Кинжал Времён (джен)

Глава посвящается Максу, моему асечному другу, человеку больному терминальной стадией философии головного мозга, троллю и лжецу.

— Осторожней, господа, здесь очень низкие потолки, — проводник, согнувшись в три погибели, протиснулся в пещеру. Подняв небольшой масляный фонарь повыше, он освещал дорогу медленно следующему за ним отряду.

— Не самый удобный путь, — заметил Гарри.

— Не волнуйтесь, ваше... духовство, пещера не слишком длинная. Если бы не эти проклятые рисунки, постоянно бы этим путём ходил, — пожал плечами тот.

— Надеюсь, ты покажешь нам эти таинственные рисунки, — ухмыльнулся Гарри.

— Сколько угодно, ваше духовство, но сам я лучше постою подальше. От них меня бросает в дрожь, — пожал плечами проводник, уходя вглубь пещеры.

Вскоре вдалеке забрезжил неясный свет — отряд вышел в огромную залу. Сталактиты, столкнувшиеся со сталагмитами, образовывали огромные колонны. Повсюду виднелись следы человеческой деятельности — выбитые на камнях изображения неизвестных, но отвратительных чудовищ, странные ассиметричные рисунки на стенах, алтари всё ещё хранившие тот тёмно-багровый оттенок, оставшийся с тех времён, когда на них реками лилась человеческая кровь.

Гарри с интересом подошёл к одному из ритуальных камней и, склонившись, внимательно рассмотрел рисунок. На одной из них был изображён длинный когтистый змей, его морда казалось злобно ухмылялась, хоть и была для этого абсолютно неприспособленна. Длинное костистое тело, свернувшееся в кольца для броска, вызывало страх, чудилось, что еще секунда, и толстые клыки перекусят твою шею.

На следующем камне изображался небольшой приземистый, рыхлый монстр. Он опирался на множество... судя по всему, это были щупальца. Этот экземпляр не вызывал страх, нет — смотревший на него испытывал столь сильное отвращение, что хотелось бежать как можно дальше и спрятать воспоминание о нём в как можно более дальний уголок мозга. Короткое расплывающееся тело, нарисованное белым известняком; казалось, что сейчас камень потечёт слизью, и этот экземпляр выскользнет в мир живых.

Поразившись таланту древнего художника, Гарри, перешёл к третьему камню.

Поттер ожидал увидеть что-то ужасающее и отвратительное одновременно. Но таинственный, древний художник в этот раз обманул его ожидания. Мешанина из линий: прямых и кривых, не произвела на него совершенно никакого впечатления.

Разочарованно хмыкнув, Гарри повернулся к отряду и застал тех в очень интересном положении. Бравые, опытные вояки сгрудились в центре пещеры и изо всех сил старались не смотреть на стены и ритуальные камни.

Их более опытный проводник стоял чуть поодаль, уставившись в чистый участок стены, и игнорируя всё, что сбоку небольшого безопасного кружка.

— Эээ, вы чего застыли? — осторожно спросил Гарри.

Бойцы почти синхронно вздрогнули и вышли из транса. Но страх, даже ужас из их глаз так и не ушёл.

— Простите, сэр, — извинился Каревт, командир гвардейцев Ларена. — Я не знаю, что с нами, но, если можно, нельзя было бы поскорей уйти отсюда.

— Хм, да-да, конечно, сейчас пойдём, — задумчиво протянул Гарри. В этот момент он сосредоточенно рылся в воспоминаниях пытаясь вспомнить, где же он видел нечто похожее. Наконец ему вспомнился трактат одного исследователя древних культов.

Рафтклав [1] заявлял, что некогда большинство из обитаемых миров, до появления там людей, было заселено некими могучими чудовищами. И в качестве доказательства приводил капища, в которых первые люди приносили им жертвы. Также он утверждал, что изображения этих чудовищ, даже самые гротескные, вызывают у местных жителей необъяснимый ужас. При этом пришельцы из других миров в изображениях не видят ничего ужасного, порой лишь поражаясь фантазии и мастерству древнего художника.

Лично до сего дня Гарри не видел подобных капищ, да и с автором трактата был незнаком: к моменту прочтения тот уже давно почивал в земле неизвестного мира. Кто-то из аборигенов видимо не оценил его желания разобраться в их древних традициях.

