Кровь взывает к преисподней (гет)

Первое упоминание о Провидицах как о женщинах, видящих судьбы, обнаружили в манускриптах, найденных на Скандинавском полуострове. Если запастись огромным количеством литературы о мифах и истории магии, а также временем и терпением, то можно заметить, что Провидицы — точнее, женщины, наделённые даром видеть гораздо больше других, — «появились» много раньше.

В отличие от Оракулов, за которых изначально и приняли Провидиц, несмотря на тот факт, что обычно глашатаями божества становились мужчины, они никогда не зачитывали текст пророчеств и никогда их не предсказывали. Всё, на что Провидицы были способны, — видеть, однако они же, как позже выяснилось, оказались единственными, кто мог совершенно точно разгадать любое пророчество.

Ни одного Провидца за всё время не нашли, что привело к выводу: обладателями именно подобного дара прорицания становятся исключительно женщины. Ранее считалось, что если у Провидицы рождались только мальчики, то дар предвидения «умирал», не передаваясь дальше, но это суждение оказалось неверным — способность могла проявиться у любой девушки из рода Провидицы через века.

— До Провидиц этих женщин называли иначе, — Эмма протянула раскрытую книгу Хоуп, — Чёрными Вестницам, а ещё раньше — Сивиллами.

Майклсон пробежалась взглядом по машинописным строчкам. О Чёрных Вестницах (или Сивиллах, не суть) мало что было известно — информации хватило всего на страницу.

— С даром предвидения, с таким, которым они обладают, всё не так просто, — продолжила Уильямс. — Им очень сложно управлять, он в принципе довольно тяжело поддаётся контролю. Обычно силы ведьмы дают о себе знать в самый неподходящий момент — когда мы боимся, например. С Провидицами идентичная ситуация.

— Могу предположить, что их прозвали «Чёрными Вестницами», потому что они предсказывали только плохое, — исходя из прочитанного, заключила Хоуп. — Провидицы хотели предупредить о приближающихся бедах, а в итоге стали изгоями. Что ж, ничего нового.

Что самое печальное — почти ничего не изменилось. Если ты обладатель каких-то необычных способностей даже в мире сверхъестественного, то будь готов к самому важному: тебе долго и упорно придётся доказывать окружающим, что ты не причинишь никому вреда.

— Думаю, так и есть, — согласилась Эмма. — Предупреждать о хорошем бессмысленно, но когда ты видишь гибель людей или гибель целого населения, то любыми способами попытаешься предупредить об этом.

Если брать во внимание, что манускрипты нашли именно на Скандинавском полуострове, то вопрос, почему Айви назвала именно Скульд, отпадал сам собой. Провидицы принадлежали к Скандинавии, потому что там получили своё признание. В германо-скандинавской мифологии Скульд являлась одной из трёх норн — женщин, наделённых даром определять судьбы мира, людей и богов. Норны — это те же самые мойры, богини судьбы. Возникал другой вопрос: а при каких делах тут норны?

— Провидицы и богини судьбы как-нибудь связаны? — поинтересовалась Хоуп.

Бывшая Тиг призадумалась.

— Возможно, — спустя какое-то время неуверенно отозвалась она. — Некоторые по сей день считают, что Провидицы — дочери или посланницы богинь судьбы. И что все видения они получают именно от них. Правда, эта теория не особо пользуется популярностью.

Хотя, кажется, является самой правдоподобной.

Майклсон хмыкнула:

— Впрочем, как и сами Провидицы.

«Не вмешивайся. Скульд уже сделала своё дело. Что разрезано — вновь не соединишь», — слова Айви никак не желали покидать мысли Хоуп. Скульд — подобие Атропы, старшей из мойр. Атропа перерезала нити жизни, которые пряли её сёстры. То есть Скульд перерезала чью-то нить. Внутренний голос говорил Хоуп, что она знает, чья нить была перерезана. Но Хоуп отказывалась в это верить.

— Фрея наверняка знает больше, почему бы тебе не спросить ещё и у неё? — предложила Эмма. — Возможно, она сможет дать тебе ответы, которые ты ищешь.

Однако Хоуп уже нашла ответы, хотя они ей не пришлись по душе.

Проходящий мимо класса Аларик, услышав голос Майклсон, искренне удивился — она не говорила, что собирается заехать в школу. Он заглянул в кабинет.

— Хоуп?

Хоуп, улыбнувшись, обернулась.

— Привет. Хотела зайти к тебе, но Дориан сказал, что у тебя «важная беседа», — она изобразила в воздухе кавычки.

— Да, читал очередную нравоучительную лекцию старшеклассникам, — усмехнулся директор школы. — Это ты так отдыхаешь в свободное время?

— По сравнению со всем, что происходит в нашей жизни, погружение в историю Провидиц действительно можно назвать отдыхом, — ответила Хоуп с лёгким смешком и повернулась к Эмме. — Спасибо большое за помощь.

Миссис Уильямс с улыбкой кивнула:

— Всегда пожалуйста.

Хоуп попрощалась с ней, подошла к Аларику и что-то тихо ему сказала, — настолько тихо, что у Эммы не было никакого шанса услышать её слова, даже если бы она того очень захотела. Но Эмму не волновало, что сказала Хоуп. Бывшая Тиг краем глаза заметила, как Аларик, чуть улыбнувшись, кивнул девушке, взял её за руку — и Хоуп крепко сжала его пальцы, после чего оба покинули кабинет.

* * *

— Так ты что-нибудь выяснила? — поинтересовался Рик.

Они с Хоуп шли по притихшим коридорам, и директор школы поглядывал по сторонам, выискивая прогуливающих уроки учеников, но, к его радости, коридоры пустовали: велика вероятность, что все, как и положено, находились в учебных классах.

— Провидиц считают дочерями или посланницами богинь судеб, — сообщила Хоуп. — Если кратко.

У неё по спине пробежал холодок. Снова возникло необъяснимое чувство опасности, рвущееся откуда-то изнутри, совсем как тогда, в кафе, когда она виделась с Сильвией.

— Как-то слишком кратко, — заметил Зальцман.

Хоуп, стараясь отвлечься от внезапно охватившей её тревоги, в общих чертах пересказала всё, что узнала, и поделилась своими опасениями по поводу того, что та нить, которая расстрижена, может быть нитью жизни Фреи. Она ни разу в жизни так сильно не желала, чтобы её вывод оказался неверным. Но как бы там ни было, Фрею нужно поставить в известность, наплевав на всю напряжённость в их отношениях.

Их окликнули. Майклсон и оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кто именно стоял позади, потому что она сразу же узнала голос. Килин. Если оборотень была здесь, то и Фрея должна была приехать. Должна же?..

Пока Килин и Аларик обсуждали школьные успехи Ника, Хоуп продолжала взглядом искать тётю, но той нигде не было видно. Чувство разочарования не заставило себя долго ждать, составив компанию так и не отступившему волнению. Да что происходит?! В «Сёркл Холл» она так и не смогла выяснить причины, по которым ощутила беспокойство, но тогда можно было всё списать на реакцию от не слишком радостных новостей. А что не так сейчас?..

