Кровь взывает к преисподней (гет)

Хоуп с тревогой, что очень ясно читалась на её лице, смотрела на Аларика: он продолжал слушать.

— Ну? — не выдержала Майклсон.

Аларик улыбнулся, но ничего не произнёс.

— Рик! — нетерпеливо воскликнула Хоуп. — Всё нормально? Сто шестьдесят шесть?

Зальцман ещё немного помолчал, прежде чем слабо кивнуть.

— Около того.

— Что это значит? — заволновалась Хоуп. — Рик, оно замедлилось?..

Мужская ладонь переместилась с её живота на талию. Аларик притянул Хоуп поближе к себе, заключая в успокаивающие объятия.

— Оно не замедлилось, Хоуп. Всё хорошо. Услышать сердцебиение ребёнка довольно сложно, как и сосчитать количество ударов в минуту, но оно бьётся — и бьётся всё так же быстро, как и вчера.

Майклсон вздохнула, всё же позволив себе немного расслабиться. Однако если впереди их ожидали такие же напряжённые и полные переживаний тридцать недель, то она не уверена в том, что к концу беременности не заработает себе какое-нибудь психическое расстройство. О каких положительных эмоциях речь?

— Если я уже сейчас не могу контролировать магию, то что будет дальше? — В глазах Хоуп снова отразилось беспокойство. — Всё эта дурацкая шкатулка! Как я могла так проколоться с ней?!

Картинка на экране телевизора, перечёркнутая помехами, задёргалась, а звук пропал. Аларик обернулся как раз в тот момент, когда телевизор потух. Хоуп слегка отклонилась, выглядывая из-за Зальцмана. Звук вновь появился, заставив её вздрогнуть от неожиданности, но вот экран пока что оставался тёмным.

— Чудесно! — Майклсон выбралась из объятий Рика и направилась в спальню, бормоча: — Не использовать магию? Она сама себя прекрасно использует!..

Аларик же видел и другую сторону сложившейся ситуации. Да, они упустили магический артефакт из рук, и сейчас шкатулка находилась у культа, но это означало одно: им незачем охотиться на Хоуп. Из-за беременности тронуть они её не могли, а то, за чем они шли — теперь у них.

— А ты куда? — поинтересовался Зальцман, когда заметил, что девушка куда-то собирается.

— В смысле? — Хоуп странно взглянула на него. — Сегодня же среда? У меня лекция.

Аларик хотел было уже возмутиться: о какой работе она думает?! Он надеялся, что Хоуп как минимум до конца недели побудет дома (да и доктор Картер дала такие рекомендации). Но у самой Хоуп, судя по всему, были другие планы.

— Ты уверена, что возвращаться к работе так быстро — хорошая идея? — наблюдая за Хоуп, спросил Рик. — Тебя ведь только вчера выписали из больницы.

— Я помню, когда меня выписали, спасибо, — недовольным тоном ответила Майклсон, собирая волосы в хвост и поглядывая в зеркало на Аларика. — Сидеть дома до конца недели? Шутишь? Я с ума сойду! И зачем?

— Отдых, Хоуп. — Аларик обнял Хоуп со спины, скрестив руки на её животе. — Если ты ещё помнишь, что это такое.

— Я помню, — с тенью улыбки ответила Хоуп, инстинктивно прижимаясь спиной к мужской груди. — Поэтому я еду в университет. Там у меня не будет времени думать о культе, о шкатулке, о проблемах с магией…

— Хорошо, хорошо! Убедила, — рассмеялся Аларик, поцеловав Майклсон в макушку. — Но я поеду с тобой.

Хоуп нахмурилась и развернулась к Зальцману.

— И что, будешь выжидать меня там два часа?

Аларик уверенно кивнул.

— Глупости! Со мной всё будет в порядке. — Майклсон быстро чмокнула его в губы. — Как доеду — позвоню.

* * *

Прозвенел звонок на урок, и Ник, обняв Фрею, умчался. Ведьма проводила сына взглядом и, как только тот исчез в классе, закрыв за собой дверь, направилась в сторону директорского кабинета. Она взглянула на наручные часы, слегка нахмурив брови: Аларик с Хоуп как-то не торопились.

В кармане зазвонил телефон. Фрея ожидала увидеть имя племянницы, но на экране смартфона высветилось имя брата.

— Аллегра мертва, — оповестил голос Давины в трубке.

Сестра Кола окинула опустевший коридор напряжённым взглядом, заметно ускорившись, и, как только вошла в кабинет Зальцмана, довольно громко хлопнув дверью, в негодовании воскликнула:

— Какого чёрта вы творите?! Это уже переходит всякие границы!

— Эй, тише там, — отозвался Кол. — Мы тут не при делах.

Фрея чуть успокоилась.

— Смерть Аллегры не на нашей совести, — произнесла Давина голосом, полным безысходности.

— Культ? — догадалась Фрея.

— Думаем, да, — ответил Кол. — Мы опоздали буквально на несколько минут.

— Вы должны были встретиться? — удивилась старшая Майклсон. — Зачем?

— Она вчера звонила мне, — ответила Давина. — У неё была какая-то информация, но по телефону говорить она не хотела.

— Это могло быть ловушкой, — подметила Фрея.

— Если это и было ловушкой, то только для самой Аллегры, — ответил Кол. — Ведьмочке крупно не повезло.

