Просто держи меня за руку (гет)

Step by step I revoke the illusion

Of the force that’s not meant to be seen

Amaranthe

I see nothing in your eyes

And the more I see the less I like

Is it over yet?

Breaking Benjamin

Северус Снейп не любил просыпаться. Сон для него всегда был единственным прибежищем, хоть на краткое время дарившим иллюзию покоя. Были, разумеется, беззаботные деньки раннего детства, когда утреннее пробуждение сулило игры и развлечения, а сон казался досадной и нелепой тратой времени, но те времена безвозвратно прошли. Годы, проведенные в Хогварце в качестве как студента, так и преподавателя, были отмечены постоянной усталостью, он отчаянно не высыпался и в итоге так привык к этому, что даже на каникулах часто вскакивал с кровати ни свет ни заря, раздраженный и не отдохнувший. Позднее у него появилась бессонница, и заснуть без снадобий стало трудно, а просыпаться — еще труднее и неприятней. Вдобавок, в те редкие ночи, когда ему снилось что-то хорошее, пробуждение было сродни грабежу: уж очень хотелось остаться в таких снах навсегда и не возвращаться в суровую реальность, где его ждали лишь боль и разочарование. Однако этим утром его вырвал из сна не будильник, не грохот в дверь, не Заступник с сообщением об очередной драке учеников в коридорах и не боль от едва залеченных боевых ранений.

Шею приятно щекотало горячее дыхание.

Проворные тонкие пальчики поглаживали грудь, дразняще касаясь сосков.

Его ноги под одеялом обвивала теплая стройная ножка.

Несомненно, такое начало дня было куда приятней.

Северус невнятно замычал в подушку, еще не до конца проснувшись, но тут коварная рука, гладившая его по груди, спустилась к животу и двинулась ниже. К утренним стоякам он тоже был привычен, но до недавних пор ему не доводилось просыпаться от того, что этот стояк становился предметом столь пристального внимания.

Жизнь таки хороша.

— Похоже, кое-кто отлично выспался, — пробормотал он, двинув бедрами, чтобы плотнее вжаться в ласкавшую его ладонь.

Гермиона, прижимавшаяся грудью к его спине, поцеловала его в чувствительное местечко под ухом, не прекращая своего увлекательного занятия под одеялом. Всякий раз, когда она так делала, его охватывала приятная дрожь предвкушения.

— Мне перестать? — промурлыкала она ему в шею.

Он потянулся и выгнулся, расправляя спину:

— Разве вас не учили, мисс Грейнджер, что всякое начинание следует доводить до конца?

— О, безусловно, — она повернула кисть, сжимая его чуть крепче, отчего в голове у него слегка помутилось. Несколько движений спустя сознание опять начало «уплывать».

— Подожди, — он попытался было повернуться к ней лицом, чтобы принять более активное участие в действе, но Гермиона легонько прихватила губами его плечо:

— Лежи и получай удовольствие как подобает.

Когда она проделала это с ним впервые, на самых задворках сознания вяло шевельнулась мысль, что она может воспользоваться ситуацией, чтобы беспрепятственно забраться к нему в голову. Или еще что-нибудь. Раньше он редко позволял женщинам вот так касаться его. Слишком опасно, слишком… интимно. Ему казалось, что это делает его уязвимым, и сама мысль о том, чтобы так отдаваться чьим-то рукам, граничила с безумием. В первые несколько недель ему вообще было невероятно трудно довериться и открыться перед ней, хоть он и знал, что она не сделает ему ничего плохого. Однако Гермиона с тех пор многому научилась и много о нем узнала. И только ей одной он, пожалуй, и мог позволить подобное.

Северус вздохнул, с шипением втягивая воздух сквозь зубы, когда по позвоночнику пробежал разряд, избавивший его от напряжения. Расслабленно вытянулся на постели, наслаждаясь теплыми объятиями прижимавшейся к нему девушки. За окном ворковали голуби. Сквозь не до конца задернутые шторы в комнату проникала узкая полоска золотистого света, а в воздухе витал слабый аромат духов — мандарин, тростник, фиалка, амариллис, сдобренные едва различимой ноткой ванили.

Запах его Амортенции.

— Что это было? — лениво протянул он через какое-то время, восстановив контроль над телом и сознанием. — Я, конечно, не против, но…

— Просто захотелось.

Этот невинный тон мог бы, пожалуй, обмануть кого угодно, но только не его.

— И что ты увидела? — как бы невзначай поинтересовался Снейп, так же лениво воспользовавшись легким очищающим заклинанием и отметив, что при таком тесном контакте беспалочковая магия удается ему гораздо лучше, чем до того, как он стал сквибом. Гермиона потерлась носом о его плечо:

— Ничего особенного. Хотела удостовериться, что ты в порядке, и… Тебе же нравится?

— Очень. Но если ты хочешь что-то узнать, лучше просто спросить.

— Ты ни за что не признаешься, если тебе плохо.

— А если совсем по-честному? — он все-таки развернулся к ней лицом, чтобы заглянуть в глаза. Гермиона погладила его по щеке:

— Мне нравится видеть тебя расслабленным. Раньше ты дергался, если тебя трогали за шею с левой стороны, а теперь смотри-ка, — нежные пальчики соскользнули с его лица и прошлись по белым шрамам. — Не больно?

А ведь и правда. Снейп несколько раз сжал и разжал пальцы на левой руке. Смертный знак не отзывался, следы от зубов Нагини перестали болеть, и рука двигалась свободно, хотя всю неделю до этого плохо слушалась. К концу недели он еще и прихрамывать начал, и тоже на левую ногу. Неужели это все-таки последствия укуса? Но ведь в Мунго ничего не обнаружили.

— Может, регенерация все еще продолжается, — предположил он. — Когда ты всадила в меня столько энергии в первый раз, начали восстанавливаться мозговые структуры. Но мне показалось, что вчерашнее прошло через меня… транзитом.

— Н-ну… Ночью же мы что-то делали, — лукаво прищурившись, отозвалась Гермиона. Снейп насмешливо фыркнул:

— Многие пациенты в Мунго с удовольствием бы приняли такое… лечение. Надеюсь, ты не станешь практиковать... это, когда пойдешь туда работать.

Зря сказал. Знал же, что она не любит подобных высказываний от него. Она поджала губы, пытаясь поймать его взгляд, но он смотрел в сторону, как и всегда, когда по его вине случался какой-нибудь конфуз.

— Северус… Почему ты все время во мне сомневаешься?

— Не в тебе. Я сомневаюсь в себе. Мне все еще трудно не думать о том, какого черта ты здесь делаешь. Не самое лучшее место для тебя.

«И мужчина тоже не самый лучший».

Гермиона страдальчески вздохнула:

— Мы вроде уже это обсуждали.

— Да, — согласился он, собственнически сжимая ее в объятиях. — Это потому, что я плохо привыкаю к хорошему. К плохому было как-то проще…

— Значит, надо почаще убеждаться, что все реально, — улыбнулась девушка, потершись ногой о его ногу под одеялом, и потянулась к его губам. Северусу не нужно было намекать дважды. Он ответил на поцелуй и перевернул ее на спину.

Жизнь определенно была хороша.

* * *

Облицованный темным камнем коридор отзывался эхом на каждый шаг. Гермиона остановилась перед дверью, ведшей в Отдел Тайн, и невольно втянула голову в плечи. Слишком много неприятных, страшных воспоминаний, да и обстановка не столько таинственная, сколько зловещая. Вроде бы и светильники на стенах есть, но их свет не разгонял копошившиеся в нишах и углах тени, а вокруг ни души, хотя на верхних этажах по коридорам без конца сновали люди. Когда она связалась с Маккирби и сообщила ему, что готова поговорить, он тут же выслал ей пропуск и целую пачку документов для ознакомления и предложил прийти сразу в отдел. И Северус, и Кингсли отреагировали так спокойно, словно заранее знали, что этим закончится. Не то чтобы ее это встревожило, но… С каждым шагом, который она делала к этой двери, усиливалось неприятное покалывание в затылке, а живот подводило от страха, хоть она и знала, что Кингсли будет присутствовать, и ей, в общем-то, ничего не угрожает. Они с Северусом несколько раз перечитали договор, в котором четко прописывались все действия Маккирби, но спокойней все равно не становилось. Она и сама толком не понимала, чего именно боится — невыразимцев, того, что может ждать ее в отделе, или же сообщения о том, что из ее ситуации нет выхода.

