Кровь взывает к преисподней (гет)

В психологии существует такое понятие, как «Модель Кюблер-Росс». Когда в жизни человека происходит какое-то несчастливое событие, будь то развод, утрата близкого или любое другое необратимое изменение, разрушающее прежний мир, то он проходит через пять стадий, которые необходимо пережить, чтобы начать двигаться дальше.

Первая стадия — отрицание. Человек отказывается поверить в произошедшее и делает вид, что ничего не изменилось; что в жизни всё по-прежнему. Когда наступает вторая стадия — гнев, — начинает злиться на всех вокруг и на самого себя. После этого — торгуется с судьбой: просит, умоляет, готов отдать что угодно, готов продать душу за шанс всё переиграть. Мольбы не помогают, злиться сил не осталось. До смирения всего шаг. Принятие уже близко, но всё ещё недостаточно… Тогда человек впадает в отчаянье, чувствует себя подавленным и безнадёжным.

В конце концов, наступает пятая стадия: приходится признать, что сделано всё, что было возможно сделать. И каким бы ни было сильным горе, настаёт время, когда человек начинает осознавать и принимать новую реальность, понимать, что это неизбежно и надо продолжать жить.

В субботу Фрея вынуждена сделать вывод, что Хоуп переживает что-то вроде первой стадии. Они обсуждали всё: культ, Карлотту, Сильвию, пытались понять, на кого работает Хелен Новак и какие отношения связывали Вайолет Сандерс с Джеммой. Они не говорили только об одном: о ребёнке. Хоуп не упоминала разговор, состоявшийся накануне, и весь день вела себя так, будто ничего не произошло. Старшая Майклсон украдкой следила за ней, пытаясь понять: племянница действительно не зацикливается на том, что узнала, или лишь делает вид. Ответ ведьма нашла, наблюдая за тем, как Аларик нарочито аккуратничает в общении с Хоуп. Пребывание рядом с ней в этот день для них чем-то напоминало хождение по кромке льда: лишнее движение — и падения не избежать.

— Мы должны знать, Фрея.

Ведьма не собиралась спорить. Фрея бросила на ничего не понимающую Килин короткий взгляд — та лишних вопросов не задавала, хотя любопытство раздирало её, и это было заметно. Но Мальро знала: иногда чем меньше знаешь — тем проще.

Старшая Майклсон выдержала долгую паузу, прежде чем решилась ответить.

— Рассказывать долго, — она вздохнула. — Идёмте, я покажу.

Хоуп помнила слова тёти в больнице: «Подобное явление случается очень редко. По правде, Хоуп, такое случалось лишь однажды, но я не думаю, что мы можем опираться на тот случай». Лиззи же сказала, что они надеются, что не могут — нельзя быть в этом уверенными.

Что может быть хуже страха сказать правду? Страх узнать её. Когда Хоуп увидела, что именно Фрея решила им показать, то была бы рада присоединиться к надеждам одной из двойняшек. К сожалению, было поздно.

«Краснолуние. История жизни от Смерти»

«Проклятие Кровавой луны»

— Слова Марии о восходе Кровавой луны абсолютно правдивы — это магический феномен. В давние времена, когда, если верить нашим выводам, ведьм ещё даже не существовало, Красная луна воспринималась как чудо и считалась благосклонным знаком свыше. Её появление нельзя было предсказать, но вера в то, что это — что-то хорошее, передавалась из поколения в поколение. Однако, как и обычно, с появлением ведьм всё изменилось.

Зальцман удивился тому, что кроме древних гримуаров здесь было много фотографий и газетных вырезок.

«Деревня-призрак. Правдивая история шотландской деревни Норт-Суик»

«Загадка Шотландии: гибель Норт-Суик»

«…есть выживший: десятимесячный мальчик найден в доме на окраине…»

— Тогда в больнице я сказала, что подобное случалось лишь однажды, — заметив, что газетные вырезки заинтересовали Аларика, проговорила Фрея. — Это не совсем так.

— Это… — Рик указал на ряд вырезок с крупными, кричащими заголовками. — Ты хочешь сказать, что…

— Да, — кивнула ведьма. — Последствие магии одного из таких детей.

«Необъяснимое исчезновение единственного выжившего в Норт-Суик»

«В Шотландии разыскивают единственного выжившего после трагедии в деревне Норт-Суик»

— Пришлось покопаться в архивах. — Фрея вздохнула, окинув мимолётным взглядом все собранные ей материалы. — Почти двести пятьдесят лет назад в одной шотландской деревне Норт-Суик, в семье Джека и Мередит Армстронгов родился мальчик. И то, что этот ребёнок жил на протяжении почти года, — единственный случай, я именно о нём говорила.

— А что было в остальных случаях? — поинтересовалась Хоуп, проглядывая записи в гримуарах о проклятии Кровавой луны.

Фрея посмотрела на неё, но та продолжала изучать информацию о Краснолунии. И до тех пор, пока молчание не затянулось, Хоуп не отрывалась от старинных книг.

— Сложно сказать, знала ли Мередит Армстронг о том, какими силами обладал её сын, но я предполагаю, что да. — Ведьма призадумалась. — В конце концов, она оказалась в Шотландии, а родилась и жила в Италии и принадлежала к роду итальянской ведьмы. Я думаю, что, возможно, она пыталась скрыться, чтобы о ребёнке не узнали другие ведьмы.

— Так что делали с другими? — вновь спросила Хоуп.

— Убивали сразу после рождения, — неохотно ответила Фрея.

— И сколько таких детей появилось на свет? — Рик бегло глянул на Хоуп, после чего вновь посмотрел на старшую Майклсон.

— Немного. — Фрея пожала плечами. — Может, трое или четверо, включая Алана Армстронга. Уверена, в исчезновении мальчика нет ничего необычного. Скорее всего, за ним явился культ или кто-то ещё.

— То есть восход Кровавой луны последний раз был двести пятьдесят лет назад? — уточнила Хоуп.

Фрея кивнула.

— В гримуаре написано, что неизвестно, откуда пошло проклятие, — заметила Хоуп. — С чего решили, что дело в луне?

— Потому что дело в ней, Хоуп. — Фрея глубоко вздохнула. — Первый раз мог быть случайностью, второй — хорошо, допустим, совпадение, но третий — уже закономерность. Мередит — единственная пережившая беременность и выжившая после родов, а Алан — единственный ребёнок, которому позволили прожить так долго… — Ведьма умолкла, не договорив, но ей не нужно было, потому что по её взгляду становилось всё ясно.

— Пережившая беременность? — голос Аларика прозвучал нерешительно.

— Да, — неожиданно ответила Хоуп вместо Фреи. — Написано, что при обычных обстоятельствах ребёнок на протяжении беременности забирал жизненные и магические силы матери, и до родов она не дотягивала.

— Или умирала во время рождения ребёнка, — добавила ведьма. — Поэтому и детей родилось так мало — дело тут не только в том, что Краснолуние — весьма редкое явление. А в том, что оба умирали ещё до наступления момента родов.

Старшая Майклсон в очередной раз беспокойно прошлась по гостиной особняка, продолжая искоса наблюдать за племянницей.

— Мне кажется, Хелен не просто так не назвала организацию, на которую работает. — Фрея нахмурилась, но наконец-то села на диван, перестав нервировать своим мельтешением Хоуп. — Если это что-то вроде «Триады», то их нашими друзьями не назвать. Она так и не связывалась с тобой больше?

— Нет. — Хоуп покачала головой, тут же пожалев об этом: головокружение вновь напомнило о себе. — Наверное, додумывает конец своей истории…

— Ты о чём? — не поняла Фрея.

— Хоуп ей не доверяет, — с лёгкой усмешкой ответил Аларик.

— Не доверяю, — подтвердила Хоуп, но кинула на него возмущённый взгляд. — И уверена, что ещё окажусь права по поводу своих сомнений на её счёт!

— Я и не говорю, что твои сомнения не оправданы. — Чуть помедлив, Рик добавил: — Однако в её истории пока нет несостыковок, которые указывали бы, что она врёт.

Младшая Майклсон махнула рукой, не собираясь это обсуждать вновь, — они весь прошлый вечер только и делали, что говорили о Новак и о том, насколько правдивы её слова, да и сегодня уже немало раз её обсудили. Этой женщине уделялось непозволительно много времени в их беседах.

— Как Эми? — заботливо поинтересовалась Хоуп.

Фрея неопределённо пожала плечами и посмотрела в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где в одной из спален сейчас отдыхала Клайд. Состояние Эмили всё ещё оставляло желать лучшего — её жизненные силы были на исходе, когда Валери привезла её в Мистик Фоллс. Провидица восстанавливалась, но крайне медленно.

— Сегодня вечером хочу с ней поговорить о рисунках, — задумчиво сказала ведьма. — Но в том случае, если она будет в более-менее нормальном состоянии.

— Что Карлотта с ней вообще делала? — обеспокоенно спросил Зальцман.

— Хороший вопрос, — хмыкнула Фрея. — Точно не просто пыталась заглянуть в её сознание, она хотела что-то ещё… Вот только что?

— А забрать дар у Провидицы как-нибудь можно? — спросила Хоуп, глядя куда-то перед собой.

— Нужно быть чокнутым, чтобы решиться на такое, — уверенно заявила ведьма. — Но Карлотта, наверное, вполне подходит под это определение… — Она немного помолчала, раздумывая. — Я не знаю. Магию же они забирают как-то.

— Зачем Карлотте забирать у Эмили её силы, если сама Эмили была у них?.. — поинтересовался Аларик.

— А зачем ей весь мир? — вопросом на вопрос ответила Хоуп. — Её поступкам, если ты не заметил, сложно найти логическое объяснение.

— О, кстати! — оживилась Фрея. — Вернёмся к плану мирового господства. Хелен, случайно, не знает о нём?

— Нет, она, как и мы, не понимает, каким образом Карлотта пытается всё провернуть, — ответила Хоуп. — Но вскользь упомянула, что культ уже проник в правительство Италии, и сама Хелен склоняется к тому, что они пытаются и в других странах пойти по этой схеме.

Рик хмуро посмотрел на неё.

— Как им это поможет?

Хоуп лишь пожала плечами. Её телефон издал короткий сигнал, оповещающий о новом смс-сообщении, а потом ещё раз, и ещё. Девушка, нахмурившись, потянулась к смартфону, не понимая, кто же так настойчиво желает с ней связаться.

— Хм, интересно, — загадочно протянула младшая Майклсон, набирая ответ на полученные сообщения. — Это Хелен. — Она нажала «отправить» и посмотрела сначала на Фрею, потом на Аларика. — Хочет встретиться в понедельник, — уже зная наперёд, что сейчас последуют вопросы, сказала Хоуп.

Хоуп и Рик покинули особняк Майклсонов уже затемно. И, пока племянница в машине ждала Зальцмана, Фрея на момент задержала его — она ничего не сказала, но Аларик понял всё по её взгляду: чем больше они позволяют Хоуп делать вид, что всё хорошо, — тем сильнее будет удар от осознания правды. Зальцман знал это не хуже Фреи — скорее, лучше. И всё же он дал Хоуп время, потому что оно было нужно им всем, чтобы принять происходящее.

