Кровь взывает к преисподней (гет)

Когда Зальцман заметил парочку медсестёр, тихо переговаривающихся между собой и поглядывающих в их с Хоуп сторону, его вновь посетила мысль о том, что больница — пожалуй, самое неподходящее место, где они могли оказаться. Почему приехать сюда показалось Хоуп хорошей идеей, Рик до конца не понимал. Впрочем, он вообще мало что сейчас понимал.

— Они не будут там искать, — услышав гул приближающейся сирены, прошептала Майклсон, сморгнула слёзы.

— Хоуп, если культ захочет найти Фрею, они найдут её и там, — несмело предположил Зальцман, искренне опасаясь почти безумного блеска в голубых глазах, смотрящих куда-то сквозь него.

Оглушающий рёв звучал опасно близко.

— Нет! Нет, не найдут, — уверенно возразила трибрид. — Я спрячу её с помощью магии. Если они догадаются, что Фрея осталась жива, и начнут поиски, то вряд ли подумают, что она в больнице. Они придут в особняк, возможно, в школу, но им и в голову не придёт искать её здесь.

Аларик не был так уж уверен в этом. Кто-то из культа мог предположить такой вариант развития событий, но он не стал спорить. Ему нужно как-то заставить Хоуп поскорее убраться отсюда, иначе они столкнутся лицом к лицу с кучей работников городских служб, и с таким количеством людей Рик попросту не сможет справиться одним только внушением.

— Если же кто-то догадается… — Майклсон что-то тщательно продумывала. — Нужно сделать так, чтобы о Фрее знал кто-то один, и её имя не должно попасть в систему.

— Хорошо, — поспешно согласился Зальцман, до конца не понимая, что задумала Хоуп, но у него не оставалось времени расспрашивать её. — Мы всё сделаем, а сейчас нам нужно идти.

Телефоны Кола и Эмили оставались вне зоны доступа. Звонки Давины перенаправлялись на голосовую почту.

Когда очередная медсестра спокойно прошла мимо, не обратив внимания на Майклсон, Аларик подумал, что уже успел применить внушение к каждому медицинскому работнику. Они с Хоуп — в основном именно Хоуп — привлекали чрезмерное внимание; стоило Елене уйти, как кто-нибудь из персонала стремился подойти к трибриду. Неудивительно, впрочем, потому что внешний вид Майклсон создавал впечатление, что она определённо нуждается в помощи.

Рик не стал оставлять ещё одно голосовое сообщение.

Хоуп сидела, уставившись в одну точку; ни слёз, ни каких-либо ещё проявлений чувств, лишь отсутствующий взгляд. Иногда в глазах девушки мелькало что-то, походившее на надежду, — когда дверь, за которой исчезла Сальваторе, распахивалась. Елена долго не появлялась, вскоре все намёки на теплившуюся надежду полностью испарились.

Каждый раз, когда Хоуп прикрывала глаза в жалких попытках избавиться от режущей боли, она снова и снова видела Фрею: её образ на белоснежном мраморном полу, в луже крови, продолжающей медленно растекаться вокруг, кажется, навечно отпечатался на внутренней стороне век.

Откуда-то донёсся вскрик, заставив Майклсон вздрогнуть. На миг ей показалось, что она услышала Ребекку. Хоуп понимала, что это никак не могла быть Ребекка — прах той развеялся на её глазах, — но никто не мог запретить ей надеяться. Будь это Ребекка, у Хоуп появился бы шанс помочь ей — тот самый шанс, который она упустила в церкви, но ни за что бы не упустила сейчас… Если бы она и вправду слышала Ребекку.

Хоуп ощутила толчок, рука инстинктивно потянулась к животу, однако замерла в воздухе, как только девушка опустила взгляд: её ладони всё ещё были в чужой крови — засохшей и липкой.

Стоило Майклсон подняться, Рик мгновенно оказался рядом. Хоуп не сразу удалось увидеть Аларика — в глазах на секунду потемнело, — она чувствовала только его руки, осторожно поддерживающие её.

Прояснившийся взгляд Майклсон скользнул по коридору, заставив одну из медсестёр ускориться, когда та проходила мимо. Отстранившись от Рика, Хоуп сделала неуверенный шаг.

— Я привлекаю лишнее внимание, — пробормотала трибрид, слегка махнув окровавленной рукой в направлении удаляющейся медсестры. — Нам нужно… — Она в замешательстве огляделась, словно на мгновение забыла, где они находятся и зачем пришли. — Нужно найти Кола и Давину. Элайза где-то рядом, и если она доберётся до них... — Хоуп замолчала.

— С чего ты взяла, что Элайза в Мистик Фоллс? — спросил Зальцман. Он старался держаться поближе к Хоуп: выглядела та так, будто вот-вот потеряет сознание.

— Увидела, — бросила Хоуп. Объяснять что-либо не было ни желания, ни сил. — Я потом всё расскажу тебе, Рик. — Она осознала, что совсем потеряла счёт времени. — Сколько мы уже тут?

Когда Майклсон услышала, что минуло почти два с половиной часа, на её лице отразилось разочарование: она не рассчитывала, что они проведут в больнице столько времени.

* * *

Елена украдкой оглянулась: медсестра пробежала мимо, не заметив, что хирург уже, очевидно, слишком долго находится в морге. Выдохнув, Сальваторе в очередной раз посмотрела на экран телефона, где секундомер продолжал считать минуты, перетекающие в часы. В верху экрана всё так же висел значок отсутствия сети.

— Доктор Сальваторе?..

Елена дёрнулась от неожиданности, когда в её мысли вторгся посторонний голос. Быстро заблокировав телефон и обернувшись, она встретилась взглядом с работницей морга, взирающей на неё испуганно-удивлённо: вряд ли та ожидала столкнуться здесь с главой скорой помощи.

— Я… — Взгляд чуть раскосых карих глаз, всё таких же испуганных и удивлённых, пробежался по комнате. — Я могу чем-то помочь?

Елена медленно покачала головой, болезненно вздохнув: от долгой неподвижности тело затекло. Она смотрела на растерянную девушку в дверях, пытаясь вспомнить её имя. Что-то нужное крутилось на языке… Лула? Лайла? Нет-нет, что-то более необычное. Линг?..

— Лиу, — пробормотала себе под нос Сальваторе, наконец вспомнив имя. Доктор Лиу Вэо.

Невнятный шёпот Елены заставил Лиу нахмуриться, на лице проявилось смятение.

Сальваторе не была близко знакома с Лиу, но иногда они встречались в кафетерии, та даже находила в себе смелость присоединиться за обедом к ней и Венди. Доктор Вэо честно призналась, что ей тяжело общаться с другими людьми. Кого-то это могло смутить или же напугать, но в больнице на подобные заявления реагировали спокойно, равнодушно пожимая плечами, и, естественно, не провожали настороженным взглядом.