«Грейнджер, прекрати. Будешь так трусить — ничего не добьешься».

Она сделала медленный глубокий вдох, так же медленно выдохнула, открыла дверь, перешагнула через порог и замерла на месте, увидев знакомую круглую комнату. Единственным новшеством была высокая узкая тумба, стоявшая в самом центре. Едва дверь за девушкой закрылась, комната начала вращаться, «перетасовывая» двери, чтобы непрошеный гость не понял, откуда пришел. Сглотнув, Гермиона вытащила из кармана пропуск — маленькую белую карточку с выбитым на ней именем и несколькими непонятными символами. Шагнув вперед, вставила ее в щель в верхней части тумбы, как ей было велено в инструкции, присланной Маккирби. Комната тут же прекратила вращаться, одна из дверей распахнулась, и Гермиона увидела еще один коридор, оканчивавшийся прозрачной стеной, за которой виднелся чей-то кабинет. Подивившись такому необычному дизайнерскому решению, она прошла через дверь и увидела, что ей навстречу уже идет ставший таким ненавистным невыразимец.

— Мисс Грейнджер, — приветствовал ее Маккирби легким поклоном. — Рад видеть, что вы все же вняли голосу разума.

— Я еще ничему не вняла, — сухо ответила она, кивнув из вежливости. — И я очень надеюсь, что не пожалею о своем приходе сюда.

— Пойдемте, министр уже ждет.

Она шла за ним по коридору, вертя головой в надежде увидеть какой-нибудь намек на то, чем именно занимались в этом подразделении, но ее ждало разочарование: все двери в коридоре были закрыты, и на них не было ни табличек, ни других опознавательных знаков. Прозрачная стена оказалась сделана из толстого стекла, за ней находился просторный, но скудно обставленный кабинет, из которого вели еще две двери. Черт, сколько же дверей? И сколько здесь комнат на самом деле? Удивительно, что три года назад они с Гарри почти сразу нашли нужный зал, а не заблудились в лабиринтах коридоров. Помимо большого письменного стола и нескольких кресел, в кабинете было зачарованное окно, из которого открывался вид на цветущее поле. Маккирби, заметив ее заинтересованный взгляд, поднял брови:

— Нравится?

— Неплохо. А вид из окна каждый день один и тот же?

— Меняется в произвольном порядке. Но если обзавестись знакомыми в отделе погоды, можно оставлять заказы, — усмехнулся он. — Вы ознакомились с договором?

— Ознакомилась, — она сунула руку в свою неизменную сумочку и вытащила папку с бумагами. — Но я бы хотела уточнить детали теста, прежде чем мы приступим. Откровенно говоря, по описанию мало что понятно. Вы можете объяснить наглядно?

— Разумеется. Тогда сразу в лабораторию, — он открыл перед ней одну из дверей и жестом пригласил ее пройти. Гермиона, нервничая, переступила порог, чуть было не вздохнула с облегчением, увидев перед собой Кингсли, и только потом заметила еще двух человек в темно-синей униформе, поспешно набросивших какие-то чары на столы с неизвестными девушке предметами.

— Мисс Грейнджер, — официально приветствовал ее Шеклболт. Гермиона шагнула к нему, стараясь не приближаться ни к одному из невыразимцев, и Кингсли ободряюще улыбнулся ей. — Все в порядке и под контролем. Не бойтесь.

Попробуй тут не бояться, подумала Гермиона, рассматривая помещение. Абсолютно белые стены как в операционной, и это уже нервировало. Посреди комнаты — два квадратных возвышения непонятного назначения, рядом с каждым — тумба с толстым свитком пергамента и зависшим над ним самописным пером. Одну из стен занимала огромная карта Британии, испещренная светящимися линиями. Вдоль соседней стены тянулись полки и столы, заставленные причудливыми серебристыми приборами, очень напоминавшими те, что хранились в кабинете директора в Хогварце. Больше здесь ничего не было, но Гермиона заметила еще одну дверь и нахмурилась.

— Что именно мне нужно делать? — спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. Маккирби указал на одно из возвышений:

— Вы встанете вот сюда и будете стоять здесь в течение осмотра.

— И как вы собираетесь меня проверять? Что именно вы хотите увидеть?

— Вы ведь знакомы с базовыми диагностическими схемами? Сейчас будет происходить нечто похожее, но… скажем так, на более продвинутом уровне. Уверяю, вам нечего опасаться. Все данные во время проверки фиксируются самописным пером автоматически. Затем я попрошу вас немного поколдовать. Дальнейшие действия будут зависеть от того, что мы увидим сейчас. Никакого магического воздействия на вас оказываться не будет, только сканирование.

— Тогда подпишите, прежде чем начинать, — Гермиона протянула ему папку с договором. — Сколько времени это займет?

— Трудно сказать. А вы куда-то торопитесь? — Маккирби взял у нее документы, проделал несколько пассов палочкой, проверяя, нет ли в тексте изменений, затем почти не глядя поставил подпись, засветившуюся в знак того, что контракт заключен, и вернул папку девушке. Один из невыразимцев принял у нее сумочку и мантию. Гермиона, скользнув по нему взглядом, вдруг поняла, что оба ассистента Маккирби выглядят совершенно одинаково, как близнецы, и одинаково неприметны. Встретив их где-нибудь в коридоре или на улице, она бы их, скорей всего, не узнала и не вспомнила. Другой ассистент уже что-то делал с приборами на столах — одни начали щелкать и тикать, другие позвякивали и трещали.

— Ну что там? — спросил его Маккирби. Тот покачал головой:

— Слишком фонит. Я не могу настроить.

— Сильнее, чем в Каслригге?

— Если помнишь, в Каслригге тоже не работало.

— Гм. Ладно. Накрой его и вынеси отсюда, попробуем позже. Мисс Грейнджер, прошу.

Гермиона, бросив настороженный взгляд на Кингсли, поднялась на указанное возвышение, покрутилась, ища положение, при котором ей будет максимально видно и столы, и тумбу с пером. Ассистент тем временем заключил в защитную сферу небольшой темный куб с утопленным в него белым кристаллом, вынес за дверь и почти сразу вернулся. Маккирби вытащил палочку и произвел целую серию сложных движений. Платформа, на которой стояла девушка, словно ожила. Под ногами дрогнуло, загудело, периметр засветился, а затем вокруг Гермионы возникла паутина из сияющих линий. Следом активировалось самописное перо и тут же принялось строчить без остановки, покрывая разматывавшийся из рулона пергамент мелкими строчками. Маккирби с жадным любопытством рассматривал схемы, поочередно выводя палочкой все новые и новые слои. Ассистенты, наблюдавшие за приборами, смотрели с неменьшим интересом, возбужденно переговариваясь вполголоса.

— Комментируйте вслух, — велел Кингсли, напряженно следивший за каждым движением палочки невыразимца. — Я тоже хочу знать, что происходит.

— Как я уже сказал, это более продвинутый вариант диагностики, позволяющий послойно просмотреть все процессы, происходящие в теле волшебника. Это ваши энергоканалы, мисс Грейнджер, — Маккирби «подцепил» палочкой один из слоев и вывел его на передний план, сделав ярче. Гермиона, при обычной диагностике не раз видевшая два основных канала, проходивших через центральную часть тела и руки, в изумлении открыла рот. На этой схеме каналов было не меньше десяти, и если верить увиденному, они пронизывали ее всю, с головы до ног.

