Вместе до самого конца (гет)

За обедом к столу гриффиндорцев подошла декан факультета. Подойдя к самой шумной компании, она заговорила обычным строгим тоном.

— Мистер Поттер…

— Профессор, мы ещё ничего не сделали! — сразу же защитился парень в очках. В его взгляде и интонации угадывались удивление и укор. — Правда!

Волшебница бросила на него удивлённый и строгий взгляд, а выражением лица будто показывала, что ждет дополнительной информации. Но вместо этого весь гриффиндорский стол взорвался от смеха. Очень быстро смех стих.

— Значит, не по вашей вине единорог, подготовленный для занятия по уходу за существами, покинул свою привычную лужайку? — острый взгляд прошёлся от Джеймса к Сириусу, затем к Питеру. Но лица парней были безмятежны и невинны, будто они слышат об этом впервые. — Надеюсь, так и есть! Профессор Каттелберн отменил своё занятие с участием единорога, поэтому профессор Синистра будет ждать вас у себя.

Когда декан проследовала к столу преподавателей, Сириус прищурил глаза и обратил их на лучшего друга.

— Джеймс… — протянула Алиса, подозрительно косясь на парня.

Джеймс оторвался от поедания безумно вкусной курятинки и удивленно огляделся на гриффиндорцев. Окружающие явно ему не поверили.

— И что же случилось на вчерашнем свидании? — с интересом спросил Питер.

В теплых карих глазах за стеклами очков заискрились и начали свою пляску озорные чертики. Столкнувшись с многозначительным взглядом Сириуса, Поттер вмиг широко довольно улыбнулся.

— Пенелопа шепнула, что это было самое романтичное свидание, — проворковала Мэри, убедившись, что рядом нет Лили.

— Вероятно, оттого, что до этого она не гуляла с Поттером, — прокомментировала Алиса, отломив черный ароматный хлеб.

— Пенелопа? — чуть скривился Сириус, посмотрев на друга.

— Поверь, она покоряет далеко не именем, — хмыкнул парень в очках. — Довольно милая и застенчивая пятикурсница.

— Раньше она была серой мышкой, — пояснила Мэри, объясняя, почему Блэк её не замечал.

Сириус выразительно взглянул на Сохатого и ухмыльнулся.

— Мерлин, по-видимому, мышка сменила шкурку. Но единорог тут при чём? Ты что, забыл, что он не переваривает общество мужчин?

— Я-то знаю, а вот Пени, видимо, не знала и…

— Чуть не съела тебя на месте, — прыснул Блэк, вспомнив, как ругался, увидев свою шею.

— Надеюсь, бедняжка останется собой и не станет вешаться на тебя при каждом случае. Это противно! — скривилась Алиса.

— Я тоже надеюсь, — хохотнул Джеймс, покосившись на вход в большой зал, где Эванс смеялась над очередной шуткой Фрэнка.

К счастью факультета Пуффендуй, Булстроуд не так часто ошивается около рыжей волшебницы и не переходит к нежелательным действиям.

— Но неужели ты не виснешь так же на старине Фрэнке? Я заметил, как птички начинают петь, когда вы рядом, вся гостиная будто оживает. Не боишься зависти?

— Представь себе, нет, Джеймс! — со счастливой улыбкой бросила в ответ Алиса.

— Они выбирают более укромные места, Сохатый, всё ради нашего душевного равновесия, — усмехнулся Блэк. — Это лишь маска правильной парочки. Наверняка наш общий друг от тайных свиданий заводится больше.

Алиса покраснела и звонко расхохоталась, бросив в Блэка яблоко.

— Завидуй молча, ловелас!

Черноволосый парень ловко поймал его, а затем посмотрел поверх головы однокурсницы.

— Фрэнки! Твоя женщина со мной заигрывает!

— Не нужно путать желание прибить тебя с флиртом, друг мой, — усмехнулся староста школы и, переведя взгляд на девушку, нагнулся и легко поцеловал её в висок. — Как прошла Защита?

Девушки с умилением смотрели на подобную нежность. Даже у Лили светились глаза от такой романтики.

Джеймс проследил, как Эванс села достаточно далеко от него.

— Я её не понимаю. Когда я приглашаю её на свидание при всех и другие так же вздыхают, она бесится. Я бы каждый раз зацеловывал её, а она…

— Всё дело в подаче, Джеймс, — серьезным тоном произнесла Марлин, откинув за спину копну золотистых волос. — Иногда спокойствие и некая отрешенность придают парню шарма.

Девушка поймала удивлённый взгляд Блэка.

— Что? — смущённо спросила блондинка, покосившись на ухмыляющуюся Мэри.

— Ты меня пугаешь, Маккиннон, — покачал головой черноволосый парень.

— И всё же Марлин права, так парень выглядит более взрослым. Кстати, где Римус?

— Оу, наш строгий староста витает в облаках, — расплылся в улыбке Джеймс и поднёс стакан с соком ко рту.

Макдональд удивленно глянула на Джеймса, потом перевела взгляд на Сириуса с таким же выражением лица.

Маккиннон задела ногу подруги и головой указала на двери большого зала.

— Вам не кажется, что Люпин часто бывает рядом с этой Паркер?

— Разве? — невинно спросил Блэк, забавляясь хмурой Макдональд, которая недавно испытала на себе крепкую хватку тентакулы. Невинный ответ лесной феи на колкость Мэри, когда Римус старательно играл в друга со слизеринкой.

«Наивный Лунатик».

— Кажется, скоро на наших глазах развернутся военные действия, — продолжил Сириус, когда Римус помахал Джеймсу в ответ.

— Не думаю. Римус не станет поддаваться, — высказался Питер. — Она иногда пугает.

Поттер перевел взгляд на Блэка, мгновение они обменивались взглядами, а потом, не выдержав, оба расхохотались.

Джеймс похлопал Питера по спине, отчего Питер чуть не поперхнулся.

— Ну если ты об этом, то скоро горячая кровь возьмёт своё, Хвостик. Вот увидишь, его броня треснет.

— Главное, чтобы он не включил тупицу, как некоторые.

— Ешь свой салат, Бродяга, — сверкнул глазами Джеймс, ударив слегка по столу, затем натянув пальцем оправу на переносицу.

— Обожаю, когда он так делает! — ехидно произнес Сириус, развернувшись к Питеру.

— Я знаю, радость моя, — в тон ему ответил Джеймс. — Ну что, как там дела у слизеринцев? — обратился он к присевшему рядом Римусу.

— Без понятия, — старательно пряча противоречащую его словам улыбку, Люпин, проигнорировав взгляды друзей, начал трапезу. И лишь скромно улыбнулся уголком рта.

— После обеда у меня тоже не будет урока, — ликовал Питер, изучая листок с расписанием, — а затем у нас с вами свободный урок. Вот это класс! Весь вечер лафы.

— Смею вас расстроить… у нас ещё отработка после уроков.

— Мерлин…

— И вообще, это время нам дано для самостоятельных занятий, Хвост! — сказал староста.

— Только не сегодня, — возразил Джеймс. — Сегодня, я так думаю, нам стоит развлечься, раз мы всё равно пойдём на отработку.

Джеймс и Сириус переглянулись, обменявшись совершенно одинаковыми ухмылками. И ударили друг друга в ладони.

Впрочем, как всегда, когда в гениальные головы этих двоих приходил очередной авантюрный план.

Римус сокрушенно покачал головой и проговорил:

— Можно я хоть доем?

А Питер, доев последний пирожок в тарелке, с готовностью посмотрел на ребят. Жаль только, что чаще всего за их хулиганство приходилось ходить на отработки.

— Конечно, кушай, совесть. Кто же нас, балбесов, будет в мохнатых рукавицах держать, — проговорил Поттер, подкладывая другу в тарелку куриную ножку.

— Гады, — счастливо улыбнулся Римус, кивая на тарелку с салатом. Сириус заботливо подал и её.

Джеймс, воспользовавшись моментом, долил другу сок и посмотрел на смеющуюся Лили.

* * *

Джейн уже не первый раз приходила сюда. Астрономическая башня в эти часы не пользовалась спросом, а дубликата ключа, стянутого у Филча, было достаточно, чтобы попасть сюда.

Ещё на нижней площадке подул прохладный ветер и появился запах дождя.

Староста Слизерина училась на своих ошибках, так что теперь она стала брать с собой джемпер.

Джейн поднялась по ступенькам выше, миновав небольшой склад вещей, хоть как-то связанный с астрономией.

Погода сегодня с самого утра располагала к дождю. Утром, проходя по первому этажу, Джейн наслаждалась моросью и прохладой, теперь же тучи взяли свое и дождь усилился.

Джейн неспешно поднялась на верхнюю площадку, проходя строго по одному из лучей деревянного пола, ведущих к замысловатым сферам. От уличной прохлады металл замысловатой конструкции был ещё прохладнее. Девушка неспешно прикоснулась к верхней, затем к нижней сфере.