* * *

В воскресенье Хоуп случайно наткнулась на иконку приложения по ведению беременности. В пятницу она смахнула уведомление о наступлении двенадцатой недели, не взглянув, но всё равно прекрасно помнила, что там написано, потому что пролистала каждую неделю, когда только скачала его.

На этой неделе завершается формирование плаценты. Плод уже размером с лайм. Черты лица обозначаются всё явственнее и отчётливее. Глаза сдвинулись ближе друг к другу, а ушки передвинулись ближе к тому месту, где они должны располагаться. Мышцы глаз, а также пальчики на ручках и ножках начинают самопроизвольно двигаться. Слышать и видеть ребёнок пока не может, но уже отлично чувствует вибрацию, которая возникает от материнского голоса, кашля, громкой музыки извне. На этой неделе все органы пищеварительной системы заканчивают формироваться. Продолжает развитие головной мозг. Появляется всё больше рефлексов. Малыш вытягивает губы в трубочку, гримасничает, вздрагивает, но будущая мама по-прежнему не чувствует никаких движений. К тому же большую часть времени младенец спит.

Двенадцатая неделя означает, что первый триместр практически подошёл к концу и риски возможного выкидыша значительно снижаются. Абсолютно нормально, если на этой неделе всё ещё ощущается небольшая усталость, но в целом физическое и эмоциональное состояние улучшается.

Конец первого триместра не исключает негативные моменты. В числе самых распространенных проблем, с которыми в этот период сталкиваются беременные женщины, боли и спазмы. Боли в животе и пояснице возникают из-за того, что связки матки растягиваются, готовясь к будущим родам. Умеренные колющие боли в области таза и лобка также говорят о подготовке к родам. Хороший отдых и крепкий сон значительно облегчат состояние беременной.

Заминка не ускользнула от внимания Аларика. Хоуп заметила его пристальный взгляд на себе, после чего поспешила заблокировать телефон и отложить его в сторону. У Зальцмана был всего один вопрос: как долго всё будет продолжаться? И он надеялся, что, когда найдёт ответ, не будет слишком поздно.

* * *

Следующим утром весеннее солнце проникло сквозь наполовину зашторенное светлыми занавесками окно, задорно скользя разноцветными бликами по комнате. Один из лучей упал на лицо мирно спящей Майклсон. Она, почувствовав тепло, смешно зажмурилась и, не желая покидать царство Морфея, перевернулась на другой бок, прячась от назойливого солнца.

Аларик остановился в дверях спальни, наблюдая за тем, как Хоуп захватила его подушку, прижав к себе, но, кажется, искала она его, потому что, как только поняла, что прижимает к себе что-то чересчур мягкое для человеческого тела, провела рукой по кровати рядом с собой.

Попытки отыскать Аларика не увенчались успехом, и Хоуп пришлось открыть глаза, что она сделала с огромным трудом. Приподнявшись на локтях и окинув заспанным взглядом спальню, Майклсон увидела Аларика, с улыбкой наблюдающего за ней, — и сонно улыбнулась в ответ.

— Который час?

— Половина восьмого.

Хоуп вновь откинулась на кровать, потирая глаза. За следующие двадцать минут, пока Аларик одевался, она успела заснуть и опять проснуться не меньше пяти раз.

— Куда ты так рано? — произнесла Хоуп, наблюдая за Риком одним глазом, — второй открываться наотрез отказывался. — Только не говори, что в школе что-то случилось…

— Нет. — Аларик добродушно усмехнулся. — Нужно забрать Лиззи из аэропорта.

Хоуп вроде бы более или менее проснулась, но Зальцман толком не понял, что именно она пробормотала в ответ, — кажется, речь шла о том, что она забыла о приезде Элизабет.

— Елена обещала, что в конце первого триместра я перестану постоянно хотеть спать. — Глаза Майклсон были закрыты, но слова прозвучали разборчивее. — Как-то не слишком заметно…

— Ты беспокойно спала ночью, — подметил Рик.

— Ну, знаешь ли, кое-кто становится больше, и мне стало неудобно спать на животе, — немного недовольным тоном сообщила Хоуп.

Внешне в фигуре Майклсон пока ещё трудно разглядывались какие-либо изменения, но сама будущая мама буквально с каждым днём всё явственнее ощущала растущую в утробе жизнь.

Аларик улыбнулся и присел на край кровати.

— У тебя выходной, так что можешь весь день провести в постели.

— Не-а, не могу, — мотнула головой Хоуп. — Встреча с Хелен, забыл?

В последние дни на них столько навалилось, что такие важные моменты могли оказаться забытыми — потому что Зальцман действительно забыл о Новак.

— Во сколько она хочет встретиться?

— Написала, что ждёт меня с часа до трёх. Ты всё так же намерен ехать со мной? — Майклсон открыла глаза и, как только Аларик кивнул, вновь закрыла. — Тогда встретимся в школе. Если ты приедешь, а меня там не будет, значит, я впала в спячку. — Судя по стихающему голосу, она уже начинала засыпать. — Позвони мне.

Хоуп сказала что-то ещё, но дальше слова превратились в неразборчивое бубнение. Аларику удалось уловить только просьбу о включении звука на её телефоне перед уходом.

Рик издал короткий смешок: трудно поверить, что Хоуп снова погрузилась в сон. При обычных обстоятельствах она не смогла бы проснуться, поговорить и снова уснуть — это было бы что-то из ряда вон выходящее. Но только не сейчас…

Аларик поцеловал её в щеку.

— Люблю тебя.

Хоуп, не открывая глаза, улыбнулась; в ответ раздалось едва слышное: «Я тоже тебя люблю».

* * *

— Итак, подведём итоги прошлой недели. — Лиззи сардонически хмыкнула. — Неожиданный визит Валери, благодаря которой мы теперь знаем, что Эмили не мертва. Как вернуть её в мир живых, где для всех она — сумасшедшая, сиганувшая с крыши больницы, непонятно. Наша первая задача. — Зальцман загнула мизинец на левой руке. — Ещё более неожиданный визит той ведьмы… Как её там? Мария? — Элизабет повернулась к Хоуп, и та коротко кивнула. — Которая, типа, на нашей стороне? Верится с трудом, но да ладно. Отсюда переходим к задаче номер два: узнать, как Хелен Новак связана с культом на самом деле. — Лиззи загнула безымянный палец. — Так, теперь самое важное, — она так и не отвела взгляд от Майклсон, — мини-человек внутри тебя, попавший под заклятие какого-то там лунного феномена и случайно ставший… — Еретик замолчала, потому что не понимала, какими словами можно описать то, что случилось. — В общем, не суть. Но меня кое-что напрягает, Хоуп. Как твоя кровь оказалась в организме папы?..

Сидящая на диване Фрея, до этой минуты изучавшая внушительных размеров книгу в переплёте из красного бархата и сохранявшая молчание, мельком глянула на племянницу, но почти мгновенно вернулась к чтению, хотя смысл напечатанных фраз ускользал от ведьмы, из-за чего она уже на протяжении последних десяти минут не могла перевернуть страницу.

— Боже мой, где Рик, — пробубнила себе под нос Хоуп, надеясь, что вспыхнувшее смущение не отразилось на её лице, и направилась к выходу из кабинета, — обстановка становится неловкой.

Девушка, провожаемая подозрительным взглядом Элизабет, скрылась за дверью.

Как только младшая Майклсон исчезла из виду, Лиззи, сложив руки на груди, посмотрела на ведьму. Фрея, почувствовав взгляд еретика, оторвалась от машинописных строк и смущённо подняла глаза. Ей нечего было сказать — настолько интимную информацию она предпочитала не знать, да и к чему? Случившееся это всё равно не обратит.

— Есть план? — поинтересовалась Лиззи.

— Должен быть, — тихо ответила ведьма. — Но пока что нет.

Лиззи не удивилась: она подозревала, что именно такой ответ и получит. До неё донеслись голоса отца и Хоуп, что по мере приближения становились всё громче, а слова звучали более разборчиво.

— …ты слышал её, — в тоне Майклсон проскользнули досадливые нотки. — Карлотта в тот момент ещё не пришла в себя — Мария сама это сказала! Значит, она не могла рассказать кому-то о случившемся, соответственно, Мария видела своими глазами, что произошло на площади.

Аларик ничего не сказал в ответ, и оба вошли в кабинет, сохраняя молчание. Хоуп прошла мимо Лиззи, стараясь не смотреть на неё, что вызвало у еретика ухмылку.

— Посмотрите-ка, я смутила саму Хоуп Майклсон, — насмешливо протянула Зальцман.

Хоуп сделала вид, что не услышала Элизабет, а у Рика в этот момент зазвонил телефон, так что никакой реакции от него не последовало. Когда директор школы Сальваторе увидел имя звонящего, брови его удивлённо поползли вверх, но тем не менее он всё равно ответил на звонок. Телефонный разговор продлился не больше минуты — Аларик сказал всего пару слов, хотя настроение его заметно ухудшилось.

— Мэтт, — произнёс Зальцман, как только мэр завершил с ним непродолжительный диалог. — Просит о срочной встрече.

Хоуп глянула на часы: по плану с минуты на минуту они должны были выехать в Ричмонд, чтобы встретиться с Новак.

— Как думаешь, Хелен согласится перенести встречу?

Хоуп перевела взгляд на Зальцмана.

— Может быть, но зачем? Я могу встретиться с ней одна. — Она заметила, что Аларик не оценил идею. — Не съест же она меня, в конце концов.

— Я могу поехать с Хоуп, — неожиданно предложила Элизабет. — У меня никаких срочных встреч не назначено и неотложных дел тоже нет.

— Зачем со мной ехать? — недовольно спросила Хоуп.

— Потому что ты сейчас абсолютно беззащитна, — ответила Фрея, резко захлопывая книгу и доставая мобильный из кармана. — Я бы сама поехала вместе с тобой, но раз вызвалась Лиззи, то я в таком случае займусь Эмили. — Она нахмурилась, вглядываясь в телефон. — Килин написала, что она пришла в себя.

Хоуп раздражённо вздохнула и сердито посмотрела на Лиззи.

— Никаких лишних и провоцирующих вопросов!

Лиззи, с трудом сдержав очередную усмешку, подняла руки, пообещав, что будет паинькой. Майклсон возвела глаза к потолку и покачала головой, понимая, что такое в принципе невозможно… Это же Лиззи! Аларик, наблюдая за взаимодействием Хоуп и Элизабет, чуть улыбнулся, но, как только взгляд Хоуп переметнулся к нему, его лицо тут же стало очень серьёзным — даже чересчур, потому что Фрея, не выдержав, прыснула со смеху.

— Я… — Ведьма слегка прокашлялась, скрывая очередной приступ смеха. — Я, пожалуй, поеду. Хоуп, жду твоего звонка.

Старшая Майклсон спешно собралась и покинула кабинет.

— Нам тоже пора ехать, — сказала Хоуп, но явно продолжала недовольствовать.

Лиззи кивнула, взяла пальто и, бросив подруге через плечо, что ждёт её на улице, ушла, оставив Хоуп и отца наедине.

— Донован не сказал, к чему такая срочность? — поинтересовалась Хоуп.

— Нет, — лаконично ответил Зальцман.

