Просто держи меня за руку (гет)

* * *

Снейп медленно повернулся, подняв руки ладонями вперед и стараясь заслонить собой Гермиону. Перед ним стоял мужчина средних лет в старомодной парадной мантии и целился палочкой ему в грудь. Из примечательного в его внешности был разве что высокий рост. Лицо, по-видимому, было скрыто маскировочными чарами, о которых рассказывала Гермиона — стоило на мгновение отвести взгляд, как его черты расплывались.

Знал бы — поставил бы блок Вольдеморта и себе.

— Мистер Лоуэлл, я полагаю?

— Или мистер Перкинс? — уточнила Гермиона из-за его спины. — Почему бы вам не снять маску? У меня от нее в глазах рябит, а ваше настоящее лицо я уже видела.

— Уверены, что оно было настоящее? — проскрипел тот, небрежно дергая кистью. Кольцо-портключ на пальце Снейпа вспыхнуло и исчезло. Гермиона едва слышно выругалась, из чего он сделал вывод, что и ее портключи исчезли тоже. — Это чтобы вы не сбежали посреди разговора. Не делайте такое лицо, мисс Грейнджер, разумеется, ваши кольца я зачаровывал лично. И удивительно, что вам не пришло это в голову. Кстати, не пытайтесь связаться с остальными через боевую медитацию — здесь она не работает. А теперь, мистер Снейп, сделайте шаг в сторону, чтобы я видел вас обоих. И без глупостей, если хотите выйти отсюда. Не только вы можете подпитываться от Каслригга.

Гребаные ментальные маги. Стоило бы догадаться, что начальником Отдела Тайн другого и не назначат.

Снейп молча подчинился. Теперь они с Гермионой стояли бок о бок, подняв руки.

— И что, все это только ради приватной беседы? — спросила она. Лоуэлл-Перкинс пристально разглядывал ее, покачивая головой:

— Значит, этот ваш блок позволяет вам видеть даже сквозь мои маскировочные чары. Очень интересно. Но изобрели его явно не вы, — он перевел взгляд на Снейпа. — Надо же… Поставив на Тома Риддла, я совершенно упустил вас из виду. На его фоне вы казались довольно заурядным, хоть и не без способностей. Кто же знал, что в итоге вы станете одной из ключевых фигур последней войны. Впрочем, я всегда питал слабость к полукровкам. Вопреки расхожему мнению, именно из них получаются самые сильные волшебники.

— Что значит «поставив на Тома Риддла»? — поинтересовался Снейп, лихорадочно прокручивая в голове возможные пути отступления. Без портключей и палочек им, пожалуй, отсюда не выбраться… Есть еще запасная палочка в ботинке, но до нее пока не добраться.

Невыразимец усмехнулся:

— Вы же не думаете, что не было способов ликвидировать его еще в первую войну? Или что единственного наследника Салазара Слизерина оставят без надзора? Я наблюдал за его матерью и дедом еще до его рождения. Весьма интересный проект — последний потомок Слизерина растет в маггловском приюте. Должен сказать, Риддл превзошел все мои ожидания, и не стань он настолько психически нестабилен, из него мог бы получиться отличный реформатор. Увы, у мальчика не хватило амбиций. Он не видел дальше собственного носа и в конце концов потратил все свои силы на то, чтобы уничтожить потенциального соперника… хотя из Поттера, при всем желании, никогда бы не вышло ничего грандиозного, в нем нет ничего примечательного, кроме родства с Певереллами и случайного превращения в крестраж.

Снейп и Гермиона переглянулись. На лице Гермионы отчетливо читалось недоумение.

— И почему же вы не вмешались, раз видели, что Темный Лорд слетел с катушек? — прищурился Снейп.

— А зачем? Едва пророчество превратилось в самоисполняющееся, стало ясно, что Риддл и Поттер разберутся друг с другом без постороннего вмешательства. Оставалось лишь ждать, кто из них победит и по какой линии развития мы пойдем дальше. Признаться, смотреть на то, как Риддл уничтожает магию, было бы не слишком интересно, а именно этим бы закончилось в случае его победы. Поэтому я изначально ставил на Поттера, хотя у него шансов на победу было крайне мало. Если бы не вмешались вы, мисс Грейнджер, — Лоуэлл наградил Гермиону многозначительным взглядом.

— Хотите сказать, что вы… ставили эксперименты над… над всей магической Британией? — переспросила она.

— Почему бы и нет? Менять мир — увлекательное занятие, — он закашлялся и прижал свободную руку к горлу, а когда заговорил снова, голос уже не был старческим. — У меня было достаточно времени и почти безграничные возможности. Я работал с лучшими волшебниками Европы, изучал историю, но жить в подполье с оглядкой на Статут порой становится весьма утомительно. Разве вы не задумывались над тем, почему мы спрятались от магглов? Возможно, когда-то давно это было оправданно — мы защищались, потому что нас было мало. Но мир и магия не стоят на месте. Отделы Тайн есть не только в Британии. Наших нынешних разработок вполне хватило бы, чтобы обезопасить себя, нужна лишь подходящая модель, чтобы объединить наши миры без грандиозного противостояния. Идеи Риддла поначалу были мне близки и во многом напоминали проект Гриндевальда, который, увы, пришлось свернуть до того, как я успел проверить свои теории. Но это даже к лучшему. У наследника Слизерина потенциал был куда больше.

— То есть, вы причастны и к войне с Гриндевальдом? — фыркнул Снейп. — Уж простите, но звучит как полный бред. Едва ли вы имели на него какое-либо влияние, сколько вам тогда было, двадцать?

