живой изгороди, рассказывая, видимо, что-то смешное, раз две девушки живо хохотали.

«Почему не танцует?»

Она снова мазнула взглядом по фигуре черноволосого гриффиндорца.

Как же обидно, когда ты стоишь такая нарядная, а тебя даже не замечают.

Девушка заметила, как парень стал поворачиваться, и она живо отвернулась, будто её сейчас поймают.

И её поймали.

Тёмные глаза Рабастана, глядевшие на неё с заинтересованностью.

— Думаю, тебя утомили все эти беседы.

— Ни к чему скрывать, все эти темы далеки от моего понимания.

— Но ты не ушла, даже понимая, что тебе скучно, — заметил парень.

Она ни на шаг не оставила его, не пожаловалась на скуку и не звала снова танцевать, как обычно делают другие.

— Я здесь не одна. И если вы, мистер Лестрейндж, изъявите желание пригласить меня на танец, то вам стоит сначала спросить разрешение у моего кавалера.

Уголки губ парня поднялись.

— Буду иметь это в виду, мисс Блайм.

Уилкинс громко решил поделиться информацией.

— Вы слышали последние новости? В Шармбатоне со следующего года будут проводиться специальные уроки с выходом в магловские районы, дабы научиться находить с ними общий язык, уметь затеряться в толпе и не выдать себя. Как по мне — это полная чушь.

— Новый директор вносит новые изменения, чтобы закрепиться на своём месте.

— Но маглы…

— Это ведь… глупо. Зачем волшебникам опускаться до уровня этой грязи?

Малфой издал деликатный кашель, намекая на присутствие Блайм.

— Ах, мисс Блайм, а что скажете вы?

Все перевели насмешливые взгляды на спутницу Рабастана.

Он же, в свою очередь, стоял спокойно и непринуждённо, наслаждаясь беседой.

— Я считаю, что в Шармбатоне прогрессивный и многообещающий подход, — чуть задумавшись, ответила девушка.

Лица волшебников стали ещё надменнее.

— Что ж, я не ожидал ничего иного, ваше происхождение и окружение отравлено маглами, — холодно заметил Нотт.

— Магглы размножились, как пикси, до таких масштабов, что заселили весь мир, и нигде уже невозможно от них скрыться. — высказался Аббот, семикурсник с Когтеврана.

Джейн каждой клеточкой ощущала безмолвную слежку Лестрейнджа за её реакцией на подобные речи.

Что он хочет разглядеть?

— Скрыться — это такое ничтожное слово, что меня передергивает, — пренебрежительно фыркнул Кэрроу, заслужив согласие со стороны сестры.

— Никогда не понимал, почему именно мы должны скрываться. Это унизительно.

— Глупые французы живут в своём сказочно-притворном мире. Порождая предателей крови, грязнокровок и сквибов, — выплюнул Эйвери.

Рабастан, взяв два бокала, протянул один своей спутнице.

— *Как жаль, что голубая кровь утратила свою изысканность. Оставляя пятно на репутации великих предков, прославивших свои фамилии*. — спокойно высказалась Джейн, перейдя на свой родной язык. Снова обращая внимание окружающих на себя. Не все присутствующие владели этим языком.

— Что ты сказала? — чуть грубо спросил один слизеринец.

Лестрейндж улыбнулся, поднося бокал с пуншем к своим губам.

Малфой усмехнулся и перевёл.

— Не думаю, что ты вправе судить о фамилиях.

Парень хотел добавить что-то ещё, но открыто высказывать своё пренебрежение спутнице Лестрейнджа не решился. Спит ли он с ней. Сейчас этим вопросом задавался каждый. Но сейчас он был её благодетелем, оскорбить её — значило оскорбить самого Рабастана.

— Как и вы французов, способных мыслить не стереотипами, а идти вперёд.

— Мы хотя бы не предаём свои традиций.

— И что же это вам даёт? Что полезного вы сделали для магического сообщества? Для магии в частности?

— Мы хотя бы знаем свои корни и сохраняем статус своей крови.

— Верно, как, простите, редкий исчезающий вид жмыров.

Джейн смело и дерзко заглянула в глаза собеседника.

— И всё это идёт от… маглорожённых, заполонивших наше сообщество!

— Они ставят под сомнение древнюю и родовую магию.