Он на короткий момент погрузился в свои мысли, раздумывая о чём-то; как только Хоуп поняла, что Аларику нечего сказать, она задержала на нём тревожный взгляд, однако промолчала.

— Держи меня в курсе происходящего с Хелен, — приобняв её, попросил Рик.

— Я напишу тебе. — Майклсон улыбнулась. — Если встреча с мэром уже закончится — позвони мне, заодно расскажешь и о вашем разговоре.

— Хорошо, — кивнул Аларик. — Будьте осторожны.

— О-о, если Лиззи сдержит своё обещание — будет белой и пушистой, — то и я обещаю, что верну её в целости и сохранности, — шутливым тоном произнесла Хоуп.

Аларик отреагировал на шутку короткой улыбкой, но взгляд его оставался серьёзным.

— Всё будет нормально, — заверила Майклсон и, привстав на носочки, оставила на его губах лёгкий поцелуй.

* * *

К огромному удивлению Хоуп, Лиззи сдержала своё обещание. Они проехали полпути, и за всё это время трибрид не услышала от неё ни слова. Казалось, Элизабет даже не напрягала столь длительная тишина, что было немного странным явлением. Майклсон не помнила, чтобы еретик хоть раз молчала так долго.

— Как дела с пьесой? — спросила Хоуп, не в силах больше находиться в тишине.

Зальцман бросила на подругу мимолётный взгляд, после чего вновь вернулась к созерцанию пробегающего за окном пейзажа.

— Я теперь знаю имя автора, — спустя несколько мгновений ответила Лиззи. — И знаю, что мама рядом со мной теряет чувство юмора.

Майклсон покосилась на Элизабет.

— Это недоразумение будут показывать в Вашингтоне и Нью-Йорке, — продолжила еретик. — Но я безумно рада, что мне не нужно будет присутствовать там.

— Почему?

— Показ в Вашингтоне назначен на четырнадцатое марта — я в это время должна буду находиться в Детройте, а двадцать третьего — в Ванкувере, так что… — Лиззи пожала плечами.

— Подожди, что? — Хоуп мрачно глянула на Зальцман. — Детройт? Ванкувер? Четырнадцатое марта? Это же на следующей неделе!

Не совсем понимая её реакцию, Элизабет повернулась и медленно кивнула.

— Ты Рику сказала, что на следующей неделе снова уезжаешь?

— Да, — неохотно ответила Лиззи и вновь отвернулась от подруги. — Сегодня по дороге из аэропорта. Я уеду всего на несколько дней, не на год же.

А вот это прозвучало почти как оправдание.

— Кэролайн, наверное, жутко расстроилась, — пробормотала Майклсон.

— Да, её попытка отпраздновать наш с Джози день рождения вместе провалилась. — Лиззи немного помолчала, прежде чем обречённо добавила: — Третий раз подряд.

Но в этот раз вина лежала не на Элизабет — Джози ещё на прошлой неделе сообщила, что ей не удастся приехать ни в Чикаго, ни уж тем более в Мистик Фоллс в середине марта, так что ни о каком празднике речи идти не могло.

До Ричмонда оставалось около получаса, и на это время снова воцарилась тишина. Хоуп пару раз заметила, как Лиззи порывалась что-то сказать, но по итогу ничего от неё так и не услышала.

Местом встречи послужило уже знакомое Хоуп кафе — то самое, где она до этого виделась с Робертом Миллсом в компании Хелен, и которое, по словам президента университета, принадлежало его хорошему другу. Когда Майклсон свернула с моста на дорогу, в конце которой виднелось одинокое здание закусочной, неприятное чувство тревоги вновь дало о себе знать, и Элизабет, словно почувствовав это, повернулась к Хоуп, нервы которой были напряжены чуть ли не до предела.

— Эта Хелен… Она же простой человек, да? — нарочито будничным тоном поинтересовалась Зальцман.

Трибрид хмуро посмотрела на неё.

— Так, вопрос для справки, — поспешила заверить Лиззи.

Конечно, это вопрос не для справки, но Хоуп в данный момент было не до споров. Майклсон терзали сомнения: она с трудом могла представить, что Новак способна причинить кому-либо малейший вред. Однако Лилит преподала важный жизненный урок: иногда зло смотрит прямо на тебя, а ты этого можешь даже не осознавать.

* * *

Хелен решила подождать Майклсон на улице около кафе, облокотившись на капот своей машины. Она, спрятав руки в карманы и запрокинув голову, смотрела ввысь, немного щурясь от солнца, где ветер гнал по чистому весеннему небу белоснежные облака, похожие на взбитые подушки. До неё донесся шум приближающего автомобиля, но Новак не сразу опустила голову, ещё какое-то мгновение продолжая наслаждаться теплом солнечных лучей на своём лице.

Хелен не удивилась, увидев, что вместе с Хоуп к ней приближается ещё одна девушка. Она, рассмотрев блондинку, позволила себе весёлую улыбку и, как только Хоуп и Лиззи остановились в шаге от неё, задорно произнесла:

— Одна из двойняшек Зальцман, я так полагаю.

То, что Хелен сказала эти слова с непоколебимой уверенностью, совсем не порадовало еретика, и она вполне естественно отреагировала не самым дружелюбным образом, одарив Новак недоверчивым взглядом.

— Я угадаю… Ты, должно быть, Элизабет, — всё тем же живым тоном сказала Хелен, после чего обратила внимание на Хоуп. — Рада нашей встрече. Идём?

Не дождавшись ответа, Новак резко развернулась и уверенным шагом двинулась в сторону закусочной, однако её направление было далеко от входа в здание, женщина скорее направлялась куда-то за кафе. Проходя мимо панорамных окон, Хелен махнула сидящему у окна мужчине, и тот вроде бы кивнул ей, но из-за отражающихся в стекле солнечных лучей трудно было рассмотреть.

— Во-первых, я больше не буду шутить про твой рост, — пробормотала немного шокированная поведением Новак Лиззи, обращаясь к рядом стоящей подруге. — Во-вторых, ты не упоминала, что она чуть того… с прибабахом.

Хелен, успевшая отойти от девушек на расстояние нескольких метров, заметила, что за ней никто не следует, и остановилась. Она обернулась и, уперев руки в бока, довольно громко сказала:

— Милые леди, я не располагаю огромным количеством времени, к моему огромному сожалению. Прошу вас поторопиться!

— Куда она нас ведёт? — спросила Лиззи. Хелен всё ещё стояла на месте, нетерпеливо постукивая носком по бетонной дорожке.

— Хороший вопрос, — беспокойно поглядев на ожидающую их Новак, ответила Хоуп, но, несмотря на свои же опасения, зашагала в её сторону.

Элизабет, отставшая от Майклсон на пару шагов, поспешила нагнать подругу.

— Я наготове, если что…

Хоуп, не взглянув на идущую рядом Зальцман, едва заметно кивнула. Они приблизились к Новак, и та, бросив на них чуть недовольный взор, жестом пригласила следовать за ней. Хелен по пути достала ключ из кармана пальто; как только они втроём остановились у железной двери, она, немного помедлив, вставила его в скважину.

— Хелен, я думаю, что в первую очередь вам нужно кое-что прояснить, — прежде чем Хелен повернула ключ, произнесла Хоуп.

Ключ застрял, и Новак нахмурилась, не понимая, в чём дело. Элизабет, испытующе наблюдая за действиями Хелен, хмыкнула и сложила руки на груди. Пусть и не сразу, Новак всё же догадалась, что проблема не в замке. Вздохнув, она повернулась к Майклсон:

— Тебе нужна правда? — Но Хоуп не успела ничего сказать — Хелен сама же ответила на свой вопрос. — Нужна!..

— Это не поясняет того, куда вы нас ведёте, — деловито подметила Лиззи.

Новак обернулась:

— Туда, куда вас точно никто, кроме меня, не приведёт! — ответила она, всплеснув руками.

Еретик прищурилась и какое-то время разглядывала Хелен, но потом перевела взгляд на стоящую позади Новак Хоуп. Девушки обменялись озадаченными взглядами, после чего Майклсон сказала:

— Ладно, ведите дальше…

Хелен, удовлетворённая решением трибрида, кивнула, и её пальцы вновь коснулись холодного металла ключа — в этот раз он с лёгкостью повернулся. Замок с глухим щелчком открылся.

Во главе с Хелен Хоуп и Лиззи спустились в помещение, напоминающее винный погреб, — так, по крайней мере, казалось на первый взгляд. Винный погреб напоминал лабиринт, ряды бочек и стеллажи с бутылками уходили вдаль, но Новак шустро сновала между ними, прокладывая путь, и в конце концов они упёрлись в двери лифта. Хелен, не мешкая, нажала на кнопку вызова. Ни от Хоуп, ни от Лиззи не ускользнул тот факт, что кнопка была биометрической — считывала информацию по отпечатку пальца. В полном молчании все трое зашли в кабину, и Хелен нажала несколько кнопок в определённом порядке, после чего двери лифта закрылись и кабина беззвучно заскользила вниз.

Зальцман подняла взгляд на табло с указанием этажей, где цифры сейчас довольно быстро сменялись. Увидев «-3», еретик заметно напряглась и искоса глянула на Хоуп, однако внимание той сосредоточилось на чём-то другом.

— Серебро? — с сомнением спросила Майклсон.

Хелен бросила на неё быстрый взгляд через плечо и кивнула. Но о чём именно говорила Хоуп, Элизабет так и не поняла.

— Один из способов защиты, — пояснила Хелен.

Лиззи усмехнулась, демонстрируя своё сомнение.

— Серебро?

— Да, — ответила Новак. — От вампиров оно не спасает, но, моя дорогая, в этом мире вампиры — не самое великое зло.

На «-5» лифт остановился, двери медленно разъехались в сторону, открываясь и представляя взгляду длинный коридор, где тишину нарушало лишь какое-то тихое жужжание.

— Мисс Новак. — Перед ними мгновенно возник молодой человек, протягивая ей две папки — зелёную и красную.

Парень мельком оглядел незнакомок. Хелен махнула стоящим позади девушкам и всё тем же уверенным шагом направилась прямо по пустынному, залитому ослепляющим светом светодиодных ламп коридору, немного напоминающему больничный.

— Новости есть? — не сбавляя темпа, поинтересовалась Новак и раскрыла красную папку, бегло просматривая документ.

— Нет, — последовал ответ.

Хелен кивнула и свернула направо; удерживая папки в одной руке, другой распахнула двойную дверь. Она вернула красную папку с чётким «не наше дело» парню — тот, кротко кивнув, забрал её и поспешил скрыться.

— Добро пожаловать в наш информационно-аналитический центр!

Новак улыбнулась уголками губ и ладонью махнула на десятки рабочих мест, оснащённых новейшими компьютерами. На долю минуты свет в огромной комнате погас, заставив сотрудников оторваться от потухших мониторов и осмотреться по сторонам.

— В «наш»? — после того, как свет вновь залил помещение, спросила Лиззи.

— Да. Идёмте. — Хелен повела их дальше. — Я уже говорила, что работаю на организацию, задача которой — оставить магию тайной, каковой она и должна быть. — Она остановилась у дверей комнаты со стеклянными стенами — что-то вроде конференц-зала — и, открыв двери, жестом пригласила Хоуп и Элизабет войти. — Мы отслеживаем выбросы магии, которые превышают допустимую отметку…

Как только они оказались внутри, еретику показалось, что они очутились в аквариуме.

