Вместе до самого конца (гет)

Оставшись одна, Джейн облокотилась на стол, стараясь привести дыхание в порядок, но сердце билось слишком быстро, пальцы дрожали, и щёки бесстыже горели.

Сириус был стихией: непредсказуемый, яркий и опасный. Каждый раз он с лёгкостью переворачивает её мир, удивляет, сметает все сомнения и осторожность.

Она всё ещё чувствовала его прикосновения, будто тепло его рук задержалось на её талии, а его голос не спешил покидать её.

Джейн не могла перестать улыбаться. Радость захлестнула её, растекаясь по всему телу мягким, тёплым светом. Кажется, улыбалась и её душа.

«Ты красивая», — шептал его голос в подсознании.

Она вспоминала, как её руки поднялись к его шее, как неуверенность первых секунд сменилась осознанием, что он не отталкивает её, а только притягивает ближе. Сириус Блэк открыл перед ней другую сторону себя — человека, который умеет признавать ошибки, заботиться, ценить и искренне желать понять…

«Значит, это и есть взаимность?» — спрашивала она себя, вспоминая его взгляд. Эти серые глаза, полные чего-то глубокого и необъяснимого, смотрели так, словно в тот момент для него не существовало никого другого.

Она закрыла глаза, пытаясь упорядочить мысли, но все было тщетно. Потому что она стала заложницей Сириуса Блэка.

Что-то шептало ей, что этот вечер изменил их обоих. Они перешли черту, откуда уже не вернуться обратно, списав на каприз или обстоятельства. Слишком многое их связывало, чтобы позволить себе необдуманные поступки. И Джейн терялась, не знала, как вести себя, что сказать, когда они снова останутся вдвоём. Сможет ли она снова посмотреть в его глаза, не испытывая неловкости?

Она вдохнула глубже, словно набираясь сил, и посмотрела на дверь, за которой только что исчез Сириус.

Теперь всё будет по-другому. И эта мысль одновременно пугала и завораживала.

Джейн нахмурилась, уловив какой-то шорох, но решила остаться на месте.

Однако звук повторился. Тихий, скребущий, словно коготь царапал каменный пол или кто-то перебирал лапками по шкафчику.

Она прикрыла глаза от досады. Мыши — частые гости в замке, но теперь они добрались до её скудных запасов трав. Это было недопустимо.

По телу прошла нервная дрожь. Джейн терпеть не могла мышей, так же как и пауков. От одной мысли, что где-то рядом мелькнёт маленькая тень с хвостиком, её начинало бросать в жар.

Собравшись с духом, она взяла со столешницы палочку и направилась к шкафчику в углу. Приоткрыв дверцу, девушка едва сдерживала себя, готовясь увидеть мелкого вредителя. Но внутри всё оказалось в порядке: банки с настоями и связки сушёных растений стояли ровными рядами, как и раньше. Ни следов, ни шороха.

Джейн выдохнула с облегчением, захлопнула дверцу, но звук снова раздался — на этот раз с другой стороны комнаты. Она обернулась на него и постучала по столешнице, пытаясь спугнуть невидимого нарушителя.

Тишина. Джейн уже собралась продолжить работу, как услышала тихий, осторожный звук. Лёгкий стук, будто когтистая лапа касалась оконной рамы. За стеклом был лишь густой мрак, а свежий воздух, проникавший в комнату, теперь казался холодным.

Её сердце, только начавшее успокаиваться, застучало вновь. Девушка выпрямилась, крепче сжав палочку.

И вдруг — новый удар. Быстрый, резкий, словно кто-то с силой толкнул оконное стекло.

— Люмос, — тут же произнесла Поттер.

Вспыхнувший яркий свет озарил комнату и замерцал ярче, ударившись о поверхность окна.

Резкий удар по стеклу. Крыло. Или лапа. Карканье. Низкое, пронзительное, оно прозвучало так внезапно, что грудь Джейн сдавило страхом.

Дверь резко открылась, заставив Джейн дёрнуться и мгновенно развернуться, подняв палочку.

— Барти?! — выдохнула она, увидев в проёме знакомое лицо.

Друг стоял в дверях с лёгкой усмешкой на губах.

— Сдаюсь, — поднял руки Барти, саркастично приподняв бровь. За его плечом, с более спокойным, но усталым видом вошёл Регулус. — Это всего лишь мы.

Джейн опустила палочку, чувствуя, как напряжение медленно уходит с плеч. Она украдкой взглянула на стекло, но за ним не было ничего, кроме ночного мрака.

— Ты чего?— спросил Барти, заметив её состояние.

— Меня напугала птица за окном,— обьяснила Джейн.

Барти прошёл к окну и, ничего не заметив, пожал плечами.

— Наверное, сова.

— Говорил сейчас с Доркас, — сказал Регулус глухо.

По лицу и движению, которым он бросил сумку на стол, можно было сразу сделать вывод, что он чем-то расстроен.

— С утра Доркас жаловалась, что эссе не написала, а потом, когда я замолвил за неё словечко перед профессором, заявила, что я много на себя беру и командую!— Регулус выглядел растерянным, раздражённым и слегка уязвлённым. — Я же помочь хотел!

— Бедолага, девушки редко говорят прямо, — выдал Барти, саркастично приподняв бровь, и покрутил пальцем у виска. — Склад ума у них такой. Им важно, чтобы ты догадался сам.

— Может, она хотела, чтобы с ней посидел именно ты? — предположила Джейн, обернувшись к готовому зелью, что сварил Сириус.

— Посидел? — Регулус фыркнул, но его голос звучал скорее обиженно, чем раздражённо, — Она даже не сказала мне, что не справляется, пока я сам не заметил. А теперь у неё новый герой дня — Пруэтт!

Джейн достала коробку из-под стола, где хранились пустые пузырьки и баночки.

— Думаю, Доркас не такая уж сложная, — сказала Джейн, наполняя пузырёк свежеприготовленным зельем. — Её просто задевает, что ты вечно стараешься её спрятать. Конечно, ей это не нравится. Никто не в курсе, что вы встречаетесь. Или всё-таки в курсе?

Регулус нахмурился.

— Она первая не захотела это афишировать. И сама всё прекрасно понимает! Наши матери друг друга на дух не переносят. Если я не буду думать о последствиях, всё пойдёт наперекосяк. А в моей семье это вообще опасно.

— Ты хочешь быть идеальным, а она — не знаю…

— Ну да, как будто быть идеальным — это преступление, — протянул Барти.

Краем глаза Поттер заметила, как парень заглянул в металлическую шкатулочку с жевательными червячками. Увы, Сириус пожадничал и съел её стратегические запасы.

— Ох уж эти девушки, им подавай смелость, а когда сделаешь решительный шаг, винят тебя в эгоизме, — высказался Крауч, похлопав друга по плечу.

Джейн растерялась на мгновение, потому что минутами ранее допустила подобные мысли в адрес Сириуса.

— Он был здесь.

Блэк прищурился, изучая подругу. Джейн выглядела… подозрительно. Щёки пылали, губы припухли, а взгляд метался, как у человека, которого поймали с поличным.