— Древнюю магию? Родовую? Другими словами, талант. Что ж, я согласна, что чистокровный волшебник имеет своего рода талант замечать и проявлять магию раньше остальных. Даже практиковать её до поступления в школу. И что это даёт? Поступив в школу, многие из вас расслабляются, рассчитывая на свой прирожденный талант, забывая о том, что его надо взращивать. Помогать магии развиваться. А что делаете вы, имея базовые знания и пару тузов из секретов давно почивших дедов, прикрываетесь фамилией? Годы идут, а вы всё там же, только вот маглорожённый, поступивший вместе с вами и не знавший магии, встал на одну ступень с вами, больше того, он даже преуспевает в искусстве магии. Он создаёт что-то уникальное, прославляюшее магию, а что вы? Всё так же остались наследником фамилии, не более.

Лица всех стали хмурыми, напряжёнными, но Джейн продолжила непринуждённо рассуждать.

— А семьи? Неужели вы настолько бедны, что способны прокормить только одного, максимум двоих детей? Или вы настолько увлечены собой и своим благополучием? А потом ропщете — как расплодились маглорожденные и маглы. Вы сами толкаете себя на это. О каких традициях можно говорить…

— Если их просто некому передать? — отозвалась Нарцисса, внимательно слушавшая Блайм. — В этом есть смысл. Но есть свои сложности и тонкости.

— Ваши тонкости берут начало от вашей гордости. Чистокровные семьи проживают не только на территории Великобритании и её ближайших районах.

На несколько минут все замолчали, пока тихий мягкий смех не обратил на себя внимание.

— Теперь я точно знаю, что в поисках невесты мне следует отправиться в другую страну, — прыснул Рабастан. И его друзья поддержали его в этом. Джейн снисходительно улыбнулась, мысленно радуясь, что есть минутка снять эту напряженную тему.

— Но не все из нас легкомысленные лодыри, среди нас есть отличные волшебники, достигшие мастерского владения магией, зельеварения, ритуалами и древними рунами. Ещё есть волшебники, постигшие глубины магии, — размеренно высказался Лестрейндж, заставив многих парней обменяться понимающими взглядами.

— И я рада, что такие существуют. Это прекрасные учителя, способные обучить и даже возродить утерянное. Такие волшебники заслуживают уважения.

Ребята согласно кивнули.

— Я должен согласиться с вами, мисс Блайм, — Рабастан снисходительно улыбнулся своей спутнице с какими-то искорками в глазах. Так, что видела это только Джейн, отчего заставил девушку нервничать. Он легко коснулся одной из прядей волос, растягивая минуты молчания. Малфой усмехнулся, глядя на друга. Лестрейндж убрал руку и продолжил:

— Сколько в мире достойных мастеров, подчиняющих великую магическую силу? Что станет с нами, если всё сложится не так гладко и они не смогут передать своё бесценное знание и великое мастерство? Мы не должны просто и бессмысленно тратить свою жизнь, уподобляясь… другим.

— Если бесхребетные лодыри министерства не могут показать величие магии, то это должны сделать мы, — продолжил мысль Малфой.

Джейн понимала, что эти самые люди с подобными убеждениями сегодня станут пожирателями и впервые выполнят поручение. Мысль об этом заставляла поёжиться, почувствовать холод и отвращение. А ведь они даже не говорили о жестокости.

— В период, когда Министерство Магии прогнило изнутри, необходим великий волшебник, который поведёт за собой, защитит права чистокровного сообщества, — провозгласил Малфой на одном дыхании.

— Неделю назад был сожжен Мэнор Блишвиков. А ведь это целая история магического мира. Великие люди прославили это исчезнувшее семейство. И, насколько мне известно, они были давними потомками Игнатии Уилдсмит, создательницы летучего пороха.

— Это ужасно, такое наследие не должно быть утеряно. И что же министерство?

— Ничего не спасли. Как оказалось, причина было во взрыве магловской… жидкости, которую используют для передвижения…

— Неважно, суть одна, — нахмурилась Алекто.

— Суть в том, что никто так и не был наказан. Виновных нет, как и нет пострадавших.

— Грязнокровных волшебников нельзя пускать к власти. Дай им волю, и они уничтожат все традиции, всё, что нам дорого, за что держимся и на чём стоим.

