Кровь взывает к преисподней (гет)

Елена аккуратно захватила очередной мелкий осколок, с особой осторожностью вытянула его и бросила в лоток — стекло звякнуло о медицинскую сталь, заставив Лиззи поморщиться: какой осколок по счёту? Сотый?.. Сальваторе всё продолжала вытаскивать стекло за стеклом и обрабатывать кровоточащие раны, но без конца хмурилась.

— Хоуп, — нерешительно заговорила Елена, на секунду оторвавшись от своей работы, — как быстро ты обычно исцеляешься?

Мыслями Хоуп, похоже, пребывала далеко от приёмного отделения городской больницы; она рассеянно моргнула, услышав голос Елены, и поглядела на неё так, будто впервые заметила.

— Обычно — быстро, — ответила вместо Майклсон Лиззи, нервно крутя телефон в руках. — Я бы сказала, что мгновенно.

Доктор недоумённо уставилась на ладони Хоуп: раны от осколков затягивались крайне медленно. Такие мелкие порезы у обычных оборотней и вампиров заживали за секунду… Что уж говорить о трибриде? С Хоуп определённо что-то не так.

Майклсон сидела почти не двигаясь, из-за чего спина начала ныть. Елена продолжала усердно работать, но, к счастью, на миг отвлеклась на обратившуюся к ней медсестру, дав Хоуп возможность размять затёкшие спину и шею. Как Сальваторе удавалось всё это время работать без остановки, почти не меняя положение тела, для Хоуп оставалось загадкой; к тому же Елена не просто сидела, а испытывала постоянное напряжение из-за работы пинцетом.

Пока Елена о чём-то беседовала с медсестрой, Майклсон прислушивалась к собственным ощущениям, но чем больше она прислушивалась — тем тревожнее ей становилось. Да и косые взгляды Элизабет усугубляли ситуацию, но от чего та так разнервничалась, Хоуп до конца не понимала; правда, нервозность Лиззи в данный момент заботила всё-таки не так уж сильно.

Трибрид инстинктивно хотела положить руку на живот, но Елена вовремя успела её мягко перехватить — в обеих ладонях до сих пор оставались осколки.

— Всё ещё ничего не чувствуешь? — с редкой для неё учтивостью в голосе поинтересовалась Лиззи у подруги, заметив её жест.

Майклсон покачала головой, пытаясь вспомнить, чувствовала ли она сегодня шевеления ребёнка. Хлоя сказала, что срок ещё мал, поэтому отслеживать движения пока что рано, — и Хоуп послушала её. Малышка ежедневно напоминала о себе толчками, однако сейчас Майклсон никак не могла вспомнить, чувствовала ли их сегодня. Но ведь точно чувствовала, иначе бы уже запаниковала несколькими часами ранее, ведь последние пару недель их с Алариком кроха не давала о себе позабыть ни на день, к чему Хоуп уже привыкла.

— Сердцебиение ребёнка в утробе похоже на скачущую лошадь? — неожиданно задала вопрос Лиззи, обращаясь по большей части к Елене.

Сальваторе удивлённо застыла, после чего взглянула на Элизабет, которую буравила мрачным взглядом Хоуп.

— Э-э, — чуть ошарашенно протянула Елена, — можно и так сказать. Да, вполне. Хотя такое сравнение я слышу впервые, — с намёком на улыбку призналась она.

— Ух ты! — Брови еретика приподнялись, а когда она посмотрела на Хоуп, то глаза расширились от изумления. — Я, по-моему, слышу! И тогда в лесу — когда Лилит сбежала из школы, Хоуп, помнишь? — я слышала не лошадь! Я слышала сердцебиение ребёнка! Я первая, кто её услышал… Я была первой!

Открытие Лиззи так поразило её саму, что тут уж Елена оказалась не в силах удержаться от улыбки.

— Елена, мы можем сначала проверить ребёнка, а потом закончить со мной? — срывающимся голосом попросила Хоуп. Она изо всех сил старалась держаться, не терять самообладание, но было так страшно, что это становилось какой-то непостижимой задачей. Почему малышка не шевелилась? Почему не удавалось ощутить её? Ничего, кроме… пустоты.

Сальваторе критично осматривала ладони Хоуп, подумывая над её просьбой. Вызывать акушера-гинеколога сейчас — так себе идея, всё же лучше сначала закончить с руками.

