Просто держи меня за руку (гет)

Гермиона вздрогнула, словно от внутреннего толчка, и открыла глаза на самой грани подступавшего кошмара. Рефлекторно зашарила руками вокруг себя в поисках палочки и, найдя ее на тумбочке у кровати, откинулась на подушку, шумно дыша носом. Сердце колотилось как бешеное. Пока она соображала, почему она не в Хогварце, в соседней комнате послышались шаги, и в приоткрытую дверь заглянул Северус. Увидев палочку в ее руках, чуть прищурился:

— Все в порядке?

Она мотнула головой:

— Я… успела проснуться. Ты что, следишь за мной?

По его лицу пробежала тень.

— Мне показалось, что… — он сжал губы и отвернулся. — Забудь.

Гермиона бросила палочку поверх одеяла рядом с собой и закрыла лицо обеими руками:

— Когда мы говорили о послевоенном синдроме, мне казалось, что для этого нужно пережить что-то… совершенно невероятное. Что-то такое, от чего невозможно оправиться.

Снейп, помедлив, открыл дверь шире и прислонился плечом к косяку:

— Ты считаешь, что пережила недостаточно потрясений, чтобы получить посттравматический синдром?

— Я не знаю. По сравнению с Гарри… с тобой… с теми, кто каждый день был в самой гуще событий… Мне все время стыдно за то, что я не могу с собой справиться.

— Тебе нечего стыдиться. Это… нормальная реакция на стресс.

— Мадам Помфри говорит, что почти половина старшекурсников пьют зелья куда сильнее «Сна без сновидений», чтобы заснуть. А те, кто участвовал в боевой медитации, должны обязательно видеться друг с другом хотя бы раз в день, иначе становится… некомфортно. Мы думали, это потому, что мы неправильно вышли из медитации. Попытались исправить. Почти ничего не изменилось. Встречаясь утром в коридорах или за завтраком, мы касаемся друг друга, чтобы убедиться, что мы живые… Три месяца прошло, а мы никак не можем успокоиться.

— Это не так много, — возразил он. — Люди годами не могут прийти в себя. Ты держишься лучше, чем многие.

— Я думала, что если буду постоянно занимать чем-то мозг и руки, то перестану об этом думать. Я и не думаю. Но внутри меня как будто есть старый колодец. Из него мерзко воняет и несет холодом, и я каждый день забиваю его наглухо, но ночью то, что прячется на дне, просачивается сквозь щели, и я…

Она тяжело вздохнула и, перевернувшись на бок, зарылась лицом в подушку.

Матрац слегка прогнулся под чужим весом, когда Снейп присел на край кровати:

— Что ты?

— Мне снится эта чертова хижина, — глухо пробормотала она, и тут ее словно прорвало. — Ты не успел закрыться. Я до сих пор чувствую, как зубы этой твари впиваются мне в шею. Я не помню, что происходило со мной в тот момент, Гарри рассказывал мне… они наложили на меня Silencio и Petrificus, но последнее не сработало. Я его попросту сбросила. А потом все как отрезало. В замке, когда змея бросилась на меня, у нее вся морда была измазана кровью. Твоей. Мне кажется, я в тот момент сошла с ума. Теперь я вижу это почти каждую ночь, чувствую запах крови, умираю во сне, просыпаюсь, шарю по кровати и пугаю кота, потому что… не нахожу тебя. И от этого еще страшнее. Эти несколько секунд, пока я вспоминаю, где я и где ты — как… как будто я камнем иду на дно, а в легких давно нет воздуха. И я не знаю, как мне жить со всем этим дальше. Просто не знаю.