«Это же значит, что магия может выходить не только через руки и палочку, а… о… о-о-о!..»

Это открытие до того ее потрясло, что она совершенно растерялась. Почему тогда их в Хогварце учили колдовать исключительно палочкой, если у волшебников куда больше возможностей? Выходит, палочка и впрямь лишь подпорка? Или все-таки беспалочковой магией овладеть может далеко не каждый? В голове разом завертелось множество вопросов.

— Честно говоря, я видел подобное только у тех, кто находится непосредственно на лей-линии и пользуется ее энергией, — продолжил тем временем Маккирби, непонятно с чего оживившись при виде ровно горевших каналов. — И вы все еще настаиваете на том, что ничего с собой не делали?

— С собой — не делала, — Гермиона, прикрыв глаза рукой, рассматривала линии. — А можно рядом показать проекции кого-нибудь из вас? Чтоб стало понятней, что вас так взволновало.

Маккирби жестом предложил одному из ассистентов встать на соседнюю платформу и проделал те же манипуляции. Гермиона, изо всех сил старавшаяся запомнить движение палочки, обреченно вздохнула. Она никогда не видела таких чар. И что-то ей подсказывало, что и в Мунго не увидит. Схема энергоканалов у волшебника на второй платформе была такой же, как у нее. Спохватившись, она отругала себя за неуемное любопытство, моментально заставившее ее забыть о том, что она боится и этого места, и людей, работающих здесь.

«Нельзя, нельзя попадаться на этот крючок. Мерлин… И как после этого просто повернуться и уйти, не задавая вопросов?»

— Вот, пожалуйста, — невыразимец вывел вторую схему рядом со схемой Гермионы. — Грубо говоря, обычный волшебник — это замкнутая энергокапсула, видите? Источник магии находится в его теле, излучая энергию наружу, и на этой энергии мы и колдуем, фокусируя и направляя ее с помощью заклинаний и палочек… ну, или руками в случае беспалочковой магии. Некоторым весьма продвинутым личностям не нужны и жесты — они способны творить волшебство силой мысли, но это большая редкость, такие умения достигаются путем многолетних и упорных тренировок. Вы же, мисс Грейнджер — не капсула, а скорей труба, уж простите за столь топорное сравнение. Источник идущей через вас магии — за пределами вашего тела, у нее как будто нет ни начала, ни конца, — он «вытащил» из паутины еще один слой и провел по нему палочкой. — Я утверждаю, что такого не может быть. Никак. И поток довольно мощный. Как вы его сдерживаете?

— Э-э… Как и при любом заклинании, мысленным усилием. Концентрацией.

— Гм. Это, должно быть, чрезвычайно утомительно, если вам приходится делать это постоянно. А что происходит, когда вы спите?

— Ничего, насколько мне известно.

— Никаких спонтанных выбросов во время полного расслабления? Стихийной магии?

— Нет.

— Странно. Очень странно, — Маккирби заглянул в записи, оставляемые пером, и нахмурился. — Блокиратор, который вы носите, маскирует излучение, но оно никуда не исчезает. Эта энергия не может просто рассеиваться без следа. Что происходит, когда вы сдерживаете ее слишком долго?

— Заклинания получаются особенно мощными.

— Вы говорили мне, что у вас не возникало никаких проблем, — прищурился он.

— Не возникало, потому что я каждый день колдую, мистер Маккирби. Если равномерно расходовать энергию…

— Ключевое слово — расходовать, мисс Грейнджер. Я не представляю, сколько нужно колдовать, чтобы расходовать ЭТО, — он ткнул палочкой в верхний слой, и Гермиона едва успела прикрыть глаза, когда комнату озарила яркая вспышка. Повернувшись к второму ассистенту, по-прежнему стоявшему у стола с приборами, он развел руками: — И это в состоянии покоя. Я никогда не видел ничего подобного.

— Я тоже, — кивнул тот. Невыразимец, стоявший на соседней платформе, кашлянул, привлекая к себе внимание:

— Беннет, посмотри менталку. Похоже, все еще интересней, чем мы думали.

Гермиона и Кингсли обменялись встревоженными взглядами. Шеклболт нетерпеливо переступил с ноги на ногу:

— О чем это вы?

Маккирби, разглядывавший следующую схему, неопределенно хмыкнул:

— Окклументный щит. И довольно неплохой. Мисс Грейнджер, вы преподносите сюрприз за сюрпризом. И для чего вы его используете?

— Чтоб ко мне в голову не лез кто попало, — пробурчала она, снова начиная нервничать. Одна из схем запульсировала. Маккирби мотнул головой:

— Ну, допустим, разум свой вы кое-как закрывать научились, а вот нервы пошаливают, да? Ладно, посмотрим теперь, что происходит при колдовстве. Могу я попросить вас применить Lumos? Проверим, насколько хорошо вы контролируете силу. Начните с самого слабого варианта.

Гермиона вытащила палочку и наколдовала свет. Схемы вокруг нее заискрились, перо подскочило и заплясало по пергаменту как бешеное. Полыхнула и карта на стене. Все трое невыразимцев обменялись встревоженными взглядами.

— Отлично, мисс Грейнджер. Теперь добавьте мощности. Немного.

Она добавила. Схемы загорелись ярче. Движение пера теперь напоминало ей работу электроэнцефалографа. Они повторили эксперимент несколько раз, пока Маккирби не попросил усилить свечение до максимума. Палочка выдала мощную вспышку и так нагрелась, что Гермиона испугалась и едва не выронила ее. Кингсли, бросив взгляд на вспыхнувшую карту, мрачно молчал. Судя по его лицу, он сам не ожидал таких результатов и теперь был по-настоящему встревожен. Маккирби, зафиксировав данные, бродил вокруг замершей на платформе девушки, напряженно всматриваясь в схемы, словно не знал, что же делать дальше.

— Вот тут еще, — подсказал ассистент, ткнув палочкой в скопление светившихся линий. — Что это вообще такое?

— Похоже на какую-то привязку… но к чему?

— Причем, не связано с внешним источником. Исходит от нее и обрывается непойми где. Личная связь с кем-то?

Гермиона почувствовала, как по спине побежали ледяные мурашки. Что это за чары такие? Что еще они могут разглядеть?

— Слишком много оборванных «концов», — вставил другой ассистент. — Как будто здесь только половина картинки.

— Значит, мои предположения верны, — Маккирби повернулся к Кингсли. — И ты по-прежнему будешь утверждать, что это не последствия темномагического ритуала с участием Снейпа? Хватит отпираться.

— Никто и не отпирается, — хмуро буркнул Шеклболт. — Но никакой темной магии не было, и я не дам препарировать их как лабораторных крыс.

— Никто не собирается их препарировать. Я подписал договор, ты сам вызвался следить за тестами, но я не могу делать свою работу, если вы скрываете от меня полную картину. Мне нужен Снейп. Тогда я смогу хоть что-то разобрать в этой каше. И придумать, как это выключить.

— Выключить? — заволновалась Гермиона. — Что значит выключить?

Невыразимец вперил в нее взгляд холодных серых глаз:

— Теперь у меня сомнений нет. Вы что-то сделали. Пробудили лей-линию и привязали к ней и себя, и директора Хогварца. Я так понимаю, что обратного ритуала у вас нет, и я ни за что не поверю, что это произошло случайно и без вашего ведома. Ну? Сколько еще клятв я и мои люди должны принести, чтобы до вас дошло, наконец? Это не игрушки! Или вы рассказываете, как все было, или со временем, когда поток усилится настолько, что вы не сможете его сдерживать, он сожжет к дракклам и вас, и всех, кто рядом!

— Сколько, по-твоему, времени до этого? — резко спросил Кингсли, недоверчиво разглядывая схемы. Маккирби сердито передернул плечами:

— Не знаю. Вы утаиваете от меня информацию, которая помогла бы мне составить более точные прогнозы.

— То есть, просто обучить ее технике работы с лей-линией ты не можешь?

