Вместе до самого конца (гет)

Римус открыл нараспашку единственное окно в классе и теперь с упоением втягивал свежий морозный воздух. Видимо, сегодня негласно проходил конкурс на самый лучший парфюм среди старост. Забыли предупредить оборотня, и он с тоской смотрел на запертое окно. А когда мадам Пинс, слишком чувствительная к морозу, взяла слово, Люпин и вовсе подумал впустить знакомого пса в библиотеку — грызть гранит науки в прямом смысле этого слова.

Какофония духов совсем исчезла вместе с двумя пятикурсницами, что покинули класс.

Интересно, что сейчас делает Кейт? Снова возится с зоопарком Кеттлберна? Чудо, что профессор не сдал Римуса в его подработке у магозоолога. Девушка наверняка бы с большей охотой ходила на эту подработку.

За две недели отношений они сблизились. Поначалу пробовали делать вместе уроки, но их хватило ненадолго. Гриффиндорец понял, что прочитанный текст влетает в одно ухо и тут же покидает голову через другое. Гиблое дело. Поэтому по мере загруженности после уроков и до ужина они стали гулять. А вчера так и вообще расстались только на время ужина и снова пошли бродить по школе.

Люпин водил пальцем по строчкам в журнале дежурств, когда почувствовал, что за ним откровенно наблюдают. Сердце сделало кульбит, а на губах тут же расцвела улыбка. Кейтлин выглядывала из-за дверного проема.

Гриффиндорец откровенно залюбовался.

Каждый раз при встрече он задерживал взгляд на пару секунд, прежде чем начать диалог. Что поделать, она стала еще красивее. Сколько нежности в глазах и очарования в улыбке. А эти бантики и заколочки — минуты, проведенные у зеркала с мыслями о нём. Однажды он заметил, как Кейт щепетильно поправляла прическу, вглядываясь в окно, перед тем как встретиться с ним. Невероятно мило и в то же время бесполезно: даже с землей на щеке во время Травологии она была восхитительна.

— Привет.

— Привет.

Молодой человек пожалел, что не переодел жилетку перед собранием. Вид у него был не столь свежий. Да и вообще, сколько она уже наблюдает? Парень понадеялся, что она не увидела, как он чихнул и потер нос минутой ранее.

— Знаю, завтра суббота, но я решила увидеться, — сказала Кейт и вошла в просторную комнату. — Всё-таки ты трудоголик. Неужели больше некому заниматься уборкой?

Люпин улыбнулся. Сам он скучал и все собрание только и делал, что предвкушал завтрашнее свидание.

— Моя очередь.

— А Эванс? — поинтересовалась девушка, показав большим пальцем через плечо.

«Мы сегодня уже виделись; интересно, уместно ли будет как-то прикоснуться?»

— Ей нездоровилось, — ответил Римус, подметив, что Кейт целенаправленно направляется к нему, будто прочитав его мысли об объятии. В его руках была стопка книг.

«Снова поставить их на стол? Я ведь только их поднял?»

Как глупо так теряться. На выручку пришла Паркер. Она взяла из его рук книги и всё же поставила их на стол.

— Кто бы говорил, — буркнула она и прищурилась, разглядывая его лицо.

Руки парня были свободны, можно было чуть склониться к ней и обнять, но он не стал этого делать. Было что-то комичное в сочетании строгого выражение лица Кейт и милой прически с бантиком на боку. Уголок его губ дернулся, и он тут же легко схватил её за нос. Строгость слизеринки слетела, словно взмах её ресниц сбил общий настрой. Смутившись, она отступила на шаг. Римус прокашлялся: какие глупости он творит!

— Думаешь, я не замечаю твою усталость? — поинтересовалась девушка и полезла в карман своего кардигана. В одной ладони она протянула ему отвар от простуды с пометкой больничного крыла. Парень открыл было рот, чтобы ответить, что здоров, как следом она протянула другую склянку, применяемую в зельеварении. Знакомый цвет — зелье Поттер.

Гриффиндорец задержал взгляд, прежде чем посмотреть на Кейт.

— Я подрабатываю.

— Знаю.

От неё мало что скроешь. Молодой человек сокрушенно улыбнулся и взял зелье. Проболтаться мог кто угодно: Макдональд, Лонгботом или Филч, который запирал замок, когда парень возвращался обратно.

— Что обсуждали на этот раз? — сменила тему Кейт.

Римус наблюдал, как она убрала стопку книг в шкаф и, найдя какой-то пергамент, просмотрела его, а следом смяла и бросила в корзину. Гриффиндорец даже заготовил ответы на вопрос, почему стал подрабатывать. Даже как-то обидно.

— Мадам Пинс предложила устроить театральное представление на день Валентина. Флитвик загорелся. Даже решил уступить время кружка пения для этого.