— Каким образом? — Майклсон, заняв одно из тринадцати мест за круглым столом для переговоров, бросила на Хелен любопытный взгляд.

— О, весьма просто, — пожала плечами Новак и села почти напротив Хоуп, но так, чтобы у неё был обзор на то, что происходит за стенами комнаты. — Магию засекают любые базовые станции, за которыми мы ведём тщательное наблюдение.

— Вроде вышек сотовой связи? — удивилась Зальцман. — И вы что, следите за вышками всей страны?

— Именно этот центр отслеживает только такие штаты, как Вирджиния — и Западную в том числе, — Кентукки, Северную и Южную Каролину, Огайо, Индиану и Теннесси. К слову, наша организация действует не только в США. Точнее, своё начало берёт вообще не в этой стране. На сегодня мы везде… почти. — На лице Хелен мелькнуло недовольство. — К сожалению, Канада, Италия и ещё несколько небольших стран вроде Мальты и Монако — вне нашей компетенции. И штат Аляска тоже к нам не относится.

— Так вы что-то вроде чистильщиков? — поинтересовалась еретик немного насмешливым тоном.

Губы Хелен образовали тонкую линию. Хоуп посмотрела на Элизабет; в глазах Майклсон читался вопрос: ты сейчас серьёзно?

— Мне не очень нравится такое определение, но… — Новак неопределённо пожала плечами.

— Как вы исправляете то, что случается? — на этот раз голос Зальцман прозвучал более серьёзно. — Произошёл у какой-то ведьмы неконтролируемый выброс магии — и что дальше?

— Мы сотрудничаем с вампирами и ведьмами, поэтому, если рядом были люди, вампиры используют внушение и корректируют память свидетелей. — Хелен оживилась: судя по всему, говорить о работе ей нравилось. — Что касается устранения неприятностей, то этим обычно занимаются ведьмы, а мы работаем с… виновником происшествия.

— Что подразумевается под «работаем»? — поинтересовалась Хоуп.

— Если это случайность — верим на слово и отпускаем, — с благосклонной улыбкой ответила Новак. — Если это произошло из-за неопытности, то назначаем наблюдателей или, как я их называю, кураторов, которые научат пользоваться силами и помогут избежать подобных случаев в будущем.

— А если не случайность и не неопытность? — язвительно спросила Хоуп.

Неожиданное изменение в её тоне удивило и Лиззи, и Хелен. Новак, склонив голову набок, недоверчиво посмотрела на трибрида.

— В таком случае мы рассматриваем обстоятельства случившегося, — помедлив, ответила она. — Умышленно это было сделано или нет, каковы последствия, и так далее. Обычно мы находим мирные пути разрешения ситуации, однако, конечно, не обходится без тех, кто не хочет мира и спокойствия, — тогда приходится действовать иначе.

— Убиваете?.. — весьма неуверенно предположила Элизабет.

— Мы называем это «устранение угрозы». — Хелен подалась вперёд и облокотилась о стол. — Крайняя мера, но, увы, вынужденная. То, что не может жить рядом с обычными людьми, не подвергая их опасности, должно… — Она не договорила. Хоуп и Элизабет её прекрасно поняли: должно исчезнуть.

— Так вы работаете только с ведьмами? — уточнила Зальцман.

— О, нет. — Новак покачала головой. — С вампирами и оборотнями мы тоже работаем. Да в принципе со всем, что имеет отношение к магии в той или иной степени.

Хоуп с Лиззи перекинулись взглядами, значение которых Хелен не могла понять. Пока происходил «немой» диалог, Хелен махнула проходящей мимо конференц-зала сотруднице ИАЦ, и та, заметив жест Новак, поспешила к ним.

Девушка громко сглотнула и нерешительно посмотрела на Хелен, пальцами теребя болтающийся на шее бейдж.

— Мисс Новак?..

— Роберт сейчас здесь?

— Нет, мистер Миллс уехал чуть больше часа назад.

— Я так и думала. — Хелен разочаровано вздохнула. — Приготовь мне материалы по делу Росси.

Девушка кивнула и, как только Новак отвела от неё взгляд, поторопилась уйти, аккуратно прикрыв за собой стеклянную дверь.

— Я хотела встретиться с тобой в выходные, — обратилась Хелен к Хоуп, — но кое-что случилось. Предупреждаю сразу: хороших новостей не жди. — Она встала. — Идёмте.

Своей суетой информационно-аналитический центр напоминал улей: сотрудники сновали между рабочими местами, тихонько переговариваясь, — настолько тихо, что шум работающих компьютеров и непрерывное клацанье клавиш клавиатур почти полностью заглушали их голоса.

До Майклсон только сейчас дошло, что название организации Новак так и не назвала, однако, проходя мимо двух разговаривающих девушек, Хоуп приметила одну интересную деталь: на бейджах обеих значилось «агент». Пока она следовала за Хелен, то продолжала рассматривать бейджи остальных сотрудников — картина та же. Название было написано слишком мелко, чтобы его прочесть, потому что Новак, как и обычно, шла быстро, будто опаздывала на самолёт.

Хелен подошла к двери с табличкой «Центр управления» и без стука вошла в кабинет. Внутри располагался ряд экранов, на которые выводились изображения с камер наблюдения, какие-то графики, спутниковые снимки десятка городов — и за всем следили несколько агентов. Их приход остался незамеченным до тех пор, пока Новак не обратилась к той самой девушке, что несколько минут назад получила от неё задание по подготовке материалов. Девушка сидела перед рядом экранов и повернулась к вошедшим с серьёзным выражением лица.

— Всё, что у нас есть на данный момент.

Она указала на пару экранов, на которые вывела спутниковые снимки, карту города, где красной мигающей точкой было отмечено какое-то место, и следом указала ещё на несколько экранов, на которых начали друг за другом появляться фотографии.

— Вот чёрт, — пробормотала Хоуп, как только высветилось последнее фото.

Для Лиззи все фотографии были просто фотографиями с места убийства, поэтому ей не совсем была понятна реакция рядом стоящей подруги.

— В пятницу вечером Сильвия связалась со мной и сообщила, что Мария пропала, — сказала Хелен. — Утром в субботу полиция Нью-Хейвена обнаружила тело женщины, по описанию похожей на неё.

— Постой-ка, это — Мария? — удивилась Элизабет.

— Нью-Хейвен? — нахмурилась Майклсон. Она кивнула Лиззи, тем самым отвечая на ранее заданный вопрос.

— Именно, — подтвердила Хелен. — Наши люди оказались на месте почти сразу, чтобы взять расследование под наше руководство. Я прилетела в Нью-Хейвен к вечеру. Это точно Мария Росси, сомнений нет…

— Культ прознал о её действиях и избавился от предателя? — предположила Лиззи.

— Нет, — уверенно не согласилась с ней Хоуп. — Можно увеличить метку?

Девушка, выводящая на экраны всю информацию, кивнула и пару раз щелкнула по клавиатуре, увеличивая клеймо на запястье ведьмы.

— Видишь? Её метка не изменилась, — сказала Майклсон. — Это не культ. Что известно о смерти Марии?

— Остановка сердца, — ответила Новак, заинтересованно наблюдая за Хоуп.

— Остановка сердца? — скептично уточнила Зальцман. — Как-то… странно.

Хоуп, слегка склонив голову набок, продолжала изучать фотографии.

— А это что? — спустя несколько минут спросила Майклсон. — Увеличьте пятое фото. Меня интересует её голова…

Девушка-агент выполнила просьбу Хоуп. Хелен всё с тем же интересом следила за ней, сложив руки на груди.

— Вы встречались с Марией лично? — спросила Хоуп.

— Нет, — тут же отозвалась Новак.

— Седые пряди, — поняв, что именно так заинтересовало подругу, произнесла Лиззи. — Они были у неё при вашей встрече, Хоуп?

Майклсон погрузилась в раздумья, пытаясь воспроизвести в памяти их с Марией встречу. Рыжие волосы ведьмы были собраны на затылке в тугой пучок. Но та повернулась к ней спиной всего раз… Виднелись ли седые пряди среди рыжих?

— Не уверена. Но, может, я просто не обратила внимание?..

Это ведь по сути мелочь.

— Их не было, — заявила Новак, и её губы неожиданно растянулись в довольной улыбке. — Вы довольно внимательны, я приятно удивлена. — Заметив, что радость никто не разделяет, она вновь мгновенно стала серьёзной. — Седые пряди действительно появились после вашей встречи. А если быть точнее, то за несколько минут до её смерти.

— То есть она умерла… от страха? — Элизабет с недоверием уставилась на Хелен.

— Не похоже, что Мария была из пугливых, — задумчиво протянула Хоуп. — Но, думаю, я знаю, что произошло. Мы с Риком уже однажды встречались с подобным случаем.

— Да? — изумилась еретик. — Где?

— В Далласе четыре года назад, — вместо Хоуп ответила Хелен. — Я права?

Она не ошиблась, но Хоуп это не обрадовало, а насторожило.

— Да, делом внезапно умершей Мэй Ривс занимались мы, — сказала Новак, подтвердив невысказанную вслух догадку Майклсон. — Жившие по соседству с ней считали Мэй местной чокнутой. На самом деле всё было не так просто.

— Она всё время боялась, что за ней кто-то придёт, — пробормотала Хоуп, вспоминая не самую приятную встречу с ведьмой. — Вся её веранда была увешена серебряными украшениями — и она постоянно твердила, что так они не пройдут.

— В основном её речь представляла из себя бессвязный лепет, — добавила Хелен. — Мэй хорошо разбиралась в демонологии, потому и говорила, что серебро их не пропустит.

— Демонология? — на лице Лиззи смешались недоверие и удивление. — Неожиданная смерть… Серебро… Остановка сердца… Что-то напугавшее их до смерти. — Она посмотрела на Хоуп. — А не после поездки в Даллас вы с папой рассказали об этих Тёмных?

Майклсон кивнула.

— Многие ошибочно считают, что Тёмные, а лично я называю их просто Тенями, являются демонами, — сказала Хелен. — Но по своей сути они не демоны. Они — остаточная сущность тех, чья кровь на наших руках. Чем больше людей вы убили — тем сильнее на вас влияют Тени.

— Демоны — не всегда материальные существа, — не согласилась с Новак Хоуп. — Духи тоже к ним относятся.

Хелен беспечно пожала плечами — не то чтобы это сильно её волновало, она ведь не собиралась становиться экспертом в демонологии.

— Так вы от них защищаетесь? — иронично усмехнулась Зальцман.

— Для большинства находящихся здесь убийство — просто слово, но для некоторых дела обстоят иначе, — ответила Новак, проигнорировав тон Элизабет. — Мы можем справиться, как сказала Хоуп, с чем-то материальным, но не с духами. Ведьмы не сидят с нами в штабах, так что здесь мы сами за себя. — На короткий момент она замолчала, над чем-то раздумывая. — Кто-то хотел расправиться с Марией — и сделал это самым ужасным способом. Проблема вот в чём: Сильвия не понимает, что она делала в Нью-Хейвене. Что вообще Марии нужно было в Коннектикуте. Хоуп, вспомни ваш разговор. Возможно, она оставила тебе подсказку.

