О пользе старых законов (джен)

Марволо осторожно шел к вестибюлю. На руках у него лежало тело его сына — тот, изможденный, тихо дышал, едва сознавая, что происходит вокруг. Марволо опустил на него взгляд и подивился, как этот мальчик мог нести в себе часть его души и оставаться настолько… невинным. Вряд ли это можно было назвать иначе.

В здании было тихо, время уже было позднее, и по пути к выходу ему никто не встретился. При необходимости он мог бы снять защитные чары (Люциус предоставил ему доступ), но нужды не было, и хотелось, чтобы у Генри было время набраться сил перед аппарацией.

Несколько лет… вернее, несколько десятилетий назад, когда Марволо выяснял, как обрести бессмертие, он задумывался над тем, кому понадобились ритуалы, определяющие, есть ли в данном живом или неживом объекте ваш собственный хоркрукс. Он точно помнил, как смеялся тогда над этой нелепой идеей. Разве можно доверить то, что дарует бессмертие, другому существу? И как можно забыть, какой объект был использован? Тогда он предположил, что все дело в том, что за многие столетия жизни подробности стираются из памяти, так что может возникнуть потребность в проверке. Но это все равно не объясняло, зачем нужен ритуал, разработанный для живых существ.

Сейчас он был рад, что такой ритуал существует. В противном случае ему пришлось бы разрабатывать его самому, и тогда он далеко не сразу получил бы точный ответ. Он всегда считал, что никто не осмеливался дальше него пройти по дороге к бессмертию. Но теперь, узнав, что многократное расщепление души слишком часто ведет к утрате рассудка и магической силы, он мог разглядеть в этих намеках предупреждение. Значит, он не первый на этом пути? Кто-то уже раскалывал душу до той степени, когда можно непреднамеренно создать хоркрукс? Это больше не казалось невозможным. Но он все еще считал более вероятным первое объяснение, то, которое он нашел в юности: иногда волшебники создают ритуалы, зелья и заклинания просто чтобы доказать, что они это могут. Не потому, что им это понадобилось или даже не намереваясь когда-либо использовать свои изобретения.

Впрочем, сейчас бесполезно было слишком об этом задумываться. Перед ним стояли задачи поважнее. В первую очередь, вернуть сына в дом Ноттов и уложить спать. А потом лечь и самому, так как он не спал предыдущей ночью. Для ритуала требовались зелья, которые надо было варить самостоятельно не раньше чем за сутки до употребления, и он до утра пробыл в лаборатории за приготовлением зелий, включавших его слюну, кровь, слезы и… прочее. Ритуал был довольно замысловатым.

Дойдя до музыкальной комнаты (посреди нее стоял рояль), он увидел хозяина дома. Люциус вышел из той двери, куда Марволо как раз направлялся, низко поклонился и пошел рядом.

— Надеюсь, все получилось удачно, мой лорд? — вежливо спросил он.

Марволо усмехнулся. Люциус буквально сгорал от любопытства, что только что произошло.

— Да, — коротко ответил Марволо. Он в принципе не собирался рассказывать последователям о хоркруксах, так что у него не было причин объяснять свои действия. — Как твои успехи, Люциус? Есть новости из министерства?

Люциус послушно пустился в пересказ событий последних дней. Похоже, новый глава Визенгамота неплохо продвинулся в подготовке к приближающемуся собранию. Всех волновал предстоящий суд, а Люциус продолжал искать законы, которые можно было бы использовать в их пользу. В список тем, которые надо было изучить, Марволо добавил еще один пункт — законы, связанные с опекунством и усыновлением юных волшебников-сирот.

Мальчик у него на руках шевельнулся, открыл глаза и прошипел вопрос — сработало ли. Марволо ответил, усмехнувшись от того, как напрягся рядом Малфой. Было похоже, что Генри скоро уснет по-настоящему.

Так они достигли вестибюля, и Марволо уже собрался прощаться, когда в комнате раздалось два хлопка аппарации, эхом отразившись от высокого потолка.

Появились трое: один — связанный и без сознания, двое других — пожиратели смерти, которых он посылал за предателем.

— Амикус. Алекто. Что вы здесь делаете? — ледяным голосом спросил Марволо.

Кэрроу поклонились, вздрогнув, — этот тон не предвещал ничего хорошего, — и переглянулись, решая, кто из них будет отвечать. Марволо тем временем смотрел на их добычу, пытаясь опознать, кто он. Это было непросто, так как пленника явно старательно избили.

— Мы поймали для вас предателя, мой лорд, — с гордостью сказала Алекто. Даже в поклоне, с опущенными глазами, она казалась уверенной в себе и, похоже, ждала одобрения. Они с братом, вероятно, полагали, что поступили правильно.

— Напомните, пожалуйста, что вам было приказано, Амикус? — Марволо некогда было с этим разбираться. Его сыну нужно было поспать, а для этого требовалось уложить его в постель. Вздохнув про себя, Марволо заключил, что ему предстоит вторая подряд бессонная ночь.