— Быть не может. Он не пропускает праздников.

— Аббот вообще разошлась: предложила старую традицию выбирать «Валентину» и «Валентина» на год. Такая дискуссия была… Мадам Пинс даже чашечку чая распила с Флитвиком.

Взяв перо, Римус сел за стол, чтобы вписать свое имя в график дежурств на будущий месяц. На глаза попался вторник предстоящей недели. Дежурство у Крауча, второй и третий этаж.

— Что за Валентины?

— В средневековой Шотландии и Англии был распространен интересный обычай. Девушки и юноши собирались вместе накануне Дня святого Валентина. Девушки писали на листочках свои имена и опускали их в урну. Каждый молодой человек вынимал по одному листочку, определяя свою «Валентину» на весь будущий год. Для девушки парень был её «Валентином». Целый год девушка была «дамой сердца» выбравшего ее имя парня.

— Жуть. Ни ума, ни фантазии. Я тебя никому не отдам! — нахмурила брови блондинка и погрозила пальцем, — И сама в этом участвовать не собираюсь.

Римус прыснул.

— Без сроков?

— Пожизненно!

— Ну вот, а я рассчитывал на вечность, — без тени улыбки заявил Люпин. Девушка подлила чернил в чернильницу и пододвинула баночку ближе к его руке. А затем дала ему щелбан.

— Ты сам это сказал.

Люпин откинулся на спинку сиденья, внезапно почувствовав желание задать вопрос:

— А как вы обычно празднуете день рождения с друзьями?

— Совместной посиделкой или прогулкой. Иногда прогулкой за пределы школы.

Римус кивнул: «если Крауч дежурит, значит, возможно, она хочет провести вечер со мной?»

Он открыл было рот, чтобы предложить свидание, но девушка его опередила.

— Дамблдор настоятельно предложил лечь в больничное крыло на несколько дней в полную изоляцию. Поэтому день рождения я перенесла на пару дней. В качестве безопасности.

— Из-за Начбулла? Что-нибудь выяснили? — поинтересовался Люпин. Всё же первый совместный праздник был подпорчен неопределенностью и волнением. Видимо, планы меняются.

— Всё как всегда. Брату не дают дышать спокойно. Все недовольны, что такие, как мы, будем в Совете Министерства, — сообщила она, бросив на парня выразительный взгляд, означавший, что слизеринка всецело приписывает себя к оборотням. — Директор сказал, что Совет назначил собрание в день моего рождения. Разумеется, специально. Только представь: эти белые воротнички уже давно рассматривают законопроект о создании отдельных закрытых поселений для оборотней. На острове. Для этого придётся создать отдел по отлову ликантропов. Официальные охотники за головами — вот кто они. А в прошлом году был установлен запрет на браки между волшебниками и оборотнями. А в больницах отказывают в госпитализации, только консультация колдомедика или скатертью дорога к магозоологу. Унижают, как могут.

Щекотливая тема. Римус избегал её. Позабыв о ненормальности его настоящего, хотелось позабыть о рисках, страхах, проклятиях. Сейчас, когда они счастливы, не хотелось думать о будущем, где один может очернить жизнь другого. Главное — это её улыбка и безопасность. Вот приоритеты, которые поставил себе оборотень, а всё остальное отпустил.

Его взгляд скользил по числам, где на пятое февраля уже было записано имя Джейн, Барти и еще двоих волшебников. Вот уже два года сестра Поттера берётся за дежурство в полнолуние. Однажды ее спросили, почему в полнолуние. Она ответила, что любит наблюдать за луной, и с улыбкой добавила, что адуляр ⁽¹⁾ в это время отдает больше всего свойств воде, за счет этого зелья становятся куда эффективней. И ей легко поверили, больше не задавая вопросов.

На какое-то время повисла тишина, нарушаемая только неровным скрипом пера.

— Римус, скажи — ты боишься меня?

Парень оторвался от журнала.

— Нелепо спрашивать об этом меня.

— Разве? Тебя не пугает мое родство со стаей?

Люпин неприятно ощутил стыд за друга. Возможно ли, что девушка услышала опасения Питера или остальных? Он оставил перо и посмотрел так, будто пытался разгадать шифр из чувств своего собеседника. Бесполезный манёвр с Паркер. Сейчас.

Взгляд был решительным и в то же время с долей печали. Немало свое дело сделал и страх, мешающий ясно видеть.

— Меня больше пугает твоя тяга жить с нами. — Римус запоздало понял, что сказал неловкую вещь, но, кажется, блондинка не акцентировала внимание на его словах. — Нет. Я решил не задумываться. Уж слишком часто я это делаю. Сейчас я задумываюсь только о том, куда повести тебя гулять в Валентинов день, если все кругом будут встречаться со своими Валентинами.

