Просто держи меня за руку (гет)

Холл за закрытыми дверями Большого Зала тонул во мраке. Обычно по ночам здесь горели светильники, скрипели и грохотали доспехи, шаркал ногами Филч. Теперь же кругом было тихо, темно и холодно, и Драко, застывший перед дверью с палочкой наготове, ежился под защитной мантией. Нервы гудели будто туго натянутые струны. Внутренности сжались в тугой ледяной комок. Мерлин, как же страшно… Кто бы мог подумать, что будет так страшно? Пожалуй, подобное он испытывал только в тот первый вечер, стоя перед Вольдемортом на коленях, когда Лорд сообщил его родителям, что принял решение отметить их сына Смертным знаком.

Левую руку кольнуло. Драко машинально потер предплечье поверх рукава. Этот жест среди Пожирателей был до того привычным, что они даже не замечали его. Он столько раз видел, как его отец слегка морщится и трет руку от кисти до локтя. Как то же самое делает Снейп. И многие другие, кто бывал в Малфой Мэнор. Метка могла реагировать на вызов, на черную магию, творившуюся поблизости, на присутствие Вольдеморта, иногда даже на произнесенное вслух имя. И по этому жесту нередко можно было определить, кто еще отмечен Смертным знаком — назовешь имя в толпе, кто схватился за левую руку, тот «свой».

Прямо какое-то сборище прокаженных. И попробуй удалить эту мерзость с кожи.

Где-то натужно заскрежетала лестница. Драко поднял палочку повыше и зажег на ней свет:

— Кто здесь?..

Кто-то осторожно нащупывал ногой ступеньки. Но откуда доносился звук — с верхней или нижней лестницы — Драко понять не мог. Почему они вообще пользуются лестницами? Наверняка ведь знают про секретные проходы, позволявшие сократить путь. Или все-таки воспользовались и уже где-то здесь, а он их не видит?

В любом случае, пора начинать представление.

— Кто здесь? — громче повторил он.

— Драко?..

Услыхав голос отца, Драко слегка расслабился, опустил плечи и шагнул вперед со вздохом облегчения:

— Хвала Мерлину, вы пришли! Я не знал, как с вами связаться, все камины заблокированы, до совятни не добраться. Здесь форменный дурдом! Всех взрослых из замка вынесло, а кого не вынесло, того убило!

— Я… не мог прийти сразу, — ответил Люциус, останавливаясь в двух шагах от своего наследника и окидывая его беглым взглядом с головы до ног. Благодаря «ночному зрению» Драко мог наконец-то рассмотреть отца как следует. Выглядел он по-прежнему довольно потрепанным и невероятно измученным, но дикий, нездоровый блеск в глазах говорил о том, что он определенно рассчитывал на какой-то успех. — Ты один? Где твои однокурсники?

— Понятия не имею. Когда всех начали эвакуировать, я спрятался. Поискал внизу, но там никого.

— Я тоже проверил, — Люциус бросил нервный взгляд через плечо. Прислушался, не движутся ли лестницы. — Почему ты не ушел со всеми?

— Издеваешься? — недоумение в голосе Драко было вполне искренним, но Люциус все равно недоверчиво поднял брови. — Говорят, где-то здесь бродит Поттер. Если мы его поймаем, нам… нам же все простят, да?

Кажется, сработало. Легкая нотка бравады, капелька сомнений… Все, чему научил его этот человек, стоявший сейчас перед ним. Интересно, это действие Felix Felicis или его собственная интуиция? Двенадцать часов с момента приема еще не прошли, но ощущения были не такими, как в первые два часа. Отделять навеянное зельем от собственных мыслей становилось все труднее. И это раздражало. Там, где другие с радостью отдались бы на волю снадобья и перестали думать, Драко продолжал анализировать. Он терпеть не мог настолько терять контроль над собой. Некоторые люди после регулярного приема Жидкой Удачи вообще выходили в окно, абсолютно убежденные, что умеют летать.

Люциус слегка оживился и сделал еще шаг:

— С твоей стороны похвально подумать об этом. Нам сейчас… очень нужно, чтобы Темный Лорд снова убедился в нашей полной преданности ему.

— А где мама? — Драко вытянул шею, словно пытался заглянуть отцу за спину. — Она здесь? Втроем мы могли бы…

— Послушай, — лихорадочно зашептал Люциус, оглянувшись еще раз, — у меня мало времени. Меня послали вперед, чтобы я обыскал подземелья, вдруг кто… Твою мать взяли в заложники. Если мы не найдем способ выслужиться…

— Что?! — похолодел Драко. Сердце тяжело заколотилось о грудную клетку. — Как…

— Темный Лорд лично пообещал мне, что… вернет нашей семье прежний статус, если я окажусь полезным этой ночью, — забормотал Люциус скороговоркой, еще больше понизив голос. — Он снова позволил мне колдовать. Ты понимаешь, что это значит? Мы еще можем выбраться из всего этого без последствий. Ты должен мне помочь.

