Просто держи меня за руку (гет)

Hands on your heart

Who rеally thought we would make it this far?

What good could come of embracing the dark?

We found each other through brokenness

Аnd now look how strong we are

Evanescence

 

Suffocate me

I'm still breathing

I won't give up I won't give in

Isolate me

I'm not retreating

I will rise up

I will resist

What doesn't kill me

Will likely try again

Eva Under Fire

 

When you're facing the path that divides

Know that I will be there by your side

Dream Theater

 

Гермиона проснулась от того, что Косолапс трогал лапой лицо и требовательно мяукал. Она перевернулась на другой бок, но он зашел с другой стороны и продолжил.

— Лапик, отстань, — недовольно проворчала она и натянула одеяло на голову. Кот громко затарахтел и принялся топтаться по ней всеми четырьмя лапами. Гермиона зарылась лицом в подушку и притворилась спящей, но не тут-то было. Вообще-то Косолапс был очень приличным фамильяром, куда умнее многих, да и чутье на людей у него было превосходное. Но когда он чего-то хотел — никто и ничто не могло его отвлечь, пока он не добивался своего. Может, Добби обиделся за вчерашнее и не покормил?

Вчерашнее.

Гермиона вынырнула из-под одеяла и посмотрела на Северуса, разметавшегося по кровати. Обычно именно она занимала больше места в их постели, но сегодня был явно не тот случай. Вдобавок, невзирая на ее возню под одеялом и мяуканье кота, он продолжал спать, хотя раньше подскакивал от малейшего шороха.

«Кажется, я его заездила».

Гермиона едва не прыснула от этой мысли. Оттолкнув Косолапса, придвинулась к Снейпу и поморщилась, когда все тело отозвалось ноющей болью. А ведь совсем недавно предлагала Джинни зелье специально для таких случаев… и даже не подозревала, что вскоре оно понадобится ей самой. Да у них никогда такого и не бывало раньше. Гермиона опустила голову обратно на подушку и зажмурилась, вспоминая события прошлой ночи. Его руки и губы, скользящие по телу. Длинные черные пряди под ее пальцами. Она все никак не могла насытиться им и сходила с ума от собственной жадности и жажды, трогала, гладила, целовала, пробовала на вкус, впивалась ногтями в спину, в бедра, кажется, даже укусила пару раз, а он проделывал то же самое с ней и только усмехался, когда она начинала извиваться, требуя еще и еще. Через пару часов они сообразили, что неплохо бы вымыться после всего, чем занимались накануне, но в ванной увлеклись опять, и обратно в кровать Гермиона добиралась на трясущихся ногах. Что, впрочем, их не остановило. Вырубились они только тогда, когда ни у нее, ни у Северуса не осталось сил шевелиться.

Кот тем временем не отставал и, сообразив, что хозяйку топтанием не подымешь, выпустил когти. Гермиона ойкнула и спихнула его с себя:

— С ума сошел? Ладно, я поняла, ты что-то хочешь. Неужели так трудно немного потерпеть?

— Мр-р-ы-ы, — безапелляционно заявило несносное создание и дернуло хвостом.

Гермиона вздохнула и, морщась, выползла из постели. Нашла свою палочку среди разбросанной по полу одежды. Дошлепав до ванной, увидела собственное отражение в зеркале и чуть не расхохоталась. На голове — традиционное воронье гнездо несмотря на то, что она давно отрезала лишнее. На шее и плечах засосы, на бедрах и талии — следы от пальцев. Но самым интересным, пожалуй, было выражение лица — мечтательный затуманенный взгляд, достойный Луны Лавгуд, и идиотская улыбочка на припухших губах. Она уже и не помнила, когда выглядела… так. Быстро ополоснувшись и расчесав волосы, она накинула халат, вышла из ванной и, остановившись, потянула носом. В комнате пахло сексом. А спящий в ее постели мужчина так и притягивал взгляд.

Вот и обновила спальню.

Хихикнув, она заклинанием приоткрыла окно, чтобы проветрить. Лапик вился в ногах, так наваливаясь боками, что она несколько раз чуть не упала. Спуск по лестнице дался с большим трудом. На кухне ее встретила только пустая кошачья миска — Добби и след простыл. Кот уселся рядом, всем своим видом выражая мировую скорбь. Гермиона насыпала в миску корм, налила свежей воды и поплелась в лабораторию, за зельями. Сегодня точно пригодятся.

В спальне за время ее отсутствия посвежело. Приоткрыв второе окно, Гермиона палочкой собрала валявшуюся по полу одежду и достала из сумочки мобильник. Два ночных сообщения от Гарри — что всех сотрудников, кроме экстренных служб, эвакуировали из министерства, и что она ни в коем случае не должна высовывать нос из дома, пока он с ней не свяжется. Нахмурившись, потянулась было к кнопке вызова — и замерла. Звонить нельзя, мало ли где и с кем он сейчас. Она быстро набрала сообщение с просьбой перезвонить и, отложив телефон, посмотрела на спящего Северуса. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушки. Одеяло слегка сползло с плеч, открывая следы ее ночной несдержанности. Как только умудрилась? Она очень коротко стригла ногти с тех пор, как начала работать в Мунго, да и вообще никогда раньше так его не царапала, а тут… Прямо как дикая кошка какая-то.

Хотя он вроде не возражал.

Гермиона открыла баночку с исцеляющим бальзамом и, отогнув край одеяла, принялась смазывать царапины, едва касаясь пальцами кожи. Северус что-то промычал в подушку и повернул голову к ней:

— Т-ты… угомонишься… наконец?

— Я не пристаю, — запротестовала она, оттягивая одеяло еще немного, чтобы удостовериться, что не оставила следов где-нибудь пониже. Не удержавшись, погладила, прежде чем вернуть одеяло на место, и легонько поцеловала в лопатку. — Извини, я… э-э… вела себя…

— Замнем для ясности, — пробормотал он и скривился, попытавшись перевернуться на бок. — Ч-черт… Ты меня точно когда-нибудь прикончишь. По мне как будто стадо гиппогрифов топталось.

— Что-то не припомню, чтоб ты ночью жаловался, — хмыкнула Гермиона, воспользовавшись моментом, чтобы намазать бальзамом засос у него на плече. — Кое-кто просил «еще, еще». Но вообще мог бы быть и поаккуратней — я вся в синяках, между прочим.

— А это потому, что кое-кто требовал «давай» и «сильнее», — парировал он, наконец-то открывая глаза и щурясь от света. — Но в ближайшее время повторения не жди.

Она хотела было насмешливо фыркнуть, что некоторые после поездки в Перу подрастеряли дыхалку и запал, но в последний момент благоразумно решила промолчать. Ей самой вряд ли будет до повторения в следующие два-три дня. А впрочем… Зелья-то действовали быстро.

Северус понюхал флакончик, который она сунула ему под нос, и поднял брови:

— Животворящий эликсир? Разве его не варят исключительно по разовой лицензии и только для экстренных случаев?

— У меня есть лицензия. И куча прочих особых полномочий, — напомнила Гермиона, глядя, как он пьет.

— Что еще у тебя припасено в том шкафу в лаборатории?

— Много интересного, — она улеглась рядом, пряча ноги под одеяло. — Вообще-то, нам надо кое-что обсудить.

— И это, конечно же, необходимо делать прямо сейчас? — он, кряхтя, приподнялся на локте, сгреб ее в охапку и притянул ближе. Подергал слабо завязанный пояс халата. — Сними это.

— Ты же сказал, что…

— Я и не собираюсь. Но раз уж мы в скором времени планируем отправиться к праотцам, хочу как следует насладиться объятиями абсолютно голой женщины.

— Северус, — встревожилась она, пока он возился с халатом, — ты же не всерьез вчера все это говорил?

— Очень даже всерьез. И только попробуй сказать, что я неправ. Твой дом красноречивей тысячи слов, глупая девчонка… Признаться, меня несколько обескуражило то, что ты, очевидно, собралась утащить в могилу и меня, но чего уж там… Я это заслужил.

— Все не совсем так, — она бросила халат на пол и прижалась спиной к груди Северуса. — Я не поступила бы так с тобой... хотя одно время и хотела. Мне тогда было очень плохо.

— А, то есть, ты собиралась сначала заручиться моим согласием и только потом?..

— Нет. Но я уже не уверена... Кто знает, что произошло со связью после того, как ты побывал в той пещере.

— Ну уж бессмертным я точно не стал.

— Но ритуал призыва показал, что тебя не существует. А у меня… У меня была остановка сердца, — она прикусила губу и потерлась ногами о его ноги под одеялом. — Может…

— Связь все еще действует, и тебе об этом прекрасно известно.

— Да, но… Может, этого могло хватить, чтобы…

— …один из нас не умер, если вдруг умрет другой? Сомнительно. Без контакта тебе опять становится плохо, да и я не в лучшей форме.

— Плохо, да. Но вдруг это уже не смертельно?

— Даже если нет, жить в таком состоянии все равно нереально. И проверить можно лишь одним способом, а я намерен воздержаться от проверки хотя бы до тех пор, пока мы не разгребем весь тот бардак, который ты устроила.

— Я устроила? — возмутилась было она, но Северус прижал ее чуть крепче:

— Тихо. Я тебе вчера уже сказал — я здесь не для того, чтобы тебя обвинять. Сам в свое время попался так же. Но, как видишь, все еще жив, так что отложи благородное самоубийство и пораскинь своими гениальными мозгами, что делать дальше.

— Гарри написал, что из министерства всех эвакуировали. Наверное, ведут расследование. Может, поговорить с Кингсли?

— И что тебе это даст, кроме новых проблем? Кстати, — он оторвал голову от подушки и осмотрел комнату. — Ты выписываешь «Пророк»?

— Да, но утренней доставки еще не было, — она глянула на часы, стоявшие на тумбочке. — Запаздывают. Значит, там будет какой-то разгромный материал.

— Можешь даже не сомневаться. И если твой дражайший Поттер не ошибся, вчерашняя диверсия ударит и по министру тоже. Возможно, даже потребуют его немедленной отставки и срочных перевыборов. А это означает, что…

— …откладывать визит в подземелья нельзя, — закончила Гермиона вместо него и поежилась. — Но как мы туда проберемся? После вчерашнего там наверняка все опечатали так, что и мышь не проскочит.

— Мне нужно в Гринготтс.

— «Феликс», — вспомнила она. — Но даже если он есть, этого мало.

— Мало. Поэтому надо все продумать. Ты вчера собиралась просчитать вероятности по аномалии.

— Я пыталась, — она приподнялась, дотянулась до сумочки и вытащила из нее слегка помятый пергаментный свиток, вдоль и поперек исписанный уравнениями. — Считать пришлось практически наугад, ведь у нас очень мало точных данных. Но если отбросить все нюансы, вероятность существования аномалии и ее связи с проектом Амбридж — восемьдесят шесть процентов.