— И Валентинихами, — иронично поддержала Паркер.

Римус был рад услышать прежнюю Кейтлин.

Место в Совете даже для неё было большой и неизмеримо тяжелой ношей. Это как если бы ему сказали, что с завтрашнего дня он будет профессором по Защите. И разбирайся сам, как это.

Была и еще одна ложка дёгтя в этой ситуации. Она получает место в Совете министерства, тогда как он даже с накопленными деньгами не мог рассчитывать на приличный подарок для неё.

Как они ни растягивали момент расставания, коридоры всё же закончились. И при виде главной лестницы Римус нахмурился. Определенно стоит предложить вести собрания в классе четвертого этажа.

В подземельях ребят окутала тишина. Здесь куда реже можно было встретить учеников. Зато если таковые встречались, на Люпина смотрели искоса. Так уж повелось, что гриффиндорец в коридоре Слизерина выглядит противоестественно.

Пара миновала то самое место, где Римус впервые распробовал, что такое поцелуй. Тогда он самозабвенно отдал свой разум во власть чувствам. Месяцы терзаний — и вот, наконец, он счастлив. Парень улыбнулся. Счастливые мысли, как всегда, вырвали его из реальности, и он не сразу заметил, что Кейтлин замолчала. Может, и она вспоминает?

Но блондинка отстала на шаг, и сцепленные руки остановили и парня.

— Почему… ты не целуешь меня?

Люпин взглянул на спутницу, тогда как слизеринка предпочла разглядывать пуговицы на его рубашке. Она была смущена тем, как смело задала вопрос. Поразительна её кротость по отношению к нему и столь же восхитительна.

Что до вопроса… то и он сам мучился возникшей ситуацией. Каждый раз, когда на прощание она оставляла поцелуй на его щеке, душа разрывалась между тем, чтобы не отпускать девушку и сдержать себя. Стыдно признаться, что порой Люпин просто не мог отвести взгляд от ее губ! Ни с того ни с сего — просто следить, как её чувственные, безупречно очерченные губы шевелятся во время разговора. А потом сгорать от стыда, стоит её губам приоткрыться в немом вопросе. В такие моменты парень готов был сию минуту трансгрессировать.

Это происходит снова: восхитительная дрожь растеклась по всему позвоночнику, так что каждый волосок на руках был разбужен. А он не в силах шевельнуьтся, стоит ему только попасть в плен её участливого взгляда.

Так не пойдет.

Оглядевшись, он потянул Кейт за собой. Очень уж не хотелось, чтобы их уединение нарушили. Миновав два поворота, они оказались у дверей аптечного склада. Римус остановился у зажженного факела, чтобы ему легче было заметить перемены в лице Кейт, когда он выдаст то, что чувствовует.

Но что-то промелькнуло во взгляде волшебницы, и он вдруг припал к её губам, а его правая рука обхватила ее затылок. Он сжал копну мягких волос девушки, и у него захватило дух от пьянящей власти. Поцелуй казался глотком воды в момент жажды. Небывалое чувство.

Отстранившись, Римус слабо улыбнулся:

— Ты не контролируешь свои эмоции, когда мы целуемся. Я их чувствую. А я свои не контролирую.

Кейтлин сияла, продолжая неловко сжимать в руке его рубашку. Он облизал пересохшие губы, подбирая слова. И продолжил слабым голосом:

— Когда в полнолуния мы… целовались. У меня сносило голову от наших общих эмоций. Я будто забывался в них, не разбирая уже, где твои, а где мои. И потом… — юноша помогал себе жестами. — В определенный момент твои чувства немного изменились.

Тут лицо Кейт протестующе изменилось.

— В общем, ты запаниковала. Я тебя не виню! — поспешил заверить парень. — Я сам испугался, когда позабыл о времени! Да и вел я себя, как… Словом… Я боялся, что… снова напугаю тебя своим напором. Конечно, всему виной мое состояние…

Кейт прервала его, остановив его свободную руку, и тоже перешла на шепот.

— Мне нравится! Ммм… это немного шокировало. В смысле, удивило. Я хочу сказать… что хочу и дальше этому удивляться. — Девушка потупилась. — Тогда я растерялась.

Люпин хмыкнул и опустил голову на макушку своей девушки.

«Нужно быть увереннее», — подбодрил он себя и довольно зажмурился. Он чувствовал счастье оттого, что не он один испытывал смущение, растерянность, неуверенность и мучившее его ожидание.

— Мне нравится все, что ты делаешь, Римус. Я люблю тебя.

«Люблю».

Люпин отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. Прошло несколько мгновений, в течение которых можно бы сосчитать редкие и глухие удары сердца. Любит. Паркер заставляла его думать о самом себе лучше… чего он никогда себе не позволял. Не мог по своей натуре.