— Совсем недавно семейству Паркинсон было выдвинуто обвинение…

Компания слизеринцев продолжила беседу, в которой не хотелось принимать участие. Они как псы, залает один, поддержат остальные. Суть одна. И всё, что нужно было, она ответила.

Джейн перевела взгляд на танцующие пары.

Эффект был достигнут, но… почему ей было так одиноко?

Пары то и дело сменяли друг друга, кружась, смеясь, смущаясь. Ну разве не романтично? Если отбросить всё, то каждой бы хотелось окунуться в это, закружиться в танце с человеком, который тебе приятен.

Римус светился нежностью. Одного лишь взгляда достаточно, чтобы понять, что общение с Кейт вызывает в нём радость.

«Он влюблён, наверняка, хотя… может, это мечтательница говорит во мне?»

Джейн слегка добродушно прыснула, скрыв улыбку кулачком.

Барти и Доркас уже бурно говорят о чём-то. Жаль, здесь нет Реджи. Доркас бы смешно фыркала на каждое его замечание.

Джейн почувствовала чей-то взгляд и уже собиралась посмотреть в другой конец площадки, как её внимание привлекло прикосновение.

Тёплые пальцы прикоснулись к её руке и сомкнулись чуть выше локтя, в том месте, где заканчивалась перчатка и оголялась кожа.

Но лишь мгновение, и он убрал руку.

Лестрейндж изумлённо посмотрел на указательный палец. В месте, которым он прикоснулся к коже девушки, жгло, он будто ошпарился.

Губы изогнулись в ухмылке.

Истинное удовольствие держать рядом с собой человека, который недоступен. Странное удовольствие…

Но эта девушка казалась больше, чем просто девушка. Редкая птица.

Феникс.

Золотой браслет змеи… был зачарован, он лишь на мгновение почувствовал искусное и тонкое колдовство, промелькнувшее в изумрудных камнях-глазах этой драгоценности. И теперь убедился — любое лёгкое прикосновение к её коже обжигало, будто зачарованное пламя.

— Рад, что ты улыбаешься, — непринуждённо начал Рабастан. — Я боялся, что подобные темы испортят тебе настроение.

— Они пытались. Но этот вечер и лица счастливых людей заставляют улыбаться. Вся эта атмосфера вызывает легкость.

Рабастан внимательно слушал и смотрел. Её улыбка и их общение и правда навевала легкость и непринуждённость.

Даже после таких двусмысленных тем среди чистокровных. Она рассуждала иначе, рассудительнее, будто сторонний человек. В ней не чувствовалось ненависти, осуждения, злобы, как в друзьях, оставленных за спиной.

«Находиться с ней рядом приятно».

— Мы не перестаем привлекать внимание, — заметила Джейн.

Юноша широко ухмыльнулся.

— Мы с вами чертовски привлекательны.

— Определённо.

Рабастан тихо рассмеялся, наблюдая за собеседницей.

— Чрезмерная гордыня вам идёт, мисс Блайм.

— Гордыня — это грех, мистер Лестрейндж.

— Меньше, чем остальные. С чего-то же надо начинать. Но… Улыбка вам идёт больше, — парень сам от себя не ожидал, что скажет это так… просто, даже честно.

Девушка улыбнулась и, вздохнув, ответила:

— Поэтому, раз с официальной частью закончили, я хочу просто насладиться этим вечером.

— Думаю, вы это заслужили.

— Вы так считаете? — артистично удивилась девушка.

— Определённо, — с улыбкой вернул ей Рабастан.

Он тоже хотел этого — просто расслабиться. Сейчас её некая честность, хоть и полна предусмотрительности, была ему приятна. Она подкупала его ничего не требующей лёгкостью.

Один первый и последний подобный вечер, полный легкомысленного отдыха.

— Позволите мне танец, мисс Блайм? — подав руку, спросил парень.

Джейн, заглянув ему в глаза, так просто улыбнулась и ответила согласием.

Римус и Кейт подошли к столу, за которым сидели двое мародёров со своими спутницами.

Римус немного вспотел. Возможность кружить в танце Кейт была невероятна. Держать за руку, за талию. Так прилюдно веселиться… Как бы он хотел, чтобы этот вечер не кончался. Чтобы… нет, это сейчас так, только вечер, скоро полнолуние, и всё снова будет как прежде.