— Кто? — тут же попыталась соскочить она, будто не понимала, к чему клонит друг.

— Мой брат.

Джейн набрала в грудь воздуха, но Блэк не дал ей возразить. Он картинно вдохнул, будто уловил в воздухе нечто особенное, а потом помахал рукой у лица, словно ему внезапно стало душно.

— Чувствуешь? — с предвкушением обратился он к Барти.— Здесь как-то… жарковато.

Крауч ухмыльнулся и, не теряя ни секунды, потряс ворот рубашки.

— Джейн! — вздохнул он с преувеличенной укоризной. — Средь чёрной ночи…

— Замолчите! — фыркнула девушка, отворачиваясь.

Регулус пожал плечами и повернулся к Барти:

— Замолчим?

— Как можно? Когда тут такие страсти…

— Страсти? Вот ещё! Прекратите оба!

— А я люблю страсти, — мечтательно протянул Барти, делая вид, будто смакует момент. — Поцелуи, полночные встречи и запреты.

— Тебя понесло. Ты учебник по чарам с бульварным романом перепутал? — шикнула на него Джейн.

— Главное, чтоб без засосов, — невзначай бросил Регулус, неосознанно потерев шею.

Он вспомнил последствия вечернего свидания неделей раньше. Тогда он пятно не заметил, а вот Кейтлин помогла заметить всем. Друзья до сих пор шутили по этому поводу.

— Ты в своём уме? — Барти усмехнулся, подняв палец. — Красивый был, я оценил.

— Только при Доркас не ляпни.

— Бросай её и отдай мне, — предложил Барти.

— Вот уж нет, ты мне ещё нужен, — отмахнулся Регулус, толкнув Крауча кулаком в плечо. Затем он повернулся к Джейн и щёлкнул её по носу.

Блэк знал своего брата очень хорошо, чтобы не заметить, что за его внешней безразличностью скрывалось нечто большее.

Ещё с первой их встречи на вокзале старший брат загорелся интересом. Потом, вернувшись домой на каникулах, хмуро заявил, что больше с ней не общается. Регулус помнил этот момент не потому, что удивился, а потому, что Сириус выглядел так, будто сам не верил своим словам.

Младший брат тогда ещё не понимал всей подоплёки, но именно этот разрыв подтолкнул его к тому, чтобы самому начать общаться с Джейн. Регулусу приносили тайное удовольствие завистливые взгляды Сириуса на их дружбу. Ещё больше ему нравилось ощущение того, что он занимает то место, которого старший лишился по собственной глупости.

С каждым годом их дружба с Джейн становилась только крепче. Замечая письма Регулусу на каникулах, Сириус спрашивал о ней — мимоходом, с ленивым равнодушием. Он, как невидимая тень, присутствовал рядом с Джейн.

И если раньше Регулус лишь догадывался о чувствах брата, то после поездки к бабушке Мелании знал наверняка.

— Поздравляю! — сказал он насмешливо, а потом тише добавил: — Сириус даже спросил моего благословения.

— Ещё ничего не ясно, мы только…

— Целовались, — невозмутимо вставил Барти.

Парни переглянулись и надули щеки, умело сдерживая хохот, чтобы не смеяться над стыдливостью подруги. Она единственная из их компании, кто даже не целовался нормально и не ходил на свидания. Джейн была немного зажатой, и Кейт часто укоряла подругу за отсутствие кокетства.

Джейн вспыхнула и закрыла лицо руками, но улыбка выдала её с головой.

— Как думаете, можно ли получить перенасыщение организма счастьем? — пробормотала она.

Барти, сложив руки на груди, с важным видом заявил:

— Ну… если счастье достигается постепенно, от вертикального положения к горизонтальному…

Джейн ахнула, и прежде чем он успел увернуться, безжалостно вцепилась в его волосы, растрепав причёску.

Регулус только покачал головой:

— Ужасный ты человек, Крауч.

— Да ну, просто у меня богатая фантазия! — ухмыльнулся Барти, поправляя взъерошенные волосы.

Друзья знали склонность Джейн к смущению и стыду, а ещё её трепет при имени «Сириус».

Секретов друг от друга у них не было.

Они знали друг о друге всё: сколько ложек сахара Кейт кладёт в чай, как пристыдить и задеть её словом «бодаться», напоминая лучшей подруге, как на третьем курсе она с размаху ударила лбом слизеринку за грубость в свой адрес; как сильно Барти смущается, если его бельё вдруг попадается на глаза друзьям, и как он терпеть не может быть посмешищем, цепляясь за гордость даже в самых нелепых ситуациях.

Они знали, как Регулус щепетильно складывает письма, разделяя их по коробочкам, как тщательно поддерживает порядок вокруг себя, сам разрываясь на кусочки, чтобы сгладить очередной угол.

Они знали, что Джейн никогда не отказывается вкусно покушать, как принюхивается к запаху мокрой земли и вдруг, стоя на кухне, вдохнув аромат только что вымытой картошки, может спросить: «Чувствуете, как обалденно пахнет?» — и совершенно искренне ждать ответа.

Они росли вместе, познавая мир в его самых разных проявлениях. Не прятали чувств друг от друга — обсуждали всё: от оттенка носков до первых влюблённостей, от разочарований до самых дерзких мечтаний, признаваясь даже в самым стыдных вещах.

Они смеялись до слёз из-за нелепых шуток, спорили до хрипоты, чей почерк лучше, использовали считалочку домовых эльфов, чтобы решить, кому первым идти на поклон к Слизнорту, чтобы очередной раз о чём-то попросить. Делили страхи — кто боится разочаровать родителей, кто боится оказаться никем.

— У нас проблемы, — с порога осчастливила друзей Кейт, с усилием закрывая за собой дверь.

Её голос звучал напряжённо, в руках она сжимала сложенный лист пергамента.

— Что такое? Туфли к юбке не подходят? — не удержался от насмешки Барти, однако тут же понял, что эмоции в ней кипели. Её глаза сверкали, щёки слегка порозовели.

— Туфли вообще никому ничем не обязаны, — тон её дал понять, что ей не до шуток. Она протянула другу сложенные листы бумаги, которые ранее аккуратно прижимала их к себе. — У меня шантажист нарисовался.

Как и всегда, друзья придвинулись ближе, заинтересванно нависнув над таинственным посланием.

— «Твой парень оборотень. Западная башня. Четвёртый этаж, 23:00», — прочитал Регулус, стоя за спиной Барти. Его голос был ровным, но в глазах мелькнула настороженность.

— А вот и наш вандал показался, — пробормотал Крауч, нахмурившись. Он дотронулся кончиком палочки до пергамента: — Фините.

Буквы в тексте задрожали, но с места не сдвинулись. Никаких зашифрованных посланий, хотя смысл и так был очевиден.

— Я всю голову ломаю: кто мог узнать о нём? Если только не тот оборотень с Начбуллом? — прикусив ярко-розовый ноготок, Паркер прошлась от стола, на котором сидел Барти, к самому грязному столу напротив. На нём до сих под стоял котелок с неудавшейся порцией экспериментального зелья.

