Просто держи меня за руку (гет)

Take a breath and try to play along

But I'm a terrible liar

I feel the world like a brick on my chest

And the party’s just begun

Evanescence

You know that danger goes where emotion flows,

I wish sometimes I'd never known love

It's dangerous

The way I can't move on

Lost in emotion

Darren Hayes

Казалось бы, в ночном Хогварце летом будет царить гробовая тишина, ведь ученики разъехались по домам, и в замке остались всего несколько человек. Но нет. Со всех сторон шептались портреты, которым уже наскучило висеть в пустых коридорах. Где-то гоготал Пивз, придумавший очередную пакость. Бряцали на сквозняках доспехи. Шуршали и попискивали крысы, на которых неустанно охотилась миссис Норрис. Новичка бы это наверняка нервировало, но Снейп отлично ориентировался здесь даже в темноте, да и замок продолжал воспринимать его как… нет, больше, чем просто своего. Похоже, привязка к лей-линии играла свою роль и здесь, несмотря на то, что директором теперь была Минерва. Он бы мог прийти и днем, Макгонагалл в прошлый раз заверила его, что ему здесь всегда рады, но Снейпу не хотелось лишних расспросов. Покопавшись в министерской библиотеке и не обнаружив там ничего по нужной теме, он понял, что очередного похода к Дамблдору не избежать. Если Бузинная палочка хоть иногда упоминалась в исторических хрониках, то о камне информации не было нигде, кроме фольклора, а верить сказкам... Нет, это уж слишком.

Гаргулья у кабинета заворчала, недовольная тем, что ее потревожили среди ночи, но все-таки пропустила его. Снейп проскользнул в кабинет и без колебаний зажег Lumos. Привычно курлыкнул со своего насеста Фоукс, а следом за ним заговорил и Дамблдор:

— Северус? Какой приятный сюрприз. Я все ждал, когда же ты вернешься, мы так и не договорили в прошлый раз. Я смотрю, ты отчасти решил… свою проблему?

— В некоторой степени, — Снейп помахал палочкой перед портретом. — У меня есть кое-какие вопросы.

— Настолько важные, что не могли подождать до утра? — проворчал Финеас Блэк, щурясь от света. — Мы тут, знаете ли, спим.

— Вы и так спите большую часть времени, — огрызнулся Снейп. — Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь бываю.

Дамблдор снял очки, протер их краем мантии и, водрузив обратно на нос, с интересом поглядел на бывшего шпиона:

— Может, расскажешь, чем закончились ваши эксперименты с кристаллами?

— Сам видишь, — Снейп присел на край стола. — Нам удалось вырастить и зарядить первую пробную партию. Одного кристалла хватает на несколько аппарирований на небольшие расстояния или, соответственно, несколько заклинаний средней мощности. Я могу варить зелья без помощи Гермионы, работать с магическими книгами. На обновление защитных чар вокруг дома требуется четыре кристалла. Но их можно перезаряжать. И я думаю, что мне удастся вырастить более энергоемкий материал.

Дамблдор задумчиво почесал щеку:

— А ваша связь? Есть разница в ощущениях с кристаллом и без него?

— Есть, как ни странно, — Северус слегка поморщился. — Мы выяснили, что для меня последствия куда слабее, главной проблемой было отсутствие магии. С кристаллом симптомы вполне можно терпеть, но как долго — не знаю. У нас нет возможности это проверить, Гермиона не может без контакта.

— Хм… Это плохо. А из полотен Основателей удалось выжать еще что-нибудь?

— Разве Минерва тебе не рассказывала? Она ведь тоже просмотрела все.

— Я хочу услышать твою версию, Северус.

Снейп хмыкнул. Все-таки зажег светильник, стоявший на столе — так будет расходоваться меньше энергии.

— На полотнах записано всего два эпизода, связанных с диадемой, и ничего принципиально нового мы не узнали. Изначально диадема лишь усиливала ментальные способности носящего ее волшебника, но затем Ровена Равенкло привязала к ней свою колдовскую силу — насколько я понял, это вышло случайно, и обратить не удалось. Когда диадему украли, Ровена потеряла все свои способности, фактически став сквибом — как я сейчас. Контролировать шедшую через нее магию лей-линии она уже не могла. Защитить свое сознание — тоже. Салазар оттягивал лишнее на себя сколько мог, но и его надолго не хватило. Хелена рассказала, что он бежал из Англии в надежде, что если между ними будет достаточно большое расстояние, связь ослабнет или разрушится. Расстояние, как оказалось, вообще не играет никакой роли. Оставшись без «якоря», Ровена умерла. Вот и вся история. Но мы, возможно, могли бы расспросить их более подробно.

С этими словами он сунул руку в нагрудный карман рубашки и вытащил Воскрешающий камень, держа его двумя пальцами. Дамблдор нахмурился:

— Откуда он у тебя?

— Позаимствовал у Поттера. Ты знаешь, как им пользоваться?

— Ты же читал сказку.

— Сказка есть сказка. Мне нужны конкретные инструкции.

— Что ты собираешься делать? — бывший директор сверлил его глазами в упор, не моргая. — Ты же не... Ты в самом деле хочешь поговорить с Основателями?

— Сомневаюсь, что они могут сказать что-то новое. В данный момент меня интересует Игнотус Певерелл.

В кабинете несколько секунд было тихо, затем кто-то из портретов, оправившись от изумления, проскрипел:

— Но ведь Певереллы жили уже после Основателей… Какой смысл?

Дамблдор бросил нервный взгляд на Финеаса и сложил руки на коленях, переплетя пальцы. Блэк осторожно пододвинулся ближе к раме:

— Раз Воскрешающий камень оказался в фамильном кольце Гонтов… сиречь наследников Слизерина, значит, эти две линии где-то переплелись после создания камня.

— Возможно, — пробормотал Дамблдор, потирая виски. — Но если верить сказке, Кадмус покончил с собой, не оставив наследника. Камень мог попасть к Гонтам любым другим путем.

— Информация могла просто затеряться, но если покопаться в генеалогических древах и поискать, где именно…

— Это ничего нам не даст, Финеас. Северус пришел не за этим.

— Да он собирается воспользоваться артефактом, который подвергся осквернению, а затем частичному уничтожению, — фыркнул Блэк. — Знаете, чем заканчиваются подобные эксперименты? Твоя попытка тоже не удалась.

— Я не касался камня, — возразил Дамблдор. — Проклятие было наложено на кольцо, а не на камень, и пострадал я от кольца. Если бы мне в голову пришло сначала извлечь камень, а потом уже пробовать…

— Если бы да кабы, — недружелюбно буркнул Финеас, откидываясь на спинку кресла. — Вы, гриффиндорцы, никогда не думаете, прежде чем делать. Надеюсь, что профессор Снейп все же послушает нашего совета и не тронет камень. Уничтожьте его — и дело с концом.

— Это единственный способ добыть хоть какую-то информацию, — произнес Снейп, по-прежнему держа камень двумя пальцами. Едва получив его от Поттера, он применил все известные ему проверочные заклинания и не обнаружил вообще ничего. В сказке Смерть просто подняла первый попавшийся камень на берегу реки, а все остальное могло запросто оказаться галлюцинациями Кадмуса, убитого горем после смерти невесты. Тоже ведь не исключено.

— Северус, — Дамблдор, пожевав губами, оперся ладонями о раму, — я не уверен, что это разумно. Даже если камень сработает… а я сильно сомневаюсь в этом… Певерелл вряд ли сможет тебе помочь. Он никак не связан с…

— У меня есть основания полагать, что Певереллы создали Дары Смерти после того, как побывали на одной из лей-линий… точнее, в точке мощного выброса.

— Ты думаешь, что они тоже проводили ритуал? — удивился Дамблдор.

