О пользе старых законов (джен)

Четверг, 22 февраля

Письмо было написано не на пергаменте. Это мог быть очень хорошо выделанный папирус, по гладкости почти не отличимый от бумаги. Но еще загадочнее, чем материал письма, было его содержание.

«Приветствую.

Я долго размышлял, как начать это письмо, и так и не смог определиться, как к вам обращаться. Давние привычки трудно переломить, но я уверен, что вам не понравится, если я назову вас именем, данным вам матерью. Поразмыслив еще, я решил, что лучше просто избегать обращений вовсе.

Несколько дней назад у меня побывал необычный посетитель. Как мне показалось, он решительно настроен бороться со злом, а зло он видит повсюду. Я разослал письма нескольким знакомым, которых счел необходимым известить и которые могут помочь справиться со сложившимся положением.

Судя по всему, горе посетителя, чьего близкого убил пожиратель смерти, стало основной причиной его одержимости и вызывающего опасения поведения, о чем, как я решил, следует вам сообщить. Но в то же время я не имею уверенности в том, что способен верно оценить происходящее, и потому не стану называть его имени. Прошу вас принять необходимые предосторожности, чтобы уберечь от бед свою семью.

С уважением,

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор»

Аист улетел, как только Марволо забрал письмо, и теперь волшебник, развалившись в кресле, лихорадочно думал. Прежде чем заняться содержанием письма, ему пришлось избавиться от нелепых идей, вызванных появлением аиста с письмом. Учитывая распространенные стереотипы, он на миг вообразил, что было бы прекрасной идеей рассылать аистов с новостями об усыновлении. Когда он усыновлял Гарри, такого определенно не было. Теперь, прочтя письмо, он знал, что размечтался напрасно, хоть и мог представить, чтобы миссис Уисби пожелала немного разнообразить процедуру.

Он слышал, что Дамблдор живет теперь в специализированной клинике в Египте, а аисты, как известно, каждый год летают между Африкой и Северной Европой, чтобы проводить лето и зиму в лучшем для них климате. То, что Дамблдор выбрал аиста для доставки сообщения, было любопытно, но в пределах вообразимого.

Казалось фантастичным, чтобы ему прислал предупреждение Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — тот самый профессор в дурацком костюме, который поджег шкаф Марволо в сомнительной попытке повоспитывать маленького волшебника, которого он нашел в приюте. И он предупреждал не о том, что надо бросить избранный путь и следовать мечте, не упоминал о других вещах, которые делал сам Марволо. Нет! Он предупреждал об опасности — неважно пока, существующей или нет, — для Марволо и его близких.

То, что этот возмутительный тип решил не делиться именем, только добавляло еще одну досадную деталь к головоломке, которую Марволо теперь был твердо намерен разгадать.

— Флимм! — Марволо встал и позвал эльфа.

Нужен был чай, чтобы оставаться в фокусе, перепроверяя письмо на предмет скрытых подсказок и продумывая, как дальше добывать информацию. К примеру, можно было легко выяснить, кто путешествовал в Египет в последние две недели, так как большинство ведьм и волшебников (а кто еще знал Марволо достаточно, чтобы его ненавидеть?) предпочитали на такие расстояния путешествовать портключами, и мало кто умел их делать самостоятельно. Так что в министерском реестре должна была найтись нужна запись.

Флимм появился в комнате с хлопком, наряженный в состряпанную из белого кухонного полотенца тогу, но не успел Марволо заказать чай и тарталетки, как эльф поклонился и заговорил:

— Мистер мастер зелий здесь, к хозяину Марволо. Флимму привести мистера мастера зелий?

Северус здесь?

— Приведи его. А потом принеси чаю и закусок на двоих, Флимм.

Эльф исчез до того, как Марволо его поблагодарил (следовать примеру Гарри стало гораздо проще после того, как он узнал, на что способен преданный домовик). Наведя на столе порядок, Марволо сел за него в свое кресло.

Едва он закончил, в комнату вошел Северус и, обойдя кланяющегося эльфа, тут же опустился на одно колено:

— Мой лорд.

Северус всегда умел производить этот почтительный жест легко, без усилий — длинная темная мантия растекается вокруг коленопреклоненной фигуры, черные волосы изящно качаются в такт движению. В прошлом было приятно видеть, что перед ним склоняется настолько умный человек, как и то, что в грации Северус превосходил некоторых волшебников из ах каких чистокровных старых семей. Но сейчас, пусть грация и сохранилась, радости не было.

— Северус, подойди, садись тоже. С чем ты пьешь чай?

Почти не выдав растерянности, Северус поднялся и, подойдя к указанному стулу, вежливо склонил голову:

— Побольше сливок и один кусок сахара, пожалуйста. Рассчитываю сегодня ночью поспать.