Он долго молчал. Так долго, что Гермиона испугалась, что сказала что-то лишнее. Но едва она подняла голову с подушки, он придвинулся ближе, обхватил ее обеими руками и прижал спиной к своей груди. И тогда она расплакалась — беззвучно, даже не всхлипывая. Только слезы катились и катились по лицу. Он не пытался утешать ее и вообще говорить что-либо. Просто держал в кольце своих рук, крепко прижимая к себе, и ждал, пока она выплачется. Стало немного легче. Когда слезы, наконец, иссякли, он легонько погладил ее по голове, ладонью вытер щеки:

— Почему ты ничего мне не говорила?

— А смысл? Как будто у тебя своих кошмаров мало…

— У меня больше опыта борьбы с ними.

— Я не хочу с ними бороться. Я хочу их забыть. Для этого можно использовать Obliviate?

— Не уверен, — произнес Северус после недолгой паузы. — Во всяком случае, мне ни разу не встречалась такая практика.

— А в чем проблема? Почему это до сих пор не применяют? Ведь в колдовском мире полно людей, которые хотели бы забыть о чем-то страшном и не портить себе жизнь.

— Для этого нужно тонкое владение чарами. Накладывать это заклинание может далеко не всякий волшебник, и даже у профессионалов не всегда получается, можно повредить память навсегда.

— Но мы же все пользуемся им, чтобы подчистить память тем же магглам.

— Стереть свежие воспоминания куда проще, чем удалять более давние, да еще избирательно. Вдобавок, если просто стереть память о травматичных событиях и ничем не заполнить образовавшиеся провалы, человек очень скоро почувствует это, и начнутся проблемы.

— И только поэтому люди решают вообще ничего не делать?

— Я не задумывался над этим, но… Видимо, так и есть.

— А ты сам? Почему ты не выбросил все эти… ужасы из своей головы? Ты же носил их годами и носишь до сих пор.

— Пока шла война, я не мог рисковать и чистить память самому себе. Это могло вызвать ненужные подозрения как у Темного Лорда, так и у Дамблдора. Оба любили рыться в моей голове.

— Но ты хотел бы? Все стереть?

Северус провел ладонью по ее волосам, собирая их с ее плеча и отводя за спину:

— Бывают моменты, когда мне хочется проснуться с полной амнезией. Но если я забуду все, я перестану быть собой. Хотя, наверное, все то, что я пережил, сделало меня далеко не самым приятным человеком.

— Мне не нравится, в кого я превратилась, — еле слышно проговорила Гермиона, шмыгнув носом, и откинулась затылком ему на плечо. — Еще год назад я такой не была.

— Какой?

— Безразличной. Злой. Даже где-то циничной.

Он вздохнул, крепче прижимая ее к себе:

— Ты не злая. А до уровня моего цинизма тебе как до луны. Ты просто устала. Но даже в таком состоянии ты ухитрилась совершить множество удивительных вещей. К слову, эти твои кристаллы вполне рабочие, нужно всего лишь… слегка над ними поколдовать.

— Ты что, уже все прочел? — удивилась она.

— Прочел.

До нее вдруг дошло, что в комнате темно.

— Хм… а который час?

— Почти десять.

— Вечера?! Я что, проспала весь день?

— Похоже на то, — ухмыльнулся он у нее над ухом. — Тебе лучше?

— Вроде бы, — Гермиона прислушалась к себе и поняла, что зверски голодна. — У тебя есть какая-нибудь еда?

— Добби полдня ворчал, что маггловские кухни не приспособлены для нормальной готовки, но, тем не менее, у него вышел отличный ужин.

— Послушай, — она повернулась к нему лицом — с некоторым усилием, так как он по-прежнему сжимал ее в объятиях, — ты в самом деле нанял его? Но зачем?

— Мне так проще аппарировать. Пожалуй, свободы и скорости перемещений мне недостает больше всего.