— Где мама? Где ее держат?

— Темный Лорд оставил ее в нашем доме. С ней охрана. Если… если я не найду способ снять оборонные чары с периметра, если не помогу вернуть замок под контроль, они…

Драко стиснул зубы. Понятно. Вольдеморт наконец-то сообразил, что из Малфоев еще можно что-то выжать, главное сохранять рычаги давления. Отличный ход. Просто… отличный.

— Как мы узнаем, что она еще жива? — тихо спросил он. — Как… как ты можешь верить слову Темного Лорда?

— У нас нет выбора, — Люциус весь сжался и, кажется, побледнел еще больше. — Темный Лорд обещал… обещал, что ее не тронут, если мы… Мы должны взять школу под контроль и снять охранные чары.

— Сколько их с ней?

— Пятеро. Метки ни у кого нет, не знаю, кто такие, какая-то шваль. И я…

Сзади послышались шаги, и в круге света появились Макнейр и Долохов.

— Люциус? Ты осмотрел подземелья?

— Осмотрел. Здесь Драко. Дайте мне минутку.

— У нас нет времени возиться с твоим щенком, — зло выплюнул Макнейр. — Мы просканировали замок, нигде никого, людей показывает только здесь. Надо вскрыть эти двери. Или хочешь Темного Лорда дождаться? Так он щас придет и вставит тут всем по самые…

— Драко может нам помочь, он здесь все знает, — отозвался Люциус, вскидывая голову. На краткий миг Драко даже показалось, что сейчас отец расправит плечи и снова станет самим собой — решительным, хладнокровным, способным уговорить кого угодно на что угодно. Но тут вмешался Долохов:

— Заткнитесь оба и ломайте дверь. Нам еще Поттера искать. И снимать заграждение снаружи. Черт, где остальные? — он обернулся к лестницам. — Там через проходы идти всего ничего, где их носит?

— А если защитные чары не снять без Снейпа? — неуверенно уточнил Люциус. Долохов хмыкнул:

— Что, распереживался за своего дружка? А стазисом-то его в спину шарахнул только так. Если все будет решаться только его смертью, то Лорд с ним церемониться не станет. Ты делай свое дело.

— Драко, — снова зашептал Люциус, приблизившись к сыну и взяв его за плечи обеими руками, — ты знаешь, как проникнуть в Большой Зал? Я уже пробовал открыть дверь, когда пришел, и тебя не было. Она не поддается. Может, здесь есть еще ходы, о которых мне неизвестно?

Драко изобразил напряженную работу мысли, хотя внутри все сжималось от страха. Мама в заложниках. Непонятно кто остался охранять. И непонятно, как теперь из всего этого выбираться. Далась им эта дверь! Что они рассчитывают там найти? И почему никто из них не почувствовал и не услышал, что ее уже пытались открыть снаружи?

— Что вы там возитесь? — рыкнул Макнейр. — Ломайте ее к чертям!

— Эту дверь так просто не взломать! — огрызнулся Драко, дрожа от кипевшего в крови адреналина. — Можно вышибить, если соберем побольше людей. Но зачем? Там только школьники. Сопротивление вряд ли окажут и ценности не представляют.

— Потому что Поттер тоже может быть там, идиот! — процедил Макнейр. — Нам тут что, до утра торчать? Ломаем. Еще человек двадцать на подходе.

— А как они проберутся через весь замок? Я же сказал, все взрослые сбежали за периметр, а кто не успел, тот уже никуда не денется.

— Так у нас у всех эти штуки, — Макнейр вытащил из кармана уже знакомый резной шарик, покрутил в пальцах и спрятал обратно. — Никакая защита не просечет.

— Откуда столько набрали? — изумился Драко. — У нас был всего один.

— Темный Лорд не зря столько путешествовал, — ответил Люциус, рассматривая дверь в Большой Зал и хмурясь. — У многих артефакторов были такие.

— Тогда дождемся остальных. Вчетвером не справимся, надо больше силы. У Борджина кто-то остался?

— Почти все стоят вдоль заграждения и ждут, когда можно будет попасть на территорию. У Борджина несколько оборотней и еще какой-то сброд, который должен охранять магазин, чтобы никто не мешал.

Драко крепче сжал палочку. Время утекало сквозь пальцы. Но хорошо, что Пожиратели не знают о боевой медитации.

