О пользе старых законов (джен)

Пятница, 22 декабря

После вчерашней глупой и необдуманной выходки Гарри спускался на завтрак с тяжелым предчувствием. По крайней мере, Марволо точно назовет ее глупой. Это было неизбежно, как восходы и закаты.

Но в то же время Гарри было любопытно. Вчера он вернулся домой не в лучшем состоянии, но было совершенно очевидно, что Марволо пришлось еще хуже. Целитель что-то сказал про снятие проклятия с предмета. Может, Марволо опробовал ритуал, над которым он работал? Если так, он, наверное, должен был быть осторожен, только непонятно, получилось у него или нет.

Зайдя в комнату, Гарри растерянно заморгал от открывшейся перед ним мирной картины. Марволо сидел на своем обычном месте, читая сложенную для удобства газету. У его правой руки, так, чтобы легко можно было достать, парила чайная чашка с блюдцем.

Гарри осторожно зашел — к счастью, от усталости не осталось никакой боли — и поздоровался, как всегда:

— Доброе утро, Марволо. Выглядишь получше, — и он мысленно поморщился, что зря это сказал. Может, утомление все-таки прошло не до конца.

— Ты тоже, — криво улыбнулся Марволо. Кажется, он заметил иронию ситуации.

Так что Гарри занял свое место. Сперва он налил себе чаю, потом взял бельгийких вафель, щедро залив шоколадным соусом, выбрал несколько спелых и сладких на вид фруктов. В присутствии Марволо на столе обязательно было что-нибудь сладкое, а Гарри сегодня казалось, что дополнительные калории не повредят.

— Надеюсь, мне не придется объяснять, что не стоило делать первые шаги в магии намерения без должного надзора? — в вопросе не было ни следа ожидаемой угрозы. Гарри от удивления даже перестал жевать.

Потом заметил выразительный взгляд, быстро прожевал вкусную вафлю и ответил:

— Там был взрослый, причем волшебник. И Сириус был в списке людей, которым можно следить, когда я пробую что-то новое.

Гарри понимал, что оправдание было так себе. Список был составлен с условием, что надзирающий сам может использовать заклинания, за которыми будет наблюдать. А на змеином никто, кроме Гарри и Марволо, не разговаривал. Он уставился в тарелку, боясь, что покраснеет, если поднимет взгляд.

Марволо негромко рассмеялся: значит, не поверил. Гарри правда в тот момент не задумывался о правилах — только о том, чтобы починить гобелен и помочь Сириусу.

— Почему ты вообще решил начать с чего-то настолько большого и сложного? Помнится, там были рекомендации о том, с чего начинать. И, помню, бывали в Хогвартсе жаркие дни, когда мое молоко становилось холоднее на несколько необходимых градусов — я практиковался на смене температуры жидкостей.

Гарри поставил чашку и потряс головой:

— Я не с этого начал. Сперва перекрасил ложку — в зеленый и обратно. Это даже проще, чем выучить чары перекрашивания.

Так и было. Не требовалось сложного жеста палочкой со сменой скорости посреди движения.

Марволо сложил газету и, вздохнув, положил на пустой стул слева.

— Во избежание дальнейших недопониманий: тренироваться в магии, управляемой одним лишь намерением и змеиным языком, только в моем присутствии. Это ясно?

Гарри кивнул. Все получилось не так серьезно, как он опасался, пусть даже в голосе Марволо звучал металл.

— Да, сэр, — он помедлил, но все-таки решился спросить: ему было очень интересно, к тому же это касалось его. До этого момента Марволо имел привычку рассказывать ему о том, от чего взрослые обычно детей «защищают». — Целитель Гринграсс вчера не очень понятно объяснил, отчего ты выглядел таким… измученным.

Получился не совсем вопрос, но у Гарри вне школьных ситуаций редко выпадала возможность задавать взрослым вопросы. А Сириус (по причине, о которой не хотелось задумываться) не совсем относился к взрослым.

— Я опробовал ритуал, над которым до этого работал: перемещение части души из хоркркуса в новый контейнер.

На миг Гарри растерялся — на такой ответ он не очень рассчитывал. Но он быстро сориентировался: значит, искренность, которую они поддерживали в разговорах через зеркала, не исчезла, когда они снова были в одной комнате.

— Что-то не сработало? — спросил Гарри, потому что был уверен — что-то вчера пошло не так. Иначе Марволо не выглядел бы настолько плохо.