Площадка башни действительно была чем-то фантастическим. Ощущение, будто ты попал в святую святых какого-то учёного. Замкнутого в себе старика, размышляющего над тайнами этого мира и его сотворения. Слизеринка никогда не воспринимала подобный думы всерьёз. Зачем во всём этом копаться, теряя себя, если есть вера. Есть единая связь, смысл — это жизнь и смерть. Жизнь, как круговорот этих сфер, — бесконечна.

Джейн оставила сумку на нижней ступени и, достав джемпер, надела его, оставив школьную мантию рядом с сумкой. Без магии все усложнилось, и теперь половина её сумки занимали не учебники, а, казалось бы, ненужные вещи. Например, джемпер или футляр для очков, который она просто носила в сумке.

Девушка подошла к перилам.

Создавалось впечатление, что вчерашнего тёплого дня вовсе не было, что он давно прошел. И сейчас не начало, а середина ненастных осенних дней.

В такие дни обычно с утра начинает потихоньку накрапывать дождик — тихий, неторопливый, порой даже и не дождь вовсе, а морось, дождевая пыль, рассеянная в воздухе.

Дождь смело заливал открытое пространство астрономической башни, но это совсем не стало препятствием для девушки. Она была не против покинуть общество шепчущихся и шумных учеников ради прохлады и звука дождя.

Небо было серое и, казалось, низкое, как обычно в это время года.

Пейзажи Хогвартса всегда завораживали, откуда бы ты ни любовался видами. Замок и окрестности заставляли сердце трепетать и испытывать восхищение. А осознание того, что ты являешься частью этого древнего замка, казалось сказочным, а ученики, блуждавшие здесь, навевали чувства чего-то родного. С Астрономической башни вид на мир был тоже отдельной магией. Верхушки соседних башен дарили благоговейный страх к высоте башни. Вдалеке небо казалось таким близким, что хотелось, как наивное дитя, сесть на метлу и достать до него рукой. Озеро было схоже творению искусного художника. Берега озера неровными линиями обрисовывали контуры суши, преподнося её в самом лучшем свете. Озеро то отражало величие небес, то показывало свою натуру, оправдывая своё название. Джейн, наблюдая различные пейзажи, подумала, что озеро — идеальный соперник небу.

Травянистые холмы, окружавшие Хогвартс, казались сильными защитниками этой нежной красоты природы.

«Оазис магии в нашем мире».

Каштановые волосы вырвались на свободу, повинуясь природе, и затрепетали на ветру, то обрамляя лицо, то отлетая назад.

Джейн оторвала руку от перил и выставила её ладонью вверх, наблюдая, как пока ещё редкие прозрачные капельки, летевшие с неба, разбивались о тонкую ладонь.

Она обратила свой задумчивый и уставший взгляд вдаль, казавшуюся холодной и несохранившей тех ярких бликов солнца, которые было привычно видеть в теплые, погожие дни.

Девушка встала у перил и запрокинула голову вверх, закрыв глаза.

Она не была любителем такой погоды, хотя нет, не так. Ей нравился дождь, но она любила ощущать его со стороны. Любуясь им в тёплом укрытии, когда пасмурное время с дождем словно растворяло осознание. Позволяло не думать о суете, а наслаждаться моментом, теплом и не прослеживая ход мыслей.

Но сейчас хотелось оказаться в гуще непогоды. Быть в дожде, ощущать водянистую пыль, чувствовать беспрерывные его капли на лице, на привычно разгоряченном теле, спрятанном под сухой одеждой, ощутить липкий холод.

Ощутить незримую связь между состоянием природы и состоянием человека. Когда душа «плачет» подобно небу.

Слиться с подобным состоянием, позволяя своему «я» устремиться от всего окружающего: это было странное состояние, требующее оголить беззащитное и уязвимое сознание.

Джейн чувствовала, что жива, свободна, имеет близких людей, заботу и любовь, но что-то гложет её. А именно смерть. Как отпустить и простить себя? Если твоё прощение не услышат.

Она не любила депрессии и затянувшееся уныние. Знала, как это. Но тогда смерть пришла не по её вине, а сейчас… Сейчас всё было иначе.

О да, она знала это, чувствовала, как жалко выглядит. Но легко судить со стороны, никогда не знаешь, как поведёшь себя именно ты. К счастью, у Поттер всегда хватало такта не судить сгоряча.

Почему она здесь, почему мокнет под струями дождя, вместо того чтобы сидеть в большом зале за столом родного Слизерина, в компании замечательных друзей? Почему лишает себя того, что поистине любит?

Другие тоже что-то любили, или кого-то…

Джейн в очередной раз вздрогнула, подумав о Генри. Хотя, может, это только холод, который уже давно пронзил ее насквозь.

Она тряхнула головой, пытаясь перестать думать о нем, отчего сделалось ещё холодней.

Одежда промокла, как и волосы, и теперь ничто не мешает порывам ветра и холодному дню показать свою силу.

Джейн потерла замерзшие, почти окоченевшие руки и попыталась их согреть оставшимся теплом, соединив ладони.

Интересно было бы оказаться первой, кто поймает капли дождя. Глупые мысли…

Она часто летала, хоть и прекратила занятия с младшими курсами по полетам, хотя, может, теперь никто и не захочет. Она летала одна, когда удавалось сбежать от Кейт. Взлетала так высоко, осматривая все с высоты птичьего полета. Барти иногда присоединялся, делая вид, что это не он. Джейн было стыдно, что друзья стали няньками, чередуя дежурство.

Поттер настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как на площадке появился ещё один человек. Девушка потерла переносицу, пытаясь унять слезы из-за порывистого ветра в лицо.

— Староста Хогвартса прогуливает уроки? — подал голос гриффиндорец, губы которого непроизвольно дернулись. — Как нехорошо, мисс Блайм.

Опять он.

Парень, спешивший добраться сюда, не ожидал увидеть здесь еще кого-то, и легкое удивление на несколько мгновений проникло в сознание, заставляя задуматься.

Джейн вздрогнула, распахнув глаза, и наспех вытерла намокшие глаза.

— Ты выглядишь, как промокшая брошенная кошка или унылая пикси, — прокомментировал парень.

Ожидая ответа, он снова посмотрел на слизеринку.

Та не спешила поднимать глаз, в которых однокурсник угадывал если не отрешенность, то отражение глубоких мыслей, известных только одной девушке.

Гриффиндорцу показалось, что даже ему стало холоднее от одного только вида на старосту Слизерина, когда холодный пронизывающий ветер наверняка окончательно был готов выбить из нее остатки здоровья.

Джейн почувствовала распространяющееся тепло, отчего новая волна холодных мурашек прошлась по телу. Одежда стала сухой.

— Спасибо, — ответила она и отошла чуть дальше от перил и дождя.

Парень, бросив взгляд на девушку, подошёл к каменной колоне и, оперевшись на неё локтем, посмотрел на открывавшийся вид.

Серые глаза снова обратились на слизеринку, когда ветер вновь порывисто взвыл. Он подхватил темные высохшие волосы и откинул назад. Джейн любила длинные волосы, но подобное раздражало. Именно поэтому она заплетала их, но сейчас ей не хотелось. Она ухватила их и пригладила.

— Раньше ты не позволяла себе прогуливать, забивать на домашку, Мерлин, твоя рука всегда тянулась вверх с правильными ответами, и тебя было не остановить, когда вопрос касался забот старосты.

— Мы все меняемся, Блэк. И не думаю, что ты тот, кто должен говорить мне о нормах. — Джейн впервые встретилась с ним взглядом и немного испытующе посмотрела на черноволосого парня.

— Мне было интересно.

Это почему-то начало бесить. Вся эта неправильная Блайм раздражала больше, чем правильная. Сириус прекрасно понимал, что произошедшее оставило свой отпечаток. Но эффект оказался слишком сильным.

Слишком много «но».

Она винила себя. Но черт. Это всё было не по её вине.

Раньше она была сильнее.

Хотелось курить. Но погода и место не благоволили этому.

Он лишь облизал пересохшие губы.

Если бы Блайм была парнем, то Сириус бы ему врезал, как делал это однажды с Джеймсом, когда тот упал в какую-то хандру, исключительно для излечения души.

Но Блайм, черт. Она ему вроде и не друг, и не враг, не родня, но почему-то и не совсем чужая.

Сириус ничего не понимал.

А то, что он не понимал, раздражало.

— Как ты вошёл? — спросила Джейн, поправив юбку.

Сириус поймал взгляд однокурсницы. Он пытался понять, о чем она думает. Но так ничего и не узнал. Хотя нет, в чертах лица, как и летом, были боль, разочарование и усталость.

Неужели Регулус не смог привести её в чувства…

— Для меня любая дверь открыта, — ответил Блэк и перестал смотреть на девушку, обратив взгляд в сторону крыш соседних башен.

Кстати, о Регулусе. Прошло почти две недели, а Блайм и Регулус редко общались на людях. Его компанией стали именитые сынки. А надменная улыбка наследника Блэка бесила Сириуса как никогда. Младший брат даже не смотрит на него.

