О пользе старых законов (джен)

Суббота, 29 июня 1996

Гарри с друзьями пришли чуть раньше нужного, и хотя профессора уже были здесь, учеников еще не было. Пока они ждали, Гарри с удовольствием слушал разговоры вокруг — Блейз и Тео спорили о том, какое средство для метел лучше — и смотрел на потолок, наслаждаясь игрой красок от клонящегося к горизонту солнца. Интересно было бы поиграть с такой палитрой.

Неожиданно привычный гул голосов стих, что привлекло внимание Гарри к дальнему концу зала, к учительскому столу, где встала как всегда строгая на вид профессор Макгонагалл.

— Добрый вечер. — Ее голос легко разнесся по всему Большому залу, то ли усиленный магически, то ли звучный от природы, и все молча посмотрели на нее, даже близнецы Уизли. — Этот год принес в Хогвартс множество перемен. — Гарри услышал, как справа от него кто-то фыркнул от смеха, и согласился про себя. Множество перемен — очень мягко сказано. — Новые ученики освоились, а наши выпускники этим летом покинут школу и отправятся в большой мир — изучать его и свое будущее. Все остальные вернутся осенью, чтобы начать новый учебный год. — Да уж, ее речь по стилю точно отличалась от Дамблдоровских. Впрочем, Гарри и не помнил большого количества речей в конце года. — Прежде чем мы начнем есть, я хочу сообщить вам еще о нескольких изменениях, которые грядут в будущем учебном году. Профессор Слинкхард не вернется преподавать, так как планирует посвятить свое время написанию нового издания своей книги.

Вал аплодисментов и гомона вынудил директрису сделать паузу, и Гарри, хоть и испытал облегчение от того, что в следующем году, наверное, уроки не будут в такой значительной мере состоять из теории, подумал, что это немного невежливо — так откровенно демонстрировать свои чувства.

— Желаем вам всего наилучшего, Уилберт, — сказала она, когда хлопки и разговоры стали тише. Профессор Слинкхард кивнул, но, к счастью, не встал, чтобы дать ответную речь, и профессор Макгонагалл продолжила: — Также надеемся, что у нас будет новый преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора. Но одна перемена требует вашего участия до начала нового года.

Гарри, который начал было отвлекаться, насторожился. Что бы это могло быть?

— Мистер Аргус Филч, наш художник-реставратор, согласился в следующем году начать занятия по изобразительному искусству для желающих со всех курсов. Если вас интересует такой предмет, до конца июля пришлите эссе и образцы вашей работы. Профессор Филч проведет отбор поступающих, и вы узнаете о том, приняты ли вы и какие потребуются материалы, из своего ежегодного письма.

Заключительные слова профессора Макгонагалл Гарри почти не расслышал. Он был слишком счастлив от того, что у него будет возможность в следующем году заниматься рисованием в Хогвартсе. Он заметил, что директриса закончила, только когда на блюде перед ним возникла гора жареных куриных ножек и крыльев, а все вокруг принялись наполнять тарелки.

— Гороха хочешь? — спросил Грегори, протягивая миску.

— Нет, спасибо, — покачал головой Гарри. — Тео, можешь передать мясных пирожков?

— Конечно, — ответил Тео и взял тарелку Гарри, чтобы перенести поближе к блюду с маленькими пирожками.

— Ну как, кто-нибудь будет проситься? — спросила Дафна, изящным движением нанизывая на вилку кусочки картошки.

— На занятия по искусству? — уточнил Гарри, забирая возвращенную Тео тарелку и потянулся к соуснику, чтобы окунуть пирожок в подливу. Дафна кивнула, жуя, и Гарри не стал ждать пояснений и объяснил свое мнение по этой теме: — Я собираюсь. Не знаю только, что там писать. Может, спрошу его завтра перед отъездом. Хорошо, если он сможет рассказать, о чем должно быть эссе. Выбрать, что послать в качестве образца, немного проще. Мы уже говорили, как делать портфолио, если я захочу в университет после школы, и что может потребовать мастер, если я захочу пойти в ученики. — Вообще Гарри был вполне уверен, что сумеет собрать хороший набор на поступление. — Мне интереснее, кто еще хочет поступать.

На миг вокруг Гарри установилось молчание, и он наконец начал есть. Он знал, что никого из его однокурсников со Слизерина живопись не интересует. По крайней мере, не на том уровне, чтобы захотелось пойти на соответствующие уроки.

— Думаете, хватит желающих, чтобы начать занятия? — вдруг спросил Драко задумчиво. — Я знаю, что некоторые курсы сомневаются, будет ли нумерология.

Гарри пожал плечами, прожевал, проглотил и потом ответил:

— Я практически уверен, что занятия будут, даже если я там буду единственным учеником. Мистер Филч намекнул, что профессор Макгонагалл хочет сделать школьный курс разнообразнее и надеется заинтересовать профессоров, показав, что она может предоставить им все необходимое. — До этого момента Гарри знал только, что мистеру Филчу предложили начать преподавать, но ему не было известно, согласился тот или нет.

