Бесконечная дорога (джен)

Драко молчал, пока Северус вел его в подземелья. Северусу это, однако, было на руку, так как давало возможность не отвлекаясь продумать курс действий.

Глупо было решить, будто с Драко время терпит. Северус отложил мысли о нем на потом, сочтя, что вопрос мисс Поттер для будущего опаснее и значительней. Драко не обязан был ждать просто потому, что Северус был занят, пытался удержать мисс Поттер вне досягаемости от Темного Лорда, и ему некогда было беспокоиться о Драко.

Северус ненадолго позволил себе ощутить ярость и возмущение от того, что Драко сохранил свое увлечение мисс Поттер вопреки всякому здравому смыслу. Происходящее не было некой трагический историей любви — оно было одновременно смертельно серьезно и крайне смехотворно, и Северус в очередной раз пожелал, чтобы существовало заклинание, способное исцелить от подростковой глупости. Как Драко посмел подвергнуть мисс Поттер еще большей опасности своими гребаными неуместными чувствами?

Но ярость быстро прогорела, так как теперь опасность для Драко стала слишком велика.

Как и для самого Северуса.

Он мог бы обратиться к мальчику и сказать, на чьей он стороне на самом деле, предложить Драко довериться Дамблдору, так как Драко вряд ли сделает это сам, без поддержки со стороны.

Но Северус не мог позволить себе роскошь раскрыть себя. Если Драко решит, что ему и его семье будет выгодно выдать Темному Лорду правду, если он просто проболтается, безо всякого злого умысла, — тогда Северус не сможет защитить мисс Поттер.

Он давно уже сделал выбор.

Северус повернул не в тот коридор, что вел к спальням, и Драко, помедлив, произнес — без недоумения, но с опаской:

— Сэр?..

Северус остановился и посмотрел на него. В колышущихся тенях, под светом факелов Драко выглядел почти незнакомцем.

— Я не убивал Каркарова, — тихо сказал Северус.

Драко сглотнул и отвел взгляд. Он сжал кулаки, потом попытался расслабить руки.

— Я не поведу вас силой, — продолжил Северус. — Если хотите, можете вернуться в спальню. Либо идите за мной. Вам решать.

Он пошел дальше, к своим комнатам, и ощутил что-то вроде облегчения, когда шаги Драко эхом зазвучали у него за спиной.

«Ну вот, — подумал он, глядя, как Драко с детским любопытством озирается в его апартаментах, — теперь мисс Поттер не единственная, кого я сюда допустил».

Он вынул из кармана «Поцелуй Персефоны» и поставил на каминную полку, затем жестом предложил Драко сесть.

Драко, садясь, смотрел на флакончик. Его руки, сложенные на коленях, вцепились в мантию.

— Зачем кому-то дарить это Поттер? — спросил он, вполне пристойно изображая небрежность. — Или… нет, вы же не знаете, да? Как думаете, он настоящий?

— Надо сперва проверить, верно? — Северус постучал по столику возле кресла. — Какао.

— Какао? — переспросил Драко. На столике появился чайный сервиз. — Я не ребенок вообще-то. Сэр, — после паузы добавил он.

— То есть вы забыли, что шоколад имеет целебные свойства? — с сарказмом спросил Северус, однако призвал бутылку виски, которую держал под рукой. Ни в коей мере не для себя, но выглядело бы странно, если бы у него не было алкоголя. Он плеснул немного в чашку Драко и подал ее ему.

— А вам не надо? — спросил Драко, так как Северус закрыл бутылку.

— Это не я пережил жестокий шок.

— Я не… — но, как закончить, мальчишка не знал. Вместо этого он отпил какао, сморщил губы от вкуса, но отпил еще.

— Вы же, разумеется, не считаете, что есть нечто противоестественное в том, что на вас повлиял вид трупа убитого человека? — ровно спросил Северус. — Уверяю, отсутствие реакции было бы более тревожным признаком.

Драко покрутил чашку.

— Отец говорит…

Северус ждал. «Да, какой там блестящий образец логики и мудрости вложил в тебя Люциус?»

— Говорит… что приближается такое, что… — Драко сглотнул. Он как будто сжался в кресле, вцепившись в чашку. — …И я должен быть сильным.

— А что вы считаете силой?

Драко посмотрел ему в лицо, пожал плечами. Северус молчал, позволяя пощелкиванию огня сменить звук их голосов.

— Вы мне сказали… То, что случилось на Чемпионате мира, было по-настоящему.

— Да.

— В гостиной… говорят… — Драко передернулся. — Он возвращается. Их родители говорят… не прямо, но советуют то же, что отец мне. Быть сильными, ждать, быть настороже…

— Никому не верить, — тихо закончил Северус. Драко поднял взгляд и кивнул.

Северус обратился к старым привычкам, сохранившим ему жизнь, когда он в прошлый раз был в том же положении: говорить по возможности правду, чтобы легче было все помнить.

— Я был вашим ровесником, когда Темный Лорд пришел в прошлый раз. Многих из нас захлестнул… восторг при мысли о том, чтобы присоединиться к чему-то больше, значительней, чем мы сами. Он предлагал… многое, что, как мы полагали, нельзя больше найти нигде — то, в чем нам отказывали все остальные, — «мы были отчаявшимися, обманутыми, лгущими себе идиотами, а Темный Лорд был умнее всех нас вместе взятых».

— И вы к нему присоединились, — Драко пытался скрыть тревогу. — Вместе с отцом. — Затем он нахмурился: — Что отец…

— Это частное дело, — прервал его Северус, так как не был готов к откровенному обсуждению мотивов Люциуса.

— Эта Скитер на что-то намекала.

— Скитер на многое намекала, — холодно бросил Северус, и Драко сжался. — Я не скажу ни о чем, что даст вам возможность оговорить меня… перед кем бы то ни было.

Драко сглотнул и очень осторожно отставил чашку.

— У меня теперь долг жизни перед Поттер? — спросил он. — Раз она мне п-правда жизнь спасла.

Северус задумался, что случится, скажи он да — чему это может помочь или повредить. Но предсказать что-то наверняка было слишком сложно, так что он ограничился правдой:

— Маловероятно. Долг жизни формируется благодаря намерению и обстоятельствам. Нельзя с уверенностью сказать, что ваша жизнь была в опасности.

— А вы как д-думаете?

— Да, была. Если убийца подумал, что вы его видели. Также вероятно, что это был тот же человек, который запустил Темную Метку в небо на Чемпионате и ввел мисс Поттер в Турнир.

— Ч-что? Но… как…

— Каркаров был Пожирателем смерти. Он не собирался возвращаться к Темному Лорду, когда тот вернет себе силу.

— Но… почему нет?..