Фрея пронеслась по коридору как ураган. Она остановилась буквально на минуту около Килин и Хоуп с Алариком, поинтересовалась у племянницы, как у неё дела, и обратилась к директору школы с вопросом: «Где они?»

— Внизу, — ответила шедшая к ним со стороны библиотеки Элизабет, держа в руках несколько книг.

— Там была Элла, но она уже, наверное, ушла вести уроки, — добавила Джози, следующая чуть позади сестры и тоже с книгами в руках. — Мы нашли ещё несколько способов, но пока не успели попробовать.

Ведьма, кивнув, понеслась в сторону лестницы, ведущей в подвал. Младшая Майклсон сложила на груди руки, провожая родственницу пристальным взглядом. В голубых глазах плескались обида напополам с возмущением. Аларик посмотрел на Килин, но та неловко пожала плечами, как бы показывая, что она не при делах и не знает, что происходит. Джози и Лиззи непонимающе переглядывались.

— О чём шла речь? — вернув самообладание, спросила Хоуп.

— О магических артефактах, назначение которых мы не можем определить, — ответила Джози.

— И расколдовать их тоже не можем, — добавила Лиззи, демонстрируя книги. — Попросили Фрею помочь.

— Меня уже списали со счётов? — недовольно пробубнила Хоуп.

Двойняшки вновь переглянулись, но теперь с нескрываемым сомнением, потом обе, как по команде, посмотрели на отца. Это можно было принять за: «Может, ты сам ей расскажешь?»

— Элла склоняется к тому, что артефакты созданы тёмной магией, — объяснил Аларик.

Теперь все уставились на Хоуп, ожидая её реакции, но та в ответ протянула короткое: «А-а, ну понятно». Лишних объяснений не требовалось: все боялись подпускать её к чему-то, что так или иначе связано с тьмой, учитывая последние события.

Хоуп о чём-то всерьёз задумалась, настолько, что не слышала, о чём говорили Зальцманы и что сказала Килин, прежде чем уйти. Она смотрела вниз. Артефакты находились в подвале. Хоуп прекрасно помнила, в какую именно комнату помещали подобного рода вещи, — она была единственной и всегда защищённой не одним, а дюжиной заклинаний.

Хоуп медленно зашагала вперёд, заставив Аларика прервать разговор с дочерями. Чем ближе она подходила к тому месту, где прямо под ней хранились артефакты, тем острее ощущалось чувство опасности. С каждым шагом к опасности начинали прибавляться другие чувства, но потом Майклсон осознала одну вещь: нет, они не прибавлялись, а усиливались. Усиливалась её обида, казавшаяся незначительной ещё несколько секунд назад; усиливалась досада от осознания того, что она портит жизнь собственными решениями; усиливался страх за жизнь тех, кого она так любит; усиливалась боль от ран, что, казалось, почти зажили. Последнее, что она почувствовала — гнев. Зазвенели те самые предостерегающие звоночки, которые звенели и позавчера в кабинете декана.

Майклсон резко остановилась.

«На твоего ребёнка влияют твои эмоции, страхи, твоя магия и магия тех, кто находится рядом с тобой», — сказала Сильвия. В таком случае на малышку так же могли влиять и магические артефакты.

— На них наложены какие-нибудь подавляющие заклинания? — поинтересовалась Хоуп, обернувшись к Зальцманам, изумлённо взирающим на неё.

— Очнулась! — насмешливо воскликнула Лиззи, но в её глазах читалось опасение.

— В смысле? — не поняла Хоуп.

— Мы тебя дозваться не могли, — ответила Джози. Она, в отличие от сестры, не собиралась скрывать своего испуга.

— Задумалась, — отмахнулась Майклсон, хотя то, что Джо её испугалась, слегка задело. — Так вы наложили на артефакты подавляющие заклинания?

— Да, сразу же, как только они оказались в школе, — ответил Аларик. — Хоуп, что не так?

— Пока не знаю, — задумчиво отозвалась Хоуп.

Она знала — и Рик это видел. Майклсон могла солгать кому угодно, если нужно, но тот, кто её знал достаточно хорошо, способен был распознать ложь за считанные секунды.

На мгновение повисло молчание, слышались только приглушённые закрытыми дверьми классов голоса учителей. Потом Хоуп посмотрела на Зальцмана и как ни в чём не бывало попросила его о помощи с Эдвардом Рэйбом: сегодня в комитете ежемесячное собрание, так что Эмберсона в университете быть не должно, однако сам Эдвард вполне мог отказаться что-либо рассказывать или, что ещё хуже, наговорить всякого бреда.

— Внуши ему рассказать правду — и покончим с этим, — решительно произнесла Майклсон.

Лиззи и Джози, не понимая, о чём идёт речь, развернулись и, тихо переговариваясь между собой, двинулись в ту же сторону, куда несколько минут назад ушла Фрея, а следом за ней и Килин.

* * *

Всё, как и всегда, пошло наперекосяк. Аларик только собрался предупредить Дориана о своём временном отсутствии, как сам Уильямс заглянул в директорский кабинет, обречённым тоном сообщив, что в школу приехали родители одного из будущих учеников, который должен будет приступить к учёбе этой осенью. И всё бы ничего, да вот только с этой дотошной парочкой проводили уже не одну беседу, а целых пять! Рик, как отец, их сначала понимал: люди просто хотят быть уверены, что отдают своё любимое чадо в подходящее заведение. Но у всего же должна быть грань, в конце концов! Всё уже рассказано и показано, причём не единожды. О чём ещё можно говорить?..

— Пап, Фрея… — вернувшаяся Джози умолкла, заметив не то умоляющее о спасении, не то вопрошающее, за что ему всё это, выражение лица Аларика. — Что случилось?

— Тяжёлые будни директора школы, — со смехом ответила Хоуп.

Из-за спины ведьмы раздался деланно возмущённый голос Лиззи, спрашивающий, чего сестра застряла в дверях. Джо, театрально закатив глаза, отступила и предоставила Элизабет возможность попасть в кабинет.

— Фрея думает забрать артефакты, — договорила за сестру еретик.

— У неё пока не получается их расколдовать, — добавила Джози. — А оставлять их здесь, по её мнению, небезопасно.

Рик нахмурился. Что же в этих артефактах такого, если с ними не может разобраться такая сильная ведьма, как Фрея?

Хоуп тоже пребывала в ступоре. Нетрудно было заметить, как сильно ей хотелось помочь, но она осознавала, что, приблизившись к артефактам, может подвергнуть опасности и себя, и ребёнка, и даже тех, кто окажется рядом в этот момент.

— Фрея уже уезжает? — поинтересовалась Хоуп.

— Нет, кажется, — откликнулась Джо.

— Они хотят забрать Ника на выходные, так что пробудут в Мистик Фоллс как минимум до вечера, — сказал Аларик.

Хоуп решила, что в таком случае она может заехать в особняк Майклсонов после работы.

— В понедельник можем поговорить с Рэйбом? — спросил Рик, догадываясь, что у него вряд ли получится освободиться в ближайшие пару часов.

— Сегодня попробую разговорить его сама, а если не получится, то, уверена, он будет рад встрече с тобой, — ответила Хоуп.