Зато, вероятно, можно будет наконец-то сбросить напряжение одним из своих любимых способов. В глубине алых глаз замерцал свет.

— Мы должны были найти предателя, наблюдать за ним и собирать сведения… — Близнецы все-таки начали догадываться, что сделали что-то не то. Уверенности в их позах стало меньше, и они с трудом удерживались от того, чтобы не переглядываться друг с другом в поисках поддержки.

Никто даже не заметил, как у Марволо в руке оказалась палочка. Алекто упала и забилась на полу. Рыжие волосы выбились из-под шпилек, рассыпались по черно-белой плитке. Переведя взгляд на ее дрожащего брата, Марволо произнес все так же спокойно и холодно:

— Объясни, почему вы решили действовать вопреки моему приказу и похитить предателя. Принести его сюда.

Проклятие он так и не снял, и Амикус поспешил оправдаться, стараясь игнорировать то, что творилось с его сестрой, хотя Марволо явно видел, как тот вздрагивает при каждом ее крике:

— Этот трус ушел в горы прямо перед бураном. Его все отговаривали. Никто не видел, что мы пошли за ним, — Амикус сглотнул. — Все подумают, что он заплутал и упал где-нибудь с обрыва.

Марволо решил, что в этом есть смысл, но тут его отвлекли: Генри нахмурился во сне, застонал и пошевелился, словно ему снилось что-то плохое. Осознав, что это реакция то ли на непростительное, то ли на его злость, Марволо снял проклятие. Алекто, тяжело дыша, осталась валяться на полу.

— В следующий раз, когда сочтете нужным так радикально менять планы, известите меня заранее, прежде чем аппарировать с пленником туда, где можно наткнуться на кого-то из светлых, — он еще раз смерил их взглядом и удобнее устроил у себя на руках сына, который, кажется, уснул несколько спокойнее. Надо будет кое-что предпринять, чтобы мальчик нормально выспался, несмотря на предстоящие Марволо дела. — Отнесите его в надежное место. Потом ждите вызова, — негромко распорядился он, кивком поблагодарил Люциуса за ритуальную комнату и, развернувшись, аппарировал прочь.

* * *

Драко стоял в темной комнате, подсматривая через щель не до конца закрытой двери, и отчаянно старался не дышать.

Он впервые видел, как круциатус применяют к человеку. Раньше сложно было понять, о чем его неоднократно предупреждал отец. Теперь все стало ясно. Темному Лорду лучше не противоречить, и его точно не стоило раздражать.

Драко смотрел, как рыжий — Амикус, так его называли, — помогает женщине встать. Надо как-нибудь перестать дразнить По… нет, он ведь уже не Поттер. Драко свел брови, задумавшись, как лучше мысленно звать наследника Темного Лорда. Может, Генри? Нет, тоже не пойдет. Можно оговориться и назвать его по имени без разрешения. Значит, по фамилии. Слизерин. Так, наверное, безопаснее всего.

Надо как-нибудь перестать дразнить Слизерина. Иначе их отношения с сыном Темного Лорда никогда не изменятся даже к более-менее нейтральным.

Наследник Малфой удалился в глубокой задумчивости, а его отец тем временем левитировал пленника из вестибюля в заднюю часть дома, к подвалам и скрытой под ними тайной лестнице в подземелья.

* * *

После очередной игры в шахматы со своим отцом (опять проигранной) Тео шел к лестнице наверх. Он беспокоился об их юном госте и надеялся, что тот уже вернулся. Тогда можно будет поговорить о домах, которые Генри посетил сегодня вместе с отцом. Проходя через вестибюль, Тео подпрыгнул от внезапного звука — в зоне, предназначенной для аппарации, кто-то появился.

Обернувшись, Теодор увидел Темного Лорда, который нес Генри, одетого только в длинную белоснежную рубашку. Генри, кажется, был без сознания. По крайней мере, Тео на это надеялся. Кто его знает, Темного Лорда.

Лорд не глядя кивнул ему и направился к спальням. Наверное, беспокойство Тео было очевидно, потому что вскоре он заговорил:

— Завтра с утра будет как новенький. Он просто очень устал.

Теодор удивился — и объяснению, и мягкой интонации, с которой оно было сделано, так что он просто молча наблюдал, как темный волшебник унес своего сына к спальням. Из ступора его вывел только звук закрывшейся двери. Тео пошел дальше, и только тут до него дошло: Темный Лорд действительно нес Генри. На руках. Почему он не воспользовался магией, чтобы просто его левитировать?

Решив, что о таких сложных вещах лучше рассуждать на свежую голову, Теодор вошел в свою спальню. Пора было поспать. Генри можно будет расспросить утром.

* * *

Легким беспалочковым заклинанием Марволо открыл дверь в комнату своего сына, — вернее, в гостевую, которую тот пока занимал. Мальчик все еще был слишком легким. Его совсем не сложно было донести от ритуальной комнаты Малфоев до спальни у Ноттов.

Еще одно беспалочковое отвернуло одеяло, чтобы можно было уложить Генри в постель. Переодевать его было незачем — сорочка вполне подойдет для сна.

