Кровь взывает к преисподней (гет)

Через два дня, когда утро пятницы началось с ясной погоды, а учебная неделя близилась к своему окончанию, на телефон Хоуп пришло сообщение. Она сидела в аудитории, наблюдая за потоком студентов четвёртого курса, медленно рассаживающихся по местам. После трёх часов наискучнейшей лекции по философии, которая к тому же стояла первой по расписанию, четверокурсники больше походили на зомби, нежели на живых людей. Пока они продолжали медленно тянуться тонкой цепочкой в лекционный зал, Хоуп прочитала смс-ку.

Итан М.: «Есть сдвиги по твоей просьбе. Позвони мне».

Глаза Хоуп удивлённо округлились. Она быстро напечатала ответ и отложила телефон в сторону.

Майклсон дала студентам время рассесться и успокоиться. Последней прибежала Эмили. Запыхавшаяся от бега Клайд извинилась за опоздание, на что Хоуп снисходительно махнула рукой.

Спешно преодолев несколько рядов парт, Эми уселась рядом с Китти. Кэтрин что-то шепотом спросила у неё, но Эмили только отмахнулась.

Майклсон начала с приветствия: её голос встряхнул нескольких студентов, которые явно забыли, что находятся на лекции.

— Я так понимаю, философия прошла весело.

Четверокурсники ответили недовольными вздохами, комментируя, что ставить такой предмет первой парой — самое настоящее издевательство. Мысленно Хоуп с ними согласилась. Кто-то сказал, что проблема далеко не в предмете, а в преподавателе. Здесь Майклсон тоже была согласна. Профессор Доэрти будто специально читал лекции самым занудным голосом, который только существовал в мире, совершенно не отрываясь от своих бумаг.

Хоуп прекрасно понимала, что её основная задача заключалась в преподавании. Но ещё она понимала необходимость умственного стимулятора в дополнение к кофеину (к тому же после такого предмета, как философия).

— Сделаем таким образом: конспектами сегодня напрягать вас не буду.

Неожиданная фраза завладела вниманием каждого присутствующего, взгляды устремились в сторону Майклсон. Моргая в попытках прогнать сон, аудитория одобрительно загудела, но Хоуп довольно быстро пресекла довольствие, которое способно было перерасти в настоящий гам.

— Вы напишете мне небольшое эссе. Даю две темы на выбор: расскажите мне, почему выбрали изучать основы эзотерики, или опишите, что вы вообще представляете под этим понятием. У вас полтора часа.

Рука Китти Райз, сидящей в третьем ряду, взметнулась вверх. Эми кинула на подругу вопросительный взгляд.

— А что насчёт вас? — поинтересовалась Кэтрин, и её глаза холодно блеснули. — Расскажете нам свою историю?

Майклсон пожала плечами, иронично улыбнувшись.

— Почему нет? Как только все работы окажутся на моём столе, я обязательно поведаю и свою историю.

Китти помолчала, пристально глядя на Хоуп. И принялась за выполнение задания.

* * *

Лекция закончилась как раз в тот момент, когда было сдано последнее эссе. Ни один из студентов уже не помнил о словах Хоуп и обещании поведать им историю своего выбора. За исключением Кэтрин. Она недовольным тоном сообщила Эмили, что некоторые их однокурсники самые настоящие черепахи, при этом многозначительно посмотрела на Лиама Уэсли, который справился с заданием позже всех.

Хоуп терпеливо дождалась, когда студенты освободят лекционный зал, и набрала номер Итана. Ответил он не сразу. Майклсон уже готова была сбросить вызов, когда в трубке прозвучало: «Я слушаю».

— Привет, Итан.

— Хоуп! Извини, что долго не отвечал, я немного занят… У меня получилось достать материалы по делу Вайолет Сандерс.

— Потрясающая новость!

На том конце раздался какой-то грохот, и Майклсон, немного отстранив телефон от уха, поморщилась — слишком громко. Итан извинился, и около минуты голос его слышался приглушённо, разобрать речь было невозможно, но Хоуп и не пыталась.