Майклсон обернулась и, не скрывая своего изумления, взглянула на Новак:

— Простите, мне? Зачем Марии оставлять мне какую-то подсказку касательно её дальнейшего пути?

— Это предположение Сильвии, — ответила Хелен, чуть смутившись.

— Совершенно ошибочное, — уверенно заявила Хоуп.

Взгляд Хелен задержался на ней.

— А как вы связываетесь с Сильвией? — спросила Лиззи.

— Я — никак, — ответила Новак. — Она сама выходит с нами на связь. Разными способами. Звонки, письма, иногда через кого-то ещё. — Хелен посмотрела на наручные часы. — У меня через полчаса лекция. Не хочу опаздывать и давать повод нашему декану сделать мне выговор. — Она не удержалась и недовольно фыркнула, вспомнив, кому досталась ранее занимаемая ею должность.

Хелен была вовсе не против своего смещения. Теперь у неё меньше бумажной волокиты, можно спокойно готовиться к проведению лекций. Да и сверхурочно сидеть в университете уже не требовалось. Но чёрт её подери, если она будет радоваться тому, что её заменили этим… болваном! Она терпеть не могла Рэйба. Нет, она ненавидела его всеми фибрами души!

* * *

Новак уехала первой. Она довольно быстро попрощалась с Хоуп и Элизабет, села в машину и укатила в сторону центра города.

— Странная леди, — пробормотала Лиззи, смотря вслед удаляющемуся автомобилю. — И я поддержу тебя — не стоит ей сильно доверять.

Майклсон никак не отреагировала на её слова. Она не понимала почему, но, несмотря на то, что Хелен в действительности вела себя открыто и искренне, было сложно окончательно довериться ей. Что-то напрягало в этой женщине. Что-то напрягало в этой организации. Да и в Сильвии тоже.

— Смерть Марии — очень неожиданный поворот, — поделилась своими мыслями Элизабет, садясь на переднее пассажирское сидение.

— Хелен считает, что кто-то хотел расправиться именно с ней, — пробормотала Майклсон. Она вставила ключ в замок зажигания и завела машину. — Возможно, это не совсем так…

— В смысле? — нахмурилась Зальцман, не понимая, о чём говорит подруга.

— Эта могла быть месть культу, а не именно ей, — ответила Хоуп, выезжая с парковки. — Мария вполне могла оказаться случайной жертвой.

— Ну, может быть, — согласилась Лиззи. — Слушай, когда Хелен попросила тебя вспомнить разговор с Марией… Мне показалось — или ты действительно что-то вспомнила? Что-то, что могло указывать, куда она направлялась.

Хоуп нахмурилась и покосилась на Лиззи.

— Показалось.

Элизабет сверлила Майклсон взглядом. Наблюдая за ней несколько долгих минут, Лиззи смогла сделать лишь один вывод — Хоуп солгала. И ей, и Хелен. Однако допытываться Лиззи не стала. Если Хоуп захочет, то расскажет сама, а не посчитает нужным, что кто-то должен об этом знать, — не расскажет и под пытками.

Остальное время в пути они почти не разговаривали: каждая обдумывала услышанное и увиденное. К тому моменту, как они въехали в Мистик Фоллс, небо уже начало темнеть. Хоуп отправила смс-ку Аларику, когда они только выехали из Ричмонда, но ответ получила, уже пересекая границу Мистик Фоллс.

— Как-то задержался ответ, — произнесла Элизабет. — Интересно, о чём можно столько разговаривать с мэром Донованом?..

С Алариком они немного разминулись: тот приехал в школу на несколько минут раньше. Настроение у Зальцмана было скверное, и причин для этого нашлось более чем предостаточно. Даже Лиззи, заметив настрой отца, предпочла воздержаться от излишних комментариев, когда Хоуп пересказывала разговор с Хелен Новак, наворачивая круги по кабинету, да и вообще предпочла полностью передать роль рассказчика Майклсон, а сама иногда кивала, подтверждая её слова.

— Название организации узнали? — спросил Аларик, когда Хоуп на момент отвлеклась на сообщение от Ребекки.

— Оу, Хелен его не называла, — растерянно ответила Элизабет.

— Узнали, — отправив ответное смс и оторвавшись от телефона, сказала Хоуп. — Но с этим всё неоднозначно.

Она взяла чистый лист бумаги и ручку и, написав всего одно слово, протянула лист Аларику.

Seren.

— Хелен упомянула, что организация начала работу не в США. Ещё я заметила кое-что интересное: многие документы написаны на валлийском! Информационная система организации имеет эмблему, где за основу взята пентаграмма. Думаю, что и название на валлийском…

— Звезда, — задумчиво пробормотал Рик.

— Так эта странная организация начала работу в Великобритании? — поинтересовалась Лиззи.

— Или в Шотландии, или в Австралии, может быть, даже в Новой Зеландии или в Канаде, — сказал Зальцман.

— Канада отпадает, — покачала головой Хоуп. — По словам Хелен, их полномочия не распространяются на неё. И, скорее всего, всё началось действительно в Великобритании. Наш разговор опять оборвался, — сообщила она недовольным тоном.

— Наверное, чтобы обсудить всё от начала до конца, нужно несколько часов. — Лиззи принялась задумчиво выводить узоры на подлокотнике.

— Знаете, а ведь за последние лет десять случаи нападения вампиров стали происходить гораздо реже, — заметил Аларик.

— Думаешь, дело рук «Серены»? — спросила Элизабет. — Или как их правильно называть?

— Да без разницы, — ответила ей Майклсон. — Как ни называй — люди и организация всё те же.

— Возможно, это действительно благодаря их работе, — кивнул директор школы.

— Благодаря? — хмыкнула трибрид. — Если они вообще остались живы после встречи с агентами «Серены». Кто знает? Вдруг эти вампиры, ведьмы или оборотни не смогли найти с ними общий язык…

— Хоуп, Хелен не сказала, что они убивают всех подряд, — непривычно учтивым тоном произнесла Лиззи. — Сначала они стараются решить всё мирным путём.

— Но проверить её слова мы не можем, — делая очередной круг по кабинету, произнесла Майклсон. — А что там с Донованом, кстати? — поинтересовалась она у Аларика и села рядом с Лиззи.

Элизабет и Рик тревожно переглянулись, чего Хоуп не заметила, прикрыв на секунду глаза, — вновь закружилась голова.

— Сегодня утром к Мэтту наведывалась новый директор средней школы Мистик Фоллс — Руби Конли, — недовольно протянул Зальцман, вертя в руках ручку. — В компании нашего знакомого… Александра Эмберсона.

— Чего они хотели от него? — напряглась Хоуп.

— Просьба довольно интересная, — хмыкнул Рик. — Они хотят, чтобы конкурс «Мисс Мистик Фоллс» в этом году снова устраивала школа Сальваторе.

— С чего бы это?! — возмущённо воскликнула Лиззи. — Мы в том году его проводили. Да и выиграла ученица школы Мистик Фоллс!

— Они хотят проникнуть сюда, — без тени сомнения сказала Майклсон. — Да, хитрости им не занимать…

— А что, наш доблестный мэр не смог ответить «нет»? — не удержалась от ехидства Лиззи.

Рик угрюмо взглянул на дочь, и та опустила глаза, продолжив выводить узоры на подлокотнике.

— Не думаю, что отрицательный ответ устроил бы Эмберсона, — с досадой в голосе произнесла Хоуп.

— Я ездил в школу, хотел поговорить с Конли, но та уехала с Эмберсоном как раз в тот момент, когда я только подъехал, — сказал Аларик.

— Сделаем ход конём! — решительно заявила Хоуп. — Они попросили, чтобы мы взяли организацию конкурса на себя? — Аларик, помедлив, кивнул. — В разговоре же не прозвучало условие, что он должен проходить именно здесь?

— Нет, скорее всего, — не понимая, к чему она клонит, сказал Рик.

— Вот и отлично, — ухмыльнулась Хоуп и обратилась к рядом сидящей Лиззи: — Когда ты планируешь вернуться из Ванкувера?

— Двадцать седьмого, наверное, — недоумённо ответила Элизабет. — А что?

— Конкурс в апреле? — уточнила Майклсон у Аларика — тот снова кивнул. — Возьмёшь организацию на себя? — Этот вопрос уже был адресован Элизабет.

— Я-то возьму, — ответила Лиззи. — Но ты, может, пояснишь про «ход конём»?

— «Мисс Мистик Фоллс» будет проходить в особняке Майклсонов. — Хоуп лукаво улыбнулась.

Единственной реакцией на её решение было недоумение Зальцманов, но Хоуп это ничуть не смутило.

* * *

Во вторник у Лиззи возникла идея, и Фрея, к неожиданности Аларика, её поддержала. Элизабет ночью поняла, что, по сути, о Марии они ничего не знали. Ведьма из культа и… всё. У них были только слова самой женщины и подтверждение Хелен, к которой Хоуп по-прежнему относилась с недоверием.

— Ответы на некоторые вопросы ходят прямо у нас под носом, пап! — продолжила стоять на своём еретик.

Рик сомневался ещё какое-то время, но скорее для серьёзности вида и для того, чтобы показать, что свои решения он так быстро не меняет, но в конце концов уступил.

Карина, когда её вызвали в кабинет директора, по пути нервно заламывала руки, размышляя, что могло произойти. Девочка робко постучала в тяжёлые двери, втайне надеясь, что её стук не услышат и она сможет уйти. Но глупо было надеяться: по ту сторону двери находились двое со сверхъестественным слухом.

— Карина, ты знаешь, кто такая Мария Росси? — поинтересовался Аларик.

Герра, сидевшая на стуле и изучавшая свои руки, резко подняла на него глаза и нахмурилась.

— Мария? — переспросила девочка и в ответ получила кивок. — Да, я её знаю. А зачем она вам?..

— Не она нам, а мы ей, — пробубнила Лиззи.

— Она была здесь несколько дней назад, — ответила Фрея. — Ты можешь рассказать что-нибудь о ней?

Вид Карины сделался ещё более мрачным.

— Она была в школе? Чего она хотела? — Но по взглядам Зальцмана и старшей Майклсон девочка поняла, что её вопросы не к месту. — Что именно вы хотите знать? Она — одна из ведьм культа… Что мне нужно о ней сказать?

— Допустим, если Карлотту лишат верховенства в культе, Мария может занять её место, как считаешь? — стараясь говорить равнодушным тоном, осведомилась Фрея. — Чисто гипотетически.

Карина задумалась, а потом помотала головой.

— Нет, не думаю. Мария стоит далеко не в первых рядах.

Ведьма и Рик посмотрели друг на друга — и на лице Фреи отразилось разочарование.

— Думаю, Марии больше нужно лишение верховенства Пандоры, — добавила Герра.

— Почему? — чересчур резко поинтересовалась Элизабет.

— Мария вроде никогда не хотела встать во главе культа, — ответила девочка. — Или понимала, что не справится, потому что её мало слушали. — Карина замолчала, подбирая правильные слова. — Она не умела влиять на других. Но вот её дочь хорошо с этим справлялась.