— Может быть. Но явно на каких-то других условиях, раз Игнотус пережил своих братьев и умер от старости, — Снейп вернул камень в карман и поерзал, усаживаясь поудобней. — Твоя троица успела пообщаться с призраком Певерелла на кладбище в Годриковой лощине, у его могилы. Он сказал, что может говорить только с наследником, и обязательно при наличии плаща, но я не хочу снова впутывать Поттера, поэтому решил, что можно попробовать воспользоваться камнем. Мне удалось влезть в архивы Отдела Тайн, но я пока не нашел ничего о Дарах Смерти. Зато там есть довольно подробные записи о «местах силы». Некоторые действуют до сих пор, другие спят, как спал Каслригг. Спящих лей-линий не так уж много.

— И что, они тоже просыпались? — оживился Дамблдор.

— Таких данных я пока не видел.

— Как тебе вообще удалось попасть в архив Отдела Тайн? Я, помнится, бывал там лишь однажды, да и то под наблюдением.

— Не без труда, — усмехнулся Снейп. — Но мой… напарник считает, что я ищу там совсем другую информацию. Он убежден, что раз у меня нет магии, я не увижу ничего… особо секретного. И я начинаю думать, что быть сквибом порой очень удобно.

— Разве тебя не проверяют перед входом в отдел? Они должны были уже заметить, что у тебя появилась магия... пусть даже слабая.

— Я прихожу без кристалла. Его проносит Гермиона вместе с моей палочкой. Мы ведь бываем там каждый день. Поскольку выброс идет через нее постоянно, спрятать кристалл от сенсоров не составляет труда. Пока я роюсь в бумагах, за мной даже не следят.

Дамблдор ухмыльнулся в бороду:

— Я всегда говорил, что ты идеальный шпион, Северус.

«Да уж», — подумал Снейп, снова поморщившись. Он-то полагал, что все его нынешние успехи в Отделе Тайн можно списать исключительно на глупость сотрудников — все решили, что сквиб неопасен, поскольку от него достаточно отгородиться самыми простыми чарами, сквозь которые он все равно не пробьется, не увидит и не услышит. Удивительно, сколько всего можно узнать, просто слоняясь по коридорам отдела или сидя в архиве и делая вид, что читаешь никому не нужные бумажки со статистикой по выбросам с лей-линий. К нему порой подходили с вопросами — он считался достаточно интригующей личностью, чтобы вызвать повышенный интерес, но в отделе, казалось, абсолютно все знали, что профессор Снейп лишился колдовских способностей, так что разговоры с ним вели в основном на отвлеченные темы. Разумеется, он и сам не ожидал, что это сработает. Гермиона тоже в первый раз тряслась, что кто-нибудь найдет кристалл и обязательно начнет расспрашивать и проверять. Пока что ничего полезного по интересующим его темам он не обнаружил, но ему разрешали проводить в архиве не больше получаса в день, а выносить оттуда что-либо запрещалось даже сотрудникам.

— Альбус, ты ведь пытался воспользоваться камнем, — продолжил он, стараясь говорить спокойно, хотя ухмылявшийся портрет здорово действовал на нервы. Дамблдор со вздохом поднял к глазам правую руку, на которой, естественно, не было ни единого следа проклятия:

— Я был… слегка не в себе в тот день. Но камень, очевидно, не работал, пока находился в кольце и служил еще и крестражем. Сомневаюсь, что он вообще работает после того, что с ним сотворил Риддл. Перечитай сказку, Северус. Все инструкции там есть.

— То есть, ты считаешь, что нужно просто взять его и трижды повернуть в руке? Но его же наверняка много столетий передавали из рук в руки и постоянно вертели — и что, никто не догадался?

— Гонты не знали. Они считали кольцо фамильной реликвией, а знак на нем — просто гербом Певереллов, — Дамблдор тяжело поднялся с кресла и принялся расхаживать вокруг него, поглаживая бороду. — Северус, я не знаю, что ты задумал, но если твои догадки верны, и Певереллы тоже имели дело с лей-линиями… Ты хоть понимаешь, во что ввяжешься?

— Игнотус сказал Поттеру, что они фактически заключили договор со Смертью и на краткое время получили невиданную силу и способности. Такой договор не может быть односторонним, они должны были предложить что-то взамен.

— Возможно, все и впрямь было так, как описано в сказке, — пожал плечами Дамблдор. — Они справились с каким-то испытанием, и в награду им предложили три желания. Старшие братья получили то, что просили, возгордились, не сумели правильно воспользоваться и погибли. Младший оказался мудрее и скромнее, и потому дожил до старости. Весьма поучительно, не находишь?

Снейп наморщил лоб, вспоминая запись в дневнике:

— Певерелл сказал, что этой силой нельзя было пользоваться из эгоистичных побуждений.

— У тебя разве так получится? — бывший директор пытливо смотрел ему в лицо, приспустив очки на кончик носа. — Я правильно понял — ты хочешь найти это место, заключить такой же договор и… вернуть свою магию обратно?

— Не ради себя, — поспешно ответил Снейп, нахмурившись. Дамблдор покачал головой:

— Уверен, тебе сейчас так и кажется. Что, вернув себе магию, ты поможешь в первую очередь Гермионе.

— Ты сомневаешься в искренности моих мотивов?

Дамблдор тяжело вздохнул, опершись локтями о спинку кресла:

— В тот день, когда я, не удержавшись от искушения, надел кольцо на палец, я думал только о том, что хочу увидеть… свою семью. Попросить прощения за содеянное. Но мой порыв ничем не отличался от порыва Певерелла из сказки, захотевшего вернуть умершую невесту. Он хотел этого не для нее… как и я. Я думал только о том, каково мне жить с этой ношей. Опять же, вспомни сказку. Камень возвращает в наш мир всего лишь бесплотную тень, причиняя страдания и ей, и тому, кто ее вызвал. Разумеется, ты сможешь поговорить с помощью камня с кем угодно, в этом я уверен. Но гарантий, что ты услышишь правду, нет.

— Ты это сказал, потому что у тебя есть доказательства, или просто пытаешься отговорить меня от этой затеи? — прищурился Снейп. — Что плохого в том, что я попытаюсь вернуть себе магию? Мы от этого только выиграем. Возможно, нам больше не потребуется постоянный физический контакт. Более того, я считаю, что для успешного решения нашей проблемы магия должна быть у обоих. У Слизерина и Равенкло один тоже остался без магии — и вот что получилось в итоге. Будь у Ровены магия, они наверняка могли бы деактивировать лей-линию при жизни, раз уж им хватило мозгов и способностей создать ритуал активации с нуля.

— А как же вторая часть сделки? — поднял брови Дамблдор. — Сомневаюсь, что твое желание исполнится просто так. За него придется заплатить. На примере двух старших Певереллов уже ясно, что цена непомерна. Если же ты надеешься выкрутиться, как Игнотус…

— Значит, ты все-таки во мне сомневаешься.

— Я знаю тебя, Северус. Ты хороший человек. Но твои… искренние желания не раз заводили тебя в ловушку. Почему ты пошел служить Риддлу? Ведь не ради каких-то там благих целей для колдовского общества. Тебе нужно было выслужиться, подняться достаточно высоко, чтобы тебя оценили… и чтобы поразить своими способностями и положением одного конкретного человека, разве не так? А потом, когда ты понял, что планы провалились, и ей грозит смерть — ты обратился ко мне и попался снова.

Снейп соскочил со стола, так крепко сжав в руке палочку, что чуть не переломил ее. Изнутри кипящей лавой поднимался гнев.

— Значит, ты признаешь, что использовал меня?

— Было бы глупо отрицать, — жестко ответил Дамблдор, сверля его глазами. — Но мы это уже давно выяснили. Раз уж ты пришел сюда среди ночи, сиди и слушай. Ты, похоже, забыл о некоторых нюансах. Даже если ты узнаешь, где это место, как ты собираешься туда добираться один, при действующей между вами связи?

— Почему один?

— Ты всерьез полагаешь, что Гермиону, подключенную к Каслриггу, можно тащить с собой в место, описанное Певереллом? Два настолько мощных поля, наложенные друг на друга, неминуемо приведут к взрыву. Вы оба погибнете на месте. И неизвестно еще, какова будет площадь поражения. Кстати, предупреди ее, чтоб не вздумала соваться в другие «места силы», помимо Каслригга. Последствия… непредсказуемые.