Марволо присел на кровать рядом с сыном, пригладил растрепанную челку, открывая шрам. Знаменитый шрам, о котором вечно все говорили. Единственное место, засиявшее во время ритуала чернотой. Его приемный сын был спонтанным хоркруксом. Повлиял ли этот осколок души на мальчика? На тех, кто был с ним рядом? Может быть, произошло обратное, и за прошедшие годы кусочек души подвергся влиянию своего вместилища — невинного ребенка? Узнать об этом было невозможно.

Главным было найти способ справляться со странной связью, созданной осколком. И, может быть, придумать, как извлекать хоркрукс, не повреждая вместилище. Но сперва все-таки предотвратить утечку эмоций.

Кстати об этом: ночь обещала быть богатой на сильные эмоции, способные повлиять на его сына. Марволо не намерен был этого допустить. Сильное снотворное, пожалуй, могло помочь.

— Флимм! — позвал Марволо эльфа Поттеров, которого он отвел своему сыну.

Эльф с негромким звуком появился рядом с кроватью, прямо перед Марволо.

— Опекун юного хозяина звал. Что понадобилось?

Да уж, эльфы умели продемонстрировать свое отношение.

— Принеси для Генри сон-без-сновидений, — без пояснений приказал Марволо.

Надо было приобрести себе домовика, или даже нескольких. Скорее всего, как только Генри исполнится семнадцать, эти эльфы перестанут слушаться его приемного отца. Может быть, стоило начать восстанавливать состояние Слизеринов. Пока Марволо вместе с сыном жил на деньги Поттеров. Лучше было разделить состояния, недвижимость и так далее, чтобы его внуки могли воссоздать отдельные фамилии.

Вскоре на прикроватной тумбочке появился флакон зелья. Марволо, сосредоточившись на текущих делах, легонько потряс мальчика.

— Генри. Проснись, сын.

Тот потер глаза, неохотно расставаясь со сном, и заморгал в сумрачном свете — только несколько свечей горело на столе.

— Мх-х-х…

Марволо негромко рассмеялся: Генри явно не желал просыпаться.

— Вот, выпей. Это поможет тебе отдохнуть как следует.

Так и не осознав до конца, что происходит, полусонный мальчик выпил зелье и снова уронил голову на подушку, немедленно заснув.

Укрыв сына простыней, — для одеяла все еще было слишком тепло, — Марволо встал. Пора было отправляться в дом в Эдинбурге и готовиться к казни предателя.

* * *

Сидя во главе стола в своем удобном кресле, обитом бархатом, Альбус следил, как члены Ордена один за другим собираются в новом штабе.

Немало времени ушло на то, чтобы найти место, способное заменить дом на Гриммо. Как же жаль, что Сириус их выгнал. Альбус был с ним слишком неосторожен. Но ничего не поделать… сейчас, по крайней мере. Возможно, все изменится после суда, когда Сириус почувствует, каково это — быть лордом. Это же огромные объемы однообразной и скучной работы. Поживет пару недель как взрослый человек — и снова примется искать приключений с Орденом.

Или, может быть, все-таки согласится на предложение стать преподавателем защиты от темных искусств. Сириус уже несколько раз отказывался от этого предложения, ссылаясь на то, что все его время будут поглощать обязанности лорда. Приведение в порядок владений, изучение дел Визенгамота. Альбус не знал, действительно ли Сириус собирался все это делать или тот просто отговаривался такими планами. Учителя в любом случае надо было нанять, иначе его могло назначить министерство. Сириус должен был предпочесть работу рядом с крестником бумажной волоките.

По крайней мере, Альбус на это надеялся.

Молли расставляла на дубовом, с резьбой, столе блюда с домашним печеньем и нервно переговаривалась с теми, кто уже успел рассесться. Хорошо, что Уизли не были потеряны. Их дети дружны с Гарри, так что в Хогвартсе хоть какой-то контроль над мальчиком останется.

Так как это было первое собрание с того момента, как Сириус решил больше не доверять директору, многое следовало обсудить. Все ждали только Северуса, убивая время с помощью сплетен и пустых разговоров.

Северус вскоре явился — как всегда, в черном и с ухмылкой на лице. Альбус коротко кивнул своему шпиону, обратив внимание, что не заметно ни хромоты, ни других следов ранений. Мастер зелий даже не выглядел особенно усталым. Было любопытно послушать, что он расскажет.

Призвав собрание к порядку, Альбус приготовился начинать.

— Добро пожаловать в наш новый штаб. Мы довольно долго не встречались, так что не будем затягивать. — Он повернулся к Молли. — Вы были сегодня на Косой аллее. Расскажи, пожалуйста, как наш дорогой Гарри справляется с ситуацией, — он ласково улыбнулся, блестя глазами. Ему надо было восстановить контроль над происходящим.

— Ну, так… — начала смущенная Молли. — Детей пригласили на мороженое. Мы встретились у Фортескью. — Она нервно пригладила рыжие кудри. — Гарри и Сами-Знаете-Кто пришли со стороны «Дырявого котла». Оба были хорошо одеты. Гарри все еще выглядел слишком худеньким, но улыбался.