Марволо улыбнулся и стал готовить чай по его заказу, левитируя сливки и сахар, не прикасаясь к палочке. Кое-кто из его одноклассников посмеивался над «недостойным» применением беспалочковой магии (намекая на то, что Марволо выполнял работу, которую у них дома делали домовики), но, как выяснилось, это отличный способ улучшить контроль над магией, и Марволо практиковал его при любой возможности.

— Что привело тебя сюда в учебный день, Северус? — спросил он, закончив готовить бледный чай и направив парящую чашку магией к своему мастеру зелий. Когда Северус ее взял, Марволо начал наливать и себе.

— Этим вечером аист доставил мне любопытное письмо, мой лорд. Я счел уместным поделиться этим с вами, — как всегда, собранный, Северус отпил чаю.

— Аист? — Марволо усмехнулся, помешивая в чашке, чтобы быстрее растворился сахар. — Звучит знакомо. И что же Альбусу понадобилось тебе сообщить?

Любопытно. Отправил ли Дамблдор письма кому-то еще? И будет ли различаться их содержание?

Северус аккуратно поставил чашку с блюдцем на стол и вынул из кармана мантии свиток папируса.

— Он написал мне, что его навестил Амос Диггори, который, как ему показалось, был несколько не в себе. Так как он знает о моей клятве защищать вашего сына, то нашел уместным предупредить меня, что Диггори может представлять для мальчика опасность. Однако он, как мне показалось, не уверен в своих наблюдениях, — Северус протянул свиток Марволо, и тот с радостью его взял.

Несколько мгновений прошло в молчании. Северус пил чай, Марволо читал письмо, ища скрытые намеки и сравнивая все — формулировки, почерк, длину, предложенные сведения — с тем письмом, что получил сам.

Если не считать имени посетителя, Северусу досталось много «моих мальчиков» и пустой болтовни, отсутствию которой в своем письме Марволо был только рад. Похоже, Дамблдор и впрямь не мог переменить отношение к выросшим выпускникам Хогвартса, которых застал профессором или директором. Марволо точно недооценил, насколько трудным заданием было работать шпионом при таком человеке. Если бы к нему постоянно относились как к ребенку, это свело бы его с ума. Мало кто понимает, насколько Северус, оказывается, терпелив.

— Спасибо, Северус. К моему удивлению, в моем письме лишь на один факт меньше, чем в твоем. Значит, это Амос Диггори так обеспокоил Альбуса Дамблдора, что тот дошел до предупреждения человека, которого давным-давно объявил своим заклятым врагом, — задумчиво нахмурившись, Марволо свернул письмо и вернул Северусу.

Если Диггори и впрямь не в себе, то, скорее всего, это он помог Долорес Амбридж нарушить процесс усыновления и препятствовал всем тем поправкам в законах об оборотнях, которые проводил Марволо.

— Мне подумалось, что надо изменить меры по защите вашего сына, мой лорд, — сказал Северус, убирая письмо в один из потайных карманов мантии. — Не выходить одному из замка и, возможно, снова посещать Хогсмид с охраной. Мне кажется, в школе ему достаточно безопасно.

— У Диггори хороший повод для мести и связи в министерстве. Мне не очень хочется позволять Гарри бродить по школе в одиночку.

Было подозрительно просто признаваться Северусу в своей тревоге. На мгновение на память пришли заверения мадам Гойл, что переживать за близких нормально и что нужно делиться этим бременем с другими, но он отмахнулся от них, сосредоточившись на текущей теме.

— С тех пор, как вашего сына перераспределили, он никогда не остается после уроков по-настоящему один. Он входит в несколько учебных групп, насколько мне известно, и много времени проводит за занятиями в библиотеке и гостиной. Все-таки в этом году СОВ, и он, как мне кажется, гораздо больше, чем раньше, нацелен на результат.

Марволо задумчиво хмыкнул. Судя по всему, раньше Гарри не гнался за академическими успехами. Очевидно, это изменилось, как только одному из взрослых стали интересны его отметки.

— Так ты считаешь, что больше ничего не надо делать, кроме как дать знать Гарри о том, что опасность существует и откуда она может исходить?

Северус кивнул, но Марволо не отпустил его, пока не обсудил все возможные способы навредить Гарри в школе или выманить его за пределы школьных защитных чар, и к тому моменту, когда Северус, наконец, поднялся уходить, выглядел он очень усталым.

— Пожалуйста, передай мои искренние извинения жене за то, что так тебя задержал.

Северус ушел, усмехаясь и медленно покачивая головой.

* * *

Пятница, 23 февраля

Было утро пятницы, последнего буднего дня, и сейчас ему оставалось только написать несколько отчетов. Похоже было, что можно будет уйти домой пораньше. Кингсли был бы этому очень рад. Он любил свою работу, и последние недели были не слишком утомительными. Но у него были планы на вечер — сходить в кино, а потом в клуб. Свободное время ему не повредило бы.