— Все последователи Темного Лорда, избежавшие тюрьмы после его падения, смогли это сделать только благодаря заключенным сделкам или тому, что публично от него отреклись. Самые верные его последователи сейчас в тюрьме — такие, как ваша тетя Беллатрикс.

— Но… если они все в тюрьме, — удивленно спросил Драко, — значит, убийца — это кто-то, кто туда не попал, так? В прошлом году, когда Блэк сбежал из Азкабана, все про это знали…. больше ведь побегов не было…

— Либо их сохранили в полной тайне. Возможно, что Темный Лорд нашел новых помощников, как он поступил с Квирреллом.

— Что? — пискнул Драко.

— Квиррелл пытался помочь Темному Лорду вернуть человеческий облик. Ему это не удалось — из-за мисс Поттер, — Северус говорил ровно, не показывая чувств. — Точно так же два года назад провалилась попытка захватить школу с помощью его старинного артефакта. Тогда его тоже остановила мисс Поттер.

— Неудивительно, что он хочет ее уб-бить, — слабо произнес Драко. В красноватом свете пламени его кожа выглядела восковой.

Северус промолчал. Драко стал свидетелем убийства, он отправил подарок девочке, которую хотел убить тот, кому его семья поклялась в верности и кого он, если у него была хоть капля ума, боялся. Возможно, стоило на этом остановиться.

Но чутье нашептывало, что Драко надо подтолкнуть еще один, последний раз.

— Смерть повсюду идет за Темным Лордом, — сказал Северус, отставив свою чашку. — Я провожу вас в гостиную.

Драко неловко встал. Северус повел его из комнаты, по коридорам; проследил, как тот пробормотал камням пароль и проскользнул внутрь. Затем вернулся к себе, чтобы подумать в тишине.

С Дамблдором он в этот день больше встречаться не собирался. Ему было все равно, кому сообщат о трупе Каркарова и что скажут ученикам Дурмстранга (да и Хогвартса). Ему безразлично было, как это повлияет на Турнир, на шансы Крама, на моральный дух чемпионов. В настоящий момент его интересовали судьбы всего двух детей в этой школе, и он уже удостоверился, что оба они в безопасности.

Он знал, что скажет о Драко Дамблдор: следи за ним, ищи признаки того, что он готов присоединиться к Темному Лорду, признаки того, что его можно убедить сохранить нейтралитет и обратиться за защитой к Ордену; но никогда не выдавай себя, свою роль, никогда не давай понять, что сменил сторону.

Северус прислонился к своей двери. Он вдруг почувствовал страшную усталость и… одиночество. Дамблдор мог бы дать ему совет, но Дамблдор не мог понять его чувства. Северус знал Драко всю его недолгую жизнь. Более пятнадцати лет назад Нарцисса пришла к нему за помощью со смертельно опасным заклинанием, которое помогло бы ей зачать ребенка. Он согласился, потому что поверил — она знает, без чего не сможет жить.

Он тоже знал, без чего не сможет жить. Умри мисс Поттер, и даже его смерть потеряет значение. Судьба всего мира значила меньше, чем ее жизнь. Дамблдор не был безразличен, но он смог бы жить дальше без мисс Поттер. Директор продолжил бы борьбу за Общее Благо, которое значило для него больше, чем жизнь любого отдельного человека.

Больше, чем жизнь двух любых детей.

Северус, проведя по лицу ладонью, побрел в гостиную… и чуть не врезался в косяк от неожиданности.

На том самом месте, где было какао, кто-то… накрыл ужин. Миску жидкой исходящей паром овсянки, омлет из белков, украшенный петрушкой, блюдце голубики. Простые блюда — такие, что не расстроили бы его желудок.

Дамблдор никогда не посылал ему еду (он хотел, чтобы Северус ел со всеми). Домовики не осмелились бы без целенаправленного приказа. Кто-то заказал это для него. Либо кто-то надеялся его отравить, либо…

Странно быстрое сердцебиение не вязалось с тяжестью в конечностях.

Он закрыл глаза.

— Добби, — устало позвал он.

Раздался ненавязчивый хлопок, затем голос домовика:

— Профессор Снейп сэр?

— Это от мисс Поттер.

Добби молчал. Северус открыл глаза и увидел, что Добби выкручивает себе уши.

— Гарриет Поттер сказала Добби, что профессор Снейп сэр не ест, — осторожно ответил он. — Она дала очень подробные инструкции…

— Иди, — сказал Северус, снова закрывая глаза.

Еще один негромкий хлопок, и Добби исчез. Северус опустился в свое кресло, откинул голову на спинку и несколько долгих мгновений провел в тишине, обласканной мягкими звуками огня.

Затем протяжно, до самой глубины души вздохнул, взял ложку и стал есть.

Где-то на середине миски его настигла ослепительно важная мысль.

Он дал ей улечься, заканчивая ужин; затем, когда посуда пропала, сидел, обдумывая проясняющуюся возможность, пока огонь не догорел дотла.

* * *

Сны Гарриет текли темнотой и кровью, словно отравленная река. Проснувшись, она обнаружила записку… от Снейпа.

Та хрустнула возле ее уха, когда она переворачивалась на другой бок. Протирая глаза, она нащупала на прикроватном столике очки, надела их, зевая… и резко села, чувствуя, как становится жарко лицу.

Снейп ДОБРОВОЛЬНО прислал ей ЗАПИСКУ.

Глупо, наверное, так из-за этого заводиться. Черт, она же даже еще ее не прочла.

Она поправила очки, убрала с лица волосы, безуспешно попытавшись заправить их за уши, лишь бы притвориться, что самым сильным ее желанием в тот момент не было развернуть записку.

А, ладно. Она развернула ее.

«В моем кабинете после завтрака. Проф. СС»

Даже зная, что это глупо, она не избежала чувства глубокого разочарования. Ну, а чего еще она от него ждала? «Надеюсь, у вас все хорошо»?

С соседней кровати раздался шорох.

— Гарриет? — шепнула Гермиона.

Сунув записку под одеяло, Гарриет раздвинула занавески.

— А?

На лице Гермионы отражалась смесь тревоги и облечения.

— Я не была уверена, что ты проснулась. Спустишься на завтрак? Джинни сказала, что профессор Дамблдор собирался сделать объявление по школе, он хочет, чтобы все по возможности явились.

Сердце Гарриет камнем улеглось за ребрами. Она ведь знала, к чему это все.

— Угу, — устало сказала она. — Оденусь только.

Гермиона помедлила.

— Это связано с тем… что случилось вчера вечером. Да?

Гарриет пожала плечами, кивнула.

Гарриет опустила ноги на ледяной пол, а Гермиона молчала. Гарриет чувствовала, как в ней бурлят мысли, словно морская пена, поднимающаяся над волнами.

— Хочешь, подожду тебя? — спросила наконец Гермиона.