Снейп, внезапно ощутив слабость в ногах, опустился обратно на край стола. Все верно. Об этом он и не подумал. Значит, если Гермиону с собой брать нельзя, то…

— Тебе придется ослабить или разорвать связь между вами до того, как ты отправишься туда, — продолжал Дамблдор, снова расхаживая по портрету. — И решить вопрос с контактом — ведь ей он требуется по-прежнему. Я не вижу вариантов.

— Нарцисса Малфой передала мне… записи Вольдеморта. Он исследовал ментальные блоки, чтобы отгородиться от Поттера и разорвать возникшую между ними связь, — на одном дыхании произнес Северус, вцепившись пальцами в край стола. — Я пока не понимаю и половины того, что там написано, но если мне удастся разобраться…

Дамблдор подался вперед, словно хотел выпрыгнуть из картины:

— Записи Тома? И ты вот так запросто их читаешь? Забыл уже, что было, когда Малфои подбросили его дневник в школу?

Снейп раздраженно повел плечами:

— Я не идиот, Альбус, и мне не двенадцать лет. Надеюсь, ты не думаешь, что я открыл их, не проверив? Вдобавок, это записи, которые он делал лично для себя. Даже не лабораторный журнал, просто заметки.

— Все равно, я хочу их видеть.

— Я так понимаю, что он ничего конкретного не придумал, потому что выяснил, что достаточно применить окклуменцию. Разработка комплексная — чары плюс зелье.

Зелье, вдруг мелькнуло в голове. Конечно. Его зелье, которым он спасался от приступов. Да, на Гермионе оно сработало иначе, но, может, все дело в том, когда и где они его принимали? Он пил его в момент острой нужды, на грани приступа, и тогда зелье работало как Зеркало Сокровения. В Каслригге оно и на него подействовало по-другому. Если попробовать на Гермионе еще раз, именно тогда, когда ей станет совсем невмоготу без контакта, возможно, она увидит его — как он видел Лили, а потом и ее. Если усилить иллюзию прикосновения, может и сработать. Вопрос в том, как уговорить ее на эксперимент и при этом не раскрыть своих истинных намерений.

«Северус, ты вообще спать собираешься при таких грандиозных планах?..»

Черт с ним, со сном. Он должен решить эту проблему. Даже если он не найдет место, упомянутое Певереллом, зелье и кристаллы в любом случае могут помочь растянуть интервалы между контактами, если вдруг потребуется расстаться более чем на сутки. Да, сейчас такой необходимости не возникало, но кто знает…

Он потер щеки ладонями и встал на ноги:

— Я принесу записи. Значит, думаешь, камень достаточно повернуть трижды и подумать о том, с кем хочешь поговорить? А потом что, просто выпустить из рук, чтобы призрак исчез?

— Мы вроде бы решили, что это небезопасно, — Дамблдор вдруг показался ему смертельно усталым и дряхлым — таким, как в ту ночь, на Астрономической башне. — Раз уж тебе так приспичило добывать информацию именно таким способом, возьми Гарри, и сходите на кладбище еще раз, пусть он вызовет его, как вызывал тогда. Уверен, мальчик тебе не откажет.

— В таком случае, ему придется присутствовать при разговоре. И я не рискну чистить ему память.

— А так он, конечно же, ничего не заподозрит, — фыркнул Блэк. — Этот мальчишка цепляется за любые ниточки. И у него обычно получается докопаться до истины. Вы попросили у него камень. Полагаете, он не попытается выяснить, для чего?

— Он решил, что я хочу поговорить с его матерью.

Дамблдор закатил глаза:

— Надеюсь, ты объяснил ему, что эта история в прошлом?

— Объяснил. И попросил не говорить Гермионе. Но он в любом случае узнает, если…

— …если тебе удастся то, что ты задумал, — закончил за него Дамблдор, кивая. — Тебе придется рассказать ему, чтобы он мог присмотреть за Гермионой.

Снейп опустил глаза. Масштабы запланированной авантюры ужасали. И все ради чего? Неужели и впрямь только потому, что он хочет снова колдовать без подпорок? Если у него будет только одна попытка все исправить, логичней было бы попросить, чтобы их обоих отвязали от лей-линии, разве нет?..

«Я не стану сейчас об этом думать. Сейчас это не имеет значения».

— О каких «местах силы» ты нашел записи? Поблизости есть что-нибудь достаточно древнее, помимо Каслригга и Стоунхенджа?

— Не в Британии. Пирамиды в Египте, Афон, Иерусалим, Арарат, дальше Тибет… Но ни одна из этих точек не подходит.

— Почему ты так думаешь?

— Все они, кроме пирамид, излучают светлую энергию. Певерелл говорил о темной магии, когда описывал Бузинную палочку. Нам нужна точка выброса темной силы. Судя по данным, которые я нашел, пирамиды совсем слабые, маги и магглы их почти полностью выхолостили. Вполне возможно, что нужная точка находится на спящей лей-линии и давно неактивна. Таких всего четыре — по одной в Южной Америке и Африке, и две в Китае.

— Неблизко… И как далеко, по-твоему, могли забраться три волшебника в… каком там веке, двенадцатом?

— Тринадцатом. Если они умели аппарировать и активно пользовались магией в путешествии, то расстояние не проблема. Могли и океан переплыть.

— Гм… При условии, что они знали о существовании Южной Америки. Магглы до нее добрались не раньше пятнадцатого века.

— Ты сведешь меня с ума, Альбус, — Снейп помассировал пальцами виски, пытаясь унять резко накатившую головную боль. В последние недели это случалось все чаще, но, в общем, неудивительно при том количестве проблем, которые ему приходилось обдумывать каждый день.

Дамблдор нарезал еще несколько неторопливых кругов по картине, затем остановился и смерил нерадивого бывшего ученика пристальным взглядом:

— Если все же решишься использовать камень, не повторяй моей ошибки. Предупреди кого-то, кто сможет оказать тебе помощь, если что-то пойдет не так. Помни — ты уже не один и отвечаешь не только за себя.

— Как будто я когда-нибудь смогу об этом забыть, — проворчал Снейп, роясь по карманам в поисках прихваченных с собой пробирок и пакетика с орехами. Затем приблизился к насесту феникса и предложил птице угощение. — Мне нужны слезы. Хотя бы пара капель. Можно?

Фоукс долго разглядывал его большим янтарным глазом, склонив голову набок, затем издал тихую мелодичную трель. Снейп подставил пробирку и собрал слезы. Протянув руку, погладил феникса кончиками пальцев:

— Спасибо.

— Северус, записи, — спохватился Дамблдор, с любопытством наблюдавший за этой картиной. — И когда поговоришь с Певереллом, я хочу знать.

— Я понял. Но если ты проболтаешься Минерве…

— Не думаю, что разумно посвящать в это кого-то еще. Только если нам понадобится… экспертное мнение, — Дамблдор вернулся в кресло и сразу как-то весь съежился. — Жаль, что у тебя не находится времени навещать нас чаще.

«Чтоб ты мог иметь меня в мозг в любое время, как в старые добрые времена, конечно же. И не надейся».

— Спокойной ночи, господа, — только и сказал он, направляясь к выходу, но не успел пересечь кабинет, как открылась дверь в личные директорские апартаменты, и недовольный заспанный женский голос произнес:

— Свет за собой гасить надо, если уж прокрался тайком. Клянусь Мерлином, Северус, я сделаю тебе копию портрета Альбуса, и говори с ним хоть круглосуточно, раз уж вы жить друг без друга не можете.

Снейп содрогнулся при одной только мысли о портрете Дамблдора в своем доме. Нет-нет-нет, не надо этого… счастья.

— Ты что, все слышала?

