Кровь взывает к преисподней (гет)

— А я уж решила, что, раз вы позволили мне преодолеть границу, я могу рассчитывать на ваше доверие, — с явным разочарованием произнесла женщина. — И, полагаю, ошиблась?..

Фрея, пристально изучая ведьму, до сих пор склонялась к тому, что впускать её сюда — большущая ошибка. Взгляд Хоуп тоже не горел дружелюбием и восторгом от встречи, а Аларик и подавно не испытал радости от её появления в школе.

— Послушайте… — Женщина резко подалась вперёд, сделав шаг. Аларик и старшая Майклсон насторожились, всем видом давая понять, что любое последующее движение может стать для ведьмы последним. — Я не прошу, чтобы мы стали закадычными друзьями. Я протягиваю вам свою руку помощи, прося взамен вашу.

— Утверждая, что при этом не будете предателем для культа, — скептично хмыкнула Фрея.

— Мария, да? — уточнила Хоуп, и ведьма кивнула, после чего она продолжила: — Так вот, Мария, сразу скажу: то, что мы впустили вас сюда, никоим образом не говорит о том, что хоть один из нас вам доверяет. Вы пришли с заявлением, что хотите помочь нам убить одну из вас…

— Не совсем так, — прервала её Мария. — Я сказала, что могу вам помочь разобраться с Карлоттой. О её смерти речи не шло. — Она, немного подумав, добавила: — Не с моей стороны.

Аларик и Фрея переглянулись: и как это понимать?

— М-да, было глупо надеяться, что вы мне поверите, — со вздохом произнесла Мария. Но она догадывалась, что так и будет. — Чтобы доказать правдивость своих намерений, я могу ответить на любые ваши вопросы, которых у вас, скорее всего, предостаточно. Конечно, если буду располагать ответом.

— Есть одна небольшая, но важная деталь: проверить, говорите ли вы правду или нет, мы не сможем, — после некоторых раздумий сказала Хоуп.

— Проверьте меня. Спросите о том, на что вы уже знаете ответ, — предложила Мария примирительным тоном. — Или я могу рассказать вам что-то, что уже произошло, — загадочно добавила она и посмотрела на младшую Майклсон. — Например, твоя встреча с Карлоттой, Хоуп. Уверена, ты считаешь, что смогла одержать над ней маленькую победу, но вынуждена тебя огорчить, потому что это совсем не так. Дело вовсе не в том, что шкатулка вновь оказалась в наших руках. Тот кристалл, что ты уничтожила, едва не лишившись рассудка и не убив собственное дитя, было лишь манёвренным жестом. — Заметив мелькнувший в глазах собеседников интерес, Мария довольно улыбнулась и села на свободный стул. — Вот видите? Стала бы я говорить вам об этом в случае, если бы пришла сюда с какой-нибудь другой целью?

— Однако даже эти слова могут быть таким же манёвренным жестом, — подметил Аларик.

— Тогда я, пожалуй, продолжу рассеивать ваши сомнения насчёт меня, — пожала плечами ведьма и вновь обратилась к Хоуп. — Как ты взяла кристалл в руки?

Хоуп ничего не ответила: Мария утверждала, что всё знает, — пусть оправдывает своё заявление.

— Я ошибусь, если скажу, что это было для тебя очень просто? — спросила Мария.

Выражение на лице Хоуп оставалось непроницаемым. Уголки губ ведьмы слегка приподнялись в полуулыбке.

— Кто-нибудь, кроме тебя, пытался взять его?

— Слишком много вопросов, — не выдержал Зальцман. — Вы будете спрашивать или всё же отвечать?

— Мне нужны некоторые уточнения, чтобы не ошибиться с выводом, — спокойно ответила Мария.

— С каким ещё выводом? — нахмурилась Фрея.

Мария проигнорировала вопрос — её глаза продолжали пытливо разглядывать трибрида.

— Кто-нибудь ещё пытался взять кристалл?

— Допустим, — коротко ответила Хоуп.

Мария удовлетворённо кивнула.

— Я предполагаю, безуспешно? О, на этот вопрос можешь не отвечать, — беззаботно махнула она рукой. — Вокруг кристалла возвели магический купол, позволяющий дотронуться до объекта только тому, кто принадлежит культу.

Заметив, что старшая Майклсон собирается ей возразить, Мария жестом остановила её:

— Не торопись, Фрея. — Взгляд перескочил с Фреи на Хоуп. — Кто-то из культа. Или абсолютное зло.

— Что за хрень? — сквозь зубы процедил Рик.

— Так Карлотта собиралась проверить наши опасения, — продолжила Мария, не удостоив вампира своим вниманием. — Впрочем, почему пыталась? Она проверила. Понимаешь ли, Хоуп, относительно тебя в культе сейчас происходит полная неразбериха. Ты и до этого была для нас настоящей занозой, но вот сейчас, когда ты ждёшь ребёнка, все планы относительно твоей персоны покатились в Тартар, — предельно честно сказала ведьма. — В своде наших правил сказано, что…

— Любое действие против будущей матери, которое может навредить ей или ребёнку, наказуемо, — резко прервав собеседницу, повторила Хоуп ранее услышанные от Валери слова. — С исключением в виде моего самопожертвования.