— Наверное, радовался встрече с друзьями, — вмешался Дож.

На это люди за столом реагировали по-разному. Северус усмехался, явно недовольный тем, как Молли ведет отчет; Грюм с мрачным выражением наблюдал за остальными; прочие так или иначе согласились с Дожем.

— Сами-Знаете-Кто был вежлив и, кажется, обращался с Гарри заботливо. Я… — Молли покраснела. Альбус не знал, почему — то ли смутилась из-за ситуации в целом, то ли вспомнила встречу с этим обаятельным мужчиной. — Гарри в основном слушал, как другие рассказывают про свои каникулы. Но он показал свое генеалогическое древо. Показал, что Лили — дальняя родственница Слизеринов.

Аластор наклонился вперед, вперившись в Молли здоровым глазом.

— Я видел пергамент, — он повернулся к Альбусу, — похоже на подлинник.

Альбус кивнул, демонстрируя глубокую задумчивость. О такой возможности он даже не задумывался. Юная ведьма была потомком Слизерина… Ни за что бы не догадался. Сколько же еще ведьм и волшебников, рожденных, казалось бы, от маглов, были связаны со старыми и знаменитыми родами? И что Том собирается сделать с этой информацией?

— То есть так нам Гарри у Тома не забрать, — он разгладил белую бороду и кивнул Аластору, чтобы продолжал отчет.

— Их сопровождали двое. Крэбб и Гойл, если не ошибаюсь. И хорошо, что они были. Много кто косился с ненавистью, — хмуро заявил Грюм, бешено вращая искусственным глазом. — Они остались, охраняли периметр.

— Мы как будто были на посту вместе, — добавила Тонкс, передернувшись. — Это было жутковато. — Ее волосы сменили цвет с ярко-розового на грязно-зеленый, а потом на насыщенный красный.

Альбус улыбнулся ей, мысленно себя поздравляя. Сразу два аврора из молодых — неплохой улов для Ордена, по его мнению.

— Итак, его заботит безопасность Гарри. Он защищает его как от тех, кто может возразить против того, что Гарри стал наследником Слизерина, так и от наших планов по спасению, и заодно не дает ему сбежать. — Альбус видел, что Аластор не вполне с этим согласен, но остальных требовалось лишний раз заверить, что Волдеморт — или Том, как он любил его звать, — по-прежнему тот злодей, которого они знали. Он наконец перешел к вопросу, который считал самым актуальным: — Северус, можешь добавить что-нибудь новое?

— Могу, — последовал отрывистый ответ.

Молодец Северус: всегда конструктивен в докладах, всегда с таким нетерпением ждет, когда договорят остальные.

— В настоящий момент я готовлю несколько зелий, которые Темный Лорд потребовал для Поттера. — Он несколько поднял голос, чтобы перекрыть начавшийся ропот: — Сильные укрепляющие, медленно действующие лечебные зелья, обезболивающие и сон-без-сновидений, — Северус одним взглядом пресек разговоры о зельях подчинения и тому подобных неприятных составах. — Кроме того, он заставляет сопляка учиться. — Его издевательская усмешка одновременно опечалила и обнадежила Альбуса. Очевидно, отношение мастера зелий к Гарри не изменилось, и раз он заботился о безопасности сына Лили только из чувства вины, значит он по-прежнему целиком на стороне Альбуса. — Я должен учить его зельям. Как вам известно, также ему будут преподавать историю и, насколько я в курсе, его вместе с одним из моих слизеринцев обучают древним рунам.

— Тебе известно, какие у Тома планы на Гарри? И его намерения в целом?

Шепотки за столом вызвали у Северуса очередную ухмылку. Он ответил с демонстративным безразличием:

— Учитывая, сколько времени он уделяет качественному образованию мальчишки, я бы предположил, что Темный Лорд собирается сделать из него своего наследника. Насчет его намерений в целом я могу только догадываться. Его интересует состояние нашего населения. Мне приказано изучать зелья, связанные с репродукцией и психическим здоровьем. Общих собраний было немного, так что мне мало что известно о заданиях остальных.

Аластор смотрел на докладчика оценивающе: он никогда не доверял бывшему пожирателю смерти. Альбус лишь время от времени упрекал его за это. На деле же он был скорее доволен, что есть кому приглядеть за Северусом, не давая забыть о прошлом.

Предавший однажды вполне способен сделать это снова. Лучше быть осторожным.

Сам Северус, похоже, удерживался от того, чтобы закатить глаза.

— Мне известно, что ведутся и другие исследования, а кого-то послали искать Каркарова.

— Так он все в бегах? — невнятно буркнул Мундунгус. Он сидел с краю, окруженный облаком табачного дыма и паров виски.

— Не думал, что он столько протянет, — со знанием дела заявил Аластор.