Елена мрачно усмехнулась, тряхнув головой, и вновь болезненно вздохнула. О чём она, святые угодники, думает?..

— Нет, спасибо, доктор Вэо, — бросила Сальваторе.

Лиу неуверенно кивнула, но вместо того, чтобы уйти, она замешкалась на месте.

— Прошу прощения, вы не видели доктора Кирка?

— Нет, — ответила Елена, не желая лишний раз напрягать своё уставшее тело резкими движениями, но мельком подумала, что пора бы размяться.

Доктор Вэо бесшумно исчезла.

Сальваторе вновь взглянула на телефон и, разблокировав его, уставилась на цифры. Два часа и сорок семь минут. Елена осторожно размяла шею, заодно оглядывая безмолвное пространство. Впрочем, не такое уж безмолвное: холодильные камеры для хранения тел раздражающе громко гудели. А ещё лампы. И почему в морге всегда такие громкие лампы? Или проблема не в лампах, а в том, что здесь… тихо. Коридоры больницы — те, что выше, — обычно наполнены всевозможными звуками, поэтому потрескивания ламп не слышно, а здесь шуметь попросту некому, чтобы заглушать действующее на нервы гудение.

Нерешительно повернув голову в другую сторону и с облегчением заметив, что боли уже почти нет, Елена уставилась на бирку с наспех нацарапанным на ней размашистым почерком именем, которое сегодня доктор услышала дважды. И один раз произнесла сама: когда объявила время смерти.

Интересно, Лиу заметила, что отсек холодильной камеры, у которой Сальваторе проводила третий час, отключён? Наверное, нет. Может, доктор Вэо и не заметила, что в этом отсеке кто-то есть, потому что Елена старалась держать его максимально прикрытым, но так, чтобы она видела голову.

Сальваторе вдруг осознала, что всё это время с силой сжимала телефон, и теперь, когда она разжала пальцы, их сводило болезненными судорогами. Елена понимала: странно, что смерть Ребекки Майклсон настолько ошеломила её. Когда-то смерть Первородной была её неистовым желанием, она сама пыталась её убить, однако… Всё давно осталось позади. Сейчас смерть Ребекки потрясла бывшую Гилберт; в ней пробудилось такое чувство, будто что-то оборвалось, будто она потеряла какую-то маленькую, но значимую вещь, будто бы переломился мостик, ведущий к прошлому. Причём Елена не могла понять, почему этот мостик был для неё так важен. Может, причина в осознании быстротечности жизни?..

— Это действительно странно, — прошептала сама себе Сальваторе, опустив глаза: два часа и пятьдесят девять минут.

Елена встала со стула и с непривычной робостью приблизилась к приоткрытому отсеку. Она внимательно осмотрела глубокую рану на голове Фреи: никаких признаков заживления. Печально вздохнув, Сальваторе закусила губу, посмотрела сквозь прозрачные окна кабинета. Там, дальше по коридору, её ждали Хоуп и Аларик.

Елена полностью закрыла отсек, дрожащими пальцами ткнула на кнопку включения и, сделав глубокий вдох, на негнущихся ногах направилась к двери, которую на всякий случай всё-таки закрыла за собой на замок.

Сколько раз она произнесла «Мы сделали всё, что могли, мне очень жаль» за годы, пока работает в больнице? Около сотни? Больше?.. Наверняка больше. Но говорить «Мы сделали всё, что могли, мне очень жаль» кому-то, кого ты знаешь, и незнакомцу — вещи совершенно разные.

Фрея не была пациенткой, не успела, но Сальваторе это не спасло — ненавистные слова всё же произносить ей придётся. Впрочем, а что она, Елена, сделала? «Мы сделали всё, что могли…» — так ведь? Из заученной фразы правдой было только то, что ей жаль. Но она ничего не сделала. Фрея уже была мертва, и оставалось верить, что ведьма это предвидела, что у неё, если Хоуп права, был план на подобный случай. Изначально Сальваторе даже подумала поместить Фрею в реанимацию, но испугалась: она могла отвлечься, а если бы старшая Майклсон очнулась вампиром в её отсутствие, это могло бы стать проблемой. Новообращённый вампир — в первую очередь голодный вампир, не умеющий контролировать себя.

Елена застыла перед последней дверью — прямо за ней Хоуп и Рик. Телефон едва не выскользнул из вспотевших ледяных ладоней, и Сальваторе забросила его в карман больничного халата, заодно нащупав там пропуск, обычно прикреплённый к нагрудному кармашку. Сегодня она не успела его прицепить на привычное место: торопилась из-за срочного вызова.

Сальваторе не глядя приложила пропускную карточку к считывателю — тот противно пропищал, оповещая о доступе и свободном проходе на пять секунд. Аларик стоял спиной, не сразу заметив Елену. Хоуп не было видно.

Помедлив, Елена внимательно порыскала взглядом: Майклсон найти ей так и не удалось. Что ж, оно и к лучшему. Елена слишком хорошо представляла, каково сейчас Хоуп, и меньше всего хотела сообщать ей о том, что Фрея, скорее всего, не придёт в себя.

Чем ближе Елена подходила к Аларику, тем сильнее дрожали её руки, из-за чего дурацкий пропуск не цеплялся. Тихонько выругавшись, Сальваторе раз в десятый попыталась прицепить карточку — и ей наконец удалось. Все мысли доктора занимала Хоуп: она, несомненно, вот-вот вернётся, потому что не могла уехать. И тогда придётся сказать Майклсон правду — Фрея, если и знала что-то, если и понимала, что может произойти, всё равно не приняла кровь вампира — и разрушить все надежды.

Рик обернулся, и Елена, не замечая того, пошла быстрее. Её ноги всё ещё были словно ватные.

— Я… — Сальваторе запнулась, её взгляд бегал из стороны в сторону, отыскивая Майклсон, но потом она вновь заговорила: — Мне жаль, я не думаю, что Фрея предполагала, что случится нечто подобное, что у неё был какой-то план. А если он и был, то, похоже, обращение в вампира в него не входило. Прошло больше трёх часов, ни намёка…

Зальцман попытался остановить речь Елены, но та его, похоже, не услышала: она продолжала говорить о сожалении и о том, что не в силах помочь. Бывшая Гилберт смотрела в одну точку — на едва заметную трещинку на стене позади Аларика, — долго не решаясь взглянуть другу в глаза, потому что боялась увидеть в них… осуждение? Разочарование? В глубине души она знала, что у Рика нет причин её осуждать, да и для разочарования причины тоже вряд ли бы нашлись; он всё понимал и, в отличие от Хоуп, похоже, с самого начала не рассчитывал на благоприятный исход. Вообще-то, если бы на месте Елены был Деймон, он, вероятно, сделал бы всё возможное, чтобы Фрея никогда не пришла в себя, учитывая всю историю их отношений с Майклсонами.