— Лучше б это был какой-нибудь меркантильный тип.

Подруги переглянулись.

Пергамент немного дёрнулся под действием нового заклятия, но раскрывать пославшего ено не был намерен.

Регулус низко склонился над посланием, внимательно разглядывая символ внизу пергамента.

Линии изгибались под странным углом, напоминая ему знакомые руны, но с искажениями, которых он прежде не встречал.

— Символ похож на Эйваз или Лагуз, — пробормотал он, проводя пальцем по столешнице, словно пытаясь повторить знак. — Но линии искривлены… Смысл может быть совсем иным.

Джейн нахмурилась.

— Это изменённый знак?

— Возможно, — Регулус поднял голову, взгляд его был задумчивым. — Смотри, верхние линии расходятся в стороны, как языки пламени. Они напоминают Совело, но её сломали… Разорванная руна, потерявшая свою силу, или, наоборот, изменившая её суть.

— У оборотней нет подобных символов? — полюбопытствовал Барти, потирая подбородок.

— Без понятия, мы такие не используем, — пожала плечами блондинка.

Регулус помедлил, перебирая воспоминания, и вдруг в глазах мелькнуло узнавание.

— Я видел нечто подобное.

— Где? — спросила Кейтлин, толком не разбиравшаяся в рунах.

— У Альфарда, в его библиотеке. Когда-то он показывал мне старый манускрипт, в котором упоминались символы древних печатей. Там была похожая руна…

Блэк долго ещё перебирал в мыслях знаки и символы древних языков.

— Это зашифрованное послание? Или подпись автора? — спросила Джейн, искусав уже все губы.

— Спросим у самого автора, — решительно сообщила Кейт, взглянув на циферблат часов, стоявших на полке между книгами.

По новым правилам учащиеся уже должны быть в своих гостиных, поэтому по пути к указанному месту встречи четверо слизеринцев никого не встретили. Паркер воспользовалась магией иллюзии и скрыла троих друзей в паре метрах от себя за статуей горгульи. Приготовив палочки, друзья выжидали.

Где-то за окном завывал ветер, и отдалённый гул эхом разносился по старинному замку.

Они прождали с полчаса, но автор обличительной записки не явился.

— Никого, — тихо, но с раздражением произнесла она, скрестив руки на груди.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Барти, едва заметно переминаясь с ноги на ногу. — Шантажист у нас с головой. Не станет просто так подставляться.

— Может, это проверка? Клюнешь или нет? — предположила Джейн, чуть выходя вперёд, но Регулус схватил её за рукав, вернув в тень.

— Вполне вероятно, — кивнул Крауч. — Если так, то он понял, что одна ты сюда не придёшь.

Кейт фыркнула.

— Вся школа знает, что мы всегда вместе.

— Значит, он не местный, — предположил Регулус, выходя из укрытия вслед за Барти.

— Или считает, что мы не знаем о твоей проблеме,— продолжил Крауч.

Хмурые и серьёзные, ребята малодушно вздрогнули, когда на верхней балке двойного потолка большая птица издала низкий пульсирующий крик, от которого по спине пробежал неприятный холодок.

Крауч ударил заклинанием в стену рядом с балкой, фиолетовые искры разбились о стену. Авгурей нахохлился и слетел вниз на подоконник.

Кейт недовольно скривилась то ли от солидарности с пернатым, то ли от ситуации в целом.

— Это же авгурей Кеттлберна! — она протянула руку к птице.

— Подожди, — холодно бросил Крауч. —Реверте!

Магия ударила в тело авгурея, но тут же скользнула прочь, словно встретив невидимый барьер.

Барти нахмурился.

— Ничего.

Кейтлин закатила глаза.

— Я же сказала: это Хмурик. Кеттлберн часто отпускает его полетать по замку, — сообщила девушка и мягко прошлась пальцами по перьям птицы.

— Может, у шантажиста…

— У идиота! Называй людей своими именами, — оборвала её Кейт.

— Может, у него тоже есть что-то вроде карты Мародёров? — предположила Джейн, наблюдая, как забавно дёргаются длинные перья на загривке у птицы, когда она дёргает головой.

— Ещё скажи, что это один из иародёров, — пошутил Барти, раздумывая над сложившейся ситуацией.

— Ну, это объясняло бы, почему он знал, где и когда меня подловить и с кем я нахожусь. — Кейт вздохнула, покосившись на друга.

— Поттер не мог потерять карту? — обратился Барти к Джейн.

— Вряд ли. Ей ещё надо уметь пользоваться.

— Скорее всего, это была проверка, наверняка нас видели по дороге сюда, — заключил Регулус, медленно убирая палочку в карман.

Дальше по коридору скрипнула дверь, и в проёме показалась высокая фигура. Семикурсник Данн с большим значком дежурного на груди осветил коридор светом люмоса.

— Вы время смотрели? — спросил он, оглядев собравшихся с едва заметной усмешкой.

Сам Данн заметно изменился: стал выглядеть более вызывающе, даже черты лица стали немного грубее. Джейн не узнавала в нём того весёлого паренька, который ухаживал за ней.

Кейт отреагировала первой. Она шагнула вперёд, намереваясь просто уйти, но, поравнявшись с Данном, смерила его хмурым взглядом.

— Ты поосторожнее. Глупости дорого обходятся.

Данн чуть склонил голову, будто оценивая сказанное. Затем едва заметно улыбнулся.

— Учту.

Друзья молча покинули этаж, сбегая вниз по центральной лестнице. Внизу их встретил мракоборец, угрюмо пригрозив деканом за нарушение комендантского часа. Тут ребята отдали должное Кровавому Барону, выплывшему со стороны подземелья. Призрак, как всегда, говорил мало, но достаточно — упомянул статус старост, и мракоборец молча отступил.

— Это Данн, — пробормотала Кейт, нарушая затянувшееся молчание. — Он и его дружки.

— Думаешь? — поравнялся с ней Барти. — Мантикора.

Стена, ведущая в гостиную факультета, приятно щелкнула, и он толкнул её, пропуская вперёд подругу.

— Ну конечно. Вспомни подружку Данна и её намёки на шрамы! — цедила Паркер. Друзья приветственно помахали ребятам, сидевшим у камина, и прошли к коридору, ведущему в спальни. — Вопрос в том, как они узнали?

— В кабинете старост журнал дежурств, забыла? Там легко можно просчитать хронологию отсутствия Люпина, — ответил светловолосый парень, поправив заломленный край воротника блузки Паркер — Аббот хоть и паникер, но не дурак. К тому же все они дружат с детства: Треверс, Данн, Аббот, Дойл.

— Бесячие мажоры, — холодно прокомментировала Кейт.

— Да, но ссориться с ними — не самая лучшая стратегия. — Кейт на это презрительно фыркнула и собиралась подняться по ступенькам в коридор женских спален, как друг потянул её за руку обратно. — Как поступишь с шантажистом?

— Сотру помять.

— Умеешь?

