Некромант (джен)

— С самого возвращения Тёмного Лорда меня занимал вопрос, как это возможно, — Рабастан говорил медленно и ровно, давая себя немного времени обдумать то, что он собирается сказать. Вести подобные разговоры без подготовки ему было сложно, но терять такой шанс было неразумно: второго может и не представиться. — Люди либо умирают, либо нет — так я полагал до этого. Вы этим вопросом не задавались?

— Может быть, — ответил Дамблдор.

— Вы нашли ответ? — поинтересовался Рабастан.

— Ты нашёл, я полагаю? — спросил в ответ Дамблдор.

— Нашёл, — Рабастан ощущал ни на что не похожее возбуждение: прежде ему не доводилось играть с живым — только с мёртвыми. — Вам знакомо понятие хоркрукса?

Дамблдор прекрасно умел держать лицо, и всё же Рабастану не потребовалось слов, чтобы понять ответ. Любопытно, пытался ли Дамблдор тоже отыскать хоркруксы? И если да, то каким образом?

— Ты уверен? — тяжело и мрачно спросил Дамблдор.

— Да, — у Рабастана возникло ощущение, что сейчас он ставит на кон если и не всё, то очень многое.

— Почему? — Рабастану показалось, что Дамблдору сейчас вовсе не хочется говорить с ним и что он, возможно, предпочёл бы встать и попросту уйти. Предпочёл бы — но не станет.

— Я их видел, — осторожно ответил Рабастан. — И держал в руках. Мы их изучили. Это именно хоркруксы.

— Их? — переспросил Дамблдор. — Сколько их? — спросил он очень тихо.

— Лорд всегда старался быть особенным, — усмехнулся Рабастан, не давая прямого ответа. Ему не хотелось прямо лгать, но и признаваться, что все хоркруксы уже собраны, он полагал неправильным. — И предметы для хранения кусков себя выбрал необычные. Мы их начали искать, как только пришли в себя после побега.

— Зачем?

Этот вопрос, в отличие от предыдущих реплик Дамблдора, прозвучал резко и хлёстко.

— Пока цел хоть один, — Рабастан уставился на дужку очков Дамблдора, вроде бы глядя ему в глаза, но не позволяя поймать свой взгляд, — Лорд действительно бессмертен.

Рабастан умолк. Молчал и Дамблдор. Молчание всё тянулось и тянулось, и никто из них не хотел прерывать его первым.

— Много вы нашли? — первым спросил Дамблдор, и в его глазах мелькнули искры — или это был просто отблеск света от очков?

— Много, — вполне искренне ответил Рабастан. И добавил с внезапной мягкостью: — Важно то, что два из них живые.

— Два? — переспросил Дамблдор, и Рабастан вдруг точно понял, что до сей поры не сообщил старику ничего принципиально нового. И что если он его и удивил сейчас, то отнюдь не сообщением про Поттера.

Значит, он поэтому мальчишку опекает? Чтобы… что? Зачем ему хоркрукс?

— Два, — Рабастан не знал, что отвечать в свете своего открытия, и воспользовался старым трюком, просто повторив слова собеседника.

— Кто это? — Дамблдор, надо отдать ему должное, задал этот вопрос таким же тоном, что и прежние.

Нет, на месте они могли топтаться вечно. В этом смысла нет.

— Одного из них мы оба знаем, — Рабастан растянул губы в улыбке. — Мальчик-который-выжил. Пока, — добавил он, пристально вглядываясь в лицо Дамблдора и отчаянно жалея, что здесь нет Мальсибера. Вот кто мог с лёгкость его прочесть! Рабастан в эмоциях не разбирался, а сейчас именно они могли бы дать ему ответ, и не один. — Впрочем, — медленно добавил он, — Ойген отыскал возможность сохранить им жизнь.

Первый. За брата он поторгуется и так — вероятно, Дамблдора это не удивит — а вот остальных ему просто так не отдадут.