— Но Филч вместо профессора? — Блейз наморщил нос, словно от плохого запаха. — Он же сквиб, да еще и человек неприятный! Сомневаюсь, что кто-нибудь решится поступать.

— Ты с ним хоть раз общался? — поинтересовался Гарри. С тех пор, как мистер Филч показал ему свою мастерскую, отношение Гарри к нему сильно изменилось, но он знал, что остальные ученики по-прежнему не лучшего мнения о мистере Филче.

— Общался? Не то чтобы. В последний раз, когда он был неподалеку, я старался не попасть ему на глаза, потому что это было после отбоя, — пожал плечами Блейз, радуясь смешкам, которые вызвал его намек на нарушенные правила.

Даже Гарри не сдержал смеха. Скрываться от миссис Норрис и мистера Филча даже с мантией-невидимкой было нервным занятием. Но было приятно таиться от патрулей в коридорах, когда с ним под мантией была Луна и он провожал ее до башни Рейвенкло.

— Ну, если тебя действительно интересует искусство, наверное, рискнуть стоит. И я вот что скажу: мистер Филч в своей работе разбирается, — сказал Гарри с убеждением, потому что это попросту было правдой.

— Как скажешь, — с сомнением ответил Блейз, но Гарри и не надо было его убеждать. Другие слушали (а они почти всегда слушали), и они передадут всем, что сказал Гарри. Это было важнее.

— Помнишь третий курс? Как испортили сторожевой портрет Гриффиндора? Это мистер Филч его починил. Еще он работает с магическими картинами на заказ. Я точно пойду к нему! — Этого должно было быть достаточно, чтобы слухи охватили хотя бы часть учеников за время возвращения на поезде. Одному на уроках было бы все-таки одиноко, что ли. И грустно, если еще кто-то, интересующийся живописью, не пойдет заниматься, потому что мистер Филч такой «жизнерадостный» тип.

— Не знаешь, мать приедет завтра тебя встречать? — спросила Дафна Драко, полностью меняя тему разговора.

Гарри слушал да ел, не собираясь вмешиваться, и думал о том, соскучился ли по нему Маркус или младший брат расстроится, что придется делить с ним внимание отца.

Когда основные блюда сменил десерт, Гарри с удовольствием наложил себе щедрую порцию мороженого из многослойной скульптуры, появившейся прямо перед ним. Гораздо приятнее наслаждаться едой, когда знаешь, что тебя не будут заставлять есть меньше, чем сидящего на строгой диете худеющего кузена.

Позже сытый и сонный Гарри вместе и его друзья спустились к себе и разошлись по кроватям.

* * *

Воскресенье, 30 июня

По раскинувшемуся насколько хватало глаз полю, заросшему густой травой, промчалось стадо гиппогрифов, и он улыбнулся, легко взмывая в небо. В отдалении был большой, почти бесконечный лес, и, судя по звуку, там было еще одно стадо, даже больше.

Марволо резко проснулся. На его постели было что-то тяжелое, навалившееся в основном ему на живот.

Потребовалась доля секунды, чтобы проснуться как следует и осознать, что он слышит детскую болтовню: это Маркус забежал к нему в комнату, не переставая трещать. Спальню освещал только луч света, попадающий через приоткрытую дверь.

— Гарри сегодня вернется! Будем каждый день играть! И летать! Если попрошу, он меня точно с собой на метлу возьмет. А можно мы прямо сейчас за ним сходим?

Очевидно, сна у Маркуса уже не было ни в одном глазу, и Марволо искренне порадовался, что защита усадьбы была достаточно хороша и он поэтому, когда ложился спать, не чувствовал потребности хранить палочку под подушкой. Даже думать не хотелось, что могло случиться, если бы его так разбудили, а палочка была у него под рукой. Может быть, стоит установить чары, которые будут будить его, когда кто-то входит к нему в спальню…

— Маркус, — попытался он прервать поток слов, — Маркус, ведь темно еще.

Со стороны его ног донеслось недовольное шипение:

— Болтливый детеныш слишком рано проснулся. Уложи Болтливого детеныша спать дальше. — Нагини тоже не обрадовалась, что ее разбудили.

Марволо ощутил, как грустно поник Маркус, и, сдержав вздох, сел, поднимая вместе с собой сына.

— Гарри вернется сегодня, но позже. Он и прочие, наверное, еще спят. Через несколько часов поезд отправится в путь, а позже прибудет на станцию в Лондоне. Гарри будет здесь к ужину. — Маркус приник к его плечу, и Марволо поцеловал его в макушку. — Мне тоже не терпится, Маркус. Но если мы встанем сейчас, то придется долго ждать, пока не приедет Гарри. Давай-ка еще немного поспим.

Маркус кивнул и подергал одеяло. Смирившись с тем, что в него будут втыкаться маленькие костлявые коленки, локти и ступни, Марволо помог Маркусу залезть под одеяло и обнял его так, чтобы обоим было удобно.