Аларик улыбнулся, но глаза у него оставались серьёзными. Лиззи заметно заинтересовал их диалог.

«Надеюсь, Эмберсон не пичкает его вербеной. Ну, так, на всякий случай», — подумала Майклсон. Потому что это станет очередным лишним препятствием.

Еретик уловила, что Майклсон нуждалась в ком-то, кто обладает способностью к внушению, но их отец был не единственным — она ведь тоже могла внушать. Игнорировать крайне изумлённые взгляды, обращённые на неё, стоило предложить помощь, оказалось сложнее, чем Элизабет могла представить.

— Ей определённо нравится эта часть вампирской сущности, — заметила Джози с усмешкой, глядя на отца.

Лиззи, сложив руки на груди, уже хотела ответить сестре, но Хоуп не дала ей этого сделать:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — вскинулась еретик. — Мы с Джози всё равно пока ничем не заняты. — Она многозначительно взглянула на сестру. — Да?

Джо озадаченно сдвинула брови.

— Но мы же ещё не закончили с…

— Фрея ясно дала понять, что нам пока лучше держаться подальше от подвала, — нетерпеливо оборвала её Лиззи, с нажимом произнеся каждое слово. — А с оставшимися артефактами можно и вечером разобраться.

Спор между сёстрами продолжился, но теперь ограничивался лишь взглядами, а Рик и Хоуп с интересом наблюдали за ними. В такие моменты у Зальцмана не оставалось сомнений в том, что двойняшки связаны каким-то телепатическим мостом. Иначе он просто не мог это объяснить.

— Ладно, — сдалась Джози, но было видно, как неохотно она приняла своё поражение. — Хотя я не понимаю, чем могу помочь…

— Группа поддержки, — заявила довольная как слон Элизабет.

— Я действительно считаю это плохой идеей, — поделилась своим мнением Майклсон. — Это не срочно, вам вовсе не обязательно… помогать мне.

Она взглянула на Аларика, всем своим видом демонстрируя, что ему пора вмешаться. Рик либо действительно не заметил откровенно намекающих взглядов Хоуп, либо проигнорировал их. Возможно, он разгадал план Лиззи и поддержал его, а может, решил, что девочки вполне могут принять подобные решения самостоятельно и его вмешательство будет излишним. В конце концов, им уже давно не по семнадцать, когда стоило контролировать (по крайней мере, пытаться) каждый их шаг.

— Если память меня не подводит, то у тебя сегодня время ответов на тупые вопросы, — сказала еретик, размышляя вслух.

— Время ответов на тупые вопросы? — переспросила Хоуп.

Аларик приподнял бровь в насмешливом недоумении.

— Вы, преподаватели, называете это «консультациями», — ответила Лиззи таким тоном, словно сообщала, что дважды два, как известно, будет четыре.

— Как же я сразу не догадалась, — пробубнила Майклсон с нотками сарказма.

— Короче говоря, чтобы не ждать тебя лишних два часа, мы поедем сами, — заключила Элизабет. — Потом вернёмся в Мистик Фоллс. — Она посмотрела на рядом стоящую Джо. — Разбираться с твоими артефактами.

— Они не мои, если что, — отозвалась Джози.

— Лиззи, не забывай, что существуют ограничения скорости, — напомнил Аларик.

Элизабет невинно улыбнулась, пообещав, что будет ползти как улитка. Верилось с трудом, наверное, поэтому на лице Джо и отразилось отчётливое «Спасите! Помогите!», прежде чем она в компании сестры покинула кабинет. На какой-то момент Аларика одолели сомнения насчёт правильности принятого им решения — может всё же стоило вмешаться? Впрочем, не на войну же они отправляются. Что может случиться?..

Хоуп, мрачная, как грозовая туча, скрестила на груди руки и пристально посмотрела на Зальцмана. Ох, ему хорошо был знаком этот её взгляд, выражающий неодобрение. Но прежде, чем Хоуп решила поделиться своим недовольством, Рик в два шага преодолел разделяющее их расстояние, оставил на губах Майклсон короткий поцелуй и поспешил уйти, напоследок попросив держать его в курсе событий.

* * *

Хоуп совсем не удивилась, когда увидела на парковке университета уже ожидающих её Джози и Лиззи. И это называется «ползти как улитка»?! Впрочем, ничего другого от Элизабет можно было и не ждать, да и в любом случае Хоуп не собиралась строить из себя злобную мачеху — ограничилась крайне недовольным взглядом. А вот осознание, что двойняшки в действительности находились в шаге от того, чтобы стать её падчерицами, настигло Майклсон довольно внезапно. От этого стало как-то… не по себе, что ли? Трудно сказать точно, но, подумав об этом, Хоуп остановилась, и Лиззи с Джози, что-то обговаривая, оставили её позади, далеко не сразу заметив отставшую девушку.

— Чего ты там застряла? — обернувшись, поинтересовалась Лиззи.

Майклсон тряхнула головой, словно отгоняя непрошенные мысли. Но короткая заминка определённо пошла на пользу…

— Стойте!

Двойняшки, только сделав шаг, тут же остановились (без комментариев Элизабет, конечно, не обошлось). Однако возмущения Лиззи мало волновали Хоуп, её куда больше заботил Александр Эмберсон, стоящий в компании двух преподавателей с кафедры социологии (но это не точно) неподалеку от входа, — незамеченным точно не пройти.

— Может, я его отвлеку, а вы как раз пройдёте? — предложила Джози, как только Хоуп наконец объяснила, чего они тут застряли.

— Нет, — тут же отказалась от идеи Майклсон. — Он может тут же раскусить план — не стоит его недооценивать. Какого дьявола он здесь делает?!

В здании был ещё один вход, но, подумав об этом, она тяжело вздохнула — обходить весь кампус совершенно не хотелось.

— Вы идите, а я останусь здесь — прослежу за ним, — Джо кивком указала в ту сторону, где стоял Эмберсон, — если он внезапно решит зайти внутрь, я дам вам знать.

Разделяться — всегда плохая идея, и Хоуп это очень хорошо знала.

— Джози…

— На глаза постараюсь не попадаться, — прервав Майклсон, сказала Джо.

Хоуп могла бы продолжить не соглашаться с этой идеей, но Лиззи взяла ту под руку и потянула в сторону университета, тем самым заканчивая спор. Всё бы ничего, да вот только Элизабет направилась в абсолютно другую сторону.

— Лиззи!

— Хоуп, хватит, Джози справится…

— Мы идём не туда.

Зальцман круто развернулась и потопала в другую сторону, всё ещё не отпуская Хоуп (можно подумать та могла куда-то убежать). Со стороны это наверняка смотрелось весьма странно, благо людей поблизости находилось немного — сейчас как раз было время лекций. Но они вполне могли привлечь внимание того, от кого пытались скрыться.

«Ну спасибо, Лиззи, умеешь же ты быть незаметной!» — мысленно возмутилась Майклсон.

По пути Элизабет задала довольно интересный вопрос: а будет на месте сам Эдвард Рэйб? Хоуп совсем не учла тот факт, что декан вполне мог отсутствовать на рабочем месте, как было позавчера. Тогда всё это — коту под хвост.