— Делать мне нечего, вас слушать, — директриса в ночной сорочке и наброшенной поверх шали открыла дверь шире, тыча в него палочкой. — Я тебя почувствовала еще на входе в Хогварц. Тебе не кажется, что ты выбрал не очень удачное время для визитов?

— Извини, Минерва, уже ухожу. Доброй ночи.

И, погасив светильник, поспешно сбежал из кабинета.

Аппарировав в Тоттенхэм с помощью Добби, который незамедлительно испарился, Северус несколько секунд напряженно вслушивался, но в квартире было тихо. Гермионе он сказал, чтоб не ждала, потому что он собирался допоздна работать в своей лаборатории в Паучьем тупике, но она, похоже, все-таки ждала: из приоткрытой двери в спальню пробивался неяркий свет. Прокравшись через гостиную, он увидел спящую на кровати девушку. Рядом лежала раскрытая книга, в ногах свернулся Косолапс. Заметив Снейпа, фамильяр прищурил желтые глаза и замотал хвостом, выражая молчаливое недовольство. Северус так же молча указал коту на дверь. Тот не двинулся с места, лишь вытянул передние лапы и демонстративно поскреб покрывало длинными острыми когтями. Ладно, к утру все равно уйдет сам, когда кто-нибудь из них случайно пихнет его ногой во сне. Северус убрал книгу на тумбочку, погасил свет и, раздевшись, улегся рядом. Ему не нравилось врать ей, хотя раньше ложь не была проблемой. Может, все дело в том, что именно он задумал за ее спиной. Опасно, глупо, безрассудно… Дамблдор уверен, что если место, описанное Певереллом, существует, Гермионе туда нельзя, и он, поразмыслив, согласился с этим. Но чтобы она не увязалась следом, ему придется вывернуться наизнанку. А уж о том, что она скажет или сделает, едва поймет, куда и зачем он собрался, ему и вовсе думать не хотелось. С гриффиндорской всезнайкой ему пока жилось относительно легко, но она бывала невероятно упрямой даже в мелочах, и это упрямство порой бесило.

Придвинувшись ближе, Северус подгреб девушку к себе, утыкаясь лицом ей в затылок. Как он жил без всего этого раньше? Он любил спать с ней вот так, прижимаясь сзади. К утру она, правда, почти всегда разворачивалась и обвивалась вокруг него так, что после пробуждения приходилось распутывать ноги, руки и волосы, прежде чем вылезать из постели. Но ему нравилось. Нравилось просыпаться от дыхания в шею или грудь, нравилось, как она собственнически забрасывала ногу ему на бедро, как утром, еще не открыв глаза, искала губами его губы, а он таял от каждого прикосновения и думал, как же ему все-таки повезло. Ему не с чем было сравнивать, чтобы определить степень привязанности Гермионы, но он совершенно точно не испытывал раньше ничего подобного и наслаждался каждым мгновением. Им просто было хорошо вдвоем. Когда кто-то из них уставал или бывал не в настроении, другой сразу это чувствовал. Они привыкли все озвучивать: если ему, к примеру, не нравилось, что она разбросала свои книги по всем свободным поверхностям в квартире, он говорил ей об этом, и она их убирала. Если чего-то хотелось ей, она тут же сообщала, а он искал способы исполнить пожелание. Северус не раз вспоминал и своих родителей, и ситуации, подсмотренные у других пар, и не переставал удивляться, скольких конфликтов, оказывается, можно избежать, если просто вести себя по-человечески и говорить друг с другом открыто. У них получалось. Пока что. Но и серьезных проблем с момента последней масштабной ссоры не было.

Гермиона выгнулась, поерзала, устраиваясь поуютнее в его руках. Северус собрал волосы с ее плеча и мягко коснулся губами шеи, уже «уплывая» из-под щитов. Океан был относительно спокоен сегодня, усовершенствованный Животворящий эликсир стабилизировал, как оказалось, не только тело, но и разум, и Гермиона наконец-то стала неплохо справляться на занятиях с Маккирби. Если добавить слезы феникса в основу эликсира, это поможет с нервным истощением. Оставалось придумать, что делать с усталостью, накапливавшейся к выходным. Девушка не жаловалась, когда он тащил ее вечером в лабораторию поработать, но он видел, как она украдкой зевает над котлами, прикрывая рот рукой, а если ей нужно было что-то читать, пока он варил основы, она нередко клевала носом над книгой. Поить ее энергетиками не хотелось совершенно.

«И как я ее оставлю? Немыслимо… Она не сможет одна».

Да и, чего уж там, он тоже не сможет, даже если все станет как до активации Каслригга.

Он раз за разом прокручивал в голове то, что она рассказывала о своем «разговоре» с Основателями. Ровена туманно намекнула, что их ситуация уже отличается, и что у них есть шанс что-то изменить, если только Северус не пойдет по стопам Салазара. Но ведь он именно это и собрался сделать. И если сделает, будет ли это означать, что они не справились?

Как назло, стоило заснуть, ему тут же приснился обрывок из видения — серые стены, зловещее эхо и два мертвых тела на стоящих рядом койках. Душной волной нахлынул ужас, сердце в груди замерло и ухнуло куда-то в пустоту. Он сделал над собой усилие и проснулся, но было поздно. Гермиона, всхлипнув, тревожно зашарила руками по постели. Северус перехватил ее запястья и прижал ее к себе покрепче:

— Я здесь.

Она задержала дыхание, затем выдохнула, рвано, толчками:

— Что… это… было?

— Ничего. Просто сон. Спи.

— Но я видела…

— Просто сон.

Гермиона заворочалась и с некоторым усилием развернулась к нему лицом. Ткнулась носом в грудь, потерлась ногой о его ногу. Косолапс, потревоженный их возней, отполз на край кровати и свернулся там клубком. Обычно, если хозяйке снился кошмар, он подбирался к ней поближе, ложился на грудь и мурлыкал, но теперь роль «успокоительного» взял на себя этот двуногий, от которого сегодня пахло вовсе не кошачьей мятой, а чем-то нехорошим, затхлым. Похожие запахи доносились из того жуткого магазина в Лютном, куда он однажды сбежал из лавки волшебных животных. На памяти Косолапса, такие запахи ничего хорошего не предвещали. Странно, что хозяйка их не чувствует и не прогоняет от себя этого… Лежи тут теперь до утра, нюхай эту гадость да следи, как бы чего не случилось. Будь они в Хогварце, он бы уже рассказал об этом Той-которая-не-совсем-кошка, она ведь просила его присмотреть за хозяйкой, а как присмотришь, когда коварный двуногий носит в кармане кошачью мяту, от которой становится так хорошо, легко, и хочется валяться по полу, и прыгать как котенок, и подставлять уши, шею и брюхо для почесывания. Попробовал бы он провернуть такое без мяты — сразу бы без пальцев остался.

Снейп, пребывавший в блаженном неведении, что прямо у него под носом притаился очередной «шпион», гладил девушку по спине, надеясь, что она опять уснет. Ага, как бы не так.

— Северус… ты же не пил свое зелье… без меня?

Вот откуда?..

— Не пил. Спи уже.

— Я просто подумала… ты его принимал, когда тебе нужно было… Насколько реальным все кажется? Тактильные ощущения есть?

— Ты же тоже пробовала.

— У меня оно сработало не так. Может, я не о том думала?

— Может. Что ты пытаешься мне сказать?

— Не знаю, — она потерлась носом о его грудь. — В голове что-то крутится… не могу поймать.

— Потому что сейчас надо спать, а не думать непонятно о чем, — ворчливо ответил Снейп, гадая, удастся ли обойтись малой кровью, или сейчас ему устроят допрос с пристрастием.

— Я уже вряд ли засну.

А… Ну, это проще простого.

Он ухмыльнулся и сунул руку ей под футболку:

— Я знаю отличный способ… вместо снотворного.

— И оба проспим утром.

Но с готовностью прильнула к нему и потянулась губами к его лицу. Северус даже почти поверил, что наутро она все забудет.

Черта с два.