А еще, видимо, надоело прибираться в квартире по-маггловски, подумалось Гермионе. Все-таки обустроенный быт в замке здорово расслабляет, не говоря уж о том, что на это не приходится тратить драгоценное время. И хорошо еще, что им подвернулся свободный эльф, не видевший ничего зазорного в том, чтобы поступать на платную службу куда ему вздумается, а не вкалывать по-рабски на одного хозяина всю жизнь. Из тесного общения с домовиками Хогварца Гермиона доподлинно знала, что все они считали ниже своего достоинства служить кому-то, кроме древних чистокровных семей. Работа в Хогварце устраивала их в основном потому, что школа сама по себе была древней и обладала собственной магией, но им нравились далеко не все ученики, жившие в замке. Она вот не нравилась — потому что пыталась баламутить воду и лишить их этой работы. Хотя ей тогда казалось, что они непременно станут счастливее, если их освободить.

— Ты не боишься, что кто-нибудь из соседей может его увидеть? — уточнила она.

— Я сказал ему, что днем нужно соблюдать осторожность, а на ночь и выходные он может либо возвращаться в Хогварц, либо обустроиться в Паучьем тупике, если ему там понравится больше.

— Но раз он теперь служит лично тебе, разве он может продолжать жить в Хогварце?

— Пока я директор — да.

Она высвободила руку из-под одеяла и вытерла остатки слез с лица:

— Зря я тебе все это сказала…

— Не зря. Хоть я и не заслужил… твоих откровений.

Он погладил ее по затылку, выпустил ее и встал с кровати, хотя Гермиона уже начала смутно надеяться, что он снова обнимет ее, поцелует — и они больше не будут вспоминать прошлую неделю и вообще весь этот кошмар с фальшивыми воспоминаниями и прочими пакостями. Ей по-прежнему не хватало контакта, и если утром ей было неловко из-за всего, что происходило между ними в последние дни, то сейчас она вообще об этом не думала. Прямо сейчас ей хотелось только одного: чтобы он прекратил, наконец, прикидываться, что не соскучился, содрал с нее всю одежду и…

Впрочем, ничуть не меньше хотелось поесть и принять душ.

А ведь вчера она думала, что больше не сможет верить ни единому его слову. Но стоило ему приоткрыться, стоило ей вновь почувствовать его дыхание на своей коже — и вот, пожалуйста. Сдалась практически без боя. И хотя разум настаивал, что это глупо, и нельзя доверять человеку, носившему в себе столько скрытой ненависти, где-то глубоко внутри она чувствовала, что он никогда не причинил бы ей зла. И связь тут была ни при чем.

Упертый, своенравный мерзавец. Но ее так тянуло к нему.

Вздохнув, она выбралась из одеял, нашла свою сумочку, обрадовалась, обнаружив внутри смену одежды и все личные вещи, заботливо собранные Добби. Нет, все-таки здорово, когда рядом такое чуткое существо, знающее, что тебе нужно. Может, это и впрямь к лучшему, что теперь эльф будет служить Северусу на законных основаниях и за приличную плату — она постоянно терзалась тем, что они по очереди дергали его по десять раз за день, отрывая от работы в замке. Теперь бы еще подыскать жилье ей самой. Гарри упорно звал ее в дом на Гриммо, но ей было неловко принимать такое предложение, еще неизвестно, что на это скажет Джинни. Возвращаться в дом родителей она не хотела по многим причинам, но что с ним делать, пока не придумала. В любом случае, ей нужна квартира в Лондоне, ведь после получения результатов П.А.У.К. ее будут ждать в Мунго. Обзаводиться колдовским жилищем ей сейчас казалось нецелесообразным. Среди магглов и впрямь проще затеряться, не говоря уж о том, что это наверняка будет дешевле.

Приняв душ и переодевшись, она прошла на кухню. Ее черновики проекта по арифмантике были сдвинуты на край стола вперемешку с черновиками самого Снейпа. Судя по записям, покрывавшим верхние листы пергамента, он перепроверял ее расчеты и тут же писал собственные выводы, но на полях были и непонятные ей формулы и пометки. На другом конце стола ждал ужин. Гермиона ела, украдкой бросая любопытные взгляды на Северуса, караулившего кофе на плите с таким серьезным видом, словно он решал какую-то жизненно важную задачу. Выглядел он уже гораздо лучше, не тер левую руку, не прихрамывал. Но несмотря на то, что маггловская одежда смотрелась на нем весьма неплохо, девушке все же захотелось снова увидеть его в привычном черном сюртуке и мантии, летевшей за плечами как крылья, когда он ходил по коридорам Хогварца.