Он поставил новую чашку кофе рядом со свитком пергамента — отчетом, который он закончил перед тем, как сходить в комнату отдыха, — и сел, собираясь взяться за следующий отчет. Вздохнув, заколдовал ложку размешивать сахар, пока кофе немного остынет.

— Чего надо? — беззлобно спросил Кингсли у внезапно появившегося рядом волшебника. — Что-то важное? — он обернулся к своему более-менее официальному напарнику, стоявшему рядом с усмешкой на лице.

Долиш рассмеялся:

— Извини, что беспокою, но нас вызывает Скримджер. Я видел, как незадолго до того, как он нас позвал, к нему зашла мадам Боунс.

Кингсли почувствовал, как у него удивленно поднялась одна бровь. Мадам Боунс приходит поговорить с начальником авроров, и вскоре к этому начальнику вызывают пару сотрудников, которые предположительно принадлежат враждующим политическим группировкам (и это если мягко выражаться). Если это совпадение, то Кингсли нюхлер.

Вздохнув, Кингсли отложил перо, закрыл чернильницу, позволил свернуться отчету и встал.

— Есть мысли, к чему это?

— Может, нашли виновника того бардака с усыновлением? Или что-то вообще не связанное? Понятия не имею, — покачал головой Долиш, и Кингсли кивнул. Хоть он и был уверен, что тот пожиратель смерти (пусть у него и не было доказательств, которые можно было бы привести на суде), Долишу он доверял. В том, что касалось работы, они сходились во многом, если не во всем. Раз Долиш не понял, в чем дело, то и он бы решил так же.

Они вместе отправились к кабинету главного аврора, и многие из коллег отрывались от работы и разговоров и провожали их взглядом. Вскоре они дошли до места и, переступив порог, закрыли за собой дверь, приглушив шум большой комнаты.

— Шеклболт, Долиш, благодарю за оперативность. Мадам Боунс получила утром любопытное письмо с предупреждением, которое надо бы проверить. Но, прошу, садитесь, — главный аврор махнул на кресла у камина, и они переместились туда. У мадам Боунс был задумчивый вид, но она села молча, предоставив объясняться Скримджеру.

— Дамблдор заявил в письме — одном из нескольких, как он говорит, — что Амос Диггори навестил его и жаловался, что Дамблдор перестал бороться со «злом». — Кингсли было трудно в это поверить. Дамблдор никогда не делился информацией просто так. Это его время от времени огорчало, пока еще случались собрания Ордена. — Хоть он и написал сам, что не уверен в своих выводах… — Долиш фыркнул, и как ни хотелось Кингсли ему возразить, он с трудом удержался, чтобы недоверчиво закатить глаза. — …Тот факт, что сына Амоса убили в конце Турнира трех волшебников и что с тех пор Амос винил в своей утрате пожирателей смерти, а позже и лорда Слизерина, работает в пользу заявления старого директора.

Это была достаточно хорошая причина для того, чтобы хоть немного расследовать вопрос. Кингсли кивнул, потому что знал, что сражаться со «злом» — хитрое дело. Очень трудно разобраться, чьи поступки вызваны искренним страхом, небрежностью, незнанием, потребностью защитить или действительно злыми намерениями. Слишком просто счесть все, что по какой-то причине вам не нравится, злом.

— Вы показали себя как команда, способная хорошо работать с политически тонкими ситуациями, — вдруг сказала мадам Боунс, сидевшая, сложив на коленях руки, — и потому я попросила Руфуса назначить вас на это дело вместе. Нам нужно убедиться, что Амос Диггори не планирует ни на кого нападать. — Кингсли был почти убежден, что все они подумали об одной и той же возможной цели. — …или еще как-либо нарушать закон.

— То есть он пока не совершил преступлений? — полюбопытствовал Долиш, наклоняясь в кресле вперед.

— Насколько нам известно, — ответила мадам Боунс таким тоном, словно подозревала что-то, что не могла доказать или что не являлось преступлением по букве закона. Может быть, ей было известно о каких-то политических действиях Диггори, которые она не одобряла.

— Хорошо. Значит, это операция больше тайная? — Долиша, похоже, задание искренне заинтересовало, да и Кинсли не был против этим заняться. Хоть Орден и распался, когда стало окончательно ясно, что подпольная оппозиция в таком виде не нужна, но Кингсли по-прежнему хотелось защитить их мир от новой войны.

— Верно, — подтвердил Скримджер.

После они прочли письмо, полученное утром мадам Боунс, а потом их отправили планировать, как проследить за Амосом Диггори и его действиями и случайно не вызвать при этом политическую лавину.

* * *

Суббота, 24 февраля

Утро было солнечное, и все ученики вышли из замка на квиддичное поле. Воздух был полон смеха и звука множества голосов. Шума было даже больше, чем когда все идут в деревню: все-таки тут были и младшие курсы.