— Елена, — Аларик обхватил Сальваторе за плечи, заставляя её замолчать и посмотреть на него, — Фрея не принимала кровь вампира, и Хоуп знает об этом лучше нас с тобой. Она знала об этом с самого начала.

— Нет уж, — добродушно рассмеялась Фрея, поглядывая на членов семьи, которых ей удалось собрать впервые за долгое время. Спасибо Дню благодарения за повод и предоставленный шанс. — Я всё-таки предпочту покой вечной жизни. Я была рождена ведьмой и умру ведьмой.

Зальцман, обнимающий Хоуп, ощутил, как она напряглась.

— Ты же была готова обратиться, — нерешительно напомнила младшая Майклсон.

Фрея грустно улыбнулась и слегка покачала головой. В тот момент у неё не было другого выхода, и она была готова пойти на отчаянный шаг, чтобы спасти свою племянницу. Оставалось надеяться, что подобное не повторится.

— Не так уж это и плохо — быть вампиром, — пожал плечами Кол.

Давина, сидящая рядом с ним, кивнула, правда, без энтузиазма.

— Да неужели? — хмыкнула Фрея, и её пристальный взгляд застыл на хмурой Ребекке.

Рик помнил, как Хоуп, расстроенная от услышанного, вскоре незаметно (не для него) ускользнула, правда, найти её не составило огромного труда.

За прозрачным тюлем, развевающимся от набегавшего лёгкими порывами ветра, отчётливо просматривался силуэт Майклсон: она стояла на балконе, разглядывая укрытую сумерками улицу. Аларик остановился в дверях комнаты, не решаясь войти. Возможно, Хоуп хотела побыть одна — иногда ей это было необходимо, и Рик не хотел её беспокоить. Обернувшись, девушка рассеянно ему улыбнулась; она словно просила его остаться, хотя сама была не здесь: её мысли, очевидно, витали где-то далеко от этого места, да и от них самих.

Аларик обнял Майклсон. Откуда-то слышались музыка и смех. Здесь никогда не бывало тихо, насколько помнила Хоуп. Очередной несильный порыв ветра показался намного прохладнее, и Хоуп сильнее прижалась к Рику.

— Однажды я останусь одна.

Несмотря на близость, Зальцман всё равно едва расслышал слова — настолько тихо они прозвучали.

— Фрея не будет жить вечно, Ребекка примет лекарство, и когда-нибудь её тоже не станет. Как и тебя. — Хоуп вздохнула и немного отстранилась от Рика, чтобы взглянуть на него, но не покидая его тёплых объятий, которые почему-то сейчас не спасали от холода. Может быть, дело не только в холодной ночи — или, скорее, совсем не в ней?.. — С кучей умерших якобы бессмертных родственников и возлюбленным, обречённая на вечность в одиночестве. Ничуть не мрачная перспектива, — усмехнулась трибрид, стараясь не показывать, насколько сильную боль ей причиняло осознание того, что она рано или поздно почти всех потеряет. — Надеюсь, что хотя бы Кол с Давиной не передумают…

— Ты не будешь вечно одна, Хоуп. — И пусть от этой мысли чертовски неприятно ныло в груди, Аларик очень надеялся, что однажды — через много-много лет, когда он превратится в короткую историю её вечной жизни, оставшись жить где-то на задворках памяти, — у Хоуп получится жить дальше и вновь полюбить.

В глазах Елены мелькнул вопрос, который она не успела задать вслух, зато успела найти ответ.

— Хоуп просто… — Зальцман отпустил Елену и сделал шаг назад, оглядевшись: очевидно, Майклсон всё-таки была где-то здесь.

— Она ещё не готова смириться, — договорила за него Сальваторе.

Аларик кивнул.

Отрицание. Первая стадия горя. Елене пришлось не единожды столкнуться с ней, как и Аларику, как и всем остальным из её окружения, кажется.

— Где она? — поинтересовалась Сальваторе, и Рик, не прекращающий попыток до кого-то дозвониться, посмотрел на неё отрешённым взглядом. — Хоуп. Где она сейчас?

* * *

Хоуп казалось, что она уже час стояла здесь, отчаянно пытаясь избавиться от крови на руках, но та не отмывалась, будто бы впитавшись в кожу и драгоценный металл трёх колец. Майклсон наблюдала, как вода окрашивалась красным, целую вечность, прежде чем ей удалось почти полностью отчистить ладони.

Как только мыльная пена смылась, трибрид едва не взвыла — не то от ярости, не то от собственного бессилия, — заметив, что кожа вокруг ногтей всё ещё оставалась покрытой чужой кровью, как и кольца. Над ней будто насмехались сами мертвецы — те самые, которых она лично отправила в преисподнюю, — решив напоследок оставить напоминание о себе, от которого не так-то легко избавиться, как могло показаться сначала.

Шум воды наконец стих. На месте соединения металла и камня всё ещё виднелись следы крови, которые не желали исчезать. Хоуп смирилась, хотя её взгляд постоянно возвращался к кольцам.

Трибрид облокотилась на каменную столешницу, взглянув в зеркало. Её мутило, голова жутко болела, и, честно говоря, Майклсон едва держалась на ногах от усталости. Чью бы магию она сегодня ни использовала — свою или дочери, — это отняло у неё чересчур много сил.

Хоуп осторожно коснулась серебряного браслета, всё ещё влажного от воды, зато без следов чьей-либо гибели. Взгляд вновь метнулся к кольцам. Проклятье! Майклсон стянула украшения с пальцев; два серебряных кольца она намеревалась положить в карман, но опомнилась: на платье карманов нет, а кожаная куртка, перепачканная кровью, осталась в машине Рика.

Едва справившись трясущимися пальцами с застёжкой, Майклсон расстегнула цепочку с тремя кулонами и то кольцо, которое подарил Аларик, надела на неё, боясь случайно его потерять. Какой-то звук, раздавшийся странно близко, заставил её поднять взгляд. Снова посмотрев в зеркало, Хоуп поняла, что звук — это её собственный всхлип.

Смочив ладони, Майклсон стёрла следы от потёкшей туши; вода приятно холодила щёки. Не время для истерик. Не время для скорби. Ещё нет. В первую очередь нужно найти Кола и Давину. Затем она позаботится о том, чтобы Элайза никогда не покинула Мистик Фоллс…

Захватив два кольца, Хоуп вышла в коридор, где всё так же царила жуткая давящая тишина, и сразу заметила Елену рядом с Алариком. Майклсон позволила себе вновь понадеяться на что-то хорошее, но, как только Сальваторе обернулась, Хоуп поняла, что ждать чего-то хорошего было крайне наивно.

