Огненный герой, версия 2.0 (джен)

— Черт побери… — Шиньо Таками со всего размаха врезался в стену полуразвалившегося дома, — Да что ж это такое…

Да, все же было весьма самоуверенно думать, что за три дня его крылья успеют восстановиться. Но оставаться на свалке было нельзя: его будут искать, а значит, надо как можно скорее убраться вглубь страны, затеряться в мегаполисе, где найти его будет практически невозможно. Однако до этого мегаполиса еще надо добраться, а с такими поломанными перьями привычный способ передвижения для него теперь закрыт — Таками сам только что подтвердил это для себя. Весьма болезненным способом.

Бормоча ругательства себе под нос, Таками поднялся на ноги: черт, и что же теперь делать? Как выбираться отсюда, пока до него не добрались? У него же ни денег, ни документов… И даже знакомых, что могли ему помочь в первое время — с теми же документами, к примеру, — уже не осталось. Да и вряд ли кто-нибудь решился бы ему помочь, особенно узнав, из-за чего он попал в Тартар…

Шиньо сжал руку в кулак: чертова колба! И откуда она только взялась в его руках? И, главное, все воспоминания за день, предшествующий его поимке, начисто стерлись из его памяти. Таками поморщился: давал же себе зарок не пить больше, особенно после того, как из-за этого чуть не погиб его птенец. Непонятно, с чего он вообще так надрался. В этом всем стоило разобраться… Как только он вновь придет в форму.

Таками взъерошил остатки перьев, отряхнув их от пыли. «Никогда бы не подумал, что крылья однажды станут мне обузой», — хмыкнул он про себя, осторожно пробираясь по узким улочкам к своему временному логову. Впрочем, неплохо было бы по дороге завернуть куда-нибудь перекусить — в кармане недавно украденной куртки призывно хрустели свеженькие банкноты. Шиньо мечтательно причмокнул — как хорошо, что неподалеку есть неплохая закусочная, где продают весьма съедобные куриные ножки за крайне небольшую цену. Да и хозяин этой забегаловки не обращает внимания на своих посетителей — что весьма немаловажно для Таками.

Расплатившись за любимое блюдо, основательно прожаренное на прогорклом масле, Шиньо спрятался под навесом от начавшего накрапывать неприятного дождя. Такой родной запах дешевой закуски пробуждал зверский аппетит, а живот, отвыкший за десять лет от подобной пищи, призывно урчал. Таками сунул руку во влажную от избытка масла коробку, вытаскивая вожделенную, сочную куриную ножку, и впился в нее зубами. Кто бы что ни говорил, а после тюремной баланды даже эта тухлая курица станет кулинарным изыском… Шиньо с наслаждением отрывал зубами кусочек за кусочком, полностью отдавшись еде, так что даже не услышал грузных шагов позади себя.

— Вот ты и попалась, пташка! — коробку с недоеденными ножками сильным ударом выбило из рук, а возле горла внезапно образовалось острое лезвие ножа. Таками скосил глаза в сторону — кто этот самоубийца, что решил лишить его обеда? Самоубийцей оказался мутант с бычьей головой, раза в три-четыре больше Шиньо. Оценив габариты соперника, Таками, уже было собравшийся врезать нахалу, лишь устало выдохнул: он слишком устал и ослаб, чтобы вступать в конфликт с такими противниками. Лучше пока постоять, послушать и ничего не предпринимать. Великан нахмурился, пройдясь по Таками внимательным взглядом. Рядом с ним крутился крысоподобный человечек с черными бегающими глазенками:

— Ты уверен, что мы взяли того? Н-не хотелось бы облажаться… Хозяин с нас тогда шкурку снимет… — Крыс бросил на Таками оценивающий взгляд, — Крупноват он по сравнению с ним…

— Какова вероятность, что в нашем богом забытом захолустье появятся два пацана со столь редкой мутационной причудой? — махнул головой Бык, гневно раздувая ноздри, — Да ты сам погляди, по всем приметам подходит: светловолосый, среднего роста, желтоглазый… и эти черные штуки у его глаз, — он ткнул когтем у переносицы Шиньо, — Таких совпадений просто не может быть. Отнесем его хозяину…

— Если это и вправду он, то поблизости должен быть его рыжий дружок, — нервно теребя руки, заозирался Крыс, — Не хотелось бы попадать под его огонь… Ты ж помнишь, что случилось с Вислоухим неделю назад, когда он попытался…

— Такое забудешь. Мне кажется, этот запах паленой шерсти будет преследовать меня до конца моих дней, — поморщился Бык и внезапно схватил Шиньо за основание крыльев, изо всех сил дернув, словно собираясь вырвать их из тела. Затем последовал мощный удар по голове. Таками плотнее сжал зубы — если чему его и научили палачи Тартара, так это молча принимать любые пытки. А сейчас было кое-что важнее его боли.