Его поддержали возгласами и кивками. Альбус не сводил глаз с Северуса, ища в нем следы беспокойства за собственную судьбу. Но тот демонстрировал только свое традиционное пренебрежение собравшимся обществом, а в остальном был так же собран, насторожен и замкнут, как и обычно. Стоило Альбусу переключить внимание на остальной Орден, как он заметил, как Северус, вздрогнув, схватился за предплечье и резко втянул воздух. Все тут же посмотрели на него, и в комнате внезапно стало до того тихо, что можно было бы услышать, как чихает докси.

Игнорируя направленные на него взгляды, Северус встал, расправил мантию и посмотрел на Альбуса.

— Я должен идти, директор, — он кивнул, скользнул взглядом по собравшимся членам Ордена и быстро вышел в коридор.

Альбус тоже оглядел Орден, убедившись, что большинство встревожено тем фактом, что Северус Снейп направляется к Волдеморту. Молли, без сомнения, волновалась за самого профессора, а вот Аластор до сих пор ему не доверял, несмотря на заверения Альбуса.

Наступившая после ухода Северуса тишина не продержалась долго.

— Раз Сириус снова свободен, нельзя ли воспользоваться его именем и тем, что бабушка Гарри со стороны отца была Блэк, и вернуть Гарри от Сами-Знаете-Кого? — спросил второй их молодой аврор, Кингсли.

Тут же выкинув из головы своего шпиона и опасности, которыми грозила встреча с Томом, Альбус принялся обсуждать, как им помешать планам врага.

* * *

Выйдя из старого дома на окраине Годриковой лощины, Северус глубоко вздохнул. Ему не понравилось место, которое директор выбрал для штаба. Пока дом не был под фиделиусом, но, вероятно, в течение этого вечера это изменится. Единственным преимуществом перед домом на Гриммо было то, что на собрании не было шавки.

Хоть и опоздание перестало означать неизбежную кару, задерживаться было неразумно, так что Северус поспешил аппарировать к себе в тупик Прядильщиков. Он даже не стал заходить внутрь — призвал маску и мантию пожирателя прямо на порог и там же надел, после чего аппарировал, прислушавшись к легкому жжению метки.

Темная метка и впрямь была полезным продуктом магии. А перестав быть постоянно видимой, она стала еще удобнее. Поначалу для аппарации в незнакомое место требовалось некоторое доверие своему лорду и храбрость. Сейчас это стало второй натурой.

Северус лишь слегка споткнулся, появившись у старинного заброшенного дома, и, быстро поймав равновесие, пошел ко входу. Из-за защитных чар приглушенно доносился шум магловских машин. Северус никогда еще здесь не был, но у него сложилось впечатление, что он уже где-то видел подобное здание. Проходя через границу, завязянную на темную метку, он услышал за спиной два хлопка аппарации. Значит, это было крупное собрание — третье с возвращения Темного Лорда.

Северус миновал парадную дверь и темный коридор; на стенах были пятна от снятых портретов. Вышел в просторную комнату, из которой убрали мебель. Ковер, раньше покрывавший пол, лежал свернутым у одной из стен.

Темный Лорд стоял на возвышении у короткой стены. За ним возвышалось напоминающее трон кресло, а сзади были запертые двери. Кое-кто уже явился на зов. Северус заметил Люциуса, который даже среди одинаково одетых мужчин выделялся осанкой. Не задерживаясь, он пошел вперед, чтобы поклониться лорду. Дождавшись легкого ответного кивка, подошел к другу. В ответ на вопросительный взгляд Люциус только качнул головой. Значит, не считал уместным рассказывать, в честь чего будет собрание.

Один за другим появились пожиратели смерти и, поклонившись повелителю, занимали места в растущей толпе.

Ожидая, Северус озирался, пытаясь понять, почему дом кажется таким знакомым. Обдумав, как именно Темный Лорд мог этот дом получить, он наконец сообразил, в чем дело. И внешний облик здания, и выстроенные вокруг древние охранные чары напоминали бывший штаб Ордена Феникса. Какая ирония! Усмехнувшись про себя, Северус мысленно переключился на возможные причины собрания.

Долго гадать не пришлось. Пришел последний из них — кажется, Гойл, — и Темный Лорд заговорил:

— Мои дорогие верные слуги. Я созвал вас сегодня, чтобы принять участие в казни того, кто всех нас предал, — он выдержал драматичную паузу, и двери у него за спиной, заскрипев, медленно отворились.

Двое пожирателей (кажется, Кэрроу) втащили третьего. Северус не сразу его узнал — Игорь Каркаров явно знавал лучшие времена. Тут же волной накатил страх: он сам мог быть на этом месте. Если бы Темный Лорд не дал ему возможность доказать свою преданность, оправдаться, это его бы сейчас бросили в центр круга — на жалость безжалостных. В этот миг он действительно порадовался, что его лорд усыновил Гарри Поттера, что можно было и исполнить свою клятву, данную памяти Лили, и остаться при этом верным.

— Я созвал вас, чтобы вы покарали изменника за его преступления, чтобы вы заставили его страдать так, как страдали мы; чтобы показать ему и всем, кто усомнится, что мы не станем равнодушно взирать на то, как предают наше дело.