Снейп, священнодействовавший над капучино столь же тщательно, как варил самое капризное зелье в лаборатории, наконец, обернулся и встретился взглядом с наблюдавшей за ним Гермионой.

— Что? — спросил он, ставя перед ней чашку.

— Ничего, — она с трудом отвела от него глаза и потянулась за черновиками. — Что скажешь насчет всего этого?

— Скажу, что все гениальное просто.

Гермиона сделала глоток капучино и блаженно зажмурилась. Нет, эльфы в Хогварце варили отменный кофе, но у Северуса он получался… каким-то особенно вкусным. Или же он добавлял секретный ингредиент, чтобы подсадить ее на этот чертов напиток. Ну, или ей любое «зелье», приготовленное им, в принципе казалось вкуснее, чем все прочие.

«Может, я просто влюбленная дура», — подумала она обреченно, сделала еще глоток и опять не удержалась от довольной улыбки.

— Я не поняла — это ты меня сейчас похвалил? — переспросила она. Снейп пожал плечами:

— Уж не знаю, как тебе в голову пришла эта идея, но она рабочая. Единственный сомнительный момент — прочность кристалла и контроль направленного потока при зарядке. Но проблему прочности можно решить с помощью зелий. Меня интересует другое — можно ли заряжать один и тот же кристалл повторно, и если нет — где ты собираешься взять такое количество природных кристаллов? Кварц, конечно, довольно распространенный материал, но нам его потребуется много.

Она постучала указательным пальцем по краю чашки:

— Я подумала, что кристаллы можно выращивать в лаборатории. И зелья для укрепления добавлять сразу в смесь для выращивания. Это возможно?

— Гм… Думаю, да. Если у тебя на завтра нет никаких планов, я бы попробовал. Когда тебя ждут в Мунго?

— Через неделю, как только придут оценки. Но, может, меня еще и не возьмут… Туда же как в аврорат, исключительно с высшими баллами.

— Даже если ты что-то сдала на «сверх ожиданий», они все равно оторвут тебя с руками и ногами.

— Почему?

— Потому что у тебя есть то, что никакими знаниями и оценками не заменить.

Гермиона неловко поерзала на стуле, подбирая под себя ногу:

— Думаешь, они что-то заметили? Или им уже сообщили из министерства?

— Даже если они не связали твои визиты и временное улучшение состояния тех пациентов, которых ты навещала помимо меня, они не могли не заметить мой случай. И наверняка будут задавать тебе вопросы.

— И что мне на них отвечать? — насторожилась она.

— По обстоятельствам. Но чем меньше ты им скажешь, тем лучше.

Гермиона нервно сглотнула. Допив кофе, отодвинула чашку кончиками пальцев:

— Я тут подумала… Мне, наверное, и впрямь лучше пойти в Отдел Тайн самой.

Снейп уперся ладонями в край стола, сверля ее глазами:

— Из-за того, что было сегодня утром?

Она поджала губы, уставившись на свои руки:

— Я не хочу проснуться однажды и увидеть, что вокруг руины. Чем больше я колдую, тем больше у меня энергии, но мое физическое состояние при этом ухудшается. Не говоря уже… обо всем остальном. Северус, я опасна для окружающих. И для тебя в первую очередь.

— Для меня как раз нет.

— Мы еще не знаем, чем для тебя обернется то, что ты сегодня сделал.

— Продиагностируй меня, если хочешь. Я в порядке. Но я согласен. Придется привлечь специалистов.

Гермиона, ожидавшая, что он будет протестовать и отговаривать ее, удивленно подняла брови:

— Ты… что?