— Дочь? — удивилась Фрея. — У Марии есть дочь?

— Ага. — Карина с неохотой кивнула. — Бьянка. Та ещё… — она поморщилась, но произнести слово, правильно характеризующее особу, о которой говорила, постеснялась. — Вот к ней почему-то часто прислушиваются.

— А Сильвия? — спросил Рик. — Что скажешь о ней?

— О, Сильвия не совсем из культа, — живо отозвалась Герра. — Она их Советник. Бьянка называет её прихвостнем Карлотты. Я считаю, что она очень ошибается на её счёт.

— И почему же? — поинтересовалась ведьма.

— Сильвия… Как бы правильно сказать? Она, знаете, вроде и за культ, но часто идёт против, хоть и делает это весьма аккуратно, — честно поделилась своими мыслями Карина. — Она мне нравилась, от неё единственной я ни разу не услышала чего-то ужасающего. Она всегда относилась ко мне с каким-то пониманием, знала, что я чувствую, находясь рядом с тёткой.

— Если Карина заметила, что Сильвия идёт против культа, то и сам культ это явно приметил, — задумчиво произнесла Лиззи.

— О, нет, я так не думаю, — покачала головой Карина. — Сильвию уважают, несмотря на мнение Бьянки о ней. Если бы её в чём-то подозревали, то не допускали бы до всех собраний и не рассказывали бы информацию.

— Или они так её проверяют, — предположила Фрея.

— Такое нельзя исключать, — согласился Рик.

Прозвенел звонок, и Карина, вздрогнув, посмотрела в сторону выхода, а после перевела взгляд на Зальцмана. Аларик коротко кивнул, и девочка сорвалась с места, бегом направившись на урок.

Лиззи осталась совершенно недовольна результатом короткого разговора.

— А чего ты ожидала? — спросил её отец с лёгкой усмешкой. — Карина — ребёнок. Ты думала, она расскажет всю подноготную культа? Она и так нам неплохо помогла.

Элизабет в ответ пожала плечами, однако осталась при своём мнении. Фрея, с самого утра выглядевшая погружённой в свои мысли, вновь отгородилась от внешнего мира. Лиззи в шутку подметила, что Майклсоны сегодня в каком-то трансе: Хоуп задумчива и почти не поговорила с ними утром, буквально сбежав на работу, теперь вот Фрея…

— Фрея, всё нормально? — заметив, что ведьма в очередной раз потерялась в своих раздумьях, спросил Аларик.

— Что? — старшая Майклсон моргнула. — А, да, всё нормально. Просто я… — Она вздохнула. — Знаешь, вчера Эмили стало немного лучше.

— Удалось с ней поговорить? — оживилась Лиззи.

— Совсем чуть-чуть, — ответила ведьма. — В общем, я спросила у неё про один рисунок — решила-таки проверить свои догадки. Тот рисунок с собакой, помните? — отыскивая в сумке папку с рисунками, уточнила Фрея. Кивнул только Аларик, поэтому, отыскав нужный набросок, она протянула его в первую очередь еретику, но ещё один отдала Аларику. — Она сказала, что эти два рисунка связаны.

Лиззи подошла к отцу и взглянула на то изображение, что досталось ему. Она переводила взгляд с одного рисунка на другой, но так и не понимала, какая между ними может быть связь.

— Она как-нибудь объяснила свои слова? — опередив дочь, готовую задать тот же вопрос, спросил Рик.

Фрея с сожалением покачала головой:

— Потеряла сознание, сказав это. И до сих пор толком не приходила в себя.

Зальцман снова посмотрел на чёрно-белый дом и австралийскую овчарку, что служила, как будто выпрашивая вкусняшку, пытаясь догадаться, что между ними общего. Его внимание привлекал больше дом, нежели собака.

— Кажется знакомым? — настороженно спросила Лиззи у отца, заметив, что тот уже довольно долго рассматривает рисунок, лежащий перед ним.

— Нет, — практически не задумываясь ответил Аларик. — А тебе?

— Может быть, да. — Элизабет склонила голову набок. — Может быть, нет. Он слишком шаблонный — таких десятки только у нас в Мистик Фоллс. Может, собака живёт в этом доме?..

— Похожих домов здесь пятнадцать, — сказала Фрея. — В трёх живут собаки…

— Но среди этих собак нет такой породы, — догадалась Лиззи.

— Именно, — отозвалась старшая Майклсон. — Что касается Эмили, то на неё надеяться сложно. Она не понимает, откуда знает то, что… знает.

— А с чего она решила, что эти два рисунка связаны? — спросила Лиззи.

— Провидицы могут пояснить пророчество, которое видят впервые. Я и подумала, может, Эми сможет объяснить то, что нарисовано? Рассказать, что именно происходит на картинке, — объяснила Фрея. — Это сработало, но не совсем так, как я рассчитывала. Она тыкнула в эти рисунки и сказала, что они представляют собой общую картину. Описала, что в доме темно и тихо — абсолютная пустота, потом неожиданно «услышала» скулёж в своём сознании и… всё, она отключилась.

— Чудненько, — небрежным тоном бросила Элизабет.

Фрея неосознанно кивнула, опять погрузившись в свои невесёлые размышления. Ведьма старалась как могла отыскать хоть что-то касаемо проклятия Краснолуния. Какие-нибудь хорошие новости, которые она сможет сообщить Хоуп и Рику ободряющим тоном, подарить им искру надежды, — но ничего не выходило. Совершенно ничего.

Майклсон вернулась в реальность, когда дверь закрылась с лёгким стуком, скрыв за собой Лиззи.

В кабинете повисла напряжённая тишина.

— Как Хоуп? — спросила Фрея, не пытаясь скрыть свою тревогу.

Аларик взглянул на ведьму и покачал головой: ничего не изменилось.

* * *

Вечером, по возвращении домой, Зальцман решительно настроился прекратить это молчание — оно не шло им на пользу. Но, когда он уже готов был заговорить, Хоуп, словно предчувствуя это, подняла на него взгляд, полный мольбы: пожалуйста, не сейчас. Аларику ничего не оставалось, кроме как отступить. Сознание подсказывало, что это — ошибка. Что Хоуп отдаляется, и один день, какой-то один чёртов день, может всё испортить. Но Рик приказал заткнуться своему внутреннему голосу…

* * *

Утром в среду Хоуп опять сбежала — иначе её уход Аларик назвать не мог. Она уехала на работу почти на два часа раньше, не потрудившись придумать отговорку.

Похоже, вторая стадия — гнев — давала знать о себе. Хоуп сорвалась на одного из студентов четвёртого курса. Генри — шут; местный весельчак, никогда не жаловавшийся на отсутствие внимания от противоположного пола, душа компании на любой вечеринке и вполне способный студент, особенно когда дело касалось точных наук. Ни одно занятие не проходило без его шуточек, но если на других лекциях шутки летели в сторону преподавателей, и те, насупившись, делали выговор, превращая их в насмешки, то Майклсон в обычные дни подхватывала его юмор — и это был смех ради смеха.

Сегодня же привычная шутка Генри воспринялась в штыки — Хоуп как можно мягче, но всё же попросила его замолчать, гневно зыркнув на студента. Столь непривычная реакция Майклсон вызвала у сидевших в кабинете ступор — до конца занятия никто не рискнул сказать лишнее слово, потому что боялись. Действительно боялись: за два года работы никто ни разу не видел её в таком настроении, не считая случая на прошлой неделе, когда она ворвалась в здание университета и по взгляду было ясно лишь одно — лучше не вставать сейчас у неё на пути.

Когда студенты начали покидать кабинет, нарочито вежливо прощаясь, но подозрительно косясь перед выходом и тихо перешёптываясь между собой, Хоуп вновь едва сдерживала злобу, однако в этот раз на себя. Она понимала: в её проблемах они не виноваты. Но справиться со своими (или нет?) эмоциями никак не могла.

Она всё замечала. Аларик, наверное, считал, что его наблюдения за ней оставались всё это время незамеченными, но Хоуп замечала. Его взгляды, взгляды Фреи, подолгу задерживающиеся на ней, не ускользнули от Майклсон ни разу за эти несколько дней. Они переживали — и Хоуп это знала. Они боялись — это она тоже знала.

Когда Майклсон в очередной раз яростно смяла листок с набросками оглавления для будущего учебника (может быть, чего-то ещё), Рик осознал, что больше не может отступать.

— Хоуп…

Она подняла на него взгляд — совсем так же, как и вчера. Вот только сегодня в её прекрасных голубых глазах плескалось то, что Аларик хотел видеть меньше всего, — гнев, и его охватило нехорошее предчувствие.

— Что? — раздражённо бросила Майклсон.

Ты знаешь что, Хоуп.

Рик за столько лет научился видеть её насквозь, и не имело значения, сколько стен Хоуп вокруг себя возвела, насколько они были крепки — Аларик научился видеть и сквозь них. Ещё он научился медленно, но настойчиво пробиваться через эти стены и пытался научить Хоуп больше их не выстраивать.

«Знаешь, тебе нужно научиться доверять людям. Ты не доверяешь, потому что боишься. И я понимаю: терять страшно, а тебе кажется, что как только ты кого-то впустишь в свою жизнь и доверишься этому человеку, то обязательно снова потеряешь. Ты никогда этого не признаешь, потому что ты — это ты. У тебя чертовски упёртый характер».

Она же Майклсон. Чего он ожидал?..

— Думаю, нам стоит поговорить.

Хоуп усмехнулась, откинувшись на кресло, и скрестила руки на груди.

— О чём именно?

— О происходящем.

Хоуп глубоко вздохнула, и вдруг её раздражение сменилось сожалением.

— О чём тут говорить? — почти шёпотом произнесла она, опустив взгляд. — О том, что вы с Фреей боитесь лишний раз заговорить рядом со мной? О том, что…

— Хоуп, остановись, — мягко прервал её Рик. — При чём тут Фрея? Нам нужно поговорить о том, что происходит с нами.

— С нами? — Хоуп кротко взглянула на него: сейчас в её глазах не таился гнев, но и хотя бы малейший намёк на улыбку — тоже. — С нами, Рик?

— Хоуп, то, что случилось, — Аларик осторожно коснулся её ладони, — уже случилось. Мы не можем игнорировать это, делать вид, словно ничего не происходит. Это неправильно и никак не поможет. Мы найдём решение, найдём, слышишь?

— Сейчас я… Я просто ужасно зла, — дрожащим голосом сказала Хоуп. — Я злюсь на чёртову магию, потому что это — проклятие, а как от него избавиться — никто не знает. За сотни лет никто не нашёл решения, Рик, а ты продолжаешь надеяться, будто мы сможем это сделать? Я злюсь на себя, потому что моя сила обернулась против меня, а в гримуаре сказано, что подобное случается только с сильными ведьмами. Я злюсь на Фрею, потому что она продолжает утверждать, что всё будет хорошо, и, как и ты, верит в то, что это можно исправить, подавая ложные надежды. Я люблю её, знаю, что она хочет как лучше, но… мне нужно быть готовой к тому, что хорошо может не быть.