Все содрогнулись — от Темного Лорда потянуло магической мощью, его сила заполнила комнату целиком. Взгляды сосредоточились на связанном человеке, которого его стражи толкнули на колени перед лордом.

Северус не сомневался, что все помнили не один раз, когда их так же наказывали за какую-нибудь серьезную ошибку. Но еще никогда им не приходилось карать предателей — все, кого на этом ловили, немедленно умирали от руки самого Темного Лорда.

А сам лорд между тем держал бывшего директора Дурмстранга под круциатусом — с таким видом, словно ему было все равно, словно человек, которого он пытал, не стоил его времени. За секунды Каркаров оказался на полу — извивался в путах, силясь сдержать крик.

Сняв проклятие и столкнув всхлипывающую жертву с помоста (Каркаров с глухим стуком упал на пол рядом), Темный Лорд обвел взглядом собравшихся и зло усмехнулся.

— Каждый поучаствует в наказании. Будьте изобретательны! Но не убивайте его… пока, — он сел на свой трон, самодовольно улыбаясь, спокойный и расслабленный, и лениво махнул рукой: — Приступайте!

Промедления не было. Этот приказ был ожидаем, и он раздавался уже не раз, когда надо было пытать пленников, предположительно владеющих ценной информацией.

Северус не знал, как к этому отнестись. Он помнил о том, что перемены, в которых так нуждается их мир, лучше всего сможет принести Темный Лорд, и знал, что таких целей вряд ли удастся достичь добром. Но он, в отличие от некоторых, никогда не наслаждался бессмысленными пытками. А Игорь Каркаров не сделал ему ничего, чтобы ощутить злость и желание отомстить.

К его крайнему облегчению, Темный Лорд обратился к нему, перекрывая вопли Каркарова (Люциус применил несколько заклинаний, ломающих кости):

— Северус, пожалуйста, помоги Малкольму проследить, чтобы предатель не избежал казни раньше времени.

Уже не обязанный активно участвовать в наказании, Северус подошел к целителю и с палочкой наготове стал следить, какие применяются заклинания.

Как и было приказано, они были изобретательны.

Роули минуту продержал Каркарова под чарами щекотки, так что тот начал задыхаться; чары вынуждали его смеяться, не переставая плакать от предыдущих ранений.

Макнейр сотворил множество мелких животных — пауков, муравьев и прочих, которые заползали жертве в нос, рот, уши, заставляя биться в попытке избавиться от них.

Когда Кэрроу избавил Каркарова от насекомых огнем, Малкольм впервые потребовал перерыв: пленник потерял сознание. Пришлось применить несколько лечебных чар и зелий, и целитель, использовав иннервейт, отошел назад, чтобы остальные могли продолжить.

Северус смотрел, как пожиратели смерти по очереди выходили вперед, применяли проклятия и отступали снова. Его не пронизала дрожь от невольной мысли, что это мог бы быть он — кричал, пока не сорвал бы голос, заливая кровью паркет, пока его исцеляли бы снова и снова лишь для того, чтобы истязать дальше.

Последним из первого круга был Нотт, чуть не утопивший Каркарова агуаменти. Когда он отошел, все взглянули на Темного Лорда. Тот восседал на своем троне. На красивом лице, обрамленном тщательно уложенными волосами, была дьявольская усмешка.

Они ждали, когда повелитель или сам добьет предателя, или прикажет начинать второй круг, или даже предоставит честь убийства кому-то другому.

— Малкольм, подлатай его. Алекто и Амикус помогут ему вернуться в камеру, — усмешка Темного Лорда превратилась в улыбку, злее и радостнее, чем Северус когда-либо у него видел. — Не забывайте, что предатели будут молить о смерти задолго до того, как это желание будет исполнено.

Лорд грациозно встал и подошел к Малкольму, который, склонившись над раненым, быстро и эффективно исправлял нанесенный ущерб ровно настолько, чтобы не дать умереть.

— Благодарю всех за чудесное развлечение. Приятного вам остатка ночи.

Пожиратели смерти, кланяясь, стали расходиться. Северус тоже поклонился, собираясь отправляться с отчетом к Альбусу, когда услышал оклик Темного Лорда:

— Ксеркс, Северус, останьтесь.

* * *

Впервые за многие дни Марволо было спокойно. Он шел пружинистым шагом от гостиной, переделанной в зал для собраний, к кабинету, который он выбрал для себя. Ему определенно нужно было найти способ сбрасывать напряжение, которое накапливалось, если следовать общественным нормам. В те последние годы, когда у него еще было тело, он явно недостаточно практиковался в магии. Вот и результат.

Северус и Ксеркс молчаливо следовали в нескольких шагах сзади. Он открыл дверь и пошел к креслу за столом.

— Присаживайтесь, — предложил он.

Оба, сняв маски, заняли места напротив стола. Лицо Северуса ничего не выражало — он очевидно скрывал мысли и чувства.