Пребывая в своих невеселых мыслях, Блэк чуть не пропустил бой часов, который слышался здесь далеким эхом. Сириус мотнул головой и провёл по ней ладонью, убирая волосы назад.

Обед окончен, значит, скоро начнётся урок.

— Сам-то что здесь делаешь?

Сириус около минуты смотрел на девушку, после чего ободряюще кивнул.

— Прячусь. За обедом мы… заставили все тарелки обернуться голубями, но не учли… — парень усмехнулся, — вполне естественные нужды пернатых.

Джейн издала странный звук — то ли кашель, то ли рвущийся наружу смешок.

Блэк выгнул вверх левую бровь.

— Полностью в вашем репертуаре, — прокомментировала девушка, представляя действия и мимику Джеймса.

Сириус спокойно рассматривал слизеринку, понимая, что что-то точит её душу, что-то гложет. Но как к ней подступить, и имеет ли он на это право? Да и зачем? Но видеть перед собой уставшего и удрученного человека было невыносимо. А он то и дело замечал слизеринцев. Так уж было заведено у мародёров. И неизменно у учеников Гриффиндора было много сдвоенных уроков с учениками Слизерина, даже сейчас, на шестом курсе. Джеймс даже провел параллель между состоянием Блайм и предполнолунным состоянием Римуса.

— Новый профессор говорит полную несусветицу, не слушай его… — начал Сириус, но затем выпалил: — И Регулус не виноват в том, что произошло.

Брови Джейн поднялись вверх.

А Блэк выругался про себя. Какого дементора он несёт.

Но он вспомнил слова Джейн недавно. На вопрос профессора Синистры «почему она бежит от астрономии» Джейн ответила: «Я просто ненавижу звёзды» и, развернувшись, ушла, а следом за ней Паркер. Профессор так и не смогла нормально дать урок, оторопев от выходки слизеринок и тем более Блайм.

— Я заметил, что вы с Регулусом не общаетесь, проходите мимо. А ведь его клешнями от тебя было не оторвать.

«Заткнись, Блэк!»

— Он не виноват в том, что произошло с приютом. Это подстроено…

«Я ненавижу звёзды…» — эхом вспомнились слова старосты Слизерина.

Серые глаза оторвались от разглядывания соседних башен, и он встретился с голубизной глаз однокурсницы. Она смотрела с приятной мягкостью, почти с нежностью.

«Бунтарь — гордец. Ты любящий брат, Блэк». — Эта мысль вызывала в Джейн приятное тепло. Даже после того, как старший сбежал из дома, он присматривает за младшим, волнуется.

Поттер почувствовала чуть ли не умиление от его слов. И от его вида.

Они стояли друг против друга и молчали.

Блэк не понимал, почему она смотрит на него так.

Но сейчас её глаза выглядели более привычно для живой и чувственной Блайм.

Джейн прикусила губу и слегка повернула голову, отводя взгляд.

Но Сириус заметил, как уголок её губ дёрнулся, он не представлял, что это значит, но вряд ли что-нибудь хорошее, особенно если учесть, что он только что сказал.

Наконец, не выдержав, Джейн очень тихо сказала:

— Ты хороший брат.

— Прошу прощения? — произнес парень голосом, в котором сочетались неверие и удивление.

— Нет-нет, ничего такого.

— Не совсем, — сдержанно всё же ответил он, удерживая взгляд на ее глазах.

Блэк хотел что-то добавить, но сдержался. Вместо этого он испустил протяжный вздох и прошелся пятерней по своей уже порядком взлохмаченной ветром шевелюре.

— Я не виню Регулуса. И мы всё так же отлично ладим. Просто делаем это не на людях.

— Рад это слышать.

Сириус, подняв голову, пару раз глубоко вздохнул, выпуская изо рта клубочки плотного пара.

— Время, — проговорил он, понимая, что нужно идти, следующая история магии у Гриффиндора и Слизерина.

Блэк, бросив взгляд на тёмное озеро, пошёл прочь от перил.

— Ты иди, я приду позже.

Сириус остановился. Сглотнул и сделал глубокий вздох, надеясь, что это прочистит его голову.

— Позже? В больницу захотела? Тебе не кажется, что сейчас холодно для прогулок? — спросил он, обернувшись и вернувшись на несколько значительных шагов. Серые глаза уверенно и ожидающе устремились на девушку. — Ты уходишь сейчас со мной!

Джейн даже растерялась, не зная, что ей ответить, под пронзительно-серьезным взглядом Блэка. Но одно она знала точно — сейчас ей хотелось улыбнуться. «Заботливый старший брат».

Джейн подошла к ступеньке, на которой лежала её сумка.

— Как ни странно, но сейчас я готова тебе повиноваться, — проговорила она и, поджав губы, попыталась улыбнуться.

— О, поверь, я искренне польщен, — с сарказмом ответил Блэк, позволяя искоркам, тлевшим в его глазах, блеснуть весельем.

Черные волосы взметнулись и небрежно упали на его лицо.

Бесконечные ступени однокурсники прошли в полном молчании. Просто шли рядом, рука об руку. Но Джейн показалось, будто она маленький непослушный ребёнок рядом с таким Сириусом. Он был так серьёзен и спокоен, словно всё понимал и не хотел ничего выпытывать.

* * *

Пройдя в кабинет Истории магии, Джейн заняла свою парту. Она подложила руку под щёку и немного сдвинулась на стуле.

В кабинет со звонком ввалились мародёры.

Ещё на пороге к классу Джеймс заметил идущих впереди Крауча, Паркер и Доркас. Джейн с ними не было. Поэтому он окинул взглядом парты. Староста Слизерина сидела за своей партой в мрачном расположении духа, в расслабленной позе, явно не предназначенной для работы.

Шумная компания обогнула слизеринцев и проследовала к партам. Поттер, бросив на свой стол сумку, остался стоять на месте. Он шумно выдохнул и снова посмотрел на брюнетку, сидевшую рядом ниже, а затем на Крауча с Паркер, которые только подходили к подруге.

Минутное замешательство заставило мародёров переглянуться. Их лучший друг раздраженно взъерошил волосы, а потом и вовсе вызвал недоумение окружающих.

Джеймс развернулся и целенаправленно ринулся к парте однокурсницы.

На вопрос МакДональд Блэк не успел ответить, так как Поттер схватил Джейн за запястье и рывком вытянул из-за парты.

История магии была, по общему мнению, самым скучным предметом из всех, что когда-либо преподавались в мире волшебников. Профессор Бинс, их учитель-­призрак, говорил глухим монотонным голосом, который практически гарантировал тебе сильнейшую сонливость уже на десятой минуте урока, а в теплую погоду — на пятой. Форма преподавания у него была ровно одна — бубнить и бубнить без перерыва, а ты сиди и записывай или, если невмоготу, тупо пялься в пространство.

И тем не менее никто не позволял себе пройти сквозь профессора вон из класса во время начавшегося урока.

Но именно так Поттер и сделал, заставив изумиться всех присутствующих. Римус заметил, как посерьезнела Кейт, порывавшаяся как минимум припечатать гриффиндорца, но Крауч удержал подругу за локоть, мотнув головой, на что блондинка сделала колоссальное усилие над собой и села за парту.

Джеймс уверенно действовал на полном энтузиазме, но он так чувствовал, поэтому поддался своей воле.

Она держала всё в себе, и парня это откровенно бесило. Иногда Сириус поступал так же, но так нельзя. Поттер уводил Джейн от любопытных глаз, встречавшихся в коридорах школы. На свежий воздух, туда, где не влезут в разговор и не потревожат. Парень и девушка покинули школу, каменный мост, лужайку у подножия леса, а слизеринка просто молча повиновалась. Они остановились, только когда прошли в лес.

Гриффиндорец отпустил руку однокурсницы и отошёл, пытаясь привести выбившееся дыхание в норму.

Он сжал кулаки и, нахмурившись, поддавшись порыву, громко начал сквозь сжатые зубы:

— Остановись, Джейн! Это не ты! Хватить рушить себя. Зачем ты это делаешь? Разве твой отец хотел бы этого? Я видел, с каким трепетом ты говорила о нём. Где очки? Они принадлежали ему. Почему выбросила их? Где его палочка? Которую ты оплакивала зимой? Плюнула на них? Подобные вещи уже потеряли свою ценность? Разве твой отец заслужил подобное? В том, что произошло, нет ни его, ни твоей вины, Годрик, даже магия не виновата. А ты избегаешь её, рушишь себя, рушишь то, что вложили в тебя родители. А ты любила их, я видел это в твоих глазах. Так почему ты позволяешь втоптать себя в грязь? — запальчиво выпалил Поттер.

На пару секунд он замолчал, а потом добавил более спокойно:

— Это не ты, Джейн.

Парень обернулся и несколько секунд пристально смотрел на девушку.

Джейн стояла неподвижно за его спиной, парень задержал дыхание заметил в глазах напротив боль и скопившиеся слёзы.

