Кровь взывает к преисподней (гет)

Хоуп судорожно втянула в себя воздух. Лёгкие горели. Она чувствовала, как магия продолжает вздыматься в ней, чувствовала, как она стремительно течёт по рукам к пальцам, — чего не должно было быть. В висках оглушительно стучала кровь, всё перед глазами заволокло алой пеленой. Хоуп присела на стул и зажмурилась. Всё повторялось. Она слышала голос Фреи, тревожно зовущий её, но он звучал так далеко, что казался каким-то нереальным.

— …именно об этом и шла речь! — врезался в сознание голос Кола.

Фрея что-то ответила ему, завязался спор, но Хоуп была не способна уловить его суть. Всё, чего ей сейчас хотелось, — чтобы все заткнулись, а ещё лучше — чтобы её оставили одну. Она попыталась глубоко вздохнуть, однако даже крошечный вдох дался ей с трудом и причинил невыносимую боль. Хоуп чувствовала, что начинает задыхаться, и никак не могла побороть страх остаться без воздуха.

— Замолчите! — из последних сил крикнула младшая Майклсон.

Голоса Кола и Фреи стихли. В висках трибрида продолжала оглушительно стучать кровь.

— Хоуп. — Фрея осторожно коснулась руки племянницы, но та отдёрнула её.

— Дайте. Мне. Минуту, — делая акцент на каждом слове, попросила Хоуп. Её веки всё ещё были сомкнуты. — Всего одну минуту, — шёпотом повторила она. Это уже было сказано скорее для себя, нежели для родственников.

Магия утихала, сдерживать её стало легче. Сделать глубокий вдох так и не получалось, но боль постепенно отступала. Хоуп услышала, как открылась дверь, а следом — испуганный голос Аларика. Она не видела его — боялась открыть глаза, — но ощутила, когда он оказался рядом с ней, и уловила несколько фраз из разговора между ним и Фреей.

Спустя некоторое время Хоуп всё же нашла в себе силы разомкнуть веки. Внутри всё дрожало, голова кружилась, но дыхание постепенно возвращалось к нормальному, а та адская боль почти окончательно исчезла — остались лишь слабые отголоски.

На Хоуп смотрели три пары глаз: Фрея глядела на неё с настороженностью и тревогой; у Аларика в глазах читались беспокойство и смятение; у Кола же во взгляде отразился целый калейдоскоп эмоций — от неподдельного страха до укора. Правда, сложно сказать, кому именно предназначался укоризненный взгляд — Хоуп или Фрее, — потому что в итоге он застыл именно на старшей Майклсон.

— Я в порядке, — сообщила Хоуп. Постаралась улыбнуться — вышло неправдоподобно. — Всё нормально, — добавила она более убедительным тоном (насколько возможно), заметив, что её словам не особо поверили.

— Чёрт, Хоуп, что с тобой не так?! — Кол старался держать себя в руках, но получалось у него, откровенно говоря, паршиво. — Мы ведь не единожды спросили, уверена ли ты…

— Дело не в этом, — прервала его Хоуп.

— Да ну? Серьёзно?! — не унимался Майклсон. — Это простое совпадение, или что?..

Аларик попросил его сбавить тон, на что Первородный (весьма предсказуемо) ответил просьбой не лезть.

— Эй вы, оба! — рявкнула Фрея, недоверчиво смотря то на Зальцмана, то на младшего брата. — Вы это серьёзно? Решили устроить разборки прямо сейчас?

Кол стиснул зубы так, что на скулах желваки выступили; его полный гнева взгляд застыл на Фрее. Внимание Аларика целиком и полностью обрушилось на Хоуп — та, однако, сидела, ничего не говоря, и наблюдала за своими родственниками с какой-то особой сосредоточенностью.

— Почему ты так уверена, что дело в чём-то другом? — игнорируя взгляд брата, поинтересовалась Фрея у племянницы.

— Потому что такое уже случалось однажды, — ответила Хоуп. — В тот раз всё произошло ни с того ни с сего, я не прибегала к магии перед этим…

— Подожди, подобное уже случалось?! — возмутилась ведьма. — Почему мы не в курсе?

Младшая Майклсон пожала плечами.

— Это произошло всего раз, — подчеркнуто терпеливо произнесла она. — Возможно, причина в магической связи, не знаю.

— Ты не знаешь, но ты решила не разбираться в этом и никому не рассказывать. — Фрея прикрыла глаза и вздохнула. Она досчитала до десяти, но успокоиться это не помогло. — Почему ты умолчала?! А если это вредит тебе?

— Как видишь, мы в порядке, — невозмутимым тоном отозвалась Хоуп. — Всё произошло несколько недель назад, если бы это как-нибудь навредило мне или ребёнку, то, думаю, я бы уже заметила.

Терпение Кола, судя по всему, лопнуло, и он на вампирской скорости исчез из кабинета. Фрея качнула головой; её плечи обречённо опустились. Чуть подумав, ведьма тоже ушла. Хоуп сидела и сверлила взглядом дверь до тех пор, пока рука Зальцмана не легла ей ласково на плечо.

— Поэтому я ничего не сказала, — расстроенно всплеснула руками Майклсон. — Видишь, что происходит? И так каждый раз.

— Они волнуются, вот и всё, — озвучил вполне очевидное объяснение Аларик. Да что тут говорить? Они все до чёртиков переживали! Впрочем, он также подумал, что Лиззи, вероятнее всего, оказалась права: семья Хоуп что-то скрывает.

Майклсон подошла к окну как раз в тот момент, когда машина Фреи покидала территорию школы. На лице отразилась досада. Просто чудесно!

— Рик, я бы всё рассказала, будь для этого причина, — продолжая смотреть в окно, начала Хоуп. — Мы все уже в курсе того, что наша дочь обладает какой-то неведомой нам магией. Мы с ней связаны какой-то неведомой нам связью. Я не могу — не могу, понимаешь? — реагировать паникой на каждый подобный всплеск или приступ, понятия не имею, как это правильно назвать.

Аларик мягко обнял её за плечи и повернул к себе.

— Тебе всё равно стоило рассказать…

— Он случился, а затем — сошёл на нет. Так же внезапно, как и сегодня. Никаких последствий. Ничего после него не изменилось. Я, если честно, успела забыть об этом, — призналась Майклсон. — Наверное, своеобразное проявление нашей странной связи. Либо результат сдерживания магии. Либо что-то ещё, сложно сказать. Это не наносит никакого вреда, поэтому не хочу думать об этом.

«Пока не наносит никакого вреда», — зазвучал противный голосок в её голове. Если всё повторится вновь, она сможет сдержать порыв магии? Сегодня ей далось это с большим трудом.

— И говорить об этом сегодня я тоже больше не хочу, — заявила Хоуп. — Нам нужно ехать, иначе мы опоздаем…

— Стой, что? — Аларик ошарашенно уставился на неё. — Ты всерьёз думаешь ехать на конкурс после всего случившегося?

— Я же сказала, что в порядке.

— Да, но…

Хоуп приложила палец к его губам, и он замолчал.

— Рик, я в порядке. И наша девочка тоже в порядке. Если не веришь мне, то можешь проделать этот свой фирменный фокус — послушать её сердцебиение, чтобы удостовериться, что всё хорошо.

Аларик верил ей, всегда верил — Хоуп хорошо это знала. Но ещё она знала, что ему станет легче, если он сам убедится в её словах.

Прошло некоторое время, прежде чем лёгкая улыбка тронула губы Зальцмана, — он услышал: крошечное сердечко билось быстро и сильно.

— Ладно, — сказал наконец Рик и нежно привлек Хоуп к себе. — Но теперь пришла твоя очередь пообещать мне кое-что.

Майклсон усмехнулась. Она ждала этого.

— Я расскажу тебе, если вновь случится что-нибудь подобное.

— Я прослушал особенное слово? — спросил Аларик. Он точно знал, что ничего не прослушал.

— Не-а, нет, — качнула головой Хоуп. — Я его не произнесла.

Рик стал крайне серьёзным и заглянул в её глаза. Хоуп ответила взглядом, преисполненным решительностью, но проиграла бой.

— Ты иногда такой… упёртый! — наигранно возмутилась она. — И ты можешь гордиться своим упрямством — я очень редко говорю это слово! — Хоуп сделала паузу. — Я обещаю, что расскажу тебе, если вновь случится что-нибудь подобное.

Зальцман улыбнулся, всем своим видом показывая, что чрезвычайно доволен.

— Не так уж это было сложно.

Хоуп рассмеялась, чмокнула его в щеку, довольная, что он успокоился.

— Теперь мы можем ехать? — поинтересовалась она.

— А ты точно в порядке?

Майклсон закатила глаза, всё ещё посмеиваясь. Она проскользнула мимо вампира, направляясь к выходу из кабинета.

— Ты тянешь время, Аларик Зальцман!

* * *

Элизабет наблюдала за гостями, за участницами и их беспокойными родителями. Она наблюдала за всем, что происходило, и за всеми, кто приходил, но не наблюдала среди этого ажиотажа двух человек, которые уже должны быть здесь. Еретик ещё раз набрала номер отца, но звонок так и не прошёл — связи не было. Сообщения в мессенджере до сих пор висели непрочитанными.