Похоже, зрелище пыток на него повлияло. Если подумать, он и в прошлом никогда не получал от подобного такого же удовольствия, как остальные. Ну и что? Марволо требовались не только люди агрессивные и жестокие. Ему нужны были умные последователи со связями и навыками, требующимися для дела. Кстати, а что в таком случае делать со многими из тех, кто сейчас ему подчинялся? В том числе с теми, кто сидел в Азкабане? Об этом тоже надо было подумать и найти решение. Темный Лорд вздохнул.

Ксеркс выглядел менее напряженным. Но он знал Марволо еще мальчишкой, так что ничего странного, что он спокоен.

Марволо сдержал зевок — ему очень, очень надо было поспать — и как смог ласково улыбнулся старому другу. Практика творит чудеса.

— Ты знал, что у твоей сестры есть сын, Ксеркс? — небрежно спросил он, пристально наблюдая за реакцией.

Ксеркс растерянно моргнул.

— Я не слышал о ней с тех пор, как мне было десять. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, ее отправили в школу для девочек, — он вздохнул. — Так что нет, я не знал, что у нее есть сын. Почему ты спрашиваешь, Марволо?

Как и ожидалось, он быстро разобрался, когда обращаться по имени, а когда использовать титул.

— Этот сын женился, у него родилась дочь, — Марволо сложил руки на столе и сел удобнее. — Девочка учится на одном курсе с Генри. Они дружат.

Растерявшийся Ксеркс выглядел до того забавно, что Марволо даже издал легкий смешок.

— Внучка моей сестры — ведьма?!

Марволо сжалился: все-таки это потрясение — узнать, что у вашей родственницы-сквиба есть магические потомки. Он объяснил подробнее:

— Сегодня Генри виделся с друзьями и рассказал им о тесте наследственности, который я для него провел. Его подруга, Гермиона Грейнджер, решила проверить теорию, что у всех так называемых маглорожденных есть магические предки. Как у матери Генри, которая оказалась моей дальней родственницей. — Старший из Лестрейнджей уже с трудом удерживался от вопросов, так что Марволо не стал ждать и закончил: — Я видел ее генеалогическое древо и узнал имена твоих родителей. Я предложил познакомить ее с магическими родственниками, но, откровенно говоря, она не была в восторге.

— Почему же? — спросил Ксеркс, огорченный этим известием.

Марволо заметил вопросительный взгляд Северуса и кивнул. Профессор ответил на вопрос за него:

— Она считает себя маглорожденной, а о Лестрейнджах слышала только в связи с чистотой крови и нападением на Лонгботтомов. Она гриффиндорка и, разумеется, пристрастна во взглядах.

— Да, конечно, ты прав… — Ксеркс снова вздохнул, прикрыл глаза, потерев лоб. — Как же мне быть? — спросил он в очевидной растерянности. — Есть юная ведьма, которая может продолжить мое имя, мой род, и она его уже ненавидит, хотя даже не разговаривала ни с кем из нас!

— Ты всерьез считаешь, что я не сдержу слово и не спасу из Азкабана своих верных последователей?

— Я этого не подразумевал, мой лорд. — Все-таки Ксеркс быстро уловил нюансы их отношений. Марволо был впечатлен. — Но я не надеюсь, что мои сыновья смогут жить под своим именем. А значит, их дети наследовать не смогут, — в его голосе была печаль.

— Что ж, я работаю над этой проблемой. Но не спеши отчаиваться. Я приказал Люциусу поискать способы получить над ней влияние. Может быть, что-то вроде спонсорства, как твой отец предлагал мне на шестом курсе, — он попытался ободряюще улыбнуться и был вознагражден понимающей усмешкой. — Девочка точно любознательней, чем следует. Побежала в Гринготтс удовлетворять свою жажду знаний прямо посреди встречи с другом. Думаю, такая не устоит перед соблазном изучить что-то новое, — спокойные слова помогли Ксерксу взглянуть на новости со стороны и прикинуть, как можно обернуть ситуацию себе на пользу. — Северус обучал ее несколько лет. Он, разумеется, в состоянии помочь тебе узнать о ней получше.

Оба коротко кивнули, услышав в словах приказ.

Взгляд Марволо упал на письмо от Яксли. Оно пришло, пока он готовил место встреч для себя и своих последователей.

— Я буду сообщать обо всем, что удастся узнать о твоей внучатой племяннице от моего сына, — на прощание сказал Ксерксу Марволо. — И, разумеется, обо всех законных способах обрести хоть какой-то контроль над младшим членом семьи.

С низким поклоном лорд Лестрейндж ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Как продвигается твоя работа, Северус? — пора обнадежить мастера зелий, напомнить о том, что он полезен. Было легко заметить, что наказание предателя поколебало его самообладание.

— Я собрал все необходимые ингредиенты и приготовил по первой версии каждого зелья. Их потребуется доработать, но у меня уже есть идеи. Пока я обдумываю способы проверить их эффективность, когда буду достаточно уверен в том, что они подействуют как должно, — почувствовав под ногами знакомую почву, Северус постепенно начал успокаиваться.

— Прошу, все расходы припиши к счету за зелья Генри. — Обдумав содержание письма, Марволо принял решение: — Приоритет отдай зелью, смягчающему воспоминания. Оно требуется мне как можно скорее. Сообщи, если потребуются подопытные. Я найду, где их взять.