Мария, казалось, удивилась столь точной формулировкой.

— Я так понимаю, Карина здесь, — после непродолжительной паузы выдала ведьма. — Подозреваю, что и Провидица тоже. — Она располагающе улыбнулась. — Меня они не особо волнуют, я просто не ожидала такого поворота событий. Сомнительно, что они смогли без чьей-либо помощи добраться сюда… Но, как я и сказала, меня это не заботит.

— И не должно, — решительно отрезала Фрея.

Мария смерила её негодующим взглядом, однако старшая Майклсон волновала её далеко не так сильно, как младшая.

— Культ отказался от идеи с самопожертвованием, но тем не менее все мы понимаем, какую угрозу ты несёшь, Хоуп. Карлотте твоя смерть и вовсе нужнее всего — её силы слабеют с каждым днём. Скажу по секрету: многие считают, что она не дотянет до рождения твоего ребёнка, поэтому намерены действовать с ней заодно — чтобы спасти свою драгоценную жрицу.

— Обряд поглощения не провели? — неуверенно спросила Фрея.

Мария покачала головой:

— Компас не может указать на другую ведьму, пока жива Хоуп. Если он изначально указывал на неё, конечно.

— Значит, вы тоже сомневаетесь в точности компаса, — сухо произнесла трибрид.

— Нет, компас никогда не ошибается, — без промедления ответила Мария. — Проблема в том, что мы не знаем, на кого именно он указал: на тебя или на твоё дитя.

— В тот момент, когда компас начал вести вас ко мне, я ещё не была беременна, — с недоумением сказала Хоуп. — Как он может указывать на ребёнка?

— А кто-то говорил, что ребёнок уже должен быть зачат в тот момент, когда компас начинает действовать? — с вызовом произнесла ведьма. — Хоуп, этот ребёнок ещё более необычен, чем ты. Культ потому и рассматривает вариант уничтожения вас двоих. Карлотта поставила вопрос ребром не просто так: она знает, что члены культа напуганы и находятся в смятении. Её проверка лишь доказала то, что вы оба слишком опасны. Не только для нас. Для всех.

— Я так и не поняла по поводу этой проверки, — без каких-либо эмоций в голосе сказала Хоуп. — Я уж точно не в рядах культа. И значит, я — зло?

— Или не ты, — неожиданно тихо отозвалась Мария.

Первым повисшую в кабинете тишину нарушил Аларик, потребовав от ведьмы объяснений.

— Вся история с тобой, Хоуп, началась с пророчества, — решив начать с самых истоков, сказала Мария. — Оно было найдено уже очень давно, но нам достались лишь части. В цельном виде мы его никогда не видели. В пророчестве сказано о гибели культа от рук последней из рода первых ведьм, чьи силы будут отличаться… чем-то, но чем — никто не знает. Столетиями мы не вспоминали о предсказании, пока однажды компас не начал указывать на очередную ведьму… Тебя. Мы терялись в догадках, как мог в семье вампиров появиться ребёнок: все знали, что Эстер давным-давно обратила своих детей. Вывод был очевиден: без магии тут не обошлось. Действовать опрометчиво мы и не думали — до обряда поглощения оставалось ещё пять лет. Мы стали просто наблюдать за тобой.

Рассказывала Мария совершенно безэмоционально, словно читала наискучнейшую книгу.

— Позже было решено, что забирать твои силы — большой риск, как и призывать стать одной из нас. Совет принял окончательное решение: ты, как и другие потомки Вивьен, будешь заключена в Бездну. Непонятным оставалось одно: часть пророчества, где сказано о дне, когда произойдёт нечто необратимое. Мы начали думать, что, возможно, эта часть вовсе не относится к тебе. Когда ты встретилась с Пандорой в день Зимнего солнцестояния, Карлотта уже готова была праздновать победу… Но мы проиграли.

Пандора пришла в себя, рассказала, что произошло. Карлотта, естественно, разозлилась. Особенно когда узнала, что магическая шкатулка теперь у вас. По её просьбе Белла послала Натали — свою единственную дочь и надежду Карлотты возрастить ведьму, подобную себе, — чтобы та вернула Бездну. Но снова проигрыш. Карлотта уже не просто была зла, она была в гневе. Опасения, что ты являешь дочерью Никлауса, становились всё более обоснованными, но это, по крайней мере, объясняло, почему ты являешься для нас смертью в человеческом обличии.

— И почему же? — с сарказмом в голосе поинтересовалась Хоуп.

Глаза Марии подозрительно сузились.

— Проклятье культа. Вы о нём не слышали?

— Да мы о вас успели многое услышать, — фыркнула Фрея. — Проблема в том, что практически вся информация оказывалась ложью.

— Что ещё за проклятье культа? — удивился Аларик.

