О пользе старых законов (джен)

Суббота, 8 июня 1996

Осторожно поставив ящик с корреспонденцией, которую он забрал в отделении почты, которое было назначено получать их письма от населения, Барти одним взмахом палочки пригладил одежду и очистил ее от сажи.

Путешествовать каминной сетью иногда так неудобно.

Приведя себя в порядок, Барти снова взмахнул палочкой, левитируя довольно тяжелый ящик, и пошел к кабинету, где обычно проводил первичную сортировку писем для лорда Слизерина. Самому лорду ни к чему было читать глупые идеи отчаявшихся ведьм и волшебников, будь то предложения брака, секса без обязательств или какие-то бизнес-предприятия. Напротив, так как его повелителя такие письма только раздражали, Барти предложил создать открытый почтовый ящик в отделении на Косой аллее. Пока это работало вполне неплохо.

Тоненький смех и шелест по полу тяжелых изгибов фамильяра его повелителя — он достаточно часто слышал этот звук, чтобы научиться его узнавать — привлекли его внимание к другой комнате — формальной столовой, куда он обычно не заходил.

Дверь была неплотно закрыта, и Барти легко смог заглянуть в щель, приблизившись.

Внутри маленький мальчик, Маркус, одетый в рубашку, брючки и повседневную мантию, ползал по полу. Следом за ним ползла Нагини. На миг Барти вспомнилось, как в прошлом Нагини гонялась за пожирателями смерти и запугивала их, веселя их повелителя. Он крепче сжал палочку, готовый набросить щит и защитить ребенка, но тут же вспомнил, что у него нет повода думать, что тому что-то угрожает.

Мальчик смеялся, и он был сыном Темного Лорда. Опасности не было.

Вздохнув, Барти решил, что должен все же убедиться, хотя бы ради собственного спокойствия. Поэтому он приоткрыл дверь чуть шире и вышел из-за нее.

— Добрый день, господин Маркус. Во что играете?

Ребенок и змея оглянулись на Барти. Нагини была наполовину под столом, мальчик выглядывал из-за массивного кресла.

— Здрасте, мистер Барти! — радостно поздоровался ребенок, а змея пару раз небрежно лизнула воздух. — Мы играем в сбор ингредиентов!

— Что-то конкретное ищете? — заинтересовался Барти. Сам он не мог припомнить такой игры. Обычно у них был или квиддич, или охота на драконов, или погоня за беглым оборотнем.

— Валерьяну, лаванду и флочервей, — перечислил Маркус, словно список был заучен наизусть. Наверное, он говорил про флобберчервей, и тогда получался набор, лежащий в основе разных снотворных зелий. — Может, крыс еще, а то Нагини проголодалась. Не… — и дальше предложение превратилось в невразумительное шипение, как только мальчик обернулся к удобно свившейся рядом с ним змее.

Барти удивленно наблюдал, как происходит нечто вроде оживленного диалога между мальчиком и змеей. Так как он слышал только половину, то не мог быть до конца уверен, что угадал правильно. Но раз в шипении Маркуса были регулярные перерывы, можно было понять, что тот не говорит без остановки.

Змееусты умели понимать речь змей — а те разве шипели хотя бы? Издавали ли они хоть какие-то звуки или все это была чистая магия? Для Барти это всегда было загадкой. То ли и правда магия, то ли змееусты рождаются с иным анатомическим устройством, что позволяет им общаться со змеями.

— Можете помочь? — весьма настойчиво попросил Маркус, прервав его размышления.

— Чем помочь? — Барти понятия не имел, о чем его просят. Откуда ему было знать?

— Вы что, не слушали? — Маркус сел на пятки и упер руки в боки, став очень похожим на его учителей, когда-то обучавших его грамоте.

— Я не змееуст, господин Маркус, — как можно вежливее ответил Барти, сдерживая смех: мальчик выглядел очень забавно. — Потому не мог следить за вашим разговором. Будьте добры объяснить, в чем дело.

Мальчик уронил руки и обмяк, напряжение и возмущение тут же его отпустили.

— Ой. Папа говорил, что мало кто умеет общаться со змеями. — Барти не сразу поверил своим ушам: он и подумать не мог, что Темный Лорд позволит своему сыну называть его так непочтительно. — Нагини спрашивала, есть ли у вас с собой что поесть.

— Вряд ли. Но мы можем попросить домовика что-нибудь принести. — У Барти не было привычки таскать в карманах дохлых грызунов.

Маркус смущенно затерепил шов мантии, и Барти сразу все понял:

— Ваш отец запретил вам перекусы, так? — Какой классический способ обойти запрет, наложенный одним из родителей: обратиться к другому взрослому, не сказав о предыдущем решении.

Но потом смущение прошло, и Маркус нахально ухмыльнулся Барти:

— Но попытаться стоило! — И снова уполз под стол.

Посмеиваясь, Барти вышел в коридор, взмахом палочки снова поднял в воздух ящик и пошел дальше в кабинет. Ему пора было разбирать почту.