— Я догоню, — ответила Гарриет.

Неохотно кивнув, Гермиона, уже полностью одетая, вышла из комнаты. Парвати и Лаванда, увлеченные своими ежеутренними занятиями (нанесение подводки, очевидно, было абсолютным злом), были где-то в своей реальности.

Гарриет открыла шкаф и достала джинсы. Когда она потянулась за футболкой, ее взгляд упал на кружевную блузку, которую Парвати когда-то предложила носить вместо мешковатых свитеров.

Гарриет, разозлившись, сняла с плечиков клетчатую рубашку и шерстяной свитер и захлопнула шкаф. Однако потом, причесывая волосы, поймала себя на том, что смотрит на зелье для волос, которое подарила Флер.

— Охренеть, совсем с ума схожу, — сказала она.

Наряжаться для Снейпа, еще чего. Одно дело, когда сердце начинает жарко колотиться от того, что он прислал гребаную записку; совсем другое — вообразить, как будто ему вообще есть дело до того, как она выглядит.

Пару раз махнув расческой, она закинула ее в ящик стола и выбежала из комнаты.

* * *

Дойдя до Большого зала, она забыла о раздражении.

Народу там было больше, чем она когда-либо видела на завтраке в субботу. Бобатонские ребята были тут (Флер ей помахала), но дурмстранговцы отсутствовали. Место Каркарова за преподавательским столом пустовало. Теперь оно будет пустовать всегда.

«Кто будет судить вместо него?» — подумалось Гарриет, но без особого интереса. Турнир мало что значил. Важно было только не дать ему себя прикончить. Ей уже было совершенно без разницы, выставит она себя перед всеми дурой или нет.

Проходя вдоль гриффиндорского стола к Рону и Гермионе, она заметила, слизеринцы притягивают ее внимание, как магнитом. Астерия смотрела на нее с тревогой. В ответ на кивок Гарриет она улыбнулась, нервно и натянуто.

Гарриет обвела взглядом слизеринский стол, высматривая проблеск белоснежных волос.

Но Малфоя не было.

Рон и Гермиона заняли ей место. Профессор Дамблдор будто только ее и ждал — он встал, и по залу пробежал шепот, словно дождь пролился на гладь пруда.

— Рад видеть вас всех целыми и невредимыми, — сказал он. — Хотелось бы пожелать вам доброго утра, но вместо этого я вынужден сообщить ужасную весть…

Гарриет перестала прислушиваться. Вместо этого она смотрела на Снейпа.

Все учителя знали о случившемся: это было видно по их мрачным, суровым лицам. Снейп был мрачен всегда, но сегодня он словно излучал некий темный свет, распространяющийся от его восковой, болезненно-бледной кожи и наполняющий воздух чем-то зловещим.

Словно почувствовав ее внимание, Снейп посмотрел на нее. Он сохранял полную неподвижность, только взгляд сосредоточился на ней, словно брошенный в цель нож. Кожу покоробило от накрывшей ее свирепой злобы… но так бывает, когда думаешь, что вот-вот замерзнешь насмерть, но тебя укрывают одеялом. Снейп становился особенно страшным, когда огорчался или беспокоился.

По тому, как зал охнул и раздались крики, Гарриет поняла, что Дамблдор сказал о смерти Каркарова. Гермиона резко обернулась к Гарриет и через миг крепко вцепилась в ее руку. Гарриет перевела взгляд со Снейпа на круглые Гермионины глаза. Но та ничего не говорила, просто держала Гарриет за руку.

Гарриет снова обернулась к Снейпу. Теперь он неподвижно смотрел перед собой, на стол.

Дамблдор сел. Зал тревожно бурлил.

— Ну и ну, — негромко произнес Рон. — Офигеть. Каркаров мертв… черт.

Гарриет пододвинула к себе миску и насыпала в нее кукурузных хлопьев.

— Я думал, что дурмстранговцы могут и убить кого-нибудь, — сказал шестикурсник, сидевший чуть дальше за столом, — но чтобы их убивали?..

— Неудивительно, что этот турнир больше ста лет не проводили, — ответил кто-то из его друзей. — Жуть какой кровавый спорт.

В записке Снейпа стояло «после завтрака». Гарриет доест хлопья и пойдет к нему.

Гермиона отпустила ее руку, чтобы они могли поесть, но передвинулась поближе к Гарриет, так что они соприкасались ногами. Она молчала, Рон — тоже. Может быть, они с Роном обменялись безмолвным взглядом, заключили телепатическое соглашение отложить вопросы и комментарии до тех пор, пока не выйдут из зала. Если так, то Гарриет была признательна. Ей не хотелось, чтобы все знали, что это она с Малфоем нашла пришпиленного к дереву Каркарова.

Ложка звякнула по дну миски. Хлопья кончились.

Она отодвинула свою миску, и Рон с Гермионой сделали то же. Они встали как один и вышли из зала.

Проходя мимо преподавательского стола, Гарриет посмотрела на Снейпа. Его взгляд проследовал за ней, словно тень от затмения.

Выйдя из Большого зала, Гарриет направилась к первому же в коридоре пустому классу и открыла дверь.

— Ты знала, — сказала Гермиона, как только дверь закрылась. — Ты… именно это случилось вчера, да?

— Что? Что случилось вчера? — спросил Рон, переводя взгляд с одной на другую.

— Это я его… нашла, — ответила Гарриет.

Гермиона закрыла рот ладонью. Рон побледнел под веснушками.

— Твою мать, — сказал он, и Гермиона даже не стала его ругать.

— Ох, Гарриет, — прошептала она с таким видом, словно готова была заплакать.

— Все нормально, — сказала Гарриет.

По Гермионе можно было подумать, будто Гарриет ее прокляла.

— Подруга, не может быть все нормально, если найдешь кого-то… — Рон замялся. — Могу поспорить, он еще и не лежал там с мирным видом. Те шестикурсники правы, да? Кто-то его… прикончил, — он явно не мог заставить себя выговорить слово «убил».

Гарриет пожала плечами.

— Ага, Снейп тоже так думает.

— Снейп? — хором произнесли Рон и Гермиона.

— Он меня нашел. Вчера ночью, после того, как я сделала Фреду валентинку. Я просто… нашла его.

— Гарриет… тебе нужно с кем-то поговорить, — сказала Гермиона.

— Ты что, не слышала? Снейп в курсе.

— Не в том смысле, что сообщить кому-то… Я имею в виду, ты должна это с кем-то обсудить. Это… это же ужасный опыт, представить не могу, насколько ужасный, и, если держать его в себе, станет только хуже.

Мало что Гарриет хотелось бы обсуждать меньше. Рон с неловким видом потер затылок, но все-таки сказал:

— Она права, Гарри. Не то чтобы я в этом понимал, — смущенно закончил он. Гермиона сердито поджала губы, но посмотрела на Гарриет со значением.