— Волки, — ответила Мария и с опаской покосилась на трибрида, как будто та в любую секунду могла решиться напасть на неё. — От укуса волка ни один член культа — даже жрица — не сможет исцелиться.

— Вот почему Франция жила рядом с оборотнями. Туда, где волки, вы не сунули бы свои носы. — Фрея пристально посмотрела в глаза ведьме. — Вы загнали её в ловушку!

— Это был её выбор, — не понимая упрёка в их сторону, ответила Мария. — Никто её туда не загонял. Ей предоставляли выбор — умереть или жить, встав на нашу сторону. Она выбрала смерть. Обратилась в вампира. А уж её личные распри со жрицами в целом к культу не имеют ровным счётом никакого отношения.

— О, ну конечно, — раздражённо пробормотала Фрея. — Как будто культ и жрицы — не единое целое. Возьмём ситуацию с Хоуп — её смерть нужна Карлотте…

— Её смерть нужна нам всем, — резким тоном прервала её Мария. — Вы и не представляете, какую угрозу она несёт своим существованием! А нарушение баланса?!

Спокойствию Хоуп можно было позавидовать: ни одно слово не оказало на неё ни малейшего эффекта. Она абсолютно равнодушно смотрела на Марию, пока та препиралась с её родственницей до тех пор, пока это не стало утомительным, — тогда попросту попросила Марию продолжить рассказывать всё ещё не законченную историю.

— Карлотта поняла, что я — трибрид. Дальше что?

— Она только догадывалась. Жрицы до последнего надеялись, что это не так. Всё усложнял компас — ведь на тот момент Карлотта не знала о твоём положении. Да, трибрид — нечто необычное, но компас… Компас всё же должен указывать на магию иного рода. Ты сильная ведьма, Хоуп, этот факт неоспорим, но всё же были некоторые моменты, заставляющие Карлотту сомневаться. И заставляющие сомневаться некоторых из нас до сих пор. Пандора должна была достать твою кровь, чтобы они могли удостовериться, что ты — действительно дочь Никлауса Майклсона. Но до отбытия Пандоры в Мистик Фоллс Карлотта встретилась с Провидицей. И узнала, что ты беременна. От Провидицы она также получила и ответ на вопрос, которым мы задавались много лет. День, когда произошло то самое необратимое событие, — двадцать пятое декабря.

Хоуп и Рик переглянулись — на щеках девушки проступил лёгкий румянец. Мария многозначительно посмотрела сначала на Хоуп, после чего с усмешкой перевела взгляд на Аларика.

Фрея напряглась и покачала головой, отказываясь поверить в услышанное.

— Ты не сказала, что ребёнок был зачат двадцать пятого декабря, — дрожащим голосом произнесла она, повернувшись к племяннице.

Хоуп смутилась.

— Если вспомнить, то я и о самом ребёнке лично никому не успела рассказать, — напомнила она. — И какое это имеет значение?

— Очень важное, Хоуп, — медленно сказала Мария. — Двадцать пятого декабря на небе появилась Кровавая луна. Её восход — редкое магическое явление. И тот факт, что…

— Нет! — Фрея со злостью посмотрела на ведьму. — То, о чём ты говоришь — исключено!

— Да что ты? — хладнокровно бросила Мария. — Для того, чтобы ритуал имел место быть, нужно всего лишь одно условие — кровь будущей матери в организме отца. — Она перевела взгляд на Хоуп. — Такое могло случиться?

Фрея замерла, ожидая, что скажет Хоуп. Сердце бухало в груди от волнения.

Хоуп нахмурилась и, прежде чем ответить, взглянула на Рика. Они прекрасно помнили тот вечер: она прокусила губу, пытаясь в очередной раз сдержать рвущийся наружу стон, потому что забыла о наложенных на кабинет ей же самой заглушающих чарах, а Аларик поцеловал её в этот самый момент…

— Чёрт, — еле слышно пробормотала Хоуп.

Говорить что-либо ещё было не нужно: Фрея всё поняла по её обречённому тону.

— Вот видишь, — не сдержав победную ухмылку, сказала Мария, обращаясь к старшей Майклсон. — Видения Провидицы касаемо ребёнка более чем ясны. Здесь мы не ошиблись, и то, что ты, — она перевела взгляд на Хоуп, — смогла взять кристалл, преодолев его защиту, доказывает это.

— Хватит! — воскликнула Фрея. — Это ничего не доказывает!

— Ах, Фрея… — Мария, прицыкнув, покачала головой. — Когда же ты уже поймёшь? В этой жизни всё непостоянно. Свет может стать тьмой, как и тьма может стать светом. — Ведьма посмотрела на Аларика, после чего её взор переметнулся снова к Хоуп. — Сила может превратиться в слабость, а слабость можно обратить в силу. Для каждого из вас семья имеет большое значение, — Мария понимающе улыбнулась и обернулась к Фрее, — но перестань надеяться на лучшее.

— Может, кто-нибудь объяснит, о чём речь?! — в глазах Зальцмана легко читалось негодование.