Дверь с коротким скрипом открылась, и Фрея обернулась. Аларик слегка кивнул в знак приветствия — она ответила тем же, ожидая появления племянницы, но, судя по тому, что Зальцман закрыл дверь, ждать её бессмысленно.

Ведьма нахмурилась и, прикрыв динамик, поинтересовалась, где Хоуп.

— В университете, — коротко ответил Рик, занимая своё место.

— Что она там делает? — возмутилась Фрея, совершенно забыв о телефонном разговоре.

Голос Давины на том конце резко стих.

— М-м, Фрея, что у тебя там происходит? — озадаченно спросила вампирша.

— Что? А, это… ничего, — опомнившись, ответила Фрея. — Я перезвоню.

Она отключилась и выжидающе посмотрела на Аларика.

— Работает, — невозмутимо произнёс Зальцман, пожав плечами.

— Ах да, я забыла, спасибо, что напомнил! — с нотками раздражения сказала Фрея. — Почему ты её отпустил? Её же только вчера выписали из больницы! И культ…

— Культ отчётливо дал понять, что они сейчас ничего не могут ей сделать, — оборвал тираду старшей Майклсон Рик. — Теперь, когда шкатулка у них…

— Стоп, что? Как это — шкатулка у них? — Фрея шокировано смотрела на директора школы Сальваторе. — Она же была у Хоуп.

— В машине, — кивнул Рик. — Пока она вела переговоры с Карлоттой, шкатулку забрали. Или позже, возможно.

— Проклятье, — с досадой пробормотала Фрея. — Что ни день — так новость.

— Кстати о новостях. — Аларик указал на свиток, со вчерашнего вечера лежавший у него на столе. — Что скажешь по поводу теории Джози?

— То, что Карлотта — наша дальняя родственница, звучит немного нелепо, — задумчиво отозвалась Фрея, бросив на свиток короткий неприязненный взгляд. — Если бы не Джози, мы бы и не подумали о такой возможности, наверное. Что касается родовой магии, то тут сейчас всё туманно. Если бы она действовала, Хоуп не смогла бы убить Карлотту.

— Может быть, дело в том, что Карлотта способна к исцелению? — предположил Зальцман. — Или как там жрицы возвращаются к жизни…

— Вообще-то… — Неожиданно в голове Фреи появилась одна догадка. — Послушай-ка, а если жрицы не умирают?

— Прости? — На лице Аларика отразилось непонимание: как это, не умирают? Он ведь своими глазами видел смерть Пандоры, даже дважды.

— Что, если то были не сами жрицы, а их, скажем так, проекции? — воодушевлённая мыслью, Фрея улыбнулась. — Давина говорила, что жрицы бессмертны, пока хоть один член культа жив. Может быть, сами верховные ведьмы всё ещё остаются где-то в безопасном месте, а вместо себя отправляют…

Она призадумалась. Проекция — не совсем подходящее слово.

— Типа клонов? — подсказал Аларик.

— Точно! — кивнула Фрея.

— А при чём тут другие члены культа? — Этого Зальцман всё ещё не понимал.

Сестра Никлауса знала, что создать свою копию — возможно, но чересчур сложно. Это с учётом того, что она будет своего рода пустышкой: без эмоций, без магии. Сколько нужно сил, чтобы создать вторую версию себя, совершенно неотличимую от настоящей, ведьма могла лишь догадываться.

— Силы. Нужна магия и очень сильная… — Фрея замолчала, вновь погрузившись в раздумья. — Или дело в том, что в момент, когда они создают клона, то являются недееспособными. — Она покачала головой: — Нет, неправильно сказала. Или подумала. Чёрт, я запуталась.

— Ты предполагаешь, что члены культа создают клонов жриц? — спросил Рик. — А сами жрицы где в этот момент?

— Не знаю. Думаю, догадка глупая, — честно призналась Фрея.

— Но первая вполне логичная, — заметил Зальцман.

— Может быть, — весьма сомнительно сказала ведьма. — И всё же странно. Жрицы обладают сильной магией, но им нужна чья-то помощь, чтобы создать своего клона? Не сходится как-то, не находишь?

— Или ты была права со второй догадкой, — на полном серьёзе заявил Аларик. — Возможно, жрицы действительно недееспособны в этот момент. Вдруг они находятся в какой-то прострации?..

— Ну конечно! — воскликнула Фрея и прищёлкнула пальцами. — Сознание! Члены культа создают тело, а жрицы перемещают в него сознание. Когда второе тело погибает, то сознание попросту возвращается в первое!

* * *

Новак встретила Хоуп настороженно. Декан не ожидала увидеть Майклсон до следующей недели, так что, когда та зашла в кабинет, вместо радушного приветствия хмуро посмотрела на неё и задала всего один вопрос:

— Ты что тут делаешь?

Хоуп потерялась, на секунду забыв, зачем заглянула к Хелен.

— Ты же должна быть на больничном. — Новак сняла очки и положила их на стол, слегка потерев переносицу. — Я сказала не появляться в университете, пока полностью не выздоровеешь.

— Я здорова и готова вернуться к работе, — поспешила заверить декана Майклсон.

Хелен вновь окинула её настороженно-недоверчивым взглядом, но в итоге махнула рукой.

— Ладно, иди уже, а то вчера студенты чуть с ума не сошли. Замучили меня вопросами, что с тобой случилось. — Профессор хмыкнула и взглянула на часы, висящие над входом в кабинет. — Через десять минут лекция… зайдёшь ко мне перед тем, как будешь уезжать домой. Хочу с тобой поговорить.