— Гораздо больше, но это не имеет значения, — невыразимец расправил плечи. — Видите ли, мистер Снейп, я умею заводить полезные связи. И мне всегда есть что предложить в обмен на что угодно.

— И что же вы предложили Гриндевальду, чтобы заставить его сдаться?

— Как раз ему ничего предлагать не пришлось. Мое предложение было адресовано Николасу Фламелю, а тот уговорил Дамблдора сразиться с Гриндевальдом. Скажем так, у меня были убедительные доказательства того, что Гриндевальд в любом случае не выиграет войну. Более того — погибнет еще до ее завершения. А пожить еще ему очень хотелось. Вам ли не знать, мистер Снейп, что порой достаточно дать хотя бы призрачную надежду на будущее. Он был уверен, что сумеет вырваться из заточения и продолжить свое дело. Я утаил самое главное — что он уже никогда не выйдет из Нурменгарда, если сдастся.

— Фламель, — протянула Гермиона, и Снейп вспомнил слова Дамблдора — что вроде бы он слыхал фамилию Лоуэлла, когда работал с Фламелем. Ага… Похоже, секрет «живучести» Лоуэлла банален донельзя, и Гермиона тоже догадалась. — Вы обменяли информацию на Эликсир жизни, да? Но как вы убедили его в том, что эта информация… — она запнулась и тревожно посмотрела на Снейпа. Он медленно кивнул:

— Вы ментальный маг, не так ли? Вы работали с лей-линиями и знали, что на них иногда можно увидеть будущее.

Лоуэлл одобрительно закивал:

— Очень хорошо, мистер Снейп, вы сообразительны. Вы же знаете Дамблдора, он, как и Риддл, склонен верить в пророчества, особенно когда они касаются близких ему людей. Я действительно увидел один из вариантов будущего. Сфабриковать пророчество не составило труда. А уж убедить Гриндевальда было и вовсе проще простого, он и сам порой предсказывал будущее — раздобыл некоторое количество Зелья Мопсуса и довольно эффективно им пользовался. Однако на проверку моего… так называемого «пророчества» у него ушла последняя доза, и ее не хватило, чтобы увидеть все. Поэтому я знал, что он умрет в Нурменгарде, а он этого не увидел. Сдаться было самым оптимальным вариантом. И он сдался. Дуэль с Дамблдором провели только для вида. Хотя следует признать, это было очень эффектное зрелище. Нечасто доводится видеть поединок двух настолько сильных магов.

Гермиона театрально закатила глаза:

— Ну что ж, вы решили поиграть в бога и помогли закончить войну. Но затем вы вспомнили про наследника Слизерина, оставленного в приюте, и вам захотелось продолжить игру. Вот уж не знала, что в обязанности начальника Отдела Тайн входит перекраивание магической Британии по своему вкусу.

— Вы не видите целостной картины, мисс Грейнджер, но вы еще слишком молоды, чтобы понять. Вот Дамблдор бы меня прекрасно понял. Колдовское общество привыкло забиваться в щели, как тараканы. Такие люди, как Гриндевальд и Вольдеморт, на самом деле очень нужны. Без них мы бы задохнулись в болоте, которое сами же и создали. Нам не хватает развития. Не хватает перспективы. Именно поэтому я и встал во главе Отдела Тайн, и наш новый министр вряд ли осознает, что никому другому не под силу выполнять ту работу, которую делаю я.

— Какую работу? — в голосе Гермионы было столько яда, что Снейп поневоле порадовался, что этот яд достанется не ему. — Препарировать людей как лабораторных крыс? Стравливать их друг с другом и смотреть, как они перегрызают друг другу глотки?

— Он просто чокнутый экспериментатор, — отозвался Снейп, уже поняв, к чему все идет. — И это так банально, что даже скучно. Сейчас он скажет, что «смоделировал» и нас, потому что у нас тоже грандиозный потенциал.

— О, нет, — Лоуэлл погрозил ему палочкой. — В этом-то как раз самое интересное. Признаться, вы двое удивили меня, а это мало кому удавалось. Я никак не мог предположить, что в Золотой троице присматриваться следовало вовсе не к Поттеру. И уж тем более не мог предположить, что вы где-то откопаете ритуал привязки к лей-линии, да еще и проведете его. Ваша связь тоже стала для меня полнейшей неожиданностью, ведь мистер Снейп никогда ни к кому не проявлял долгосрочного интереса. Очень любопытная комбинация. Особенно если учесть все ваши… так неожиданно проявившиеся способности. Собственно, не в последнюю очередь меня интересует, каким образом вы, мистер Снейп, из полнейшего сквиба опять стали магом. Вряд ли я очень ошибусь, если предположу, что вы побывали в месте, подобном этому, — он обвел пещеру свободной рукой. — Вы нашли еще одну аномалию. И каким-то образом вытащили из нее магию и вновь активировали свой источник. Как вы это сделали? Все наши эксперименты, как вы уже знаете, не увенчались успехом.

— А что я получу в обмен на эту информацию? — Снейп слегка опустил руки, совсем чуть-чуть. — Вы сказали, что вам есть что предложить. Только не обещайте, что оставите нас в живых — для вашего… хм… уровня мелковато.

— Ну разумеется, — Лоуэлл расплылся в улыбке. — Я знал, что вы практичный человек, мистер Снейп. Пост министра магии, как я понимаю, вас не интересует?

— Круглосуточно разгребать проблемы целой страны? Увольте. Мне хватило директорства в Хогварце.