— Ты не подумала позвонить и поинтересоваться у него? — в голосе Лиззи послышались нотки возмущения.

— Нет! — резко ответила Майклсон. — Если бы я позвонила, этот доверчивый идиот мог разболтать своему «закадычному другу», что я хочу о чём-то с ним поговорить.

Каблуки Хоуп стучали по мрамору пола, как молоточки.

— Да ты просто мастер по маскировке, Хоуп, — с откровенной насмешкой заметила Зальцман.

— Ой, да кто бы говорил? — в тон ей ответила Хоуп.

Они остановились у закрытой двери с табличкой с именем декана.

— Он на месте, — заявила Элизабет и буквально вломилась в кабинет, не утрудившись хотя бы разок стукнуть.

Глаза Рэйба удивлённо округлились, а уж когда он увидел за спиной еретика Майклсон, так вообще стали размером с блюдца. Он вроде бы даже испугался, что выглядело, признаться, весьма комично.

— Доктор Рэйб, я полагаю. — Лиззи улыбнулась. Рэйб закивал. — А мы к вам тут поболтать пришли, не против?

Тот покачал головой, но выглядел всё ещё глубоко ошарашенным. Хоуп, схватив Лиззи за локоть, заставила её повернуться к себе.

— Ты осознаёшь, что внушение — это был план Б?! — возмутилась Майклсон. — А план А подразумевал собой вежливую беседу?!

— Ой, да? — Лиззи, сама невинность, пожала плечами. — Так я могу ему внушить всё забыть — и мы вернёмся, как будто ничего и не было.

Хоуп, вздохнув, возвела глаза к потолку; она сделала глубокий вдох, медленный выдох, а потом повернулась к так и не отошедшему от шока декану.

— Простите за маленькое недоразумение, — она метнула в Элизабет выразительный взгляд, — но мы действительно хотели кое-что узнать у вас.

— Ты хотела, а я так, за компанию, — вставила Зальцман.

Хоуп пристально взглянула на неё — и посыл взгляда разгадать было совсем не сложно: «Ты решила меня окончательно вывести из себя?» Лицо еретика осветила невозмутимая улыбка.

— Насколько я знаю, вы несколько лет занимаетесь изучением салемских ведьм, — продолжила трибрид. — Последний раз я получала от вас письмо в сентябре, кажется…

— В октябре, — исправил её Эдвард с укором. — Вы не соизволили на него ответить.

— Да, тогда было не до этого, — не обратив внимание на укоризну, махнула рукой Хоуп. — Вы что-то нашли, верно? Что-то, по вашему мнению, принадлежащее салемским ведьмам.

— Я много чего нашёл. — Рэйб явно гордился. — Что именно вас интересует?

Стоило Майклсон спросить о книгах, лицо Эдварда переменилось — самодовольство уступило неподдельному любопытству. И всё же ему не впервые задавали подобный вопрос — сей факт заметила даже Лиззи.

— О какой книге мы ведём речь? — уточнил Эдвард.

Его глаза прищурились, выжидающе глядя на Хоуп.

— А вы, кажется, уже догадались, о какой, — влезла в разговор Элизабет.

Хоуп посмотрела на закрытую дверь. В голове истошно завизжал требовательный голосок. Что-то определённо было не так, но что? Никаких тёмных артефактов, да и в принципе чего-то магического, здесь наверняка быть не могло… В ту же секунду на телефон Зальцман пришла смс-ка. Ей не пришлось озвучивать её содержание — Хоуп уже успела догадаться, что сюда идёт Эмберсон.

— Переходим к плану Б, — решительно заявила Майклсон.

Рэйб приподнял бровь, не понимая, что ещё за план Б. Упёршись кулаками в стол, еретик наклонилась к нему.

— Пообещайте говорить правду и ничего кроме правды, — с неприкрытым весельем произнесла она, пристально глядя декану в глаза.

Эдвард, давая обещание, растерянно заморгал. Как ни старался, он не мог отвести взгляд от лица Лиззи.

— Кто ещё интересовался книгами? — спросила Хоуп.

— Александр Эмберсон, — отозвался Рэйб.

В этом можно было и не сомневаться!

— О какой именно книге он спрашивал? — поинтересовалась Лиззи.

— Древние свитки, которые салемские ведьмы хранили много веков, — ответил Рэйб и опять растерянно моргнул. — Первый гримуар. Они называли её Гриморией.

Элизабет как-то напрягло его поведение — он как будто пытался сопротивляться внушению. Она, конечно, понимала, что такое исключено, а всё-таки мысль не отпускала её.

— Так вы нашли эту книгу? — задала очередной вопрос Майклсон, хотя она начинала заметно нервничать — слишком долго они возятся с ним.

— Не нашли — мне её лично передали на сохранение, — ответил Эдвард.

— Сейчас она у вас? — спросила Лиззи.

Рэйб качнул головой. Он успел произнести только: «Книга в Салеме», — как еретик услышала торопливые шаги: сюда кое-кто шёл. Времени у них не осталось — надо уходить.

— Хоуп…

Хоуп и без того знала, что книга в Салеме, — но где именно?!

— Я передал её в музей.

Главным желанием Хоуп сейчас было просто-напросто удавить этого болвана! Он передал древнюю магическую книгу в музей?! Книгу, которую ему лично вручили на сохранение?! Что у этого человека в голове вместо мозгов? Майклсон мысленно сосчитала до десяти (потом до двадцати), напоминая себе, что у Рэйба не было ни малейшего понятия, что за вещь попала ему в руки, — и по этой причине его можно простить.

Еретик напоследок внушила декану забыть о разговоре, а потом они стремительно покинули кабинет.

Хоуп и Лиззи свернули в соседний коридор как раз в тот момент, как с противоположной стороны выскочил, словно чёрт из табакерки, Александр Эмберсон. Майклсон выдохнула: они едва не столкнулись с ним лицом к лицу.

* * *

На мгновение Элла утратила свою обычную невозмутимость, а вот Фрея, в отличие от неё, выглядела воодушевлённой. Майклсон повидала немало странных вещей за свою довольно долгую жизнь, и потому происходящее её не раздражало, не злило и уж точно не пугало. Найти что-то, с чем она ни разу не сталкивалась, — это почти что нонсенс! Нравилось ей это или нет, пока что сложно сказать, но определённо пробудило живой интерес.

Удручённо глядя в пол, Элла всплеснула руками.

— Я не понимаю, что с ними не так.

Честно говоря, Элла не надеялась понять — рядом с ней стояла одна из самых могущественных ведьм, тоже теряясь в догадках. Каковы её шансы найти ответы первой? Никаких!

— Мне нужно идти, у меня последний урок, — взглянув на наручные часы, оповестила учительница. — Я вернусь.

Она бросила мрачный взгляд на артефакты. Возвращаться сюда ведьма особым желанием не горела.

— Хорошо, — машинально ответила Фрея — мысли её витали совсем в другой области.

Элла уже собиралась уйти, но тут Майклсон неожиданно остановила её, сказав, что не стоит возвращаться, — и Элла искренне обрадовалась. Трудно сказать точно, но, кажется, Фрее удалось найти разгадку, хотя ей вроде бы это не сильно доставляло удовольствие. Допытываться Элла не стала — кивнула и ушла.