— Кейтлин, — вымолвил Римус, наслаждаясь мягкостью её имени.

Не теряя драгоценные секунды, его губы снова опустились к её губам в самом нежном поцелуе, чтобы перерасти во что-то более сильное, отчего чувства обостряются, жажда перерастает в необходимость, а сердце и душа поют. Завтра он снова поцелует её при встрече и на прощание, а когда они уйдут гулять — все повторится. Оказывается, вот он, витамин радости, — в поцелуях. В ней.

* * *

Джеймс сладко зевнул, сомкнул руки в замок и вытянул их вверх. Мышцы приятно натянулись, лопатки сошлись вместе, а позвоночник распрямился.

Он невзначай взглянул на Лили. Ноль внимания на него. Гриффиндорка вообще замерла со стаканом у губ, устремив свой взгляд на другой стол. Утро было подпорчено. Не кто иной, как Снегг, привлёк её внимание.

Джеймс сцепил зубы, когда увидел ещё и сестру.

Та, по-видимому покончив с завтраком, собралась уйти, но столкнулась с Нюнчиком, который просто прошёл мимо, махнув Мальсиберу.

— Конченый урод. — Поттер нервным жестом взлохматил волосы. — Чёрт!

Друзья отвлеклись от разговора и оглянулись на него.

— Нюниус.

— К этому умозаключению мы пришли ещё на первом курсе, — сказал Блэк, улыбнувшись Маккинон, сидевшей рядом. Но та не оценила его слова, осуждающе покачав головой.

— Может, ему доходчиво разъяснить, как он груб? — полюбопытствовал Джеймс.

— Ты же не собираешься бросаться проклятиями на выходных? — уточнил Римус. Он был занят более важным делом: выбирал между тостом с клубничным джемом и душистой булочкой.

— Нет, конечно.

— Тогда убери палочку. Макгонагалл уже готова выскочить из-за стола, — чопорно произнёс Лунатик, он теперь более щепетилен к своему свободному времени.

Джеймс адресовал очаровательную улыбку преподавательскому столу. Разительная перемена вызвала у Сириуса лающий смех.

— Так нельзя! Не всем повезло родиться красивыми. — Марлин опасливо взглянула на сидевшую с другой стороны Лили. Та была увлечена разговором с Мэри и Алисой.

Сириус выгнул бровь: девушка сказала совсем не то, чего он ждал.

— Я восхищён твоей заботой об убогих созданиях, Марли, но им это не нужно. И потом, тебе прекрасно известно, что я не о… — парень сконфузился и, перебирая пальцами, показывал на своё лицо.

— Его душонка такая же гнилая, как и внешность, — заключил Питер тихим отстраненным голосом.

Его водянистые глаза не бегали по страницам учебника по чарам, а гипнотизировали одно и то же предложение. Так и есть: Хвост может раза четыре читать один и тот же абзац, пытаясь вникнуть в суть написанного. Будто перед ним лежит не учебник по чарам за шестой курс, а манускрипт по древнеегипетским рунам. Кто вообще умудряется читать учебник в шумном зале?

Бедняга заработал эссе по преобразующим чарам. Сириусу было жалко друга: тот действительно старался, но некоторые заклинания ему не давались. Друзья часто помогали ему в освоении формул, но это не всегда давало хорошие плоды.

«Как говорила двоюродная тётушка Араминта: если ты идиот, то это судьба… Пусть её котел горит вечным адским пламенем».

— Красавчик, Хвост, держи пять, — оценил Блэк и ударил друга по ладони. — Возьми в библиотеке книгу Эдгара Струглера «Основные принципы натуральных чар», там куда понятнее всё описано.

— Между прочим, это вы виноваты в его отношении к Блайм. — Маккинон сжала губы: все же сложно избавиться от путаницы с фамилией.

— Плевать! Это наше личное. А он втягивает в это мою сестру.

— Он злопамятный, — прокомментировал Питер, загибая край страницы, на которой остановился. Мадам Пинс по головке не погладит.

Римус откашлялся, бросая взгляд на свою соседку Эванс, но Джеймс распалился.

— Ты видел, как он прокатил её на трансфигурации вчера? Ушлёпок оставил её одну за партой на глазах у всех, как только она подсела.

— Было жестоко, — подтвердил Блэк.

— Хочешь сказать, он сам облил пергамент чернилами? — осадила его Марлин. Сириус пытался скрыть улыбку, но Питер слишком очевидно переглянулся с друзьями.

Черноволосый парень мельком посмотрел на старосту Слизерина, выходившую из Большого зала вместе с лучшей подругой. Красавица Паркер обернулась с широкой улыбкой на малиновых губах. Парень покосился на Римуса: тот явно выглядел прибалдевшим.