— А ты разве нет? — искренне удивилась блондинка, как всегда рассчитывая на его умения.

Светлые брови волшебника взметнулись вверх.

— Очередное задание для тебя: научиться заклятию забвения! — дала наказ Паркер, ткнув в его грудь пальцем, а потом перевела его на себя, расплываясь в улыбке. — С меня подопытный.

Джейн задержал в подземелье Барон. По его словам, Гойл вместе с Хиггсом также ещё не вернулись в гостиную. Это было не в пользу ребят, потому что ни первый, ни второй не дежурили по школе. И то ли они причастны к посланию Кейт, то ли, как и всегда, пропадали в коридорах замка. Отслеживать и прикрывать старшекурсников Поттер устала. Однако каждый раз декан спрашивал порядок на факультете именно с неё.

Девушка посмотрела на Регулуса, который отстал от компании вместе с ней. Он был молчалив, взгляд понурый. Ранее он был готов выложить всё как на духу, однако сменил тему на её личную жизнь.

Джейн подумалось, что люди часто молчат о вполне важных вещах, происходящих в их жизни. Конечно, это относится не ко всем. Кто-то готов без умолку говорить о себе, жаловаться на жизнь, а иные, наоборот, не имеют подобной склонности по разным причинам. Однако обе эти крайности в равной степени вредят человеку.

— Реджи, слушай, по поводу Доркас… — мягко сказала она, пытаясь правильнее сформулировать мысли. — Возможно, для неё твои попытки сохранять мир — это просто уход от проблем.

Регулус посмотрел на подругу, и Джейн утешительно улыбнулась.

Что Джейн знала о Доркас — так это то, что когтевранка ценила личную свободу и не склонна подчиняться чужим ожиданиям или требованиям. Даже если миссис Медоуз попросит дочь не делать что-то, Доркас это сделает. Она не из тех, кто будет врачевать, а из тех, кто хладнокровно пресечет болезнь.

— Она думает, что я боюсь, что я слишком мягкий. Но я не могу махнуть рукой на родителей! Если я топну ногой перед матерью, на меня махнут рукой, сбросив всё на капризы. А я хочу добиться того, чтобы меня услышали.

Он взъерошил пальцами тугие завитки волос на макушке. Думать на два шага вперёд и заботиться о спокойствии окружающих было естественной чертой характера Регулуса, которой, к слову, он гордился. Именно благоразумие отличало его от старшего брата. А тут его собственная девчонка считает его слабаком.

— Доркас права: я подчиняюсь матери, но я просто хочу, чтобы она приняла мой выбор. Только вот, кажется, чем больше я стараюсь, тем хуже всё становится.

Прежде чем войти в открывшийся проем, Джейн развернулась и ответила:

— Тогда просто перестань стараться.

Она улыбалась. И вышло это у нее так просто и легко, что Регулусу всем сердцем захотелось поверить в это.

— Простите, ребята, я её забираю, — лукаво улыбнулась Кейтлин, схватив Джейн под руку.

Едва дождавшись, пока дверь спальни захлопнется, подруга преступила к вопросам:

— И? Как это было?

Девочки просидели вместе до поздней ночи. Укутавшись пледом, Джейн пересказывала в деталях, что Сириус сделал, как посмотрел, что она сама чувствовала и как отреагировала. Паркер, довольная случившимся, начала строить теории относительно будущего.

Поттер улыбалась, покрываясь румянцем. Но, как и всегда, старалась не подпускать надежду слишком близко, будто боялась, что та обернётся разочарованием.

* * *

В чаще Запретного леса, где деревья-великаны устремлялись ввысь, а густые ветви затмевали чёрное небо, была засвидетельствована смерть.

У векового дуба на каменном валуне лежала туша растерзанного жеребца. Его кровь разлилась по поверхности и казалась бы совсем чёрной, если бы не свет от паривших огней и факелов.

Рейнолс вместе с напарником стоял в компании кентавров, которых было около десяти. У них всех были крупные стройные тела и внушительные копыта, раскосые глаза сверкали на смуглой коже. Полулюди-полукони, казалось, застряли в средневековье. Все они были вооружён мечами с широкими лезвиями, тисовыми луками и длинными стрелами в колчанах за могучими спинами.

По менталитету кентавры были воинами, однако войн не вели давно. Их жизненный путь был долгим, в два-три раза дольше, чем у обычных людей. Очень часто представители магического народа становились прорицателями, звездочётами и целителями. Однако кентаврам не было места ни в залах Визенгамота, ни в больнице святого Мунго. Ни для кого не секрет, что кентавры недолюбливают Министерство Магии — слишком часто волшебники старались получить знания кентавров, за глаза называя их неразумными существами. В свою очередь магический народ одинаково не доверял магам и маглам, предпочитая уединенную жизнь в глухих лесах. Рейнолс и его напарник были допущены к кентавриду лишь по личной просьбе Дамблдора.

Рваные раны на шее и груди убитого были сделаны острыми когтями. У кентавра не было шансов: после первого же удара жизнь покинула тело вместе с кровью, что обильно вытекла на каменный валун. Оценив растерзанную плоть жеребца, Энтони сделал первый вывод: существо охотилось ради пропитания. Волшебник провёл палочкой у шеи кентавра. Аккуратные порезы от когтей идеально сходились, тогда как всё остальное тело было исполосовано когтями и клыками. Это наводило на мысль, что сначала кентавр был убит точечным ударом, а лишь после разделан на каменном столе, как ягнёнок.

— Такого раньше не было?— нарушил тишину Рейнолс, осматривая место преступления в свете люмоса.

— Нет,— ответил старейшина кентавров.

Тогрей, кентавр, носил плащ — знак высокого положения. Сила и мощь этого жеребца отчётливо контрастировали с белёсыми волосами и бородой, а шерсть на конской части тела была даже ещё белее его седых волос.

— В лесу завёлся чужак, — подал голос гнедой. Лук в его руках был готов к выстрелу в любой момент.

— Гориан.

— Чужак? Человек или магическое существо? — уточнил Энтони, ботинком поддевая ветку.

— Тварь, — глаза Гориана сверкнули, и он пустил стрелу в ствол дерева.

Кентавры гневно заговорили друг с другом, сопровождая это стуком копыт.

Молодой напарник опасливо переводил взгляд от одного жеребца к другому, точно опасаясь внезапного нападения.

Рейнолс же не придал внимания нервному выпаду Гориана. Медленно передвигаясь, он осматривал землю и заглядывал за каждую ветку и куст.

К огромному сожалению, табун кентавров оставил здесь больше следов, чем предполагаемый убийца. Но мракоборец не оставлял попыток. Путь ему преградила костистая нога с густой и длинной щёткой, ниспадавшей на копыта. Ветка под ней хрустнула, и взгляду открылся оторванный кусок кожаного ремня. Мрачного вида кентавр с длинными волосами внимательно посмотрел на Энтони и прошёл вперёд.

Находка принадлежала мальчишке-кентавру.