— Венди! — окликнула Елена медсестру. — Кто у нас сегодня в ночную в гинекологии?

Венди бросила в ответ какую-то незнакомую фамилию. Правда, Хоуп совершенно не волновало, кто из врачей её осмотрит, — главное, чтобы это сделали. Лиззи не была уверена, что слышит сердцебиение именно ребёнка — да и сердцебиение ли, — а Майклсон хотела знать наверняка, что их с Риком девочка в полном порядке.

* * *

Лиззи вышла из здания больницы на улицу. Тише не стало. В такие моменты она ужасно жалела о вампирском слухе: от какофонии звуков голова едва ли не разрывалась на части. Элизабет открыла в смартфоне приложение для отслеживания авиарейсов — самолёт Джози приземлится в Бостоне через сорок восемь минут, — потом оглядела почти пустую парковку.

Неподалёку замелькали фары; хотя время было уже очень-очень позднее, Лиззи не обратила внимания на мчащуюся в её сторону машину. Её отец прилетел в Ричмонд меньше часа назад, так что точно не мог уже оказаться в Мистик Фоллс, а другие люди Элизабет не заботили — мало ли кому потребовалась медицинская помощь посреди ночи? Вон в приёмном, кроме Хоуп, находилась ещё женщина с ожогом стопы…

— Лиззи? Ты в порядке?

Лиззи ошалело уставилась на возникшего рядом отца, встревоженно оглядывающего её, словно выискивая какие-то повреждения, коих быть в принципе не могло — она же мгновенно излечивалась. Как он умудрился добраться из Ричмонда в Мистик Фоллс меньше чем за час?

— Ты как так быстро? — всё ещё не оправившись от шока, спросила Элизабет, но ответа дожидаться не стала. — Я в полном порядке. Хоуп, — она вздохнула и махнула на здание за спиной, — в приёмном с Еленой. Она вроде тоже в порядке, но её раны медленно заживают…

Последние слова Лиззи прозвучали в пустоту — Аларик уже находился на пороге больницы; еретик потопталась на месте и отправилась следом.

Женщину с ожогом, видимо, перевели в отделение, а может, и вовсе отправили домой, так что теперь в приёмном из пациентов находилась одна Хоуп, а из персонала — Елена с Венди. Впрочем, где-то поблизости должна быть ещё одна медсестра — Лиззи запомнила, потому что та раз десять успела подойти к Сальваторе с тех пор, как они с Хоуп приехали.

Хоуп, беспокойно оглядываясь, ожидала, когда же придёт доктор из отделения гинекологии, но наткнулась на мчащегося по длинному коридору Аларика и Лиззи, мелькавшую за его спиной.

— Рик! — выдохнула Майклсон и позволила себе короткую улыбку. Хватило просто увидеть его, чтобы стало немного легче. До этого момента она не осознавала, насколько сильно нуждалась в нём. Как, наверное, никогда раньше.

— Привет. — Зальцман оказался рядом с Хоуп и Еленой. — Всё нормально? Лиззи сказала, что… — Взгляд застыл на ладонях Хоуп; его дочь права: раны затягивались необычайно медленно.

— Рик, я не чувствую её, — голос Майклсон звучал отчаянно и испуганно. — Ничего, понимаешь? Ни шевелений, — она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, — ничего. Пустота. Раньше я не думала, что ощущаю её настолько сильно…

— Движения ребёнка на таком сроке крайне непостоянны, — попыталась успокоить Хоуп Елена, чувствуя её дрожь. Она достала последний осколок из ладони девушки и теперь обрабатывала раны, заодно осматривая их, чтобы удостовериться, что вынула все стёкла.

Трибрид с тем же отчаянием и страхом помотала головой, не желая ничего слушать.

— Елена, дело не только в шевелениях. — Слова прозвучали чересчур резко. — Прости, — тут же извинилась Майклсон за свой тон.

Сальваторе и не обижалась, лишь недоумённо поглядела на неё, потом — на Аларика: он, очевидно, понимал, о чём говорит Хоуп.

— Я пыталась услышать сердцебиение, но, — Лиззи, держась по большей части в стороне, неопределённо пожала плечами, — не знаю. Не уверена, что я слышала именно ребёнка. — Она окинула взглядом приёмное. — Слишком много посторонних звуков.

Рик понимающе кивнул дочери.