— Я так рад, что Гарри сегодня возвращается! — пробормотал Маркус Марволо в плечо, ворочаясь в поисках самой удобной позы. Нагини тем же самым занималась в ногах постели. — Как будто вот-вот взорвусь от счастья.

Эти простые слова вызвали у Марволо сложную смесь эмоций — их было слишком много, чтобы найтись с ответом. Поэтому он просто ненадолго прижал к себе покрепче своего маленького сына, еще раз поцеловал в голову и прошептал банальное:

— Может быть, тебе приснится что-нибудь интересное, потом расскажешь об этом Гарри.

Вскоре Маркус снова спал, но Марволо, в голове которого кружились все эти чувства, пришлось прибегнуть к окклюменции, чтобы успокоиться. Однако со временем сон все же снова нашел его в объятиях сына и фамильяра. Самое спокойное место в мире.

* * *

Воскресенье, 30 июня

В слизеринском подземелье шел обычный ежегодный судорожный поиск имущества. Это безумие Северус испытал на себе еще будучи студентом и потому решил ввести обычай собираться до Прощального пира.

Не то чтобы это действительно помогло.

Вздохнув, Северус взмахом палочки перенес разбросанные по углам вещи разных учеников на коврик у камина в гостиной. Было еще рано, дети только начинали просыпаться, так что никто не пострадает от прилетевшей по нему книги, безделушки, пустой склянки из-под зелья, фантиков, карточек от шоколадных лягушек, полупустой упаковки «забастовочного завтрака» и прочих из множества предметов.

Эльфы поддерживали чистоту в замке, но Северус распорядился, чтобы они не трогали собственность учеников, которую найдут в гостиной и в спальнях. Должны же как-то его подопечные научиться следить за своими вещами и наводить порядок. Обычно это работало вполне неплохо, но всегда находилось некоторое количество предметов, завалившихся под шкафы, кресла и в прочие труднодоступные места.

Пока ученики не пришли проверять находки и разбирать свое (это уже тоже была устоявшаяся традиция), Северус быстро убрал пузырьки от зелий (надо будет проверить, что там было), и все яркое и пестрое с брендом «ВВВ». Потенциально опасные субстанции лучше не возвращать. А то чем это может обернуться, если уж ученики так небрежны, что позабыли их здесь?

Когда кто-то из учеников вошел в гостиную, Северус быстро припрятал в карман коробку каких-то «Канареечных помадок» и обернулся, пытаясь изобразить спокойствие и невозмутимость.

Не было ничего удивительного в том, что вошел мистер Слизерин — как всегда, опрятный, насколько это возможно. Привести в порядок волосы для него, похоже, было гиблым делом, но мантия была чистой, галстук — аккуратно повязанным, а рубашка заправлена.

— Доброе утро, сэр, — поздоровался мальчик, слегка наклонив голову.

— Мистер Слизерин, — отозвался Северус, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что тот обращается к нему с подобающим уважением. Это попросту не сочеталось с лицом его школьного врага — очки были другого дизайна, но все же бередили память — и глазами его лучшей подруги. Но даже несмотря на эти напоминания, были еще и слизеринские цвета на форме мальчика и многие часы, проведенные за обучением ребенка окклюменции и основам зелий.

Сказать было, в общем-то, нечего, поэтому Северус просто стоял возле груды забытых вещей и ждал, пока придут остальные студенты, поглядывая, как мистер Слизерин изучает разнообразные предметы.

Вскоре в гостиной стало людно, и Северус повторил свое ежегодное:

— Берите только то, что принадлежит вам. А то, что вам больше не нужно, кладите в эту коробку, — он указал рукой, — чтобы другие могли забрать.

После этого Северус сбежал — с достоинством удалился в ближайшую нишу, дверь откуда вела в их комнаты, — и наблюдал, как подростки ищут свое пропавшее имущество.

— Я думала, им вчера надо было упаковать чемоданы, — спросила Соня, подходя сзади и, обняв его за талию, пристроила голову ему на плечо.

— Да, и они это сделали. По крайней мере, в основном. Я уверен, еще какое-то количество пижам и мягких игрушек еще не убрано.Но тут намного больше порядка, чем было бы, если бы я не настоял на ранних сборах, — ответил Северус негромко, чтобы его не услышала компания, препиравшаяся из-за карточек от шоколадных лягушек и радовавшаяся обретению мелочей, которые считались пропавшими.

— Уверена, что так и есть, любимый, — сказала Соня и, поцеловав его в щеку, пошла к ним в комнаты. Северус пойдет за ней, как только ученики закончат.

* * *

— Кто-нибудь видел мою косметичку?

— Тревор, Тревор! Ну же, куда ты делся?