— Как обстоят дела?

Одно долгое мгновение Майклсон смотрела исподлобья на артефакты, затем повернулась к Аларику, закусив нижнюю губу.

— Знаешь, я склоняюсь к тому, что это — Сфера Тьмы, — чуть подумав, заявила ведьма. — Кулон, кольцо и тот непонятный сосуд — ерунда. Они не несут никакой угрозы.

— Так наша главная проблема — тот… шар? — уточнил Зальцман, глянув на обсидиановую сферу. — Сфера Тьмы? Первый раз слышу.

— Это что-то вроде ловушки, — ответила Фрея. — До сегодняшнего дня я лишь однажды натыкалась на её описание. Эта штуковина — создание тёмной магии. Очень-очень-очень сильной тёмной магии.

— Ну, её название как бы ясно даёт это понять, — подметил Аларик. — Ты говоришь, что это подобие ловушки. Ловушки для кого?

— Помнишь тот вечер, когда одна из ведьм пришла за шкатулкой сюда, в школу?

О, Рик хорошо помнил тот вечер — его тогда лишили человеческой жизни. Такое вряд ли когда-нибудь забудется. Впрочем, естественно, Фрея хотела напомнить ему вовсе не об этом. Чуть подумав, Зальцман вдруг понял, в чём дело, и по спине у него пробежал холодок. Натали использовала какой-то артефакт, чтобы призывать непонятных тварей, с которыми им пришлось иметь дело. Она вроде бы назвала это «вратами», но они видели лишь странный предмет с зеленоватым свечением, который потом отыскать так и не получилось.

— Хочешь сказать, что это те самые «врата»?

Фрея кивком подтвердила догадку директора школы Сальваторе. Аларик мог признать, без толики смущения, что это его действительно пугало. Ловушка для демонов? Этого им как раз таки и не хватало для полного веселья!

— Мои ученики ходят над артефактом, способным выпустить на волю десятки порождений Ада? Эту штуку как-нибудь можно уничтожить? Желательно бы поскорее.

— Не уверена. Ни магическое, ни физическое воздействие на Сферу не оказывают влияния, поэтому я хочу забрать её. Попробую разобраться, но на это уйдёт время. Возможно, много времени.

Идея не особо понравилась Зальцману — сейчас артефакт находился под защитой магических барьеров, которые мешали его отыскать. Но где гарантии, что, как только Фрея окажется вне защитных границ, Сфера не «подаст» сигнал? Они понятия не имели, как артефакт работает, — может быть, он привязан к культу, и они какие-нибудь его хранители, способные отследить Сферу? А ведь могло быть что-то и похуже культа… Однако оставлять здесь эту штуку тоже нельзя.

— Наложу скрывающие чары — настолько сильные, насколько возможно, — словно прочитав мысли вампира, сказала Майклсон. — Мне вот только интересно: как она сюда попала? На коробке написано, что артефакты привезли из Нью-Хейвена, но как Сфера могла там оказаться?

Аларик задумался. Что-то в его голове всплывало, связанное с Нью-Хейвеном. И, чуть подумав, он всё же вспомнил.

— Наверное, Мария как-то смогла отыскать Сферу в Мистик Фоллс, — предположил Зальцман. — Ведь тот факт, что её тело и артефакт нашли в одном и том же городе, вряд ли простое совпадение.

— Если бы она действительно была на нашей стороне, то уничтожила бы его. — В голосе Фреи прозвучала непоколебимая уверенность. Она с самого начала не доверяла Росси — и, судя по всему, не ошибалась на её счёт.

— Мария могла не знать, как его уничтожить. Да и кто знает, куда она с ним направлялась? Она ведь увезла Сферу из Мистик Фоллс…

— Ага, наверняка чтобы вернуть культу!

Рик помолчал, а потом с едва заметной улыбкой покачал головой.

— И вправду, в кого Хоуп такая упрямая? Ведь в её семье никто не обладает этой чертой характера.

Фрея посмотрела на него весело и сердито одновременно.

— Хоуп — совсем другое дело! Она беременна, а подвергает себя — тебя и твоих дочерей, кстати говоря, тоже — такому риску. О чём ты думал, когда позволил ей всё это провернуть втайне от нас?

Зальцман мгновенно стал серьёзным.

— Во всём, что касается вас, её семьи, у меня нет права голоса. Либо я поддержу её решение, либо произойдёт ссора, она всё равно сделает так, как считает нужным, а в следующий раз попросту ничего мне не скажет.

— Хоуп умеет слушать и прислушиваться, Рик. К тебе-то уж точно, — стояла на своём старшая Майклсон.

— Не в этом случае, — отозвался Аларик. — Хоуп больше всего на свете боится потерять кого-то ещё из вас, поэтому она будет делать всё, что в её силах, чтобы этого не случилось.

Иногда это выходило за все возможные рамки дозволенного. Главная проблема была в том, что Хоуп ставила жизнь любого другого выше своей, — и это неправильно. Она всегда справляется со всем одна — и это тоже неправильно. Фрея не понимала, как это можно исправить. И можно ли? Наверное, уже нет — они опоздали на несколько лет.

Аларик повернулся, чтобы уйти, но остановился, как только ведьма тихо искренне обеспокоенным тоном спросила:

— Она в порядке? Ребекка говорила, что вы были в больнице на днях. Какие-то проблемы?

Первым порывом Рика было поинтересоваться, а почему она, собственно, сама не спросит у племянницы, как у той дела. Но при одном взгляде на Фрею было нетрудно догадаться, что сложившаяся ситуация и её саму ужасно огорчала. С одной стороны, она всё ещё не могла смириться с поступком Хоуп, а с другой — понимала, что перегнула палку в разговоре: той и без её упрёков хватало проблем.

— Хоуп очень скучает и будет рада поговорить с тобой, — улыбнулся Зальцман.

На губах старшей Майклсон мелькнула тень ответной улыбки.

* * *

То, что Фрея назвала «семейным ужином», Ребекка предпочла описать как «катастрофа», но всё равно почти мгновенно поддержала идею сестры. Первородная всё ещё была недовольна поступком Аларика, хотя понимала, что это совершенно ни к чему. Зальцман был рядом с Хоуп — и был всегда. То, что Хоуп всё-таки посвятила его в свой план, а он, кроме собственной поддержки, не задумываясь позволил одной из своих дочерей отправиться с ней, лишний раз демонстрировало, насколько сильно они доверяли друг другу.

— Майклсоны и Зальцманы… союз века, чёрт подери. — Ребекка насмешливо хохотнула, продолжая заниматься готовкой салата. — Ник был бы «в восторге».

— Для Клауса счастье Хоуп было превыше всего, так что, думаю, он бы уступил, — с улыбкой отозвалась Фрея, однако чуточка сомнения в её тоне присутствовала. — В отличие от тебя, да? Ты всё ещё продолжаешь недовольствовать.

Первородная усмехнулась, задумавшись над словами сестры: а останься Клаус и Элайджа с ними, как бы всё обернулось? Сидели бы они здесь и сейчас? Безусловно, для Клауса счастье дочери было превыше всего, но кое-что всё-таки не позволило бы произойти этому моменту или подобному ему.