— Это лишь оттянет неизбежное. Смотри сюда, — он вывел палочкой еще один слой. — Перегрузка по всем системам. Нервное истощение. Ее тело и так едва справляется. Чем больше она колдует, тем больше сквозь нее идет. Организм не успевает подстраиваться. Она не обучена даже азам. Я десять лет изучал всевозможные техники, позволяющие контролировать заимствованные потоки без вреда для себя. А она оказалась в эпицентре безо всякой защиты. Мантикора вас раздери, вы даже понятия не имеете, что это такое. Как вам вообще пришло в голову влезть в подобный эксперимент, не имея обратного ритуала? Это самоубийство чистой воды! Я вообще не знаю, как вы живы до сих пор!

— Не влезь мы в это, Хогварц бы сейчас лежал в руинах, а Вольдеморт продолжал править! — обозлившись, рявкнула Гермиона в ответ и мгновенно прикусила язык, проклиная свою импульсивность на чем свет стоит. Но Маккирби, казалось, не удивился ее реплике. Он все так же смотрел на нее, и в его взгляде внезапно мелькнуло… понимание.

«Какая же я дура… Кто тянул меня за язык?»

Ей страшно захотелось обратно к Северусу, старательно державшему сейчас ментальный блок. Забраться к нему на колени, зарыться носом в воротник рубашки, спрятаться в его объятиях. Только теперь он уже не сможет ее защитить. Она сама во всем виновата, сама пошла на это, втянула его в неприятности. Да и не только его.

— Каковы шансы, что при наличии всех нужных данных ты сможешь обратить этот процесс? — снова встрял Кингсли.

— Крайне невысокие, — буркнул невыразимец, сверля глазами стоявшую в скоплении светящихся линий Гермиону. — В книгах есть упоминания о том, что когда-то волшебники могли привязывать себя к лей-линиям, принося себя при этом в жертву, но я никогда не слышал о том, чтобы активные линии гасили. Кроме того, нет ни единого свидетельства об их жизни после привязки. И описания этого ритуала тоже нет. Все, что нам доступно — это временное повышение собственного магического потенциала при нахождении непосредственно на лей-линии. И даже в этом случае мощность не настолько велика.

Гермиона поежилась. Ей вспомнилось, как Дамблдор предлагал ей провести аналогию с электроприборами. Если воткнуть прибор в розетку и оставить его включенным, через какое-то время он сгорит. Следом пришла мысль о пробках в электрощитовых, которые срабатывали при резком скачке напряжения, отключая подачу энергии.

В голове что-то щелкнуло.

Предохранитель.

Нужен аналог предохранителя.

Она прокрутила в памяти проведенный в каменном круге ритуал. Ведь какие-то ограничители были, она чувствовала, что внутри что-то изменилось, когда энергия впервые рванула сквозь нее.

«Нет, не то. Это была дополнительная изоляция, — подсказал тихий голосок. — Энергоканалы не были приспособлены для такой мощности. Ритуал сделал их крепче… но теперь этого мало. Ты не успеваешь подстроиться под новую мощность».

Пока она над всем этим размышляла, Кингсли и Маккирби успели о чем-то поспорить. Гермиона, встрепенувшись, прислушалась к разговору.

— Беннет, ты слишком многого хочешь, — говорил Шеклболт, разводя руками. — Я не могу дать тебе такую свободу действий. Речь идет не только о двух человеческих жизнях.

— Вот именно, — наседал невыразимец. — Я тебе в отчете уже расписывал возможные последствия такого взрыва. И хорошо еще, если при этом Каслригг погаснет, но я в этом не уверен. Нам не удастся скрыть такое от магглов. Статутом Секретности останется только подтереться. Сомневаюсь, что у нас хватит людей для зачистки в таком случае. Я не представляю, какую легенду можно состряпать, чтобы это не вызвало новую войну, на сей раз с магглами.

— Эй! — вмешалась Гермиона. — А теперь можно поподробнее? Вы что, в самом деле считаете, что я представляю угрозу для национальной безопасности?

— Может, даже для международной, если в иностранных магических сообществах прознают о ваших новых… способностях, — поморщился Маккирби. — Мисс Грейнджер, вы можете погибнуть и унести с собой всех, кто будет находиться рядом с вами. Но до того, как это случится, вас можно использовать в самых разных целях. Как оружие.

— Без моего согласия?

— Даже сильного ментального мага можно обвести вокруг пальца. Принудить шантажом, в конце концов. А вы хоть и сильны потенциально, но необучены. И поэтому представляете еще большую опасность.

— И что вы предлагаете?

— Вариант только один. Изобрести ритуал, чтобы отвязать вас от лей-линии. Чем скорее, тем лучше.

«Или убить нас обоих».

Паршиво. Но ведь она что-то подобное и предполагала. Более того, она и бой в Хогварце пережить не очень-то надеялась. Когда они изучили свиток Основателей, им обоим стало ясно, что шансы выжить после подобного «слияния» невелики. Она была к этому готова. Тогда. Но после победы, когда главная внешняя угроза исчезла, а смерть так и не наступила, вдруг захотелось пожить еще.

— Где гарантии, что вы не используете эти ритуалы в своих целях?

— Вы невнимательно прочли контракт? — скривился он. — На мне висит столько клятв, что меня испепелит на месте, если я попытаюсь кому-то навредить в рамках этой работы. У меня нет никаких корыстных мотивов. И оружие в вашем обличье мне тоже не нужно.

— А как же проблема сквибов? Разве не этим вы здесь заняты? Ищете, как привить кому-нибудь магию?

— Вы сказали, что ваш случай будет для меня бесполезен, — отрезал невыразимец. — Вероятно, это означает, что его может провести только определенная категория людей со способностями к ментальной магии. Сквибам подобные вещи недоступны. По крайней мере, исходя из того, что нам известно сейчас.

Гермиона пристально смотрела на него. Вроде бы никакого подвоха. Но натянутая внутри струна все не ослабевала.

— Кингсли? — позвала она. — Можно ли что-то сделать, чтоб я могла легально ознакомиться с деталями работы этого подразделения, не нарушая при этом ничьи клятвы?

— Гм… Кроме как оформить проект официально или сделать тебя сотрудником отдела — больше никак. Но тебя ждут в Мунго, если ты еще не забыла.

— Не забыла. Потому и спрашиваю. Я не собираюсь отказываться от практики в Мунго. Но если надо мной тут будут ставить эксперименты, я должна знать все нюансы. И после того, как этот проект будет завершен… неважно, с какими результатами… все данные по нему должны быть уничтожены. Если в ходе проекта удастся изобрести обратный ритуал и отвязать меня от лей-линии, вся информация должна быть полностью стерта, а память всех участников модифицирована. И минимум посвященных, — Гермиона сошла с платформы, и все схемы тут же погасли. — Иначе это в секрете не удержать. И так знает слишком много людей.

Маккирби и Шеклболт переглянулись. Невыразимец взмахом палочки остановил скользившее по пергаменту перо, оторвал уже исписанную часть, просушил чернила и скатал пергамент. А затем они, синхронно взмахнув палочками, наложили несколько заклинаний на ассистентов. Так, словно обсуждали такой вариант заранее. Оба сотрудника, будто враз обессилев, привалились спинами к стене и сползли на пол — то ли уснули, то ли потеряли сознание. Гермиона почти не сомневалась, что им и память подчистили.

Неожиданно.

— Только вы трое, — произнес Кингсли жестко, глядя на Маккирби. — Ты, Грейнджер и Снейп. Все отчеты лично мне. В архивах или канцелярии ничего не регистрировать. Приведем сюда Снейпа, сможешь обследовать обоих сам. Больше никого не привлекать, их в том числе, — он указал на ассистентов. — Уверен, что тебе хватит знаний?

— Не уверен, — буркнул Маккирби. — Но при участии Снейпа, возможно, и справлюсь. Когда ты сможешь вызвать его сюда?