— Речь о том, что вы зачали ребёнка в Краснолуние, имеющее печальную историю, — ответила ведьма. — К сожалению, в подобной ситуации тьма ещё никогда не становилась светом. Но я здесь вовсе не для того, чтобы уверять вас, что ваше будущее дитя — зло во плоти, потому что не могу с точностью утверждать, что это не ты, Хоуп. Ты — первый трибрид в истории, так что, возможно, на тебя купол просто не повлиял. А что касается ребёнка… Вдруг повезло?

Хоуп долго сверлила Марию гневным взглядом, прежде чем решилась хоть что-то произнести.

— Вы пришли сюда, чтобы помочь нам разобраться с Карлоттой. Почему? Вы разделяете её взгляды относительно меня, считая, что я не то зло, не то всемирная угроза. Вы разделяете её догадки относительно ребёнка. Зачем вам с ней разбираться?

Ведьма удивлённо вскинула бровь.

— Потому что в данный момент Карлотта для мира представляет куда большую угрозу, нежели ты. Видите ли, Карлотта — властная личность. Она стала жрицей, подчинила себе почти весь культ. Но ей мало. Она хочет, чтобы мир познал магию.

Аларик, Хоуп и Фрея недоверчиво посмотрели на Марию. Они понимали, что она хотела до них донести, но в это было сложно поверить. Карлотта, конечно, не являлась примером адекватности, однако даже для неё решение выйти из тени было чересчур.

— Небольшая часть моих соратников дала понять, что это не лучшая идея. Но мы оказались в серьёзном меньшинстве, потому что, как я и сказала, Карлотта подчинила себе большинство членов культа. Они пойдут за ней в огонь и в воду, а мы не можем выступить против жрицы. Советник нашла только один способ остановить Карлотту: попросить тебя о помощи, Хоуп. Сомнения были долгими, но, к сожалению, выбора у нас нет. Италия, Испания, Португалия, Швеция, Финляндия… И это лишь начало.

— Ты сейчас пытаешься сказать, что культ действует во всех этих странах? — усомнилась Фрея.

— Не пытаюсь, а говорю прямо, — раздражённо ответила Мария. — Это не весь список. Наши люди не повсюду, но всё же повстречаться с ними — не редкость.

— Но зачем? — откровенно не понимала Фрея. — Что она получит?

— Власть, — пожала плечами ведьма. — У Карлотты всё сводится к власти. Её нужно убрать с места жрицы, иначе беды не избежать. Она уверена, что сможет контролировать всё, но нет, не сможет. Не она. Со своим-то самомнением…

— Так ты сказала, что её силы на исходе, — припомнил Рик. — Другую ведьму ей всё равно не найти, а это значит, что она вроде как должна умереть?

Мария запрокинула голову, и из её груди вырвался таившийся там заразительный хохот, раскатившийся по кабинету.

— Карлотта? Умрёт? Сама? Не надейтесь! Она будет бороться до последнего. Её жизнь будут поддерживать ценой своей собственной. Она будет карабкаться из лап смерти, шагая по головам других, но ни за что не позволит себе сдаться и умереть таким способом.

— Подозреваю, что на место Карлотты метишь ты, да? — с нескрываемой ненавистью в голосе уточнила Фрея.

Мария сощурила глаза и одарила её презрительным взглядом.

— Ты ищешь врагов там, где их нет, Фрея. Я сюда пришла, чтобы заключить с вами союз. Кто окажется на месте Карлотты, можно лишь предполагать. В рядах жриц, думается мне, в скором времени могут произойти изменения: Карлотта не слишком довольна работой Пандоры и хочет её заменить. Пандора — мелкая сошка, но место своё без борьбы не уступит, однако так она только оттянет неизбежное. Если вы не разберётесь с Карлоттой.

— Если Хоуп справится с Карлоттой, что будет дальше? — Это на данный момент больше всего интересовало Аларика.

Фрея поддержала его вопрос уверенным кивком.

— Как тебе такие условия: мы помогаем с Карлоттой, а культ прекращает охоту за Хоуп и ребёнком?

Мария застыла в нерешительности.

— Нет, — в конце концов дала ответ ведьма. — Я не могу повлиять на решение жриц и культа в целом. Могу лишь пообещать, что лично я никогда не трону ни Хоуп, ни её будущего ребёнка. И постараюсь переговорить с Советником, чтобы она попыталась вразумить всех отступить от Хоуп, но такое маловероятно. Я бы сказала, что невозможно. Риск слишком высок.

Хоуп скрестила руки на груди и посмотрела на Марию, злобно сверкая глазами.

— Я должна убить Карлотту, а вы со своей стороны предлагаете всего лишь информацию. Какой-то неравнозначный обмен получается. И абсолютно бессмысленный. Культ будет нападать и дальше, а мы будем продолжать давать отпор, и скорее всего, Карлотта всё равно умрёт. Я сильно сомневаюсь, что вы этого не знаете. Тогда зачем вы здесь?