— Значит, остается еще четырнадцать на прочие непредвиденные условия. Тоже неплохо. Будем считать, что аномалия существует и связана с проектом, теперь осталось ее найти. Так чем ты занималась у артефакторов?

— Может, не надо об этом сейчас? — жалобно попросила она, содрогнувшись. — Если взрыв случился из-за меня…

— Даже если так — сгрызешь себя как-нибудь потом, сейчас на это нет времени.

— Северус…

— Гермиона, я больше не буду с тобой церемониться, — строго сказал он тем же тоном, которым отчитывал ее когда-то в классе. — Всякий раз, как я пытался быть с тобой помягче, ты вытворяла очередную глупость. Очевидно, с тобой подобные методы не работают — ты садишься на голову… впрочем, как и вся ваша гриффиндорская компания. Имей же смелость отвечать за то, что делаешь. Но чувство вины тебе в этом никак не поможет. Думай, как это исправить.

Она сжалась, мертвой хваткой вцепившись в его запястье. Внутри все похолодело.

— И ты… Разве тебе не противно… иметь со мной дело после такого?

Он вздохнул ей в волосы:

— Я творил вещи и похуже. И до сих пор за них расплачиваюсь. Собственно, вполне возможно, что ты тоже часть расплаты, так что…

— Какой же ты гад, — пробормотала она, но ледяные тиски, сдавливавшие грудь, немного ослабли.

— Еще какой. Но другие тебя, видимо, не привлекают, так что делайте выводы, мисс Грейнджер.

— Что, опять будешь рассказывать, что я уже по горло во тьме? — съязвила Гермиона, отодвигая свиток с расчетами и поворачиваясь лицом к Снейпу. Он все еще выглядел помятым, но щеки порозовели, что при его извечной бледности смотрелось довольно забавно.

— Н-ну, не по горло… может, по колено… эй, прекрати, — он попытался отодвинуться, когда она просунула руку между их телами. — Так нечестно.

— Нечестно, — согласилась она, обхватывая его покрепче, чем вынудила закрыть глаза и c шипением втянуть воздух сквозь зубы. — Но Животворящий эликсир творит чудеса, да?

— Только не говори мне, что ты еще на что-то способна после… о-ох…

— Н-ну… как ты там сказал вчера? К счастью для вас, профессор, я знаю, что делать, если сил не хватит, — лукаво улыбнулась Гермиона и нырнула под одеяло с головой.

Взяться за дело как следует она не успела — в окно постучала сова, принесшая свежий выпуск «Пророка». Северус закатил глаза и потянулся за палочкой. Гермиона, выпутавшись из одеяла, нетерпеливо схватила газету, глянула на первую страницу и застонала. Чертова Рита Скитер!

 

Вчера в министерстве магии прогремел взрыв. Четыре человека погибли на месте, около дюжины тяжело ранены, предположительно от двадцати до тридцати сотрудников получили повреждения средней тяжести. На место происшествия немедленно прибыли колдомедики из больницы Святого Мунго, и только благодаря их усилиям удалось предотвратить дальнейшие смерти. Министр магии Кингсли Шеклболт выступил с заявлением, в котором выразил глубочайшие соболезнования семьям погибших и обещал расследовать инцидент в кратчайшие сроки. «По предварительным данным, взрыв произошел в министерских лабораториях, — пояснил он нашему специальному корреспонденту. — Я намерен взять расследование под личный контроль и принять все необходимые меры, дабы подобное больше не повторилось».

Сразу после взрыва все сотрудники и посетители были эвакуированы из здания министерства, однако сегодня с утра ситуация на уровнях с первого по седьмой была объявлена стабильной, и людям разрешили вернуться на рабочие места. Девятый и десятый уровни остаются закрытыми, сотрудникам велено оставаться дома до дальнейших уведомлений.

Нашим корреспондентам удалось получить комментарий главного зельевара больницы Святого Мунго. По его словам, взрыв такой силы могли вызвать ингредиенты группы «дельта», но все они запрещены к свободной продаже, а работа с ними требует специальных навыков и лицензии Ассоциации зельеваров Британии. Заведующий министерскими лабораториями отказался комментировать ситуацию, заявив, что лаборатории в полном порядке, а взрыв произошел «где-то в соседних отделах», и порекомендовал дождаться результатов расследования, прежде чем «нагнетать панику». Редакция «Ежедневного пророка» крайне обеспокоена слухами о том, что в министерстве с ведома министра могут проводиться опасные и запрещенные эксперименты с нарушением техники безопасности. Достаточно вспомнить небезызвестный проект комитета регистрации магглорожденных, в результате которого пострадало множество жителей колдовского мира. Сколько еще опасных исследований ведется в экспериментальных отделах министерства, и сколько из них могут привести к аналогичным (или куда худшим) последствиям? Не пора ли министру запретить подобную деятельность, не имеющую ничего общего с научными изысканиями, и строго наказывать всех причастных?

К руководителю департамента магического правопорядка также есть вопросы. Мистер Родерик Уильямс отказался комментировать решение опечатать нижние уровни министерства и приостановить работу находящихся там отделов «до выяснения обстоятельств». Один из сотрудников, пожелавший остаться анонимным, сообщил нашему спецкору, что подобная практика применяется впервые. «Как правило, достаточно изолировать лишь пострадавший отдел, — пояснил он. — У нас случаются внештатные ситуации, это не редкость в нашей работе, без этого прогресс невозможен. Но в последнее время таких ситуаций все больше, как и пострадавших. А раз перекрыли все, значит, есть что скрывать. Видимо, разрушения куда масштабнее, чем говорится в официальных сводках».

Редакции также стало известно, что сотрудников многих департаментов вынудили дать Нерушимую клятву, запрещающую им обсуждать свою работу за пределами рабочих мест. Еще один тревожный звонок — вероятно, министр Шеклболт теряет контроль над ситуацией и всячески старается замалчивать происходящее. Может ли колдовское сообщество позволить себе подобного руководителя в то время, когда мы только-только преодолели последствия Второй магической войны? «Мы хотим жить спокойно, — заявил родственник одного из пострадавших при взрыве. — Мы надеялись, что уж теперь-то, когда нет Сами-Знаете-Кого, нам больше ничего не угрожает. А теперь и на работу ходить страшно, вдруг там еще что-нибудь рванет? А вдруг и все министерство взлетит на воздух? Почему министр бездействует? Раз уж без опасных экспериментов никак, почему их не проводят где-нибудь подальше, чтобы не пострадали случайные люди, которым не повезло оказаться поблизости?»

Коллектив газеты «Ежедневный пророк» выражает соболезнования семьям погибших и надеется, что министр в скором времени примет меры. В противном случае нам, вероятно, придется передоверить эту работу тому, кто способен с ней справиться.

 

Северус первым закончил читать статью и теперь разглядывал колдографию — Атриум, раненые, и суетящиеся среди них колдомедики. Гермиона, нахмурившись, ткнула пальцем в одну из фигур:

— Меня заснять успели, но это явно было еще до твоего прихода. Ну и, разумеется, все свалили на Кингсли, как Гарри и предполагал. Вот, даже на перевыборы намекают.

— На самом деле, в статье нет никакой информации, одни лишь толстые намеки на то, что в министерстве занимаются чем-то опасным, и министр в курсе, — заметил Северус, переворачивая страницу, чтобы посмотреть, нет ли в газете еще чего интересного. — По большому счету, там всегда подобным занимались, просто публику старались не посвящать. А тут и недавний скандал с проектом Амбридж, и несчастные случаи с потерей памяти, теперь еще и взрыв. Слишком много подозрительных событий, причем, довольно серьезных, а не какой-нибудь «мистер Боуд был арестован, попытавшись пройти в закрытую дверь». Любопытно, что было бы, если бы Скитер пронюхала насчет резервации оборотней.

— Думаешь, она не в курсе? — с сомнением пробормотала Гермиона.

— Была бы в курсе — уже бы расписала в красках.

— Может, тем, кто ей платит, пока невыгодно… Но если бы люди знали о резервации, на Гарри и Кингсли посыпалось бы еще больше шишек. У нас же уже с полгода трубят о том, что никакой опасности нет, аврорат оперативно реагирует и все такое. А тут под боком целая толпа опасных… существ.

Он иронически задрал бровь:

— Как насчет равных прав для оборотней?

— Только не для этих, — она мотнула головой, сканируя глазами заголовки помельче. — Поэтому Люпин и Гарри поссорились, Гарри считает, что таким и впрямь пора на тот свет, для них и Азкабана мало.

— Люпин в своем репертуаре. Как был жалкой тряпкой, так и остался, — буркнул Северус. Гермиона прикусила губу. Ну да, Люпин — последний из Мародеров, кто остался в живых, и что бы он ни сделал — Северус всегда будет считать его врагом.

— Ты тоже думаешь, что их всех надо ликвидировать? — спросила она, глядя, как он листает газету.

— Из Азкабана можно сбежать, — ответил он. — Думаю, что из резервации тоже. Да весь колдовской мир потребует их ликвидации, едва узнает. Кто захочет жить бок о бок с тварями, которые каждое полнолуние будут нападать на людей? Но у нас в данный момент совсем другие проблемы.

— «Девятый и десятый уровни остаются закрытыми», — Гермиона вытянула у него из рук первую страницу и перечитала один из абзацев. — Интересно, их всех действительно разогнали по домам, или это вранье?

— Маккирби же там.

— Его бы не выпустили в любом случае, даже если бы весь отдел завалило. Заметь, ни единого предположения о том, что это мог быть вовсе не несчастный случай. Кто-кто, но Скитер бы об этом обязательно написала.

— Ей могли приказать написать именно так, — пожал плечами Северус, подтягиваясь повыше и откидываясь на спинку кровати. — Или она расслабилась, как и все остальные.

— Вот потому Муди все считали чокнутым параноиком, — пробурчала она. — Мол, зачем эта «постоянная бдительность», раз войны больше нет. Я же говорила, никто не хочет снова воевать.

— Значит, сами справимся. Скоро Рождество. Я слышал, в министерстве организуют рождественский бал…

— Если Кингсли не отменит после вчерашнего. Да и кто захочет веселиться после такого?

— На самом деле много кто, раз уж «никто не хочет воевать», — протянул он, откладывая газету и задумчиво постукивая указательным пальцем по губам. — А отменять праздник — значит признать, что и впрямь есть серьезные причины для опасений. Наоборот, надо устроить бал с размахом, и чтобы все мечтали туда попасть.

— Это очень дорого, — возразила Гермиона. — Бюджет не резиновый. Все эти министерские приемы обычно довольно скромные... Правда, еда неплохая.