Пока они вертелись на маленькой кухне, перехватывая друг у друга чашку с кофе и по очереди откусывая от одного тоста с джемом, Гермиона, свободной рукой сгребая со стола свои конспекты по колдомедицине, задумчиво протянула:

— И все-таки… что если попробовать применить твое зелье по назначению?

— По какому такому назначению?

— Как заменитель контакта.

Снейп напрягся. Откуда взялись эти мысли? Или она все же неосознанно либо намеренно копается у него в голове?

— С чего вдруг ты об этом подумала?

— Да я уже не первый день думаю. Я поначалу хотела попробовать как тогда, вдруг увидела бы что-то, но ты же мне не разрешил…

— И не разрешу. Даже варить не стану.

— Но сейчас оно могло бы пригодиться именно как заменитель, — не сдавалась Гермиона. — Нам надо что-то делать. Как-то увеличить интервал между контактами.

— То есть, в обозримом будущем ты собралась от меня сбежать? — прищурился он. Она небольно ущипнула его за предплечье:

— Не задавай глупых вопросов. Мы слишком расслабились. Должны быть запасные варианты, на всякий случай.

— Гм… Ладно. Я сварю новую порцию. Но насчет тебя я не уверен.

— В смысле? — она повернулась к нему, подняв брови.

— Чтобы его проверить, тебе придется сутки обойтись без контакта.

— Я знаю, и что?

— Стоит нам оказаться рядом, ты сразу начинаешь меня трогать.

— А тебе как будто не нравится, — она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое лицо, но в глазах плясала улыбка.

— Почему же не нравится… очень даже, — Снейп забрал у нее из рук конспекты и чашку, с наслаждением зарылся пальцами в волосы. Гермиона фыркнула ему в шею:

— Опять выдержку тренировать? Сваришь сегодня, чтобы мы могли попробовать поскорее?

— Сварить-то сварю, но мне оно вряд ли поможет, зелье вызывает иллюзию контакта, но магию мне не передаст. Мне все равно нужен кристалл. Ты сможешь попробовать утром, посмотрим, сработает ли.

— Тогда никаких прикосновений до следующего утра?

— Никаких прикосновений.

Она прикусила губу. Лукаво сверкнула глазами:

— Значит, нужна «доза»… наперед.

— Кто-то, кажется, боялся проспать и опоздать в Мунго, — хмыкнул Северус, впрочем, никак ей не препятствуя, когда она забралась руками ему под рубашку. Гермиона изогнула бровь, оставила рубашку в покое и принялась за брюки.

— Сейчас самое время сказать «пять минут», — напомнил он, подсаживая ее на стол.

— Все равно ведь бесполезно. Но если ты очень-очень постараешься…

Он постарался. И Гермиона даже практически не опоздала.

Спровадив ее, он долго смотрел на чашку с недопитым кофе. Не может же быть таких совпадений. Или все-таки может?

Похоже, сегодня он весь день проведет в лаборатории.

* * *

Стоя у самой кромки Запретного леса с Воскрешающим камнем в руке, Северус чувствовал себя полным идиотом. Поначалу он думал вызвать призрака в своем коквортском доме, но потом засомневался. Если вдруг что-то пойдет не так, чертов Певерелл еще, чего доброго, застрянет там, а обзаводиться личным привидением в его планы не входило. Вызвав Добби и подробно объяснив ему порядок действий, если с ним что-то случится, он велел эльфу отойти подальше и, затаив дыхание, трижды повернул камень.

В воздухе перед ним мелькнуло что-то большое и бесформенное, грязно-белого цвета, упало, снова взлетело и потянулось к нему двумя отростками, отдаленно напоминавшими руки. Снейп, не особо веривший в успех своей затеи, от неожиданности отшатнулся и выронил камень. Призрак исчез. Добби, моментально юркнувший за дерево, с опаской выглядывал, прикрываясь ушами.

Так, по крайней мере, камень работает, теперь бы еще вызвать нужного. Северус поднял камень, сосредоточился и, несколько раз повторив имя, снова трижды повернул. Призрак возник на том же месте, прямо перед ним, но теперь его можно было рассмотреть. Мужчина, невысокого роста, неровно обрезанные волосы и короткая бородка, вместо одежды — какие-то длинные лохмотья. Снейп, привыкший к хогварцевским привидениям, озадаченно таращился на это явление, не зная, что и думать. Будто смотришь телевизор с плохим сигналом, и изображение рябит и то и дело пропадает. Вдобавок, пребывание здесь, очевидно, доставляло гостю с того света дискомфорт. Он беспомощно огляделся по сторонам, и лицо его исказилось, словно от боли.

— Где я? — просипел он. Снейп, чувствуя себя паршивой пародией на маггловского медиума, покрепче сжал камень и обратился к призраку:

— Игнотус Певерелл?

— Да… Я вижу, камень у тебя… Но я тебя не знаю.

— Зато я знаю твоего наследника.

— Мальчик, который получил мой плащ? — оживился Певерелл, но тут же сник и поморщился. — Зачем ты вызвал меня? Отпусти. Мне нельзя здесь быть.

— Твой наследник приходил к тебе недавно. Ты рассказал ему, что вы с братьями заключили договор со Смертью, чтобы создать палочку, камень и плащ. Где вы ее встретили?

Певерелл отшатнулся от него как от прокаженного и замахал руками:

— Нет! Нельзя! Ты не знаешь, чего просишь!

— Я прошу не для себя. Мне нужно… всего одно желание. Иначе человек, который мне дорог, погибнет.

— Всем нам нужно было одно желание, — прохрипел Игнотус. — Оба моих брата погибли, потому что исполнили свои!

— Но ты-то умер своей смертью.

— Я просил только защиты. Мои братья меня не слушали…

— Где это место? На лей-линии? — заметив, что призрак его не понимает, Снейп наморщил лоб, пытаясь вспомнить нужные слова и стараясь не обращать внимания на то, что ему стало холодно, а изо рта почему-то идет пар. — «Дорога мертвых»?⁽¹⁾

— Откуда ты знаешь?! — Певерелл вцепился себе в горло, словно его сдавливали невидимые тиски, и он пытался их ослабить. — О них знают лишь избранные.

— Считай, что я один из них. Где это было? Здесь, в Британии?

— Нет… Далеко. Очень далеко. Мы добирались… два года. Нам пришлось переплыть бескрайнее море. Мы плыли, не зная, что найдем на том берегу, если выживем.

«Не Африка, туда бы добрались быстрее. Индия? Или, может, Америка?»

— Как вы узнали, куда нужно плыть?

— Мы следовали «дорогой мертвых», — Игнотуса затрясло, он сжал руки перед собой, переплетя пальцы. «Картинка» снова несколько раз мигнула. — Отпусти меня! Этот проклятый камень разрывает меня на части!

— Расскажи все — и я больше тебя не потревожу. Как вы узнали?

Призрак дергался из стороны в сторону, но места для маневров у него не было — похоже, камень удерживал его на месте и не давал отдалиться. Черт возьми, для него это, кажется, самая настоящая пытка. И если так задумывалось изначально… Что за извращенец был этот Кадмус Певерелл, изобрести такое, да еще и для своей невесты?.. Или это уже воздействие темной магии, наложенной Вольдемортом?

— Мы много путешествовали по большой земле. Искали других таких же, как мы, чтобы обмениваться знаниями. У Кадмуса умерла невеста… Он был безутешен. Испробовал все, чтобы вернуть ее, и не смог. Мы даже добрались до эллинов в надежде, что тамошние волхвователи помогут, но и они не знали таких чар, что возвращают умерших. Один из чародеев, который бывал за морем, рассказал, что если следовать по «дорогам мертвых», можно найти места, откуда выходит магия. Очень сильная магия. И там возможно все, если сумеешь добраться. Мы знали о таких дорогах в Британии, Стоунхендж стоит на одной из них, но были ли они и за пределами острова, никто из нас раньше не проверял. Чародей показал нам карту, составленную мудрецами с востока. По ней мы увидели, что есть длинные дороги, и есть короткие. Мы стали искать длинные, но в найденных точках магия была слабой. И тогда Антиох предложил идти вдоль длинной дороги, идущей с северо-востока на юго-запад.