— Хоуп, не будь наивна, — усмехнулась Мария. — Ты сильна и исключительна, но не непобедима. Ты действительно считаешь, что слова Карлотты — блеф? Нет. Знаешь, что делают кошки, перед тем как сожрать мышь, которую поймали? Они мучают её почти до смерти. Сказать, кто в этой игре сыграет роль добычи, — или ты догадаешься сама?

— Не раскидываетесь угрозами, Мария, — предупредил ведьму Рик. — Это может плохо для вас закончиться.

— А для вас? — Мария неопределённо пожала плечами. — Вы думаете, как это может закончиться для вас? Я могу стать вашими глазами и ушами в культе, а взамен прошу убрать ведьму, способную уничтожить мир, идя на поводу собственных желаний, потому что кроме тебя, Хоуп, этого никто не сможет сделать.

— Натравите на неё волков, — язвительно произнесла младшая Майклсон.

— Будь всё так просто — меня бы здесь не было, — безрадостно улыбнулась ведьма.

Мария резко вздрогнула. Она подняла правую руку и несколько секунд рассматривала метку на запястье, после чего бросила на трибрида напряжённый взгляд.

— У вас остаётся мало времени. Карлотта начинает приходить в себя и ненароком может узнать, что я здесь. Мне нужен ответ, — с нажимом сказала Мария. — Сейчас!

Решение было за Хоуп, но она, как и Аларик с Фреей, понимала, что от этого союза пользы почти никакой.

— Склоняюсь к тому, что ваш ответ — нет, — чертовски недовольным тоном сказала Мария, поскольку ожидала обратного результата.

Ведьма довольно резко вскочила со стула и направилась к выходу из кабинета, не удостоив никого прощанием. Младшая Майклсон смотрела ей вслед до тех пор, пока фигура не скрылась за дверью, после чего сорвалась с места, кинувшись следом.

Окликнула Марию Хоуп, когда они уже оказались на улице. Ведьма обернулась с благосклонной улыбкой, догадываясь, что та в итоге передумает.

— Разумное решение.

— Я хочу знать о каждом шаге, — требовательно произнесла Майклсон. — Нет, о каждом чёртовом вздохе жриц. В особенности это касается Карлотты.

Мария без лишних вопросов кивнула.

— Хоуп, хочу предупредить тебя. Длинная жизнь — это вечная борьба, от которой устаёшь, и вечная потеря близких людей, от которой тоже устаёшь. И в конце концов ты остаёшься один. Карлотта лишилась всего. Всё, что у неё сейчас осталось — дочь, не оправдавшая никаких надежд, и культ. Но если Карлотта опасна потому, что вместо сердца у неё дыра, то её дочь опасна потому, что у неё сердце есть. Для Беллы мать значит многое, каким бы чудовищем её ни считали. Хотя кому как не тебе знать, что наши родители, неважно, кто они в представлении других, для нас — всё…

— Не приплетайте сюда моего отца, — предостерегающе произнесла Хоуп.

Мария с сожалением посмотрела на неё.

— Ты уже лишила Беллу дочери, а когда умрёт Карлотта, она встанет на тёмный и одинокий путь, с которого ей не свернуть, — месть. Будь готова.

— Приму к сведению, — равнодушно отозвалась Майклсон.

— Что касается тебя и культа, — неуверенно сказала Мария. — Есть дороги, которые нужно пройти в одиночку, Хоуп. Это твоё сражение. Не их. — Ведьма бросила взгляд на школу, давая Хоуп понять, что речь идёт о самых близких ей людях. — Если не хочешь, чтобы слова Карлотты оказались пророческими, дай им понять, что они здесь лишние, потому что только так ты сможешь их спасти.

«Надежда обречена на одиночество, Хоуп, поскольку умирает последней».

Хоуп горько улыбнулась.

— Вы предельно чётко дали понять, что не собираетесь идти против своих единомышленников и продолжаете считать меня угрозой. Вы попросили меня о помощи, но продолжили заявлять, что я должна умереть, потому что слишком опасна. — Глаза Майклсон загорелись опасным блеском. — Я, в свою очередь, предельно чётко даю понять, что не позволю вам тронуть тех, кого люблю. Я согласилась вам помочь, но это не значит, что, как только культ и я встретимся снова лицом к лицу, а вы окажетесь на их стороне, я не перегрызу вам глотку или не сверну шею. Как и всем остальным, — сказала она отчётливо, едва ли не по слогам выговаривая каждое слово. — Ни я, ни мой ребёнок не будем всю жизнь бегать от вас. Я найду способ избавиться от культа. Полностью.

Мария содрогнулась, и её лицо исказило такое болезненное выражение, будто тело пронзило током.

— Мне нужно уходить, — на выдохе произнесла она. — Хоуп, обратись к Хелен Новак и скажи, что Сильвия связалась с тобой. Она поймёт.

Майклсон удивлённо вскинула брови, услышав имя декана, ответить, правда, ничего не успела: ведьма развернулась и быстро зашагала к воротам. Темноту прорезал холодный свет фар, и Мария спешно нырнула на заднее сидение подъехавшей машины, водитель которой тут же дал по газам, как только женщина хлопнула дверью, и умчался в ночь.