* * *

На Каризму произвело впечатление, как быстро два ее главных пациента — как она мысленно их прозвала, потому что их динамика была ей очень интересна, — прорабатывали свои проблемы. Особенно примечательно было то, что лорд Слизерин сам решил обратиться за помощью. Если бы он не признал, что нуждается в этом, они бы ни за что не продвинулись так далеко.

Она смотрела, сидя в кресле, с мурлыкающим на коленях Томом, как клиент убирает палочку в резную шкатулку, трансфигурированную им еще в тогда, когда он впервые пришел к ней как пациент. Для него это был своего рода ритуал в начале каждой сессии — убирать свой основной инструмент и оружие из прямой досягаемости.

Каризма не питала иллюзий, будто он не может с легкостью ее убить и без палочки. Но ее радовало, что он нашел способ правильно настраиваться на терапию.

У нее бывали пациенты с куда менее серьезными обстоятельствами, которые с большим трудом разбирались со своими проблемами. Но учитывая, что Марволо Слизерин намеренно расколол собственную душу больше чем на две части, она даже не могла придумать хоть что-то сравнимое по сложности.

— Как ваши экзамены? — спросила она, начиная сессию, когда ее пациент уселся, небрежно закинув ногу на ногу и сложив на коленях руки.

— Я бы сказал, вполне неплохо.

Уже зная, что это не все, Каризма хранила молчание. Этот метод прекрасно работал с лордом Слизерином, пусть даже по его взглядам и улыбкам, когда она предоставила ему заполнять паузы, было ясно, что он отлично понимает, что она делает.

И вот опять: этот взгляд.

— Одним из заданий на практике по защите у меня было изгнать боггарта. Полагаю, вы знаете, что это?

Следовало отдать ему должное: вопрос не прозвучал снисходительно. Даже родственникам Каризмы такое не удавалось.

— Вредитель без постоянного облика, который принимает форму наибольшего страха встреченного человека. Они живут этим страхом, хотя не знаю точно, живые ли они или просто овеществленная энергия.

Кузен как-то подстроил ей встречу с боггартом в качестве «шутки», поэтому она читала о них, пытаясь найти какой-нибудь доступный ей способ защиты. Ничего не нашла, но потом ее долго не отпускало нездоровое любопытство: какой вид они принимают, когда их никто не видит?

— Верно, — наклонил голову лорд Слизерин и помедлил, словно собираясь с мыслями или с духом. Каризма ждала, гладя мурлыкающего Тома. Кот всегда был ласковым, а теперь привык к лорду Слизерину и не волновался, когда тот приходил сюда.

— Вы, вероятно, можете догадаться, как выглядел для меня боггарт прежде, — сказал лорд Слизерин, глядя не на Каризму, а на уютно свернувшегося у нее на коленях кота. — Несколько раз он менялся, но всегда суть была в том, что я умирал — в безвестности или не достигнув чего-то. Иногда это просто был мой собственный труп. — На несколько секунд единственным звуком в комнате осталось мурлыканье. — Когда я столкнулся с боггартом, расчищая один из домов, принадлежащих Поттерам, тот показал мою копию до того, как зелье вернуло мне этот облик, что вы видите сейчас перед собой. Но незадолго до Пасхи, когда я работал с Биллом Уизли… — он снова замялся, и повисло молчание.

У Каризмы было ощущение, что ее пациент добрался до еще одного поворотного момента. Худший страх определенно можно считать значимым для того, чтобы понять существующие проблемы.

— Мне некогда было к нему присматриваться, хотя я заметил, что это разозленная копия Гарри — слишком много вокруг было опасностей, чтобы размышлять об изменениях.

Он опять умолк. Может быть, подтолкнуть его немного, помочь продолжить.

— А во время экзамена опасности не было и вы смогли рассмотреть как следует? — Как она выяснила, лучше всего с лордом Слизерин работал откровенный профессионализм. Хотя некоторым пациентам требовалась симпатия, он явно был не из их числа, и именно поэтому она выбрала такие слова и такой тон.

— Да. — Теперь он выглядел очень взволнованным, а такой ритм дыхания, кажется, использовался в окклюменции. — И я не уверен, то ли я неверно понял выражение его лица тогда во Франции, то ли он изменился снова… Так или иначе, это была не злость. Это было презрение. Он насмехался надо мной, говоря, что я попался на его уловку, позволил себе к нему привязаться. Знаю, что это не правда, а мой страх… но в то же время боюсь, что это может оказаться правдой.

Тут было над чем потрудиться, и Каризма принялась помогать лорду Слизерину принять факт, что он сделал себя уязвимым, и признать, насколько счастливее он стал, открывшись для Гарри и Маркуса.

Работа еще не была окончена, но он действительно далеко продвинулся с первых дней.

* * *

Воскресенье, 9 июня

Посреди бурной подготовки к экзамену по зельям Гарри понял, что ему нужны тишина и уединение. Но запираться в своей комнате в слизеринских подземельях не хотелось — слишком уж хорошая была погода.

Поэтому теперь он гулял по одному из внутренних двориков, искал, где бы сесть и спокойно почитать. Но, похоже, удача сегодня была не на его стороне. Младшие курсы почти разделались с экзаменами и наслаждались приятной погодой — прямо как мечталось Гарри, только куда менее тихо.