Бык был прав: птичьи мутационные причуды крайне редки и всегда уникальны — найти похожие причуды (не то, что одинаковые!) было практически невозможно. Наверное, именно поэтому Шиньо так небезразличен был его птенец — Кейго был полной его копией, маленькой версией его самого. А значит, эти двое спутали его с его сыном! Интересно, где эта пташка перелетела им дорогу? Но, по крайней мере, один вопрос точно решен — Кейго жив, и никто ему не навредил за эти долгие десять лет. Осталось лишь как-то отделаться от этих придурков и вызнать, что здесь забыл его птенец и что это за странный дружок у него появился. Где-то в глубине души у старшего Таками возникло подозрение о личности этого загадочного дружка, однако мысль ускользала от него, а сильная боль в спине не позволяла сосредоточиться на чем-то. Шиньо краем сознания отмечал, что бык куда-то его тащит под нескончаемое бормотание крыса, что дождь с мелкой мороси усилился до настоящего ливня. Шиньо невесело усмехнулся про себя: за время вынужденного отпуска в тюрьме он мало того, что потерял форму, позволяющую быстро расправляться с подобными отбросами, но и свою репутацию.

Наконец Бык остановился возле какого-то граффити, и Крыс опять суетливо забегал вокруг. Послышался звук отпираемого замка, и Шиньо занесли в какое-то подвальное помещенье, остро пахнущее сыростью и плесенью. Таками презрительно фыркнул — серьезно? Их хозяин живет в таком месте? Насколько же измельчали нынешние преступники…

— Хозяин, мы нашли этого птаха! — заискивающе запищал Крыс, и Таками поднял голову, желая увидеть этого таинственного «хозяина».

— Хлыст? — ошеломленно выдохнул он, разглядывая тощего мужчину, сидящего за покосившимся столом без одной ножки, — Ты, что ли? Хах, сколько лет, сколько зим… Давно не виделись, приятель, — на его лице расплылась ухмылка, и Шиньо с наслаждением наблюдал, как бледнеет и вытягивается лицо барыги, которому он в свое время продавал многое из наворованного, — Неужто забыл своего постоянного поставщика?

— Т-т-таками? — севшим голосом прохрипел Хлыст, чем вызвал недоумение со стороны Крыса с Быком, — Т-ты… Ты же должен быть мертв! Тебя приговорили к казни на электрическом стуле! Так как?..

— Сто-о-оп, так это че, не тот пацан, за которым мы гонялись? — наконец-то дошло до Быка, и он скинул с себя ухмыляющегося Таками, — Но… Как такое возможно? Он же как две капли воды похож на того, кто помешал нам с реализацией товара! Не может быть таких совпадений!

— Хозяин, простите нас за эту ошибку! — тут же заскулил Крыс, кидая злые взгляды на Быка, — Мы все исправим и найдем того…

— Да черт с ним, с тем мальчишкой! У нас проблема куда больше! — Хлыст нервно потер руки, с неким ужасом глядя на Шиньо.

— Это точно, — кивнул Таками и вывернулся из хватки обескураженного Быка, изо всех сил хлестнув того отяжелевшими под дождем крыльями. Одно из перьев скользнуло в руку, прыжок — и вот он уперся его заостренным концом в горло Хлыста, — Итак, за каким таким пацаном вы охотились? — его глаза сузились. У Хлыста же глаза забегали из стороны в сторону:

— Пацаном? Каким пацаном? Ах, да, точно, — барыга заметно расслабился, довольно чему-то улыбнувшись — он явно рассчитывал на другой, более неприятный для него вопрос. Впрочем, Таками всегда успеет и его задать, — Был тут один пацан из КОБ-овцев. Он слил информацию о поставке якутских алмазов на черный рынок — а в итоге только восьми из нескольких сотен вовлеченных еле удалось избежать ареста.

— И вы решили наказать того, кто вас сдал, — спокойно продолжил за него Таками, когда внутри него все словно оборвалось — нет, этого не может быть. Чтобы ЕГО сын, сын величайшего вора Японии стал мальчиком на побегушках у комиссии общественной безопасности?