Возле места убийства валялись клочки шкуры от безрукавки-душегрейки. Её носил ребёнок в холодное время года. Волшебник вернулся к трупу и обнаружил недостающую часть ремня, которая была зажата между камнем и грудью убитого. Потянув за край, Рейнолс почувствовал сопротивление. Нужно было приподнять тело, но злоупотреблять терпением вольного народа не хотелось. Для них убийство — совершённое деяние, им не нужны расследования, они просто охотятся на неприятеля. Поэтому тщетно было пытаться объяснить старшему кентавру, что мракоборцы здесь не только чтобы просто засвидетельствовать смерть.

— Малыш ушёл достаточно далеко от кентаврида. Он мог заблудиться или заметить опасность, однако он не использовал свой рог, — чёрный кентавр вышел вперёд и отвлёк собратьев от пристального внимания к месту преступления.

Воспользовавшись моментом, Рейнолс приподнял тело жеребца и вытянул ремешок, на котором крепилась маленькая сумка.

Он снова всмотрелся в обескровленное лицо жертвы.

— Если малыш не взялся за рог, значит, он не ожидал нападения, — высказался Энтони, вернув к себе внимание всех. — Кто из волшебников заходил к вам в последний раз?

— Мы что, похожи на тех, кто ведёт дружбу с чужаками из внешнего мира? — враждебно спросил Гориан.

— Этот чужак дошёл от вашего мира к нашему замку. Напугал наших детей и напал на вашего. Поэтому я спрашиваю: видели ли вы чужака на своей территории?

Кентавры бросали мрачные и недоверчивые взгляды на мракоборцев. Но все вели себя сдержанно, стоило седовласому кентавру выступить вперёд.

— Мы не можем понять, почему молодой преждевременно умирает, а старик в скуке продолжает жить, — Тогрей был печален, но спокоен — мудрец не спорил с судьбой.

Он отцепил свой плащ и накрыл им кентавра, будто тот всего лишь спал. Затем поднял глаза к небу. Остальные последовали его примеру.

— Хирон больше не может прятаться.

Какое-то время на прогалине царила тишина, ветви словно замерли: ни шелеста, ни шороха.

Добиваться ответов у кентавров бессмысленно, они редко говорят напрямую.

Энтони, заметив чуть поодаль холм, схватился за дерево и взобрался по крутому подъёму. С холма открывался неплохой вид на каменный валун. Магический народ, следуя своим традициям, подготавливал погребальный костёр.

— Финита, — заклятие мракоборца ударило в землю под его ногами и разбежалось рябью во все стороны.

Никакой магии здесь совершено не было. Он осмотрелся. В стороне был утоптан мох. Следы вели дальше в чащу, к подножию ближайшей горы.

Рейнолс одёрнул мантию и вытащил спрятанную кожаную суму маленького кентавра. Завёрнутый в материю хлеб, маленькая книжечка с картинками, статуэтка коня, наконечник стрелы и вещь, которая совершенно не вписывалась в этот набор, — женская помада. Энтони заклинанием поднял её, чтобы рассмотреть. Из открывшегося колпачка донёсся сладкий запах клубники. Неярким розовым цветом часто пользовалась бывшая хозяйка.

Слух мракоборца уловил шуршание за спиной. Мужчина замер. Ни звука. Он резко обернулся и ударил заклятием в землю у зарослей. Послышался резкий треск веток6 и из темноты вышло нечто непонятное — то ли волк, то ли пёс. Животное коротко гавкнуло.

— Раздери тебя дементор! Кыш отсюда! — выдохнул мужчина, признав пса. Тот посмотрел за спину и скрылся обратно в кустах.

Энтони снова обратил свой взор на стоящий внизу табун кентавров. Всё было готово. Тело убитого жеребёнка уже обложили ветками и поленьями. Под его голову поместили скудный набор веток. Сверху поверх плаща смуглый кентавр положил лук и колчан со стрелами как дань уважения.

Вокруг валуна встали кентавры. Вожак кентаврида Тогрей зажёг факелом погребальный костёр. Тот медленно задымился.

— Они собираются сжечь труп вместе со всеми вещами! — торопливо влез на холм молодой мракоборец.

Рейнолс не шелохнулся, продолжал наблюдать, как разгорается костёр. Он прислушивался к низким, протяжным звукам, доносившимся снизу. Пение кентавров было неясным для человеческого слуха. Казалось, они подражали плеску воды в речке, пению и щебетанию пернатых, рычанию диких животных… Казалось, в пении и слов-то не было.

Лес, могучий и сильный, замер. Наблюдал — холодно, печально, подозрительно и даже враждебно. Лишь хвалебная песнь кентавров, далеко разносившаяся в холодном воздухе, смягчала суровость непроглядной тьмы.

Глубоко задумавшись, Рейнолс с напарником спустились вниз и отыскали тропинку, ведущую в Хогвартс. Шли быстро, насколько позволял густой лес и скользкие корни деревьев.

— Я слышал, вы были руководителем Отдела мракоборцев. Как так получилось, что вы здесь? — нарушил неуютную тишину молодой мужчина.

И его «здесь» звучало так, будто он, имея всё, о чем мечтал, резко скатился до уровня пропойцы, хотя ни капли не пил последние лет десять. Не считая рождественского ужина у Поттеров. И вообще, его лицо уже украшало стенд лучших спецов отдела.

— Личная просьба, — сухо ответил Энтони, всматриваясь в непроглядную тьму запретного леса. — Найди Кетллберна. Мне нужен полный список тварей, которые здесь обитают. Опроси Филча: кто приходил в замок, когда, зачем и куда уходил за последнюю неделю. Не забудь про домовых эльфов. Найди старшего, он наверняка в комнате у кухни. И ещё… поставь сигнальные чары по всей лесной полосе. Ни одно существо не должно покинуть лес без нашего ведома, — закончил он, переступая через поваленное молодое дерево.

Они двинулись вдоль ручья, берущего свое начало со склона горы в западном направлении и впадавшего в Чёрное озеро. Вода тихо журчала во тьме между пологими берегами.

Пение кентавров постепенно стихло, сменившись зловещим молчанием. Дым погребального костра всё ещё поднимался высоко в звёздное небо, словно последний прощальный вздох.

— Теперь, когда пепел развеян, — задумчиво произнёс Энтони, — Тогрей и его скакуны начнут свою охоту.

— Лес должен был служить защитой Хогвартса. Теперь, напротив, он таит опасность, — прокомментировал молодой мракоборец, закончив писать список поставленных ему задач. — Никакой безопасности для детей.

Рейнолс хмыкнул, не отвлекаясь от тропы.

— Для них и существуют школьные правила. А эти твари… они — часть защиты. Пока они здесь, замок в безопасности.

— Это было раньше, — не согласился молодой человек. — Сейчас есть чары: противомагловские барьеры, антитрансгрессионные заклятия… Ни магл, ни волшебник не пройдут без разрешения. А лес и озеро кишат нечистью. За детей страшно.