Гриффиндорец налил в бокалы лимонад, стоя у стола, чуть отдалившись от Кейт.

— Твои эмоции потухают на глазах, Лунатик, забудь о тревогах хоть на этот вечер, просто наслаждайся балом, — спокойно сказал Джеймс, потягивая пунш.

Кажется, за этот вечер он так и не танцевал. Но его партнерша хоть и была расстроена, вида не показывала, ведь сам Джеймс с ней. А парень бесполезно пытался разглядеть в толпе Лили, которую так и не удалось увидеть.

— Пригласи девушку, она явно хочет этого, — посоветовал Римус.

— Если б я умел, то, может быть, пошёл.

— Сириус прекрасно владеет этим, пригласи его, он, как и ты, потерянный.

— Мы с Бродягой прошли этот букетно-конфетный период.

В зале было жарко и душно, в танцевальных залах всегда жарко и душно, и Сириус снова захотел пить. Он сделал медленный неторопливый глоток, глядя на танцующую пару поверх стакана, затем сказал:

— Верно, Сохатый.

Сириус сам не замечал, что когда он смотрит на пары, кружащиеся на площадке, он глазами искал её. Девушку в красном, цвет любимого факультета.

Пожалуй, её можно было бы назвать навязчивой мыслью, если бы он понимал, о чём эта мысль.

Он, с жадным интересом разглядывающий представительницу факультета Слизерин.

Послышались смешки друзей. Сириус и сам ухмыльнулся, однако глаз не отвёл, что никого не насторожило. И лишь Мэри кинула на парня внимательный взгляд.

Она пересела и опустилась рядом с парнем, заслоняя собой идиллическую картину «Мари Блайм и Рабастан Лестрейндж обмениваются любезностями».

— Ты кажешься… — она наклонила голову, изучая его лицо, — расстроенным или же настороженным.

— Все в порядке, — заверил её Сириус, отклоняясь ровно настолько, чтобы видеть, как Лестрейндж наклонился к уху девушки. Игнорируя правило: держать дистанцию в танце. Но судя по её улыбке — что-то смешное.

Парень залпом допил свой пунш.

— Мэри! Всё хорошо.

Она наградила его недоверчивым взглядом. Но тот смягчился. И убрав прядь волос девушки, взял её ладонь и поцеловал внутреннюю сторону ладони.

Мэри залилась румянцем: жест очень интимный, и ей хотелось большего.

— Прошу подарить мне танец, милая леди.

— Оу, я с удовольствием. К тому же скоро закончится официальная часть и начнётся вечеринка.

Бал и оркестр продолжал играть ещё некоторое время, затем она сменилась на живую зажигательную музыку. И все ринулись на танцпол танцевать кто как умеет.

К группе слизеринцев подошёл Регулус.

— Блэк? Ты как здесь? — удивился Малфой.

Четверокурсник небрежно фыркнул, показывая своё превосходство.

— Для Блэков все двери открыты, Малфой, — парень перевёл взгляд на подругу. — Пора.

Все изумлённо посмотрели на ребят.

Джейн перевела взгляд на Лестрейнджа, но по его улыбке казалось, что он всё знает.

Она улыбнулась.

— Ты ведь знал, с кем идёшь, верно?

Ироничный лукавый взгляд и обольстительная улыбка.

— Конечно.

Регулус предоставил подруге руку и повёл её в сторону.

Барти в компании с Доркас подошёл к мародёрам.

— Добрый вечер, Люпин, позволь на время забрать у тебя Кейт.

Римус чуть растерянно кивнул, заслужив улыбку слизеринки.

— Не волнуйся, я буду на виду.

— А я могу пока составить тебе компанию, — сказала Доркас, меняясь местами с подругой.

К ним подошли Регулус и Джейн.

— Что вы задумали? — уловив странную улыбку Блайм, спросил Джеймс и, не сумев промолчать, добавил: — Чудесно выглядишь. В моём вкусе.

Джейн прыснула, наконец-то встретив брата, но посмотреть чуть дальше за его спину не хватило духу, ведь там был Сириус. И был не один. Она запрещала себе думать, но всё равно думала.

