Просто держи меня за руку (гет)

When you feel all alone

And the world has turned its back on you

Give me a moment please to tame your wild wild heart

Savage Garden

 

Heaven is a girl I know so well

She makes me feel good when I feel like hell

Def Leppard

 

У каждого человека, хоть маггла, хоть волшебника, бывают дни, когда кажется, что вся вселенная ополчилась против тебя — с самого утра все валится из рук, за что ни возьмись. Снейп, считавший, что такие дни ушли из его жизни вместе с Хогварцем, Вольдемортом и Дамблдором, не слишком напрягся, когда утро не задалось. Подумаешь, кофе сбежал. Но потом неприятности посыпались как из ведра — каждая из них сама по себе не стоила и ломаного сикля, однако они наслаивались друг на друга, мелкие, противные и отчего-то очень обидные. В библиотеке нужные книги забрали буквально из-под носа; еда в кафе, где он обычно обедал, оказалась пересоленной; пешая прогулка до метро, и от метро до гостевого входа в министерство не принесла ничего, кроме головной боли из-за палящего солнца, толп людей, шума и выхлопных газов; в Атриуме он еле отбился от репортеров, слонявшихся по этажу в поисках сенсаций. Гермиона на занятии с Маккирби мыслями пребывала неизвестно где, а оттого не проявила должного усердия и одно за другим провалила все упражнения, раньше ей уже удававшиеся. Откат достался, разумеется, ему.

Дальше стало хуже. Снейп отправился в Кокворт, где обнаружил испорченную партию кристаллов и два взорвавшихся котла, с которых слетел стазис в его отсутствие. В лаборатории стеной висел удушливый вонючий дым. Досадней всего было то, что для этих снадобий требовались редкие и дорогие ингредиенты, которые достать сходу почти невозможно, даже за двойную цену. Следовательно, эксперимент придется отложить, а время и без того поджимало. Затем он долго искал одну конкретную запись в лабораторном журнале, но так и не смог найти, хотя точно помнил, что делал ее. Склянки выскальзывали из рук, при нарезке он ухитрился порезаться, хотя в последний раз такое с ним случалось еще в школе. Не день, а катастрофа какая-то. Раньше он мог со злости швырнуть чем-нибудь в стену, чтобы спустить пар. Мог даже пол-лаборатории разнести, если совсем допекли, а потом впаять кому-нибудь пару-тройку взысканий и со злорадным видом восседать за столом, наблюдая, как незадачливый нарушитель, проклиная его шепотом на чем свет стоит, наводит порядок и отмывает вонючие котлы. Теперь такой номер не прокатывал. Назначать взыскания было некому, а чинить сломанное и разбитое — тратить заряд в кристалле, поэтому лабораторную утварь он старался бить как можно реже. Добби вход в лабораторию был заказан. Пришлось отмывать все вручную, а потом долго проветривать подвал. Когда с уборкой было, наконец, покончено, руки и спина ныли и просились в отпуск.

В довершение ко всему, придя домой, Снейп немедленно споткнулся о развалившегося поперек коридора кота и чуть не расквасил себе нос. Стиснув зубы, чтобы не выругаться вслух, он уже примерился наподдать вреднющему созданию ногой, но полуниззл испарился из коридора так же внезапно, как и появился. На самом деле, Косолапс проделывал этот трюк с завидной регулярностью, особенно после того, как Снейп в очередной раз выдворял его из кровати, но застать его врасплох коту удавалось нечасто — памятуя про сюрпризы, Снейп привык, открыв дверь, первым делом осматривать коридор. Но сегодня он был до того уставшим, что попросту забыл про возможные диверсии. Вид мехового гаденыша, самодовольно вылизывавшего заднюю лапу под кухонным столом, еще больше вывел его из себя, а гора немытой посуды в раковине доконала окончательно. У Добби сегодня был выходной, но, черт возьми, это же не повод бросать грязную посуду!

Когда он уже был готов взорваться, дверь ванной открылась, и оттуда в облаке ароматного пара выплыла Гермиона. Из одежды — только трусики и майка. Это несколько примирило его с вселенской несправедливостью, хотя за срач на кухне стоило бы устроить ей нагоняй. В конце концов, он работает не меньше нее и не торчит в квартире весь день, они ведь договорились: кто первый пришел домой, тот и прибрался.

Гермиона прижалась к нему, потерлась щекой о щеку, задала пару рутинных вопросов, но посуду мыть не стала и отправилась в спальню, соблазнительно сверкая голыми ногами. Снейп, воспрянув было духом, уже собрался последовать за ней, но затем решил, что сначала лучше принять душ. Было бы неплохо еще и поужинать, но от одной только мысли о том, как он сейчас распластает ее по кровати, а Гермиона начнет постанывать и извиваться под ним, внутри все сладко сжалось, а есть расхотелось. В ванной, однако, настроение снова начало портиться — не успел он намылиться, как горячая вода пропала, и домываться пришлось холодной.

«Ладно. Ничего. Сейчас я пойду в спальню, а там…»

В спальне и правда было на что посмотреть. Гермиона лежала на животе, кокетливо согнув одну ногу и не прикрывшись одеялом, так что Снейп с минуту любовался выставленной на обозрение аппетитной задницей и изящной линией бедра, прежде чем прилечь рядом, дрожа от предвкушения. Пусть день не задался — такая компенсация всегда настраивала его на благодушный лад. Гермиона сонно промурлыкала ему в губы что-то неразборчивое, ответила на поцелуй, привычно зарывшись пальцами в его волосы, отчего по коже побежали мурашки. Но едва он стащил с нее остатки одежды и двинулся вниз по телу, как ее руки на его плечах несколько потяжелели. Подняв голову, он обнаружил, что она… спит.

Спит!

Негодяйка. Он из кожи вон лезет, чтоб ей было хорошо, а она…

Можно было, конечно, не останавливаться и довести дело до конца, она бы проснулась в процессе… наверное. А может, и нет. Проверять казалось унизительным. И именно сегодня, когда ему так необходимо хоть немного положительных эмоций! Гермиона, в общем, эгоисткой в постели не была и всегда с энтузиазмом подхватывала инициативу, а уж чтоб заснуть под такими интенсивными ласками… Подобного вообще еще ни разу не случалось. И хотя внутренний голос подсказывал, что она попросту вымоталась, все равно было невероятно обидно. Раньше-то он прекрасно справлялся с разрядкой самостоятельно и ничего зазорного в этом не видел, но теперь эта мысль казалась кощунственной. Жить с красивой, отзывчивой девушкой — и дрочить в душе, как прыщавый подросток?

Скрипя зубами, он все же отправился в душ. В холодный. Настроение испортилось окончательно. Даже спать расхотелось, невзирая на усталость. Раздраженный и злой, он сварил себе кофе и устроился на кухне, обложившись книгами.

 

Гермиона, выпорхнувшая из спальни утром, выглядела отлично выспавшейся. Вопиющее безобразие, возмутившее его еще больше.

— Доброе утро! — прощебетала она, ловко обогнув снующего по кухне Добби, чтобы подойти к столу.

— Кому как, — пробурчал Северус. Она то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала. Склонилась к нему, чтобы поцеловать, но он отодвинулся и уткнулся в свои записи, хотя после бессонной ночи уже едва соображал. Гермиона нахмурилась:

— Какая муха тебя укусила?

— Не твое дело.

Она окинула оценивающим взглядом исчерканные пергаменты, оперлась о край стола обеими руками и выжидающе воззрилась на него, хотя он упорно не поднимал головы:

— Ты сам хотел, чтобы мы друг с другом разговаривали, а не дулись почем зря.

— Я не дуюсь.

— А то я не вижу. Я что-то сделала не так?

— Забудь.

Гермиона покосилась на Добби. Постояла у стола еще с минуту, раздумывая. Затем пожала плечами:

— Ладно, дело твое. Может, позволишь тебя поцеловать все-таки?

— В подачках не нуждаюсь, благодарю.

Она застыла на месте. Открыла рот. Закрыла. Сдвинула брови:

— Да что с тобой сегодня?

— Ничего. Просто осточертело, что меня никто ни во что не ставит.

— И с чего вдруг ты пришел к такому заключению?

— А ты подумай как следует.

Она вздохнула — как ему показалось, довольно раздраженно:

— То есть, настроение испорчено у тебя, а я должна догадаться, почему?

— Проявите свою знаменитую смекалку, мисс Грейнджер, уж сделайте милость, — ядовито процедил Снейп. Гермиона надула губы:

— Ты мне говорил, что не понимаешь намеков. Так вот, я тоже не понимаю. Говори, что случилось, или я прямо сейчас ухожу на работу.

— Ну конечно. Ведь в мире не существует ничего важнее твоей работы.

— Мерлин Великий! — она всплеснула руками и села. — Это потому, что я вчера не помыла посуду? Или что?

— Или то, — подсказал Снейп, стрельнув глазами в сторону спальни. Гермиона посмотрела туда же и прикрыла рот ладонью. Вид у нее был растерянный донельзя.

— Я что… вчера… уснула?

— Уснула.

— До?

— Во время.

Если бы он не был таким уставшим и злым, ее виноватое лицо, вероятно, вызвало бы у него желание немедленно помириться. Гермиона заерзала на стуле и смущенно опустила глаза, сложив руки на коленях:

— Прости… Я же не специально. Но ты мог бы меня и разбудить!

Он поднял на нее глаза. Прищурился:

— О, да. Я же мерзавец, которого заботит только собственное удовлетворение.

— Перестань, ты же знаешь, что я так не думаю.

— Но подумала бы, если бы я тебя разбудил.

— А ты за меня не думай. Что у тебя на самом деле cлучилось?

— Ничего.

— Ага, и поэтому ты с утра пораньше ищешь, к чему бы придраться.

— Я что-то пропустил, и тебя в Мунго все же учат на психолога? — саркастически бросил Снейп. Гермиона закатила глаза:

— Не надо быть психологом, чтобы видеть, что ты цепляешься ко всякой ерунде, только бы поругаться.

— А, ну разумеется, моя жизнь и впрямь ерунда по сравнению с проблемами Гермионы Грейнджер.

— Я этого не говорила.

— Это всего лишь констатация факта.

— Северус, ну я же извинилась, — она прикусила губу и пододвинулась ближе, лукаво сверкнув глазами. — Хочешь, я… немножко опоздаю на работу?

— Я уже сказал — в подачках не нуждаюсь.