Елена никак не могла сообразить, по какой причине так сильно замедлилось исцеление Хоуп: в лучшем случае её раны затянутся к утру. В лучшем случае. Сальваторе заметила смятение в глазах Аларика, когда бросила на него короткий взгляд, перебинтовывая руку Хоуп: он тоже сильно беспокоился за её состояние и, кажется, раздумывал о возможных причинах.

— Хоуп, я слышу её, — уверенно сказал Зальцман. — Я слышу её, всё хорошо. Она в порядке.

Майклсон смотрела на Аларика слезящимися глазами, до конца не веря его словам. Если всё в порядке, то почему ей никак не удавалось почувствовать дочь? Она не думала, что связь с малышкой настолько ощутима, до сегодняшнего дня, до этого момента. А сейчас Хоуп чувствовала столь сильную опустошённость, впрочем, нет, не опустошённость, а именно пустоту. Совсем ничего. Что это могло быть, если не внезапный… Хоуп отогнала от себя ужасные мысли.

— Хоуп, я планировала увидеть тебя на следующей неделе.

В приёмное отделение вошла Хлоя Картер — уставшая, но с улыбкой, причём без медицинской формы.

Елена, увидев коллегу, нахмурилась.

— Ты же должна была уехать, — Сальваторе глянула на время, — пять часов назад.

— Должна, — согласно кивнула Хлоя. — Я задержалась: разбиралась… — Она запнулась, внимательно посмотрела на Елену. — С рабочими делами. Стала собираться домой, а тут увидела оповещение системы о том, что моя пациентка в приёмном.

— Сейчас Хоуп — моя пациентка, — хмыкнула Елена.

Картер обратила внимание на перебинтованные руки девушки и мгновенно стала серьёзной.

— Что случилось?

Лиззи с тем же интересом смотрела на Майклсон, что и Хлоя, потому что ей тоже было невероятно любопытно услышать ответ, хотя она понимала, что правду Хоуп не скажет. Однако Хоуп так переволновалась, что никак не могла собраться и дать более-менее внятный ответ.

— Хоуп коробку не увидела, споткнулась через неё, — взяла инициативу в свои руки Элизабет. — У них скоро переезд намечается, понимаете. Она стала довольно большой, но не научилась пока что учитывать свои габариты — и вот во что это вылилось.

Елена, стаскивая перчатки и выкидывая их в мусорную корзину, старалась не смеяться. Таланту Лиззи разрядить обстановку можно позавидовать, но порой она всё-таки перегибала палку.

— Центр тяжести смещается при беременности — это нормально, — с пониманием произнесла Хлоя. — А что с руками?

— Хоуп вазу зацепила, когда падала; та разбилась, — судя по всему, Лиззи прям-таки втянулась в повествование выдуманной истории. — Ну и сама заодно упала на эти осколки. День не задался, с ней частенько так бывает.

Аларик стоял около Хоуп и, сдвинув брови, слушал дочь; однако удивление так и продиралось сквозь серьёзность: он поражался тому, насколько Элизабет спокойно, без запинки, вещает придуманную на ходу историю. Видимо, те актёрские курсы, которые она посещала аж целых три месяца два года назад, всё-таки даром не прошли. Зря бросила, они оказались вполне себе полезными…

На лице Картер отразилось сомнение.

— Упала на живот?

Хоуп покачала головой.

— Нет. — Она нахмурилась. — Кажется, нет.

Майклсон никак не могла вспомнить сам момент падения. Она не должна была упасть на живот. Не могла, потому что сделала всё возможное, чтобы этого не случилось. Но всё-таки этот миг будто стёрся из её памяти…

Хлоя обнадёживающе улыбнулась:

— Не волнуйся, уверена, всё в порядке. Сначала сделаем ультразвук, хорошо?

Елена отозвала Аларика в сторону, ближе к Лиззи, пока доктор Картер занималась Хоуп.

— Она давно стала так медленно исцеляться?

Зальцман бросил на всё ещё взволнованную Хоуп быстрый взгляд: Венди сейчас брала у неё кровь из вены.

— Понятия не имею, — честно признался он.

— Да она не то чтобы каждый день встревает в неприятности вроде этих, — вставила Лиззи. — Не уверена, что Хоуп и сама заметила, что с её исцелением что-то не так.

— Когда я её спросила, она не ответила, — задумчиво пробормотала Елена.

