Кровь взывает к преисподней (гет)

Джози забавно хихикнула и покраснела — покраснела! — отвечая на очередное сообщение. Лиззи, усмехнувшись, закатила глаза, тарабаня пальцами по металлической панели с кнопками вызова лифта. Серьёзность вернулась к Джози, когда они поднялись на нужный этаж.

Элизабет не любила многолюдные места, в особенности больницы, потому что тихие, размеренно звучащие разговоры здесь — нечто из ряда вон выходящее, такое можно встретить разве что в клиническом отделении, но никак не в лечебном корпусе, где можно расслышать писк приборов, крики да и ещё с десяток посторонних шумов, сводящих Лиззи с ума. Ужасное место, просто ужасное!

Девушек встретила дежурная медсестра: увидев Лиззи, она ограничилась приветственной улыбкой, уже даже не спрашивая, к кому они направляются.

— Ты сказала папе про Афины? — полюбопытствовала Лиззи, пытаясь отвлечься от жуткой какофонии больничных звуков, которая сегодня почему-то особенно раздражала.

— Нет, — буркнула Джози, убирая телефон в карман. — Подходящего момента пока не нашлось.

Лиззи нахмурилась.

— Или же ты боишься, что он сможет переубедить тебя, поэтому тянешь время?

Джози недовольно покосилась на сестру:

— Ничего подобного! Я приняла решение. Окончательное.

— Ты его уже принимала, — махнула рукой Элизабет, всё больше раздражаясь от посторонних звуков. Да что же такое?! Почему сегодня они настолько невыносимы?.. — Тоже окончательное, как мне помнится.

— …чудеса, не иначе. Она всего-то прикоснулась к ней — и сердце забилось! Я стояла, не в силах прийти в себя от удивления!..

— Знаешь, ты не первая, кто говорит, что она, похоже, и вправду обладает какими-то целительскими способностями.

Еретик, замедлившись, повнимательнее прислушалась к разговору.

— Лиззи? — Джози, успевшая отделиться от сестры на приличное расстояние, остановилась и обернулась. — Ты чего там?..

Элизабет шикнула на неё, призывая к молчанию.

— …в её отделении. Состояние улучшается каждый раз, когда доктор Картер рядом.

— Да, ребёнок крайне тяжёлый, скорее всего, не выкарабкается, но ему действительно становится лучше, когда она проводит очередной осмотр — я тому свидетель.

— Будь доктор Картер целительницей, то уже бы давно его вылечила, а так — оттягивает неизбежное. Бедные родители! Представьте, каково им. Они, наверное, каждый раз переполняются надеждой, а как доктор Картер уходит, они снова видят умирающего ребёнка.

— Знаешь ли, целители, как и врачи, не Господь всемогущий ведь! У неё и без того идеальная статистика — почти стопроцентная выживаемость среди особо тяжёлых малышей. Она не зря считается лучшим фетальным хирургом и неонатологом штата.

— Страны. Видела о ней несколько статей в интернете — она в пятёрке лучших неонатологов страны, а фетальных хирургов и без того по пальцам можно сосчитать. Не пойму, чего она тут забыла. В этой больнице ей не видать никакого развития и всемирного признания, чисто работа…

— Так, может, ей и нужна чисто работа? Она, очевидно, довольна своим местом. И, как мне кажется, она…

Дальше Лиззи слушать не стала.

— Что случилось? — поинтересовалась Джози, всё это время удивлённо взиравшая на сестру и хранившая молчание.

— Да так, неважно, — пробормотала Элизабет и проскочила мимо Джози.

Лиззи не стала утруждать себя стуком: она без приветственных церемоний ворвалась в палату и застыла на пороге, застав там доктора Картер. Хлоя на миг оторвалась от монитора ультразвукового аппарата, кивнула, что, вероятно, означало знак приветствия, и вернулась к прерванному делу. Хоуп, которой врач перекрывала весь обзор, повертела головой и недовольно насупилась, так и не увидев своих посетителей. Лишь тихий голос Джози — Джози?! — вопрошающий у сестры, чего она застряла в дверях, дал понять Майклсон, кто к ней наведался.

— Ой, — невольно вырвалось у Джо, как только сестра сдвинулась с места, предоставляя ей возможность пройти, — мы не вовремя?

— Это на усмотрение Хоуп, — не отвлекаясь, проговорила доктор Картер.

— Всё в порядке, заходите, — сказала Майклсон. — Привет! — Она улыбнулась, увидев, наконец, дочерей Рика, и её удивлённо-заинтригованный взгляд застыл на Джо, которую Хоуп уже не надеялась здесь увидеть, когда та за весь вчерашний день так и не появилась, даже не дала знать, что в городе.

— Мы точно не мешаем? — спросила Джози, с неподдельным интересом наблюдая за Хлоей.

Хоуп пренебрежительно махнула рукой: мол, ерунда, кому вы можете помешать? Хлою, кажется, абсолютно не заботило, кто присутствовал в палате, а Хоуп даже была рада: ещё чуть — и она бы завыла от одиночества и скуки.

— Это, — Лиззи, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, вглядывалась в чёрно-белое размытое изображение на мониторе, которое то и дело закрывала собой доктор Картер, — ребёнок? Выглядит непонятно и… ничуть не мило.

Хлоя, рассмеявшись, на миг обернулась к двойняшкам, после чего немного отступила в сторону, позволяя им понаблюдать за ультразвуковым исследованием.

— Откровенно говоря, младенцы начинают выглядеть по-настоящему мило примерно через неделю-две после рождения. Ну, как те очаровательные розовощёкие карапузы с картинок. — Рука доктора с датчиком замерла. Пару секунд Хлоя молчала, а потом, улыбаясь, покачала головой и увеличила масштаб картинки. — У тебя очень активная девочка, Хоуп.

Лиззи, как бы ни пыталась, не смогла разглядеть что-то определённое, пока Хлоя буквально не тыкнула пальцем, куда нужно смотреть, и не показала, где конечности, а где голова у крошечного создания, ещё всё-таки не особо походившего на что-то человеческое, по мнению Элизабет. Впрочем, когда кроха сделала самый что ни на есть настоящий кувырок, после чего как-то по-другому повернулась, увидеть в ней маленького человечка стало куда проще; Джози вот удалось различить контуры носа и подбородка…

— Это странно, — пробубнила Лиззи, рассматривая, как ребёнок продолжает активничать. — И всё равно не мило.

— Тебе же сказали: милой она станет через неделю-две после рождения. — Джози, случайно услышав сестру, насмешливо поглядела на неё, а потом уселась в одно из двух кресел — в то, которое стояло подальше от Хоуп.

Хоуп с Хлоей разговорились по поводу частоты движений плода — когда стоит начать их фиксировать, как правильно это делать — и нормы шевелений. Майклсон как-то совершенно случайно упомянула, что Аларику уже удалось ощутить один раз, как малышка пинается, что заставило доктора вроде как удивиться, но не исключено, что её это напрягло.

— Когда?

Хоуп, заметив реакцию Хлои, пожалела о своих словах, но и забеспокоилась. Казалось бы, что в этом такого? И всё-таки доктор отреагировала как-то подозрительно.

— Три дня назад, вроде как, — помедлив, ответила Хоуп, мысленно всё ещё считая дни. Три же? Время здесь будто бы стояло на месте, и она совсем потерялась. — Следующим вечером после того, как меня оставили в больнице, проще говоря. Выходит, три?..

— Четыре, — поправила её Лиззи.

— Довольно рано, — призадумалась Джози. — Джейд говорила, что на таком сроке ещё даже не все будущие мамы чувствуют шевеления. Они же такие, — она кивком указала на монитор, давая понять, что имеет в виду детей, но в целом, а не именно ребёнка Хоуп, — маленькие.