— Есть какие-нибудь изменения? — спросила трибрид, несмотря на то, что заранее знала ответ.

Елена отвела взгляд, качнув головой.

— Мы потратили много времени впустую. Если Кол и Давина знают, что культ находится в городе, то им лучше всего спрятаться. Проблема в том, что Давина уже не владеет магией, и культ может выследить их… — Майклсон замолчала, погрузившись в размышления.

Школа Сальваторе — ближайшее место, где можно было бы укрыться, вот только Хоуп сильно сомневалась, что Кол с Давиной направятся туда.

— Хоуп, — Аларик мягко коснулся предплечья Майклсон. Это была уже не первая его попытка привлечь её внимание, пока она была погружена в свои мысли. Зальцман убедился, что Хоуп его слушает, и продолжил: — Кол и Давина точно знают, что культ в Мистик Фоллс, но вряд ли они станут прятаться. Я думаю, они попытаются следовать плану, который…

— Плану? — горько усмехнулась Майклсон. — Ребекки больше нет. Фрея… — Она запнулась. Ладони с такой силой сжались в кулаки, что побелели суставы пальцев, а кольца болезненно впились в кожу, но Хоуп этого не замечала. — Их план провалился, Рик, и я надеюсь, что Кол с Давиной это осознали.

— Возможно, они и не знают о случившемся, — робко высказала предположение Елена, о чём тут же пожалела: не стоило вмешиваться.

Хоуп покачала головой, не в силах препираться. Она почти не сомневалась, что Кол с Давиной уже всё знают.

— Моя смена через три часа, — Сальваторе сверилась с часами, — это время я могу оставаться рядом с Фреей, на случай, если она очнётся.

Когда Майклсон посмотрела на неё взглядом, преисполненным невыносимой боли, Елена осознала свою ошибку: «если».

Внезапно Хоуп негромко вскрикнула и разжала ладонь — что-то упало на пол, звякнув; кожа в том месте, где ещё секунду назад соприкасалась с серебром, покраснела. Невзирая на ощущение, будто рука горит адским пламенем, Майклсон не дала Елене даже взглянуть на ожог: всё равно знала, что вскоре он исчезнет.

Бывшая Гилберт, взглянув на два кольца, прежде чем Рик их поднял, удивилась: те каким-то чудесным образом приземлились друг на друга. Однако, как только кольца оказались на ладони Зальцмана, Елена поняла, что это не было чудом, — они сплавились. Значит, ей не показалось, что металл был раскалён докрасна, — она успела это заметить, прежде чем отвлеклась на Хоуп.

— Они не… — Сальваторе озабоченно нахмурилась. — Не горячие? — с откровенным сомнением спросила она.

— Немного, — кивнул Аларик.

Однако в его тоне слышалось что-то такое странное, похожее на предостережение. Елена не решилась прикоснуться к кольцам сама.

Ожог на ладони Хоуп медленно исцелялся, но всё ещё был отчётливо виден.

* * *

Туман стал менее густым, и видимость улучшилась. В Мистик Фоллс продолжалась привычная — размеренная — жизнь… Или же нет? Хоуп погрузилась в свои личные проблемы и не замечала ничего вокруг. А вот Зальцман обратил внимание на то, что полицейские машины с включёнными сиренами едут к больнице, у главного входа собралась толпа людей, а прохожие выглядят встревоженными.

Майклсон настолько поглотили собственные мысли, что она не видела и не слышала ничего, — даже пролетевшая мимо машина скорой помощи осталась ею незамеченной, а та сигналила так, что распугала, наверное, всех в округе. Звонящий телефон Аларика Хоуп тоже не услышала…

— Это, — увидев имя, Рик нахмурился и бросил взгляд на рядом сидящую девушку, — Эмили. — Он ответил, включив громкую связь.

Хоуп вернулась в реальность, только услышав голос Клайд. Эми пыталась говорить спокойно, но ей плохо удавалось: голос дрожал, она запиналась, было очевидно, что она очень напугана и взволнована.

— …и тогда… они искали книгу, но не нашли. Оно перестало… Не понимаю, как они сюда попали, — едва-едва слышно проговорила Эмили и шумно выдохнула.

Майклсон смотрела перед собой пустым взглядом.

— Сделай глубокий вдох, Эми, постарайся успокоиться, — неожиданно твёрдым и сдержанным тоном сказала она, — и попытайся объяснить всё ещё раз.

На несколько секунд повисла тишина, успевшая заставить Аларика поволноваться: он должен был уловить хоть какие-то звуки, хотя бы дыхание Провидицы, пока она молчала, но ничего… Когда Эми снова заговорила, Рик подумал, что та, должно быть, прикрыла динамик.

Голос Эмили всё так же дрожал, но изъяснялась она значительно вразумительнее, пусть и делала частые паузы, пытаясь вновь не поддаться эмоциям. Её сложно было винить в чрезмерной эмоциональности — она осталась одна, запертая в особняке, напуганная встречей со своим врагом, на какое-то время лишившаяся возможности связаться с кем-либо, — пусть именно сейчас это и было совершенно не к месту.

Аларик и Хоуп внимательно слушали, не перебивая, за что Клайд была им безмерно благодарна; один лишний вопрос, и она бы снова растерялась. Эми сомневалась, что смогла бы ещё раз взять себя в руки.

— Они искали Гриморию! — закончила Эмили, судорожно вздыхая.

— Нашли? — всё тем же твёрдым и сдержанным тоном спросила Майклсон.

— Нет, — тихо отозвалась Эми. — Нет, они… — Она помолчала. — Они предположили, что книга и часы в школе Сальваторе. Я не поняла, о каких часах шла речь, но, по-моему, часы их интересуют больше книги, потому что без них… — Голос резко прервался. — …не получится, и Элайза будет в гневе.

По лицу трибрида скользнула недобрая усмешка, и Аларик знал, что это не предвещало ничего хорошего.

— Так, Кол и Давина уехали?.. — уточнил Зальцман, немного запутавшись в рассказе Провидицы.

— Да, рано утром, — медленно ответила Эми. — Они должны были встретиться с Сильвией. — Она замолкла, а потом прошептала: — Хоуп, мне… Прости меня, пожалуйста, — слова были пропитаны виной и сожалением, — Сильвия…

— Оставайся в особняке, я скоро приеду, — безразлично бросила Майклсон и завершила звонок, оборвав Эмили на полуслове, когда та попыталась сказать что-то ещё. — Я оставила свою машину неподалёку от церкви, — обратилась она к Рику.