Рик почти не слушал, беспокойно поглядывая на Хоуп — Хлоя продолжала расспрашивать её о состоянии, — а потом и вовсе вернулся к Майклсон, оставив Лиззи и Елену наедине.

— А что на самом деле произошло? — шёпотом спросила Сальваторе у Элизабет.

Лиззи дала непривычно лаконичный ответ: с этим только предстоит разобраться.

Прежде чем Елена успела спросить что-то ещё, у Лиззи зазвонил телефон — Кэролайн в очередной раз пыталась связаться с дочерью, — и еретик, с видом мученика ответив на звонок, снова покинула приёмное отделение. Сальваторе проводила Элизабет улыбкой, но, стоило той исчезнуть из виду, вмиг стала серьёзной и вернулась к Хоуп, Аларику и Хлое.

Царила тишина. Внимание доктора Картер целиком и полностью сосредоточилось на мониторе УЗ-аппарата. Хоуп пыталась успокоиться, но непрестанно бросала взгляды на молчаливую Хлою и из-за этого начинала нервничать ещё больше. Аларик, державший Майклсон за руку, выглядел невозмутимым, но Елена слишком хорошо знала его — и знала очень много лет, — поэтому понимала, что внешняя сдержанность маскирует те же волнения и страх, что испытывала Хоуп.

Взгляд Сальваторе зацепился на мониторе за то же, за что и взгляд Картер, — та даже обернулась, словно ощутив, как Елена напряглась; на короткий миг в глазах Хлои мелькнуло сожаление. Но к Хоуп и Рику Картер повернулась с улыбкой — всё с той же обнадёживающей улыбкой, которой она улыбалась многим будущим родителям, смотревшим на неё точно так же: с ожиданием, страхом и… надеждой, что она сообщит нечто хорошее.

— Сердцебиение ребёнка в норме, но видите, вот тут, — Хлоя чуть развернула монитор, чтобы Хоуп и Аларик смогли увидеть, что именно она показывает, — крошечный тёмный участок? Частичная отслойка плаценты, — она говорила тихо, спокойно, стараясь дать понять, что ничего страшного нет, но Хоуп всё равно запаниковала — Картер приметила это почти сразу же. — Хоуп, ты уверена, что никаких болей нет? Тянущих, острых? Любых.

Майклсон отрицательно покачала головой.

— Хорошо, это очень хорошо, Хоуп, — заверила Хлоя, вновь мельком взглянув на Елену за своей спиной. — Я сейчас госпитализирую тебя, ещё раз осмотрю, проведу нужные анализы, но на первый взгляд — отслойка не критична, произошла, скорее всего, не из-за сегодняшнего падения.

Сальваторе молчала. Она не умела, как Хлоя, успокаивать и аккуратно обходить в разговоре пугающие факты: как, например, то, что Хоуп могла не ощущать боли из-за адреналина, как то, что отслойка плаценты — опасная патология, при любой её степени.

* * *

Время близилось к двум часам ночи. Аларик наотрез отказался покидать больницу, пока не удостоверится, что с Хоуп и ребёнком всё в полном порядке. Лиззи проявила солидарность с отцом и тоже осталась, причём вела себя непривычно отстранённо, чему не переставала удивляться Елена: абсолютно на ту Лиззи, которую она знала, не похоже!

Майклсон пыталась объяснить, что с ней случилось, но выходило из рук вон плохо: она не могла сосредоточиться на воспоминаниях, постоянно теряя нить повествования, потому что переживала за дочь; потому что винила себя в происходящем. Когда доктор Картер проводила осмотр, называя симптомы преждевременной отслойки, Хоуп с ужасом осознавала, что какую-то часть из них игнорировала — не сегодня, после падения, а днями ранее.

— Не понимаю, то есть это была чья-то верхняя половина тела? — с сомнением переспросила Лиззи, заодно возвращая Хоуп из раздумий в реальный мир. — Разбила вдребезги окно и напала на тебя чья-то половина тела? Это вообще… Как это? — Она уставилась на отца, как будто он мог дать ответ.

Аларик выглядел растерянным ничуть не меньше дочери. Ему в принципе трудно было сосредоточиться и собрать все рассказанные Хоуп детали воедино. В голове всплывало что-то знакомое, связанное с разделяющимся наполовину мифическим существом, но потом он смотрел на охваченную переживаниями Хоуп — и все мысли рассеивались.