Вот теперь обиделась. На щеках расцвели два ярких пятна. Он ждал, что сейчас она скажет гадость, и даже сочинил с десяток мерзопакостных ответов на все случаи жизни. Гермиона, похоже, решила потренировать терпение еще немного и выдала:

— Да не будь ты занудой. Я же уснула не потому, что не хотела или не думала о тебе, я просто…

— Конечно. Я зануда. Я вообще гожусь только на то, чтоб ублажать тебя в постели, когда тебе этого хочется, и изобретать тебе снадобья.

В ее глазах настолько отчетливо читалось невысказанное «ты дурак?!», что Снейп встал, демонстративно сгреб свои бумаги и отправился в гостиную. Гермиона последовала за ним:

— Северус, так же нельзя. Давай поговорим.

— Ты опоздаешь на работу.

— Да черт с ней. Поговори со мной.

— Отстань и иди куда собиралась.

Она, видимо, хотела огрызнуться, но все-таки сдержалась. Поджав губы, прошествовала мимо него в спальню. Через несколько минут вернулась уже одетая. Волосы, кажется, даже не расчесала, просто стянула в хвост на затылке. Северус и рта раскрыть не успел, как она быстрым шагом пересекла комнату и хлопнула входной дверью. Добби выглянул из кухни и запричитал:

— Мисс Гермиона, куда? А завтрак?..

— Оставь, — рыкнул Снейп. Да что все вокруг нее пляшут? Не маленькая уже. Проголодается — найдет где поесть. — Приберись тут, — велел он домовику.

На сегодня у него, как всегда, была масса планов, но делать ничего не хотелось. Хотя, нет, кое-чего все-таки хотелось. Разнести эту чертову квартиру в щепки и сжечь весь район в придачу. Наверное, именно так себя чувствовала Гермиона, когда в ней скапливалось слишком много нерастраченной магии. Но она могла сбросить лишнее. А куда, скажите на милость, девать эмоции, когда даже окклуменция уже не помогает?

«Вот чего ты бесишься? — прошелестело внутри. — Ну уснула. Не специально ведь. А будешь дуться — и сегодня вечером ничего не получишь».

Реальных поводов злиться не было. Но он злился просто потому, что понимал, как глупо это выглядит, и ничего не мог с собой поделать.

О конструктивной работе нечего было и думать. Снейп заглянул в спальню, надеясь и там найти, к чему бы еще придраться и поскандалить, но Гермиона тщательно заправила кровать и спрятала все свои вещи, чтобы ничего не валялось на виду. Вероятно, почувствовала — он будет искать повод поругаться еще сильнее, чтобы не казаться самому себе совсем уж идиотом. Злясь и на нее, и на себя, он рухнул на кровать, зарылся головой в подушки и сам не заметил, как провалился в тяжелый, неспокойный сон.

 

Гермиона неслась по коридору первого этажа Мунго как мелкий бешеный торнадо. Вот надо было так испоганить утро? Она впервые за неделю выспалась! Ну что за человек, в самом деле? Чего психовать, спрашивается? Ну да, не очень приятно — рассчитывать на секс и не получить его, но не смертельно же. Она ведь предложила наверстать упущенное, а он опять встал в позу. Ну и ладно, пусть попсихует немного, может, придет в себя до занятия с Маккирби, а у нее сегодня и так дел по горло.

Она влетела в раздевалку для стажеров, едва не сбив с ног Панси, как раз закончившую переодеваться. Паркинсон зыркнула на дверь, потом на нее:

— Где-то пожар?

— Извини, я нечаянно, — пробормотала Гермиона, опомнившись. С Панси они нередко пересекались в Мунго — на общих лекциях и в лаборатории, где абсолютно все стажеры проводили по два-три часа в день, а то и больше, если проштрафились. Но практически не разговаривали, ограничиваясь лишь приветствиями. По правде говоря, было не до разговоров.

Панси бегло осмотрела ее с головы до ног. Подняла брови:

— Гребень перестал работать?

Гермиона уже собралась огрызнуться, но вовремя сообразила, что причесаться и впрямь забыла.

— Нет, все в порядке, я просто не успела им воспользоваться.

Слизеринка загадочно улыбнулась:

— Понимаю.

Нет, ну что за намеки с такой дурацкой улыбочкой? Небось решила, что Грейнджер едва не опоздала и примчалась растрепанная, потому что у нее с бывшим профессором вместо завтрака был фееричный секс?

Гермиона отвернулась к своему шкафчику и принялась переодеваться. Но Панси почему-то не уходила:

— Хочешь, возьми мой?

— Спасибо, не нужно.

— Тогда заплети волосы получше. Если Сметвик тебя увидит с такой копной — мигом отправит сортировать флобберчервей. У тебя точно все в порядке?

«Нет, черт возьми. Я живу с бывшим Главой Слизерина, который мотает мне нервы с утра пораньше из-за какой-то ерунды, а мне даже рассердиться нельзя как следует, чтоб не провоцировать выбросы».

Высказать бы это вслух и посмотреть, как у Паркинсон глаза вылезут на лоб. И вообще, почему они до сих пор от всех прячутся? Слизеринцы и так в курсе, где и с кем обретается их ненаглядный профессор. Гермиона поплотнее сжала губы, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Надо успокоиться, а то и впрямь до выброса недалеко.

— Все хорошо, Панси, спасибо. Я справлюсь.

До обеда она была как на иголках. Едва слушала дежурного целителя, с которым делала обход. Чуть не потеряла контроль над потоком, когда забежала к мистеру Уизли для ежедневной «подпитки». Миссис Уизли несколько раз встревоженно переспросила, все ли хорошо, достаточно ли она отдыхает и нормально ли питается. Гермиона, подавив очередной злой порыв и желание разреветься как маленькая девочка, заверила ее, что никаких проблем нет. Мистер Уизли благодарно улыбнулся ей, даже легонько пожал кончики ее пальцев. Целителям Молли врала, что ежедневное временное улучшение самочувствия ее мужа связано с приемом Укрепляющей настойки, хотя она давно уже не помогала. Гермиону невероятно удручало то, что никто до сих пор не установил, чем прокляли мистера Уизли и как его лечить. Она переживала, что вскоре и ее способности окажутся бесполезными, и тогда мистера Уизли переведут в палату к Лонгботтомам, да там и оставят умирать. Но никаких других вариантов у нее не было. Хорошо еще, что Маккирби не торопился проверять, может ли она подпитывать других волшебников. Пока что все его тесты проваливались один за другим — Гермиона уже провела проверки на магглах и сквибах, и все безрезультатно. Из всех проверенных сквибов ее способности работали только для Снейпа, остальные вообще не чувствовали потока энергии, который она в них направляла. Она могла слегка улучшить их самочувствие, но и только. Невыразимец, наверное, психовал, хоть и не показывал эмоции — как он ни старался, ему не удавалось обнаружить какие-либо стабильные закономерности в передаче энергии. Гермиона же с ужасом ждала, что будет, когда он возьмется за тесты с волшебниками. Если сейчас окажется, что она может не только улучшить самочувствие, но и усилить магию… пусть даже на какое-то время…

Нет, лучше не думать.

Попробовать самой на Гарри, что ли? Уж он-то точно не проболтается.

Северус явился на занятие с опозданием. Молча уселся в углу и уставился в пространство перед собой. Гермиона украдкой поглядывала на него между упражнениями. А ведь он тоже измотан… В целом-то понятно, почему его так задело вчерашнее происшествие, но, тролль раздери, разве она виновата? Она давно уже ломала голову, как бы им выкроить хоть немного времени для себя — без всяких книг, экспериментов, зелий и вообще какой бы то ни было работы. И без вездесущего Отдела Тайн. Буквально на прошлой неделе ей наконец-то подвернулся удачный вариант приятно провести уикенд, но теперь… Да он снова психанет, если она предложит ему отдых. Тем более, она планировала это как сюрприз и даже задаток уже внесла, но скандал накануне поездки в ее планы совершенно не вписывался.

Едва занятие закончилось, Снейп поднялся и, так и не сказав ни слова, вышел из кабинета. Гермиона подумала и решила следом не бежать — как-то унизительно. Может, он до вечера перекипит и согласится поговорить нормально?

Надежды не оправдались.

Домой он заявился уже за полночь. Гермиона, затаив дыхание, ждала в постели. Где шлялся так долго? Опять в маггловский бар занесло? Или торчал в Кокворте и бесился в одиночку? И как с ним говорить вообще, когда от любого взаимодействия в такие моменты от них обоих чуть ли не искры летят? Она слушала, как он ходит по квартире, хлопает дверцами шкафчиков, чем-то звякает на кухне, включает воду в ванной. Уже скоро. Вот сейчас…

В соседней комнате заскрипел диван. И свет погас.

Невозможный человек.

Она сползла с кровати и на цыпочках пробралась туда. Северус лежал, завернувшись в плед, и Гермиона едва не хихикнула, до того это напоминало тот вечер, когда она швырнула в него банку с джемом. Только тогда дулась на этом диване она.

— До контакта еще два часа, — буркнул он, не поворачиваясь. Гермиона вонзилась ногтями в ладони. Вредина. Придира. И хам.

«А то ты раньше этого не знала».

— Мне тоже, знаешь ли, подачки не нужны, — ответила она, стараясь говорить спокойно. Он раздраженно отшвырнул плед и сел:

— Похоже, мне и сегодня не светит выспаться.

— Мог бы остаться в Кокворте и спать сколько угодно. Тебе-то контакт уже почти не нужен.

— Может, хватит меня шантажировать? Я и так с весны живу исключительно как бесплатное приложение к тебе.

— Ты там в лаборатории ничем не надышался, нет? — елейным тоном поинтересовалась Гермиона, которой снова до смерти захотелось запустить в него чем-нибудь потяжелее.

— Давай, скажи, что я неправ! — рявкнул он, рывком поднимаясь с дивана. — Отовсюду только и слышно — «поосторожней с Грейнджер, ее надо беречь, если у нее будет выброс, всем мало не покажется». Какого драного Мордреда я постоянно должен кого-то беречь? Почему вся моя жизнь сводится только к этому?

— Не только. Ты прекрасно знаешь, что без тебя у нас бы ничего не получилось, ни тогда, ни сейчас.

— Вот не надо опять этой слащавой чепухи про героя войны и прочей херни, которой вы все меня кормите после Мунго.

— Чего ты от меня хочешь? — вспылила Гермиона, не выдержав. — Да, я вчера уснула, не оказала тебе внимание, сегодня предложила компенсировать, ты отказался.

— Компенсировать? — издевательски хмыкнул он. — Теперь это так называется?

