Кровь взывает к преисподней (гет)

Елена посмотрела на время и с обречённым вздохом выскользнула из кабинета. Ощущая в голове туман, а во всём теле неприятное покалывание, она медленно побрела к выходу из патологоанатомического отделения. Хотелось вернуться домой, обнять детей и мужа и провести с ними пару дней, совсем не разлучаясь. Но её ждала двенадцатичасовая смена, а Деймон с детьми укатили в Нью-Йорк, предоставляя Стефани (очередной!) шанс получше изучить приглянувшиеся университеты.

Оглянувшись напоследок, Сальваторе покинула самый тихий этаж городской больницы, и, как только она преодолела первый лестничный пролёт, телефон начал непрестанно вибрировать. Не этаж, а какое-то убежище, где даже связь не ловит…

— Дурацкое подземелье, — проворчала Елена, но, пролистнув несколько фотографий детей, присланных Деймоном, заулыбалась. Везунчики! Она бы тоже не отказалась от прогулки по Нью-Йорку…

В последнем сообщении от мужа говорилось, что поездка слегка затягивается и они вернутся завтра к вечеру: теперь Стефани заинтересовал Гарвардский университет, так что они планируют его посетить. Деймон предполагал, что ему придётся продать почку, если ещё и Дилану взбредёт в голову учиться в каком-нибудь подобном заведении. Потому что, если Стефани всё же остановится на Брауновском или Гарвардском, то расходы за обучение немного превысят сбережения, отложенные на её обучение… Или даже не немного. Возможно, одной почкой Деймона они не спасутся.

Посмеиваясь после каждого прочтённого сообщения, Елена незаметно для самой себя преодолела ещё три лестничных пролёта и упёрлась… в запертую дверь.

— Вот же чёрт, — разочарованно выдохнула Сальваторе, совершенно позабыв, что половина больницы закрыта из-за недавнего пожара, в том числе этот корпус.

Вынужденно изменив маршрут, Елена решила заодно забежать в кафетерий, чувствуя острую необходимость в кофеине. До начала смены оставалось около тридцати минут, так что был шанс, что она успеет перекусить…

— Сальваторе!

Елена, вздрогнув, испуганно замерла.

— Знаю, твоя смена ещё не началась, но в приёмном сейчас будет суматоха, к нам пострадавших везут. Помощь не помешает, — на ходу бросила доктор Шонна Кристен и пронеслась мимо, не дождавшись ответа Елены.

— Каких пострадавших?.. — спустя мгновение раздался в пустынном коридоре голос опешившей Сальваторе.

Что она пропустила?!

Елена развернулась в обратную от кафетерия сторону. В спешке добравшись до своего кабинета, она переоделась, попутно отвечая Деймону на эсэмэски и пролистывая сайт с местными новостями в попытке понять, что произошло, о каких пострадавших говорила коллега. Последнюю новость выложили пять минут назад: двое погибших при обрушении моста. Ещё в четырех записях, опубликованных за последний час, сообщалось об этом же.

Сальваторе пробежалась взглядом по статьям, но смысл уловить смогла лишь отчасти. Предположения были одно хуже другого. Даже террористический акт! Но здесь, в Мистик Фоллс?.. В это никак не верилось. Оставалось надеяться, что наибольшая часть — вымысел жалких журналистов, которые всеми силами пытались привлечь внимание к своей так называемой работе. Конечно, Мистик Фоллс не застрахован от несчастных случаев вполне естественного характера, но Елене и думать не хотелось, что здесь могло произойти что-то столь ужасное, как теракт.

Возможно, кто-то посчитал бы это проявлением эгоизма, но в данный момент Сальваторе испытывала и облегчение: Деймон с детьми находились далеко, и она могла не беспокоиться за них.

Преодолевая коридоры, Елена едва ли не бегом направилась в приёмное отделение, однако в холле её взгляд случайно наткнулся на знакомое лицо, что вынудило доктора резко остановиться. Елене показалось странным, что Рик вернулся в больницу. По инерции она огляделась в поисках Хоуп: Майклсон нигде не было видно.

Бывшая Гилберт вздохнула, разрываясь между необходимостью приступить к работе и потребностью поговорить с другом, потому что… Елена чувствовала, что должна хотя бы спросить, почему Рик вернулся.

— Аларик?..

Зальцман не обернулся. Он ведь не мог не услышать её, верно? Может, она ошиблась и это вовсе не Рик?.. Елена быстро пересекла холл, поравнялась с Зальцманом — и только тогда он наконец обратил на неё внимание. Поймав взгляд Аларика, Сальваторе не стала спрашивать, произошло ли что-то ещё, что заставило его сюда вернуться: она и так видела — да, произошло. Поэтому сразу спросила, что именно случилось.

— Хоуп… Она…

Аларик обернулся в сторону приёмного отделения; то, насколько растерянным и напуганным он выглядел, заставило Елену всерьёз заволноваться.

— Рик, пожалуйста, скажи, что это не связано с магией, — почти умоляющим тоном проговорила Сальваторе.

Елена не помнила, как оказалась в своём отделении, эти минуты будто кто-то вырезал из памяти. Вот она стоит перед Алариком, а секунду спустя спешно оглядывает приёмное, схватив планшет, который ей быстро вручила одна из медсестёр. Четыре бокса заняли, один из травматологов стоял в ожидании приезда парамедиков, готовый принять очередного пострадавшего, медсёстры помогали всем, чем могли. Работали слаженно, как и всегда.

— Елена, — перед Сальваторе возникла Шонна, — в третьей…

— Где Хоуп Майклсон? — оборвала коллегу Елена, пытаясь отыскать в системе знакомое имя. — Её привёз…

— В третьей, — тихо и нерешительно произнесла Шонна. — Майклсон в третьей смотровой.

Печально взглянув на Елену, доктор Кристен исчезла в первом боксе. Сальваторе знала этот взгляд? Да, она знала…

* * *

— Не понимаю… Что это?.. — нерешительно поинтересовалась Дженис, качая мешок Амбу.

— Гематомы, — с неприкрытым сомнением ответила Фостер, продолжая осмотр.

Хлоя слышала голоса коллег, однако её внимание было полностью сосредоточено на мониторе ультразвукового аппарата, и даже вопрос медсестры не заставил Картер оторвать от него внимательного взгляда.

— Но… откуда? — всё тот же нерешительный тон Дженис.

Хлоя хмуро взглянула на Энни, затем — на интерна.

— Нужна томография.

— Кровотечение? — уточнила доктор Фостер.

Хлоя вновь сосредоточилась на мониторе.

— Нет, — неуверенно покачала головой она. — Но меня волнуют…

— Беременная, тридцать две недели, проникающая травма живота, пятый бокс, — на выдохе протараторила влетевшая в смотровую медсестра и растерянно уставилась на двух врачей.

Картер коротким кивком указала коллеге на дверь, как бы говоря, что та может идти, а здесь она справится, заручившись помощью медсестры и интерна. Доктор Фостер стянула перчатки, одноразовый халат и, выбросив их, кинулась следом за исчезнувшей секунду назад медсестрой, чуть не сбив с ног Елену.

Окинув Хоуп беглым взглядом, Сальваторе на миг застыла — слишком уж непривычно и неправильно было видеть Майклсон в таком состоянии, — но поспешила взять себя в руки, спрятав эмоции куда подальше, и принялась за работу.

— Елена, — в голосе Картер слышалось предупреждение, — не думаю, что это хорошая идея.

Сальваторе сделала вид, что не поняла её. Доктор Кимберли, одна из пяти интернов, задержавшихся в этой больнице, бегло перечисляла сведения о пациентке, которые Елена и без того знала наизусть.

— Сердцебиение плода в норме, — продолжала Инес, — абдоминальное кровотечение не обнаружено…

— Выяснили причины гематом? — прервав интерна, обеспокоенно спросила Елена.

Картер покачала головой.

— Назначена компьютерная томография, — добавила доктор Кимберли.

Резкий и громкий писк приборов заставил её замолчать.

Елена, не медля ни секунды, начала непрямой массаж сердца. Доктор Кимберли уже готовила дефибриллятор, не дожидаясь каких-либо лишних указаний. Хлоя бросила взгляд на часы; датчик УЗИ в её руках сменили электроды.