— Не настолько, как могло бы. Диадема Рейвенкло в прекрасном состоянии. По крайней мере, так она вчера выглядела. Но мне не удалось перенести осколок из одного контейнера в другой, вместо этого он вернулся в меня — с теми же эффектами, как при принудительном возвращении фрагмента из кольца. — Гарри стало зябко: все это было похоже на опасную ошибку. — Я, однако, задумываюсь, есть ли вообще необходимость в безупречном перемещении в другой контейнер… Пожалуй, лучше займусь усовершенствованием той части, что касается извлечения фрагмента без причинения вреда вместилищу.

Гарри видел, как взгляд красных глаз Марволо скользнул по его шраму, почти скрытому за отросшими волосами. Ну да, он был не против, если бы Марволо занялся извлечением без вреда вместилищу. Может, это несколько эгоистично (неприятно было сознавать, что Марволо пострадал), но к тому времени, когда надо будет извлекать из Гарри крошечный осколок души, хотелось бы точно знать, что это безопасно. И уж точно не хотелось умереть потому, что кто-то решил, что Марволо должен умереть, а для этого надо убить и Гарри.

Они разговорились о ритуалах в общем — что это такое, чем они грозят и как Марволо обеспечит безопасность (а то было у Гарри ощущение, что тот был нетипично безрассуден). Тут в комнату как раз заползла Нагини, решительно с Гарри согласилась, и Марволо пришлось подробнее рассказать, какой он следовал процедуре, пока не решил, что можно пробовать.

Отправляясь готовиться к запланированному на день выходу, Гарри чувствовал себя немного лучше. Знание о том, что выкладки Марволо проверяет ликвидатор заклятий, а целитель Гринграсс будет присутствовать при новых экспериментах, обнадеживало.

А сейчас надо было одеваться и отправляться на одно из предприятий Поттеров, о которых он по-прежнему слишком мало знал. Потому-то они туда и шли.

* * *

— Не мечись, Басти, — оглянулся на старшего брата Рудольфус и взял лежавшую на постели рубашку. — Надо одеваться и настраиваться. Волноваться некогда.

Рабастан обернулся. После ритуала, проведенного с помощью их лорда, они сильно изменились. Волосы, темные почти до черноты, обрамляли новые лица мягкими волнами. Они тренировались заплетать косы — с распущенными волосами было неудобно, но среди волшебников Южной Америки не было принято коротко стричься.

— Но я уже настроился. Старший из братьев переживает, как примет отец, о котором они ничего не знали до письма. Как тут не метаться?

— Эй, мы близнецы! — возмутился Рудольфус.

Доза зелья, которое досталось ему, была больше. И это был значительный шаг — они стали ровесниками, и он больше не был младшим братом. Правда, Флоппи и продолжал звать их «маленькими хозяевами», хоть ему и объяснили, что теперь они, хоть и все еще Лестрейнджи, должны быть как бы незнакомыми людьми.

— Я все равно родился раньше! — пошутил Рабастан, останавливаясь. — Так что я все равно старший брат.

Рудольфус фыркнул — похоже, брат всерьез вознамерился вечно считать его младшим, — и принялся одеваться. Помимо рубашек, они подготовили кардиганы, своеобразные и довольно узкие штаны под названием «джинсы», длинные плащи и кожаные ботинки. Насчет одежды советовались с Темным Лордом и Снейпом — те, как оказалось, на удивление хорошо разбирались в магловском обществе.

— По-моему, путешествовать по миру в поисках редких ингредиентов для зелий и ритуалов — это хорошая жизнь. Намного лучше, чем в бегах, — Рудольфус был убежден, что если достаточно часто это повторять, то когда-нибудь смиришься, что так теперь и будет. В детстве он мечтал о путешествиях, а потом — помогать своему лорду сохранять традиции их общества. Теперь их помощь будет состоять в том, чтобы не мешать Темному Лорду. А может быть, даже искать что-нибудь по всему миру.

— Я очень надеюсь, что эта девица не настолько умна, что раскусит нас с первого же взгляда.

Рудольфус бросил на брата недовольный взгляд — точно такой же, как в детстве, когда они вечно портили друг другу планы, стоило им научиться ходить — и покачал головой:

— Мы хорошо потрудились, о ритуалах ей знать неоткуда, она не догадается, кем мы были… Если мы сами ей не скажем!

* * *

Гермиона была в восторге. Она встретит волшебников из-за океана и сможет с ними поговорить, причем долго! Вот чего ей хотелось во время кубка по квиддичу и Турнира трех волшебников: знакомиться с другими культурами. Но тогда оба раза случались события, которые напрочь отбивали подобное желание.

Дядя Ксеркс зашел за ними, чтобы ускорить путь до ресторана. Сейчас они уже сидели за столом и заказывали напитки, чтобы убить время в ожидании сыновей Ксеркса.

— Пожалуйста, не набрасывайся сразу с вопросами, Гермиона, — наставляла мать, весело блестя глазами.