Ускользнув от еще одной компании игроков в плюй-камни (и их зрителей), Гарри уже начал подумывать, не вернуться ли все-таки в подземелья, как вдруг услышал сзади грубоватый голос:

— И никто не подумал, кому придется все это убирать, когда они убегут обедать или еще где-нибудь мусорить.

Еще недавно Гарри бы виновато подпрыгнул бы при звуке этого голоса, но теперь ему захотелось улыбнуться. Он обернулся с дружелюбным приветствием:

— Мистер Филч, приятно с вами встретиться.

Миссис Норрис, как обычно, терлась у ног хозяина, и она по-прежнему была уродливей всех кошек, каких Гарри доводилось видеть.

— Мистер Слизерин, вы как будто что-то ищете, — отозвался завхоз, никак не реагируя на приветливость Гарри.

— Ищу место потише, где можно почитать, не снаружи, слишком ветрено, но и не в подземельях, я там все солнце пропущу, — охотно ответил Гарри. Ветер за стенами замка был пронизывающий, наверное, именно поэтому столько учеников толклось во дворах, когда не чувствовали необходимости учиться.

— Мне надо над заказом поработать. Если ищешь место, где солнечно и не шумят хулиганы, можешь ко мне в мастерскую. — Голос у Филча был, как обычно, неласковый, но Гарри услышал смысл слов, а не их подачу.

— Это было бы здорово, сэр, — радостно согласился он и пошел за Филчем в укромную мастерскую с замечательным освещением.

Он сел на стул у рабочего стола под окном, в сторонке, вынул «Магию намерения», чтобы немного почитать. А потом перед ним аккуратно положили стопку книг.

— Это каталоги музеев с разных выставок по всему свету. Магических и не только. У тебя пока было довольно однобокое представление о магической живописи. В Хогвартсе много портретов, но большинство весьма старые. А ведь этим все не ограничивается. — И не добавив больше ни слова, Филч вернулся в свой угол комнаты раскладывать инструменты и материалы, нужные ему для работы над заказом.

Так как свою книгу Гарри мог почитать когда угодно, он решил просмотреть предложенные мистером Филчем каталоги. Кто знает, когда еще этот суровый тип еще раз их даст?

Первая же толстая книга, заполненная яркими и глянцевыми репродукциями произведений с выставок за последние десять лет, приворожила его с пары страниц. Там было абстрактная живопись художников Южной Африки, и ничего подобного Гарри в жизни не видел. Даже когда они с классом от магловской школы посетили Национальную Галерею в Лондоне. И ни в одной из усадеб, где он гостил после своего усыновления.

Позже, когда организм напомнил ему, что пора сделать перерыв и поесть, он с удивлением обнаружил, что миссис Норрис устроилась поспать на его сумке.

Пожав плечами, Гарри продолжил рассматривать каталог с выставки скульптуры. Поесть можно будет и потом, сейчас ему было интереснее другое.

Аргус Филч с другого конца комнаты смерил его задумчивым взглядом и вернулся к работе — он подыскивал в своей коллекции полотна самое подходящее для ремонта пропавшего куска картины.

* * *

Работа директрисы полна тревог и огорчений. Минерве теперь чаще, чем прежде, требовалось расслабиться по вечерам — основательнее, чем просто почитать у камина хорошую книгу под глоточек виски. Так что она уже не раз выходила побродить по коридорам Хогвартса в кошачьей форме.

Встречи с фамильярами учеников, охота на мышей, погоня за собственным хвостом, отдых в пятне лунного света… В жизни кошки куда больше умиротворения, чем в жизни ведьмы.

Тот факт, что можно было забыть на время о проблемах и сосредоточиться на относительно простом деле, например, выслеживании запаха или шелеста, делало ее анимагическую форму одним из самых эффективных способов борьбы со стрессом.

Вот! Что это за звук? Навострив уши и поводя головой, она постаралась определить, насколько далеко от нее раздаются шаги.

В этой части подземелий не должно было быть людей так поздно. Минерва бесшумно двинулась вдоль стены в сторону звука. Готовая к нападению (скорее фигурально, чем буквально), она выглянула из-за угла и тут же остановилась, тихонько мяукнув.

— Привет, кисонька. — Это была жена Северуса, Соня, в теплой мантии. Она улыбнулась Минерве, севшей в обычной кошачьей манере. — По коридорам бегаем? Не спится?

Минерва немного помедлила, так как не знала, известно ли Соне про ее анимагические способности. В замке об этом было широко известно, потому что Минерва любила демонстрировать превращение на уроках трансфигурации. Рассказал ли Северус об этом своей жене?

В итоге Минерва решила кивнуть — подчеркнуто по-человечески — и, снова встав на все четыре лапы и отступив на несколько шагов, трансформировалась в человека, расставшись с превосходным для этих темных коридоров зрением. Она улыбнулась Соне и ответила:

— Да, примерно так. — Ее порадовала легкая растерянность на лице женщины. — Всегда приятно прогуляться по замку, когда тихо, как сейчас. А что насчет вас?