Гарри шел рядом с Луной, глупо улыбаясь и держа ее за руку. Она шла чуть ли не вприпрыжку, в шарфе и шапке в цветах команды Рейвенкло. Гарри точно так же нес цвета Слизерина — зеленый с серебряными змеями. Сегодня был матч между Слизерином и Рейвенкло, и все рассчитывали на увлекательное времяпрепровождение.

— Кто победит? Как думаешь, Гарри? — поинтересовался Рон. Он, Гермиона и Невилл шли с их смешанной группой.

Гарри обернулся на него посмотреть:

— Понятия не имею, Рон. Наша команда хороша, это я знаю. Но и у Рейвенкло хорошая команда. Насколько я понял, нас ждет увлекательный матч!

— А где хочешь сесть? — спросил Тео, хитро блестя глазами.

Гарри улыбнулся ему и закатил глаза. Похоже, подначивать друзей на тему отношений — повсеместное развлечение подростков. Гарри такое видел от самой гриффиндорской башни и до слизеринских подземелий.

— Мы это обсудили и решили сегодня сесть с Гриффиндором, — ответила своим мечтательным голосом Луна, не глядя на Тео и остальных. — Где можно болеть за обе команды и не отдавить слишком много любимых мозолей.

Эта теория вызвала много смеха, и Гарри невольно заулыбался. Если поддерживать слизеринцев, сидя среди гриффиндорцев, точно много кого заденешь. Но он был уверен, что Луна знала это заранее.

— Если выбирать из факультетов, которые не участвуют, то это или Гриффиндор, или Хаффлпафф. А на Гриффиндоре у меня просто больше друзей! — он опять возвел глаза к небу, отлично догадываясь, почему вдруг кое-кто из его знакомых так стал постоянно интересоваться, где он находится.

К нему всегда кто-то пытался пристать, но с влиятельным и заботливым отцом стало больше случаев, когда его раздражали люди, пытавшиеся ходить следом. Марволо не отмахивался от опасности: он известил всех последователей, у которых были дети (по крайней мере, которые еще были школьниками) присмотреть за Гарри.

Это было, с одной стороны, приятно, а с другой — бесило. Гарри мог и сам за себя постоять. И он уж точно теперь знал об опасностях портключей и не собирался, например, просто так брать то, что дают в руки. А судя по тому, как вели себя негативно настроенные семикурсники, бойцом он тоже был неплохим.

Тео кивнул и улыбнулся:

— Змей и орел среди львов. Не возражаете, если присоединюсь?

Гарри опять возвел глаза к небу:

— Я точно не буду препятствовать твоему авантюризму. Слишком его у тебя много.

Ну серьезно, Тео даже не пытался скрывать, что собрался защищать Гарри. Потом Гарри заметил недоуменное лицо Рона и вынужден был признать, что, может быть, план Тео не настолько очевиден, как ему казалось.

Они дошли до трибун и расстались. Дафна, ее сестра Астория, Миллисент, Панси, все мелкие первокурсники — они сами точно не были такими маленькими! — и весь седьмой курс Слизерина пошли на свою факультетскую часть. Хаффлпаффцы и Рейвенкло двинулись вокруг стадиона к своим местам. Гарри, крепко держа Луну за руку, повернул вместе с другом направо и стал подниматься по лестнице.

Подъем был не слишком долгим, учитывая, что все привыкли ежедневно ходить туда-сюда по многочисленным замковым лестницам, но все-таки достаточно сложным, чтобы болтовня на время стихла.

В итоге Гарри с Луной оказались в середине ряда, а Тео — с Джинни: «Слизеринец среди гриффиндорцев! Как интересно!» — и она тут же принялась расспрашивать, какая у него любимая квиддичная команда за пределами школы. Рон сел рядом с Лавандой и ее подругой, а Гермиона — по другую сторону Луны и тут же достала книжку с заметками.

— Гермиона! — изумленно засмеялся Гарри. Очень в ее духе — принести на квиддич книжку.

— Что? — огрызнулась она, краснея. — Игра еще не началась, и ни ты, ни Гриффиндор не играют.

— Рискну предположить, что ты была бы внимательнее, если б играл Виктор Крам.

Гермиона покраснела гуще, и Гарри снова рассмеялся.

— Да ну тебя! Перестань! — воскликнула она, тщетно стараясь сохранить достоинство.

Их прервал усиленный голос Ли Джордана, разнесшийся над всем стадионом:

— Добро пожаловать на игру Рейвенкло-Слизерин нынешнего сезона межфакультетского турнира по квиддичу!

Над всем полем приветственно зашумели, и Гарри с радостью присоединился.