В палату заглянула доктор Картер — в этот раз на ней был больничный халат. Несмотря на то, что её смена давным-давно закончилась, она всё ещё оставалась в больнице. Хоуп и Рик были ей премного благодарны; от Хлои веяло каким-то необъяснимым умиротворением, а когда она говорила, что всё будет нормально, — верить ей оказывалось легче, чем кому-либо ещё.

— Анализы хорошие, — сообщила врач, проверяя капельницу Майклсон. — Частота сердечных сокращений плода в пределах нормы, тонус матки слегка повышен, но не волнуйся, всё вскоре наладится. В больнице придётся задержаться на три-четыре дня как минимум, я думаю. Точнее сказать пока не могу — будем наблюдать за вашим с ребёнком состоянием. — Она посмотрела на свою пациентку с толикой сочувствия. — Знаю, для тебя это будет сложно, Хоуп, но нужно удостовериться, что отслойка не прогрессирует, так что другого выхода нет.

Майклсон с готовностью кивнула.

— Ух ты, какая сговорчивая сегодня, — усмехнулась Хлоя, попытавшись разрядить напряжённую обстановку. — Посмотрю на тебя через пару дней. — Она весело подмигнула. — Уверена, услышу жалобы, что ты с ума сходишь и больше не в силах оставаться в больнице.

Хоуп натянуто улыбнулась.

— Пока меня не будет, ты на попечении доктора Энни Фостер — она у нас новенькая, но своё дело знает на отлично. Если что, можешь смело обращаться к ней по любому вопросу.

— Хорошо. Спасибо большое. — Искренности в улыбке Хоуп прибавилось. — За всё. И извини, что тебе пришлось задержаться.

— Я уже привыкла: многие из моих пациентов, знаешь ли, не делятся планами и сами решают, когда им следует появиться на свет, а мне приходится подстраиваться, — рассмеялась Хлоя. — Всё будет хорошо. Лучше отдыхай — тебе это нужно, да и время будет быстрее идти.

Картер, пожелав доброй ночи, покинула палату. Майклсон, хоть и чувствовала дикую усталость, сомневалась, что сможет заснуть.

— Нет надобности сидеть возле меня, — Хоуп посмотрела на Аларика с Лиззи, — я в порядке, отправляйтесь домой.

Рик переглянулся с дочерью. Они всё ещё выглядели настороженными и какими-то… как будто чего-то ждали. Но ждать было нечего. Впрочем, Аларику совсем не хотелось оставлять Хоуп, даже если ждать нечего, кроме как её полного восстановления.

— Боже! — неожиданно опомнилась трибрид. — Как дела у Джози?

— Да! Как дела у нашей Джози? — язвительно поддержала вопрос Хоуп Лиззи. — Датчик на неё повесил? Вдруг её опять что-то к себе повлечёт, как тех монстров из Маливора на артефакты!

Аларик с Хоуп, поглядев друг на друга, не сдержали улыбок.

— Джози уже прилетела в Бостон, — ответил Рик. — Обещала скоро приехать в Мистик Фоллс — когда отчитается по последней практике.

Элизабет, сложив руки на груди, возмущённо смотрела на отца: видимо, ожидала, что он поддержит её недовольство поступком Джози, а оказалось, всё иначе.

Зальцман подумывал отвезти дочь домой и вернуться в больницу, но та напомнила, что сама на машине. Лиззи догадывалась о том, что отец хочет побыть с Хоуп, как и о его нежелании в принципе покидать её, поэтому не стала задерживаться.

* * *

Элизабет только успела оказаться за порогом палаты, как Майклсон посетила Венди, причём почти следом за ней ворвалась Елена — не вошла спокойно, а, да, именно ворвалась! Как будто Хоуп требовалась неотложная помощь, что, естественно (и к счастью), вовсе не так.

Венди, удивлённо посмотрев на Сальваторе, застыла в ожидании: возможно, у доктора есть какие-то указания и она забыла о них сказать?.. Однако на профессиональный взгляд медсестры, намётанный многолетней работой, Майклсон не представляла собой тяжёлого пациента, нуждающегося в особых назначениях и пристальном внимании врача. Венди видела раны девушки — они не настолько уж серьёзные, а гинекология, насколько ей известно, не являлась специальностью Елены.

— Отсоедини капельницу, остальное я сделаю сама, — бросила Елена, осознав, что Венди уже долго таращится на неё, всё чего-то ожидая.