Хоуп скорее почувствовала, нежели услышала за спиной тихие, но уверенные шаги Аларика. Она не сомневалась: он слышал каждое слово, произнесённое Марией. Теперь, когда ведьмы не было рядом, вся напущенная холодность Майклсон растворилась. Её почти не волновало причастие Новак, её мало заботило, был ли у Марии какой-то тайный умысел. Всё, о чём она могла сейчас думать: слова о ребёнке, которые, судя по реакции Фреи, были чистой правдой.

Хоуп с отчаянием посмотрела на Зальцмана:

— Что нам теперь делать?

Он преодолел то короткое расстояние, что разделяло их, и крепко сжал её в объятьях.

— Мы справимся. — В этом Рик был уверен, и совсем неважно, что их ожидало дальше. — Мы справимся с этим вместе, слышишь?

* * *

Следующим утром Хоуп появилась в университете злая как тысяча чертей. Студенты, впервые увидевшие её в таком настрое, расступались, провожая ошарашенными взглядами. Майклсон, игнорируя всех и вся, уверенно направлялась в кабинет декана, намереваясь получить ответы от Хелен и расставить наконец все точки над i.

Дверь была открыта. Хоуп влетела в кабинет, но была вынуждена резко остановиться: вместо Новак она обнаружила Эдварда Рэйба. Он стоял у окна, размеренно потягивая горячий кофе, и всматривался в бушующую за стеклом жизнь студентов Университета содружества Вирджинии.

— Где Хелен?

Рэйб, едва не поперхнувшись кофе, обернулся.

— А-а, Хоуп, доброе утро! — нараспев протянул он и привычно слащаво улыбнулся. — Хелен? О, я не знаю. Но её здесь нет, как видишь. — Эдвард пожал плечами, окинув помещение ликующим взглядом. — Да и что ей делать в моём кабинете?

Майклсон только сейчас заметила небольшие изменения в обстановке: со стола исчезли рамки с фотографиями и небольшая модель Солнечной системы, а карты звёздного неба, висевшие до сегодняшнего дня на стенах, сменились какими-то нелепыми картинами. Ну и самое раздражающее и бросающееся в глаза — присутствие здесь Рэйба.

Она услышала позади деликатное покашливание.

— Мисс Майклсон, — услышав лелейный голос, Хоуп раздражённо закатила глаза. — Безумно рад нашей встрече.

Хоуп стремительно обернулась. На лице Александра Эмберсона застыла коварная ухмылка.

— Не могу ответить тем же, — отрезала Хоуп.

Майклсон бросила на Эдварда, всё ещё стоящего у окна, неприязненный взгляд и направилась к выходу.

Эмберсон схватил проходящую мимо девушку за локоть, заставив её остановиться. Он сделал небольшой шаг назад, сократив расстояние между ними до минимума.

— Как самочувствие? — с вызовом поинтересовался Александр.

— Лучше не бывало, — в тон ему ответила трибрид. — А теперь отпустите меня, если не хотите лишиться руки.

Эмберсон ухмыльнулся.

— Нападёшь на меня прямо здесь? — с чувством собственного превосходства спросил он. — Будет странная картина. Ты-то на это не пойдёшь.

— Ты прекрасно знаешь, что я могу переломать тебе кости, не пошевелившись. И поверь, сделаю это, потому что для меня в данный момент не найдётся картины прекраснее, чем ты, вопящий от боли, — проговорила Майклсон тоном, пробирающим до костей.

Александр какое-то мгновение вглядывался в глаза Хоуп — и успел разглядеть в них безумный блеск, прежде чем, постепенно ослабляя хватку, отпустил её. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, однако по взгляду, брошенному вслед уходящей Майклсон, стало ясно, что её слова он воспринял не так апатично, как хотел показать.

— Ребёнок влияет на тебя куда сильнее, чем ты можешь себе представить, — прошипел Эмберсон сквозь зубы, продолжая следить за удаляющейся фигурой Хоуп.

* * *

Единственное место, где ещё могла находиться бывший декан, — аудитория, в которой она читала лекции. Покинув кабинет, теперь принадлежавший Эдварду Рэйбу, Хоуп прямиком направилась туда. По пути она сверилась с часами: до собственной консультации оставалось ещё тридцать пять минут, и если верить расписанию, то у Новак сейчас «окно» между занятиями.

Ожидания Майклсон оправдались. К счастью, кабинет был абсолютно пуст, не считая саму Хелен: она сидела за преподавательским столом, проверяя очередной бланк тестирования, что провела накануне. По мере прочтения вид у неё становился всё мрачнее и мрачнее, а ответы не засчитывались всё чаще и чаще.

Услышав приближающие шаги, Новак взглянула на посетителя поверх очков. Хоуп встала напротив Хелен и, проигнорировав часть с приветствием, сразу перешла к важному:

— Кто такая Сильвия?