“Ладно, это всё лирика, пора идти дальше”, — Гарри внимательно посмотрел на воинов. Те старались стоять прямо и ничем не выдавать страха. Получалось откровенно плохо.

— Уходим, — лёгкий вздох облегчения эхом отразился от стен пещеры.

Отряд потянулся к выходу. Гарри шёл последним. Окинув прощальным взглядом пещеру, он хмыкнул и вышел.

* * *

Отряд устроился на ночь на одной широкой горной тропе, прямо под огромной скалой закрывающей почти всё небо. Последние угли медленно дотлевали в костре.

Гарри сидел около него и задумчиво наблюдал за пляской искр. Чуть поодаль сидел часовой. Даже на безлюдных тропах нельзя быть беспечным — нарушивших это простое правило, погубят либо клинки разбойников, изредка использующих эти места для своих баз, либо клыки диких зверей, коих здесь было в изобилии.

Гарри зевнул. Его неожиданно потянуло в сон.

“А вот и продолжение банкета [2]”, — лениво подумал Гарри и позволил сну увлечь себя в мир видений.

* * *

Огромный столб пламени, воя и извиваясь, плясал посреди огромного зала.

“Академия. Наверное, как катализатор”, — решил Гарри, оглядывая знакомые стены. Прямо в воздухе висели столы, за которыми в своё время завтракали, обедали и ужинали более десяти тысяч волшебников одновременно. Стены покрывали руны, ежесекундно меняющие свой рисунок и цвет, пульсирующие как вены. Потолка как такового не было, вместо него поток чистой силы, чёрная пустота обычным взглядом, и сводящая с ума пляска неописуемых цветов при попытке взглянуть вверх магическим взором.

Послышалось цоканье копыт. Гарри опустил взгляд и снова увидел пони. Опять с рогом. Прямо перед её... лицом висела небольшая железная трубка. Её края были сплющены в тонкую линию.

— Привет. Меня зовут Восьмая, а тебя как?

Гарри издал нечленораздельный звук.

— Приятно познакомиться, Ормгх. Сыграешь? — трубка повисла перед лицом Гарри.

“Это флейта, что ли? — подумал Гарри, с подозрением оглядывая предмет. — Но дырок-то нет. Хотя, чем чёрт не шутит”.

Гарри осторожно взял трубку и, приложив к губам, дунул. По залу эхом заметалась лёгкая мелодия в исполнении скрипки.

— Лажаешь! — донеслось откуда-то сверху.

Послышался писк и прямо из рун хлынули крысы. Набросившись на Гарри, они принялись кусать и грызть руки, живот, ноги, и так пока не добрались до головы.

— Отстаньте! — незадачливый музыкант отмахивался от крыс, пытаясь сбросить их с одежды. Отбивался он неведомо откуда взявшейся в руке сковородкой.

А лёгкая мелодия тем временем превратилась в мощную симфонию, достойную классических композиторов. Тревожное эхо, отражаясь от стен, вгрызалось прямо в мозг.

Мир перед глазами Гарри померк.

Через мгновение зрение снова к нему вернулось. Гарри обнаружил, что лежит на огромном поле битвы.

В ушах стоял звон, как будто рядом разорвался снаряд.

Над Гарри наклонился офицер вермахта. Судя по соответствующим знакам отличия, это был штандартенфюрер и на его лице разместился противогаз.

— Мамочка, а где Флаффи? — неожиданно произнёс офицер тем визгливым и писклявым голоском, которым говорят маленькие избалованные принцессы.

Свет снова померк.

Гарри оказался на огромном поле. Его окружали солдаты, одетые в странную, на вид неудобную форму. Вдалеке виднелись другие солдаты вставшие стеной перед другой стеной из длинных баллонов.

Гарри с интересом ждал развития событий. Прозвучала команда. Солдаты открыли клапаны на баллонах и деловито отбежали назад.

Несколько минут ничего не происходило.

Неожиданно крик разрезал тишину. Первые ряды начали медленно падать. Вслед за ними вторые, третьи и далее. Гарри побежал вместе с остальными солдатами. Оглянувшись, он увидел, как за ними воя несутся неописуемые, газообразные демоны. Они набрасывались на замешкавшихся солдат и вгрызались им в лица заставляя кричать и падать замертво.