Именно поэтому ей не хотелось, чтобы они об этом знали. К счастью, у нее был план бегства.

— У меня вообще-то встреча со Снейпом. Он хотел, чтобы я зашла после завтрака.

— Это… хорошо, — как-то неуверенно отозвалась Гермиона. — Мы подождем тебя в библиотеке. Я… я, кажется, почти нашла решение для Второго тура.

— Ладно. Спасибо, — сказала Гарриет. Гермиона в ответ слабо улыбнулась.

Гарриет выскользнула из класса, размышляя, как бы ей сказать им, что она получает всю необходимую помощь, но так, чтобы не пришлось ни с кем разговаривать.

* * *

В этот раз Гарриет не стала медлить у кабинета Снейпа. Она чувствовала, как в груди чуть подрагивает волнение, но вызвано оно было только тем, что она собирается разговаривать… с ним. Она подняла руку и постучала.

— Войдите, — его голос, донесшийся сквозь дерево, был обжигающе холодным.

Она открыла дверь, и он поднял на нее взгляд — опять двигались только его глаза, так что получилось, что он смотрит на нее сквозь черную завесу волос. Затем он поднял голову, так что волосы перестали заслонять лицо, и выпрямился.

Коротким взмахом палочки он создал кресло.

— Сядьте, — сказал он.

Она села. Они смотрели друг на друга. Комната была темной, без окон; горевший сбоку огонь отбрасывал на его лицо глубокие тени. Очертания его скулы и крючковатого носа были обрывисто-резкими.

— Вам требуется навестить мадам Помфри? — спросил он с обжигающей внезапностью.

Гарриет моргнула.

— Нет.

Он сердито посмотрел на нее, словно она вредничала нарочно. Она постаралась не закатывать глаза.

— Со мной все нормально.

— Вы видели жестоко убитого человека. Не оскорбляйте мои умственные способности бессмысленными банальностями.

— Ладно, — раздраженно сказала она. — Я не ранена.

— Я говорю не о ранениях, — возразил он, и она услышала, как что-то хрустнуло.

Она в ужасе на него уставилась: он что, что-то сломал?

Снейп, не меняя сурового выражения лица, нетерпеливо отбросил сломанное перо, как будто оно его перебило. Перо безо всякого пафоса опустилось на стол; он проигнорировал его, держась настолько жестко, словно изо всех сил старался не поджечь что-нибудь.

— Я говорю о потребности… дать оценку случившемуся, — сказал он, прямо как Гермиона.

— Раз уж вы так хотите, чтобы я пошла к мадам Помфри, может, надо было сразу написать об этом в записке, — уязвленно ответила Гарриет.

— Возможно, вам следовало сходить к ней самостоятельно, — с раздраженной злобой заявил Снейп.

Что за ерунда!

— Я не хочу идти к мадам Помфри, — лучше уж лаяться с вредным Снейпом, чем терпеть, как ей дает оценку Помфри, или Гермиона, или кто угодно еще.

Потом она поняла, словно кто-то заорал ей на ухо, что Снейп, грубо посылая ее к мадам Помфри… он же просто так спрашивает, как она себя чувствует. Ну конечно. Разве она сама полчаса назад не испугалась сильнее обычного от того, как он выражал беспокойство?

— Я сама не знаю, как себя чувствую, — сказала она.

Упорный пронизывающий взгляд Снейпа дрогнул и отпустил ее.

— Вы уже видели… мертвых людей?

В камине щелкнуло — сдвинулось полено; тени затопили его лицо, пряча его левый глаз.

— Да.

— Когда вы… в первый раз увидели мертвого?

— В семнадцать лет.

Гарриет помедлила.

— Как… как это было?

— Ситуация была совершенно иной.

То же самое чутье, которое с такой уверенностью кричало Гарриет на ухо, переводя язык Снейпа на язык Гарриет, нашептывало: жди, жди…

Снейп опустил голову, словно под внезапной тяжестью; но когда он заговорил, его голос был легким — нет, пустым:

— Это был мой отец.

— Кто-то его убил? — с ужасом спросила Гарриет.

— В некотором роде. Его сбила машина, — голос Снейпа был ровным-ровным-ровным.

— Черт. — Гарриет прикусила губу. Это же, разумеется, неприемлемый ответ? — Сожалею.

— Как это могло быть вашей виной? — негромко, но язвительно сказал он.

— Я не извиняюсь, я просто говорю… дерьмово, что так вышло, — она пожала плечами, но тут же пожалела об этом. Она совсем не разбиралась в таких вещах.

— Жизнь часто дерьмова, — он сцепил руки, накрыв одной другую, сжатую в кулак.

— Вы видели, как его сбили? — спросила Гарриет, потому что Снейп сказал, что видел отца мертвым. Она не думала, что он хотел сказать «в гробу».

— Меня вызвали в больницу опознать тело.

— Было тогда… трудно поверить? Поначалу? Как будто… как будто не совсем веришь, что это правда случилось?

Он встретил ее взгляд; в глазах отразился свет.

— Да. Некоторое время мне приходилось напоминать себе об этом каждый день.

Гарриет не могла это себе вообразить. Было достаточно странно думать о том, что Каркаров мертв, а ведь она его едва знала. Ее родители были мертвы, но она не помнила жизни с ними, если только воспоминания об этом не вытягивали дементоры или заклинания. Наверное, так было бы, если бы умерла тетя Петуния… но она ненавидела тетю Петунию. Это, наверное, было бы странно, но она не представляла себе, чтобы это было грустно.

— Сожалею, — повторила она.

— Не о чем, — ответил ей Снейп, как глупой. Она нахмурилась.

— Конечно, есть о чем. Это же ваш папа.

— Дело не во мне, — после паузы сказал Снейп. — Дело в вас и в том, как такие… обстоятельства могут на вас повлиять.

Гарриет попинала ножку кресла, но заставила себя остановиться, потому что это было по-детски.

— Не хочу говорить с мадам Помфри. Я ее почти не знаю. Никто не поймет.

— Драко мог бы понять. Впрочем, — добавил он с тенью насмешки, — я понимаю нежелание вести с ним душевные разговоры на эту тему.

— Да на какую угодно, — пробормотала Гарриет.

— Что же, вы не можете просто… держать это в себе, — сказал Снейп, и Гарриет подумала, что не ему об этом говорить — он же в себе тонн десять таскает всякого.

— С кем вы говорили про своего папу?

— Повторяю, дело не во мне, — тени на его лице перетекли в хмурую гримасу.

— Должны же вы были с кем-то поговорить.