Она надела очки и демонстративно вернулась к заполнению учебных ведомостей, давая понять, что сейчас разговор между ними закончен.

В аудитории Хоуп действительно встретили радостными улыбками и вздохами облегчения, потому что Хелен Новак, какой бы предмет она ни вела, всё ещё оставалась одним из самых строгих преподавателей. Читала лекции декан не так заунывно, как профессор по философии, но и с Майклсон у них совершенно отличались методы преподавания.

— А нам сказали, что вы на больничном!

— Мы слышали, что до следующей недели вас не будет!

— Как хорошо, что вы вернулись!

Хоуп прошла к преподавательскому столу, попутно выслушивая восклицания о её однодневном отсутствии, которое, к слову, успело обрасти впечатлительным количеством слухов и догадок.

— Всё-всё, сбавляем громкость. — Майклсон обернулась к студентам. — Я вернулась, всё хорошо, так что на этой ноте закончим обсуждать то, что было вчера. Кстати говоря, по плану я вчера хотела провести зачёт по последней теме, которая вас заинтересовала…

Такое развитие событий не особо порадовало студентов — в кабинете раздалось неодобрительное гудение.

— Но раз уж вы так ждали моего возращения, сделаю вам поблажку, — усмехнулась Хоуп. — Как вам такая идея: поговорим о какой-нибудь теме, которая вам больше всего понравилась за… прошлый семестр. Кто-нибудь ещё помнит, что мы проходили?

Когда на выбор было представлено уже десять тем, Майклсон пришлось дать стоп-сигнал, а иначе они могли перебирать варианты до конца лекции. У Хоуп даже появилось чувство гордости: перечислили большинство тем прошлого семестра, и с того года припомнили — значит, на её занятиях материал действительно слушают, а не просто конспектируют, когда в одно ухо влетает, а в другое тут же вылетает. Первой в список определённо должна была попасть магия, но Хоуп наотрез отказалась, сославшись на то, что и недели не прошло, как они завершили обсуждение этой составляющей эзотерики.

— Лидирует оккультизм, — подвела итоги Майклсон. — Значит, поговорим об оккультизме.

* * *

Когда лекция подошла к концу, Хоуп без промедления засобиралась домой, совершенно позабыв о том, что Новак просила её зайти. Опомнилась уже на выходе из здания. Она отправила смс-ку о том, что задержится, Аларику и направилась обратно.

Хелен всё так же находилась у себя в кабинете, но в этот раз она уже не заполняла рабочие документы. Вместо этого на её столе громоздилось с десяток звёздных карт, и над одной из них Новак стояла, чуть склонившись и держа в руках линейку и карандаш. Она провела ещё одну ровную линию, но, изучив получившийся результат, нахмурилась, вновь заметив ошибку.

Новак раздражённо откинула карандаш.

— Хелен? — Хоуп заглянула в приоткрытую дверь.

Профессор обернулась не сразу: она, кажется, не услышала первый зов Майклсон. Когда Хоуп позвала её уже в третий раз, звякнули линейки, и Хелен всё же обратила внимание на стоящую в дверях посетительницу.

— А-а, Хоуп, — чуть рассеянно протянула Новак и кинула быстрый взгляд на часы. — Проходи. Извини, заработалась.

Майклсон мельком взглянула на карты, но астрономия никогда её особо не интересовала, и её познания в этой области ограничивались основными понятиями.

— Интересуешься астрономией? — заметив короткий взгляд Хоуп, спросила Хелен.

— Не особо, — честно ответила Майклсон. — Не совсем моя, хм, тема.

— Как у меня эзотерика, — со смешком сказала Хелен, кидая на неё взгляд над полукруглыми очками. — Я потому тебя и позвала. — Она опять вернулась к картам. — С поиском второго преподавателя у нас пока не ладится, как видишь. Учитывая, что ты была в больнице и у меня не было никакого готового материала, я чуть с ума не сошла, пытаясь отыскать материалы для вчерашних лекций по твоему предмету. — Новак поставила две точки и соединила их ровной аккуратной линией, после чего, слегка наклонив голову набок, оценивающе посмотрела на проделанную работу. — В общем, мы поговорили вчера с Робертом и пришли к выводу, что нужно какое-то учебное пособие… — Хелен замолчала, насупившись. — Что за дрянь? — Она посмотрела на карту под другим углом: вновь были несостыковки.

— Учебники? — с осторожностью уточнила Хоуп, пытаясь вернуть Хелен к теме обсуждения.

— Что? Ах да. — Профессор с тяжёлым вздохом оторвалась от карт, отложила линейки и села за стол, посмотрев на Хоуп. — Да, учебники. И тебе нужно будет их составить. Это не срочно, конечно. И, о! Никто тебя не заставляет, но ты бы упростила жизнь таким несведущим, как я. Иначе в следующий раз, когда я решусь тебя заменить, то лишусь рассудка. Как вся эта информация держится в твоей голове?

— Так же, как и астрономия в вашей, — с улыбкой ответила Майклсон.

Хелен вернула улыбку с лёгким кивком.

— Я тебя не тороплю с ответом, можешь подумать, — добавила она. — Но было бы здорово, к тому же ещё не было издано ни одного учебника по этому предмету.

— Его ещё должно будет одобрить министерство, — без особой радости сказала Хоуп. — Будет сложно.