Гермиона наигранно надулась — и захихикала:

— Постараюсь, мам. Но мне так интересно!

Ей хотелось скакать и бегать кругами. Немало времени прошло с тех пор, как она именно это и сделала — в то утро они собирались в Лондон на египетскую выставку. Сейчас Гермиона вспоминала это с легким смущением. Но этой встречи она ждала много дней!

— Я уверен, что Гермиона будет безупречной юной леди, — улыбнулся Ксеркс, нервно складывая на столе руки.

Гермиона не сомневалась, что он страшно волнуется. Она даже не представляла, что бы чувствовала на его месте — после стольких лет знакомиться с собственными сыновьями. Впрочем, будь у нее дети, она бы наверняка об этом знала. Мужчинам в этом плане сложнее.

— Как в вашей школе идет подготовка к празднику? — мама Гермионы с привычной легкостью перевела разговор.

— Все готово, — благодарно улыбнулся Ксеркс.

Они обсуждали запланированный на завтра фестиваль, когда сотрудник кафе подвел к их столу двух мужчин лет под сорок. Пока Гермиона их рассматривала, все встали, чтобы их поприветствовать.

Близнецы не были идентичными, как Фред и Джордж. Не знай Гермиона заранее, она решила бы, что он просто братья, близкие по возрасту. У обоих были темные, почти черные волосы, заплетенные так, чтобы не лезли в лицо. Они были смуглыми и кареглазыми. Одежда была самой обычной, впрочем, этого и стоило ожидать: путешествуя по миру, они должны были научиться не выделяться среди маглов.

— А это моя наследница, Гермиона. Она пока дома на каникулах, — слова дяди отвлекли Гермиону от воспоминаний, какие странно одетые волшебники и ведьмы ей попадались позапрошлым летом.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказала она, принимая предложенное рукопожатие.

Они снова расселись и скоро заказали еду. Под пристальным взглядом родителей Гермиона легко сдержала лавину вопросов, которые роились у нее в голове и требовали к себе внимания. Ей помогало и то, что у братьев, представившихся Тиаго и Теофило, была уйма историй из путешествий и можно было просто слушать.

Когда принесли десерт, разговор переключился на учебу. Ксеркс рассказал несколько забавных случаев из той поры, когда он учился в Хогвартсе, Джин и Фабиан — о том, как встретились, будучи студентами, а Гермиону заставили рассказать про ее труды по освобождению домовиков Хогвартса. Сейчас она узнала об эльфах больше, и ей казалось немного глупым то, как она очертя голову бросилась в бой, не разобравшись. Но не зря же она попала на Гриффиндор, а не на Рейвенкло.

— Мы подумали, что вы будете не против посетить несколько интересных и важных мест Лондона, когда мы закончим обедать. Джин организовала тур с несколькими остановками. Одна из них — Лондонский Тауэр, — отец улыбнулся.

Судя по всему, родителям Гермионы понравилось новое пополнение в семье, которая в последнее время стала заметно больше. Все-таки не зря она сделала наследственный тест. Гермиона с нетерпением ждала, когда закончит учебу и сможет влиять на политику.

— Это очень хорошее предложение, мистер и миссис Грейнджер. Мы с Тиаго с радостью посмотрим город, — ответил за обоих один из братьев, у которого было немного шире лицо, а на шее висел амулет из какого-то изогнутого зуба — может, крокодильего.

— А в конце я угощу вас мороженым или тортом у Фортескью на Косой аллее. Что думаете? — Ксеркс был в отличном настроении, и Гермиона была рада это видеть. С тех пор, как его младшие сыновья сбежали из тюрьмы и погибли в пожаре, она боялась, что он может погрузиться в депрессию. Теперь, похоже, ничего подобного можно было не опасаться.

Оживленно разговаривая, компания из шести человек отправилась гулять по Лондону.

* * *

Вчера, отведя Гарри домой, Ремус и Сириус вернулись на Гриммо и выяснили из гобелена все возможное. Портреты на нем были крошечными, так что черт лица было не разглядеть, но они позволяли разобрать цвет кожи, волос и тому подобные незначительные факты. А еще были имена и даты рождения. Для хорошего сыщика этого должно было быть достаточно, чтобы найти близняшек и их мать, особенно если учесть, что она должна была быть в Лондоне где-то с января по март 1981 года.

Ремус потратил все утро на поиски человека, который мог бы найти Оливьен как в магловском, так и в магическом мире. Сириус, хоть убей, не мог вспомнить, чтобы с ней встречался, но это точно произошло. Гобелен был очевидным тому доказательством.

Наконец они нашли молодого маглорожденного, который согласился прийти на Гриммо и пообщаться с Сириусом, чтобы решить, согласен ли он взяться за это дело.