— Мне страшно… Джей, — дрожащими губами проговорила Джейн, не сдержав напора слез и боли.

Маска равнодушия и ленивой отрешённости спала, рассыпалась острыми осколками, обнажив сердцевину мыслей и эмоций.

Накопившиеся боль, горечь и обида бурной волной хлынули, разрывая душу и сердце. Джейн больше не могла сдерживать эмоции, подавлять слёзы.

Джеймс не мог пошевелиться. Конечно, он видел, как плачут девчонки, но никогда ещё не видел, как хрупкое тело может содрогаться так от рыданий.

Джеймс ощутил щемящую тоску, которая сквозила меж рёбер. Весь пыл спал, и Поттер неловко почесал затылок. Может, он перегнул?

Парень подошёл к девушке и обнял её. Поглаживал её по содрогающейся спине.

Джейн не могла совладать с собой, слёзы не кончались, а боль не утихала. Ей было шестнадцать, и она чувствовала себя одиноко.

А от тёплых объятий брата и его участия сердце расплавилось, хотелось всё сказать, всё выплакать, кричать.

— Прости, Джеймс… прости, — всхлипывала Джейн, уткнувшись в плечо брата и заливая белую рубашку слезами. — Мне так жаль!

— Не плачь, Джейн, всё закончилось… ты не виновата. — успокаивал гриффиндорец, но та лишь помотала головой, продолжая плакать с новой силой.

— Мне страшно… страшно, что я всех потеряю.

Поттер вздохнул и покрепче обнял слизеринку, ощутив её страх и глубину чувств.

Джейн, которую он знал все эти годы, потеряла уверенность в себе, словно вообще перестала быть самой собой, и это было невыносимо. Стыдно сейчас вспоминать о том, что раньше он смеялся над ней, не заботясь о её чувствах. А сколько их таких? Глупо не замечать других людей.

За всё время его знакомства с Джейн он не раз ловил на себе непонимающий и осуждающий взгляд, но теперь он понимал, кто на самом деле был не прав. Он не был лучшим другом для неё, но почему-то они сдружились, тесно сдружились. И сейчас Поттер был рад, что слизеринка просто лопнула сейчас здесь. Весь гнев, все разочарование, все отрицательные эмоции, копившиеся в ней, вырвались наружу.

Спустя некоторое время Джейн медленно, но верно успокаивалась, перестала всхлипывать.

— Тот парнишка, боггарт. Кто он? — осторожно спросил Джеймс, когда они оба сидели в тишине на одном из поваленных деревьев.

— Генри.

— Это тот магл, о котором ты рассказала у меня дома? Его убил…

Джейн тихо шмыгнула и кивнула головой.

— Я не спал всю ночь… это действительно страшно, — признался Джеймс. — После того происшествия и нашей встречи летом я часто думал о том, что происходит. О том, что наш мир, который мы знаем, рушится. Я даже представил… что нахожусь на твоём месте или то, что произошло с тобой, случилось со мной. Мне приснился кошмар. Смерти родителей, близких. И если честно, мне самому стало страшно. И мне показалось, что лучше умереть самому, чем видеть смерти родных.

Джейн быстрым движением смахнула слезинку, соскользнувшую с ресниц.

«Я не хочу этого».

— Именно этого я и боюсь, — хмыкнула Джейн, — Видеть смерть родных, близких, друзей, вообще кого-либо. — Девушка грустно улыбнулась. — Я и сама пока не хочу умирать, Джей. Но магия, нет, я сама будто не должна здесь быть. Не имею на это права. Они оказались там из-за меня.

Джеймс посмотрел на девушку.

— Из-за меня, понимаешь. Как я могу пользоваться всеми благами, какие имею, а те, кто погиб, нет? А магия…

Джейн посмотрела на свою ладонь, осознавая, как давно не держала в руке палочку.

Гриффиндорец посмотрел на однокурсницу, а затем вложил в чужую ладонь свою палочку.

— Что ты чувствуешь? — спросил Джеймс, сомкнув девичьи пальцы на рукояти и накрыв своими. На конце палочки появились искры.

— Тёплую волну магии, — ответила девушка, наслаждаясь этим самым теплом и тоскуя по той, что лежит в шкатулке под кроватью.

— Ни я, ни ты сейчас не хотим причинить кому-то боль. И палочка и магия чувствуют это, они — продолжения нас, нашей души и воли. Все мы разные, как и наша магия. Нельзя отделить магию от мага, потому что это одно существо. Знаю, знаю, я не умею говорить умные мысли, но надеюсь, ты хоть немного меня поняла. — Джейн мягко улыбнулась искренности брата и кивнула. — Хватит оставаться в темноте, там жутко холодно и неуютно. Вспомни, что ты волшебница.

Джеймс, зажав в руке ладонь слизеринки с палочкой, взмахнул палочкой и проговорил «Люмос».

Вместо положенного Люмоса в землю ударил свет и загорелся огонь.

— Что ж, костёр тоже вариант — прыснул он.

В лесу уже достаточно стемнело, и сооружённый костёр как никогда пришелся к месту.

В огне потрескивали ветки, а снопы искр подлетали вверх, будто соревнуясь, кто выше.

Джейн всё ещё держала в руках чужую палочку.

По спине бежали холодные мурашки, но спереди горел костёр, приятно согревая тело.

— Генри признался мне незадолго до начала пожара. Сказал, что я ему нравлюсь и… ничего не ждал в ответ.

Джеймс вопросительно уставился на неё.

Что-то заставило парня почувствовать новую волну горечи от воспоминания боггарта.

— А ты? Чувствовала то же, что и он?

— Нет, тёплые чувства — да, симпатию — да. Но не в том же плане, что и Генри. Но думаю, он знал ответ. Но всё равно сказал. Он хотел вывести меня из здания, велел уходить. И перед тем как мы разошлись, он посмотрел так, будто… никогда больше не увидит. Знаю, наверное, это моё воображение, но он будто прощался.

Вновь уставившись в огонь, гриффиндорец нахмурился и сжал челюсти.

— Наверное, так бывает. Не знаю, может, перед тем как уйти, человек хочет сказать то, что у него на душе, увидеть тех, кто дорог.

— Мне стыдно. Я… не знала, что сказать человеку, который открывается тебе и которому ты не можешь ответить. Было неловко. А потом он увидел волшебников в масках, как они причиняют боль его лучшему другу. Империус… и всё. Генри. Его не стало. И сейчас мне… Лучше бы он не сказал, лучше бы…

— Не оскорбляй его. Он должен был сказать, чувствовал это. Он имел на это право, право последнего слова. А ты должна просто принять. Да, признаваясь кому-то в чувствах, ты мечтаешь о взаимности. Но бывает так, что чувства переполняют тебя и ты просто не можешь не сказать о них. Вот так просто, взять и сказать прямо. Или прощаясь, чтобы не жалеть потом. Не вини себя. Я уверен, Генри признался тебе, чтобы не держать эти чувства в себе, поделился, чтобы ты знала, чтобы он мог идти, а не стоять на месте.

— Я не думала об этом. Думала, если чувства не взаимны, то нет смысла и говорить о них вслух.

— Тогда как понять, что они взаимны?

Девушка пожала плечами.

— Поменьше читай романтических книжек. Всё гораздо проще.

— Твоё проще явно не помогает тебе с Эванс.

Рот Джеймса приоткрылся, но слова так и не сорвались с его губ.

— Наверное, правда стоит отпустить, — проговорила Джейн.

Парень смачно хлопнул по своим коленям и встал.

— Нам надо покричать!

— Что, прости?

— Хватит сидеть. Нужно хорошо покричать! Чтобы выбросить всё из головы, — серьезно проговорил гриффиндорец и потянул слизеринку за руку.

— Я не уверена, это странно…

Но Джеймс в ответ просто отвернулся к лесу и закричал что есть мочи. Джейн глянула по сторонам, чувствуя себя совершенно неловко и глупо. Но, кажется, брату удалось зарядить её этой глупостью. И вот уже она кричала что есть сил, выпуская всё отрицательное, что накопилось. По щекам текли слёзы, а потом распирал смех. Глупо, но помогло.

— Давай просто жить. Жить за себя и за тех, кто больше не может. Вся наша жизнь впереди. Мы столько ещё не успели сделать… — отдышавшись, чуть осипшим голосом сказал Поттер.

Они оба прекрасно знали, что скоро начнутся главные ужасы. Война надвигается. Их юность заканчивается слишком рано. Джеймс это понял ещё летом. Понял, что всё это обрывается на рассвете их жизни. И это вселяло странный животный страх. Если всё и правда продолжит развиваться, то ничего уже не будет как прежде.

— Ты чары-то наложил?

— Нет. Черт! Надо валить!

Джейн посмотрела на него, как на сумасшедшего.

Когда Поттеры чудом вернулись в замок, Джейн встретил друг.

— Я в порядке, — улыбнулась ему Джейн и взяла его на руки.

— Он твой? Я часто вижу его рядом с тобой, — сказал Джеймс, проходя главный холл. Ужин уже прошел, и первый этаж был не особо многолюдным.