— Не могу заснуть. Если останусь в наших комнатах, не гася свет, Северус тут же объявится. Смешно, что он может спать, если меня нет рядом, но если я сижу у себя и читаю, тут же заметит, что что-то не так, — улыбнулась Соня, и они с Минервой пошли рядом.

— Думаю, для него чье-то присутствие в гостиной в прошлом всегда означало, что ученику нужна помощь, при этом он не так давно женат и еще не отучился спать в одиночестве, — выдвинула теорию Минерва. По ее мнению, вполне могло действительно так и быть, хотя она еще подозревала, что его жизнь шпиона среди пожирателей смерти тоже сильно могла повлиять.

— Может быть, — согласилась Соня. — На самом деле, меня удивило, как часто старосты приходят к Северусу, потому что он где-то понадобился.

— У него и впрямь обширный опыт псевдородительства. Очень надеюсь, что он и с младенцем справится так же хорошо, как и со своими змейками. — Минерва была рада, что Северус останется профессором, хоть даже Альбуса больше с ними нет и в школе больше не нужны шпионы с разных сторон прошлых конфликтов. Она взглянула на шедшую рядом с ней женщину. Как ей показалось, та была уже на более позднем сроке, чем ей думалось. Северус с Соней поженились в ноябре, а сейчас был только июнь, но выглядело так, будто беременность уже близка к завершению. — Как у вас дела?

Соня задумчиво потерла рукой живот.

— Относительно неплохо. Обычные проблемы, — она сделала жест рукой, не вдаваясь в подробности, — но моя акушерка и целитель довольны тем, как все протекает. Остался всего один триместр.

Значит, Соня не хотела распространяться о своей беременности, к чему Минерва, разумеется, отнеслась с уважением и немного сменила тему:

— Что-нибудь запланировали на летние каникулы?

— Будем переезжать в усадьбу, когда Северус закажет все необходимое для следующего учебного года. Эльфы закончили ремонт, и мы будем сажать зельеварческий сад. — Она снова потерла живот. — То есть Северус будет сажать, а я командовать, скорее всего.

Посмеявшись над нарисованной этими словами картиной, они продолжили гулять по коридорам, теперь уже вдвоем.

* * *

Понедельник, 10 июня

Отдохнуть на выходных не очень получилось из-за повторения и нарастающей нервотрепки. Из-за историй, которые рассказывал Рон, когда рядом не было Гермионы, Гарри был немного рад, что он теперь на Слизерине и не слышит, как раздраженная Гермиона рявкает на первокурсников.

И вот закончилась письменная часть экзамена по зельям и их попросили положить перья. Гарри встал, разминая уставшие от долгого писания руки.

Как ему думалось, экзамен прошел вполне неплохо. Особенно учитывая, что Снейп помог ему за лето наверстать программу и с начала этого года бросил свой антагонизм.

Он пошел к двери с расчетом перехватить на дороге к вестибюлю Марволо. Он повел плечами: они, похоже, устали от напряжения. Но результаты этого экзамена были важны, чтобы пойти на зелья уровня ТРИТОН, а все, что он выяснил о магической живописи, указывало, что зельеварение важно для создания красок, которые позволяют картине сохранять память нарисованного и взаимодействовать со зрителями.

Просто было важно, чтобы он сдал хорошо.

Гарри едва успел заметить, что рядом с Марволо оказалась Гермиона и заговорила на ходу, но все же в последний момент сумел нырнуть в сторону и спрятаться за Грегори, у которого был довольно унылый вид, чтобы его не втянули в разговор. Ему очень хотелось поговорить с отцом, но не выслушивать полный пересказ экзамена в исполнении Гермионы.

— Что вы думаете об экзамене, лорд Слизерин? Отличается ли он от того, что вы сдавали в первый раз? — Похоже, ей было ужасно интересно, как же изменились СОВ за последние десятилетия.

— Ну, основные принципы мало изменились, особенно на уровне СОВ. Но существуют довольно новые сложные техники, которые вы, скорее всего, еще не проходили. Думаю, они появятся на экзамене ТРИТОН, по крайней мере, некоторые из них. Меня удивил только раздел на дополнительные баллы. Вы и впрямь проходили оборотное зелье? — В голосе отца Гарри услышал удивление. Он вспомнил, о чем сам написал в этом разделе. Было довольно легко описать эффекты и недостатки зелья, а также как его определить и почему его ограничили в использовании.

— А, — Гарри видел, как Гермиона отмахнулась от вопроса, — нас не учили его варить. Но на втором курсе оно у нас упоминалось как один из примеров зелий, в которых в качестве стабилизирующего агента используются златоглазки. Те, кто читал дополнительные материалы по зельям, указанным в качестве примера, но слишком опасным или запрещенным для изготовления учениками, сумеют ответить на эти вопросы.

Гарри мимолетно задумался, не вспомнилось ли Гермионе в этот момент, как она немало времени провела в виде девочки-кошки, потому что по ошибке добавила в оборотное кошачий волос, но тут он вышел в вестибюль (к явной радости тех, кто шел между ним и разговаривающими Марволо и Гермионой) и отправился туда, где Рон и Невилл стояли рядом с еще несколькими гриффиндорцами. Его собственные одноклассники и сами его легко найдут.