Гермиона аккуратно застелила переноску любимым одеялом Живоглота, которое весь учебный год, сложенное чуть в сторонке от ее чемодана, служило ему постелью. Она фыркнула, услышав, как опять кто-то из мальчишек внизу кричит, не видел ли кто его кофту с «Сенненскими соколами». Она свои вещи собрала еще вчера, перед Прощальным пиром. И не понимала, чего тут такого сложного. Но что-то должно было быть: иначе почему все бегали как ужаленные, в последний момент разыскивая вроде как важные вещи?

— Не видела мой учебник по трансфигурации, Гермиона? — спросила из дверей Джинни — встрепанная, с выбившимися из хвоста волосами.

— Нет, — ответила Гермиона, вставая с корточек и машинально расправляя юбку. — Ты смотрела под всеми столами в гостиной? И под кроватями в спальне?

— Да! Смотрела! — нетерпеливо ответила Джинни и умчалась, прежде чем Гермиона посоветовала ей использовать акцио во всех комнатах, где могла оказаться книга.

Пожав плечами, Гермиона проверила висевшую у нее на плече сумку с книгами, которые решила взять с собой в дорогу, еще разок хорошенько почесала Живоглота за ушами (фамильяров в поезд доставят домовики) и пошла через обычный для преддверия летних каникул хаос на завтрак.

Увернувшись от пары пролетающих носков, она добралась до дыры за портретом и вынырнула наружу.

* * *

После всей беготни туда-обратно, Драко каким-то образом оказался в одной карете с Крэббом и Гойолм, и еще с Гарри.

Вряд ли он или Гарри сами предпочли бы ехать в такой компании, но все же это сочетание, наверное, уже стало менее взрывоопасным, чем было до этого лета.

— Тебе уже хочется домой, посмотреть на сестренку? — спросил Гарри, расслабленно сидевший на лавке напротив и смотревший на пейзаж за окном.

Драко на этот счет еще не определился, но он улыбнулся и кивнул:

— Не то чтобы мы с ней смогли по-настоящему поиграть… Пока что. Но да, я счастлив буду вернуться домой и встретиться с ней и с родителями. — Так и было, хотя все равно было немного тревожно от того, какие перемены может это принести в его жизнь.

Карета задребезжала на неровности дороги, и Гарри оторвался от видов за окном.

— Очень хочется уже каникулы. Даже несмотря на все уроки, которые у меня будут. — Он рассмеялся и взлохматил рукой волосы. Неудивительно, что они выглядели как совиное гнездо.

— Разве он не требовательный отец? — Драко захотелось побиться головой об окно кареты. Он не собирался это спрашивать. Нет, он хотел знать ответ, но вопрос был грубым и слишком много выдавал о нем самом.

Гарри поднял одну бровь, так что она почти спряталась за непослушной челкой, и криво улыбнулся.

— Ты же видел, как мы общаемся. — Он слегка дернул одним плечом. — Мне многому надо научиться, и он за этим следит. Но в пределах разумного. Ты же тоже читал истории. Он знает, какими бывают плохие опекуны. По-моему, именно поэтому он так старается стать лучше. — Гарри опять пожал плечами, и Драко мысленно услышал упреки, которые — конечно, благовоспитанно — бросала его гувернантка, когда ему еще не было девяти и он тоже так делал.

— Бред. Ты ненормальный! Сам ведь понимаешь? — Драко даже не знал, что ответить на такое заявление. Он видел, как небрежно Темный Лорд бросил круциатус, когда нес на руках Гарри. И вот этого человека воспитывали в войну в магловском приюте? Никак не сходится.

Гарри улыбнулся и еще раз пожал плечами, поднял стоявшую у него в ногах сумку.

— Я бы сказал, ты прав. В целом это какое-то безумие. Но нам нормально.

Карета остановилась. Они доехали до станции Хогсмида. Не успел Драко взять свою сумку или сказать Крэббу с Гойлом шевелиться, как Гарри открыл дверцу и смылся. Вздохнув про себя, Драко вылез из кареты и поспешил к поезду. Если немного поторопиться, он может успеть занять купе, пусть даже потом придется время от времени выходить дежурить по поезду.

* * *

В поезде нелегко найти уединенный уголок. В каждом купе по несколько человек, туалеты не самое приятное место, так что Тео и Джинни выбрали местом для разговора тамбур между двумя вагонами.

— Просто я волнуюсь! — сказала Джинни, всплеснув руками, но так, чтобы не толкнуть Тео об стену. Им было тесновато. — Мама уже знает! Не может быть, чтобы не знала. Но она ничегошеньки не написала!

Тео видел, что она волнуется, но понятия не имел, что сказать и чем ее успокоить. Он был уверен, что утешения у него получатся снисходительными, а этого ему не хотелось. Тревоги Джинни не были необоснованными. За все годы миссис Уизли прислала немало вопиллеров, в основном близнецам.

— Я тоже ожидал какой-то реакции, — смог он признать. Признание далось несложно. Они хранили их отношения в тайне, потому что они опасались, как отреагируют их родители.