— Спасибо. Я собираюсь выполнить твоё желание, конечно же. Поэтому начинай зубрить зельеварение.

— Сейчас? Серьезно?

— О чём вы, Сохатый?

Джейн услышала его голос и поняла, что надо уходить, пока решимость исполнить песни не исчезла.

— Увидишь, — объявила Кейт и, схватив подругу, пошла в сторону сцены.

Там, встретив братьев Пруэтт, они ещё раз удостоверились, что гриффиндорцы блестяще справились с задачей, заставив инструменты подростков играть без какой либо техники.

— Ты счастлива? — Поттер захотелось спросить об этом Кейт. Блондинка светилась чем-то неподдельным. Глаза горели яркими звёздами, румянец красиво украшал её лицо, а к губам будто приклеилась счастливая улыбка. Джейн хотелось и самой пребывать в таком состоянии, но речь не о зависти, а об искренней радости за такую Кейт.

— Да, — чуть смущенно ответила подруга.

Джейн выдохнула, собравшись с духом. Казалось, даже в логово оборотня было не так страшно заходить, как выходить на всеобщее обозрение, снова обращать на себя внимание. А ещё… высказать что-то личное… песни, написанные в порыве чувств. Но она должна дать этому выход.

Что будет, когда он услышит, о чём подумает или подумает ли вообще? А что будет, когда услышит крик её души Джеймс?

Регулус взял девушку за руку, прочитав её мысли.

— Не волнуйся, не знаю, что ты сделала, но, похоже, мой отец одобрил общение с тобой.

Девушка не понимала, чем заслужила подобную честь, но была этому рада.

— Тогда сияй, Регулус, — мягко улыбнулась Поттер, понимая, что в скором времени он получит письмо от матери, где та выскажет, как плохо на него влияет на него Джейн, заставив его увлечься барабанами.

— Кажется, ты волнуешься больше меня.

— Мы вместе, не робей, — опустив руку на плечо подруги, сказал Барти.

«Да, нужно просто дать волю всему, что накипело».

Мародёры любопытно воззрились на друга, который знал что-то, что не знали остальные.

— Может, ты уже скажешь, что там за желание?

Джеймс упивался самодовольством.

Слизеринцы поднялись на сцену, и парень удивился, что Блайм не одна.

— Они тоже?

— «Они тоже» что, Сохатый? Доркас, хватит хихикать, давай говори!

— Блайм пишет песни, — начал Джеймс, — действительно классные. И я хотел, чтобы все услышали её. Но, как оказалось, её друзья тоже в деле, что довольно неожиданно.

Сириус и Римус с достойным самообладанием смотрели на готовящихся к выступлению слизеринцев.

— Обалдеть.

Приковав внимание окружающих, со сцены раздались звуки гитар и задающих ритм барабанов. Ученики стали подходить ближе, узнав слизеринцев. А сам факультет змей, уже знавший о подобном хобби ребят, приветственно захлопал и одобрительно поприветствовал.

Сириус залюбовался младшим братом. Сейчас он был другим, ох, видела бы его сейчас миссис Блэк. Блэк с едкой, но одобрительной улыбкой смотрел на энергичные взмахи руками. Старший брат точно знал, что в данный момент Регулус получает удовольствие от музыки, которую воспроизводит. Он пропускает её через себя, а не бьет по клавишам семейного рояля, будто кукла.

Зазвучал голос.

И внимание Блэка переключилось на девушку, что так умело держала в руках гитару.

Приятный голос, как и при беседе. Легко заслушаться.

— Класс, правда? — громко ликовал Джеймс, желая перебить восторг остальных учеников.

Но что Сириус, что заворожённый Римус были сейчас не здесь.

Но со следующей песней Блэк начал хмуриться, вслушиваясь в слова, смутно припоминая текст. Ну конечно, он его уже читал ранее, летом.

«Пишет песни, так? Это всё-таки была она».

Он злится? Да, что-то похожее, будто тайна, которую скрыл от него кто-то очень близкий.

«Только зачем она там? Как познакомилась с дядей? Да и вообще — какого дементора?»

Следующая песня и текст его насторожили:

Поднимись с колен, слушай звук внутри

Хочешь перемен, не дрейфь своё бери

Оглянись вокруг, досчитай до ста

кто твой близкий друг!