Медсестра, помедлив, кивнула; правда, прежде чем она отвернулась, Сальваторе заметила её поджавшиеся губы, словно её что-то обидело. Елена надеялась, что Венди не подумала, будто она ей не доверяет, — дело-то вовсе не в этом.

Венди молча убрала капельницу, размышляя о том, что правила для врачей о запрете лечения близких им людей придуманы неспроста. Место Елены сейчас в отделении скорой, куда в любой момент могут доставить кого-то, кому потребуется её срочная помощь, там каждая секунда на счету. А она теряла время здесь — и, возможно, чьё-то время, а не только своё. Такая мелочь, как проверка повязок, входит в обязанности медсестры, а не доктора…

— Спасибо! — спешно поблагодарила Венди Елена, не дав этого сделать Хоуп, тоже находившей её поведение немного странноватым (как и Аларик, впрочем), после чего нарочито мило улыбнулась и вежливо, но стремительно выпроводила медсестру из палаты, напоследок оповестив, что вернётся в приёмное через пару минут.

Хоуп и Аларик переглянулись; Сальваторе, заметив их переглядывания, неловко потопталась на месте, затем принялась нерешительно осматривать повязки на руках Майклсон.

— Если все раны затянулись, то повязки я всё равно не сниму, иначе могут возникнуть вопросы, — пробормотала Елена и нахмурилась: заживление шло всё так же медленно. Да, её выводы верны: раньше утра ладони Хоуп не исцелятся. — Я могу попробовать выяснить, что происходит. С медицинской точки зрения. Если хочешь.

Хоуп так устала, что ей было абсолютно всё равно, поэтому она равнодушно пожала плечами, как бы говоря, что Елена может делать всё, что пожелает.

— Обсудим позже, — понимая состояние Майклсон, сказала Елена. — Моя смена заканчивается утром, я загляну.

Это по большей части Сальваторе сказала Аларику: она сомневалась, что он покинет больницу до утра.

Хоуп проводила взглядом Елену, повернулась к сидящему рядом с ней Аларику.

— Слушай, тебе действительно лучше поехать домой. Мы с малышкой в порядке, уверена, что за ночь ничего не случится. Тебе стоит отдохнуть после…

Зальцман по-доброму усмехнулся, напомнив, что вампирам не требуется много отдыха.

— Скай наверняка с ума сходит, — продолжала уговоры Майклсон. — Соседи спасибо нам не скажут за ночные собачьи концерты.

С каких пор её волнует, что скажут соседи, Аларик не знал. А вот именно его в данный момент соседи волновали меньше всего на свете.

Правая ладонь Хоуп переместилась на живот — это было… жалкой попыткой вернуть, вновь ощутить ту связь с дочерью. Ничего не вышло. Майклсон, мысленно обращаясь к малышке, умоляла её подать хоть какой-то знак. Глупо, наверное, но она уже не знала, что нужно сделать, и всё надеялась ощутить хотя бы едва заметное, так сильно походившее на порхание бабочек, движение своего ребёнка, как было в самый первый раз.

— Она в порядке. — Рик замечал, как Хоуп всё сильнее хмурится, и понимал, почему. Он легонько сжал ладонь Хоуп, что покоилась в его руке с тех пор, как ушла Хлоя; всегда тёплые пальцы девушки сейчас были прохладными, и отчего-то казалось, что это не совсем правильно. — С ней всё хорошо.

— Я знаю, — трибрид тяжело вздохнула. — Я знаю. Я верю, что ты слышишь, как бьётся её сердце, я верю в профессионализм доктора Картер, просто… Что-то изменилось, понимаешь?

Аларик ничего не ответил, лишь положил свою ладонь на живот Хоуп поверх её. Он понимал, но не так, как она. Точнее, он понимал саму Хоуп — её чувства из-за того, что что-то изменилось, — но никак не мог понять, что именно претерпело изменения и как именно; потому что для него всё оставалось по-прежнему: удавалось расслышать стабильно быстрое сердцебиение их девочки, а ощутить её шевеления он ещё ни разу не успел, в отличие от Хоуп. Об эмоциональной связи и говорить не стоило… И как он мог уехать, оставив Хоуп в таком тревожном состоянии?

— Стоило послушать тебя и обратиться к доктору раньше. Не думала, что выносить ребёнка окажется настолько… сложно, — честно и с толикой вины признала Майклсон. — Правда, что будет легко, тоже никто не обещал, — усмехнулась она, но серьёзность к ней мгновенно вернулась.