Зальцман, на секунду оторвав взгляд от дороги, хмуро посмотрел на неё.

— Ты ведь не собираешься ехать за Эмили одна? Мы заберём её…

— Я заберу её, а ты поедешь в школу. — Хоуп сделала паузу, упрямо смотря на Аларика, и, заметив его непреклонность, с не терпящей возражений интонацией добавила: — Слышал? Культ полагает, что Гримория и часы там…

— А Кол и Давина? — спросил Рик, поворачивая на улицу, по которой они сегодня уже проезжали, — та вела прямо к церкви.

— Если бы они успели, то Фрея не оказалась бы в руках культа, — пробормотала Майклсон. — И Сильвия была бы жива… возможно, — с некоторым сомнением добавила она.

Аларик снова посмотрел на Хоуп.

— Ты хочешь найти их с помощью заклинания поиска, — догадался он.

— Я попробую, — не стала отрицать трибрид, — когда привезу Эмили в школу. Мне нужна какая-то личная вещь Кола или же Давины. — Она решительно взглянула на Аларика. — Рик, ты должен быть в школе, обязан, учитывая ситуацию.

Зальцман не нуждался в лишних напоминаниях о своих рабочих обязанностях, и Хоуп это прекрасно понимала. Однако она осознавала нечто важное: в последнее время он — снова! — ставил её на первое место, из-за любви, из-за ребёнка, из-за опасности, которая им грозила.

Майклсон хорошо помнила, что его выбор в её пользу может иметь неприятные последствия. Такое уже случалось, они через это уже проходили, пусть обстоятельства тогда были совершенно другие, как и уровень их отношений (теперь, когда они вместе, всё стало только сложнее). Хоуп знала, что так будет если не всегда, то по крайней мере в ближайшие пару сотен лет.

Если ты взвалил на свои плечи обязанность воспитывать новое поколение магического мира, пытаясь притом изменить (в лучшую сторону, естественно) его многовековые устои, то это дело должно стоять в приоритете, ему необходимо посвящать всё своё время на протяжении многих лет; дашь слабину — и всё развалится, придётся долго восстанавливать… Или вовсе начинать сначала.

— Знаешь… — тихо заговорила Хоуп после долгой паузы. — Я и не вспомнила про Эмили, — виновато призналась она.

Зальцман накрыл руку Хоуп своей и нежно сжал её.

— Я звонил Эмили, телефон был недоступен.

Перед отрицанием есть ещё одна стадия, о которой мало говорят и часто забывают. Так сказать, нулевая стадия. Шок. Когда человек отрицает случившееся, то он уже делает первый шаг к принятию. А шок… Момент, когда ещё не настигло осознание, когда нет ни страха, ни сожаления, ни боли. Нет совсем ничего.

— Хоуп, в школе всё в порядке, Кэролайн…

— Кэролайн? — Лицо Майклсон помрачнело. — Что здесь делает Кэролайн? Они же должны были уехать!

— Вернулись, — пожал плечами Аларик, не желая вдаваться в подробности. — Сейчас они и Джози с Лиззи в школе…

— Тогда ты тем более должен быть там!

Можно было предположить, будто Хоуп настолько сильно не доверяла Форбс, что одна мысль, что в чрезвычайной ситуации школа осталась под контролем той, приводила её в ужас. Но Рик как никто другой знал, что это не так. Хоуп приводила в ужас совершенно другая мысль: все их близкие люди снова оказались в опасности.

— Я просто заберу Эмили. — На этот раз в обнадёживающем жесте Хоуп сжала ладонь Аларика. — Никаких рискованных поступков.

Зальцман, помедлив, кивнул. Хоуп видела: он всё ещё не поддерживает её план.

— Рик, ты единственный, кто знает о культе, о том, на что они способны; только ты, если они доберутся до школы, сможешь понять, как действовать. Кэролайн… При всём уважении, но она не справится без тебя, даже с Лиззи и Джози, а все остальные в неведении, что это за ведьмы.

Аларик снова кивнул и, свернув, притормозил около машины Хоуп. Майклсон не отрываясь смотрела на церковь, не сразу осознав, что они уже достигли места назначения и остановились. Вновь находиться здесь оказалось не так просто.

Рик молча наблюдал за Хоуп. С самого начала ему не нравилась идея отпускать её одну, но сейчас он всё больше убеждался в её неправильности.

— Я, — Майклсон сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, который всё душил и душил, — ничего не сделала.

Вздохнув, Хоуп отвела взгляд от церкви, в очередной раз сдерживая порыв разрыдаться. Аларик осторожно остановил её, прежде чем она успела отстегнуть ремень безопасности. Майклсон посмотрела на него, закусив губу; глаза блестели от невыплаканных слёз.

— Ты сделала всё возможное, — сказал Аларик, убеждённый в собственной правоте и пытаясь убедить Хоуп.

Пусть его не было рядом, пусть он не видел всего, Зальцман точно знал, что Хоуп сделала всё, что было в её силах.

Майклсон отвела взгляд от Рика и покачала головой. Она слышала крики Ребекки, но ничего не сделала. Просто стояла на месте и смотрела…

Аларик выбрался из пикапа, неприязненно посмотрев на церковь; на секунду в нём вспыхнул интерес, что же сейчас там происходит, но стремительно угас. У Рика были более важные дела. Открыв дверь, он помог выйти Хоуп, вновь подумав о том, что разделяться — крайне неудачное решение. Отчасти глупое, абсолютно опасное.

— Ты уверена?.. — Рик наблюдал, как девушка дрожащими руками пытается отыскать в кармане своей куртки ключи.

Найдя их, Майклсон неохотно кивнула

— Хоуп, — Зальцман задержал Хоуп, когда та уже шагнула к своей машине.

Майклсон обернулась, её взгляд застыл на возвышающейся за спиной Рика церкви, и в голубых глазах на миг боль уступила жестокости. Хоуп сжала ладонь Рика, пытаясь удержать своё сознание здесь, в реальности, почувствовать поддержку, удостовериться, что не осталась одна.

— Она так кричала, — дрожащим голосом произнесла Хоуп и на мгновение зажмурилась. — А я стояла… и ничего не сделала, даже не попыталась. — Аларик шагнул к ней и обнял. Майклсон, благодарно прижавшись к нему, приглушённо повторила: — Я ничего не сделала.