Зальцман, психанув, направилась прямиком в толпу — нужно отыскать кого-то из Майклсонов. Однако все члены семьи тоже как сквозь землю провалились. Лиззи на протяжении всего времени часто видела Ребекку — та появлялась, исчезала и снова появлялась, — но вот уже около получаса Первородной не было видно. Что, чёрт возьми, происходит?!

— До начала конкурса чуть больше часа, — бубнила себе под нос Элизабет, мечась по особняку. — И у всех появились особо важные дела. Конечно же…

Зальцман резко остановилась и развернулась на каблуках — она уловила голос Давины. Продолжая прислушиваться, еретик добрела до самой дальней комнаты с табличкой «Не входить!», где и отыскала Ребекку, Давину и очень-очень злого Кола.

— Читать разучились?! — рявкнул вампир, услышав, что кто-то вошёл, при этом даже не обернулся посмотреть, кто именно.

— Это всего лишь Лиззи, — оповестила Ребекка и глянула на упомянутую девушку. — Не говори, что что-то случилось.

— Не буду, — отозвалась Зальцман. — Я не могу дозвониться до папы, а номер Хоуп вне зоны. Я подумала… — Она покосилась на Первородного — тот ходил по комнате с наполненным кровью стаканом в руке. — Может, вы в курсе, что там у них?

Кол гневно зыркнул на неё, но перехватил взгляд жены и продолжил наворачивать круги.

— Когда мой брат ушёл, — выразительно взглянув на него, с нажимом произнесла Ребекка, — они всё ещё оставались в школе.

Лиззи поспешила отойти от двери, услышав приближающиеся шаги.

— Должно быть, Фрея, — пробормотала Давина.

Так оно и оказалось. Настроение старшей Майклсон было немногим лучше, чем у её брата. Лиззи всё ждала, что следом за ней появятся и отец с Хоуп, но Фрея захлопнула дверь — жест, доказывающий, что вернулась она одна.

— Лиззи… — начала ведьма.

— Прежде чем ты попросишь меня оставить вас, — перебила её Элизабет, — для семейного совещания или как там у вас это называется, я могу уточнить: где папа? И ваша племянница вместе с ним? Время поджимает.

— Скажу честно — я не знаю, — ответила Фрея. — Они планировали заглянуть домой перед тем, как ехать сюда, но кое-что случилось. Не уверена, что их план не претерпел изменения, поэтому тебе лучше позвонить…

— В том-то и проблема, что я не могу до них дозвониться! — раздражённо бросила Зальцман. — Всё, да, я помню: семейное собрание. Меня уже нет.

Еретик поспешила оставить семейство Майклсонов.

* * *

— И вот что мне делать? — проворчала Элизабет, раздумывая, куда ей податься: спуститься обратно вниз или что?.. — Проклятье! — в сердцах воскликнула она. — С этим конкурсом определённо что-то не так…

— Лиззи?

Лиззи, вздрогнув, обернулась. Елена смотрела на неё чуть покрасневшими глазами (плакала?).

— Извини, не хотела напугать. Я думала, что ты, — Сальваторе коснулась своего уха, как бы намекая на сверхслух, — слышала меня… Неважно. Эйприл тебя искала.

— Ты припозднилась, мы уже пересеклись с ней. — Лиззи пожала плечами. — И я стараюсь не прислушиваться: слишком много людей. Шум и так сводит меня с ума.

Елена понимающе кивнула.

— Помощь не нужна?

Зальцман скептично изогнула бровь:

— Мне? Могу предположить, она нужна Стефани, разве нет?

— Она готова. — Бывшая Гилберт отвела взгляд. — Болтает сейчас с подружкой, я там…

Она была лишней, но Елена никак не могла сказать этого вслух. Теперь настала очередь Элизабет понимающе кивать.

— Ты в порядке? — с непривычной заботой поинтересовалась Лиззи.

— Да, — натянуто улыбнулась Сальваторе. — Так я могу чем-то помочь?

— Вряд ли, — чуть подумав, отозвалась еретик. — Если у тебя, конечно, не завалялся какой-нибудь сверхъестественный радар, который поможет отыскать моего отца, не покидая этого места. Я искренне надеюсь, что у них с Хоуп весьма серьёзная причина для такого опоздания, потому что если они поддались любовным утехам от радости приобретения семейного гнёздышка, то я их убью, — на выдохе выпалила Лиззи.

Сообразив, что сболтнула лишнего (много лишнего!), Элизабет на секунду зажмурилась. Когда она открыла глаза — Елена, шокированная услышанным, всё так же стояла прямо перед ней, едва сдерживая смех.

— Я сделаю вид, что не слышала ничего после «не покидая этого места». — Сальваторе по-прежнему старалась не рассмеяться. — И ещё…

Зальцман не дала ей закончить, внезапно спросив:

— Фрея сказала, что что-то случилось? Вот чёрт! Она же определённо сказала, что что-то случилось. Прости, Елена, я должна…

Элизабет куда-то ринулась, и Елена едва успела схватить её за локоть, заставив остановиться.

— Лиззи, твой отец внизу, — немного сбитая с толку поведением девушки, сообщила бывшая Гилберт. — Разговаривает с Деймоном.

— Мой папа? Внизу? — уточнила еретик и кивком указала в сторону лестницы. — Там?

Елена нахмурилась.

— Слушай, тебе точно нужна короткая передышка, — встревоженно проговорила она.

— Нет, мне нужна… Хоуп!!!

Лиззи настолько громко выкрикнула имя, что Хоуп подпрыгнула (как и Елена) и стала испуганно оглядываться, отыскивая Элизабет, а заметив, сразу же поспешила к ней.

— Обязательно так кричать? — возмутилась Майклсон и, только заметив бывшую Гилберт, любезно поприветствовала её: — Привет, Елена.

Елена кивнула в ответном приветствии.

— Обязательно! — категорично заявила Элизабет. — Где вас носило?

— В школе задержались, — ответила Хоуп. — Потом заезжали за платьем, выгуливали собаку… Мы ведь успели, да? Что ты тогда устраиваешь бунт?

— Не обижайся, но на то, чтобы замаскировать твою мордашку панды, уйдёт больше часа, — фыркнула Лиззи. — Папа предупредил меня насчёт тебя… Ты не спала ночь или всю неделю? Потому что выглядишь так, будто не спала именно неделю!

— Ох, прости, Лиззи, что меня выворачивало наизнанку именно в ночь перед конкурсом, — насупившись, проворчала Майклсон. — Подожди, Рик предупредил тебя насчёт меня? Что это значит?..

От ответа Элизабет спасла вовремя появившаяся Ребекка. Она взяла на себя обязанность помочь племяннице подготовиться, а заодно, как показалось Лиззи, и поговорить с ней.

— Хоуп, какого цвета платье? — крикнула Зальцман вслед удаляющимся Хоуп и Ребекке.

Младшая Майклсон остановилась, медленно повернулась и с хитрющей ухмылкой ответила:

— Тёмно-синее.

— Ты не проходишь по дресс-коду, — на полном серьёзе сказала Лиззи.

— Отлично, — пожала плечами Хоуп. — Я могу вернуться домой?

У Элизабет вырвался стон отчаяния.

* * *

Эмили до этого момента не отдавала себе отчёта в том, насколько сложна жизнь таких, как она — Провидиц. История длиной в несколько тысяч лет, которой так интересовалась Клайд, с каждой прочитанной страницей становилась всё более увлекательной, но и не менее пугающей. Были моменты, когда по спине Эми пробегали волны мурашек, но она настолько погрузилась в чтение, что не замечала этого. Предсказания, решения судеб, последствия от их, Провидиц, вмешательства в эти судьбы… От всего этого легко чокнуться.

Клайд перевернула страницу и с удивлением обнаружила, что дочитала нужную ей главу до конца, — в следующей начиналась история о Библейских пророчествах. Закрыв книгу, Эми отодвинула её в сторону.

Провидица выпрямилась и покрутила затёкшей шеей; её взгляд наткнулся на «Хроники Мистик Фоллс», автор — Аларик Зальцман. Она не помнила, чтобы брала с полки эту книгу, но всё равно решила просмотреть — времени у неё более чем достаточно.

Клайд пролистывала страницу за страницей, вчитываясь в те отрывки, что более-менее привлекали внимание (их оказалось больше, чем она рассчитывала). Рука Провидицы замерла, стоило ей прочитать очередной заголовок: «Клаус Майклсон: Великое Зло».

— Ну что, голова ещё не заболела от такого количества информации?

Эми подняла голову и увидела Эмму.

— Я пока не особо много прочитала, — отозвалась Провидица. — Всего пару книг, точнее, глав. Тут просто… — Она опустила взгляд. Немного подумав, Эми ткнула пальцем в страницу. — Это о том, о ком я думаю?

Уильямс слегка склонилась над столом, чтобы прочитать заголовок.

— Об отце Хоуп, да.

Клайд хмыкнула:

— М-да, «Великое Зло»? — Она уже не была уверена, что стоит продолжать читать. — Всё настолько плохо?

Эмма, склонив голову набок, насмешливо посмотрела на Эмили.

— Долгая история, частью которой я не являлась, к своему счастью, — кротко рассмеялась она. — Знаешь, Хоуп как-то сказала, что разница между героем и злодеем лишь в том, кто рассказывает историю. Или что-то в этом роде, я уже точно не вспомню, но смысл не меняется.

— Хоуп наверняка понимает это, как никто другой, — улыбнулась Провидица.