— У тебя такое глупое лицо, Лунатик.

— Прямо как у тебя? — отмахнулся староста Гриффиндора, не глядя на лучшего друга.

— Не, не… это ваша с Сохатым тема.

Однокурсники переглянулись с многозначительными улыбками. Кто не знал о воздыханиях Джеймса, тот был слеп и глух, и, очевидно, туп.

— Меня волнует другое: ты проштудировал книжки, которые я тебе дал, а то мне будет за тебя стыдно. Не смотри на меня так! Если станешь тупить, она будет считать себя главной. А потом все! Каблук. Ошейник на шею и собачье печенье по расписанию. Моё сердце не выдержит такой картины.

Поттер, обладавший хорошей фантазией, наконец-то отмер и расхохотался.

— Жаль, я не подарил тебе намордник на Рождество.

Люпин посмотрел на Бродягу с недовольством.

— Видимо, Паркер раскупила все игрушки в округе, — салютовал ему друг, а Джеймс присвистнул.

Стакан с тыквенным соком в руках первого предательски дрогнул. Жидкость расплескалась во все стороны. Половина напитка пролилась на брюки Блэка, он, смачно выругавшись вскочил на ноги, Маккинон, ахнув, отпрянула к Мэри, а Джеймс перестал давиться смехом, разделив участь лучшего друга.

Староста, довольный своими успехами в невербальных заклинаниях, невозмутимо потягивал сок.

— Что насчёт палочки?

— Макгонагалл не против. Даже рекомендовала в качестве профилактики, — ответил Люпин. Блэк, выглядевший нелепо с пятном в паховой зоне, заслужил общее веселье.

— Что я говорил про старост? — фыркнул он, машинально откидывая пряди назад.

Джеймс давился смехом, заметив, что красноречивое пятно все же попало на белую рубашку Сириуса, оставив отпечаток даже после заклинания.

— Лили… — разочарованно протянула Марлин.

Парень в очках тут же перевел взгляд. Очаровательно раскрасневшаяся Эванс вперила на него свои зелёные глаза.

Заметила наконец.

Он с неохотой оторвался от зелёных глаз, опустив взгляд ниже, туда, где сквозь мокрое пятно на белой рубашке выделялось кружево. Алиса прикоснулась палочкой к пятну, и оно высохло. Только после этого он снова поднял взгляд к лицу Лили. Та уже смотрела с замешательством: кажется, он слишком долго пялился.

Сириус, который уже сел на место, дернул друга за руку.

— Прости нас, Лили, это все Лунатик, — перевел стрелки черноволосый парень, подавая ей салфетки. Его рука дернулась, будто его кто-то стукнул по ноге. А красноречивый взгляд старост указал на опрокинутый чай рядом с Джеймсом.

— Вот видишь, у меня даже руки перестают работать, когда ты меня не замечаешь, — сказал Поттер, признавая свою неуклюжесть. Он тут же расплылся в улыбке, потому что сразу после подобных слов девушка адресовала ему суровый взгляд.

Марлин сняла с себя жилетку и протянула подруге:

— Держи, тебе ведь сейчас помогать деканам, а через час трансгрессия, ты не успеешь сходить в гостиную.

Джеймс с сожалением понял, что упустил прекрасную возможность отдать свою жилетку. И как он не додумался? Заветная ангельская улыбка досталась бы ему, как и запах от её духов на одежде. Полная неудача.

— Ты давай поосторожнее с раздачей гардероба. А то потом недосчитаешься рубашки, — предостерег девушку Блэк.

— Или вообще без штанов останешься, — со вздохом поделился Поттер, ковыряясь в тарелке.

Сириус забавно сморщил нос и усмехнулся. Кажется, заботливый брат забыл о выходке своей сестры. Но он так и не понял, почему слизеринка отказалась проходить курс трансгрессии.

* * *

В холле центральных лестниц собрались ученики шестых и седьмых курсов для первого урока по трансгрессии.

Он должен был проходить в Большом зале, поэтому после завтрака старосты под управлением Макгонагалл с помощью чар преобразовывали помещение, освобождая от столов и лавок. Теперь это был пустой зал — прекрасное место для тренировок.

Насколько помнил Люпин, профессор Рейнолс не раз добивался разрешения на проведение здесь практических занятий. Руководство школы дало добро на дополнительные уроки только для седьмых курсов по воскресным дням. К счастью, благодаря мантии Джеймса Мародёрам удавалось наблюдать за уроками со стороны. Хотя практическая часть быстро наскучивала друзьям, одной из причин было свободное перемещение профессора от одного ученика к другому. А бегать среди семикурсников, семеня вчетвером под одной мантией, — задача заведомо неудачная. Хотя Римус с удовольствием бы стал хвостиком профессора, чтобы наблюдать и даже записывать нюансы заклятий. Он записывал это в комнате, сразу после возвращения, воскрешая в памяти замечания Рейнолса, настолько интересно было посещать уроки мракоборца.