— Сейчас, — чуть дрогнувшим голосом ответила вместо Кингсли Гермиона. — Лучше сейчас. Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше. За ним можно отправить домового эльфа.

— Боюсь, что нельзя, — качнул головой невыразимец. — Этот отдел закрыт от всех видов аппарирования. Магия домовиков здесь не действует. Но если вы скажете своему эльфу доставить его к лифтам, я могу его встретить, а вы подождете здесь.

Гермионе подобная идея не слишком понравилась, однако возражать было поздно. Она наколдовала Заступника с сообщением. Мужчины с интересом разглядывали юркую серебристую выдру, пока она не вылетела сквозь потолок. Гермиона, боясь, как бы у сотрудников Отдела Тайн не оказался еще какой-нибудь неучтенный способ отслеживания ментальных связей, потерла ладонью лоб:

— Можно мне где-нибудь посидеть?

Маккирби молча махнул в сторону двери в кабинет. Девушка вышла из лаборатории и присела на краешек одного из кресел.

«Северус?»

«Что там?»

«Они уже почти до всего додумались. Им неизвестен сам ритуал, но об остальном они догадались. Позови Добби и приходи в Атриум, тебя проводят вниз».

«Все настолько плохо?»

«Ничего такого, о чем мы не знали раньше… но слышать это от них…»

Возникла недолгая пауза, словно он что-то обдумывал.

«Хорошо. Пусть осмотрят нас обоих. О ритуале ни слова. Я сам расскажу то, что сочту нужным. Не открывай рот, что бы ни услышала, ясно?»

«Да. Я тебе Заступника отправила».

«Я боялся, что ты не додумаешься. Ты уверена, что они не могут проверять прямо сейчас, не общаешься ли ты с кем-то с помощью ментальной связи?»

«Я уже ни в чем не уверена».

«Ладно. Жди».

Легко сказать, жди. Гермиона откинулась на спинку кресла в расслабленной позе, хотя каждый нерв гудел от напряжения. Если этот Маккирби все же дает какой-то шанс на то, что ритуал можно обратить, стоит выяснить о нем самом побольше. Только вот как это сделать, не являясь сотрудником министерства? И как убедиться, что он не затевает какую-нибудь подковерную игру?

Через несколько минут Маккирби вышел из лаборатории, оставив дверь открытой, и отправился наверх, в Атриум. Кингсли наколдовал Muffliato и присел в соседнее кресло:

— Гермиона, я не знаю, что еще вы скрыли от меня, но, надеюсь, оно того стоило. Я не могу больше вас покрывать. Это уже затрагивает не только ваши личные интересы. Что такого произошло в ту ночь, что вам потребовалось активировать Каслригг? Ни один из вас до сих пор не дал мне внятного ответа на этот вопрос. И я хочу услышать его сейчас, пока еще можно что-то сделать.

Она подняла на него глаза:

— Ты же слышал, что я сказала.

— Я и тогда это слышал. Что если не трогать лей-линию, то многие погибнут. Почему ты так решила? Я не хочу больше действовать вслепую. Говори.

— Я не уверена, что…

— Больше никаких секретов, — с нажимом произнес он, глядя ей в глаза. — Или ты еще не поняла, насколько все серьезно?

Гермиона вздохнула, понимая, что ее сейчас наверняка запишут в сумасшедшие:

— Если вкратце, пока мы шатались по Британии и ночевали на лей-линиях, у меня было пророческое видение. Точнее, несколько. Когда сбылись менее… значимые события, мы поняли, что сбудется и остальное, если не принять кардинальные меры. Каслригг был единственным, что не вписывалось в эти… видения. Как я уже сказала, не активируй мы его, от Хогварца бы мало что осталось, и смертей было бы больше. Множество учеников. Люпин и Тонкс, Фред Уизли, Северус... и Гарри.

Кингсли нахмурился:

— И он тоже?

— Там было без шансов. Даже с учетом… всего, что придумал Дамблдор. Вольдеморт бы победил.

— Кто еще об этом знает?

— Только Северус. Портрет Дамблдора тоже в курсе, но и он отговаривал нас от активации. Когда все выпили Felix Felicis, какое-то время мне казалось, что все обойдется. Но потом появились гиганты, некоторые люди оказались на позициях, где погибли бы, как в моем видении, и я… Я приняла решение. Что уж теперь… Я понимаю, что напортачила. Значит, буду отвечать.

Шеклболт смотрел на нее несколько секунд, затем потер затылок:

— М-да. Дела. Сколько вы собираетесь рассказать Маккирби?

— Не все. Ты доверяешь ему?

— У меня нет выбора, Гермиона. Мне придется положиться на то, что он хотя бы знает, что делает. В отличие от вас двоих. Еще и Снейп без магии на мою голову…

Гермиона чуть было не рассказала ему о своих экспериментах с кристаллами, но вовремя опомнилась и плотнее сжала губы. Не стоит. Нужно довести дело до конца, а там будет видно.

— Не знал, что у тебя есть способности к прорицанию, — снова заговорил Шеклболт. Гермиона неопределенно пожала плечами:

— У меня их нет и не было. Это действие лей-линии и совпадение некоторых факторов, о которых я и сама не подозревала, пока это не случилось. Но с тех пор больше ничего... Это было спонтанное явление. Любой ментальный маг, оказавшийся в аналогичных условиях, выдал бы то же самое.

Кингсли выпрямился, расправил плечи — и из друга вдруг превратился в министра:

— К этому мы еще вернемся. Хоть малейший повторный намек на что-то подобное — я хочу об этом знать. Ты поняла меня?

— Да… сэр.

— Не надо этого, — поморщился он. — В своем кругу все по-старому. И, кстати, сделайте уже что-нибудь с Хогварцем, чтоб он начал впускать кого-то, кроме студентов и преподавателей. Перед новым учебным годом нужна инспекция, попечительский совет должен убедиться, что все в порядке. Поиграли в неприступную крепость — и хватит.

— От меня ничего не зависит, — развела руками девушка. — Замок слушается только Северуса, а он не хочет больше иметь ничего общего...

— Захочет, — угрюмо буркнул Кингсли, поднимаясь с кресла навстречу приближавшимся по коридору Маккирби и Снейпу, которых он увидел сквозь стекло. — Все, ни одного лишнего слова.

Она кивнула, следя за Северусом. Он не стал переодеваться в колдовскую одежду, лишь набросил мантию поверх джинсов и рубашки, но все равно умудрялся не выглядеть чужеродно на фоне волшебников в робах. Понять что-либо по его лицу было невозможно — каменная маска да и только. Изнывая от любопытства, не выведал ли он у Маккирби что-нибудь по пути из Атриума, она последовала за ними обратно в лабораторию. Снейп, снимая мантию, с интересом разглядывал оборудование. Ассистентов уже не было — вероятно, их переместили куда-то через другую дверь. Гермиона, поежившись, вернулась на платформу. Северус поднялся на соседнюю и скрестил руки на груди. Маккирби под пристальным наблюдением Кингсли проделал уже знакомые Гермионе манипуляции. На этот раз светящиеся коконы заняли едва ли не все свободное пространство вокруг платформ, и Гермиона даже без подсказок увидела протянувшиеся между ней и Снейпом энергоканалы.

Невыразимец с маниакальным блеском в глазах рассматривал схемы, выводя их на передний план одну за другой. Оба пера строчили как сумасшедшие.

— Мисс Грейнджер, я могу попросить вас убрать окклументный щит?

— Нет.

— Я уже пообещал не вредить вам. Я не полезу к вам в голову.

Она еле удержалась, чтобы не посмотреть на Снейпа — словно спрашивая разрешения. Но он вмешался сам:

— Мистер Маккирби, я бы не советовал.

— Почему нет?

— Для начала прокомментируйте, что вы здесь видите, а потом я объясню.