— Точно, — кивнула бывшая Тиг. — Лично я знаю историю Клауса Майклсона по рассказам Аларика и по рассказам Кэролайн. Обычно мне казалось, что разговор шёл о разных людях.

— Несложно догадаться, что у Доктора Зальцмана и семьи Хоуп есть какая-то не особо приятная предыстория, но я не думала, что всё настолько мрачно, — поделилась своими мыслями Эми, всё-таки продолжив читать историю о гибриде. — Их отношения с Хоуп теперь кажутся мне ещё более… — Она замолчала, неловко глянув на Эмму. — Не моё дело.

Уильямс предпочла это не обсуждать.

— У меня кое-что есть для тебя, — сказала ведьма, меняя тему. Она продемонстрировала довольно-таки ветхий том, что держала в правой руке. — Один из дневников моей семьи. Тут много чего есть — и мне удалось найти упоминание о Провидицах. Решила, тебе будет интересно.

На лице Эми отразилось удивление напополам со смущением.

— Ого, это здорово! Спасибо.

Эмма, положив дневник на стол, заметила небольшой блокнот с записями.

— Делаешь заметки? — поинтересовалась она, правда, не без сомнения.

Эмили недоумённо моргнула, не понимая, о чём речь.

— Твой? — Ведьма кивнула на блокнот. — Или кто-то из учеников забыл?

Брови Клайд озадаченно приподнялись. Блокнот принадлежал ей, однако она ещё не успела ничего написать, уж точно не сегодня.

Тот, чьи поступки меньше слов,

Растит сады из сорняков.

Они, размножив свой побег,

Укроют сад, как белый снег.

Начнёт он таять по весне,

И птица сядет на стене.

Она поднимется в простор,

А в небесах парит орёл.

Когда услышишь в небе гром,

За дверью встретишься со львом.

Когда раздастся двери скрип,

То сзади враг тебя настиг.

Ты начинаешь понимать,

Что нож из сердца не достать.

И кровь — река в твоей душе.

Ты мёртв. Ты мёртв. Ты мёртв уже.* * *

Тишина показалась Лиззи весьма неестественным явлением. Она ожидала услышать как минимум спокойный диалог Ребекки и Хоуп или всех Майклсонов сразу (в последнее время они старались находиться к племяннице как можно ближе), а то и спор по поводу того, что случилось в школе, хотя Элизабет до сих пор не поняла, что именно произошло. Она уяснила, что что-то пошло не так, — и всё. Но было совершенно тихо…

— Как идут дела? — робко заглянув в комнату, поинтересовалась еретик.

— Хоуп почти готова, — отозвалась Ребекка, кивком указав на племянницу. Выглядела Первородная расстроенной.

— У вас в запасе ещё двадцать минут, — оповестила Лиззи. — Хоуп, улыбнись, что ли. Когда я смотрю на тебя, мне становится грустно.

Трибрид угрюмо взглянула на Зальцман.

— Чего ты цепляешься ко мне сегодня? Больше не к кому? У тебя вон, целых пять участниц — привяжись к ним. Проверь, готовы ли они!

— Проблема в том, Хоуп, что готово всё и все, кроме тебя, — пожала плечами Элизабет. — И эй, я не цепляюсь!

Младшая Майклсон сердито вздохнула.

— Проверь ещё раз! Вдруг ты что-то упустила?

В приоткрытую дверь протиснулась голова Давины.

— Логан капризничает. Думаю, он хочет к тебе, Ребекка, несмотря на то, что Марсель всеми силами пытается его отвлечь.

Хоуп не показала этого, но обрадовалась: она была совсем не против, даже рада побыть несколько минут в одиночестве.

— Спасибо, Ребекка, — с искренней признательностью произнесла Хоуп. — Дальше я могу справиться сама.

— Я помогу, если что, — с усмешкой сказала Лиззи.

Младшая Майклсон только хмыкнула. Взгляд Давины метался между племянницей и Ребеккой, взгляд Ребекки — между племянницей и Давиной. Все они застыли в нерешительности на несколько мгновений — до момента появления Аларика.

— О, вот, пришёл тот, кто одарит тебя комплиментами вне зависимости от того, как ты на самом деле выглядишь, Хоуп. — В глазах Элизабет скользнула тень ехидной ухмылки. — Я скоро вернусь, и, надеюсь, к тому моменту ты будешь полностью готова.

Кинув многозначительный взгляд на подругу, а следом и на отца, Лиззи молча удалилась вместе с Ребеккой и Давиной.

— Если ты сейчас спросишь, — начала Хоуп, — в порядке ли я…

— Понял, — прервал её Аларик. — Не спрашиваю. Я вижу, что ты…

— В полном порядке, — закончила за него Майклсон. — Немного рассержена, но в порядке.

— Рассержена? — Рик обернулся на дверь, как будто ожидал кого-то там увидеть, и снова посмотрел на Хоуп. — Разговор с Ребеккой?

— Очередная моралистическая лекция. Удивительно, что к ней не присоединилась Фрея. Они как будто местами поменялись: Ребекка теперь читает нотации, а Фрея избегает меня. Давина старается держать нейтралитет, а Кол не хочет ни с кем разговаривать, потому что злится. А самое интересное во всём этом — знаешь, что? Они, люди, твердящие, что я не должна ничего скрывать от них, сами от меня что-то скрывают! Ты можешь представить, как это бесит? Я им предоставила десяток шансов — и это только сегодня! — рассказать мне, что происходит. И ничего. Совсем. Они лишь переглядываются.

— Может, они и не скрывают ничего? Или это не касается именно тебя? Или они… — Больше адекватных вариантов Аларик никак не мог предложить. — Почему ты сразу думаешь о плохом?

— Потому что мы редко скрываем хорошее, — как само собой разумеющееся, ответила Хоуп.

И то верно.

— Всё случается впервые, — внезапно выдал Зальцман. — Твоя семья давно не собиралась вместе, и — о, смотри-ка! — у тебя скоро день рождения…

Хоуп недоумённо покачала головой.

— Вдруг они тебе подарок готовят, — подсказал Рик. Он притянул Хоуп к себе за талию и шутливым тоном продолжил: — А ты со своими расспросами: не скрываете ли вы от меня что-нибудь? не хотите ли вы мне что-нибудь сказать? Будешь тут странно себя вести…

Майклсон серьёзно смотрела на него, а потом рассмеялась. И не просто рассмеялась, а расхохоталась до слёз!

— Рик, ты действительно так думаешь? — поинтересовалась Хоуп. Она всё ещё не способна была перестать смеяться. — Ты понимаешь, насколько притянута за уши твоя теория? Ты осознаёшь, что речь идёт не о ком-то, а о моей семье?

Аларик, не в силах оторвать взгляд от хохочущей Майклсон, невозмутимо пожал плечами. Он мог поделиться ещё сотней подобных, притянутых за уши, теорий, если они всё также будут заставлять её смеяться.

— Было бы неплохо, окажись оно так, — успокоившись, произнесла Хоуп. — Вот только какова вероятность?

Зальцман в уме прикинул и решил: вероятность, что его теория может оказаться правдой, составляла где-то процентов десять. С серьёзной натяжкой. Девяносто — семья Хоуп скрывала нечто очень серьёзное, и это нечто близко не стояло с чем-то хорошим.

— Ты что, всерьёз задумался над тем, какова вероятность? — недоверчиво спросила Хоуп, заметив, что он погрузился в раздумья.

Рик, помедлив, кивнул. Хоуп усмехнулась и игриво провела пальчиком по его лбу.

— Мне нравится твоя догадка. Я, пожалуй, поддамся искушению и до конца дня позволю себе верить в неё, потому что сегодня — хороший день, если не считать происшествия последних двух часов. Но мысли об этом можно отложить на завтра. А сегодня…

— Только положительные эмоции, — закончил за неё Аларик.

Майклсон со всей серьёзностью кивнула, но волна серьёзности быстро схлынула — и она вновь заулыбалась.

— Подумала, что было бы здорово выделять пару дней в месяц только на положительные эмоции. При нашей жизни это можно сравнить с непосильной задачей. Только представь…

— «День положительных эмоций»? — усмехнулся Зальцман. — Звучит интересно, мне нравится.

Ей тоже нравилось. Ещё Хоуп подумала, что, возможно, когда они разберутся со всей этой заварушкой с культом, таких дней будет больше, чем парочка в месяц. Быть может, они смогут жить более-менее спокойно?

— Да, звучит отлично, — продолжая думать об этом, пробормотала Майклсон.

— Почти идеально, — добавил Аларик.

Хоуп насмешливо хмыкнула:

— Милый, если идеальная жизнь в твоём представлении включает в себя «дни положительных эмоций», то вынуждена тебя огорчить — тут у нас очень сильно расходятся взгляды.

— Я же сказал, что почти идеально, а не идеально, — наигранно возмутился Рик.

В комнату вернулась — нет, ворвалась — Элизабет с возгласом:

— Код красный! Директор школы Мистик Фоллс здесь, и она прибыла в довольно-таки интересной компании. Этот… — Лиззи нахмурилась, пытаясь вспомнить имя. — Чёрт, он ещё около университета тогда крутился!

— Эмберсон, — синхронно проговорили Аларик и Хоуп.

— Точно! — щёлкнула пальцами еретик. — За ними что, следить? Что надо делать?

— Тебе — ничего, — ответил Зальцман. — Веди себя, будто они простые гости. Не стоит привлекать их внимание.