— Не придирайся к словам. Вместо того, чтобы психовать…

— Ну да, это ведь только тебе позволено психовать и сбрасывать в меня все лишнее. Как удобно, а?

— Можно подумать, я делаю это специально, и мне это нравится! Я все время спрашиваю, чем тебе помочь, а ты меня уже неделю даже в лабораторию не пускаешь!

— И не пущу, пока ты в таком состоянии! Только взрыва мне там и не хватало.

Гермиона вцепилась в подол длинной футболки, в которой спала. Закрыла глаза. Досчитала до десяти. Выдохнула. Одно дело, когда тебя провоцируют на тренировке, чтобы научилась не реагировать, и совсем другое — когда на тебя совершенно беспочвенно крысится человек, который тебе дорог. Раньше ей казалось, что уж кто-кто, а Северус Снейп умеет владеть собой в любой ситуации, иначе он попросту не выжил бы в войне и со шпионской деятельностью не справился. Очевидно, его выдержка работала исключительно в условиях реальной опасности, а в быту облетала как осенние листья при первом же порыве ветра. Но и она ведь не железная, да и опыта у нее куда меньше. Наверное, не будь она настолько зависимой от него сейчас, уже хлопнула бы дверью и отправилась ночевать на Гриммо. Однако работа в Мунго и занятия в Отделе Тайн все-таки давали результат. Целителям нельзя повышать голос на пациентов и вообще выходить из себя, особенно в палатах тяжелых больных, там надо чуть ли не на цыпочках ходить и дышать по команде. А ей и подавно взрываться нельзя. Волей-неволей приходилось сдерживаться и искать компромисс. Она так и не решила, хорошо это или плохо. Иногда ужасно хотелось поорать.

Ладно. Раз он не хочет разговаривать, а ей нельзя рисковать, чтоб не доводить до очередного выброса…

Гермиона сходила в спальню, достала из сумочки проспект, раздобытый в туристическом бюро, и, вернувшись в гостиную, положила его на подлокотник кресла:

— Вот. Похоже, тебе и впрямь нужен отдых. Задаток я уже внесла. Может, на свежем воздухе тебе полегчает.

«Авось яд развеется. В море, например. Если только рыбы не отравятся…»

Снейп, увидев проспект, похоже, разозлился еще больше. Ей даже показалось, что в комнате, где и до этого было темно, стало еще темнее.

— Это еще что такое?

— Я хотела сделать тебе сюрприз на выходные. Домик на пляже в Корнуолле. Пока погода позволяет.

Льда в его голосе вполне хватило бы, чтобы устроить в квартире криокамеру:

— Значит, ты уже спокойно распоряжаешься моим временем, не спросив меня?

Вот где банка с джемом, когда она так нужна?! Баран упертый!

— Предполагалось, что сюрприз приятный, — собрав остатки терпения, ответила она. — Хочешь, езжай и отдохни один. Совсем не хочешь — перезвони им и отмени бронь.

— А ты тут тем временем загнешься без контакта, да? Отличный план. Просто-таки замечательный.

Врезать бы ему по носу. Почему все так сложно?

— Северус, я устала. Я не хочу с тобой ругаться. — «Ну, то есть, хочу, но нельзя». — Я тебе предложила все варианты, которые мне доступны. Я сейчас возьму тебя за руку, чтоб хватило до завтра, а потом…

— Ну да, это все, для чего я тебе нужен. Не будь этой связи…

Опять двадцать пять. Когда он уже угомонится с этой темой? Ну вот что, что ей сделать, чтоб он перестал сомневаться? Она и поездку в Корнуолл запланировала, чтобы провести с ним больше времени, а не урывать жалкие крохи между работой и сном. А он ведет себя как… как… ну прямо как обиженный ребенок. Интересно, это из-за его собачьей жизни, или все мужчины в принципе такие? Гермиона не раз вспоминала своих родителей. Ну да, отец иногда тоже так уставал на работе, что начинал раздражаться без всякой причины, но мама как-то ухитрялась сглаживать острые углы. Никогда бы не подумала, что строить отношения может быть настолько утомительно. Казалось бы, чего уж проще — чувствуешь, что есть проблема, возьми и озвучь. Словами через рот. Они ведь так и договорились. И тут опять… Или это как раз тот случай, когда реально от усталости рвет крышу? С ней ведь было то же самое, причем, не так давно. Любому другому она потихоньку подлила бы успокоительное в чай, но ему ведь не подольешь, а предложишь открыто — взбесится еще больше.

— Не будь этой связи, тебя бы тоже здесь ничего не держало, — только и сказала Гермиона, отчаянно желая, чтобы этот идиотский день наконец-то закончился. — Сбежал бы куда подальше, чтоб не возиться с невыносимой всезнайкой. Если следовать твоей логике, нас держит вместе только лей-линия и больше ничего. Это, вообще-то, очень обидно.

— Опять дешевые манипуляции, — прошипел он сквозь зубы, смахивая с подлокотника проспект. — Прибереги их для своих гриффиндорских дружков. Похоже, общение со мной тебя ничему не научило.

«Как раз научило. А как с тобой разговаривать, если ты только и ждешь, что на тебя того и гляди опять наденут ошейник и поводок?»

Пикироваться со Снейпом можно было до бесконечности — ну, или пока он не израсходует весь свой запас яда и гадостей, но лично ей еще ни разу не удавалось дотянуть до этого момента. У него все-таки было немалое преимущество, в словесных баталиях он был мастер, а уж яда бы хватило, чтоб отравить полгорода. Да и Гермиона слишком устала, чтобы придумывать, чем припереть его к стенке.

Она дождалась, пока он отойдет к окну и замрет там каменным изваянием, делая вид, что ему очень интересна ночная улица. Затем подошла, нарочито громко шлепая ногами по полу, чтобы он слышал, и опустила руки ему на спину. И впрямь как камень. Попробуй еще расслабься в таком состоянии. Гермиона провела ладонями по его спине от плеч до поясницы, обняла за пояс и прижалась щекой к лопатке. Надоест же ему дуться когда-нибудь. Она нередко вспоминала увиденное в Омуте Памяти. Снейп мог сколько угодно притворяться, что ему безразличен физический контакт, но даже по тем обрывкам воспоминаний было видно, как отчаянно он завидовал однокурсникам, которые с легкостью касались друг друга, обнимались, целовались, держались за руки. Еще во время учебы в Хогварце Гермиона замечала, что Северус старательно избегает прикосновений. Он даже за преподавательским столом в Большом зале сидел так, чтобы случайно не дотронуться до соседей по столу, тогда как остальные учителя часто садились поближе друг к другу, чтобы пообщаться. Она вспомнила, как он еще до битвы в Хогварце вернулся ночью с вызова сам не свой и на все предложения помощи лишь попросил держать его за руку. А уж то, что откат темной магии можно было остановить объятиями… У нее тогда не было времени, чтобы поразмышлять над этим как следует, но теперь-то она знала, что он действительно очень дорожит этими редкими прикосновениями. Наверное, слишком сильно, чтобы позволять подобную фамильярность кому попало. Она почти всегда первой лезла обниматься, и он не отодвигался и не отказывался, даже если в этом не было острой потребности, обусловленной связью. По ночам, думая, что она спит и не почувствует, сам подгребал ее к себе и сжимал в объятиях. Так что вся эта его бравада, что ему не так уж нужен контакт, раз есть кристаллы, определенно была напускной. Просто он до сих пор считал, что такая потребность делает его слабым и уязвимым, а потому изо всех сил старался ее не демонстрировать.

Почувствовав, что он немного расслабился, Гермиона погладила его по животу и рискнула опустить руку ниже.

— Что ты делаешь?

— М-м… разве мужчинам не полагается хотеть секса, когда они огорчены или сердятся? Их вроде бы такое должно подбодрить.

— Откуда мне знать, — проворчал он после секундной паузы. — Ко мне, знаешь ли, очередь желающих утешить не стояла.

— Тогда расскажи, чего тебе хочется.

— Ничего.

— Даже поговорить?

Северус тяжело вздохнул и наконец-то опустил ладони поверх ее рук:

— Гермиона, когда я в таком состоянии, я ничего не хочу. А говорить просто не могу. По крайней мере, связно. Все, что я сейчас скажу, расстроит тебя, а меня заставит чувствовать себя виноватым.

— Ну мог бы сразу так и сказать — «Гермиона, не трогай меня и не лезь с разговорами».

— А я разве не так сказал?

— Не совсем. Пойдем в постель.

Северус передернул плечами:

— Я же сказал, что…

— Спать, — поспешно пояснила она. — А то я уже с ног валюсь.

То ли он уже немного успокоился, то ли сам едва держался на ногах, чтобы упорствовать и дальше, но наконец-то дал увести себя в спальню и молча улегся в кровать. Гермиона прижалась к нему, поглаживая по спине. Ну вот надо было нервы трепать и ей, и себе? Уснула — разбуди, посмеялись бы вместе, приласкали друг друга и все. Так нет же. О том, что она сказала бы, если б ее вдруг разбудили для секса, а она при этом еле могла держать глаза открытыми, она решила не думать. Сколько раз уже надумывала себе ситуации, прокручивала в уме возможные диалоги — а в реальности получалось совсем не так. Поневоле засомневаешься, а хорошо ли ты знаешь саму себя? Не говоря уж о человеке, который живет рядом с тобой.

— Гермиона, — глухо позвал Снейп, хотя ей казалось, что он уже спит.

— М-м?

— Я здесь не только из-за связи.

— Я знаю.

— Как ты можешь знать?

— Это началось еще до Каслригга, если ты забыл.

Он помолчал немного. Едва слышно вздохнул:

— С тех пор многое изменилось.

— Не в этом смысле, — ответила она, хоть и знала, что может говорить только за себя. Что его держало помимо связи, наверняка не скажешь, но явно не одно только чувство долга. Могло ли из всего этого получиться что-то более серьезное, не будь лей-линии — теперь не узнать. И думать об этом на больную голову явно не стоило. Но Северус, видимо, услышал то, что хотел услышать. Она почувствовала, как напряженные мышцы спины под ее рукой расслабились, а дыхание стало медленней и глубже.

Слава богам, день наконец-то закончился.

* * *

Едва открыв утром глаза, Гермиона первым делом пошарила рукой по постели, но Снейпа рядом не оказалось. Не то чтобы это было ей в диковинку, но они все же куда чаще просыпались одновременно и несколько минут просто лежали в обнимку, прежде чем вылезти из кровати. Из кухни доносился аромат свежесваренного кофе, так что беспокоиться определенно не стоило. Однако когда Гермиона вышла на кухню, Северус сидел за столом с таким видом, словно они все еще были в Хогварце, а она забыла сдать ему очень важное эссе.