— Мы ничего не понимаем в том, что с тобой происходит. Нужен кто-то, умеющий работать с лей-линиями. У меня нет таких знаний, да и ни у кого из тех, кого я знаю, тоже. Я пересмотрел всю тематическую литературу, до которой сумел дотянуться. Полный ноль.

Она облизала губы, неотрывно глядя ему в лицо:

— А если они узнают о связи? Они могут захотеть это использовать… в каких-нибудь своих целях.

— Значит, надо тщательно продумать, что можно говорить и чего нельзя. Они уже поняли, что какая-то связь все же есть, и про улучшение показателей им тоже известно. Но они не должны знать, что мы можем переговариваться телепатически. И тем более не должны знать, что я могу колдовать, когда прикасаюсь к тебе.

— Но, может, они бы придумали что-то получше кристаллов, — неуверенно предположила Гермиона. Северус качнул головой:

— Пока не поймем, чем они там занимаются и для чего им нужна ты — никто не должен знать о возможности передавать энергию таким способом. Если они додумаются до этого самостоятельно — что ж, тогда посмотрим, — он потер переносицу и собрал черновики в аккуратную стопку. — У тебя был только один кристалл?

— Единственный, который мне удалось зарядить и не раскрошить. Но есть еще несколько, которые я еще не пробовала заряжать.

— Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

— Сейчас?

— Да, пока я еще что-то соображаю после прочтения.

Она призвала свою многострадальную сумочку невербальным Accio, затем повторила заклинание, чтобы не перекапывать все содержимое вручную. Мимоходом отметила жадный взгляд Снейпа, с которым он смотрел на ее руки во время колдовства. Отложив сумку, она зажала кристалл в ладони, но тут Северус остановил ее:

— Погоди. Ты пробовала как-то отслеживать силу потока?

— Единственное, что более-менее работает — это все та же диагностическая схема. Но она показывает прирост лишь до определенного уровня и потом просто зашкаливает.

— Покажи.

Гермиона вывела схему на себя. Сжала кристалл чуть сильнее. Они вдвоем следили, как нижняя часть схемы светилась все ярче, наливаясь золотом, пока не вспыхнула. Гермиона прикусила губу, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. Кто бы сказал ей, что работа с чистой энергией может быть настолько трудной! Одно дело контролировать силу заклинания при работе с палочкой, и совсем другое — пытаться сдержать поток, непрерывно шедший сквозь нее, одним лишь мысленным усилием. Впрочем, если делать это регулярно, наверняка станет проще, она слишком мало этим занималась, чтобы добиться серьезных результатов.

На этот раз перехватить контроль удалось до того, как энергия перегрузила кристалл. Гермиона выдохнула и разжала пальцы. Северус аккуратно снял кварцевый брусок с ее ладони и внимательно осмотрел:

— Любопытно. Этот, похоже, заряжен лучше, чем предыдущий — тот я не ощутил, пока не сжал в руке. От этого я чувствую излучение. Слабое, но оно есть, — он положил кварц обратно ей на ладонь, взял со стола свою палочку и, подумав мгновение, направил ее на кристалл, одновременно взявшись свободной рукой за ее руку. Гермиона не поняла, что именно он сделал, но в воздухе над кристаллом возникла миниатюрная трехмерная проекция — светящийся кубик, сложенный из кубиков поменьше. Это напомнило ей кадр из какого-то фантастического фильма, где герои похожим образом манипулировали трехмерными моделями.

— Что это? Я никогда не видела таких заклинаний.

— Ты не изучала алхимию. Наверное, придется. Хотя бы основы. Если бы ты знала это заклинание, то уже продвинулась бы гораздо дальше. Смотри, — он указал палочкой на отдельные кубики, — вот, вот и вот. Неравномерное распределение энергии по решетке. Поэтому и не работает.

— Но как мне этим управлять?