— Чудо-ребёнок, что тут ещё сказать, — усмехнулась Лиззи.

— Это не совсем чудо, просто будущие мамы, у которых плацента расположена по задней стенке матки, часто начинают ощущать шевеления ребёнка раньше других, — сказала Хлоя, взглянув на свою пациентку. — Как в твоём случае. И в целом на протяжении всей беременности ощущаются более сильные толчки и движения, потому что плацента не блокирует и не смягчает их, как это происходит, когда плацента крепится к передней стенке.

О чём-то подумав, доктор Картер пожала плечами, видимо, каким-то своим мыслям, расслабилась и снова сосредоточилась на УЗИ.

— Что ж, всё прекрасно: внутренние органы плода в норме, никаких признаков патологий развития не обнаружено. Вес на данный момент составляет двести семьдесят три грамма…

— Двести семьдесят три грамма? — переспросила удивлённая Лиззи.

— Почти десять унций, — подсказала более привычную единицу измерения массы Джози.

И получила недовольный взгляд сестры.

— Я не настолько плоха в математике, — проворчала Элизабет. — Это… — Она сделала неопределённый жест руками: похоже, пыталась примерно прикинуть размер ребёнка. — Мало.

— Нет, показатель хороший, — заверила Хлоя, внося показатели в медицинскую карту. — Хоуп, скажу так, — она убрала датчик, аккуратно вытерла гель с живота Майклсон и внимательно посмотрела на неё, улыбаясь уголками губ, — меня полностью удовлетворяет твоё состояние.

Нечто похожее Майклсон слышала ещё позавчера.

— Второй шаг к моей выписке, да? — немного печально усмехнулась Хоуп, не теша себя надеждой услышать новость о том, что она может наконец вернуться домой. — Сколько их всего-то?

— Второй, — кивнула доктор Картер, продолжая улыбаться уголками губ, — и последний. После обеда я получу последние результаты анализов и… выпишу тебя.

— Точно? — недоверчиво переспросила Хоуп.

— Точно, — подтвердила Хлоя.

Улыбка, полная радости, осветила лицо Майклсон.

— Точно-точно?

— Точнее некуда! Вечером ты можешь ехать домой. Но! Постельный режим, не строгий, но всё же, никаких переживаний и волнений, желательно никаких физических нагрузок, тяжести не поднимать, меня не интересуют переезды и прочие обстоятельства! — Хлоя бросила быстрый взгляд на двойняшек, заметно тише добавив: — И пока что воздержаться от сексуальной активности.

— С этим проблем точно не будет, — фыркнула Хоуп, смешно сморщив нос. — Не до этого.

Беременность, конечно, не лишила её сексуального влечения полностью, но сильно понизила… Да, очень сильно, особенно в последние пару недель.

— Подожди, второй триместр тебя может знатно удивить в этом плане! — рассмеялась доктор.

Лиззи, славившаяся своей прямолинейностью, брезгливо скривилась и передёрнула плечами. Джози, которая с момента появления держалась весьма скованно, сделала вид, что слишком увлечена видом за окном и абсолютно не слышит, о чём ведётся разговор, однако её залившееся краской смущения лицо говорило о другом.

— Это отвратительно! — выдала Элизабет сразу же, как только Хлоя покинула палату.

Окрылённая счастьем Хоуп насмешливо посмотрела на неё.

— С каких это пор тема секса стала для тебя чем-то отвратительным?

— С тех пор, как вы с папой… С тех пор, как твой секс стал напрямую связан… — Лиззи опять брезгливо скривилась. — Не-а, всё, не хочу говорить об этом!

Хоуп забавно поморщилась и согласилась с Лиззи; они не станут обсуждать ничью сексуальную жизнь, тем более её собственную, тем более с… дочерьми Аларика.

— Так давайте сменим тему? — быстро предложила Джози, при этом её щёки всё ещё оставались покрасневшими.

— Я не против! — живо согласилась Лиззи, по-хозяйски плюхнувшись в пустующее кресло, и посмотрела на Хоуп: — Ура, тебя выписывают, мои поздравления и всякое такое. Можно уже делать ставки, как быстро ты нарушишь рекомендации врача? И я сейчас не о… ну, ты поняла меня. Постельный режим?..

— Не строгий! — перебила её Хоуп. — Там нечего особо нарушать.

— Никаких переживаний и волнений? Физических нагрузок? Как тебе такое, Хоуп Майклсон? Справишься? — с откровенной насмешкой полюбопытствовала Элизабет.

— Без проблем! — бросила трибрид.

Лиззи, лукаво улыбаясь, обернулась к сестре:

— Ставлю двадцатку на то, что уже сегодня, ступив за порог больницы, она позабудет обо всех рекомендациях.

Джози прищурилась, что-то обдумывая.

— Я бы поставила на пару дней.

Хоуп, ещё мгновение назад ликовавшая от счастья, теперь хмуро смотрела на них, что заставило Джо вновь сменить тему: ей подумалось, что уж лучше не доводить трибрида, находящегося под влиянием гормонов.

— Где папа? Я думала, что он будет здесь.

Майклсон хмыкнула.

— А я думала, что он вас вместо себя заслал. Кстати, не ожидала увидеть тебя, Джози, но я… рада.

Ей так и хотелось съязвить: что она весьма удивлена, как же Джози нашла время, чтобы навестить её в больнице, но она смогла сдержать свой порыв, понимая, что сарказм именно в данный момент ни к чему. Джози ей ничем не обязана, и, если она не хотела приходить, не хотела видеться, упрекнуть её Хоуп не могла.

— Спасибо, — Джози несколько смущённо улыбнулась, однако её скованность никуда не делась, и смотреть на Хоуп она не желала. — Я приехала вчера, но совсем замоталась, — она запнулась, — с некоторыми делами и не успела к тебе. Я вообще не планировала приезжать в Мистик Фоллс так скоро, просто…

— Сильно соскучилась, — ухмыльнулась Лиззи, на миг испугавшись, что сестра проболтается, о чём не следует. — Кстати, Хоуп, ты знаешь, что твою докторшу считают целительницей?

* * *

— Так ты хочешь знать точно, кто умрёт? — Айви засмеялась. — Я не могу сказать тебе этого, Фрея.

Фрея всё больше разочаровывалась в своей поездке.

— Мне не нужно знать точно, я не хочу знать, кто именно. Меня волнует план Сильвии — доверять ли ей? Нам стоит к ней прислушаться, её план сработает? Если да, то… — Фрея вздохнула. — По крайней мере, культ оставит Хоуп в покое.

И все жертвы будут оправданы.

Айви остановилась; её глаза проницательно блестели, смотря на ведьму.

— Они — не единственная проблема Хоуп, ты же это знаешь.

— Не единственная, — согласно кивнула Майклсон, — но самая опасная.

— Это не так — и это ты тоже знаешь, догадываешься, — уверенно возразила Провидица.

Фрея молчала.

— Я лишь одно скажу: культ — единственное, с чем вы ей всё же поможете справиться. Но в итоге закончит войну с ними она сама. Не в одиночку, нет, — Айви печально улыбнулась, — но без вас. Все нити в вашей семье перерезаны, Фрея. Кроме нити Хоуп, её время ещё не пришло.

— Так это культ? — нерешительно спросила Фрея, боясь услышать ответ. — Виной всему, что происходит, является культ?

Айви смотрела на восходящее солнце.

— Ты проделала такой долгий путь, Фрея, а задаёшь вопросы, на которые знаешь ответы.