— Так ведь они же… — Поймав пристальный взгляд отца, Элизабет неохотно кивнула: — Ладно, поняла. Не привлекать внимание.

Она исчезла так же стремительно, как и появилась.

— Что Эмберсон здесь забыл? — Лицо Хоуп выражало мрачное отвращение.

Её хорошее настроение после столь неприятных новостей, естественно, мгновенно испарилось. Аларик напомнил про «день положительных эмоций», но это не особо помогло — Майклсон улыбнулась, однако её улыбка потухла настолько быстро, насколько это было возможно.

Рик, решив, что ему лучше находиться сейчас внизу, поцеловал Хоуп, приоткрыл дверь и тихо выскользнул в коридор.

* * *

Элизабет прохаживалась по этажу, искоса наблюдая за парочкой подозрительных гостей, но вели они себя так же, как и все остальные, ничем не выделяясь. Это должно её настораживать? Да и чем они вообще должны себя выдать? Начнут зачитывать какое-нибудь зловещее заклинание посреди холла, которое убьёт всех вокруг? Принесут кого-то в жертву? Может, они и пришли вместе, но это ведь не обязательно должно означать что-то плохое…

— Эй, Лиззи!

Зальцман дёрнулась, едва не выронив планшетку с планом мероприятия из рук.

— Господи боже! — на выдохе проговорила она, отходя от испуга.

— Нет, это всего лишь я, — ухмыльнулась подошедшая Ребекка. — Ты не видела Фрею?

— С тех пор, как она приехала — нет. Но ты мне как раз напомнила, что я хотела спросить: а сколько комнат в особняке? Я интересуюсь чисто из любопытства. Тут все теряются…

Майклсон в ответ загадочно улыбнулась.

— Чёрт, — пробубнила Лиззи, не обнаружив в толпе Конли и Эмберсона.

— Что не так? — спросила Ребекка, посмотрев в ту же сторону, куда и Лиззи.

Элизабет уже хотела отправиться на поиски, как в толпе вновь мелькнул представитель образовательного комитета Вирджинии; а вот директрисы школы нигде не было видно…

— Видишь того человека? — Лиззи кивком указала на Александра. — Он из культа. И, вероятнее всего, Руби Конли — о, а вон и она! — тоже.

— О Конли я слышала, — наблюдая за упомянутой женщиной, сказала Ребекка. — Но вот Эмберсон что тут забыл?

Элизабет пожала плечами. У неё затрезвонил телефон — видеозвонок от Джози. Зальцман ничего и говорить не пришлось — Ребекка махнула ей рукой, мол, иди, а я тут за всем послежу. Еретик успела заметить движущихся в их направлении Марселя с Логаном, а потом покинула холл, выйдя на задний двор.

— Кладоискателям привет! — воскликнула Лиззи, как только на экране смартфона появилась Джо.

— Сколько уже можно говорить? — проворчала Джози. Выглядела она не слишком довольной. — Археолог, Лиззи, ар-хе-о-лог!

— Я так и сказала, — хмыкнула сестра. — Что-то срочное?

— Я не могла до вас дозвониться, — ответила Джо. — Всё нормально?

— Со связью сегодня беда. Слышала, как некоторые из гостей тоже жаловались. Думаю, дело в новой охранной системе нашей школы.

Джози нахмурилась, соображая, о чём говорит Лиззи. Поняв, наконец, что имелось в виду, она медленно кивнула, хотя всё ещё пребывала в озадаченном состоянии. Пока Джо думала, Элизабет приметила Стефани — дочь Деймона и Елены стояла в гордом одиночестве, глядя на пустующее пространство, где через полчаса должна будет появиться в компании своего партнёра для танца.

— На что ты там так заинтересованно смотришь? — полюбопытствовала Джози, пока сестра продолжала кого-то или что-то сверлить взглядом.

— Стефани, — довольно тихим голосом ответила еретик. Подумав, она решительно направилась к младшей Сальваторе.

— У них с Еленой так и не ладится? — спросила Джо.

Лиззи только шикнула на неё и окликнула девушку. Стефани обернулась с выражением удивления на лице.

— Ты чего здесь одна? Твоя мама сказала, что ты вроде с подругой… — Лиззи огляделась, делая вид, что кого-то ищет.

— Мама сказала? — Стефани грустно усмехнулась. — Ничего подобного. Мы с ней поговорили, после чего она отправилась «подумать», и… всё. Ни с кем я больше не говорила.

Джози прокашлялась, напоминая о себе.

— Ой! Прости, Джо, — опомнилась Элизабет. — Стефани, кое-кто хочет поздороваться с тобой.

Возможности поговорить с Джози Стефани по-настоящему обрадовалась. До момента отъезда двойняшек из Мистик Фоллс она куда больше общалась именно с Джо, а не с Лиззи, хотя тем для разговоров у младшей Сальваторе хватало и для одной, и для второй.

Стефани очень тянулась к тому миру, частью которого когда-то являлись её родители, поэтому радовалась дружбе с двойняшками Зальцман: те рассказывали много интересного. По многочисленным просьбам отца (да и матери тоже) Стефани никогда не стремилась оказаться к сверхъестественному ближе, чем нужно, — рассказами всё и ограничивалось. Наверное, именно поэтому она знала обо всём, а Дилан — нет. Тот не смог бы противиться желанию испытать всё на личном опыте. У неё такого желания не было вовсе. Ей нравилось знать, что существует нечто такое, не поддающееся научному объяснению, но не более.

— Стефани?

На неё вопросительно смотрели рядом стоящая Лиззи, а с экрана телефона — Джози. Стефани осознала, что потеряла нить разговора.

— Извините. О чём мы говорили?

— Ты так переживаешь из-за конкурса? — спросила Джо.

Элизабет поглядела в камеру, в её взгляде так и читалось: «Ты это сейчас серьёзно?» И она и Джози прекрасно знали: «Мисс Мистик Фоллс» — последнее, что волновало Стефани с самого начала.

— Я перегнула палку, — горестно вздохнула Стефани. — Сказала то, чего говорить не стоило.

Лиззи хотела спросить, кому именно, но правда в том, что она знала ответ. Джози тоже догадывалась.

Едва передвигая ноги, Стефани доплелась до ряда пока что пустующих стульев и рухнула на один из них, посмотрев на Элизабет.

— Ужасно. То, что я сказала, ужасно. Я обвинила её во всём, в чём только могла. Но она так много времени уделяет работе, что это становится невыносимо терпеть.

Лиззи глянула на Джози. Ситуация до боли знакомая, поэтому они обе прекрасно понимали чувства Стефани.

— Я была… так зла на неё из-за того, что она опоздала. Наговорила всего, а затем попросила, нет, я сказала ей уйти. Не оставить меня одну, а именно уйти, чтобы всё обдумать, не дав ей шанса объясниться.

Двойняшки видели в глазах Стефани искреннее сожаление.

— С другой стороны, у всех есть работа, но другие же не забывают о собственных детях!

— Далеко не все, — вырвалось у Лиззи.

Вид у Сальваторе сделался недоумённым.

— Лиззи, — Джо укоризненно покачала головой. — Но, Стефани, моя сестра в чём-то права.

— В чём-то? — Еретик негромко цыкнула. — Я всегда права!

Её двойняшка, возведя глаза к небу, усмехнулась.

— Мы с Джози тебя понимаем — и лучше, чем ты можешь себе представить, — добавила Элизабет.

— Тут она точно права! — улыбнулась Джо, глядя на Стефани. — Дело в том, что есть такая категория людей… — Она помолчала, подбирая правильные слова. — Они, знаешь, взваливают на себя слишком много: пытаются везде успеть, всем помочь. На самом деле всё получается иначе. Наш отец открыл школу, чтобы мы с Лиззи были в безопасности. Он настолько был одержим этой идеей — желанием обезопасить нас от всего на свете, — что по итогу это нас отдалило. Он думал, что у него всё получается: и быть родителем, и быть директором…

— По факту он был далеко не самым хорошим родителем — его слова, не наши, — продолжила вместо сестры Лиззи. — Да и с обязанностями директора у него не всегда получалось справляться — и это, опять же, его слова, а не наши.

— Правда, нельзя не сказать, что мы отчасти были с ним согласны, — вставила Джози.

Вся эта история казалась такой далёкой, местами нелепой, иногда — абсурдной. Какой бы история ни была, она осталась в прошлом, однако для каждого, включая их отца, послужила важным уроком. Сейчас, когда все проблемы давно решены, а работы над ошибками проделаны, двойняшки спокойно смеялись над этим.

— Моя мама — не ваш отец, — с какой-то детской обидой произнесла Стефани. — Она не может оправдаться тем, что пытается защитить меня.

— Ты не уловила мысль, что мы пытались до тебя донести, — усмехнулась Элизабет.

Джози хотела пояснить, что именно они хотели сказать, но младшая Сальваторе заметила среди гостей очень знакомое лицо — Джереми. Извинившись, она со счастливой улыбкой сбежала к родственнику.

— Оно и к лучшему, — прокомментировала уход Стефани Лиззи. — Не нравятся мне разговоры на тему отношений между родителями и детьми. — Она хмыкнула и посмотрела на экран телефона, откуда на неё с интересом глядела сестра. — Как видишь, дела у нас тут идут отлично: семейные ссоры, слежка за подозрительными гостями, истерики…

— В общем, всё как обычно, — заключила Джози. — Что ж, хорошо. Не буду тебя отвлекать.