Хелен тяжело вздохнула, неспешно встала, прошла к двери и, закрыв её, вернулась на место, устремив встревоженный взгляд на Хоуп. Она жестом попросила Майклсон присесть, тем самым давая понять, что их ожидает долгий разговор.

— Сильвия — негласный лидер сопротивления в магическом сообществе, которое называют «Культ Гекаты», — уверенно начала Новак. — Ты, конечно, знаешь о культе, а что касается Сильвии, то она не является его полноценным членом — метки у неё нет. Она — их Советник. Голос разума. — Она усмехнулась. — Если при каком-то голосовании голоса уравниваются, то её слово становится решающим. Она связалась с тобой, подозреваю, — Хелен выразительно посмотрела на Хоуп, ожидая ответа, но та не особо спешила что-то говорить. — Я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — чуть помедлив, ответила Хоуп.

— Хорошо, — загадочным тоном продолжила Новак. — Впервые о культе мы узнали почти двадцать лет назад, занимаясь расследованием исчезновения одной из ведьм, работающей с нами. К исчезновению и смерти Дороти они оказались непричастны, а вот два других дела были наконец раскрыты. Подобраться к ним — задача не из лёгких. Мы собирали информацию буквально по крупинкам… — Она тяжело вздохнула. — В Испании мы вышли на одну ведьму. Так мы изначально думали, потому что на самом деле это она вышла на нас. Пилар Дельгадо была членом культа, которой требовалась наша помощь.

— Стоп! — Майклсон, не выдержав, остановила Хелен. — Расследования, «мы», «с нами», «наша» — что это значит? С кем вы работаете?

— Я работаю на организацию, которая занимается устранением последствий магического характера, — ответила Новак.

Взгляд Хоуп резко стал подозрительным.

— Надеюсь она называется не «Триада»?..

— Это прозвучало оскорбительно, — голосом обиженного ребёнка заявила Хелен. — С «Триадой» давно покончено! Мы пытаемся скрыть магию и любые её проявления. Пилар же рассказала нам, что одна из их верховных ведьм — Карлотта — хочет обратного. Я вот до сих пор задаюсь вопросом: какая нормальная ведьма захочет внедрить магию в мир обычных людей? У этой Карлотты что, комплекс бога?

— Не исключено, — усмехнулась Хоуп, на миг утратив серьёзность. — Я только не понимаю, как она собирается это сделать.

— Я знаю только то, что она отправляет своих людей в другие страны, — ответила Хелен, постукивая пальцами по столу. — Учитывая, что они оказались в правительстве Италии, скорее всего, это её первая цель. Но неважно, как она хочет добиться своей цели. Если она осуществит свой план мирового господства, то мир просто перевернётся. Начнутся беспорядки. — Хелен недовольно поджала губы. — Всё это в итоге приведёт к катастрофе.

— Ладно, оставим Карлотту и её планы по завоеванию мира. — Хоуп опомнилась: она пришла сюда узнать, кто такая Сильвия и кем на самом деле является Хелен. — Вернёмся к Сильвии и организации, на которую вы работаете.

— Ах, да-да, — с энтузиазмом закивала Новак, продолжив. — В общем, Пилар должна была докладывать нам о делах Карлотты, но та как-то прознала о действиях Дельгадо и отдала приказ её убить. На тот момент верховными жрицами были Карлотта, её дочь Белла и ведьма по имени Рейна. Рейна помогла Пилар скрыться от культа и позже, к сожалению, поплатилась за это жизнью. Место Рейны заняла девушка… Кажется, Клэр? Или Пандора? Я не поняла, какое имя настоящее.

— Пандора. — Хоуп назвала злосчастное имя, слегка поморщившись.

— Судя по словам Сильвии — та ещё штучка, однако говорит много, а на деле… — Хелен неопределённо пожала плечами. — На некоторое время Пилар исчезла с наших радаров, а появилась три года назад. И ты даже успела с ней познакомиться.

В глазах Майклсон отразилось непонимание, однако Новак не спешила пояснять свои слова, давая ей время поразмышлять. Прошло некоторое время, прежде чем Хоуп, покопавшись в собственных воспоминаниях, наконец поняла, о ком речь.

— Джемма, — поражённо прошептала она.

Хелен, печально улыбнувшись, кивнула.

— Именно. Пилар Дельгадо, уже сменившая имя на Джемму Дениз, появилась на пороге моего дома в компании тогда ещё незнакомой мне женщины.

— Сильвии, я так понимаю.

— Да. Рейна, узнав планы Карлотты относительно Пилар, тут же всё ей сообщила. Их метки на запястье…

— Вот почему у Джеммы была метка жертвы!

— Клеймо поменялось, как только Карлотта объявила охоту на Пилар. Рейна смогла как-то заблокировать метку, чтобы Пилар не отыскали, а Сильвия помогла той изменить личность.

— Пилар исчезла. Появилась Джемма Дениз.

— После того, как Рейна погибла, Сильвия осталась единственным лидером той малой части, что пыталась заставить Карлотту свернуть свой план. Пытается по сей день. Сильвия сказала, что ты на данный момент — их единственная надежда.