— Заряд на двести! Отойдите! — скомандовала Картер, и скрещённые ладони Елены мгновенно исчезли с грудной клетки Майклсон, а хватка Дженис на мешке Амбу стремительно ослабла, после чего она быстро убрала руки. — Разряд!

Елена продолжила непрямой массаж сердца, побледневшие от напряжения пальцы медсестры вновь качали мешок, а Хлоя неотрывно наблюдала за линией сердечного ритма на мониторе. Всё ещё фибрилляция…

— Введите эпинефрин, — сквозь писк приборов пробился голос Елены.

Выждав несколько мучительно долгих секунд, доктор Картер зажмурилась, отвела взгляд от монитора, где оставалась изолиния, и сделала глубокий вдох.

— Ещё раз заряд на двести.

Писк приборов продолжался.

Хлоя взглянула на часы.

Движения Инес были всё так же быстры, но, как только доктор Картер дала указание зарядить на триста, она всё-таки замешкалась.

— Заряд на триста! — настойчиво повторила Хлоя.

Казалось, это продолжалось целую вечность, прежде чем голос разума, едва-едва пробивающийся сквозь шум приборов, стал настойчиво подсказывать: настал момент прекращать сердечно-лёгочную реанимацию. Прошло двадцать три минуты, они сильно рисковали, продолжая, но Картер, очевидно, не могла перестать бороться, а Инес… оставалась интерном, её мнение, естественно, никого здесь не интересовало.

— Разряд!

И снова никакой реакции.

Хлоя, переглянувшись с Еленой, покачала головой. Дженис продолжала качать мешок Амбу, но её глаза выражали непонимание: они сдаются?.. Опустив глаза, медсестра посмотрела на девушку, и её захлестнуло отчаяние. В их руках две жизни! Как они могут сдаться?

Елена, осознав, что Хлоя готова остановиться и объявить время смерти, отчаянно мотнула головой:

— Нет! Ещё раз эпинефрин, заряд на триста шестьдесят!

— Доктор Сальваторе, — несмотря на застывшие в глазах понимание и сожаление, голос Картер прозвучал требовательно, — отойдите от пациентки. — Елена не реагировала на неё. — Елена, пожалуйста! Мне жаль, но Хоуп мертва… Дженис, мы прекращаем реанимацию.

Медсестра ещё раз сжала мешок, но была готова отступить.

— Если перестанешь, вылетишь из больницы! — рявкнула Сальваторе на Дженис. — Кимберли, быстро займи моё место. Картер, ты либо остаёшься и помогаешь, — Елена оттолкнула Хлою, забирая у неё электроды, — либо проваливаешь отсюда!

Инес испуганно глядела то на Сальваторе, то на Хлою, продолжая непрямой массаж сердца. У Дженис начинало сводить пальцы, однако она была готова простоять здесь вечность, если потребуется, — до тех пор, пока у них оставался какой-никакой шанс спасти девушку и её ребёнка.

Доктор Картер и вправду собиралась отступить, но непреклонность Елены заставила её остаться. Поджав губы, Хлоя ввела дозу лекарства и, терзаемая сомнениями, выбрала необходимую мощность разряда на дефибрилляторе.

— Триста шестьдесят.

Доктор Кимберли только успела убрать руки, как приборы зафиксировали полное прекращение деятельности сердца с исчезновением биоэлектрической активности. Они достигли критической точки.

— Асистолия. — Взгляд Хлои застыл на прямой линии на мониторе. — Елена…

Инес, подстёгиваемая больше страхом, нежели неготовностью отступить, продолжила сердечно-лёгочную реанимацию вместе с Дженис.

Елена молча ввела миллиграмм атропина.

— Доктор Сальваторе, это всё бессмысленно, — робко произнесла Инес.

Сальваторе покачала головой, отслеживая какие-либо изменения на мониторе.

— Хоуп не может умереть.

Хлоя, вздохнув, мельком взглянула на медсестру и робко шагнула вперёд, приблизившись к Елене.

— Елена, — Картер слегка коснулась предплечья коллеги, — остановись. Я понимаю, что ты…

— Хлоя, она не может умереть! — воскликнула Елена, пытаясь донести до Хлои важную истину, имеющую сейчас огромное значение, и ей было абсолютно всё равно, примут её за сумасшедшую или чего похуже.

Если они остановятся, то ребёнок погибнет, а через несколько часов Хоуп Майклсон очнётся с активированным геном вампира… Трибрид с усиленной вампиризмом болью от потери семьи и собственной дочери? Сальваторе сомневалась, что из этого выйдет что-то хорошее.

— Давай же, Хоуп, давай, — тихонько взмолилась Елена.

Непрерывный писк приборов не прекращался, на мониторе всё так же ползла прямая линия.

— Чёрт, хватит! — крикнула Хлоя. — Остановись, Елена! — Она посмотрела на часы: двадцать четыре минуты и сорок две секунды. — Твои действия…

Непрерывный писк приборов прервался, наступила тишина, затем — короткий сигнал, оповещающий о наличии сердечного ритма. Показатели на мониторе стремительно менялись.

— Синусовая брадикардия, — голос Инес прозвучал оживлённо, но в то же время встревоженно, и она выжидающе посмотрела на Елену.

Мелькнувшее на лице Сальваторе облегчение испарилось; она следила за сердечным ритмом, который постепенно начинал приходить в норму, но было заметно, как её терзают опасения.

— Всё в порядке, — наконец выдохнула Елена, выразительно взглянув на Хлою. Правда, выражение её лица совсем не походило на радостное.

Доктор Картер недовольно хмыкнула:

— Не торопись с выводами. Двадцать четыре минуты пятьдесят две секунды, — она указала на часы. — Надейся, что твои действия не привели… к печальным последствиям.

Хлоя вернулась к обследованию плода, пока самой Хоуп занималась Елена. Демонстративное молчание докторов напрягало интерна и медсестру, но они продолжали выполнять указания, изредка переглядываясь между собой.

Единственное, что заставило Картер отвлечься от своей работы, — пресловутые гематомы, явно выделявшиеся на бледной коже Майклсон, когда та только оказалась здесь. Сейчас непонятно откуда взявшиеся кровоподтёки стали менее заметны.

— Какие-то проблемы? — напряглась Елена, заметив высшую степень сосредоточенности и наморщенный лоб Хлои.

Картер, слегка прищурившись, продолжала рассматривать предплечье Майклсон.

— Нет, — отвлёкшись на заполнение данных в медицинской карте, задумчиво отозвалась Хлоя. — С ребёнком всё хорошо.

Доктор Картер сообщила о своих назначениях всё тем же отстранённым тоном и покинула смотровую, предоставив разбираться со всем остальным Елене. Уход Хлои можно было назвать своеобразным наказанием, посылом: отвечать за дальнейшие проблемы ей, Елене, придётся самой, ведь, что бы дальше ни случилось, ответственность за это в любом случае на Сальваторе.

Вот только доктор Хлоя Картер даже не подозревала, насколько сильно Елене было страшно. Как не подозревала и о настоящих причинах её страха.

* * *

Когда Елену вызвал к себе главный врач больницы, она ничуть не удивилась. Разозлилась, но не удивилась и успела заготовить огромную речь. Она была настроена решительно: намеревалась высказаться по поводу тех правил, которым они должны следовать, спасая жизни. Как насчёт того, что не все случаи можно подвести под одно конкретное правило?..

Сальваторе не сомневалась: Хлоя наверняка десятки раз успела напомнить руководству о последствиях, пока катала жалобу. Но Елена не собиралась отмалчиваться, к тому же, учитывая обстоятельства, мнение доктора Картер могло учитываться, но окончательное решение должно было остаться за ней. Решительность Елены испарилась как по щелчку пальцев. Учитывая те самые обстоятельства, о которых ей попросту нельзя никому сообщать.

Потоптавшись на месте, Сальваторе в очередной раз открыла медицинскую карту Хоуп и убедилась в том, что если всё это попадёт в руки Хлои, доктора Праути или кого-либо ещё из числа коллег, то её вышвырнут с работы не задумываясь, потому что… Ну, с профессиональной точки зрения сейчас всё выглядело так, будто она буквально оставила пациентку умирать, не оказав никакой должной медицинской помощи.

— Доктор Сальваторе, — прогрохотал голос главного врача в пустынном коридоре, заставив Елену вздрогнуть от испуга.

Заметив перепуганное выражение её лица, Праути благодушно рассмеялся и извинился за столь неожиданное появление.