Молодой мракоборец первым вышел из леса, останавшись на поляне. На вид ему было около двадцати пяти лет: коротко стриженный, выбритый до блеска, с серьёзным выражением лица. Его новая мантия явно больше подходила для городских расследований в окружении людей и журналистов с миниатюрными колдокамерами. Тогда молодой мракоборец наверняка хорошо бы смотрелся в колонках «Ежедневного пророка» и других газет. Вместо этого стажёру досталось дело весьма деликатное, в компании вредного мракоборца Энтони Рейнолса, который терпеть не мог леса и неудобств.

— Где будут учиться твои дети? — вдруг спросил Энтони, остановившись и подкуривая трубку.

Напарник фыркнул, пытаясь оттереть грязь с новых ботинок.

— Выбор невелик.

Энтони отстал, облокотившись на ствол дерева. Его глаза устремились к домику лесничего, видневшемуся вдалеке.

— Держи совет, если хочешь сохранить своё место, — выдохнул он струю дыма, не сводя взгляда с горизонта. — Делай свою работу и не суй нос туда, куда не просят.

Напарник поджал губы, сморщив нос, и побрёл в сторону замка.

За что Рейнолс любил курительную трубку, так это за отменную вонь табака, которую не каждый вытерпит. Хотя парнишка ему достался неплохой.

Дождавшись, пока несмышлёный напарник скроется из виду, мужчина спросил:

— И давно вы взяли привычку по Запретному лесу гулять? — В ответ ничего, но Энтони так легко не провести. — Я шлёпал девчонок по мягкому месту, используя мантию Поттера. Можете выходить.

Люпин снял с головы мантию и вышел к профессору.

— Какие подробности! — фыркнул Джеймс, прятавшийся чуть дальше в лесу.

— Где остальная компания?

— Только мы, — ответил Поттер и, забрав у друга мантию невидимости, стал бережно её складывать.

Бывший профессор долго смотрел на ребят, потом на непроглядную стену тьмы за их спинами.

— Мантия не резиновая, — пояснил Джеймс, избавляя того от сомнений.

— Можно взглянуть на помаду? — спросил Люпин.

Рейнолс вынул из кармана мешочек с найденной вещицей. Парню понадобилась пара минут, чтобы определить, кому она принадлежит.

— Это Кейтлин.

— Паркер? Больше ничего не почувствовал? — уточнил мракоборец, на что парень покачал головой.

— Вы ведь в курсе, что за Кейтлин приходили? Среди людей министерства был оборотень Рой Бландхаунд. Я видел его и раньше, в Хогсмиде. Он кого-то сопровождал на встрече с Начбуллом, — сообщил светловолосый гриффиндорец, собравший больше информации, чем молодой напарник Рейнолса.

— Я в курсе ситуации Паркер. Откуда вы знаете имя оборотня? — спросил Рейнолс.

Он не усомнился в чутье Люпина: о том, кем является его бывший ученик, он знал ещё в начале пятого курса.

— Случайно услышали, — ответил Джеймс, встретившись с недоверчивым взглядом Энтони.

Волшебник задумчиво кивнул. Дело становилось куда сложнее.

— У меня два вопроса. В день, когда за Паркер приходили, Бландхаунд признал тебя? — спросил он, обратившись к Люпину, на что тот кивнул. — И второй: понял ли он, что Паркер — не Паркер?

— Джейн распылила духи. Мы успели её забрать…

— Люпин!

Юноша нахмурил сильнее.

Энтони выругался и широким шагом направился к замку. Он был знаком с Роем Бландхаундом. Оборотень фигурировал в нескольких делах особой тяжести, однако проходил как свидетель. В последнем деле Рой был охранником. Тип мрачный, но предъявить ему было нечего. Чист. Убийца был найден и посажен в Азкабан. Рой отпущен, потому что просто не справился с охраной клиента, не более. И так не один раз.

Министерство не имеет дел как с наёмниками, так и с оборотнями в принципе, поэтому вероятность правомерности в действиях Роя при задержании Паркер была нулевой. Значит, его кто-то нанял. Вопрос — кто? Вопрос — для похищения, угроз или чего-то похуже?..

— Брат Кейт считает, что его нанял конкурент Паркера, некий господин Смит, достаточно обеспеченный британец, скупающий заводы по производству летучего пороха, — продолжил Люпин, идущий по левую сторону от мракоборца.

— Смит… Я мало в этом разбираюсь. Экономические преступлентя — сфера твоего отца, — предупредил Джеймса Ренолс, наградив его укоризненным взглядом.

— Расскажете ему? — хмуро спросил гриффиндорец.

— Я что, похож на болтуна?

— Вы сдали меня отцу из-за эссе уже на второй неделе учебного года! — высказал Джеймс обиду.

— Зато успеваемость на вашем курсе была самая показательная, — пожал плечами Рейнолс, нисколько не жалея о своих действиях. Сразу ликвидировал заводил класса в лице сына лучшего друга. — Сейчас дело куда серьезнее. Оборотень может выследить твою кузину, Джеймс.

— Думаете, я этого еще не понял? — разочарованно произнёс Поттер, моментально ставший непривычно серьёзным, черты его лица заострились, взгляд загорелся.

— Судя по всему, этот зверюга охотится на Кейт, — после долгого молчания сообщил Рейнолс. — Она не должна выходить за пределы замка. И вас с Джейн это тоже касается. Зверь никого не щадит. Возможно, Рой подкупил кого-то в замке, а может, и сам устроил фокус с надписями.

— Если бы он сунулся в замок, я бы почуял, — нахмурился Римус.

— Судя по словам Дамблдора, Валентинов день был суматошным. Он мог прийти во время выступления и тут же уйти, а может, он просто не высовывается.

Парни переглянулись. Они провели за картой Мародёров не один день в поисках чужого имени, однако никого не нашли. Вполне, возможно профессор был прав.

Ученики во главе с Рейнолсом вошли в главную башню с боем часов.

— Ты единственный, кто может вычислить оборотня, поэтому я буду настаивать на том, чтобы ты помог мне с поисками в лесу. Поможешь? — спросил Энтони, видимо не зная, что для Римуса проблема с оборотнем стала личной.

Римус не стал вдаваться в подробности и просто ответил согласием. И он, и Джеймс были в шоке от увиденного в лесу.

Используя проворство и ловкость, друзьям удалось миновать бдительных дежурных и портреты.

Полная Дама удивила парней — мирно похрапывала в своем кресле. В полудрёме она выслушала пароль и, открыв дверь, продолжила спать.

В гостиной со стороны камина послышалось сопение.

Блэк обошёл диван. На нём мирно спала Марлин Маккинон с книгой в руке. Он был уверен, что девушка не прочтёт и трети страниц, потому что не любит читать.

Он был так же уверен, что блондинка ждала его. Только зря. Он знал, что нравится Маккинон. По крайней мере, так ему казалось вначале. Их недоотношения начались, когда она попросила его помочь отвадить какого-то навязчивого ухажёра. Естественно, слухи распространились быстрее, чем он успел что-либо сказать.

Вся школа поверила в их роман.

Сириус махнул другу, и тот, не задавая лишних вопросов, оставил их наедине. Блэк вздохнул и положил ладонь на плечо девушки, слегка потрепав её, чтобы разбудить.