— Как мистер Мальсибер предполагает сделать это? — значит, Дамблдор тоже искал способ, но, похоже, не нашёл. Что не удивительно.

— Спросите у него, — осенило Рабастана. Вот как можно организовать этот разговор! И сделать Ойгена незаменимым. Остаётся Маркус, но с ним, всё же, проще: на нём не висит пожизненное и побег, на нём нет смертей — его просто посадили за налёт на Министерство.

— Я понимаю твоё желание выручить товарища, — к некоторой досаде Рабастана, сказал Дамблдор. — Но сейчас я говорю с тобой.

— Мне известно, что он знает способ, — уклончиво ответил Рабастан. — Мы не собирались делать это прямо завтра.

— Гарри первый, — Дамблдор не стал развивать эту тему. — Кто второй?

Рабастан чуть улыбнулся — уже по-настоящему.

— Я ищу союз, — сказал он. — Не службу.

— Союз, — повторил Дамблдор с усмешкой. — Ты ведь заключил уже один? — спросил он, бросив очень выразительный взгляд на левое предплечье Рабастана. Тот ответил такой же насмешливой улыбкой и даже поднял рукав рубашки, чтобы продемонстрировать Метку — и онемел.

Его кожа была чистой — абсолютно чистой, тонкой по-младенчески и белой. Но как… Это… Почему… Так просто?!! Но ведь он же видел своё отражение — почему он не заметил? Потому что не смотрел туда — его интересовала правая рука. Нельзя, нельзя быть настолько невнимательным… Мысли проносились вихрем, и когда он несколько утих, Рабастан почувствовал себя сперва обманутым, потом — чрезвычайно глупым, а затем понял, что совсем запутался. Он ведь много раз ходил за Грань, но с меткой ничего не происходило. Что же эта Арка, всё-таки, такое? Или дело в том, что в этот раз он сам не поднимал Завесу? Или в том, что он там был физически? Хотя нет — он и прежде это делал… В любом случае, если это так подействует и на других… знать бы, будет ли достаточно просто сунуть туда руку? И где ему взять феникса, чтоб подстраховаться? Выйдет ли договориться с Дамблдором?

Впрочем, если они уничтожат Лорда, метки сами пропадут. Хотя, конечно, лучше было бы убрать их заранее…

— Какой любопытный эффект, — раздался голос Дамблдора. — Как ты объяснишь это хозяину?

— У меня больше нет хозяина, как видите, — ответил Рабастан — и только после этих слов до конца осознал произошедшее. Он свободен. Он действительно свободен! Лорд, наверное, считает его мёртвым… должен так считать. Значит, ему не придётся объясняться… нужно только вытащить своих и…

— Полагаю, он иного мнения, — в голосе Дамблдора не звучало ни злорадства, ни сочувствия.

— Это несущественно, — Рабастан заулыбался уже по-настоящему и, не удержавшись, провёл правой ладонью по тому месту, где когда-то была метка.

— Разве? — вскинул брови Дамблдор. И спросил уже серьёзно: — Ты ведь поддержал его когда-то. Почему?

— Это длинная история, — Рабастану сейчас было почти весело. — И очень глупая. Я вам расскажу её, если мы договоримся о союзе.

— Союз, — повторил Дамблдор, и его ноздри чуть дрогнули. — С какой целью?

— Мне казалось, вам не хочется войны, — ответил Рабастан. — Сторонников у Лорда много, но её не будет, если он умрёт.

— Почему ты предаёшь его?

Рабастан мгновенно помрачнел. Да, ему когда-то объяснили, почему он, как и все они, имеют право на предательство, но ведь сути дела это не меняло: слово было дано, и он собирался его нарушить. А собрать душу Лорда, как предложил Ойген, судя по всему, не выйдет. Дело даже не в дементоре, который должен вытянуть хоркрукс из Поттера, а в том, что на хоркрукс подействовали Манящие чары. Причём подействовали они не на диадему как предмет, а именно на вложенную в неё часть Лорда — значит, та мертва. А мёртвое к живому не прилепишь… но как может быть мёртвой душа, Рабастан не понимал. Он вообще, похоже, знал о душах не так много, как всегда считал.