— Я вас и искал, кстати!

— Д-да, — запинаясь, проговорила Сальваторе и растерянно нахмурилась, — я видела, что вы меня вызывали.

Не похоже было, что руководство собиралось её отчитывать — Праути выглядел чрезмерно добродушным, — что поставило Елену в тупик. Когда главврач начал обсуждать возможность отправки пациентов из приёмного по домам, Сальваторе наконец с облегчением выдохнула. Не поступало на неё никаких жалоб, просто Праути не хотел, чтобы в больнице кто-либо задерживался из-за ненадобности или «на всякий случай», потому что отделения, можно сказать, функционировали в ограниченном режиме из-за последствий пожара.

— Всех, кого можно, надо немедленно отправить домой.

Елена, сжав в похолодевших от нервозности ладонях планшет, кивнула; сказать, что она уже обо всём позаботилась, никак не получалось — язык будто к нёбу прилип. Отчего-то казалось, что вот сейчас ей всё-таки выскажут за проявленный непрофессионализм, начнут проверять, расспрашивать, анализировать её действия, поставят под вопрос её назначения и вообще способность продолжать заниматься лечением не только Хоуп, но и других пациентов. Вся эта история чревата не только увольнением…

— Ты в порядке? — вдруг забеспокоился доктор Праути. — Выглядишь… уставшей.

Елена неуверенно кивнула:

— Всё нормально.

— Слышал, ты сегодня вытащила с того света Хоуп Майклсон. Считай, спасла две жизни. — Главный врач ободряюще потрепал Елену по плечу. — Отличная работа, доктор Сальваторе!

Елена напряглась.

— Откуда вы знаете Хоуп?..

И она не сомневалась — он точно знал! Не просто пару раз слышал имя, а именно знал!

Праути как-то неопределённо пожал плечами:

— С мисс Майклсон лично не знаком, пересекался с её семьёй. Доктор Картер сказала, что вы так и не поняли, что именно произошло… Как состояние девушки и ребёнка?

— Хоуп в интенсивной терапии. Наблюдаю за ней, — торопливо пробормотала Сальваторе, и поспешность её ответа заставила Праути призадуматься. Или, скорее, насторожиться. — С ребёнком всё хорошо, никаких последствий, — добавила Елена.

— Ну и замечательно! — Доктор Праути снова заулыбался и довольно хлопнул в ладоши. — Держи меня в курсе, пожалуйста.

Сальваторе проводила его хмурым взглядом. Если главный врач больницы просит тебя держать его в курсе о состоянии какого-либо пациента — это нехорошо, лишнее внимание. А если этот пациент — Хоуп Майклсон, то это уже близко к провалу. Нет, к катастрофе.

Елена непроизвольно прижала к себе планшет, будто пытаясь спрятать его, скрыть всё то, что в нём хранилось, и то, что не должно было попасть в чьи-либо руки. Открыв карту Майклсон, она тыкнула на вкладку «Исследования» и… замерла. Удалить всё — правильный шаг. Впрочем, это всё равно останется в истории, и даже то, что результаты были удалены именно ею, легко будет узнать. Так что же тогда делать?..

— Эй, Сальваторе!

Елену в очередной раз напугали до полусмерти — настолько, что она едва не выронила планшет. Сальваторе обернулась, злобно уставившись на коллегу. Морган Уилсон, кардиохирург, единственный человек в больнице, с которым у Елены никогда не ладились отношения, исподлобья смотрела на неё.

— Тебя ищут родственники пациентки, ждут в холле, — неохотно и недовольно буркнула доктор Уилсон, будто её под дулом пистолета заставили найти Елену и лично сообщить ей об этом.

— Какой именно? — раздражённо закатив глаза, на выдохе проворчала Сальваторе, ни к кому не обращаясь.

— Майклсон, — сомневающимся тоном сказала Морган. — Картер отправила к тебе, сказала, что это твоя пациентка… теперь. Так ты и у гинекологии стала забирать пациентов? — с искренней насмешкой полюбопытствовала она.

Елена тихонько выругалась и послала Уилсон к чёрту, на что та, хмыкнув, пожала плечами и ушла. А Сальваторе обнаружила на телефоне десятки пропущенных звонков и сообщений: от Деймона, дочери, Аларика, Лиззи, Джози и даже от Кэролайн с Бонни.

Вернувшись к медицинской карте Хоуп, Елена поняла, что всё же сглупила: нельзя было допускать, чтобы какие-либо результаты попадали туда. Но с другой стороны, у неё и выбора не было. Не было же?.. Нет. Раньше, до того момента, как в больницах появились все эти информационные системы, (якобы) упрощающие работу сотрудникам, у неё была бы возможность всё оставить в тайне, но в нынешних реалиях — определённо нет.

— Да, Рик, вероятно, тебе придётся прибегнуть к внушению, — пробормотала себе под нос Сальваторе, — и не раз.

* * *

Когда Елена вернулась в холл, за окнами уже было сумеречно. Она не могла сказать, сколько точно прошло часов, но подозревала, что довольно много. Странно, что Аларик всё ещё терпеливо ждал её здесь, а не носился по больнице в попытке выяснить, что с Хоуп… Хотя, возможно, он пытался, догадалась Сальваторе, когда поймала напряжённый взгляд медицинского регистратора, направленный на Зальцманов и Кэр.

Первой Елену заметила Джози, а уже через секунду у Сальваторе взрывалась голова от вопросов. Она понимала, насколько эти часы, проведённые в неведении и напряжении, оказались трудными для Аларика и, кажется, для двойняшек тоже (насчёт Кэролайн Елена ничего не могла сказать, та попросту выглядела потерянной, словно не понимала, что она здесь делает), но и Елена провела это время отнюдь не развлекаясь.

Сальваторе и хотела бы объяснить всё происходящее хотя бы каким-нибудь наисложнейшим диагнозом (или парочкой, быть может), но не могла. Не существовало таких диагнозов. Не существовало способов понять, что происходит, когда замешана магия, к тому же — с трибридом.

— Для начала, — Елена успокаивающим жестом остановила очередную просьбу всё прояснить, — расскажите мне, что случилось. До… этого.

Она закрыла дверь своего кабинета и в ожидании посмотрела на Аларика. Лиззи с Джози, стоящие позади отца, переглянулись. На лице Кэролайн всё ещё отражалась растерянность.

Дождаться внятного ответа Елене не удалось, пришлось перейти к последствиям случившегося с Майклсон. И это было невероятно странно — сообщать столь плохие новости, учитывая, что речь шла не об обычном человеке, а о сверхъестественном (сильнейшем!) существе.

С другой стороны, будь на месте Хоуп обычный человек, Елене пришлось бы приносить свои соболезнования, а не делиться надеждами на скорейшее восстановление. Однако это не отменяло того, что Сальваторе никак не могла понять, каким образом трибрид, обладающий способностью быстро исцеляться (пусть даже не мгновенно, беря во внимание последние странности в регенерации Майклсон, но всё же!), получил такие повреждения.

Елена совершенно отчётливо понимала одно: никто не подозревал, что всё окажется настолько плохо.

— Это вообще возможно? — размышляя вслух, поинтересовалась Элизабет. Вопросительно посмотрела на сестру — та неуверенно пожала плечами, — а затем на отца.

Но ответ, подкреплённый снимками компьютерной томографии, которые всё ещё озадаченно рассматривал Аларик, был очевиден, пусть и казался невероятным.

— Сильнее всего почему-то пострадали руки, — Сальваторе невольно поморщилась, забирая у Рика снимки, — не знаю, по какой причине…

— Это как раз логично, — заметила Джози. — Мы концентрируем магию в ладонях и так взаимодействуем с внешним миром: контролируя, направляем свою силу туда, куда необходимо. Поэтому ведьмы, не умеющие этого делать, опасны — они буквально как оголённый провод. И Хоуп, видимо, пыталась контролировать магию, но…

— Такую магию никому не под силу контролировать, — мрачно проговорила Лиззи, перебив сестру.

— А что с ребёнком? — нерешительно спросила Кэролайн, заговорившая впервые за эту встречу.

— С малышкой всё хорошо, — ответила Елена, посмотрев на потрясённого Зальцмана, и на её губах мелькнуло некое подобие подбадривающей улыбки. — Хлоя несколько раз проверила.