Хоуп, уткнувшись в плечо Рика, всеми силами прогоняла подступавшие слёзы. Она боялась, что если заплачет, то не сможет остановиться, что боль, захватив её, на этот раз одержит верх. Майклсон не могла этого допустить, ей нужно было как-то сохранить остатки самообладания, чтобы обезопасить Эмили, найти Кола с Давиной… И найти кое-кого ещё, не считая Элайзы. Ваймонд — имя, врезавшееся в память, пожалуй, навсегда. Трибрид дала себе слово, что как только она доберётся от вампира, никакая независимость от магии его на спасёт; она покажет ему Ад, прежде чем он сдохнет.

Сама того не желая, Хоуп выбралась из объятий Аларика.

— Будь осторожна, — настойчиво попросил Зальцман.

— Ты тоже, — сдавленным шёпотом произнесла Хоуп.

* * *

Хоуп казалось, что она готова ко всему. Встретиться лицом к лицу с Элайзой? Да! Обнаружить исчезновение Эмили? Этого Хоуп боялась, но не удивилась бы. Она немного надеялась на встречу с Колом, пусть это и было особенно наивно. Признаться, развалины вместо особняка не повергли бы трибрида в шок так, как стрела, едва не угодившая прямиком ей в лоб! Благо Майклсон, обладая превосходной реакцией, успела перехватить стрелу.

— Эми? — Глядя расширенными от изумления глазами то на наконечник, зависший в воздухе, то на Эмили, Хоуп опустила руку со стрелой. — Надеюсь, ты обозналась, а не решила меня убить, — проворчала она.

— Хоуп! — в ужасе воскликнула Провидица и боязливо отложила арбалет, как будто он мог в любую секунду сам по себе выстрелить в неё. И как будто это не она вполне уверенно держала его в руках незадолго до этого. — Прости, пожалуйста! — Эми бросилась вниз по ступеням. — Я не ожидала, что ты так быстро приедешь! Ты цела? Я не задела тебя?..

— Нет, — покачала головой трибрид. Она задумчиво повертела в руках стрелу и ошеломлённо уставилась на Клайд. — Аларик, признаться, был бы в восторге… Где ты научилась так обращаться с арбалетом? — полюбопытствовала Хоуп, бросив взгляд наверх, — туда, где Эми оставила оружие.

Испуг Эмили смешался со смущением.

— Папа, — коротко ответила она. — Прости, пожалуйста, — ещё раз извинилась Эми, — я подумала, что культ вернулся. Я точно не задела тебя?

Хоуп, безрадостно усмехнувшись, кивнула и положила стрелу на журнальный столик.

— Они появились так неожиданно! — взволнованно затараторила Эми. — Кол с Давиной уехали, а Фрея… Она сказала, что дом под защитой, никто не сможет сюда проникнуть. Всё было в порядке, а потом… Не понимаю, почему так получилось… Сначала пришла одна ведьма, она не смогла войти. — Клайд, замолчав, нахмурилась. — Может быть, она не пыталась. Она искала Фрею и тебя, я слышала… Давина сказала, чтобы я не высовывалась, поэтому…

Хоуп не единожды пыталась остановить болтовню, которая становилась всё запутаннее, но Эмили никак не могла умолкнуть — похоже, ей необходимо было выговориться, выплеснуть свои чувства.

— …спокойно вошли! Я не понимаю, почему, — договорив, Эми выдохнула. — Ведь всё было как говорила Фрея, заклинание работало.

— Эмили, — Майклсон усадила встревоженную Эми на софу в гостиной, — магия ведьмы исчезает после, — она сделала глубокий вдох, стараясь не обращать внимания на то, как перед глазами всё расплывается, — её смерти.

Клайд, смотря на Хоуп, озадаченно моргнула.

— Да, — Провидица быстро закивала, — я знаю. Давина рассказывала мне. Но я не говорила? Заклинание наложила Фрея…

— Говорила, — тихо произнесла Майклсон.

Эмили снова кивнула, но уже не так резво. Её взгляд по-прежнему был прикован к Хоуп, и в нём читалось недоумение.

— Нет, — прошептала Клайд, когда осознание медленно стало настигать её. — Нет, нет! План Сильвии должен был… помочь избежать потерь. — Она, яростно смахнув с кончика носа слёзы, внезапно хлынувшие из глаз, покачала головой, отказываясь поверить в случившееся. — Должно было… Фрея спрашивала меня…

— Эмили! — прикрикнула Хоуп, заставив Эми испуганно затихнуть. — Послушай меня! Поверь, я как никто другой знаю, как тяжело это принять, но ты не представляешь, насколько мне трудно держать себя в руках, чтобы не сорваться. Поэтому я прошу тебя не усложнять всё. Сейчас я не в состоянии успокаивать кого-либо, — добавила Майклсон виноватым тоном.

Клайд внимательно посмотрела на Хоуп и наконец заметила произошедшие с ней изменения. Нельзя сказать, что трибрид ужасно выглядела, но она определённо была не такой, как обычно: казалось, что ей плохо, — она была уставшей и очень слабой. Эми видела, что Майклсон с трудом стоит на ногах.

Хоуп, оглядевшись, задумчиво потёрла лоб, вспоминая, что должна сделать; голова раскалывалась от боли.

— Я заберу кое-что, затем отвезу тебя в школу Сальваторе, там ты будешь в безопасности. Надеюсь.

— Это моя вина, — едва слышно сказала Эмили.

Майклсон остановилась на пороге комнаты, и Эми заметила, как опустились её плечи, будто услышанные слова взвалили на них тяжесть всего мира.

— Когда Фрея спросила, стоит ли доверять Сильвии, следовать её плану… — Хоуп обернулась, её взгляд заставил Клайд замолчать.

— Единственное, в чём ты виновата, Эми, так это в том, что ты всё знала, но ничего мне не рассказала, — ответила трибрид с плохо скрываемым осуждением.

Было невыносимо видеть в глазах Хоуп — обычно смотрящих на неё, Эми, с искренней добротой — досаду и разочарование, и Эмили отвернулась.

Майклсон окинула гостиную печальным взглядом.

— Что ты ответила? — неожиданно поинтересовалась она, осознав, что ей почему-то важно услышать ответ Провидицы.

— План Сильвии гарантирует наименьшие потери. И самый благоприятный исход, — нерешительно ответила Эмили.

Во взгляде трибрида полыхнул такой гнев, что Эми, вздрогнув, отступила на несколько шагов.

— Хоуп, я многого не видела… Но это я знала точно, — добавила Клайд жалобным тоном, разозлившись из-за него на саму себя. Её жалкие оправдания сейчас вряд ли имели хоть какое-то значение.

Помолчав, Майклсон кивнула и ушла.

Эмили растерянно посмотрела вслед Хоуп, не сразу последовав за ней. Клайд заметила, что дверь кабинета открыта, по полу скользнула тень — вероятно, Хоуп собиралась забрать Гриморию, но сердце всё равно испуганно замерло на секунду.