— Мой мохнатый друг, — ответила Джейн, продолжая поглаживать чёрного кота по голове. — Ты куда?

— Мы идём на кухню, и это даже не обсуждается, — сказал Джеймс, проходя вниз по лестнице. — Кстати, ты заметила, я Нюнчика и пальцем ещё не тронул.

— Понятия не имею, о ком ты.

— Ладно, Снегг. Ну что?

— Заметила, — фыркнула Джейн, покачав головой.

Поттер довольно улыбнулся и качнулся к ней так, чтобы слегка толкнуть её в бок.

— Вот и хорошо.

* * *

— Простите меня… и спасибо за то, что терпеливо ждали, — начала Джейн, только сейчас понимая, как ей стыдно перед друзьями за свою отчужденность. Сама бы она вряд ли смогла так долго ждать.

— Это было нелегко, — заметила Кейт и подошла к подруге.

Барти окончательно расслабился и позволил себе открытую улыбку, только когда увидел улыбку Джейн, которая обнимала подругу. Регулус и Барти, довольные, переглянулись, с улыбкой покачав головой на телячьи нежности девочек. Хотя сделали они это ради приличия, оба прекрасно понимали, что время от времени это всем необходимо.

— Как дела чистокровного волшебника, который понял, что общение со мной ему только во вред? — спросила Джейн и потянулась к чёрным волосам друга. Причёска, которую он теперь делал, совсем не шла натуре младшего Блэка. Слишком сдержанная, слишком ровная.

Пятикурсник улыбнулся на старания подруги, которая раз за разом ломала броню сдержанного Блэка, выпуская Регулуса.

— По большей части скучно. Здесь нет ещё ни одного молодого Пожирателя, который бы имел хоть какую-то информацию. Насколько мне известно, открыто о себе заявляют Пожиратели смерти, запугивая волшебников. Сам же Волан-де-Морт действует скрытно, не хочет привлекать к себе внимания. Это для него менее опасно. Он собирает войско.

— Значит, всё-таки оборотни в прошлом году — его рук дело, — проговорил Барти, почесав подбородок.

— Боюсь, оборотнями не обойдётся. Он собирается собрать под своим началом всех: ведьм, волшебников, Пожирателей. Оборотни — только одно из сообществ, которые он завербовал. Недавно узнал о том, что он вознамерился привлечь на свою сторону великанов.

— Великанов? Ха… не думаю, что они…

— Раньше мысль о оборотнях тоже казалась невозможной.

Паркер подошла к письменному столу мальчиков. Под недовольным взглядом Крауча она очистила стол от записей и книг друга. Взмах палочки — и из шкафа по воздуху поплыл чайник с чашками.

— Значит, тёмных существ… — протянул Барти, — а дементоры? Я краем уха слышал об отчете отцу, в Азкабане возникла проблема с парочкой дементоров. Это как-то связано?

— Думаю, да.

— Один из людей Лорда в Азкабане.

— Это разумно. Он же не пойдет брать штурмом Министерство магии всего лишь с дюжиной Пожирателей смерти, — прокомментировала Кейт, заварив ароматный чай, тем самым смягчив осуждение во взгляде друга. С взрослением девушек в комнате ребят появились сладости, заварник, чашки, настойки и шкатулка ароматных чайных изделий.

— Страшно подумать, каких ещё существ он привлечёт. Не говоря уже о растениях-убийцах, — поделилась Джейн, принимая чашку. — Не думаю, что идею Пожирателей смерти поддержит большенство волшебников. Не все желают перемен.

— Он умеет очаровывать, — аргументировал Регулус, открывая шоколадную лягушку для Поттер.

— И судя по всему, не только очаровывать. В ход пойдут шантаж, запугивание и подчинение, — произнесла Джейн и угостилась лакомством.

— Мне удалось узнать, что у Сивого в стае около двадцати оборотней, они живут порознь, но за неделю до полнолуния собираются в стаю. Укрываются в лесах. Возможно, делают налеты вдали от волшебников и свидетелей. Потом снова разбегаются, — сказала Кейт, попивая чай и подперев собой стену. — Стая будет увеличиваться.

— Армия оборотней, дементоры, великаны, волшебники и верные Пожиратели. Настоящее войско, — заключил Барти.

— Дементоры, надо изучить их.

— Это курс мракоборцев. Вряд ли наш любимый профессор соблаговолит даже заикнуться о дементорах, — фыркнула Кейт, ответив Джейн. Она приходила в бешенство после каждого урока с министерским работником.

— Значит, узнаем сами. Завтра вечером окклюменция со Снеггом, — объявила Джейн. — Наша задача — защитить разум и изучить заклинания, имея информацию. Быть в курсе.

— Хорошо иметь на своей стороне человечка, который слышит то, чего мы слышать не можем, — усмехнулась Кейт, бросив взгляд на Блэка.

— Взаимно, — поклонился ей пятикурсник.

— Значит, в Пожиратели берут только седьмые курсы… Но кто-то же должен вести пропаганду? Лестрейндж? Малфой?

— Малфой, у Лестрейнджа какое-то другое задание. Нам сообщат о собрании в Хогсмиде.

— Значит, это будет середина октября, не раньше, — заключил Крауч, посмотрев на Блэка, и тот кивнул.

— Насчет Беллатрисы… — начала Джейн, пристально глядя на карточку, с которой только что исчез великий зельевар. Возможно, о ней уже забыли, не найдя никакой информации, но она помнит. Голос женщины, её холодный смех и то, что она сделала. Играла жизнями маглов, как игрушкой. Джейн оставит переживания и судьбы тех, кто погиб. Но эта женщина получит своё.

Джейн перевела взгляд на Регулуса.

— Я не смогу выбросить из головы то, что она совершила. Я не собираюсь целенаправленно мстить. Но если она снова попытается убить близких мне людей, я не останусь в стороне и вступлю с ней в бой. Это касается и тебя. Я не отдам ей тебя.

«Возможно, это абсурдная мысль, но, кажется, Орион Блэк не хочет, чтобы я отступалась от Регулуса. Возможно, он не доверяет своей племяннице?»

Регулус также серьезно посмотрел на Джейн и кивнул ей, соглашаясь.

Джейн поднесла к губам чашку. Началась полная вербовка Регулуса, следующим будет Барти.

Она не нарушает слово, данное Альфарду, — ни во что не ввязывается. Просто защита, просто информация.

Вернувшись в свою спальню, Джейн разложила стопку книг, которые Снегг демонстративно принёс ей на уроке. Конечно, он не мог удержаться от колкостей и мнения о её халатном отношению к делу. Джейн даже умилилась сейчас такой заботе от колючки Северуса.

Спать она так толком и не легла, изучая материалы по травам к лекарству от ликантропии.

Наутро девушка первой приняла душ и выгладила свою форму. Надела её, красиво повязав галстук и значок. Кейтлин с утра встретила не спящую подругу, а ту самую прилежную Джейн. Её волосы были аккуратно заплетены. Пока Кейт принимала утренний душ, не упустив возможности от колкости связанной с магией братской заботы, Джейн достала чемодан. С каким-то трепетом и стыдом она достала очки отца, а затем его палочку, ощутив приятное тепло в своей ладони. Отчего она даже извинилась перед ней за малодушие.

Перед завтраком Джейн с Барти посетила короткое собрание старост, а затем наконец-то появилась на завтраке, отчего даже Кровавый Барон пожелал ей приятного аппетита.

На уроках Джейн не спешила поднимать руку, исключением составили зелья и чары. Что касательно трансфигурации, то тут у Джейн возникла проблема — за весь урок она так и не смогла трансфигурировать лист в птицу, отчего стыдливо покраснела.

В сегодняшний день было приятно после обеда выйти на свежий воздух. В погожий ясный день после череды дождей. Шестикурсники дружными компаниями шли на урок по уходу за магическими существами.

У Запретного леса учеников встретил Хагрид. Стыдно признать, что Джейн и Кейт толком перестали с ним общаться.

Но они медленно и верно следовали каким-то курсом. И первым было отколоться от Хагрида, затем от Регулуса. Чтобы не мешать ему проводить время с волшебниками его круга. Следующим будет Барти. Приближенные к Пожирателям смерти наверняка заинтересуются им. Джейн как мантру повторяла это всякий раз, когда видела проходившего мимо Хагрида или Регулуса. Главное — это владение информацией и подготовка. Неизвестно, что будет впереди, так считала Паркер.

Хагрид повел учеников вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. Кейт с нескрываемым интересом смотрела по сторонам, но в загоне никого не было.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э-э… было хорошо видно.

Лесничий, сказав это, пошёл в лес и скоро скрылся за деревьями.

Ученики, выбравшие посещение этого предмета, переглянулись, а затем через пару минут из-за деревьев показалась странного вида процессия.

Царственно к ученикам вышел профессор Кеттлберн, сидевший, как всадник, на существе, похожем то ли на коня, то ли на орла. За ним шли ещё шесть таких же существ под контролем лесничего.