Игра была увлекательная и довольно сбалансированная. Какое-то время Слизерин вел, но Рейвенкло догнал его быстро. Потом Драко сделал резкий поворот, словно заметил снитч — а это было не так — и Гарри пробормотал себе под нос: «Что это он делает?» Такого они во время слизеринской тренировки не отрабатывали. Но Чо следовала за Драко как приклеенная: может быть, он так пытался подстроиться к ситуации, пользуясь испытанными приемами.

— Зачем она так делает? — вдруг спросила за спиной Гарри Джинни. — Она же знает, что гоняться за чужим ловцом — паршивая тактика? Если ты лучше, то можно так не делать, ну серьезно!

— То, что тебе не нравится прием, еще не делает его паршивым! — возразил Тео, но Гарри слышал в его голосе веселье. — Может, это противоречит твоим гриффиндорским чувствам, но у нее метла медленнее, ей полезно держаться рядом с другим ловцом. Если она заметит поблизости снитч, ей не придется догонять более скоростную метлу.

— Но если они оба заметят снитч, Малфой ее обгонит, — фыркнула Джинни, — и даже если она первая его увидит. Не вижу плюсов.

Драко тем временем воспользовался этими догонялками, чтобы помешать охотникам Рейвенкло, заслужив недовольные возгласы Луны и других рейвенкловцев. Гарри предпочел поддержать Драко. Он болел за обе команды, празднуя все удачные ходы, чем заслужил немало странных взглядов от окружающих. Охотник закидывает квоффл в кольцо — Гарри апплодирует. Вратарь ловит мяч — тоже. Кто-то из загонщиков отбивает бладжер с пути игрока — снова.

Это был до странного раскрепощающий опыт.

Грегори попал охотнику Рейвенкло по голове битой, вызвав бурю возмущения. Гарри так и не понял, нарочно это произошло или нет, у него была не лучшая для наблюдения точка, и, пожав плечами, решил согласиться с мнением мадам Хуч, каким бы оно ни было. В конце концов, для этого судьи и нужны.

А как, кстати, становятся квиддичными судьями? Профессиональных игроков по всему миру часто присматривали в школьных командах или в лигах пониже. Даже на случайных играх. Тренерами часто становились вышедшие из возраста игроки — у них было много опыта, который можно было передать новичками. А вот как стать судьей?

Чэмберс сумел забить пенальти, выведя Рейвенкло на сорок очков вперед — самое большое на тот момент игры преимущество.

Драко ушел в штопор, стараясь оторваться от Чо Чанг (по крайней мере, Гарри почти был уверен, что это его цель), но она свернула к трибунам Хаффлпаффа, и Гарри понял, что Драко сам себя обхитрил. Чо увидела снитч, а Драко этого еще не заметил.

Для Слизерина это могло плохо кончиться.

Через несколько мгновений Чо поймала снитч, и игра закончилась.

Три четверти школы разразились бурными овациями, и в воздух вдруг взлетели фейерверки. Синие и бронзовые искры, маленькие колеса, слова, сами возникающие в воздухе, фигурки летающих воронов. Это было поразительно. Гарри обернулся и увидел на заднем ряду близнецов, Фреда и Джорджа: они запускали все новые и новые фейерверки.

Гарри уже хотел снова развернуться и смотреть на огни, как вдруг Луна наклонилась к нему, оказавшись близко-близко, и поцеловала.

На миг Гарри ощутил себя как под петрификусом. Он не мог шевельнуться. Потом ответил на поцелуй, не понимая толком, что делает, но с энтузиазмом. Когда Луна отстранилась, у него кружилась голова.

Он покраснел, как только пришел в себя настолько, чтобы понимать, что вокруг происходит. Все парни и кое-кто из девчонок поблизости, которые все видели, кричали повторить.

К его удивлению, Луна прислушалась к этим крикам и поцеловала его снова.

Теперь он понял, почему люди столько времени тратят на поцелуи. Потому что это здорово.

* * *

— А потом она меня поцеловала. Перед всей школой! — закончил Гарри рассказ о сегодняшней игре, снова краснея. Марволо посмеивался, но молчал. — Даже те, кто не видел, к возвращению в замок все узнали.

Гарри хотелось спрятать голову под подушку, которая была у него за спиной. А может, под ту, что сбоку. Или закопаться под одеяло. До конца семестра.

Марволо хватило наглости широко улыбнуться, и Гарри мрачно на него посмотрел.

— Насколько мне известно, Ксенофилиус Лавгуд — человек порядочный. То, что он предоставляет площадку для теорий заговора, бросает некоторую тень на его издание, но среди этих забавных теорий попадаются интересные документальные сведения по фольклору и почти забытое знание.

Теперь Гарри смотрел с недоумением, и Марволо рассмеялся снова.

— Ты что, послал кого-то собирать сведения про Лавгудов? — спросил Гарри. Это что же, Марволо только что назвал «Придиру» интересным изданием?