— Похоже, весь удар приняла на себя Хоуп. — Элизабет нахмурилась. — Хотя странно, — она призадумалась, и её взгляд вновь вернулся к сестре, — что это никак не отразилось на ребёнке.

— Повезло, — пробормотала Сальваторе.

Но судя по тому, как переглядывались двойняшки, дело было вовсе не в везении.

— Уверена, что всё хорошо? — переспросила Лиззи. — Потому что Хоуп сказала, что с ребёнком что-то не так…

Елена устало сжала пальцами переносицу и прикрыла на миг глаза.

— Хоуп сказала?..

— Перед тем, как отключиться, — кивнула Лиззи.

Сальваторе посмотрела на Аларика. Нетрудно было представить, что он сейчас испытывал, какие чувства его обуревали. Страх, потрясение? Отсутствие понимания происходящего? Да. И ещё это мучительно-страшное, болезненное ощущение беспомощности, безысходности, неопределённости.

— Я уверена, ребёнок в полном порядке, — заверила Елена. У них с Хлоей мог быть миллион разногласий, однако её профессионализм Сальваторе никогда не поставила бы под вопрос, даже будь они заклятыми врагами. — Предполагаю, что Хоуп испытывала сильную боль, учитывая… то, что мы увидели, и не понимала, что именно происходит. Естественно, она сразу подумала о ребёнке. И да, касаемо Хоуп, — Елена в задумчивости потёрла лоб, — я оставила её в интенсивной терапии.

Она многозначительно посмотрела на Зальцмана, зная, что последует дальше. Ему было необходимо увидеть Хоуп, и Елена понимала его желание. Но Аларик не успел задать вопрос, как Сальваторе дала ответ.

— Не сейчас. Думаю, и не сегодня, — с внезапной резкостью в голосе сказала Елена. — Рик, я не хочу обвинять вас в происходящем, но у меня отделение забито пострадавшими после обрушения моста, что в данный момент совсем некстати: половина больницы закрыта! А мост рухнул не случайно, не так ли? Разберитесь с этим, разберитесь с хаосом в Мистик Фоллс, потому что он определённо возник не потому, что кто-то проснулся в плохом настроении.

— Прозвучало всё равно… очень обвиняюще, — пробубнила Лиззи.

Елена вздохнула.

— Послушайте. Я знаю, что вашей вины в этом нет, но я также знаю, что вы единственные, кто сможет этот… — она замолкла, пытаясь найти подходящее слово, — бардак разобрать. Разгоните весь чёртов шабаш, а за Хоуп я присмотрю, — пообещала Сальваторе, словно сглаживая резкость ранее сказанных слов.

По крайней мере, все они понимали, что кто-то должен столкнуться с последствиями произошедшего, и обычные жители Мистик Фоллс абсолютно не подходили для этого. Разбираться со всеми выходками культа придётся Аларику, двойняшкам и Кэролайн, если уж они оказались единственными посвящёнными во все детали. Правда, глядя на Кэр, возникало чувство, что она очутилась в эпицентре событий совершенно случайно-нелепым образом.

Переживания, терзавшие Елену, навалились с новой силой, как только Аларик оказался за порогом её кабинета. Она едва сдержала порыв остановить его, но притом чувствовала себя как никогда глупо. Потому что рисковала — и рисковала многим: безопасностью, работой, раскрытием…

— У неё была остановка сердца, — схватив Кэролайн, Сальваторе быстро затащила её обратно в кабинет и захлопнула дверь.

— Что? — переспросила Форбс в полном смятении. — У Хоуп?..

— Да, — закивала Елена, принявшись беспокойно ходить по кабинету. — Почти двадцать пять минут. Мы не… Мы не прекращали реанимацию, но… — Она остановилась, отчаянно потёрла лицо, пытаясь собраться с мыслями. — Прошло двадцать четыре минуты и пятьдесят две секунды, прежде чем её сердце снова забилось…

Сальваторе испуганно посмотрела на подругу, но Кэролайн не сразу смогла сообразить, чего та так боится.

— Подожди, — Форбс начинала догадываться, что пугало Елену, — ты думаешь, что…

— Что, если ген вампира активировался? — выпалила Елена и снова принялась вышагивать по кабинету. — Если Хоуп очнётся вампиром, то это… — Она всплеснула руками. — Новообращённый вампир в больнице… Представляешь, что может произойти?!

— Представляю, — кивнула Кэр, — как никто другой.

Сальваторе застыла, её взгляд в очередной раз вперился в подругу: на сей раз в глазах Кэролайн отражалось понимание. Да, Форбс понимала и знала, что может случиться, потому что сама была тем самым новообращённым вампиром, очнувшимся в больнице. И рядом с ней, в отличие от Елены, не было никого, кто мог бы помочь, объяснить, что происходит.

— Почему ты не позволила Аларику остаться? — Кэролайн нахмурилась. — Он определённо должен быть с Хоуп, если вдруг она очнётся вампиром.

Елена, нервно потирая пальцы на руках, отвернулась.

— Боже мой, Елена! — Кэр выглядела удивлённой. — Ты же не думаешь, что Аларик в чём-то обвинит тебя, верно? Ведь не думаешь?..

Сальваторе неуверенно пожала плечами.

— Глупости! — горячо возразила Кэролайн. — Рик и мысли бы не допустил, что ты в чём-то виновата. Ты делала то, что должна была, что могла сделать.

Елена уселась на стул и, обречённо вздохнув, спрятала лицо в ладонях.

— Ты права, нужно было рассказать всё Аларику, — едва слышно проговорила Сальваторе. — Но он вернётся максимум через пару часов, — она усмехнулась, взглянув на Кэр, — на большее его не хватит.

Кэролайн в ответ едва уловимо улыбнулась.

— Мне до сих пор иногда кажется это… странным, — внезапно призналась Елена, вновь позволив себе усмешку, но чуть более искреннюю.

Кэр кивнула, понимая, о чём говорит подруга.

— Я до сих пор иногда ловлю себя на мысли, что Клаус убил бы Рика, узнай он об их с Хоуп отношениях, — с тихим смешком сказала она.

К Елене вернулась серьёзность, но, подумав кое о чём, она снова улыбнулась.

— Можешь представить Клауса в роли… дедушки?

— Ну, — посмеиваясь, пожала плечами Кэролайн, — мы и отцом-то его не могли представить. Признаться, мне жаль, что мы не узнаем, каким бы он стал дедушкой. — Тень печали скользнула по её лицу. — С Хоуп и малышкой действительно всё хорошо? То есть я понимаю, что всё должно быть хорошо, но… То, что происходит, это же совсем не нормально. Хоуп ведь трибрид, она не должна была так пострадать…

— Если честно, Кэр, я не знаю, — мрачно покачала головой Сальваторе. — Что-то определённо не так. И я не уверена, что у них всё будет хорошо, как минимум до тех пор, пока не родится ребёнок. — Она сделала паузу, размышляя. — Считаю, что Аларику с Хоуп необходимо рассказать всё Хлое: о том, кто такая Хоуп, о том, что из себя представляет их…

— Это не лучшая идея, — решительно не согласилась Кэролайн. — Сомневаюсь, что Рик или Хоуп поддержат тебя.

— Кэр, в следующий раз меня может не быть рядом, — возразила Елена. — Существуют правила, в которых чётко сказано, что обычно приоритет отдаётся жизни матери, а не ребёнка. Но в случае с Хоуп — ребёнок всегда должен быть в приоритете, поэтому Хлое нужно всё знать. Поверь мне, так будет правильно и безопаснее для малышки. Сегодня это не имело смысла, но через пару месяцев, да пусть и недель, если что-то опять произойдёт, Хлоя может принять неверное решение, но не потому, что не нашлось других вариантов, а потому что она в неведении. Окажись сегодня Хоуп на чуть более позднем сроке беременности, Хлоя могла бы извлечь ребёнка: когда дело касается обычных людей, это был бы, вероятно, единственный шанс, который позволил бы выжить и матери, и ребёнку, — или хотя бы кому-нибудь одному. Но…

— Не в случае с Хоуп, — договорила за Елену Кэролайн.

Сальваторе кивнула.

— Мы знаем, что Хоуп выживет в любом случае. Но справится ли с потерей дочери? А когда узнает, что лишилась ребёнка, потому что врачи спасали её саму, хотя это было не нужно?.. Да и дети, рождённые раньше срока, зачастую начинают свою жизнь с борьбы. Думаешь, Хоуп простит случившееся себе, если поймёт, что всё это происходит по её вине?