Ты сам свой Сириус — звезда.

Когда нет сил успокоить нервы

Когда Ты чувствуешь себя не первым

Когда спонтанно идёшь на риски

всё так близко.

Когда ты ставишь онлайн слепую

Когда тошнит вдруг от поцелуя

Когда серьезно никто не верит —

без истерик.

Космос в тебе

Сириус не дышал, когда услышал своё имя, а окружающие воззрились на него. Только прослушав куплет, поняли, что смысл не о нём. А вот парню так не показалось, как и друзьям, покосившимся в его сторону, но и те на следующих словах прикусили язык.

Он внимательно вслушивался в текст.

«Тошнит, значит…», — прорычало нутро гриффиндорца, коря себя за попытку…

Парень порывисто выдохнул и, схватив бокал с пуншем, осушил его.

Поставлю печать

И глупым фантастам реальность открою и покажу.

Не печалься, скоро все пройдет!

Глупо вышло

Попрощайся, счастье тебя ждет!

Мир услышит

Лезвием травы рассекая сердце!

И так каждый раз

В побитой посуде

Свое отражение нахожу,

И не было нас

Дошли мы до сути,

До точки кипения довожу

А дальше куда?

Идешь ты налево,

Протоптаны там все пути.

Меняй города,

Моя королева!

Я пешкой дошла до конца, лети!

Освещение в зале на некоторое время стало тусклым. И под звуки инструментальной музыки, заставляющей мурашки побежать по телам слушателей, за спинами игравших музыкантов появилась иллюзия. По стене, а затем и большому окну, что располагалось обычно за столом преподавателей, поползла изумрудная безликая змея. Она, извиваясь, устремилась занять место в середине высокого окна. И, достигнув цели, зафиксировалась, отчего стал прорисовываться герб факультета Слизерин.

Факультет восторженно заголосил. А остальные факультеты, проникшиеся уважением и симпатией к музыкантам и подобной красоте, разразились аплодисментами.

На сцене слизеринцев сменила довольно популярная группа «Чародеи».

Рядом с ребятами столпились некоторые ученики, делавшие им комплименты.

Джейн заметила, как же хорошо, что факультет хвалят за что-то положительное и невероятное, а не судят за мрачные слухи.

Девушки то и дело строили глазки Регулусу. И Джейн, как и, по-видимому, Доркас, залипавшая на него в такие моменты, знали за что. Его тёмные локоны так невероятно подлетали вверх, когда он эмоционально выбивал ритм. Он будто был не здесь, а где-то далеко, вкладывая в то, что делает, частичку себя самого, своей сути, своих эмоций.

Джейн на ватных ногах чувствовала, что сейчас упадёт без чувств. Смотреть в глаза окружающих было слишком стыдно. Она была смущена, и единственным желанием было спрятаться.

— Отличная получилась иллюзия, — похвалил Регулус появившуюся в толпе Доркас.

Та как всегда самодовольно подняла подбородок, сложив руки на груди.

— Благодарю, но без Барти ничего не получилось бы.

— Да, заглушить всё освещение и этих насекомых, — махнул он на фей, — было очень непросто. Надо выпить, сил нет.

Доркас, замечая, как любезно четверокурсник улыбается девчонкам, фыркнула и ударила его по ноге.

— Ау! Надеюсь, во время танца ты не наступаешь на ноги, — шикнул Регулус, прищурив глаза и выгнув бровь.

«Какого дементора он такой красивый! Черт!», — похлопала глазами Доркас.

— Только если он хорош в этом, — задрав нос, заявила брюнетка, проследив, куда разошлись остальные.

— Значит, мне это не грозит. — Регулус прошёл к когтевранке и, взяв её за локоть, повёл на танцевальную площадку.

— Эй, куда?

— Тебя ведь надо отблагодарить за помощь.

— Танцем?

— Ну да, зря ты, что ли, платье надевала.

— Этого мало!

Парень испепеляющим взглядом посмотрел на девушку.

— Два танца, и ты провожаешь меня.

— И когда я стал Барти? Это он тебя пригласил.

— Вот именно. Ты — Регулус, именно поэтому.

Что ж, её слова польстили ему, даже если она хотела иного.

Отвернувшись, он улыбнулся и повёл строптивую бунтарку танцевать.