— Вряд ли бы они были вместе.

Рука Фреи с ножом застыла, и она непонимающе посмотрела на сестру: кто не был бы вместе?

— Хоуп и… Аларик, — пояснила Ребекка. — Если бы Ник остался жив.

Старшая Майклсон пожала плечами:

— Не знаю, трудно сказать наверняка.

Нет, не трудно. Никлаус был бы всегда рядом с Хоуп, а это означало одно: Зальцман никогда бы не узнал её настоящую. Директор школы знал бы её фамилию — и этого было достаточно, чтобы относиться к ней довольно прохладно. Он знал бы её природу — и этого бы хватило для того, чтобы держать её на особом контроле, но не более того. Хоуп бы окончила школу, уехала из Мистик Фоллс и, скорее всего, никогда бы уже сюда не вернулась, потому что причин для этого не было.

— Я верю в то, что если людям суждено быть вместе, то они будут, несмотря ни на какие обстоятельства. — Килин улыбнулась и подмигнула жене. — В любой реальности. При любых обстоятельствах.

Фрея была с ней полностью согласна.

* * *

Когда Ребекка попросила племянницу приехать, — это слегка удивило, но не так, чтобы у Хоуп появились какие-то подозрения. Вообще приглашение не особо требовалось — она и без него собиралась заехать к родственникам, чтобы наконец поговорить с Фреей в спокойной обстановке, без риска быть прерванными, а также без мыслей о странных артефактах, спрятанных в подвале школы Сальваторе, чью тёмную магию Хоуп ощутила сегодня довольно странным образом.

Не успела младшая Майклсон войти в особняк, как тут же очутилась в объятиях счастливой Давины, следом — Кола. Хоуп была безумно рада их видеть, но ничего ведь не изменилось — им по-прежнему грозила опасность, так что находиться здесь было не самой лучшей идеей, и это заставило Хоуп начать переживать: не обернётся ли встреча бедой? Впрочем, Кол с Давиной оказались лишь частью сюрприза…

Хоуп определённо расслышала смех Лиззи, доносившийся, кажется, со стороны кухни, и голос Джози из гостиной ей тоже совершенно точно не показался. Что происходит?..

— Ты задержалась, — спускаясь по лестнице с ребёнком на руках, заметила Ребекка, но её лицо озаряла улыбка. — Надеюсь, ничего не случилось?

Младшая Майклсон, всё ещё не понимая, что здесь творится, медленно покачала головой. Сразу же за Ребеккой с малышом Логаном — стоит заметить, что, судя по всему, маленькому мальчугану очень нравилось такое скопление людей, уж больно задорно он себя вёл и абсолютно на каждого реагировал очаровательной улыбкой, — спустился Марсель.

Хоуп не ошиблась: и смех Лиззи и голос Джози оказались вполне настоящими. Обе почти одновременно, хоть и с разных сторон, показались в прихожей, где она застыла в подвисшем состоянии, пытаясь осознать происходящее. Видеть их здесь было как минимум странно, но сами девушки вроде бы чувствовали себя вполне свободно, как будто всё, что происходит, — вполне обычное явление.

Сёстры остановились около младшей Майклсон и весьма неожиданно завели разговор о сегодняшнем случае в университете. Пока они находились тут, успели побеседовать с Фреей и пришли к выводу, что раз уж книга всё так же в Салеме, то вариантов, где находится Гримория, не так-то и много: музеев в городе по пальцам сосчитать, а таких, куда можно поместить подобную книгу, всего один.

— В музее ведьм Салема. — Хоуп сама над этим думала весь день, и размышления привели к выводу, что именно там и должна находиться Гримория.

Лиззи и Джози переглянулись.

— И чего мы тут вместо неё головы ломали? — хмыкнула еретик.

— Как будто было над чем ломать, — фыркнула Хоуп, однако в её глазах мелькнули озорные огоньки. — Всё равно спасибо.

Как только Хоуп заглянула в гостиную, то поняла, что происходящее в особняке больше походило на сон, нежели на реальность. Эмили и Килин махнули ей в знак приветствия; Кол и Марсель о чём-то увлечённо разговаривали, а Ник продолжал знакомство с маленьком Логаном. На кухне Давина, вернувшиеся туда Джози и Лиззи (Лиззи готовит? Немедленно обведите сегодняшний день красным в календаре!) помогали Ребекке и Фрее закончить приготовление ужина, но стоило там оказаться Хоуп, все быстренько ретировались, оставив старшую Майклсон наедине с племянницей.

— Что происходит? — поинтересовалась Хоуп, провожая взглядом вереницу из двух вампирш, ведьмы и еретика.

— Попытка собраться всей семьёй впервые за… — Фрея призадумалась. — За довольно долгое время. И ещё это моя попытка извиниться.

Хоуп непонимающе поглядела на тётю.

— За что?

— За многое, но в первую очередь за своё поведение — я не должна была кричать на тебя, обвинять в необдуманных поступках и уж тем более в том, что ты подвергла опасности себя и… не только.

«Риск оказался оправдан. Мы все выжили, и я спасла тебя», — подумала Хоуп. Противный голосок в голове напомнил ей, что спасение лишь отсрочило неизбежное. Айви сказала: что разрезано — вновь не соединишь. Младшая Майклсон поспешила отогнать тягостные мысли. Провидица всё же не назвала имя Фреи — речь могла идти о ком-то другом…

— Ты права, конечно, мы не можем и не просим тебя прибегать к нам за советами и согласованием твоих решений, — мягко сказала Фрея. — Но мы и не можем заставить себя не переживать. Ты — самая важная часть семьи. Всегда была, всегда будешь.

— Но для меня самая важная часть семьи — все вы, — произнесла Хоуп.

Старшая Майклсон покачала головой, однако в её глазах читалось понимание — да, понимание.

— Ты слишком часто вставала на линию огня, совсем не заботясь о том, что мы боимся потерять тебя ничуть не меньше, чем ты нас. Но, Хоуп, ради всего святого! Сейчас настал тот момент, когда тебе нужно отступить или хотя бы научиться уступать своим принципам, потому что от тебя зависит теперь целая жизнь.

Ладонь Хоуп опустилась на уже чуть заметный живот.

— Фрея, всё, что я делаю… я делаю и ради неё тоже. Я подвергла всех опасности, и, пока не решится проблема с культом, мы все будем жить в страхе, боясь, что принесёт нам новый день. Я не могу позволить, чтобы моя дочь родилась в этом кошмаре.

Ведьма усмехнулась.

— Снова это твоё «я». Пытаясь защитить, ты подвергаешь опасности себя, а не нас. А подвергая опасности себя, ты подвергаешь опасности и свою дочь. Культ — не твоя проблема, а наша.

— Нет, — возразила Хоуп. — Нашей проблемой была Карлотта — и я избавилась от этой проблемы. Культу нужна я…

— Ты столько раз пыталась защитить семью, и тебе это удавалось, Хоуп, может, теперь ты позволишь и нам защитить тебя? Или ты считаешь, что мы не способны этого сделать? — спросила Фрея — и это прозвучало почти требовательно.