Елене удалось убедить Кэр, но от той ничего не зависело: в разумности этой мысли нужно было убедить Аларика и Хоуп. В конце концов, оставалось внушение, к которому всегда можно прибегнуть, заставив доктора смиренно делать своё дело, если они будут сомневаться в том, что Хлоя Картер не проболтается о Майклсон или, испугавшись, не начнёт их избегать.

— Хочешь, чтобы я поговорила с Алариком? — предположила Форбс.

— Нет, — невесело улыбнулась Елена, — не хочу тебя втягивать.

Кэролайн хмыкнула.

— Я уже втянута.

* * *

Елена не помнила, когда так сильно уставала. Бывали тяжёлые смены, многочасовые операции, но она не могла вспомнить, чтобы от усталости еле-еле шевелилась. Сальваторе проходилась по палатам, проверяя пациентов, но её мозг моментами будто отключался, отказываясь воспринимать наипростейшую информацию вроде выведенных на мониторе данных.

— …подзарядка.

Голос Венди звучал где-то совсем-совсем далеко. Но резкий щелчок, раздавшийся прямо около уха, заставил Елену подскочить от неожиданности. Венди, в чьей улыбке сочувствие мешалось с пониманием, поставила перед Сальваторе стакан с двойным эспрессо, а рядом положила кусочек черничного пирога, который Елена обожала.

— Нужна, говорю, подзарядка, доктор Сальваторе, — усмехнулась медсестра, усаживаясь за столик напротив.

Сальваторе благодарно кивнула и сделала глоток кофе, чуть поморщившись: горячо, естественно. Пытаясь пробудить своё сознание, Елена осмотрела кафетерий, где, кроме них с Венди, находились только два ординатора.

— Ты выглядишь неважно, — проворчала Венди.

— Спасибо, — хмыкнула Елена и снова отхлебнула кофе.

Венди, ничего не говоря, упрямо пододвинула к ней пирог. Есть почему-то совершенно не хотелось, хотя Сальваторе понимала, что пора бы что-нибудь перекусить: она с самого утра ничего не ела. Сама Венди с огромным удовольствием попивала чёрный чай, одновременно поглощая шоколадный маффин. Елена, глядя на неё, улыбнулась, немного позавидовав такому аппетиту, и всё-таки заставила себя съесть маленький кусочек пирога.

— Не помню, когда так уставала, — потерев лицо, чтобы отогнать от себя сон, проворчала Сальваторе.

— День выдался непростой, — пожала плечами Венди. — Слышала, у Шонны только одна выжившая?

Елена задумчиво почесала лоб. Честно говоря, она едва поспевала разбираться со своими пациентами, так что не интересовалась, как обстоят дела у её коллег.

— Одна девушка, но она вроде и не с места катастрофы…

Сальваторе вполуха слушала медсестру, но голос той стремительно отдалялся, пока совсем не затих.

Разбудило Елену лёгкое прикосновение к плечу. Венди всё так же смотрела на неё сочувственно-понимающим взглядом, улыбаясь уголками губ.

— Если ты на полчаса отлучишься, ничего страшного не произойдёт. — Венди мягко накрыла ладонью руку Елены, лежащую на сгибе локтя. — Тебя тут же вызовут в случае чего…

Сальваторе покачала головой. Чересчур напряжённая обстановка царила в больнице.

Неохотно расправляясь с пирогом, Елена заметила, что кафетерий полностью опустел; остывший кофе заставил задуматься, сколько же она провела в состоянии дремоты. Венди, вслух зачитывая последние новости, задалась вопросом, как же скоро восстановят мост и назовут ли настоящие причины произошедшего.

— Что-то здесь не так, — проворчала хмурая Венди, закончив читать статью, и положила телефон на стол. — Странный туман, непонятный ураган, рухнувший из-за неисправных конструкций мост… — Она задумалась, подперев подбородок рукой. — По-моему, это всё как-то подозрительно. Тебе так не кажется?

Елена хмыкнула:

— Погода разбушевалась, что тут подозрительного?

— Да мост только недавно отремонтировали! — напомнила Венди. — И откуда тогда пожар?

— Пожар?

Медсестра кивнула.

— Ты, похоже, всё пропустила, — усмехнулась она. — Мост горел. Я подумала, что поджог, а теперь вот, — Венди бросила взгляд на телефон, — пишут, что рухнул из-за неисправных конструкций. Ох и волокиты теперь будет с…

— Откуда ты знаешь, что мост горел? — поинтересовалась Елена, не припоминавшая ни слова о пожаре в прочитанных коллегой новостных сводках.

Венди посмотрела на Сальваторе так, будто готова была спросить, не с Луны ли та свалилась.

— Пламя, наверное, с Роанока было видно, — странновато косясь на Елену, ответила Венди. — Предполагала, Майклсон одна из пострадавших. Нет?..

Сальваторе покачала головой и допила едва тёплый кофе. Венди была готова вот-вот спросить что-то ещё, но в кафетерии появилась Шонна, злая и уставшая, и внимание медсестры переключилось на неё. А Елена пыталась сообразить, что же на самом деле произошло в городе. Про ураган она слышала, туман и сама застала. Елена помнила, как в одной из записей в новостном блоге упоминали про возможность теракта, но в последних статьях об этом не было ни слова.

— …не знаю, мужчина какой-то привёз. Сказал, что заметил её неподалёку от церкви. Ни документов, ни каких-либо личных вещей при ней не было, — уныло произнесла Шонна. — Никто, к слову, не слышал, что в церкви случилось?

Пока Елена размышляла о происходящем, Шонна успела занять последнее свободное место за их столом (похоже, по настоянию Венди) и разговориться с медсестрой по поводу той девушки, единственной пациентки доктора Кристен, оставшейся в живых.

— В новостях ни слова, — пожала плечами Венди и подозрительно прищурилась. — Говорю же: что-то непонятное происходит.

— А что с этой… Джейн Доу⁽¹⁾? — спросила Елена.

— Два ножевых, — ответила Шонна, хотя голос её звучал неуверенно. — Но анализы что-то совсем плохие, а раны не такие уж серьёзные, — она недоумённо пожала плечами, — кровопотеря небольшая…

В кармане медицинского халата зазвонил телефон, вновь отвлекая Елену от разговора. Нащупав сотовый, она коснулась ещё чего-то прохладного и тихонько звякающего.

— Вот чёрт, — пробормотала Сальваторе, рассматривая на ладони цепочку с кулонами и кольцом, которые хотела передать Аларику, но совсем про них забыла.

— Всё нормально? — полюбопытствовала Венди, искоса поглядывая на руку Елены в попытках разглядеть, что же та держит.

— Ага, — кивнула Сальваторе, поспешно пряча украшения обратно в карман. — Пойду, проверю пациентов.

Не заметив подозрительных взглядов, Елена ушла, поглощённая мыслями, как же она умудрилась забыть про цепочку.

На улице уже было совершенно темно, поэтому, оказавшись на последнем этаже, Сальваторе сразу заметила мерцающие в ночи огни машин полиции и парамедиков, скопившихся у места катастрофы. Сейчас оно казалось куда ближе, чем было на самом деле. Мост Викери, очевидно, проклят, как-либо иначе объяснить его печальную судьбу было сложно.

— Надеюсь, у вас всё в порядке. Знаешь, я буду не против, если вы задержитесь ещё на день-два. Пока в городе всё не утихнет. Люблю вас. — Елена отправила голосовое сообщение мужу, заметив, что он был в сети полчаса назад.

Как только её сообщение было доставлено, Деймон тут же снова оказался в сети.

Вдаваться в какие-либо подробности Елена не стала (да и не знала она почти ничего). Деймона не радовала перспектива оставлять жену одну во всём этом хаосе, творящемся в Мистик Фоллс, но Елена настаивала.

— Ты не бросаешь меня, — усмехнулась бывшая Гилберт. — Я просто не хочу, чтобы Дилан и Стефани оказались втянутыми во все эти… события. Пусть всё успокоится.