— Пока не знаю. Но мы это выясним, — он выпустил ее руку, и проекция тут же погасла. Гермиона нахмурилась:

— Похоже, заклинания тут же теряют силу после разрыва контакта с источником. Значит, чтобы это работало, тебе придется носить кристалл при себе все время.

Снейп отложил палочку:

— И еще нужно просчитать, надолго ли хватит одного кристалла. Подозреваю, что чем сложнее и мощнее чары, тем быстрее будет заканчиваться заряд. Гм… Альбус был прав, это и впрямь очень интересно. Волшебники и раньше пользовались различными артефактами, чтобы кратковременно усилить свою магию, но артефакты, как правило, были одноразовыми. Мало кому удавалось создать что-то долгоиграющее, да еще с возможностью перезарядки. Если нам удастся…

Он умолк и посмотрел на Гермиону. Она облизала губы:

— То что?

— Это серьезное открытие, которое нужно патентовать.

— А что если оно будет работать только для тебя? — тихо спросила она. — Ты чувствуешь магию, когда берешь меня за руку, но остальные никакой разницы не ощущают. Я проверяла. Когда я подпитывала других целенаправленно, сама — да, эффект был. Но в остальном…

— В данном случае проверять надо не волшебников, Гермиона. Вся проверка должна вестись на сквибах. Есть и еще один нюанс.

— Какой?

Он шагнул к ней и взял ее за плечи:

— Ты верно подметила, заряжать эти кристаллы пока можешь ты одна. Возможно, это будет работать только в твоих руках. И только благодаря связи между нами. Раз ты решила, что все-таки пойдешь в Отдел Тайн, будь готова к тому, что им потребуется именно эта способность что-то заряжать и кого-то подпитывать. Они будут на тебя давить. Требовать. Играть на эмоциях. Взывать к совести. Не вздумай поддаваться. Ты никому ничего больше не должна. В том числе и мне. Едва ты почувствуешь, что все идет не туда, одно слово — и Кингсли остановит все эксперименты. Ты будешь сотрудничать с ними не для того, чтобы спасать мир. Ты должна прежде всего спасти себя.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Потому что я знаю тебя и твою тягу к спасению всех и вся. И я не хочу, чтобы ты расстраивалась, если ничего не сможешь сделать для кого бы то ни было. Что бы тебе ни сказал этот Маккирби, ты должна блюсти свои интересы.

Гермиона с минуту смотрела на него, не зная, как реагировать. С чего вдруг он снова заговорил об Отделе Тайн? Может, он знает куда больше, чем показывает?

— Почему-то мне кажется, что ты что-то от меня скрываешь, — наконец, сказала она. Он закатил глаза:

— Похоже, из-за двойной агентуры меня теперь вечно будут в чем-то подозревать. Может, хватит уже искать подтекст во всем, что я говорю?

— Ну а как не искать, если всякий раз, как я думаю, что наконец-то начала тебя лучше понимать, ты на корню ломаешь все мои представления о тебе?

Снейп повел бровями и слегка изогнул губы в ухмылке:

— Это чтобы тебе не стало со мной скучно.

— С тобой соскучишься, — проворчала она, делая маленький шажок вперед, чтобы оказаться в его объятиях. Он прижал ее к себе:

— Я больше не хочу повторения этой недели. И не хочу, чтобы ты молчала, раз уж не впускаешь меня в свою голову.

— Ты первый отказался меня выслушать, — напомнила ему Гермиона, вжимаясь лицом в его шею и с жадностью вдыхая запах его кожи. Северус запустил пальцы ей в волосы:

— Я постараюсь больше так не делать.

Что ж, для него, наверное, и такое можно считать большим прогрессом. Гермиона обняла его за пояс и закрыла глаза. Какое-то время они стояли посреди кухни, слегка покачиваясь. Но девушке этого было мало. Накопившаяся за последние недели усталость, недомолвки, рой мыслей, не прекращавший гудеть ни на минуту, противоречивые чувства — все это перемешалось в такой запутанный клубок, что она не могла расслабиться и отпустить себя. Ей хотелось хоть на короткое время перестать думать. Хотелось ощутить, что она кому-то нужна не потому, что она лучшая студентка на курсе или что у нее есть способности, которых нет у других.