Сейчас защита стала самой скучнейшей дисциплиной в школе. «Каллиграфия» — так урок называла Кейтлин. После ситуации с Начбуллом ни она, ни Джейн так и не посещали занятия.

Люпин оглядел собравшихся в холле учеников, но его девушки все ещё не было.

Моя девушка… Сложно было не кружиться по коридору и не напевать какую-нибудь глупую песенку. Хотя порой были моменты, когда походка пружинила сама по себе. Что поделать, последнее время настроение стремилось к полетам в облаках.

— Это инструктор? — спросил Питер, заприметив низенького господина в форменной одежде коричневого цвета. Его деловито и даже по-хозяйски сопровождал Начбулл.

Римус нахмурился.

Сегодня мужчина остался в школе, хотя всем известно, что выходные он проводит вне стен замка. Вообще всю эту неделю, насколько парень мог заметить, тот не отменял уроков и присутствовал на всех трапезах. И все бы ничего, если бы не день рождения Паркер во вторник.

— Вот это усищи, — присвистнул Джеймс.

Последовала очередная порция шуток, и староста отвёл взгляд от преподавателя Защиты от тёмных искусств.

Инспектор правда казался забавным. Приземистый волшебник шёл не так грациозно, как его сопровождающий. Почтенный господин с котелком в правой руке и кожаным чемоданом в другой подпрыгивал при ходьбе. Кажется, именно увесистый пузатый портфель не позволял инструктору оторваться от земли.

Двери большого зала открылись. Возбужденные ученики повалили в зал следом за профессором. Римус, как и остальные Мародёры, не спешили, держали марку крутых парней. Но, видит Мерлин, Джеймс был готов вбежать первым. Все, кроме Сириуса, ждали этих уроков с возбуждением, и Люпин не был исключением.

Светловолосый парень снова бросил взгляд на проем, ведущий в подземелье. Он улыбнулся, заметив свою девушку. Кейтлин только поднялась по лестнице вместе с Элорой.

Холл постепенно опустел, гриффиндорец бегло оглянулся и остановился у самых дверей.

— Привет, — неловко поздоровалась блондинка, её подруга улыбнулась молодому человеку и прошла мимо. Римус огляделся, немного сконфуженный тем, что друзья решили дождаться его и только одной ногой стояли в зале.

«Что ж, надо быть смелее», — напомнил себе Люпин и поспешил запечатлеть приветственный поцелуй на губах Паркер. Но губы не почувствовали желанной мягкости, лишь сухость и твердость.

Он тут же отстранился. Между ними откуда ни возьмись появился учебник.

— Я знал, что ты любишь трансфигурацию, Люпин, но не настолько же, — насмешливо сказал Крауч и прошел мимо.

Римус нахмурился: кажется, Кейт и сама не ожидала подобной выходки от друга — взгляд её был испуганным.

— Тут бесплатные поцелуи раздают? — поинтересовался помятый Эван и скорчил обиженную мину. — Вы, гады, даже меня не разбудили! Оу, профессор, доброе утро!

Профессор Грабли-Дёрг окинула слизеринца укоризненным взглядом и предупредила:

— Молодые люди, мы начинаем!

Кейтлин извинилась перед деканом Пуффендуя, затем удрученно улыбнулась своему парню и прошмыгнула в зал первой.

— Это что такое было? — понизил голос Джеймс, следуя за Римусом.

— Вот гад, я бы убил за подобную наглость, — прокомментировал Сириус с другой стороны. Судя по хмурому лицу Люпина, тот думал так же. Чёртов Крауч начинал бесить.

Парни встали позади, тогда как Паркер с другом прошли вперед и встали перед деканами Макгонагалл, Слизнортом, Флитвиком, Грабли-Дёрг. Толпа учеников возбужденно перешептывалась, пока консультант Министерства делал заметки в журнале.

Римус бросил быстрый взгляд на свою девушку, она залилась краской и с рассерженным видом что-то говорила лучшему другу. И правильно — нечего шутить с оборотнем. Он подозревал, что Крауч более воспитанный для подобных выходок.

После вступительной речи началась толкотня, ученики разделялись, налетали друг на друга и громко требовали, чтобы им очистили место. Деканы переходили от ученика к ученику, расставляя их по местам и прекращая споры. Марлин кивнула Римусу и удачно поменялась с ним местами, теперь его с Кейт разделяло лишь четыре человека, а Крауч встал правее на три человека дальше от нее.