— Разумеется! Мы выяснили, что он является одним из учеников академии при КОБ-е, — глаза торговца гневно блеснули, — И когда Вислоухий со своими ребятами выследили его и попытались объяснить, что так делать не стоит, из неоткуда появился его рыжий дружок! — не обращая внимание на перо, все также нацеленное ему в горло, Хлыст со всей злости врезал кулаком по столу, — Запах паленой шерсти стоял на весь квартал. Так нас осталось только трое…

— А этот дружок… Вы что-то про него знаете? — продолжил допрос Таками, слегка поцарапав барыгу, чтоб не забывался.

— Нет. Он как появился из неоткуда, так и пропал. Какой-либо информации, кроме того, что он тоже мог быть учеником академии КОБ-а, у нас нет, — Хлыст искоса глянул на Шиньо, явно что-то обдумывая, — Послушай, дружище… У меня есть для тебя крайне выгодное предложение. У тебя ж наверняка сейчас множество проблем: ни денег, ни документов — ничего. Я же могу помочь с обоими пунктами, если ты поможешь нам раздобыть информацию об этих двоих, — он выложил на стол два снимка. Таками опустил свое перо, внимательно вглядываясь в размытые пиксельные лица — снималось все явно не на самые лучшие камеры.

— Это то, что нам удалось добыть с камер видеонаблюдения, — извиняющимся тоном проговорил барыга, потирая шею, — С тебя как обычно — достать информацию об этих двоих — надеюсь, за время своего отсутствия ты не успел растерять свои профессиональные навыки. Мы же снабдим тебя документами и деньгами на первое время — в качестве аванса. С остальным же мы разберемся сами. По рукам?

— Вы хотите, чтобы я сталкерил за школьниками? Чтобы вы потом их убили?

— Не драматизируй, — фыркнул Хлыст, окончательно расслабившись, — Ты не меньше меня терпеть не можешь КОБ-овских шавок, а эти малолетки чем отличаются? А так мы их припугнем — может, и отобьем у них желание быть цепными псами комиссии. Куда ни плюнь — везде одни сплошные плюсы… Так и каков же будет твой ответ?

Таками задумался — с одной стороны, Хлыст прав. Он мог помочь с обустройством в первое время после побега, что стало бы для Шиньо хорошим подспорьем. Да и сам Хлыст владел многой информацией и мог бы вывести Таками на того, из-за кого его посадили десять лет назад. С другой стороны — он сам хотел разобраться со своим никчемным сыном, который решил, что присоединиться к КОБ-у — хорошая идея. Да и сдавать своего — пусть и предателя, — было глубоко против его натуры.

— Ты б поторопился с размышлениями, — вывел его из задумчивости грубый голос Быка, — Не заставляй хозяина ждать.

— Хорошо, — решился Таками, — Я добуду тебе информацию про этих двоих… Все как обычно, я верно понимаю?

— Хоть что-то в этом мире должно быть неизменным, — ухмыльнулся Хлыст, — Хотя бы чтобы не так сильно травмировать тебя при возвращении. Все же за эти десять лет у нас многое изменилось…

— Неужели Всемогущий уступил свое первое место? — попытался пошутить Шиньо, сгребая фотографии к себе в руки.

— Если бы, — горестно вздохнул барыга, — Все куда хуже. Впрочем, ты сам об этом скоро узнаешь. Кстати, еще кое-что, — Таками резко развернулся, — Старайся особо не светиться. Если кое-кто узнает, что ты вновь на свободе — у тебя будут проблемы похлеще, чем десять лет назад.

— Кто?

* * *

В большом доме стояла сонная тишина. Мягкий полумрак, царивший в коридорах, позволял спокойно идти без опаски наткнуться на тумбы с цветами и декоративные вазы, расставленные тут и там. Невысокая тень скользнула из одной из комнат на втором этаже, бесшумно спустилась вниз по лестнице и осторожно подобралась к мощной двери, что скрывала за собой кабинет владельца дома. Тихо что-то пробубнив себе под нос, тень достала из кармана нечто, напоминающее шпильку, и нависла над замочной скважиной. Спустя пару минут и пять тихих ругательств, сказанных себе под нос, тени удалось открыть неподдающийся замок. Дверь бесшумно отворилась, пуская незваного гостя внутрь.