— Северус…

— М-м?

— Я тебе нравлюсь хоть немного?

Его тело под ее руками будто обратилось в камень.

— Что за странный вопрос?

— Обыкновенный. Вполне соответствует моему полу, возрасту и положению.

Он отстранился от нее. Заглянул в глаза. Провел ладонями по ее щекам и со всей серьезностью ответил:

— Мне казалось, мы уже выяснили экспериментальным путем, что я буквально не могу без тебя жить. Разве тебе такое не льстит?

— Это не совсем то, что я хотела услышать. Не будь этой связи, ты бы… остался со мной?

— По-моему, ответ очевиден. И был очевиден все это время.

— Докажи, — прошептала она, поднимая голову и глядя ему в глаза. — Докажи…

Придерживая ее голову ладонями, Северус дотронулся губами до ее лба, поцеловал брови, переносицу, скулы, щеки, прежде чем коснуться губ — легко, почти целомудренно. Она до сих пор помнила их первый настоящий поцелуй там, в Хогварце — горячий, глубокий, голодный, будто целовавший ее человек никак не мог насытиться. Гермиону не так впечатлил секс, как этот поцелуй, и с того дня она сама лезла к нему и никак не могла нацеловаться вдоволь. Иногда она ловила себя на том, что сам факт поцелуев со Снейпом безмерно ее изумляет. Кто бы мог подумать! Неприступный профессор зельеделия, от одного вида которого дрожала вся школа, может так исступленно впиваться в ее рот и с такой страстью сжимать ее в объятиях. Но сегодня он целовал ее по-другому, бережно, едва касаясь, словно спрашивал разрешения, и Гермиона, обняв его за шею и притянув ближе, взяла инициативу в свои руки. Потянула его за рубашку, ища край, чтобы засунуть под нее руки, провела ладонями по его спине от поясницы к плечам и обратно, улыбнулась под его губами, ощутив мелкую дрожь, пробежавшую по его телу от ее прикосновений. Связь там или не связь, но он хотел ее, а ей нравилось это чувствовать.

Они медленно двигались в сторону спальни, и несмотря на то, что оба были чрезвычайно увлечены друг другом, Северус ловко огибал мебель, углы и стены, и Гермиона ни разу ни за что не зацепилась и не ударилась. Его руки скользили по ее спине и бокам, жадно сминали волосы, сжимали талию, бедра, пока губы ласкали шею. На кровати она оказалась в одних джинсах и не помнила, когда и где он успел стащить с нее футболку. Его волосы приятно щекотали кожу, пока он прокладывал влажную дорожку поцелуев от шеи вниз, очерчивая руками контуры ее тела. Из головы разом выветрились все мысли, стоило ему накрыть ладонями грудь и жарко выдохнуть ей в живот. По коже пробежали мурашки, между ног сразу стало горячо и мокро. Она нетерпеливо заерзала под ним, ища более тесного контакта. Джинсы уже мешали, и она предпочла бы, чтобы он снял их с нее, но он, похоже, никуда не торопился — легкими, дразнящими движениями поглаживал грудь и водил губами над самой кромкой джинсов, отчего у нее внутри все сжималось в предвкушении большего. Они уже неоднократно занимались сексом, но Гермиона каждый раз испытывала все то же сладостное томление, будто они делали это впервые. Закрыв глаза, она отдалась ощущениям, ероша его волосы обеими руками, впиваясь пальцами в его затылок или плечи, когда он делал что-то особенно приятное. То ли Северус настолько хорошо ее изучил, то ли нещадно пользовался связью, погружаясь в ее сознание так, что она этого даже не замечала, но он не делал ни одного лишнего движения, в точности зная, где нужно погладить, где поцеловать, прикусить или лизнуть, чтобы добиться максимального эффекта. К тому моменту, когда он наконец-то расстегнул верхнюю пуговицу в ее джинсах, Гермиона уже с трудом соображала.