— Как насчёт «Дня положительных эмоций»? — неожиданно предложил Зальцман, чуть крепче сжав руку Хоуп, как бы возвращая её из мрачных мыслей в реальность, к себе. — Мы договаривались о паре дней в месяц, верно? Думаю, пришло время для второго.

Хоуп смотрела на него, а потом рассмеялась — тихо, легко и искренне.

— Хорошо, — улыбаясь, согласилась она. — Хорошо, сегодняшний день объявлен днём положительных эмоций. Это означает, что ты спокойно можешь отправляться домой.

Рик усмехнулся:

— Справишься?

— Не доверяешь мне? — нарочито ужаснулась Майклсон. — Рик, серьёзно, я не хочу тебя видеть…

— А вот это — настоящая грубость! — театрально оскорбился Аларик, чем снова вызвал у Хоуп смех.

— Я хотела сказать, что не хочу тебя видеть около себя круглые сутки, — сквозь смех проговорила трибрид. — Я не маленький ребёнок, за мной не надо следить каждую секунду, и я не смертельно больна. Ты не обязан делать больницу своим пристанищем, потому что я здесь. Продолжай заниматься своими делами, ладно? Обещаешь?

Аларик не сводил глаз с Хоуп всё время, пока она говорила, нежно поглаживая её прохладные пальцы, — знал, что её успокаивает этот жест; правда, обычно он выводил круги на тыльной стороне её ладони, но сейчас это невозможно, потому что большая часть руки скрывалась под повязкой.

— Только положительные эмоции. — Взгляд Зальцмана выражал серьёзность. — Обещаешь?

— Обещаю, — с намёком на насмешку бросила в ответ Хоуп. Свободно, беззаботно.

— Хорошо, — улыбнулся, довольный полученным ответом, Аларик. — Я уйду. Когда ты уснёшь. Обещаю.

Майклсон усмехнулась и улеглась поудобнее.

— Я скучала по тебе.

Рик с улыбкой смотрел ей в глаза.

— Как и я. Я был рад побыть немного с Джози, в последнее время она… её так часто нет. Всё время занята, постоянные разъезды, иногда и по телефону поговорить некогда. — Он бы сказал, что дочь отстранилась, однако осознавал, что это было бы крайне неверным утверждением. Джози не отстранилась, она просто стала взрослой. — Но, кажется, я слишком привык к поездкам с тобой: в этот раз было непривычно, тебя не хватало.

Кто бы мог подумать, что путешествие в Техас окажется более безопасным, чем нахождение в Мистик Фоллс? Впрочем, ничего такого уж удивительного в этом не было: Техас ведь никогда не являлся магнитом для сверхъестественного.

— Мне тоже тебя не хватало. Я слишком привыкла к тому, что мы всегда рядом друг с другом, — тихо сказала Хоуп с закрытыми глазами. Усталость давала знать о себе, и сон постепенно стал одолевать девушку. — Но хорошо, когда тот, кого ты любишь, всегда рядом, ведь так? И хорошо, когда есть по кому скучать. Так что меня всё устраивает. — Она открыла глаза и полусонно взглянула на Аларика. — А тебя?

Аларик наклонился чуть вперёд, опираясь локтями на кровать, и оставил на губах Хоуп лёгкий поцелуй. Хороший ответ, не требующий лишних объяснений.

Майклсон, улыбнувшись, вновь закрыла глаза.

— Знаешь, когда мы с Давиной последний раз разговаривали, меня посетила одна мысль, — она выглядела так очаровательно забавно, когда бормотала, находясь на грани между сном и явью. — Странная, возможно, но в то же время замечательная. Мне она очень-очень понравилась.

— И что же за мысль? — полюбопытствовал Рик, аккуратно убирая рыжевато-каштановую прядку с лица Хоуп.

— Мы с тобой идеально неидеальны, — загадочно прошептала Хоуп всё с той же милой сонной улыбкой. — Понимаешь, что это значит?

Зальцман задумался. Идеально неидеальны. Звучало действительно странно. И в то же время он понимал, в чём заключалась замечательность этой мысли для Хоуп.

— Думаю, да, — прошептал Аларик в ответ.

Хоуп уже заснула; её пальцы в его руке становились всё теплее.