— Ну разумеется. Ты заинтересовался его дочерью, и его приоритет вырос. Все лорды и леди Визенгамота присматривают за интересными людьми, в число которых, разумеется, входят и все издатели.

Это Гарри знал. Об этом говорилось на уроках, которые летом давали ему Марволо и портрет дедушки.

— Удивительно, что ты еще об этом не слышал, — закатил глаза Гарри. — Наверняка это будет в утренних газетах.

— Даже если дети сразу же отправят почту, совам понадобится время на такой далекий перелет — мало у кого семьи живут рядом с Хогвартсом, — а потом еще родителям понадобится время, чтобы со мной связаться. — Марволо склонил набок голову, сел ровнее: — Но я согласен с твоим выводом, что, скорее всего, это будет на первой полосе завтрашней газеты. Ты расстроен из-за поцелуя?

Гарри фыркнул. Расстроен?

— Не знаю. В смысле, целоваться мне понравилось. Вообще-то, это здорово! Но перед всей школой? Насчет этого не знаю. Я как-то не думал об этом… но сейчас, задним умом? Наверное, я предпочел бы более приватную обстановку?..

— Ты говорил со своим крестным отцом? — спросил Марволо, и Гарри хихикнул, заметив в рубиново-красных глазах неуверенность. — Мы оба знаем, что я не эксперт в разного рода любовных отношениях. А вот твой крестный отец, напротив, вполне может считаться экспертом и определенно провел юность куда нормальнее, чем я.

Гарри кивнул, тут Марволо был прав.

— Я поговорил с Сириусом перед тем, как звонить тебе. Он сказал, что это хорошо, когда твоя девушка знает, чего хочет. И что в газетах это будет так или иначе, так что лучше разделаться с этим побыстрее. Не уверен, что согласен.

Это тоже была правда. У подростков очень непонятная жизнь.

— Что ж, мадам Гойл снова и снова повторяет мне, что подростковый возраст — время исследований. Мира, взаимоотношения между людьми, себя. И так далее, — Марволо взмахнул рукой, намекая на продолжение списка. — Поговори с мисс Лавгуд о том, что хочешь избежать таких демонстраций, как сегодня. Как я слышал, откровенность и обсуждение важны для успешного сотрудничества.

Теперь уже Гарри засмеялся. Миссис Гойл — чудодейка с бесконечным запасом терпения.

— Сделаю, — он зевнул. — Как идет усыновление?

Марволо, явно довольный собой, усмехнулся:

— Хорошо идет. Мне сообщат, когда будет близиться срок завершения. Я собираюсь провести ритуал усыновления, похожий на тот, что мы делали для приемного сына Нотта, Айдена. Ты хочешь участвовать? Я могу организовать тебе на выходные разрешение покинуть территорию школы. Что думаешь?

Гарри увлеченно подался вперед на кровати:

— Конечно, я хочу участвовать в усыновлении! Маркус будет моим младшим братом! Если меня не пригласить, я буду оскорблен! — Гарри попытался изобразить возмущенный взгляд, но снова зевнул.

— Иди спать, Гарри. Уже поздно. Можешь даже проспать — тебе необходимо отдыхать как можно больше, — Марволо улыбнулся. — А я прослежу, чтобы ты смог побывать на ритуале. Не надо волноваться. А теперь спать!

— Добрых снов, отец, — согласился Гарри, который и правда устал, и скомандовал зеркалу прервать связь.

Он уже был в пижаме, так что надо было только по-быстрому заглянуть в туалет, и можно лезть под одеяло.

Это был хороший день, но завтрашние газеты вызывали опасения.

* * *

Понедельник, 26 февраля

Все толпились в комнатах и коридорах у зала Визенгамота, как всегда, нарядные, разговаривая (или, как думал про себя Марволо, сплетничая) о предстоящем заседании, о тех, кто еще не пришел, о результатах квиддича, светских событиях и прочих подобных вещах. Марволо был почти уверен, что кто-то неподалеку от него обсуждал последний выпуск «Ведьмополитена». Как и подозревал Гарри, его поцелуй с Луной Лавгуд на квиддичном матче оказался достаточно интересным, чтобы ему посвятили двухстраничную статью. Там были иллюстрации с Турнира Трех Волшебников, снова возрожденные слухи, которые были распространены почти год назад: о любовном треугольнике между мисс Грейнджер, мистером Крамом и Гарри; написали и о семьях обоих, разумеется, и о том, смогут ли два неженатых волшебника обеспечить двум юным ученикам необходимое наставничество.

Бесполезная чушь.

Но чушь ожидаемая, хоть и на грани клеветы. Того факта, что, по сообщению Гарри, ученики в школе не особенно сильно отреагировали, хватило Марволо, чтобы не предпринять некоторые шаги.