— Так ты реально позвонила просто так? — изумилась Лиззи.

Джо на мгновение замешкалась.

— Я хотела поговорить с папой, но не смогла до него дозвониться, что показалось мне необычным, поэтому решила позвонить тебе, узнать, всё ли в порядке. Мало ли что могло произойти, а то этот конкурс вечно притягивает неприятности.

— Мне позвать папу? — выслушав столь долгое объяснение с видом мученицы, поинтересовалась еретик.

— О, нет-нет! — спешно ответила Джози. — Я позвоню вечером.

— Ну ладно, — пожала плечами Элизабет. — Уверена? Я могу…

— Нет, это неважно, — пренебрежительно отмахнулась Джо. — Подождёт. А что за подозрительные гости?..

* * *

Аларику было необходимо найти Фрею как можно скорее: им определённо стоило поговорить. Оттягивать разговор и дальше уже нельзя. Майклсоны могли скрывать от племянницы что угодно, и Зальцмана не заботило, делали они это из лучших побуждений или же на то нашлась другая причина, но если тайна касалась самой Хоуп — он немедленно должен об этом узнать.

— Фрея! — заметив ведьму, позвал Рик.

Старшая Майклсон сразу его услышала, что удивительно, но ограничилась брошенным через плечо взглядом. Останавливаться она, кажется, не собиралась — даже не замедлилась. Не будь здесь столько людей, Аларик непременно бы прибёг к вампирской скорости, но ему пришлось догонять Фрею без своих сверхъестественных способностей.

— Надо поговорить, — довольно быстро нагнав Фрею, сказал Зальцман.

Фрея, всё так же куда-то спешащая, ничего не ответила.

— О Хоуп, — добавил Аларик.

Ведьма притормозила, одарила его угрюмым взглядом и свернула в первую попавшуюся комнату — та, к счастью, оказалась пустой.

Фрея закрыла дверь и наложила заглушающие чары.

— Что происходит? — Рик пристально посмотрел в её глаза.

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — сказала Фрея, тоже пристально глядя на вампира.

— Я ничего не скрываю, в отличие от вас. Пока Хоуп держит себя в руках, но вскоре начнёт докапываться до истины. Я прекрасно осознаю, что вы вряд ли бы стали что-то утаивать от неё, будь это что-то хорошее, поэтому тебе желательно посвятить меня в вашу тайну вселенских масштабов, чтобы я смог вовремя остановить Хоуп.

Старшая Майклсон потёрла лоб и начала беспокойно расхаживать по комнате, взвешивая все за и против. Она хотела всё рассказать. Она хотела рассказать всё Хоуп, но внутренняя пессимистка её остановила. Теперь она хотела рассказать всё Аларику, но голос в голове, нашёптывающий ей о последствиях, вновь дал о себе знать.

Зальцман прав: Хоуп не будет долго сидеть в неведении. Сегодня её занял конкурс, но что будет завтра? Если кто и сможет постоянно «уводить» Хоуп от поиска ответов, которые ей знать ни к чему, так это Рик. К тому же всё это так или иначе касалось и самого Зальцмана, точнее, его ребёнка.

Фрея остановилась и снова уставилась на Аларика.

— Если кратко, то… чёрт, нет. — Ведьма опять стала вышагивать по комнате. Она не могла рассказать всего. — Это касается вашей с Хоуп дочери. Мы кое-что узнали о связи — о той, которой Карлотта связала Хоуп и вашу малышку.

Вампира это заметно напрягло, но он терпеливо ждал, пока Фрея продолжит.

— Понимаешь, из-за связи Хоуп и ребёнок стали единым целым. Хоуп чувствует дочь эмоционально, как и она — её, их магические силы объединились. В этом заключается главная проблема. Ребёнок на протяжении беременности вовсе не забирает жизненные и магические силы матери, всё дело в самой магии: она настолько мощная, что ведьмы просто не справляются с ней, — руки старшей Майклсон сжались в кулаки, — эта сила убивает их изнутри. Как я и сказала: мать и ребёнок — единое целое. Физически — тоже. С Хоуп возникла ещё и другая проблема: её собственная магия слишком сильна. Каждый раз, когда она применяет её, возникает конфликт между её силой и силой ребёнка — тело не способно выдержать такое. — Она замерла и, сделав глубокий вдох, в точности повторила сказанные Сильвией слова: — Вскоре сдерживать силу ребёнка будет почти невозможно, а слабые заклинания уже перестанут облегчать ту боль, что она начнёт испытывать. Использование же мощных заклинаний приведёт к печальным последствиям, скорее всего.

Аларик молчал, но взгляд выдавал его негодование. Как такое можно скрывать?!

— Это всё — теория. Я надеялась, что в случае с Хоуп всё будет по-другому. Казалось, что она неплохо справляется. До сегодняшнего дня. Должно быть, ошиблась. — Очевидно, что признать ошибку ведьме было тяжело. — Если бы ещё она всё не скрывала…

— Она не скрывала?! — вспылил Зальцман. Он помолчал, стараясь вернуть самообладание, и более спокойно продолжил: — Расскажи ты Хоуп обо всём, что происходит, она бы ничего не скрывала.

— Я думала, она в порядке! Расскажи я всё — она начала бы переживать, а лишние переживания ни к чему. Это вызвало бы проблемы.

— Фрея, ты сегодня дала ей пойти на серьёзный риск. Ты знала, чем всё могло обернуться, но позволила ей. Какого дьявола вы творите?!

— Мы пытаемся её защитить, ясно?! — рявкнула старшая Майклсон. — А если всё это — полная чушь? Хоуп проведёт в страхе все эти месяцы — но, поверь, это будет меньшая из наших бед. Можешь представить, как это повлияет на её магию? Она и без того пока не может стабильно держать её под контролем, находясь под влиянием эмоций. Ваш ребёнок напрямую зависит от самой Хоуп. Она станет…

— Прости, это — отговорки, на которые мне плевать, — перебил Фрею Аларик. — Хоуп должна знать обо всём этом. Будь мы уверены в том, что сегодняшний случай — не результат того, о чём ты сейчас рассказала, я бы не настаивал. Скрывая всё, вы не защищаете её, а наоборот, подвергаете ещё большей опасности. Если ты не поставишь её в известность, это сделаю я.

Ведьма скептически хмыкнула, однако она видела, что намерения Зальцмана вполне серьёзны.

— Нужно ещё немного подождать, — выдержав короткую паузу, сказала старшая Майклсон. — Послушай, я расскажу ей. Обещаю. Только дай мне во всём убедиться.

— И как ты собираешься это сделать? — полюбопытствовал Рик. — Дождаться того момента, когда всё станет слишком очевидным? Фрея, это либо произойдёт, либо нет. Хоуп должна быть готова к подобному развитию событий, как и к тому, что ничего может не случиться. Она порой многое не договаривает. Я понятия не имел, что произошедшее сегодня уже случалось. Хоуп сочла это за своеобразное проявление странной связи, поэтому ничего не сказала. Невзирая на её обещание, я хочу быть уверен в том, что подобное не повторится.

Фрея посмотрела на него странным взглядом и покачала головой.

— Даже если Хоуп будет в курсе всего, это не гарантирует, что она станет делиться с нами всем, что с ней происходит.

— Может быть, — не стал спорить Зальцман. — Но это не отменяет того, что она должна обо всём знать. Слушай, когда-то сама Хоуп дала мне понять одну важную вещь: секреты влекут за собой ещё больше проблем. Мы будем безмерно счастливы, если всё обойдётся. Если же нет — она начнёт искать ответы. Рано или поздно всё тайное становится явным, Фрея. Она узнает, что вы держали её в неведении.

— Точнее, ты ей расскажешь, да? — хмыкнула старшая Майклсон.

Аларик несколько раздражённо пожал плечами.

— Фрея, хочу кое-что прояснить. Несмотря на все прошлые разногласия между мной и твоими родственниками, я уважаю ваше желание защитить Хоуп. Вы — её семья, вы любите её, я понимаю. Но когда вся правда вылезет наружу, — а это непременно случится, потому что, как я и сказал, всё тайное становится явным, — и к тому моменту ты так и не расскажешь ей обо всём сама, Хоуп будет вне себя. Я займу её сторону. И в такие моменты всегда буду занимать её сторону, неважно, права она или нет, потому что я пожизненно в её команде.

— А я считала тебя чем-то вроде голоса разума для неё, — проворчала Фрея, но на губах её играла чуть заметная улыбка.

— Я скажу Хоуп, что она ошибается, если так оно и будет, однако никогда не сделаю этого при свидетелях. — Аларик тоже позволил себе кроткую улыбку.

— Поняла тебя, «команда Хоуп». — Ведьма сухо рассмеялась. — Я расскажу ей обо всём.

Рик вспомнил о чём они буквально несколько минут разговаривали с Хоуп: о дне положительных эмоций.

— Только не сегодня, — попросил он.

Старшая Майклсон, вновь ставшая серьёзной, кивнула. Аларик заметил, что она всё равно продолжает колебаться.

— Дай мне пару дней, — поразмыслив, сказала Фрея. — Не говори ей пока ничего. Я сама скажу, обещаю, но мне нужно два дня.

Зальцман дал бы Фрее и два месяца, если бы она попросила. Последнее, чего он хотел, — портить отношения Хоуп с семьёй.