— Ну что опять? — страдальчески подняв брови, простонала она. Северус взял со стола брошюру из турбюро, так опрометчиво брошенную вчера в гостиной, и помахал ею в воздухе:

— Полагаю, прежде чем организовывать мне подобные… сюрпризы, нужно было сначала спросить меня, могу ли я уехать из города на выходных.

Гермиона уже хотела было спросить, что за важные дела могут не позволить ему уехать, но вовремя прикусила язык. Помнится, он как раз вчера жаловался, что его ни во что не ставят и его проблемами не интересуются. Она обреченно присела на соседний стул:

— То есть, ты против того, чтоб я делала для тебя что-то приятное?

Снейп, открывший было рот, осекся. Очевидно, с этой стороны он на ситуацию не смотрел. Будто получил с размаху в лоб. Забавное зрелище. Почаще бы так, а то во время стычек словесно получала в основном именно она. И как ни пыталась привыкнуть к такой своеобразной манере общения, не обижаться получалось далеко не всегда.

— Я не это хотел сказать, — ответил он чуть мягче. — Но вдруг у меня в лаборатории варится что-то важное?

— Можно наложить стазис.

— А если у меня запланирована деловая встреча?

— На выходных?

— Просто встреча?

— Уверена, тебя простят, если ты ее перенесешь ради отдыха.

Он открыл брошюрку и сунул ей под нос:

— Ты цену видела?

— Конечно, я же задаток внесла.

— Ты с ума сошла, тратить такие деньги за два дня?

«Ну не твои же потратила», — хотелось рыкнуть ей, но она и тут смолчала. Огнеопасно. Лишь пожала плечами:

— Совершенно очевидно, что нам нужен отдых.

— Если тебе так хочется провести два дня у моря, это можно было сделать дешевле.

«Ага, в отеле с кучей народа или в палатке в кемпинге, туалет в кустах, душ один на всех. Спасибо, палаточного отдыха я уже наелась, больше не хочу. Вот погоди, увидишь это место и сразу поймешь, что оно стоит каждого потраченного фунта».

— Я думала, что тебе понравится. Там красиво и тихо, — она специально сделала акцент на последнем слове, надеясь, что этого аргумента ему хватит за глаза. — У меня есть деньги, и я хотела…

— До сих пор гоняешь акромантулов в Запретном лесу? — скривился он, недовольный то ли тем, что она добывала деньги небезопасным способом, то ли тем, что собиралась полностью оплатить поездку, наступив на горло его гордости.

— Сейчас нет. Но у меня еще остался запас на продажу.

— Могла бы сказать заранее, чтобы я не дергался, — пробурчал Снейп, швыряя проспект на стол. Гермиона подобрала его и аккуратно сложила:

— А зачем дергаться? Это всего лишь два дня. Я хочу, чтобы мы оба отдохнули хоть немного. Но если это до такой степени тебя задевает, сам им звони и отменяй. И больше я на эту тему сейчас говорить не хочу. А если услышу хоть слово о том, что ты не нуждаешься в подачках, или еще какую-нибудь подобную глупость, я…

— Что ты? — он издевательски выгнул бровь, явно провоцируя на очередной скандал. Но Гермиона уже имела кое-какой опыт в распознавании этих интонаций и степени изогнутости бровей.

— Что-нибудь, — загадочно ответила она. Пусть сам пофантазирует, сколько и чего она могла бы с ним сделать. Необязательно неприятного.

Оставив его сопеть над проспектом, она быстро оделась, наспех соорудила какое-то подобие прически и, минуя кухню, пошла к дверям. Наученный вчерашним происшествием Добби неслышно возник у самой двери, держа в руках пакет с завтраком. На редкость сообразительный эльф, ему даже инструкции уже не нужны, все подмечает сам. Благодарно пожав домовику пальцы, она забрала пакет и вышла из квартиры. Как раз есть время позавтракать где-нибудь в скверике возле госпиталя, прежде чем идти в душную лабораторию. А Северус… Ничего, до выходных осталось не так много. И раз они оба сейчас в таком состоянии, что взрываются из-за ерунды, лучше поменьше попадаться друг другу на глаза.

* * *

Все-таки физический труд без применения магии хорошо прочищает мозги. Отскребая котел после очередного провального эксперимента с зельями, Северус успел вволю поразмышлять над тем, что его хорошее самочувствие практически целиком и полностью зависело от Гермионы. Когда она спала рядом, он отлично высыпался. А когда он высыпался, то весь день был спокоен, сосредоточен и в хорошем настроении — ну, насколько он сам для себя это определял. Он не был в восторге от подобной зависимости, но если вспомнить, что поводов для хорошего настроения у него и до Гермионы было немного, то, наверное, лучше не заморачиваться. Вдобавок, то, что она все-таки замечала его усталость и даже придумала какой-то отдых на выходные, пусть и не посоветовавшись с ним, как-то… подкупало. Приходилось признать, что он в очередной раз повел себя как… не очень умное парнокопытное животное, и надо было срочно реабилитироваться — как в ее глазах, так и в своих собственных.

На тренировку в Отдел Тайн он пришел раньше Гермионы и успел обсудить с Маккирби кое-какие вопросы, о которых ей знать пока не полагалось. Даже ухитрился в очередной раз залезть в архив и найти записи о перуанском «месте силы», хоть их было и немного. По записям выходило, что Певереллы застали лей-линию активной, но потом по какой-то необъяснимой причине она ушла в спячку, а «место силы» после падения империи инков ослабло и с тех пор представляло интерес разве что для магглов, которым там чудились какие-то мистические энергии, помогавшие в поисках просветления. Помогало это магглам или нет — вопрос десятый, а вот почему никто не озаботился исследованием озера, чтобы определить, куда подевалась магия? Или все же озаботился, но результаты оказались плачевными? Даже если так, были бы записи и об этом, но ведь их нет. Или случившееся там было настолько ужасным, что и записей не оставили, дабы никому больше в голову не пришло туда соваться?

Все это Снейпу не нравилось. Он все больше убеждался в том, что придется лететь туда и проводить разведку самостоятельно. Добраться-то не проблема, оказалось, что имевшихся у него маггловских документов достаточно, чтобы купить билет на самолет, и вроде бы даже виза никакая не нужна, если срок пребывания в стране не превышает сто восемьдесят дней. Но что он будет делать там, когда приедет? Этот вопрос занимал Северуса куда сильнее. Он даже в теории не мог представить, что нужно искать и где именно. Поступить как Певереллы и обследовать территорию вдоль лей-линии? На это может уйти и год. Он никак не сможет оставить Гермиону одну на такой большой срок. И с собой ее брать нельзя.

Гермиона словно пыталась компенсировать неудачные занятия прошлых дней и старательно выполняла все, что от нее требовалось. Однако к концу тренировки она выглядела… не как обычно. Ей явно было жарко, она раскраснелась, заблестели глаза, она то и дело облизывала губы, словно ее мучила жажда. Северус недоуменно смотрел на нее. Странный эффект. Раньше такого не случалось, даже если она пропускала через себя больше, чем могла выдержать. Не может же быть, чтобы… Нет, глупости какие. Желая убедиться, что с ней все в порядке, и ему просто показалось, он рискнул потихоньку опустить блок.

Очень зря.

Низ живота скрутило от желания, да так, что в глазах потемнело. По телу прокатывались горячие волны. Только этого не хватало — в министерстве, среди бела дня! Хорошо хоть мантию надел, когда сюда шел. Он поспешно выставил щит и попытался подумать о чем-нибудь отвратительном, даже Беллу и Вольдеморта вспомнил. Не помогло.

Гермиона бросила на него жалобный взгляд. Снова облизала губы. Снейп коротко качнул головой, давая ей понять, чтоб не вздумала творить глупости. Ага. И как она в таком состоянии будет работать оставшиеся полдня? Ладно еще, если в лаборатории что-то сортировать или резать, а ну как на обход с целителями по палатам? Он хорошо знал, насколько падает концентрация, когда все мысли сосредоточены только на этом. Ему-то проще, он сейчас может пойти домой и…

И что?

Гермиона покорно направилась к выходу, намереваясь вернуться в госпиталь через камин в Атриуме. Снейп смотрел ей вслед, чувствуя, что сдерживаться просто нет сил. А ведь его, можно сказать, только «по касательной» задело. Каково же тогда ей? Нет, он догадывался, что это последствия только что выполненного упражнения — скорей всего, она опять пропустила через себя больше, чем нужно, и усиленный поток так воздействовал на организм. Но на него-то почему так отзеркалило, что он едва может справиться с возбуждением? Ему же не пятнадцать лет, в конце концов.

Мысль о том, что лучше всего отправиться сейчас домой и встать под холодный душ, как пришла, так и ушла. А в следующее мгновение Северус рванул за девушкой.

Он нагнал ее в коридоре первого этажа Мунго. Она вздрогнула, увидев его рядом:

— Северус, что…

Он не дал ей договорить, дернул первую попавшуюся дверь — вроде какая-то кладовая — и втащил Гермиону внутрь.

— Сев…

Он заткнул ей рот поцелуем, одновременно пытаясь распахнуть и отодвинуть в стороны мешающие полы мантии. Гермиона часто задышала, когда его губы соскользнули ей на шею и двинулись вниз. Вцепилась в волосы, прижимая его к себе крепче:

— Северус, стой… если нас увидят…

От нее так «фонило», что ему даже не потребовалась палочка — нужные чары он наложил невербально двумя взмахами руки.

— Пять минут, — прошептал он ей в шею, развернув спиной к себе и задирая юбку. Так и есть, уже готова. Она что-то прошипела сквозь зубы и едва успела схватиться руками за стеллаж с какими-то склянками. Как здорово, что есть заглушающие заклинания. Стеллаж шатался, треклятые склянки звенели в такт, но им обоим было уже откровенно плевать. Гермиона, кажется, зажимала себе рот рукой, просто на всякий случай, он слышал только резкие вздохи при каждом движении. Забыть обо всем, и к черту Маккирби, к черту госпиталь, вообще все к черту. Хо-ро-шо. Хоть и жарко. Снимать лишнюю одежду было некогда. Не до этого сейчас. Сбросить щиты, подтолкнуть к самому краю, еще, еще, еще, выше, выше, выше — и рухнуть в темноту.

Кайф, ох, какой же кайф!