— Поттер, — позвал он. — Поторопись, если хочешь успеть на вечеринку. Мы начинаем. Передай остальным, внутри человек двадцать и Лорд. Я не знаю, сколько у нас времени, и на Карте они все еще не видны.

— Идем, — откликнулся Поттер.

— Шеклболт?

— Слушаю.

— У второго шкафа в «Борджин и Беркс» есть охрана, но не очень много, оборотни и прочая шушера. Есть подозрение, что все могут рвануть обратно, если здесь станет жарко.

— Понял. Осторожней.

— И еще, — Драко помедлил, гадая, не совершает ли ошибку. — Моя мать в заложниках в Малфой Мэнор. С ней пятеро. Ты… можешь помочь? Если Селвин с вами, он может провести вас внутрь. Аппарирование заблокировано, пройти через ворота может только тот, кто носит Смертный знак.

Шеклболт с минуту молчал — видимо, обсуждал с кем-то еще.

— Мы постараемся, — наконец, ответил он. — Не отвлекайся.

— Драко? — Люциус слегка тряхнул его за плечо. — Так мы можем на тебя рассчитывать?

— Конечно, — ответил Драко с решительным кивком. Уверенно расправил плечи.

И ткнул палочкой отцу под ребра.

— Эй! — вскрикнул Макнейр, увидев, как Малфой-старший внезапно оказался на полу. — Что за…

Метко пущенный из темноты Сногсшибатель свалил и его. Долохов грамотно увернулся от нескольких заклятий и зигзагами бросился было назад к лестнице, явно намереваясь воспользоваться потайным ходом, но чье-то заклинание попало ему между лопаток и швырнуло лицом вперед прямо на ступеньки.

— Класс! Это кто его так? Дин, ты? — из-за стоявшей рядом с лестницей статуи выглянул Финниган и, ухмыльнувшись, потянул Долохова к себе заклинанием, на ходу закручивая ему руки за спину. Драко собрал палочки и сунул их во внутренний карман мантии. Затем бесцеремонно порылся по карманам отца, забирая все, что счел интересным. Обнаружив палочку Снейпа, перепрятал ее к себе в сапог, чтобы потом в спешке не перепутать. Похоже, многолетняя дружба Мастера зелий с его семьей подошла к концу, раз Люциус не погнушался оттащить своего друга Вольдеморту.

А как бы поступил он сам, будь он на месте отца и знай он, что от его послушания сегодня зависит жизнь матери?..

Лучше не думать.

Снейп поймет. Он сам сказал, что слизеринцы могут пожертвовать всем ради семьи. И дружбой в том числе.

— Ищите блокираторы, — распорядился Драко, наложив на Люциуса обездвиживающее заклятие. Дверь Зала приоткрылась, и оттуда выглянула Парвати:

— Все?

— Сейчас еще подойдут. Забирайте этих. Передайте в Орден, чтоб готовили место для пленных. Оставлять их на территории нельзя — замок их убьет. Тащить вниз к остальным нет времени.

— Э-э-э… Драко? — Невилл, стоявший над Макнейром, указал на слабо засветившиеся стены. — По-моему, надо быстро отправить их за периметр. Иначе пленных у нас не будет.

Драко выругался сквозь зубы и метнул взгляд в зал сквозь открытую половинку двери. У его ног тут же нарисовался один из домовиков.

— Отнеси его в… — присев возле эльфа, Драко пробормотал адрес тому прямо в ухо. — Проследи, чтобы он был обездвижен и не смог освободиться. И возвращайся.

— Да, сэр, конечно, сэр, — домовик вцепился в плечи Люциуса и исчез.

В следующее мгновение стены вспыхнули, будто холл охватило пламя. Драко, застыв на месте как приклеенный, во все глаза смотрел, как еще один домовик с отчаянными визгами ухватился за Долохова и дезаппарировал. Макнейру не повезло. Его подняло в воздух на несколько метров над полом, а затем словно две гигантские невидимые руки принялись сминать его в комок как лист бумаги. Затрещали переломанные кости. Очнувшийся от дикой боли Пожиратель заорал не своим голосом, но, к счастью, орал недолго: все та же невидимая рука свернула ему шею, после чего продолжила мять и ломать. Еще пять секунд — и на пол хлюпнуло неопознаваемое месиво из ткани и плоти. Во все стороны полетели кровавые брызги.

Стены потускнели. Холл снова погрузился во тьму.

В дверях за спиной кто-то из девушек сдавленно ахнул. И, судя по звукам, упал в обморок. Кого-то еще громко стошнило. Драко, едва сдерживая собственные рвотные позывы, отвел глаза от мерзкой кучи на полу. Ему внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Может, надо было уходить вместе с отцом? Он свой долг уже, считай, выполнил. А то, что здесь вот-вот начнется…

Вот ведь влип так влип.