— Да и плевать на них, — пренебрежительно отозвалась декан. — Не одобрят — и пусть. Значит, учебные пособия будут только в нашем университете.

* * *

Через пару часов после ухода Фреи в кабинет директора заглянул Дориан.

— Эй, Рик, там кое-кто хочет увидеть тебя.

Зальцман поднял голову и встретился с искренне недоумённым взглядом Уильямса.

— Кто?

Услышав имя, Аларик тут же сорвался с места.

Дориан не разрешил пересечь границу неожиданностей гостье, так что Зальцман обнаружил ожидающую его девушку за воротами школы: блондинка неподвижно стояла спиной, облокотившись на машину.

— Валери?

Она без сомнений слышала, как приблизился Зальцман, но когда он позвал её, то обернулась с лёгким удивлением на лице.

— Здравствуй, Аларик. — Валери улыбнулась. — Давно не виделись.

Это ещё мягко сказано.

Тулл махнула кому-то, кто ещё сидел в машине, скорее всего, на заднем сидении, потому что через лобовое стекло Аларик никого не видел. И действительно, через мгновение левая задняя дверь открылась, из машины вышла хорошо знакомая девочка.

— Карина? — изумился Рик.

— Здравствуйте, Доктор Зальцман, — отозвалась Карина, неловко опустив взгляд.

Зальцман перевёл взгляд на Валери, совершенно не понимая, как эти двое оказались вместе. То, как посмотрела на него еретик в ответ, говорило о том, что их ждёт очень долгий разговор. И, как оказалось, возвращение старой знакомой и бывшей ученицы школы было не единственным сюрпризом для Аларика. Причём не только для него…

* * *

Хоуп приехала в школу Сальваторе уже затемно, несмотря на то, что день стал на несколько часов длиннее. Она въехала на территорию и, припарковавшись, поспешила внутрь, заинтригованная и раздумывающая над тем, что же произошло за то время, пока она отсутствовала. Аларик позвонил полчаса назад и попросил приехать сюда, а не домой, но по какой причине — толком не пояснил. Его лаконичное объяснение ограничилось словами: «Поверь, тебе стоит это увидеть. И услышать».

— …они устраивали свои собрания в доме семьи Герра, — услышала Майклсон, прежде чем открыла дверь.

Она заглянула в кабинет, отыскивая обладательницу незнакомого голоса, и почти сразу же встретилась с ней взглядом: Валери обернулась, как только дверь с тихим щелчком распахнулась.

Хоуп, сделав шаг, тут же застыла. На её лице отразился шок вперемешку с ужасом, будто она призрака увидела. Хотя для неё всё именно так и было. Эмили Клайд сидела на диване, бледная как полотно, однако, когда она увидела Хоуп, уголки её губ чуть приподнялись. Но улыбнуться Эми, как бы ни старалась, так и не смогла. Выглядела Клайд ещё хуже, чем при последней их встрече в больнице.

Аларик, заметив состояние Майклсон, так и стоящей на пороге в потрясении, поспешил к ней. Хоуп, когда Рик оказался рядом, наконец, пришла в себя. Девушка открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смогла.

— Я так понимаю, Хоуп Майклсон? — нарушив тишину, поинтересовалась Тулл, переводя взгляд с трибрида на стоящего рядом с ней Аларика.

Хоуп коротко кивнула, но всё её внимание до сих пор сосредоточилось на девушке, которую она до этой минуты считала мёртвой.

— Хоуп, это — Валери, — представил еретика Зальцман. — Она… — Ох, сложно охарактеризовать Тулл одним словом.

— Друг. — Валери пожала плечами с лёгкой улыбкой.

Учитывая, что они не общались больше десятка лет, друзьями их вряд ли можно называть. Но всё же Валери пыталась помочь его дочерям, причём не единожды, пусть сам Рик и не всегда был в курсе. Теперь еретик пыталась помочь с культом, опять же, несмотря на то, что никто раньше об этом не знал. Так что «друг» — слово вполне подходящее.

Валери до недавнего времени и сама не знала, что невольно ввязалась в историю, вновь переплетающую её с Алариком Зальцманом. Первый раз еретик пересеклась с культом Гекаты, когда старалась найти способ избежать двойняшкам Зальцман ритуала Слияния. Ведьмы, как Тулл и ожидала, помочь не смогли, а вот сама Валери очень заинтересовалась культом, поэтому спустя несколько лет, когда Слияние осталось позади, вернулась в Италию, собирая информацию по крупинкам и пытаясь понять, что из себя представляет загадочный культ. Несколько месяцев назад она оказалась в Вероне, проследила за одной из ведьм и оказалась у дома семьи Герра.

— Так вот, я стала свидетелем одного разговора между Кариной и её тёткой Витторией, — продолжила рассказ Валери, когда Хоуп более-менее оправилась от шока, — и Карина просила вернуться в школу Сальваторе.

Зальцман на мгновение задумался.

— Виттория — её мать, кажется.

Валери нахмурилась.

— Нет же, — с полной уверенностью заявила она. — Виттория — её тётка.

Аларик прекрасно помнил, что Виттория и Карлос Герра — родители Карины. Он же видел документы девочки своими глазами.

Раздался стук в дверь, и, как только Зальцман дал разрешение войти, в кабинет неуверенно заглянула та, о ком сейчас шла речь: Карина вернулась с готовностью рассказать всё, что только знала о культе, и возможностью ответить на некоторые вопросы Хоуп.