Мачадо, вернувшись к Хоуп, вновь принёс извинения, пояснив, что в участке какие-то проблемы, и продолжил прерванный разговор. Главная проблема заключалась в том, что вся информация была в бумажном виде.

— У этих идиотов никакущие айтишники, вся их система уже лет десять летит к чертям при малейшем перегрузе. В общем, документы нужно забрать как можно скорее, потому что мне нужно уехать на пару дней из Мистик Фоллс…

Но у Хоуп оставалось ещё две лекции. Она поинтересовалась, может ли материалы забрать Доктор Зальцман, и Итан если удивился, то никак этого не выдал. Он уточнил, где и во сколько они смогут пересечься с директором школы Сальваторе.

В аудитории начали появляться третьекурсники. Первым пришёл Марк Сандерс. Майклсон наспех продиктовала Итану номер телефона Аларика и, попрощавшись, отключилась.

* * *

Оккупировав пол в гостиной, Хоуп разложила все снимки с места убийства Вайолет. Она сначала просмотрела общие фотографии, затем фото крупным планом всех ран и повреждений, досконально рассмотрела каждый кадр с уликами. В десятый раз вернулась к папке, где лежали сводки по делу. Первый лист — досье Вайолет Сандерс с её фотографией — Хоуп переложила в самый конец.

«…в 5:28 в полицейский участок поступило сообщение, что на городском кладбище «Риверсайд» был обнаружен труп девушки с признаками насильственной смерти: три ножевых ранения…»

«…с места происшествия изъяты: одежда погибшей, смывы пятен бурого цвета, воск…»

Хоуп вновь и вновь медленно просматривала снимки, отыскивая детали, на которые полиция могла попросту не обратить внимания. Но единственное, что её смутило, — кровь. Вокруг тела девушки, понятное дело, её было предостаточно. Однако…

Хлопнула дверь, трибрид вздрогнула.

Девушка повернулась, услышав шаги: в гостиную заглянул Аларик. Он ожидал увидеть нечто подобное, но всё же разбросанные по полу фотографии трупа и увеличенных ножевых ранений представляли собой удручающую картину, и Хоуп, окружённая всем этим кошмаром, никак не вписывалась в неё.

Майклсон мягко улыбнулась, когда Рик наклонился и поцеловал её, но вид у неё был уставший. Кажется, все четыре часа — а именно столько прошло с тех пор, как она забрала у него коробку с делом Сандерс и вернулась домой — она вот так и просидела, изучая каждый документ.

Стоило Аларику поинтересоваться, как идут дела, Майклсон устало потёрла глаза и разочарованно вздохнула, бросив короткое «никак», однако осеклась. Она что-то пробормотала и начала рыскать среди бумаг и снимков, в итоге вытащила несколько фото и протянула их Рику. То, что он увидел, заставило его напрячься.

— Странно, да?

Зальцман кивнул. Откуда те лужи крови в стороне?

— Кровь вокруг Вайолет я могу понять, — задумчиво пробормотала Хоуп. — Но это — не её.

Хоуп указала на одной из фотографий на пять пятен бурого цвета: всё уже впиталось в землю, но сомнений, что это кровь, не было никаких. Пять кровавых луж, образующие пять точек, заключали мёртвое тело в круг. Полиция обнаружила воск — значит, были свечи. Конечно, это было кладбище, воск в таком месте не мог вызвать особого удивления, но его нашли именно на месте убийства — буквально в шаге от погибшей Вайолет.

«…смерть наступила от удара ножом в подреберье, в область печени…»

Трель телефона Хоуп нарушила повисшую тишину. Девушка отложила папку в сторону и поднялась с пола, прислушиваясь, откуда доносится мелодия; потребовалось время, чтобы найти сотовый, который оказался в кармане пальто, все ещё продолжая настойчиво звонить. На сенсорном экране светилось: «Фрея». Хоуп ответила, сразу включая громкую связь и возвращаясь в гостиную. Она была рада звонку тёти, но, стоило Фрее поинтересоваться делами племянницы, сразу поняла: звонок исключительно по делу. По нетерпеливому тону старшей сестры Никлауса становилось ясно, что ей нужно сказать нечто важное.