— Как думаешь, ты готов к практике, Невилл? — Гарри удивило, что эта часть экзамена тоже будет проходить в Большом зале. Он не знал, как смена обстановки может подействовать на его навыки. Света очень много, день солнечный — это не могло не повлиять. Хорошо бы положительно.

— По-моему, да, насколько это возможно, — ответил Невилл, вытирая ладонь об мантию. — Хорошо, что профессор Снейп не будет ходить по рядам. Он меня всегда отвлекает.

— Его не пустили, потому что экзаменаторы подумали, что он станет нам подсказывать, представляешь? — сказал Рон, до сих пор не веря, что кто-то мог вообразить, будто Снейп станет помогать кому-то кроме слизеринцев.

— Мне кажется, это просто общее правило, а не лично для профессора Снейпа, — сказал Гарри, глядя, как Драко утешает Грегори. Около места чуть дальше по вестибюлю, где болтала с Марволо Гермиона, становился все шире безлюдный круг. По тому, насколько оживленно она размахивала руками, можно было оценить, насколько ее увлекла тема.

— Может быть, — с сомнением отозвался Рон, но тему сменил.

— Вот ты где, — сказал Тео, подходя к Гарри со спины. Обернувшись, Гарри увидел, как тот идет к нему через редкую толпу учеников, ожидавших в вестибюле, когда в Большом зале закончат перестановку.

— А где ж мне быть? — улыбнулся в ответ Гарри.

— Не знаю? — Тео состроил задумчивую физиономию, и Гарри рассмеялся. — Может, с отцом разговариваешь или в туалет отошел.

— Тоже правда, — согласился Гарри, пожав плечами. — Но, сам видишь, стою тут, с друзьями разговариваю. — Тео закатил глаза, и Гарри улыбнулся, хоть и продолжал нервничать. — Похоже, Гермиона наконец-то нашла, с кем можно поговорить об экзамене, который только что закончился. — Он показал в сторону окруженной свободным пространством пары и рассмеялся, когда Тео застонал.

— Да она чокнутая! — сказал Рон, покачивая головой. — Но уж лучше его, чем нас, пожалуй.

Гарри взглянул на Рона, удивляясь, почему именно Гермиона так его заинтересовала. Он же постоянно жаловался на ее увлечения и привычки. Странно как-то.

Вместе со множеством проголодавшихся учеников пришла и Луна и отвлекла Гарри — взяла за руки и потянула, чтобы тот, улыбаясь, наклонился ее поцеловать. Пока не открылись двери Большого зала, он почти ни на что больше не обращал внимания. А потом они открылись, и он пошел вместе с ней к столу Рейвенкло, не замечая ни ухмылок друзей, ни ласкового взгляда отца. Слишком уж его поглотил разговор о том, есть ли дриады в Запретном лесу.

Очень быстро обед закончился, и вот уже Гарри встал у своего рабочего стола на практике по зельям.

Там был свиток пергамента и множество ингредиентов в мисках, фиалах и жестянках, и ни один не был подписан. Еще тут были весы с разновесами, ступка и пестик, доска для нарезки, набор ножей, несколько мешалок и прочие инструменты, которые обычно можно встретить в лаборатории зельевара. Если кратко, тут было все нужное для создания любого зелья. Даже больше, чем требовалось для какого-то одного зелья.

С собой им позволялось иметь чистый лист пергамента для записей, палочку и письменные принадлежности, но ничего больше из своих инструментов.

Сделав глубокий вздох, Гарри взял свиток и сломал закрывающую его печать. Он развернул его, чтобы посмотреть, какое ему надо варить зелье. Как выяснила Гермиона, когда узнавала, как проходят экзамены СОВ, никто из работающих рядом учеников не будет варить одинаковые зелья, а выбирать правильные ингредиенты им полагается по внешнему виду, что, вероятно, объясняло количество всего лишнего, что стояло у Гарри на столе.

Поборов приступ неуверенности (почему-то этот экзамен казался ему важнее всех, что он успел сдать), Гарри напомнил себе, что у него есть план.

Он вынул лист пергамента и перечел, какое ему задали зелье. Сперва он запишет инструкции, как он всегда делает. Каждый этап по очереди, а не одной строкой, сколько влезет на страницу, как это обычно делалось. В таком варианте легче пропустить что-нибудь под конец, особенно если были этапы, которые требовали больше нескольких секунд на исполнение.

Разобравшись с переоформлением инструкции, он принялся перебирать ингредиенты, чтобы найти все необходимое и отодвинуть ненужное. От других столов уже поднимался разноцветный пар, но Гарри проигнорировал чувство, что отстает. Не отстает он. Тщательная подготовка — важный шаг, а спешка может привести к ошибке, которую не получится исправить.

Потом Гарри надел перчатки, зажег огонь под котлом и начал готовить ингредиенты для основы. У него все еще было полно времени, и он знал, как правильно приготовить зелье.