Джинни расстроенно вздохнула, уперев руки в бока, насколько это было возможно в узком пространстве тамбура.

— Что-нибудь слышно от твоего отца?

Тео пожал плечами.

— Он ничего, в общем-то, не сказал об этом. По-моему, ему нравится надо мной подтрунивать. Написал, что я могу приглашать гостей, но должен обязательно следить за соблюдением приличий, если будут навещать девушки. — Тео закатил глаза. Он не писал отцу прямо, что у него есть девушка. По крайней мере, развернуто. Но по оставленным отцом в письмам намекам понимал, что тот уже знает. — Я почти уверен, что он мне напоминает об этом не потому, что я дорос до интереса к свиданиям. А судя по картинке, которую послал мне Айден… Зачем ему рисовать меня держащимся за руки с девочкой с рыжими волосами, если тебя не упоминали?

Иногда Тео жалел, что его отношения с отцом не настолько открытые, как у Гарри с его приемным.

— Я так думаю, пора перед всеми на платформе поцеловаться, и дело с концом, — хмыкнула Джинни. — Меня из себя выводит столько ждать!

Тео прыснул со смеху.

— Да уж, заманчиво, согласен. Но ты уверена, что это будет разумно? Я бы предположил, что Гарри будет забирать его отец, и тогда там будут репортеры. Не очень хотелось бы попасть на первую полосу «Пророка». — Но сама идея каким-то образом заявить о них казалась ему хорошей.

Джинни закрыла глаза и устало потерла их, прислонившись к стене спиной.

— Ну что за ерунда.

— Наверное, надо было по совету Гарри просто рассказать твоим родителям и моему отцу и покончить с этим. — Да, так и надо было сделать. — Но в то же время мне кажется, что лучше это делать не письмом, а лично.

— Значит, скажем им сегодня? На перроне? — скептически уточнила Джинни.

— Наверное, так будет лучше всего? — Тео пожал плечами. — Мы собирались встретиться на каникулах и не хотим скрываться, так что…

Джинни прервала его поцелуем в губы. Приняв решение, они больше почти не отвлекались на разговоры, пока не разошлись искать каждый своих друзей.

* * *

Было трудно сдерживать Маркуса на людном вокзале. Марволо порадовался, что мог с ним сюда аппарировать: страшно было подумать, как бы он управился в магловской части здания. Хотя и здесь была толпа из-за родственников прибывающих, торопящиеся на поезда маглы отвлекали бы сильнее, чем просто ожидающие люди.

Но даже ожидая Марволо крепко держал Маркуса за руку, а тот весь трепетал от нервного напряжения.

Стараясь что-нибудь рассмотреть из-за стоящих вокруг взрослых, Маркус то и дело тянулся то вперед, то в сторону. Может быть, надо было наколдовать на него следящие чары да и отпустить бегать, как остальные дети, постарше.

— Марволо. Кто оставил вас следить за этим мешком низлов? — спросил веселый голос с той стороны, где был барьер и единственный камин.

Удерживая тянувшего его в противоположную сторону Маркуса, Марволо обернулся и увидел как ни в чем не бывало идущую к ним Амелию.

— Боюсь, в создавшемся положении я могу винить только самого себя. Как дела в министерстве?

— Неплохо, — улыбнулась Амелия. — Несколько стажеров и авроров постарше поругивают новую программу подготовки, но я уже вижу прогресс.

Услышав голос Амелии, Маркус внезапно обернулся и рванулся к ней:

— Тетя Амелия!

Она опустилась на корточки, чтобы поймать в объятия бросившегося на нее мальчика, и Марволо улыбнулся.

— Вы за кем пришли? — потребовал ответа Маркус. — Мы за Гарри пришли. Он едет домой на целых два месяца!

— Я за Сьюзан. Она на том же курсе, что и Гарри. Вижу, тебе не терпится увидеть старшего брата? — Амелия снова встала, и Маркусу пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ей в лицо.

— Да! Он обещал, что мы пойдем летать! И что будет читать мне сказки! Мы будем играть с Нагини!

Маркус точно продолжил бы болтать (была у него такая привычка), но тут к ним подошли Люциус с Нарциссой, начали по своему обычную вежливые приветствия, и Маркус спрятался за мантией Марволо.

— Он немного застенчив, да? — спросила Амелия, со смешинкой во взгляде смотря на Маркуса, который опять начал крутиться, стараясь что-то высмотреть. — А может, и нет.

— Пап, мне не видно! — Маркус подергал Марволо за мантию, подняв к нему лицо.

На миг Марволо овладела нерешительность. У беды Маркуса было очень простое решение: можно было поднять сына и посадить себе на плечи. Но это будет неподобающе для лорда Визенгамота. Так просто не принято.

Как и обниматься на людях, перешучиваться за слизеринским столом в Большом зале и прочими способами недостойно выражать чувства.