— Что такое, не все пожирательские сейфы раздербанили? — усмехнулся Северус, привлекая ее к себе. — Уж там-то денег хватило бы на что угодно.

Она откинулась спиной ему на грудь:

— Я правильно поняла, ты собираешься лезть туда, пока наверху все будут праздновать?

— Идеальное прикрытие.

— А если Отдел Тайн не явится на бал, а останется внизу?

— Придется выкручиваться. Этот Лоуэлл… Он раньше посещал министерские приемы?

— Ни разу, насколько я знаю. Я вообще мало кого из них видела вне Отдела. Иногда кто-то из невыразимцев появляется в аврорате, но нечасто. Отчеты письменные, и если вопросов нет, то никого из них не вызывают наверх. Кингсли говорил, что руководители подразделений отчитываются лично только в том случае, если есть проблемы с текущими проектами.

— О да, — фыркнул Северус, самым бессовестным образом беря ее грудь в ладони. — Вообще никаких проблем, судя по всему… Семь человек потеряли память, всплески на лей-линиях, взрывы в лабораториях… Все просто отлично, — оставив одну руку на груди, другую он сунул под одеяло. Гермиона закрыла глаза:

— Это ты так пытаешься отвлечь меня от разговора?

— Поттер же сказал, чтобы ты не вылезала из дома, пока он не позовет, вот и сиди, — безапелляционным тоном заявил он, пристраивая ее поудобнее. Стоило ему скользнуть губами по ее шее, как она почувствовала, что вполне готова повторить все, что было ночью, и плевать на то, что может быть больно.

— Что я слышу? — она выгнулась, стараясь теснее прижаться к его рукам. — Ты готов прислушаться к совету Гарри?

— Увы и ах, самому удивительно.

— Но меня могут вызвать в Сент-Джеймс.

— Сегодня не вызовут.

— Почему ты так думаешь?

— Интуиция.

— Пф-ф… Северус, стой, — она перехватила его запястье, но тут же отпустила, не в силах сопротивляться тому, что вытворяли его пальцы под одеялом. — Мы же хотели… Надо хотя бы составить план…

— Сразу после, — он жарко выдохнул ей в шею. — Все равно пока толком ничего не известно. Кто-то там вчера говорил о том, какой я мерзавец — оставил тебя без секса на целых два года…

— И ты хочешь наверстать все и сразу?

— Чем раньше я начну отдавать долг, тем лучше, разве нет?

Сволочь, хотела сказать Гермиона, но от низких обертонов его голоса, вибрирующих на коже, внутри уже разгорелся пожар. Когда она была на грани, он убрал руку, заставив ее разочарованно застонать, но тут же подтянул еще выше и передвинулся, чтобы она могла опуститься на него. И замер, словно что-то вспомнив. Слегка кашлянул, придерживая ее обеими руками за талию — гораздо бережнее, чем делал это ночью:

— Ты… хм… вчера все было нормально?

— В смысле?

— Я не… может, мне следовало бы… воздержаться от чего-нибудь?

— От чего, например? — удивилась она, нетерпеливо заерзав. Северус, кажется, смутился, что случалось с ним нечасто — она чувствовала это, несмотря на перекрытую ментальную связь.

— То фальшивое воспоминание, где я… Я сообразил только потом.

О. Гермиона уже и забыла о том, что после того сна-видения он ни разу не пытался взять ее вот так, уложив на стол лицом вниз, да и она не рвалась попробовать. Но если уж совсем честно, то вчера она об этом и не вспомнила, ей хотелось только одного, да поскорее, и было абсолютно наплевать, где и в какой позе.

— Все в порядке, — она накрыла его руки ладонями. — Если ты боишься, что у меня могли возникнуть неприятные ассоциации, то нет. Ну вроде как… клин клином, наверное.

Он хмыкнул ей в волосы.

— А еще удивляешься, почему мы вместе. Вы так стараетесь быть хорошей девочкой, мисс Грейнджер, — он медленно насадил ее на себя и крепче сжал в объятиях, — а на самом деле вам очень хочется побыть плохой…

* * *

Из постели они выбрались только к обеду. Вдвоем выпили, наверное, не меньше литра кофе, но Гермионе все равно хотелось вернуться в кровать и проспать до завтра — невзирая на восстанавливающие снадобья, у нее все ныло, а ноги так и норовили разъехаться в стороны. Северус, похоже, чувствовал себя примерно так же, судя по походке, однако вид у него был весьма самодовольный. Добби, не переставая бурчать, приготовил им поесть и вычистил одежду, за что Северус его сухо поблагодарил. Косолапс сидел поодаль, неприязненно щуря желтые гляделки — наверняка обдумывал, как отомстить за вчерашнее неприветливое обращение. Гермиона поманила кота к себе, взяла на руки и принялась почесывать его за ушами. Северус следил за ней поверх чашки с кофе.

— Мне надо в Гринготтс, — наконец сказал он, отставляя чашку.

— Может, лучше я?

— Нет. Я привлекаю меньше внимания.

— Уверен? Вчера тебя наверняка многие запомнили, пока ты мне помогал. И гоблины тоже могут заподозрить неладное, если в твой сейф залезет… ну, незнакомец.

— Гоблинам плевать, кто лезет в сейф — раз у тебя есть ключ, хоть все оттуда вынеси, им нет дела до того, кто ты такой.

— Но ты же оставил мне документы, хотя мог просто обойтись ключом.

— Я не хотел рисковать, если что-то пойдет не так, и от тебя потребуют подтвердить, что ты пользуешься сейфом с ведома хозяина. Это не займет много времени, но я еще загляну в магазин к Уизли, надо закончить кое-какую работу. Может, заодно удастся что-нибудь разузнать.

— Если бы что-то было известно, Гарри бы уже сообщил, — возразила она. Косолапс легонько куснул ее за руку, когда она перестала гладить его, и Гермиона снова почесала его между ушей. — Терпеть не могу просто сидеть на одном месте и ничего не делать.

— Свари обезболивающее, пусть будет на всякий случай. Еще одна любопытная деталь, кстати.

— Это тоже не случайность. Кто-то вынес все запасы из Мунго, они не могли просто взять и закончиться, их постоянно пополняют. Значит, и взрыв спланировали?

Он кивнул и поднялся из-за стола. Слегка поморщившись, потер поясницу:

— Скорей всего. Надеюсь, Поттер выяснит, где именно рвануло. Может, следы какие заметали.

— Или это сделали специально, чтобы мы именно так и подумали и сразу сунулись туда, — проговорила Гермиона задумчиво. Палочкой призвала свои записи из спальни и уставилась на уравнения. — Хм-м… А что если эта штука внизу напрямую связана с аномалией? Что если я все это время…

Она не договорила, ужаснувшись собственным догадкам. Что если именно она и спровоцировала взрыв, но это были вовсе не результаты ее сотрудничества с артефакторами? Может, это никакие не лаборатории? Может, это…

Северус оперся кончиками пальцев о край стола и склонился к ней:

— Если я скажу тебе кое-что, обещаешь не бросаться в омут с головой, пока мы не выясним подробности?

Гермиона настороженно уставилась на него:

— Ты что-то узнал?

— Я почти уверен, что ты подпитывала аномалию, когда сбрасывала лишнее в тот камень. Но это в каком-то смысле послужило для... всеобщего блага.

— Что ты хочешь этим сказать?

— С тех пор как ты стала это делать, в Британии не родилось ни одного сквиба. Чем бы ни была та штука, она каким-то образом оттягивает… лишнюю магическую энергию. Может, даже регулирует таким образом магическую популяцию в стране.

Гермиона открыла рот. Закрыла. Лапик возмущенно мявкнул, когда она слишком сильно вцепилась в шерсть у него на боках, и она машинально погладила его по спине, успокаивая.

— То есть, я что… нарушила очередной естественный процесс?

— Аномалия на лей-линии — отнюдь не естественный процесс. Я бы сказал, это похоже на то, как ты не давала проклятию сожрать Артура Уизли, пока его не вылечили.

— Твою ж мать! — она вскочила со стула, ненароком сбросив с колен кота, и принялась нарезать круги по кухне, потирая виски. — И что мне теперь будет?

— Не знаю. Потому и прошу, чтобы ты воздержалась от каких-либо действий… до поры до времени.

Она остановилась и заломила руки:

— А откуда ты узнал про сквибов?

— От Бена.

— Так он что, все знал и не рассказал мне?! — она хлопнула себя по бедрам и плюхнулась обратно на стул.

— Он хотел сначала все проверить. Но лично мне кажется, что связь очевидна. Теперь вопрос в том, где эта хрень находится, и что с ней делать дальше.

Гермиона с силой сжала голову в ладонях. От лба к затылку и обратно перекатывалась тупая ноющая боль, внутренности сжались в тугой комок.

«Но ты ведь догадывалась, что с этой тумбой там, внизу, не все так просто», — шепнул мерзкий голосок внутри.

Да, но не до такой же степени!

Черт, черт, черт.

Северус глянул на часы и палочкой призвал свою мантию:

— Позови меня, если что-нибудь узнаешь. И свари обезболивающее.

Она затрясла головой, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота:

— Издеваешься? Я теперь ни на чем не смогу сосредоточиться. Можно мне пойти с тобой?

— Нет, ты останешься и сваришь обезболивающее, — повторил он. — Заодно потренируешь концентрацию.

Ишь, раскомандовался.

Однако она не могла не признать, что в кои-то веки ей хочется перестать все решать самой и позволить решать… ну, не кому попало, но ему уж точно можно. Хоть на короткое время сбросить тот груз, который она тащила вот уже два года. Перестать беспокоиться за всех и каждого. Перестать дрожать от страха, который она упорно не хотела признавать даже перед самой собой.

И перестать думать об этой чертовой штуке в Отделе Тайн.

Ага, как бы не так.

— Ты же вернешься? — с тревогой спросила она и едва не прихлопнула рот рукой, когда поняла, что сказала. Сейчас он в очередной раз изогнет свою треклятую бровь и выдаст какую-нибудь колкость. Но он лишь шагнул к ней, взял за плечи и на мгновение прижался губами к ее губам:

— Я вернусь.

И пошел к выходу, слегка прихрамывая.

М-да. Перестарались, определенно.

Морщась, она заставила себя сползти со стула. Отправила сообщение в Мунго, узнать, не нужна ли помощь, и, получив отрицательный ответ, потащилась в лабораторию, хотя куда охотнее поднялась бы наверх, повалялась в горячей ванне, а потом завалилась спать. Однако ей казалось, что с такими «новостями» ни расслабиться, ни уснуть, ни заняться чем-либо полезным ей все равно не удастся.