— Что? Нет! Конечно же, я так не считаю!

Хоуп снова вспомнились богини судьбы и дурацкие нити, что они плели. Как она могла позволить защищать её, когда знала, что перерезанная нить, возможно, означает конец жизни одного из самых близких людей?

— Я благодарна, поверь мне, я правда благодарна за то, что вы хотите защитить меня, — произнесла младшая Майклсон надтреснутым голосом, не поднимая глаз. — Но не сейчас.

— Хоуп… — Фрея безнадёжно вздохнула.

Внезапно улыбка Хоуп вынырнула из небытия, хотя в ней не было и крупицы веселья.

— Если я пообещаю, что обращусь к вам за помощью, как только она понадобится мне, ты пообещаешь не влезать во всё без надобности?

Ведьма задумалась, а потом тоже улыбнулась, но её улыбка получилась ласковой и искренней.

— Ты иногда невыносима, Хоуп, ты знаешь?

Хоуп засмеялась. Не так весело, как могла бы, но Фрея решила, что даже грустный смех лучше, чем никакой.

— Знаю, — кивнула Хоуп, — мне говорили. Так что, обещаешь?

— А ты обещаешь не действовать необдуманно, как было в случае с Аляской? — поинтересовалась старшая Майклсон, и теперь в её улыбке мелькнула добрая насмешка.

— Это было обдуманно! — возмутилась трибрид, но в глазах её плясали чёртики.

Фрея склонила голову набок. По её виду становилось ясно, что она не даст никаких обещаний, пока их не даст сама Хоуп.

— Хорошо, хорошо! — сдалась Хоуп. — Обещаю постараться больше не действовать подобным образом и обратиться к вам за помощью, если она мне понадобится.

Это «если» было уловкой: Фрея догадывалась, что племянница сделает всё возможное, лишь бы их помощь ей не понадобилась.

— Твоя очередь, — напомнила Хоуп.

Это выдернуло старшую Майклсон из раздумий.

— Обещаю, что не стану влезать, если буду уверена в том, что ты действительно способна справиться без нашей помощи, — сказала она с величайшей, почти лихорадочной искренностью.

Хоуп тоже обратила внимание на «если» в обещании родственницы. Без лазеек никуда. Но, когда она взглянула на Фрею, у той в глазах читался вызов; она как бы спрашивала её: «Решишь оспорить?» Хоуп не стала ничего оспаривать — и сначала ведьму это порадовало. А потом она вдруг поняла, что сделала только хуже: племянница вовсе перестанет рассказывать о возникших трудностях, и ей будет не узнать, стоит ли вмешиваться — или пока можно оставаться в стороне.

— Ладно, — пожала плечами Хоуп.

«Да, именно так всё и будет! Проклятье!» — пронеслась досадная мысль в голове Фреи. Она кивнула — мол, ладно так ладно, её тоже всё устраивает, но это было совсем не так. Почему каждый раз, когда стараешься сделать как можно лучше, всё в итоге получается совсем наоборот?

Хоуп попыталась улыбнуться, но вышло не очень. Ко всему прочему, она осознала, что среди собравшихся не было Аларика.

— А где…

Договорить она не успела — её прервал возмущённый возглас Ребекки, а буквально через секунду в кухню влетела Скай, бросившись сначала к хозяйке, потом к миске с водой, а потом снова к Хоуп. К тому времени, как в кухне появился Зальцман (а это случилось максимум через пару минут), собака успела трижды оббежать всё помещение, едва не снеся Фрею с ног, и наконец усесться рядом с младшей Майклсон, продолжая довольно вилять хвостом.

Взгляд Хоуп зацепился за тёплую улыбку Аларика, и она невольно вернула её со всей нежностью, на которую была способна.

Старшая Майклсон, искоса наблюдая за Хоуп и Риком, вспомнила тот день, когда она и Кол только узнали о том, какие отношения сложились между их племянницей и — на секундочку! — директором школы, в которой та училась. Да, училась и закончила больше двух лет назад, но чёрт возьми, в тот момент это не слишком меняло дело, к тому же никто из них не знал, когда всё началось.

Кол тогда был в бешенстве, грозясь придушить Зальцмана при первой возможности, и претворению угроз в жизнь мешала только Давина. Фрея же, способная держать свои эмоции под контролем, сначала попыталась понять, а уж потом, возможно, принять происходящее, хотя принятие далось не так легко, как они пытались показать. Они любили Хоуп, а та любила Аларика — и другого выхода, кроме смирения, не было, но это вовсе не отменяло того потрясения, чувства неловкости и (чего уж тут скрывать) ощущения неправильности происходящего, что испытали остальные Майклсоны.

Фрея и по сей день многого не знала. Пять лет назад в Новом Орлеане они с Давиной оказались случайными свидетелями всего лишь поцелуя, но он ясно дал понять, что происходит. Хоуп не стала углубляться в историю их с Зальцманом отношений, ограничившись подтверждением того, что Фрея не ошиблась с выводами (можно подумать, она могла ошибиться! Всё выглядело предельно однозначно!).

— У нас есть то, что есть, — сказала тогда Хоуп. — Большего нам пока что не нужно.

Это означало что-то вроде: мы плывём по течению и посмотрим, куда это приведёт. И несмотря на все трудности, Фрея не сомневалась, что этим двоим нравилось то, куда в итоге их привело течение.

— Фрея, помочь чем-нибудь? — в очередной раз выдернул ведьму из собственных мыслей голос племянницы.

На кухне тут же появилась Ребекка, уверенно заявив Хоуп, что и без неё хватает помощников, так что та пока может отдохнуть (а лучше — присмотреть за своей собакой, которая, кажется, разнесёт сейчас всю гостиную). Идея Аларика с долгой прогулкой не помогла — Скай всё так же была чересчур активна.

* * *

Вряд ли в особняке Майклсонов хоть раз царила такая уютная и домашняя атмосфера. Вряд ли эти стены хотя бы раз слышали столько счастливого и искреннего смеха. И всё происходило так непринуждённо, будто такие вечера устраивались каждую пятницу; будто люди, собравшиеся сегодня здесь, привыкли к таким встречам.

Когда все, наконец, собрались за столом, Хоуп вновь подумала о том, что происходящее действительно походило на иллюзию. Казалось, стоит моргнуть — и всё пропадёт. Страх нереальности рассеивался постепенно, и по итогу ей всё же удалось заставить себя поверить, что всё — здесь и сейчас — настоящее.

Фрея поднялась, обратив на себя всеобщее внимание.

— Начну, пожалуй, с того, что я очень рада представившейся нам возможности собраться вместе и благодарна каждому за то, что поддержали эту идею. Понимаю, сложившиеся обстоятельства сейчас не располагают к счастливым семейным ужинам…

— Стоит напомнить, что как раз если бы не эти обстоятельства, то вряд ли бы мы собрались тут, — ухмыльнулся Кол.

— Но именно в такие моменты семейные ужины больше всего и нужны, чтобы напомнить нам о самом важном, о том, за что мы сражаемся, — добавила Ребекка. — О семье.

Все продолжали светиться улыбками, лишь на лице Эмили на долю секунды отразилась боль, но потом она взяла себя в руки и вновь натянула улыбку.