Кабинет освещал неяркий свет луны, пробирающийся сквозь незанавешенное окно. Тень осторожно прикрыла за собой дверь и подошла к массивному столу, стоящему у окна. Документы, оставленные на нем, валялись как попало, и на всем этом лежал тонкий слой пыли, намекающий на то, что хозяин давно уже не возвращался сюда. Тень тяжело вздохнула. Над ее ладонью, вытянутой над столом, вспыхнуло голубое пламя, осветив хмурое лицо подростка.

Тойя осторожно подтянул к себе свободной рукой мягкое кресло, в котором обычно сидел его отец, и, усевшись в нем поудобнее, подхватил со стола документы. Возможно, в них он сможет найти что-то, что прольет свет на ситуацию, в которой оказалась его семья.

С тех пор, как они с Кейго вернулись домой на каникулы, все пошло наперекосяк. Сразу же по прибытии они наткнулись на Леди Наган, что тут же забрала отца в офис КОБ-а, откуда он вернулся лишь поздней ночью, тут же закрывшись у себя в кабинете. Он ни с кем не поздоровался и всячески игнорировал любые попытки вытащить его из комнаты. В ту ночь мама долго плакала, несмотря на все попытки детей успокоить ее. Тогда они впятером договорились с утра поговорить с отцом — такое его поведение ввергло в шок не только Шото и Кейго, не знавших другого Старателя, но и заставших его темную сторону Тойю, Фуюми и Нацуо. Однако и этот простой план не удалось воплотить в жизнь: с семи утра отец носился по всему дому, в спешке собирая вещи в чемодан. Внезапно выяснилось, что он уезжает в командировку искать какого-то преступника, что лишь сильнее расстроило маму. Кажется, это был первый раз на памяти Тойи, когда она стала кричать на отца. А когда он уехал вместе с вновь прибывшей Наган, мама словно постарела на десяток лет…

Вся неделя прошла в напряженной атмосфере — маме было тяжело оставаться одной надолго, она все чаще плакала. Тойя, Фуюми, Нацуо, Шото, Кейго, а также тетя Маки и мамина подруга госпожа Иида всеми силами пытались как-то ее успокоить и ободрить, но все предпринятые ими меры оказывали лишь временный эффект. Отец же за все это время не удосужился даже позвонить, а когда звонили ему — его телефон оказывался выключен. Кейго пытался их успокоить, сказав, что при работе с КОБ-ом на особо секретных миссиях у героев отбирают все средства связи, чтобы никто не мог узнать их местоположение, однако все его слова теряли смысл, когда в новостях передавали сообщения о новой поимке преступника Старателем в Сидзуоки, куда он прибыл по обмену. И его везде там сопровождала Леди Наган, что лишь сильнее расстраивало маму и злило сестренку Фуюми. И даже обычно миролюбивый Нацуо как-то высказался, что лучше бы он подлил незваной гостье что-то посерьезней снадобья для облысения — тогда бы папа никуда не уехал. Шото воспринял все это хуже всех — увидев, как отец быстро собирает вещи и садится в машину к незнакомой женщине, увидев, как мама плачет при виде этой сцены, ребенок решил, что отец их бросил ради этой «крали». Откуда вообще он узнал подобное слово?

Тойя вздохнул, отгоняя неприятные воспоминания и вновь возвращаясь к чтению документов: среди них обязательно должен найтись тот, что поможет разобраться в причине такого странного поведения отца. Каким бы мудаком он ни был, но он никогда бы не бросил свою жену и детей ради какой-то другой женщины, которую увидел в первый раз, как думают мама, Шото и Фуюми. Отец весьма прагматичный человек и отказываться от хорошей размеренной жизни ради эфемерного счастья не будет. Это определенно как-то связано с его работой. Вероятно, откажись он от этой миссии, его могли тихо убрать, как ненужного свидетеля… Или убить кого-то из них. Кейго не зря был так встревожен — не просто так к Старателю в качестве напарницы приставили ликвидатора. А значит Тойя был обязан во что бы то ни стало узнать, в чем дело, чтобы защитить себя и свою семью.

Пара папок сразу была откинута — в них нашлись лишь карты южного побережья от Сидзуоки до Хамамацу. Тойя и так неплохо знал их за счет их с Кейго годового экзамена, где Ястребу необходимо было найти поставщиков алмазов на черный рынок, а Тойе и его учителю подстраховать его, если что-то пойдет не так. Экзамен они тогда удачно сдали и никаких внезапных осложнений возникнуть не должно было. Так что вряд ли отец поехал туда из-за них. Однако и эту версию нельзя было списывать со счетов.