Ни одного сквиба за несколько месяцев.

Гермиона вдруг поймала себя на том, что улыбается. И если бы эту улыбку увидел Северус, наверное, запер бы ее в подвале до конца дней. Потому что впервые за все это время она, кажется, начала кое-что понимать.

Она обдумывала новую информацию все время, пока возилась в лаборатории, собирая и нарезая нужные ингредиенты. Утихомирить кипящие в голове мысли и сосредоточиться на приготовлении зелья сегодня было гораздо труднее, чем обычно. Дважды ей казалось, что она все запорола, хотя на вид и запах зелье было нормальным, но она решила перестраховаться и переделала. Когда закончила, наконец, разливать снадобье по флакончикам и поднялась наверх, оказалось, что на улице уже начало темнеть.

А Северуса все не было.

Она прекрасно знала, что причин паниковать нет. Она могла в любой момент ослабить блок и позвать его. Он же объяснил, куда идет. Но сердце все равно сжималось, а горло перехватывало от поднимавшейся откуда-то изнутри паники. Почти как при потере контакта больше чем на сутки — до темноты в глазах, дрожи по всему телу и удушья.

«Мне что, теперь вечно трястись от ужаса, что он опять исчезнет? Грейнджер, соберись, тряпка!..»

Помогло. Но ненадолго.

Надо отвлечься.

Она перебрала книги в гостиной, проверила запасы ингредиентов и зелий, даже составила список, что нужно докупить. Но паника все не отпускала.

Вдох-выдох.

Успокойся.

Раньше она просто уходила под окклументный щит поглубже. Но после вчерашнего побоялась.

В этом состоянии ее и застал Заступник Гарри. Серебристый олень — Мерлин, это не рога, а прямо дерево какое-то! — просочился сквозь стену и невесомо забил копытом об пол:

— Гермиона, можешь прийти на Гриммо сегодня? Попозже, как совсем стемнеет. Есть разговор. Снейпа тоже прихвати, но пусть будет в маскировке, пока не зайдете в дом.

Она тупо таращилась на него, не сразу сообразив, что он сказал. Затем вызвала собственного Заступника и отправила ответ. Не в силах больше сидеть в доме, схватила куртку и, уже почти выскочив на крыльцо, едва не сбила с ног Северуса, только что аппарировавшего на верхнюю ступеньку. Обхватив его обеими руками, она зарылась лицом ему в грудь, выдохнула — и почти успокоилась, хотя сердце буквально выскакивало из груди.

— Ты чего? — Северус втолкнул ее обратно в дом и, уронив на пол свой старый рюкзак, обнял. — Что-нибудь случилось?

Гермиона почувствовала себя донельзя глупо. Вот же идиотка… Всего-то и надо было, что ослабить блок и спросить, где он.

— Нет, ничего.

И продолжала цепляться за него как маленькая.

— Ты куда-то собралась?

— Нет, я… Нет. Гарри просил нас обоих быть сегодня вечером на Гриммо. Наверное, что-то важное.

— Прямо сейчас? — он провел руками по ее спине сверху вниз и обратно.

— Пять минут, — прошептала она, проклиная свою дурацкую, отчаянную привязанность, и только теснее вжалась в него всем телом.

Со мной все нормально.

Все нормально.

Нормально.

«Кого ты пытаешься обмануть? Ты уже никогда не будешь нормальной».

Северус еще раз погладил ее по спине:

— Ты сварила зелье?

— Сварила. И инвентаризацию провела. Думаешь, скоро понадобится?

— Не знаю, — он отстранился и, приподняв пальцем подбородок, заглянул в глаза. — Наверное, мы могли бы просто уехать. Пока у нас есть блокираторы, это не проблема. Скажи мне… Ты уверена, что хочешь продолжать?

Гермиона неловко переступила с ноги на ногу:

— Северус, я не могу оставить все как есть. Ты бы смог?

— У меня никогда не было возможности сделать выбор.

— Неправда, — она потрогала застежку его мантии, провела руками по груди, выравнивая складки. — Ты сто раз мог все бросить. У тебя здесь не было никого и ничего, что могло бы тебя остановить. А я… не могу. Не могу бросить друзей разгребать все это. Но если ты хочешь уехать, я… — она сглотнула и опустила руки. — Я пойму.

— Глупая девчонка, — отрезал он довольно грубо и подхватил рюкзак с пола. — Я не это имел в виду.

— Я знаю, что ты имел в виду, — она помедлила, внимательно глядя ему в лицо. — И я знаю, что ты… чаще всего… не хочешь меня обижать, но если ты назовешь меня так еще раз, я обижусь.

Он посмотрел на возникшего на лестнице кота — тот как будто почуял, что хозяйка не в духе, и явился проследить, но близко не подходил.

— Извини, — впрочем, прозвучало это дежурно, словно он был слишком занят обдумыванием каких-то других вопросов. — Можно где-нибудь оставить вещи?

Вот так запросто. Гермиона и сама собиралась предложить ему перебраться сюда и мучительно сочиняла формулировки, как бы поделикатнее об этом намекнуть, а он просто забрал со съемной квартиры свои вещи и принес сюда. Вот бы они оба всегда вели себя проще...

— В гардеробной наверху полно места, — сказала она, заклинанием приманивая сумочку. — Можем идти к Гарри прямо сейчас.

Северус сходил наверх, но пробыл там меньше минуты и сразу спустился обратно. Из кухни высунулся Добби, навострив уши:

— Мисс Гермиона будет поздно? Добби приготовить ужин?

— Не знаю, когда вернусь, но все остается в силе. Если что-то случится, ты знаешь, что делать.

— Добби знает, Добби все сделает.

— Это вы о чем? — поинтересовался Северус, открывая дверь и выпуская ее на крыльцо.

— Инструкции на случай… чего-нибудь. Я тебе потом расскажу.

Он что-то поправил под мантией, они взялись за руки и аппарировали на площадь Гриммо, прямо на площадку перед дверью. Гермиона делала это столько раз, что уже не промахивалась, но Северус немного не рассчитал и чуть не свалился со ступенек, приземлившись на самый край. Недовольно что-то буркнув себе под нос, он обновил маскировочные чары и замер в ожидании.

Дверь открыл сам Гарри. Осмотрел обоих с головы до ног и шагнул в сторону, пропуская внутрь. Гермиона, краем глаза наблюдавшая за Северусом, заметила, как он украдкой огляделся, словно ждал подвоха. Но подвохов не было. Даже портреты молчали — в какой-то момент Гарри надоело слушать вопли всякий раз, как кто-нибудь звонит в дверь, и он просто залепил портреты самых горластых блэковских предков обыкновенным маггловским цементом. На Вальбургу это, кажется, произвело неизгладимое впечатление, поскольку она перестала, чуть что, орать из-за занавесок, ограничиваясь бормотанием ругательств вполголоса.

— Все на кухне, — Гарри снова посмотрел на Снейпа, на этот раз задержав взгляд. — Сами решайте, снимать ли маскировку. Лично я никому ничего не рассказывал.

— У нас что, военный совет? — осведомилась Гермиона, проверяя палочку. — Ты что-то узнал?

— Не очень много, но тебе, думаю, хватит.

— Может, все-таки объясните, что происходит? — подал голос Северус, сжимая и разжимая левую руку. Гарри, уже шагнувший в сторону кухни, обернулся и лаконично сообщил:

— Мы собираемся влезть в Отдел Тайн.

Гермиона почувствовала, как напрягся Северус, услышав это, и заранее приготовилась гасить конфликт, но Гарри уже спускался по ступенькам, и шипеть ему в спину было явно не так эффектно, как в лицо. Едва они зашли на кухню, из-за стола навстречу поднялся Кингсли Шеклболт — высокий, мрачный, в кои-то веки весь в черном, хотя на людях он чаще появлялся в цветных мантиях модных фасонов или в строгих маггловских костюмах. Еще одна причина, почему он так нравился народу — самый молодой министр магии за всю историю британского министерства, энергичный, умеющий улаживать конфликты, да к тому же всегда модно одетый вопреки традиционно скучному министерскому дресс-коду. Рядом с ним сидели Фред и Джордж, чуть дальше — Драко. Джинни, колдовавшая над чем-то у очага, обернулась на звуки шагов, смерила Гермиону оценивающим взглядом и понимающе ухмыльнулась. Гермиона едва сдержалась, чтобы не скорчить рожу. Сейчас начнется…

Кингсли смотрел на Снейпа с совершенно нечитаемым выражением лица. Все трое Уизли и Драко затаили дыхание, очевидно, тоже ожидая скандала. Но Кингсли лишь цокнул языком:

— Ну надо же… А мы тебя практически похоронили. Большинство уверено, что Гермиона и впрямь тебя убила и утопила останки в Темзе. И судя по реакции остальных, один я не в курсе?

Северус закатил глаза и снял маскировку — от нее теперь не было никакого прока. В его голосе отчетливо слышались язвительные нотки, когда он спросил:

— Чтоб ты да поверил писанине Скитер?

— Не поверил, разумеется. Но на твое возвращение уже никто не надеялся. Скитер, между прочим, подготовила совсем другую статью для сегодняшней передовицы. С шикарным заголовком, что-то вроде «Темные делишки Золотого дуэта». Еле успели перехватить. Статью, естественно, покромсали, я лично за этим проследил, в противном случае сегодня на улицах было бы… куда неспокойнее. Скитер с ночи под домашним арестом, а все, что она напишет до Рождества, сначала буду читать я.

— Давно пора, — проворчал Драко. — Достала уже.

— Домашний арест? — с сомнением произнесла Джинни.

— Я предлагал банку с дихлофосом, — вставил Гарри с абсолютно серьезным лицом. Кингсли только отмахнулся:

— Она в любом случае не прекратит писать, и надо сказать, иногда она и впрямь проводит очень грамотные расследования, так что нам она еще пригодится. Если бы я запер ее раньше, у людей появилось бы множество вопросов. Но то, что она накатала, в мои планы не входило.

— Что еще было в статье? — спросил Северус настороженно.

— Как обычно: темная магия, исцеление ранений, несовместимых с жизнью, загадочный новый напарник и советы немедленно бежать от «этой авантюристки», — он брезгливо скривился. — А еще целый ворох предположений по поводу того, где были авроры, когда в министерстве творился беспредел, и откуда вернулись с такими ранами, что целитель не справлялся в одиночку. Были и фотографии, к которым тоже есть вопросы. В конце статьи стояло открытое требование провести тщательное расследование взрыва, доказать вашу причастность к нему и засадить обоих в Азкабан.

— О как! — Гарри хлопнул себя по бедрам. — Скитер совсем из ума выжила, хоть бы определилась уже — злодеи мы или герои. Разве по фото не видно, что Гермиона спасает жизни?