Майклсон пробежала взглядом по девочке, уделив особое внимание знаку на запястье: метка культа выделялась не так сильно на её коже из-за лёгкой смуглости, но всё же оставалась заметной.

— Клеймо не делает меня полноценным членом культа, — словно прочитав мысли трибрида, сказала Карина, занимая место рядом с хранящей молчание Эмили. — И никто не может отследить меня по нему. В моём случае метка означает, что я принадлежу к роду, который связан с культом узами.

Не то чтобы это успокоило Майклсон, но она попросту и не смогла бы поверить в то, что девочка четырнадцати лет может быть заслана к ним. Впрочем, они уже однажды обожглись, поверив ребёнку, потому что маленькая Лили оказалась сущим демоном в прямом смысле этого слова. Но Карина, казалось, была напугана больше их всех вместе взятых.

— Карина, Валери сказала, что Виттория — твоя тётя, — начал Зальцман. — Насколько я знаю, она твоя мама…

— Не верьте всему, что наговорила вам Виттория, — покачала головой Карина. — Моя мама умерла три года назад. Сама Виттория её убила. Как и моего папу.

Валери никак не отреагировала на услышанное, потому что знала всё и до этого, а вот Аларик и Хоуп настороженно переглянулись. Такое заявление, слетевшее с уст восьмиклассницы, вызывало сомнение.

Зальцман несколько секунд молчал, думая над словами Карины и решая, с какого вопроса продолжить разговор. Девочка выдержала напряжённую паузу, рассматривая собственные пальцы.

— Что произошло? — в конце концов задала вопрос Майклсон, больше не в силах терпеть затянувшееся молчание.

— Я не знаю, зачем, — не поднимая взгляда, ответила Карина. — Лишь знаю, как именно. Но, наверное, всё дело в том, что мама хотела уйти. Она часто говорила моей тётке, что с неё хватит. В тот день, когда Виттория сделала то, чем не единожды угрожала, мы должны были уехать, и из-за этого я не пошла в школу. Виттория не знала, что я дома, когда пришла к нам.

За случившимся с родителями Карина наблюдала, прильнув к дверям в гостиную и подглядывая в тонкую щёлку. Когда сестра её матери собралась покинуть дом, девочка спешно поднялась к себе в комнату, тогда ещё не осознавая, что осталась сиротой.

— Виттория вернулась немного позже. Нашла меня рядом с родителями, убедила, что это несчастный случай. Перед моим приездом сюда она сказала, что вы думаете, будто она — моя мать. — Карина вздохнула и посмотрела на Аларика. — Чтобы избежать ненужных разговоров и лишних вопросов.

Карине ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле тётки.

— До семнадцати лет она не может мне ничего сделать, но потом… — она не закончила фразу, но этого и не требовалась.

— Тебя, скорее всего, уже ищут, — немного подумав, сказала Хоуп.

— Вряд ли, — покачала головой девочка. — Виттория могла не заметить, что я уехала. Да и сейчас у них другие приоритеты. — Карина замялась. — Они пытаются найти способ решить проблему… с вами.

— Проблему? — хмыкнула Майклсон.

— Одно из правил культа гласит, что они не могут тронуть ведьму, находящуюся в положении, — сказала Валери. — В своде чёрным по белому написано, что любое действие против будущей матери, которое может навредить ей или ребёнку, наказуемо.

— Но есть одно исключение, — тихо добавила Герра.

— Самопожертвование, — произнесла трибрид, уже зная об этом.

Карина и Валери в подтверждение закивали.

— Судя по всему, они думают проигнорировать правило. — Еретик принялась медленно расхаживать по кабинету. — Приближённая к одной из жриц ведьма уже не раз высказывалась, что правила правилами, а ты, — Тулл резко развернулась и посмотрела на Хоуп, — очень опасна. Но прямо перед нашим отъездом разговор зашёл о ребёнке…

— Карлотта появилась на собрании и сказала, что разберётся с вами сама, — перебила Валери Карина. — Но позже. Сначала она должна встретиться лично и удостовериться в своей правоте.

— Насчёт чего? — спросил Аларик.

— Карлотта не сказала. — Валери развела руками. — А ждать было нельзя. — Она кивком указала на Эмили: — Если бы мы не убрались оттуда в ту же ночь, то она уже точно не пришла бы в себя.

Эми, сообразив, что речь зашла о ней, нервно заёрзала на диване. Она совершенно не понимала, что происходит, и то, что девушка сейчас слышала, для неё звучало непонятно, как будто говорили абсолютно на другом языке. Культ, магия, жрицы… Эмили находилась в центре этих событий, но ясности это не вносило. Её называли Провидицей, но что это означало? Кем она была? Чего они все от неё хотели?

В дверь вновь стукнули, и Эмили вздрогнула, а Валери резко остановилась.

Когда Зальцман попросил Фрею вернуться в школу, ведьма восприняла просьбу с небольшим недоумением, но без лишних вопросов согласилась, пообещав приехать, как только закончит с одним делом.

— Я пропустила что-то важное? — поинтересовалась старшая Майклсон, с интересом поглядывая то на Клайд, то на Карину, то на Валери.

Она и не догадывалась, как много пропустила! Когда Хоуп как можно короче пересказала ранее состоявшийся разговор, ведьма почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Удостовериться в своей правоте? Что это значит? — это единственное, что сейчас волновало Фрею.