— Хре-на-се-бе… Это чо щас было? — откуда-то со стороны главного входа возник Рон, щурясь и подсвечивая себе палочкой. Оглядел Невилла, Шеймаса, Дина и Драко, оторопело пялившихся на жуткие останки. Гермиона обошла его, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на кровь.

— Расплата за всех тех, кому он отрубил головы и кого мучил, — недобро буркнула она и остановилась рядом с Драко. Осторожно потрогала его за руку. — Ты в порядке?

— В порядке ли я? — медленно проговорил он, все еще борясь с тошнотой. — Интересно, в Дурмштранге тоже есть такая защита? Или это Снейп так расстарался? Фантазия у него, однако…

— Эту защиту ставили сами Основатели.

— А ты откуда знаешь?

Гермиона бросила красноречивый взгляд на подошедшего следом за ней Гарри:

— Читала.

— Читала, значит… Ну-ну. Оказывается, Основатели у нас те еще… упыри кровожадные, — Драко хмуро оглядел прибывшую троицу. — У нас вот-вот будет новая компания. Надо как-то деактивировать их блокираторы. Едва они станут видимыми для замка, он сделает с ними то же, что и с Макнейром. Если вы, конечно, не хотите взять их живьем.

Гарри слегка кашлянул, глядя на Гермиону:

— Можно и живьем. Но возни много.

Драко удивленно воззрился на него:

— И ты туда же, Поттер? Вы чем там занимались все это время? То оборотням руки-ноги резали, то вот… хотите сделать из оставшегося ближнего круга фарш. Как это не по-гриффиндорски.

— Снейп сказал, что Шляпа-Сортировщица часто ошибается, — заявил Гарри. — А меня, чтоб ты знал, она вообще предлагала отправить в Слизерин, мне пришлось ее уговаривать.

— Ты серьезно? — поднял брови Малфой. — Ну… Тогда, наверное, это многое объясняет. Хотя, нет, ничего не объясняет, потому что ты по-прежнему неимоверно меня бесишь, а меня так бесят все, кроме слизеринцев. И что ты предлагаешь?

— Дадим им шанс уйти добровольно. Они могут вернуться в «Борджин»… и попадут прямо к нашим, так что далеко не уйдут.

— Что-то это не очень похоже на «уйти добровольно», — фыркнул Невилл, старательно избегая смотреть на пол. Судя по цвету лица, он тоже вот-вот мог расстаться с ужином. — Я бы сказал, это ближе к «получить койку в Азкабане или сдохнуть при задержании».

— Главное, что больше мутить воду не смогут. Что там с твоим отцом, Малфой?

— Я его изолировал. Можем работать дальше.

Гарри с минуту размышлял, бесцельно обводя глазами едва мерцавшие стены. Наконец, повернулся к Гермионе:

— Ты сможешь нейтрализовать блокираторы у тех, кто уже здесь?

— Я не знаю. Это только теория.

— Но хотя бы в теории можешь?

— Могу. Но я не понимаю…

— Я заманю его сюда. Остальным дадим шанс уйти. Если не уйдут — значит, станут фаршем. Все согласны?

Невилл молчал. Стоявшие в дверях гриффиндорцы и равенкловцы потрясенно смотрели на Золотую троицу. Похоже, никто из них не ожидал, что дойдет до такого. Кровавая мешанина на полу посреди холла очень наглядно показывала, что для Хогварца означает «пленных не брать».

— Слушайте, — Гарри слегка повысил голос, — здесь нет других вариантов. Или мы, или они. Мы дадим им шанс уйти. Кто не уйдет — сам виноват. Любой из них ударил бы в спину и убил бы нас без колебаний. Их и прислали сюда для этого — убить всех, кто здесь остался. Я сам слышал. И они убьют. Никакие зелья не помогут.

— Я согласен, Гарри, — наконец, ответил Невилл. — Мы поможем. Только скажи, что делать.

— Самых сильных бойцов к дверям. Остальных поближе к эльфам, чтоб те сразу вынесли вас наружу, если что-то пойдет не так. Кто-нибудь из связных, следите за Картой. Сообщайте обо всех изменениях.

Пока Невилл выполнял распоряжение, Гарри повернулся лицом к главной лестнице и приставил палочку к своей шее:

— Sonorus. Говорит Гарри Поттер.

Его голос, усиленный заклинанием, загремел в стенах замка, словно сам Хогварц вдруг ожил и заговорил. И в этом голосе уже не было ничего от маленького, хилого мальчика, семь лет назад впервые переступившего порог школы. Говоривший был беспощаден, прежде всего к самому себе. Готов на что угодно, на любые жертвы.

А еще он отлично научился блефовать.