— О, об этом тоже был написан целый абзац — что она сначала калечит людей, а потом показательно лечит, чтобы якобы обелить свою подмоченную репутацию.

Гермиона поймала взгляд Драко и повела бровями:

— Видимо, мои «сомнительные методы» целительства по-прежнему не дают ей покоя. Один раз увидела — и решила, что я так всех лечу.

— Н-ну, справедливости ради, то было не лечение, а допрос, — заметил Гарри. — Просто она не в курсе. И если бы эта тупая курица знала, что информация, полученная при допросе, помогла спасти нескольких человек, она бы так не разорялась. Может, все-таки выступим с опровержением хоть раз? Не надоело, что тебя постоянно валяют в грязи?

— Это еще не грязь, — отмахнулась она. — Вот когда она писала, что я с вами регулярно устраиваю тройнички — вот то была грязь. А это так…

— Ближе к делу, — вмешался Северус, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. — Раз уж вы тут собрались таким составом, значит, предстоит опять совершать подвиги ради всеобщего блага, я угадал?

— Лоуэлл не ответил на мои требования отчитаться о вчерашнем, — сообщил Кингсли, откидываясь на спинку стула. — Никто не знает, где он, как выглядит, и как с ним связаться. Я получил отчеты от руководителей всех министерских отделов. Кроме Отдела Тайн. Я даже не знаю, сколько там сейчас людей.

— Как? — опешила Гермиона. — Я слышала, что там работала эвакуационная бригада, разве нет?

— Работала, — хмуро сказал Гарри. — И угадай, что мы увидели, когда спустились на девятый уровень.

— В коридоре и центральном зале сразу за входом в Отдел Тайн были люди, — подхватил Кингсли. — Там, где стоит считыватель для пропусков. Мы их вывели. Они утверждали, что взрыв произошел не у них, к ним просто дым натянуло, а взорвалось в лабораториях на десятом уровне. Мы отправили нескольких человек проверить, что там, а сами прочесали другие подразделения... ну, то есть, те, которые я смог открыть с помощью своего пропуска. Пять дверей были заперты и не открывались никому. В отделении лей-линий нашли труп, там стеклянная стена лопнула, его ранило осколками, умер от потери крови. Не Бен, — поспешно уточнил он, глянув на нее. — Его, вероятно, еще до взрыва куда-то перевели, раз ты с ним позже связалась, и он ответил. Когда никто так и не смог открыть оставшиеся двери, я отправил несколько сообщений Лоуэллу по внутренней почте. Ответа не дождался. Пока поднимался к себе в кабинет, чтобы попробовать другие средства связи, ребята снизу доложили, что дверь в Отдел захлопнулась, и теперь никто не может попасть внутрь. Посчитали эвакуированных, сравнили со списками... Но сколько народу там было изначально и сколько осталось, я не знаю, полных списков сотрудников у меня нет. Точнее, у меня есть официальные списки, но я еще два года назад выяснил, что они не соответствуют действительности, и людей там куда больше.

— А почему бы просто не вытащить всех оттуда за шкирку? — спросил Драко. — Во время скандала с проектом Амбридж вы ведь так и сделали.

— И это ничего не дало, — хмуро буркнул Гарри. — Когда мы туда явились, оказалось, что из всех, кто причастен к экспериментам, в живых остались только двое… технически трое, но Амбридж ничего не помнила. Один уже сидел в Азкабане. Даже и арестовывать было некого. Но тогда нас хоть впустили. А теперь забаррикадировались. Открыть можно только изнутри. Те, кого мы эвакуировали, не могут это сделать.

— Стоп, а этот третий причастный к экспериментам?

— Беннет Маккирби, — Гарри многозначительно посмотрел на Малфоя. Тот поджал губы:

— Понятно. Единственного, кого можно посадить — сажать нельзя.

— Там все сложно. И об этом не писали в газетах, сам понимаешь. Ему основательно подчистили память. На некоторых воспоминаниях стоит блок — сунешься и спалишь мозги и себе, и ему. А то, что он смог рассказать, опять-таки мало что дало. Его оставили в живых не случайно. И выборочные воспоминания оставили не случайно. Кто-то хотел, чтобы в конечном итоге о проекте стало известно. Бен еще тогда грозился все рассказать, потому его и прижали, слишком рано. Теперь он заперт в Отделе — якобы потому, что если выйдет, его сразу посадят, а он им еще нужен. На самом деле он заложник. Когда вчера спускались вниз, я надеялся под шумок его вытащить, но у нас ничего не вышло, иначе сейчас он тоже был бы здесь, — Гарри перехватил раздраженный взгляд Снейпа и кашлянул. — Так вот… Все говорит о том, что Лоуэлл причастен ко вчерашнему взрыву. И теперь других вариантов нет, придется штурмовать Отдел и брать его, если он вообще там.

— Проблема в том, что никто не знает, как он выглядит, — произнес Кингсли, потирая подбородок. — Кого арестовывать?

Гермиона облизала губы:

— Если он прикроется своими обычными чарами, а не Обороткой, думаю, я смогу его узнать.

— Даже так? То есть, на тебя эта магия не действует?

— Действует, но не так сильно.

— И ты молчала? — взвился Кингсли. — Клянусь, Гермиона, когда все закончится, я тебя лично посажу в Азкабан за утаивание сведений!

— Иногда я и сама не прочь туда сесть, только бы от меня все отстали, — парировала она, слегка прижимаясь к Северусу, когда он дернулся в ответ на слова министра. — Но сейчас не об этом. Даже если я его узнаю, у него останется масса вариантов, как свинтить оттуда прежде, чем к нему кто-нибудь приблизится.

— А если он будет под Обороткой?

— Тут я ничего не смогу сделать.

Впрочем, едва ли им понадобится думать еще и об этом. На бал Лоуэлл не пойдет. Он будет поджидать ее в Отделе. Она в этом не сомневалась. Вчерашнее он устроил только для того, чтобы она сама туда полезла. Никаких арестов он не боится, потому что уверен, что она придет одна. Она сделала все, чтобы он так думал. И только это может сыграть им на руку.

— Гермиона, ты можешь сбросить в Омут памяти его лицо? — снова подал голос Гарри. — Нам нужны хоть какие-то зацепки.

— Сомневаюсь, что это поможет. Эта маска, которую он носит, может меняться. Я видела сквозь нее, и только поэтому надеюсь узнать его, если увижу снова. А разглядеть мне помог блок. Ты даже в Омуте увидишь только маску, а не то, что под ней.

— Ну попробовать-то можно.

Гермиона достала палочку, наколдовала из воздуха пробирку, вытащила из виска тонкую серебристую ниточку воспоминания и отдала пробирку Гарри, хоть и была уверена, что это не сработает.

Кингсли посмотрел на нее, затем на Северуса:

— Кстати… Удалось что-нибудь сделать? Хотя… Вопрос снимаю. Мне пока небезопасно знать ответ.

— Значит, эти твои терки с Поттером — только для публики? — уточнил Северус, усаживаясь напротив. — Чтобы все думали, что у вас война, а особый статус они из тебя выбили угрозами и шантажом?

— Между прочим, примерно так и было, — ухмыльнулся Гарри, подмигнув Гермионе. — Ничего в мире не меняется. Все думают, что в одиночку ты не опасен. Рассорившиеся орденцы против министра. Идеально.

Гермиона оглядела кухню и шагнула было к Джинни, чтобы помочь, но та замахала на нее руками и кивнула на свободное место:

— Лучше сядь.

Она послушалась, благо ноги просто гудели. Садясь, намеренно поставила стул так, чтобы можно было коснуться ноги Северуса под столом. Он невозмутимо скрестил руки на груди:

— Ну, и как вы собираетесь взломать вход, чтобы попасть в Отдел?

— Для этого мы и устроили сегодня мозговой штурм.

— Любопытно. Значит, в министерстве все так плохо, что этим занимается не отдел правопорядка, и даже не аврорат, а… — Северус сделал недвусмысленный жест, обводя кухню.

— Эй! — наигранно возмутился Фред. — Да тут же лучшие из лучших, кого вам еще надо?

— Это ведь не отдел правопорядка разделался с Вольдемортом, — негромко заметил Драко.

— Фред и Джордж занимаются правительственными заказами с девяносто шестого, — пояснила Гермиона. — И пока Орден был в подполье, они работали с Кингсли и еще несколькими аврорами.

— Можно подумать, пара волшебных игрушек собьет охрану Отдела с толку.

— Смотря какие игрушки, — хитро прищурился Джордж, слегка похлопывая по боку большого чемодана, стоявшего у его ног. — Вы же видели почти все наши прототипы, профессор. Скажете, нам нечем удивить?

Кингсли повернулся к ним:

— Хотите сказать, он теперь работает с вами?!

— Такие люди на дороге не валяются, — оправдывающимся тоном заявил Фред. — Мы же не могли упустить такую возможность.

— Экие вы все скрытные, — Драко состроил обиженную физиономию. — Выходит, все про всё знали и молчали как рыбы. А я-то уже пару недель боюсь лишний раз слово сказать, чтобы не проболтаться!

— И правильно делаешь, что боишься, — наставительно сообщил Гарри. — Вас и так пасут. Я вообще не хотел, чтобы тебя к этому привлекали, но ты сказал, что можешь помочь, так что…

— Сколько и чего вы успели натворить за моей спиной? — хмурясь, поинтересовался Кингсли. — Если хоть кто-нибудь из вас сорвет эту операцию…

Гермиона потерла переносицу. Они хоть раз могут не ругаться? Она вдруг ощутила, насколько вымоталась, невзирая на восстанавливающие зелья, которые, по идее, должны были придать ей сил после ночного марафона.

Джинни тем временем расставила на столе чашки с чаем, Гермионе пододвинула большую кружку с кофе и пристроилась рядом.

— Ну как? — шепнула она, воспользовавшись тем, что мужчины принялись довольно громко выяснять отношения. — Судя по твоему виду, тебя наконец-то как следует… кхм… Зельице дать? Для особо… нежных мест.

— Очень смешно, — процедила Гермиона, не сводя глаз с Северуса и готовая в любой момент вмешаться. Джинни расценила ее пристальное внимание по-своему и хихикнула, прикрывшись чашкой:

— О-о-о… Тяжелый случай. Н-ну… если срочно понадобится уединиться, можете занять ванную.

— Да ну тебя…

Джинни стрельнула глазами в сторону Северуса:

— Выглядит неплохо. На самом деле, гораздо лучше, чем я помню, — она задержала взгляд на белой пряди у левого виска. — Черт, это даже стильно. Я так понимаю, он не сам себе эту прядь покрасил, чтоб было как у тебя?

— Не сам.