— А может быть, нет, и в результате появился тот озлобленный подлец, которого вы видите перед собой, — он нахмурился сильнее; тени стали более угловатыми. — Довольно. Если хотите обсудить со мной смерть Каркарова, пожалуйста. Но меня мы больше обсуждать не будем.

Ну ладно.

— Как по-вашему, почему Каркарова убили?

Снейп посмотрел на нее — казалось, он смотрит куда-то внутрь, в самую ее глубину. Она не стала отводить взгляда. В этой игре она могла победить. Он сам разрешил ей спрашивать.

Ее так поглотила игра в гляделки, что она не сразу заметила, что он расстегивает рукав. Однако да, он определенно расстегивал рукав. Что это он вытворяет? О Боже, теперь он протягивает руку ей, это рука Снейпа, его предплечье, о черт…

Она была бледной, худой и жилистой, и что-то на ней было… татуировка? Большая темная татуировка, похожая на череп со змеей…

Темная Метка.

Она знала, что у Снейпа есть Метка — Сириус говорил, что Снейп им показывал, — но она не знала, как она выглядит. Но прямо тут, у Снейпа на руке, был тот же самый символ, который она видела парящим в небе на Чемпионате мира, словно зелено-золотое облако от взрыва.

— Каркаров был Пожирателем смерти, — голос Снейпа вонзился в уши ржавыми гвоздями. — Он продал слишком многих собратьев тринадцать лет назад, когда пал Темный Лорд… он не собирался возвращаться по зову Темного Лорда. Агент убил его — по приказу или, возможно, по собственному почину. Темный Лорд не терпит предателей и трусов.

Черная отметина начала исчезать, и Гарриет моргнула. Снейп опускал рукав, одергивал его на место длинными тонкими пальцами.

Ледяная жуть все еще сжимала ее нутро.

— Теперь он примется за вас?

Снейп, застегивающий рукав, на миг остановился.

— Я не трус.

Это еще тут при чем?

— Но вы же больше не Пожиратель, вы сменили сторону, — она тут же все это вообразила: пришпиленного к дереву Снейпа, кровь на его губах. — Раз с Каркаровым покончено, он примется за вас? Что если…

— Вы совершенно не о том беспокоитесь, — Снейп посмотрел на нее как на ненормальную.

— Каркарова на дерево наткнули! — она почти кричала. — А вы только что сказали, что не знаете, почему…

— Я гораздо лучше способен постоять за себя, чем Игорь Каркаров, — сказал Снейп, словно она его оскорбила. — Любой, кто попытается убить меня, обнаружит, что не на того замахнулся.

— Ага, только вы не знаете, кто он, — бросила Гарриет.

— Я подозрителен до паранойи и не доверяю никому.

— Это я и могла бы быть, между прочим!

Будь это кто угодно другой, он бы точно закатил глаза.

— Не говорите глупостей.

— Притворился мной под оборотным, — возразила она.

— Я все равно понял бы, что это не вы, — нетерпеливо ответил он. — Это вам следует быть настороже на случай обмана… что если кто-то, избавившись от меня, займет мое место?

Гарриет не сомневалась, что никто не сможет быть насколько Снейпом, как Снейп, но решила, что лучше об этом не упоминать.

— Ладно. Нам надо придумать секретный код.

— Секретный код, — он интонацией выразил свое мнение на этот счет.

— Ага, ну, знаете, — Гарриет взглядом показала, что она думает о его тоне, — чтобы мы могли бы сказать его друг другу и узнать, что это точно мы.

— Я знаю, что такое секретный код, мисс Поттер.

— Тогда вы должны согласиться, что мысль хорошая.

Снейп посмотрел на нее прямым, как лезвие ножа, взглядом, потом потер лоб. Гарриет показалось, что он сдерживается от того, чтобы спрятать лицо в ладони.

— Как придумаю, скажу вам, — сообщила она.

— Хорошо… — пробормотал Снейп. — Так и сделайте.

— Спасибо, обязательно.

Снейп еще немного потер лоб, опустил руку.

— Я собирался поговорить с вами о другом, — он прищурился. — Астерия Гринграсс.

— Что такое? Она в порядке? — встревожилась Гарриет.

— Да… Что сказать, — Снейп теперь глядел сердито, — это в значительной мере ваша… заслуга.

Он так это сказал, словно Гарриет спустила Астерию с лестницы и сломала ей ногу. Гарриет заподозрила, что это комплимент или благодарность. Она несколько раз моргнула.

— Ладно, — сказала она.

— У вас, похоже, талант к таким вещам, — Снейп, казалось, говорил о таланте Гарриет мучить пушистых зверюшек. — Я хочу, чтобы вы подумали о том, чтобы заняться этим снова.

— Чем заняться? Мы с Астерией уже подружились, — удивилась Гарриет.

— Не с Астерией. Дружите с ней сколько угодно, — сказал Снейп так, словно в дружбе не было ничего хорошего, но он не желал в это ввязываться. — Я говорю о том, чтобы завязать отношения с остальными членами ее факультета.

— Вы хотите, чтобы я дружила со слизеринцами, — повторила Гарриет. Да нет, ей послышалось. Не может быть, чтобы Снейп просил ее открыть клуб Гарриет-слизеринской дружбы.

— Не так инфантильно, — Гарриет не поняла, что значит это слово, а интонации Снейпа до того не сочетались со словами, что она не могла понять, хорошее оно или плохое. Надо будет спросить у Гермионы. — Но мистер Малфой сейчас единственный, кроме вас, ученик, который чуть не стал свидетелем убийства.

— Я не хочу дружить с Малфоем, — испугалась Гарриет.

— Я этого и не прошу. Я прошу вас… — Снейп издал слабый звук, словно от огорчения. — Мистер Малфой, вероятно, послал вам это, — он вынул из ящика стола розовую бутылочку валентинского яда. Гарриет в ужасе на нее уставилась. Впечатление от новости, что это яд, было несравнимо с тем, что его прислал Малфой. Она подумывала его себе оставить, но только не с Малфоевой заразой.

— Чего? — проблеяла она.

Снейп положил флакончик в стол и закрыл ящик.

— Забудьте о Малфое. Я хотел бы обсудить с вами причину, по которой он вам это послал.

Пожалуйста, пожалуйста, не надо разговаривать о том, что Малфой в нее влюбился. Если он об этом заговорит, Гарриет выпьет пузырек яда до дна.

— Вы никому об этом не расскажете, даже мисс Грейнджер. Если пожелаете это обсудить, то только со мной.

— Ладно, — тут же согласилась она.

Снейп прищурился, словно заподозрил ее во вранье. Он сжал руки в кулаки, медленно распрямил их, положив ладонями на стол, потом сложил одну на другую.

— Атмосфера на Слизерине сейчас… напряженная.

Гарриет вспомнила, что-то же самое говорила Астерия — что ее сестра хочет, чтобы они переехали в далекий семейный замок в Швейцарию, подальше от всего этого.