Марволо старался не нарушать ожиданий общества, а это будет как раз такой случай. Напротив, лорд Волдеморт всегда стремился не становиться объектом насмешек, и шуточные заклинания, которые некоторые из членов Ордена использовали в битве, казались ему даже опаснее самых неприятных проклятий. Этим поступком он закрепит различие между Марволо и Волдемортом.

— Маркус, — позвал он сына. — Я наколдую на тебя чары невесомости, а потом ты можешь посмотреть на все, сидя у меня на плечах. Хочешь?

— Да! — воскликнул Маркус, подпрыгивая на месте.

Улыбаясь, Марволо вынул палочку и нарисовал ей простой узор заклинания, уменьшив вес сына, так что будет несложно поднять его достаточно высоко, чтобы пристроить к себе на плечи.

— Тогда поехали!

Развернув Маркуса к себе спиной, он поднял его выше головы. Закончив его усаживать, Марволо снова обернулся к улыбающейся Амилии Боунс.

— Мне все отсюда видно! — в восторге воскликнул Маркус, судя по ощущениям Марволо, вертясь туда-сюда.

— Пожалуйста, не смотрите так самодовольно, Амелия. Моя самооценка пострадает, — пожурил Марволо с наигранной серьезностью, отчего та только рассмеялась.

— Не думаю, чтобы вашей самооценке что-то угрожало, мой друг. Вы вообще-то выглядите как никогда уверенно и спокойно. — Улыбка Амелии была слишком загадочной, и Марволо не смог разгадать, что за ней скрывается. Говорила она только о том периоде, когда он был уже Марволо? Или включала в своем заявлении и то время, когда знала его как Волдеморта?

Но тут Маркус закричал: «Я вижу поезд!» — и их разговор прервался. Все пошли встречать вернувшихся на лето детей.

* * *

В этом году Гарри выходил из поезда в бурю учеников, фамильяров, родителей, младших братьев и сестер без привычной ежегодной тревоги. Вместо этого он был счастливым, беззаботным и ожидал только хорошего.

Они с Луной попрощались долгим поцелуем, прекрасно понимая, что разлучатся, как только шагнут с поезда на перрон. И едва они вышли, как Луну снесло восторженным первокурсником, промчавшимся с криком «Мама!», а потом еще была группа мальчишек, и Гарри только и видел, как Луна, размахивая рукой, удаляется искать отца.

Таща за собой чемодан, Гарри тоже начал высматривать Марволо и Маркуса, так как они обещали его встретить. Такого тоже раньше не было: чтобы его забирали на перроне, а не ждали у вокзала с таким видом, будто делают одолжение, и вечно искали повода от этого уклониться.

Тео и Джинни прошли мимо, держась за руки. Чемоданы двигались за ними следом — наверное, Тео заколдовал. Здесь, среди детей и взрослых, вряд ли можно было разобраться, кто именно колдовал. А если Тео использовал заклинание еще в поезде, то он даже никаких правил не нарушил. Похоже, они шли сообщать родителям новость, что встречаются, причем уже довольно давно. Гарри понадеялся, что у них все пройдет хорошо.

— Гарри!

Это закричал Маркус. Гарри заозирался, ища поблизости брата, но не увидел его среди ног и чемоданов.

— Гарри!

Вот, опять. Гарри встал на месте и снова начал осматриваться, уже тщательнее. Его внимание привлекло какое-то движение — так высоко под потолком, что он сперва подумал, что это сбежала из клетки сова, но потом понял, что совы зелено-фиолетовыми обычно не бывают.

Маркус каким-то образом забрался выше всех взрослых и с большим энтузиазмом махал, наверное, чтобы Гарри его заметил. Помахав в ответ, чтобы Маркус знал, что его увидели, Гарри снова взялся за ручку чемодана и осторожно направился через толпу в ту сторону, где легко можно было увидеть над толпой Маркуса. Только через несколько шагов до Гарри дошло, что Маркус сидит на плечах у Марволо.

Укол зависти был совершенно неожиданным. Гарри не мог припомнить, чтобы его хоть раз так носили. Может, Джеймс или Лили, или Сириус, Ремус или кто-то еще из их друзей катали Гарри на плечах, когда он уже достаточно подрос, чтобы сидеть. Но этого он точно не помнил. И хотя он несколько раз видел, что так носили Дадли — пока тот не стал слишком тяжелым, чтобы Вернон мог это делать, — ему покататься никто и не подумал предложить.

А теперь ему уже почти шестнадцать, и такого опыта в его жизни уже никогда не будет.

И сразу следом за завистью накатили вина и стыд.

Это правда, что Гарри не повезло, как Маркусу, попасть в семью, где его по-настоящему любили, и прожить счастливое детство со всеми его атрибутами. Но нет смысла завидовать, что Маркусу досталось то, чего Гарри уже не видать. Пока он шел к ожидающей его семье, Гарри стал дышать в ритме, которому его научила мадам Гойл для проработки чувств.