— Я притворюсь, что мне все понятно. И сколько ж вы раз, что ты еле ходишь?

— Нормально я хожу, — вяло огрызнулась Гермиона и опустила глаза, чувствуя, как к щекам приливает краска. — Наверное, последние раза два были лишние, но я не могла сдержаться…

— Вот то-то же, — Джинни торжествующе улыбнулась. — Я бы попросила подробности, но ты все равно не расскажешь.

— На кой черт тебе подробности? Можно подумать, есть что-то такое, чего вы с Гарри еще не пробовали.

— Много чего, на самом деле… Ну ладно, — она осмотрела Северуса еще раз, теперь уже с видимым уважением. — Вот сразу видно, бывший Пожиратель, человек закаленный, повидавший всякое… Теперь понятно, почему ты отказывалась от того, что предлагала я. Да любой квиддичист пополам бы сломался, если бы пришлось удовлетворять девицу после двухлетнего воздержания, а этот пришел на своих двоих, и у него еще остались силы ругаться.

— А нам обязательно обсуждать это сейчас? — прошипела Гермиона, начиная раздражаться.

— Потом ты заползешь назад в свою нору, и я больше ничего не узнаю, — возразила Джинни. — А если вы и впрямь собрались делать то, что собрались…

— …Даже не думай! — вдруг рявкнул Кингсли, вскакивая на ноги, и Гермиона, вздрогнув, поняла, что пропустила большую часть перепалки. — Я не для того из кожи вон лез последние полгода, прикрывая ваши задницы, чтоб ты мне теперь рассказывал, как выполнять свою работу! Повторяю для особо непонятливых — все дальнейшие действия согласовывать со мной, иначе до Рождества никто не доживет!

— А что будет на Рождество? — поинтересовалась Гермиона невинным тоном. Кингсли смерил ее тяжелым взглядом и сел:

— Бал, разумеется. Хотя я уже думал его отменить, люди погибли, все-таки.

— Бал — идеальное прикрытие, — согласился Гарри, открывая блокнот, исписанный одному ему понятными закорючками. — Если повезет, туда явится сам Лоуэлл, и тогда не придется взламывать Отдел, Гермиона узнает его, и мы возьмем его на месте. Но надо собрать побольше народу, чтобы он решил, что в такой толпе можно затеряться.

— С ума сошел? Если вдруг что, все эти люди могут пострадать! — возмутилась Гермиона. Кингсли медленно повел плечами:

— Не пострадают, если грамотно расставить наших и продумать срочную эвакуацию.

— Порталы, — Гарри посмотрел на близнецов. — Нужен такой декор по залу, чтобы люди могли мгновенно собраться вокруг этих предметов и перенестись в безопасное место.

— Не проблема, — кивнул Фред, — если нам, конечно, доверят украшать Атриум.

— И дадут лицензию на создание порталов, — вставил Джордж.

— И не мечтайте, — отрезал Кингсли. — Порталы я изготовлю сам, от вас требуется только предоставить достаточное количество подходящих вещей. И чтоб все было в высшей степени прилично, никакого баловства.

Гарри что-то нацарапал в блокноте:

— Весь фуршет проверить на зелья. Уже есть списки, кто поставляет продукты?

— Завтра на встрече согласуем окончательно. Специально тянули до последнего, чтобы было меньше времени для диверсий. Все детали с отделом правопорядка я утрясу самостоятельно.

Северус оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на Драко:

— Я так понимаю, вы собираетесь тем или иным образом задействовать всех, кто здесь находится. И я бы предпочел, чтобы никто из Малфоев в это не вмешивался.

— А это уже не вам решать, — отозвался Драко, скрещивая руки на груди. — Тем более, что моя мать давно в этом замешана.

Северус вопросительно поднял брови:

— Она сама сказала мне, что не станет…

— Ну, она сказала, что не станет ничего предпринимать, если будет слишком рискованно. Пока риск был минимален...

Гермиона удивленно посмотрела на Драко:

— Ты мне ничего не говорил.

— Ну так и ты не больно разговорчивая в последнее время, Грейнджер, — хмыкнул он. Кингсли буркнул «помощнички хреновы», вытащил из внутреннего кармана мантии сложенный пергамент и взмахом палочки развернул его в карту — такую огромную, что она едва уместилась на столе.

— Взломаем мы центральную дверь или нет, пока неизвестно, никто не пробовал, но если взломаем — внутри запросто можно заблудиться. Все планы нижних уровней, которые есть в архивах министерства, неполные, — пояснил он Северусу. — Мы почти два года пытались исследовать помещения под залами заседаний на десятом уровне, чтобы составить более внятную картину, но там осталось навалом мест, куда нам так и не удалось пробраться.

Гермиона склонилась над картой, чувствуя, что Северус буквально прожигает ее глазами. Похоже, сегодня вечером у них будет очередной малоприятный разговор.

— Мы с Беном успели побывать за семью из одиннадцати дверей, выходящих в центральный зал, двенадцатая дверь — выход из Отдела, — сказала она, прослеживая пальцем линии на карте. — За восьмой дверью Камера любви, она всегда заперта, но я хотя бы знаю, что внутри. Три двери не открылись, и мы не знаем, что там — видимо, у наших пропусков уровень доступа недостаточно высокий, может, за какой-то из них находится и кабинет Лоуэлла. Водоснабжение полностью на магии. Есть вентиляция, но по ней пройдет разве что кошка, — она вспомнила, как Минерва Макгонагалл в кошачьем обличье пробралась в директорский кабинет, и улыбнулась самой себе. — Но все же надеюсь, что до силовых методов не дойдет.

— А как по-другому? — удивился Гарри.

— Я зайду через дверь, и даже без взлома.

— Сумасшедшая, — синхронно выдохнули близнецы, но в их голосах слышалось восхищение.

— Если даже они тебя впустят, у тебя вряд ли будет время открыть нам проход, — возразил Кингсли. — Если Лоуэлл там, он как раз тебя и ждет. И обратно не выпустит. Мы не знаем, сколько там людей. Ты не справишься со всеми.

— Конечно, не справлюсь. Но мне и не придется. Пока я буду отвлекать внимание, Бен откроет дверь.

— При условии, что он еще жив и способен попасть в центральный зал, — мрачно отметил Гарри.

— Вчера был. Пять дверей, говорите, не открылись? А среди тех, что вы осматривали, не было случаем двери в пустой коридор?

— Хм... Нет, точно не было.

— Я почти уверена, что он забаррикадировался за одной из дверей, но почему-то вас не слышал, иначе откликнулся бы. Его не убьют, пока он им нужен. Он единственный, кто знает все обо мне и Каслригге. Ну, или почти все, — Гермиона посмотрела на Северуса, чуть приподняв брови в немом вопросе. Он стиснул зубы и коротко кивнул. — Допустим, в Отдел мы проникнем. Помимо ареста Лоуэлла и захвата Отдела есть еще кое-что. Мне нужно еще ниже. Проход туда всего один, из центрального зала. Судя по вашим словам, он теперь заперт. И наверняка будет под охраной.

— Почему?

— Потому что Лоуэлл знает, что мне нужно именно туда.

Драко, все это время не сводивший глаз с карты, поднял голову и посмотрел на нее:

— И для чего именно ты собралась туда лезть?

— О деталях потом.

— Это нужно лично тебе или всей колдовской Британии? — поинтересовался Гарри, напряженно всматриваясь в ее лицо.

— И то, и другое.

Гарри и Кингсли переглянулись. Шеклболт склонился над картой, изучая двенадцать ответвлений, расходящихся во все стороны из круглого центрального зала:

— Что тебе понадобится? Охрана? Штурмовая бригада? Спецы по разблокировке?

— Я не знаю наверняка. Но если Лоуэлла удастся арестовать на балу или при проникновении в Отдел, проблем будет гораздо меньше. В противном случае мне придется прорываться через этот проход... или ко входу в него, если Бен закрылся именно там.

— Нам, — поправил ее Северус, изучая карту. Кингсли поднял брови:

— Вы нашли способ, как отвязаться от Каслригга? Вам нужны бывшие лаборатории проекта Амбридж?

— Все это пока лишь теория, — уклончиво ответил он. — Надо спуститься туда. Но если все получится, мы решим не только нашу проблему, но и кое-какие более глобальные.

— Очень интересно. И когда вы собирались мне об этом рассказать?

— Я говорю сейчас, — Северус в упор посмотрел Шеклболту в лицо. Затем снова опустил взгляд на карту. Нашел заблокированный лифт и лестницу, ведущую к «камню сброса», как Гермиона называла его про себя. Проследил пальцем до следующей площадки, где стоял второй считыватель для пропусков. От этой площадки отходила пунктирная линия, над которой был нарисован жирный знак вопроса. — Это что?

— Возможно, второй проход. Его не было на планах, это скорей технический канал, поэтому вряд ли охраняется. Я обнаружила выход, когда обследовала стены внизу, но откуда вход, не определила. Бен тоже не смог. И это проблема. Если где-нибудь выше есть вход в этот канал, больше никого задействовать не придется, я просто обойду охрану и лестницу и окажусь уже у второй пропускной точки.

Драко какое-то время смотрел на карту, задумавшись. Затем заговорил:

— Моя мать нашла кое-что, Грейнджер. Не знаю, поможет ли... Но ты давно могла бы узнать об этом, если бы рассказала мне хоть что-нибудь.

— Я не могла говорить об этом с тобой, и тебе это прекрасно известно.

— Ну да, ну да, Гриффиндор как он есть — гордая и абсолютно уверенная в собственной крутости.

— Полегче, Малфой, — привычно бросил Гарри, но в его тоне не чувствовалось ни угрозы, ни неприязни, одна лишь усталость. Наверное, ночью и вовсе не ложился. — Кстати... Мне сказали, что у артефакторов на момент взрыва практически никого не было, пострадали только несколько человек из младших ассистентов, да и те легко отделались.

— Это самое интересное, — Драко нахмурился, по-прежнему глядя на карту. — Незадолго до взрыва их всех отпустили по домам, мол, праздники на носу и можно уйти пораньше. Но мама тогда не придала этому значения… Кто же знал?

Гермиона выругалась про себя. Значит, не артефакторы. Их вывели заранее — наверное, как особо ценных специалистов, значит, Лоуэлл все еще надеется что-то сделать с их помощью.

— Гарри, так где все-таки взорвалось?