Еще пара папок содержала в себе крайне скудное досье на Леди Наган, что тоже не вызвало у Тойи никакого интереса. В нем не было ничего из того, чего бы он не знал. Еще десяток папок был о героях, чьи агентства и офисы расположены в том районе, куда отправился Старатель. Лениво пролистав их, Тойя тоже не обнаружил ничего интересного. Все герои были на хорошем счету как у комиссии, так и у отца, и никаких странностей в их досье обнаружить не удалось.

Когда Тойя уже было потерял надежду найти хоть что-то информативное, ему на глаза попалась папка с подозрительно знакомой фамилией. Протерев слипающиеся глаза, Тойя подвинул к себе ее поближе и убедился: ему не показалось. Это было досье на Вора Таками, отца Кейго. Тойя потянулся за несколькими другими папками — на них тоже фигурировала фамилия Таками. Большинство этих дел вел Старатель, что угадывалось по знакомому размашистому почерку. Тойя усмехнулся: судя по кандзи, отец был сильно зол, когда писал эти отчеты. Это могло бы быть интересно…

Тойя погрузился в чтение отчетов, забравшись в отцовское кресло с ногами. Яркое голубое пламя освещало неровные иероглифы. Мальчик настолько увлекся, что не заметил, как наступил рассвет, а вместе с этим…

— Тойя! Что ты здесь делаешь?! Почему ты не в постели? — громкий голос отца заставил ребенка подскочить на месте и с ужасом воззриться на вошедшего.

— Пап?! Я… ты уже вернулся? Ты же говорил, что уезжаешь минимум на две недели! — первичный шок уступил место раздражению и злости — в первую очередь на себя, не услышавшего, как отец вернулся домой.

— Не понял, — отец недоуменно уставился на сына, — Ты обвиняешь меня в том, что я вернулся домой раньше? При том что сам залез в мой кабинет, в котором тебе запрещено появляться в мое отсутствие? — Тойя виновато опустил голову. Что ж, отпираться было бессмысленно.

— Пап, я… Грх, ты уехал, толком ничего нам не сказав! Мы уже не знали, что думать! Шото вообще решил, что ты бросил нас! — глаза отца расширились, а огненная маска опала, открывая взгляду осунувшееся, усталое и небритое лицо.

— Что?! Что вас, черт подери, заставило так думать?! Что я могу вас бросить ради… Ради чего?! — отец устало опустился в гостевое кресло. В его голосе явственно чувствовалась обида, — Я уже вторую неделю живу без нормального отдыха, и вот, я возвращаюсь домой, и, вместо завтрака, меня встречает сын, залезший в мой кабинет и копающийся в секретных документах, со словами о том, что я их бросил! Чем я заслужил такое к себе отношение?

— Может быть тем, что постоянно что-то скрываешь от нас? — отозвался Тойя, — Почему ты не сказал, что тебя отправили искать сбежавшего из тюрьмы отца Кейго? Неужели ты думаешь, что мы бы не поняли, насколько важно поймать человека, разрабатывавшего биологическое оружие?!

— А ты думаешь, что я имею право раскрывать эту информацию кому ни попадя? — зло бросил отец, — По-твоему, меня по головке погладят за то, что ты влез в мои документы? За то, что ты теперь знаешь об этом? Или ты об этом не подумал?

— Я… я… А ты подумал о наших чувствах, когда уезжал?! Мама всю неделю плакала из-за тебя! И Фуюми тоже! О чем я говорю, если ты даже Шото, который тебя боготворил, умудрился обидеть! И когда я решил найти подтверждения тому, что ты был вынужден уехать из-за угроз со стороны КОБ-а… Ты начал обвинять и меня! За то, что я пытался оправдать тебя перед мамой и остальными! Тебе самому от себя не тошно?!

— Тойя! — мальчик сжался. Даже уставший отец пугал своей силой. А злой отец тем более, — Пожалуйста, не кричи. Я устал, и у меня жутко болит голова, — Тойя недоуменно взглянул на отца, — Я понимаю, у вас есть все основания злиться на меня. Но я правда не собирался вас бросать. Да и как я мог бросить самых родных мне людей, мою семью? Я… понимаю ваши обиду и недовольство по отношению ко мне, но и у меня особо нет выбора. Я не мог поступить иначе.