Она заметила, что Аларик собрался возразить, и отчаянно замотала головой, но сама продолжить говорить сразу не смогла, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Это тяжело. Это безумно тяжело, Рик. Я просыпаюсь утром рядом с тобой, и ты говоришь «доброе утро» мне и нашему ребёнку, а он же даже нас ещё не слышит… Ты знаешь об этом? — Хоуп грустно усмехнулась. — В такие моменты у меня теплится мысль, что, возможно, всё действительно обойдётся. Может, нас хоть что-то плохое обойдёт стороной? Потом я остаюсь одна, начинаю всё обдумывать — и понимаю, что не могу позволить себе надеяться на это. Эта злость, гнев, который моментами одолевает меня… мой ли это гнев? Мои ли это эмоции? Я не могу контролировать магию ребёнка уже сейчас; я чувствую, что иногда я — это не я. Я боюсь представить, что нас ждёт…

Хоуп замолчала.

— Помнишь, что я сказал тебе после ухода Марии? — Аларик позволил себе чуть улыбнуться. — Мы справимся. Мы справимся со всем.

— Иногда очень не хватает способности управлять временем. — Майклсон тоже улыбнулась, но улыбка получилась печальной. — Я бы сейчас многое отдала за шанс это изменить.

Где-то в этот момент грань между второй и третьей стадии начала стираться.

Хоуп взглянула на Зальцмана, едва сдерживая слёзы.

— Делать вид, что всё нормально, проще. Да, отрицание не изменит реальности, однако так легче. — Она сокрушённо вздохнула. — Как ты справляешься? Потому что каждый раз, когда я начинаю думать об этом, в моей голове всплывают картины случившегося в Шотландии. Это ставит меня перед выбором — и он кажется очевидным, но стоит задуматься, и…

Вдруг она ошиблась? Любая мать выбрала бы своего ребёнка, но когда встаёт выбор, подобный этому: несколько тысяч человек или собственное дитя, то какой выбор будет правильным? Был ли здесь вообще правильный выбор?

— Я ужасно напугана тем, что с нами происходит, — голос Майклсон прозвучал тихо и хрипло.

— Как и я, — честно признался Аларик. — Но кто сказал, что бояться — нельзя? В страхе нет ничего плохого. То, что мы боимся, означает одно: мы понимаем, что можем потерять. Поэтому нельзя сдаваться — мы не можем.

«Но ты можешь доверять мне, Хоуп. Во всём. Как бы страшно тебе ни было, я клянусь, что ты не одна. Просто найди в себе силы поверить в это, хорошо?»

— Рик, если мы не сможем найти…

— Мы найдём решение, Хоуп.

Что-то холодное, медленно, но уверенно заключающее в клетку страха сердце Майклсон, начало исчезать. Впервые за последние несколько дней она почувствовала тепло.

Бывают дни, когда всё идёт не так. Но прелесть в том, что такие дни всегда заканчиваются. Кому-то этот день принес что-то новое, для кого-то всё осталось по-старому. А они были счастливы, что он прошёл.

* * *

Зальцман посчитал, что кризис миновал. И ошибся. В четверг Хоуп оправдалась работой и снова уехала рано, а вернулась домой почти на полтора часа позже. В пятницу сам Аларик задержался в школе — старшеклассники решили устроить «тайную» вечеринку. У Хоуп снова начались головные боли, так что, когда он оказался дома, она уже спала беспокойным сном.

Аларик обнаружил на столе несколько старинных книг и блокнот с заметками — кажется, Хоуп занималась исследованием проклятия Красной луны. В её записях была полная неразбериха и много исправлений, но в итоге почти всё оказалось перечёркнутым. За время преподавания у неё появилась привычка заканчивать свои записи подчерком, под которым она всегда писала что-то вроде вывода. Здесь вместо вывода стоял знак вопроса.

В субботу Хоуп проснулась ещё до восхода. Она проворочалась в кровати четверть часа, прежде чем Аларик заключил её в объятия с сонным смехом. Его ладонь привычно оказалась на её животе.

— Я не слышала, как ты вернулся, — пробормотала Хоуп, устраивая голову у Аларика на груди.

— Было поздно, — всё ещё находясь на границе между сном и явью, ответил Рик.

— Всё нормально? — В голосе Хоуп послышалась тревога.

— Да, — усмехнулся Зальцман. — Старшеклассники со своими вечеринками…

— А-а-а, — понимающе протянула Хоуп и засмеялась. — Да уж, до летних каникул теперь скучать не придётся!

Аларик кивнул. Хоуп на короткий момент выбралась из его объятий, чтобы дотянуться до телефона, лежащего на прикроватной тумбочке. Висело три непрочитанных уведомления и смс-ка от Кола с Давиной с пожеланием доброй ночи, которую она, заснув, так и не прочитала.

— О, он сейчас размером с персик, — забавно произнесла Майклсон.

— Что? — растерянно переспросил Аларик.

— Наш ребёнок, — со смехом ответила Хоуп. — У него начали появляться отпечатки пальцев, — продолжила читать она. — К этому моменту он уже умеет хмуриться и гримасничать и, возможно, научился сосать большой палец. Я наконец-то могу отметить конец первого триместра!

В эту минуту Рик решил, что всё действительно налаживается.

Но, казалось, вместе с первыми лучами солнца в спальню проникло что-то ещё. Ранее смеющаяся Хоуп, читавшая о развитии их малыша, вновь потерялась где-то в своих мрачных мыслях — и Аларик, как бы ни пытался, не мог этого изменить.

* * *

Хоуп нахмурилась и пробежалась взглядом по плану оглавления, решая, как быть: оставить так, как есть, или всё же поставить антропософию выше каббалы.

«…если вы располагаете какой-либо информацией, позвоните по телефону…»

Майклсон мельком глянула на телевизор, где в выпуске новостей сообщали об исчезновении подростка. Фотография парня заняла половину экрана.

— Оу… — рассмотрев лицо подростка, пробормотала Хоуп. — М-м, Рик?.. — позвала она. — У нас тут, кажется, проблемы.

Зальцман появился в гостиной через секунду, и, не успел он спросить, что случилось, Хоуп тут же указала на телевизор.

Увидев лицо одного из своих учеников, мелькающее на экране, Аларик не просто удивился — он был в шоке.

— Какого чёрта?!

* * *

Элизабет, не пытаясь скрыть негодование, пристегнулась и уставилась перед собой, напоминая обиженного ребёнка. Не хватало только надутых губ и топаний ногами.

— Он действительно забыл?!

Хоуп вздохнула и свернула на соседнюю улицу.

— Лиззи, нет! Если бы он забыл, то меня бы тут не было! — уже не первый раз повторила Майклсон. — Возникли проблемы с одним из учеников — его мать зачем-то объявила его в розыск, написав заявление о пропаже, поэтому Аларику пришлось… решать с этим что-то в срочном порядке.

— Зачем она объявила его в розыск, если он в школе? — удивилась Лиззи, в мгновение ока позабыв о своей обиде на отца.

— Тебя не смутило, что я сказала «зачем-то»? — отозвалась Хоуп. — Рик понятия не имеет, как так вышло.

— Сумасшедшая, — вынесла вердикт еретик, за что была награждена коротким возмущённым взглядом Хоуп.

— Во сколько у тебя самолёт?

— В пять. — Зальцман глянула на время. — Ещё два часа почти.

Опоздать не должны, но, как только они пересекли границу Мистик Фоллс, Хоуп поехала чуть быстрее — лучше приехать раньше, нежели позже.

— Как у тебя дела?

Хоуп бросила на Лиззи непонимающий взгляд.

— Ну, всё это… — неловко пробормотала Лиззи. — С ребёнком.

Майклсон раздражённо закатила глаза.

— Всё отлично.

— О, да? — Лиззи фыркнула. — Конечно, глупо было надеяться услышать от тебя правду, мисс Разбираюсь-с-чужими-проблемами-а-свои-коллекционирую.

— Какую правду ты хочешь от меня услышать? — стараясь держать себя в руках, спросила Майклсон. — Я же сказала: всё нормально!

— Сначала ты сказала, что «всё отлично», — с интересом посмотрела на подругу Зальцман. — Теперь ты сказала, что «всё нормально».

— Цепляешься к словам, — ответила Хоуп, чересчур внимательно смотря на пустую дорогу.

— Нет, — интерес сменился укором. — Фрея сказала…

— Фрея? О, да вы, я посмотрю, все так неожиданно сдружились, что не перестаёте обсуждать меня за спиной, — съязвила Хоуп.

— Ничего подобного, — удивительно тихо отозвалась Лиззи.

— И что же сказала Фрея? — поинтересовалась Хоуп, в её голосе сквозила не то обида, не то сожаление.

— Что ты отрицаешь реальность происходящего, — помедлив, ответила Элизабет. — Снова.

— Снова? — Майклсон нахмурилась. — Что это значит?

Еретик отвернулась, пожав плечами.

— Лиззи! — воскликнула Хоуп, от чего Зальцман даже вздрогнула.

— Да что я-то? — нехотя ответила Лиззи. — Я не знаю. Возможно, речь шла о… ну, знаешь…

— О смерти моих родителей? — догадалась Майклсон. — Я не отрицаю реальность происходящего. И не отрицала.

Наглая ложь, но Лиззи — не Аларик, с ней Хоуп не собиралась откровенничать.

— Ты и своё отрицание отрицаешь, — уверенно заявила Элизабет, не сомневаясь, что так и есть. — Самое худшее — знаешь, что? Ты отталкиваешь от себя людей. Тебе пытаются помочь, а ты прячешься в кокон и никого к себе не подпускаешь. И так каждый раз. По словам твоей семьи я уяснила одну важную вещь: Майклсоны справляются со всем вместе, но ты… Ты делаешь всё наоборот! — Она понимала, что стоит замолчать, но уже не могла. — Я всё время думала, какого чёрта никто тебя не навещал в школе? Ты ведь не осталась совсем одна, тогда почему я за два или три года ни разу не видела Кола, Фрею или Ребекку? Как же так? Фрея дала ответ на мой вопрос — дело в тебе, это ты не подпускала их к себе…

— Лиззи, хватит, — дрожащим голосом попросила Хоуп, прервав Лиззи.

— Ты сказала, что тебе нужно время, — проигнорировав Майклсон, продолжила Лиззи. — Вот только состояние «нужно время» может продлиться неделю, месяц, может быть, два. Но два года?! Редкие звонки — думаешь, этого достаточно?

— Это не твоё дело! — резким тоном сказала Хоуп, почти срываясь на крик.

— Ты права, твоя семья — не моё дело, как и то, что осталось уже в прошлом, — совершенно спокойно произнесла Зальцман. — Но сейчас ты даже не потрудилась сказать, что тебе нужно время. Фрея боится, что история повторяется. — Она внимательно посмотрела на Хоуп. — История повторяется?

Ответом послужило лёгкое покачивание головой, но на рядом сидящую подругу Хоуп так и не взглянула.

— Твоя семья из кожи вон лезет, чтобы помочь тебе. Некоторые из нас идут против своих принципов, и я сделаю вид, что сейчас речь не о моей сестре, чтобы помочь тебе! Я не знаю, что ты чувствовала тогда, и не знаю, что ты чувствуешь сейчас. Наверное, это тяжело, но неужели переживать всё в одиночку легче?..