Громкий писк и что-то упругое, выскочившее из-под ноги, напугали Фрею, из-за чего она едва не уронила коробку; правда, вилявшая хвостом Скай, скачущая вокруг — видимо, это она так активно зазывала поиграть с ней, — заставила ведьму в ту же секунду позабыть об испуге и расхохотаться.

Майклсон благополучно поставила коробку на пол. Скай схватила до невозможности обслюнявленный, но такой любимый пищащий мяч и снова бросила перед Фреей. На сей раз хотя бы не под ноги.

— Она когда-нибудь устаёт? — полюбопытствовала Фрея у Аларика, вернувшись к машине за очередной коробкой.

Зальцман, взглянув на бегающую около них Скай, усмехнулся.

— Я не думаю. Иногда она ведёт себя спокойно, но, уверен, не от усталости, — честно признался он и забрал последние три коробки, не позволив одну из них взять Фрее. — Слушай, я рад твоей помощи, но у тебя точно нет никаких более важных дел?

Майклсон, следуя за Алариком, нахмурилась. У неё есть Гримория, ссора с семьёй, размолвка с женой, Эмили, пытающаяся довести себя до сумасшествия, и уже, похоже, съехавшая с катушек Сильвия со своим непродуманным до конца планом.

— Важных? — Фрея усмехнулась. — Я и без того занята важным делом, ведь на днях Хоуп выпишут, и будет здорово, если она приедет в новый дом. Я рада помочь.

Рик, поставив коробки рядом с теми, что они с Фреей уже успели принести ранее, обернулся к ведьме; на его лице показался намёк на сомнение или, скорее, некое недоверие.

— Только, когда поедешь в больницу, подбрось меня до школы, пожалуйста, — попросила Фрея, старательно избегая взглядов на Зальцмана.

— К Нику? — поинтересовался директор школы Сальваторе.

Фрея кивнула, всё так же избегая смотреть на Аларика, — и Скай сильно выручила её своей игрой с мячиком.

— Он, кстати, спрашивал меня, не произошло ли чего…

Глаза Зальцмана подозрительно сощурились, Фрея в первый миг поверила, что он и вправду что-то подозревает, но потом поняла, что под маской недоверия и подозрительности он улыбается.

— Я слишком зачастила с визитами, да? — догадалась Фрея. — Знаю, я просто… — Она пожала плечами и улыбнулась чуть пристыженной улыбкой. — Чем взрослее он становится, тем сильнее мне хочется быть рядом с ним.

Отчасти всё дело было в страхе, что она пропустит что-то важное в жизни сына, а отчасти — в желании не допустить ошибок, которые она допустила с Хоуп. Конечно, Фрея не была матерью Хоуп и никогда, никогда не пыталась заменить ей её, но всё же…

— Это нормальное желание, Фрея, — заверил с благодушной улыбкой Аларик. — Полагаю, оно возникает у всех родителей, когда мы начинаем понимать и принимать самостоятельность повзрослевших детей и что мы всё меньше и меньше нужны им. Хотя, — призадумался он, — не исключено, что, когда ты поддашься и решишь дать им свободу, они — внезапно! — подумают, что ты их бросил, и начнут всячески привлекать твоё внимание…

Майклсон, секунду-другую подумав над услышанным, засмеялась.

— Основано на личном опыте, я так понимаю?

— Подростковый бунт собственных детей — незабываемый, но, признаюсь, весьма поучительный момент, — хмыкнул Зальцман, — потому что в итоге они всё же в чём-то оказались правы.

Наступила пауза, потом Фрея снова коротко рассмеялась.

— Знаешь, — Майклсон вновь стала серьёзной, — Хоуп преследуют какие-то навязчивые мысли, что у неё не получится стать хорошей мамой. Она сильно волнуется из-за этого, боится сделать что-то не так и уже сейчас тысячу раз обдумывает каждый свой шаг, который хоть немного касается ребёнка. С одной стороны, это хорошо, но с другой… Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, Хоуп зациклилась на желании сделать всё правильно. Идеально, я бы сказала.

Аларик кивнул — вот так просто и спокойно, без всяких споров, без всяких «но», без всяких лишних размышлений. Он знал о переживаниях Хоуп, о её озабоченности необычайно мощной магией их ребёнка, о беспокойстве, что её неподготовленность приведёт к чему-то ужасному, о её страхе потери, виной которому были культ, пугающие предупреждения Сильвии, да много чего ещё; если уж говорить откровенно, именно страх потери и стал первоисточником остальных волнений. Аларика не терзали назойливые мысли, что он окажется плохим отцом, но он тоже боялся будущего, не меньше Хоуп, только старался этого не показывать. Как они будут справляться с тем, о чём почти ничего не знают, чего не понимают?..

Скай сотрясла дом громким лаем: мяч непозволительно долго находился в хозяйских руках. Зальцман, усмехнувшись, кинул игрушку, и собака ринулась следом.

Фрея не успела больше ничего сказать — её остановило сообщение от… Сильвии; в то же время и у Аларика зазвонил телефон.

«Мне нужна твоя помощь. Центральная площадь, 12:00», — прочитала Майклсон и нахмурилась. Откуда у Сильвии её номер? И какая ещё помощь ей нужна?

— Видимо, к выписке Хоуп мы не успеем, — пробормотал Аларик, оглядев гостиную, на обустройство которой по-хорошему требовалась ещё парочка дней — при удачном раскладе, без всяких форс-мажоров.

— Что? — переспросила Фрея, не услышав ни слова из телефонного разговора: она раздумывала, что делать с просьбой Советника.

— Хоуп выписывают сегодня вечером, — сообщил Рик с откровенной радостью.

Что ж, к чёрту Сильвию.

— Думаю, всё-таки можно постараться всё успеть, — хитро сощурилась Фрея.

На лице Аларика опять показалась тень сомнения. Ему ещё нужно успеть наведаться в мэрию, встретиться с родителями одного из учеников — а это уже несколько часов! — после — забрать Хоуп из больницы.

— Доверяешь мне? — всё с той же хитрецой спросила ведьма. Аларик крайне медленно, неуверенно кивнул. Фрее даже показалось, что он как-то не сильно рад своему же доверию. — Тогда помощь семьи, немного магии — и, уверяю, всё будет готово к возвращению Хоуп! Не обещаю, что полностью обустрою дом — уверена, вы с Хоуп с радостью вместе этим займётесь, — но более-менее привести всё в порядок в наших силах. Даже без твоего участия. Подозреваю, у тебя срочные дела?..

Всё-таки Рик определённо жалел о своём слепом доверии, но чувство благодарности полностью затмевало это сожаление.

* * *

Елена успела за три часа работы провести две консультации в клинике, прибраться в приёмном, заодно приняв двух пациентов, в том числе мистера «Неудачный день» — беднягу, который наведывался в отделение скорой помощи с периодичностью раз в месяц-два с жуткими ранами то от безуспешных попыток ремонта дома, то от очередного опасного увлечения, — наложив ему несколько швов и в сотый раз отправив домой с просьбой быть осторожнее; кроме того, она успела встретиться с представителями страховой компании, проверить своё расписание, внести туда ещё одну консультацию вечером и понять, что она не готова не то что к открытию своей клиники, а даже к обычной частной практике.

— Я скоро сойду с ума, — проворчала Сальваторе. Сомнения продолжали пытать её.

Доктор, не задумываясь над собственными действиями, прошла мимо лифта и вышла к лестнице. Она полностью сосредоточилась на списке своих пациентов, отслеживая изменения в анамнезах: одного завтра можно выписать.

Получив новое уведомление, Елена замерла. Система оповестила о запросе на результаты анализов Хоуп, поступивший от доктора Диаза.

— Так-так-так, приятель, и что же ты хочешь узнать?

Сальваторе резко развернулась и побежала вниз, возвращаясь в приёмное.