Гарри почувствовал, как холодные когти вцепились в его лицо. Через секунду раздался крик, и мир снова померк.

В этот раз Гарри оказался в огромном зале. Судя по всему, он был в театре. На сцене стоял чуть полноватый лысоватый мужчина. Он опирался на небольшую трибуну, заваленную бумагами. На краю стояла небольшая ониксовая статуэтка. Это была женщина, изображённая с невероятной точностью. Казалась, что застывшая фигурка манила смотрящего на неё в невидимый и далёкий мир.

Мужчина прокашлялся и начал читать стихи:

-Дух объявил, что он меня возьмет

В то место, где когда-то был мой дом,

В чудесный край на берегу морском,

Где высится сверкающий оплот.

И чем дальше он читал, тем темнее становилось в зале. Тени появляющиеся от несуществующих в этом мире предметов ползли по стенам. Повеяло морозом. Мир кошмаров медленно растворял свои двери.

Свет снова померк.

Гарри очутился под водой. Его предок целенаправленно плыл к небольшой скалистой впадине.

Но только он добрался туда, как темноту разбил яркий свет.

На троне из камня сидело пучеглазое, рыбообразное чудовище. В длинных склизких лапах оно держало красиво украшенный кубок.

“Зачем ты явился в царство моё?”

“Кубок, кубок мой”.

“Что отдашь за него?”

“Душу, меняю бессмертную душу!”

И в ту же секунду Гарри почувствовал странную, словно несуществующую боль и мир снова померк.

Стук копыт дробил ночную тишь дремучего леса на маленькие кусочки. Гарри понял, что он скачет на взмыленном коне, посреди ночи прижимая маленького мальчика к груди.

— Отец, лесной царь зовёт меня, скачи быстрей! — послышался горячечный шёпот.

Гарри, сжав зубы, хлестанул коня. Он замечал краем глаза неземное, радужное сияние, скользившее между вековыми дубами. И шёпот, непрекращающийся, вгрызающийся в душу и растворяющий рассудок шёпот:

“Оставь темницу, там, за звёздами, нас ждёт Враг, лети с нами, брат!”

Гарри пришпорил коня, хотя казалось, что быстрей лететь тот уже не может. Но мир снова померк, оставив окончание этой истории закрытым для его взора.

Следующая вспышка. В этот раз пронеслись века, тысячелетия, прежде чем мозг Гарри выцепил воспоминание.

Огромный древний зал был наполнен людьми. На золотом троне сидел царь. Его государство процветало, и аристократия, собравшаяся в зале, предавалась разнообразным увеселениям.

Неожиданно донёсся вой ветра. Красный туман, хлынув через двери и окна, заполнил комнату. Крики возвестили о свершении мести древнего божества, чью паству эти жалкие людишки некогда уничтожили, а его изображение, идол забрали в качестве трофея.

Свет снова померк. С каждым разом воспоминания становились всё более и более обезличенными, превращаясь в абстрактные полные ужаса и боли образы.

Следующая вспышка: огромная крепость, стоящая на горе. И жрецы — длинные нескладные создания с выступающими челюстями, поклоняющиеся её обитателю. Они боялись его и молились, чтобы он никогда больше не увидел дневного света, ведь любой узревший столь ужасное уродство в мгновение ока обращался в камень. Но в камне живой несчастливец жил, веками наблюдая, как сменяются поколения и эпохи.

Но неожиданно что-то пошло не так. Огромная трещина расколола и землю и горы. Гигантская волна смыла, захлестнула города, горы, целый континент уходил под воду. Южная земля, чьими поисками будут заниматься средневековые мореплаватели, бесследно ушла на дно океана. Лишь небольшой кусочек, который позже назовут Австралией, остался на поверхности и ещё некоторое количество островов, которые некогда были высокими горами.

Следующая вспышка.

Огромная равнина, посреди которой высилась пирамида. Построенная из огромных базальтовых блоков и испещрённая рунами, она наводила ужас своим видом даже издалека. А подошедший ближе мог увидеть, что пирамида отбрасывает три тени — знак связи с тем полным ужасов и невообразимых кошмаров местом, откуда прибыли построившие это сооружение.