* * *

Джейн в компании Барти пошла к столу с закусками. Если до этого ей кусок в горло не лез, то теперь всё было совсем иначе.

Различные шедевры всевозможных закусок от маленьких тружеников были безупречны и на вид, и на вкус.

— Ну что, ты довольна?

Гринграсс… а ведь Джейн только хотела дать себе возможность отдохнуть.

Барти сочувственно поджал губы. Он хоть и был верным охранником, но в разборки девчонок предпочитал не влезать. Махнув головой в сторону, он дал знать, что будет неподалёку.

Глубоко вздохнув, Джейн повернулась к однокурснице.

— Изъясняйся яснее, я хочу перекусить.

— Да мне плевать! Я о Лестрейндже! Какая-то безродная девка без галлеона в кармане решила, что она принцесса, отхватившая принца?

Мимо прошла группа людей, которые искренне сделали Поттер комплименты, отчего Гринграсс ещё больше побелела.

— Бери выше, королева, — издевалась Джейн, не желавшая вникать во весь этот бред. И размышляя, что же сначала съесть.

— Ты не больше чем подстилка! Содержанка! Что ты ему даёшь, что он пошёл на то, чтобы связаться с грязнокровкой? Обогатилась за счёт Лестрейнджа, строишь из себя…

— А что же ты не со своим женихом, Гринграсс?

— Что?

— Неужели он предпочёл другую?

— Ты… — слизеринка была в гневе, уязвлённая. Сириус игнорировал её до последнего дня, отчего ей пришлось идти с первым попавшимся слизеринцем.

— Не надо вымещать на мне свою злобу и ревность. Лестрейндж? Между нами ничего нет. Блэк? Твоя проблема, не моя!

Гринграсс с минуту буравила её взглядом, затем с чувством задетой гордости ушла.

Джейн наконец-то избавилась от уже неназойливой воздыхательницы Лестрейнджа.

Добравшись наконец-то до закуски, она позволила себе насладиться едой.

— Не советую тебе пить это.

Девушка подносила бокал к губам, когда услышала до боли знакомый голос.

— Почему же?

— Он алкогольный. А в твоей… неожиданной компании нужно сохранять бдительность.

Она физически ощущала внимательный изучающий взгляд. Он обжигал кожу, отзывался зудом где-то в основании черепа, словно легилименция. Хотелось спрятаться от него, исчезнуть, раствориться.

Она не хотела поворачиваться к нему.

Сириус с прищуром смотрел на неё.

— Дядя Альфард хорошо постарался, выглядишь роскошно.

— Какая честь, сам Сириус Блэк сделал мне комплимент. Но я не понимаю, о чём ты.

— Ну да, конечно.

Сириус усмехнулся и подошёл к девушке, встав рядом с ней.

— Что ты делала в доме моего дяди? Как давно с ним знакома? И что задумала?

Он задержал взгляд на слизеринке, продолжавшей рассматривать блюда перед собой. Он сдержанно ожидал, что она обратит наконец внимание на него. Она не обращала, как и тогда, когда подошла к Джеймсу.

Черт. Он что, невидимка?

Гриффиндорец почувствовал, как рука сжалась в кулак.

Больше всего его бесило её умение игнорировать его личность. Хотя это неудивительно после сказанных друг другу слов.

Она проникла к нему в дом, втерлась в доверие Регулусу, парень переступает через принципы, а теперь ещё и единственный родной дядя?

— Поздно идти на попятную. Песня — я нашёл текст в доме дяди, та вылетела из запертой комнаты. И твои книги, колдофото… Мерлин, что ты ещё скрываешь?

— Тексты песен часто бывают у Реджи, а книги…

«Реджи, Реджи…»

Сириус не мог больше терпеть и, прикоснувшись к подбородку девушки, потянул её в свою сторону.

Наконец-то изволила его заметить.

Такие же чистые и голубые, как и всегда.

Сириуса захватило какое-то странно-приятное мимолётное ощущение.

Сегодня весь вечер его холодное выражение лица явно контрастировало с восторженными лицами собравшихся.

Он будто чего-то ждал, а сейчас дождался.

Волшебница, такая же: как и тогда, в библиотеке, правда, сейчас выглядит ещё очаровательней.