— Слизерин — факультет, который заботится о своих, — Снейп не смотрел на Гарриет, он скользил взглядом по кабинету. — У нас плохо относятся к… нарушению единства. Темный Лорд об этом знает. Он пользовался этим раньше. Он сделает это снова.

Гарриет не представляла, к чему он ведет. Будто ощутив ее растерянность, Снейп прожег ее взглядом, словно она не смогла ответить на вопрос про чемерицу.

— Ладно, — сказала она. «И что?»

— Вы могли бы сделать для остальных… то же, что сделали для Астерии Гринграсс.

— Подружиться? — спросила Гарриет. — Нет, стоп, вы же сказали, это ифатильно…

— Они нуждаются в поддержке извне. В поддержке тех, чья сторона у них не вызывает сомнений. Не заблуждайтесь, что Слизерин поддерживает Темного Лорда потому, что… — он замолчал, резко вдохнул и прижал к векам пальцы.

— Астерия кое-что об этом говорила, — с опаской сказала Гарриет. Не то чтобы прямо говорила, но дала понять, что происходит что-то нехорошее. А Малфой послал Гарриет дорогущий яд… Ну, если не думать о том, что это от Малфоя, сам по себе подарок почти тактичный. Вроде предупреждения. Береги себя.

— Но… что же мне делать? — спросила она Снейпа, который так и не убрал ладонь от лица.

— Вы гораздо лучше помогли Астерии своими методами, чем теми, что предоставил я. Поразмыслите над этим. — Он кивнул на дверь: — Можете идти.

Стоп, что?

— Вы же ничего не объяснили!

— То, что я не предоставил вам подробную диаграмму, еще не означает, что я не выразился ясно, — по ее мнению, он сказал это очень высокомерно.

— Ну да, — сказала она, — только вот было совсем не ясно.

— Не моя вина, что вы были недостаточно внимательны, чтобы уловить суть моих слов.

Вот ведь гадство какое.

— Может, я тогда лучше Астерию спрошу, — кинула она в ответ. — Или Малфоя. Они наверняка помогут не хуже, — она надеялась, что в слове «помогут» прозвучал весь вложенный ею сарказм.

— Великолепная идея, — с превосходным сарказмом откликнулся Снейп.

Гарриет положила ладони на подлокотники кресла и встала со всем доступным достоинством. На Снейпа это, кажется, впечатления не произвело, и он не передумал и не сказал ей: «Сядьте, пожалуйста, я объясню еще раз, понятнее».

Она наскребла еще немного достоинства, украсила его праведным возмущением и ушла, потому что иначе начала бы обзывать его разными словами, вертевшимися у нее на языке.

* * *

Мисс Поттер ушла, но Северус продолжал чувствовать себя неуравновешенно и нервно.

— Итак, это был полный провал, — прошипел он.

Если он так сорвется перед Темным Лордом, он покойник, даже если Темный Лорд достаточно безумен и помилует его.

Он не предполагал, что простой, черт возьми, разговор пойдет наперекосяк. Что сложного в том, чтобы сказать, что собирался, человеку с такой нелепой прической?

Но так всегда бывало с мисс Поттер.

(Она плохо спала. Это было заметно.)

Он сказал ей правду о своем отце. Он собирался солгать, но, как и с Драко, подчинился привычке, сохранившей его в живых четырнадцать лет назад. Он никогда не говорил о своем отце, но, когда мисс Поттер подавлено задала вопрос, не нашел повода для лжи. Кроме того, мисс Поттер, несмотря на свою скрытность, временами бывала склонна обмениваться тайнами. Да и какой смысл в рассказе о его отце, в конце концов? Он легко мог разменять нечто настолько бесполезное.

Ему следовало помнить, что у нее всегда появлялись новые вопросы. (Какая разница, с кем он говорил?) Ни с кем, на самом деле, но он не собирался сообщать об этом мисс Поттер. Но ему и незачем было с кем-либо разговаривать. Он был совершеннолетним по законам магического мира, он не видел, как это произошло, это не было убийство, совершенное кем-то, кто потом нацелился бы на него. Ситуация была совершенно другой, если мисс Поттер это уловила.

С идеей насчет Слизерина он по-настоящему напортачил. Вчера эта мысль представлялась ему такой удачной. Надо будет попытаться снова. Возможно, в письменной форме.

(Может быть, он все-таки трус.)

— Секретный код, — пробормотал он.

Мисс Поттер беспокоится совершенно не о том, черт бы ее подрал. Он может о себе позаботиться. Он занимался этим дольше, чем она живет на свете. Пора бы ей перестать слать ему еду и волноваться, что его одолеет убийца под оборотным. Нанятый Темным Лордом садист никак не смог бы произвести это впечатление возмущенного ежа.

Ей следует начать, наконец, думать о себе.

У домовика по-прежнему был приказ следить за ней. Он явится с отчетом позже вечером.

А пока Северусу надо кое-что сделать.

* * *

Гарриет размашисто шла по коридору подземелья, ругая Снейпа: в первую очередь за то, что он загадочный гад, а во вторую — за то, что он запретил обсуждать с Гермионой его загадочный план. Гермиона могла бы его прояснить.

Она была более-менее уверена, что он просил ее подружиться со Слизерином в целом, но это был какой-то совершенно дикий гадский план. Может быть, это все-таки двойник. Ей срочно нужен секретный код, и в этом коде должно быть что-нибудь, о чем знает только Снейп.

По крайней мере, ее не заставили слишком много говорить о своих чувствах. А еще Снейп добровольно поделился информацией о себе.

…так, она всерьез начала беспокоиться, что это был не Снейп.

Приняв окончательное решение, она свернула в первый попавшийся пустой класс и закрыла дверь. Металлическое эхо прибавило жути, но по подземельям все-таки кое-кто ходил, а ей не хотелось, чтобы ее подслушали.

— Добби? — тихо позвала она.

Добби с хлопком появился и засиял улыбкой:

— Гарриет Поттер!

— Привет, Добби. Как сам?

— У Добби всегда все хорошо, Гарриет Поттер, — радостно ответил он. Гарриет догадалась, что он сказал бы то же самое, если бы у него отваливалась рука. Снейп такой же, только он еще и отчитает за то, что спросили.

— Снейп съел еду? — спросила она, мысленно готовясь услышать, что он выкинул все в огонь и приказал домовикам никогда больше не приносить ему поесть.

— Профессор Снейп съел все, Гарриет Поттер.

Гарриет моргнула.

— Чего?

— Профессор Снейп съел все, Гарриет Поттер, — радостно повторил Добби.

— Я… это… хорошо, — ошеломленно сказала Гарриет. — Замечательно. Спасибо. Слушай… у тебя много работы?