Слушая, как Люциус и Северус обсуждают затянувшийся диспут о толщине котлов, требованиях к материалам и о том, как нелепа эта склока, раз все высококачественное оборудование все чаще и чаще покупают за пределами Англии, Марволо обратил внимание на приближающееся шевеление в толпе. Вскоре стало понятно, что это пробивается миссис Уисби, по необходимости вежливо помогая себе локтями, и кого-то ищет.

— Ага, вот вы где, лорд Слизерин! — радостно крикнула она через комнату, заметив Марволо и махая ему рукой. Ее усилия продвинуться вперед стали еще безжалостней. Вот этот тычок в ребра выглядел болезненным. — Я решила, спущусь и сама вам скажу! Зачем слать сову через весь город, раз я знаю, что вы тут сегодня будете?

Она была все такой же жизнерадостной, и Марволо почувствовал, что начинает улыбаться. Только одно известие могло привести ее к нему с таким приветствием.

— Бумаги доделаны, усыновление одобрено. Можете зайти, как кончится заседание. Как все подпишем, договоримся о дате, когда Маркусу можно будет переехать из школы к вам домой. — Немного отставший Марволо думал о том, бывают ли у нее другие настроения, кроме этого. Потом ее слова окончательно проникли в его сознание, и он воспользовался окклюменцией, чтобы сохранить спокойствие. — Жду вас после заседания, лорд Слизерин?

Богатый опыт позволил Марволо изобразить улыбку, которая обманула бы всех, кроме лучших политиков:

— Если заседание будет не слишком долгим, я загляну к вам в кабинет, прежде чем идти домой.

К счастью, Гарри уже решил, что Маркусу достанется комната рядом с его, и Флимм убрал ее и снабдил новым покрывалом, подушками, занавесками и прочими нужными для комнаты маленького мальчика вещами.

— Хорошо. Шлите сову, если что-то изменится, — она похлопала его по руке и ушла, бросив на прощание: — Хорошего заседания, лорд Слизерин.

— Она просто нечто, — сухо заметил Северус. — Такой солнечный характер после стольких лет работы в министерстве. Может быть, у нее примесь крови пикси?

Люциус хмыкнул:

— А ее дружелюбие — всего лишь обман, чтобы заманить нас в ее ловушку? Или я что-то не понял в природе корнуэльских пикси?

Северус, усмехаясь, покачал головой:

— Нет, Люциус, все верно. Но людям они вредят только веселья ради. Я никогда не видел хмурых пикси. А ты?

Все оставшееся время ожидания Марволо слушал, как препираются его… друзья. Потом двери открылись, и все зашли в зал. Но Марволо был рассеян — он мысленно перебирал, что нужно сделать, чтобы привести Маркуса домой на этой неделе — может быть, в пятницу? — и провести в субботу церемонию усыновления. Для начала надо убедиться, что Гарри сможет быть на выходные. Еще проинструктировать Барти написать и разослать приглашения, Флимма — еще раз убрать в комнате и приготовить еду для церемонии. Возможно, лучше провести ее в усадьбе. Не исключено, что многие захотят прийти, нехорошо будет отказывать… Мысли неслись вскачь, хоть он и старался усиленной окклюменцией сохранить ясную голову и хладнокровие.

Он сел на серебряную скамью с ножками-змеями, едва не забыв про смягчающие чары, необходимые, чтобы окончательно не онемел зад за несколько часов, которые пройдут до конца заседания. Как обычно, вскоре начались обычные бессмысленные скандалы, споры и ругань. Некоторые темы обсуждали уже десятилетиями, и, если никто не мешал, их поднимали снова и снова.

Из-за предстоящего усыновления у Марволо на уме были вещи поважнее того, нужно ли ограничивать число команд, которыми мог владеть индивид или семья. Но это на минуту отвлекло его от безумного планирования. Кажется, прошел слух, что владелец «Сенненских соколов» собирается купить «Пушки Педдл». Большие опасения вызывало то, как это повлияет на баланс лиги.

Фыркнув, Марволо вернулся к своим размышлениям. Раз Маркус переедет, то он будет присутствовать на весенних каникулах, а значит, в то время, когда Марволо собирался проводить свой ритуал. Он нахмурился. Надо будет повысить меры безопасности. Целитель под рукой — это, конечно, хорошо и правильно, но, наверное, надо включить и ликвидатора заклятий. Может быть, согласится помочь Билл Уизли. Он определенно достаточно компетентен.

Возможно, желание Гарри навестить крестного можно использовать, чтобы оба мальчика были в тот день вне дома. Согласится ли лорд Блэк взять с собой обоих детей, в том числе шестилетнего, в поездку для знакомства с дочерьми? Ничего не поделаешь, придется спрашивать.

В итоге заседание закончилось намного быстрее, чем Марволо ожидал. Но так бывает, когда планируешь жизненно важные перемены.