— Да, похоже, с вашими знаниями и характером перекладывать бумажки — все равно что забивать гвозди микроскопом, уж простите за маггловскую аналогию. Как насчет собственного исследовательского центра? С возможностью влиять на политику министерства. Будете заниматься чем душа пожелает — от чар и зелий до… да чего угодно. С бесконечным источником магии в лице мисс Грейнджер вы и впрямь сможете все.

— Этим я могу заниматься и без ваших подачек, — невозмутимо ответил Снейп, буквально кожей чувствуя, как напряглась Гермиона. — Еще предложения будут?

— А разве вам не хочется раз и навсегда решить проблему сквибов? — вкрадчиво спросил Лоуэлл, переводя взгляд на Гермиону. — Да за такой секрет все маги мира встанут перед вами на колени. Это бесценная информация. А в нынешних условиях кто владеет информацией, тот владеет всем.

— Безусловно. И вам, как мне кажется, она очень нужна по личным причинам. Все эти сказки про всеобщее благо — чушь собачья. Мы это уже проходили. С Маккирби. Может, у вас есть жена, которую вы, скажем, своими руками сделали сквибом, а теперь не знаете, как вернуть все обратно?

По «маске» невыразимца пошла рябь. Кажется, в яблочко.

— Согласен, все мы действуем исключительно из личных причин, — парировал Лоуэлл, мгновенно собравшись. — Но вы должны понять. Вы оба. Рано или поздно о Каслригге узнают все. И тогда на вас начнется настоящая охота. Все захотят заполучить вас. Никто не сможет вас защитить.

— А вы сможете? — Гермиона издала смешок и переступила с ноги на ногу, вынудив невыразимца мгновенно принять боевую стойку. — Вы могли сказать мне об этом еще при первой встрече и сэкономить нам всем время и усилия. Вместо этого вы зачем-то заманили нас сюда. Или это тоже была очередная проверка, как с мнимым покушением? Посмотреть, на что мы способны в паре?

— Всего лишь убедиться, что ему нужны мы оба. В противном случае он заставил бы нас состязаться друг с другом, — ответил Снейп. — Признаться, я думал, что вы умнее, мистер Лоуэлл… Перкинс… или как вас там на самом деле. Второе имя ведь тоже ненастоящее, верно? Хоть вы и прикрывались им столько лет.

— Возможно. Все верно, мисс Грейнджер. Я должен был выяснить, что вы за человек. Я создавал для вас условия, которые максимально проявили бы ваш характер и способности. Вы выдержали все. Кроме того, вы вдвоем идеально подходите для следующего эксперимента. Вы дополняете и сдерживаете друг друга, и поэтому я уверен, что вы не слетите с катушек, как это произошло с Риддлом — вам не позволит связь между вами и Каслриггом. Мы могли бы не только решить проблему сквибов, но и сделать так, чтобы в Британии рождались только маги. Даже у магглов. Вы представляете себе, что это значит? Идеальная модель слияния двух миров. Никакой войны не будет, потому что делить станет нечего. Прятать станет нечего.

Снейп какое-то время смотрел на него, а затем расхохотался:

— Вы сумасшедший. У вас ничего не выйдет в любом случае.

— Почему вы так решили?

— Да потому, что это невозможно. Сколько вы потратили на эти ваши эксперименты? И за все это время лишь замучили и убили множество людей, но не продвинулись ни на йоту.

— Но вам ведь удалось.

— Мне не удалось ничего. Все произошло без моего участия. И это уж точно не сработает массово.

— Тем не менее, пока мисс Грейнджер сбрасывала лишнее через камень, в колдовских семьях рождались только маги, ни одного сквиба, — заметил Лоуэлл, поднимая палочку чуть выше. — Она создает замкнутую цепь, которая подпитывает аномалию, тем самым высвобождая магию, которая при других условиях оставалась бы недоступной. И поэтому я готов рискнуть и изучить это явление более пристально.

— Но для этого вам нужно наше содействие.

— Так было бы удобнее. И все прочие предложения остаются в силе. Втроем мы можем полностью изменить все, что до сих пор было известно о магии. Британия станет уникальным местом.

— Северус, — тихо прошелестело в голове. — Что если он прав?

Он вздрогнул от неожиданности, не сумев совладать с собой, но взгляд от невыразимца не отвел.

— Гермиона, твой случай уникален, мы об этом уже говорили. Не надо быть специалистом по лей-линиям, чтобы понимать, что их магия все же конечна. Пока ты одна привязана к источнику, магии много. Если привязать к этому же источнику тысячу человек — каждый из них сможет самое большее наколдовать Люмос.

— При условии, что сила потока не увеличится.

— Она не может увеличиться. Усиливается только то, что идет через тебя, по мере того, как твой организм приспосабливается. Ты еще не поняла? Эта штука регулирует количество магии. На территории Британии, как минимум. Чтобы воплотить план этого ненормального, тебе придется стоять у камня круглосуточно, и рано или поздно твое тело этого не выдержит. Мы и так достаточно вмешались в процессы, которых не понимаем. Он играл с тобой как с куклой! Если то, что он рассказал об остальном — правда, в конечном итоге он и тебя выбросит, когда решит, что эта модель общества не соответствует его представлениям о всеобщем благе.

Краем глаза он видел, что она слегка улыбнулась.

— Если я возьму тебя за руку, ты сможешь обезоружить его без палочки?

— Не уверен. И у него может быть портключ, он мгновенно исчезнет отсюда, и мы его уже не поймаем.

— Что же нам делать? У меня запасная палочка в ботинке, но я туда не дотянусь. И до твоей тоже не достану.

— Говори с ним. Мне надо подумать. И если можешь, приоткрой сумку пошире, может, Дамблдор услышит. Кто-то должен знать, что здесь происходит.