— Все, кто проник в Хогварц через комнату на седьмом этаже, слушайте меня. Вам не пройти вниз незамеченными. Я вижу каждого из вас. Я даю вам последнюю возможность уйти без боя. Вернитесь наверх и убирайтесь отсюда. В противном случае замок вас прикончит по моей команде. Те, кто спустился сюда первыми, уже мертвы. Неприглядное зрелище. У вас пять минут, чтобы убраться. Рекомендую бежать очень быстро. Время пошло, — он посмотрел на Гермиону. Прищурился. И добавил: — И, Том… Твои игрушки у меня в кармане. Медальон, чаша, кольцо и диадема. Спускайся вниз, поговорим. Или я их уничтожу. Яд василиска у меня тоже есть, спасибо Салазару. Нет нужды привлекать кого-то еще и портить чистокровные ресурсы. Только ты и я.

Эхо последних слов еще летело по коридорам, когда Гарри легонько ткнул палочкой себе в шею:

— Quietus.

— Вот обязательно тебе выпендриваться, Поттер? — поморщился Драко, впрочем, вынужденный признать, что речь, хоть и пафосная до безобразия, все же производила впечатление. — Что за игрушки? И что вы собираетесь делать, чтобы мы смогли их видеть?

— Увидишь через пять минут. А пока глядите в оба. Кингсли?

— «Борджин» наш, — доложил Шеклболт. — Их оказалось больше, чем мы думали, но все нормально, отбили. Эффект неожиданности сработал. Нас тут не ждали. Вторая партия ушла в Малфой Мэнор, ждем отчета. Дело за вами.

Гарри плотно сжал губы и, подняв палочку в боевую позицию, уставился в темноту на парадной лестнице.

Пять минут показались Гермионе невероятно долгими. В крови вовсю бурлил адреналин. Нерастраченная энергия рвалась наружу. Она довольно смутно представляла себе, что ей сейчас нужно будет сделать, а перспектива наконец-то столкнуться с Вольдемортом пугала до такой степени, что она едва могла мыслить трезво. Она осторожно потянулась к Снейпу. Связь через лей-линию ощущалась иначе, не так, как через медитацию — намного острее и ярче, и ей приходилось постоянно делать над собой усилие, чтобы оторваться от его ощущений и сосредоточиться на своих. От постоянного напряжения болела голова. Видимо, это и есть один из побочных эффектов, описанных Ровеной Равенкло. Но разбираться с этим сейчас было не время и не место.

Жгучая боль глубоко в шее.

Касание чьих-то рук.

Тело завернуто в невесомый теплый кокон.

Вероятно, его переместили в Мунго.

«Только посмей умереть. С того света достану!..»

— Гермиона, — тихо позвал Гарри. — Пора. Что тебе нужно?

— Отойдите к дверям в Большой Зал. Думаю, там безопасней всего. Насчет всех прочих мест я не уверена. И… э-э-э… может быть немного… неприятно.

— В каком смысле? — всполошился Рон. — Что ты собралась делать?

— Просто отойди к дверям, Рон, и не лезь под руку. Больно не будет. Но что-то вы почувствуете.

«Наверное».

Она порылась в сумочке, ища бутылочку с Укрепляющим снадобьем. Сделала несколько глотков, не особенно рассчитывая, что это поможет. А затем опустилась на колени и прижала ладони к каменной кладке.

Ей почти ничего не пришлось делать. Дармовая сила словно только и ждала, когда ее возьмут и начнут использовать. Энергия рванула вверх, повинуясь мысленным импульсам, потекла сквозь пальцы, влилась в пол и стены. Еще, еще, еще…

— Гермиона! — ахнул кто-то за спиной. В воздухе затрещала статика. Гермиона почувствовала, как волосы встали дыбом, а по коже прокатились волны мелких колючих иголочек.

Впустить еще немного. Тяжело. Сразу становится неимоверно жарко. Собрать еще чуть-чуть, сконцентрироваться, чтобы энергия не рассеивалась, а двигалась только по выделенным для нее каналам.

Мощный разряд едва не свалил ее с ног. Будто лопнул невидимый пузырь, который усиленно накачивали изнутри.

И тут же крик Лаванды из зала:

— Я вижу! Вижу их! Двое на седьмом! Трое на шестом!

— По трое на пятом и четвертом! Четверо на втором! — выкрикнула Джинни.

— Четверо у потайного хода на выходе из холла! — подхватила Парвати. — И В-вол… А-а-а! Бегите! Бегите оттуда!

— Берегись! — завопил Шеймас от двери, когда с лестницы на Гермиону бросилась гигантская змея.

Драко, в полном ступоре смотревший на происходящее, не успел ни поднять палочку, ни среагировать как-то еще. Развернувшаяся перед ним картина определенно относилась к категории «увидеть один раз и умереть».