Хоуп мрачно посмотрела на Новак.

— Вы с самого начала всё знали обо мне?

— О, нет-нет! — чересчур поспешно заверила Хелен. — Кто ты на самом деле, я узнала уже от Джеммы, когда она впервые увидела тебя. Она знала, что культу нужна некая Хоуп Майклсон. Сильвия ей всё рассказывала. Поэтому она не обрадовалась вашему знакомству. Культ тобой заинтересован, а она от них бежала… Рядом с тобой Джемма чувствовала себя в опасности. — Новак качнула головой, не сдержав печального вздоха. — Она несколько лет находилась в бегах, прячась от сумасшедших ведьм, а погибла в автокатастрофе.

Хоуп устало потёрла виски. От всего происходящего голова шла кругом. Она бросила короткий взгляд на часы, заметив, что разговор с Хелен длится уже полчаса. Свободное время Майклсон было на исходе.

— Мне нужно идти.

Новак устало откинулась на спинку стула.

— Если хочешь продолжить наш разговор — я буду здесь до вечера.

— Хорошо, — кивнула Хоуп. — Так значит, Рэйб?

На лице Хелен появилась гримаса отвращения. Слова тут были излишни.

* * *

Больше в этот день Хоуп так и не увиделась с Хелен. К концу консультации Майклсон получила от неё смс-сообщение, где женщина принесла извинения за то, что им сегодня не удастся закончить разговор: у Новак появилось дело, не терпящее отлагательств.

— Что за организация? — задал вопрос Аларик, когда Хоуп позвонила ему и пересказала диалог с бывшим деканом. — Мы однажды сталкивались с подобной, ничем хорошим это не обернулось.

— Хотела бы я знать, что это за организация, — с лёгким разочарованием ответила Хоуп, покидая здание университета. — Мы так и не договорили. Но доверия к Хелен у меня теперь поубавилось. Ты и сам вспомнил «Триаду». Все эти добродетели, якобы пытающиеся оставить магию втайне от остальных, всегда оказываются с подводными камнями, так что с мисс Новак теперь нужно быть поосторожнее.

— Хм, возможно, ты права, — задумчиво произнёс Зальцман. — Но зато мы теперь знаем, что и у культа есть брешь.

— Да, вроде как, — однако в голосе Хоуп прозвучало сомнение.

— Не покидает чувство, что здесь есть какой-то подвох? — догадался Аларик.

— Наверное, я становлюсь параноиком, — невесело усмехнулась Майклсон.

— Нет, просто всё это слишком странно и вызывает много вопросов, — успокаивающе сказал Рик. — Ты сейчас домой?

Хоуп села в машину, и на какое-то время повисла тишина.

— Нужно ещё заехать кое-куда, — подумав, ответила она. — У тебя много дел?

Меньше чем через два часа Хоуп остановилась на подъездной дорожке, ведущей к особняку, который когда-то принадлежал её отцу. Вчера они так и не поговорили с Фреей, но сегодня она была готова. Они были готовы.

Однако чем ближе Хоуп оказывалась к получению ответа, тем стремительнее таяла уверенность в том, что она хочет его получить. Аларик, уже ожидавший Хоуп, заметил, что она нарочито медлит, когда они направлялись к дому.

— Хоуп, — Рик остановил её и спокойно положил руки ей на плечи, — нам вовсе не обязательно делать это сейчас.

Он был прав. Они могли поговорить с Фреей завтра или через неделю, вряд ли от этого что-то изменится. Но будет ли так лучше? Будет ли им лучше от этого неведения?

— Думаешь, завтра будет легче? — Хоуп беспомощно посмотрела на Аларика.

Они, держась за руки, вновь зашагали к крыльцу.

Дверь им открыла Килин, чему Хоуп сильно удивилась: она понятия не имела, что Мальро в Мистик Фоллс. Из короткой беседы, состоявшейся между ними и женой Фреи, она успела понять, что Килин приехала несколько часов назад, после чего потеряла нить разговора, слыша только отдельные фразы.

— …подумываю, что надо перебраться в Мистик Фоллс, — произнесла Килин с нескрываемой иронией.

Хоуп не успела возразить — по взгляду Килин она догадалась, что в комнате появилась Фрея. Визиту племянницы с Алариком Фрея не удивилась, и, стоило ей увидеть их в гостиной, она тепло улыбнулась, хотя на душе у неё, по правде говоря, скребли кошки.

Хоуп обернулась к Фрее, но, прежде чем что-то сказать, её взор метнулся к рядом стоящему Рику. Найдя в его ответном взгляде то, что ей было сейчас так нужно — поддержку, — она, стараясь, чтобы голос не дрожал, заговорила.

— Вчера Мария высказала предположения относительно ребёнка, и ты своей реакцией их подтвердила. — Беспокойство, исходившее от Хоуп, стало почти осязаемым. Казалось, протяни руку — и его можно будет коснуться. Старшая Майклсон застыла в нерешительности. — Мы должны знать, Фрея.