Потому-то Сириус и бегал теперь туда-сюда по этажам, исполненный опасений. Узнав, что у него есть дочери, он захотел познакомиться с ними, встретиться, войти в их жизнь. Но он понимал, что на поиски троих человек уйдет время. Мир велик, и та его часть, где распространены французские имена, не намного меньше… К тому же всегда оставалась вероятность, что мать с близнецами жила где-то еще. Сириус боялся, что ему не хватит терпения дождаться. И даже когда их найдут, могло быть так, что они… Развернувшись, Сириус вместе с направлением движения сменил направление мысли. Об этом он думать не собирался, пока, по крайней мере. От этого будет только хуже.

Ремус вышел из комнаты, где они уже все подготовили, и покачал головой:

— Сядь и прими успокоительный настой, Сириус. Глянув на тебя, он подумает, что ты хочешь всех троих убить.

Сириус недовольно посмотрел на Лунатика, но тот только рассмеялся. В итоге он последовал совету. Как-никак, от его волнений не было никакого толку.

Ровно в назначенное время, и ни минутой позже (то есть значительно позже, чем хотелось бы Сириусу), Кричер привел молодого волшебника. На первый взгляд тот показался Сириусу способным малым. Мантия у него выглядела ухоженно и профессионально, хотя очевидно была сшита не теми портными, у которых сейчас одевался Сириус. (Проклятые традиции, требующие им соответствовать! Хотел бы Сириус в следующий раз завалиться на заседание в джинсах и кожаной куртке и посмотреть на лица всего Визенгамота. Впрочем, сейчас надо было сосредоточиться.)

— Добро пожаловать, мистер Джейкобс. Благодарю, что так быстро отозвались на приглашение, — при необходимости Сириус умел быть серьезным, и в этот момент такая необходимость была.

— Мне не сложно, лорд Блэк, — молодой человек пожал плечами и вежливо улыбнулся. — У меня пока нет другой работы, так почему бы не зайти к вам и не узнать, чем я могу помочь. Вы сказали, что хотели найти кого-то, лорд Блэк?

— Верно. Я недавно нашел семейный гобелен и выяснил, что у меня есть дочери — близнецы — от женщины, которую я встречал лишь однажды. После той встречи она не давала о себе знать, но мы в лучшем случае ограничились именами, так что это неудивительно.

Говорить об этом было нелегко. Мысль о том, что он даже не помнил Оливьен, была тяжелой. Ему нравилась его беззаботная жизнь — веселая и без обязательств. Но не запомнить женщину, родившую двух его дочерей? Это было как-то неправильно.

— Так вы хотели бы с ними встретиться? С какой целью? — достаточно нейтрально спросил гость.

Правильно они выбрали маглорожденного. Более консервативные — и опытные — сыщики могли бы осудить Сириуса за то, что у него есть дети вне брака.

— Хочу с ними связаться, — кивнул Сириус. — Надеюсь стать частью их жизни, если их мать не станет возражать. К тому же я ищу наследника. Но чтобы узнать, хочет ли хоть кто-то из них исполнить эту роль или в принципе иметь со мной что-то общее… — Сириус глубоко вздохнул. — Так могли бы вы их найти?

— Зависит от того, какие факты вы сможете мне предоставить кроме того, что надо искать женщину с дочками-близнецами, — иронически улыбнулся мистер Джейкобс.

— Разумно, — ответил Сириус и мысленно содрогнулся: точно так же говорили стариканы, над которыми он любил смеяться. — Ее зовут Оливьен Моро. Родилась десятого июля пятьдесят первого года. Вероятно, у нее были африканские предки — темнокожая, с курчавыми волосами. Была в Лондоне или окрестностях с января по март восемьдесят первого. Скорее всего, мы встретились с ней в одном из этих клубов, — Сириус отдал пергамент с названиями, которые они с Ремусом припомнили прошлым вечером. — Но встречи с ней я не помню. Близнецы родились одиннадцатого ноября восемьдесят первого. Их зовут Ноэль Лира и Энора Либра. Ремус — мистер Люпин — считает, что они на меня похожи, но я думаю, что по портретам на гобелене этого не разобрать. Кажется, у них немного светлее кожа, чем у матери, и не такие кудрявые волосы. — Больше фактов они не нашли, поэтому Сириус пожал плечами: — Этого достаточно?

Молодой человек просмотрел список, вынул перьевую ручку и начал записывать.

— Ведьма или магла?

— Понятия не имею. Наверное, магла. Ведьма бы, наверное, использовала контрацептивные чары? — предположил Сириус. Утверждать что-либо он не мог. Скорее всего, Оливьен он встретил, основательно набравшись. Иначе он не мог бы ее забыть и облажаться с чарами, а то и вовсе про них не вспомнить.