Нагини, не долетевшая до своей цели, зависла в воздухе и отчаянно извивалась в попытке вырваться из невидимых тисков. Ее распахнутая пасть почти касалась пальцев Грейнджер, удерживавшей ее перед собой без палочки.

Протереть глаза. Посмотреть еще раз.

Грейнджер. Без палочки. Палочка на полу.

А выражение лица у гриффиндорской заучки такое, что лучше не попадаться. Если бы у нее сейчас отняли всю эту невесть откуда взявшуюся силу, она бы разорвала змею голыми руками даже без магии. Такой ярости Драко никогда не видел даже у Вольдеморта. Клыки в пасти Нагини начинают шататься, когда Грейнджер буквально вколачивает в змеиную морду всю имевшуюся у нее энергию, а саму пасть рвет надвое, но этого недостаточно, чтобы прикончить это чудовище. Защитные чары на нее накладывал сам Темный Лорд, и грубой силой здесь не обойтись.

Откуда в этой тощей зубрилке столько сил и злости?..

Видимо, несчастная рептилия основательно чем-то насолила девушке, и у той были с ней личные счеты.

— Гарри! — взвыла Грейнджер, с которой градом катился пот. Руки, вытянутые к змее, дрожали от напряжения. — Гарри, меч! Меч, мать твою!..

Поттер лихорадочно оглядывался в поисках чего-то, известного ему одному.

Откуда ни возьмись рядом с Грейнджер возник поттеровский домовик, таскавшийся за ним весь сегодняшний вечер. В руках у него — ну надо же! — меч Гриффиндора. Но Поттер слишком далеко от змеи. Ему нужно сделать как минимум десяток шагов. А у Грейнджер заняты обе руки.

— Гарри! — вскрикнула она в панике. Похоже, ей не хватало сил. Драко точно знал, что сам он не удержал бы эту тварь, да еще без палочки. Он боялся ее до дрожи в коленках — слишком часто доводилось видеть, как она жрет кого-нибудь на обед или ужин прямо у него перед носом.

— Гарри!..

Кто-то отпихнул Драко в сторону, в два прыжка оказался рядом с Грейнджер. Перепуганный домовик упал на колени, когда меч вылетел из его рук, серебряный клинок молнией сверкнул в воздухе и одним махом отсек змее башку. И туша, и голова с тяжелым гулким шлепком плюхнулись на каменный пол. Из туши валил черный дым, быстро рассеивавшийся в пространстве вокруг.

Невилл несколько секунд смотрел на подкатившуюся к его ногам змеиную голову, словно еще не понял, что это такое и откуда взялось. Рука, сжимавшая рукоять меча, слегка подрагивала. Затем он притянул к себе Гермиону свободной рукой, и оба повалились на колени, цепляясь друг за друга, как выжившие в кораблекрушении. К ним присоединился Рон, успокаивающе поглаживая Грейнджер по плечам, словно делал это миллион раз. Волосы гриффиндорской отличницы расплелись, наэлектризовались и стояли дыбом, делая ее похожей на огромный одуванчик. Собственно, у всех присутствующих вид был точно такой же. Если бы не было так жутко, наверное, можно было бы и посмеяться. Драко машинально попытался пригладить свою вздыбившуюся шевелюру обеими руками. Получалось плохо.

Стены замка содрогнулись и снова вспыхнули. Это означало, что кто-то не успел убежать в Выручай-комнату. Думать о том, в каком виде сейчас лестницы и коридоры, Малфою совершенно не хотелось — к горлу подкатывала тошнота. Пусть эльфы думают, как им это убирать.

Поттер с позеленевшим лицом опустился на колени рядом с Грейнджер:

— Гермиона?..

— Гарри! — зазвенел в ушах душераздирающий вопль Джинни из Зала. — Гарри, лестница!..

Все поднимают головы как по команде.

В уже затухавшем свете стен на лестнице виднеется рослая фигура в длинных темных одеждах. Вокруг нее сияет едва заметный голубоватый ореол.

Время растягивается. И тянется, и тянется, превращая все происходящее в болото, из которого уже не выбраться. Так бывает, когда тебе снится кошмар, ты понимаешь, что это сон, но не можешь проснуться. Тебя будто прибили к полу, и ты можешь только ждать неизбежного, умирая от ужаса.

— Глупцы! — шипит Вольдеморт, направляя палочку на сгрудившихся у мертвой змеиной туши подростков. — Вам следовало бы догадаться, что блокиратор — не единственный способ!