— Ну, — невыразимец провел растопыренной пятерней по волосам, от лба к затылку, — я уже говорил, что не видел ничего подобного раньше. Есть ритуалы, которые могут связать двух и больше людей — та же Нерушимая клятва, к примеру, или некоторые древние брачные обряды, но такого… Мистер Снейп, вы уверены, что лишились магии не в результате… ритуала?

— Абсолютно.

— Я вижу, что ваши энергоканалы остались нетронутыми, исчез только источник магии. Но между вами установилась какая-то связь, и я пока не пойму, какая именно. Я знаю, что вам нужен физический контакт раз в сутки, иначе ваше тело начинает отказывать. Такие последствия присущи некоторым видам темномагических обрядов, когда «жертву» выкачивают подчистую, и она становится полностью зависимой от того, кто провел ритуал. Но обычно «жертва» после таких ритуалов живет недолго. На проведшего обряд это никак не влияет. Вы же оба — часть одной системы и не можете обойтись друг без друга. Такого мне еще не встречалось. Что вы ощущаете при контакте? Вы чувствуете движение магических потоков?

— Да.

— Так бывает при каждом контакте с мисс Грейнджер?

— Да, — не очень охотно ответил Снейп, не глядя на Гермиону. — И это одна из причин, почему мисс Грейнджер держит ментальный блок.

Маккирби облизал губы, переводя взгляд с него на девушку и обратно:

— При других видах подобных связей это может потребоваться только в одном случае — если происходит непроизвольное слияние сознаний.

— Не совсем. Это больше похоже на нахождение в двух телах одновременно. Крайне неприятные ощущения. Без ментального блока этот процесс неконтролируем, жить в таком состоянии невозможно.

— Возникает ли при этом и ментальная связь? Вы можете читать мысли друг друга? Общаться на расстоянии?

— Нет. Только физические ощущения.

— Гм… По крайней мере, теперь понятно, откуда у мисс Грейнджер такое истощение. Какие-нибудь другие явления? Стихийные выбросы через вас?

— Нет.

— Вы пробовали колдовать при контакте?

— Для чего? — совершенно искренне удивился Снейп. Маккирби хмыкнул:

— Раз энергоканалы уцелели, значит, вы вполне могли бы воспользоваться заимствованной магией. Я вынужден просить вас попробовать при мне.

Северус скривился так, словно отхлебнул полынной настойки:

— У меня нет палочки.

— Возьми мою, — Кингсли шагнул вперед, протягивая ему палочку. Тот взял ее и наконец-то посмотрел на девушку, стоявшую на соседней платформе:

— Мне подойти?

Маккирби махнул палочкой, и его платформа, сдвинувшись с места, подплыла ближе, так, чтобы оба подопытных могли взяться за руки, не сходя с возвышений.

«Что он собрался делать? — в панике думала Гермиона, позволяя ему сжать ее пальцы в ладони. — Мы же сейчас раскроем все карты. Всё, ради чего этот сумасшедший и хотел запереть нас здесь». Додумать эту мысль она не успела — Северус, всем своим видом изображавший скепсис, без труда наколдовал Lumos, чем вызвал еще один дикий скачок самописных перьев и вспышку кокона вокруг себя. Гермиона завороженно глядела на ярко сиявшие золотистые нити, связывавшие ее со Снейпом, не замечая, что невыразимец кружит по лаборатории с совершенно одуревшим видом, а у Шеклболта вытянулось лицо.

— Мистер Снейп… я не ошибусь, если скажу, что после боя ваш организм регенерировал под воздействием этой связи?

— Мы полагаем, что так и было, — ответил Северус, опуская палочку. Вид у него был удивленный, но не слишком радостный, и Гермиона, зная, что все это игра, старалась подыгрывать изо всех сил, вытаращив глаза от изумления. — Но подобная регенерация была замечена только у меня.

Кингсли приподнял бровь. Маккирби, увлеченный коконами, этого не заметил.

— Потрясающе, — пробормотал он, сканируя взглядом исписанный пергамент. — Какие еще возможности у вас есть? Вы проверяли?

— Я могу без последствий погасить ее стихийный выброс, — нехотя процедил Северус. Шеклболт открыл рот, уже готовый возмутиться, что от него в очередной раз что-то утаили, но Снейп чуть шевельнул бровями, и бывший аврор промолчал. Гермиона, уже наловчившаяся улавливать от своего мужчины невербальные сигналы, нервно кусала губы. До нее вдруг дошло, что прямо перед ней разворачивается самый настоящий спектакль, но кто актер, а кто зритель, было непонятно. Маккирби оторвался от записей и внимательно осмотрел своих подопытных:

— Значит, выбросы все же были.

— Было бы глупо полагать, что их не будет, — фыркнул Снейп. — Мисс Грейнджер — довольно… темпераментная особа.

— Это плохо, — пробурчал их «исследователь». — Эмоции необходимо держать под контролем. При работе с лей-линиями это главное правило, иначе нечего и соваться.

Гермиона вспыхнула было, но Снейп легонько стиснул ее пальцы, все еще зажатые в его ладони. Спокойнее.

Спокойнее, как же. Успокоишься тут.

Сеанс вопросов, ответов и заклинаний продолжался довольно долго, так долго, что у Гермионы начали ныть ноги и спина, но Маккирби словно не замечал этого. Кингсли, давно уставший стоять, привалился плечом к стене, хотя мог бы наколдовать себе стул. Северус все это время стоял, не шевелясь и даже ни разу не переместив вес с ноги на ногу. Невыразимец спрашивал обо всем — и о том, как она помогала пациентам в Мунго и что при этом чувствовала; и о том, как она ощущала связь со Снейпом; какие симптомы были при отсутствии необходимого ежедневного контакта и сколько они длились; он докапывался до всего, вытягивая такие подробности, о которых сама Гермиона даже не думала. И чем больше он слышал, тем мрачнее становился. Гермиона так и не определилась, нравится ей это или нет. Однако наблюдая за его реакцией на каждый ответ, она и сама начала понимать чуть больше, чем раньше. Определенно, эти тесты были хорошей идеей, как бы ей ни было жутко при мысли, что все это может быть использовано против них.

Когда в дополнение к ногам и спине начала болеть еще и голова, девушка, испытывая непреодолимое желание растянуться на полу и помассировать виски, спросила жалобно:

— Сколько еще?

— Ну, — Маккирби, наконец, махнул палочкой, погасив светящуюся сеть, — я пока не понял, как это работает, но кое-какие закономерности все же есть, и это обнадеживает. Теперь я хочу услышать о самом ритуале.

Снейп, кривя губы, перечислил составляющие ритуала, хотя назвал не все травы, которые использовала Гермиона в каменном круге. Сказал и обо всех предварительных условиях.

— Однако хочу отметить, что этот ритуал сработал только на отрезке Каслригг-Хогварц, — добавил он напоследок. — Обе конечные точки были заранее подготовлены, и сам ритуал был направлен не на привязку волшебника к лей-линии, а на ее пробуждение и… хм… «подключение» Хогварца. Привязка — лишь побочный эффект. Сработает ли это с любой другой лей-линией, мы не знаем. И для этого нужны двое. Помимо связи с лей-линией активатор автоматически получает связь с «якорем» и массу неприятностей.

— Я хочу взглянуть на источник, из которого вы взяли ритуал.

— Источника больше нет, — не моргнув глазом, ответил Снейп. — Я уничтожил записи перед боем. Боялся, что попадут не в те руки.

— В таком случае, мне нужно, чтобы вы подробно записали все, что помните.

— А я? — подала голос Гермиона. — Что будет со мной?

— А вас, мисс Грейнджер, я буду обучать работе с лей-линией сам. Очевидно, что вы прочли от силы пару книг с обобщенной информацией, но конкретных методик управления и контроля не знаете. Я так понимаю, что мне не удастся уговорить вас полностью посвятить все ваше время обучению?

— Мне же нужно на что-то жить, мистер Маккирби.

Невыразимец посмотрел на Кингсли с выражением крайнего раздражения:

— Дался вам этот госпиталь. Надо было сразу оформлять ее сюда.