Ноги подкашивались. Северус оперся одной рукой о стеллаж, другой подхватил Гермиону под живот, чтобы не упала. Она тяжело дышала, повиснув на его руке. Немного придя в себя, первой поставила блок, одернула юбку, откинулась спиной ему на грудь:

— Так… гораздо лучше.

Он ухмыльнулся в темноте, весьма довольный собой:

— К вашим услугам, мисс Грейнджер.

— Иди ты, — повернувшись, она легонько прихватила зубами его шею — слава Мерлину, не там, где остались следы клыков Нагини. — Но если нас сейчас поймают…

— Не поймают. Никто и не подумает сюда сунуться, пока мы здесь.

Гермиона привалилась к нему, с жадностью запустила руки под рубашку. О-хо-хо…

— Я тут подумал… Не будем отменять бронь. На фото выглядело… интересно.

— Отлично.

— Но остаток я заплачу сам.

— Как скажешь, — она пометила шрамы на шее легкими поцелуями и явно намеревалась продолжить.

— Ты уже почти опоздала, — лениво заметил Северус, прижимая ее к себе. Ее прерывистое дыхание, запах ее волос и ее руки на его теле вполне могли бы сподвигнуть его на второй заход, если она задержится еще минут на десять.

— Черт, — Гермиона высвободилась из его рук, осторожно приоткрыла дверь, выглянула в щелочку. — Вроде никого. До вечера?

Вместо ответа Снейп поймал ее запястье и чопорно приложился губами к тыльной стороне ладони. Она погладила его подбородок, с явным сожалением выдернула руку и вынырнула в коридор. Северус выждал несколько минут, убедился, что в коридоре пусто и нигде не слышно шагов, и только потом выскользнул из кладовки. Мысль о том, что они поступили как совершеннейшие придурки, пришла уже дома. Еще год назад он бы ужаснулся тому, что натворил. Чтобы он позволил себе подобное распутство там, где их запросто могли увидеть?

Наверное, гриффиндорство таки заразно, потому что ему было ну ни капельки не стыдно.

 

В раздевалке, куда Гермиона в конце смены едва добрела на ватных от усталости ногах, опять обнаружилась Паркинсон. Гермиона кивнула ей и в изнеможении привалилась к дверце своего шкафчика. Позвать, что ли, Добби, чтоб перенес ее домой? Тащиться к площадке для аппарирования не хотелось. Две ее однокурсницы с Хаффлпаффа и Равенкло успели переодеться и ушли, а она все стояла, прикрыв глаза. В чувство ее привел только негромкий голос Панси:

— Слушай, я все понимаю, внезапный порыв страсти — это здорово, но не здесь же.

— Что? — Гермиона резко открыла глаза и уставилась на Паркинсон, поправлявшую прическу перед маленьким зеркалом на дверце своего шкафчика.

— Хорошо, что дежурный не дошел до той кладовки и свернул в другой коридор. Надеюсь, вы хотя бы чары на дверь наложили?

Гермиона почувствовала, как заливается краской с головы до ног. Кошмар… Раз видела Паркинсон, то мог увидеть и кто-то еще! Но что было делать? Чертов Маккирби со своими упражнениями… Кто же знал, что так подействует! Чтоб она, пай-девочка, гриффиндорская отличница — и вдруг попалась на… таком!

Панси закрыла шкафчик и повернулась к Гермионе, держа в руках сумочку:

— Кажется, наш профессор в надежных руках. Я никогда еще не видела его таким довольным.

И, хитро подмигнув ей, скрылась за дверью.

* * *

Увидев залив Уитсанд на закате, Снейп забыл и об Отделе Тайн, и о своих неудачных экспериментах с зельями, и даже о замышляемом «коварстве» — поездке в Перу. Реальность превзошла все ожидания — да и много ли разглядишь на маленьких фотографиях в рекламном буклете? Крутые, покрытые зеленью скалы, прилепившиеся к ним аккуратные коттеджи, серпантины сбегающих к воде тропинок — и море. Когда он в последний раз был у моря? Кажется, в детстве — родители однажды наскребли денег и отвезли его на восточное побережье, но пляж и воду он помнил смутно. Гораздо больше ему тогда запомнился огромный разноцветный леденец на палочке, который ему купила мама на набережной. Потом стало не до поездок, а после Первой войны он чаще проводил лето, закопавшись в свои исследования, и вспоминал о том, что не отдохнул, только первого сентября. Да и умел ли он отдыхать в принципе?

Коттедж стоял на отшибе. С веранды открывался потрясающий вид на побережье. Снейп с сомнением рассматривал ближайший домик футах в двухстах от них — весело будет, если соседи окажутся шумными. Гермиона, закинув руки за голову и подставив лицо закатному солнцу, любовалась морем:

— Ну, что скажешь?

— Неплохо, — протянул он, борясь с желанием немедля достать палочку и навешать побольше защиты. — Ты уверена, что здесь будет тихо?

— Даже если не будет, сделаем себе тихо сами, — ухмыльнулась она. — Да и кому тут шуметь? Все коттеджи рассчитаны на парочки.

Внутри домик оказался вместительным, несмотря на компактные размеры, стильно обставленным и… белым. До того белым, что у Северуса с непривычки заболели глаза. Однако когда солнце село, стало гораздо уютней. В гостиной, выходившей на террасу, было столько окон, что море казалось частью интерьера. В нише приютилась маленькая встроенная кухня, почти игрушечная, но в ней, тем не менее, имелось все необходимое. Из гостиной вели две двери — одна в спальню с панорамным окном, другая в такую же кукольную ванную. Помимо нее Снейп с удивлением обнаружил с другой стороны коттеджа джакузи прямо под открытым небом. Такое он видал только в маггловских фильмах про «красивую жизнь», и подобное расточительство казалось ему ненужным и глупым. Чтоб в ванне валяться просто так, для удовольствия, да еще на улице? Однако Гермиона смотрела на это чудо маггловской техники с энтузиазмом и предвкушением. Что ж, если она довольна, то ему вообще грех ворчать. Его пока что больше всего привлекала кровать — большая и очень уютная с виду. Так и хотелось сразу упасть на белоснежные простыни, зарыться головой в подушки и «уплыть».

Добби собрал им столько еды с собой, что до понедельника можно было не волноваться о готовке. Они поужинали на террасе под шум прибоя. Наверное, стоило бы спуститься на пляж перед сном, поздороваться с морем, пройтись босыми ногами по сырому после отлива песку, но Гермиона уже откровенно клевала носом, да и у него самого сил не было. Неделя и впрямь выдалась тяжелая.

— Спать, — распорядился Северус, выставляя защитные чары вокруг домика. Девушка еще раз окинула взглядом окрестности и вздохнула:

— Когда еще возле моря окажемся…

— У тебя впереди целых два дня. Ты еле стоишь на ногах. Что вы там делали сегодня?

— Дохлых крыс на ингредиенты потрошили. Сплошная романтика, — хихикнула Гермиона. — Сметвик сегодня всех стажеров отправил в лаборатории.

— Проштрафились?

— Да проштрафилась одна, а влетело всем. Превентивно.

— Понятно. Надеюсь, никого не убили?

— Девочка из Хаффлпаффа неправильно заполнила карту пациента, и если бы целитель не перепроверил, залечили бы беднягу до полусмерти. Вот всех и сослали вниз, чтоб впредь думали, что и куда писать.

— Слушай, — Северус, помедлив, склонился к ней через стол, — неужели тебе это нравится? У меня складывалось впечатление, что ты больше склонна… к активным действиям. Как и твои гриффиндорские приятели.

— Хочешь сказать, работа целителя слишком скучна для меня? — она задумчиво накрутила на палец прядь волос. — Понятно, что сейчас это сплошная грязь и занудство, но я ведь только стажер, нам разрешат самостоятельно лечить не раньше чем через год, да и то под строжайшим контролем.

— Думаю, раньше. Госпиталь переполнен, целителей не хватает. Что там у вас по лекциям, диагностику уже прошли?

— Прошли и отрабатываем под контролем. Мне сказали вчера, что если я сдам следующий зачет на «превосходно», меня допустят в отделение первой помощи, на легкие случаи.

— Вот видишь? Но, тем не менее… Мне кажется, уже через год тебе это надоест.

— Гарри тоже считает, что мне нужно идти в авроры, с ним за компанию, — хмыкнула Гермиона. — Но я же не осилю подготовку. Он нам рассказывал… С них там по семь шкур дерут, он на выходных домой приползает еле живой.

«Да уж, — подумал Северус, — это вам не Хогварц и защита от красных колпаков в тепличных условиях». Ему невольно вспомнились тренировки во время Первой войны. Когда его только приняли в «семью», новобранцев тренировал Мальсибер-старший, и тренировал жестко. Однако столкнувшись в первом же бою с аврорами во главе с самим Аластором Муди, они поняли, что даже таких тренировок недостаточно. До этого Северус слыл неплохим бойцом, его довольно скоро сделали ассистентом при Мальсибере, а потом и инструктором, но в первой же стычке его тоже основательно потрепали. Авроры не зря считались элитной силой, их навыки превосходили даже ударную бригаду отдела магического правопорядка. В аврорский учебный центр отправляли многих, но до конца обучения доходили от силы один-два человека из десяти, а то и вовсе никто, как было, к примеру, в последние пять лет. Северус помнил, какой ажиотаж поднялся в учительской после профориентации на курсе Поттера, когда Макгонагалл сообщила, что мальчишка намерен пойти в аврорат. Он-то сам сомневался, что у Поттера хватит мозгов и чисто физической выносливости, да и в зельях он, мягко говоря, не блистал. Тем не менее, в центр его зачислили, и он пока справлялся, судя по долетавшим до Снейпа слухам. Видимо, беготня по лесам и охота на егерей сыграли тут не последнюю роль. Но ладно мальчишки. Представить в аврорской учебке Гермиону… Да ну, глупости какие. Хотя, он и ходячую катастрофу Тонкс с трудом мог себе представить среди авроров, но поди ж ты — прошла обучение и была зачислена в постоянный штат. Вот вам и неуклюжая девчонка из Хаффлпаффа.

Гермиона зевнула, прикрыв рот рукой:

— Морской воздух как-то странно на меня действует… Даже голова немного кружится.

Снейп и сам отвык от свежего воздуха, а потому сейчас его страшно клонило в сон. Очередной приятный сюрприз поджидал его в ванной в виде горячего душа, под которым можно было стоять сколько угодно, с ума сойти. В Тоттенхэме горячая вода появлялась и исчезала без всякой логики, вдобавок, имела свойство заканчиваться сразу после того, как душ принимала Гермиона. Этак и избаловаться недолго, подумалось ему. Кровать тоже оказалась выше всяких похвал, даже лучше, чем в директорских апартаментах Хогварца.