«Возможно, Америка. Уже лучше».

— Мы добрались до моря… — Певерелла вновь затрясло, его черты будто размывало водой, затем они вновь обретали четкость, а через мгновение размывались опять. — Отпусти же меня! О, почему ты призвал меня, а не того, кто создал этот ужасный камень!

— Потому что ты оказался умнее своих братьев. Дальше! — чувствуя себя последним подонком, прорычал Снейп.

— Мы добрались до моря. Долго плыли. Дорога вела нас. Кадмус чувствовал ее лучше и не давал сбиться с курса. Не единожды мы были на волосок от гибели. Простец бы не одолел этого пути.

«Так уж и не одолел. Испанцы вон как-то справились».

— Мы достигли заветного берега. Мы и сами толком не знали, что ищем. Переноситься с места на место в мгновение ока на незнакомой земле было опасно, только на небольшие расстояния. Мы шли пешком. Говорили с людьми, которых встречали. Простецы там были не такими, как здесь, они знали больше, общались с духами без всякой магии и обладали тайными знаниями, которых не было у нас. Мы прошли горы, леса, перебирались через реки. И, наконец, дорога мертвых вывела нас к озеру. Поначалу мы решили, что это море, таким огромным оно было.

«Горы, леса, озеро… Час от часу не легче. И где все это счастье находится?»

— Мы не знали, как спуститься под воду, хотя дорога вела именно туда, — прошелестел Игнотус едва слышно. — Местные не могли нам помочь. Они поклонялись озеру, верили, что там живет бог Солнца, создавший первых людей. Они выстроили прекрасный город неподалеку, и мы видели там множество диковинных вещей, но никто не знал языков, которые были известны нам, даже латыни, и не хотел делиться своим тайным знанием.

— Почему вы решили, что нужно спускаться под воду? Разве дорога не тянулась дальше?

— Мы изучили местность и обнаружили, что озеро лежит на перекрестке двух длинных дорог, — обреченно произнес Певерелл. — Потому люди считали его «местом силы» и поклонялись ему. Мы пытались обследовать дно и нашли пещеру… случайно… Мы просто провалились в нее и решили, что оказались в аду. Там был огонь по стенам, и огонь под ногами, и огонь сверху. Очень мощная магия. Она искрилась в воздухе и едва не сожгла нас. Плохая магия, темная. И с нами говорило чудовище.

— Какое чудовище?

— Я видел ужасное существо, в плаще с капюшоном. У него не было лица — только огненные глаза. Но мои братья видели другое. Антиоху оно явилось в виде огромной черной птицы с человеческим лицом и в огненной короне. Кадмус долго не хотел рассказывать, что же он видел, но когда мы выбрались оттуда и отдохнули, он признался, что видел свою мертвую невесту. Это существо говорило с ним ее голосом, но не ее словами.

Чертовщина какая-то.

«Северус, ты в самом деле хочешь слушать дальше?..»

Он не хотел. Но надо.

Мерлин Великий, почему так холодно?..

— Что вы сделали? Что оно заставило вас делать?

— Ничего, — несколько удивленно ответил Певерелл. — Мы ждали, что оно убьет нас за то, что мы его потревожили. Но оно сказало, что никогда еще чародеи из-за моря не приходили сюда. Оно предложило нам силу в награду за нашу храбрость. Она не будет вечной, лишь позволит создать по одной очень сильной волшебной вещи, а потом иссякнет. Я испугался. Пытался уговорить братьев не принимать этот дар, но они меня не слушали. Кадмус больше всего на свете хотел вернуть свою невесту, а Антиох… Он всегда был тщеславен. Всегда хотел быть самым сильным.

— То есть, им было все равно, светлая магия или темная?

— В тот момент — да. А я лишь хотел выбраться оттуда живым.

— И больше никаких условий? Просто возьми силу и пользуйся?

— Одно условие было, — призрак вновь «мигнул» и внезапно, словно найдя дополнительный источник энергии, стал ярче и четче. — Чудовище сказало, что мы вольны воспользоваться этой силой как угодно, но если причиним ею вред людям — оно придет и заберет нас.

По спине вдруг продрал мороз. Это уже кое-что.

Вот вам и детская сказочка. Знал ли бард Бидл, куда на самом деле ходили эти три брата? Или он как раз понял больше них, когда услышал их историю?

— У озера было название?

— Местные звали его Пукина. Их королевство уже приходило в упадок… Когда мы пришли, к озеру отовсюду стекались люди. Они воевали. Искали золото. Раньше божество защищало эти места, но люди стали жадными. Приносили друг друга в жертву. Убивали ради наживы. И божество ушло в озеро и перестало помогать. Так они считали — и приносили еще больше жертв, надеясь, что это задобрит их бога.

В памяти что-то шевельнулось. В маггловской всемирной истории он был не силен, но явно что-то такое читал еще в детстве.

— Как называлось это королевство?

— Они называли его Тиуанаку, а еще Тайпикала, на их языке это означало «центр мира».

Снейп напряг память. Тиуанаку… Звучание напоминало что-то индейское. Может, Мексика? Или южнее? Карту мировых лей-линий они с Гермионой подробно не изучали, только британские «места силы», но, кажется, одна из них проходила с северо-востока на юго-запад через Британию до Южной Америки, а вот где именно пересекалась с другой мировой линией, он навскидку не вспомнил.

— Они были волшебниками?

— Некоторые. И они не скрывались от простецов. Их считали людьми богов и не причиняли вреда. Они жили как короли. И палочками не пользовались. Их очень удивили наши палочки. Они все спрашивали, для чего нам эти щепки, если магия идет изнутри и излучается всем телом. Мы едва понимали друг друга, — Певерелл затрясся, его растянуло в разные стороны, словно потусторонний мир силился утащить его обратно. — Отпусти меня! — взвыл он. — Я не должен с тобой говорить! Я могу говорить только с наследником рода!

— Твой наследник бы от такого точно обделался, — пробормотал Снейп и выронил камень. Призрак издал громкий вздох облегчения и исчез.

Пожалуй, для первого раза хватит.

Минуту или две он стоял, тупо пялясь перед собой. Затем понял, что жутко замерз. Пальцы, которыми он сжимал камень, едва ли не посинели. Неужели это последствия общения с призраком? От хогварцевских привидений тоже веяло холодком, а если случайно пройти сквозь них, ощущения были, будто облили ледяной водой. Но пар вроде ни разу изо рта не шел. Или это действие изрядно попорченной реликвии? Судя по рассказу Гермионы о походе на кладбище в Годриковой лощине, тот Певерелл выглядел как… человек. Только бесплотный. И уж точно не требовал, чтоб его отпустили, и не расплывался в пространстве.

Надо рассказать Альбусу. Пусть порадуется, что так и не смог никого призвать этой гадостью.

С некоторой опаской подобрав камень, Снейп сунул его в карман и брезгливо вытер руку о штаны. Любопытно, пользовался ли камнем хоть кто-нибудь после того, как его создатель сыграл в ящик? Даже в архивах Отдела Тайн, где хранилась богатейшая подборка всяческих мифов и легенд, не было упоминания о Воскрешающем камне. Бузинная палочка — пожалуйста. Даже обидно, что не нашли эту информацию тогда, когда она была им очень нужна.

Добби, дрожа как осиновый лист, несмело приблизился к нему:

— Мастер Снейп должен отдохнуть… Мастеру Снейпу сегодня больше нельзя колдовать. Добби отведет мастера Снейпа домой.

Снейп хмыкнул. Сунул руку под воротник, нащупывая кристалл, и с удивлением обнаружил, что тот почернел. Достал из кармана запасной — та же история.