— Удивительно, как все меняется, — усмехнулся Шеклболт. — Сколько резюме вы получили от выпускников Хогварца за последние годы? И не приняли ни одного.

— Ее бы приняли. Она лучшая на курсе. И ментальный маг, к тому же.

— Прошу прощения, — опять встряла Гермиона, — но я не горю желанием здесь работать.

— Это пока, — туманно ответил Маккирби, отрывая исписанные пергаменты от рулонов. — Мне надо проанализировать данные, тогда я смогу говорить более предметно. Пока могу лишь предложить ежедневные занятия, надо составить расписание. Когда вы начинаете работу?

— Со следующей недели. Но до этого я могла бы приходить днем, если… если это не помешает вашим служебным обязанностям.

Невыразимец отложил записи и потер щеки ладонями. Вид у него был усталый:

— Заварили же вы кашу… Мистер Снейп, я могу рассчитывать на вашу помощь? Я осознаю, что, не имея собственной магии, вы сможете работать в основном по теории, но других вариантов нет. Мне потребуется ваше присутствие при всех экспериментах.

— И на всех ваших занятиях с мисс Грейнджер.

Маккирби махнул рукой, соглашаясь. Гермиона, видевшая его совсем другим, только диву давалась. Весь его энтузиазм и стремление с ней пообщаться подевались неизвестно куда. Очевидно, до этого дня он рисовал себе какие-то иллюзии, которые сегодня рассыпались в прах, и теперь пребывал в такой же растерянности, как и они сами. Какие бы планы он ни строил раньше, теперь от них явно не было никакого толка в свете полученной информации. Однако когда он снова посмотрел на девушку, в его глазах мигнул и погас огонек, и Гермиона поспешно проверила свой окклументный щит, хотя сил на его поддержание оставалось, мягко говоря, маловато.

— Я вижу, что вы устали, мисс Грейнджер. Прошу вас обоих вернуться сюда завтра, к десяти утра. Вас устроит?

— Устроит, — ответил за нее Северус, спускаясь с платформы и подавая Гермионе руку. Кингсли проводил их до Атриума, откуда их забрал неизменный Добби.

Едва они очутились в квартире, Гермиона в изнеможении опустилась на диван и, закрыв глаза, с силой прижала их ладонями. Добби скрылся на кухне и загремел там чем-то. Северус присел рядом и привлек ее к себе:

— Все, уже все. Расслабься.

Она сняла блок и глухо застонала, уткнувшись носом в его плечо:

— Мерлин, что же теперь будет…

— Ничего не будет. У него уже нет выбора, кроме как работать с нами. Тебе пока нечего бояться.

— Нечего? Ты же слышал его. Если я не научусь это сдерживать без последствий для себя, то могу устроить локальную катастрофу и сама умру. И ты вместе со мной.

— Значит, умрем в один день, — хмыкнул он. — Посмотри на меня. Ну?

Гермиона подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он провел пальцами по ее щекам и слегка сжал ее лицо в ладонях:

— Мы найдем выход. А пока что у нас полно другой работы. Твои кристаллы. Мой учебник. И еще госпиталь. Только подумай, сколько всего полезного ты можешь сделать.

— Я знаю… Но меня почему-то ничего не мотивирует…

Снейп на мгновение прикрыл глаза. Затем его лицо просветлело.

— Черт… Как я сразу не додумался. Сейчас.

Выпустив ее, он сходил в спальню и, пошуршав там чем-то, вернулся с бутылочкой темного стекла. Откупорив, понюхал, удовлетворенно кивнул и протянул ее Гермионе:

— По глотку раз в день. Остатки моих запасов. Выберемся в Кокворт, когда у тебя будет время, нужно сварить еще.

— Что это? — спросила она, поднося бутылочку к носу.

— Не узнаёшь? — ухмыльнулся он. — Перед боем я дал тебе такое же.

Гермиона осторожно отпила из горлышка:

— Ты говорил, что это Укрепляющий раствор, но в Мунго мне предъявили претензии, что у меня в крови обнаружили Животворящий эликсир.

— Здесь оба. Я варил это для Темного Лорда, до того, как начал разбавлять его ядом акромантула. Уж если этот состав не дал развалиться его телу, твоему тем более не даст. Будешь пить, пока не придумаем, что делать. Я не знаю ничего сильнее этого средства.

— У меня могут быть с этим проблемы, если в Мунго захотят меня обследовать.

— Проблемы? — усмехнулся Снейп, забирая у нее бутылочку, чтобы закупорить. — Да к тебе теперь никто и близко не подойдет. Ты разве не заметила, как Маккирби был напуган тем, что увидел?

— Напуган? — она скептически задрала бровь. — По-моему, ему совершенно не понравилось увиденное, но мне не показалось, что он испугался.

— Он растерялся. Это именно та реакция, которую я хотел увидеть. До проверки я опасался, что он надумает сделать с тобой что-нибудь. Теперь уже нет. Чего бы он от тебя ни хотел раньше — теперь ему это недоступно, и он это понял. Но он, разумеется, еще не закончил с тестами, поэтому тебе предстоит еще не раз побывать в их лаборатории, пока он окончательно не убедится, что ему этот ритуал самостоятельно не провести. Если, конечно, он хотел именно этого.

Гермиона обдумала этот ответ. Любопытно, что из того, что она видела, было игрой? И кто против кого играет? Она и сама не понимала, что именно ее тревожило, однако ее не оставляло чувство, что в лаборатории сегодня проводили... не просто диагностику.

Она вперила в стоявшего перед ней мужчину пристальный взгляд:

— Северус, я не могла не заметить, что… кхм… там что-то происходило. Между тобой и Кингсли.

Он закатил глаза:

— Упаси меня Мерлин связываться с доморощенным Шерлоком.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Северус изогнул бровь:

— А ты уверена, что хочешь это слышать?

— Если вы что-то затеваете, и это напрямую касается меня и этих экспериментов, то…

— Нет, как раз тебя это вообще не касается.

— Что тогда? Ты неспроста так легко согласился. Я же помню, как вы все дергались по поводу Отдела Тайн. Что происходит?

Снейп удрученно покачал головой:

— То есть, просто на слово ты мне не веришь?

— Я доверяю твоим суждениям, и если ты решил, что надо во что-то вмешаться, значит, надо, но я все же хочу знать, что происходит. Иначе я могу ненамеренно все испортить, — добавила она, невинно хлопнув ресницами.

— Гм, — он, похоже, тоже подумал как раз об этом. — Ты же помнишь комитет Амбридж по регистрации магглорожденных?

— Еще бы не помнить, — поморщилась Гермиона. — Мерзость.

— Мерзость, — согласился он. — Не задумывалась, откуда там растут ноги?

— Думала, конечно. Это же полный абсурд — заявлять, что магглорожденные украли у волшебников магию. Они рождаются уже с магией, родители — магглы, каким образом младенец может украсть чью-то магию? И у кого? Чтобы такое организовать, нужно было хоть какое-то разумное обоснование… — она запнулась и испуганно распахнула глаза. — О… Неужели у них было...

Северус присел на подлокотник кресла, вытянув ноги:

— Пока они реализовывали этот… проект, пропало множество людей. И магглов, и магглорожденных. И даже несколько сотрудников отдела. Их никто не ищет. Никто не знает, что с ними случилось. Я говорю не о тех, кого отлавливали потом по всей стране — все пойманные и убитые магглорожденные внесены в официальный список, потому что за каждого платили вознаграждение.

Гермиона прикусила губу. По спине вдруг пробежал холодок.

«Не-ет. Нет-нет-нет. Только не очередной страшный секрет!..»

— Думаешь, они… проводили какие-то эксперименты над магглами? — несмело предположила она.

— Кингсли считает, что это наиболее вероятное объяснение. Амбридж получила от Отдела Тайн какой-то отчет, когда основали этот комитет. Отчет предназначался только ей, потом его уничтожили. Что в нем было сказано, никто не знает, но комитет после этого заработал в полную силу. Сама Амбридж ничего не помнит — кто-то основательно подтер ей память, удалив все события последних двух лет.