Внезапно Снейп убрал руки и, улегшись рядом, склонился над ее лицом:

— Сдерживаться не обязательно.

Она открыла глаза, непонимающе глядя на него:

— Что?

— Ты по-прежнему закрыта, — тоном оскорбленного достоинства заявил он.

Как странно… Она практически растеклась в лужу под его ласками, а блок оставался на месте. Неужели она и впрямь так привыкла держать сознание закрытым, что теперь щиты не падали, даже когда она начинала терять концентрацию? Или она просто не могла расслабиться полностью, потому что знала, чем это чревато?

— Я не специально, — она попыталась снова притянуть его голову к своей груди, но он перехватил ее руку и прижал к постели. — Продолжай, пожалуйста.

— Не становись такой, как я.

— Занудной врединой? — поддела она его, слегка улыбаясь. Он выдал такую же тень улыбки в ответ, медленно таща вниз молнию в ее джинсах:

— Ты и так занудная вредина. Но я столько лет провел под щитами, что потерял способность их опускать. Не надо повторять за мной.

— В определенных кругах это явно необходимость… ох, да-а, — простонала она, когда его пальцы пробрались туда, где она и хотела их чувствовать. Снейп жадно рассматривал ее лицо, почти касаясь его губами:

— Ты что, до сих пор боишься?

— Нет… о-о, еще…

— Будет еще, когда расслабишься.

— Так а кто должен меня расслаблять? Сними уже с меня эти чертовы джинсы. И свои заодно.

— Любите вы командовать, мисс Грейнджер, — ухмыльнулся он, стаскивая с нее джинсы вместе с бельем, вновь укладываясь рядом с ней и возвращая руку на прежнее место. — Нет, правда… Боишься?

Она прикусила нижнюю губу, придвигаясь ближе к нему, и накрыла его кисть ладонью:

— Мне нельзя терять контроль до такой степени. Ты уже видел, что при этом бывает… пусть и не каждый раз.

— Со мной — можно, — шепнул он и закрыл ей рот поцелуем.

От каждого прикосновения по телу концентрическими кругами расходилось тепло. Северус ловил губами каждый ее вздох и стон. Под мягкими волнами нежности оплывали все барьеры. Внутри медленно тлел фейерверк, вот-вот готовый вспыхнуть — от мелких искорок россыпью там, где ее касались его пальцы или рот, до огненных ракет, выстреливавших в самом центре естества. От невыносимого, мучительного наслаждения кружилась голова. Гермиона цеплялась за двигавшегося над ней мужчину руками и ногами, и кричала вместе с ним, и срывалась в пропасть вместе с ним, и парила в невесомости, не чувствуя своего тела и не осознавая, где заканчивался он и начиналась она. Тело, разум, душа. И такое слияние не доставляло никакого дискомфорта. Это было самой естественной вещью в мире — ощущать его как себя саму. Когда слова уже не нужны, и скрывать нечего. Одно сознание на двоих. Одно дыхание на двоих. Магия полыхала внутри, переливаясь из нее в Северуса, вскипала, шипя и пенясь как шампанское, и растворялась, оставляя лишь легкое покалывание, как от таявших на языке пузырьков. И это было хорошо и правильно.

Гермиона лежала на нем, расслабленная и сонная, прижавшись щекой к его груди. Его руки обвивали ее спину. В голове не было ни единой мысли, лишь неясные светлые тени. Северус лениво шевельнул пальцами. Сбившееся в ногах одеяло поползло вверх и укрыло их обоих.

И никаких снов.

Примечание к части

Вот вам песенка, под которую НЦа писалась. Помогает визуализировать ))

https://www.youtube.com/watch?v=zACgBWaopC4