— Вы куда?! Подождите!

Елена, услышав панический вопль медсестры, обернулась — и на неё налетел кто-то, отчаянно требующий помощи. Сальваторе перехватила едва не рухнувшего на пол мужчину, с помощью Венди и Дженис довела его до ближайшей больничной койки.

— Доктор Сальваторе… — От шока голос Дженис попросту исчез.

— Вы доктор? — прикрывая окровавленной ладонью левую часть лица, прохрипел мужчина, правым глазом глядя на Елену. Наверное. Точно сказать, на кого он смотрел, было сложно.

Сальваторе кивнула, уже натягивая перчатки и готовясь начать осмотр, но тут мужчина сунул ей в руки глазное яблоко с просьбой вернуть его туда, где оно, собственно, должно быть.

Елена, вздохнув, опустила взгляд, мельком оглядела орган зрения, после чего повернулась к Венди.

— Вызови сюда кого-нибудь из офтальмологов, пожалуйста, — быстро, но абсолютно спокойно дала указание доктор. — Скажи, что это срочно.

Венди испарилась, а Сальваторе снова опустила взгляд на чужой глаз в своей руке и, усмехнувшись, качнула головой.

— Обожаю своё отделение.

Дженис рядом с ней была готова вот-вот потерять сознание. Что ж, Елена не могла её осудить: перед ними разворачивалась не самая приятная картина для тех, кто совсем недавно в медицине.

Елена точно знала, что спасти орган уже невозможно; она принялась уверенными, аккуратными движениями накладывать пациенту увлажняющую повязку.

Заторможенная Дженис становилась всё бледнее, и, когда вернулась Венди, Елена отправила вторую медсестру обратно на сестринский пост с просьбой вызвать сюда доктора Диаза.

— Справишься? — по-доброму усмехнулась Сальваторе, поглядывая на растерявшуюся девушку.

Помогавшая Елене Венди не скрывала недовольства от того, что её коллега проявила слабость. Дженис, не в силах перестать смотреть на мужчину, чью пустую глазницу уже скрыла повязка, покачала головой, потом задумалась, кивнула, а после — убежала, бросив напоследок, что сейчас же выполнит просьбу доктора Сальваторе.

— Зачем сюда доктор Диаз? — хмыкнув, спросила Венди, окинула приёмное быстрым взглядом: гинеколог здесь явно никому не требовался.

— У меня к нему личный вопрос.

Передав пациента в руки офтальмологов, Елена дождалась Диаза. Выслушав какое-то несуразное объяснение об ошибке системы, отправившей запрос без чьего-либо ведома, гинеколог покинул приёмное, провожаемый пытливым взглядом Сальваторе: она знала о частых ошибках системы, но всё-таки не поверила ни единому слову.

Очередное оповещение сообщило о выписке Хоуп Майклсон — и Елена, искренне обрадовавшись, улыбнулась бесхитростной улыбкой.

Сальваторе удостоверилась, что в приёмном все пациенты, которым требуется помощь, находятся на попечении врачей, и направилась в отделение гинекологии. Проходя мимо сестринского поста, она краем уха услышала менторские речи Венди: очевидно, та учила Дженис держать свои эмоции при себе, несмотря ни на что, даже если к ним привезут пациента с половиной тела. Елена уже приготовилась встать на защиту Дженис — она же, в конце концов, работает первую неделю! — но Венди смягчилась, в голосе проявилось понимание, и Елена спокойно оставила их наедине.

Бывшая Гилберт надеялась встретить Хлою, но та куда-то запропастилась: кабинет был заперт, ни в одном секторе отделения её отыскать не удалось. Странно.

— Джуди, где доктор Картер? — встретившись с одной из медсестёр, поинтересовалась Сальваторе.

— У неё экстренное кесарево, — бросила в ответ Джуди, после чего скрылась в палате.

Елена заглянула к Хоуп. Майклсон активно собиралась домой, от чего её, похоже, отвлёк звонок. Однако Елену Хоуп заметила: радостно махнув, девушка пригласила Сальваторе войти, шёпотом, не прерывая собеседника на том конце, попросила подождать минутку.

— Привет, извини, это с работы, — завершив телефонный разговор, пробормотала чуть недовольно Хоуп, но почти сразу же вновь повеселела.

— Видела, тебя выписывают. Поздравляю, — улыбнулась Елена. — Я так понимаю, ты уже готова вернуться на работу?

— Я бы с радостью, но доктор Картер порекомендовала постельный режим ещё несколько дней, не строгий, но всё же, о чём Рик, благодаря Лиззи с Джози, уже в курсе, так что он точно не допустит меня к работе вот так сразу, — рассмеялась Майклсон. — Я возвращаюсь со следующей недели. Думаю, этих дней будет достаточно для плавного перехода к своему обычному режиму.

В глазах Елены показалось одобрение.

— Найдётся минут пять? Хочу тебе кое-что показать, — неожиданно для себя самой предложила Сальваторе. Её посетила, возможно, немного странная, но интересная идея.

Хоуп, слегка удивившись, кивнула. Она молча последовала за Еленой, однако её любопытство и нетерпение становились сильнее с каждой секундой, и удерживать себя от расспросов, куда же они направляются, уже на выходе из отделения гинекологии оказалось по-настоящему трудно.

— До рождения Стефани я, конечно, видела младенцев — спасибо работе, — но я, как и ты, совершенно не понимала, каково это — когда он… твой, — сказала Елена, проводя Хоуп по коридорам, которые та видела впервые: в этом отделении Майклсон побывать ещё не удавалось. — Ты говорила, что никогда не видела новорождённых вживую. — Доктор распахнула двойные двери, откуда мгновенно послышался детский плач, и улыбнулась, пропуская Хоуп в отделение новорождённых. — Предоставляю тебе шанс сделать это.

Елена всё ещё хорошо помнила, как приходила сюда, будучи беременной Стефани, не представляя, как они с Деймоном будут справляться с таким важным, но таким крошечным человеком. Смотреть на малышей превратилось для Елены в некое подобие терапии, помогающей избавиться от страха перед предстоящим материнством.

В отделении было суетливо: медсёстры приносили младенцев, уносили, снова приносили и снова уносили, нянчили, успокаивали, врачи осматривали малышей, а малыши делали то, что и им положено делать: хныкали, кричали, спали. В целом, новорождённые проводили здесь мало времени — в основном они всё время находились в палате с матерями, но те тоже нуждались в отдыхе, так что малышей по желанию мам на несколько часов переводили сюда, как и тех младенцев, у матерей которых возникли какие-либо осложнения.

Елена как можно незаметнее наблюдала за Хоуп, застывшей перед стеклянной перегородкой, за которой в кувезах лежали пятеро новорождённых: четыре мальчика, одна девочка.

— Они такие… маленькие.

— Да, но во время родов так не кажется, — хохотнула Сальваторе.

Хоуп, улыбнувшись, коротко взглянула на неё — и Елена успела разглядеть в её взгляде кроме смеха, восторга и ликования нечто ещё… что-то далёкое от радости и счастья.

— Не так уж это и страшно, поверь, — тихо произнесла Елена, однако сильно сомневалась, что увидела в глазах девушки страх, — нет, то был даже не он.

Майклсон, помедлив, кивнула, но всё смотрела на пятерых малышей перед собой и понимала, что она совершенно не готова.