Когда основа была готова, и цвет ее оказался как раз таким, какой должен был быть, насколько ему помнилось, на этом этапе. Гарри немного успокоился. Поставив зелье томиться на медленном огне и настроив чары таймера, чтобы оповестили, когда надо будет добавлять следующий ингредиент, он огляделся. На лице работавшего рядом Невилла, как он заметил, было выражение сосредоточенности, а не ужас. Отсутствие поблизости профессора Снейпа явно повлияло на этого гения гербологии.

Палочка завибрировала, оповещзая, что пора добавлять перетертые крылья жуков, и Гарри вернулся к работе и уже не отвлекался, пока не перелил образец готового зелья в пузырек и не вышел из-за стола.

* * *

Было по-своему забавно варить успокоительный настой среди множества нервных подростков. Марволо подозревал, что он один из немногих, если не единственный, кто приятно проводил на экзамене время. Не так часто выдавалась возможность сварить зелье под открытым, как казалось, небом.

Закончив чуть раньше нужного, Марволо уселся на предоставленный табурет и с удовольствием вслушался в звуки кипящей вокруг работы. От нескольких столов поднимались ничего хорошего не предвещающие пары, но от экзамена СОВ иного ожидать и не следовало. Не всем удается за пять лет стать умелыми зельеварами, а остальное довершают предэкзаменационные нервы.

Неторопливо выйдя из Большого зала, Марволо поискал взглядом своего сына и мисс Грейнджер, оказавшуюся отличной собеседницей после экзамена. Было очень интересно обсудить различия письменных экзаменов по зельям сейчас и в то время, когда Марволо сдавал СОВ впервые.

— Пап! — окликнул откуда-то сзади Гарри, и Марволо обернулся, улыбаясь. Сейчас, после экзамена, сын выглядел намного спокойнее.

— Гарри. Судя по виду, ты вполне доволен экзаменом. — Зелье, которое досталось Марволо, было непростым, но и не настолько сложным, чтобы он не смог иногда посматривать, что творится за столом Гарри. Так что он знал, что по крайней мере ничего критически плохого там не случилось.

— По-моему, да, — улыбнулся в ответ Гарри. — Ты сразу обратно домой? — Он одним пальцем поправил очки на носу. Другие ученики шли мимо, а чуть дальше в нескольких шагах Марволо заметил компанию друзей Гарри, собиравшихся вместе.

— Да. Я обещал Маркусу, что мы построим замок и будем вечером играть в драконов. — Миссис Питерс сказала Марволо, что Маркус скучал по нему в те дни, когда Марволо уходил сдавать СОВ в Хогвартс, и играл в экзамены с Нагини. Вернее, так она предполагала, так как понятия не имела, что именно Маркус говорил змее.

— Звучит интересно. — Через миг Гарри и обнял Марволо, и ответный жест дался намного естественнее, чем в самый первый раз.

Последний из возвращенных фрагментов души не принес с собой столько перемен в переживании чувств, как остальные, — возможно, потому что был относительно мал, — но у Марволо была теория, что он попросту теперь было больше опыта и понимания, как с чувствами жить и как ценить их.

Пока он наслаждался объятиями (наверное, в реальности они заняли меньше времени, чем ему показалось, но обниматься — это всегда прекрасно), мимо прошел Северус и встретился с ним взглядом. У них было не так много поводов общаться между сознаниями, разве что иногда во время особенно нудных заседаний Визенгамота, но каждый раз, когда их глаза встречались, Марволо видел образ Северуса в глубоком поклоне. Почти машинально Марволо послал в ответ приветствие и чувство признания верной службы и оказанного почтения.

Гарри и Марволо закончили обниматься, Северус скрылся — наверное, в Большом зале, — а внимание Гарри попытались привлечь его друзья.

— Похоже, ты понадобился своим друзьям, — сказал Марволо, отступая и не обращая внимания на яростные перешептывания вокруг. В высшем британском обществе не принято было обниматься на людях, как они сделали с Гарри, и в этом отношении маги не уступали магглам. Но, если честно, Марволо было безразлично, как окружающие отнесутся к проявлениям любви в его семье. Нежности им не хватало, всем троим.

— Мы собирались воспользоваться теплой погодой и поучиться на улице, — объяснил Гарри, почему его ждут.

— Ну так развлекайтесь, не ограничивайтесь одной лишь учебой, что бы там ни говорила мисс Грейнджер, а позже вечером поговорим, — сказал Марволо и и махнул Гарри уходить. Тот хмыкнул, но ушел, помахав на прощание.

— Приятного замкостроения! — со смехом сказал он по дороге к своей компании, а потом вся группа вышла из замка. Марволо же надо было хотя бы попрощаться с экзаменаторами, поступить иначе было бы грубо.

Позже, идя от дверей замка к деревне, он увидел Гарри с друзьями: те сидели на расстеленном в солнечном местечке одеяле и читали.

Улыбаясь, Марволо аппарировал домой — до самого вечера изображать дракона и нападать на замок, построенный из игрушечных кубиков.

* * *

Четверг, 13 июня

— Ну почему последним экзаменом именно история? — застонал Рон, заваливаясь на одеяло, постеленное ими на берегу озера, у деревьев.