Гермиона, уютно свернувшись под его рукой, блаженно вздохнула:

— Наверное, можно было бы еще… хм… пообниматься… но вроде и так хорошо.

— Это такой комплимент, мисс Грейнджер? — ехидным тоном поинтересовался Снейп, наконец-то расслабившись и с наслаждением вытягиваясь на постели. — Сомнительная похвала, как по мне.

Гермиона потерлась щекой о его плечо:

— Почему? Говорят же, что есть люди, с которыми хочется обниматься. Или такие, с которыми хочется секса и больше ничего. А к некоторым вообще не хочешь прикасаться, никак и никогда, даже если человек нормальный, и общаешься с ним вполне по-дружески. Я это еще в школе заметила.

— Проверяли на своих дружках, мисс Грейнджер? — фыркнул он. — Тестировали степень… привлекательности объятий?

— Сейчас по носу получишь, — предупредила она, впрочем, беззлобно. — Я размышляю о подсознательной привлекательности в принципе. Мы же порой даже не понимаем, почему тот или иной человек нам приятен или неприятен.

— И к какой же категории вы отнесли меня, мисс Грейнджер?

— Северус, перестань. А то ты не знаешь.

Да откуда он может знать? Нет, сексом-то она с ним занималась с удовольствием, и обнималась, и за руку брала. И все же…

— Торчание в лаборатории способствует размышлениям о жизни, — она издала легкий смешок. — Чтоб не так скучно было выполнять рутинную работу. Я на днях сортировала очередной мешок всякой дряни, из которой в зелья сгодится от силы половина, и думала… Вокруг меня сейчас столько людей. Большинство не вызывает во мне никакого желания сближаться. С некоторыми я обнимаюсь, это в порядке вещей. С Гарри я могу и обняться, и подержаться за руки, и посидеть поболтать, и вообще…

— Вообще — что? — уточнил Снейп ревниво.

— Уж не то, о чем ты подумал, — фыркнула она.

— Что, ни разу? Никогда? Даже мыслей таких не возникало? Вы с первого курса втроем ходите как приклеенные.

— С ума сошел? Они же мне оба как братья.

Снейп хотел было спросить, кто же тогда был у нее первым (имелись у него кое-какие предположения на этот счет), но, слава богам, вовремя сообразил, что за такие вопросы точно можно получить в нос. И не только.

— И что же это тогда было, на шестом курсе? Кто в больничном крыле сидел над Уизли, когда он выпил отравленного вина у Слагхорна?

— Ну, тогда он мне немного нравился, — призналась она после недолгой паузы. — Но ничего такого. Опять-таки, если бы твоего друга отравили, ты не сидел бы в больнице? Не ухаживал бы?

Интересно, врет или нет? Блок пока на месте, не «занырнуть» и не прощупать.

— Так вот, собственно, к чему я веду, — продолжила Гермиона, прижимаясь к нему теснее и закидывая ногу поверх его ног. — С тобой мне хочется все вышеперечисленное, и даже просто так лежать, ничего не делая.

Северус открыл было рот — и понял, что не знает, что на это ответить. Сглотнув, он слегка поерзал, укладываясь поудобней, и Гермиона тут же отодвинулась, решив, что ему неудобно и мало места.

— Не надо, — выдавил он, снова подтягивая ее ближе и поддевая ногой ее ногу, чтобы вернуть обратно. — И если тебе интересно… мне тоже хочется. Все вышеперечисленное.

— Но не прямо сейчас, — сонно пробормотала она, обнимая его за пояс. — Вот выспимся и…

Он вдруг поймал себя на том, что улыбается, глядя поверх ее головы в темное небо в окне. Они прикрыли его на ночь, но сквозь оставленную щель в комнату вместе с легким ветерком влетали ночные запахи и мерный шум прибоя. Возле кровати покачивался и убаюкивающе шуршал светильник, сделанный из тонких перламутровых пластинок. И теперь и впрямь было хорошо.

 

* * *

Утром Гермиона поднялась ни свет ни заря. Северус демонстративно зарылся носом в подушки и слушал, как она на цыпочках ходит по домику, шумит водой в ванной, тихонько звякает посудой на крохотной кухоньке. Затем скрипнули рамы в соседней комнате, и в коттедж ворвался свежий поток воздуха. Через несколько минут девушка вернулась в постель и, пристроившись рядом, с намеком засопела ему в плечо.

— Садистка ты — будить в выходной на рассвете, — проворчал он, не открывая глаз.

— Мы же не спать сюда приехали.

— А зачем еще?

— Н-ну… Тогда на море я пойду без тебя.

Он прислушался к себе и решил, что в данный момент даже это не сподвигло бы его вылезти из кровати. Однако старая привычка «присматривать» так укоренилась в нем за последние лет семь, что любые аргументы вроде «да взрослые люди уже, сколько можно?» все равно меркли. Поэтому он только вздохнул и выбрался из-под одеяла.

Этот день он, наверное, запомнит надолго.

Непривычный к пляжному отдыху, Северус быстро обгорел. Впрочем, и Гермиона этой участи не избежала — в книгах же черным по белому написано, что до одиннадцати утра солнце безопасное, как она могла не поверить? Со стороны они, наверное, выглядели до ужаса банально — совсем как в глупых романтических фильмах, где парочка обязательно гуляет босиком по пляжу, плещет друг в друга водой, а потом занимается сексом прямо на песке — на закате или при луне. Слава Мерлину, у Гермионы на вечер были другие планы. Снейп недоверчиво разглядывал бурливший агрегат на уединенной террасе:

— Ты уверена, что… хм… хочешь сидеть в этом чавкающем унитазе на глазах у всех?

— А что тебя смущает? — удивилась Гермиона, залезая в джакузи и пристраивая палочку на широкий бортик. — Ты столько маскирующих чар навешал, что удивительно, как мы сами тут что-то видим. Иди сюда, это не страшно.

Он только фыркнул. Ему и на пляже обнажаться было неприятно — позорный эпизод у озера на пятом курсе бесследно не прошел. Что за извращенец это придумал, и почему нельзя было поставить эту штуку в доме или хоть отгородить ширмой? Да и вообще, с релаксом как-то не очень получалось. Несмотря на видимую беззаботность, Гермиона тоже не выглядела расслабленной. Снейпу казалось, что он буквально слышит жужжание мыслей в ее голове. Да, гулять по пляжу было приятней, чем торчать в лаборатории или в Отделе Тайн, но и он никак не мог перестать обдумывать очередную модификацию зелья для Гермионы или мысленно расшифровывать закорючки в записях Вольдеморта — он перечитывал эту тетрадку столько раз, что мог по памяти воспроизвести все написанное, хотя понимать текст лучше не стал.

Вздохнув, он скинул футболку и джинсы и полез в джакузи. Хм… Он и забыл, каково это — валяться в горячей ванне. Однако напрасно он думал, что Гермиона даст ему просто тихо понежиться в воде. Едва он устроился поудобней, девушка придвинулась ближе:

— Расскажи что-нибудь.

— Что, например?

— Да что угодно.

— Про десять способов вываривания рогатых улиток для простейших снадобий? — гадко ухмыльнулся Снейп.

— Да ну тебя, — отмахнулась Гермиона. — Давай про что-нибудь такое… Не про зелья.

— Что я слышу? — издевательски-сладким голосом промурлыкал он. — Мисс Грейнджер не хочет про зелья? Или еще про какую-нибудь науку?

— Зануда. Расскажи, как ты проводил каникулы, когда преподавал в Хогварце.

— Там и рассказывать нечего. Зачем тебе?

— Просто любопытно, что еще тебя интересует помимо работы. Выкраиваем свободное время, чтобы поработать — кому рассказать?

А и правда.

Ему раньше и в голову не приходило, насколько однообразной была его жизнь. Даже когда его рвали на части Дамблдор и Вольдеморт. С тех пор, как он начал преподавать, все поводы повалять дурака отпали сами собой, не при студентах же. К лету маска сурового профессора так прилипала, что уже не сбросить. Все расслабление сводилось к «поспать», «почитать» и «выпить». Вот и сейчас — вместо того, чтобы наслаждаться моментом, он продолжает думать о работе.

— Я почти все время торчал в лаборатории, — сказал он. Гермиона наморщила нос:

— И не надоедало? Никогда?

— Если надоедало, у меня были книги.

Она вздохнула:

— Надо же… Я думала, я одна такая…

— Какая?

— Заучка, по твоему меткому определению.

— Разве ты не проводила каникулы с Поттером и Уизли?

— Ну не все время же. Иногда с родителями выбирались куда-нибудь. Ездили во Францию. Или с палаткой в лес…

— И как?

— Ненавижу палатки. Да, наверное, книги все же интереснее. Ну, а… э-э… раньше? Расскажи про свою маггловскую компанию. Как вы познакомились?

Да зачем ей это сдалось? Как будто больше не о чем поговорить. Но Гермиона смотрела на него с таким искренним любопытством, будто это был важнейший вопрос на повестке дня.

— Все, с кем я общался в Хогварце, на лето разъехались кто куда. Дома находиться было невозможно, а эти ребята оказались почти нормальными людьми.

— Почти нормальными?

— Не полными отморозками, — лаконично пояснил он.

— И чем вы занимались?

— Шатались по городу. Слушали музыку. Иногда дрались с бандами из соседних районов. Злоупотребляли вредными веществами, — усмехнулся Снейп. Гермиона оперлась локтем о бортик и подперла голову рукой:

— Вообще не могу представить.

— Помнится, ты не верила, что я носил косуху.

— Хм… Ну косуха и драные джинсы — еще куда ни шло, но… А татуировки? Это же вроде было модно?

Он пожал плечами:

— Модно. Но татуировка у меня одна. Не маггловская.

— Может, и пирсинг был?

— Это важно?

— Значит, был, — констатировала она, придвигаясь еще ближе. — А где?

Вот пристала.

— Угадай, — предложил Снейп, гадая, куда заведет эта болтовня. Гермиона закусила губу, разглядывая его так, будто видела впервые, хотя давным-давно изучила с головы до ног.

— Уши? Бровь? Или…

— Не «или», — почти прорычал он, когда воображение вмиг нарисовало массу прочих возможных мест, годившихся для продырявливания. — Все было банально донельзя.