* * *

Откуда столько людей? На памяти Хоуп конкурс не посещало столько гостей. Может, всё дело в том, что для неё самой он прошёл как в тумане? Её воспоминания об участии в «Мисс Мистик Фоллс» никак нельзя назвать тёплыми и радостными, да и просто приятными: начать список можно с того, что она оказалась участницей по просьбе Лиззи, а закончить (почти) истерикой сразу после танца, потому что тогда она узнала, что на ней платье, которое когда-то выбрал её отец, и едва не потеряла контроль над магией.

Отогнав от себя воспоминания, младшая Майклсон чуть наклонилась через перила, выглядывая Аларика: его нигде не было. Зато её взгляд наткнулся на Эмберсона, от чего Хоуп аж передёрнуло — настолько он был ей противен.

— Хоуп!

Удивлённая трибрид обернулась и сразу же оказалась в приветственных объятиях Килин.

— Выглядишь прелестно! — не удержалась от комментария Мальро.

— Спасибо. — Хоуп постаралась улыбнуться как можно искреннее, но вышло всё равно криво. — Рада видеть тебя.

Килин махнула рукой.

— Я, кстати, пыталась дозвониться до кого-нибудь из вас, чтобы предупредить, что могу задержаться, но сигнала не было. На шоссе серьёзная авария — пробка жуткая!..

Младшая Майклсон задумалась: она пропустила мимо ушей упоминание о приезде Килин, или же Фрея об этом не говорила?

— Как твоё самочувствие?

Ну вот, список раздражающих вещей только что пополнился: туда добавился пункт с вопросом о самочувствии.

— Если не считать, что я в последнее время капризничаю, из-за чего раздражаю сама себя, а ещё бью рекорды по количеству пролитых по пустякам слёз, то отлично.

Килин усмехнулась.

— О, это вполне нормально. Я плакала даже при просмотре мультиков, причём неважно, грустные там были моменты или нет, — всё равно рыдала.

— Я вчера заплакала на рекламе шоколада, — хмыкнула Хоуп. — Самое интересное: я до сих пор не понимаю, что именно заставило меня разреветься.

— Гормоны, — пожав плечами, произнесла Килин. — Ты Фрею не видела? Не нашла её среди гостей, но Ребекка сказала, что она спустилась.

Младшая Майклсон сомнительно поглядела на Мальро. Она, ничего не сказав, направилась к лестнице. Отсутствие Фреи и Аларика показалось подозрительным.

— А Кола видела? — как бы невзначай поинтересовалась Хоуп.

— Он спрятался в одной из дальних комнат, — махнув в сторону, отозвалась Килин. — А что?

Хоуп не ответила. Если Кол продолжал отгораживаться от мероприятия, то она хотя бы могла понадеяться, что Рик и Фрея исчезли из виду не из-за продолжения ссоры: вряд ли кто-то из них двоих мог стать инициатором, а вот Кол — вполне.

Взор Сальваторе упал на спускающуюся Хоуп; он что-то сказал рядом стоящему другу, при этом кивнув в её сторону. Аларик мгновенно обернулся. Улыбка тронула его губы и осветила глаза. Улыбка, исполненная любви. Он бросил какую-то короткую фразу Деймону и брату Елены и направился к Хоуп, не отрывая от неё взгляда.

Как только Хоуп достигла нижней ступеньки, Рик протянул ей руку:

— Мисс Майклсон, позволите?

Хоуп, засмеявшись, вложила свою ладонь в его.

— Мне можно сказать, насколько прекрасно ты выглядишь? — с напыщенной серьёзностью спросил Зальцман. — Не вызвав при этом у тебя желания придушить меня.

Хоуп, улыбаясь, закатила глаза.

— Не нужно, у тебя достаточно красноречивый взгляд. Благодарю. Лучше скажи мне, не видел ли ты Фрею, случайно?

Аларик молча кивнул в сторону старшей Майклсон — та непринуждённо беседовала с Давиной и Лиззи. Хоуп моргнуть не успела, как к ним присоединилась Килин. Значит, все друг друга нашли, и можно со спокойной душой проникнуться атмосферой…

Майклсон не увидела, а ощутила устремлённый на них с Риком взгляд, и гадать не пришлось — она знала наверняка, кому именно он принадлежал. От столь пристального наблюдения по спине поползли мурашки, и она внезапно почувствовала уже знакомое ощущение порхания бабочек в животе — шевеление ребёнка.

— У Руби Конли нет метки, — заметил Аларик, исподволь поглядывая на директрису школы Мистик Фоллс.

— У Кэтрин изначально её тоже не было, — напомнила Хоуп. — Маскирующие чары, скорее всего.

Она остановилась, положив руку на живот: в этот раз малышка дала о себе знать куда более интенсивным толчком.

— Что? — обеспокоился Зальцман. — Что не так?

Выждав некоторое время, Хоуп с толикой разочарования покачала головой:

— Уже ничего.

Эмберсон, делая вид, что вовсю вовлечён в разговор, продолжал следить за ними. Лиззи промчалась мимо него, слегка задев, за что извинилась. Прошествовав к лестнице, она бросила по пути на отца и Хоуп какой-то неоднозначный взгляд, но ни на секунду не задержалась около них.

— Ты тоже это заметил?

Взгляд Аларика сопровождал дочь ровно до того момента, пока та не исчезла из поля зрения, после чего он кивнул, отвечая на вопрос Майклсон. И как это понимать? Что Элизабет хотела донести своим взглядом?

У нижних ступеней начали собираться партнёры участниц, а сами девушки, подгоняемые Лиззи, постепенно выстраивались наверху. Кое-кого не хватало. Рик обернулся на чету Сальваторе: Деймон хмуро глядел вверх, ожидая появления дочери; Елена была бледна как полотно. Элизабет тоже занервничала. Аларик прислушался: она опрашивала участниц, пытаясь выяснить, где Стефани, но никто не знал — последний раз младшую Сальваторе видели минут двадцать назад.

— С этого конкурса кто-то обязательно сбегает или исчезает, — пробубнила Хоуп.

— Стефани немного повздорила с Еленой, но я не подозревал, что всё обернётся чем-то подобным, — задумчиво проговорил Зальцман. — Не похоже на неё.

Хоуп собиралась спросить, что же именно произошло между Еленой и Стефани, хотя понимала, что это вряд ли её касалось, однако не успела — перед ними возникла Эйприл Донован. Жена мэра, она же главная судья, что-то протараторила про судейство, размахивая карточками с именами участниц, и жестом позвала Майклсон следовать за ней. Стефани Сальваторе тем временем встала последней в цепочке конкурсанток.

— Напомни ещё раз сказать спасибо твоей дочери за то, что впутала меня во всё это. Снова, — проворчала Хоуп, обращаясь к Аларику, чья радость от возвращения Стефани уступала разве что только радости родителей той: как раз побегов ему и не хватало.

Майклсон услышала собственное имя — Элизабет начала объявлять состав судейской коллеги, — и на короткое мгновение ей почудилось, что она словно бы выпала из реальности. Когда Лиззи успела спуститься?..

Эйприл, вероятно, была единственной, кому обязанности судьи оказались по нраву. Или же она демонстрировала отличные актёрские навыки. Хоуп, наблюдая за шествием участниц, пришла к выводу, что роль стороннего наблюдателя нравилась ей больше, нежели роль претендентки на ленточку «Мисс Мистик Фоллс», но всё равно подобные мероприятия определённо не являлись её темой. Последней вошедшей в судейскую коллегию оказалась женщина по имени Гвен Терри, и всё, что Хоуп о ней знала, — та работала журналистом. Гвен держалась весьма отстранённо: улыбалась, когда следовало, но в основном выглядела абсолютно незаинтересованной в самом конкурсе — её, кажется, куда больше интересовали гости. Майклсон, хоть и относила себя к атеистам, мысленно взмолилась, чтобы всё прошло тихо и гладко: если статья об этом дне попадёт в сводку скандальных новостей, Лиззи этого не переживёт.

«Давай обойдёмся сегодня без фокусов, хорошо, малышка?» — мысленно обратилась Хоуп к дочери. Может, это и немножко странно, однако и эту беременность назвать обычной точно нельзя.

— Мисс Стефани Сальваторе в сопровождении мистера Арчибальда Харрингтона! — огласила Эйприл. Тон заметно выдавал её особое отношение к этой девочке.

Стоило бывшей Янг произнести фамилию «Сальваторе», как довольно-таки внушительная часть присутствующих обратили своё внимание на спускающуюся Стефани, что её малость смутило: на миг она растерялась, застыла на ступени. Продолжив путь, Стефани старалась больше не смотреть на гостей.

Гвен опустила глаза на свой список участниц. Её длинный наманикюренный палец пробежался по именам, остановившись на Стефани. Журналистка непонимающе нахмурилась, обнаружив, что та представляла школу Мистик Фоллс, а не школу «для юных и одарённых». Ситуация показалась мисс Терри забавной: неужели Стефани недостаточно одарена, чтобы оказаться зачисленной в школу Сальваторе?

— Фамилия не помогла, — хмыкнула Гвен, ни к кому не обращаясь.

Эйприл недружелюбно поглядела на неё, так как стояла рядом и услышала сказанное, — её взгляд остался незамеченным или проигнорированным.

Арчи Харрингтон, легонько поддерживая ладонь Стефани, провёл её мимо гостей на задний двор. Все пары заняли свои позиции; заиграла музыка, заставив приглушённые голоса разом смолкнуть.