Добби как будто растерялся, но потом его лицо прояснилось:

— Гарриет Поттер нужна помощь Добби? Добби все сделает для Гарриет Поттер!

На что-то в этом роде она и надеялась — и опасалась тоже. О таком точно не следует рассказывать Гермионе.

— Можешь для меня присмотреть за Снейпом? Расскажешь мне… как у него дела, — Добби можно было рассказать, но она заговорила тише: — Я беспокоюсь, что его попытаются убить, — «или что он сам убьется по неосторожности», — уныло додумала она.

От перспективы следить за Снейпом Добби, судя по виду, ощутил себя так, словно его произвели в рыцари.

— Добби сбережет профессора Снейпа по просьбе Гарриет Поттер, — с жаром прошептал он.

— Только себя не подвергай опасности, — строго добавила Гарриет, вспомнив, в чем он клялся в прошлом году. — Запомни, ладно?

Он кивнул, захлопав ушами:

— Добби будет осторожен, Гарриет Поттер.

— Спасибо, — она прикусила губу, чувствуя себя виноватой от того, что добавила ему работы, но уверенная, что о Снейпе надо кому-то заботиться, потому что сам он этого делать точно не умел. — Как ты думаешь, если ты снова ему принесешь что-нибудь, он съест?

— Добби попытается, Гарриет Поттер, — пообещал тот.

— Спасибо. Серьезно. То, что ты помогаешь… это мне очень важно, — сказала она от всего сердца, жалея, что слова вышли такими слабыми.

Но Добби этого было достаточно: он засветился от радости и гордости, попытался заговорить, но не смог. Низко поклонившись, он с негромким хлопком исчез, оставив ее одну в темном классе, по которому расползались тени.

У нее было… дурное предчувствие. Она надеялась, оно пропадет, когда она попросит Добби помочь, но тень этого предчувствия только стала гуще, словно черная отметина на бледной руке Снейпа в свете огня. Как это ни было ужасно, Гарриет хотелось попросить у Дамблдора, чтобы Добби перестал работать на Хогвартс и постоянно следил за Снейпом.

Подняв очки, она потерла лицо. Затем вздохнула, встала на ноги и потянула на себя дверь.

Дальше по коридору что-то шаркнуло, и у нее оборвалось сердце. Блин. Она боялась, что ее подслушают наверху, и совершенно на хрен забыла, что здесь внизу есть слизеринцы.

Так, надо с этим разобраться. Узнать, кто и что услышал.

Она зашагала в сторону шума и чуть не споткнулась от потрясения, завернув за угол и увидев, как отпрыгнули друг от друга Астерия и Малфой.

— Я ничего не делал! — заявил Малфой, словно Гарриет обвинила его в том, что он сбрасывал с Астрономической башни котят.

Было удивительно, что Астерия заговорила с кем-то, тем более с Малфоем, но не менее удивителен был его вид. Гарриет еще не видела, чтобы волосы у него выглядели настолько… нормально-мальчишескими. Они даже не были прилизаны, как обычно. Более того, в нее закралось подозрение, что он не спал.

— Вы что тут делаете? — совершенно растерянно спросила она.

— Он… он шпионил! — пискнула Астерия и указала дрожащим пальцем в сторону коридора.

— Нет! — Малфой покраснел. — А если и да, то только потому, что Поттер тут делать нечего.

— А, это ведь все твое? — может, Гарриет и не могла переязвить Снейпа, но с Малфоем она справится. — Совсем забыла, тут же все подземелья твои.

Малфой усмехнулся. Один глаз завешивала прядь волос.

— А если ты увидишь, как я слоняюсь рядом с Гриффиндором, то просто решишь, что я прогуляться вышел?

— Ты — нет, — ответила Гарриет. — А вот Астерия — точно да. — (Астерия до того покраснела, что в коридоре стало светлее.) — Ты как? — спросила ее Гарриет.

— Она на меня напала! — сказал Малфой.

— И правильно сделала, — парировала Гарриет. — Можешь забирать свои жуткие подземелья обратно, Малфой, я пошла. Идешь? — спросила она Астерию, и та с готовностью закивала.

— Минутку, — Малфой, гад такой, пошел следом, хотя Астерия посмотрела на него по-настоящему сердито. — Ты чем там занималась, Поттер? Я слышал, ты с кем-то разговаривала.

— Загадка, да? — сердце у Гарриет колотилось об ребра. — Как жаль, что этот кто-то ушел, пока я тут с тобой общаюсь. Я успешно организовала диверсию.

Малфой посмотрел не столько со злостью, сколько с унынием.

— Я выясню, Поттер.

— Ну раз тебе заняться нечем.

К этому времени они уже добрались до лестницы из подземелий, и, слава богам, Малфой дальше за ними не пошел. Гарриет дождалась, пока они с Астерией отойдут на несколько лестничных пролетов, а потом спросила:

— Что он делал?

— Подслушивал под дверью, — ответила все еще краснеющая Астерия.

Гарриет встала как вкопанная, и ее сердце во второй раз за слишком короткий промежуток времени провалилось в пятки.

— Только не у кабинета Снейпа.

— Так вот зачем ты приходила? — любопытно спросила Астерия. — Нет, у класса. Я… я возвращалась с завтрака и увидела, как ты вошла в комнату, а потом Д-драко вышел с другой стороны коридора и остановился у двери. Я сказала ему ост-тавить тебя в покое, а он сказал мне уйти, так что я собралась постучать в дверь, а он испугался и побежал, но только чуть дальше, чтобы спрятаться, я пошла в ту сторону и увидела, а потом мы начали ссориться, потому что ему не надо за тобой следить.

Она выдала это все одной тирадой, и Гарриет ощутила прилив гордости.

— Так ты отругала Малфоя? — она улыбнулась. — Молодец.

Астерия залилась краской до корней волос. Гарриет подумалось, что она до пальцев ног покраснела.

— Смотри… — сказала она, но потом, оглянувшись, схватила Астерию за руку и потянула ее в пустой класс поблизости. Сегодня явно был день заговоров в пустых классах.

— То, что ты тогда сказала… когда мы ходили за обедом для всех, в первый день валентинского клуба, — пояснила она. — После того… что стало с Каркаровым… что-нибудь поменялось? Стало… хуже?

Астерия закусила губу. Слова Снейпа о том, что Слизерин заботится о своих, эхом прозвучали в памяти Гарриет.

— Я не собираюсь никому рассказывать, — добавила Гарриет. — Я просто…

Вот отстой, зачем только Снейп дал ей это задание? Это он шпион, не она.

«Он не хотел, чтобы ты шпионила, — шепнула Внутренняя Гермиона. — Он хотел, чтобы ты заботилась о них так же, как об Астерии. Он хотел, чтобы ты помогла им, потому что он сам не может».