Вокруг пирамиды плясали разумные обезьяны — человеческие предки. В приступе слепой ярости они иногда хватали всей толпой одну обезьяну и забивали её камнями. И продолжали плясать. Иногда они останавливались и доставали небольшие фигурки — подарок “гостей”. Воздав холодному камню почести, пляска продолжалась.

За всем этим наблюдало другое племя. Пирамида наводила на них невообразимый страх, и они бежали от него, дальше на север, куда иномирным пришельцам с их безумием вход был заказан.

Позже, куда позже бездумный бег остановится на территории будущей Германии, а потомки безумцев пляшущих около пирамиды, найдут останки бежавших в пещере в большом ущелье.

Новая вспышка.

Огромная крепость стояла на горе. Именно туда ушёл старейшина “гостей”, и именно он заставил целый континент погрузиться в воду, почувствовав приближение холода.

Вспышка.

Огромные огни полыхали на небе. Пульсируя и переливаясь, они медленно спускались на землю. Безумная страшная музыка заставляла бежать зверьё, а прямоходящие обезьяны сходили с ума, вытворяя с сородичами, то, что мать-природа никогда бы от них не потребовала.

На землю опускались огромные камни, держащиеся на трёх изогнутых подставках. Именно эти “корабли” позже людской род из постыдного символа древнего поклонения превратит в пирамиды, новый символ, символ силы деспотического государства, алтарь для жертв новым, людским богам.

* * *

Незнакомые созвездия перемигивались в чёрном холодном и высоком небе.

Гарри потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что он снова видит реальность, а не бредовые видения.

“Первое было веселей”, — мрачно подумал Поттер, усаживаясь к костру. Завтра предстоял большой рывок через перевал и спуск.

— Сколько я спал? — Гарри окликнул часового.

Тот вздрогнул от неожиданности. Кажется, он немного задремал.

— Никак не более сорока минут, сэр, — продрав слипающиеся глаза, заплетающимся языком ответил часовой.

— Хорошо, — кивнул Гарри и пошевелил угасающие угли палкой. Снова заплясали маленькие языки пламени.

* * *

Отряд въехал в небольшой городок. Он некогда стоял на большой торговой дороге, являясь центром бурных ярмарок, сделок, но с появлением других торговых маршрутов был почти заброшен. Ныне здесь остались старожилы-крестьяне со своими семьями, которым некуда было идти.

О городке ходила дурная слава, и действительно глядя на низкие кособокие деревянные дома, на, мягко говоря, неприветливые лица местных жителей, с трудом верилось, что здесь хоть когда-нибудь бывает солнечно и хорошо.

Отряд подъехал к таверне. Около двери стояла табличка с надписью: “Смаут”. На табличку опирался настоящий человеческий скелет — дань чувству юмора основателя таверны. Грязно-жёлтый череп голыми клыками скалился в пустоту. Это был единственный житель Ахэма, который рад гостям.

Отряд спешился. Основная часть отошла с локрами в сторону, Гарри, Дитран и старшие офицеры зашли в таверну.

Там царил не мягкий, и даже не твёрдый полумрак, а настоящая темнота. Пара лучей солнца, пробивающаяся сквозь щели в стенах, несколько лучин беспорядочно разбросанных по залу — вот и всё освещение.

— Чем могу помочь господам? — лениво протянул трактирщик. Он сидел, закинув ноги на стол, и ленивым взглядом следил за гостями.

— Нужна провизия, много, — кратко ответил Гарри, усаживаясь за длинный прямоугольный стол. Остальные последовали его примеру.

Трактирщик лениво встал.

— Сколько?

— Сколько сможешь дать, — ответил Гарри. — Лекаст, объясни человеку, что нам надо.

Один из младших офицеров встал из-за стола, отдал честь и подошёл к трактирщику.

— Пошли, — сухой голос скорей приказывал, чем просил.

Трактирщик равнодушно пожал плечами и ушёл на склад.

— Значит так, — начал Гарри, когда раздался хлопок двери. — Я уезжаю вместе с Дитраном. Калис — особое задание на тебе, возьмёшь провизию, объяснишь ситуацию проводнику и в путь. Остальные, вы бьётесь на группы по пять человек, и разъезжаетесь по ближайшим окрестностям. Там вербуете людей, слегка, повторяю: слегка, щекочете торговые караваны и асмирцев. Вопросы через кристаллы.