— Прежде чем мы начнём, хочу вас предупредить, что для наших занятий директор школы снял заклинание, не позволяющее трансгресировать в стенах школы, но исключительно в пределах Большого зала, только на один час. Ни в коем случае не пытайтесь заниматься трансгрессией вне этих стен без наставника. Попытки такого рода будут весьма неразумны и плачевны.

— Мистер Поттер! Мистер Блэк! Вас это касается больше всего! — сделала выговор своим подопечным профессор Макгонагалл.

Инструктор поблагодарил декана Гриффиндора и тут же демонстративно трансгресировал. Сначала он появился за спиной Поттера, но не успели ученики обернуться, как он снова исчез, чтобы тут же появиться в самом центре стоявших волшебников. Инструктор выставил вверх палочку, отчего подлетел вверх и тут же снова исчез, чтобы появиться над помостом, где в обычное время располагался стол преподавателей. Он приземлился на две ноги, кто-то с восторгом принялся хлопать в ладоши, но он тут же выставил обе руки вперед, как дирижер, призывая к вниманию.

— Трансгрессия так же важна в жизни волшебника, как и владение палочкой. В один прекрасный момент именно трансгрессия будет влиять на продолжительность вашего сна в будущем, скорость вашей работы и даже может спасти вам жизнь. А достигнув мастерства, вам удастся совместить трансгрессию с дуэлью. Что будет большой помощью в работе мракоборца.

— Или посыльным, — послышался сзади комментарий Джеймса.

— Он мне уже нравится, — вздохнула Мэри с восхищением.

Такого профессора бы на уроки по Защите.

На полу перед каждым учеником появилось по старомодному деревянному обручу.

— Главное в трансгрессии — это три «Н»: нацеленность, настойчивость, неспешность, — сказал инструктор, сделав паузу, чтобы каждый мог читать по его губам, и выставил вверх указательный палец. — Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели…

— Цель, а не объект страсти, Лунатик. — Бродяга решил испытать свою удачу на полную, чем заслужил нескромный жест старосты под дружные смешки окружающих; даже Лили оценила шутку.

— …В данном случае — центр вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Каждый ученик вперил свой взгляд в центр обруча, однако уже спустя пару минут некоторые тайком проверяли, все ли выполняют указания. Римус глубоко вдохнул, успокаивая эмоции. Вообще он человек не злопамятный, но непрошенные мысли лезли в голову. Уже не впервые его посещала мысль о ненависти Крауча. Он бросил взгляд на старосту Слизерина. Вдруг и он путает цель с объектом.

— Шаг второй, — сказал инструктор. — Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте её на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!

Слева от Римуса стояла Лили. Она с напряжением уставилась в середину своего обруча, лицо её посуровело и покраснело, за ней таким же выглядел Джеймс: казалось, будто он тужится, пытаясь снести яйцо величиной с квоффл. Что до Сириуса, то тот не унимался, комментируя то, что видит. Марлин, хоть и старается не обращать внимание на его издевки, подавляет смешок. Отличное топливо для продолжения флирта.

— Шаг третий, — воскликнул инструктор, — выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде — раз…

— Так сразу? — Стоявшая рядом с оборотнем Лили огляделась по сторонам. Запаниковала не только она.

Римус снова всмотрелся в спину Кейтлин.

— Два…

Сириус за спиной обратился в слух. Не в его правилах падать в грязь лицом.

— Три!

Римус почувствовал напряжение. Голова закружилась, будто он куда-то проваливается, поэтому он потерял равновесие и чуть не упал.

— Та-дам! — громко объявил Блэк.

Галантно изобразив пируэт, он оказался точно в центре своего обруча. Кто-то не удержался и пришел в полный восторг. Этот негодник — единственный, кому удалось трансгрессировать. Минерва Макгонагалл чуть приподняла подбородок, испытывая гордость за своего ученика, тогда как лицо профессора Слизнорта стало похожим на рыбье. Он так и остался стоять, когда пара девушек вскрикнули, а инструктор подбежал к ним. Римус не мог увидеть: сместившиеся со своих мест ученики закрывали обзор. Каждый стремился утолить свое любопытство.

— Мисс? Мисс, вы меня слышите? Посмотрите на меня!

— Эй, да что там? Расщепило? — Девчачий голос послышался у самого уха.

Римус и не заметил, как и сам с друзьями подошел к столпившимся.

— Кого? — сдавленно спросила Лили, приложив руки ко рту.

Яркая вспышка донесла испуганный голос Грабли-Дёрг до Люпина:

— Паркер!

— Паркер? — эхом переспросила Эванс.

Наконец информация добралась до органов чувств, и Люпин ринулся вперед, пробираясь между учениками.

— Без паники, это рядовая ситуация! — объявил инструктор.

«Полная чушь!»