— Что скажете, мисс Грейнджер? — вновь подал голос Лоуэлл. Гермиона пожала плечами:

— Даже не знаю… Почему я должна работать именно с вами? По сути, вам нечего предложить. У меня сложилось впечатление, что вам об этом месте известно не больше, чем всем остальным. Почему, к примеру, аномалия действовала на спящей лей-линии, хотя по всем законам тоже должна была «уснуть»? И кто все это создал? Как работает камень и что будет, если попытаться привязать к Каслриггу кого-нибудь еще? Вы этого не знаете, и никакие опыты не помогут вам это выяснить. Где гарантия, что новый этап исследований не закончится тем же? Ну и самое очевидное — вы же не думаете, что вам позволят возобновить проект Амбридж и опять безнаказанно убивать подопытных?

Если она рассчитывала смутить оппонента, ей это явно не удалось. Лоуэлл ответил ей таким тоном, будто объяснял пятилетнему ребенку, сколько будет два плюс два. И это неимоверно бесило, Снейпа так точно.

— Рискну предположить, что аномалия возникла здесь так же, как и в прочих подобных местах — после массовых жертвоприношений. Возможно, их проводил тот, кто активировал лей-линию в прошлый раз, и надеялся, что это поможет снова ее усыпить, когда понял, что умрет, не выдержав такого потока магии. А действовала на спящей лей-линии потому, что Каслригг — древнейшее место силы в Британии. Здесь скопилось столько магии, что ее ощущают даже магглы, не зря же они постоянно отираются возле камней. Через Британию проходят мировые лей-линии, но ни одна точка на них не сравнится по мощности с Каслриггом. Эта лей-линия, соединяющая каменный круг и Хогварц — ключевая, не зря Основатели построили школу именно на ней.

Снейп почувствовал, как вдоль позвоночника пробежали ледяные мурашки. В этом направлении они не думали. Что если это был Слизерин? И когда не сработало даже это, он сбежал, бросив Ровену умирать. С человека, оставившего в школе монстра, чтобы тот убивал недостаточно чистокровных детей, станется… То-то Основатели говорили Гермионе, что нужно что-то исправить, и речь вряд ли шла об испорченных отношениях. Что если под видом Основателей ей явилась сама магия лей-линии, на которой возник этот… паразит, чем бы он ни был? И что если Гермиона и впрямь в состоянии это исправить? Если только ему хватит сил и мужества пойти до конца, а не сбежать, как Салазар.

Гермиона, похоже, тоже пришла к кое-каким выводам. Она посмотрела на Снейпа, и он увидел в ее глазах ту же отчаянную решимость, как и в ночь боя за Хогварц.

Под ногами словно разверзлась обжигающая холодом бездна, черней черного. И никакой полет без метлы не спасет.

— Что же касается ваших… опасений, — Лоуэлл крутнул палочку в пальцах и нехорошо улыбнулся, отчего маскировочные чары опять пошли рябью, искажая черты лица и превращая его в жуткую звериную морду, как в маггловском фильме ужасов. — Возобновить проект Амбридж? Кто мне помешает? Министр магии? Ваши друзья, которые сейчас пытаются эвакуировать отдел? Я много лет наблюдал, как сменяются министры магии, мисс Грейнджер. Собаки лают, караван идет. Думаете, мне в самом деле может что-то угрожать? Но если вам так хочется поиграть в классических героя и злодея — что ж, давайте поиграем. Мы останемся здесь, пока вы не согласитесь на все мои условия. Мне торопиться некуда.

— Вы наверняка знаете, что я не соглашусь.

Лоуэлл цокнул языком:

— Вот за что не люблю гриффиндорцев, особенно вашего возраста. Этот неискоренимый идеализм… Сейчас вы скажете, что я могу вас убить, но никогда не добьюсь своего. Но я добьюсь, мисс Грейнджер. Не раз добивался. И мы с вами это уже проходили, помните? Пока вы будете думать, каждые… ну, скажем, минут десять… кто-нибудь наверху будет получать ранения, несовместимые с жизнью. Я имею в виду ваших друзей, конечно же, которые так неосмотрительно пошли следом за вами и потащили за собой весь отдел магического правопорядка и аврорат во главе с министром. А когда никого из них не останется, я выйду отсюда и сяду в кресло министра. Поверьте, никто даже не заметит разницы. Не согласитесь даже после этого? Что ж… Мне придется найти новый проект и продолжить эксперименты без вас. Хотя мне, безусловно, жаль упускать такую возможность… по множеству причин, включая личные. Но не страшно. Я все равно добуду нужную мне информацию. У меня полно времени и множество связей. Так что если не выйдет по-хорошему — пусть будет по-моему.

Снейп стиснул зубы. Ему еще не доводилось сталкиваться с таким видом психопатов, Темный Лорд этому типу и в подметки не годился. Драконье дерьмо, что же делать?

Твое место — рядом с твоей женщиной.

«Да я и так рядом! Но это не поможет, если мы вдвоем здесь умрем, так и не сумев ничего сделать!..»

Но тут в голове всплыл совсем другой голос.

Найра говорить, что твое желание сбыться… но для этого ты умереть второй раз.

Тогда он не придал особого значения этим словам, а потом и вовсе забыл. Второй раз? То есть, был и первый? Или они имели в виду то, что сами сочли его мертвым, когда он упал в озеро? Или…

Или.

Желание… Какое желание?