Вспыхивает зеленый свет. Драко, внезапно ощутив, что снова может двигаться, в панике ныряет за ближайшую статую — сказывается привычка. Дома не раз приходилось улепетывать из столовой, когда у Вольдеморта случалось плохое настроение. В голове — мешанина звуков, образов и воплей связных. И одна-единственная четкая мысль.

Им всем конец.

Поттер оказывается на ногах так быстро, что никто не успевает заметить, как это произошло. Он даже не поднял палочку и не попытался ответить своим фирменным Разоружающим заклинанием — просто встал во весь рост, закрыв собой остальных. Зеленый луч попадает ему прямо в лицо и…

Время замирает.

Поттер стоит, заслонив собой друзей. Живой. Лишь в треснувших стеклах очков играют зеленые блики.

Ровно четыре удара пульса. Мертвая, вязкая тишина.

И все взрывается. Холл озаряется вспышками заклинаний. Драко, щурясь, видит только Золотую троицу в центре холла и Вольдеморта на ступеньках лестницы. Похоже, что ни Лорд, ни Поттер не могут сдвинуться с места. Глаза у обоих широко открыты. Палочка в руке Лорда, нацеленная в Поттера, выплевывает заклятие за заклятием, но все они прошивают мальчишку насквозь, не причиняя вреда.

А в следующее мгновение Поттер начинает кричать, словно его заживо рвут на куски.

Уизли и Грейнджер крепко держат его за руки. Замок ходит ходуном как при сильном землетрясении. Где-то что-то сыпется с потолка и стен, с лязгом и грохотом ударяются об пол доспехи, брызгая деталями во все стороны. Центральная статуя за спиной Поттера обрушивается, обдавая всех шрапнелью мелких обломков.

— Держись! — кричит Грейнджер, вцепляясь в Поттера другой рукой. — Держись, Гарри, держись!..

Драко, оглушенный всем происходящим, думает, что это, кажется, очень больно, может, даже больнее Crucio — что бы это ни было. Никаких внешних признаков воздействия он не видит, и от этого делается еще страшнее. Судя по зрительному контакту, в ход пошла ментальная магия, а Драко знал о ней достаточно, чтобы понимать: неумелое применение может запросто выжечь мозги и тебе, и противнику. Но додумать эту мысль он не успевает.

Тело Вольдеморта окутывают лиловые статические разряды, оно покрывается сетью алых трещин. Его рев перекрывает даже вопли Поттера.

А затем его разрывает на части с омерзительным чавкающим звуком.

Стены холла содрогаются в последний раз и застывают. Сразу становится тихо. Медленно оседает курившаяся в воздухе пыль. Из разорванного, обезображенного тела к потолку поднимается вонючий черный дым.

Драко сгибается пополам в своем укрытии и избавляется от съеденного Мерлин знает когда сендвича. Вытерев рот, рискует выглянуть еще раз.

Лучше бы не выглядывал. От такого зрелища любой бы заблевал все вокруг.

Мир посерел, поплыл, закачался… и выключился.

Гермиона, кое-как разлепив склеившиеся веки, слепо зашарила руками вокруг себя. В голове — красная пелена, лицо залито слезами и перемазано кровью, натекшей из носа. Тело едва слушалось. Поднеся к лицу дрожащую руку, она увидела расползавшуюся по коже сеть сосудистых звездочек.

Надо встать.

Надо встать.

Надо встать.

Ну же, Грейнджер. Давай.

Огромным усилием воли заставив себя подняться на четвереньки, Гермиона затрясла головой, пытаясь избавиться от шума в ушах. Гарри. Тут где-то рядом Гарри. И Рон. Она успела почувствовать только Убийственное проклятие, которое Вольдеморт бросил в ее друга — а дальше все смешалось. Она смутно помнила, как сквозь нее шла энергия, и как она пыталась отгородить черную липкую пакость в голове Гарри, чтобы заклятие выжгло только ее. В какой-то момент ей показалось, что она сейчас задохнется. Что сил не хватит — даже того, что шло с лей-линии, не хватит. Но в следующую секунду будто кто-то опустил руки ей на плечи — и стало легче. Она почувствовала, как друзья, даже не понимая, что происходит, делились и с ней, и с Гарри, и с Роном всем, что у них было.

Ты сможешь. Ты сможешь. Ты сможешь.

Мы здесь, мы рядом.

Гарри, собрав и сфокусировав всю энергию, которую она переливала в него, ударил по ментальным щитам Вольдеморта как тараном — и разбил их, тем самым установив двусторонний контакт, из которого Лорду было уже не вырваться. Черная клякса билась в выставленных вокруг нее «сетях». Кто-то кричал — так, будто из него вынимали душу.

Перед мысленным взором развернулась еще одна энергетическая схема. И сразу стало понятно, что делать и куда перенаправить этот поток.