* * *

Хоуп слышала, что кто-то идёт за ней, но не стала оборачиваться, решив, что это Эмили. На миг замерев около двери, Майклсон заглянула в спальню Кола и Давины, захватив первую попавшуюся под руку вещь, не задерживаясь и не оглядываясь.

Торопливо пройдя мимо комнаты Ребекки, Хоуп заметила, что дверь в спальню Эмили закрыта. Она недовольно нахмурилась, но не стала звать и поторапливать Эми. Честно говоря, Хоуп не горела желанием прямо сейчас находиться в компании Провидицы, пусть это и было немного нечестно по отношению к ней. Эмили, бесспорно, не виновата в произошедшем, но… Обида и злость были сильнее. Кто Эми за язык тянул?! Зачем нужно было говорить Фрее о том, что она видела, но в чём не была уверена?! Благоприятный исход для кого, чёрт возьми?..

В кабинете царил полумрак, дневной свет едва пробивался сквозь неплотно задёрнутые тяжёлые шторы, но этого было достаточно, чтобы осветить комнату. Хоуп и здесь старалась не медлить, но, увидев на столе несколько раскрытых гримуаров и записи, сделанные знакомым почерком, она невольно застыла.

Дрожащими пальцами Майклсон перевернула исписанные страницы и, сморгнув слёзы, достала спрятанную в потайном ящике Гриморию. Очевидно, культ спешил, или Гримория была для них скорее приятным бонусом, нежели целью, — в ином случае они бы с лёгкостью обнаружили её, ведь все чары Фреи пали.

— Я буду продолжать искать, Хоуп. Не успокоюсь, пока не дойду до последней строчки Гримории…

Фрея сдержала обещание: она продолжила искать. Правда, до последней строчки дойти так и не успела.

— Чёрт, — невольно слетело с побледневших губ Хоуп; от резкой боли в животе она едва не выронила старинную книгу.

Откуда-то донёсся вскрик, резко прервавшись, и Майклсон постаралась отгородиться от боли, продолжавшей накатывать на неё, как необузданные волны океана. Впрочем, трибрид даже не была уверена, действительно ли слышала вскрик: в висках болезненно стучало, в ушах шумела кровь. Возможно, показалось?.. Она надеялась, что ей показалось.

— Эмили? — окликнула Хоуп Провидицу. Собственный крик усиливал и без того неслабую головную боль.

Ответа не последовало.

Отложив Гриморию, Майклсон выглянула из кабинета: насколько она могла судить, в особняке стояла тишина. Оглянувшись на древний фолиант, лежащий на столе в окружении записей Фреи и других гримуаров, Хоуп вздохнула и, облокотившись на дверной косяк, утомлённо потёрла лицо дрожащими, чуть тёплыми ладонями, едва не поддавшись желанию сесть и разрыдаться от навалившегося чувства слабости, от того, что больше не в силах терпеть боль ни физическую, ни душевную. Единственное, что держало её на ногах прямо сейчас, — это понимание, что её слёзы никому не помогут.

Голова уже болела так, что затуманивался взгляд, однако Хоуп заставила себя позабыть обо всём, кроме Кола, Давины и Эмили.

— Эми? — очередная попытка дозваться Клайд.

— Хоуп, нет!.. — ещё один прервавшийся крик в ответ.

Майклсон поспешила к лестнице, уверенная, что голос доносился со второго этажа, но почти сразу остановилась, увидев Эми, стоящую на самой верхней ступеньке. Глаза Клайд, расширенные то ли от ужаса, то ли от удивления, были полны слёз; она что-то беззвучно говорила, но Хоуп не могла разобрать.

— Полагаю, она уговаривает тебя бежать, Хоуп, — раздался где-то позади Эмили приглушённый, но очень знакомый голос.

Эмили закричала, прежде чем её оттолкнули; тело Провидицы безвольно упало на пол, словно тряпичная кукла.

— Привет, Хоуп! — весело ухмыльнулась Кэтрин.

Майклсон одарила Китти взглядом, преисполненным ледяной ярости, и та, сделав шаг вперёд и опустившись на одну ступеньку, застыла на месте. На лице Райз мелькнуло сомнение.

— Прощай, Кэтрин.

Трибрид взмахнула рукой: стрела, что ранее едва не угодила в неё, взметнулась в воздух и со свистом вонзилась в шею Китти.

Когда Хоуп поднялась на второй этаж, Кэтрин уже была мертва: захлебнулась кровью. Майклсон не взглянула на ведьму, сразу бросившись к Эмили: та пыталась отползти в сторону, но, осознав, что рядом Хоуп, а не Кэтрин, остановилась.

— Уходи, ты должна идти. — Смертельно побледнев и стиснув зубы, Клайд зажмурилась от нестерпимой боли. Она старалась подняться, чувствуя, что от напряжения руки перестают выдерживать её собственный вес.

— Я не оставлю тебя здесь, — мгновенно возразила Хоуп.

Майклсон видела, что Эмили больно, но никак не могла сообразить, что именно причиняло той боль, и поняла только тогда, когда помогла Эми сесть. Поддерживая Провидицу и помогая оставаться в сидячем положении — встать на ноги она не могла, — Хоуп ощутила что-то влажное и тёплое. Резко отдёрнув руку от Эми, Майклсон увидела, что её пальцы в крови; из спины Эмили торчала рукоятка ножа.

— Уходи, — еле слышно взмолилась Клайд. — Хоуп, уходи!..

— Не говори глупости! Я сказала, что не оставлю тебя здесь, значит, так и будет! — настойчиво повторила трибрид, и её взгляд сделался жёстким и суровым.

Хоуп подумала, что зря не прислушалась к словам Аларика. Разделяться было не самым разумным решением. Ей следовало заранее подумать о том, что она будет делать в подобной ситуации.

Но потерь было определённо достаточно, поэтому Майклсон настроилась действовать решительнее, нежели в случае с Ребеккой, Фреей и… Кариной.

— Эмили, мне нужно…

Клайд отрицательно покачала головой и не смогла сдержать болезненного стона, но заставила Хоуп замолчать.

Провидица заглянула Хоуп в глаза и заговорила вполголоса — всё, на что ей хватало сил:

— Они нашли их. Они нашли Кола и Давину и идут за тобой. Оставь меня, слышишь?.. Тебе нужно опередить их.

Хоуп казалось, что со словами Эмили мир разлетелся вдребезги.

— Ты должна бежать, Хоуп. Только так у тебя будет шанс успеть, — добавила Эми, хмурясь от усиливающейся боли.

— Эмили права: тебе нужно поторопиться, Хоуп. Я останусь с ней.