— Не знаю, — ответила Хоуп. — Да и сейчас это не имеет значения. Что ты имела в виду, говоря, что Эмили могла не прийти в себя? — обратившись к Валери, спросила она.

— Карлотта хорошенько покопалась в её голове, — ответила Тулл. — О Провидицах я мало слышала, но мне казалось, что она важна для культа, хотя действия Карлотты говорили об обратном.

— Мы думали, что она нужна им для того, чтобы разгадать пророчество. — Хоуп нахмурилась. — Если нет, то зачем? Что Карлотта пыталась узнать?

— Я не знаю, хотела ли она узнать что-то определённое, — впервые за всё время подала голос Эмили. — Но о том, что ты беременна, она узнала от меня. И точно не только это. Дело в том, что я вижу… Я не понимаю этого. Почти ничего. Та женщина, что приходила ко мне, она требовала от меня объяснений, потому что часть увиденного не понимала сама. — Она подняла глаза, но ни на кого точно не посмотрела. Взгляд её застыл в пустоте. — Я ничего не понимаю. Я просто… Могу я вернуться домой?

Это исключено. Для всех Эмили Клайд умерла, сбросившись с крыши больницы. Её возвращение домой было невозможным. По взгляду Хоуп, полному сожаления с толикой сочувствия, Эми поняла, что слова некогда лучшей подруги — чистая правда.

«У тебя больше нет дома, Эми. Для всех ты — холодный труп под землёй. И куда ты хочешь вернуться?»

Эмили позволила себе надеяться, что всё это — ложь. Китти, должно быть, сказала так, чтобы она не попыталась сбежать.

— Эмили, мы попробуем что-нибудь придумать, чтобы ты вернулась к семье, — в голосе Аларика слышалась неприкрытая жалость.

И всё же Клайд смогла уловить в его словах скрытый смысл: особо она на это могла не рассчитывать.

Карину отправили спать, потому что время приближалось к отбою. Та сначала отказывалась, но было видно, что долгая дорога вымотала её, так что девочка поблагодарила Валери и покинула кабинет.

— А о каком пророчестве шла речь? — поинтересовалась Валери, как только за Кариной закрылась дверь.

— Да мы и сами толком не понимаем, что это за пророчество, — ответил Зальцман. — Оно связано с Хоуп. Какая-то часть остаётся непонятной культу, мы потому и думали, что Эмили нужна им, чтобы разгадать эту часть.

— Что такое пророчество вообще? То есть я знаю, конечно, но… Как я могу помочь с чем-то, с чем ни разу в жизни не сталкивалась?! — в тоне Клайд проскочили истерические нотки.

Хоуп только сейчас заметила, что метка с руки Эмили исчезла, но вряд ли это теперь имело значение.

— За всё время я ни разу не слышала ни о каком пророчестве, — сказала Валери. — О Хоуп они говорили много, но о пророчестве… Точно нет.

— Что именно они говорили о Хоуп? — спросила Фрея.

К сожалению, Валери не сообщила им ничего особо важного: то, что культ боялся трибрида, все уже и так знали. Было бы проще, пойми они, почему именно она наводила на них страх.

— В последнее время атмосфера всё больше накалялась, — сказала еретик. — Думаю, они прознали что-то о тебе. — Валери в очередной раз посмотрела на Хоуп. — Возможно, как раз нашли ответ на ту часть пророчества, что оставалась загадкой.

Время близилось к поздней ночи, и все остальные вопросы было решено отложить до утра. Фрея пока что забрала Эмили с собой в особняк Майклсонов, но что с ней делать дальше — никто не знал.

Валери не собиралась задерживаться в Мистик Фоллс, планируя утром покинуть город. Она сдержала своё обещание, данное Карине, — привезла её в безопасное место. О культе Тулл ничего больше сообщить не могла. В любом случае, в мире существовали телефоны, и она могла связаться с Алариком в нужный момент.

— Тебе везёт на особенных женщин, Зальцман, — не без усмешки подметила еретик, когда машина Хоуп скрылась за воротами школы. Она обернулась к стоящему позади себя вампиру, улыбнувшись ему. — Ведьма из Клана Близнецов, вампирша, случайно ставшая матерью твоих детей, теперь трибрид.

О да, Аларик Зальцман, безусловно, умел притягивать женщин с грузом проблем за плечами.

* * *

Майклсон, естественно, приехала раньше Аларика, заметив, что две лампочки уличных фонарей, взорвавшиеся вчера вечером, стоило ей убедиться, что шкатулки в машине нет, уже заменили. Подобное происходило однажды, но на этот раз неконтролируемый выброс магии мог привести к плачевным последствиям, поэтому Хоуп так переживала утром.

Пикап Зальцмана подъехал, как только Хоуп вышла из машины, и они вдвоём направились домой, обсуждая события дня. Больше всего сейчас Хоуп волновала ситуация с Эмили.

— Знаешь, я тут подумала, — пробормотала Майклсон, как только они оказались в квартире. — Может быть, Витторию и не особо заботит Карина, а вот исчезновение Эми долго тайной не пробудет.

Рик был с ней согласен, но, учитывая, в каком состоянии находилась Клайд, вряд ли культ решится искать её за пределами Вероны. Без помощи Валери девушка ни за что не смогла бы выбраться из самого особняка, не говоря уже о выезде из страны.