— По крайней мере, теперь мы закончили с СОВ, — попыталась успокоить друга Гермиона. — А результаты пришлют совами на каникулах. Так что прекращай ныть, я хочу нас всех сфотографировать!

Она уже сбегала к башне взять камеру, чтобы сфотографировать всю их компанию, уже закончившую пятый курс Хогвартса. Их было намного больше, чем она могла ожидать. Удивительнее всего было то, что присоединился Драко, хотя и других слизеринцев Гермиона в конце прошлого лета не рассчитывала увидеть среди своих друзей.

— Тео, Джинни! Идите сюда, хочу сфотографировать. Гарри, Луна, вы тоже! — Как же сложно их сорганизовать!

Наконец ей удалось рассадить всех на одеялах и разместить так, чтобы все влезли в кадр. Рядом с Гарри и Роном — ее первыми и лучшими друзьями — были Луна, Джинни и Тео, Драко с Винсентом и Грегори (больше потому, что те были вместе с Драко, чем потому что они дружили с ней), Невилл, Фред и Джордж, улыбающиеся до ушей, потому что они арендовали себе магазин, Дафна и Астория Гринграсс, Миллисент и Панси. Устанавливая и настраивая подаренную ей на день рождения двоюродным дедушкой камеру, чтобы та сделала снимок, когда Гермиона сядет на место, Гермиона размышляла о случившихся за год переменах.

Она стала наследницей места в Визенгамоте и большого семейного состояния, и вскоре сможет заняться политикой и гарантировать положительные изменения. У Гарри теперь была семья, Сириус Блэк стал свободным человеком — и отцом! На этом фоне бледнело то, что она подружилась со слизеринцами!

Гермиона села между Фредом и Дафной, сказала всем: «Улыбаемся!» — и махнула палочкой на камеру, чтобы сделала серию снимков.

Потом она сходила за камерой и вернулась сесть обратно, с уже немного поредевшей компанией.

— Какие планы на лето? — поинтересовалась Астория, сидевшая вытянув ноги и откинувшись на руки.

— Уроки живописи, опять уроки наследника, а еще отец намекнул, что у нас будут с Маркусом экскурсии, — начал первым Гарри. — Еще надеюсь, что вы все хоть раз приедете. Ну, или я к вам.

— Было бы здорово! — воскликнул Рон. — Может, мы приедем в усадьбу Поттеров? Билл сказал, что там сады — самые то для квиддича. Гораздо проще играть, когда не надо от яблонь уворачиваться.

— Ну, не знаю, Роничка, — вредно улыбнулся один из близнецов, — мама же бладжеры запретила, деревья, так сказать, повышают ставки.

Рон хмыкнул.

— Ну, играть на открытом поле, когда людей хватает на полных две команды, все равно здорово.

— Посмотрим, как получится. Я уверен, отец не откажется, если я спрошу, — разрядил напряжение Гарри. За последнее время для него это уже стало привычным. Гермиону радовало, что он растет рассудительным человеком.

— Мы довольно долго будем во Франции, — сказала старшая из сестер Гринграсс, сидевшая приличнее, поджав ноги. — Но я точно не против посмотреть хороший квиддичный матч.

— Я приеду играть. Может, получится сыграть девочки против мальчиков, — сказала Астория, неприкрыто подмигнув сидевшей рядом с Тео Джинни.

— Это точно будет весело. Что скажете, Миллисента, Панси? Хотите тоже сыграть? — бросила вызов Джинни. Гермиона понадеялась, что ее никто летать не позовет.

— Только если будем играть с загонщиками, — сказала Миллисент, в глазах у которой появился нехороший блеск. — Моя любимая позиция.

Гарри рассмеялся. Он держался за руку с Луной, которая, казалось, следила взглядом за чем-то, летающим вокруг деревьев.

— Если у нас будет поблизости целитель, отец, может, разрешит нам поиграть с одним бладжером. Но у нас все равно не хватает игроков.

Гермиона попыталась придумать новую тему, чтобы отвлечь всех от квиддича. Для команды в семь игроков придется присоединиться ей, Луне и Дафне, если они не найдут других девочек.

— Я уверена, что мы найдем достаточно ведьм, — не глядя на них сказала Луна. — Как думаете, Анджелина и Кэти захотят?

О, какая хорошая мысль. Если привлечь более заинтересованных, Гермионе не придется позориться на метле. С чувством облегчения она достала свое чтение и заговорила, погрузившись в режим планирования — не так просто будет найти даты для встречи, когда все они смогут явиться:

— Дайте-ка я составлю список всех, кто и когда будет в отъезде. Я на время поеду в Болгарию, и, может быть, дядя Ксеркс возьмет меня с собой в Южную Америку навестить его старших сыновей. — Она не стала упоминать, что эти сыновья запытали до безумия достойных членов общества. — Так что нам нужно составить план, чтобы все смогли встретиться.

Все рассмеялись, но не обидно. Это были ее друзья, хорошо знакомые с особенностями ее характера, и их все вполне устраивало. Точно так же и она знала их недостатки и не винила их… слишком сильно. Некоторые их не лучшие привычки ей все-таки было очень трудно принять.