— Елена, они всё равно узнают. И это может случиться до нашего возвращения. Открою тебе тайну: наши дети уже научились читать, — хмыкнул Деймон. — Утром они могут наткнуться на новостную сводку…

— Но могут и не наткнуться, — продолжала упираться Елена. — Я позвоню в школу, скажу, что они приболели. Деймон, пожалуйста, — взмолилась она. — Скажи детям, что поездка продляется, они будут так рады, уверена, и не полезут в какие-то там новостные сводки. Позвони Бонни, может быть, она сможет увидеться с вами…

— Елена, — оборвал жену Деймон, — что происходит?

— Я же сказала, что понятия не имею…

— Мне почему-то кажется, что имеешь.

Елена тяжело вздохнула и прислонилась лбом к прохладному стеклу панорамного окна, на мгновение закрыв глаза.

— Нет, я правда не знаю, что происходит.

И то была чистая правда, если подумать. Она ведь действительно не знала подробностей, кроме того, что во всём виноват магический культ, развязавший войну с Майклсонами, в которую в итоге оказались вовлечены все, кто был с ними связан.

— Ладно, — протянул Деймон. — Позвоню Рику, может, он что интересное расскажет. Заодно попрошу присматривать за тобой, — со своей привычной усмешкой добавил он.

Елена, вытянув цепочку с кулонами и кольцом из кармана, с грустью на них посмотрела.

— У Рика есть о ком заботиться.

— Двойняшки? — тут же напрягся Сальваторе.

— Они в порядке.

Повисло молчание.

— Хоуп? — наконец выдал Деймон.

— Надо же, — вяло улыбнулась Елена, — ты стал называть её по имени. — Улыбка растворилась. — Да. Всё не очень хорошо, Деймон. И боюсь, что я могла сделать ещё хуже…

* * *

Чувства вины и страха не исчезли ни после разговора с Кэролайн, ни после разговора с Деймоном. Елена подозревала, что они не исчезнут и после разговора с Алариком. Возможно, ей станет спокойнее только после того, как Хоуп придёт в себя, оставшись при этом человеком.

В палату Майклсон Елена вернулась в последнюю очередь — как раз из-за страха и вины, преследовавших её с тех пор, как сердце Хоуп забилось вновь. Медсестра сообщила, что доктор Картер проверяла состояние Майклсон, о чём, естественно, не доложила самой Елене. Ребёнок вне опасности, показатели самой Хоуп оставались стабильными.

Сальваторе несколько минут как загипнотизированная всматривалась в монитор, отслеживая частоту сердечных сокращений, находящихся в пределах нормы… для обычного взрослого человека. Так и должно быть, уверяла она себя. Значит, всё нормально, ген вампира не активировался.

Однако Хоуп — трибрид, откуда им знать, что её сердце будет биться замедленно, как у обычного вампира после обращения?.. Да и Хоуп, если опасения Елены оправдаются, на данном этапе пока ещё всё равно не стала вампиром. Обращение не завершится до тех пор, пока она не выпьет кровь человека.

На руках Майклсон не осталось ни следа от жутких гематом; сильно напоминающие ожоги отметины на шее, которые Елена заметила позже и потому сняла цепочку с кулонами, тоже исчезли. Сальваторе всё ещё пыталась понять, как такое могло произойти, но казалось, что ответы ей не понравятся. Она знала, что виной всему магия, а уж закапываться в это глубже… Стоило ли? Нужно полагать, что Лиззи и Джози, напрямую связанные с магией, разберутся без её вмешательства.

Елена обновила медкарту, экран планшета мигнул. Несмотря на то, что Сальваторе ещё не успела внести какие-либо данные, что-то всё же изменилось, но она долго не могла найти, что именно. Всё выглядело так же: те же показатели, назначения… И всё-таки Елене удалось отыскать изменение, едва заметное, но важное.

Время на часах перевалило за полночь: две минуты как начался новый день. Наступило второе мая, и потому в личных данных Хоуп Майклсон, в графе с датой рождения, где в скобочках указывался возраст, кое-что поменялось: теперь там вместо «25» значилось число «26».

— С днём рождения, Хоуп, — тихо проговорила Сальваторе.

Печально взглянув на Майклсон, Елена вспомнила про Аларика. Казалось удивительным, что он до сих пор не вернулся. Нет, не удивительным, а странным и подозрительным. Вдруг что-то опять случилось?..

Возвращаясь в кабинет, Сальваторе раздумывала, позвонить Рику или нет. Но звонить не хотелось — он наверняка ждал хороших новостей от неё. Елене было знакомо это чувство, когда раздаётся долгожданный звонок, ты видишь знакомый и нужный номер, но вместо надежды и облегчения тебя настигает разочарование и отчаяние, потому что ты получаешь совершенно не то, чего ждал.

Может, позвонить хотя бы Кэролайн?..

Коснувшись ручки двери, Елена замерла; палец так и застыл над именем Аларика в списке последних входящих звонков. Услышав какие-то шорохи в своём кабинете, Сальваторе напряглась, размышления о необходимости звонка Аларику вмиг покинули её.

— Хлоя? — изумилась Елена, резко открыв дверь и увидев на своём рабочем месте коллегу. — Что ты… — Она внимательно огляделась. — Что ты тут делаешь?

Картер, вскинув тонкие брови, что-то быстро напечатала и повернула монитор к Елене. У Сальваторе на миг потемнело в глазах, когда она осознала, что происходит. Хлоя добралась до КТ-снимков Хоуп, да и не только до них.

— Как ты…

— Даты — плохой пароль, Елена, — подметила, усмехнувшись, Хлоя.

Сальваторе закрыла дверь.

— Ты ведь понимаешь, что я могу доложить об этом руководству?

— Мне тоже доложить руководству об этом? — бросив многозначительный взгляд на монитор, поинтересовалась Картер. — Как ты им объяснишь столь любопытную ситуацию? У тебя в отделении пациентка с внутренними травмами, несовместимыми с жизнью. Но мало того, что Хоуп Майклсон всё ещё жива. Она даже не была в операционной. И вот как, скажи мне, она выжила без хирургического вмешательства?..

— Это не твоя забота, — бросила Елена, пытаясь быстро сообразить, что делать дальше.

— Моя, вообще-то, — немного раздражённо произнесла Хлоя. — Я также лечащий врач Хоуп, если ты забыла…

— Ну да, именно поэтому ты и отказалась бороться за её жизнь?

— Последствия, Елена! Чем дольше реанимация, тем больше шансов повреждения…

— Полчаса, Хлоя!.. Мы боремся за жизнь тридцать минут, не меньше, а ты отступила на двадцать третьей только из-за собственного страха перед возможными последствиями?

— Да! И ты бы так сделала… Не будь это Майклсон! Я приняла решение, к которому ты обязана была прислушаться. За Хоуп и её ребёнка в ту минуту отвечала я! Думаешь, мне так хотелось терять ещё одну свою пациентку? Это не так уж легко, и от этого страдают я и моя репутация, Елена, не говоря уж о статистике!..

Они стояли, злобно глядя друг на друга.

— Репутация? — потрясённо переспросила Сальваторе. — Так все твои пациенты для тебя — всего лишь хорошая статистика? Это всё, что для тебя имеет значение, — репутация и статистика? Вот ради чего ты так стараешься?..

— Ты услышала только это? — возмущённо всплеснула руками Хлоя.

— А ты сказала что-то другое? — неприязненно отозвалась Елена.

Хлоя, вздохнув, откинулась на спинку стула и уставилась в потолок, а затем тихо засмеялась — неискренне и как-то надломленно. Когда она вновь посмотрела на Елену, то в её глазах блестели слёзы, во взгляде застыла обида.

— Я иду к доктору Праути. — Картер поднялась, всё ещё внимательно смотря на Елену. — Или ты можешь рассказать, что происходит. Я знаю тебя, Елена, ты не стала бы скрывать что-то, не будь для этого веских причин.

— Не забудь рассказать, как ты взломала мою учётную запись, — фыркнула Сальваторе. Но она упрямо стояла около двери, понимая, что не может допустить, чтобы Хлоя добралась до руководства. Нужно что-то сделать, чтобы остановить Хлою.

— Это мелочи по сравнению с тем, что ты скрыла важные результаты исследований пациентки, в данном случае это равносильно попытке убийства, — пожала плечами Хлоя. — И кто знает, была ли Хоуп единственной?..

Елена не смогла сдержать усмешку.

— Похоже, я очень сильно ошибалась насчёт тебя.

— Я насчёт тебя, похоже, тоже, — с искренней грустью произнесла Картер. Она помолчала, будто чего-то ожидая. Возможно, надеялась, что коллега одумается.