Он ткнул пальцем в карту:

— Судя по повреждениям, которые мы видели внизу — в кладовой с ингредиентами на десятом уровне. Якобы кто-то из персонала сунул на полку неправильно сваренные образцы, в которых продолжала идти реакция, и дальше рвануло по цепочке. Обвалились часть потолка и стена, погибли те, кто оказался рядом, тела пришлось откапывать. Остальных раскидало, у них самые тяжелые ранения, там и ожоги, и переломы, и воздействие ядовитых ингредиентов. Дым по вентиляционной системе попер в соседние отделы, их только тряхнуло и стекла повылетали. Кто дыма наглотался, кого ранило, а кто и сам кинулся в лаборатории вытаскивать оставшихся и пострадал уже там. К слову, случись взрыв в самих лабораториях, а не в кладовой, в соседних помещениях даже не почувствовали бы, внутри установлены противовзрывные чары. Мгновенная герметизация помещения, все, кому не повезет оказаться внутри, гибнут на месте, а остальные бы вообще не пострадали.

— Значит, заведующий лабораториями должен быть в курсе?

— Он предоставил мне с утра отчет и полный список всего, что было в кладовых, — сказал Кингсли. — По мнению экспертов, там нет ничего, что могло бы так среагировать, поэтому не исключаем диверсию, причину взрыва точно не установили. Вернемся к плану. Что вы нашли?

Драко нетерпеливо затанцевал на стуле и постучал указательным пальцем по пергаменту:

— В нижнем отделе артефакторики мама обнаружила потайной ход, случайно, когда в одном из офисов делали перестановку. Ей стало любопытно, но не было возможности проследить, куда он ведет. Поначалу она решила, что это эвакуационный выход или еще что-нибудь в таком роде. Но судя по состоянию, это как раз может быть твой технический коридор, Грейнджер... Где тут артефакторы?

Гермиона показала на одно из ответвлений. Драко наморщил лоб, вспоминая:

— Вот здесь, она сказала — во втором кабинете по правой стороне, там стоял здоровенный старый шкаф. Когда его попытались отодвинуть, то пришлось приложить немало усилий, эта рухлядь как будто приросла к стене. Мама случайно дотронулась до стены в самом низу — и рука прошла сквозь камень. Спрашивать, что это такое, она не рискнула, но когда осталась одна, заглянула дальше. Проход узкий, возможно, придется ползти. Как будто для домовиков делали.

Гермиона неверяще впилась глазами в карту. Как будто для домовиков делали. Когда-то в министерстве действительно работали домовые эльфы, но это было очень давно, и от их услуг отказались, как только заработал департамент регулирования магических популяций. Надо расспросить Добби и Кричера, может, они что-то слышали.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой, но пусть останется в качестве запасного варианта, если не сработает то, что она задумала, и если известный ей проход окажется под охраной, с которой она не сможет справиться. Главное, чтобы дверь в отдел артефакторов открылась.

Гарри следил за ней как коршун:

— Что скажешь?

— Скажу, что мы вполне можем обойтись своими силами. Но сначала надо проверить. Может, он ведет совсем не туда, куда нам надо, — сказала она, хоть и не представляла, как это сделать.

— Мое дело передать информацию, — ответил Драко, зыркнув на Северуса. — Она бы проверила, но теперь вряд ли кого-то пустят в нижний отдел.

— Спасибо, Драко. Это может пригодиться.

— Допустим, Лоуэлл появится на балу, — снова вмешался Северус, постукивая пальцами по карте. — Дальше что? Будете арестовывать его на глазах у всех? А если он придет с сюрпризом и взорвет Атриум?

— Придется действовать по обстоятельствам, — сухо ответил Кингсли. — Пора покончить со всем этим. Обвинений против него хватит не только чтобы снять с должности, но и на пожизненный срок.

Гермионе показалось, что Северус пробормотал «тряпка». Она покосилась на него, но ничего предосудительного не заметила — на его лице было такое же нечитаемое выражение, как и у Кингсли.

— Похоже, он и сам это понял, — заметил Гарри. — Сомневаюсь, что он придет на бал — это рискованно. Взрыв, пропавшие из Мунго зелья, бунт в резервации… Все подстроено, Гермиона. Это ловушка. Бена могли убить, запереть, заколдовать, наложить Imperio, да что угодно. Ты останешься там одна. И мы можем не успеть тебя вытащить.

«Вам и не придется».

— Я попытаюсь подать сигнал, когда что-то пойдет не так, чтобы вы эвакуировали всех из министерства, — сказала она, делая вид, что не услышала последние фразы. — Но это нужно сделать в десять раз быстрее, чем вчера. И чтобы во время бала ни в одном из отделов никого не было. Только Атриум. Все технические службы должны находиться в зоне праздника. А на следующий день — чтоб вообще никого.

— Там и так никого не будет, Рождество же.

— Ты сказала «когда что-то пойдет не так», — вновь заговорил Северус, так тихо, что она едва разобрала. — Не «если».

— Мне казалось, это очевидно, — она повернулась к нему и посмотрела в глаза, не моргая. Он какое-то время смотрел в ответ, затем кивнул:

— Об этом позже. Если все же придется идти через центральный вход, как ты сбежишь от всех? Ты, можно сказать, знаменитость, на тебя будут глазеть. Даже следить.

— Оборотка, — она перевела взгляд с него на Джинни. — Если ты не против, на балу появишься не сразу. Ну, то есть… ты на него придешь вместе с Гарри. Но присоединишься к нему позже, когда я отправлюсь вниз. Поначалу я думала, чтобы все… «переоделись». Чем запутаннее все это будет, тем лучше. Но теперь мне кажется, что Гарри должен остаться самим собой. Потому что именно ему и предстоит отвлекать всеобщее внимание. Когда главный герой войны вместе с невестой вдруг улизнет с праздника на несколько минут… скажем, в какую-нибудь кладовку… ни у кого не возникнет особых подозрений. Джинни будет ждать в кладовке с плащом-невидимкой, там и поменяемся. Если какая-нибудь последовательница Скитер проскользнет следом, она увидит только их вдвоем.

Кингсли вдруг расплылся в улыбке:

— Значит, ты под видом Джинни, Гарри в собственном обличье и… — он глянул на Снейпа и заулыбался еще шире. — Мне нравится. Нра-авится.

Гермиона легонько толкнула Северуса локтем в бок:

— Придется надеть каблуки и платье.

Он даже не шелохнулся, но она не сомневалась, что дома много чего услышит в ответ на эту... идею.

Близнецы и Драко выглядели заинтригованными, а в глазах Гарри она буквально видела траченную молью шляпу с чучелом грифа и зеленое платье с облезлым воротником из лисьего меха.

— Только посмей, — процедила она. Гарри мгновенно отвел глаза и показательно скривился:

— Ролевые игры обсудите потом. Раз Снейп будет в твоем обличье, куда и как он исчезнет из Атриума?

— Понадобится еще один отвлекающий маневр, чтобы он мог уйти следом за мной. Но все должно выглядеть естественно.

— Какой тогда смысл соваться в центральную дверь? Сначала проходишь ты настоящая, тебя ловят и… о! — Гарри хлопнул себя по лбу. — Две Грейнджер. И пусть попытаются определить, кто из вас настоящая, да? Но у них наверняка есть Сенсоры Секретности. Они это выяснят за несколько минут.

— Это уже несущественно. Главное, чтобы мы оба оказались там и рядом. Но заходить надо по одному. Они растеряются, когда увидят... вторую меня. Этого никто не ждет.

— Тогда вам нужно заходить с промежутком не больше двух-трех минут. Но Снейпу уйти следом за тобой так быстро не получится, тебе придется подождать.

— Снейп пока еще все слышит, Поттер, — процедил Северус, испепеляя его взглядом. Гарри и ухом не повел.

— Значит, подожду, — поспешно сказала Гермиона, чтобы они не успели опять поругаться.

— И что, по-твоему, тебя там ждет?

— Что угодно. Может, там вообще никого не окажется. Или он соберет оставшихся, чтобы обезвредить меня.

— А если на тебя нападут сразу?

— Щиты поставлю и дождусь Северуса. В одиночку я дальше вряд ли пройду. И нет, Гарри, ты не можешь пойти вместо него. В том, что мне нужно сделать дальше, мне сможет помочь только он.

Фред присвистнул:

— И не боишься вот так соваться непонятно куда и встречаться непонятно с чем? Ладно если их там будет двое, трое, пятеро. А если десять? Двадцать? Они тебя размажут, даже пикнуть не успеешь.

— Ты не видел ее на наших операциях, — задумчиво проговорил Гарри. — Она генерирует щиты такой силы, что по ним можно лупить до полного изнеможения. А истощенного мага бери голыми руками, у него не хватит сил сопротивляться. И неважно, сколько их там будет. Их можно взять измором или... ты держишь щит, он атакует на подпитке? Таков твой план?

— Примерно так, — она опустила глаза, старательно избегая взгляда Северуса.

— Хм… Это может сработать, — протянул Кингсли. — Но остается еще один вопрос: где взять столько Оборотного зелья? С нуля уже не сваришь, не успеем.

Северус отвел от нее взгляд и принялся внимательно изучать стену:

— У меня есть… запас.

Кингсли сделал каменное лицо:

— Я этого не слышал.

— Еще вопрос, — Гарри заглянул в свой блокнот. — Связь. Боевая медитация?

— Если в Отделе не придумали, как ее блокировать.

— Не думаю, — пробормотал Кингсли. — Они сами ею пользуются. Надежнее способа нет.

— А там хоть какие-то другие средства связи работают? — вдруг спросил Джордж. — Ты же вчера связывалась с Маккирби, да? По этим вашим зеркалам.

— Вчера работали. А что?

— Попробуем разнообразить, — ухмыльнулся Фред, беря с пола чемодан и водружая его на стол.

— Сейчас, детишки, мы покажем вам новые интересные цацки, — Джордж, поигрывая бровями, открыл чемодан. — Надеюсь, вам понравится.

— Еще один отвлекающий маневр, говорите? — протянул Драко, заглядывая в чемодан. — Хм… Возможно, я тоже мог бы кое-что устроить. Как много шума вам нужно?

— Чтобы никто даже не подумал оглядываться по сторонам и искать, куда подевались некоторые гости.

— Это я умею. Прибережешь для меня танец, Грейнджер? Утренний номер «Пророка» после бала должно просто разорвать от компрометирующих фотографий… особенно с учетом того, под чьей личиной ты будешь.

— Это еще кто тут кого скомпрометирует, — улыбнулась Гермиона, задержав ладонь поверх руки Северуса, чтобы он не вздумал психануть. Такие «подначки» на грани флирта были для них с Драко в порядке вещей, но всегда оставались исключительно подначками. Он ни разу не позволил себе ничего лишнего, но Северус и без того на взводе.

Они пробыли на Гриммо еще пару часов, отшлифовывая детали. Пока тестировали новые «игрушки» от близнецов, Кингсли и Северус о чем-то коротко посовещались, отойдя в сторонку. Близнецам предстоял просто колоссальный объем работы в следующие четыре дня, а значит — и Северусу тоже. Только бы за эти четыре дня не случилось что-нибудь еще.