Скорей бы уже каникулы.

* * *

— Как СОВ по истории сдал, Гарри, что думаешь? — спросил Сириус с нахальной улыбкой. — Ремусу ну очень интересно знать.

— Такого я не говорил! — отозвался его друг, разводивший в тот момент огонь в камине. Вечер был довольно холодный.

— Но тебе же все равно интересно! — крикнул в ответ Сириус, не отводя глаз от зеркала, в котором был виден улыбающийся Гарри, сидевший на кровати в своей слизеринской спальне.

— По-моему, вполне неплохо, — сказал Гарри, удобнее устраиваясь у груды подушек. — Никакие повторения с Гермионой не дали бы такого результата. Спасибо, профессор Люпин!

Сириус вздрогнул от неожиданно громкого крика и нахмурился на крестника, но тот продолжил беззастенчиво улыбаться.

— Не мучай мои бедные уши!

— Постараюсь, — последовал слишком уж нахальный ответ. Но от этого у Сириуса стало только легче на душе. Какое облегчение видеть, что мальчик так счастлив и спокоен!

— Большего ожидать и не стоило, да? — улыбнулся в ответ Сириус. — Уже есть планы на летние каникулы?

— Есть немного, — кивнул Гарри. — Мы с друзьями хотим встретиться, в квиддич поиграть, все такое. Еще хотим сходить на несколько экскурсий с Маркусом. А еще я выбрал два курса рисования.

Пока Гарри расписывал, из чего будут состоять эти курсы, какие были еще варианты и почему он их не выбрал, Сириус размышлял о том, что бы сказали Лили и Джеймс, узнав, что их сын увлекся искусством. Лили была бы в восторге, в этом Сириус был уверен. Насчет Джеймса у него были сомнения. Того не очень интересовала живопись. Но Сириусу хотелось думать, что Джеймс поддержал бы сына в любых начинаниях. Бывают и менее интересные и престижные призвания, чем карьера художника.

Сириус такое бы не выбрал — для него рисование было слишком уж спокойным занятием, но Гарри, похоже, очень нравилось.

— А у тебя есть планы на лето? — поинтересовался Гарри, и Сириус кивнул.

— Да. Я взял портключ, большую часть лета буду навещать Энору и Ноэль. — Этого Сириус ждал с нетерпением, но при этом чувствовал себя немного виноватым. — Надеюсь, ты не расстроишься, что меня здесь не будет.

Ему правда хотелось бы провести больше времени с Гарри, но он и девочкам уже пообещал.

— С чего бы? — искренне удивился Гарри. — Они твои дочери, и у вас раньше не получилось быть вместе. Конечно, тебе надо съездить к ним в гости. Познакомиться поближе, научить всяким семейным штукам, рассказать, как ты хулиганил в детстве. Ты же вернешься до начала учебного года?

— Конечно! Может, организуем для тебя следующим летом поездку на Карибы. Там, наверное, есть на что посмотреть и что попробовать. Хочешь? — Сириусу очень не нравилось, как уязвимо это прозвучало. И почему он так неуверен в себе? Конечно же, Гарри захочет поехать, почему нет?

— Это было бы круто! Как думаешь, Марволо с Маркусом можно будет тоже поехать? — В вопросе Гарри было столько надежды, что Сириус с трудом удержал лицо. Лорд Слизерин ему совсем не нравился, но тот старался, и с ним Гарри был счастлив. А это дорогого стоило.

— У нас почти год на то, чтобы все продумать. Думаю, должно получиться.

* * *

Суббота, 29 июня

Гарри и не помнил, когда чувствовал себя таким беззаботным, перед возвращением из Хогвартса на каникулы. И больше всего способствовало его хорошему настроению то, что он возвращался домой к приемному отцу и брату, к семье, а не к Дурслям.

И он с удовольствием играл в квиддич, гулял по берегу озера с Луной, проводил вечера на Астрономической башне — тоже с Луной, и лишь иногда посматривая на звезды, — и еще пару раз позанимался с мистером Филчем и его каталогом выставок. Было и несколько занятий дуэльного клуба, в том числе один примечательный бой, когда все разбились на три команды и играли друг против друга.

Разумеется, некоторые из учеников сдавали еще ТРИТОН по редким предметам, а у младших учеников до сих пор шли уроки и экзамены, но погода была чудесная, и домашки больше на задавали. Вполне неплохой вариант провести время.

Гарри был почти уверен, что экзамены сдал хорошо, и очень радовался, что поменял прорицания на руны. Судя по рассказам Рона, экзамен по прорицанию с попытками вычитать будущее по хрустальному шару был ужасен.

И вот с улыбкой и легким сердцем Гарри вышел в Большой зал на пир в честь окончания учебного года. Весь зал был украшен в сине-бронзовые цвета Рейвенкло, которые в этом году сумели получить больше всех баллов и с небольшим отрывом обошли Слизерин, сразу за которым был Гриффиндор.

Не худший результат, по мнению Гарри.

Завтра поезд увезет их в Лондон, и начнутся каникулы. А теперь их ждал пир.