Перед мысленным взором вдруг будто развернули старую киноленту. Он вспомнил, как впервые по-настоящему заметил глаза Гермионы. Как она наколдовала Люмос в непроглядном лесу, и вместо привычного луча света вокруг рассыпалось множество огоньков… Как откликались лей-линии, когда они пробовали работать вдвоем. Как светился «камень сброса» под ее ладонями, и у него даже мыслей не возникло, что это то самое место, где у волшебников вырывали источник магии. Как она прикасалась к нему — с такой ненасытной страстью, что у него внутри все дрожало. Как смотрела на него, когда они стояли на северной стене Хогварца перед боем. Может, в ней и поселилось что-то темное после опрометчивых попыток применить темную магию от отчаяния, но он ничего так не хотел, как провести с ней столько времени, сколько ему еще осталось. И если он не скажет ей об этом сейчас…

— Не говори мне, — вдруг произнесла она, поворачиваясь к нему и по-прежнему держа руки поднятыми на уровне плеч. — А то будет как во второсортных маггловских фильмах. Не хочу вот так.

— Похоже, вы уже все решили, мисс Грейнджер? — поинтересовался Лоуэлл, делая шаг вперед и снова направляя на них палочку. — Хотите попрощаться? Как трогательно. Ну что ж, пожалуй, я дам вам такую возможность. Вы все равно никуда не денетесь отсюда.

— А как хочешь? — спросил Снейп, игнорируя невыразимца и глядя только ей в глаза. Она улыбнулась:

— Ты обещал мне море.

Едва она это сказала, дверь за спиной Лоуэлла хлопнула с таким оглушительным грохотом, что Снейп едва не подскочил на месте. Лоуэлл обернулся, буквально на мгновение отведя палочку в сторону. Гермиона, воспользовавшись этим, схватила Снейпа за левую руку. Метку обожгло, руку словно прошило молнией, разряд в доли секунды пронизал все тело, а затем время как будто остановилось.

Не думая о том, что делает, он выбросил правую руку вперед — и с небывалой легкостью призвал свою палочку, валявшуюся где-то на полу после разоружающего заклинания Лоуэлла. В обычных условиях ему редко удавалось подобное, а его концентрация сейчас оставляла желать лучшего.

Что он там говорил, когда остался без магии? Что колдовать вот так, держа ее за руку, было унизительно?

— Мне нужно к камню, — произнесла Гермиона в его голове. — Ты доверяешь мне?

— Всегда.

И швырнул в невыразимца Сногсшибатель такой силы, что свалил бы и дракона. Увы, тот уже опомнился и отразил заклинание в стену. Снейп, ожидавший, что там сейчас образуется дыра, несказанно удивился, когда каменная стена впитала заклинание как губка. Ну да, здесь ведь тоже должны были поставить какую-то защиту как раз на такие случаи, иначе эти пещеры давно обвалились бы.

— Весьма недальновидно, мистер Снейп, — проскрипел Лоуэлл, прикрывшись щитом. Видимо, опять утратил контроль над чарами, изменявшими голос. — Вы ведь не сможете отсюда выйти. А я — смогу. И драться с вами мне нет нужды.

— Да как сказать, — ухмыльнулась Гермиона, выдергивая из ботинка запасную палочку, хотя, наверное, смогла бы призвать и свою. От нее повеяло жаром не хуже, чем от светящегося шара под каменным кругом. — Это раньше вы могли перемещаться здесь как хотели. Да, мы, возможно, не выйдем отсюда. Но и вы не выйдете.

С этими словами она упала на одно колено и прижала ладонь к полу.

Стены вспыхнули золотистым светом, в воздухе затрещала статика. Снейп почувствовал, как кольнуло кожу на груди — похоже, вышел из строя блокиратор магического излучения, который он носил не снимая со дня возвращения в Британию. Волосы у всех встали дыбом, а от одежды Лоуэлла внезапно повалил не то пар, не то дым — наверняка сгорели все артефакты, которые он принес с собой.

Мерзавка, хоть бы предупредила. У него тоже в сумке куча интересных вещичек от Уизли, с которыми, очевидно, теперь придется распрощаться.

Но ведь додумалась же.

По «маске» невыразимца пробежала тень, выглядевшая особенно зловеще в свете аномалии, озарявшем пещеру сквозь открытую дверь, а в следующее мгновение маскировка слетела, открывая перекошенное злобой лицо. Вероятно, он попытался активировать какое-то средство перемещения, но ничего не вышло. Какими бы чарами он ни пользовался, удержать контроль над всеми стало не под силу даже такому, несомненно, опытному магу.

Прилетевший от Лоуэлла лиловый луч Снейп принял на собственный щит, гадая, что будет, едва он выпустит руку Гермионы, и надолго ли его хватит. Позиция у них невыгодная, Лоуэлл ближе к выходу, и если он выскочит отсюда, то сможет запросто их запереть. Вдвоем с Гермионой им удалось немного оттеснить его в сторону, но атаковать, держась за руки, было не очень удобно, а старик, невзирая на свой возраст, успешно отражал все, что они в него посылали.

«Ну уж нет. Я выйду отсюда, и больше никто не посмеет приказывать, как мне жить и чем заниматься».

При мысли, что этот человек целых два года издевался над Гермионой, подвергая ее всяческим испытаниям исключительно из любопытства, его охватил гнев — ледяной, как Северное море.

— Беги, — приказал он Гермионе, выпуская ее руку. — Я задержу его.

Она попыталась поймать его запястье, и ему показалось, что она сейчас откажется оставлять его. Ввязываться в пререкания и вытирать ей сопли он был не настроен. Нельзя отвлекаться, если они хотят, чтобы у них хоть что-нибудь получилось. Да пусть бы и схватить этого доморощенного демиурга. Трогать аномалию он бы не рискнул ни при каких обстоятельствах, но Гермиона, судя по всему, что-то придумала. И если он может дать ей шанс хотя бы попытаться…

— Беги! — послал он повторный приказ в ее сторону, вложив в него всю ментальную мощь, на какую был способен, почти на грани Империо. Гермиона вздрогнула, будто он ударил ее, но сжала губы и метнулась к выходу, прикрываясь щитом.