— О тех, с кем ты выживаешь, когда нужно выжить, — продолжила Первородная, — даже если тебе они не нравятся. — Её весёлый взгляд метнулся к Аларику, потом к двойняшкам и Эми. — Вас это не касается, девочки.

Хоуп закатила глаза, однако все понимали, что Бекс шутит, так что на какой-то момент тост всех Майклсонов прервался смехом. Никто, кроме Аларика, Кола и Ребекки (даже Хоуп), не знал подлинной истории, что произошла между Майклсонами и Зальцманом в Мистик Фоллс несколько десятков лет назад. Но как бы там ни было, все обиды должны окончательно позабыться — и сегодня представился хороший шанс.

— Семья — это не кровь, что течёт в нас, — когда смех стих, произнесла Фрея. — Это те, кого любим мы, и те, кто любит нас. — Она посмотрела на Килин, потом перевела взгляд на племянницу с Алариком, потом на Кола с Давиной, а следом — на Ребекку и Марселя. — Это люди, которые заботятся друг о друге. — Она посмотрела на своего сына, потом на Джози и Лиззи. — И несмотря на то, что некоторые оказались с нами по не самым радостным причинам, — её взгляд остановился на Эми, — я надеюсь, что мы можем называться как минимум твоими друзьями.

Клайд изумлённо уставилась на старшую Майклсон.

— Как ты и сказала, Фрея, семью определяет не кровное родство, а любовь и забота. Семья — это сила. Люди, которые поддерживают тебя и приходят на помощь. Вы спасли мне жизнь и не отказали в помощи, толком ничего обо мне не зная. — Глаза Эми блестели от слёз, но она улыбалась. — И по сей день поддерживаете меня, за что я никогда не перестану вас благодарить. Поэтому вы для меня больше, чем друзья.

— Имей в виду, Эмили, ты с нами застряла, — засмеялась Фрея.

— В этой большой и странной семье, — вставил Кол.

В этот раз Провидица рассмеялась вместе со всеми. Печаль, сжимавшая её грудь, улетучилась. Надолго ли? Она не знала, но сейчас это было не особо важно.

Все испытания, и выпавшие им сейчас, и те, что выпадут позже, какими бы трудными они ни казались, всё это — мелочи. Семья — вот то единственное, что по-настоящему нужно; то, что заставляло их сражаться; то, что не давало им упасть.

* * *

Хоуп вышла на задний двор. В доме было душно, у неё снова кружилась голова, а за этим обычно следовала головная боль, чего Майклсон хотелось сейчас меньше всего. Скай, кажется, тоже обрадовалась шансу оказаться на улице. Щенок мгновенно отыскал забытый тут резиновый мячик, притащив его хозяйке.

Трибрид присела на скамейку-качели и, забрав мяч, бросила его. Лёгкий ветер зашелестел первыми листьями на деревьях. Она обратила взгляд на дверь, через стёкла которой виднелась часть гостиной: Ребекка с Лиззи, сидя на диване, о чём-то увлечённо болтали. Хоуп слабо улыбнулась и посмотрела на тёмное, усыпанное звёздами небо, почувствовав лёгкую грусть. Кто-то писал, что такова уж особенность звёздного неба: у всякого, кто глядит на него, сладко щемит сердце. Возможно, мы и в самом деле родом откуда-то оттуда?

Но Майклсон понимала, что дело вовсе не в звёздах. Она скучала. Сегодня рядом с ней были все те, кого она любила всем сердцем, но кое-кого всё же не хватало. Будет не хватать всегда. Каждый раз в любой счастливый момент своей жизни она непременно будет думать о родителях и сожалеть о том, что они не могут разделить эти моменты с ней, — и вряд ли наступит тот день, когда счастье не будет разделено с этой грустью.

Фрея села рядом с племянницей, тоже вглядываясь в ночное небо и выискивая знакомые созвездия. Ей не составило никакого труда догадаться, о чём Хоуп думает. Они все — все без исключения — скучали по тем, кого рядом с ними нет.

— Знаешь, я предпочитаю думать, что они наблюдают за нами, — тихо произнесла ведьма с печальной улыбкой. — Откуда-то оттуда.

Но легче не становилось — тоска никуда не исчезала. Думать, что они где-то там, наблюдают, радуются и горюют с ними, это совсем не то же самое. Подобные мысли не дадут того, что могли бы подарить простые тёплые объятья, даже без каких-либо слов.

Вновь прибежала Скай с мячом, но в этот раз отдала его (немного неуверенно) Фрее — та, кротко рассмеявшись, забрала мячик и сразу же бросила.

— Она не даёт вам скучать, да?

Хоуп, вспомнив ночные приключения со съеденным зарядным устройством и вчерашней перьевой вечеринкой из-за разорванной диванной подушки, с усмешкой кивнула. Да, жизнь, когда в доме появляется собака, становится определённо веселее!

Стоило Фрее оставить её одну, как почти тут же появилась Эмили, рассеяв надежды Хоуп побыть в тишине ещё хотя бы несколько минут.

— Мы можем поговорить? — нерешительно застыв в паре шагов от Майклсон, спросила Эми.

В висках всё равно уже начинало неприятно пульсировать, так что без разницы, будет она сидеть в тишине или же с кем-то говорить — головная боль никуда не исчезнет.

Хоуп заметила тревожность Провидицы.

— Что-то случилось?

Клайд вздохнула, как будто никак не могла решиться начать говорить.

— Эмили, что?.. — Хоуп начинала беспокоиться.

Провидица искоса глянула на дом, и трибрид догадалась, что та, судя по всему, не хотела, чтобы их разговор кто-то услышал, так что наложила заглушающие чары.

— «День, когда солнце засветит по-весеннему тепло» — это тебе о чём-нибудь говорит? — поинтересовалась Эмили.

Майклсон нахмурилась и отрицательно качнула головой — она впервые такое слышала. На лице Эми мелькнула досада.

— А откуда ты это взяла?

— Хоуп, прости, пожалуйста, я не хотела портить вечер, но боюсь, что если я сейчас не скажу, то потом может быть уже поздно, — голос Провидицы был пропитан чувством вины. — Ведь сейчас весна — и это значит, что увиденное может произойти в любой момент…

— Фрея?

Эмили умолкла, непонимающе глядя на Майклсон.

— Ты видела чью-то смерть, верно? — догадаться было довольно просто — любое другое видение могло бы подождать, но Клайд была по-настоящему напугана и боялась, что не успеет предупредить. — Фреи?

— Нет, — ответила Эмили. — С чего ты взяла?

— Долгая история с нитями судьбы и богинями, что их плетут, — пробубнила Хоуп. — Тогда кого?..

Провидица опять вздохнула, пытаясь найти в себе силы сказать то, что от неё требовалось, — ей нужно было назвать имя.

«Я назову тебе имена — и ты попытаешься спасти этих людей, но их спасение приведёт к ещё большему числу потерь».

— Эми! — с нажимом произнесла Хоуп.

«Не вмешивайся. Скульд уже сделала своё дело. Что разрезано — вновь не соединишь».

— Ребекку! — выпалила Клайд. — Я видела… её.