Впрочем, не рассказывать же это Дамблдору. Как там говорил Родольфус?

— Он нас обманул, — ответил Рабастан. — Мы тоже виноваты, раз позволили ему, но он солгал. Мы не представляли, кем мы станем.

Он не верил в то, что говорил, однако Дамблдора, кажется, его ответ устроил. Или же тот сделал вид… Рабастан не понимал. Впрочем, что на самом деле думает старик, ему интересно не было — главным было с ним договориться.

— Ты понял это только сейчас? — саркастично поинтересовался Дамблдор.

— Нет, — по крайней мере, это было правдой. — Мы были молоды. И быстро оказались в Азкабане. А когда оттуда вышли, начали искать.

— Скольких ты убил? — спросил вдруг Дамблдор.

Рабастан мог бы ответить — он прекрасно помнил каждую душу, что отнял от тела и провёл за Грань. Но считал, что ответ сыграет против него — и потом, с какой стати ему отчитываться перед Дамблдором?

— Больше, чем хотел бы, — снова вполне искренне ответил он.

— Зачем этот союз тебе — я понимаю, — сказал Дамблдор. — Но для чего он мне? Если вы уже приняли решение, вы и так его исполните.

Рабастан хмуро молчал. Ответ у него был, но он так надеялся пока не раскрывать все карты… зря, похоже. Что ж, раз сел за стол — нужно доиграть. Так учил его Родольфус, а брату Рабастан верил.

— Я не умею играть в эти игры, — хмуро сказал он. — И заведомо вам проиграю. Но я знаю, как остановить войну и раз и навсегда убить Тёмного Лорда. И как сохранить при этом жизнь Поттеру. Если этого недостаточно — разойдёмся при своих. Вы отправите меня обратно в Азкабан, и каждый пойдёт своей дорогой. Меня жизнь Поттера интересует мало.

— Ты мне не ответил, — глаза Дамблдора неожиданно блеснули. — Я так понимаю, с Волдемортом вы расправитесь и сами. Что случится дальше — мы увидим. В конце концов, я не Визенгамот. Может быть, их вы уговорите.

Рабастан молчал, раздражённо и растерянно. Дамблдор был прав — здесь торговаться смысла не было. Значит, он готов разменять жизнь Поттера на жизнь Лорда. Этого от Дамблдора Рабастан не ожидал, но, с другой стороны, что он о нём знает? Что тот от раза к разу повторял, что любая жизнь ценна? Так мало ли, кто что говорит. Министерство до сих пор твердит, что Лорда нет.

— Знаете, как сделаны дементоры? — спросил Рабастан после долгой паузы.

На сей раз Дамблдор слушал его совсем иначе. А когда Рабастан закончил, проговорил очень серьёзно:

— Мне не доводилось ни слышать, ни читать ничего чудовищнее.

— Мне тоже, — вот на сей раз Рабастан был искренен по-настоящему.

— Как ты всё это узнал?

Рабастан вдруг испугался. Если он сейчас расскажет правду, у него останется всего один секрет, который может помочь ему сбежать отсюда — а может ведь и не помочь. С Завесой было бы надёжнее.

— Расскажу, если мы договоримся, — нет, он всё-таки не может просто так всё выложить. Он и так сказал достаточно.

— Договоримся? — переспросил Дамблдор, сощурившись.

— Полагаю, — сказал Рабастан, — что есть способ освободить составляющие дементоров души и отпустить их. Мы работали над этим. Вместе. Нам потребуется ещё время, но мы сможем это сделать. Думаю, это стоит нашего освобождения и оправдания.