— Я беспокоюсь, — тихо сказала Гарриет. — Потому что приближается что-то плохое, и мы… ты, и я, и те, кто с твоего факультета… знаем об этом.

Глаза у Астерии блеснули, и она опустила голову, спрятав лицо за соломенными волосами. Она молчала.

Гарриет помедлила, потом положила руку Астерии на плечо. Сжала один раз, отпустила и сказала:

— Я сейчас встречаюсь с Роном и Гермионой в библиотеке. Хочешь с нами?

— Это ничего, — сказала Астерия почти шепотом. — Ты… тебе надо готовиться ко второму туру. Я… не буду отвлекать.

И она наклонилась вперед. Гарриет подняла руку, чтобы ее поддержать — Астерия теряет сознание?

И тут Астерия поцеловала ее в щеку.

— Б-береги себя! — пискнула Астерия. Лицо у нее было ярче алого, и она умчалась из класса, чуть не раскидав по дороге пару проходивших мимо хаффлпаффцев.

Гарриет так и стояла, моргая, с повисшей в воздухе рукой.

— Э?.. — сказала она.

* * *

Драко вернулся в гостиную и устроился в кресле, подальше ото всех. Люди привычно разбились на группы: друзей подталкивал друг к другу страх. Но у Драко не было настоящих друзей, так что он остался один.

Можно было сходить поругаться с Панси, но ее не было. Странно: он думал, что у Панси тоже нет друзей. Он был более-менее уверен, что другие девочки терпят ее только по необходимости. Может, Дафна ушла искать свою сестру… как там ее? Асторию?

Он до сих пор не мог поверить, что она так на него налетела. Разве ей не полагалось постоянно плакать и ни с кем не заговаривать? И вдруг у нее краснеет лицо, и она начинает шипеть ему: «Перес-стань шпионить за Гарриет». Как будто бабочка вдруг озверела.

Это все Поттер, вот что: от общения с Поттер люди становятся невыносимы. Подумать только, он еще переживал, послал ей зелье, потому что, ну… мало ли что. Люди говорили о том, что Темный Лорд возвращается, и отец вел себя странно, и мать слала письма каждый день, и это было, ну, не то чтобы страшно, он же не ребенок, но требовало осторожности, вот. А Поттер ходит такая, как будто все в порядке, пускает спать под свою постель непонятных собак и трется с этими странными французскими ведьмами, как будто им не надо соревноваться за славу, а Грейнджер целуется с Крамом, и вообще, у них что, нет чувства самосохранения?

Но конечно, у них его нет, они же гриффиндорцы, и Поттер — больше всех. Таких надо заставлять быть бдительными — это единственно возможный порядочный поступок.

Не то чтобы Поттер оценила.

(Видела ли она Каркарова, когда закрывала глаза, и кровь, текущую с уголка его рта)

Он попытался вообразить Поттер, которая не была постоянно язвительна и у которой были не настолько отвратительные волосы, и которая не вышагивала с Грейнджер с таким видом, словно ее не может спалить дракон (или наколоть на…), если она будет кружить у его головы. Или, может, Поттер, которая действительно слушала бы, когда пытаешься ей что-то сказать, и которая не одевалась как усохший старикашка. Поттер в красивом платье и с подведенным глазами, как в тот вечер на балу, и в драгоценностях, таящих каплю «Поцелуя Персефоны».

Только эта наряженная Поттер с чувством самосохранения продолжала жаловаться, что испортит платье на опасном втором туре, чем бы он ни оказался, и что у нее нет на все это времени, потому что ей надо учить хаффлпаффцев, как постоять за себя, и что она отдала «Поцелуй Персефоны» сестре Дафны, потому что все равно она не носит драгоценности, они же потеряются, пока она будет побеждать очередного дракона.

Даже воображаемая Поттер была несговорчивой.

Он выяснит, чем она занималась в подземельях. Так или иначе.

— Драко?

У его кресла стояла Дафна и заламывала руки. Он понадеялся, что она не начнет водиться с Поттер, а не то и она начнет на него орать.

— Ты не видел Астерию?

— Снаружи, в коридоре, — пробормотал он. — Ушла с Поттер.

— Поттер? — голос у Дафны взвился, кое-кто обернулся, но она не заметила. На лице у нее отразилось…

— Они же дружат, — сказал он. От взгляда Дафны у него в животе появилось странное чувство.

— О да, от таких друзей… — она замолчала, быстро подняла голову и воскликнула: — Астер!

В гостиную вошла ее сестра: вид у нее был такой, словно она словила оглушающее. Услышав окрик, она подпрыгнула.

— Ты была с Поттер? — закричала Дафна, устремившись к ней. Ах, шикарно, теперь тут будет чертов скандал. Драко успел пожалеть о сказанном.

Астерия (именно так, не Астория), казалось, хотела сбежать обратно из гостиной, но потом вскинула подбородок. Поттер так иногда делала.

— И что с т-того? — спросила Астерия. (Поттер придется поработать над ее вызывающим тоном.)

— Она опасна, Астер! Ты не слышала Дамблдора за завтраком? Люди умирают…

— Гарриет в этом не виновата!

Теперь их слушала вся гостиная. Драко увидел, как проталкивается к Дафне Трейси, которая то ли не замечала, что стала центром внимания, то ли ей было все равно.

— Но могла быть виновата! — кричала Дафна. — Люди будут и дальше умирать из-за нее! Я хочу, чтобы ты и близко к ней не подходила!

«Смерть повсюду идет за Темным Лордом», — прозвучал у Драко в голове голос Снейпа.

Драко сглотнул.

Астерия стиснула зубы: Драко заметил это со своего кресла.

— Не тебе решать.

— Ты хочешь подвергнуть себя опасности? — вопросила Дафна. — Подвергнуть опасности меня? Так и бывает, когда сближаются с кем-то вроде нее!

В кругу зрителей зашептались, но Трейси уже подошла. Взгляд Астерии обежал толпу. Трейси схватила Дафну под руку.

— Пусти! — сказала Дафна, но Трейси дернула ее к себе и что-то ей зашипела. Астерия протолкнулась мимо них и обежала толпу по краю, чуть не споткнувшись об ноги Драко, но она его словно и не увидела. Она скрылась в коридоре, который вел в спальни девочек, а Трейси тем временем тянула Дафну в противоположную сторону, прочь из гостиной, хотя Дафна не прекращала упираться.

Стена со скрежетом закрылась за ними, повисло опасное, задумчивое молчание. Все, наверное, думали о том же, о чем и Драко: насколько права Дафна? Насколько опасна Поттер?

Но на память снова пришло то, что вчера рассказывал Снейп: Поттер остановила Темного Лорда трижды.

Поттер единственная, кто когда-либо мог его остановить.