* * *

У Эмили звенело в ушах. От напряжённой тишины. Нет, она слышала голоса Кола, Ребекки, Марселя и Давины, иногда даже их смех, слышала лепет Логана, лай Скай, но здесь, на кухне, было тихо, потому что Фрея с Килин, что бы между ними ни произошло, так и не выяснили отношения. Эми казалось, что они с огромной радостью разошлись бы по разным углам, но — вот так сюрприз! — из всех собравшихся сносно готовить умели только они. Впрочем, Эмили не удивилась бы, узнав, что, к примеру, Давина просто избежала возможности нахождения с двумя рассоренными людьми в одном помещении. Эми точно знала, что жена Кола тоже была вполне способна орудовать кухонным ножом, как и Ребекка, ведь в прошлый раз они все отлично управлялись на кухне!

Клайд подавила страдальческий вздох. Как же сложны все эти взаимоотношения между людьми! Может, ей тоже стоит подыскать себе другое дело, оставив Фрею с Килин тет-а-тет, дать им шанс побыть наедине друг с другом и, быть может, всё-таки поговорить? Но, кажется, говорить друг с другом они хотели меньше всего.

— Не против, если я украду Эмили ненадолго? — На кухне появилась Ребекка с Логаном в сопровождении четырёхлапой озорницы.

— Нет, не против! — отложив нож в сторону, радостно подскочила Клайд. Скай мгновенно кинулась к ней.

Фрея никак не отреагировала, Килин молча кивнула. Ребекка усмехнулась, но её печальный взгляд, скользнувший по сестре, не остался незамеченным Эмили, торопящейся покинуть кухню, чего сделать ей так и не удалось…

Провидица испуганно вскрикнула. Скай истошно залаяла. Фрея, вздрогнув, прилично полоснула ножом по пальцу, едва не лишившись дистальной фаланги, после чего гневно уставилась на внезапно возникшую перед Эми Сильвию.

— Я просила о встрече, — холодно напомнила Советник старшей Майклсон.

Килин резко куда-то исчезла. Лай Скай сменился рычанием. Клайд, поддавшись странному порыву, дотянулась рукой до Сильвии, попыталась её коснуться, но вместо этого пальцы наткнулись на… пустоту. Сильвия ухмыльнулась.

— Астральная проекция, — недовольно проворчала Эми. — Ясно.

Ребекка отдала Логана Марселю, появившемуся на кухне после крика Эмили, и, сложив руки на груди, уставилась на Сильвию.

— У меня сегодня нет на тебя времени, Сильвия, — отозвалась Фрея, промывая рану.

Килин, появившаяся с аптечкой (и где она успела её отыскать?), кинулась к жене. Где-то позади Ребекки мелькнула Давина, пытавшаяся усмирить утробно рычащую Скай.

— У тебя нет времени на спасение племянницы? — Сильвия, хмыкнув, вопросительно изогнула бровь. — Мне казалось, что цель нашего сотрудничества — именно это. Времени осталось совсем немного…

Килин, обрабатывая рану, отвлеклась на Советника, не понимая, почему все говорят об ограниченном времени, но никто не называет более точный срок. У них осталась неделя? Месяц? Может, всего день до некого решающего момента?..

— О каком…

— Чего ты хочешь? — утомлённо вздохнув, спросила старшая Майклсон. Она воспользовалась заминкой жены, сама быстро перебинтовала палец и отошла от неё.

Сильвия огляделась, словно только сейчас осознала, где очутилась.

— Я так понимаю, Хоуп сегодня возвращается домой? — с некоторым сомнением предположила она. — И всё же это не повод откладывать дела.

— Сильвия, — Ребекка мрачно смотрела на Советника, — что тебе нужно?

— Если коротко — Гримория, — ответила Сильвия и, заметив на лицах присутствующих вопрос, усмехнулась. — Я начинаю понимать, зачем культ прислал Витторию за Кариной и чем так важен браслет, принадлежащий их семье. Но точный ответ, надеюсь, найдётся в Гримории. — Настойчивый взгляд застыл на Фрее. — Я бы хотела как можно скорее…

— Меня мало волнует, чего хотела бы ты, — бросила Фрея, болезненно поморщившись: видимо, из-за ноющей раны, пусть и маленькой, но глубокой. — Как их семья связана с Гриморией? Они разве принадлежали к роду Вивьен?

— Нет, семья Герра не была их прямыми потомками, но я и не сказала, что они связаны с Гриморией, — подметила Сильвия. — Я ищу вещь, о которой, возможно, написано в Гримории. А кулон на браслете — часть от этой вещи. И если я правильно сложила паззлы, то могу сказать, чего хочет культ.

— Я почти полностью изучила Гриморию, о какой именно вещи идёт речь? — В глазах старшей Майклсон появилось нечто отдалённо напоминающее любопытство.

Сильвия наградила её насмешливой улыбкой и немного прищурилась.

— Это магический артефакт, который поможет культу кое-кого вернуть. Больше скажу, когда Гримория будет у тебя в руках.

— Вернуть? Откуда вернуть? — спросила Давина.

— Много вопросов, — отмахнулась Сильвия, всё ещё глядя на Фрею. — Так что?

Фрея отложила бы это дело на завтра, но завтра они будут в Новом Орлеане. Ведьма взглянула на Ребекку — и та едва заметно ей кивнула.

— Надеюсь, вы справитесь без меня некоторое время. — Старшая Майклсон выдавила неискреннюю усмешку. — Сильвия, мне нужно больше подробностей.

Но Сильвия испарилась.

Скай проводила Фрею звонким лаем.

* * *

Вернулась Советник уже в особняк Майклсонов, едва Фрея ступила на порог.

— Так и будешь играть в надоедливого призрака? — проворчала Фрея. — Это раздражает.

Ведьма шустро прошествовала в кабинет, достала Гриморию из запертого ящика и в ожидании уставилась на Сильвию.

— Я в данный момент нахожусь далековато от Мистик Фоллс, — объяснила Советник своё нематериальное присутствие. — Так, ищи магические артефакты, на которых есть знак восьмилучевой розы ветров…

— Издеваешься? — возмутилась Фрея. — Сильвия, в этой книге больше тысячи страниц!

— В твоих интересах начать поскорее, — поторопила ведьму Сильвия. — Это важно, Фрея, — серьёзно добавила она.

Оставив ругательства при себе, Фрея принялась за дело. Листать быстро почти не удавалось: где-то на одной странице могли быть описаны два-три, а то и четыре артефакта, которые приходилось досконально рассматривать, чтобы не пропустить знак розы ветров, а где-то не было картинок, лишь описание, которое не всегда было написано на знакомом Фрее языке.

— Сильвия, какой у тебя план? — поинтересовалась Майклсон, в очередной раз замедлившись на чересчур размытом рисунке какого-то предмета.

— Сорвать планы этих хитрых сучек и убить, естественно! — весело заявила Сильвия.

— Убив при этом нас и себя, — хмыкнув, напомнила Фрея — часть плана, которая ей не нравилась.

— Войны без жертв не бывает, — пожала плечами Советник.

Сильвия, похоже, смирилась со своей скорой смертью. Фрея наконец поняла, почему та так сильно изменилась: ведьма перестала замедлять собственное старение, а потому прожитые года стали нагонять её. Сколько Сильвии на самом деле? Явно не слегка за пятьдесят. Около века? Плюс-минус лет десять, двадцать, сто?.. Майклсоны же не торопились прощаться с жизнью, так что план Сильвии всё ещё не нравился Фрее.

— Тебе, кстати, стоит позаботиться о родословной Ребекки — разорвать кровную связь. Если вы, конечно, не хотите убить ещё… сотню, две, три вампиров? — Сильвия медленно прошла через комнату к дальнему окну: задёрнутые шторы из красного бархата почти полностью приглушали солнечный свет, но в небольшой прорези между ними можно было увидеть газон и полоску подъездной дорожки. — Или скольких там она успела обратить.

Так-так-так, значит, Сильвия знала даже о том, что Ребекка осталась единственным первородным вампиром, сохранившим кровную связь со своей родословной.