— Полагаю, этого достаточно, но потребуется некоторое время. Все это произошло много лет назад. Многие документы могут быть уже утеряны, свидетели — забыли, что видели. Но имена, даты рождения и сведения о том, где одну из них можно было найти в конкретный временной отрезок — это неплохое начало, — мистер Джейкобс кивнул и, поджав губы, взглянул Сириусу в глаза: — Я согласен на вас работать, если вы готовы платить мне по три сикля в день — плюс расходы, разумеется.

Улыбался он обезаруживающе, но даже учитывая, сколько денег у Сириуса лежало в банке, он не собирался столько платить, не попытавшись сначала сбить цену.

— Два сикля плюс расходы, — предложил он.

— Согласен, — просиял молодой человек. Видимо, уже представлял, как путешествует по всей Европе за счет Сириуса.

— Я бы хотел получать регулярные отчеты.

Они принялись обсуждать детали и набрасывать договор.

Больше часа спустя, проводив гостя, Сириус ощущал себя намного лучше. У него появилась надежда, что довольно скоро он увидит дочерей.

* * *

С перекинутым через руку плащом Гарри стоял в каминной Гриффин-хауса и весело наблюдал, как Нагини спорит с Марволо.

— Вас вчера не было весь день! Я тоже хочу пойти, — она приподняла голову с золотисто-желтого ковра, цвет которого красиво контрастировал с темной зеленью ее чешуи.

Марволо демонстративно закатил глаза и в очередной раз зашипел объяснения:

— Все это замечательно, Нагини, но снаружи холодно. Мы оба знаем, что ты немедленно начнешь на это жаловаться, как только окажешься вдали от огня. И, я думаю, тебе скоро станет скучно.

Некоторое время змея покачивалась взад-вперед: видимо, размышляла, что важнее — близость огня или компания ее волшебника и его младшего.

— Я знаю, что ты можешь махнуть своей палкой, и мне будет тепло, — самодовольно выдала она, явно считая, что это решает все перечисленные проблемы.

— Тебе придется постоянно быть со мной и никуда не уползать, — шипение получилось таким строгим, что Гарри задумался, как вообще работает змеиный язык. Сами по себе змеи почти не издают звуков, а шипение змееуста, по словам Рона и Гермиона, всегда было одинаковым. Как вообще можно было различить в нем эмоции?

— Если ты меня понесешь, мне будет тепло даже без махания палкой, — еще довольнее сказала Нагини.

Гарри хихикнул: было забавно видеть, как для разнообразия перехитрили Марволо. Обычно это Гарри приходилось что-нибудь делать для змеи — например, таскать на завтрак крыс.

Марволо взглянул на него с выражением «и что тут смешного?», а потом опять обратился к змее, свернувшейся на ковре в исполненный самодовольства зеленый чешуйчатый клубок:

— Будешь плохо себя вести, отправлю обратно портключом. Так, иди сюда, нам надо отправляться.

Гарри накинул плащ и сунул в карман варежки. Пора было встретиться с Тео и посетить ткацкую фабрику, которая принадлежала Гарри. Ему все еще странно было сознавать, что ему принадлежат предприятия, дома, квартиры, акры земли. Как и почему его семья сумела так разбогатеть?

Нагини обернулась вокруг Марволо, и он встал и набросил на глаза иллюзию, которую носил на людях, и махнул Гарри отправляться камином.

Гарри взял щепотку летучего пороха из стоявшей на полке баночки на каминной полке (она была сделана из какого-то почти прозрачного беловатого камня), бросил в огонь и вошел, сказав:

— Дом Ноттов.

* * *

Тео ждал у камина, когда за ним придут Гарри и Темный Лорд. Отец остался в кабинете — помогал Айдену с чтением. В глубине души Тео до сих пор гордился, что сумел с лета сблизиться с Гарри, и теперь тот пригласил его, когда надо было выбрать одного друга. Может быть, он и Гермиону позвал бы, не будь она занята, или того Уизли с их курса, но по нему было видно, что он с первых же минут заскучает. Хорошо, что он стал первым из слизеринцев, с кем Гарри начал общаться с осени.

И, если отбросить всю эту политическую риторику, Тео просто был рад, что ему предстоит прогулка с другом.

Характерный звук и вспышка изумрудного пламени, и из камина вышел сперва Гарри, а потом и Темный Лорд с большущей зеленой змеей на плечах.

— Здравствуйте, мой лорд, Генри, — поклонился Тео.

Они уже были тепло одеты, так что он торопливо надел плащ, обернул шею шарфом и натянул варежки.