Гарри достал из кармана длинный, почти не огранённый топаз. Остальные тоже вытащили на свет божий камни, разных форм и расцветок.

Гарри сжал в руке топаз. Остальные камни замигали разными цветами. Гарри, не мудрствуя лукаво, взял для связи азбуку Морзе. Быстро натаскав офицеров, он наладил простейшую сеть.

— Готово. Провизия на улице, — подошёл Лекаст.

Гарри кивнул и встал из-за стола. Выйдя на улицу, он обошёл здание и оказался перед небольшим амбаром. Около дверей стояли небольшие мешки с провизией, в основном сухари и вяленая рыба.

— Так, еду распределите по отрядам и отправляйтесь, — скомандовал Гарри.

Офицеры, сгрудившись около мешков, быстро решили кому сколько надо провизии. Через десять минут куча была растащена.

— Очень хорошо. Отдых до заката. Потом отправляетесь по заданным направлениям.

Офицеры отдали честь и отправились к своим отрядам.

— Ну, а мы с тобой отправляемся через час. Не хочу терять время, — обратился Гарри к Дитрану.

— Как угодно, — равнодушно пожал плечами тот.

* * *

В одинокую придорожную таверну ввалился мужчина в потрёпанной невзрачной одежде.

— Вахра [3], — прохрипел он, усаживаясь за длинный стол.

Трактирщик хмыкнул и, вытерев руки о красный кафтан, поставил перед гостем большую кружку, в которой плескалась темная с зеленоватым оттенком жидкость.

Мужчина сделал большой глоток и довольно срыгнув, поставил кружку на стол.

— Откуда путь держишь, мил человек? — невзначай поинтересовался трактирщик.

— Из Арнекса я.

Разговоры мгновенно стихли. Посетителей было не слишком много — как раз столько, чтобы брошенная не слишком громким голосом фраза была услышана в каждом углу. Все знали, что в Арнексе творится какая-то чертовщина, но сути не знал никто.

— И как там? — долив в кружку пива, осторожно спросил трактирщик.

— Полный... — далее последовал длинный перечень крайне неприличных и многоэтажных выражений. — Асмирцев выбили оттуда, разбойники творят что хотят!

— Да ладно! — крикнули из дальнего угла. — Лепи больше!

— Да чтоб меня асмирский рхтанг сожрал! — воскликнул мужчина. — Рехт сгорел дотла, я гарантирую это! Асмирцев погнали оттуда как последних нищих с паперти.

— Ну дела... — покачал головой трактирщик. — А асмирцы что?

— Засели на перевале, ждут чего-то. А разбойники тем временем укрепляются. Рабов с шахт выпустили, за провизию да постой платят честно, без обмана. В общем, сделали асмирцам надрез [4], полный и неотвратимый! — с жаром принялся рассказывать мужчина.

— И говорят главный у них, у разбойников то бишь, — тут он понизил голос, — посланник духов, так-то!

Раздался дружный хохот.

— А вы не смейтесь! — взвился рассказчик. — Мне друзья рассказывали, как он щелчком пальцев уничтожил целый флот! Представляете, гигантская волна смела всех, а потом успокоилась, как будто ничего и не было!

— Ну и дела... — повторил трактирщик.

— А еще слышал я что он, посланник в смысле, своих бойцов через горы перенёс. И они сейчас тут, ищут тех, у кого в коленях кости, а не студень, — снова шёпотом поведал мужчина.

— И где они обретаются? — насмешливо спросили с другого края стола.

— Пойди да поищи, коль у тебя есть чему торчать промеж ног-то, — ехидно посоветовал рассказчик. Последовавший взрыв хохота заставил спросившего пробурчать что-то злобно-матерное и уставиться в кружку с вахром.

— Ладно, пора мне, — мужчина глотком допил пиво и, расплатившись, вышел из таверны.

После его ухода в таверне вновь заговорили, но все разговоры вертелись вокруг одного. “Мятеж”, — это слово с удовольствием смаковалось и перекатывалось из уст в уста.