Мускулистое сильное туловище животного, задние ноги и хвост принадлежали коню, а передние лапы, крылья и голова — орлу. Но если лошадь всё же располагала к себе своим видом, то это существо пугало. Они были величественны, то, как они держали себя, голова и взгляд казались высокомерными. Сильный стального цвета клюв и огромные, блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах в треть метра — настоящее орудие убийства.

Мародёры с горящими глазами смотрели на диковинных существ, оценивая их устрашающийся вид. Но не все ученики могли похвастаться такой выдержкой, кто-то попятился назад от изгороди, кто-то даже пискнул.

По взгляду и улыбке профессора было сразу понятно, что он доволен произведенным эффектом.

— Добрый день, ученики. Позвольте вам представить — гиппогрифы! — гордо махнул рукой профессор. — Мисс Паркер, расскажите нам об этих существах.

Паркер, довольная вопросом профессора, прочистила горло: это единственный предмет, на котором именно она была самой умной ученицей и всегда была готова дать ответ.

— Гиппогриф. Довольно необычное волшебное животное. Питается гиппогриф, как и многие хищные птицы, мелкими животными. Имеет не только сильный клюв, но и крепкие острые когти на передних лапах, которые пускает в ход на лету или становясь на дыбы. Отличительной особенностью поведения гиппогрифа является его церемонная гордость. Зверь не выносит по отношению к себе ни грубого слова, ни пренебрежительного тона. Даже приближаться к нему надо особенным образом. Надо не спеша подойти к животному и, не доходя пары шагов, поклониться, глядя зверю прямо в глаза и стараясь не моргать слишком часто. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает. Если вы достаточно уверены в себе и исполнены уважения к нему, гиппогриф это почувствует и поклонится в ответ. Тогда и только тогда можно подходить к зверю: он признал в вас друга. Интересно, что эту церемонию с поклоном надо проделывать каждый раз, а не только при знакомстве. Гиппогрифы явно уверены, что уважения много не бывает. Красавцы…

Последние слова слизеринка добавила с каким-то придыханием, заставив стоявшего в нескольких метрах старосту Гриффиндора улыбнуться.

Парень мог, в общем, её понять. Изумление при виде коней-орлов быстро сменилось восхищением, вызванным их изяществом и игрой красок. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно-вороные.

— Отлично, мисс Паркер. Думаю, вы не откажетесь продемонстрировать нам церемонию и подойти к гиппогрифу?

— Сегодня я уступлю место мисс Блайм, профессор, она очень любит всё летающее, — обворожительно улыбнулась Паркер и, вытащив из-за спины опешившую подругу, подвела её к изгороди.

— Ты что творишь? — шикнула на неё Джейн, с опаской смотревшая на диковинных существ.

Гиппогрифы повскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, как и самой Поттер, не очень нравилась идея.

Джейн, конечно, нравились существа, умеющие летать. Но восхищаться ими и видеть их в непосредственной близости — разные вещи. Фестралы хоть и выглядят пугающе, но совсем безобидны, что совсем не скажешь об этих странных существах. Ничего подобного девушка в жизни не видела.

— О, мисс Блайм, наконец-то вы посетили урок, похвально, похвально, зайдите за изгородь.

Джейн окаменела, когда одно из животных топнуло копытом о землю.

— Давай, не бойся, — прошептала на ухо подруга, уже наклоняя её голову через перекладину.

Но Джейн даже не смогла ответить, опасливо глядя на гиппогрифов, и перелезла через изгородь.

Профессор махнул палочкой, запечатывая окружающий изгородь купол.

— Для начала хорошенько запомните, — сказал проффесор, спрыгивая с гиппогрифа. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. А то сильно об этом пожалеете, когда очнётесь в Мунго. Они все делают по своему хотению и очень любят блюсти церемонию. Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Сейчас увидите.

Джейн не смогла ответить улыбкой на улыбку, лишь еще на шаг отступила обратно к изгороди. Мысль о том, что она очутится в больнице, не грела ей душу, ведь она только только стала приходить в норму обычного ученика. Поэтому не горела желанием пообщаться с крылатыми красавчиками.

— Вперёд! Потом спасибо скажешь! — подтолкнула её в спину подруга. Мерлин, подобные выходки были единственным минусом в Паркер, за что Барти не раз хотел её прибить. И видит Мерлин, Поттер в следующий раз не станет ему мешать.

Профессор, прихрамывая, подвёл одно из животных чуть ближе к Джейн, которая нерешительно всё же пошла к нему навстречу.

Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Поттер нервно прищурился, тарабаня пальцами по деревянной изгороди.

Сириус покосился на друга. Интересно, друг волнуется за слизеринку или сам бы хотел первым вызваться? Блэк заправил выбившуюся прядь за ухо, он бы и сам не прочь полетать на гиппогрифе.

— Спокойно, мисс Блайм. Сначала контакт глазами. Посмотри ему прямо в глаза. Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает, — начал профессор, встав рядом с ученицей. Джейн хотела колко подшутить над видом самого профессора, но её взгляд будто впился в огромные строгие глаза существа, боясь даже представить, сколько раз она моргнула.

Животное с тяжелым клювом воззрилось на волшебницу немигающими оранжевыми глазами.

— Хорошо, мисс Блайм, — говорил профессор. — Теперь поклонись.

Мысль о том, что ей придётся добровольно подставить свою шею грозному клюву гиппогрифа, пугала, но Джейн сделала, как было велено. И после медленного поклона она опять взглянула на полузверя-полуптицу.

Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на девушку.

«Что ж, я пыталась», — мысленно вздохнула Джейн, желая поскорее освободить своё место кому-то другому.

Но тут, к великому удивлению, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон.

— Отлично! — ликовал Каттелберн. — Теперь можешь подойти к нему и погладить клюв!

Лучшей наградой было бы разрешение покинуть загон, но делать нечего, и слизеринка медленно подошла к гиппогрифу, протянула руку и несколько раз погладила его по клюву.

Девушка смогла сглотнуть, только когда гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия.

Напряжение отступило, напомнив, что когда-то она так же боялась и фестралов.

За спиной послышались аплодисменты.

— Видишь, всё не так уж и страшно, — подмигнул профессор единственным глазом, заставив Джейн прыснуть. — Думаю, он тебя покатает!

— Что? — снова напряглась Джейн.

— Чего удивляешься? Многие волшебники раньше держали гиппогрифов в своих загонах для полетов. Под дезилюминационными чарами, конечно. Лезь сюда, между крыльев. Смотри, не дергай за перья, он это не любит.

Джейн поставила ногу на крыло.

— Ах да, — вспомнил профессор и, взмахнув палочкой, трансфигурировал юбку ученицы в шорты.

Лишив мужскую половину учеников зрелища, Джейн удобно вскочила гиппогрифу на спину.

Птица-зверь выпрямилась. Джейн не знала, за что держаться, — вокруг были одни перья.

— Вперед! — приказал Кеттлберн, хлопнув животное повыше хвоста.

Гиппогрифф, не подав знака, рысью поскакал по земле, так что Джейн едва успела ухватиться за шею, и постепенно существо чуть раскрыло свои крылья, но взмыть в небо толком не смогло, быстро опустившись на территорию загона. Купол над загоном был весьма сильным, поэтому не позволял гиппогрифам своевольно летать с учениками. Рисковать новым выговором от попечительского совета профессор точно не собирался.

— Кажется, кто-то счастлив, — усмехнулся Джеймс, перепрыгнув через ограду.

Блэк снова бросил взгляд на старосту Слизерина. Её лицо сияло восторгом и даже чуть покраснело.

Джейн была очарована и, не заметив, как спрыгнула, стала расхваливать чудное животное. Не заметила того, что перешла в речи на французский.

— Такие комплименты от девушек я получал только после свиданий, — прокомментировал Розье, цокнув языком. — Стой, ты говоришь на чистом французском!

Все ученики уже перелезли через забор и стояли неподалеку.

— Конечно, французский мой родной, — выпалила девушка.

Этой прогулки верхом на удивительном чудище хватило, чтобы Джейн захотелось полетать на нём, не давая зверю сдерживаться.

Джейн оторвалась от поглаживания клюва гиппогрифа и его хвалы.

Она бросила взгляд на слизеринца, а потом затем заметила ещё нескольких однокурсников. Среди них был и Джеймс.

— И ты все это время молчала? Какой дурной тон, моя дорогая! * — начал на французском слизеринец, затем снова перешёл на английский, не потеряв своего акцента. — Я-то думал, ты пару фраз знаешь… Ты говоришь без акцента. Так как ты очутилась здесь? Из какого города?

— Я… — в горле застрял ком, Джейн растерялась, когда столько однокурсников смотрят на неё и ждут ответа. — Я родилась во Франции, в городке под названием Шеврёз. Но переехала в Англию, когда мне было девять*, — быстро ответила она, в надежде, что сказанное на другом языке Джеймс не поймёт, да и поймёт ли, даже если услышит.