Лоуэлл взвыл, когда понял, что они задумали. Но Снейп рано обрадовался, решив, что без артефактов противник не представляет особой угрозы. Увы, сам он не овладел техникой подпитки от лей-линий так же хорошо, как тот же Маккирби. А вот Лоуэлл, похоже, чувствовал себя здесь как рыба в воде.

Гермиона нырнула вниз, уворачиваясь от целой связки заклинаний, которые Снейп видел впервые в жизни, хотя и в боевой магии, и в проклятиях был достаточно подкован. Ему ничего не оставалось, кроме как отвлечь огонь на себя, что он и сделал. На этот раз повезло — Лоуэлл, отвлекшись на Гермиону, забыл о щите, но реакции у него оставались на высоте. Заклинание пролетело мимо, не причинив вреда, а в следующее мгновение ответное заклинание столкнулось со Сногсшибателем, и во все стороны полетели огненные брызги. Этого было достаточно, чтобы Гермиона, оставаясь вне линии огня, выскользнула за дверь и исчезла в темноте.

* * *

Если что и могло по-настоящему разозлить Гермиону Грейнджер, так это попытки управлять жизнью других людей без их ведома и согласия. Именно это так возмутило ее на четвертом курсе, когда она узнала про домовых эльфов, а уж опыты над магглами и сквибами вкупе с россказнями этого сумасшедшего взбесили так, что она была готова испепелить здесь все до основания. Злость ослепила ее до такой степени, что она не сразу сообразила, где именно находится, а когда вспомнила — поняла, что Лоуэлл прав. Их никогда не оставят в покое, пока Каслригг активен. Мало просто отвязаться от лей-линии. До сих пор им удавалось скрывать сам факт наличия ритуала активации. Да, некоторые люди в их близком кругу знали, но никто из них, кроме Гарри и Рона, не видел свиток Основателей и полный текст, а они сами предложили почистить им память, когда узнали, что невыразимцы начали искать эту информацию. Маккирби полный ритуал тоже неизвестен, некоторые детали они от него скрыли, да и память потом тоже чистили. Есть еще портреты, помогавшие переводить часть свитка, но без прямого приказа Макгонагалл они ничего не скажут. И Люпин с Флитвиком, присутствовавшие в каменном круге, но о тонкостях им известно не больше, чем остальным. Однако если Лоуэлл выйдет отсюда, его будет уже не остановить. И рано или поздно он докопается до ритуала, он достаточно поехал крышей, чтобы не отступиться от своих целей. Вряд ли его остановит то, что при попытке обратить чары забвения человек может раз и навсегда лишиться рассудка. Значит, им с Северусом надо обязательно выбраться отсюда, уничтожить свиток и позаботиться об остальных.

В груди что-то мучительно сжалось.

Северус.

Сколько он продержится против этой твари, которую и человеком-то не назовешь?

«Он для того с тобой и пошел. Он знал, что если будет бой, в одиночку у тебя шансов нет. А вот у него — есть. Шевелись, идиотка!»

Надо торопиться.

«Он сказал — замкнутая цепь, которая подпитывает аномалию и высвобождает магию. Мы разорвали Вольдеморта на части, перегрузив энергоструктуры. Что если никакой обратный ритуал не нужен? Стянуть все обратно, пропустить через камень и…»

Это, конечно, всего лишь очередная безумная теория, и проверить можно только одним способом. Каслригг уже сотворил столько чудес, неужели не поможет и здесь?

Гермиона стиснула зубы и бросилась к выходу через все сквозные помещения, которые они с таким трудом открывали. Почему она сразу не сообразила, что находится на своей лей-линии? Может, ей бы вообще не пришлось поднимать палочку, она просто обратилась бы к источнику магии напрямую, как сделала это пару минут назад, чтобы нейтрализовать артефакты.

Скорей-скорей-скорей.

Она взяла палочку с Люмосом в зубы, упала на четвереньки и поползла сквозь нору, оплетенную ветвями камнеломки, обдирая руки и почти не чувствуя боли в коленях. На площадке у двери, ведущей в подземелья министерства, было пусто, лишь у самого входа в нору стоял цветочный горшок — так, как его оставил Северус. Гермиона вскочила на ноги и кинулась в коридор, ведущий в камеру с камнем. Влетев в пещеру, на ходу сняла сумочку и бросила ее на пол у входа, ослабила ремни бронежилета, мешавшего дышать, палочкой призвала портрет Дамблдора и крикнула в пустую раму:

— Передайте профессору Макгонагалл, пусть все соберутся в Большом зале и приготовятся к эвакуации! Каслригг может стать нестабильным, оборонная система может стать опасной для всех!

Бросив портрет, она подскочила к камню. Закатав рукава, потерла руки, сделала глубокий вдох — и прижала ладони к выемкам.

Пожалуйста, помоги мне, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Скажи, что тебе нужно.

Голову заполонил призрачный шепот. Пол под ногами дрогнул. Где-то глубоко под землей что-то тяжело заворочалось, будто пробуждающееся чудовище в берлоге.

От камня заструилось мягкое, живое тепло, перекинулось на руки, растекаясь по всему телу.

«Не бойся, — шепнул чей-то голос. — Иди ко мне».

Она погрузилась в золотистую реку с головой и двинулась вперед.