И только бы им хватило Оборотного зелья.

 

Как только они вернулись на Грейсиз-роуд, Северус с самым мрачным видом закрыл дверь и оперся на нее спиной, сунув руки в карманы мантии и буравя Гермиону тяжелым взглядом:

— Я удивлен.

— Чем?

— Когда ты успела все это продумать?

— В основном сегодня. Но карту мы начали составлять сразу как ты уехал в Перу. Просто так вышло.

— Ну-ну. Удивительно и то, что ты даже не пытаешься в очередной раз броситься на амбразуру в одиночку, а хочешь, чтобы я пошел с тобой.

— Разве не ты это предлагал с самого начала? — горько усмехнулась она, снимая мантию и отправляя ее на вешалку. — Сам сказал, что у тебя опыта куда больше. Значит, пойдем вдвоем. Только надо потренироваться в перемещениях, не разрывая контакт.

— Время еще есть, — он продолжал сверлить ее глазами. — Как же твой драгоценный Поттер? Вы ведь с ним так здорово сработались, и тут ты на финише меняешь напарника.

— Ты сам предложил.

— Да, но ты упиралась руками и ногами.

— То есть, твое предложение больше недействительно? Хочешь, чтобы я почувствовала себя виноватой, что тащу тебя к дракону в пасть?

— Ни в коем случае. Я хочу пойти, — он потер лоб и оттолкнулся от двери. — Если я что и умею делать, так это лезть к дракону в пасть.

— Нарываешься на комплименты? — она шагнула к нему и заглянула в глаза. — Но это правда: ты единственный, кто может это сделать и остаться целым и невредимым. Мы с Гарри умеем работать в паре, но для такого он… недостаточно подготовлен. Даже с тренировками. А тренировались мы много.

— А я, значит, подготовлен? — уголки его губ слегка приподнялись в тени усмешки.

— А ты… Когда у меня случается выброс, через тебя проходит хренова туча энергии — и ты остаешься цел. Гарри чуть не умер, когда я в битве с Вольдемортом направила все через него. И сколько мы ни практиковались, повторить это не смогли, опасно. Мне не всегда удается удержать контроль над потоком. Поэтому выбор очевиден.

— Значит, ты опять мне солгала. Ты можешь подпитывать других, раз работаешь с артефакторами.

— Из тех, с кем я работаю, на прямом «вливании» могут работать всего двое, да и то недолго. В основном я работаю с предметами, а не с людьми. Я могу за несколько минут пополнить запасы энергии у истощенного волшебника, но только до определенного уровня. Волью больше, чем он может выдержать — спалю энергоканалы. Те артефакторы, которые работают со мной, много тренировались, но и у них есть предел — это как раз то, что так бесило их всех, Лоуэлла в том числе. Он-то был уверен, что меня можно подсоединить к любому магу как вечный аккумулятор, и он сможет творить грандиознейшие вещи. Но об этом, в общем, я и так знала, еще с тех пор, как лечила раненых после боя за Хогварц. У всех есть предел. У тебя его в данный момент нет. Или же он намного выше, чем у остальных.

— А у тебя? Что будет с тобой, если ты пропустишь больше, чем можешь выдержать?

— Мы это уже обсуждали, так что не начинай.

— Сколько и чего еще ты от меня утаила? — нахмурился он.

— Это казалось мне несущественным. Все по-настоящему важное тебе уже известно. Но меня несколько удивило то, что нам внезапно помогла Нарцисса Малфой, — Гермиона пытливо посмотрела на него. — Драко ведь и мне говорил, что я могу рассчитывать только на него. Мы с ней практически не пересекались, хотя она не вылезает из отдела артефакторики. Но это уже второй раз, когда она нам помогла.

— Она всего лишь отдает тебе долг.

— Или тебе.

— Это важно?

— Да нет, в общем. Просто… интересно.

Он раздраженно мотнул головой:

— Когда-нибудь ты сунешь нос туда, где тебе его оторвут.

— Свежо предание.

— Ты ждешь от меня каких-то страшных признаний?

— В чем? — Гермиона игриво повела бровями. — Что ты с ней когда-то спал? Я и так догадалась.

На его лице не дрогнул ни единый мускул:

— С чего вдруг такие выводы?

— Все просто. Ей плевать на меня и на все долги, которые у нее могут быть передо мной. Но к тебе у нее совершенно другое отношение. И дело не только в том, что ты спас Драко, когда убил Дамблдора. Я видела то воспоминание… когда она просила тебя дать Нерушимую клятву. Мне в целом без разницы, что у вас там было или не было раньше. Но я видела кое-что еще… пока ты был в Перу, — голос предательски дрогнул, как ни пыталась она замаскировать эту дрожь. — И поэтому я спрошу только один раз. У меня есть повод для ревности?

Северус сглотнул, неотрывно глядя ей в глаза. Облизал пересохшие губы:

— Ни единого. А то, что было в Перу…

— Не надо. Мне неинтересно.

На самом деле, ей было больно. Но в данный момент она не хотела это обсуждать. Это не имело никакого значения, ведь он вернулся к ней.

Не имело ведь?

— Нет, послушай, — он взял ее за плечи, будто почувствовал, что сама она объяснений не потребует и будет молча мучиться в одиночку. — В Перу было много глупостей. И это одна из них. Я был… пьян. Сварил в маггловском лагере дурман и сам же напился. Если хочешь, я покажу тебе, как все было, и ты увидишь, что у тебя и здесь нет поводов для ревности. Я думал, что был в тот момент с тобой… Звучит как жалкая отмазка, как и то, что я сто раз пожалел об этом. Это уже случилось. Поэтому я просто спрошу: что я могу сделать, чтобы это исправить?

Гермиона удивленно воззрилась на него:

— Кто ты такой и куда девал Северуса Снейпа?

Он неловко переступил с ноги на ногу:

— Тебе может показаться, что я тебя не слушаю. Но я слышу. Я много раз называл тебя глупой девчонкой, но ты ни разу меня не одергивала.

— До сегодня.

— Да. Только сегодня, — он снова облизал губы. — Если бы ты сказала раньше, я бы перестал. Я думал, что тебя это никак не задевает. Я не такой уж гад, каким могу казаться.

— Но все равно часто тиранишь людей намеренно, я знаю, — усмехнулась она. — Что же отличает меня от остальных?

Он ответил не сразу. Выпустил ее плечи, потоптался на месте, глядя в сторону. Наконец, сказал:

— То, что я хочу быть с тобой. А если продолжу в том же духе, в один прекрасный день тебе надоест, и ты пошлешь меня куда подальше. Не думай, что я этого не понимаю.

Это уже что-то новое. Но приятно, черт возьми.

Гермиона шагнула к нему вплотную и обвила руками шею:

— Спасибо, Северус…

Он обнял ее и прижался щекой к щеке — кажется, с облегчением. Гермиона вдохнула запах его волос и окончательно успокоилась.

— Я все ждала, когда ты взорвешься и разнесешь нас всех за эти дурацкие планы...

— Мне хотелось. И неоднократно, — проворчал он у нее над ухом.

— Почему тогда смолчал?

— Не поверишь... Я устал как собака. У меня не было сил даже на то, чтобы сочинять достойные ответы на все ваши шуточки. Так что, если ты не против, сегодня мы сразу ляжем спать.

Она рассмеялась и зарылась пальцами в его волосы:

— Я не против. Но лучше выпью какое-нибудь «полшестого» на всякий случай. Нельзя сейчас тратить силы… на что-то еще.

Он поддел пальцами ее подбородок, приподнимая голову:

— И если будут какие-то… проблемы, ты мне скажешь. Когда я пришел, тебя трясло. Почему ты не позвала меня?

— Потому что это было глупо. Я знала, где ты. Просто…

— Просто металась по дому и паниковала.

— Больше не буду.

— Хорошо.

— Хорошо, — она прижалась к нему теснее и почувствовала у него под мантией что-то прямоугольное и твердое. — Что это у тебя?

Северус хмыкнул. Отстранившись, сунул руку во внутренний карман и достал… портрет. Гермиона вытаращилась на ухмылявшегося из рамы Дамблдора, но тот замахал руками:

— Все, ухожу, ухожу. Я просто хотел убедиться, что у вас… что вы… хм… Что вы в добром здравии.

— Ты должен был вернуться в Хогварц еще десять минут назад, Альбус, — хмуро отчитал его Северус. — Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты…

— Считай, что я ничего не слышал, — Дамблдор подмигнул Гермионе, приспустив очки на кончик носа. — Мое почтение.

И исчез за рамой.

Гермиона несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем сумела выдавить:

— Он что… все время…

— Слышал все, что мы говорили на встрече. И, думаю, завтра вернется с кое-какой информацией, если нам повезет.

— Старый сплетник, — проворчала она. — Сейчас разнесет по всей школе.

— Хочешь, чтобы я бросил его в камин?

— Ну зачем же так радикально… Но на тумбочку в спальне я его точно не поставлю.

Северус отнес портрет в гостиную, церемонно водрузил его на фортепиано и оглядел комнату:

— Здесь не помешал бы диван.

— Зачем?

— И книжные полки.

— Скажи еще — кресло у камина.

— И скажу.

— Если ты притащишь сюда какую-нибудь жуткую качалку и начнешь в ней раскачиваться, я тебя уважать перестану.

— Разве мне по возрасту не положено? — поддел он ее, слегка улыбаясь.

— А ты готов записать себя в дряхлые старики?

— После вчерашнего — вполне, — он потер поясницу и поморщился. Гермиона усмехнулась в ответ и потерла собственное бедро, с которого так и не свела с утра синяки:

— Ну что ж, дедуля, пошли, натру тебя мазью от радикулита, или что там у тебя, артрит?

— Ты договоришься когда-нибудь, — беззлобно пригрозил он. — Но от мази я, пожалуй, не откажусь. Только выпей сначала успокоительное.

— Боишься, что твой голый зад опять доведет меня до греха?

— Тебя сейчас до греха доведет что угодно. Добби! — позвал он уже громче. — В этом доме хотя бы чаю нальют?

 

---

Положа руку на сердце,

Кто бы мог подумать, что мы зайдем так далеко?

И что хорошего могло выйти из принятия тьмы?

Мы нашли друг друга, будучи разбитыми,

А теперь взгляни, как мы сильны.

Evanescence

 

Души меня

Я все еще дышу

Я не брошу и не сдамся

Изолируй меня

Я не отступлю

Я возвышусь

Я буду сопротивляться

То, что не не убьет меня,

Скорей всего, попытается снова

Eva Under Fire

 

Когда ты стоишь на распутье,

Знай, я буду рядом

Dream Theater