— Они могут воспользоваться заклинанием поиска! — осенило Майклсон и она тут же кинулась искать телефон в сумке. — Как же я раньше не догадалась…

Зато догадалась Фрея. Как только Хоуп дозвонилась до тёти, та поспешила заверить её, что она уже наложила на Эмили скрывающие чары. Проблема в том, что заклинание не могло действовать вечно. Да и они не могли долго скрывать Клайд. Но как вернуть Эми в мир людей, где каждый считал её погибшей?

— Слушай, Хоуп, передай завтра через Аларика рисунки, — попросила Фрея. — У меня есть одна мысль по поводу Эмили и её способностей, хочу проверить.

— Хорошо, — заинтригованным тоном ответила Хоуп. — Поделишься своими мыслями?

— Если всё получится, то да, — со смешком сказала старшая Майклсон.

Хоуп разочарованно вздохнула, но допытываться до Фреи не стала. Как только ведьма отключилась, Хоуп заметила три пропущенных звонка: один от Ребекки и два от Давины.

Прежде чем перезвонить, Майклсон откинулась на спинку дивана и на минуту прикрыла глаза, а когда открыла, заметила на пороге комнате смотрящего на неё Аларика.

— Тяжелый выдался день, — сквозь усталую улыбку пробормотала Хоуп.

На лице Зальцмана появилось знакомое выражение. Он в несколько уверенных шагов преодолел расстояние, разделяющее их, и, сев рядом с Хоуп, притянул её к себе.

— А я говорил, что тебе стоило остаться дома.

— Не-а, не стоило, — не согласилась с ним Хоуп. — Рик, — она почувствовала, как он кивнул, давая понять, что слушает её, — я солёный крекер хочу…

Майклсон подняла на него смущённый взгляд. Аларик, помолчав какое-то мгновение, рассмеялся, поцеловал её в нос и встал. Он куда-то направился, сопровождаемый вопросительным взглядом.

— Ты куда?

— За крекером, — произнёс Зальцман, как само собой разумеющееся. — Ещё что-нибудь хочешь?

Хоуп медленно покачала головой, и Рик с улыбкой скрылся в коридоре. Через минуту она услышала, как с лёгким хлопком закрылась дверь. Телефон на журнальном столике вновь затрезвонил, а на экране высветилось имя Давины.

* * *

На следующий день лекции Хоуп начинались с самого утра, так что она умчалась в университет, как только солнце полностью показалось из-за линии горизонта, осветив мир робкими рассветными лучами.

Когда Аларик приехал в школу, Фрея ждала его там. Невыспавшаяся и уставшая, что, кажется, лично её не особо волновало. На вопрос Зальцмана об Эмили ведьма махнула рукой, коротко сообщив, что Клайд осталась в особняке.

Старшая Майклсон всю ночь просидела над свитком с генеалогическим древом. Кое-что не давало ей покоя: кроме Карлотты, в живых оставались ещё несколько человек, с которыми саму Фрею, Кола, Ребекку и Хоуп связывали родственные узы.

Род только одной из трёх сестёр — дочерей Вивьен — прервался. Хельга родила Анну и почти сразу после рождения дочери исчезла, а у Анны в свою очередь родилась Гретта, позже оказавшаяся в Греции. Если верить древу, то у Гретты было двое детей: дочь Диана и сын Адам. Рядом с каждым именем был нарисован крест.

Кроме Майклсонов, Карлотты и её дочери — Беллы, — где-то жили ещё девять наследников первых ведьм.

— Где остальные? — задалась Фрея вопросом.

Аларик отдал ведьме рисунки, заглянув в свиток. Самым многочисленным оказался род Астрид, во многом благодаря дочери Карлотты — Белле. У средней по старшинству жрицы родилась уже дюжина детей, но только один из них всё ещё был жив.

— Наверное, это совпадение, — пробубнила ведьма. — Это же совпадение? — посмотрев на Зальцмана, спросила Фрея.

Рик не понял, о чём речь, и старшая Майклсон тыкнула пальцем в одно из имён.

Александр.

— Если Эмберсон — внук Карлотты, то это… — договаривать Рик не стал, но Фрея его поняла.

Это немного… абсурдно?

* * *

Хоуп оказалась в школе не так поздно, как вчера, но на небе всё равно уже начинали сгущаться сумерки. Направляясь в здание, она приметила фигуру у озера, что было немного странно: обычно в такое время никто из школьников уже не выходил на улицу, а если уж и выходил, то точно не для того, чтобы полюбоваться видом с пристани. Аларик вроде бы упоминал, что в последнее время ученики не пытались ускользнуть, чтобы устроить тайные вечеринки, как это бывало раньше. Спешить Майклсон всё равно некуда, поэтому она свернула на тропинку, ведущую к водоёму. Хоуп не особо удивилась, обнаружив там Карину.

Девочка стояла, спрятав руки в карманы куртки, и разглядывала тёмную воду с отражающимся в ней единственным на пристани фонарём.

Хоуп случайно наступила на сухую ветку, и та с треском сломалась, заставив Карину испуганно обернуться. Увидев девушку, Герра заметно успокоилась.

— Я уже возвращаюсь, — тихо сказала она — видимо, посчитав, что Хоуп пришла сюда, чтобы позвать её обратно в школу.

— У тебя есть ещё, — Майклсон взглянула на наручные часы, — тринадцать минут.

Карина кивнула и вновь повернулась к озеру.