Было совершенно естественно грустить и злиться, что его так и не повозили на плечах взрослые, чтобы он мог как следует оглядеться. Завидовать — тоже нормальная реакция. Но Маркус не виноват, что Гарри повезло меньше. Поэтому злиться на Маркуса плохо. Может, найдется какой-нибудь магический способ временно уменьшить Гарри, чтобы он стал как Маркус ростом, и тогда он сможет испытать то, что пропустил раньше. Подумав о том, чтобы его носили, как маленького, Гарри вдруг засомневался, что ему действительно этого хочется. Все-таки он уже взрослый и довольно высокий, и это дает ему намело преимуществ, от которых не очень-то хотелось отказываться.

Не успев он разобраться с этими запутанными чувствами, он дошел до Маркуса и Марволо. Отпустив ручку сундука — тот со стуком приземлился на платформу, и Хедвиг недовольно пискнула в стоявшей на сундуке клетке — он обнял Марволо. Нога Маркуса оказалась у него возле носа.

— С возвращением, Гарри, — прошептал Марволо Гарри на ухо, стиснул покрепче, потом отпустил.

Гарри быстро заморгал, чтобы сдержать вдруг набежавшие слезы — видимо, все из-за той мешанины эмоций, что теперь выделывали коленца где-то у него в животе.

— Я рад, что год закончился.

Гарри сдернул с носа очки и быстро протер краем мантии (было достаточно тепло, чтобы надеть ту, что покороче и льняная, а не форменную школьную), снова надел.

— Как оттуда вид? — спросил он младшего брата, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на улыбающегося до ушей Маркуса.

— Отлично! Мне все видно! Вон там тетя Амелия. — Маркус показал куда-то направо. — А вон там много рыжих! — Теперь он махнул в сторону, куда ушли Тео и Джинни. — Один из них что-то странное руками показывает. — Маркус, хихикая, замахал руками и чуть не сбил шляпу с проходившей мимо них в тот момент ведьмы.

— Тебе надо попрощаться с кем-нибудь из друзей? — спросил Марволо, но Гарри покачал головой.

— Нет, мы уже в поезде это сделали.

— Хорошо. Тогда отправляемся домой? — Марволо осторожно снял Маркуса и позвал: — Флимм!

Эльф появился между ними, лицом к Гарри и Марволо.

— Пожалуйста, доставь домой багаж Гарри и приготовь для нас ранний ужин. Мы скоро будем.

Флимм поклонился, схватил чемодан и пропал так же быстро, как и появился, забрав с собой вещи и клетку с совой.

Марволо протянул руку Гарри, другой он уже держал за руку Маркуса.

— Я аппарирую нас домой, а потом Гарри расскажет нам про все, что было интересного в этом году в Хогвартсе и про свои планы на лето, чтобы мы могли вместе, всей семьей придумать общий план.

И на этой ноте они аппарировали прочь.

* * *

— Извини, — робко сказал Маркус.

Он стоял с несчастным видом, а Гарри поднимался с пола в игровой. Марволо тоже был с ними — сыновья утащили его играть после ужина. Большой замок, который они построили вместе, был в руинах, потому что Маркус толкнул Гарри прямо на эту великолепную конструкцию. На миг Марволо забыл о младшем мальчике, все его внимание было сосредоточено на Гарри. Очки у того, похоже, были разбиты, и виднелась кровь. Стараясь не поддаваться панике — он опытный боец и Темный Лорд, он не будет паниковать! — Марволо помог Гарри сесть в кресло и вынул палочку, чтобы наскоро наколдовать диагностические чары. Если разбившиеся очки поранили глаза, то придется идти в Мунго, потому что глаза — слишком хрупкий орган для немногочисленных целительских заклинаний, которые Марволо были известны.

— Не открывай глаза, Гарри. Надо их проверить и убедиться, что не осталось стекла, которое может тебя поранить. — Маркус терся у него за спиной, но Марволо был занят результатами диагностических чар. — Похоже, всего лишь неглубокий порез, вот, на лбу. Это легко залечить. Эпискей. — Легкое невербальное заклинание убрало натекшую из пореза кровь и те осколки стекла, что могли еще остаться. — Можно открывать глаза, Гарри. Похоже, ничего плохого не случилось. — Сказав так, Марволо обернулся посмотреть на Маркуса. Тот стоял и, видно было, боялся, что будет. Улыбнувшись несмотря на боль в груди, Марволо подманил его поближе. — Знаю, учитель тебе уже говорил, что надо быть осторожнее, когда играешь, и миссис Питерс не раз это повторяла. И хотя пока ничего слишком страшного не случилось, тебе следует быть аккуратнее. Понял?

Маркус кивнул, но взгляда не поднял, и Марволо не мог понять, осознал ли тот суть проблемы и будет ли в следующий раз сдерживать свое желание играть агрессивно. Вздохнув, он взлохматил Маркусу волосы, собрал обломки очков на столик рядом с креслом. Похоже, все было здесь. Гарри шевельнулся рядом:

— Можно их починить? У меня вообще-то нет запасной пары, и я без них не вижу ни чер… Ничего, — вовремя поправился старший сын, хотя по сути он был прав.