Северус кивнул, но уходить сразу не спешил.

— Ты хотел обсудить что-то еще?

— Да, мой лорд, — неуверенно ответил тот. — Когда пришел ваш вызов, я был на собрании Ордена. Как мне вести себя там в дальнейшем? Дамблдор очевидно считает, что я верен ему. Я могу продолжить играть эту роль и следить за ним для вас, мой лорд.

Медленно кивнув, Марволо коснулся подбородком кончиков сплетенных пальцев.

— Будет неприятно, если он заподозрит о твоем возвращении в истинную семью. Я знаю, что ты хорош в этом деле. Пусть информация, которую он от тебя получает, будет расплывчата. Говори в основном о Генри и моем к нему отношению. Об уроках, которые ему даешь. Можно рассказать о том, что я занят пересдачей СОВ и завоевываю доверие тех, кто после моего падения сослался на империус. — Он кивнул увереннее: — Да, так будет лучше всего. Если понадобится передать им что-то еще, я сообщу. Если всплывет что-то интересное, пришли отчет, пожалуйста. Думаю, ты в состоянии классифицировать сведения по важности.

Под конец (Северус уже почти дошел до двери) Марволо все-таки сказал об этом — совсем тихо, почти шепотом:

— Я нашел причину странных перемен настроения.

Северус стремительно обернулся.

— В ту ночь, когда я не смог убить своего сына, между нами сформировалась ментальная связь. Сейчас у меня снова есть тело, к тому же мы с сыном находимся достаточно близко друг к другу. Это, судя по всему, усилило взаимодействие. Мне еще предстоит найти способ эту связь разрушить. Но пока нам надо как-то жить с нею. — Марволо прямо посмотрел Северусу в глаза: — Ты не мог бы обучить Генри окклюменции? Я знаю лишь троих достаточно сильных легилиментов, которые могли бы этим заняться. Я не хочу, чтобы моего сына учил Дамблдор. Да он и не станет, если я попрошу. Также маловероятно, что Генри согласится учиться у меня, что он хотя бы доверится мне настолько, чтобы это было возможно. Остаешься только ты.

Марволо очень трудно было произнести это как вопрос, а не как приказ. Обычно те, кто хотел обучиться этой таинственной области знания, делали это самостоятельно. Не потому, что учиться у других невозможно — просто мало было подходящих мастеров. Самостоятельное обучение — дело небыстрое, и для Генри такой вариант не походил. Ему следовало научиться как можно скорее, а для этого требовался учитель.

Но, учитывая общее прошлое Генри и его учителя, попытка заставить их работать над этим вместе могла кончиться плохо.

— Я подумаю об этом, мой лорд, — осторожно ответил Северус и, поклонившись, покинул кабинет.

Оставшись в одиночестве, Марволо наконец-то мог прекратить держать лицо. Он зевнул и потянулся, хрустнув суставами.

Хорошо бы Северус побыстрее закончил работу над зельем. Яксли нашел на улицах Лондона маленького волшебника. Тот, наверное, убежал из дома и нуждался в помощи, и как можно скорее. Было просто поразительно, что министерство ничего не предпринимает, чтобы помочь магическим детям, которые застревали в магловском мире и жили хуже бродячих собак, несчастные и презираемые всеми.

Но пока — он снова зевнул — в постель, спать. Все остальное пусть потерпит хотя бы восемь часов. Мысль о свежих льняных простынях была очень заманчива. Марволо мысленно ослабил охранные чары и аппарировал с места, и вскоре уже шел к своей комнате в доме Бенджамина.

* * *

В сырой и темной камере, где воняло гнилыми водорослями и рыбой, сидела женщина со спутанными темными волосами и кожей, бледной не только от проведенных без солнца лет. Она прижимала к груди левую руку.

На ее лице задрожала улыбка: женщина, закрыв глаза, вспоминала, как несколько часов назад загорелась темная метка.

Уже третий раз за… кажется, несколько недель? Или дней? Ясно было только, что времени между призывами ее повелителя проходило немного. Он вернулся. Наконец-то вернулся. Вернулся и строил планы, как спасти своих самых верных из этой никогда не просыхающей тюрьмы, с забытого богами острова посреди соленых морских волн.

Еще немного, и она будет на воле. На воле, где можно очищать мир от скверны, служить своему повелителю, показывать, чего она стоит.

Отчаянно не желая отпускать это светлое чувство, женщина в выцветших серых лохмотьях задрожала — темные тени стражей скользнули ближе к ее камере, почуяв радость, выпивая ее до дна.

Дементоры предпочитали держаться ближе к тем, в ком еще остались мысли о чем-то хорошем, хоть им и полагалось находиться у камер строгого режима. После десяти лет заключения у тех, кто здесь оставался, мало что можно было забрать.

Было тихо, только волны рокотали, накатывая на каменистый остров. Женщина застучала зубами, трясясь от холода. Она ждала. Ждала, когда ее освободят. Ждала первой же возможности вернуться к повелителю.