Гермиона уставилась на него, сдвинув брови:

— Ничего себе… То есть, они в самом деле могли найти какой-то способ передачи магии магглам?

— Маловероятно. Отчет мог быть и липовым. Если бы они нашли реальный способ, Маккирби бы так не волновался. Проект был до того засекречен, что о нем, возможно, и в самом отделе знают далеко не все. Но мне кажется, что Маккирби может быть к нему причастен.

— И Кингсли хочет, чтобы ты это выяснил? — догадалась она, нахмурившись еще больше. Снейп кивнул:

— Шансов на это маловато, но мы должны хотя бы попытаться.

Ну да. Другого и не ждали. Опыты над магглами. Черт. Черт-черт-черт. И как теперь отгородиться от всего этого и не встревать?

— Почему Кингсли не может сделать это сам? Он же министр. У него должен быть какой-то контроль над отделом. Министр ведь должен знать обо всем, что делается в министерстве.

— До официальных выборов еще полгода. За это время может произойти что угодно. Пока он не вступил в должность, эта информация для него закрыта. И если он начнет активно соваться во все это, кто-нибудь может и не допустить его избрания. Если же у нас будет другой министр…

— Понятно, тогда не факт, что мы вообще что-то узнаем, если они протащат своего человека, — она сдавила виски ладонями. — Мерлин… Опять все сначала... Тебе мало было двойной агентуры?

— Я еще могу принести пользу, Гермиона, — с серьезным видом сказал Северус, глядя на нее немигающим взглядом. — От меня вряд ли будут ждать подвоха. У меня нет магии, мне недоступна легилименция. Но я, тем не менее, нужен для экспериментов как стабилизирующий фактор, ведь я могу гасить твои выбросы.

«Упрямый баран, — подумала она сердито. — А для меня ты, значит, пользу уже не приносишь? Надо обязательно выслужиться перед всем колдовским миром, на меньшее ты не согласен?..»

— Вы могли бы использовать меня, или я совсем ни на что не гожусь? — обиженно заявила она. Он покачал головой:

— Нет. Ты в этом участвовать не будешь. Твое дело — заниматься собой и тем, как избавиться от этой привязки. Важнее этого сейчас ничего нет. Остальное оставь мне.

— А Маккирби? Мне показалось, что вы уже встречались.

Снейп неопределенно махнул рукой:

— Он подходил ко мне, когда я сидел в министерской библиотеке. Расспрашивал, как я себя чувствую.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Потому что счел это несущественным, — в его голосе проступило легкое раздражение. — Разговор длился меньше минуты. Мне он тоже не понравился. Я решил, что есть возможность выяснить больше, но для этого нам придется участвовать в тестах добровольно. Вдобавок, кто-то должен тебя учить, Гермиона. Твое состояние опасно прежде всего для тебя самой. И только поэтому я согласился.

— Но мы же договаривались, что никто не должен знать, что ты можешь колдовать при контакте со мной. Я думала, ты притворишься, что у тебя ничего не вышло.

— Я так и собирался сделать. Пока не увидел эти схемы. Ты разве не заметила?

— Что именно?

— Помимо всего прочего, на них видны мысленные усилия и концентрация, требуемые для колдовства. Я понял, что не смогу обмануть эту систему. Он бы сразу заметил, что я даже не пытаюсь колдовать. Одной энергии, идущей от тебя ко мне, мало. Мне это нравится не больше, чем тебе, но тут уже ничего сделать нельзя. Будем работать с тем, что есть.

Гермиона тяжело вздохнула и сцепила руки на коленях:

— Значит, он все еще опасен для нас.

— Не думаю. Я сказал ему не все. Сегодняшняя встреча многое прояснила. Он не может тебя использовать или принудить, контракт ему не позволит. Хотя… — Северус задумчиво потер подбородок. — Всегда есть вариант, что он и впрямь хочет сделать что-то полезное для колдовского мира и потому продолжит тебя уговаривать. Обещай мне, что если такое случится, ты расскажешь мне, прежде чем принимать решение. Нам надо выяснить, чего именно он хотел добиться с твоей помощью. Может, это как-то связано с тем проектом.

— То есть, ты не веришь, что он и впрямь боится, что я могу непроизвольно нарушить Статут?

— Возможно. Но это явно не вся правда. Поэтому я и буду присутствовать на всех ваших занятиях. Если он попытается общаться с тобой без меня — обещай, что скажешь мне.

— Обещаю. Так что мне теперь делать со всем этим?

— Обучаться самоконтролю. На данном этапе этого достаточно.

— Мне бы твой оптимизм, — Гермиона утомленно откинулась на спинку дивана. Приходилось признать очевидное: приключения на задницу умел находить не только Гарри. А хуже всего было то, что от этой мысли ей стало... вовсе не грустно.

Похоже, годы, проведенные в Хогварце за разгадыванием всяких загадок, ничему ее не научили. И не только ее.

Северус смерил ее внимательным, оценивающим взглядом:

— Надо было сказать, что ты выйдешь в Мунго через две недели. Мы… могли бы… куда-нибудь съездить.

— В отпуск? — она невесело улыбнулась. — Да, я как-то не подумала. Но мы сейчас не можем себе это позволить. Мне, наверное, надо подыскать какое-то жилье, не хочу жить у Гарри, хоть он и предложил, но я… — она резко замолчала, заметив, как он изменился в лице.

— Не понял. Поттер что?

— Предложил мне пожить у него, пока я не найду квартиру, — повторила она, с подозрением глядя на него. — Ты что… ревнуешь?

— К кому, к этому недоумку? — фыркнул он, но в голосе вдруг прорезались знакомые желчные нотки. — Даже не думай.

— Но мне же надо где-то жить. А на Гриммо полно места.

Снейп, насупившись, смотрел мимо нее. Ну вот, опять. Она устала, была напугана, а он опять затевает эту дурацкую игру в обидки. Но когда Гермиона уже собралась переспросить, что не так с предложением Гарри, он вдруг пробурчал:

— Я освободил половину шкафа для твоих вещей. И в спальне полно места для сундука, если что-то не влезет в шкаф.

Гермиона открыла рот. Закрыла. Моргнула.

— Ты предлагаешь мне жить с тобой?

— А разве мы договаривались не так?

— Э-э… мы вроде еще не договаривались, но…

— Скажи Поттеру, что тебе есть где жить. А если тебе не нравится здесь, я могу найти другую квартиру. У меня хватит денег.

— Но я…

— По-моему, здесь нечего обсуждать, — оборвал он ее. — Если ты, конечно, хочешь.

Она облизала пересохшие губы:

— Хочу.

Показалось ли ей, или он издал едва заметный вздох облегчения?

— Отлично, — только и ответил Северус. — Сразу после этого вашего выпускного, или что вы там затеяли, с вещами сюда.

— Мы вообще-то хотели вернуться в Лондон на Хогварц-экспрессе, — протянула Гермиона, не зная, что еще сказать. — Вроде как… в последний раз.

— Тогда позовешь Добби с платформы, как доедете. Ты голодна?

— Ужасно, — она попыталась было встать, чтобы пойти на кухню, но Северус неожиданно мягко надавил ей на плечи, заставляя снова откинуться назад:

— Сиди. А еще лучше — ложись.

— Ты обращаешься со мной как с больной, — проворчала она, но, тем не менее, скинула туфли, подтянула ноги и свернулась клубочком на подушках.

— Ты держала блок почти шесть часов. Это слишком много в твоем состоянии. Лежи.

И ушел на кухню, оставив Гермиону улыбаться самой себе.

Примечание к части

Шаг за шагом я отзываю иллюзию

Силы, которую не должны были видеть.

Amaranthe

Я не вижу ничего в твоих глазах,

И чем больше я вижу, тем меньше мне это нравится.

Когда уже конец?

Вreaking Benjamin