Фрея оторвалась от книги и внимательно посмотрела на Советника — та, обернувшись, одарила её ироничной ухмылкой.

— Я не люблю, когда обо мне и моей семьей знают больше, чем я бы того хотела, — сказала Майклсон крайне недружелюбным тоном.

— Я не люблю сотрудничать с теми, о ком не знаю ровным счётом ничего, — продолжала ухмыляться Сильвия. Очевидно, факт, что Фрея не может причинить ей вред, заставлял Сильвию чувствовать себя слишком уж развязно. — Я должна быть уверена в своих союзниках.

— Да, и заодно знать слабости, чтобы ты наверняка утянула их за собой в лапы смерти, — улыбнулась Фрея довольно опасной предупредительной улыбкой.

— Я же сказала, что культ не накажет меня обычной смертью, — напомнила Сильвия, пересекая комнату; она остановилась у другого окна, где шторы были полностью распахнуты, освещая бóльшую часть кабинета. — Вы — связующее звено, Фрея. Впрочем, кто-то из вашей семьи может пожертвовать собой, — добавила она нарочито небрежным тоном, прекрасно зная, что Майклсон на это не согласится, — либо я могу связаться с Хоуп, всё равно она главная цель…

— Сильвия, для своего же блага — перестань упоминать Хоуп, — предупредила Фрея, листая страницы. — Твоя астральная проекция — не вечная гарантия твоей безопасности, однажды ты явишься сюда вживую.

— И что? Позволишь своему чокнутому братцу убить меня? Тогда культ точно доберётся до Хоуп — и ты можешь попрощаться с привычным тебе миром, — Советник нервно глянула через плечо на Фрею, — да и вообще с жизнью. Вы не справитесь без меня.

Целую минуту они молчали, повисшую тишину нарушало только шуршание старинных свитков, собранных в единое целое.

— Фрея, пойми, пожалуйста, что стереть вас с лица земли — не моя цель, — вполголоса произнесла Сильвия. Она посмотрела на солнце и, прищурившись, улыбнулась, после чего обернулась к Фрее. — Так уж вышло, что ваша семья оказалась связана с культом, а они… — Ведьма обречённо покачала головой. — Их нужно остановить. Хоуп для них — нечто вроде магического маяка, они сделают всё, чтобы…

— Не надо давить на меня, — холодно проговорила Майклсон, с угрюмым видом изучая страницы. — Я знаю, что культ нужно остановить, и не ищу причин, чтобы этого не делать. — Она утомлённо вздохнула и всё с тем же угрюмым видом взглянула на Советника. — Сильвия, что именно мы ищем? Что собой представляет эта вещь?

Сильвия огорчённо нахмурилась, понимая, что Фрея отказывается штудировать Гриморию дальше и не вернётся к ней, пока не получит объяснений.

— В прошлый раз я упомянула об артефакте, помнишь? Который был найден орденом Гекаты.

— Который теоретически мог позволить путешествия между вселенными, прошлым и будущим?

Сильвия кивнула. Фрея, помолчав, внезапно засмеялась и отодвинула от себя книгу.

— Ты что, и вправду издеваешься надо мной, Сильвия? Какого чёрта ты делаешь, зачем тратишь моё время?

— Я трачу и своё время, позволь заметить. — Сильвия обиженно пожала плечами и снова уставилась в окно. — Так что, уверяю, всё это не впустую — ты найдёшь артефакт, о котором я говорю.

— Сильвия, — устало вздохнула Фрея, — то, о чём ты говоришь, невозможно. Параллельных вселенных не существует, между прошлым и будущим путешествовать нельзя. Ты несёшь какой-то бред, и я не понимаю, зачем. Чего ты добиваешься?

— Ищи артефакт, Фрея, глупыми вопросами ты отнимаешь у себя ещё больше времени, нежели я своими поисками, — немного снисходительно усмехнулась Советник. — И у тебя, кажется, вошло это в привычку.

Майклсон вернулась к книге, но слова Сильвии заставили её вновь отвлечься.

— Ты о чём?

Сильвия обернулась к ведьме и, немного склонив голову набок, многозначительно смотрела на неё.

«Ты проделала такой долгий путь, Фрея, а задаёшь вопросы, на которые знаешь ответы».

— Ты что, следишь за мной? — нахмурилась Фрея.

Солнечный свет, льющийся из окна, обволакивал Сильвию, превращая её во что-то нереальное. Впрочем, она действительно не была реальной.

— Не совсем, — рассмеялась Советник. — Но о твоей встрече с Айви я в курсе. Надеюсь, ты получила ответы, которые искала?

— Не мучай себя зря, Фрея, твоей вины в этом нет.

Зелёные глаза Айви с едва заметными морщинками в уголках смотрели на Майклсон уже даже не с грустью, а с какой-то болезненной скорбью.

— Это всё началось раньше, чем тебе кажется. Ваша семья безрассудна, порой жестока, где-то эгоистична, кровожадна. Но то, с чем столкнулась Хоуп, — это не ваша вина. Вы несёте наказание вместе с ней, это не только её ноша, а ваша, поэтому вы и делаете то, что делаете. — Улыбка вернулась к Айви. — Майклсоны едины. Всегда и навечно.

— Вечность, похоже, подходит к концу, — пробормотала Фрея.

— Ещё нет, — с мягкой усмешкой возразила Провидица, пожав плечами. — У Майклсонов есть продолжение. То наследие, о котором вы мечтали, за которое боролись и продолжаете бороться. Или я не права?

— Это оно, — недоверчиво разглядывая рисунок артефакта, едва слышно проговорила Фрея. — Оно!

Сильвия заглянула в книгу, но увидела лишь странные символы, у которых не было значения — они то проявлялись, то исчезали с пожелтевших страниц.

— Что написано?

— Н-ничего. Почти, — разочарованно ответила Майклсон. — Это что-то, изначально имеющее название «Око Хроноса», после — «Межпространственное Око», «Преломление Темпуса»… И, я так понимаю, тут написаны заклинания, активирующие эту штуковину, как бы она ни называлась.

— Как выглядит? — поинтересовалась Сильвия.

— Очень странные и, видимо, старые песочные часы, — задумчиво ответила Фрея. — На одной из сторон корпуса выбита восьмилучевая роза ветров, которая, судя по всему, служит чем-то вроде заводного ключа. На другой стороне знак, но я не могу…

— Жрицы пытаются собрать Око Хроноса, — принялась рассуждать Сильвия. — Роза у меня, нашли ли они часы?..

— Зачем? — искренне не поняла Фрея. — Зачем им это Око Хроноса?

— Я думаю, они хотят кое-кого вернуть, Фрея. Из прошлого, — лихорадочно пробормотала Советник. — Из прошлого! Она была права…

— Из прошлого? — Фрея возвела глаза к потолку. Но артефакт оказался реальным. Почему бы культу не преследовать идею вернуть кого-то из прошлого? — Так, подожди. Ты говорила, что у артефакта есть серьёзные последствия, вроде сумасшествия.

— Может быть, они готовы рискнуть. Может быть, они знают, как этого избежать. Или, быть может, тот, кого они хотят вернуть, не нужен им в здравом уме… — последнее предположение ужаснуло Сильвию. — Необходимо выяснить, удалось ли им найти часы.

«Заклинание работает не совсем обычно — от магического артефакта…»

«Что за артефакт?»

«Заколдовала старые песочные часы».

— Что за знак? На другой стороне корпуса — что за знак? — спросила Сильвия.

— Не могу разобрать, непонятно, — пожала плечами Фрея, стараясь получше разглядеть рисунок. — Возможно это, — она нахмурилась, — буква… нет, месяц?