Когда светящийся шар в соседней пещере разгорелся ярче, Снейп, отбросив всякую осторожность, выставил самый мощный щит, на какой был способен, и ринулся в лобовую атаку. Он мог бы еще какое-то время удерживать Лоуэлла, не давая ему выскочить за дверь следом за Гермионой, но рано или поздно силы закончатся, а вновь рисковать глубинными резервами было бы крайне глупо после стольких усилий, потраченных на возвращение магии. Никакими чарами старика не пробить — Снейп сразу понял, что опыта в боях тому не занимать, да и арсенал у него был куда более обширный. Его можно разве что… удивить.

Собрать всю ярость, превращавшую кровь в кипящую лаву.

Сфокусировать всю ненависть, с которой он так и не сумел справиться — к себе, к миру, к таким вот ублюдкам, из-за которых его жизнь вечно летела под откос, стоило ему выкарабкаться из ямы.

Больше никогда. Никто и никогда не будет им помыкать. Шантажировать. Брать на слабо.

И принуждать заботиться об общем благе.

Внутри вспухает знакомый черный вихрь и выстреливает как пружина, высвобождая новую порцию энергии.

Темный маг — это не Непростительные. И даже не сомнительные ритуалы хоть на крови, хоть без нее.

Эффект вышел сногсшибательный во всех смыслах. От заклинаний щит Лоуэлла защищал прекрасно, а вот от физического удара закрыть смогла бы разве что стена. Драться по-маггловски он — как и Вольдеморт, и многие другие маги, не снисходившие до плебейского размахивания кулаками, — если и умел, то давно не практиковал. В последний миг он все же попытался остановить Снейпа и в самом деле возвел перед собой стену, но Снейп молниеносно трансфигурировал камень в дым, стрелой пронесся сквозь завесу и на полной скорости врезался в не успевшего среагировать невыразимца, впечатав его спиной в стену. От силы удара из него едва не вышибло дух. Под бронежилетом что-то хрустнуло. Лоуэлл вскрикнул и взмахнул было палочкой, но Снейп перехватил его руку, развернулся и изо всех сил толкнул в сияющий дверной проем. Световой шар запульсировал и вспыхнул, едва не ослепив Снейпа. Пол под ногами дрогнул, с потолка посыпалось мелкое каменное крошево. Яркий свет облил старика с головы до ног, просачиваясь под кожу. Палочка в его руке мгновенно рассыпалась пеплом. Он закричал снова, беспорядочно замахал руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но какая-то невидимая сила затягивала его в пещеру. Снейп, тяжело дыша, смотрел, как он хватается пальцами за косяки, оступается и падает на спину. А затем дверь захлопнулась, отрезая свет, но не вопли. Снейп обессиленно привалился к стене, переводя дыхание, и потер ребра поверх бронежилета. Усмехнулся в темноту.

«Похоже, кресло министра тебе все-таки не светит, мразь».

Пещеру сотрясло снова. Снейп закашлялся и охнул, когда в грудь колючками впилась боль. Неужели сломал ребро?

Десять.

Он решил, что ему показалось. В этом месте вообще все шло как попало, и он бы не удивился, если бы у него появились галлюцинации или что похуже.

Девять.

Твою ж мать. Нет. Нет-нет-нет, только не это!

Восемь.

Он оттолкнулся от стены и побежал к выходу. Стены и пол уже ходили ходуном, трещали и ломались дверные косяки, с жалобным скрежетом гнулись решетки в клетках. Почему здесь так много этих чертовых пещер и дверей?

Семь.

Плети камнеломки, державшие лаз открытым, местами лопнули, но пролезть еще было можно. Снейп протискивался сквозь торчащие из стен и пола коряги, проклиная свою дурную голову на чем свет стоит. Почему всякий раз, как у него начинался откат, ему приходилось то карабкаться по бесконечным ступенькам, то барахтаться в снегу на вершине горы, то еще что-нибудь такое, отнимавшее уйму сил, которых и без того оставалось мало?

Шесть.

Вот и площадка. Из крайнего коридора, ведшего в камеру с «камнем сброса», льется яркий золотистый свет.

— Гермиона! — выкрикнул он, но вместо крика горло издало только едва слышный хрип.

Пять.

Какого хрена? Почему это снова происходит? Он ведь и в Перу слегка… покуражился, едва получив магию обратно, и ничего такого не случилось. Хотя следовало признать, что к тем несчастным аборигенам он не испытывал и сотой доли ненависти, которую обрушил на голову старика.

Четыре.

Мощный толчок глубоко под землей едва не свалил его с ног. Он схватился за стену, щурясь от невыносимого света, резавшего глаза, и пошел на ощупь. У двери споткнулся обо что-то и едва не упал носом вниз.

— Гермиона…

Она обернулась к нему. Никогда еще она не казалась ему такой красивой — растрепанные волосы, сияющие глаза, расслабленное, безмятежное лицо. И этот свет, обволакивавший ее с головы до ног и, казалось, исходивший из нее самой.

Три.

Этот треклятый отсчет сведет его с ума. Стоило догадаться, что полуслепая девчонка-урос с озера имела в виду такую смерть. Или нет?..

— У нас проблемы, — произнес он одними губами, останавливаясь у самого края рунного круга.

К его удивлению, Гермиона только кивнула:

— Я почувствовала.

И протянула ему руку, по-прежнему прижимая другую к поверхности камня.

Два.

Времени на размышления не было. Он ухватился за ее пальцы и шагнул в круг.

Тепло. Здесь было тепло. Не обжигало, как аномалия в соседней пещере, а приятно ласкало открытые участки кожи. Но внутри уже все горело, а сознание меркло под наползающей чернотой.

Один.