— Ты что-то узнала о знаке?

Аларик отвлёкся от изучения снимков и посмотрел на Хоуп: их взгляды пересеклись. Трибрид замерла в напряжении. Фрея на том конце молчала.

— Да, кое-что я узнала, — в конце концов ответила она.

Знак в действительности не являлся татуировкой. Клеймо наносили на кожу, выжигая. После услышанного по спине Хоуп пробежал холодок, а запястье на том месте, где у Вайолет и Джеммы был символ, неприятно зазудело. Знак олицетворял культ ведьм, поклоняющихся богине Гекате. Он существовал уже не одну сотню лет, но открыто никогда о себе не заявлял. История этого культа была покрыта мраком…

— …да и к нам они никакого отношения не имеют, — отрешённо протянула Фрея. — Всегда действовали в месте зарождения — в Италии.

— Постой-ка, — перебила её Хоуп, а потом обратилась к Рику: — Джемма родилась в Ферраре, она как-то раз упоминала об этом.

— Карина родом из Пармы, — добавил Аларик. — Но что их в итоге привело сюда? И каким образом Вайолет связана с ними?

— Вайолет — та девушка, которую убили? — поинтересовалась Фрея.

— Да, мы сейчас как раз изучаем её дело. — Хоуп подобрала папку с пола и уселась на диван.

— У вас есть фотографии с места убийства?

Дочь Клауса молча кивнула, рассматривая записанные показания тех, кто нашел тело, совершенно забыв, что это телефонный разговор.

— Да, есть, — опомнившись, ответила она. — А что?

— Ведьмы, совершая подношение своей покровительнице, убивали животных. — Фрея замолчала, размышляя, но потом сказала: — Маленьких щенков.

Хоуп содрогнулась.

— Живодёры! — сердито пробормотала она. — Что за отвратительные подношения?

Аларик нахмурился, как бы между прочим напомнив, что для некоторых заклинаний она собственноручно резала крыс. Хоуп отмахнулась: крысы противные, как и лягушки. И пауки. Одна из сильнейших ведьм, дочь самого Клауса Майклсона, единственный трибрид, самое могущественное существо в мире — боялась крыс и лягушек и не переносила вида пауков. Зальцман, подумав об этом, не сдержал усмешки, но поторопился вернуться к изучению материалов.

— Священное животное Гекаты — собака, — пояснила Фрея. — А кто такая Карина?

Аларик ответил: Карина является ученицей школы Сальваторе, и подметил, что никаких животных на месте преступления не обнаружили. Но и сделал вывод, что Сандерс могли убить в другом месте.

Правда, Хоуп с ним не согласилась.

— Всё это — работа ведьм, Рик. Очень подозрительно, что улик много — воск, кровь. Возникает ощущение…

— …будто они хотели, чтобы это нашли? — закончила за племянницу Фрея.

— Или их спугнули. — Аларик подошёл к Хоуп и указал на строчку в напечатанном тексте. — Смотри.

Майклсон пробежалась взглядом по сводке, цепляясь за отдельные слова. Фрея молча ждала, в трубке было слышно лишь её дыхание.

— Прости, но ведьмам помешали пьяные подростки? — откровенно сомневалась Хоуп.

Если верить показаниям, то так и было. Когда восемнадцатилетний Мик Такер и семнадцатилетняя Тана Колтер возвращались домой после вечеринки у общего друга, они проходили недалеко от кладбища, тогда и заметили какие-то огни. К сведению, никаких следов костра не нашли, но оба подростка утверждали, что огонь горел. Когда Мик и Тана направились к кладбищу — огонь потух. В темноте они проблуждали минут десять-пятнадцать, а потом наткнулись на тело Вайолет.

Фрея внимательно слушала племянницу.