По венам катилось адское пламя.

Легкие слипались, не давая сделать вдох. Горло будто забило сажей.

Ей казалось, что ее облили какой-то горючей смесью и подожгли. Столько силы она никогда еще в себе не собирала. Человеческое тело в принципе не предназначено для таких потоков и мощностей. Почему она еще не распалась на атомы и молекулы, Гермиона не понимала.

— Отпускай, — услышала она голос Северуса, когда ей показалось, что она больше не выдержит, что сердце остановится, а все внутренности выгорят дотла. — Отпускай!

Наверное, если бы в организме мог произойти ядерный взрыв, ощущения были бы примерно те же.

«Почему я еще жива?..»

Трясущимися руками Гермиона медленно ощупала свою голову, шею, грудь, живот. Вроде бы все цело. Через нее все еще текла энергия, но теперь уже гораздо легче и… мягче. Не насильно захваченное чужое, а свое. Будто так было всегда. Жжение в руках и голове постепенно затихало. Дышать становилось легче.

Пошарив вокруг себя, она наткнулась на чье-то тело. На лице у этого кого-то были очки. Разбитые.

— Гарри, — прошептала она одними губами, даже не удивившись, что голоса нет. — Гарри…

Человек под ее рукой шевельнулся. Живой. Хорошо.

— Мисс Гермионе надо в больницу, — кто-то аккуратно подхватил ее под локоть. — Добби отнесет мисс Гермиону.

— Нет, — она отодвинула от себя руки эльфа. — Гарри… надо помочь Гарри. И Рону… и остальным… где… где все?..

Она закрыла глаза, с силой надавила пальцами на веки, открыла снова. Помогло.

Стены холла слабо светились. На лестнице лежал… лежало… Гермиона затруднялась сказать, что же это было, но меньше всего это походило на человека. Рядом валялась Бузинная палочка. Пол вокруг был забрызган и усеян чем-то, о чем даже думать не хотелось. С потолка и стен нападали камни, мелкий мусор, многовековая пыль и чьи-то разломанные и обуглившиеся портреты. Удушающий смрадный запах крови и горелой плоти набивался в ноздри, вызывая головокружение и тошноту.

— Глупая девочка, — прошептал тихий дрожащий женский голос. Девушку словно накрыло невесомым прохладным покрывалом, когда над ней склонился призрак. — Глупая… глупая несчастная девочка… Я же говорила, что нельзя это делать. Почему ты меня не послушала?

— Они бы погибли, — говорить Гермиона по-прежнему не могла. С губ срывался только невнятный хрип. Каждое усилие отдавалось болью во всем теле. — Они бы погибли. Все. Я не могла… не могла допустить…

— Возможно, ты сделала нечто гораздо худшее, — скорбно произнесла Хелена Равенкло. — И расплачиваться за это придется долго. Только вот вряд ли у тебя будет чем заплатить.

— Знаешь, Грейнджер, — медленно проговорил Драко, бредя к ней через холл на заплетающихся ватных ногах и утирая рукавом абсолютно белое, мокрое от пота лицо, — я, кажется, больше никогда ни на одну грязнокровку косо не посмотрю.

— Заткнись, Малфой, — пробормотал Рон, кое-как принимая сидячее положение и ощупывая голову. — Я живой? Или все-таки умер? Где мы вообще?

— В аду, — прошептал Невилл, бессмысленным, остановившимся взглядом глядя перед собой. Меч Гриффиндора лежал на полу рядом с ним. — Вы… вы что сделали?..

— Выходите из медитации, — велела Хелена. — Все. Прямо сейчас.

И метнулась в Большой Зал.

Нестройное разноголосое Finite прокатилось легким сквознячком. Ни у кого не было сил произнести заклинание отмены в полный голос. И никто так и не понял, сработало ли оно.

— Гарри, — Гермиона потормошила друга. Тот глухо застонал и открыл глаза. — Гарри… ты меня видишь? Слышишь? Где больно?

Гарри с трудом поднял руку и потер горевший ярко-алым шрам на лбу. Повернул голову в сторону лестницы. Гермиона осторожно потрогала его лоб и отдернула пальцы. Горячий как печка. Перевернувшись на бок, Гарри оперся на локоть, поднялся сначала на руки и колени, затем на ноги. Покачиваясь как пьяный, добрел до останков Вольдеморта, кряхтя, подобрал палочку, одним движением переломил ее о колено прежде, чем кто-либо успел отреагировать.

И рухнул обратно на пол как подкошенный.

Темно.

Нечем дышать.

Перед глазами завертелись огненные круги.

Чьи-то руки бережно подхватили ее.

Водоворот. Давление. Снова темно.

Больше Гермиона ничего не помнила.