— Что случилось? — спросил Римус с паническими нотками в голосе, добравшись до первого ряда. Ближе подойти нельзя.

— Я не знаю! — всхлипнула Элора, побелевшая как снег. — Я… делала то же, что и все! А потом… потом Кейт согнулась в три погибели, держась за голову…

— Мисс Паркер, вы меня слышите? — продолжала звать Грабли-Дёрг.

Никакого ответа.

Удары сердца ритмично и настырно отзывались в груди Люпина. Он был готов подбежать к своей девушке, но Флитвик не пропускал.

Макгонагалл вместе с инструктором осматривала слизеринку на предмет физических повреждений. Парень заглядывал через плечо декана. И увидел её. Кейтлин была ужасно бледная, губы болезненно сомкнуты, а тело пробирала дрожь, словно от спазмов.

Через минуту тело пострадавшей обмякло.

— Нельзя же так, Филиус, — укорила своего коллегу профессор Грабли-Дёрг. — Что, если она захлебнется? Минерва…

— В Больничное крыло, немедленно! — скомандовала Макгонагалл и тряхнула Слизнорта за рукав.

Тело слизеринки левитировали, и, подчиняясь чарам, Кейтлин понеслась вслед за побелевшим деканом Слизерина. Следом спешили профессор Травологии и инструктор. Люпин не слышал призывов к спокойствию, взгляд его застыл на Кейт так же, как застыла кровь у него в жилах.

Он в ужасе понял, что Начбулл тоже внимательно смотрит, как тело шестикурсницы покидает Большой зал. Их взгляды пересеклись на мгновение, но в это мгновение гриффиндорец как наяву увидел страшную картину, в которой профессор избавляется от Паркер. В груди шевельнулся страх — неужели тот знал, что Дамблдор собирается спрятать ее во время ужина?

Краем глаза Люпин видел, что все всматриваются в него, удивленно перешептываются. Не сказав ни слова, он наступил на обруч и понесся в вестибюль.

Он был уверен, что к девушке его не пустят. Возможно, ему удастся хотя бы услышать, что будут говорить учителя. Но он просто не мог стоять на месте и гадать.

У дверей в Больничное крыло он увидел Крауча. Внешне тот выглядел вполне расслабленно, но вот эмоции давали понять — случилась беда. Они не обменивались словами, просто замерли в ожидании с разных сторон от дубовых дверей.

Спустя полчаса все уже были в палате. Доркас и Тесса разместились на койке у входа, последняя получила увечье в виде пропавшей брови. Неподалеку Питер, Сириус и Джеймс заняли другую койку, мадам Помфри с помощью чар обследовала каждого из них. Римус приклеился к окну, исподлобья наблюдая за Начбуллом. Тот изучал содержимое склянок в медицинских шкафчиках, между тем вполуха слушая слизеринцев. Колдомедик начала процедуры с них и Люпина. Она задавала вопросы Краучу и Блэку, чтобы иметь общую картину того, что произошло: отравление или общее состояние послужило причиной потери сознания девушкой. Как оказалось, рвотные позывы предшествовали высыпанию на коже — она покрылась фиолетовыми пятнами.

Услышав скрип двери, все они обернулись. Торопливым шагом в помещение вошла Джейн. Бледная и встревоженная, она и сама выглядела нездорово. К ней навстречу пошел Джеймс.

— С тобой все в порядке?

— Да, все… — она бросила взгляд на старших, — Как Кейт?

— Ситуация стабилизировалась, я дала ей умиротворяющий бальзам. Но боюсь, мы вынуждены изолировать мисс Паркер, чтобы кожа пришла в норму, и выяснить, что за болезнь её поразила. Нужно обследовать и вас, мисс Поттер, чтобы исключить распространение болезни.

— Где вы были, мисс Поттер? — строго спросил профессор по Защите.

— Я уже ответил вам сэр, — раздраженно ответил Крауч, подойдя к подруге. Он угрюмо посмотрел на перепуганную Джейн. — Её имени не было в списках. Она варила зелья по поручению Слизнорта. Бодровоперцовый настой не поставляется Хогвартсу, его готовят назначенные ученики.

Начбулл хмыкнул.

— Тогда неудивительно количество пациентов. Я прослежу, чтобы вопрос об снабжении был поднят на совете, мадам Помфри.

Та сдержанно кивнула и подозвала новоприбывшую.

Девушка молча кивнула и на ослабевших ногах пошла за братом.

Примечания:

Кому интересно, у автора появился канал в тг:

https://t.me/together_nodzomi27

1) Лунный камень — редкий минерал группы калиевых полевых шпатов, разновидность низкотемпературного ортоклаза. Название адуляр происходит от гор Адула в Швейцарских Альпах, где впервые были обнаружены кристаллы этого камня.

Вернуться к тексту