— Это из-за побега национального преступника? Тебя отправили на это задание, потому что ты лучше всех знаешь Вора Таками, раз вел практически все дела по нему? — уточнил Тойя, слезая с насиженного места. Он обогнул стол и осторожно примостился на подлокотнике кресла, в котором сидел отец. Тот лишь тяжело вздохнул, положив руку на голову сына и взъерошив ему волосы:

— Да. Я достаточно долгое время знал Шиньо Таками — как по работе, так и в обычной жизни наши дороги часто пересекались. Мне приходилось не только охотиться за ним, но и сотрудничать с ним. Не надо так скептично фыркать, Тойя — Вор Таками следовал какому-то своему своду правил, по которому он без зазрения совести сдавал мне своих особо зарвавшихся коллег-злодеев, пусть об этом и не упомянуто в отчетах. Поэтому меня крайне смущает эта ситуация — Таками, которого я знал, никогда бы не стал связываться с созданием биологического оружия…

— Людям свойственно меняться и изменять своим же установкам. И ты сам тому прекрасное подтверждение, — возмутился Тойя, — Я читал последний отчет — там все указывает на то, что Вор Таками как раз таки связался с созданием биологического оружия! И отрицать это — глупо! А в тебе же говорит ностальгия, или как это называется… Ты сам говорил мне, что чужая душа — потемки, и то, каким ты видишь человека, не всегда может быть правдой. Так почему ты сам не следуешь тому, чему учишь меня?

— Тойя… Все… не так просто, как кажется на первый взгляд. Но с этим вопросом я разберусь. А раз уж ты узнал о моей миссии... Для тебя будет отдельное задание, к которому я попрошу тебя отнестись максимально серьезно. Ты готов будешь его выполнить? — Тойя утвердительно кивнул, с замиранием сердца вслушиваясь в речь отца. Неужели ему наконец-то доверят самостоятельное задание? Связанное с опасным злодеем, который даже отца обводил вокруг пальца? Что же это будет? — У нас с комиссией есть подозрение, что Шиньо Таками попытается найти своего сына. И вряд ли он обрадуется, если узнает, что его сын учится на героя, ровно как и одобрит его дружбу с тобой. Поэтому Кейго может оказаться в большой опасности. И я прошу тебя присмотреть за ним, как его друга. Чтобы с ним ничего не случилось.

— Хорошо… Может, мне стоит рассказать Кейго о том, что его отец опять на свободе? Тогда он будет вести себя осмотрительнее и шанс того, что с ним что-то случится, будет меньше!

— Или он может решить самостоятельно отправиться на поиски своего отца, — покачал головой старший Тодороки, — И тогда он лишь сильнее пострадает. А если Вор Таками решит использовать своего сына, как рычаг давления на комиссию или на меня? Ты же знаешь, Тойя, за эти три года, что он находится под моим покровительством, я успел привязаться к нему, как и вы все. И если с ним что-то случится, я не смогу себе этого простить, как если бы это случилось с кем-то из вас. Поэтому я прошу тебя ненавязчиво присматривать за ним. Ты же справишься с этим, Тойя?

— Конечно, пап! Но я тоже хочу тебя кое о чем попросить.

— Да, Тойя, я тебя слушаю? — Старатель с интересом взглянул на сына.

— Поговори с мамой, пожалуйста. Она сильно расстроилась из-за твоей командировки. Да и не только она. Я… понимаю, что тебе нельзя рассказывать о твоей миссии, но… Ты же можешь придумать что-то, чтобы их успокоить, верно? Это же ты!

— Разумеется, я поговорю с ними… Мне самому не особо нравится эта ситуация. Это все, что ты хотел?..

— М, да… То есть нет… Пап, я прочитал все эти отчеты, и мне кое-что непонятно… Что этот Вор Таками забыл на вашей с мамой свадьбе?! Неужели ты пригласил его?

— Кто, я?! Да ни в жизнь. Он сам… пригласил себя. Приперся на мою свадьбу, испугал твою маму и попытался сорвать церемонию. До сих пор понять не могу, зачем ему это было надо… И, когда у него это не получилось, а я изрядно потрепал его, он закатил пламенную речь о том, как холостяцкую жизнь покидают лучшие, и улетел, попутно прихватив с собой мои наручные часы и мамину брошь с платья, — пламя вновь объяло лицо отца, давая понять, что его владелец сильно разозлился, — И потом еще имел наглость интересоваться у меня о моей семейной жизни, петух недожаренный!..

— Э, я понял, папа. Ладно, я пойду спать — все же предпоследний день каникул. И тебе того же советую, — и Тойя поспешил к себе.