* * *

Хоуп, скрывшись в одной из комнат, тут же сняла туфли. Сущий кошмар! В подобной обуви теперь гораздо удобнее сидеть, нежели стоять или ходить. Она никак не ожидала, что неудобства возникнут так скоро. До этого момента проблем не возникало, чему Хоуп радовалась, однако сейчас болезненные ощущения в области поясницы едва ли не сводили с ума. У неё, как у человека, который с трудом адаптируется к любым изменениям, это вызывало раздражение, а ещё — чувство беспомощности.

По мнению Хоуп, всё происходило как-то слишком стремительно. Вот она не сомневается, что вполне способна вынести короткую пробежку, а уже через пару дней не может провести несколько часов в туфлях на каблуках, которые, ко всему прочему, не такие уж и высокие. Что её ожидало через пару месяцев?..

Майклсон поудобнее устроилась в кресле.

— Знаешь, благодаря тебе в мою жизнь каждый день привносится что-то новое, — положив ладонь на живот, с усмешкой произнесла она. — А я так тяжело принимаю какие-либо изменения…

Дверь тихонько приоткрылась, в комнату осторожно заглянула Фрея.

— Прости, можно?

Хоуп кивнула.

— Думала, с тобой Аларик, — осмотревшись и не заметив никого, кроме племянницы, сказала старшая Майклсон. — Мне показалось, ты с кем-то говорила.

— Рик вот уже полчаса не может выбраться из лап родителей Келли Шелдон. Они одни из тех, кто спонсирует школу Сальваторе, из-за чего он вынужден поддерживать беседу с ними, — отозвалась Хоуп и слегка изменила положение тела. — Я пыталась объяснить маленькой девочке, растущей во мне, почему так раздражена и чувствую себя беспомощной. Спина начала болеть. Не особо сильно, но всё же, — тихо проговорила она. — Происходят вещи, к которым я оказалась пока не готова.

Хоуп подумала, что сказала это слишком жалобным тоном, но Фрея с понимающей улыбкой пожала плечами: ничего из ряда вон выходящего в поведении племянницы она не видела.

— Келли Шелдон? — Ведьма призадумалась. — Она одна из участниц, да? Та, что в зелёном платье?

Хоуп снова кивнула.

— Ребекка считает, что у неё нет шансов, — заявила Фрея.

— Она права, — согласилась младшая Майклсон. — Скорее всего, победа достанется кому-то из школы Мистик Фоллс, и я склоняюсь к тому, что это окажется Стефани. Она молодец. На прошлой неделе, когда каждая из участниц рассказывала, почему достойна звания «Мисс Мистик Фоллс», ей удалось произвести хорошее впечатление.

— Ты тоже за неё? — спросила из вежливости Фрея — на самом деле её это не особо волновало.

— Лично меня больше впечатлила Одри Маккинли. Ты действительно пришла, чтобы обсудить со мной конкурсанток? Если да, то… хм, да пожалуйста, я не против. Конечно, задамся вопросом, почему и зачем тебе это, но…

Фрея усмехнулась.

— Нет. Нет, мне не особо важно, кто выиграет и вообще всё это. Я хотела извиниться за то, как повела себя. — Она сделала пару нерешительных шагов к племяннице. — Мы очень волнуемся за тебя, Хоуп. За тебя и за ребёнка, поэтому…

— Поэтому с чего-то решили, что я волнуюсь меньше? Волнуюсь недостаточно? — вскинулась Хоуп. — За свою собственную дочь? Что я рискнула бы и пошла на использование столь мощной магии, если б не была уверена, что справлюсь? Хорошего же вы обо мне мнения.

Фрея глубоко вздохнула.

— Хоуп, прошу тебя. Мы не имели в виду ничего такого.

— Вот только ваши поступки говорят именно об этом, — бросила Хоуп и в очередной раз изменила положение тела.

Наступила тишина.

— Вы можете просто перестать сомневаться в моих решениях? — спросила Хоуп, как только Фрея повернулась, чтобы уйти. — Во всём, что я делаю? Вы анализируете каждый мой шаг, из-за чего складывается мнение, будто вы мне не доверяете. Ждёте подвоха или чего-то ещё.

— Это не так, — обернувшись к племяннице, уверенно сказала Фрея. Ждали они вовсе не подвоха. — Кому ещё мы можем доверять, как не тебе? Ты — главная часть нашей семьи, Хоуп. И всё, чего мы хотим — защитить тебя…

— Что начинает походить на паранойю. — Хоуп улыбнулась. — Слушай, нам с малышкой безумно повезло, что вы рядом и так оберегаете нас. Ваша поддержка, ваша защита — очень важны для меня, я благодарна за них. Но никто в этом мире, при всей моей любви к вам, не хочет защитить этого ребёнка больше, чем мы с Алариком.

Фрея опустила глаза. После этих слов чувство вины за утаивание столь важной информации нахлынуло на неё с ещё большей силой. Знай Хоуп обо всём, она бы сегодня наверняка осталась в стороне и не стала бы рисковать. Зальцман прав: пытаясь защитить, Фрея сама же и подвергает Хоуп опасности.

— Если бы у меня были сомнения, — продолжила Хоуп, — малейший намёк на собственную неуверенность, я бы ни за что не согласилась применить магию, Фрея. В конце концов, моя тётя — одна из самых сильнейших ведьм! Я бы не стала прикладывать свои усилия, потому что не сомневаюсь, что твоих бы хватило. Однако…

— Всегда лучше перестраховаться, — кивнула старшая Майклсон. Она так и не могла заставить себя поднять глаза.

— Вот именно! — Хоуп снова улыбнулась. — Ты понимаешь меня — это хорошо.

Ведьма посмотрела в окно: смеркалось. День пролетел — она его почти и не заметила.

— В этом я тебя понимаю, да, — медленно проговорила Фрея. — Я лишь не понимаю, почему ты не рассказала нам, что…

— О боже… Потому что! — возмущённо воскликнула Хоуп. — У того случая не было никаких последствий, ничего не изменилось. Незачем волноваться.

«Такое не проходит бесследно», — подумала старшая Майклсон.

— Фрея, — с нажимом произнесла Хоуп, заметив, что тётя погрузилась в размышления, и, судя по выражению лица, далеко не радужные. — Я знаю, что моя дочь в порядке, — я чувствую её. У нашей с ней связи может быть сотня недостатков, но есть в ней и хорошее. Я стараюсь больше думать об этом. Да, стараюсь думать об этом, — рассеянно повторила она. Прозвучало, как попытка убедить не столько Фрею, сколько саму себя.

Пока Хоуп не могла чётко осознавать и разделять свои эмоции и эмоции малышки, но она ничуть не сомневалась, что вскоре у неё это получится, нужно только немного подождать. А ещё ей нужно перестать бояться этой связи — от этого становилось только хуже. Ничего изменить нельзя, так что всё, что им оставалось — смириться и принять. Сейчас больше всего проблем порождал именно страх.

— Наконец-то! — раздался за закрытой дверью голос Элизабет, после чего она заглянула в комнату. — Я колокольчик на тебя повешу, Хоуп Андреа Майклсон…

— Лиззи, ты какая-то вездесущая. Нигде от тебя спасения нет. — Хоуп захныкала как маленький ребёнок. — Что опять? Я выполнила свои обязанности. Можно мне десятиминутную передышку?

— Да ты мне сегодня больше и не нужна, — равнодушно пожав плечами, ответила Лиззи.

Трибрид нахмурилась:

— Тогда что ты тут забыла?

— Папа заметил твоё затянувшееся отсутствие, а так как в этот раз мамы нет и бремя ведения деловых бесед с «особо важными персонами» возлегло на него, — тут еретик возвела глаза к потолку, качнув головой, — он попросил поискать тебя, чтобы удостовериться, что с тобой всё в порядке. — Она подняла бровь и обратилась к Фрее, кивая в сторону Хоуп: — Она в порядке?

Ведьма, невольно улыбнувшись, кивнула.

— Эй, я тут, вообще-то, — недовольно напомнила о себе младшая Майклсон. — И да, Лиззи, я в порядке. Спасибо за беспокойство.

— Тогда у меня вопрос: а что вы здесь забыли? — полюбопытствовала Элизабет. — У вас важный разговор? Мне уйти?

— Не особо важный, но вот второе — знаешь, отличная идея, — фыркнула Хоуп.

— Хоуп просто устала, — ответила Фрея. — У нашей будущей мамочки болит спина…

— Ничего у меня не болит, — проворчала Хоуп. — Уже нет.

— …болит спина, что делает её немного раздражительной, — закончила старшая Майклсон.

Лиззи хмуро взглянула на подругу, а потом на туфли, преспокойно лежащие у кресла.

— Наверное, на каблуках тебе уже сложно ходить, — сказала она, и её мягкие интонации удивили и Хоуп и Фрею.

Хоуп в ответ поглядела на неё мрачным взглядом:

— Ничего мне не сложно!

— Какая злюка, — хмыкнула Элизабет. — Ты не могла выбрать более удобную обувь?

— Чтобы ты весь день раздражала меня шутками про мой рост? Спасибо, мне и так нормально, — всё с тем же мрачным видом сказала Хоуп.

Фрея посмотрела в сторону, с трудом сдерживая смех.