Она отвернулась, поспешив задать вопрос Кеттлберну, который неспешно доковылял к ученикам.

— Берега реки Иветт славятся своей природой, — беззаботно проговорил Розье, затем кинул хмурый взгляд на Паркер. — И ты молчала? Великолепно. Нас здесь трое! Вы знакомы ещё до Хогвартса? *

— Угомонись. Это не твоё дело! * — ответила блондинка, полностью игнорируя своего земляка.

— Ты, как всегда, жестока, милая!* — покачал головой слизеринец.

— С тобой по-другому нельзя, — ответила Паркер, уже повернувшись к нему спиной.

Скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — парни и девушки, немного побаиваясь, кланялись, а пестрые чудища приседали. Какому-то когтевранцу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон.

Один из друзей Розье стал гладить клюв животного, не проявляя особого почтения. Но Кеттлберн тут же отстранил его от гиппогрифа.

Поттер и Блэк, а с ними и ещё несколько учеников, удостоившихся оседлать гиппогрифа, с живым интересом развлекались.

Люпин не спешил подходить к могучим существам, так как знал, что животные чувствительны и точно знают, кто к ним подходит.

После урока по дороге к школе Розье расхваливал метлы, которые производит его дядя во Франции, между делом предложив Паркер стать моделью для рекламы.

Римус, краем уха услышав слова слизеринца, заметил, как он подошёл к Джейн и Кейт. На ум пришли плакаты спортсменок и моделей, рекламирующие всё для квиддича и метлы, развешанные у парней в комнатах.

— Что за бред несёт Розье? И вообще, мы же в Англии, почему он вечно говорит на французском? — спросил у друзей Люпин, понимая, что ни слова не понимает в беседе трёх слизеринцев. Сириус, прислушавшись к однокурсникам, прыснул, оценив, как скривился Лунатик.

На уроке зельеварения Джейн заняла место рядом с Северусом, демонстративно поставив перед его носом стопку его книг.

— Я просмотрела все твои заметки и однозначно могу сказать, что твой почерк явно не для ночных чтений.

Северус отодвинул книги на край стола.

— Уж простите! — фыркнул слизеринец. — Перестала впадать в уныние? Неужели свет Гриффиндора так на тебя повлиял?

Парня так передернуло, будто он съел блевательный батончик.

Джейн бросила взгляд за спину, кажется, о побеге с истории магии знает уже добрая половина учеников.

Но что поделать, помощь брата оказалась действенной. Особенно сладости из сладкого королевства, которые часто появлялись у неё на столе.

— Вечером займёмся окклюменцией. А завтра вечером жду тебя в заброшенном кабинете. Это полнолуние мы пропустили, начнём готовиться к следующему.

Черноволосый слизеринец прищурился.

— У меня другие планы.

— Просиживание в компании Мальсибера и Нотта — совсем бессмысленные планы, Сев, учитывая, что ты при этом читаешь книги. Тебе скучно.

— Джейн, — позвала подругу Паркер и кивнула в сторону двери, за которой мелькнула мантия.

Джейн выглянула из класса и увидела Лоэлотта.

— Поздравляю со значком, — заметила она, намекнув парню на капитанский значок. В субботу отборочные для команды, а записавшихся были единицы. — Возможно, у нас появился шанс увидеть достойную игру.

— Спасибо. — усмехнулся семикурсник. — Ты мне нужна на позиции ловца.

Джейн приподняла бровь.

— Я не собиралась играть больше. Мне хватает внимания окружающих, — ответила девушка и, услышав звонок, попрощалась со старшекурсником и зашла в класс.

Снова вступать в команду Джейн не хотела, впечатлений и командного духа прошлогодней игры хватило сполна.

Берти Хиггс по странным обстоятельствам потерял свой капитанский значок, ходил слух, что к этому причастны выпускники. Но он всё так же остаётся на месте охотника. Лоэлотт — охотник, единственный полукровка в команде, — стал капитаном. Загонщики остались прежними. В команду требовались: один охотник, вратарь и ловец. Предположительные кандидаты уже были выбраны, хоть и не самим капитаном. Джейн было даже жаль Лоэлотта, даже с значком и полномочиями он был связан по рукам и ногам. Единственной радостью был тот факт, что Регулус будет пробоваться на позицию вратаря. И тем не менее, даже имея желание играть в квиддич, Джейн не хотела бы снова играть с этими людьми.

Но Лоэлотт не сдался. Перед ужином младшие ученики поймали Джейн в холле с просьбой возобновить утренние тренировки. Хоть тех и была лишь третья часть, она была этому искренне рада. А по улыбке семикурсника было ясно, что именно он всё организовал и был в курсе её деятельности в прошлом году.

* * *

Римус, отдохнув весь вчерашний день от полнолуния, чувствовал смущение. Такое бывало с ним и раньше. Но общение с Кейтлин возвело новые эмоции в его душе. После полнолуния он почти сутки просто спал, позволяя телу отдохнуть после перенесённой боли. Но сегодня он проснулся рано и отправился в душ. Он пытался смыть с себя всю ту грязь, которую чувствовал на себе. Новые порезы саднили, щипали, но он не спешил покидать ванной комнаты.

Уроки до обеда прошли спокойно, не считая обмотанной в бинт правой руки, не позволявшей ему писать. За обедом он тактично отказался от помощи Макдональд, которая предложила покормить его. Тем самым разбив надежды друзей на новые подколы, Римус магией решил проблему.

Уход за магическими существами всегда вызывал у Римуса трепет, как и травология. Только во время второго Кейт чаще хмурилась и злилась, а вот первый всегда заставлял её улыбаться. Хотя нет, гореть. В её глазах был весь удивительный мир.

Как и всегда, Люпин любовался её восторгом на уроке. Тихо и незаметно.

Он не хотел приближаться к слизеринке, пока мерзкое ощущение от полнолуния не пройдёт. Не хотел, но пришёл в библиотеку школы. Вероятность встретить её здесь, как когда-то, была очень мала, так Люпин утешал себя или давал себе надежду.

Любимая тишина, любимый запах и приятные оттенки. Вся атмосфера этого места придавала оборотню чувство уюта.

Он прошёл первый стеллаж, второй, затем ещё. Определенной цели не было, но ноги несли его на то самое место, где обычно сидели над уроками те, прошлогодние, Люпин и Паркер.

Не успел гриффиндорец сформулировать мысли, как увидел девушку.

Кейт сидела за чтением книги, что-то выписывая из учебника. На лбу не было ни одной морщинки, но то, как девушка проводит пером по своей щеке, устремив свой взгляд куда-то далеко. Она казалась такой задумчивой в такие редкие моменты, что было не всегда свойственно ей. Хотя, может, Римус ошибается? Ведь видит он Кейт не так часто, как её лучшие друзья.

Оторвавшись от книги, слизеринка поспешно подалась к соседнему стеллажу, пройдясь по названиям книг по чарам, выудила нужную.

Не подняв головы, она открыла фолиант на содержании, затем снова тут же заняла своё место.

Римус отвел глаза в сторону, но всё же пошёл по направлению к однокурснице.

— Привет, — начал гриффиндорец, привлекая внимание к себе. Кейт оторвалась от листания книги. Она улыбнулась, поздоровавшись в ответ.

— Это кажется странным, что так сильно привлекло твой интерес? — заметил парень и шагнул ближе, остановившись рядом с блондинкой, чтобы заглянуть в книги.

— Чары, — ответила девушка, почувствовав тепло, исходящее от его тела, и приятный запах горячего шоколада, который он, видимо, выпил недавно.

Она подняла взгляд, заметив Римуса, чуть склонившегося над ней. Он удивленно приподнял брови, заставив одну морщинку собраться на лбу.

— Мне интересно зачаровывание предметов, — продолжила Кейт, не опуская головы.

Люпин прошёлся по названием открытых глав в книгах.

— Перемещение и порталы? Хочешь почитать, как зачаровать предмет под портал?

— Ты наблюдательный, — тихонько засмеялась девушка, тем самым заставив старосту улыбнуться и отступить назад. — Ты так и не подошёл к гиппогрифу?

Римус, отвернувшись, улыбнулся, чуть приоткрыв рот, замедляя свой ответ.

Она заметила.

— Ты тоже наблюдательна.

— Лишь к некоторым вещам… или людям.

Она хмыкнула.

— Они вовсе не страшные, — продолжила блондинка.

— В общем — да, но они весьма разборчивы, — ответил Люпин, стоя у стеллажа в поисках книги для эссе. Он закусил губу, не зная, как поступить. — То, что говорил Розье, насчет… модели. Думаю, для этого есть профессиональные игроки в квиддич. К тому же рекламные брошюры просто выкидывают.

Кейтлин улыбнулась, предпочитая смотреть в книгу, а не на него. Порой в болтовне Эванс есть толк.

— Я не отношусь к его предложениям серьезно. И мне это совсем не интересно. Можешь не волноваться. Хотя… мне приятно.

«Ну конечно, глупо было волноваться и думать об этом», — светловолосый парень усмехнулся, обернувшись через плечо.