«Ты так боишься потерять тех, кого любишь, что сама их отталкиваешь. Чтобы разрушить твоё счастье, никто не нужен — ты прекрасно справляешься с этим сама».

— Было тяжело? О, это мягко сказано. Когда я вернулась в школу после смерти родителей, то у меня часто возникало ощущение, будто я стою посреди переполненной народом комнаты, кричу во весь голос, а никто не слышит. — Майклсон судорожно вздохнула.

Ирония в том, что именно тогда она решила: иногда одиночество — лучше. Так никто не сможет причинить боль, потому что никто не уйдёт… или не умрёт.

— А сейчас всё наоборот: все слышат мой крик — но я на самом деле молчу…

— Потому что ты не одинока, Хоуп, — непривычно тёплым тоном произнесла Элизабет. — Может быть, тогда и была, но не сейчас. И неважно, кричишь ты или нет, мы всё равно будем рядом, потому что любим тебя. А от тех, кого любят, не отступают. Папа говорит, что тебе нужно дать время — оно у тебя есть. Немного, конечно. — Лиззи по-доброму усмехнулась. — Фрея с ним не согласна, потому что однажды уже послушала тебя, и это наложило тень на ваши отношения… или как-то так она сказала. — Лиззи нахмурилась. — Точно я не помню, но суть ты поняла. И да, мы с Фреей вовсе не обсуждали тебя. Вампирский слух — та ещё хрень и часто мешает. Я случайно услышала их с папой разговор, вот и всё.

Хоуп прикусила нижнюю губу.

— Извини, что сорвалась на тебя, — спустя несколько минут молчания виновато произнесла она.

— Всё нормально, — отмахнулась Зальцман. — Но не надейся, что так будет всегда! — сразу же предупредила она; в глазах плясали смешинки. — Я уступила тебе по понятным причинам…

Кто-то сказал, что жизнь — это результат нашего выбора. Мы сами выбираем: сказать правду или стыдливо промолчать, расстроиться и обозлиться — или превратить всё в шутку, о которой еще долго можно будет вспоминать. Жизнь так устроена, что мы вынуждены делать выбор каждый день, и только время покажет, был ли он верным. В эту самую минуту Хоуп поняла: десять лет назад она сделала неправильный выбор. Тот выбор был необдуманным поступком, а каждый необдуманный поступок в жизни — это бумеранг, который неизменно возвращается и больно врезается в лоб, пытаясь вбить житейскую мудрость.

Возможно, исправлять что-либо уже поздно, но у неё есть шанс это сделать — и она попробует.

* * *

Когда Фрея обнаружила на пороге особняка Хоуп, на её лице отразилось такое изумление, как будто она увидела призрака, а не родную племянницу. Ведьма огляделась, словно выискивая кого-то, и Хоуп догадалась: Фрея ожидала увидеть её в компании Аларика. Но, какой бы важной частью жизни Хоуп ни являлся Рик, сейчас его присутствие было бы излишним.

— Всё нормально? — закрывая дверь, беспокойно поинтересовалась Фрея.

Хоуп медленно кивнула. Старшая Майклсон, замешкавшись, указала в сторону гостиной, думая о том, когда между ними вновь успела возвыситься стена отчуждения.

В гостиной прямо на полу, на мягком ковре сидела Эмили. Клайд склонилась над рисунками, которые после мнимой смерти девушки оказались у младшей Майклсон. Сейчас они были расположены перед девушкой в хаотичном порядке. Эми целиком и полностью сосредоточилась на своих работах, из-за чего между бровей у неё залегла складка, а пальцы без остановки вертели карандаш.

— Эмили? — в голосе Хоуп прозвучала неподдельная радость.

Клайд обернулась, губы изогнулись в неуверенной улыбке:

— Привет.

— Как твоё самочувствие?

— Странное? — Эми неопределённо пожала плечами. — Слишком часто ощущаю, что моё сознание как будто уплывает куда-то, но мне становится лучше, вроде бы.

— Это хорошо. — Хоуп ободряюще улыбнулась. — Уверена, что скоро ты полностью восстановишься.

— Ага, — неуверенно откликнулась Клайд и вернулась к своим рисункам.

Трибрид на момент задержала свой взор на Эмили, а потом посмотрела на Фрею.

— Я могу ещё раз взглянуть на… всё, что у тебя есть по Красной луне?

— О, конечно, — отозвалась ведьма.

— Килин уехала? — спросила Хоуп, следуя за Фреей.

Нельзя сказать, что её это сильно волновало, но и тишина ужасно напрягала.

— Да, сегодня утром, — ответила Фрея. — Знаешь, мы поговорили с Давиной, и они с Колом вроде бы собираются отправиться в Шотландию, как только закончат какое-то дело в Италии. Решили действовать, руководствуясь принципом: хочешь решить проблему — обратись к её истокам.

— Она мне не говорила об этом, — пробормотала Хоуп.

Фрея бросила на племянницу встревоженный взгляд, но та не заметила — или по крайней мере сделала вид, что не заметила, рассматривая уже знакомые гримуары. Однако старинных томов заметно прибавилось.

— Пока ничего нового, — тихо сказала Фрея. — Возможно, поездка в Шотландию поможет… У нас ещё есть шансы что-то найти, Хоуп.

— Я знаю. — Хоуп обернулась к родственнице. — Я знаю, вы делаете всё возможное, надеясь хоть что-то найти. — Она ненадолго замолчала, опустив взгляд. — Вообще-то я пришла, чтобы извиниться.

— Извиниться? — искренне удивилась Фрея. — За что?

— Есть за что, ты знаешь, — виновато улыбнулась Хоуп. — Мы — семья, а в семье важно, чтобы все говорили друг с другом. Но я сделала всё наоборот и, вместо того чтобы принять вашу поддержку, отвернулась от вас.

— Хоуп… — В глазах ведьмы заблестели слёзы. — Ты не можешь извиняться за это, каждый переживает потери по-своему. Просто если сдерживать эту болезненную грусть от утраты, то становится ещё хуже, и мы хотели…

— Быть рядом со мной, — прервала её Хоуп, понимающе кивнув. — Но тогда я не хотела говорить о том, что их больше нет. Я вообще не хотела думать об этом. Так было удобно, знаешь, я могла сделать вид, что они в какой-то поездке… Правду не хотелось принимать.

— А мы бы постоянно напоминали тебе, — спокойно констатировала Фрея.

— Фрея, я люблю вас и благодарна за то, что вы рядом. Мне жаль, что тогда я так поступила. — Хоуп вздохнула. — Я сама оттолкнула вас — вашей вины в этом нет.

Фрея не согласилась:

— Есть, мы должны были бороться, а вместо этого отступили.

— Вы тоже переживали потерю, как и я. Но это уже неважно. Я хочу сказать, что то, что происходит сейчас, — не повторение истории. Я не прячусь и не отталкиваю, я пытаюсь смириться со всем происходящим.

— Нужно время, — хмыкнула ведьма. — Аларик так и сказал. Но твоё «нужно время» в прошлый раз…

— Это другой случай! — воскликнула Хоуп в отчаянии.

— Случай — да, твоё поведение — нет, — заявила Фрея с нескрываемой досадой.

— Это не так, — сказала младшая Майклсон.

Фрея решительно посмотрела на племянницу.

— Я надеюсь, Хоуп. Но даже если это не так, я хочу, чтобы ты знала: неважно, нужно тебе время или побыть в одиночестве, чтобы всё это принять — никто из нас больше не оставит тебя. Никогда, — твёрдо произнесла ведьма, подходя к Хоуп и заключая в объятия. — Мы будем рядом, неважно, хочешь ты этого или нет.

— Прости меня, — прошептала Хоуп. — Мне правда жаль…

Да, слово «прости» не всегда может всё изменить, потому что часто мы используем его как оружие, как оправдание. Но когда мы действительно хотим извиниться; когда наши поступки говорят о том, чего мы сами не смогли сказать; когда мы всё поняли — «прости» как нельзя кстати. Когда мы всё поняли, «прости» — это покаяние.

* * *

Зальцман вернулся домой, когда стрелки часов приближались к полуночи. Почти во всей квартире царила темнота, лишь коридор слегка освещался падающим из спальни светом.

Хоуп сидела на кровати, накинув на плечи плед, и читала. Рядом с ней лежала ещё стопка из семи не самых маленьких книг. Майклсон чувствовала, что веки опускаются всё ниже и ниже, но продолжала бороться со сном, надеясь дождаться Аларика.

Тело уже ныло от неудобной позы, и Хоуп выпрямилась, разминая затёкшую спину.

Аларик, думая, что Хоуп спит, и передвигаясь по квартире совершенно бесшумно, оказался в комнате. Майклсон чуть не вскрикнула от испуга.

— Рик! — на выдохе возмущённо проговорила Хоуп. — Кто так делает?!

— Прости, я думал, ты спишь, — поспешил оправдаться Зальцман, но испугался за неё ничуть не меньше, чем она — его внезапного появления.

Хоуп неожиданно рассмеялась.

— Ты бы видел своё лицо, Рик! — произнесла она сквозь хохот.

Аларик, смотря на хохочущую Хоуп, улыбнулся.

— Как дела? — отсмеявшись, поинтересовалась Майклсон. — Выяснил, что это за фокус с заявлением был?

— У матери Чарли болезнь Альцгеймера, — ответил Аларик.

— Ого! — вырвалось у Хоуп. — Так она забыла, что её сын учится в школе Сальваторе?

Зальцман кивнул и посмотрел на книги: стопка развалилась, и старые тома теперь оказались разбросанными по кровати. Несколько показались ему смутно знакомыми. Аларик сел напротив девушки и взял одну из книг.

— Это книги Фреи?

Хоуп, глубоко вздохнув, кивнула.

— Можно долго бежать от правды, но, думаю, настал тот момент, когда нужно принять её. Мы должны бороться — и мы будем это делать. У нас ещё есть время, чтобы найти решение, однако, если оно не найдётся… — Она грустно улыбнулась. — Чему быть — того не миновать. Но пообещай мне кое-что, ладно?

Зальцману не понравилось, каким тоном она это сказала. В его голове мелькнуло воспоминание, вспыхнув, как сгорающий метеор.

— Других вариантов нет. Пообещай мне, что сделаешь всё, как я сказала, — голос Хоуп предательски дрожал.

Аларик упрямо молчал, всё ещё не соглашаясь с её решением, но понимал: спорить бесполезно. Шансов отговорить Хоуп от прыжка в Маливор, который навсегда сотрёт её из их жизней, не было. Как и времени на это.

— Обещай мне!

— Обещаю.

— Рик?

Услышав Хоуп, Аларик вернулся в реальность.

— Ты сказал, что мы не можем сдаться — и это так. Поэтому пообещай мне: что бы ни случилось, ты не сдашься.

Даже если меня не будет рядом.

Майклсон нежно коснулась ладонями его лица, заставив Аларика посмотреть ей в глаза.

— Мы оба понимаем, что есть вещи, которых нельзя избежать, Рик.

Он как никто другой должен был это знать, потому что больше двадцати лет пытался найти способ избежать Слияния для своих дочерей — и ничего не вышло.

Но как он мог дать ей подобное обещание?..