— С тобой-то банально? — усмехнулась она. — Вот уж вряд ли, при твоем имидже. Теперь мне и впрямь любопытно посмотреть. На том фото не видно.

Снейп поморщился. Вот вроде серьезная девица, а как выдаст что-нибудь…

— Я и носил-то его всего одно лето. Перед отъездом в Хогварц избавился, меня бы там не поняли.

А уж что устроили бы Мародеры… Даже думать страшно. Среди магглов и то была масса предрассудков, связанных и с татуировками, и с пирсингом. Попробуй еще проколи не то ухо — проблем не оберешься.

— Эти ребята из твоей компании знали, что ты волшебник? — продолжала допытываться Гермиона.

— Нет, конечно. Но они меня приняли, — он вспомнил, после чего именно приняли, и с трудом подавил очередную ухмылку. Какой же он был идиот в юности. Да и все они. — Иногда подначивали, но… это было и вполовину не так обидно, как в Хогварце. До Хогварца я был уверен, что никогда больше не свяжусь с магглами, мне и отца за глаза хватало. Черт, а? — он сел и уставился на нее. — Как это ты меня раскрутила на подобные разговоры?

— А что, это был какой-то большой и страшный секрет? — удивилась она.

— Нет, но… Я никому об этом не рассказывал.

— Почему?

— Ну а кому интересно слушать подобное?

— Мне, например.

Снейп ехидно вздернул бровь:

— И что тебе дает это ценное знание?

— Это называется общение, Северус. Мне интересно слушать, как ты жил, чем занимался, что тебе нравилось тогда и что нравится сейчас.

Гм. Он вдруг поймал себя на мысли, что сам о ней не знает практически ничего — кроме того, что видел на уроках и еще немного узнал за время проживания в одной квартире. К любой информации он относился с точки зрения ее полезности. Знать, что человек ест и чего не ест — это, несомненно, полезная информация. А с кем он дружил в подростковом возрасте — да какая разница? Хотя, в его случае разница, несомненно, была. Многие продолжали неосознанно судить его только за то, что он числился в верхнем эшелоне Пожирателей Смерти, а некоторые и вовсе не верили ни в какое раскаяние, чем бы оно ни было вызвано.

Гермиона вздохнула и стала смотреть на море. Видимо, почувствовала его недовольство, хотя ничего такого в этом и впрямь не было. Учитывая то, что она знала о нем самое худшее, пара-тройка историй из бурной юности погоды уже не сделает.

— Мне было тоскливо тем летом, — проговорил он, отрешенно глядя в сгущавшиеся сумерки. — Я не видел смысла ни в чем. Читать колдовские книги опротивело… никогда не думал, что такое может произойти со мной. Мне и колдовать не особо хотелось.

— Из-за… того, что произошло после экзамена? — осторожно уточнила она. Снейпа передернуло. Когда он уже перестанет так реагировать? Совершенно очевидно, что это болевая точка, от которой необходимо избавиться, иначе этим может воспользоваться кто угодно. Тот же Поттер, например.

— И поэтому тоже. Я понятия не имел, как мне после такого вернуться в школу. Меня тогда видели многие и разнесли сплетни по всему замку. Я и без того был непопулярен, а если все до единого начнут тыкать пальцами и смеяться… Я надеялся лишь на то, что до сентября все это забудется. Но летом деваться было некуда, как я уже сказал. Эти ребята каждый день собирались у реки. От скуки я начал к ним присматриваться. Послушал, о чем они говорят. Удивился, что не всегда о какой-нибудь ерунде. Однажды они подрались с местными забулдыгами недалеко от моего дома, и я увидел повод вмешаться… на их стороне. От забулдыг неприятности были у всего района, так что наподдать им стало почти делом чести.

— А-а, — Гермиона улыбнулась уголками губ. — Ну да, сразу с ходу попал в боевое братство.

— Почти. Повезло еще, что никто серьезно не пострадал в той драке.

— А если бы пострадал, ты тогда уже мог подлечить сам?

— Мог. И память подчистить. Но на мне все еще висела министерская следилка, и если бы я попробовал колдовать в присутствии магглов, меня бы исключили из Хогварца. Сама знаешь.

— И что было дальше?

Снейп прикрыл глаза. Дальше было немного неловко и даже местами смешно. Маггловские подростки не ожидали, что Снейпов сынок полезет в драку, Эйлин и Северуса местные считали не от мира сего. Кто-то даже сказал ему в тот вечер — мол, мы-то думали, ты псих и задрот, а ты нормальный чувак. Его самого потом колотило на адреналине полночи. Драться без применения магии ему приходилось нечасто, и просто удивительно, что ему не нанесли никаких серьезных увечий. Потом они скрепили «дружбу» выпивкой, и ему даже удалось залпом влить в себя какого-то сомнительного пойла и не блевануть при этом. Так себе повод для уважения, но для приема в «банду» оказалось достаточно.

— Да ничего особенного. Познакомились, разговорились. В этой компании даже были ребята из… приличных кварталов. Им тоже было скучно летом, захотелось… экстрима.

— Там, где я жила, тоже была такая компания, — задумчиво протянула Гермиона. — Но мне казалось, они все как один хулиганы.

— Не без этого.

— Хулиганили, значит? — она озорно сверкнула глазами.

— Я тоже был подростком… и придурком, как и все в этом возрасте, — многозначительно ответил Снейп. — Или ты думаешь, все преподаватели Хогварца сразу родились в учительских мантиях? Слыхала про Флитвика?

— А что именно про Флитвика? — оживилась Гермиона. — Ну, мы все слышали, что он мастер в дуэлях и… э-э… Локхарт говорил, что он… был популярен у женщин.

Ха. Его и самого веселили эти сплетни, а уж Флитвика веселили особенно. Нет, безусловно, мастер по чарам был неординарной личностью и очень сильным волшебником. Когда-то именно он и возглавлял дуэльный клуб в Хогварце, потому-то Снейп и не удивился, что Локхарт выбрал в спарринг-партнеры его, а не Филиуса. Очевидно, этот надутый болван был уверен, что на фоне какого-то там зельевара будет выглядеть героем. Ах, как же приятно было размазать это ничтожество по дуэльной платформе и смотреть в его растерянную рожу! Судя по оживленным возгласам учеников, они пришли от этого в восторг, а Слизерин открыто восхищался Главой Дома еще недели две.

— Флитвик в юности был бунтарем похлеще Сириуса Блэка. Но тогда и времена были другие, потому он и стал мастером в дуэльном деле. Добавь к этому всеобщее отношение к любым полукровкам — и получишь приблизительную картину того, с чем ему довелось столкнуться, пока он не начал преподавать. Это он сейчас такой благонравный, а тогда был — оторви и выбрось. Как и Минерва Макгонагалл. Иначе она не возглавила бы Гриффиндор.

— Да? — изумилась Гермиона. — Вот уж не подумала бы… А ты откуда знаешь?

— Преподаватели знают друг о друге куда больше, чем ученики. Было бы странно не узнать за столько лет работы бок о бок.

Он мог бы добавить, что чаще всего пикантные истории сыпались из коллег на праздники, когда все выпивали. А уж он-то умел слушать, прикинувшись, что тоже пьян. Только вот его самого на подобные истории развести почти никому не удавалось.

— Странно, однако, что они все остались преподавать в Хогварце. С такой бурной молодостью им, наверное, в школе скучновато.

— В Хогварце надолго задерживаются только те, кто достаточно наприключался в молодости, и больше не хочется. Или же те, кому больше некуда податься.

— И к какой же категории ты относишь себя? — подняла брови Гермиона.

Вопрос на миллион галлеонов. Едва не угодив в Азкабан после войны, Снейп мог бы с уверенностью сказать, что деваться и впрямь было некуда — если бы Дамблдор не заступился за него и не взял в школу, еще неизвестно, чем бы все закончилось. Разве что анонимно варить зелья на заказ. С таким, как он, попросту никто не захотел бы связываться, и будь он хоть трижды высококлассный специалист. Что же касается приключений… Вот тут сомнительно. С одной стороны, ему тогда и впрямь хотелось тихой жизни, чтоб все всё забыли, и он мог начать с чистого листа. С другой же — он ощущал себя живым лишь тогда, когда и мозг, и тело работали в режиме овердрайва.

— К обеим, видимо, — ответил Снейп, хоть и чувствовал, что это не совсем правда. Впрочем, Гермиона не стала расспрашивать дальше.

— Хм. Ясно... И что, на следующее лето ты уже не общался с теми магглами?

— С некоторыми общался, но мало. У меня тогда появились занятия поважнее. Но после окончания Хогварца я больше никого из них не видел.

— Ты говорил, вас фотографировала девушка?

Ну и память. Это же надо, запомнить оброненное вскользь. Кто его за язык тогда тянул?

— Она была из «приличных». Примкнула к нам со своим братом и фотографировала все подряд. Ребята охотно ей позировали, для них это было очередным развлечением.

— А ты?

— А что я?

— Ты на тех фото такой же мрачный, как всегда.

— Я не любил излишнего внимания к своей персоне, — сухо ответил он, лихорадочно соображая, как бы замять неудобную тему. В глазах Гермионы отчетливо читалось «да неужели?», но вслух она этого не сказала. Только оседлала его колени и провела руками по его обнаженной груди, отчего по коже пробежали мурашки, несмотря на теплую воду. Кристалл на его шее слабо засветился под ее прикосновениями.

— А мне кажется, что иногда тебе излишнее внимание просто необходимо.

— Ничего себе заявления, — фыркнул он, подтягивая ее поближе и пристраивая поудобнее. — С чего вдруг такие выводы?

— Да потому что это порой нужно всем. Ты бы знал, как мне хотелось, чтоб меня в школе заметили… не потому, что я вечно подпрыгиваю за партой с поднятой рукой, и не потому, что я умная и у меня можно списать домашку. Когда Виктор Крам пригласил меня на бал… и на самом балу… как на меня все смотрели! На меня никогда так не смотрели. Даже Гарри и Рон.

Северус попытался вспомнить тот вечер. На память он никогда не жаловался, но тогда его заботили совсем другие вещи, поэтому сам бал превратился в мутное цветное пятно. Грейнджер, кажется, и впрямь произвела фурор — и тем, что пришла с Крамом, и внешним видом. Но он в упор не мог вспомнить, как она выглядела. Кажется, на ней было что-то голубое. Учителя за завтраком только об этом и говорили — шутка ли, заучка Грейнджер и вдруг со звездой квиддича! После статей Скитер все были уверены, что она придет на бал с Поттером.