— У каждого культа есть определённые правила, Хоуп. Им может быть запрещено убивать направо и налево без причин.

Аларик был полностью согласен со словами Фреи. Хоуп, вынужденная принять этот факт, вздохнула. Однако убийство Вайолет было совершено тогда по какой-то причине? Каким образом Сандерс попала в таинственный культ и почему рассталась из-за этого с собственной жизнью? Было ли это её волей — или она оказалась жертвой? Так много вопросов. И совершенно никаких ответов. О культе, его происхождении, правилах ничего неизвестно. Учитывая, что Джемма и Карина были из разных городов, действовали ли ведьмы по всей Италии? Или всё же культ был привязан к одному городу?

Когда разговор с Фреей завершился, Хоуп почувствовала разочарование. Ещё — раздражение. Какого чёрта ей вообще изначально сдался этот знак?! Во всём виновато её глупое любопытство! А ведь она знала, что любопытство зачастую приводит к неприятностям…

Майклсон собрала фотографии и вернула их в папку. Если лужи крови действительно от животных, то куда они делись?

— От Кэр никаких новостей нет, Джози сказала, что никогда в жизни не встречала этот знак… — начал Аларик.

Хоуп посмотрела ему в глаза.

— Джози?

— Мы созванивались вечером. Она передала тебе привет.

— О, ну конечно!

— Есть ещё один человек, который может что-то знать.

— Да? И кто же?

— Бонни Беннет.

* * *

Елена подошла к сестринскому посту и положила на стойку планшет. Ночная смена закончилась, и она готова была отправиться домой. Доктор направилась в свой кабинет, следуя по длинным коридорам больницы, пока ещё пребывающим в тишине: обход пациентов начнётся только через пятнадцать минут.

Сальваторе нажала на кнопку вызова лифта, вверху на цифровом табло загорелась красная тройка. Значит, лифт был на третьем этаже. Следом загорелась стрелка, указывающая вниз.

— Не повезло.

Елена обернулась. В паре шагов от неё стояла девушка: на вид не больше двадцати пяти лет, невысокого роста, складного телосложения; тёмные волосы заплетены в замысловатую косу, а глубоко посаженные серые глаза смотрели с интересом. Интерн из терапии — Инес Кимберли, припомнила Елена. Они уже пересекались в приёмном отделении.

— Доктор Сальваторе, можно спросить у вас?..

Елена согласно кивнула — всё равно лифт ждать. Инес протянула ей снимки грудной клетки одного из пациентов. Интерн рассказала, что на «скорой» привезли жертву аварии — пациенту трудно дышать, но проблем с лёгкими она не увидела. Елена вглядывалась в снимки: белое — воздух, чёрное — пустота, неработающее легкое. На снимке лёгкие были белыми.

— Пневмоторакса нет, — сказала Сальваторе, но Кимберли и сама видела, что лёгкие не схлопнулись. — А вот тут, посмотри — есть трещины в ребрах. Слева, с девятого по одиннадцатое ребро.

— Точно, — закусила губу интерн. — Спасибо!

Кимберли забрала у Елены снимки и помчалась в сторону лестницы, но Сальваторе её окликнула.

— А где доктор Харди? Разве не он сегодня в приёмном?

Инес пожала плечами, скрывшись за поворотом.

Лифт приехал, и с громким «дзынь» двери разъехались в сторону, выпуская персонал больницы.

Елена, отвечая на приветствия коллег, зашла в кабину, нажимая кнопку с цифрой «1». Железные двери медленно закрылись, и она облокотилась на стену, сложив руки на груди. Стоило ей прикрыть глаза, как лифт тут же остановился. Сальваторе приоткрыла правый глаз: на табло светилась единица. Её этаж. Она что, отключилась на минуту?

Елену кто-то окликнул. Она поискала глазами, кто это мог быть, и заметила спешащего к ней старшего регистратора клиники. Мэри Браун, цокая высокими шпильками по кафельному полу, торопливо передвигалась по коридору, любезно улыбаясь каждому, кто встречался ей по пути. И как она умудряется не поскальзываться при таком темпе ходьбы?