— Мне нечего тебе рассказывать, Хлоя. Это не моя тайна…

— Чужая тайна может погубить твою карьеру. И не только.

— И репутацию, естественно, да? — саркастично хмыкнула Сальваторе. — Я лучше потеряю работу, но не предам друзей.

— Это может разрушить всю твою жизнь, Елена, — с искренним сожалением сказала Хлоя.

Картер была права. Но Елена знала, что всё разрушенное она с лёгкостью сможет восстановить, — и друзья, которых она так отчаянно сейчас защищала, ей в этом помогут, она не сомневалась. Но и не будь у неё друзей-вампиров, обладающих внушением, не останься у неё совсем никаких шансов реабилитироваться в глазах окружающих, не останься у неё выбора, кроме как совсем исчезнуть, она бы всё равно не раскрыла чью-либо тайну, даже не будь это тайна Хоуп, пока ей не позволили бы это сделать.

Елена была готова отступить и отпустить Хлою. Если уж той так хотелось всё доложить руководству, то пожалуйста. Но Сальваторе подумала о том, насколько велика вероятность непредвиденных проблем. Насколько быстро будут развиваться события? А если она не успеет попросить Кэр или Аларика о помощи, прежде чем скандал выйдет за пределы больницы? Маловероятно, но не исключено.

Хлоя, проходя мимо Сальваторе, нарочито замедлила шаг, давая ей ещё один — последний — шанс передумать.

— Прости, — на выдохе прошептала Елена.

А дальше всё происходило как в тумане. Сальваторе не могла отчётливо вспомнить, как приблизилась к Хлое, издала ли та хоть звук, прежде чем отключиться, но она ясно помнила, как нащупала сонную артерию.

Елена даже не помнила, как написала Аларику сообщение с просьбой о помощи. Этот момент всплыл в памяти только после того, как Зальцман оказался в её кабинете, — буквально несколько минут спустя.

— Я не убила её, она просто без сознания, — выпалила Елена до того, как Рик успел сказать хоть слово, и виновато посмотрела на бессознательную Хлою, лежащую на небольшом кожаном диванчике для посетителей (и когда она успела её туда перетащить?). — Не убила же?..

Аларик, нащупав у Картер пульс, покачал головой.

— Что случилось?

— Вы, — пробубнила едва слышно Елена, спрятав горящее лицо в прохладных ладонях.

— Извини? — не понял Рик.

Сальваторе прошлась по кабинету, пытаясь успокоиться.

— Она залезла в мою учётную запись и увидела… — Вздохнув, Елена остановилась на месте и угрюмо уставилась на Аларика. — Я скрыла из медицинской карты Хоуп результаты последнего обследования, а Хлоя всё нашла, собиралась пойти к Праути и всё рассказать ему. Я думала, пусть идёт, но… не знаю, испугалась, наверное. Всё само собой получилось. — Она снова вздохнула. — Слушай, вы с Хоуп должны ей всё рассказать, ясно? Внуши ей молчать о вас, но пускай она будет в курсе, кто Хоуп такая и… ребёнок тоже!

Зальцман хотел что-то сказать, но Елена жестом остановила его.

— Рик, с беременностью Хоуп что-то явно не нормально. Ты, думаю, это понимаешь лучше меня. Я сомневаюсь, что случившееся сейчас происходит в последний раз…

Она привела все доводы, ранее озвученные Кэролайн, но убедить Аларика почему-то оказалось тяжелее. Главное, конечно, что у Елены получилось, но на это ушло куда больше времени, чем с подругой. Впрочем, без Хоуп Зальцман не мог принять окончательное решение, поэтому, как только Хлоя очнётся, Рику предстояло заставить её забыть о том, что она узнала. А когда придёт в себя Хоуп… Однако Сальваторе терзали сомнения, что Картер что-то узнает.

Елена опустила взгляд, не решаясь посмотреть на Аларика; спрятав руки в карманы халата, она коснулась чего-то холодного.

— Всё началось ещё здесь, в больнице, когда вы привезли Фрею, — вдруг осознала Сальваторе, доставая цепочку, кольцо и кулоны Хоуп и отдавая их Рику. — Когда ты привёз Хоуп, у неё были отметины на шее от украшений, похожие на ожоги. Те сплавившиеся кольца, помнишь? — Она всё-таки взглянула на друга. — Кажется, всё началось ещё в тот момент.

— На ней был браслет? — неожиданно спросил Аларик.

— Браслет? — Елена, припоминая детали, прищурилась. — Когда вы привезли сюда Фрею? Потому что ты привёз сюда Хоуп без браслета. Было только это, — она кивком указала на украшения в руке Аларика.

— Она сняла браслет, — пробормотал Рик. Елена не могла понять: в его глазах мелькнул страх или же неуверенность.

— Это важно?

Зальцман кивнул:

— Он помогал Хоуп держать магию под контролем.

— То есть Хоуп понимала, что без браслета она может утратить контроль? — уточнила Елена. — Но всё равно сняла? Может, она его потеряла?

— Не думаю. Скорее всего, это то, что ей было необходимо, — потеря контроля.

Сальваторе очень хотелось узнать, зачем же, но было кое-что поважнее.

— Рик, ты должен узнать ещё кое-что. — Елена сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Есть шанс, что Хоуп… Возможно, её ген вампира активировался. Я не могу сказать точно, надеюсь, что всё обошлось, но… У неё остановилось сердце, мы не прекращали реанимацию. Сложно сказать, как и через сколько всё происходит, могло и секунды хватить, — без остановки затараторила Сальваторе. — Я проверяла, всё хорошо, но Хоуп — трибрид, я понятия не имею, что…

— Елена, остановись, — прервал Елену Аларик, уже переставший понимать, что она говорит: слова сливались, образуя что-то невнятное.

— Прости, — бывшая Гилберт посмотрела на Рика так, будто совершила что-то ужасное, — я пыталась это предотвратить. Но нет никаких гарантий.

Зальцман взглянул на неё с лёгкой, почти призрачной улыбкой, без капли злобы; наоборот, в выражении его лица проглядывалось что-то похожее на привычное добродушие.

— Хоуп в порядке?

Елена, помедлив, уверенно кивнула:

— Да, показатели в норме, она медленно, но исцеляется. И ребёнок тоже в полном порядке.

— Значит, всё хорошо. Елена, без твоей помощи нам бы пришлось очень непросто, где-то совсем невозможно. Ты делаешь, что можешь, а порой, как мне кажется, даже больше. Никто и никогда не станет тебя в чём-то обвинять.

Аларик смотрел на Сальваторе с искренней благодарностью, отчего её глаза растроганно заблестели, и она улыбнулась.

Позади заворочалась Хлоя, и, пока Зальцман отвлёкся на неё, Елена задумалась.

«Хоуп в порядке?»

Зальцман, как и обещал, внушил Хлое забыть всё, что она узнала. Внезапно вспомнив о важном деле, Хлоя ушла, не подозревая, что минуту назад из её памяти навсегда исчезло кое-что весьма значимое. Рик не забыл и о другом обещании: как только Хоуп придёт в сознание, они обсудят, стоит ли посвящать доктора Картер в их необычную ситуацию.

— Хорошо, — кивнула Сальваторе. — Послушай, я понимаю, что это, безусловно, ваше дело, но, Рик… — Она упрямо посмотрела на друга. — Меня может не быть рядом в следующий раз, понимаешь? В первую очередь так будет лучше для Хоуп и вашего ребёнка.

Аларик всё понимал, и, пожалуй, он уже успел полностью согласиться с Еленой. Но последнее слово оставалось за Хоуп — и если она решит ничего не рассказывать Хлое, он не станет её переубеждать.

— Дай угадаю, — улыбнулась Елена, — ты хочешь спросить, можно ли к Хоуп. Верно?

Зальцман усмехнулся:

— Я стал предсказуем. Верно?

— Боже, Рик, — рассмеялась бывшая Гилберт, — ты… — Продолжая улыбаться, она покачала головой, так и не договорив. — Хорошо, идём.

Только Елене показалось, что напряжение и страх постепенно отступают, как Аларику позвонила Кэролайн и сообщила очередные нерадостные вести: Эмили, несмотря на всевозможную помощь Валери, не выжила. Почему кровь еретика не исцелила её, оставалось загадкой.