— Да, наверное, я смогу их починить, — ответил Марволо и направил светлую палочку на линзы: — Окулус репаро. — И осколки снова собрались в очки, которые можно будет использовать. Но надо было бы все равно подобрать на всякий случай запасную пару. И траты на чары неразбиваемости будут не лишними. — Пожалуйста.

Он вложил очки в протянутую руку Гарри. Этот случай напомнил, как важны эти очки для его сына.

— Спасибо. — Гарри надел очки и улыбнулся, потом посмотрел на Маркуса, пинавшего деревянные кубики. — Я в порядке, Маркус, видишь? Магия снова сделала мои очки целыми, словно ничего и не было. Просто постарайся быть поосторожнее, пожалуйста.

Маркус кивнул, но так и не поднял взгляда. Марволо наблюдал за ними, сидя на корточках возле кресла Гарри. Повисло недолгое молчание, но потом Марволо со вздохом встал.

— Не пора ли собираться спать, Маркус? Думаю, Гарри с удовольствием почитает тебе сказку перед сном. Верно, Гарри?

Сразу поняв задумку Марволо, Гарри радостно кивнул:

— Конечно. Пусть Маркус выберет сказку, а я им с Нагини почитаю.

Глянув исподлобья, Маркус, уже не такой несчастный, поспешил к себе мыться, переодеваться и чистить зубы, чтобы Гарри мог ему почитать.

Когда он ушел и Марволо остался с Гарри в игровой наедине, он снова вздохнул и махнул рукой, наводя после них порядок.

— Приобретем тебе запасные очки и чары, чтобы они так легко не бились. В следующий раз на Косой аллее. Рад, что ничего не случилось.

— Я тут подумал… Есть же зелье, с которым мое зрение станет лучше и не будут нужны очки, да? И маглы делают какие-то операции, чтобы исправлять зрение. Правда же? И пользоваться зельем уже не незаконно, да? В смысле…

Гарри выглядел неуверенным и сомневающимся, но Марволо ликовал. Когда целитель Гринграсс в первый раз упомянул зелье, Гарри твердо отказался его принимать. А теперь он о нем спрашивает?

— Разумеется. Зелье больше не запрещено использовать. И я знаю того, кто может правильно его сварить. — Может быть, у Северуса еще осталось зелье с прошлого года, когда Марволо внес его в список заказанного. А если нет, он, конечно же, сможет приготовить еще. — Если хочешь, я все для тебя организую. — Но Гарри пока говорил неуверенно, так что лучше оставить ему возможность позже передумать: — Хотя спешить не обязательно. Если это тебе не очень приятно, можем подождать, пока не окончишь школу. Не торопись.

Их прервал Маркус: ворвался в комнату, схватил Гарри за руку и потащил к двери.

— Пошли! Я закончил. Нагини уже ждет!

Помахав Марволо, Гарри, улыбаясь, пошел за младшим братом.

Покончив с уборкой игровой, Марволо пошел к себе в кабинет писать письмо Северусу. Ему надо было заказать зелье.

* * *

В Норе наконец стало тихо. Дети разошлись по кроватям, ну, или хотя бы по своим комнатам. Только Артур и Молли сидели без сна на кухне. Солнце село уже некоторое время назад, и птицы уснули и больше не пели снаружи. Вечер был бурный.

Для начала к ним подошла Джинни и привела за руку Теодора Нотта, сына предполагаемого пожирателя смерти.

Разумеется, до них с Молли доходили слухи: дети писали родителям, а те болтали со своими друзьями, соседями и коллегами. Когда новости проходят через столько рук, ценность их невелика, пусть даже Молли обычно и любила посплетничать. Но когда дело доходило до ее кровиночки, мысль о том, что та встречалась по очереди с несколькими мальчиками не казалась правдоподобной и отбрасывалась как несерьезные эксперименты.

— Все наши дети выросли. И, мне кажется, парень он вежливый. — Артур чувствовал себя слегка не в своей тарелке. — Он дружит с Гарри. И отец у него тоже… вежливый…

Молли все сидела за кухонным столом, поджав губы, и заламывала руки. Ее, похоже, не успокоила его попытка утешить ее, сказав, что их девочка стала взрослой ведьмой и начала привлекать внимание окружающих.

— Ну, да. Это правда. Но она еще такая молоденькая! — Молли поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Дальнейшие ее слова прозвучали глухо: — А Фред с Джорджем готовы всем рискнуть из-за этой своей дурацкой задумки с магазином. Ну почему они не нашли что-то… Посерьезнее? Надежнее, стабильнее?

Артур махнул палочкой на чайник, поставив его кипятиться. Он был уверен, что у них еще будет время. Молли трудно было привыкнуть к тому, что дети выросли и встали на собственный путь. Его долг как любящего мужа — помочь ей примириться с неизбежными переменами.