Очень интересно. «Беседа» с жителем загробного мира высосала всю энергию из кристаллов… и из него самого, кажется, тоже. Запоздалой волной нахлынула слабость, в глазах потемнело, и он осел бы на землю, если бы Добби не подхватил его и тут же не перенес в Кокворт. Отбиваясь от настойчивых предложений эльфа вызвать целителя, Снейп глотнул укрепляющей настойки, уселся за стол и подробно записал все, что узнал и запомнил. Теперь надо в библиотеку, причем, для разнообразия — в маггловскую.

Не жизнь, а сплошной «праздник».

Наверное, нужную информацию можно было раздобыть в любой библиотеке, но раз уж все равно возвращаться в Лондон к обеду, пожалуй, лучше идти в самую большую, чтоб наверняка. Где такая находится, Снейп не знал, но у магглов в центральной части Лондона стояли специальные информационные киоски — в отличие от волшебников, у которых до сих пор большая часть информации передавалась из уст в уста. Милая девушка в киоске на Кингс-Кросс с улыбкой сообщила ему, что Британская национальная библиотека совсем недавно переехала в новый корпус буквально через улицу, рядом со зданием вокзала Сент-Панкрас. Подивившись своей удаче, Снейп поблагодарил ее, прогулялся по Юстон-роуд в указанном направлении и застыл у входа на территорию библиотеки едва ли не с открытым ртом.

«Библиотека?! Это — библиотека?..»

Маггловскую библиотеку он знал лишь одну, в Кокворте, и была она весьма скромной — маленький зал, книжные стеллажи, пыльные ящики каталога, несколько столов и всего один библиотекарь. Разумеется, он догадывался, что крупнейшая библиотека страны должна располагаться в каком-нибудь большом здании, но к подобному размаху оказался не готов. Огромный комплекс терракотового цвета, отлично гармонировавший с Сент-Панкрасом, размерами мог бы потягаться с... Нет, пожалуй, Хогварц все-таки больше. Оправившись от первого потрясения, Снейп пересек площадь перед главным входом и, зайдя внутрь, остановился в растерянности. В министерской библиотеке при входе располагалась конторка дежурного, который при необходимости подсказывал, какие книги где искать. Еще двое находились в главном зале, следя за порядком. Здесь же за входными дверями обнаружился многосветный атриум с множеством лестниц, эскалаторов, столиков, диванчиков и киосков. Побродив там и поглазев на планы этажей, он понял, что запросто здесь заблудится, если пойдет наугад. Лихорадочно сочиняя на ходу подходящую легенду на всякий случай (кто знает, какие здесь порядки), он обратился к человеку, над столом которого висела подсвеченная табличка «Справка», объяснил, что он здесь впервые, и спросил, как воспользоваться библиотекой.

— Если вас интересует что-то конкретное, я подскажу вам, в какой читальный зал обратиться, для этого нужно оформить пропуск вон там, — солидный с виду маггл, больше походивший на профессора престижного университета, чем на дежурного библиотекаря, указал на соседнюю конторку. — Также у нас есть экскурсии по библиотеке без доступа к книгам, если хотите просто посмотреть.

Снейп заглянул в свои заметки:

— Меня интересует… королевство Тиуанаку, существует ли оно еще? И некое озеро Пукина. Может быть, у вас есть какой-то каталог, где можно поискать по ключевым словам?

Дежурный застучал по клавишам компьютера:

— Вам нужна история империи инков или географические данные?

Инки?!.

— И то, и другое.

— Я могу подобрать вам список литературы, это будет стоить два фунта. Оформление пропуска бесплатное, нужен только документ, удостоверяющий личность. С пропуском вы сможете пройти в читальный зал, взять любую книгу и читать здесь, или сделать копию текста за дополнительную плату, чтобы взять с собой. Что до вашего загадочного озера, я вам сразу могу сказать, что сейчас оно зовется Титикака и находится на границе Перу и Боливии. Я когда-то увлекался древними южноамериканскими цивилизациями.

Снейп с завистью поглядел на компьютер. Пока они, маги, возятся с книгами и пергаментами, просматривая их вручную, ушлые магглы изобрели такую вот штуку, забили в нее информацию и запросто находят нужное по ключевым словам.

Ну, и кто тут отсталый?

Надо научиться пользоваться компьютером. Может, даже самому обзавестись.

Перу. Перу, черт возьми. Все его познания об этой стране ограничивались Перуанским порошком мгновенной тьмы. Придется снова лезть в архивы. Но пока и маггловской литературы хватит с головой.

Оформив пропуск, он отправился в указанный читальный зал со списком книг, то и дело останавливаясь, чтобы поглазеть по сторонам. Да, магам подобное и не снилось. Люциуса бы сюда, пусть бы посмотрел, каких высот достигли столь презираемые им магглы. Основные фонды в этом корпусе (корпуса! у этой библиотеки еще и несколько зданий в одном только Лондоне!) занимали пять этажей, да плюс архивы всяческих редкостей в подземных хранилищах, куда допускались только работники библиотеки и научные сотрудники со спецпропусками. Такого количества книг Снейп не видел ни в Хогварце, ни в министерстве. Поразило его и то, что люди совершенно спокойно относятся ко всему этому великолепию, как будто так и должно быть. Одни работали за столиками, другие отдыхали на диванчиках и скамейках, третьи пили кофе или перекусывали в местном кафе, которое по размерам превосходило Большой зал в Хогварце. В каждом читальном зале сидели дежурные, подсказывавшие, где что находится, и оформлявшие запросы на ценные издания, которые хранились в закрытых ячейках. Странно, что Гермиона ни разу не упоминала это место, она же просто помешана на книгах и библиотеках, неужели ни разу здесь не бывала? Или все же бывала, просто не считала нужным рассказывать?

Получив книги и подшивки статей об экспедициях и археологических раскопках, он нашел свободный стол, чувствуя себя немного неуютно среди такого неимоверного количества людей, и принялся за работу. По мере чтения весь его оптимизм угасал на корню. Певереллы побывали у озера в тринадцатом столетии, когда древняя культура инков уже приходила в упадок. Да, развалины города сохранились по сей день, но что сейчас делается на дне озера и вокруг него, он даже представлять не хотел. Судя по прочитанному, место столь же популярно у туристов, как и Стоунхендж. И если Стоунхендж так выхолостили, то что сталось с озером? Может, там уже и нет ничего…

Однако спящая лей-линия Южной Америки упомянута даже в книгах, хранящихся в министерской библиотеке. Если это одна и та же линия, выходит, Певереллы застали ее в активном состоянии? Почему же тогда она погасла? И как проверить, стоит ли вообще туда ехать?

«А никак. Только опытным путем».

Похоже, ко всем прочим проблемам, которые ему требовалось решить в ближайшее время, добавился еще и маггловский загранпаспорт.

«Если Гермиона узнает, она убьет меня сама. Потому что ввязаться в такую авантюру и впрямь может только сумасшедший».

* * *

Проверку снадобья пришлось отложить до выходных — Снейп, не уверенный в успехе, не хотел рисковать, если вдруг что-то пойдет не так, и Гермиона с утра не сможет появиться в Мунго. Сутки перед проверкой были настоящим мучением — чтобы исключить случайные прикосновения, они решили провести день врозь. Гермиона всю пятницу пропадала в госпитале, а Снейп отправился ночевать в Кокворт, но уснуть не смог, поэтому остаток ночи наводил порядок в доме и разбирал книжные полки. Явившаяся утром Гермиона выглядела нервной и измученной. Он и сам чувствовал себя неважно, но это не было похоже на первоначальные симптомы, когда его тело не справлялось без магии. Кажется, у них обоих развилась самая настоящая зависимость друг от друга. Возможно, лишь психологическая, но, тем не менее…

— Давай уже скорей, — Гермиона требовательно протянула руку за зельем. Снейп медлил, вертя в пальцах бутылочку с тщательно отмеренной дозой:

— Надо подождать, пока не станет совсем плохо. Ты должна ощущать острую потребность в контакте, чтобы сработало.

— Мне уже плохо, — она неотрывно смотрела на его руки. — А ты сам не будешь?