— Подожди-ка, — поняв кое-что, Елена резко остановилась на пороге палаты Хоуп, — выходит, что… — Её испуганный взгляд застыл на Аларике. — Если кровь Валери оставалась в организме Эмили, когда она умерла…

* * *

Радостный гомон толпы, ворвавшийся в сознание, показался оглушительно громким. Майклсон резко отняла руки от лица и с замешательством уставилась на цепочку студентов, тянущуюся к выходу из аудитории.

— До свидания, мисс Майклсон! — крикнула на прощание одна из студенток, в которой Хоуп успела разглядеть Лидию: та как раз махнула рукой подружке, поторапливая её.

— Хороших выходных, — раздался где-то поблизости знакомый голос. Эмили! Вот только Майклсон никак не могла отыскать девушку взглядом.

Лицо Эми мелькнуло в толпе студентов, затем исчезло, а потом Хоуп заметила её в компании Лидии: Клайд и была той самой подружкой, которую Лидия минутой ранее поторапливала. Девушки, весело расхохотавшись, поспешили за сокурсниками, которые, по-видимому, старались как можно скорее покинуть наскучившее за учебную неделю здание.

Солнечный свет, льющийся из окна, слепил, а всё ещё не затихший гвалт отзывался болезненной пульсацией в висках. Хоуп провожала вереницу студентов озадаченным взглядом. Какого чёрта происходит?.. Когда Эми вернулась в университет? И как она это сделала?.. Ведь для всех Эмили Клайд умерла. Да и сама Хоуп никак не могла вспомнить… хоть что-нибудь. Все события, предшествующие этому моменту, попросту отсутствовали в памяти. Должно быть, именно так себя чувствует человек, заработавший амнезию и только что пришедший в сознание. Но амнезия же не случается ни с чего?..

Смолкли голоса, затихли шаги. Майклсон всё так же сидела, глядя в одну точку. В висках продолжало пульсировать. Нет, воспоминания никуда не исчезли. Она помнила всё и всех, даже чуть раздражающую Лидию. И когда Эмили успела подружиться с ней? Эмили! Последний раз Хоуп видела её истекающей кровью после того, как Кэтрин ударила Клайд ножом… Затем появилась Валери. А она, Хоуп, уехала с двумя ведьмами культа…

Казалось, будто всё вокруг не так, как должно быть; мир казался каким-то нереальным. Хоуп не удавалось вспомнить, как она оказалась здесь. Не говоря уже про Эми! Интересно, какую же Эмили поведала историю, восстав для всех, можно сказать, из мёртвых?

Майклсон медленно огляделась, и её посетила мысль: а может, это сон? Нет, для сна всё было чрезмерно настоящим. Голова гудела от бесконечного потока мыслей, воспоминаний, размышлений. А ещё… Неприятное чувство опустошения с каждой секундой завладевало ею всё сильнее — обхватывало собой, как какое-то мерзкое существо своими щупальцами, и утягивало куда-то далеко, в бездну бессилия, страха, ужаса. Неприятное, но очень-очень знакомое чувство. Вот только Хоуп никак не могла понять, откуда оно было ей знакомо, пока её ладонь в инстинктивном жесте не оказалась на животе. Она совершенно позабыла о ребёнке! Как она могла забыть, что они с Риком ждут ребёнка?..

— Господи! — невольно вздрогнув, ужаснулась Хоуп.

Несколько мгновений разум находился в каком-то ступоре. Не было никакого ребёнка.

Нет же! Теперь-то Хоуп отчётливо помнила: у них с Алариком будет дочь; помнила лёгкие движения малышки, тёплую ладонь Рика на своём животе, впервые почувствовавшего шевеления их крохи… Острую боль и тьму, поглотившую её сознание, Майклсон тоже помнила.

Крики Ребекки, кровь Фреи на мраморном полу, тело Давины, чья серая плоть резко контрастировала с зелёной весенней травой…

«Ты должна бежать, Хоуп. Только так у тебя будет шанс успеть».

Она не успела. Элайза оказалась быстрее и умнее.

Хоуп помнила перепуганного Аларика, держащего её, — и больше ничего.

В голове вертелся страшный вопрос, но Майклсон прогоняла его, хотя ответ крылся в том самом неприятном чувстве опустошённости. Нет, не так. Пустоты. Подобное она уже испытывала однажды. Но в прошлый раз всё обошлось, в прошлый раз было легче, потому что она видела, знала, что с ребёнком всё в порядке, пусть сама и не могла долго почувствовать малышку. Ведь Аларик слышал, как бьётся её сердце, и Хоуп, несмотря на собственные страхи, верила ему. Так было в прошлый раз, но сейчас…

Перед глазами всё расплылось, и Хоуп сморгнула слёзы.

Почему она здесь? Трибрид абсолютно ничего не понимала. Рик! Если кто и сможет всё прояснить, то это он! Майклсон отыскала в сумке телефон и… застыла. Двадцать шестое мая?.. Как такое возможно?

«День, когда солнце засветит по-весеннему тепло, — это день после Вальпургиевой ночи, праздника весны».

Культ пришёл первого мая! Как же так вышло, что из памяти пропал почти месяц?.. А что, если… ничего не пропадало? Что, если всё с самого начала было сном? Или, что ещё хуже, разум Майклсон всё-таки не выдержал и она сошла с ума? Нет, всё, что она помнила, произошло на самом деле, в этом Хоуп не сомневалась.

На экране висело непрочитанное сообщение от Аларика, — «Сегодня задерживаешься?» — присланное четыре часа назад. Странно, между лекциями был перерыв, и Хоуп не понимала, почему не ответила. Стоило ей пролистнуть историю переписки, у неё закралось нехорошее предчувствие. Что-то происходило с ними: отчуждённость ощущалась даже в напечатанных словах. Или, впрочем, не с ними. С ней. И снова тот же страшный вопрос, ответ на который находился с каждым разом всё быстрее.

Майклсон не услышала тихие нерешительные шаги, да и стук тоже пропустила. Внимание Хоуп привлекло лишь лёгкое тактичное покашливание, раздавшееся в дверях аудитории. Подняв взгляд, она заметила робко приближающуюся Хелен. Вот уж кого Майклсон точно не желала в данный момент видеть, так это Новак! На секунду Хоуп подумала, что даже Рэйбу обрадовалась бы больше, чем Хелен, но это было не так: этих двоих она не хотела видеть одинаково сильно.

— Решила забежать, — немного стеснённо заговорила Хелен, — проверить, как ты.

Хоуп недоверчиво нахмурилась. Новак старалась избегать прямых взглядов на девушку, из-за чего её глаза бегали туда-сюда по кабинету, но, коротко взглянув на наручные часы, она всё-таки посмотрела на Хоуп и чуть наклонила голову.

— Заметила, ты стала часто задерживаться, — привычно глядя на Майклсон поверх очков, сказала Хелен.

— Работы много, — бросила Хоуп, раздумывая, как бы побыстрее избавиться от нежеланной собеседницы.

Майклсон начала собираться домой, попутно пытаясь дозвониться до Аларика, но каждый раз звонок перенаправлялся на голосовую почту. Взгляд Хелен внимательно следил за каждым её движением, что, честно говоря, сильно раздражало.

— Хелен, вам что-то нужно? — как можно вежливее поинтересовалась Хоуп.

— Мне — нет… — пожала плечами Новак. Но она определённо хотела сказать что-то ещё.

— Тогда я, пожалуй, пойду?.. — натянуто улыбнулась трибрид.

В глазах Хелен, пронзительно глядящих на неё, мелькнуло что-то… очень походившее на сожаление, сочувствие, жалость.

Новак отступила, пропуская девушку.

— Конечно. Хоуп, я просто… — Она замялась, глядя вслед Майклсон. — Мне искренне жаль, что всё так вышло.

Хоуп остановилась и, помедлив, обернулась.

— Наверное, нужно было подойти раньше, но… — Хелен неловко пожала плечами. — Не знала, что сказать… Надеюсь, ты понимаешь, что твоей вины в этом нет. Такое случается… — Она замолкла, подбирая правильные слова, однако, по-видимому, они всё никак не находились. — Уверена, ты стала бы хорошей матерью, — едва слышно наконец договорила Хелен.

---

1) «Джейн Доу» — псевдоним, используемый в США для обозначения женщины, чья личность неизвестна или скрыта.

Вернуться к тексту