* * *

Вереница солдат медленно поднималась на высокий горный пик, следуя за проводником. Тот осторожно проверял дорогу палкой. Не то чтобы он не знал путь, но в горах осторожность не бывает лишней.

Специальные ботинки со вставленными в подошву стальными шипами вгрызались в лёд. На плечах у солдат висело по бочке.

Ветер, завывая, забирался под тёплые меховые куртки. Падающий снег давно плотным слоем залепил всю одежду, и теперь вереница больше напоминала процессию снеговиков.

С трудом преодолев последний подъём, солдаты повалились прямо в снег около вершины горы.

А проводник тем временем придирчиво осматривал небольшую площадку.

— Здесь, — наконец произнёс он, указывая на точку, которая ничем не отличалась от других.

Солдаты с облегчением поставили туда свои бочки и отошли. Все кроме двух — этим счастливчикам предстояло дежурить первые два дня.

Оставив дозорным провизию, топливо, и инструментарий отряд потянулся к спуску. Их ожидала другая вершина, которая возносилась вверх прямо напротив первой.

* * *

Торговый караван медленно тянулся по огромному тракту. Лениво перекрикивались охранники, олиты, тяжело дыша, тащили повозки. В основном в них было оружие, но кое-где попадались и пряности, и редкие ткани.

Караван медленно въезжал под сень огромного дремучего леса. Охранники сомкнули более плотное кольцо — но скорей по привычке, чем по необходимости. Уже несколько десятков лет о разбойниках в этой местности и не слышали. Уж что-что, а выжигать врага каленым железом асмирцы умели.

Раздался свист и в караван полетели бутылки с горящей тряпкой, торчащей из горла. Привет из другого мира, коктейль Молотова местной формации продолжал исправно служить силам революции.

Небольшой залп: всего-то десять выстрелов, оказал потрясающее по своей разрушительности действие. Крики подожжённых стражников смешались со стонами олитов. Их тяжёлая, густая шерсть вспыхнула как солома. Бедолаги, ослеплённые болью и ужасом, рванулись вперёд, топча людей и переворачивая повозки.

И вот когда эта вакханалия достигла апогея, вмешались стрелки. Отряд в тридцать человек, набранный из крестьян, которые только-только научились держать меч в руках, вступил в свой первый бой.

Возможно, вояки они были и не лучшие, но запаниковавшую охрану каравана победила бы и толпа детей, вооружённых деревянными мечами. Исход битвы был предрешён.

Крестьяне, пылающие искренней и горячей “любовью” к имперцам, резали тех, как свиней. Через несколько минут всё было кончено, раненые асмирцы добиты, раненые мятежники подлатаны.

Убитые с обеих сторон, в полном соответствии с демократическими ценностями — свалены в одну общую кучу.

А мятежники, от которых осталась половина, запрягли оставшихся в живых олитов в те же телеги и повезли почти нетронутое содержимое к себе на базу.

Экспорт революции медленно, но верно набирал обороты...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

1) Его имя, кстати, переводится как “страсть к обману”, что в своё время послужило поводом для множества шуток.

2) Гарри, съев что-то не то, разрушил свою кровь фактически на составляющие. Восстановление происходит в два этапа. Первый: нейтрализация вредных составляющих, восстановление соляного баланса, кровь выполняет минимальные функции по транспортировке веществ. Из-за очень быстрого восстановления организм погружается в лихорадочное состояние, что и становится причиной бредовых образов и галлюцинаций. Второй этап: восстановление ДНК и микроорганизмов. Из-за особенностей восстановления ДНК, человек видит куски из жизни своих предков, то есть просматривает свою генетическую память. Но так как информация не полная, то мозг домысливает недостающие куски, и результат редко бывает адекватным.

3) Вахр — местное пиво. Его гонят из одного сорта пшеницы, и чистая смесь получается очень кислой. Поэтому её, как правило, разбавляют специями.

4) Согласно традициям погребения, после смерти покойнику делают длинный и глубокий надрез на груди. По поверьям это помогает духу быстрее отделиться от тела и отправиться жить в следующую более высокую сферу. Клинок, которым сделали надрез, оставляют около тела на неделю, после чего его, вместе с покойником, сжигают. А “сделать надрез” — соответственно обозначает убить, отправить в мир иной.