Она была приятна в этом красном платье. С густыми, приятного оттенка каштановыми волосами и голубыми глазами. Её кожа была светлой и мягкой, губы естественно-розовыми.

Она широко раскрыла глаза, и он сделал усилие над собой, чтобы снова не утонуть в них.

«Что это, черт?»

— Это ведь с тобой дядя хотел устроить мне свидание вслепую?

Слизеринка сменила растерянный взгляд на колкий. И провела тыльной стороной ладони, чтобы убрать со своей скулы пальцы Блэка.

Но тут девушка почувствовала, что не может отстранить свою руку от руки Сириуса.

Гриффиндорец пытался не засмеяться в голос, когда заметил, что золотой браслет-змея зацепился за его манжету. А лицо однокурсницы очаровательно покраснело от досады, смущения и неловкости. Как же ему нравилось выбивать её из равновесия.

— О, Салазар… — она нахмурилась и попыталась вырвать руку. — Я уже говорила, что если идти на свидание вслепую с таким олухом, как ты, свидание будет не только слепым, но и глухим, немым и тупым.

Сириус расплылся в улыбке: «уже говорила», в глазах заблестели чертята.

Нервничает. Она точно жила в доме дяди, и эта одежда… Зная её политику не брать ни кната, друзья не могли купить ей одежду, самой бы денег не хватило, Лестрейндж тем более отпадает, значит, Альфард занялся благотворительностью. Да и браслет — довольно старый артефакт, такой уже нигде не найти.

— Твоя змея меня не отпускает… я ей по душе, — издевался Блэк, следя за ее движениями.

⠀

— Вот ещё, у тебя ошибочное мнение. И слишком завышенная самооценка. Может, это ты её не отпускаешь? — возразила брюнетка.

— Поверь, мне даже делать ничего не пришлось, — усмехнулся Сириус, совсем недавно его всё злило раздражало, а сейчас нет, даже забавляет. — А вот твоя змея… Хотя я больше чем уверен, что она моя…

Джейн пыхтела, желая поскорее освободиться от этой нелепой ситуации и убежать. Но как неудобно подобраться и высвободиться левой рукой. Ох уж этот дядюшка, магия, не иначе!

— Давай каждый будет держать своих змей при себе! — фыркнула брюнетка.

Сириус приподнял правую бровь, лукаво ухмыляясь.

— Не шути так, а то я продолжу шутить.

Джейн вглядывалась в его глаза чуточку дольше, чем было необходимо и чем позволяли приличия. В нём мелькнуло нечто странное, что-то неуловимое и уклончивое.

Она вскинула брови в удивлении, затем вдруг стушевалась и опустила глаза.

— В каждой шутке есть…

— Доля шутки.

— Остальное правда, — вернул ей Сириус, выдохнул и улыбнулся.

— Может, поможешь?

— Думаешь, стоит?

Сириус подтянул их руки чуть ближе к себе и с завидной ловкостью отцепил левой рукой свою манжету от открытой пасти змеи.

Джейн сделала несколько шагов назад и снова посмотрела на него.

Чёрная бархатная парадная мантия делала его непривычно величественным.

Фарфоровая кожа, точеные черты и игривый блеск в серебре его глаз так красиво контрастировали с хорошо уложенными иссиня-чёрными длинными волосами.

Вокруг аккуратных губ и в уголке глаз затаились почти незаметные морщинки — признаки, выдававшие любителя посмеяться с головой.

Сириус не мог оторвать взгляда от девушки напротив. И не пытался.

Расслабленное и мирное лицо Блэка сменилось на напряжённое, как только он услышал мужской голос.

— Всё в порядке, мисс Блайм?

Джейн обернулась.

Лестрейндж размеренным движением подошёл к ней со спины и встал рядом.

Поттер не заметила, как, еле прикасаясь, Лестрейндж держал свою правую руку у талии девушки, будто обнимая.

— Сириус! — холодно поприветствовал гриффиндорца семикурсник.

— Рабастан! — ледяным высокомерием ответил ему Блэк.

---

Примечания:

Дорогие читатели, текст песен принадлежит группе Мураками.

Советую к прослушиванию.

Мураками: «364» и «Глаза».

Две песни упомянутых в главе: «Сириус» и «Рассекая сердце».