— Доброе утро, доктор Сальваторе!

— Доброе, Мэри. Что-нибудь случилось?

— Вас спрашивали на посту регистрации, сказали, что срочно.

— Моя смена закончена.

Елена направилась дальше по коридору, давая понять, что разговаривать дальше не намерена. Улыбка с лица мисс Браун сошла, но она двинулась следом, настаивая:

— Доктор Сальваторе, было сказано, что дело срочное.

Елена неохотно остановилась и вздохнула.

— Кто сказал?

— О, секундочку! — Мэри заглянула в планшет, в который неизменно вносила всю получаемую от кого-либо информацию. Елена не сомневалась: заметок там прибавляется не меньше сотни за одну рабочую смену. — Аларик Зальцман. Он ожидает вас.

* * *

Елена преодолела длинный коридор с палатами временного размещения и попала в приёмное отделение, где, как и всегда, царила суматоха, но оставила его позади. Она поднялась по короткой лестнице и, оказавшись в клиническом отделении, прошла мимо стойки регистрации пациентов. В просторном и светлом холле было немноголюдно, пространство наполняли тихие телефонные переговоры регистраторов. Ускоренным шагом туда-сюда шествовали медсёстры, переходя из одного лечебного корпуса в другой, иногда останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов друг с другом.

Елена окинула взглядом присутствующих и заметила знакомый силуэт.

— Рик!

Зальцман повернулся. Карие глаза Сальваторе счастливо сверкнули, на лице появилась широкая довольная улыбка. Они обменялись радостными объятиями.

Елена, как истинный врач, поинтересовалась, всё ли нормально, и, услышав в ответ, что визит Аларика никак не связан с её работой, недовольно подметила, что он уже на протяжении полугода не заглядывал к ним. Правда, учитывая, в каком темпе текла жизнь директора школы Сальваторе, он не заметил, что прошло уже столько месяцев с их последней встречи. Рик пообещал исправиться и нанести визит в дом старых друзей в ближайшее время, на что Елена лишь улыбнулась, прекрасно зная, что это «ближайшее время» может наступить и через год. Впрочем, она ничуть не сердилась.

Елена и Аларик покинули здание и пересекли улицу, направляясь к небольшому парку, прилегающему к территории больницы. Бывшая Гилберт поинтересовалась, как идут дела в школе.

Пройдя под металлической аркой, они ступили на вымощенную дорожку. Деревья перешептывались сухими, ещё не успевшими опасть листьями. Парк, казалось, замер, утонув в серости и безмолвии сырой осени. Солнце светило, но уже не давало былого тепла, заставив Елену поплотнее закутаться в тёплый кардиган.

— Давай к делу, Рик, — свернув с аллеи, произнесла она.

Елена, естественно, понимала, что Аларик пришёл сюда не для того, чтобы поговорить о жизни и поинтересоваться, как у них идут дела. К тому же она знала, что с Деймоном он виделся буквально пару месяцев назад.

— Ты же всё ещё общаешься с Бонни?

Елена кивнула:

— Конечно.

— У нас с Хоуп возникла небольшая проблема. Я думаю, Бонни может нам помочь. Звонил сегодня утром Кэролайн, но её номер вне зоны…

— Речь идёт о том странном знаке, да?

Аларик искренне удивился.

— Мы вчера говорили с Кэр, — объяснила Елена. — Она как раз направлялась к кому-то, чтобы разузнать про символ. Сказала, что помогает Хоуп. Мне, признаться, показалось это странным. Есть в этом мире что-то, чего не знают ведьмы Майклсон?

— Получается, что есть. Фрея вчера рассказала нам немного, но это капля в море. И вызвало ещё больше вопросов.

— Мне кажется, что Кэролайн уже связалась с Бонни, но я всё равно дам тебе её номер телефона. Уверена, если сможет, она обязательно поможет.