В голову пришла шальная мысль, будто они вернулись в пятый курс и так же беззаботно готовятся к урокам.

Возможно, Кейтлин села за эти парты, потому что ждала. Тоже скучала по тем временам, когда они проводили здесь время, среди безмолвия и шелеста книг. Но в этом году они даже на травологии вместе, да и вообще, общаются, не смотря на окружающих. И почему они не делали этого раньше.

В груди разлилось дрожащее нежное тепло от этих мыслей, казалось, усталость после полнолуния как рукой сняло.

— Я рад. Мы снова можем так просто общаться. Быть друзьями, — выпалил Римус.

Кейт, оставив последнюю закладку, остановилась. Слова произнесённые были искренними и, возможно, приятными, но они оставили неопределённый осадок, который поражал своим горьким привкусом.

Девушка немного огорчилась этому, потому что она думала, что между ними все-таки создавались более близкие отношения. По крайней мере, Кейтлин так казалось, да и всем окружающим, кидавшим намёки.

Римус заметил, что молчание между ними затянулось. Этот жест, прервавший возможность понять, о чем она думает, добавил смятения.

В этот момент книга заняла своё место на полке. Римус проследил за тонкой рукой незаметно подошедшей к нему однокурсницы.

Парень пытался не обращать внимание на тот факт, что слизеринка стоит так близко.

— Я по-прежнему влюблена в тебя, Римус.

Римус посмотрел на блондинку, что, возможно, было ошибкой, потому что у него перехватило дыхание. Она маняще заглянула прямо в его глаза, и странное выражение осветило ее донельзя красивое лицо.

Слизеринка задумчиво склонила голову набок и, воспользовавшись молчанием Люпина, шагнула ещё ближе и оставила тёплое прикосновение поцелуя в уголке его губ. Эта вольность с её стороны пронзила оборотня острой стрелой.

Но девушка, ужалив свою добычу, лишь наслаждалась его потрясённым взглядом, отметив, как голубые глаза стали темнее.

Сердце колотилось как бешеное, и тем не менее она смогла сказать — и на удивление рассудительным тоном:

— Дружбы между нами мне катастрофически мало. Я хочу большего, Люпин. Хочу взаимности.

— Я ведь ответил тогда, — нашёл в себе силы ответить Римус и чуть отступил.

— Знаю. Но я, подумав, поняла, что не могу отпустить тебя. Говорю тебе прямо о своих намерениях, чтобы мы поняли друг друга. — девушка поправила значок старосты на его груди. — А сейчас мне пора, у меня занятие. Спокойной ночи, Римус.

На её губах замерла загадочная улыбка, а затем, поманив свои вещи, слизеринка ушла, совсем не стесняясь любопытных глаз.

Дождавшись, пока Кейтлин удалится, он отвернулся от заметивших сцену учеников и закрыл глаза, сгорая от стыда.

Эта фея и правда по праву носит цвет своего факультета. А он так безобразно вел себя по отношению к ней.

«О чем, к дьяволу, я только думал?», — отчетливо принимая что эта сцена приятно сковала его душу, сердце и тело.

* * *

Окклюменция отняла не так много сил у Джейн, как у Кейт и Барти, для них противостояние легилименции было первой практикой. Зато Поттер ощутила разницу между способностями директора и Северусом. Не доходя до гостиной, Джейн снова встретила Лоэлотта.

— Не пиши своё имя в список, просто приди на отборочные. Ты же знаешь, как они поступают с неугодными для них людьми. Летать тебе тоже не придётся.

— И всё же я не уверена, — честно призналась Джейн, помня, как нахамил ей пятикурсник, который рано утром выбежал из Запретного леса. Глупые чистокровные отпрыски просто запугивали возможных конкурентов.

— Они тебя не тронут, обещаю быть на твоей стороне.

— Ты первый слизеринец, который говорит это, — выпалила Джейн, но, к своей досаде, вспомнила Лестрейнджа перед балом.

— Именно поэтому ты не можешь мне отказать, — спаясничал семикурсник.

* * *

Спустя недели бесчисленных тренировок в субботний осенний денек намечался первый матч этого года. Гриффиндор — Слизерин.

— И всё же, Лунатик, что у вас с Паркер стряслось? — поинтересовался Поттер, выбивая из друга информацию, которую обсуждали многие за последние две недели. — Ведь всё так хорошо начиналось.

Римус с Питером стояли в раздевалке, пока двое их друзей готовились к игре.

— Как что, Сохатый, просто Паркер сняла с него розовые очки, показав свои намерения. Если бы Паркер была парнем, я бы сказал, что у неё есть то, что обычно имеется между ног у нас, друзья.

Сохатый рассмеялся.

— Конечно, поцеловать нашего скромнягу прям в библиотеке! Я крайне удивился, узнав о том, что это говорят о Лунатике, а не о Бродяге.

— Эй!

— Это был не поцелуй! — буркнул староста, снова чувствуя, что готов покраснеть.

Парень миллионы раз думал о том, что произошло, и был рад, что об этом стали меньше болтать. Хотя каждый раз, когда Кейтлин садилась рядом с ним на травологии, он готов был провалиться под землю от неловкости, хотя она вела себя так же дружелюбно, отчего Маккинон, Стоун и Макдональд неизменно задавали каверзные вопросы.

— Ладно, оставь его, он в раздумьях.

— Сегодня схлестнутся два брата, верно? — спросил Пруэтт, похлопав Сириуса по спине. — Оставь телячьи нежности и сбей его с метлы, только осторожно — по-братски.

Блэк усмехнулся.

И правда, давно он не играл в квиддич с Регулусом.

— Слышал, и Блайм снова на позиции ловца, — продолжил семикурсник.

— Верно, — ответил Джеймс, поправив перчатки.

— Знаю, у вас там тоже всё гладко, но не поддавайся, капитан.

— Ты плохо меня знаешь? В квиддиче я зверь, — похвалился Поттер, показав свои накачанные мускулы.

Переодевшись в алую гриффиндорскую форму, команда получила от капитана обычное напутствие, и тот взмахом руки пригласил команду на поле.

На противоположной стороне поля появились зеленые мантии слизеринцев. Капитаны обменялись рукопожатием. Поттер и Лоэлотт только кивнули друг другу, словно у них свело челюсть.

— По метлам! — прочитала Джейн по губам мадам Трюк. И игра началась. Она была тяжёлой. Как бы ни старался новый капитан, слаженности в команде было тяжело достичь. Каждый игрок был слишком индивидуален, чего не скажешь о команде Гриффиндора. Те играли как один. Джеймс, в отличие от Лоэлотта, был идеализирован в глазах своих игроков. И капитан занимал положенное ему уважение и место.

Джейн носилась туда-сюда, мимо мелькали красные и зелёные пятна. Ловцом Гриффиндора был пятикурсник, весьма быстрый и ловкий.

Один раз Поттер чуть не сбил с метлы бладжер от любезно извинившегося Блэка. Регулус был бесподобен, хорошо отражая удары, но и Джеймс сумел забросить в кольцо уже три мяча.

Игра продолжалась добрых полчаса. Счет вели Львы, что весьма злило Хиггса и остальных. Правила стали нарушаться, игра стала жесткой, такой, какой и всегда была, когда на поле встречались Львы и Змеи.

Мадам Трюк кричала о нарушении, Джеймс успевал только хлестко ругаться, а Лоэлотт сорвал голос, пытаясь угомонить своих игроков.

Показавшийся снитч оказался надеждой закончить весь этот цирк, который трудно было назвать хорошей игрой.

Два ловца стремительно летели к заветному мячу. И пока многие игроки смотрели на бой ловцов, Джейн заметила грубое нарушение. Хиггс и Монтегю. Джеймс, не успевший увернуться, был сброшен с метлы. Он был вдалеке от своих, и в такой близости от неё. Секунды размышлений не понадобились.

Джейн резко спикировала вниз, не желая допустить травмы у брата. Прекрасно понимая, что за подобную выходку, даже если она поймает снитч, команду исключат.

— Джей! — крикнула она, вытянув вперёд руку.

Джеймс, заметив летевшую к нему девушку и удивившись этому, протянул ей свою.

Резкая боль в плече, но ловец Слизерина смогла удержать брата. Но масса их тел была слишком большой. Девушка изо всех сил замедляла метлу перед встречей с травой на поле.

Падение удалось смягчить, но удар о землю всё же произошёл.

Джеймс героически попытался защитить слизеринку от удара о землю, подставившись сам.

Гул голосов и аплодисментов двое Поттеров встретили, лёжа на траве, пытаясь отдышаться от потрясения. Всё произошло слишком быстро.

— Кажется, мы выиграли, — хрипло сказал Джеймс, повернувшись к девушке.

— Вижу. Кажется, снова проблемы, Поттер, — проговорила Джейн, закрывая глаза, чтобы не видеть, как красные и зелёные мантии слетались вниз.

Примечания:

https://pin.it/kd3oRXu

https://pin.it/31tYKKB