* * *

Как только Хлоя скрылась из виду, улыбка Хоуп растаяла. Стоило Майклсон на миг прикрыть глаза, как она вновь видела пятерых малышей — таких крошечных, таких беззащитных… Ей не верилось, что она уже почти на полпути к моменту появления на свет дочери. Осталось так мало времени!

— Привет! — В палату заглянула улыбающаяся Бетани. — Слышала, кое-кто едет домой! Поздравляю! Надеюсь, что увижу тебя не раньше следующего планового приёма у Хлои — через месяц.

— Привет, — поздоровалась Хоуп, стараясь вернуть Бетани ту же тёплую, дружелюбную улыбку, но получилось не особо удачно. — Я вроде как планирую через пару недель вернуться к занятиям для беременных, поэтому мы можем пересечься раньше.

— Отлично! Я, кстати, оттуда. Мэгги спрашивала о тебе, просила передать пожелания выздоровления, но, думаю, в основном она хотела, чтобы я напомнила тебе о ней. — Медсестра забавно подмигнула. — Слушай, ты выглядишь так, будто не рада возвращению домой.

Её беззаботный настрой и беспечный смех были заразительны, и Хоуп рассмеялась — коротко, но искренне.

— Нет, я рада как никто!

— Теперь вижу! — кивнула довольная Бетани и, ойкнув, положила ладонь на живот. — Эй, малыш, это мамина почка, а не футбольный мяч, не стóит так делать, — пожурив своего нерождённого сына — что, признаться, выглядело нелепо и очаровательно в равной степени, — она посмотрела на Хоуп. — Завтра праздничная ярмарка, вы…

«Внимание! Код красный! Подвальный этаж: восточное крыло; первый этаж: восточное крыло! Начать эвакуацию!»

Бетани нахмурилась и выглянула из палаты: может, учебная тревога? Но пациенток уже начинали выводить из палат.

— Бет, у нас частичная эвакуация! — крикнула одна из медсестёр, заметив Тэлбот.

Что ж, не учебная.

Сигнал-оповещение продолжал повторяться.

— Идём, — поторопила Бетани Хоуп.

Интересно, у кого возникла потрясающая идея выделить под отделения педиатрии, акушерства и гинекологии третий этаж?..

Хоуп, признаться, немного запаниковала, но Бетани, проявляющая завидное хладнокровие, довольно быстро помогла ей успокоиться, пусть даже не подозревая об этом. Тэлбот не просили о помощи, зная, что в данный момент она скорее посетительница, нежели сотрудница больницы, но та всё равно помогала — следила за потоком эвакуирующихся пациентов, координировала их и не позволяла никому поддаться панике.

— Прошу вас, послушайте меня внимательно: центральный вестибюль перекрыт, эвакуация происходит через приёмное отделение. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! — перекрикивая орущую сирену, прерывающуюся оповещающим сигналом о пожаре, сообщила одна из докторов педиатрического отделения. Она что-то сказала рядом стоящей медсестре, которая с огромным трудом, но всё же её расслышала, после чего снова обратилась к эвакуирующимся пациентам: — Направляйтесь на парковку, там разворачивают сортировочный центр!

— У вас все эвакуировались? — Незнакомая Майклсон доктор очутилась около них с Бетани.

Бетани кивнула, отвечая на вопрос:

— Гинекология — да, полностью всех выводим. Пожарные на месте, начинают эвакуацию родильного и послеродового. — Она внимательно оглядывала каждый коридор, который они проходили. — Помощь с педиатрией нужна?

Доктор отрицательно качнула головой и пропала из поля зрения.

«Внимание! Код красный! Подвальный этаж: восточное крыло, северное крыло; первый этаж: восточное крыло, центральный вестибюль! Начать эвакуацию!»

— Огонь стремительно распространяется, — пробормотала Бетани. — Нехорошо.

— А где доктор Картер? — спросила Хоуп, выглядывая Хлою: та ведь вышла из её палаты всего за несколько минут до тревоги.

— Она начала эвакуацию, так что, думаю, где-то в шестидесяти пациентах от нас, — отозвалась Бетани, улыбнувшись.

Нет, ну как ей удавалось оставаться такой спокойной?

— Полиция перекрывает дороги и расчищает путь. Полностью не эвакуированы родильное, послеродовое и реанимация. Критические пациенты нуждаются в перевозке в ближайшие больницы — в Ричмонде и Роаноке готовы их принять, для транспортировки особо тяжёлых вертолёты в десяти минутах от нас.

— В операционном блоке отказ от эвакуации. Доктор Сальваторе оперирует пациента, отказываясь прерывать операцию.

Хоуп и Бетани расступились, пропуская двух бегущих женщин.

— У вас всё в порядке? — крикнула одна из них, непонятно к кому обращаясь.

— Да! — ответила Бет.

— Она сказала «доктор Сальваторе»? — встревоженно переспросила Хоуп.

Бетани кивнула, не взглянув на Майклсон, и отвлеклась на подоспевшую к ней коллегу. Бет точно знала, что Хоуп рядом, но, когда они вышли из здания и она всё же обернулась, Майклсон рядом не оказалось.

— Не останавливайтесь, пожалуйста! — крикнул координатор, указывая, в каком направлении нужно двигаться дальше, не мешая продолжению эвакуации.

— Амбулаторных пациентов на парковку в сектор «А», более тяжёлых больных — в сектор «Б», нуждающиеся в перевозке — в «Д», дожидайтесь машин скорой помощи для транспортировки. Ещё два пожарных расчёта в трёх минутах, — раздался где-то поблизости голос Хлои.

— Все, кто в состоянии передвигаться самостоятельно, уже вышли. Остальные нуждаются в помощи спасателей, — переведя дыхание, оповестила Джуди, когда они привели всех пациентов их отделения в сектор «А». — Бет, ты в порядке?

— Да, всё отлично, — оглядываясь, ответила Тэлбот. — Слушай, рядом со мной всё время шла Хоуп Майклсон, а сейчас я её нигде не вижу.

Джуди призадумалась.

— Её сегодня выписывают. Она может быть в сортировочном центре, оформлять выписку. Всех, кого можно, в срочном порядке отправляют домой.

Но Хоуп шла рядом, в шаге от Бетани. Как можно было не заметить, что она ушла в другую сторону?

— Я пойду, проверю…

Огонь, быстро распространяясь, охватил почти весь первый этаж. Что-то оглушительно громыхнуло. Послышался резкий дребезжащий звук, а после — звон разбивающихся стёкол. Осколки усыпали ближайшую территорию, заставив спасателей поторопиться.

— …увеличилась, огонь приближается к операционному блоку. Оповестите первую операционную, им нужно срочно эвакуироваться.

— Они не могут в данный момент прервать операцию.

— Выясните, сколько ещё им нужно времени. Попробуем организовать защиту на месте.

С каждой секундой страх Бетани становился сильнее. Наверное, это странно, учитывая, что она уже была в безопасности. Но в здании — полыхающем, как чёртов факел, здании — всё ещё оставались люди. Люди, которых она знала, которые успели стать ей второй семьёй. И которым она не могла помочь.

— Бетани, вернись обратно, пожалуйста! — распорядилась внезапно возникнувшая перед Тэлбот, взъерошенная Хлоя, не позволив медсестре выйти из временного места размещения амбулаторных пациентов. — Никто не покидает сектор, пока я не сверюсь со списком пациентов и персонала! — громче добавила доктор, чтобы её услышали все присутствующие.

— Я не пациент, и сегодня не моя смена, Хлоя, — взволнованно сказала Бет. — Я хочу…

— Вернись обратно, пожалуйста! — не став слушать, бросила Хлоя. — Все разговоры позже. Я вернусь через минуту.