— Готов идти? — спросил Темный Лорд, что-то прошипев змее, и предложил им взять его за руки. Гарри взялся с одной стороны, а Тео, предположив, что они будут аппарировать, с другой стороны.

— Да, сэр, — ответил Тео.

— Когда отец ждет тебя домой?

Тео поднял взгляд на волшебника, служению которому его отец посвятил свою жизнь, и ответил:

— Отец и Айден ждут меня к ужину. Я обещал Айдену помочь порепетировать перед завтрашним спектаклем.

— Хорошо. Я постараюсь, чтобы ты вернулся к этому времени.

Закружившись, они исчезли в сокрушительной темноте, всегда сопровождающей аппарацию. Отец постоянно говорил Тео, что самостоятельно аппарировать не так неприятно, но он в этом сомневался.

* * *

С непривычным чувством удовлетворения Марволо смотрел, как Генри и его друг Теодор наблюдают за пожилой женщиной-сквибом, управляющей ткацким станком. Прямо у них на глазах дюйм за дюймом создавалась ткань.

— Как он работает? — любопытно спросил Генри, подходя ближе к станку, чьи движущиеся элементы издавали ритмичный шум. — Какую ткань вы делаете?

— Нить эта шерстяная, а ткань будет саржевая. На ней узор в виде ромбов. Основа — темно-синяя, уток — посветлее. Это прочная ткань, хороша для качественных рабочих мантий, — привычными движениями женщина остановила станок, сменила шпульку и снова запустила челнок. — Ремизы, — указала она на деталь станка, и Марволо улыбнулся — мальчики уже, кажется, перестали что-либо понимать, — определяют узор. Челнок направляет уток, он ходит влево-вправо сквозь основу. Если привыкнуть, все очень просто. Помню, когда начинала — тогда тут еще лорд Карлус Поттер заправлял — так будто попала в другой мир, — она рассмеялась, а ее руки и станок продолжали двигаться. Помещение было наполнено звуком движущегося дерева, стуком и скрипом, в сухом воздухе висел запах трав, отгоняющих от шерсти моль и прочих вредителей.

— Одно время тут было плохо работать. В ткани, которую тут делают, магии ни капли — она лучше держит чары и тому подобное. Портные нашу ткань любят, хорошо за нее платят. Но как умер молодой Джеймс, управляющий сменился… ну да сейчас все снова хорошо.

Она замолчала и продолжила работать, и они втроем пошли к следующему большому станку, а потом к следующим. Один из них сейчас натягивали — нити пропускали через направляющие, прикрепленные к горизонтальной раме. Марволо казалось, будто он наблюдает тонкий ритуал, подготовленный умелой ведьмой. Но эта женщина была сквибом, как и остальные, кто работал за этими станками.

Лицо Генри посуровело:

— На что она намекала? Тут что-то случилось? — он говорил тихо, чтобы за шумом, производимым станками, его услышали только Марволо и Теодор, которые шли рядом.

— Здесь действительно были сложности с управляющим, пока я его не уволил. Это был волшебник в лучшем случае средней руки. До него управляющим был его отец. Тот так все устроил, чтобы после его увольнения должность обязательно досталась сыну, — объяснил Марволо, наблюдая за работой станка, на котором ткались сразу несколько лент с разными узорами. Фабрика работала от водяного колеса — здание стояло у реки; за механизмом, устройство которого Марволо не совсем понял, следил бдительный молодой человек.

— Он пользовался преимуществом, которое давала ему палочка, позволял себе вольности с сотрудницами, сокращал зарплаты, чтобы больше забрать себе… многие из женщин рады, что его здесь больше нет. — Судя по выражению, мелькнувшему на лице Генри, тот понял, о каких «вольностях» речь. — Никто не осмелился пожаловаться аврорам, и я не могу их за это винить. Так что я просто постарался, чтобы в будущем этому человеку нелегко было найти работу.

Кроме того, Марволо навсегда лишил этого жалкого человечишку возможности получать удовольствие от принуждения подобного рода.

Когда они шли мимо станков, ткущих обычное льняное полотно, Теодор задал вопрос:

— Почему ткань, созданная без магии, лучше? В смысле, если доходит даже до такого? — он указал на развешенные возле всех станков таблички, на которым красным по белому было написано: «НЕ КОЛДОВАТЬ».

Марволо улыбнулся. Он и сам был удивлен, когда проводил инспекцию всего, чем ему предстояло управлять до совершеннолетия Генри.

— Чары, которые обычно накладывают на ткань — самоочистки, водоотталкивающие и тому подобные — со временем выдыхаются. Судя по всему, ткань, произведенная без магии, не имеет в себе ее следов, которые бы мешали чарам, наносимым на готовые мантии. В результате поттеровская ткань намного дольше их держит. А портные, чтущие традиции, ни за что не станут закупать материалы в магловском мире. Думаю, требующиеся материалы и узоры там все равно было бы трудно найти.