— Привет, — сонно произнесла она, садясь и потягиваясь. — Опять нарушаешь правила?

—Типа того, — усмехнулся Сириус и присел рядом.

На одной из её ног виднелись бинты, а на другой — компресс. Она снова стёрла ноги в кровь, упорно надевая туфли, которые ей не подходили. Сириус покачал головой. Эта упрямая попытка быть лучше, красивее всегда вызывала у него что-то среднее между восхищением и раздражением.

— Марли, — тихо сказал он, — перестань носить неудобную обувь.

— Надеть кеды? — пошутила она и, положив ладонь ему на грудь, потянулась к нему, чем очень удивила.

Сириус настойчиво сжал её руку, отстраняясь.

— Как твой назойливый поклонник?— спросил он, выкручивая своё хорошее настроение на максимум.

— Больше не можешь притворяться моим парнем?

Они оба замолчали. В воздухе повисла тяжесть недосказанного. Потому что на кануне дня Валентина Маккинон призналась ему в чувствах. Предложила попробовать отношения.

Только пробовать было нечего.

Внутри всё молчало. Он не чувствовал тяги к ней. Сириус не чувствовал и половины того, что чувствовал к Джейн.

Он вспомнил слова отца: «Никогда не оправдывайся за то, что ты чувствуешь и как живёшь. Но помни: твой выбор должен твёрдо основываться на личном моральном кодексе».

Возможно, Блэк понял совет по-своему, но он старался следовать ему.

— Не хочу мучить тебя ожиданиями, — честно признался он.

Они притворялись. Вот что между ними было.

Только она не притворялась.

Марлин находила предлог, чтобы поговорить. Вместо того чтобы заниматься собственными делами — проводила время в гостиной, в одной компании с Сириусом. Настойчиво просила помощи в трансфигурации, зная, что он не отказывает девчонкам в помощи. Оттачивала мастерство макияжа, зачитывалась модными журналами вместо уроков. Всё это время она делала всё, чтобы заполучить Блэка.

Даже выдуманный поклонник был ради него. Чтобы Сириус подыграл ей. И он подыграл: гулял с ней, когда она просила, встречал.

«Я помогу по-дружески», — предупреждал Сириус.

Он говорил как есть. Вместо того чтобы поверить ему, Марлин решила, что именно она перевернёт его мир.

Всё, чего добилась Марлин, — одно-единственное настоящее свидание, но и то сорвалось.

Марлин сглотнула. Её губы дрогнули, но она быстро опустила взгляд, изучая израненные ступни.

Может, с влюблённостью так же, как с туфлями?

Примеряешь, разнашиваешь, бегаешь, вот уже и ноги в кровь, но не сдаёшься. Главное ведь — не сдаваться. С детства это слышишь. И вроде уже и мозоли исчезли, а обувь неудобна… потому что не подходит.

Продолжаешь привыкать к подьёму и каблуку — и снова никак. Не твоё.

Зачем пытаться, если из раза в раз ничего не получается?

Марлин почувствовала себя мазохисткой.

— Отлично, а то смотреть невыносимо! Девчонки говорят, ты классно целуешься, но, уж прости, мне так и не удалось убедиться… Придётся испортить тебе репутацию. И ещё они правы: друзья для тебя всегда на первом месте. Вечно девчонок спасаешь, а у них есть своя голова! — сердито произнесла она.

— Ты только что задела мою гордость, — оскорбился юноша, совсем не испытывая дурных чувств.

Марлин слабо улыбнулась:

— Тогда мне призовое место положено. За ангельское терпение.

— Место очень хорошей подруги подойдёт? — он посмотрел ей прямо в глаза. Маккинон было жалко до кома в горле. Ведь Сириус, как никто, другой её понимал.

Безразличие — худшее отношение.

— Ты замечательная и чертовски терпеливая, Марли.

— Но не любимая, — оборвала его девушка.

— Ты обязательно станешь чьей-то любимой. Парень, который потеряет голову из-за тебя, будет настоящим счастливчиком.

Её гордость сдерживала слёзы. Она кивнула, хотя и не верила его словам.

— Марли… спасибо, что веришь в меня. Я не хочу тебя обидеть.

Легко погрязнуть в лицемерии по отношению друг к другу и разрушить то хорошее, что сближало, если быть нечестными с собой и друг с другом.

Сегодня Сириус выбрал честность.

— Мир? — протянул он руку.

Марлин опустила взгляд на книгу в своих руках и провела пальцами по названию, выдавленному на обложке.

— Значит, ты определился, чего хочешь, — проговорила она ровным голосом, словно боялась сорваться.

Сделав глубокий вдох, она протянула руку. —Хорошо.

Сейчас в момент решения и поступки кажутся тяжёлыми и болезненными, но чуть позже открываются глаза, и ты видишь, что все сделал правильно.

Друзья нашлись в спальне. Хмурые и грязные после прогулки в лес, они сидели в тишине на полу у своих кроватей. На часах час ночи, но после увиденного спать не хотелось.

Сириус упал на кровать, к которой прислонился Джеймс. Из-за его плеча он прекрасно видел разложенную на полу карту. Лучший друг хмурился и молчал. Сириус поджал губы. Кажется, они оба думали об одной и той же девчонке. И уж теперь честность нужно было прикрутить до лучших времен. Джеймс на взводе, глупо было бы подливать масло в огонь.

— Вы же видели, как охотится зверь, — Питер взял на себя ответственность сказать вслух правду, — Кейт не выжить.

Молчание в комнате казалось громким и смертельным.

— Нам неизвестно, чего именно добивается этот «некто», — выдал Поттер, постукивая пальцем по кабинету директора, в котором находился Рейнолс. — Вот бы знать, о чем они треплются.

Джеймс поднял взгляд на Питера, но тот покачал головой, отказываясь от безумной идеи друга. Заходить в кабинет директора — значит сильно рисковать шкурой анимага.

В отличие от Питера, Сириус, напротив, рассчитывал на то, что ему удастся поймать след в лесу. Его навыки, как никогда, могли бы пригодиться.

Он скользнул взглядом по комнате: на соседней кровати валялись учебники, рядом — скомканные носки, которые Питер с вечера так и не убрал. В углу громоздились старые мётлы, а на тумбочке Римуса стоял наполовину опустошённый стакан с чаем — вода в нём давно остыла.

— Вы правда думаете, что Бландхаунд где-то недалеко? — голос Питера показался глухим.

Римус, молчавший до этого, провёл рукой по волосам, оттягивая их к затылку.

— Не знаю. Территория большая; он вполне мог намеренно избегать меня, чтоб остаться незамеченным.

Джеймс с раздражением стянул с себя свитер и бросил его на тумбочку. Лицо его было напряжённым, как пружина.

— Я сказал Джейн держаться подальше от всего этого, — отрывиста проговорил он, глубоко вздохнул и потёр ладонями лицо. — Дерьмо…

Сириус откинулся на спинку кровати, уставившись в полог. Он погрузился в воспоминания. В день спектакля суетилась вся школа. В замке были посторонние, всех имён и не вспомнить. В подземелье появилась картина, затем надписи и паника.