— После смерти родителей только здесь я смогла вновь почувствовать себя дома.

Хоуп подошла к ней чуть поближе, остановившись в паре шагов позади.

— Я сначала не хотела этого признавать, — тихо продолжила Карина. — Мне казалось неправильным чувствовать себя счастливой. Без них.

Майклсон хорошо её понимала.

— Я просто… — Девочка дёрнула плечами. — Я каждый раз думаю: вдруг я могла что-то сделать? Если бы я зашла в комнату, то вдруг Виттория не убила бы их.

— Когда мы теряем тех, кого очень сильно любим, тех, без кого никогда не представляли себе жизнь, то чувства разрывают нас. Мы всегда начинаем думать, переигрывать случившееся, спрашивая себя, можно ли было как-то помочь. Сейчас ты чувствуешь, что могла сделать что-то, чтобы спасти их. На самом деле это неправда. Ты сделала всё, что могла в тот момент. Сейчас тебе больно вспоминать о родителях, но со временем боль начнёт угасать. В один день ты подумаешь о них, и будет почти не больно. Так, по крайней мере, все говорят.

Карина не единожды слышала историю Хоуп. Большая часть одноклассников маленькой ведьмы учились здесь с первого класса, и о трибриде они знали куда больше, чем самой Майклсон наверняка хотелось бы. И Карина знала, что Хоуп, как и она сама, лишилась обоих родителей. Их истории разнились, с этим не поспоришь, но и объединяло их тоже немало.

— Как давно это случилось? — не смотря на Майклсон, поинтересовалась Карина.

— Десять лет назад.

И собственный ответ поразил Хоуп. Прошло уже десять лет. Когда они успели пролететь?

— Вспоминать уже почти не больно?

Больно.

Но как долго длилась боль от потери? Сейчас, десять лет спустя, Хоуп вспоминала о родителях с той же болью и ощущала прежнюю пустоту от их потери. Ей твердили те же слова, что она несколько минут назад сказала Карине: однажды боль притупится. Но в такие моменты Майклсон невольно сомневалась в этом.

— Наверное, десяти лет мало, — произнесла Карина и вздохнула.

«Наверное, целой жизни тоже будет мало», — подумала Хоуп.

— Тебе пора возвращаться, — напомнила Майклсон.

Девочка развернулась, бросив на неё печальный взгляд. В глазах Хоуп блестели слёзы, но Карина сделала вид, что ничего не заметила, уверенно зашагав в сторону школы. Хоуп, смотря ей вслед, заметила приближающуюся Фрею. Ведьма на миг остановила Карину, они обменялись парой фраз, после чего каждая продолжила свой путь.

Старшая Майклсон, остановившись по левую сторону от племянницы, окинула её внимательным изучающим взглядом.

— Что с твоими догадками по поводу сил Эмили? — поинтересовалась Хоуп.

— Она всё ещё очень слаба. Сегодня я не стала ничего проверять, пусть отдохнёт.

Хоуп чуть заметно кивнула, поддерживая её решение. Фрея несколько минут молчала, а потом спросила:

— Как ты?

Хоуп ничего не ответила, но не потому, что нечего, а потому, что не знала, с чего начать. Ей, без сомнений, нашлось бы чем поделиться, просто сегодня она не была расположена к откровениям.

— Нам так и не удалось толком поговорить обо всём, — с досадой произнесла Фрея. — Аларик упомянул, что с магией…

— Эмоции, — перебила Хоуп. — Дело в этом, думаю. — Она виновато взглянула на тётю. — Мы поговорим обо всём, обещаю, но не сегодня.

Фрея понимающе улыбнулась и мягко приобняла племянницу за плечи.

— В любое время, Хоуп.

* * *

Элла обходила территорию школы с проверкой и именно тогда заметила фигуру, неподвижно стоящую у ворот. Только когда ведьма приблизилась почти вплотную, фигура двинулась, сделав шаг вперёд.

— Извините, я могу вам помочь? — чуть дрогнувшим голосом спросила Элла.

Неизвестный человек медленно поднял руки и стянул капюшон длинного плаща, позволяя ведьме рассмотреть лицо в лунном свете. Незваная гостья, пока её с любопытством изучали, заложила руки за спину, чуть склонив голову.

— Мне нужно поговорить с Алариком Зальцманом и Хоуп Майклсон, — наконец ответила она.

Элла помедлила с ответом, раздумывая. Время уже позднее, неужели нужно встречаться с директором школы в такой час? И как она узнала, что может найти Хоуп здесь?

— Простите, я не уверена, что Доктор Зальцман сейчас в школе, — настороженно произнесла Элла. — Я могу…

— Вы можете пойти в его кабинет и сказать, что я хочу с ним переговорить, — не церемонясь, заявила незнакомка. — Я прекрасно знаю, что он и мисс Майклсон всё ещё здесь.

Элла, недовольная тоном странной посетительницы, насупилась.

— Я не могу пропустить вас без разрешения. Как вас представить? — В голосе просквозила неприкрытая неприязнь.

— Моё имя им ничего не скажет, — хмыкнула женщина и с театральным взмахом закатала рукав на правой руке и вытянула её вперед. — Вместо имени скажите об этом.

В сумерках сложно было понять, о чём она говорила: Элле долго пришлось вглядываться, чтобы увидеть клеймо на запястье. Ведьма бросила на незнакомку со странным знаком подозрительный взгляд, развернулась и направилась в сторону здания школы.