— Понимаю, — только и выдавил он. Будь он сам студентом тогда, жаждал бы оказаться на месте Крама, и чтоб все смотрели благоговейно. Сейчас — уже нет. Судя по поведению Поттера после войны, ничего хорошего в известности не было.

Гермиона слегка поерзала у него на коленях и обняла его за шею:

— Я бы и сейчас не отказалась… от внимания.

— Куда уж больше, — усмехнулся Снейп, скользя пальцами по ее спине от плеч до талии и ниже. — Я весь внимание, мисс Грейнджер.

В джакузи оказалось неудобно и скользко, поэтому продолжать они отправились в спальню. Потом Гермиона, довольная и расслабленная, уснула у него на плече, а Северус сонно глядел в ночь за окном, вспоминал убогую квартиру в Тоттенхэме и свой дом в Кокворте, сравнивал с этим коттеджем, современно обставленной кухней, аккуратной и красивой мебелью и большой мягкой кроватью, и понимал — жить по-старому больше нельзя. И Гермионе так жить он тем более не даст.

* * *

Осторожно отщипнув лепесток сушеного цветка папоротника пинцетом, Снейп задержал дыхание и опустил его в котел. Почти готовое зелье замерцало, сменило оттенок на золотистый, затем вновь стало серебряным. Теперь настоять три дня. Если все вышло так, как он рассчитал, эффект от снадобья усилится в несколько раз, и теоретически тактильные ощущения в видениях обострятся. Но проверить он мог только на Гермионе, а она, похоже, начала что-то подозревать. Проснувшись утром на море, он долго рассматривал ее, прислушиваясь к тому, что творилось в ее сознании. Если раньше там во сне царила тишина, то теперь в голове у нее гудело даже в состоянии покоя. Она беспокоилась и не могла понять, почему. А вот Снейп понимал. И решимости это не прибавляло. Чем больше они взаимодействовали, чем больше упражнений она выполняла под надзором Маккирби, тем сильней они «зеркалили» друг друга. Гермиона улавливала его тревогу даже под ментальным блоком, но не могла разобрать, чья она, и присматривалась к Снейпу куда внимательней, ища причины беспокойства. То ли его окклуменция стала заметно слабее, то ли Грейнджер «выросла»… И что с этим делать, он не знал. Рассказать ей все как есть? Она не останется здесь и его никуда не отпустит. Просто уйти, не предупредив, нельзя, хотя после бесконечных отчетов то перед одним, то перед другим «хозяином» его так и подмывало испариться в ночи, никому ничего не объясняя. В любом случае, ментальная связь никуда не денется, а если он не сможет долго держать щит, Гермиона рано или поздно вычислит, куда он отправился. Не сумеет сама — в Отделе Тайн наверняка подсобят. Значит, надо все-таки довести до ума изобретение Вольдеморта, жить с перманентным блоком, не отвлекаясь на чужие ощущения, будет проще.

Уговаривать Гермиону на новый тест не пришлось. Она зыркнула с подозрением, но что бы ее ни тревожило на самом деле, озвучивать она не стала, лишь спросила:

— Ты просчитал, сколько оно должно работать по времени? Ну, в смысле… Как долго им можно будет пользоваться, не прибегая к контакту?

— Теоретически — сколько угодно. Но цветок у меня всего один, и лепестков на нем немного. Одного хватает на две пинты снадобья, если разбавить сильнее, не сработает. Я рассчитывал, что можно будет добавить только в основу и сварить ее хоть бочку. Но по формуле не выходит. Или же я что-то упускаю.

— А купить этот цветок можно, или только добыть самостоятельно?

— В этом и проблема. Те, кому удается его найти, отказываются продавать. А добыть его можно только в одну ночь в году, и следующая нескоро.

— Это… очень страшно?

— Мне он достался... не без трудностей, — честно признался Снейп. Вспоминать о той ночи не хотелось. — Самое сложное — не оглянуться, пока не выберешься из леса. В идеале надо бы идти вдвоем, для подстраховки. А я был один.

Гермиона нахмурилась, разглядывая флакончик в его руке:

— Почему мне кажется, что ты рассказываешь далеко не все?

— Вот уж не знаю, — приняв невозмутимый вид, отозвался он. — До сих пор ищешь во всех моих действиях скрытые мотивы, увертки и уловки?

— Нет, но…

— Ты же сама хотела, чтобы я его доработал под твои нужды.

— Да, но…

— И сама настаивала, чтобы попробовать.

— Да, но…

— Но что?

Гермиона подняла на него глаза и сглотнула:

— Просто мне иногда снится, что ты уходишь. И не возвращаешься. И теперь я боюсь.

Ах ты ж… Вот как?!

— Я не собираюсь уходить, — призвав все свое вдохновение, соврал Снейп. — Но если вдруг мы окажемся врозь и не сможем аппарировать друг к другу, было бы неплохо иметь хоть какую-то альтернативу.

— Знаю, — она потерла щеки обеими руками. Вид у нее был несколько потерянный. А ведь сама же настаивала на зелье. И заряжала кристаллы как ненормальная, едва он выращивал новую партию. В Кокворте у него их уже целый ящик стоял. Для чего они нужны в таком количестве, он предпочитал не спрашивать, просто скидывал в другую коробку разряженные брусочки. Новые кристаллы были куда мощнее первых версий. По расчетам их должно было хватить на два-три дня, если не аппарировать на большие расстояния, но проверить он не мог, пока у них нет рабочего снадобья для Гермионы.

Неужели она и впрямь что-то чувствует? Или предвидит? С нее станется. Может, ей теперь для этого и не нужно физически находиться на лей-линии, достаточно «дистанционного» подключения.

Как и при прошлой проверке, они провели врозь почти сутки. Снейп не спускал с нее глаз, нервно сжимая руки в кулаки и готовясь подхватить, едва ее начнет трясти. Гермиона доверчиво выпила зелье, предусмотрительно сидя на диване, и отключилась, совсем как он на грани приступа. Он напряженно ждал, поглядывая на выставленный таймер. Каждая минута казалась вечностью. На этот раз Гермиона дышала ровно, пульс замедлился до нормального, судорог не было. Должно получиться. Если бы не сработало, ее бы уже колотило. Снейп бродил вокруг дивана, вертя в руках палочку. Драккл побери эту треклятую связь, как же можно было такое придумать? Его и раньше трясло от ярости, когда он читал о древних ритуалах с заимствованием магии, различного вида связями и прочим подобным, а теперь и подавно. Да кто добровольно согласится на это?

«Ты же согласился», — напомнил гаденький голосок внутри.

Снейп только отмахнулся от невидимого собеседника. Он-то согласился не ради этой самой связи. А о чем думали люди, совавшие голову в петлю при полном осознании, что не получат от этого ничего, кроме страданий? Хотя, если уж совсем по-честному, согласия «жертвы» в таком ритуале почти никогда не спрашивали.

Мерлин и Моргана, да сколько же еще? Почему стрелки движутся так медленно?

Он то и дело порывался сграбастать девушку в объятия, хотя самочувствие было вполне удовлетворительным. Теперь уже стало очевидно, что он привязался к ней слишком сильно. Ему хотелось быть рядом, и если вдруг ее не станет в его жизни… Подобная мысль вызывала отчаяние.

«Поздравляю, Северус. Это уже больше чем просто влюбленность».

А главное — он совершенно не мог вспомнить, было ли у него такое с Лили, и был ли момент, когда он осознал, что это не какое-то проходящее увлечение. Он и не думал, что она может исчезнуть. Да, было плохо, когда они поссорились окончательно и перестали видеться. Но он как-то выжил. Наверное, повезло, что появилась новая цель. А если бы не появилась? А если бы с ним такое приключилось сейчас?..

Заткнись немедленно и сосредоточься.

Когда таймер отщелкал десять минут, Гермиона сама открыла глаза и, сфокусировавшись, уставилась на него. Снейп едва сдерживался, чтобы не вцепиться в ее руку. Странно было и то, что он ничего не чувствовал с ее стороны, пока она лежала в этом «трансе», хотя блок упал сразу же, едва она потеряла сознание. Он улавливал только физические ощущения. Это тоже стоит проанализировать.

Гермиона облизала губы и тихо проговорила:

— Работает… Работает же?

— Если ты о проявлении симптомов — их не было. Ты увидела то, что хотела?

— Это было как… по-настоящему, — помедлив, ответила она. Нервно потерла висок. — Но мне все равно… некомфортно. В глазах не темнеет, но тревожность есть. Как будто чего-то не хватает.

— Насколько терпимо?

— Наверное, с этим можно жить, если ощущения не будут накапливаться, и при условии, что действия хватит хотя бы на сутки, и зелье будет постоянно при мне. В любом случае, если цветка папоротника хватит лишь на небольшой запас, это довольно хрупкая полумера, но я рада, что теперь ты сможешь быть чуть свободней... если захочешь.

Снейп сглотнул, по-прежнему не приближаясь к ней:

— Правда?

— Правда, — кивнула Гермиона. — В плане физических ощущений при нахождении в этом… видении разницы нет. Разницу я чувствую только сейчас, когда пришла в себя.

— Думаю, это уже чисто психологическая зависимость.

— А если нет? — от едва заметной дрожи в ее голосе ему захотелось кричать. Это не жизнь. Нельзя так жить. Нельзя постоянно переживать, что с ними будет, если кто-то из них не успеет вовремя аппарировать. Нельзя постоянно жить с этим поводком. Да, они максимально облегчили себе жизнь в нынешних условиях, но...

Но.

— Выждем еще, понаблюдаем, не будет ли отката, — предложил Северус, ненавидя себя как никогда. Зачем он согласился участвовать в этих ее мучениях? Отказался бы наотрез — она бы не настаивала. Теперь уже не спрыгнуть, надо идти до конца. Но ощущал он себя сейчас ничуть не лучше, чем в ночь на Астрономической башне, и никак не мог избавиться от мысли, что вся сотворенная им магия для решения этой проблемы — темней темной.

 

---

Когда тебя охватывает одиночество,

И мир повернулся к тебе спиной,

Дай мне минутку, чтобы усмирить твое бешеное сердце

Savage Garden

 

Блаженство — это девушка, которую я так хорошо знаю,

С ней мне становится хорошо, когда на душе ад

Def Leppard

 

Домик на море:

https://www.uniquehomestays.com/self-catering/uk/cornwall/whitsand-bay/the-edge/#gallery

 

ЛУЧЕЙ ЛЮБВИ моей беточке! Она пинала меня целый месяц и делала правки даже с телефона )