— Джейн получила валентинку во время спектакля, — осипшим голосом сказал Сириус и поднял взгляд на лучшего друга. Сейчас текст открытки приобрёл совсем иной смысл. — «Я запомнил твой запах, Джейн Поттер» — это было в записке.

— Какой-то урод угрожал моей сестре, а ты только сейчас об этом говоришь? — взорвался Джеймс, резко разворачиваясь к Блэку.

Кулаки сжаты, тело напряжено, как перед броском. Наверное, впервые за время их знакомства подобный взгляд был направлен на Сириуса. И он выдержал этот взгляд.

— Джеймс! — вмешался Римус.

Тот раздражённо отступил, но не смог скрыть злость. Он с досады пнул тряпки, валяющиеся на полу.

— Как видишь, она была в безопасности, — ровно добавил Люпин.

Джеймс снова выругался.

Он испытывал ответственность, смешанную с растущим чувством беспомощности: Джейн, несмотря на все его попытки, не сближалась с его компанией, а её привязанность к слизеринцам беспокоила Поттера. Теперь эта тварь рядом. Пока он ходил по свиданиям, Джейн грозила опасность.

— Дерьмо! У нас с факультетов переводят?

* * *

В кабинете Дамблдора всегда царила особая атмосфера — тёплая, наполненная мерцающим светом свечей, покоем и чем-то неуловимо величественным. В воздухе витал слабый аромат старого пергамента, воска и горьковатых трав. Часы на стене, казалось, двигались в ритме времени, который подчинялся исключительно хозяину этого места.

Рейнолс задумчиво покрутил в руках серебряную фигурку — небольшую, искусно отлитую статуэтку странного крылатого существа, больше напоминающего символ, чем реальное создание.

Это был один из тех заурядных, но всё-таки необычных магических предметов, которые Дамблдор любил собирать в своём кабинете.

Минутами ранее кабинет покинул Кетллберн. Его воодушевлённый настрой на предстоящую ловлю неизвестного зверя не предвещал ничего хорошего. Сам Рейнолс предпочитал назвать это охотой. Но профессор по уходу за «монстрами» выложил множество различных ловушек для поимки твари. Энтони рассуждал просто: убил — умри. Меньше возни с документами.

— Мне вот что-то непонятно. Почему такой влиятельный человек, как секретарь Совета магов, удостоил своим визитом школу Британии? — задумчиво проговорил Энтони, продолжая вертеть фигурку в руках. — Вы подсуетились?

Дамблдор стоял у массивного стола, его тонкие пальцы медленно скользили по краю старинной фарфоровой чашки, покрытой крошечными трещинами времени. Глаза за очками-половинками казались потемневшими, словно он видел что-то далеко за пределами этого кабинета.

— Вы о месье Дельмасе? — произнёс он, поглаживая седую бороду. В голосе не было ни удивления, ни тревоги — лишь глубокая задумчивость, что придавало ему вид старика, глубоко поглощённого своими мыслями. — Он сюда прибыл по просьбе некого мецената — месье Даниэля Невеля. В нашей беседе месье Дельмас интересовался Джейн.

Энтони поставил серебряный предмет на стол и обратил внимание на директора.

— Нашей Джейн?

— Не волнуйтесь, ваш лучший друг сам причастен к этому. Именно Флимонт вышел на него. Я лично не знаком с Невелем, но до меня дошли слухи, что он водил дружбу с мисс Гамп.

— Джейн знает?

— Разумеется. Кейтлин — её лучшая подруга. Понимаете, мистер Рейнолс, чета Паркеров не справилась бы в одиночку. Угрозы в адрес Кейтлин не были простой бутафорией. Её семья очень мешает французам в Министерстве. Помимо того, что у них есть деньги, у них есть люди, готовые идти за ними, оборотни, желающие стать полноценной частью общества. А теперь девочка получила место в Совете магов.

— Боюсь, профессор, что, добившись этого места, она никак не обезопасила себя. — Энтони медленно встал, подошёл к окну, сквозь которое пробивался серый, дождливый свет. — Если раньше у неё была возможность откупиться от смерти, теперь ценой будет её собственная жизнь. Если даже наше Министерство закрывает глаза на подобные угрозы, значит, кто-то солидарен с людьми в Париже.

О возможной угрозе, связанной с появлением оборотня, главы попечительского совета были официально оповещены уже на следующее утро после появления загадочных надписей.

В ту же ночь в школу прибыли четверо представителей мракоборцев, возглавляемые доверенным инспектором.

После тщательного обследования замка никаких следов проникновения посторонних волшебников обнаружено не было. В связи с этим попечительский совет и глава Департамента мракоборцев пришли к единому заключению: инцидент, вероятнее всего, связан с прибытием французской делегации оборотней. Предполагалось, что одна из учениц, мисс Паркер, подверглась подростковой жестокости и насмешкам, что и привело к появлению тревожащего сообщения. В их официальном заявлении подчёркивалось, что данный случай не представляет угрозы для безопасности учащихся и дальнейшее разбирательство является исключительной прерогативой директора школы.

Крайне заинтересованный в мирном урегулировании ситуации, Бартемиус Крауч-старший настоял на том, чтобы Альбус Дамблдор не поднимал шума вокруг инцидента, избегая лишних осложнений как с комиссией по взаимоотношениям с оборотнями, так и с Международной Конфедерацией Магов.

Однако срочное послание от кентавров кардинально изменило ход событий. Весть о жестоком убийстве кентавра требовала немедленного реагирования.

Дамблдор принял решение не докладывать об этом напрямую в Штаб-квартиру мракоборцев, а действовать самостоятельно. Он немедленно связался со своим доверенным лицом, бывшим профессором Рейнольдсом, человеком с богатым опытом в отношениях с магическими существами, а также обратился за поддержкой к проверенным союзникам.

— К сожалению, мы не можем решить её судьбу, — тихо произнёс он, его голос стал мягким, но полным скрытой силы. — В моих руках школа, а в ваших — расследование. Слишком много того, что нам неподвластно.

Энтони не понимал, зачем Флимонт пошел на то, чтобы связаться с прошлым.

Дамблдор, будто прознав, о чём думает мракоборец, сказал:

— Те, кто хотят найти Джейн, рано или поздно её найдут. Отчего же первыми не выйти с ними на связь? Это поможет избежать лишних вопросов и неловкостей. Так рассудил мистер Поттер, Юффимия поддержала мужа. Месье Невель нашел бы возможность выйти на Джейн, так пусть лучше Флимонт держит это под контролем.

— Мы оба хорошо знаем: как бы ни менялись времена, есть те, кто их меняет. Кто остаётся при власти. А мне, как небезразличному, хотелось бы, чтобы здравомыслящих в том обществе было больше.

Дамблдор всегда был мудрым, и в его словах была сила. Но Энтони знал: порой эта сила может и разрушить. Он не мог не задуматься о последствиях.