Картер побежала к посту с координаторами. Где-то неподалёку шумел двигатель вертолёта.

— Отправьте команду парамедиков в приёмное, пусть помогают нашим с транспортировкой особо тяжёлых пациентов к вертолётной площадке!

Хлоя обернулась на крик доктора Праути, но тот затерялся среди спасателей и других врачей. В ушах у неё шумело, — и Хлоя понимала, что дело вовсе не в приближающемся вертолёте, — а сердце билось болезненно часто, словно она пробежала марафон. Воздуха катастрофически не хватало.

Картер на секунду остановилась.

— Доктор Картер, вы в порядке?

Хлоя кивнула, махнув рукой и не посмотрев на того, чьё именно внимание она привлекла. Перед глазами всё расплывалось, ощущение сжатия в груди пугало. Она сделала несколько глубоких вдохов, медленных выдохов.

— Всё в порядке, всё хорошо. Всё хо-ро-шо, — шептала себе Хлоя, стараясь вернуть прежнее самообладание. Дышать стало легче — и она ринулась дальше.

— Доктор Картер!

Хлоя едва-едва, но расслышала своё имя. Голос был знаком, однако из-за бардака в мыслях она никак не могла вспомнить обладателя.

— Хлоя!

Ей, видимо, нужно было раздвоиться, потому что звали её уже с разных сторон. Обернулась она на первый зов — Аларик Зальцман. Точно, вот почему голос знаком!

— Все пациенты гинекологии эвакуированы, сектор «А», Хоуп должна быть там, — наспех проговорила Хлоя, жестом указав Аларику нужное направление.

Зальцман кивнул и направился, куда его отправила доктор Картер. Хлоя же, чувствуя, что дышать снова становится труднее, оглянулась: с противоположной стороны к ней приближался Деймон.

— Деймон, вся информация о ситуации в операционных — у координаторов на посту сортировочного центра.

— В операционных? — переспросил Сальваторе. — Их не эвакуируют?..

Хлоя не успела ему ответить, потому что Деймон уже был на полпути к посту.

— Хлоя, родильное и педиатрия эвакуированы, — оповестил доктор Праути.

— У меня две пациентки в реанимации, — борясь с нехваткой воздуха, еле слышно проговорила Хлоя. — Они… мне нужно…

— Реанимация эвакуирована, они уже на полпути в Роанок. — Главный врач протянул Хлое распечатанные списки пациентов отделений, но заметил её странное состояние. — Хлоя, ты в порядке?

Картер, кивнув, схватила списки.

— …была прямо рядом со мной всё время, а потом, когда мы вышли из больницы, она куда-то резко пропала.

Хлоя подошла к торопливо изъясняющейся Бетани и внимательно выслушивающему её Аларику.

— Что случилось?

— Хоуп! Её никто не видел. Мы связались с другими секторами, она нигде не отметилась. При эвакуации она шла рядом, но потом, — Бет замолчала, вспоминая детали, — я отвлеклась. Она не могла остаться где-то позади, я всё время проверяла, оглядывалась. Просто на какой-то момент… Мисс Торнтон с Лесли отвлекли меня, они побежали вниз, спросили, всё ли в порядке. — Она вновь умолкла. — Я ответила, что у нас всё в порядке. Хоуп, я точно помню, была рядом, она ещё что-то сказала мне.

— Что сказала? — спросил Аларик, поражая своим спокойствием.

Но Хлоя заглянула в его глаза — и увидела нарастающую тревогу, вот-вот готовую прорваться через стены сдержанности.

— Не помню, — отчаянно прошептала Бет, и из-за ужасного шума её расслышал только Зальцман.

— Бетани, пожалуйста, — обратился к ней с мольбой Рик, — прошу тебя, вспомни, что она сказала, это может быть важно.

Тэлбот закрыла глаза, мысленно переместившись на десять минут назад, в больницу.

Мисс Торнтон и Лесли, пробегающие мимо. Полиция перекрывает дороги и расчищает путь. Полностью не эвакуированы родильное, послеродовое и реанимация. Критические пациенты нуждаются в перевозке в ближайшие больницы. В Ричмонде и Роаноке готовы. Вертолёты в десяти минутах.

Нет, всё это не то.

В операционном блоке отказ от эвакуации. Доктор Сальваторе оперирует пациента, отказываясь прерывать операцию.

«У вас всё в порядке?»

Да.

— «Она сказала "доктор Сальваторе"?». — Глаза Бетани распахнулись. Она вспомнила последние слова Хоуп! — Лесли говорила про доктора Сальваторе, Хоуп услышала и переспросила меня. Видимо, подумала, что ослышалась?..

— Доктор Сальваторе? — Взгляд Аларика метался от Бетани к Хлое. — А что с Еленой, о чём шла речь?

Дрожь в руках усилилась, они стали слабеть, и Картер вцепилась в бумажные листы, от чего и без того белые костяшки побледнели. Охватившее её ощущение удушья усиливалось.

— Она отказалась от эвакуации, — ответила Тэлбот.

— Елена всё ещё в операционной. У неё тяжёлый пациент, если прервать операцию, он умрёт, — добавила Хлоя, старательно скрывая своё состояние. — Возможно, они уже закончили, можешь… — Она вздохнула. — Подойди к сортировочному посту, они должны знать, что там происходит.

Аларику неимоверных усилий стоило уйти, не прибегнув к вампирской скорости.

Бетани бросилась к Хлое.

— Доктор Картер…

— Всё хорошо. Мне нужна минута.

— Нет, не хорошо. — Бет усадила Хлою на скамейку и, присев рядом, сжала её ладонь. — Хлоя, посмотри на меня. Дыши. Глубокий, длинный вдох, медленный выдох. Джуди, подойди сюда!

Тэлбот, забрав списки пациентов у Хлои, на миг отвлеклась от неё, вручила их подбежавшей медсестре.

— Найди доктора Фостер, сверьтесь со списком — всех ли эвакуировали, — дала указание Бетани и вновь сосредоточилась на Хлое, состояние которой продолжало ухудшаться.

Джуди с места не сдвинулась, глядя на доктора Картер, — и та кивнула, подтверждая указания Бет, слушаться которую Джуди не могла, ведь она не её руководство.

— Хлоя. Хлоя! — Бетани дождалась, пока Хлоя сосредоточится на ней. — Хлоя, послушай, смотри на людей вокруг. Видишь их? Хлоя, ты видишь их? — Картер выдохнула, оглядываясь. — Сконцентрируйся и начинай вспоминать их анамнезы. Это твои пациентки, ты знаешь о них всё. Давай, это поможет отвлечься.

* * *

— Как попасть внутрь?

— Никак! — Координатор остановила Деймона, пытавшегося прорваться за оцепление. — Извините…

— Как это, никак? — рассвирепел Сальваторе. — Моя жена там, мне нужно…

— Простите, я не могу вас впустить. — В отличие от Деймона, женщина, говорившая с ним, не теряла самообладания. — Пройдите в сортировочный центр и ожидайте новостей. Не мешайте, пожалуйста, эвакуации.

Аларик окликнул друга, заодно спасая от его гнева несчастную женщину, всего лишь выполняющую свою работу.

— Елена всё ещё в операционной? — перекрикивая шум пожарных машин и взлетающего вертолёта, спросил Зальцман.

— Да! — Деймон продолжал свирепствовать. — Они должны вывести их оттуда, но ничего не делают!

В правом крыле первого этажа рухнул потолок. Замедлить распространение огня никак не удавалось.

— Всё, время вышло, выводите врачей из операционной!

— Я оповестила их минуту назад. Отказ.

Аларик, услышав это, мгновенно исчез. Деймон, заметив отсутствие друга, громко выругался, хотя его всё равно никто не услышал.