В этом была одна из причин высокой цены на дорогие изделия: при создании исходных материалов нельзя было применять магию, иначе чары на них не держались.

* * *

Гарри внимательно слушал объяснение Марволо, почему за ткань, которую создают на этой фабрике, можно просить почти любую цену. Он с удовольствием осознал, что слова об остаточной магии полностью совпадают с тем, что говорила профессор Бабблинг о материалах для их проекта по рунам. Чем меньше исходники контактировали с магией, тем меньше была вероятность, что что-то в работе рун нарушится из-за взаимодействия с другими заклинаниями и эффектами. Она задала им эссе о том, как важно точно знать происхождение материала, прежде чем наносить на него руны.

Он все еще злился на человека, который управлял этой фабрикой и пользовался своим положением. Но хотел ли он знать, что Марволо с ним сделал? Этого он не знал наверняка, так что решил подождать и, может быть, спросить позже. Но оставался и другой вопрос:

— Как получилось, что у Поттеров, Малфоев и других семей так много, а у других, вроде Уизли, так мало? Я всегда думал, что об этом расскажут на уроках истории, но, по-моему, профессор Бинс никогда об этом не заговорит.

Гарри вообще сомневался, что призрак расскажет им хоть что-то интересное. Он обычно говорил о войнах и заключенных потом перемириях.

— Давайте поднимаемся на балкон, — решил Марволо, указывая на балкончик у кабинета управляющего, откуда удобно было наблюдать за всем залом со станками.

Они поднялись наверх и расселись на шатких стульях вокруг столика. Молоденькая секретарша, которая встретила их по прибытии, принесла чаю, и они продолжили наблюдать за работой станков. Гарри вспомнил, что в начальной школе они ткали простые образцы, но тогда они просто продевали палочку с привязанной леской через уже натянутые на простую рамку нити. Здесь все было намного сложнее.

— Проще говоря, все сводится к тому, кто где был и что делал. Люди, оказавшиеся в нужный момент в нужном месте, теперь владеют местами в Визенгамоте, и у них есть деньги. Но, полагаю, тебе нужно более тщательное разъяснение? — Марволо отпил глоток чая, поморщился и добавил три ложки сахара.

Гарри посмотрел на него недовольно. Конечно, он хотел объяснения подробнее.

— Когда люди переходили от кочевого образа жизни к оседлому, те, у кого была возможность предоставить укрытие, возвышались над прочими. Со временем те, кто мог укрыть от непогоды, природных катастроф и других людей, стали вождями. Лидеры объединяли людей. Власть либо давали тем, кто обладал определенной репутацией и доверием окружающих, либо они захватывали ее сами. Вождей сменили князья, потом — короли и королевы; они собирали вокруг себя приближенных.

Марволо сделал паузу, проверяя, внимательно ли его слушают, и, отпив еще чая, продолжил:

— Среди этих приближенных, а также среди тех, кто возглавлял зависящих от них людей, были как маглы, так и волшебники. К примеру, Мерлин, Моргана, четверка Основателей. Все они обладали достаточной силой и мастерством, чтобы защитить и использовать тех, кто был слабее. Короли обладали правом наделять земельными владениями, и те, кто их получал, тоже могли одаривать избранных. Чаще всего — тех, кого хотели наградить, на кого могли потом опереться.

Он сделал глоток, а Гарри взял себе одну из поданных им тарталеток.

— Земля приносила прибыль, но вместе с тем и ответственность. Одни лучше умели распоряжаться имуществом, и их состояние росло. Впервые созвали Визенгамот — магловский король попросил помощи в войне и собрал самых умелых волшебников и ведьм. Войны и вторжения — вроде того, что занесло на наш остров Малфоев — нарушали установившийся порядок, давая возможность возвыситься другим людям. Семьи, которые теперь называют «древнейшими и благороднейшими», дольше всего смогли удерживать позиции. Те, кого называют просто «родом», присоединились к этому числу относительно недавно.

Тео потихоньку с немного нервным видом ел тарталетку. Гарри был заинтригован. Ему было очень интересно узнать, кому повезло в свое время сделать Поттеров богатыми и влиятельными.

— Бывают ли семьи, которые точно знают, как они стали тем, что есть? — в пространство спросил Гарри, рассеянно помешивая стремительно остывающий чай.

— Мы знаем много, если не все, — буркнул Тео и покраснел. Наверное, смущался, что Нотты в Визенгамоте недавно. Относительно.