Майклсон резко обернулась и увидела, что к ним приближается… Валери! В этот момент Эми начала кашлять кровью, и Тулл пришлось использовать свою вампирскую скорость. Не говоря ни слова, Валери вытащила нож из спины Эмили, не обращая внимания на её крики, после чего прокусила своё запястье и почти насильно заставила Эми выпить кровь.

— Иди же! — поторопила Валери Хоуп.

В последний раз взглянув на Эмили, Майклсон кивнула. Напряжение на её лице сменилось спокойной решимостью. Она бросилась бежать, по пути захватив карту из кабинета, чтобы воспользоваться заклинанием поиска, понимая, что вряд ли ей удастся как-то иначе отыскать Кола и Давину.

Когда Хоуп столкнулась с незнакомкой на пороге особняка, она едва сдержала испуганный возглас. Майклсон сама не поняла, когда и как успела выставить магический барьер, помешавший странной женщине попасть внутрь (это доказывало, что она сверхъестественное существо, чему, впрочем, трибрид не удивилась).

— Входить без приглашения — признак дурного тона, — бросила Хоуп, очень надеясь, что Валери достаточно сообразительна и не станет высовываться.

Женщина зыркнула на Майклсон, как дикий зверь на желанную добычу. Хоуп повнимательнее всмотрелась в лицо, обрамлённое длинными светлыми волосами с чуть заметной проседью, и заметила смутно знакомые черты. Узкий подбородок, небольшой лоб, прорезанный морщинами, тёмно-зелёные глаза… На Майклсон будто бы смотрела Китти, но только из будущего — лет на тридцать вперёд, — и она догадалась, что перед ней стоит Ава Райз собственной персоной, мать Кэтрин, которую объявили без вести пропавшей пару дней спустя после исчезновения дочери.

— Опаздывать на встречу — также признак дурного тона, поэтому давайте поторопимся.

Хоуп оглянулась: по подъездной дорожке грациозно вышагивала ещё одна женщина. Ничего знакомого в этой дамочке Майклсон не разглядела, зато та, очевидно, заранее решила избавить трибрида от всяких размышлений, от имени кого она здесь: короткий рукав блузки не скрывал предплечье, и на молочной коже отчётливо выделялось клеймо культа Гекаты. А ведь Эмили предупреждала…

— Мы ранее не встречались. К моему счастью, догадываюсь, иначе бы я тут не стояла. Меня зовут Моника. — Ведьма протянула Хоуп ладонь, игриво улыбаясь. Майклсон не шевельнулась, и Моника, ничуть не смутившись, опустила руку. — Идём, золотце, нам предстоит короткая поездка.

Хоуп хмуро смотрела на Монику: сначала та казалась спокойной и безмятежной, но вскоре её терпение начало иссякать.

— У Элайзы есть несколько пороков, Хоуп, и один из них — несдержанность. Ждать она не любит, так что ты рискуешь не успеть к развязке. — Полные губы Моники расплылись в предвкушающей улыбке. Однако в этой улыбке было что-то зловещее. — А ведь Кол и… Боже! Всё время забываю её имя, — что-то припоминая, посетовала она. — Давина, кажется? Кол и Давина — ключевые фигуры. Будешь медлить — Элайза убьёт их до встречи с тобой, пропустишь всё веселье.

Моника покачала головой, изображая искреннее сожаление, но в её тёмных глазах застыла насмешка. Ведьма вежливым жестом указала в сторону белой «Теслы», припаркованной рядом с «Тойотой» Хоуп, выжидающе глядя на трибрида, — и на сей раз во взгляде мелькнула угроза. Хоуп понимала, что сейчас она не сможет одолеть двух ведьм — у неё не хватит сил, — поэтому молча последовала за Авой Райз, ощущая, как Моника смотрит ей в спину пронзительным взглядом.

Когда они уже подходили к машине, Майклсон хотела обернуться, но в последний момент остановила себя. Она не хотела, чтобы Моника или мать Кэтрин догадались о том, что в особняке всё ещё кто-то есть.

* * *

В школе Сальваторе всё было как обычно: привычно пустые коридоры во время уроков, тихие голоса из-за прикрытых дверей. Ни паники, ни предчувствия угрозы, вышагивающей почти у самых ворот. Только в кабинете директора ощущалось напряжение, которое, казалось, стало осязаемым.

Окончательно запутавшаяся в рассказах дочерей, Кэролайн знала точно всего две вещи: ни в коем случае нельзя допускать, чтобы ведьмы культа Гекаты каким бы то ни было образом проникли в школу, даже чтобы приблизились к порогу; и ученики не должны ни о чём знать, оставаясь в безопасности. Ещё и Давина…

— …не смогут, как ты не понимаешь? — неожиданно воскликнула Лиззи, возражая сестре.

Джози, сложив руки на груди, демонстративно отвернулась.

— Мы не знаем, почему так произошло, — проворчала она. — Возможно, заклинание Хоуп оказалось сильнее из-за магического маяка. А здесь…

— Думаете, им удастся разрушить защиту вокруг школы? — догадалась Кэр, хотя в голове всё ещё царил сумбур. Как же много она пропустила!

— Да, — кивнула Джо.

— Нет! — одновременно с сестрой ответила Элизабет и раздражённо закатила глаза, услышав её ответ.

Послышался шум — урок закончился, ученики высыпали из классов, — и Джози наложила заглушающие чары, поэтому, когда дверь распахнулась, вздрогнула не только она, но и Лиззи с Кэролайн, которые не услышали приближающегося Аларика.

— Что происходит? — встревоженно спросила Кэр.

— Не сейчас, — бросил Аларик. Он взял телефон Майклсон, всё время пролежавший на его столе, и отдал двойняшкам: — Сможете найти Хоуп?

Джози и Лиззи кивнули.

Рик хотел взять песочные часы, но обнаружил, что их нет на том месте, где они стояли, когда он в спешке покидал школу, — тогда он и не подумал их куда-то спрятать.

— Где часы?

Кэролайн, беспокойно наблюдающая за дочерями, посмотрела на Зальцмана:

— Что?

— Часы, — спокойно повторил Аларик. — Здесь раньше стояли песочные часы, куда они исчезли? — В его голосе уже не слышалось прежнего спокойствия. Он не знал точно, зачем именно часы нужны культу и что произойдёт, если они их получат, но был уверен, что ничего хорошего это не сулит.

— Давина забрала их, — оторвавшись от наблюдения за картой, сказала Джози.

— Около получаса назад, — подтвердила Кэролайн.

— Пап, — Лиззи взволнованно посмотрела на отца, — что-то не так.

Капля крови, прочерчивающая путь Хоуп, преодолела особняк Майклсонов, продолжая двигаться дальше…