Гермиона развернулась к камню спиной, не отстраняясь, чтобы не разрывать контакт, притянула Снейпа к себе уже двумя руками, обхватила за шею, провела по лицу, убирая волосы за уши.

— Какие же мы оба дураки, — прошептала она в его приоткрытые губы. — Но ты ведь знаешь, что я все равно люблю тебя?

Он знал, разумеется. Причем, только сейчас понял, что знал это уже давно. Из разряда тех вещей, о которых знаешь как бы между прочим — что небо голубое, солнце греет, а вода мокрая.

— Ты не дала мне сказать. Я…

— Успеешь еще. Довольно разговоров.

Ноль.

Она поцеловала его, обеими руками удерживая за голову, словно ждала, что он будет сопротивляться. Глупая девчонка. Можно подумать, он бы хотел сейчас чего-то другого.

К черту все. Если это последнее, что он сделает в жизни — пусть так и будет.

Он крепче сжал ее в объятиях и закрыл глаза, полностью отдаваясь ее рукам и губам. Все остальное перестало иметь значение. Одно дыхание на двоих и бездонный океан, пронизанный лучами света.

Свет стал ярче, проникая под закрытые веки. Снейп чувствовал мощный, ровный поток магии, струящийся сквозь Гермиону в него и обратно. Сильнее, сильнее, горячей, выше, выше, выше…

Гермиона задрожала всем телом, но лишь обняла крепче, когда он вжал ее в камень, больше не замечая опаляющего жара. Раздался громкий хлопок, будто лопнул гигантский мыльный пузырь. Магия рванулась через них, затапливая пространство от края до края под оглушающий шепот сотен голосов. В голове стало пусто и легко.

Хорошо. Как же хорошо.

Он ни о чем не жалел.

Абсолютно.

* * *

В маленькой башенке огромного замка в горах Шотландии ожило самописное перо. Лежавший под ним толстенный фолиант в переплете из драконьей кожи, дрогнув, распахнулся, отрастил еще одну страницу, и перо резво заплясало по ней, выписывая имена тех, кто всенепременно должен получить письмо из Хогварца.

* * *

Старый школьный смотритель, ругаясь на чем свет стоит, гнался за нарушителем комендантского часа, решившим посреди ночи прокрасться на кухню. Поняв, что не догонит, он в бессильной злобе сжал кулаки — и ощутил, как в груди вдруг стало горячо, а в следующее мгновение коридор осветила вспышка, и нарушитель с воплями повис вниз головой.

* * *

Джонатан Прайс, дежуривший в ночную смену, сидел в полицейском автомобиле, припаркованном неподалеку от Трафальгарской площади, и сжимал в руках рацию, готовый в любой момент вызвать подкрепление, если начнется какая-нибудь заварушка. Без напарника было немного не по себе. Работать с настоящим волшебником, да еще таким, как Гарри Поттер, было поистине подарком судьбы, но как же он порой завидовал этому мальчишке! Магия казалась такой легкой — взмахнул палочкой и сотворил чудо. Поттер, конечно, объяснял, что в их мире никому не позволено просто брать и размахивать, что этому нужно учиться, что есть специальная школа, и далеко не у всех получается хорошо. Но Прайс всегда мечтал совершать подвиги, а в колдовском мире это, похоже, умел каждый, причем, совершенно не напрягаясь. Как бы и ему хотелось тоже… Иногда ему даже казалось, что его проглядели по какой-то досадной ошибке, и он тоже должен принадлежать к тому миру, ведь он безошибочно определяет, что перед ним стоит не обычный человек, а волшебник, и даже видит границы защитных чар, окружающих Грейт Скотланд Ярд, где, как он знал, расположено министерство магии. Он спрашивал у Поттера, почему так, и тот оживился, но затем привел еще какого-то мужчину, старательно пытавшегося прикинуться обычным человеком. Тот помахал над ним палочкой и покачал головой:

— Вы не маг, мистер Прайс. А видите нас, потому что магом, очевидно, был один из ваших родителей.

Это ввело Джонатана в ступор. Он понятия не имел, кто его отец — его вырастила мама, которая всегда говорила, что отец умер еще до его рождения.

Таких, как он, маги называли сквибами. То есть, не обычный человек, но и не волшебник. Магию видит, но сам пользоваться не может.

От этой новости он совсем было пал духом. Но Поттер с удовольствием стал его напарником, и Джонатан постепенно смирился с тем, что стать супергероем ему не суждено. Ну и ладно. Не всем же, в самом деле… Зато они делают полезное дело. И он посвящен в тайну. Многие отдали бы все, лишь бы узнать о колдовском мире, хоть сам он узнал совершенно случайно, когда в полицейский участок, где он работал, пришел новенький со странным шрамом на лбу.

В груди кольнуло. Кончики пальцев вдруг налились теплом. Рация жалобно захрипела и выключилась. А Прайс внезапно увидел, что за завесой магической защиты находится вовсе не пустынная улица.

— Очуметь! — восторженно прошептал он, во все глаза таращась на суетящихся у старого здания людей в разноцветных мантиях. У всех в руках были палочки. И они вовсю ими размахивали.

* * *

В маленьком городке в одном из домов на широкой кровати металась женщина. Ей снова снился сон — из тех, которые она тут же забывала, едва просыпалась. Она то сворачивалась клубком, то вцеплялась ногтями в подушку, то вертелась с боку на бок, что-то мыча сквозь сон. Когда сновидение дошло до некой кульминации, она вдруг резко села на постели, широко распахнутыми глазами таращась в темноту перед собой.

— Бен! — взвизгнула она и в панике зашарила по постели, словно кого-то ища. — Бен!..