— Мне многое известно о начале, — задумчиво отозвался Марволо. — Салазар не был первым из Слизеринов, но определенно самым известным. Род прервался по мужской линии, а последние из Гонтов пали жертвой мифа о чистой крови. Сперва они утратили магические таланты, а потом — деньги и влияние. — Он посмотрел на Гарри: — Летом ты будешь иметь честь узнать все, что известно об этом мне. И, полагаю, твой дед обучит тебя истории Поттеров.

Они еще посетили склад готовой ткани, потом подбросили до дома Тео и вместе с Нагини, промолчавшей почти весь день, вернулись к себе ужинать.

* * *

Весь день — сейчас, восстановившись после ритуала, он снова обрел способность ясно мыслить — Марволо обдумывал две проблемы. Первое: нужна ли еще одна смерть, чтобы зацепить летящую душу за новый контейнер, и должна ли это быть смерть без сожаления, как при создании хоркрукса. И второе: не принесет ли ему возвращение еще одной части души новые изменения.

Над первым вопросом стоило подумать несколько дней и, вероятно, подождать до конца праздников. А вот проверить второе было относительно просто (по крайней мере, в сравнении с переделкой ритуала для перемещения хоркрукса в новый контейнер).

Одно из возможных изменений он как раз закончил проверять и теперь убирал собранные Малкольмом материалы в заколдованный ящик стола в своей спальне. Похоже, нынешнее мнение, что он просто асексуален от природы, было вероятнее, и отсутствие влечения к другим человеческим существам не было вызвано тем, что его душа была разрушена.

В общем-то, само по себе это Марволо не слишком расстроило. Все-таки он всегда считал такие качества слабостью. Ему просто не нравилось, что он не может знать наверняка.

Он всегда считал, что отлично в себе разбирается — в своих мотивах, недостатках, изъянах. В прошлом он никогда бы не признал, что недостатки у него есть, но он знал свои страхи и слабости, потому что это необходимо, чтобы их компенсировать. Незнание того, действительно ли он не заинтересован в сексе или это может измениться, если он продолжит усилия по восстановлению души, расстраивало.

А учитывая, что за ним охотились матери-сводницы и ведьмы постарше, так как от лордов требовалось жениться, просто забыть о проблеме не выйдет.

Вздохнув, Марволо запер ящик заклинанием. Было бы сложно что-то ответить, если бы Генри нашел это и начал задавать вопросы. Марволо всерьез считал, что предпочел бы не объяснять причины появления подобных… материалов… у себя в комнате.

Еще раз вздохнув, он выбросил из головы эт бесполезные мысли и пошел принимать долгую ванну с зельем, изобретенным Северусом для устранения последствий пыточного проклятия. Маленький флакон обнаружился на прикроватном столике, когда Марволо вернулся после ужина, и Флимм, когда его расспросили, пояснил, что зелье еще днем принес Малкольм и потребовал — как целитель — чтобы Марволо принял такую лечебную ванну.

Размышляя о том, как же он обращался со своими последователями, что Северусу пришлось изобретать зелье от регулярного воздействия круциатуса, он включил воду и принялся раздеваться. День был долгий.

* * *

Розамунд шла по коридору, левитируя рядом с собой стопку постельного белья. Было поздно, пациенты давно спали по своим кроватям, и она с нетерпением ждала конца смены. День был долгий — родственники приходили посещать любимых, кое-кто из немногочисленных фанаток Гилдероя устроил скандал у дверей. Она мечтала вернуться домой и выпить бокал красного вина, отдыхая в горячей ванне.

Окинув взглядом коридор, где в связи с поздним часом был приглушен свет, она как будто заметила, как кто-то вышел из комнаты. Опустив белье на одинокий стул, стоящий у цветка в горшке, она осторожно, но быстро пошла в сторону, где видела движение.

Заметив человека в ночной сорочке, крадущегося по коридору, она удивилась — и тут же расплылась в машинальной ласковой улыбке. У каждого из них выработалась такая улыбка, еще один действенный инструмент для успокоения больных.

— Мистер Дамблдор, почему вы не в постели? — улыбаясь, она протянула свободную от палочки руку к старику, который сейчас был похож на ребенка, пойманного посреди ночи у шкафчика со сладостями. — Идемте, я провожу вас в вашу комнату. Вы устали, день был долгий.

На миг она испугалась, что он попытается увернуться от нее или побежит, но он сдался и пошел добровольно.

Через полчаса, в последний раз проверив мистера Дамблдора перед тем, как переодеться из рабочей формы, она увидела, что он мирно спит. О его ночных прогулках она доложит целителям. Пусть внимательнее следят за мистером Дамблдором. Но это ждало до завтра.

Насвистывая бойкий мотивчик, Розамунд ушла домой, помахав заступившему на смену медбрату. Да. Действительно долгий день.