В глубокой задумчивости (в коридорах министерства для него уже опасности не было), Марволо, отвлекаясь лишь на приветствия своих понимающе улыбающихся последователей-друзей, пошел к лифтам. Но не успел дойти — его окликнули:

— Марволо, одну минутку, пожалуйста!

Удивленный, он обернулся. Не так много было женщин, которые могли звать его по имени, а это был явно женский голос.

Его стремительно догоняла Амелия Боунс, сливовая мантия развевалась вокруг ее ног. Так как было бы крайне грубо просто продолжить идти (и потому что ему было любопытно), он остановился и подождал, пока женщина приблизится.

Когда она оказалась на расстоянии вытянутой руки, Марволо слегка поклонился:

— Мадам Боунс.

Она смущенно улыбнулась и отмахнулась:

— Пожалуйста, просто Амелия. Разве так не будет уместнее?

Надо же, неожиданный ход. Но хоть он и был — технически — старше, тот факт, что его не больше года назад объявили новорожденным, а также то, что при общении людей близкого возраста обычно женщине решать, когда переходить на менее формальный уровень, этот поступок был социально приемлемым.

Он выгнул бровь:

— Значит, Амелия. Но, полагаю, нам следует учесть, что это может дать почву для слухов о нашем вероятном романе.

Закатив глаза, Амелия покачала головой:

— Сплетни мы не предотвратим. Но после того, как мы вместе сражались, — на одной стороне, заметьте, — было бы странно продолжать формальности.

— У меня нет никаких веских возражений... Амелия. Но я подозреваю, что вы хотели обсудить со мной что-то другое.

Ему очень хотелось подняться в кабинет миссис Уисби подписать бумаги, а потом вернуться домой. Надо было известить Гарри и начать готовиться.

Она коротко кивнула и посерьезнела:

— Я получила любопытное письмо из Египта. В нем написаны тревожные вещи, и я решила передать вам кое-что из этих предупреждений.

Значит, Альбус отправил письмо и Амелии. На долю секунды Марволо задумался, кончались ли на этом письма директора о неожиданном посетителе.

Учитывая, что кое-кто еще был вокруг — лорды и леди сплетничали или просто оттягивали возвращение домой, — Марволо вынул палочку и быстро набросил заглушающие чары.

Теперь уже Амелия посмотрела на него вопросительно. Не дожидаясь, когда она заговорит, Марволо стал объяснять:

— Я получил письмо оттуда же вечером в четверг. Предупреждение было одновременно ясным и крайне размытым. Он не упомянул имен. Полагаю, ваш вариант немного информативнее? — он предполагал, что Северус получил вариант с именем, потому что был связан клятвой по мере сил защищать Гарри. Было вполне логично предположить, что глава ДМП удостоилась еще большего доверия.

Она кивнула, скрестив на груди руки:

— Да. И я уже отправила лучшую команду авроров. Почти уверена, что скоро вы об этом узнаете, — она усмехнулась, хоть и едва заметно.

Марволо безо всякого смущения пожал плечами:

— Я не властен над тем, что люди мне говорят. Так что я уже обсудил с Гарри, почему необходимо снова усилить меры безопасности. Он на удивление терпеливый подросток. По крайней мере, так заверяют другие родители.

Амелия рассмеялась:

— Не скажу, чтобы Сьюзан обычно бывала так уж терпелива. Но у вашего сына причин соглашаться на охрану больше, чем у прочих.

Марволо охватила печаль (трудно привыкнуть ко всем этим чувствам): он был одной из причин, по которым Гарри приходилось соглашаться с охраной и прочими формами защиты, которые обычных подростков не волнуют.

— Когда Маркус переедет в конце недели, мне понадобится способ объяснить маленькому мальчику, почему он не может ходить куда вздумается без сопровождения взрослого.

Надо будет поговорить с Ксерксом, как это организовать в школе.

На лице Амелии была искренняя ласковая улыбка:

— Не думаю, что он не привычен к этому, Марволо. Он же маленький. Поздравляю с прогрессом в усыновлении.

Марволо склонил голову:

— Благодарю. Я обещал миссис Уисби заглянуть перед уходом домой. Она сказала перед заседанием, что документы готовы, — настроение у него снова наладилось. Он понадеялся, что эмоции, с которыми постоянно приходится иметь дело, стабилизируются после поглощения следующего фрагмента души. Он даже думать боялся, что может получиться наоборот.

— Раз вы уже знаете, что надо быть осторожнее, не хочу больше задерживать, — Амелия отступила в сторону, освобождая дорогу к лифтам.

— Пока я планирую провести церемонию усыновления в субботу. Буду польщен, если придете и вы, Амелия, — некоторые приглашения следовало делать лично, и это был подходящий случай.

Ведьма на миг задумалась:

— Кажется, на этот день у меня ничего не запланировано. Пожалуйста, вышлите приглашение совой. Доброго дня!