— Скажу откровенно, Хоуп: каблуки не особо-то тебя спасают, — заявила Лиззи. — Я не шучу про твой рост каждый раз лишь из уважения к тебе как к… неважно, к кому, просто не шучу. Обещаю, что не буду шутить и в ближайшее время, сегодня уж точно, если ты ответишь мне на один вопрос.

Младшей Майклсон не понравился её тон — в нём слышались хитрые нотки.

— На лекциях ты на стул становишься, чтобы тебя студенты видели? — озвучила свой вопрос еретик.

— Ещё одно слово, Лиззи, и я за себя не ручаюсь, — обидчиво насупилась Хоуп.

Она действительно обиделась. Элизабет не могла вынести этот обиженный вид, к тому же ощутила укол вины — может, она переборщила с юмором-то?

— Ну извини. — Зальцман подошла к Хоуп и, чуть наклонившись, приобняла её. — С этого момента все шутки в сторону. Больше не буду нервировать тебя, мамочка.

Хоуп, застывшая как изваяние от столь неожиданного снисхождения, покосилась на Лиззи.

— Во-первых, не называй меня «мамочкой». Во-вторых, Лиззи, ответь мне честно: ты под кайфом?

Элизабет отстранилась. Уселась на подлокотник кресла, скрестила руки на груди и посмотрела на Фрею выражающим негодование взглядом:

— Теперь я на твою племянницу в обиде. Стоило проявить к ней капельку доброты — и вот, пожалуйста…

— Ой, всё, Лиззи, умолкни, — засмеявшись, попросила Хоуп. — Считай это ответной шуткой. Только возьми на заметку: видеть тебя врединой привычнее, а такие вот проявления доброты приводят меня в недоумение.

— Это что, типа, твоё извинение? — Зальцман чуть развернулась, чтобы поглядеть на подругу.

— Да, — сказала Хоуп, подняв голову. — И ты же простишь меня? Ты ведь не можешь злиться на беременную… как ты там сказала? Злюку? — Она обречённо вздохнула. — Это всё мои гормоны.

— Повезло тебе — нашла отмазку своим закидонам на ближайшие несколько месяцев, — насмешливо сказала Лиззи. — А ещё у тебя и вправду взгляд оленёнка Бэмби…

Старшая Майклсон не выдержала и всё-таки рассмеялась: Лиззи чертовски права!

— Чего? — Хоуп растерянно переводила взгляд с Элизабет на тётю. — При чём тут оленёнок Бэмби?

— Так оно и есть, да? — посмеиваясь, обратилась еретик к Фрее.

Та кивнула сквозь смех, от которого у неё выступили слёзы. Хоуп, не понимавшая причину веселья, снова насупилась, почувствовав себя крайне неловко. Что у неё не так со взглядом? Почему он как у оленёнка Бэмби?

— Как там с результатами? — решила сменить тему Хоуп. — Кому достанется ветвь лавра? Полагаю, Стефани? Она наверняка будет рада.

— Это вряд ли, — сказала Лиззи. — Именно в этой победе она заинтересована меньше всего, как и в самом конкурсе.

— По ней не скажешь, — подметила Фрея. — Если она не заинтересована, тогда зачем участвует? Решила просто последовать примеру матери?

— Скорее, решила, что это отличный способ сблизиться с ней, — чуть подумав, ответила Элизабет. — Но всё пошло не по плану.

Фрея удивлённо ойкнула.

— Ого, не знала, что у Елены проблемы с дочерью, — сказала Хоуп. Ей отчего-то семья Сальваторе виделась едва ли не идеальной. Правда, она не была сильно близка с ними и могла судить, опираясь исключительно на рассказы Аларика, Кэролайн и иногда — двойняшек.

— Стефани — подросток. С подростками всегда проблемы, — усмехнулась ведьма. Она и сама начинала бояться, что их с Килин ожидало, — ведь Нику уже стукнуло десять.

— В ситуации, которая у них сложилась, виноваты обе, я считаю, — поделилась своим мнением Зальцман и почему-то посмотрела на Хоуп. — У Стефани с Еленой та же проблема, что возникала у меня и Джози с папой. Да и с мамой, в принципе, тоже.

Трибрид догадывалась, о чём она, но молчала. У неё в душе появилось какое-то странное тревожное чувство. Никакого повода для беспокойства вроде не было, однако…

— Стефани кажется, что Елена не уделяет ей достаточно внимания, живёт работой, и так далее, — бесстрастно продолжала Лиззи. — Она решилась участвовать, чтобы провести с ней побольше времени. Совместная подготовка, всё такое, а в итоге готовиться к конкурсу помогала ей я — ну, в основном, — потому что Елена всё время была в больнице. Проще говоря, ожидания не оправдались.

— Стефани не участием в конкурсе нужно привлекать внимание Елены, а сесть и поговорить с ней, — сказала Фрея.

Лиззи усмехнулась:

— Ты права. Но как человек, не так уж давно пребывавший в подростковом возрасте, могу смело заявить, что подобные решения мы в принципе не рассматриваем.

— Ага, слишком просто, — хмыкнула младшая Майклсон. — Лучше привлекать внимание родителей всеми возможными способами, а ещё лучше — какими-нибудь совсем уж дикими. Вроде драк на домашнем матче, а?

— Там была другая ситуация, — отмахнулась Элизабет. — И не надо упрекать меня, мисс Майклсон, да и не тебе-то это делать! К тому же, папа сам признал, что уделял нам недостаточно времени…

— Пытаясь вас обезопасить, — вставила Хоуп.

— …А ведь он был нам нужен, — договорила Лиззи. — Мама уехала, отец вечно отсутствует. Мы с Джози чувствовали себя брошенными.

— Каждая сторона видит ситуацию по-своему, — сказала Фрея, не дав племяннице ответить: та совершенно точно собиралась возмутиться. По-видимому, Хоуп тоже всегда принимала сторону Аларика, как и он — её. — Это как с цифрами «шесть» и «девять».

— Чего? — не поняла еретик.

— Если я сейчас на полу нарисую «шесть», то и увижу — «шесть». Вы же с Хоуп увидите «девять». Я буду права, но и вы тоже. Цифра так-то одна, просто мы смотрим с разных сторон, — пояснила ведьма. — Конфликты между родителями и детьми возникают чаще всего именно по этой причине: одна ситуация, но разные точки зрения. Поэтому нужно сесть и поговорить, объяснить, как каждый видит возникшую проблему. Решение конфликта в таком случае часто находится само по себе.

— Когда ты успела получить степени по психологии? — насмешливо поинтересовалась Хоуп.

— Когда стала родителем, — со смехом произнесла Фрея.

Она вдруг переменилась в лице; Хоуп вздрогнула и быстро вскочила на ноги. Недоумённый взгляд Лиззи заметался от старшей Майклсон к младшей.

От проникших в комнату рыданий, которые и рыданиями назвать сложно, кровь стыла в жилах. Чьи-то горестные стенания становились всё громче и громче, пока не стали буквально оглушительными.

— Что это такое?.. — в ужасе воскликнула Элизабет.

Сердце Хоуп пропустило удар: она однажды слышала нечто похожее. Этот крик ворвался в её память, пробудив воспоминание, из-за которого её по сей день мучили кошмары и которое она так отчаянно пыталась спрятать глубоко в своём сознании, — настолько глубоко, чтобы больше никогда не возвращалось.

Плач превратился в настоящий вой, заставив Хоуп, Фрею и Лиззи закрыть уши ладонями, что не сильно помогло. Трибрид сквозь пронзительно-жалобный вой слышала хруст ломающихся костей, но осознавала, что слышит этот хруст лишь она одна из-за пробудившихся воспоминаний.

Вой стал ослабевать, плавно перешёл в тихий плач и совсем затих. Хоуп натянула туфли и стремительно вылетела из помещения. От волнения сердце стучало так громко, что она едва различала голоса спешащих за ней Фреи и Лиззи.

Судя по продолжающемуся внизу веселью, никто здесь ничего не слышал. Гости смеялись и непринуждённо болтали. Всё было нормально. Хоуп отыскала взглядом Ребекку и Марселя, Килин и Давину. Не нашла она только одного…

— Где Рик? — Младшая Майклсон пыталась не поддаваться панике, но чувствовала, что уже на грани. — Где он?..

Ребекка, приметив старшую сестру и племянницу, что-то сказала Марселю и направилась к ним. Хоуп её не заметила. Она сейчас совсем ничего не замечала — всё пыталась отыскать Аларика. Шелдоны говорили с какой-то дамой преклонных лет, но без Зальцмана.

— Хоуп. — Хоуп не отреагировала. — Хоуп! — вновь позвала Ребекка. В этот раз ей удалось привлечь внимание племянницы.

— Аларика не видела? — первым делом спросила Хоуп.

— Видела. Он просил передать тебе, что ему пришлось срочно уехать…

— В школе проблемы, — вмешалась в разговор Лиззи. Она получила смс-сообщение от отца.

— Карина, — тихо сказала Хоуп.

— Да, — кивнула Элизабет, — она пропала. — Её вопросительный взгляд застыл на подруге. — А ты как догадалась?

Младшая Майклсон поняла, откуда появилось необъяснимое чувство тревоги: девочка попала в беду и нуждалась в помощи.

«Не снимай браслет, хорошо? Ты всегда можешь рассчитывать на помощь, пока он с тобой, что бы ни случилось».

Хоуп и подумать не могла, что этот момент наступит так скоро…