— Если мы выпьем одновременно, и оно не сработает, мы уже не успеем коснуться друг друга здесь. Я буду наблюдать и подстрахую, если что. Заодно проверю, хватит ли кристалла.

Они выждали еще минут десять. Гермиона маялась, бродила по комнате кругами, бесцельно трогала книги на полках. Северус следил за ней, машинально поглаживая кристалл на шее. Симптомы были, но такие слабые, что их вполне можно было терпеть. Когда девушку начало потряхивать, он поставил бутылочку на край стола и отошел. Гермиона тут же схватила ее. Посмотрела на него тревожными глазами:

— А если я опять… увижу будущее?

— Не думаю. Ты ведь не в Каслригге и не на лей-линии.

— Но я к ней привязана.

— Если я увижу, что тебе стало хуже, остановим эксперимент. Ты мне доверяешь?

Она облизала губы, не отрывая от него взгляд:

— Всегда.

— Тогда пей.

«И ничего не бойся».

Гермиона поднесла бутылочку к губам и сделала глоток.

Знакомое ощущение, будто пузырьки газировки на языке, и пахло как в гостиной дома в Паучьем тупике — старым деревом, книгами и немного золой из камина. Принимая зелье в Каслригге, она сразу отключалась, и перед глазами начинали разворачиваться трехмерные картинки. Теперь же, когда ее колотило, а вдохнуть едва хватало сил, невидимая рука столкнула ее в пропасть, но полетела она почему-то не вниз, а вверх. Мгновение спустя она оказалась в… директорских апартаментах в Хогварце. Материализовавшийся в шаге от нее Северус выглядел практически так же, как в ночь, когда они активировали Каслригг. Она хорошо помнила момент, когда вернулась из каменного круга и увидела его на стене замка. Он буквально светился изнутри и выглядел гораздо моложе своих лет. И пусть Джинни утверждала, что Северус Снейп ужасно некрасивый, для нее в целом мире не было никого желанней. Гермиона потянулась к нему и почти схватилась за его руки, пальцы скользнули по черным рукавам, она даже успела почувствовать под подушечками плотную шерстяную ткань и…

Свет погас. Как будто весь мир исчез, и она вместе с ним.

Она очнулась, полулежа у него на коленях, и тут же вцепилась в его руку. Лицо у него было каменное.

— Что случилось? — прошептала она, силясь сесть и удивляясь, что не получается. Северус только крепче прижал ее к себе:

— Очевидно, зелье слишком слабое.

Она сдвинула брови, соображая.

— Не получилось?

— Нет… Ты что-то видела?

— Тебя. Но едва дотронулась, как... Как будто потеряла сознание не только здесь, но и там тоже… Разве такое может быть?

— Не знаю, — Северус пристроил ее на своих коленях поудобнее. — Со мной такого не случалось.

— А твои симптомы?

— Когда тебе стало хуже, мне было... вполне терпимо. Не так, как раньше. Мне кажется, моя часть проблемы — скорей психологическая. Мне хочется к тебе прикоснуться, но с кристаллом это не обязательно. А вот тебе действительно не обойтись без контакта. В свитке Основателей говорилось, что контакт нужен обоим, но, видимо, это не совсем так. Или же мы неправильно поняли.

Гермиона облизала пересохшие губы. Новость, несомненно, хорошая. Раз ему куда легче даже с такой слабенькой «батарейкой», значит… Если бы у него была магия, возможно, все было бы и вполовину не так плохо.

— И что теперь делать?

— Попробую поискать, чем можно усилить воздействие. Пока все остается как было, — он успокаивающе погладил ее по щеке. Гермиона потерлась о его ладонь и закрыла глаза, расслабляясь. Ночью она почти не спала и пыталась убедить себя, что это просто стресс.

А что если связь только усиливается, и чем больше они будут касаться друг друга, тем труднее будет ее разорвать? Они провели врозь всего сутки — и она уже сходит с ума. Окклуменция помогала гасить эмоции, но внутри все равно что-то дрожало как туго натянутая струна, грозившая вот-вот лопнуть, и дрожать переставало только когда они были рядом. Гермиона понимала, что ведет себя как несдержанная влюбленная дурочка, но ничего не могла с собой поделать. Даже если в контакте не было необходимости, она льнула к Северусу, брала за руку, закидывала ногу на его ноги, если они сидели или лежали рядом, лезла целоваться… Кошмар какой-то. Впрочем, если ему все эти навязчивые нежности и были неприятны, он этого никак не показывал, да и вообще много чего ей позволял. Она порой сравнивала этого Снейпа и грозного профессора зельеделия, к которому в школе и подойти было страшно — и не могла оправиться от изумления, насколько же эти два образа не соответствовали друг другу. Джинни, иногда потихоньку расспрашивавшая, как им живется вдвоем, изумлялась не меньше, однажды даже предположила, что Снейп, ухитрившийся обмануть всех вокруг, включая двух сильнейших волшебников нынешнего столетия, запросто мог… притворяться. Гермиона тоже иногда так думала, но потом, возвращаясь домой, видела, как он смотрел на нее. Да, он не говорил о своих чувствах, но сваренная молча чашка капучино, когда она приходила уставшая, заменяла тысячу слов. Проходя мимо нее, он мог задержаться на мгновение и заправить ей за ухо выбившуюся из прически надоедливую прядь волос. Безошибочно чувствовал, когда ее лучше не трогать, а когда можно сграбастать в охапку и разложить на месте. Он предотвращал ее выбросы, варил ей снадобья, ублажал в постели, с головой закапывался в книги и бумаги, торчал в лаборатории дни и ночи напролет, ища, как ей помочь, следил, чтобы Маккирби не превышал полномочий, работая с ней. И, что гораздо важнее, обеспечивал некую стабильную основу, за которую она всегда могла зацепиться, когда у нее начинала ехать крыша. А сам…

Гермиона до сих пор затруднялась сказать, что же от всего этого получал сам Северус. И боялась выяснять. Ей все казалось, что она чего-то недодает в их отношениях, хотя он ни разу не говорил, что ему чего-то не хватает. Он, конечно, по-прежнему мог рыкнуть на нее, если она что-то не то делала в лаборатории или путалась под ногами, мог выдать какую-нибудь колкость, когда она слишком уж ему досаждала, пытаясь доказать свою точку зрения, но в целом... К рычанию в лаборатории она уже привыкла, там это было вполне оправдано, да и делалось это, опять же, чтобы ее защитить. Гермиона теперь понимала, почему он орал на учеников в Хогварце — попробуй объясни каждому идиоту, что иглы дикобраза нельзя добавлять в котел, пока не снял его с огня, иначе попадешь в госпиталь. Проще рявкнуть, чтоб напугать, может, хоть тогда дойдет.

Что бы он там себе ни думал и насколько считал себя бесполезным без магии, весь ее мир держался только на нем. И больше всего на свете Гермиона боялась его потерять.

«Но этого ведь никогда не случится, правда же?»

Правда?..

Сделай вдох и попытайся подыграть,

Но я не умею лгать,

Мир — будто кирпич на моей груди,

А праздник только начался.

Evanescence

Ты знаешь, опасность там, где бесконтрольно текут эмоции,

Порой я жалею, что познал любовь,

Это опасно,

То, как я не могу двигаться дальше,

Затерявшись в эмоциях.

Darren Hayes

Британская национальная библиотека:

https://live.staticflickr.com/7056/6822965144_794c1d2873_b.jpg

https://www.photoblog.com/girafferacing/2019/01/25/exploring-the-british-library/

1) Дорога мертвых — еще одно название лей-линий. Существовало поверье, что в канун дня Св. Марка (24 апреля), стоя в полночь у церкви, находящейся на лей-линии, можно увидеть души людей, которые умрут в течение следующего года. Движутся эти души строго вдоль лей-линии. "Дороги мертвых" также называют "тропами духов", "драконьими тропами", "тропами сновидений".

Вернуться к тексту